Везунчик

      Опавшая листва накрыла дороги пёстрым ковром. Воздух свежий, и лишь слегка прохладный, пахнет сыростью. Осень — это моё время года. Осень прекрасна. Прекрасны последние тёплые дни сентября, прекрасен яркий октябрь, даже серый ноябрь мил моему сердцу. Осень всему придаёт совершенно особенное настроение. Всё становится прекраснее в это время года. Это лучшее время для романтики, лучшее время для драматичной смерти, лучшее время для перемен. Что-угодно становится лишь красивее с осенним настроением. Хоть я и являюсь чёрно-белым пятном на фоне рыжей листвы, я чувствую себя в своей стихии. Все времена года мне нравятся по-своему, но с осенью отношения всегда были особенными.       Возможно, кто-то удивится тому, что человек, который пытается быть расчётливым и прагматичным, на самом деле тот ещё романтик. Во всём я вижу что-то красивое, во всём стараюсь найти что-то вдохновляющее. Особенно, если это что-то кажется простым на первый взгляд. Я постараюсь запечатлеть эмоции и красивый вид, когда стая птиц на фоне туч и голых ветвей деревьев заполонит небо. Я постараюсь запомнить игру света, когда лучи вечернего солнца пробиваются через листву. Я постараюсь запомнить впечатление от пляшущих в темноте снежинок. Это всё так просто, но так красиво. И ещё лучше, когда добавляешь к этому свои эмоции. Мне в детстве нередко говорили, что я талантливый и творческий человек. Но я не могу позволить себе быть таким. Творческие люди слишком много витают в облаках. Это просто непозволительная роскошь для человека, который не может положиться на других. Больше холодного ума, больше расчётливости — вот ключ к тому, чтобы держаться на плаву, не ожидая помощи. Но на этот раз мне всё же помогли. Было бы довольно глупо отказываться от столь выгодных предложений.       Когда я поделился своей небольшой проблемой с моей единственной и очень близкой подругой Элис, она быстро придумала, как мне помочь. Как оказалось, у её кузена есть свободная комната. Вопрос с жильём, на который я морально готовился потратить месяц-другой, может решиться в течение пары дней. Кроме того, неплохо, что это хоть и пока что незнакомый мне человек, но всё же не совсем посторонний. Обычно я стараюсь разбираться со своими проблемами самостоятельно. Однако Элис очень оживилась, когда я поинтересовался, нет ли у неё каких-нибудь вариантов на примете. Моя подруга нередко рвётся мне помочь и ворчит на меня, когда я отказываюсь от её слишком щедрых предложений. Многим людям сложно понять, почему кому-то не хочется быть в вечных должниках. Даже, если никто не просит возвращать долг.       Элис выросла в совершенно других условиях. Её родители довольно обеспеченные люди, а сама она единственная любимая дочь. Когда мы были помладше, я даже нередко оставался у них дома на выходные. Это был почти что праздник. У них удивительно тёплые отношения. Наверное, так и должна выглядеть семья. Её родители очень милые люди, и они всегда по-доброму ко мне относились. Мне нравилось бывать в доме, который мне казался просто огромным и общаться с семьёй, которая знает, что такое любовь, забота и простое понимание. Правда, каждый раз, как я возвращался домой после этого, было ощущение, будто бы я вернулся в суровую реальность из приятной сказки. Я знаю, что у всех есть свои проблемы, возможно, непонятные окружающим. Может, они и не исключение, но я бы соврал, если бы сказал, что совсем не завидую своей подруге.       Иногда Элис, привыкшая к такому вот доброму отношению, просто отказывалась понимать, что является для меня приемлемой помощью, а что нет. Посоветовать вариант жилья — приемлемо и даже здорово, а вот пытаться дать денег или рваться платить за взрослого парня — очень так себе идея. Я и так никогда не сомневался, что она может себе это позволить. Однако, одно дело — пару раз угостить кофейком, и совсем другое — дать значительную сумму из собственных сбережений на решение некоторых моих проблем, не являющихся вопросом жизни и смерти. Какой нормальный человек посчитает это хорошей идеей? Но Элис думает, что я слишком заморачиваюсь. Предлагают — надо брать. Это выгодная позиция, тут сложно спорить. Но как брать то, что и самому предлагающему нужно? К тому же, даже если я знаю, что Элис не будет делать из меня вечного должника, тревога всё равно останется. Я не буду ощущать себя действительно свободным, если буду получать слишком много, но не смогу никак отплатить. В нынешней же ситуации я буду спокоен.       Когда Элис заявила, что поговорит со своим кузеном и, возможно, если его всё устроит, уже через пару дней я смогу переехать, то радости моей не было предела. Я заявил, что готов отдать ей сердце, почку, и вообще любой орган, если моя проблема решится так быстро и просто. На эти пару дней я всё-таки ещё напросился к Майку и Бену, чтобы свести лишние контакты с матерью к минимуму. Хоть я и могу ей по-своему посочувствовать, я пока что не нахожу в себе достаточно сил и спокойствия, чтобы с ней увидеться. Хотя, если вариант с кузеном Элис окажется нерабочим, то всё же придётся ещё немного пожить с матерью. Я бы на самом деле предпочёл бы делить жилплощадь с девушкой, но понимаю, что это едва ли возможно. С посторонним незнакомым парнем захотят соседствовать разве что такие же парни. У меня не так уж много друзей и знакомых, так что особо выбирать не приходится.       Так как у меня как раз выдался выходной, мы с Элис после школы направились к её кузену посмотреть квартиру и всё обговорить. Как оказалось, он живёт довольно недалеко от нашей школы — почти в центре, но в некотором отдалении от самых шумных и больших улиц. Меня вообще-то не может не смущать тот факт, что мне предлагают снять комнату в довольно дорогом районе. Однако я ничего не потеряю, если хотя бы просто присмотрюсь к этому варианту.       Мы с Элис пошли вдоль тихой улочки, нарочито громко шелестя листвой под ногами. До того, как мне исполнилось восемнадцать, у меня было куда меньше вариантов для подработки, и куда больше ограничений по рабочему времени. Тогда мы с моей подругой проводили вместе очень много времени. Я старался реже бывать дома, а её общество мне всегда было приятно. Этот солнечный октябрьский день напомнил мне об этих приятных временах. Пройдёт ещё совсем немного времени, и мы станем ещё реже видеться. Можно лишь понадеяться, что хотя бы Элис останется для меня той подругой, с которой можно будет встретиться спустя долгое время, и вести себя так, будто и не расставались.       — Скажи мне, — я с наигранным сомнением посмотрел на свою подругу. — Почему же я так мало слышал о твоём кузене?       — А мы с ним довольно мало общались до недавнего времени, — призналась девушка. — Не было повода о нём часто упоминать. Может, когда-то что-то рассказывала. Наша семья не очень дружна. Мои родители сами по себе, его — так же. Иногда на какие-то праздники виделись, но не особо часто. Они больше с семьёй его отца дружат. Да и, как только мой глупенький кузен закончил школу, он пустился во все тяжкие, окончательно рассорился со всевозможными родственниками, а потому о нём долго только слухи и доходили. Недавно этот уникум всё же взялся за голову и понял, что так жить нельзя. Стал пытаться наладить отношения с семьёй. Даже с нами связался, хотя наши матери были не в ладах. Очень ему вдруг дружной семьи захотелось. Смешной такой, ей богу! Ну-у-у, мы с ним как-то разговорились и даже неплохо спелись. Когда мой кузен отрастил себе немного мозгов, он оказался довольно неплохим парнем, хотя и с непростым характером. Просто ошибок наделал. Гормоны, подростковый максимализм, обидки и прочее… В общем, кто не был глупым в этом возрасте? Редко кто проявляет достаточно ума и понимания. Ты вот спокойный, даже маму оправдывать пытаешься, хотя она ведёт себя неадекватно. А мой кузен был тем ещё злюкой, мягко говоря. В итоге повзрослел немного, поумнел. В университет снова пошёл в этом году. Мне показалось, что стоит дать человеку шанс исправиться. Он всё же очень старается.       — Во все тяжкие — это как именно? — поинтересовался я. — С кем ты вообще мне предлагаешь жить под одной крышей?       — Я бы не хотела тебя отпугивать, — Элис несколько напряжённо улыбнулась, будто бы не желая раскрывать подробности. — Но ты ведь, вроде как, без особых предрассудков. Я же говорю, он много глупостей творил. Как только съехал от родителей, совсем ударился в разные… развлечения. Здоровым образ его жизни на тот момент нельзя было назвать. И из-за своей вспыльчивости и импульсивности он часто ввязывался во всякие приключения. Но сейчас это почти что другой человек, правда. Надеюсь, ты мне поверишь. Он действительно успокоился и поумнел. Бросил всё, кроме курения. Характер всё ещё непрост, но я почти уверена, что вы даже поладите. Он на самом деле очень пытается быть спокойнее и больше думать перед тем, как что-либо делать. У него, как и у тебя, сложные взаимоотношения с окружением. Но я вот с ним очень даже подружилась. Он гораздо лучше, чем кажется на первый взгляд. Я даже могу за него поручиться. Я с ним последние года полтора много общаюсь, так что кое-какое представление о нём имею.       — Да не оправдывай ты его так, — я рассмеялся от того, насколько моя подруга разволновалась. — Верю я тебе. У меня же у самого брат был не слишком умным. Хотя, наверное, он был помладше, школу тогда ещё даже не закончил. Но там много всего было. И алкоголь, а может и не только, и сомнительные компании, и случайные связи… разочек даже из-за своей дурости чуть папкой чужому ребёнку не стал. В общем, веселился как мог. Ему повезло, что он в итоге не нажил проблем с законом и остался цел и здоров. Это всё не помешало стать ему умнее и взрослее. Наверное, всем нужен шанс и, чтобы их кто-то принял с их ошибками. Добрая ты. Повезло с кузиной тому дурачку.       Элис и правда довольно тепло относится ко многим людям, которые у прочих окружающих могут вызвать немало сомнений. Она умеет находить хорошее почти во всех, дружелюбна и общительна. Однако при этом она ещё и довольно умна, что даёт основания поверить в то, что она говорит. Ей хватает чуткости и сопереживания, чтобы по-настоящему проникаться проблемами и переживаниями людей. Сам я могу рассказать ей почти всё, кроме некоторых тем, о которых даже сам стараюсь не думать. Интерес, понимание и отсутствие осуждения — это то, что Элис может дать человеку, если он ей нравится. Её кузену действительно повезло. Прекрасная подруга, гордость родителей, умница, ещё и красавица. Боюсь представить, какой бы была моя жизнь, если мы с Элис не сблизились бы.       — Хе-хе, я ещё придумаю, что у тебя попросить взамен, — не останавливаясь, девушка положила голову мне на плечо. — Я запомнила про органы. Учту, что ты не против на мой чёрный день продать почку.       Обхватив мою руку, Элис начала что-то тихо напевать. У неё явно прекрасное настроение сегодня. Я никогда не был против подобных жестов с её стороны. Более того, иногда мы даже притворялись парочкой, чтобы, например, кого-нибудь из её назойливых поклонников отвадить. Некоторые говорили, что мы хорошо смотримся вместе. Возможно, что-то в этом и есть. Элис лишь немного ниже меня и не любит каблуки. У неё очень красивые густые чёрные прямые волосы, и она почти никогда не красит их, может лишь иногда сделать цветные пряди. Макияжа её лицо тоже особо не требует — зелёные глаза обрамляют густые чёрные ресницы. Элис довольно симпатична: с тонкими чертами лица, стройная, но не худая. И одевается просто, но со вкусом. Сегодня это чёрное облегающее платье, высокие сапоги на шнуровке и красное пальто. Наверное, мы и правда неплохо выглядим вместе. Вот только эта девушка для меня почти как сестра. Мы могли веселья ради разыграть какую-нибудь откровенную сценку, прекрасно зная об отсутствии влечения друг к другу. Тем не менее, мало с кем для меня допустимо такое обилие тактильного контакта, при том, что мне это на самом деле нравится.       — Та-а-ак, — протянул я. — Значит, твой, отгулявший юность, кузен взялся за голову и пошёл учиться. Сколько лет новоиспечённому студенту? Он работает?       — Не работает, — ответила Элис. — Ему скоро двадцать три стукнет.       — Что-то тут нечисто, — я сунул замерзающие руки в карманы любимого пальто. — У меня есть ощущение, словно где-то должен быть подвох.       — О чём ты? — голос моей подруги прозвучал несколько недовольно. — Хватит во всём искать обман. Тебе предлагают прекрасный и удобный вариант! Бери и соглашайся.       — Твой кузен живёт в недешёвом месте, — заметил я. — Тут дома старые, но большая часть из них — исторические памятники. В таких всегда дорого, я из любопытства как-то смотрел объявления о сдаче квартир в разных районах. И вот нагулявшийся парень, которому лишь немного за двадцатник, живёт в шикарном доме, может позволить себе не работать и, вероятнее всего, ещё и за учёбу платит. Может, и не обман, но подвох где-то должен быть точно. Зачем бы человеку с такими условиями сдавать комнату кому бы то ни было? Тем более, что я тебе обозначил довольно скромную сумму, которая будет мне посильна. Точно не моего уровня этот райончик.       — Потому, что его об этом попросила его замечательная кузина, которой он кое-чего задолжал, — без колебаний отрезала она. — Дэнни, я люблю тебя, но ты иногда параноик. Я просто попросила кузена быть милашкой и помочь моему другу. После парочки аргументов он был вынужден согласиться. Ему в наследство от его бабушки досталась эта квартира — и правда недешёвое удовольствие. Подарок от родителей поступлению в университет после школы, так сказать. Полностью на него оформили. Плюс ещё некоторые пассивные доходы, благодаря заботливым родителям. Он действительно не бедствует, хоть и давно уже не живёт на широкую ногу, как раньше. Промотал он тогда немало. Вообще-то его родители — богатые люди, без преувеличения. Это по сравнению с моими. У его отца много богатых и влиятельных родственников. Мне сложно сказать, насколько этому избалованному засранцу вообще есть разница, сколько ты ему будешь платить.       — То есть, ты решила заставить его отдать какой-то там должок, приютив меня? — будем честны, это звучит именно так. — Это он мне одолжение делает? Знаешь, мне это не особо нравится вообще-то.       — Неужели ты из-за этого откажешься? — почти простонала девушка. — Это не тебе, а мне одолжение. И ты же не за бесплатно там жить будешь. Все формальности будут соблюдены. Договор, арендная плата и всякое такое… Просто тебе полагается скидка как моему другу. Вот и всё. А то, что он не планировал кого-то у себя селить, не так уж и важно. Или тебе прямо-таки обязательно, чтобы вам обоим в одинаковой степени это было нужно?       — Не собираюсь я отказываться, не оценив всё самостоятельно, — успокоил я её. — Да и выгодное ведь предложение. Немного неудобно, да. Не хочется доставлять лишних хлопот. Но, наверное, это всё-таки не моя проблема, если он сам согласился.       — Ты ж мой умничка! Мы как раз, считай, пришли. Вот этот дом с кофейней на первом этаже. Удобно, а? Представляешь, этот человек даже кофе себе сам делать не хочет. Жопа ленивая. Избаловался безбедной жизнью.       — Может, он просто энергоэффективный?       — Нет, вы точно поладите. Но всё же постарайся совсем уж не дурить. А то знаю я тебя. Переволнуешься и будешь вести себя как полный придурок. Он ведь тоже ещё может передумать.       — Эй, я веду себя как полный придурок, не только когда волнуюсь! — я наиграно картинно ахнул от возмущения.       Мы прошли через арку в небольшой внутренний дворик, который был незаметен с основной улицы. Окружённый шестиэтажными домами, он выглядит очень уютно и тихо. Всего четыре скамейки вдоль небольшой дорожки, по диагонали пересекающей дворик, усаженный клёнами и, кажется, сиренью и жасмином. Местечко весьма приятное. И действительно удобное. Школа в двадцати минутах ходьбы, а моя работа, как мне кажется, минутах в пятнадцати, но в другую сторону. Тут много всего на первых этажах подобных домов: магазины, рестораны, салоны красоты и прочее — всё рядом. Я никогда не заходил в такие дворики, когда тут бывал, так что даже не знал, что тут может быть действительно тихо.       Подведя меня к нужному подъезду, Элис набрала код и открыла тяжёлую деревянную дверь, пропуская меня внутрь. Отреставрированный дом из красного кирпича и снаружи выглядит прекрасно, а подъезд только лишний раз напоминил мне, что это не место для таких как я. Винтовая лестница, ковролин, лепнина… Даже чёртов подъезд отличается от того, к чему я привык. Элис лишь тихо хихикнула, наблюдая, как я рассматриваю всё вокруг и начинаю чувствовать себя не в своей тарелке.       — Лифт не работает, так что нам на пятый этаж подниматься пешочком, — сообщила она, начав подниматься по лестнице. — Зато накачаешь зад, если каждый день так ходить.       Уж зад-то у меня и так хорош при всей хилости моей тушки. Видимо, задом зарабатывать и придётся.       Оглядываясь по сторонам, я понял, что действительно начал нервничать. Мне тут не по себе. В таких местах я лишний, если это не музей. И скорая встреча с незнакомым человеком тоже не успокаивает. Надо держать себя в руках и не молчать, но и действительно не глупить. Как же это сложно. Мне проще говорить с теми, кто сильно старше меня, соблюдая все формальности. Но будет странновато, если я буду так говорить с кузеном подруги. А когда я пытаюсь с незнакомцем говорить неформально, зачастую выходит так себе. А буду слишком дружелюбным и милым — буду казаться неестественным.       — Знаешь, смотрю я на это всё, — неуверенно подал голос я, всё ещё прокручивая в голове мысль про зад. — Я поспешил заявить про органы. Боюсь мне не хватит и этого. Придётся пойти на панель.       — Не переживай ты та-а-ак, — пропела Элис. — Это всего лишь квартира. И всего лишь мой кузен. Ничего страшного.       — Угу, — я кивнул, но по лестнице поднялся так, опасаясь лишний раз оглядываться, чтобы не испугаться непривычно приятного подъезда.       Хотя я и доверяю своей подруге больше, чем кому-либо, я почувствовал, как меня начало понемногу мутить от волнения. Кажется, я недооценил свою тревожность. Но пути назад нет. И мне в любом случае придётся переезжать, так или иначе. И в любом случае придётся делить с кем-то жильё.       Когда мы остановились у одной из деревянных дверей, Элис нажала на кнопку дверного звонка. Пока мы ждали, я сделал пару глубоких вдохов-выдохов, пытаясь хоть немного успокоиться. Обычно хватает немного пообщаться с человеком, чтобы перестать так переживать. Но бывает очень трудно собраться с силами в первый раз.       — Прошу, — прозвучал низкий голос, когда парень, открывший дверь, пропустил нас внутрь.       Конечно же, первым делом, когда я зашёл, я стал рассматривать незнакомца, а вовсе не квартиру. Если бы я не знал, что этот парень кузен Элис, я бы принял его за родного брата. Они довольно похожи. Я редко кого-то могу назвать по-настоящему красивым, но это именно такой случай. В густых чёрных волосах и зелёных глазах угадывается родство с Элис. И им обоим присуще некоторое изящество. Парень довольно высокий — выше меня на полголовы. Он хорошо сложен, но вовсе не тяжеловес. Совсем худым его нельзя назвать, и он кажется довольно крепким, но всё же телосложение у него некрупное. Лицо у парня — просто восторг. Тонкие черты лица, острые скулы, нос с небольшой горбинкой, густые брови, проглядывающие сквозь чёлку, пушистые чёрные ресницы, обрамляющие глаза. Даже надменный взгляд и, кажется, вечно недовольное выражение лица его не особо портят. Тёмные круги под глазами на бледном лице свидетельствуют о явных проблемах со сном, но я не из тех, кого отталкивают такие детали. Наоборот, небольшие несовершенства — это как соль в сладком тесте, подчёркивающая вкус и делающая его ярче. Вот и эта недовольная морда мне, извращенцу такому, только привлекательнее кажется. Одет он в серую рубашку и чёрные брюки, но выглядит довольно сонным для такого прикида. Лохматость и небритость выдают его даже больше, чем угрюмый и усталый вид.       — Виктор! — Элис бросилась кузену на шею с объятиями. — Рада тебя видеть! Ты всё ещё не привёл в норму свой режим? Безобразие! Тебе же в университет рано вставать, надо нормально спать. Уже день, а ты только встал!       — Сегодня нет пар, можно и поспать, — сонно ответил он, приобнимая кузину в ответ и одновременно оценивающе глядя на меня.       Когда его тонкие губы растянулись в лёгкой усмешке, я почувствовал себя несколько неловко, что заставило меня отвести взгляд в сторону. Я иногда забываю, что не стоит так долго рассматривать людей. Я же только что буквально пялился. Но на таких красивых сложно не засматриваться.       Я попытался сообразить, как себя правильно вести. Парни часто при знакомстве жмут друг другу руки, но я нахожу этот жест довольно дурацким. Это лишь ненужные прикосновения к незнакомцам, которые, как многие говорят, что-то рассказывают о собеседнике. Я бы предпочёл избежать лишней неловкости, но как себя вести, совершенно не знаю. Понимает ли Элис, какую подлянку мне устроила? Одно дело — просто симпатичный парень, и совсем другое — вот это красивое сонное нечто. Тут сложно скрывать свой интерес к парням, а это может и не понравиться ему.       — Это и есть Дэнни, мой друг, — Элис указала на меня, решилив спасти ситуацию и перенять инициативу по знакомству на себя.       Она сняла своё пальто и повесила на крючок, после чего зашла мне за спину и, положив обе ладони мне на плечи, чуть подтолкнула вперёд.       — Он бывает довольно тихим, — продолжила моя любимейшая подруга. — Особенно первое время. Но его просто невозможно заткнуть, если разговорить. Тебе понравится. Дэнни, этот соня — мой кузен Виктор. Можете посоревноваться, у кого круги под глазами темнее. Знакомьтесь и смотрите квартиру, а я нам всем кофейку приготовлю.       Элис упорхнула на кухню, оставив нас вдвоём. Я наконец-то вспомнил про то, что надо тоже снять пальто и разуться. В моей дурной головушке нередко проносится куча мыслей, что делает меня нервным, но вот чуть что — и я вообще не соображаю, как правильно себя вести. Попытаться быть естественным?       — Приятно познакомиться, — наконец сказал я, вешая своё пальто. — Вы похожи больше, чем я думал.       — Взаимно, — кажется, тоже просто из вежливости ответил парень. — А это комплимент или критика?       — Просто замечание, — стянув ботинки, я прошёл чуть дальше в коридор. — А к чему такой вопрос?       — Смотришь как на экспонат, — заметил он. — Вот и не уверен, как мне это интерпретировать.       — Ну, мне нравится смотреть на красивых людей, разве это странно? — я мило улыбнулся, пытаясь скрыть смущение. — Интерпретируй как хочешь.       Хоть я и довольно нервный, казаться спокойным не слишком сложно, если говорить с уравновешенным человеком. Если же ситуация напряжённая, то мне никаких усилий не хватает, чтобы не выдавать волнения. Но пока что всё неплохо.       — Хм, — Виктор ещё раз окинул меня взглядом. — Дэниел, значит? Пойдём, покажу комнату.       — Можно и просто Дэнни, — я проследовал за ним прямо по коридору.       Пока что квартира вполне соответствует хозяину. Просто, но со вкусом. Тёмный паркет, деревянные двери, которые выглядят хорошо, но всё же не новы, стены выкрашены в тёмно-серый. А ещё ничего лишнего. Минимум мебели, минимум вещей.       — Не подходит, — без тени сомнения выдал он. — Мне больше нравятся полные имена.       — Как хочешь, — это будет что-то новое, я весьма привык к простому «Дэнни».       — Вот, комната, — Виктор пропустил меня внутрь, открыв дверь справа от нас. — Маленькая, но зато самая тёплая. В квартире бывает довольно холодно зимой. В целом, всё, что нужно для жизни, тут уже есть. Разве что эта комната в том виде, в котором мне досталась, ремонта тут давно не было, так как я ею не пользовался. У моей бабки она была гостевой.       То, что этот парень назвал маленькой комнатой, оказалось больше, чем та комнатушка, в которой я жил, раза в три. Не знаю, что в его понимании значит «давно», но выглядит она прекрасно, разве что отличается по стилю от остальной квартиры, которую я успел увидеть. Комната не выглядит какой-то слишком старой или «бабушкиной», она просто совершенно нейтральна. Белые стены, старый, но ухоженный паркет ёлочкой, двуспальная кровать из дерева под цвет прикроватных тумб, небольшого шкафа сбоку от двери, и стола, стоящего у стены напротив кровати. Я бы сказал, что гостевая комната выглядит соответственно — практически как номер в отеле. Я раздвинул тяжёлые тёмно-серые шторы и увидел, что тут есть даже небольшой балкон.       — Это больше, чем то, на что я вообще рассчитывал, — тихо пробубнил я, но по смешку Виктора понял, что он меня услышал. — Что смешного?       — Выглядишь дико, — он смерил меня насмешливым взглядом. — Аж хочется спросить, из какой дыры ты вылез.       — Все мы, люди, из дыры вылезли, — нарочито поучающим тоном заметил я. — Что ты, что я, что Элис… и вообще все.       Браво, Дэнни. Твоё дурацкое чувство юмора — то, что надо для знакомства с потенциальным соседом. Сказали же тебе: «Веди себя прилично»! А ты…       — Удивительные открытия! — Виктор округлил глаза. — Мой мир не будет прежним.       — Вот, учись, пока я жив! — улыбнулся я, чувствуя себя немного увереннее от того, что мои дурацкие шутки воспринимаются нормально.       Сарказм ему знаком. Скорее всего, несмотря на несколько суровый вид, он всё же не без чувства юмора. Это уже неплохо. Если нам придётся контактировать время от времени, то такая манера общения мне немного ближе, чем нейтральная вежливость.       — Пойдём, недоразумение ходячее, — Виктор вышел из комнаты, а я последовал за ним. — Покажу ванную.       — Что-то я тебя не понял, — проворчал я. — Когда это мы на столь милые прозвища перешли? Ещё недавно был Дэниел.       — Примерно тогда же, когда начали говорить про процесс деторождения, — кажется, ему весело, но я в этом пока не уверен.       Мы дошли до конца коридора, где Виктор открыл ещё одну дверь.       — В ванной ничего особого, — констатировал он. — Но она одна. Не забывай проветривать, мне не нужна плесень. Полагаю, даже такого дикаря не придётся учить пользоваться стиральной машиной и сушилкой.       — Я бедный, а не тупой, — я заглянул в ванную, в которой и правда нет ничего особого: сплошная плитка цвета бетона.       — Налево — гостиная, — игнорируя моё замечание, Виктор указал на просторную комнату, дверь в которую была открыта. — Если надо, пользуйся. Но должен сказать, что я не любитель посторонних людей у меня в квартире. Ко мне иногда заходят лишь Элис и ещё один приятель.       — Я не собираюсь тебя напрягать незнакомцами, — я бегло осмотрел гостиную, которая оказалась такой же серо-коричневой и минималистичной, как и всё остальное. — Мне лишь нужно место на, грубо говоря, ночёвку.       Мне вполне нравится отсутствие ярких красок и нейтральность всей обстановки. Этого парня, кажется, вообще не интересует никакой дизайн или декор. Оно и к лучшему. После захламлённой халупы тут дышится свободно.       — Вот и славно, — Виктор сонно потянулся и пошёл назад, видимо, на кухню, а я проследовал за ним. — Справа, прямо за твоей, моя спальня. Надеюсь, про личное пространство тебе ничего объяснять не придётся. Идём к Элис, обсудим всё прочее.       Кухня находится практически напротив моей потенциальной комнаты. Довольно большая, тоже в серых тонах и с паркетом. Кто же на кухню паркет кладёт? В прочем, учитывая, что она выглядит почти девственно чистой, на ней вряд ли что-то вообще готовят. Кухонный гарнитур с пустыми столешницами слева от двери, а деревянный обеденный стол, с мягкими серыми стульями вокруг — у стены справа. Элис уже успела заварить всем нам кофе и сидела за столом в ожидании нас. Я сел рядом с ней, а Виктор напротив неё.       — Ну что? — весело спросила она. — Неплохая квартирка, а, Дэнни?       — Неплохая, да, — согласился я и отпил из своей кружки. — Очень даже.       — У меня будет всего несколько вопросов, — Виктор уже серьёзно посмотрел на меня, придав своему взгляду побольше строгости и придирчивости. — Элис сказала, что ты подрабатываешь. Кем и как давно?       — Несколько месяцев работаю барменом, — ответил я. — Испытательный срок прошёл уже, так что заработок можно рассматривать как стабильный.       — Что с графиком? — он тоже отпил свой кофе. — Ночами, видимо, тебя тут вообще почти не будет, а днём будешь спать?       — Не совсем. Этот бар находится совсем рядом, открыт круглосуточно с пятницы по воскресенье. С понедельника по четверг только до полуночи, и как нечто среднее между кафе и баром. Так что большую часть времени я буду возвращаться ночью и рано утром уходить. Некоторые выходные буду отсыпаться после ночных смен, но это не каждый раз. График у меня плавающий, так что у меня выходные по-разному выпадают.       — Бармен, значит? — Виктор слегка прищурился с таким видом, будто бы не доверяет услышанному. — Давно ли школьникам такую работу дают? Нервный худощавый парень не очень вписывается в работу с пьяными людьми.       — А это относится к делу? — неужели моё волнение так заметно?       — Ни капли, — парень пожал плечами, — Ещё вопрос: вредные привычки есть?       — Тебе бы ещё про вредные привычки спрашивать! — вмешалась Элис. — Удивительно, что тебе хватает терпения дойти до улицы, чтобы подымить.       — Я не курю, — я тут же ответил. — Пью очень редко — некогда, да и дорого. Какие ещё вредные привычки есть? Вот, я, конечно, по началу тихий, но как начну болтать, уже не остановишь, как Элис и сказала. А болтаю всякие глупости. Ещё и придираюсь к мелочам и люблю иногда над людьми поиздеваться. Довольно вредная привычка. Ну, каждый справляется со стрессом, как может. Ты превращаешься в пепельницу, а я достаю людей. Иногда даже берегов не вижу.       — Дэнни! — Элис пихнула меня в бок, напряжённо улыбаясь. — Ненадолго же тебя хватило. Поверь, он и так это всё быстро заметит.       — И правда вредно, — согласился Виктор. — Такой дохляк может и по лицу получить. А это довольно сильно вредит здоровью. Что же мы имеем? Несколько нервный школьник, который по вечерам становится барменом, на удивление, почти не пьющим… И похоже, что та ещё заноза в заднице. Элис, ты кого ко мне привела?       — Пф! — фыркнула она пренебрежительно. — Можно подумать, ты не заноза. Небось уже успел его подоставать, раз он уже стал так себя вести.       — Справедливо, — к моему удивлению, он даже улыбнулся. — Ладно, я более-менее понял, с кем имею дело. Правил у меня немного, но они важные. Первое — дома никакого алкоголя. Ни капли. Увижу — выкину и буду далеко не милым и вежливым. Второе — не засри мне квартиру. Можешь делать, что хочешь, но общее пространство должно выглядеть так, как ты его увидел. Исключение — кухня, я не готовлю, но, если тебе надо, она вся твоя. Третье — со мной лучше не ссориться, тебе не понравится. Так что меня не доставать по мелочам. В общем-то, всё. Насчёт остального можно договариваться.       — Я понял, — вздохнул я. — Если тебе будет угодно, можешь хоть вообще игнорировать моё существование, я тогда отвечу тем же. Правда, если ты из тех, кто любит скандалы, то я молчать не буду. Этого мне и дома хватило. А ещё издёвки игнорировать не люблю. До тех пор, пока ты не делаешь из взаимных оскорблений трагедию, я буду отвечать тем же, даже если ты хозяин квартиры. Мне насрать. Я же дикарь, да? Так что вполне отвечу такому культурному мажору, который посмеивается над нищим. Но, если вдруг ты сильно из-за подобного оскорбляешься, то можно даже не пытаться ужиться.       — Дэнни! — Элис сердито посмотрела на меня и снова пихнула локтем в бок. — Ты был куда вежливее, когда долго думал, что же сказать. Давай мы вернёмся к этой степени твоей нервозности, а?       — Дай ты мне нормально с потенциальным соседом поговорить! — и тут меня немного понесло. — Мы же оба должны понимать, кто есть кто. Это мне не так просто даётся, но я буду говорить прямо во избежание недопониманий. Мне наплевать, что это грубо. Должен заметить, твой кузен не похож на нежный цветочек, чтобы ахнуть и хлопнуть дверью только из-за того, что я, возможно, где-то немного перегнул палку.       Правда же, что я не так сказал-то?       — Пускай говорит, Элис, — Виктор усмехнулся. — С удовольствием послушаю.       — Ты же и так меня уже понял, — меня порадовала его готовность говорить спокойно. — Не пойми неправильно, меня довольно-таки забавляют все эти издёвки, пока они не перерастают в ссоры. Для меня это не более, чем шутки, которые я не применяю к тем, кто изначально предельно вежлив. Так что я милый ровно до тех пор, пока милый ты. Раз уж ты начал, то я просто продолжил. Вообще-то я не особо обидчив. И я совершенно не горю желанием с тобой ссориться, мне нужна спокойная жизнь. Не волнуйся, я и правда проблем не доставлю, тем более что Элис мне предельно ясно объяснила, как обстоит ситуация. Не собираюсь я всерьёз доставать человека, который мне помогает. Совесть у меня есть, хотя не все с этим согласятся. В общем, дела такие: если сумма тебя устраивает, то у меня будет задаток за три месяца, как полагается. Больше денег выделить не смогу. Даже дикарю надо на что-то жить. И, не поверишь, но я обожаю правила. Так что тебе лучше бы хорошенько подумать ещё. Чем подробнее всё распишешь, тем больше вероятность, что я ничем тебе не помешаю. В наших общих интересах, чтобы тебе жилось комфортно. Если же правил так мало, то потом не злись, если тебе что-то не понравится. Я не люблю общаться на повышенных тонах, так что любые претензии можно спокойно обсудить. Мне хватает самокритики признавать, что я где-то могу быть неправ и должен делать что-то иначе. Не мне, конечно, ставить условия, но это, скажем, просьба-предупреждение.       — Оставь задаток себе, мне он не нужен, — спокойно сказал парень. — Мне нравится, что ты не сглаживаешь углы. В целом, меня всё устраивает. Нейтральная вежливость — это неплохо, но довольно пресно, да? Меня тоже не так просто оскорбить — слышал о себе уже предостаточно. Но, если вдруг тебе удастся меня вывести из себя, ты мигом вылетишь на улицу. Но пока что не вижу ничего нестерпимого.       — Если тебя окажется легко вывести из себя, то мы не уживёмся, даже если я буду словно призрак, — улыбнулся я. — Только я хочу задать вопрос. Зачем тебе это? Почему помогаешь? Не просто же из-за просьбы Элис? Тут где-то подвох? Это же копейки для тебя.       — Снова ты за своё! — простонала Элис. — Дэнни! Хватит! Просто поблагодари и прими уже помощь!       — Ты во всём ищешь подвох? — Виктор как-то даже удивительно по-доброму улыбнулся, на что я кивнул. — Это правильный подход. Очень правильный. Но почему бы мне не помочь другу моей кузины, которую я с некоторых пор весьма ценю? В конце концов, глядишь, развлечёшь меня. Мне ещё не доводилось соседствовать с кем-то, кроме родителей. К тому же у меня есть… можно сказать, моральный долг. Надо сделать хоть какое-то благое дело. Можешь считать меня доброй феей. А подвох… Давай сойдёмся на том, что на этот раз его нет. Просто причуда какого-то там мажора… Чего ты разулыбался?       — Просто представил тебя в прикиде феи, — признался я, расплываясь в довольной улыбке. — Тебе даже пойдёт розовый. И блёстки! Блёстки!       — Ты немного придурок, да? — парень приподнял одну бровь.       — Много, — поправил я. — Ладно. Если серьёзно, то спасибо вам обоим. Глупо отказываться от такого предложения. Надеюсь, что твой моральный долг не помешает тебе сразу же сообщать мне о малейших неудобствах. Я в кратчайшие сроки найду себе другое жильё, если мы своевременно обнаружим неразрешимый конфликт. Я правда очень хотел бы избежать криков и прочих неприятностей. Если тебя всё устраивает, то меня и подавно. Условия сильно лучше, чем можно было ожидать.       — Ну, ты забавный зверёк, — ухмыльнулся Виктор. — Так что мне даже интересно стало. Будем соседями.       — Хуедями, — передразнил я. — Сам ты зверёк.       — Да ты поэт! — парень всхохотнул. — Мелкое недоразумение.       — Не мелкий я, а очень даже средний, — возразил я. — Просто ты дылда.       — Ты себя видел, глиста? — Виктор так оживился, что даже перестал выглядеть таким сонным, как в самом начале.       — Может, я и худой, но очень даже ничего, — я сама скромность. — А ещё мне говорят, что я грубый! Я тебе тут и комплименты делаю, и в благодарностях рассыпаюсь, а ты… ай-я-яй! Беспощадный задира, который нашёл себе достойного соперника — школьника.       — Ха! — угрюмость парня как рукой сняло, его усмешка превратилась в довольный оскал. — Не прибедняйся, Дэниел! Начал отвечать, теперь не съедешь на милой невинной мордашке и благодарностях. Я тебе официально разрешаю не спускать всё на тормозах.       — О, ты милостиво позволил моей скромной персоне не молчать! — наигранно восхитился я. — Вы так добры, многоуважаемый! Я тысячекратно извиняюсь за своё прежнее хамство! И посмел же какой-то простолюдин разевать свою варежку на его величество!       — Боже-е-е! — взвыла Элис. — Прекратите эти детские разборки! Вы оба те ещё дурилки и чудилы. Вас к нормальным людям подпускать нельзя! Что за детский сад?       Так за питьём кофе и обменом «любезностями» я познакомился со своим будущим соседом. Напряжение и нервозность очень быстро ушли, когда мне стало примерно понятно, с кем я имею дело. Язык у меня развязался удивительно легко. Если Виктор хотел соседа-невидимку, то ему не стоило начинать язвить и так явно провоцировать меня. Мне бывает очень тяжело с новыми людьми. Но только покажите интерес к моей скромной персоне, как я засияю. А у Виктора определённо есть какой-то интерес, хоть и не совсем мне понятный. Мне казалось, что мажору вряд ли будет дело до парня вроде меня. Но, видимо, я и правда тяну аж на «забавного зверька». Как минимум, подкалывать друг друга довольно весело. Хоть этот парень и выглядит как человек, не переросший статуса школьного задиры, ничего действительно обидного или оскорбительного он мне не говорил, даже если вдруг и пытался как-то задеть.

***

      Суббота выдалась не менее солнечной, чем пятница. Подобная погода осенью — сплошное удовольствие. Если бы не переезд, то я, пожалуй, пошёл бы в лес. Или поехал бы к морю. Такими днями стоило бы по возможности наслаждаться по полной, было бы время. Однако я решил не медлить с переездом.       Бен, услышав о том, что я нашёл жильё, предложил свою помощь в перевозе вещей. Их у меня немного — хватит и его легкового автомобиля. Последняя ночь у Майка и Бена вообще прошла спокойно по сравнению с предыдущей. Конечно, как таковой ссоры тогда не было, но Бенджамин в этот раз воздерживался от неприятных мне высказываний. Да и в целом, был довольно мил, из-за чего и я немного ослабил свою защиту. Вероятно, если бы так было всегда, наши отношения были бы куда теплее.       Со сбором вещей я быстро справился, ведь у Виктора действительно имеется почти всё, что нужно. Одежда, некоторые мелочи, гаджеты, краски и мольберт — вот и вся моя жизнь. Поместилась в чемодан и рюкзак. Только мольберт добавился сверху. Конечно, это не всё, но самое важное. Остальное можно забирать по необходимости, если оно не отправится в мусорку в порыве ярости моей матери. Такое не исключено. Какие-то вещи Майка таким образом уже безвозвратно были выброшены. Мне повезло, что сегодня — мамин рабочий день. Не придётся объяснять всё и оправдываться. Конечно, я с ней поговорю. Но не сейчас. Сейчас меня хватит лишь на то, чтобы написать ей вечером сообщение, чтобы она знала, что я не пропал и, что со мной всё в порядке.       Бенджамину я не предлагал зайти в эту разруху, так что он ждал меня в машине. Когда же я назвал ему нужный адрес, он посмотрел на меня с сомнением. Я бы и сам не поверил, что с моими средствами можно найти жильё в подобном районе.       — И сколько же нынче школьники зарабатывают, что ты теперь живёшь тут? — поинтересовался Бен, когда мы уже почти приехали.       — Не слишком много, — отмахнулся я. — Выезжаю на чаевых. И ночные смены прибыльны. Да и это же всего лишь комната, а не целая квартира.       — Но тут очень дорого, — возразил Бен. — Занимательно уже то, что тут вообще предлагают комнату. Обычно такое предлагается в более скромных районах.       — Я же сказал уже, что это моя подруга постаралась. Её кузен сдаст мне комнату со значительной скидкой. Его проблемы, если в какой-то момент он подумает о том, что это слишком щедро.       — Интересно, — Бенджамин стал присматривать парковочное место, когда мы уже почти подъехали к нужному дому. — Я тебе помогу донести вещи.       — Там же всего ничего. Не утруждайся.       — Я просто тебя провожу хотя бы. Или так не терпится от меня избавиться?       Припарковав машину, Бен помог вытащить мои вещи из багажника. Я повёл его в нужном направлении, решив не отнекиваться. Виктору я написал незадолго до того, как мы подъехали. Он решил выйти на перекур и встретить меня ещё на улице. Когда мы вошли во двор, я сразу его заприметил. Откинувшись на спинку скамейки, медленно курит, задумчиво глядя в никуда. Когда мы подошли поближе, я посмотрел на Бена и заметил, как он напрягся. Он улыбается, но взгляд стал жёстким, даже, я бы сказал, злым. Скоро и Виктор заметил нас и приподнял одну бровь, глядя на Бенджамина. Похоже, что они узнали друг друга. Напряжение между ними стало таким явным, что я даже почувствовал себя тут лишним.       — Как тесен мир! — выдал Виктор, когда мы остановились у скамейки. — Давненько не виделись.       — Иди уже помри в какой-нибудь канаве, — спокойно и, кажется, совершенно серьёзно ответил ему Бенджамин.       Настолько прямой враждебности я у него никогда не видел. Никакой пассивной агрессии, никакой показной вежливости. Очень необычно.       — Трезвым и чистым сделать это довольно проблематично, — парень смерил Бена холодным взглядом. — Так что пока ещё поживу. Тебе назло.       — Я смотрю, вы уже знакомы, — я неловко улыбнулся, не зная, как на это всё реагировать. — Виктор, может, ты дашь мне ключи, а я оставлю вас поболтать? Пока я докарабкаюсь с чемоданом наверх, ты как раз докуришь…       — Дэнни, скажи, что это шутка, — голос Бена прозвучал так, словно он не потерпит возражений. — Это же чёртова шутка…       — Вас вместе увидеть довольно странно, — взгляд Виктора выдаёт, как он уже быстро в своей голове прикидывает, что к чему.       — Бен любезно предложил мне помочь с перевозкой вещей, — пояснил я. — Он друг моего брата. Хех! Мир и правда тесен.       Кажется, этих двоих я сейчас меньше всего волную. Бенджамин испепеляет Виктора взглядом, а тот в свою очередь состроил, наверное, самую презрительную гримасу, на которую вообще способен.       — Вижу, что не шутка, — прошипел Бен. — Дэнни, ты хоть знаешь, у кого комнату собираешься снимать?       — У кузена моей подруги, — повторил я, прекрасно зная, что не этого ответа он ждал.       — Просто поверь мне, Вик — не слишком то хороший и благонадёжный человек, — Бенджамин попытался мило улыбнуться мне, но его лицо выдаёт всё его недовольство. — Не стоит с такими связываться.       — Нет, просто не поверю, — вздохнул я. — Мне нужны пояснения. Уж извини, но подруга меня заверяла в обратном. А ей я верю.       — Может, твоя подруга не может трезво мыслить из-за того, что они родственники? — Бен посмотрел на меня так серьёзно, что мне даже стало немного не по себе. — Во-первых, Вик — агрессивный и неадекватный ублюдок, не способный себя контролировать. Во-вторых, он не стесняется использовать связи родителей, чтобы творить всё, что вздумается, без каких-либо последствий. В-третьих, он наркоман. И выпить тоже любит. А уж это возводит всё вышесказанное в абсолют. И без того взрывной характер, а так ещё и все тормоза срывает.       Виктор пока ещё сохраняет спокойствие, но в его взгляде отчётливо читается злость. Спорить он, однако, не стал. А мне и самому стало как-то неприятно от такой характеристики. Будто бы тут зло во плоти вышло покурить. Ясно, что что-то они между собой не поделили. Неясно, причём тут я.       — Во-первых, я сталкивался с агрессивными и неадекватными ублюдками — они ведут себя иначе, — я ответил спокойно, но соглашаться с этим я никак не могу. — Виктор придурок, но адекватный. Во вторых, пока что из того, что я узнал, всё, что он творит — это учится в университете и навёрстывает упущенное за годы, так сказать, веселья. В-третьих, его самое первое правило — никакого алкоголя дома. Больше похоже, что он в жёсткой завязке, не находишь? Насчёт наркотиков… я не эксперт, конечно, но ты посмотри на него. Не слишком ли он хорошо выглядит для наркомана? Разве что не румяный. Я не знаю, как давно вы общались, но то, что у него было в прошлом — вообще не моё дело. Мне главное, чтобы у меня была спокойная жизнь в пределах этой квартиры хотя бы. Мы с ним можем даже не пересекаться, а ты разводишь панику. Извини, но своей подруге я верю больше. А тебе, возможно, какие-то там ваши прошлые обиды не дают мыслить трезво, как ты сам выразился.       — Так себе у тебя подруга, раз её помощь заключается в том, чтобы её неадекватный кузен-наркоман сдал тебе комнату, — Бенджамин не намерен отступать. — Или у неё такие же увлечения? Я чего-то о тебе и твоём окружении не знаю?       — На Элис не пизди, — спокойно, но твёро сказал я, нахмурившись. — Мне наплевать на ваши тёрки, а гадостей о моей подруге я не желаю слышать. Тебе то какое до этого всего дело? Не тебе тут жить, а мне. И да, ты действительно дофига всего не знаешь и обо мне, и о моём окружении. Не припомню, чтобы тебя это сильно волновало.       — Дэнни, блядь! — выпалил Бен, теперь уже повышая голос. — Я же о тебе забочусь! Просто ещё немного потерпи — придумаем что-нибудь получше.       — А с чего бы? — а мне вдруг стало так смешно от внезапного «участия» в моих проблемах, что я рассмеялся. — Как моё соседство с Виктором мешает тебе? Я сам могу о себе позаботиться. Не твоё дело, где и с кем я живу. Я решаю свои проблемы так, как могу. Разве ты предлагал мне другое решение? Или ты думаешь, что мне лучше остаться с матерью, чтобы я совсем свихнулся? Нет, спасибо. Не хочешь помогать сам — не мешай мне.       — Это неразумно, — Бенджамин никак не угомонится. — А ты невыносимый засранец! К тебе заботу проявляют, а ты не только не слушаешь, но ещё и чуть что огрызаешься. И так всегда! Разве ты сам о помощи просил? Хуй там! Ты же самый умный и самостоятельный! И класть хотел на то, что думают твои близкие, да? Ты недоволен тем, как я веду себя с тобой, а сам ни во что не ставишь меня и моё мнение? Знаешь, такими темпами ты один останешься. Так один и помрёшь.       — О, вот как? — я холодно посмотрел на Бена, голос мой остался ровным и спокойным, хотя подобные манипуляции меня действительно злят. — Да, пожалуй, я невыносим, раз уж сам принимаю решения, не слушая того, кто меня всего-то иногда потрахивает. Какие у нас, по-твоему, отношения? Я тебе напомню: те, что закончатся, как только кому-то из нас станет неудобно. Тебе что-то не нравится? Так и говори — и отвали от меня. Я не обижусь. Можно подумать, тебе хоть когда-то было дело до моих проблем. Я не был в претензии. Я согласился с тобой, что мы не будем лезть в жизни друг друга. А теперь я ещё и виноват? Поздновато менять формат отношений. Если даже ты прав, то я буду сам виноват в своих проблемах. Это не твоё дело, так что не беспокойся обо мне. И о моём одиночестве тоже. Это как раз в моих планах. Ты знал? Я ведь как раз собирался немножко так успеть ебануться за жизнь и умереть в окружении множества своих котов. Скорее всего, они съедят моё лицо. Круто, да? Меня это даже как-то воодушевляет.       — Что?.. — Бенджамин с недоумением уставился на меня.       — Из-за моего будущего отшельнического образа жизни мою смерть заметят не сразу, — я предпочёл отвлечься на эту мысль, чтобы не злиться ещё сильнее, продолжая обмусоливать бессмысленное выясние отношений. — Так что, как минимум, лицо и пальцы станут кормом для моих любимцев — это они обычно первым съедают. Надеюсь, в итоге они не помрут с голоду, когда моё тело совсем испортится. Соседи вряд ли смогут долго игнорировать запах разлагающегося трупа. Обидно было бы. Я, знаешь ли, уже начинаю продумывать, как котов буду называть. Точно будут Маффин, Сладкий-Рулет, сэр Лапкинс, Кошка… знаю-знаю, многие посчитают, что странно называть кошку Кошкой. Но почему бы и да?..       — Да ты уже ебанулся в край, — перебил меня Бен под сдавленный смех Виктора. — Очередной свой бред не неси. Не веришь мне, спроси Майка, он тоже с Виком пересекался, хотя и не знает его так хорошо, как я… Как же ты мне надоел! Почему с тобой так трудно?! Когда я думал, что Майк упрям, я ещё плохо тебя знал! Ты не только никого не послушаешь, но и весь мозг выебешь!       — Я не просил со мной возиться, — усмехнулся я. — И о заботе не просил. Не лезь не в своё дело. Не хочешь — не терпи меня, редиску такого. Трахать меня я тебя тоже не заставляю. Тоже мне, благородство! Заботишься обо мне плохом, терпишь меня ужасного… и ебёшь и плачешь, ебёшь и плачешь! Я терпел свою мать до последнего, но с тобой я не обязан нежничать. Тебе не полагается родственных скидок. Мы не настолько близки, чтобы ты мог указывать мне что-то и ещё оскорблять мою подругу. Так что иди-ка ты…       — Дэниел, — Виктор значительно повеселел после всего услышанного. — Возьми ключи. Я останусь на пару слов со старым другом, — он протянул мне ключи.       Я сделал глубокий вдох и долгий выдох, пытаясь оставаться спокойным. Уже и я сам успел забыть, что мы тут с Бенджамином не одни. Не хотел загружать нового соседа сомнениями из-за моей ориентации, а в итоге сам же такую сцену закатил. Хотя, кажется, Виктора ничего из нашего разговора не смутило вообще.       — Бен, спасибо за помощь с вещами, — я всё же попытаюсь немного сбавить градус. — Пойми меня правильно, я не хотел тебя оскорблять или обижать. Но ты лезешь, куда не просят. Я не лезу в твою жизнь, а ты не лезешь в мою. Спасибо за беспокойство. Я учёл твои опасения, но они не заставили меня поменять решение. Я просто не могу уже оставаться рядом с матерью, а варианта лучше я не нашёл. Это всё. Бессмысленно дальше спорить. Извини, если я перегнул палку, но мне неприятно такое отношение ко мне. Ещё раз спасибо за помощь. Ещё увидимся. Надеюсь, ты остынешь. А если нет, то жаль, конечно, но мы оба это легко переживём. В конце концов, нас связывает не так уж много.       Взяв ключи, я пошёл в квартиру. У меня много вопросов, но не уверен, что ответы на них меня как-либо касаются. Виктор очень много агрессии в Бенджамине вызвал. Я ещё не видел Бена таким. Мы нередко спорили, но обычно более спокойно. Тут же он стал на меня нападать из-за пары возражений. Мне обычно не приходилось напоминать ему, кем мы друг другу приходимся. С каких пор Бена стало волновать, что я могу с кем-то не тем водиться? Не припоминаю, чтобы его раньше беспокоило что-то подобное.

***

      Виктор вернулся довольно скоро. После подписания договора я только собирался идти обустраивать своё новое жилище, как он решил завести разговор.       — И давно вы с Бенджамином знакомы? — спросил он, без лишней скромности разглядывая меня с новым интересом.       — Довольно-таки, — ответил я. — Но не особо близко. Я тот же вопрос хотел задать тебе.       — Может, тогда нам выпить по кофе? — предложил Виктор. — Мне кажется, что беседа может получиться занимательной. Только я не особо хорошо завариваю кофе. Запасы мне Элис притащила — она же обычно этим и занимается. Можем пойти вниз в кофейню, или кофе с тебя.       — Божечки-кошечки-и-и… — протянул я. — Права была Элис, говоря, что ты та ещё ленивая жопа. Сделаю я кофе. Мне денег не хватит на каждый разговор с тобой покупать чашечку кофе внизу. Ты из быта хоть что-то сам делаешь?       — Если не считать уборщицу раз в неделю, то мелкой уборкой сам занимаюсь, — без какой-либо обиды в голосе ответил он. — Ну, и стирка. А так… вроде, больше ничего.       Мы прошли на кухню, и я стал искать турку, которую видел вчера, когда Элис на всех приготовила кофе. Порывшись в кухонных шкафчиках, я обнаружил немало посуды, которая, видимо, ещё от бабушки Виктора осталась. Что же, готовка не составит для меня лишних проблем, раз тут всё есть, просто не используется. Найдя турку, я начал неспеша готовить кофе. Виктор же сел за стол и стал наблюдать со мной. Хоть вначале встречи с Бенджамином они оба явно не были рады, сейчас кажется, что этот парень в приподнятом настроении.       — Это довольно интересно, — выдал он. — Скажи, а давно Бенджамин на школьников перешёл?       — Наверное, с тех пор, как школьники стали предлагать ему переспать, — теперь уж точно нет смысла молчать о своей ориентации. — Тебе какое дело до того, кто с кем спит?       — Просто любопытство, — меня не может не радовать, что Виктора не оскорбляет мой грубоватый тон. — Насколько мне помнится, Бенджамин обычно предпочитал кого то ближе себе по возрасту. И не с таким… характером. А тут оказывается, что он трахает мальчишку, который ещё и школу не закончил, а к тому же бессовестно издевается над ним! Не подумай, я человека твоего возраста считаю достаточно взрослым для таких решений. Вопрос лишь в том, сколько тебе было, когда вы начали.       — Ты в сознательного гражданина играешь? — усмехнулся я. — Бдишь, как бы не оказалось, что твой знакомый растлевает малолеток? Ладно-ладно. Хоть это и не твоё дело, года два. Так что не переживай так, если такой правильный. Уже можно было.       — Я? — рассмеялся парень. — Правильный? Ну да, ну да. Я же сказал, это просто любопытство. А вот Бенджамин всегда пытался из себя правильного строить. А что же оказывается? Когда мы виделись в последний раз, он был ярым сторонником крепких серьёзных отношений. Тогда он и не подумал бы о подобном. Тем более — с шестнадцатилетним милашкой. Он полагал, что в этом возрасте человек не всегда может здраво всё оценить. Я же склонен считать, что люди разные. И подростки есть и сказочно тупые, и довольно рассудительные. А теперь я вижу, что Бенджамин легко переобулся. Интересно наблюдать за поворотами жизни разных людей.       — Что ж ты так прицепился к этому? — я стал рассматривать огонь под туркой, немного опасаясь увидеть осуждение во взгляде. — Спим и спим. Какая разница? Я так понимаю, вы давно знакомы? А то ты так осведомлён о его предпочтениях…       — Вообще-то мы были друзьями, — слова Виктора заставили меня всё же снова на него посмотреть, теперь уже с удивлением. — Считай, выросли вместе. Но, как видишь, всё меняется.       — Интригующе: как друзья детства дошли до того, чтобы один другому на полном серьёзе желал смерти в канаве.       — Бенджамин… может довольно остро реагировать. Я бы это не воспринимал так уж буквально. Это всё долгая история.       Хмыкнув, Виктор снова стал пристально меня рассматривать, будто бы пытаясь что то понять. От его прищура и лёгкой усмешки мне начало становиться не по себе. Будто бы он по каким-то новым критериям меня оценивает.       — Я как-то не так выгляжу? — не выдержал я. — Что ты так смотришь?       — Может, я тоже люблю смотреть на красивых людей? — припомнил он мне вчерашнее.       — О, так ты всё же считаешь глисту красавчиком? — я попытался отшутиться и выключил огонь под туркой.       — Вообще-то я просто всё пытаюсь понять, — Виктор не спускает глаз с того, как я разливаю кофе по чашкам. — Почему ты? Всё, что в тебе есть из того, что ему обычно нравилось, это внешность. И то не совсем. Постричь тебя, вынуть пирсинг, приодеть как миленького хорошего мальчика — вот тогда идеально. Ты же выглядишь непонятно. Не бунтарь, не паинька, не модник, не спортсмен. И сам ты тоже неоднозначен. Бенджамин не особо любит напрягать извилины лишний раз. Ему всегда нравилось, когда всё предельно просто. Странно было вас увидеть вместе.       — И как мне относиться к тому, что ты говоришь? — спросил я. — Тебе сахар надо? Молоко есть?       — Нет и нет, — ответил он. — Относись как хочешь. Как по мне, куда интереснее не делить людей на такие строгие типажи. И мне нравится, как милашка вроде тебя издевается над таким парнем как Бенджамин. Увлекательное зрелище.       — Ох, извини, что тебе пришлось это увидеть, — я поставил перед ним чашку с кофе и сам сел напротив него. — Не особо люблю, когда со мной разговаривают так, как говорил Бенджамин, ещё прикрываясь заботой. Я немного увлёкся и даже ненадолго забыл, что у нас есть свидетель.       — О, я бы ещё понаблюдал, — ухмыльнулся Виктор. — Кажешься нервным тихоней, а можешь то ещё представление устроить. И, кажется, кусаешься больно. Безумно интересная ситуация. И ты интересный.       — М-м-м… — я смущённо отвёл взгляд, надеясь, что мои щёки не слишком сильно покраснели. — Забавно, как ты, кажется, положительно оцениваешь то, чем Бенджамин так сильно не доволен. Не совсем понимаю, что во всём этом такого.       — Позволь ещё личный вопрос, — его глаза действительно горят неподдельным интересом. — Если у вас всё так сложно, то зачем это? Есть же море более приятных вариантов. Можно пытаться строить любой вид отношений с человеком, с которым общаться будет куда приятнее. Не похоже, что вы двое хорошо ладите.       — Вопрос и правда личный, — я ненадолго задумался, как лучше ответить, чтобы не породить ещё больше вопросов. — Бен симпатичный. Несмотря на то, что нас мало, что объединяет, он мне вполне нравится. Этого достаточно, чтобы спать друг с другом. А большего и не надо. Будь это что-то серьёзное, то этого было бы мало. Мы просто симпатичны и удобны друг другу. Нередко спорим, конечно, но это мелочи. Наши отношения серьёзными не назвать. Просто один партнёр, с которым сошлись в постели, лучше, чем много случайных. Можно прекратить, как только Бен найдёт себе кого нибудь ещё. Или если кому-то из нас надоест.       — Но ведь даже для простого секса есть варианты без ругани. Ты же говорил, что повышенные тона не любишь? Но тебе, кажется, не впервой отстаивать перед ним своё право на независимость.       — Это так…       Довольно занимательно наш разговор идёт. Редко я с малознакомыми людьми на такие откровенные темы разговариваю. И похоже, что мы оба достаточно честны друг с другом. Необычно. Очень необычно. И хотя всё ещё есть небольшое волнение, оно совсем не мешает вести нам интересную беседу. Можно было бы попробовать говорить настолько открыто, насколько смогу. Хотелось бы посмотреть, что из этого выйдет. Я или оттолкну своего соседа, или получу самого интересного собеседника за последние года. Был бы неплохой эксперимент. В конце концов, Виктору, кажется, и правда интересно, а говорить с ним удивительно легко. Именно из-за того, что я никогда не могу быть уверен, насколько собеседника волнует та или иная тема, я зачастую не нахожу со многими общего языка. Тут же всё довольно очевидно. И это удивительно.       — Мне сложновато заводить знакомства, — признался я, решив тем не менее совсем всего пока не говорить, пока мы ещё не так хорошо знакомы. — Сложно с новыми людьми. Пока что мне не удалось найти вариант лучше и удобнее, чем Бен. С ним я всё же довольно давно знаком. Да и начиналось всё немного иначе. Это сейчас, спустя кучу времени, я могу с уверенностью сказать, что нормальных отношений у нас двоих не выйдет. А раньше хотелось просто хотя бы попробовать, учитывая, что новые знакомства, в основном, только глубже в уныние загоняют. Сейчас уже просто не хочу растрачивать время и нервы. Хотя подобные сегодняшнему случаи заставляют задуматься о том, что лучше уж передёрнуть в гордом одиночестве. Слишком много сил уходит на то, чтобы с кем-то поладить.       — А с виду всё не так плохо, — заметил Виктор. — Со мной нормально разговариваешь. Мордашкой удался. Элис о тебе много хорошего говорила, и я уже вижу, что не приукрашала. Разве у таких должны быть серьёзные проблемы с коммуникацией?       — С тобой до странного проще, — тут я решил сказать прямо. — Это необычно. И странно, если Элис не упомянула, что я тот ещё придурок, когда доходит до неформального общения с незнакомцами. На работе легко, с учителями легко, что-то вежливо спросить — тоже. А вот просто поболтать… это бывает очень сложно. Так что или ты такой же придурок как и я, или такой же милашка-обаяшка как твоя кузина. Или нечто среднее. В общем, как-то с тобой легко разговориться.       — Это радует, — Виктор снова хитро сощурился, — И Элис говорила, что ты немного с причудами. Я тоже не со всеми хорошо лажу, хотя в последнее время стараюсь быть более… м-м-м… сдержанным. Было бы немного разочаровывающе, если бы ты оказался неженкой. У себя дома я всё же хотел бы расслабиться, а не осторожничать с очередным обиженкой. А поболтать я люблю. Просто-таки обожаю. Сосед-невидимка — это неплохо, но довольно скучно. Жизнь в последнее время мне посылает немало интересного. Если хочешь, я, конечно, могу и отстать от тебя, но мне бы, если честно, хотелось бы с тобой иногда побеседовать. Удивительно, что я тебя раньше не видел. И с кузиной моей дружишь, и учишься рядом, и с Беном давно знаком…       — Говоришь так, будто бы почти со всеми жителями города знаком.       — Только с большей частью, — ни намёка на шутку на его лице. — Развесёлая юность приносит много знакомств. Я общался с разными ребятами: бедными, богатыми, средними, умными, глупыми и странными. Потому и удивляюсь, что занятный малой ни разу не маячил в поле моего зрения.       — Может, ты просто не заметил, — я пожал плечами и улыбнулся. — Но, если серьёзно, то я вообще-то тоже люблю поболтать. Раз уж мы соседи, то почему бы и не воспользоваться этим? Правда, не уверен, что мы часто будем пересекаться.

      Забавно, как не особо приятная встреча вдруг перетекла в занятную беседу с новым знакомым. Поразительно легко идущую. Не обижается на пустяки, понимает сарказм, явно выражает заинтересованность, не осуждает то, чего не совсем понимает, — все бы так себя вели, глядишь, я был бы душой компании. Думал, день завершится на противной такой фальшивой ноте, а тут такая песня! И правда, почему не были знакомы раньше?