Везунчик

      Осталось сделать не так много. Только тихий стук по клавишам ноутбука звучит в этой комнате. Это даже почти успокаивает. Но каждый раз, как набирается немного текста, Бенджамин снова и снова стирает всё, что напечатал. Мысли спутаны, он постоянно отвлекается на то, что волнует его больше всего в данный момент. Бен уже две недели не может закончить свой проект. Как бы он ни пытался сосредоточиться, учёба ему уже совсем не даётся. Каждый раз, как ему начинает казаться, что дело пошло, мысли снова начинают блуждать.       «Это не похоже на Тома, — в очередной раз подумал он. — Разве я делал что-то не так? Ладно Вик… Но разве Том не мог не понимать, к чему всё идёт? Вик то, Вик это… Почему он, даже ничего не делая, забирает всё внимание себе? Даже Том… Нельзя было их вообще знакомить. Не этого я хотел…» Все эти мысли крутились в голове Бенджамина снова и снова на разный лад. Он злится на себя, злится на Томаса, злится на Виктора и злится на всю ситуацию в целом. Это не даёт ему покоя уже который месяц. Бенджамин уже близится к тому, чтобы не сдать половину предметов в этом семестре. Томас давно заблокировал уже не один номер Бена, отказывался разговаривать и избегал встреч настолько, насколько мог. Но Бенджамин, при всём своём желании, никак не мог успокоиться. Он лишился и любимого человека, и друга.       Бен пытался привыкнуть к потерям и одиночеству, но не мог. Сначала от него отвернулась почти вся семья, только бабушка с дедом его приняли. Как он ни старался быть идеальным сыном, один недостаток он исправить не может никак. И из-за этого родители отказались его принимать. Они не виделись уже около шести лет. А теперь ещё и это. И это всё, несмотря на то, как он всегда рвался всем помогать и поступать правильно. Мало кто мог это оценить. Так Бенджамина воспитывали, так он чувствовал себя нужным. Но, в конечном счёте, он со всеми своими лучшими намерениями, остаётся один. И ему ещё и говорят, что он сам во всём виноват. Виктор никогда не пытался так угодить всем вокруг, но люди всё равно к нему тянулись. Даже, если он поступал отвратительно. Даже, если не делал ничего хорошего. Подпевалы всё равно были везде и всегда. В какой-то момент Бенджамин стал для Виктора практически единственным другом, но вот его благодарность за поддержку — Бен снова один. Конечно, есть ещё Майкл. Но эта мысль мало успокаивает, когда теряешь и любимого человека, и друга детства. Пусть с Майклом они уже довольно много времени общаются, это совсем не то же самое, что кто-то, знающий тебя с самого детства.       Когда Бенджамин стирал очередную строчку неудачного текста, в дверь его комнаты раздался стук. Он уже успел забыть, что к Майку пришёл его младший брат. Обычно, когда Дэнни оставался на ночь в выходные, а Майкл уходил утром следующего дня на работу, этот парнишка мог оставаться у них ещё какое-то время, упорно притворяясь мебелью. Настолько тихим и незаметным он иногда бывал. Бен никогда не возражал, ведь наслышан от своего друга о нездоровой обстановке в их семье. Обычно их с Дэнни общение сводится к редким общим посиделкам. Когда же Майкла нет дома, остаются лишь формальности. Бенджамин изредка может поболтать с Дэнни один на один, но тот с самого детства не был простым собеседником. Тем удивительнее, что сейчас Дэниел зачем-то пришёл к Бену, хотя обычно тихо занимается своими делами, избегая лишних контактов. Раньше Бенджамин пытался побольше поболтать с мальчишкой, хотя бы просто из вежливости и желания проявить дружелюбие к младшему брату друга. Иногда Дэнни даже удавалось разговорить. Но парень довольно замкнут и недоверчив, а к тому же иногда в штыки воспринимает какие-то мелочи. Бену давно уже надоело искать подход к этому мальчишке. Теперь Бенджамину стало даже интересно, что же такого должно было случиться.       — Заходи, дверь не заперта! — крикнул он.       — Привет, — белобрысая, чуть лохматая, голова выглянула из-за приоткрытой двери. — У тебя найдётся несколько свободных минут? Я хочу с тобой поговорить.       — Со мной? — Бенджамин удивился, но заинтересовался. — Проходи, не стесняйся ты.       Оценивающе взглянув на свой проект, Бен вздохнул и, сохранив файл, прикрыл ноутбук, понимая, что, скорее всего, сегодня он далеко не сдвинется с мёртвой точки.       Дэнни вошёл и опёрся спиной о стену. Он, как и в большинстве случаев, одет в белую рубашку, свободно сидящую на худом теле, и чёрные джинсы. Может показаться, что странноватый и творческий парнишка должен бы выглядеть более ярко и любить разнообразие, но именно этому присуще некоторое постоянство. Дэниел любит простую и однотипную одежду и любит некоторые ритуалы. Он даже предпочитает занимать одно и то же место, когда они втроём садятся за стол. Бенджамин всегда находил это постоянство довольно забавным, ведь Дэнни на самом деле несколько небрежен, ему наплевать на множество бытовых вещей, да и ум у него кажется достаточно гибким для человека с таким количеством мелких привычек. Но в некоторых мелочах он редкий консерватор. Пирсинг и длинные волосы выдают в нём подростковое стремление к самовыражению, но одевается он куда однообразнее сверстников. Однако Дэнни точно знает, что ему подходит. Выглядит он всегда весьма недурно.       — Пожалуй, немного времени у меня есть, — Бенджамин пересел на кровать и указал парню на освободившийся стул. — Присаживайся. И говори, что у тебя случилось такого.       — С чего бы начать?.. — Дэниел сел на стул, скрестив руки на его спинке и положив на них свой подбородок. — Наверное, надо говорить прямо. Ты всё ещё ни с кем не встречаешься?       Этот вопрос застал Бена врасплох. Дэнни, конечно, мог в общих разговорах слышать, что Бенджамин и Томас расстались, но действительно личные темы редко всплывали.       — Нет, ни с кем, — уголок губ Бена чуть дёрнулся, но он постарался сохранить лёгкую улыбку. — А к чему ты спрашиваешь?       — Скажи, а я тебе нравлюсь? — на щеках парня появился лёгкий румянец, а его глаза посмотрели куда-то в сторону. — Я больше про внешность, если что.       — Дэнни, по-моему, это… — Бенджамин начал понимать, к чему он ведёт.       — Просто ответь, — перебил Дэниел. — Я лишь спрашиваю тебя про внешность. Не волнуйся, пылких признаний ты не услышишь.       Это что-то новое и непривычное. Хотя ситуация и неловкая, Бенджамину всё же стало интересно, куда зайдёт этот разговор, а потому он решил тоже быть прямолинейным. Он посмотрел на Дэниела, постаравшись забыть о том, что припоминает его, когда тому было ещё лет двенадцать. Перед Беном определённо симпатичный парень. Лицо у него красивое, большие серо-голубые глаза быстро притягивают взгляд на себя, лёгкий румянец на бледной коже делает его очаровательно невинным, а светлые прямые волосы блестят на свету, вызывая желание их потрогать. Дэнни выглядит примерно на свой возраст, но при этом довольно хрупким. Бену всегда нравились такие парни, о которых хочется позаботиться, которых хочется оберегать. Таким был Томас. Хотя он, пожалуй, внешне даже уступает Дэниелу, будучи несколько попроще. Но это по-своему мило. Дэниел же со своей красотой всем своим видом и поведением говорит о том, что с ним просто не будет. Это отталкивает. Смазливое личико — это замечательно, но мало кто хочет себе лишних трудностей и проблем.       — Ну, допустим, ты симпатичный, — наконец ответил Бен. — Очень даже. И что дальше?       — А ты хотел бы со мной переспать? — Дэниел наконец перевёл взгляд на Бенджамина, хотя румянец всё ещё не сошёл с его щёк, после чего прикусил нижнюю губу.       — Что, прости? — Бенджамин постарался не смеяться, ведь он не хотел бы как-то обидеть этого парня.       — Переспать со мной, — немного раздражённо повторил Дэнни. — Перепихнуться. Трахнуть меня. Отыметь… Как ещё сказать? Что ещё там обычно хотят сделать с симпатичными людьми? В общем, называй как хочешь.       — Я понял-понял, — тут уже Бен немного смутился, не зная, как на это реагировать. — Но я… не понял.       — Божечки-кошечки… — Дэниел спрятал лицо, опустив лоб на скрещенные руки. — Ну, понятно. Забудь.       — Нет-нет-нет, — это неловко, но всё ещё довольно интересно. — Давай-ка всё же договорим. Во-первых, я с самого начала попытался сказать, что это не очень удачная затея, но ты настоял на разговоре, теперь не увиливай. Во-вторых, когда тебе кто-то нравится, обычно так и говорят. Ты со всеми, кто тебе симпатичен, так разговариваешь? Мол, как я тебе и давай переспим… Вот так?       — Ну, с девушками было немного проще, — Дэнни снова поднял голову. — Я просто хотел узнать, что ты об этом думаешь, и ни в коем случае не навязываться. Я понимаю, что для тебя это всё может звучать немного странно.       — И чего тебе с девушками не хватало? — вздохнул Бен. — Это не немного странно, а очень странно. Не пойми меня неправильно, но ты вообще-то младший брат моего друга. Я тебя ребёнком помню. И совсем не наблюдал особого интереса ко мне с твоей стороны.       — Грубо говоря, мне захотелось экспериментов.       — А не грубо?       — Мне всегда нравились парни, но с ними у меня всё очень неоднозначно, — признался Дэнни. — Как-то… сложно переступить черту, что ли? Я опасаюсь парней, а тех, что явно сильнее — тем более, мне-то нечего противопоставить. А тебя я знаю давно. Ты, скажем так, выглядишь для меня безопасным. Ну и симпатичный ты, да. Нравишься вполне. Вот, я и решил попробовать предложить. Но я уже понял, что зря. Серьёзно, не надо продолжать этот разговор, если ты против этой затеи.       — Опасаешься? — Бену всё же не хотелось так просто заканчивать эту странную беседу. — Ты всё-таки уже с кем-то?..       — Нет, — ногти одной руки Дэниела сильно вцепились в другую. — Спал я только с девушками. Не буду вдаваться в подробности. Это всё не так важно. Просто ввиду некоторых причин мужчины мне кажутся несколько опаснее, что немного мешает расслабиться и получать удовольствие. Я пару раз пробовал, но до дела не дошло. Не доверяю я малознакомым людям. Смешно, наверное. Трусишка Дэнни, да? Понимаю, что глупо, но пока что сложновато переступить через себя. К тебе зайти тоже было непросто.       — Тогда я тем более не понимаю, почему бы тебе просто не продолжать встречаться с девушками, раз они тебе нравятся? — этот парень стал выглядеть ещё страннее для Бена. — Тебе с этими проблемами надо к психологу обращаться, а не ко мне. Тебе не кажется странной затея спать с кем-то не из-за симпатии?       — Наверное, ты прав, — Дэнни грустно улыбнулся. — Просто попробовал предложить. Может, когда-нибудь удастся ещё с кем-то решиться на это. Хотелось, знаешь ли, всё для себя по местам расставить. Решить окончательно, насколько этот интерес к парням важен. Не хотелось бы, как у некоторых: лет в сорок, будучи глубоко женатым отцом семейства, обнаружить, что я несчастен и всё-таки мне охренеть как надо мужчину, а я всё это время просто боялся. Не хочу бояться.       — Послушай, такие дела лучше делать с теми, кто тебе действительно небезразличен, — Бенджамин попытался приободрить. — Сильно небезразличен. Тогда и травматичного опыта не должно быть. Просто переспать — так себе идея в твоём случае. Тем более, что, если хочешь получить удовольствие, то нужно всё делать постепенно.       — Да нет тех, кто нравится, — смущённо засмеялся парень. — С этим и правда непросто. Долго к людям привыкаю, со многими сложно поладить. Говорю же, ты просто оказался самым удобным вариантом, ведь я к тебе давно привык, и ты меня… не пугаешь, скажем так.       — И сколько тебе лет? — Бен с интересом отметил, что сейчас смущённый Дэнни кажется ему очень даже милым. — Пятнадцать? У тебя ещё вся жизнь впереди. И лучше найди себе кого-нибудь ближе по возрасту.       — Шестнадцать, — пробурчал Дэниел, нахмурившись. — Обижаешь. Я бы не стал тебе предлагать то, что ты бы мог рассматривать как потенциальную проблему. С теми, кто постарше, возраст согласия обычно имеет значение — я это знаю. Пять лет разницы — это немного. Через пару лет она покажется меньше. Ещё через пару лет вообще не будет ощущаться. Это довольно относительно. Так что не надо тут учить меня, на кого мне заглядываться, а на кого нет. На сверстников посмотрю, когда они будут выглядеть как ты.       Бенджамин встал с кровати и подошёл к Дэнни поближе. Этот замкнутый и язвительный парень, нередко отпускающий дурацкие шутки, оказывается может быть совершенно очарователен, даже когда ворчит и смущается. Бен думал, что всё милое у Дэниела осталось где-то в детстве, после чего он решил стать настолько колючим, насколько мог. Однако сейчас, когда он решился поговорить о чём-то откровенном с не самым близким ему человеком, он легко вызвал у Бенджамина искреннюю улыбку. Бен взъерошил светлые волосы, которые оказались по-детски мягкими.       — Ну ты даёшь! — сказал он. — Ошарашил меня, ещё и умничает тут!       — Эй! — Дэниел оттолкнул руку Бенджамина. — Я и без этого понял, что ты видишь во мне ребёнка, ни к чему это демонстрировать ещё больше. И так себя идиотом сейчас чувствую.       — Извини, — вздохнул Бен. — Наверное, обидно. Ты и правда красив и в чём-то даже мне нравишься, но это всё же странновато. К тому же я сейчас не ищу ни отношений, ни даже разовых удовольствий. Тем более, с братом моего друга. Майк-то вообще в курсе твоих интересов?       — А зачем ему эта информация? Я для себя-то пока ещё ничего не решил. Что я должен брату сказать? Мне нравятся парни, но я с ними ещё не спал, но очень хочется, но страшно, но… И так далее. Что-то вроде того? Нет, таким делятся, когда уже всё точно. Хм… А тебе нравится быть одному?       — Не совсем, — Бенджамин решил ничего не придумывать и сказать, как есть. — Хоть мы с Томом разошлись уже довольно давно, это всё ещё меня беспокоит. Не забыл я его. Меня вообще мало что сейчас интересует. С некоторыми людьми очень тяжело расставаться, я-то вообще не хотел этого. Так что, надеюсь, что ты не будешь на меня в обиде.       — Какие обиды? — улыбнулся Дэниел. — Я же сказал, это просто попытка. Наверное, у вас всё было серьёзно, раз ты так долго переживаешь. Но скажи вот что… Неужели тебе не хочется отвлечься? Другой человек, другие ощущения, другие мысли… Даже, если это, допустим, был бы не я. Может, у меня и не было подобных отношений, но навязчивые мысли мне знакомы. Они сами по себе не уходят. Их надо чем-то вытеснять. Не знаю, может, разовое удовольствие сделает только хуже, но ведь, возможно, и лучше. Чёрт его знает. Но лучше чем-то ещё забить голову, а то так и в петлю полезть захочется.       — Раз не знаешь, то к чему тут твои рассуждения? — об этом Бен уже точно не хочет говорить. — Лучше не лезь не в своё дело.       — И правда, — Дэнни встал со стула и пошёл к двери, напоследок обернувшись. — Извини, если что-то не так сказал. Действительно, не мне тебя учить. Спасибо за честность. Наверное, сделаем вид, что этого разговора не было. Извини.       Парень вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь и оставив Бенджамина в одиночестве. Дэниел заставил посмотреть на себя несколько иначе. Он уже не кажется просто странным младшим братом друга. Конечно, Бенджамин уже давно увидел, что его замкнутость точно не взялась из ниоткуда; что за всем, что этот парень показывает окружающим, на самом деле прячется чувствительный человек, который, наверное, не нашёл поддержки, когда она была ему нужна. Бен давно об этом думал, но после этого разговора укрепился в своём мнении в очередной раз — в какой-то момент рядом с Дэнни просто не оказалось надёжного взрослого человека. Даже брату, который в нём души не чает, Дэнни не рассказывает обо всех своих переживаниях. Ему, видимо, настолько тяжело сходиться с людьми, что важное и личное дело он готов доверить тому, кто ему просто приятен и, кого он знает, а не кому-то, в кого бы он был бы влюблён по уши.       Бенджамину вдруг захотелось как-то поддержать этого парня, помочь во всём разобраться. Но вряд ли он может что-то тут сделать. Они ведь далеки друг от друга, и один откровенный разговор не сделает их сильно ближе. Конечно, должны быть причины для такого поведения, но разве это как-то касается Бена? У него ведь и своей головной боли хватает.       Бенджамин сел обратно за стол и снова открыл ноутбук. Снова посмотрел на свою работу, которая даже не близится к завершению. Он постарался сосредоточиться и выдавить из себя хоть немного дельных мыслей. Всё впустую. «Навязчивые мысли надо чем-то вытеснять». Это так. Бен всё это время ни с кем не был, а Дэниел об этом напомнил. Это ведь тоже влияет на общее состояние и настроение. Бенджамин вспомнил Томаса. Вспомнил, каким нежным и хрупким, но при этом пылким он был. Он всегда полностью отдавался удовольствию. Том полностью доверял Бену до какого-то момента. Он позволял делать с собой, что угодно, и они оба получали от этого безумное наслаждение. Они растворялись друг в друге, для них не существовало ничего и никого вокруг, когда они были вместе. Томас был восхитителен. Что вообще способно вытеснить эти мысли? Что может соревноваться с Томом?       Бенджамин уже готов был в бешенстве разбить чёртов ноутбук об стену, но вовремя взял себя в руки. «Мелкий засранец!» — досада вылилась на мальчишку, который всколыхнул те мысли, которые до этого ещё хоть как-то получалось игнорировать. Конечно же, Дэниел не может знать, насколько это всё нервирует на самом деле. Бен бессильно рухнул на кровать, прикрыв лицо обеими руками, сам не понимая, чего в нём сейчас больше: злости или же досады.       «Да, Том был восхитителен, — подумал он. — Как это выкинуть из головы? А если всё же на секундочку представить, что я не отказал бы Дэнни?..» И Бенджамин представил. Он вспомнил милый румянец. Вспомнил, как этот парень смущённо прикусывает пухлую нижнюю губу. Вспомнил огромные и грустные серо-голубые глаза. Вспомнил, как светлые волосы обрамляют красивое лицо человека, который хочет кому то довериться, но боится. В голове Бена Дэниел даже стал выглядеть весьма соблазнительно и чувственно.       «Мелкий засранец!» — с ещё большей злостью пронеслось в голове Бена. До этого разговора Бенджамину и не пришло бы в голову думать об этом. Но теперь, когда он вспомнил Тома и возбудился, уже и Дэнни начал казаться привлекательнее. Теперь этот парень официально перешёл из разряда младшего брата друга в сексуальный объект. «Но это всё равно не Том». Бен уже просто не может прекратить думать обо всём и сразу. Все мысли смешались в голове в нераспутываемый клубок, заставляя его возбуждаться и злиться только сильнее. Он почувствовал себя идиотом, которого попросту обдурил подросток. Бенджамин пытался принимать взрослые и взвешенные решения, а этот парень просто взял и засел теперь у него в голове, перемешав всё в ужасную кашу. И при этом ещё и самодовольно ухмыляется. Точно ухмылялся бы, если бы знал, что натворил только что.       Возможно, Бен пожалеет о сиюминутной слабости. Скорее всего, это действительно ужасная идея. Ему даже не нравится Дэниел. Он просто красивый парень, ошивающийся поблизости. Однако Бену уже надоело так переживать о других. Дэнни сам это предложил. Он сам решил позволить собой воспользоваться. Так почему Бен должен отказываться из-за сомнений в правильности такого поступка?       — К чёрту всё! — выпалил Бенджамин, резко распахивая дверь своей комнаты и стремительно направляясь в гостиную.       «К чёрту Тома. К чёрту Вика. К чёрту всех и всё. И тебя, Дэнни, тоже к чёрту».       — Всё в порядке? — Дэниел, сидящий на диване и что-то рисующий в своём альбоме, с недоумением посмотрел на Бенджамина, чуть наклонив голову набок.       «Ты ещё спрашиваешь?! Какой тут порядок?!»       — Иди обратно, — Бен ещё раз оценивающе посмотрел на блондина и захотел, чтобы тот снова раскраснелся.       — Но ты же сказал…       — Насрать, что я сказал, — резко перебил Бенджамин. — Вообще на всё насрать. Иди, пока я не передумал.       Дэниел отложил альбом в сторону и неуверенно прошёл с Беном обратно в его комнату. Он, видимо, уже действительно успел принять отказ и совсем не ожидал сейчас такой реакции. Бенджамину даже показалось, что он своим резким тоном немного напугал парня.       — Ты уверен в своём решении? — чуть смягчившись, Бен решил на всякий случай переспросить. — У тебя ещё есть шанс передумать.       — У-уверен, — Дэнни прикрыл за собой дверь комнаты. — Не собираюсь я давать заднюю, раз начал это всё… Фьють-ха! Давать заднюю, да…       Дэниел смущённо засмеялся и дал ещё лучше понять, насколько же он сейчас на самом деле нервничает. Бенджамин снова засомневался, но всё-таки улыбнулся, сделав вид, что оценил этот дурацкий каламбур.       — Ладно, Дэнни, слушай, как мы поступим, — Бен сел на кровати и жестом пригласил Дэниела сесть рядом. — Во-первых, это всё ничего не значит. Мне не нужны отношения сейчас. Но, если я правильно тебя понял, то я тебе вовсе не настолько нравлюсь.       Сев рядом, Дэниел молча кивнул головой в знак согласия. Сейчас, когда дело дошло до желаемого, он стал выглядеть максимально зажатым и смущённым, хотя ещё недавно у них был довольно откровенный разговор.       — Во-вторых, — продолжил Бенджамин. — Я не знаю, как к подобному отнесётся Майк. Я бы не хотел портить с другом и соседом отношения из-за такой мелочи, как секс с симпатичным парнем, который по стечению обстоятельств оказался его братом. Так что я бы хотел, чтобы это всё осталось между нами. Никого больше это не касается.       — Без проблем, — Дэнни нервно закусил нижнюю губу, глядя куда-то в сторону, будто бы о чём-то задумавшись. — Я и так не слишком много информации из личной жизни выдаю. Одной деталью больше, одной меньше…       — В-третьих, — Бен ещё не закончил. — Если мы хотим, чтобы тебе с максимальной вероятностью было хорошо, то одного раза будет мало. Думаю, ты должен быть в курсе, что не стоит резко начинать новый опыт подобного рода. Тем более, что я вижу, как ты волнуешься. Мы начнём с малого. Если тебе понравится, то мы будем с каждым разом заходить немного дальше, пока ты не будешь полностью готов. Так мы избежим неприятных ощущений, а ты сможешь понемногу привыкнуть ко мне и перестать так нервничать. Тебе надо расслабиться, иначе сложно о каком-либо удовольствии говорить. На любом этапе ты можешь отказаться, и мы забудем всё, как небольшое недоразумение. Если тебе сегодня не понравится — отказывайся, иначе — заходи ко мне ещё, когда надумаешь. Не понравится в следующий раз — отказывайся… и так далее. Главное, не забывай, что то, что мы не ограничиваемся одним разом, который тебе вряд ли бы понравился, не означает, что это что-то большее, чем просто секс. Ты меня понял, Дэнни?       — Понял, — парень наконец посмотрел на Бена — он смущён, но твёрд в своих намерениях. — Ты прав, так будет лучше. Только… Наверное, прозвучит немного странно, но я бы попросил тебя постараться не делать резких движений. Я очень… очень нервничаю. Не принимай это на свой счёт. Просто мои проблемы. Действительно нужно время привыкнуть. Так что не обращай особого внимания, если я буду немного… м-м-м… тормозить. Я правда этого хочу, пускай тебя ничто не смущает.       — Что-то ты мне не договариваешь? — Бенджамин с сомнением посмотрел на Дэниела. — В прочем, это твои проблемы, как ты и сказал. Уж извини, у меня нет желания с этим всем возиться. Я не нанимался тебе в психологи. Я вообще-то для удовольствия это делаю. Так что в последний раз спрашиваю, тебя всё устраивает? Не передумал?       — Я же сказал, всё нормально, — Дэнни слегка улыбнулся и посмотрел своими большущими глазами, как показалось Бену, прямо ему в душу. — Я не собираюсь вдруг отказываться. Если бы ты не переживал, ты бы не стал так долго и подробно всё обсуждать. Спасибо за беспокойство. Но не стоит. Не надо пытаться быть ко мне добрым.       Бенджамин не нашёлся, что тут стоит ещё сказать. Ему странно слышать слова о его доброте в тот редкий раз, когда он, по сути, решил подумать о собственном удовольствии. Однако слова Дэниела прозвучали куда искреннее, чем благодарности тех, кому Бен когда-либо помогал. Это оказалось и приятно, и неловко одновременно. Всё это растягивание того, что могло бы ограничиться одним разом — это лишь забота о том, чтобы им обоим было хорошо. В конце концов, Бен уже бывал первым партнёром пару раз. Ему это даже понравилось. Только всё это легко может заставить юного парня влюбиться по неопытности и первости впечатлений. Бенджамин хотел бы избежать недопониманий. Но Дэнни — неглупый, хоть и со странностями. Вряд ли надумает лишнего.       — Эй, Бен, — Дэниел, несмотря на всё своё смущение, вдруг положил свою прохладную ладонь на щёку Бенджамина и заглянул ему прямо в глаза, кривовато улыбаясь. — Тебе, похоже, не меньше моего стоило бы расслабиться. Правда, не думай так много. Симпатичный парень предложил другому симпатичному парню переспать — только и всего. И это не будет значить ничего для них обоих. Всё просто. Правда ведь? Никаких сложностей и проблем.       Он врёт. Он совершенно бесстыдно врёт. Для них обоих всё не так просто. Но они могут попробовать сделать вид, что это так, и, возможно, маленькая ложь станет в итоге правдой. У них обоих есть свои причины, но они не имеют значения. Важно только то, к чему они ведут.       Бенджамин про себя отметил, что у Дэниела действительно холодные руки. Томас же всегда был тёплым как маленькое солнышко. Его очаровательные веснушки очень подходят ему. Дэнни же обдаёт льдом, но это даже по-своему приятно. Однако холодные серо-голубые глаза этого парня напоминают, что он бесконечно далёк от Бена, как и вообще ото всех вокруг, наверное. Он где-то глубоко внутри себя. «Интересно, что будет, если лёд немного растопить?» — мимолётную мысль Бенджамин спешно отмёл, как крайне нежелательную.       Постаравшись немного обстрагироваться от бардака в голове, Бен мягко положил руку на затылок парня, немного приближая его голову к себе. Его приоткрытые пухлые губы просто напрашиваются на поцелуй, хотя вид у него всё такой же взволнованный. Дэнни, казалось бы, вообще не дышит. Вторую руку Бенджамин положил ему на грудь и ощутил, как участилось у него сердцебиение. Скорее всего, Дэниел боится больше, чем показывает. Бен неспеша коснулся губ Дэнни своими и почувствовал, что сердце у парня забилось в совсем бешенном темпе. Тем не менее, Дэниел ответил на поцелуй. Его губы оказались нежными и мягкими.       Бенджамин сам не сразу заметил, как осторожный и лёгкий поцелуй перерос в страстный и глубокий. Хоть Дэнни и неопытен, но он, кажется, знает, как возбудить. Лёгкое посасывание нижней губы, проворный язычок, но при этом готовность поддаваться, быстро сделали из Дэниела кого-то желанного, а не неловкую ходячую проблему. Бенджамин на мгновение отстранился и отметил, что парень стал тяжело и возбуждённо дышать, как и он сам. Бен подтолкнул Дэнни на кровать, а тот, в свою очередь, без малейшего сопротивления откинулся на спину. Во взгляде Дэниела всё ещё читается волнение. Бенджамин навис над парнем и возобновил поцелуй, расстёгивая пуговицы на его рубашке. Сердце Дэниела всё так же бешено колотится, а сам он слегка вздрогнул, когда Бен провёл ладонью по оголившейся коже.       — Не бойся ты так, — прошептал он и стал целовать шею парня. — Я не кусаюсь. Может, только чуть-чуть.       В подтверждение Бенджамин чуть прикусил нежную кожу на шее Дэнни, довольно отметив его шумный вдох. Бен провёл рукой от груди Дэниела до паха, что заставило того ещё раз вздрогнуть. Боится он или нет, но желание уже никак не скрыть.       — А тебя не так уж сложно возбудить, да? — Бенджамин слегка усмехнулся, медленно расстёгивая джинсы парня.       — М…мне шестнадцать, придурок! — лицо Дэнни залилось краской. — Это нормально… На себя посмотри. Я-то вообще ещё ничего не сделал.       С этим трудно спорить. Бен и сам легко возбуждается, а сейчас ещё и долгое отсутствие секса сказывается. То, что у Дэниела не было опыта с парнями, его смущение, но при этом готовность к действиям, только подогревают интерес. Бенджамин испытывает смешанные чувства от того, что ещё недавно и не подумал бы о таком. Буквально полчаса назад Бен думал только о Томасе. А теперь он хочет услышать, как будет стонать Дэнни. Хочет увидеть, как парень, ещё даже не уверенный в собственных предпочтениях, будет вне себя от наслаждения. Бен сам удивился, когда понял, что он вообще-то и сам хочет зайти дальше осторожных прелюдий. Он хочет Дэниела. Бену стало интересно, как этот парень раскроется, когда перестанет стесняться. Будет ли человек, который в обычной жизни почти не повышает голоса, шумным в постели? Будет ли он таким же вредным, как и в общении, или, может быть, он будет милым и послушным? Ему понравится нежность, или он захочет, чтобы с ним были погрубее? Но для этого всего слишком рано. Пока что Дэнни слишком зажат и неуверен. Раз у него ещё не было парня, ему нужно время и подготовка.       Ещё один шумный вдох и вздрагивание последовали за тем, как Бен обхватил своей ладонью его член.       — Эй, спокойнее, Дэнни, — мягко прошептал Бенджамин, в очередной раз касаясь губами шеи Дэниела. — Разве похоже, что я сделаю что-то, что тебе не понравится?       — Н-нет, — голос парня всё ещё звучит взволнованно. — Извини. Просто немного страшно. Но это… приятно.       Продолжая ласки, Бен заметил, как сильно Дэнни сжал простыни. «Немного?»       — Обижаешь, — Бенджамин с удовольствием вслушивается в тихие стоны, срывающиеся с губ парня вместе с тяжёлым и громким дыханием. — Я ведь хочу, чтобы нам обоим было хорошо. Так что не бойся. Просто доверься мне, а я позабочусь о том, чтобы мы приятно провели время вместе. Тебе понравится.       Дэниел уже ничего не ответил, он только продолжил постанывать, всё так же сжимая простыни и слегка содрогаясь, но теперь уже от удовольствия. Бенджамин ускорил темп, наслаждаясь тем, как голос Дэнни постепенно становится громче. «А ведь это только начало, мелкий ты засранец… Что же будет, когда ты подготовишься к большему?» Бен хотел было придумать что-то поинтереснее, но почувствовал, как бёдра блондина стали чуть поддаваться навстречу его руке, а тело стало ещё чаще содрогаться. Он уже почти готов. Ничего удивительного — ему, в конце концов, действительно всего шестнадцать. Бен обычно спал с кем-то ближе себе по возрасту и понемногу уже успел забыть, что подросткам вовсе не надо много времени, если уже дошли до дела. Он подумал, что, наверное, стоило больше времени уделить прелюдии, чтобы растянуть удовольствие. Но ещё пара движений рукой — и вот Дэниел уже тяжело дышит, чувствуя удовлетворение.       — Что же, мы, как минимум, выяснили, что парни тебя интересуют вовсе не как красивая картинка — уже хорошо, — Бен довольно улыбнулся, сев на кровати и рассматривая Дэнни, который выглядит так, будто бы он даже в смятении. — Иначе бы было сложнее, если бы вообще получилось.       — Да уж, хорошо, — Дэниел как-то странновато горько усмехнулся и тоже сел.       Бенджамин не понял этого выражения лица. Удовольствие этот парень точно получил, пускай и сильно волновался. Может, он хотел не подтверждения, а опровержения своих предположений о собственной ориентации?       — Тебя что-то беспокоит? — хотя Бен и сказал, что его не интересуют проблемы Дэнни, он всё же не мог не спросить.       — Всё замечательно, — отмахнулся Дэниел. — Ложись, мы ещё не закончили.       — Но не похоже, чтобы ты…       — Ложись, — настойчиво повторил он и слегка толкнул Бена, а тот решил поддаться. — Ты ведь хочешь меня. Теперь то точно хочешь. Давай я тоже сделаю тебе приятно.       Этого парня бывает действительно сложно понять. Он удовлетворён. Однако эта грустная усмешка словно бы говорит, что он предпочёл бы, чтобы ничего из этой затеи не вышло. Взгляд Дэниела сейчас стал каким-то удивительно высокомерным, а голос ещё более холодным, чем обычно. Словно он разочаровался. Бенджамин пытался понять, стал ли он сам причиной этого разочарования, или же это какие-то собственные мысли этого парня. Но теперь Бен уже слишком хочет посмотреть, что будет дальше, хотя ему и несколько непривычно сталкиваться с таким тоном в постели.       — Вижу, что вредность к тебе возвращается, когда перестаёшь так сильно волноваться, — отметил Бенджамин, позволяя Дэниелу устроиться сверху.       — Она никуда и никогда не уходит, просто иногда может ненадолго заткнуться. Тебе тоже не помешает это сделать.       «Мелкий засранец».       Бен хотел было как-то откомментировать эту грубость по отношению к тому, с кем вообще-то этот несносный мелкий сам лёг в постель, но Дэниел задрал его футболку и принялся гладить его торс своими прохладными руками и нежно, хотя и немного неуверенно, целовать. Бенджамин с удивлением понял, что как-то так совпало, что Дэнни — первый для него парень с постоянно мёрзнущими конечностями. Прикосновение холодных рук в сочетании с мягкими губами и горячим влажным языком просто сводит с ума. Это оказалось гораздо приятнее, чем Бен мог ожидать. И Дэниел это заметил. Он не спешит спускаться сильно ниже, будто бы только дразнит.       — Чёрт возьми, Дэнни! — выпалил Бенджамин. — Прекращай! Я терпелив, но не настолько! Если просишь не делать резких движений, то хотя бы не провоцируй меня! Я, блядь, давно уже ни с кем не был, а держать себя в руках бывает непросто!       — Понял, — руки Дэниела тут же спустились к ширинке джинсов Бена и стали расстёгивать её. — Извиняй. Просто это… забавно.       Судя по всему, парень всё ещё несколько напуган, даже после того, как получил разрядку. Бенджамин не уверен, что думать по этому поводу. Ему неприятно, что Дэнни всё ещё боится, к тому же, не совсем понятно, чего. Возможно, парень за грубостью и дурацкими шутками прячет свои страхи. Возможно, даже травмы. Было бы немного проще, если бы Дэниел хотя бы в этом случае дал понять, что в его голове происходит. Он вряд ли задумывался о том, что может быть неприятно чувствовать, будто бы его заставляют делать то, чего он не хочет, хотя инициатором был он сам. Тем не менее, хоть и с сомнениями и страхом, Дэнни, похоже, всё же входит во вкус, раз его забавляет дразнить Бенджамина.       Обхватив рукой член Бена, Дэниел словно какое-то время не решался приступить к делу. У него совершенно непонятное выражение лица, по которому невозможно сказать что-либо. Возможно, Дэнни забыл, что Бен на него смотрит. Ему страшно? Неприятно? Что он вообще чувствует? Сложно сказать. Бенджамин уже готов был психануть и сказать, что не обязательно заставлять себя делать то, чего не хочется, но не успел. Дэниел едва заметно помотал головой, словно отгоняя какие-то мысли, и провёл своим языком по всей длине члена Бенджамина. И ещё раз. И ещё. Бен уже забыл, что хотел сказать. Влажный язык по-разному стал играться с его членом, отгоняя любые мысли. Когда же Дэниел обхватил его своими мягкими губами и медленно заглотил до основания, Бенджамин смог лишь издать тихий стон.       Слегка приподнявшись на локтях, Бен зарылся пальцами одной руки в светлые волосы Дэнни. Когда парень почувствовал прикосновение, он в очередной раз вздрогнул, но скоро будто бы успокоился и стал неспешно двигаться. Сначала Дэниел был медленным-медленным, заставляя Бена полностью прочувствовать его рот и горло изнутри. Понемногу темп стал ускоряться. Бенджамин не хотел в очередной раз как-то заставлять парня волноваться, а потому ему пришлось сдерживаться, чтобы не сжать его волосы и не начать задавать такой темп, который очень быстро бы довёл его до пика. Или не прижать его голову ближе, чтобы стенки горла начали активнее сжимать член. Но Дэнни и так дёргается ото всего. Ему определённо нужно больше времени, чтобы расслабиться. Однако Бенджамин не думал, что ему так понравится всё то, что делает Дэниел, пускай пока что ещё не особо уверенно и ловко. В итоге Бену и самому не потребовалось много времени — уж больно он изголодался по близости. Скоро и он издал последний громкий стон.       Отстранившись, Дэниел вытер сильно покрасневшие губы тыльной стороной ладони и с лёгкой улыбкой посмотрел на Бенджамина, ещё не до конца пришедшего в себя.       — Что же, кажется, в итоге нам обоим было неплохо, — сказал он чуть хрипловатым голосом, вставая с кровати. — До следующего раза, Бен. Я уж постараюсь быть поспокойнее, чтобы тебя больше ничто не смущало. Скоро Майк вернётся, так что пойду приведу себя в порядок.       Не зная, что ответить, Бенджамин молча проводил Дэнни взглядом, только сейчас поняв, что всё это время у парня дрожали руки. Кажется, Дэниела даже ноги плохо слушались, когда он неуверенной походкой покинул комнату. Сейчас Бен почувствовал себя ещё большим идиотом, чем до этого. Он почувствовал себя одураченным и запутавшимся. Подросток не только запросто убедил его увидеть в нём предмет вожделения, но и теперь уже засел у него в голове где-то рядом с Томасом.       Бенджамина разозлило это. Он всегда неплохо относился к Дэнни, но сейчас этот мальчишка только лишний раз показал, что у него далеко не самый простой характер. Бен бы и не подумал сам связаться с таким парнем. Ему всегда было сложно понимать подобных личностей. Ему, в конце концов, хватило уже дружбы с Виктором, чтобы понять, что ему самому куда ближе простые и понятные люди. Без лишних сложностей. Без странных и запутанных мыслей, которые можно обсуждать часами и ни к чему не прийти. Без смешанных чувств, когда не знаешь, смеяться тебе или плакать. Но Бен теперь уже не может не хотеть Дэнни, несмотря на боязливость парня. Небольшие трещины в его ледяном фасаде дали хотя бы издалека рассмотреть одинокого и напуганного человека, ранимого и даже в чём-то милого. Бенджамин не хочет наживать себе ещё проблем, не хочет сближаться с Дэниелом. Но хотя бы на какое-то короткое мгновение он смог не думать о Томасе. Бен хотя бы сейчас смог думать лишь о том, что Дэнни действительно несносный чудак, вызывающий то умиление, то злость, то возбуждение, то желание помочь и позаботиться о нём.       «Мелкий засранец».

***

      — Не слишком больно было? — Бенджамин погладил мягкие волосы Дэниела, лежащего у него на груди. — Ты вообще как?       — Не слишком, — ответил тот. — Поначалу немного неприятно было. По ощущениям размер, пожалуй, внушительнее, чем на вид. Но потом было здорово, хотя и больновато. Необычно. Но хорошо. Правда.       — Я даже не знаю, ты мне сейчас комплимент сделал, или что, — усмехнулся Бен, уже привыкший к подобному. — Я же сказал тебе, что надо расслабиться. Ты был слишком напряжён в начале. Это сильно мешает. В следующий раз будешь слушать меня.       — Пожалуй, — вздохнул Дэниел. — Не каждый день мой зад лишают девственности, так что да, после сегодняшнего я буду уже расслабленнее. Просто волновался…       Они уже не раз оказывались вместе в этой постели. Как и договаривались, эти двое понемногу заходили всё дальше и дальше. Несколько приятных встреч, пара месяцев и некоторое терпение — и вот они снова тут. С каждой новой встречей Бенджамин всё больше увлекался Дэниелом. Мысли о Томасе ещё не совсем ушли, но стали куда тише. Бен наконец-то смог сосредоточиться на учёбе. Дэнни был прав, навязчивые мысли надо вытеснять хоть чем-то. Бенджамин думал, что зря он раньше не нашёл себе кого-то для приятного времяпровождения. Может быть, вся эта ситуация отпустила бы его раньше. Мысли о Дэнни прекрасно отвлекают от зацикленности на Томасе.       С Дэниелом хорошо. Он понемногу раскрепощается и перестаёт бояться любого резкого движения. Скоро Бен смог позволить себе немного больше страсти. Тем более, что на словесные дерзости Дэнни ему хочется отвечать дерзостью в постели. Привыкнув к Бенджамину, Дэниел стал куда смелее: он вовсе не из тех, кто просто безучастно позволяет партнёру воспользоваться своим телом. Ему нравится дразнить Бена, нравится провоцировать его, нравится быть не менее активным. Иногда даже слишком. Бенджамин всё ещё не до конца привык к этому. Те, с кем он обычно встречался, были более пассивными, с ними не приходилось бороться за то, как будет протекать процесс. Дэнни же обожает вредничать, и стоит хоть немного расслабиться, как этот парень уже вовсю делает так, что Бенджамин просто теряет голову. Дэниел вряд ли совсем не осознаёт, что он делает и, что он подливает масла в огонь. Ему будто бы хочется испытать Бенджамина на прочность. Бен не сразу понял, что ему и самому это на самом деле нравится. Сначала Бенджамин подумал, что у этого парня проблемы с головой, раз он такой пугливый, но всё равно намеренно вовсю только сильнее заводит его. Потом это превратилось в увлекательную игру. Осмелевший Дэнни не даёт заскучать. С ним приходится посоревноваться за то, чтобы он в итоге уступил.       Они даже стали немного больше общаться. Всё ещё довольно мало. Но при их беседах Дэнни стал раскрываться куда больше и глубже, чем, раньше. Он часто говорит о чём-то своём, не совсем понятном Бену. Дэниел не был бы собой, если бы перестал быть несносным чудилой: вредным, язвительным и колючим. И всё же он иногда показывает себя как невероятно милого парня. Время от времени, когда Дэнни может переборщить со своими шуточками, и понимает это, он виновато смотрит своими большими грустными глазами, извиняется, и после этого на него невозможно злиться. В такие моменты он словно нашкодивший ребёнок, который искренне сожалеет, когда родители ему объясняют, почему не стоит поступать так, или иначе. Дэнни свойственна непосредственность, хотя он обычно и сдержан. И всё же Дэниел показывает другим лишь то, что сам хочет. Он может быть дерзким, очаровательным, умным, спокойным или рассудительным, редкостным придурком, или весёлым парнем — это всё отчасти Дэнни. И сложно сказать, чего в нём больше, и, что он показывает только для того, чтобы скрыть что-то другое. Все эти качества никак не могут охарактеризовать его в полной мере. Где-то за всем этим есть ещё что-то, что этот парень не показывает вообще никому.       Хотя они и не так уж близко знакомы, Бенджамину стало казаться, что Дэнни видит в нём куда больше, чем другие окружающие. Видит его настоящего. Не такого милого и доброго, как многие думают. Бен всю жизнь пытается быть правильным, ожидая, что однажды всё то, что он показывает окружающим, станет правдой. Едва ли люди принимают все самые тёмные стороны друг друга. Но Бенджамина давно не покидает ощущение, что Дэниел чуть ли ни с самого начала их знакомства видит это притворство. Он будто бы смотрит в самую суть. «Ты хороший парень!» — говорил Дэниел, когда Бен просто воспользовался уязвимостью подростка, чтобы ненадолго забыться. «Ты заботливый!» — говорил он, когда Бенджамин просто хотел, чтобы удовольствие было максимальным, а это едва ли возможно, когда партнёру не особо хорошо. И при этом Дэниел не гнушается сказать Бену, что тот идиот, слишком обидчивый, эгоцентричный и ещё много подобного. Без этого всего можно было бы подумать, что парень просто идеализирует своего первого партнёра. Однако Бенджамин просто уверен, что Дэниел знает о нём куда больше остальных, а, возможно, даже больше, чем он сам. Как бы Бен ни высмеивал то, что ему говорит шестнадцатилетний парень, доля правды во всех его словах есть. Дэнни куда проницательнее, чем можно ожидать от такого замкнутого человека.       С Дэниелом никогда не было просто. С ним иногда очень трудно говорить, его бывает сложно понять. Этот парень в своём упрямстве иногда может дать фору своему старшему брату. Просто ему не нужно доказывать окружающим свою правоту, он не пытается заставить их принять его, он просто молча делает по-своему, в какой-то момент ошарашивая всех вокруг. Можно желать ему лучшего, можно пытаться убедить его в том, что правильно, а что нет — Дэнни с улыбкой согласится и сделает так, как хочет сам. И заранее не узнаешь, когда он действительно согласен, а когда избегает лишних споров. При всей его видимой правильности и рассудительности Дэниел может быть куда большей проблемой, чем, например, его брат. Дэнни не только упрям, своенравен и эгоистичен, но и умён. Он умеет притворяться, умеет врать, умеет видеть выгоду. Дэниела невозможно назвать плохим парнем, но он очень своеобразен. Он никогда не позволит почувствовать себя победителем. Он не может не добавлять в бочку мёда ложку дёгтя. Он всегда готов испортить момент. От него едва ли возможно добиться восхищения. Таких людей Бен старается избегать, особенно после ссоры с Виктором. Сейчас Дэнни — что-то вроде экзотического блюда: сначала отталкивает, но попробуешь — и за уши не оттащишь. Как этот парень не любит чему-либо давать однозначных оценок, так и к нему едва ли можно относиться однозначно. Бен всё ещё не может точно сказать, что чувствует к нему. Дэниел его и раздражает иногда, и очаровывает, и заставляет задуматься.       — Бен, — Дэнни отстранился и посмотрел в потолок. — Как вообще твоя учёба? Стало хоть получше?       — Да, — с некоторым недоумением ответил Бенджамин, удивившись этому вопросу. — Почти всё наверстал, хотя это было сложно. Осталось ещё сессию сдать. Наконец могу собраться с мыслями. Более-менее.       — Извини, если я опять лезу не в своё дело, но я бы всё же хотел спросить, — парень почему-то засмущался, хотя он уже перестал стесняться, — Ты всё ещё страдаешь по своему бывшему?       — Я почти не думаю о нём, — признался Бен. — Наверное, мне действительно надо было отвлечься. Странно. Но стало действительно лучше. А к чему ты это?       — Я подумал… — вздохнул Дэниел. — Знаю, что мы договорились, но, может, ты, как и в первый раз, вдруг успел передумать. Я подумал, может, ты хотел бы встречаться? В постели нам весьма недурно вместе. Может, если попробовать, то и поладим несколько получше, чем сейчас. Вот, мне ты нравишься. Просто я ещё не ко всему привык.       — Дэнни, — Бенджамин надеялся не услышать этот вопрос. — Я думаю, что это плохая идея. Да, нам неплохо. Но, если честно, ты мне всё ещё кажешься странным. Не думаю, что может выйти что-то толковое из настолько разных людей. Настоящие отношения ведь не ограничиваются постелью. Полагаю, мало быть просто приятными друг другу людьми и неплохими любовниками.       — Возможно, — согласился парень, всё так же разглядывая потолок. — Хотя иногда чувства приходят со временем. Или время нужно, чтобы их осознать. Люди привыкают друг к другу, притираются, а потом оказывается, что друг без друга уже не могут. Но я тебя понял. Просто подумал, что можно было бы попробовать.       — Извини, — Бен стал старательно подбирать слова помягче. — Мне правда кажется, что мы не подходим друг другу. Хочешь прекратить наши встречи?       — С чего бы? — Дэниел наконец посмотрел на Бенджамина, слегка улыбаясь. — Это было просто предложение. Не забивай голову. Мне просто показалось, что я тебе тоже начал несколько больше нравиться. Вот и всё. Я услышал отказ и теперь уже точно не буду рассматривать то, что между нами, как нечто большее, чем просто секс. Просто развлекаемся.       — Точно всё в порядке? — Бен всё ещё часто переспрашивает Дэнни о его решениях, ведь многие из них звучат сомнительно. — Если вдруг у тебя появились более серьёзные чувства, то лучше не усугублять ситуацию. Потом ведь будет только больнее.       — Не стоит думать, что возраст и некоторый опыт делают тебя сильно умнее, — усмехнулся Дэниел. — То, что мне шестнадцать, не означает, что у меня нет своей головы на плечах. Я своё сказал, а остальное неважно. Не стоит по пустякам переживать за других. Даже если бы всё было сложнее, то это было бы только моей проблемой. Мне было бы потом некого винить, кроме себя, конечно. Но уж поверь, я сказал ровно то, что думаю. Для меня не проблема оставить всё как есть. Если ты сам хочешь, конечно. Прекратить можем, как только кому-то из нас этого захочется. Можешь спокойно присматривать себе ещё кого-нибудь, с кем будет попроще, а при желании обращаться ко мне. Я без претензий. И без лишних вопросов. Нет проблем пока мы оба здоровы. Так что хватит смотреть на меня свысока и щадить мои чувства. Я понимаю, что значит «нет». Главное, что ты честен.       «И кто на кого свысока смотрит?» Не так-то просто серьёзно воспринимать подростка, который так много умничает. Но вся ирония заключается в том, что Дэнни зачастую оказывается прав.       — Как скажешь, умник, — проворчал Бен и теперь уже сам стал разглядывать потолок. — Я тебя предупредил.       — Конечно, — голос Дэниела прозвучал насмешливо. — Неудивительно, что вы с Майком подружились. Вы оба сторонники принципа «причиняй добро, наноси пользу». Всегда будто всё лучше всех понимаете. Знаешь, если это и так, разрешаю надо мной посмеяться через какое-то время, когда я начну по тебе страдать. Можешь высмеивать меня максимально жёстко — это будет заслужено.       — Согласился на свою голову… — Бенджамин закатил глаза, в очередной раз думая, не зря ли он подписался на всё это.       «Мелкий ты засранец. Невыносимый, высокомерный и больной на голову засранец. Но красивый и чертовски соблазнительный засранец!»

***

      Эта история длилась уже около двух лет. Бенджамин не поменял своего мнения о Дэниеле. Но он уже успел привязаться к этому блондину. Дэнни по-прежнему не даёт ни малейшего шанса на однозначность. Этому парню становится наплевать на приличия и формальности, когда он раскрепощён. Бен всё ещё видит ранимого мальчика глубоко внутри Дэниела. Однако сам парень не позволяет себе демонстрировать это. Дэнни становится лишь более дерзким и бескомпромиссным. Бенджамин привык к этому, хотя и не особо доволен таким раскладом. Он привык думать, что между ними двумя нет и не может быть ничего серьёзного. Однако Бен уже давно не может вообще не думать о парне, который его иногда попросту выводит из себя.       Первое время Бенджамин встречался и спал с другими парнями, но ему не хватало холодных рук. Ему внезапно стало скучно с теми, кто обладал более привычным характером. В итоге они с Дэниелом всё равно пришли к тому, что обоим удобнее и приятнее встречаться друг с другом. Как Дэнни и предлагал. Но их отношения не стали крепче. Эти двое нередко спорят, не находя общего мнения или решения. Иногда они могут сильно действовать на нервы друг другу. Но в постели им неизменно хорошо. Бен пытался, но не смог отказаться от этой страсти. И Дэниел тоже. В конечном счёте Бенджамин решил, что всё вполне может идти своим чередом. Пускай это и не те отношения, к которым он привык, но это всё же лучше, чем жуткая скука с временными партнёрами. Главное, что в паре оба получают то, что им нужно.       Так было до недавнего момента. Бен опять ошибся. Он волновался о том, что Дэнни влюбится в него, а он не сможет ответить тем же. Боялся, что в какой-то момент парень решит, что можно попытаться впутать Бена в свои проблемы. Опасался, что однажды Дэниел перестанет принимать их отношения такими, какие они есть. Это всё оказалось напрасно. Бенджамин — единственный, кто оказался в дураках. Он сам же, судя по всему, влюбился, захотел влезть в дела Дэнни, и разозлился, поняв, что хотел бы быть более значимым в этих отношениях, хотел бы, чтобы его голос был более ценным и весомым.       Но, чтобы всё это осознать, потребовалось встретить Виктора. Это не тот человек, рядом с которым стоило бы находиться. Ничего хорошего Виктор не предложит. Только вытащит из Дэнни всё худшее наружу. Кроме того, Виктор может быть опасен. А Дэниел не из тех, кто легко за себя может постоять. И всё же пришлось столкнуться с реальностью — Дэнни наплевать на то, что думает человек, который всё это время старался держать дистанцию. Как и всегда, этот парень делает всё по-своему. Тихо, без объявления войны, без советов и напутствий. Ему на всё это наплевать. Он ставит перед фактом.       Говорят, что история циклична. Бенджамин и не подозревал, что это касается и его жизни. Опять Виктор. Опять тот, к кому Бен неравнодушен. И опять заботу Бенджамина выставляют так, словно он тут негодяй. Дэниел даже не стал толком слушать весомые доводы. Конечно, Бен немного перегнул палку и, возможно, даже сказал что-то лишнее. Но ведь Дэнни не дурак. Он должен понимать, что это лишь из-за беспокойства. Почему он вообще встаёт на сторону человека, которого даже не знает? Но говорить об этом всём сейчас бесполезно. Даже Майкла можно переубедить, если постараться, а вот его младший брат может просто слать всё и всех к чёрту.       — Сигаретку? — насмешливо предложил Виктор, провожая взглядом своего нового соседа.       — Ты же знаешь, что я давно бросил, — Бен сердито посмотрел на того, кого когда-то считал другом. — Что? Весело тебе?       — Очень, — без каких-либо колебаний и без смущения ответил Виктор. — Знаешь, этот парень хорош. Я бы даже сказал, что я почти в восторге. Должно быть интересно.       — Даже не смотри на него, — Бенджамин сам удивился тому, что его голос прозвучал угрожающе. — И не думай о нём. И не трогай.       — Не особо похоже, чтобы ты тут что-то решал, — зелёные глаза хитро сощурились. — И правда ведь, к чему так переживать за парня, которого ты, цитирую, потрахиваешь?       — Это вообще не твоё дело. Я сказал, забудь о Дэнни. Или тебе мало было Тома? Может, ты стал любителем всего, что после меня остаётся?       — Года иду-у-ут, а Бенджамин о ста-а-аро-о-ом… — протянул Виктор, нахмурившись. — Мне тебе напомнить? С Томасом у меня ничего не было. Твоё больное воображение сделало из меня какого-то подонка. Я не был приятным парнем, но вообще-то обидно, знаешь ли, что друг решил, что я так с ним поступил. Мы с Томасом были просто друзьями. А ты его достал. Но тебе и всего этого времени не хватило, чтобы принять тот факт, что он ушёл не ко мне, а от тебя.       — Были? — переспросил Бен. — И что же стало с вашей замечательной дружбой? Где же Том теперь?       — Под землёй, — ответ прозвучал холодно и уже совершенно серьёзно. — Умер Томас.       — Чт… что? — этого ответа Бенджамин не ожидал. — Я не знал. Что с ним случилось?       — Таблеток наглотался, — нос и брови Виктора стали слегка подёргиваться от злости, но голос остался спокойным. — Он помог мне. Ему хватало доброты, чтобы по прежнему сочувствовать тебе, даже после того, как ты столько его крови выпил. Он даже считал себя в чём-то виноватым, ха! Но вот со своими проблемами он справиться не смог. Я думал, он был умнее и сильнее. А в итоге я сам увидел, как выносят его тело. Конечно, я был слепым и тупым идиотом, не понял масштабов проблемы вовремя, не увидел очевидного. Но ты, дорогой мой друг, стал тем, кто запустил цепную реакцию. Гордись собой! В этом мире стало одним замечательным человеком меньше. А теперь, я смотрю, ты собрался изводить Дэниела? Решил портить жизнь кому-то с самой школы? Чтобы совсем без шансов?       Человек, сидящий на скамейке, не похож на бывшего друга Бенджамина. Несомненно, он всё тот же говнюк. Но тот Виктор, которого знал Бен, не понимал, что такое чувство вины. Скорбь ему тоже не была знакома. Его интересовали лишь собственные проблемы. Но обвинять того, кого Томас сам бросил, в его смерти — этого Бен не может принять.       — У тебя от твоих развлечений совсем мозгов не осталось? — спросил Бенджамин. — Причём тут я? Это меня бросили. Это я остался один. Необоснованные обвинения, скандал на скандале, а виноват я? Нет уж.       — Ты остался всё таким же ослом, — тонкие губы снова растянулись в усмешке. — Конечно, строй из себя жертву, бедный ты, несчастный. А Дэниел ведь видит тебя насквозь, а? В отличие от Томаса, не даёт себя в обиду. Интересный парень. Очень интересный. Что он рядом с тобой забыл? Тебе же нужны поскромнее, попроще… Иначе же ты себя лучшим не почувствуешь, да? Проще отыгрываться на других, чем над собой работать.       — Наши отношения тебя не касаются, — прошипел Бен, снова теряя терпение.       Виктор явно насладился тем представлением, что увидел. Он доволен. Ему понравилось смотреть, как милый парнишка ни во что не ставит Бенджамина. И, несмотря на все обиды и злость, которые остались между бывшими друзьями, Виктор сейчас даже спокойнее Бена. Что с ним стало? Этот парень и правда выглядит лучше, чем два года назад. Он перестал быть бледной и худощавой тенью, не желающей видеть дневного света. Цвет кожи стал здоровым, хоть и всё ещё бледным, глаза ясны, хоть под ними и пролегают тёмные круги, волосы блестят, а тело лишь немногим худее, чем было в старшей школе. Кажется, что Виктор успел о многом поразмыслить.       — Ты и правда в итоге завязал? — спросил Бен.       — А ты как думаешь? — Виктор пренебрежительно фыркнул. — Томас мне помог. По настоящему, а не как ты. Он, в отличие от тебя, не считал, что люди не меняются. И он был прав. Я могу быть гораздо лучше. Но это не значит, что человек, которого ты видишь сейчас, будет к тебе добр. Нет, Бенджамин. Ты меня бесишь. Ты меня разочаровал. Ты сделал несчастным единственного человека, который меня действительно поддерживал в самый тёмный период моей жизни. Ты возненавидел своего никчёмного друга, которому твой парень просто не давал медленно самоубиваться. И ты всё ещё считаешь себя жертвой. Ты мне стал отвратителен. Когда-то я был достаточно глуп и наивен, чтобы верить, что ты мне друг, добрый и отзывчивый парень. Какой же бред. Ты, Бенджамин, сплошное разочарование и двуличная тварь. В твоём мире есть место только для тебя самого. Так что, чтобы ты сейчас мне ни сказал, будь уверен, что я только рад буду тебе насолить. Я буду наслаждаться пониманием того, что я теперь могу сделать тебе не менее больно, чем ты мне. Я стал другим человеком. Но никто не говорит, что я стал добрым и милым. Особенно, ко всяким мразям.       — А мне на мгновение показалось, что ты стал видеть хоть немного дальше своего носа, — Бенджамин предпочёл бы, чтобы он был таким же, как и в последний раз, когда они виделись. — Но ты всё такой же мелочный, мстительный и самовлюблённый говнюк. И ещё говоришь, что я из себя жертву строю? Нет, Вик, ты всё тот же, просто трезвый. Такие не меняются. И твоё напускное спокойствие и веселье меня не обманут. Я скажу ещё раз: даже не вздумай трогать Дэнни. Я не останусь в стороне, даже если сейчас он на меня дуется.       — Почему же? — Виктор точно получает удовольствие от злости Бена.       — Он мой, — заявил Бенджамин, сам удивляясь своим же словам.       — Ага… — парень вдруг весело улыбнулся.       Бен никак не смог вспомнить, когда в последний раз видел, чтобы Виктор вот так весело улыбался. Усмешка, ухмылка, непонятная гримаса — это было более для него характерно. Но сейчас же этот человек, кажется, совершенно искренне радуется каким-то своим мыслям.       — Не похо-о-оже! — нараспев выдал он. — Дэниел явно с этим не согласится. И правильно сделает. Так что ему решать, кто там его будет трогать, а кто нет. Ты никак в него влюбился, а? Странно, я думал, что такой парень едва ли придётся тебе по вкусу. Ты же любишь послушных хороших мальчиков. Дэниел же больше по мне. А знаешь что? Может, мне стоит трахнуть его, а? А, может, и не раз? Этого же ты от меня ожидаешь? Я ведь такой говнюк, ничего святого для меня нет! Почему бы мне в этот раз не оправдать твои ожидания?       — Только попробуй…       — С удовольствием попробую, — Виктор довольно ухмыльнулся, входя во вкус. — У вас же всё равно ничего серьёзного? Тогда это будет легко. Очень легко.       — Вижу, ты всё такой же отбитый, — Бенджамин постарался сохранять спокойствие. — Он у тебя только начал комнату снимать, а ты уже думаешь о том, чтобы его отыметь? Это, по-твоему, нормально? И с чего ты вообще на это согласился? Ты терпеть не можешь посторонних! Уж в деньгах ты точно не нуждаешься.       — А вот такой я добренький теперь! — весело заявил парень. — Помогаю нуждающимся!       — Ага, и хочешь трахнуть.       — А то! Но ты, Бенджамин, не подумай чего плохого. Дэниел сам на меня пускает слюни. Да-да, дорогой друг, он хочет меня, ведь я красив и достаточно уверен в себе. И в целом даже неглуп. И у меня есть деньги. Знаешь, что-то из этого работает абсолютно всегда. Я ведь не люблю отказы, привык получать то, что хочу. Так что я знаю, о чём говорю. Не одно, так другое. И с тем, как Дэниел уже на меня смотрит, он сам очень скоро на меня полезет. Ты сам в этом убедишься. А я и не подумаю отказываться, ведь в отличие от Томаса, он в моём вкусе. Он, конечно, немного неуверенный и зажатый, к тому же невротик, но это всё поправимо. Он всё равно по мне. А, когда я как следует отымею его в задок, он быстренько раскрепостится. И я буду иметь его ещё и ещё. И буду только рад тому, как тебя это взбесит. А ты как думаешь, Бенджамин?       Бену захотелось ударить человека, так непринуждённо развалившегося перед ним на скамейке и, смакующего ту злость, которую он вызывает своими словами. И дурак бы понял, что Виктор просто играется. Хочет, чтобы его оппонент впал в бешенство. Он заметил небольшую слабость и стал без конца нажимать на неё. Школьные привычки остались при нём. Виктор всегда любил выводить людей из себя, любил издеваться и смотреть, как человек меняется, когда задеваешь больную тему. Только на этот раз его жертвой стал сам Бенджамин, чего не бывало раньше. Даже когда они только поссорились из-за Томаса, Виктор был несколько помягче в своих словах. Возможно, это Том так на него действовал. Сейчас же этот парень не отказывает себе в удовольствии поиздеваться. И Бенджамин понимает это. Но всё равно злится только больше и не знает, как заткнуть этот поток гадостей.       А ещё хуже то, что Бен вполне верит в то, что Виктор хочет Дэнни. И понимает, что даже если это не взаимно, то, как минимум, Дэниел вряд ли сможет постоять за себя. Характер у него, конечно, непростой, но и продавить его, наверное, возможно. Тем более, с тем напором, который способен проявлять Виктор. А хуже всего, что Бенджамин действительно вдруг почувствовал жгучую ревность. Дэнни справедливо напоминал о том, в каких они отношениях. Но теперь, когда Бен увидел Виктора, услышал, что он говорит, он вдруг понял, что не хочет даже думать о том, что Дэниела коснётся кто-то ещё. «Он мой!» — стало без конца крутиться у него в голове. Этот милый, хоть и вредный, и такой тихий парень просто не сможет совладать с Виктором. Ему опасно жить под одной крышей с тем, кто ни в чём себе не отказывает. Бен не хочет поддаваться на очевидную провокацию, но слышать это всё хочется ещё меньше.       — Хватит фантазировать, — тихо, но с угрозой в голосе сказал он. — Можешь воображать, что вздумается, но держи это при себе. Если ты хоть пальцем тронешь Дэнни, я тебя урою. Не думай, что с ним всё так просто. Такой тип как ты только напугает его, что бы ты там о нём ни думал. Он доверяет только мне. Позволяет прикасаться только мне. Я это точно знаю. Хотел бы он кого-то ещё — давно бы нашёл. Но он хочет меня. Так что и думать забудь. Не тронь чужое. Хочешь мстить мне — так мсти напрямую. Не вмешивай в это Дэнни. А я уж позабочусь о том, чтобы он понял, как ошибается на твой счёт.       Сам Бенджамин не уверен в том, что говорит, хоть и делает вид, что это не так. Но сейчас ему как никогда хочется, чтобы то, что за два года они с Дэнни не разбежались, что-то да значило. В одном Виктор прав — Бен попросту влюбился и сам этого не понял раньше. Ему ведь давно не хотелось кого-либо ещё. А Дэниелу он всегда позволял куда больше, чем кому-либо. Только к Виктору Бенджамин в былые времена проявлял столько терпения. И вот результат. Но Дэнни не Виктор. При всей своей вредности он куда мягче.       — Вряд ли тебе удастся убедить в чём-то человека, который едва ли тебя уважает, — Виктор похоже даже не думает затыкаться. — Давай-ка, ты мне лучше сразу посоветуешь, как с ним быть, а? Скажи, Бенджамин, как Дэниелу нравится? У меня с парнями опыт не такой большой, как у тебя, не помешало бы твоё мнение, ха! Он любит пожёстче? Мне почему-то кажется, что Дэниел будет играть недотрогу. А потом как войдёт во вкус… хм-м… А ведь не начни ты требовать не трогать его, быть может, в мою голову не стали бы лезть такие грязные мыслишки о моём арендаторе. Ай-я-яй! Что же ты наделал? В прочем, когда меня волновали формальности и приличия? Насрать мне, кто там кем кому-либо приходится. Насрать, что он снимает комнату, насрать, что там между вами двумя происходит, и насрать, что ты там думаешь об этом всём. Теперь уже не смогу не представлять его миленький ротик на моём члене. А ведь могли бы быть просто соседями! Но теперь я уже просто обязан трахнуть его разок-другой!       — Прекращай уже свои детские шутки.       Подойдя вплотную, Бенджамин одной рукой схватил Виктора за рубашку на груди. Он всё ещё старается быть спокойным. Бен никогда не был приверженцем грубой силы и кулаков — это больше по части его бывшего друга. Но и сам он вполне может показать, что с ним стоит считаться. Бенджамину не доводилось проверять, сможет ли он потягаться с Виктором. Этот парень имеет немалый опыт и в спорте, и в драках. Чудо, что его зубы остались целыми, а нос — прямым. Виктор всегда был быстрым и ловким, к тому же, силой не обделён. Сейчас он уже снова близок к своей лучшей форме. Бен не горит желанием драться с ним, однако он очень хочет прекратить этот поток грязи.       — Рубашку не мни, — всё ещё улыбаясь, спокойно и тихо посоветовал Виктор. — Ты сам знаешь, что со мной лучше не связываться. Лучше тебя это знают только те, кто связывались. Не будь таким идиотом. Я тут нормальным человеком пытаюсь быть, не ввязываться в неприятности и всякое такое. Но даже если бы я сам начал, то мои дорогие родственники не позволили бы разочарованию в лице меня портить им репутацию. Мне надо будет о-о-очень постараться, чтобы даже они оставили бы всё как есть и позволили бы мне расплачиваться по закону. Может, попробовать? Как думаешь? Хотя я не такой больной ублюдок, каким ты меня внезапно стал считать, чтобы представить, что такого я должен сделать, чтобы это произошло. Знаешь, забавно, что ты мне прощал всё, что угодно, но не простил именно то, что родила твоя паранойя и неуверенность в себе. Дружили себе с детства, тебя даже не сильно волновало, когда я совсем разошёлся… а стоило подружиться с твоим парнем, как всё! Я враг народа! Больной и неадекватный наркоман! А к тому же безнаказанный мажор! Ужас, да и только! Изолировать таких надо! Мне вот интересно, что из всего, что у нас было в нашей дружбе, вообще было правдой, если это всё то, что ты на самом деле обо мне думаешь? Злость, знаешь ли, берёт от такого лицемерия. Так что отпусти мою рубашку и не испытывай судьбу. Я давненько держу себя в руках, но кулаки так и чешутся набить кому-нибудь морду.       — И ты себя нормальным человеком считаешь? — Бен разжал ладонь, выпуская ткань из руки. — Ты вовсе не нормальный. У всего есть предел. И у моего терпения тоже. Я не собираюсь дальше слушать это всё. Пойди и попробуй поделиться с Дэнни своими фантазиями. Пускай узнает тебя получше и сразу же сбежит подальше. А если же в тебе действительно вдруг появилось терпение, чтобы не приставать, то я уж смогу донести до него, почему ещё не стоит с тобой иметь дел. Я тебя предупредил. Не трогай Дэнни.       Расхохотавшись, Виктор запрокинул голову назад. Бенджамин устал от всего этого, и к насилию он прибегать не хочет. Тем более, если Виктор действительно стал достаточно держать себя в руках, чтобы не наброситься сразу же из-за маленькой угрозы. А значит, придётся отступить, ведь и заставить Дэниела поступить разумно он прямо сейчас не может. Повернувшись, Бен пошёл к выходу из двора.       — Легко же тебя задеть, — послышался весёлый голос Виктора вслед. — Говоришь, какой я злой и агрессивный, а сам только подогреваешь мой интерес, впустую угрожая кулаками. Жалкое зрелище. Покричал на Дэниела, вспомнил свою глупую обидку, позлился из-за очевидной провокации… Так держать! Мне теперь будет ещё проще чувствовать себя нормальным.       На это Бенджамин уже не стал отвечать. Виктор веселится так, словно снова оказался школьником. Бен и правда давно его таким не видел. А такого, чтобы он за всю подобную беседу ни разу не вышел из себя, не видел никогда. Сейчас Виктор выглядит более оживлённым, но при этом более рассудительным. Они оба лишь хотели задеть друг друга. Бенджамину теперь сложнее сказать, насколько это ему удалось. Но у Виктора получилось прекрасно.       Сейчас Бенджамин более холодно оценивает причину их ссоры. Можно было бы предположить, что Виктор не врёт. Что Бен просто излишне приревновал. Не только Томаса. Бенджамин привык к тому, что Виктор был привязан только к нему. Тогда, два года назад, Бена ещё можно было убедить в том, что он погорячился, если бы его друг не встал на сторону Тома. Тогда ситуация казалась очевидной. Томас слишком рвался помогать Виктору, а Виктор практически во всём соглашался с Томасом, хотя раньше для них обоих только слова Бена имели вес. Хотя едва ли даже он мог совладать с другом, когда на того что-нибудь находило. Ситуация тогда казалась и в самом деле очевидной. А сейчас уже не имеет никакого значения, что было на самом деле. Чувств к Тому, уже умершему, не осталось, а с Виктором было столько высказано друг другу, что обратно ничего не вернуть. Бенджамин и правда в итоге переосмыслил своё отношение к тому, кого считал другом. Это жестокая правда: он всего лишь сам долгое время не признавал того, что думает о Викторе на самом деле. Их дружба была делом привычки и желания Бена помочь этому человеку. Они оба повзрослели, обросли некоторым опытом, а ещё обидами и неприятием друг к другу. Такое случается, что пути людей расходятся. Бенджамин не думал встретить Виктора снова.       Но, независимо от того, что же было с Томасом, сейчас ситуация точно очевидна. Дэнни не должен оставаться с Виктором надолго. А Бен должен сдвинуть эти несерьёзные отношения с мёртвой точки. Он решил, что с него хватит просто развлекаться. Вот только Дэниела, вероятно, будет непросто убедить. Особенно после его сегодняшнего концерта.       «Мелкий засранец, но он мой».