Одержимый молнией

      Последняя летняя страница календаря была оторвана уже неделю назад. Многие деревья окрасились в солнечную желтизну, и только некоторые — в оттенки пламени походного костра. И пока вся растительность не увяла окончательно, почти все в королевстве могли с уверенностью сказать: эта пора поистине волшебна.       Клоринда же нехотя признала: насладиться красотой начала осени в этом году ей едва ли удастся. Можно было бы соврать, заявив, что у фрейлины много дел, но… настоящая причина крылась в другом. Она занимала все мысли, что чрезмерно раздражало Кюстин. «Это все из-за Флориана», — шумно выдохнув, подумала Клоринда, едва сумев подавить подступающие к пальцам заряды Электро. «Он не дает мне проходу со своими навязчивыми попытками провести время вместе. Как же он…» — фрейлина решила не заканчивать эту цепочку размышлений: захотелось неистово хлопнуть книгой по столу; и мешало только, что стол непременно треснет — он был выполнен из хрупкого цветного стекла по заказу Её Величества.       Несмотря на наступившую осень, беседка, в которой сидела Клоринда, была надежно скрыта от посторонних глаз зарослями; кипарис зеленел почти постоянно, в любое время года, и именно эти деревья сейчас окружали укромное место, найденное фрейлиной, казалось, по счастливой случайности.       Впрочем, в этих «прятках» смысл был отнюдь не очевиден. Кюстин не боялась Флориана; хоть и выше был он на полголовы и телосложением более крепкий, чем Клоринда — что объяснялось сферой деятельности маркиза — Флориан страха не внушал; в конце концов, они оба учились военному делу у наставников из Сумеречного двора. Непрошенные ухаживания тоже не пугали фрейлину — скорее вызывали неподдельное раздражение, скрывать которое становилось все труднее с каждым днем. Отчасти это и можно было назвать причиной, по которой Клоринда всячески избегала даже потенциальных случайных встреч с маркизом. Но самая главная — непреодолимое желание повторить тренировку десятилетней давности, и, быть может, зайти дальше.       Кюстин мотнула головой, но воспоминания о том дне все равно не отошли на второй план. «Как хорошо он смотрелся с вывихнутой рукой», — она потерла переносицу, сокрушаясь об аморальности своего поступка в прошлом. Петронилла тогда отчитала свою подопечную, но только для проформы: уже дома старшая графиня Кюстин похлопала ученицу по плечу, восторгаясь. В голове Клоринды отчетливо зазвучали слова наставницы, словно слышала она их буквально вчера: «Так ему и надо, если честно. Ты молодец! Он это унижение запомнит надолго».       Если и способна была Клоринда вспомнить, откуда растут корни ее неприязни к Флориану, то явно не без помощи Петрониллы — наставница рассказала бы куда больше, будь она здесь. Безусловно, маркиз вел себя отталкивающе даже будучи подростком, но только ли в этом была причина? «Неважно уже», — устало решила она. Ей было достаточно годами складывающихся обстоятельств, чтобы избегать общества Флориана в абстрактное «сегодня».       Хотелось, наконец, подумать о чем-то другом. Но и так Кюстин столкнулась с неприятной темой, а именно — с расследованием убийства лорда Элдрича. Клоринда периодически сожалела о том, что смогла помочь Нёвиллету совсем незначительно; лорд же с тяжестью признал: это дело в тупике. Убийцу, казалось, смыло водой, да так, будто его и не существовало вовсе. Королева Фокалорс намеревалась закрыть дело, но только потому, что не желала заставлять будущего зятя тратить время впустую — знала прекрасно, что он сделал все, что мог. Впрочем, это не означало, что Нёвиллет сдался; он все так же продолжил сидеть в кабинете сверхурочно, даже не требуя повысить ему жалованье: искренне считал, что не заслужил. Кюстин неоднократно замечала, как сокрушался лорд о своем «провале». Ей и самой становилось неловко, когда она видела его раздосадованным; Нёвиллету ведь не докажешь простую истину: «Если уж он не отыскал убийцу, значит, никто другой в Фонтейне не смог бы».       Сквозь ветви кипариса все же проникли солнечные лучи, и было бы обидно прятаться еще и от них; кто знает, когда солнце выглянет в следующий раз? Клоринда решила рискнуть и покинуть свое «укрытие», чтобы прогуляться по саду, пока облака вновь не затянули небо. И прежде чем уверенно ступить на тропинку, Кюстин осмотрелась: людей было немного, а самое главное — среди них нет маркиза Флориана. Это ли не повод улыбнуться?       Сегодня у Клоринды заслуженный выходной, поэтому она вольна провести этот день так, как ей заблагорассудится, не беспокоясь о том, что Фурина будет ее искать. Это так или иначе придавало сил. Кроме того, Кюстин надеялась успеть встретиться с Навией, а потому еще вчера вечером отправила герцогине письмо, но до сих пор не получила ответа. «Рано еще переживать, — заключила Клоринда. — Она наверняка занята. К тому же, сможет за себя постоять, если произойдет что-то непредвиденное».       Фрейлина обхватила книгу по ботанике руками и прижала ее к себе — так нести значительно проще и удобнее. По привычке Клоринда зашагала быстро и не остановилась до тех пор, пока не услышала позади торопливые шаги и шуршание льняной ткани.       — Ваша Милость! — излишне громко окликнула служанка. Кюстин моментально обернулась и лаконичным жестом попросила разговаривать значительно тише. — Вам письмо от герцогини Каспар.       Пока Клоринда отвлеклась на протянутый ей конверт с печатью, девушка быстро убежала, позабыв, казалось, даже поклониться. Впрочем, злиться фрейлина не собиралась — письмо от Навии обещало быть позитивным:

«Привет! Хочу извиниться сразу: встретиться сегодня не выйдет. В герцогстве возникло много забот — о них расскажу как-нибудь позже. Зато могу поделиться свежей сплетней из моей жизни. Помнишь некоего «Э.Д.», который адресовал мне кучу странных писем, а потом пропал? Так вот он вчера прислал мне прощальное письмо! Сказал, что у него поменялись планы на жизнь и что женитьбу он мне уже не предлагает. Я в восторге! Одной заботой меньше. Хотя… это в какой-то степени настораживает. И предчувствие у меня плохое… Впрочем, я в последнее время излишне мнительна. Кстати, пытаюсь вспомнить что-нибудь еще, но в голову ничего не приходит. Так что, наверное, есть смысл закончить писать. Теперь жду вестей от тебя! Но если не доверяешь письмам, то лучше дождаться личной встречи.

Навия Каспар».

      «Еще больше свободного времени, значит», — подытожила Клоринда, едва закончив чтение. Отменившаяся встреча с Навией хоть и вызывала нотку печали, открывала новые возможности, например, пойти переодеться в форму Сумеречного двора и отправиться на тренировку; в конце концов, Кюстин давно не сталкивалась с хорошей физической нагрузкой, а должность фрейлины таковую не подразумевала.              Она ждала свой выходной так долго, что теперь не знала, чем будет заниматься, когда и тренировка подойдет к концу. И хотя Клоринда еще не приступила к ней и даже не покинула сад, мысли о грядущей скуке уже заполонили голову, вынудив фрейлину уйти в себя. Вздох. Пора перестать так много думать.       Под ногами шумел гравий; упущение, на самом деле — знатные дамы непременно переломали бы себе ноги, если бы попробовали пройтись по этой тропике. «Не успели облагородить?» — вполголоса спросила у себя Кюстин и продолжила идти: это тоже похоже на одну из многочисленных тренировок из ее юности.              Вскоре Клоринде захотелось уже неприкрыто рассмеяться стечению обстоятельств: в нескольких метрах от нее стоял герцог Ризли. Он еще не заметил ее, так как стоял к ней спиной и с кем-то беседовал, но руки фрейлины все равно похолодели, словно вся кровь из них прилила к щекам. «Надо уйти, пока он не обернулся», — скомандовал здравый смысл. «Надо подождать, чтобы обернулся и заметил», — возникла нелогичная мысль.       Клоринда едва слышно ругнулась на саму себя. Почему она вообще думает о герцоге хоть сколько-нибудь больше, чем о ком-либо другом? «Пора прекращать», — Кюстин похлопала себя по щекам, а потом встряхнула руки в попытках вернуть им былую теплоту — тщетно. «Я просто замерзла. Стоит просто одеться потеплее», — мысленно запричитала она отговорку и поспешила ко входу во дворец. Пусть это и означало пройти рядом с Кастелем, фрейлина собрала всю решимость в кулак.       Ее предало желание посмотреть на Ризли краем глаза: женщина, с которой говорил герцог, как раз уходила, что и «спровоцировало» Кастеля обернуться — он на мгновение поймал взгляд Клоринды на себе. И этого вполне хватило, чтобы заинтересовать управляющего крепостью Меропид.       — Мисс Клоринда, — приветственно кивнул он, улыбнувшись одним уголком губ.       Клоринда остановилась против своей воли: мозг скомандовал поздороваться и уйти — тело не послушалось.       На лицо герцога попадало солнце, делая взгляд его светло-голубых глаз еще более выразительным. Казалось даже, что лучи застряли в его темных ресницах — это завораживало. Кюстин едва ли могла когда-то предположить, что теплый свет может ложиться на аристократическую бледность так красиво. «А он наверняка еще реже бывает на солнце, чем я», — задумалась она, смотря ему прямо в глаза. Кастель же поправил взъерошенные осенним ветром волосы, а после выставил ладонь навстречу солнцу, чтобы спрятаться от слепящего света и, видимо, пытаясь рассмотреть выражение лица Кюстин. И после этого жеста герцога Клоринда почувствовала: ее сердце пропустило удар.       — Вы побледнели, Ваша Милость. С Вами все хорошо?       «Еще раз так обратитесь ко мне, и… вряд ли будет», — сразу всплыло у нее в голове. «Ваша Милость». Ризли не раз акцентировал внимание на этом обращении, даже несмотря на то, что Клоринда постоянно напоминала ему о доли некорректности: статус герцога не подразумевал необходимости подобных обращений к нижним титулам, особенно к графам и баронам. «Выше герцогов только члены королевской семьи и сами монархи, но он… зачем он называет меня так? Хочет смутить? У него получается», — с усмешкой рассудила она.       Стоило, наконец, ответить. Произнести, в конце концов, хотя бы слово. Или кивнуть, или помотать головой — это казалось наиболее возможным сейчас, потому что все слова и предложения застряли на языке.       — Я… могу как-то помочь? — Ризли подошел ближе, остановившись в двух шагах от фрейлины. Клоринда же вдруг поняла, что не может сдвинуться с места. Рой мыслей неугомонно жужжал, не оставляя Кюстин и шанса разобраться в том, что с ней происходило. Быть может, дело было в том, что она с таким еще не сталкивалась? Неважно, впрочем: здесь и сейчас она выглядела глупо (как ей думалось), что непременно ударило по ее самолюбию.       — Нет, Ваша Светлость, — наконец смогла выдавить из себя Клоринда, шумно выдохнув. «Сердце и впрямь забилось чаще». — Все в порядке.       Неприкрытые перчатками руки вздрогнули — это и была причина, по которой герцог не поверил ей. Ризли подошел к Клоринде и, замешкавшись, одним лишь взглядом спросил разрешения сделать что-то, о чем она едва ли догадывалась. Отказать, неистово замотав головой? Фрейлина уже не смогла бы, да и незачем. «Это ведь не Флориан. Нет смысла сторониться его», — допустила Клоринда мысль. Глубоко внутри, однако, она отчитала себя за беспечность; пускай в саду в эту минуту не было ни одной живой души помимо нее и герцога, следовало, как минимум, задуматься о слугах-зеваках, что наверняка заметят их из окон.       Кюстин не могла сказать точно, отступила ли тревога теперь, когда намерения герцога стали ясны. Кастель аккуратно снял перчатки, затем взял в свои теплые ладони похолодевшие руки фрейлины. Клоринда забыла сделать вдох; лицо Ризли моментально окрасилось в искреннее недоумение.       — Еще даже не разгар осени, а Вы уже замерзли? Вы не перестаете меня удивлять, графиня, — еще шире улыбнулся он, засуетившись; в его голосе не слышалось ни доли насмешки, и это не могло не радовать.       Ризли четким движением отстегнул плащ с бархатной подкладкой от своего темно-синего камзола и накинул его на плечи Клоринды. Его рука на мгновение задержалась на ее плече, и Кюстин невольно задалась вопросом: «Неужели он сделал это специально?».       — Спасибо, — тихо поблагодарила она. — Но Вам не стоило…       — Мне не холодно, — поспешил заверить ее Ризли. — Но признаю, что можно было бы просто вернуться во дворец.       — Наверное, — только и смогла ответить Клоринда, с трудом улавливая нить разговора. «Весь разум будто затуманен. Я заболеваю?»       — Тогда… Пойдёмте внутрь? Я могу сопроводить Вас, если позволите.       Слишком учтив. Слишком добр и внимателен к какой-то графине, которую знает от силы месяц. «Сердцеед и дамский угодник», — прозвенели в мыслях слова служанок-сплетниц. Может быть, и вправду стоило к ним прислушаться; нередко среди слухов проскальзывает трудноразличимая истина. «А еще надо успокоиться. Просто понаблюдаю за его поведением и сделаю выводы».       — Я не так давно вышла в сад, герцог. Еще рано возвращаться, — озвучила она и сразу же осеклась. «Вот же… Я хотела сказать, что мне надо идти! Как я теперь пойду тренироваться?». Наверное, стоило избегать еще и герцога: собственное глупое поведение в его присутствии не нравилось Клоринде, но «прятаться» сразу от двух человек — выше ее сил.       — Но Вам же холодно, — сразу напомнил он.       — Благодаря Вашему плащу… Уже нет, — слегка улыбнулась она и отвела взгляд.       «Не забыть бы его вернуть… Будет очень неловко уйти из сада в плаще герцога», — Клоринда поправила одолженную ей накидку и сделала шаг, ступая на вымощенную мраморными плитами дорогу.       — Рад помочь, — подхватил настрой Ризли и поравнялся с фрейлиной; понял без слов, что Кюстин желает прогуляться. И что ему тоже можно. С ней. — Только дайте знать, если замерзнете снова.       — Так и быть, — прикрыв глаза, согласно кивнула Клоринда.       Они устремились вглубь сада, туда, куда вела кипарисовая аллея. Поначалу разговор не клеился; в самом деле, что можно было обсудить с человеком, с которым она познакомилась примерно месяц назад? «С другой стороны… люди же как-то заводят друзей?» — мысленно задала себе риторический вопрос Клоринда. Казалось, Ризли уловил неловкость, которой пропитан воздух в саду. Глубоко вдохнув, герцог нарушил молчание:       — Хочу предпринять еще одну попытку, — протараторил он и отвернулся, но лишь на мгновение. Сейчас он напоминал скорее смутившегося подростка, нежели серьезного аристократа. Впрочем, надо признать: «серьезным аристократом» он выглядел только тогда, на балу-маскараде.       — О чем Вы? — приподняла бровь Клоринда, остановившись.       — Снова прошу Вашего прощения за случай в крепости, — значительно тише произнес он. — Меня до сих пор терзает, что Вы не приняли мои извинения.       «Да кто вообще будет держать это в голове так долго?» — сразу озадачилась Кюстин. Со «случая в крепости» как будто минула целая вечность — Клоринда уже успела забыть о деталях вечера, когда произошло их «официальное» знакомство.       — Расслабьтесь, Ваша Светлость. Я давно простила Вас, — сдержав смешок, ответила она. — Не могу, конечно, сказать того же о Ваших подчиненных…       — Понимаю, — отчего-то посерьезнел Ризли. — И это вполне заслуженно.       Вдалеке послышалось одинокое пение зяблика; герцог и графиня вновь смолкли, продолжив прогуливаться по саду. В разговоре с Кастелем не хотелось наделать ошибок, что бы это ни значило; к тому же, Клоринда все еще опасалась доверять ему. Напряжение фрейлины совершенно точно чувствовалось, оттого и не получалось плавного разговора.       — Лорд Нёвиллет хвалил Ваши заслуги в расследовании, — вдруг озвучил Ризли.       Клоринда оторопела.       — Я помогла ему совсем незначительно. Более того, убийца так и не найден, — она скрестила руки на груди и посмотрела в пол.       — Но это не умаляет Ваших заслуг, — улыбнулся он. — Тем более… я тоже ознакомлен с деталями дела. Вы хорошо потрудились.       Хвалит, пытаясь отвлечь внимание от очевидно важного? «Кто же он такой, что так легко рассуждает о засекреченном расследовании? Идеальный момент, чтобы спросить», — Кюстин смерила Кастеля оценивающим взглядом, затем, опомнившись, стала смотреть прямо, казалось, даже не моргая. Собравшись с мыслями, она наконец спросила:       — Кто Вы такой, герцог? Почему столь беззаботны в поведении и непринужденны в общении с Её Величеством и лордом Нёвиллетом?       Вышло, наверное, грубовато и резко. Однако сказанного не воротишь; справедливости ради, эти вопросы мучили Клоринду с того самого вечера и по сей день, и ей не хотелось упускать возможность задать их, потратив время на подбор более вежливых формулировок. Впрочем, Ризли это едва ли смутило слишком сильно: он усмехнулся, посмотрел себе под ноги, затем — на фрейлину.       — Все очень просто, Ваша Милость. Я — это я, а лорд Нёвиллет — мой хороший друг, а заодно человек, которому я многим обязан. Наше с ним непринужденное общение произрастает из дружбы. А королева Фокалорс… скажем так, доверила мне особенную работу, и я выполняю ее исправно.       «Очень исчерпывающе», — саркастично подметил внутренний голос. Этот ответ хоть и выглядел, как издевательство, в интонации своей не содержал ни ноты глумления. Клоринда нахмурилась.       — Не поймите меня неправильно, — спустя минуту продолжил Ризли. — Хоть я и не должен разглашать подробности о деятельности, порученной мне Её Величеством, Вам я хочу доверять. Просто… Боюсь, мои рассказы испортят эту чудесную прогулку.       После этих слов интерес к его персоне уже закипел. «Дураку понятно, что эта «деятельность» необычная. И наверняка неблагородная, раз о ней надо умалчивать. Во что же я ввязываюсь?». Клоринда по-прежнему молчала: все свои рассуждения она не выпускала из головы, не произносила ни одного из них вслух. И настолько фрейлина сосредоточилась на обдумывании слов, что не заметила, как ее взгляд словно приклеился к лицу герцога, а если быть точнее — к его аккуратному шраму под правым глазом.       — Я могу рассказать, откуда он, — осознав, куда смотрит фрейлина, Кастель инициативно заглянул ей в глаза, вынудив слегка смутиться и отвернуться.       — Это наверняка личное, — негромко предположила она. — Вы не обязаны, герцог.       — Вы не первый день поглядываете на этот шрам, — тепло улыбнулся он, «разоблачая» свою собеседницу. — Я уверен, Вас съедает любопытство.       — Это только моя проблема, — отчеканила Клоринда, мысленно признаваясь: «Да, мне любопытно».       — Так или иначе, мне не сложно поделиться этой небольшой историей. Я доверюсь Вам. Быть может, и Вы потом сможете доверять мне.       Клоринда прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Доверять герцогу Кастелю? Наверное, в глубине души она желала этого. Но для себя она вполне осознанно решила: прошло слишком мало времени. Более того, совсем недавно Кюстин подозревала Ризли в убийстве, и поменять «недоверие» на совершенно противоположное отношение к нему всего за месяц — весьма опрометчивый ход.       Потерев переносицу, Ризли начал:       — Я получил этот шрам лет в десять. В то время я еще жил в поместье отца. Но отец любил отсутствовать дома, так что… шрам мне оставила его жена.       — То есть… Ваша мать? — участливо уточнила Клоринда, внешне не поменявшись в лице; тренировки с Петрониллой закалили ее, но лишь отчасти: сострадание к герцогу все равно пустило корни.       — Нет. Именно жена отца, — он горько усмехнулся. — Я чистосердечно признаюсь Вам, мисс Кюстин: я не всегда был герцогом. Вплоть до совершеннолетия я был лишь бастардом, а все потому, что страсть отца к женщинам не знала границ.       Кастель тяжело вздохнул и остановился напротив Клоринды. Лицо фрейлины выглядело непроницаемым и, пожалуй, неэмоциональным, но эта маска вот-вот треснет. Клоринда решила опередить подступающую несдержанность, а потому прервала речь герцога:       — Откуда мне знать, что Вы не придумали эту историю с целью вызвать у меня жалость?              Снова грубо. Даже грубее, чем ожидалось, но Кюстин просто не могла себе позволить проявление хоть какой-либо «слабой» эмоции в его присутствии. Не могла позволить себе и проникнуться историей этого человека, ведь это означало снова впустить его в свои мысли и, не дай Архонт, начать доверять ему без видимых на то причин. «Но ведь и не доверять нет причин», — напомнил ей внутренний скептик. Все сложно и запутано.       — Неоткуда, — оправившись от столь шокирующего вопроса, ответил Кастель. — Но я знаю, что, когда люди лгут, их сердцебиение становится быстрее.       Ризли аккуратно взял правую руку графини и осторожно приложил ее к левой стороне своей груди — как раз туда, где сердце выстукивало ровный, но все же чуть ускоренный ритм. С замиранием собственного сердца Клоринда ощутила приятное тепло под напряженными пальцами. Щеки начали пылать, но она всеми силами старалась не подавать виду: ситуация и без того была чрезмерно смущающей. Однако Кюстин решила все же дослушать историю герцога, не отстраняясь.       — Я, как и всякий ребенок, любил бегать с единокровной сестрой по поместью. В отличие от меня, сестра была рождена в официальном браке, так что она едва ли не с пеленок знала разницу в наших статусах. Ей прощали шалости, чего нельзя сказать обо мне. И в тот день… В общем, во время игры сестра зацепила дорогую вазу в приемной. На месте «преступления» мы оказались вдвоем. Она запричитала, что это — любимая ваза ее матушки. Но сбежать от наказания в другой конец поместья мы не успели. Более того, когда жена отца вошла в приемную, ближе к вазе — точнее, к ее осколкам — из нас двоих оказался я. И…       Клоринда все же позволила себе слабость — зажмурилась. В мыслях отчетливо нарисовался образ беззащитного ребенка, да еще и «бесправного». Сейчас герцог не выглядел человеком, которого хоть как-то можно искалечить, но в детстве… Дети не способны защититься от разъяренных взрослых. От одного осознания захотелось вздрогнуть. Своих родителей Кюстин не помнила, но наставница — почти единственная родительская фигура в ее жизни — никогда не била ее просто так. «Мне доставалось только в рамках тренировок. А герцогу…». Ризли продолжил:       — Сестре было семь. Герцогиня часто пребывала в ярости из-за того, что не родила моему отцу наследника, оттого нередко вымещала злость на мне. Наверное, именно это и легло в основу случившегося тем вечером. Сестра не решилась взять на себя ответственность за разбитую вазу, и уж тем более не стала защищать меня от побоев. А герцогине было удобнее обвинить меня. Она, ни секунды не сомневаясь, взяла ровный осколок вазы, чтобы… Я думаю, Вы поняли.       Нахмурившись пуще прежнего, Клоринда сглотнула образовавшийся в горле ком. Одно дело — услышать эту историю в чьих-то сплетнях, другое — от человека, который стоит прямо перед тобой, и рассказывает ее так, словно… исповедуется? Фрейлина не была уверена, что исповедь происходит именно так — она была далека от религии — но пришедшую на ум ассоциацию не так-то просто выкинуть из головы.       Позднее Кюстин поняла: герцог замолчал, а свою правую руку она так и не оторвала от его груди. Клоринда едва ли могла выдержать эту неловкость хоть сколько-нибудь еще; ее сердце вот-вот начнет биться чаще, чем у герцога, а «огонь» со щек перекинется на все лицо и даже уши.       — Спасибо, что поделились, Ваша Светлость, — спешно убрав руку, поклонилась она. — Я… мне очень жаль, что это произошло с Вами. Но думаю, мне пора идти.       — Вас обидел мой рассказ? — сразу же предположил он, скрывая печаль в голосе. — Я могу сопроводить Вас?       — Нет, все… хорошо. Не стоит провожать, герцог, меня… Ждет Её Высочество.       «Зачем я соврала? Почему убежала, как трусливая овца?» — беспрерывно спрашивала она себя, уходя из сада. Краем глаза Кюстин видела, как герцог Кастель медленно плелся следом, но не придала этому значения. Когда за ней захлопнулась входная дверь, дышать стало немного легче. Предстояло еще, однако, добраться до своих покоев без происшествий.       Совсем скоро, не столь далеко от входа во дворец, ей попался Флориан, который, к счастью, ничего не сказал. Даже не поздоровался, раз уж на то пошло: лишь посмотрел на нее пристально, тщательно сощурив глаза. Клоринда далеко не сразу задумалась о причинах изменения поведения своего давнего знакомого — все ее мысли были заняты спонтанной прогулкой с герцогом Ризли, их беседой и историей из его детства.       Уже добравшись до покоев и снимая верхнюю одежду, Кюстин поняла: плащ герцогу она так и не отдала.

༺♛༻

      Белоснежный тюль, сквозь который лениво пробивался дневной свет, обрамляли ситцевые светло-голубые шторы — они придавали уюта этой маленькой, но все же дорого и со вкусом обустроенной комнате. Клоринда, съедаемая своими мыслями, сидела возле окна, опираясь локтями на подоконник. «Зачем он поделился со мной той историей? Едва ли он рассказывает это каждому, с кем имеет дело. Но наверняка была причина, по которой его сердечный ритм…» — доводить рассуждения до конца не хотелось. Клоринда шумно выдохнула и уткнулась лбом в сгиб локтя.       С той прогулки прошло два дня, но Кюстин до сих пор обдумывала все, что произошло. Она была уверена, что больше всего ее терзала упущенная возможность потренироваться, но глубоко внутри знала: мысль о тренировке уже давно отошла на второй план. Это подтверждало и письмо от герцога, которое ей принесла служанка минут пятнадцать назад — Клоринда до сих пор не вскрыла конверт, боясь, видимо, прочитать там что-то если не оскорбительное, то весьма неприятное. Запечатанное послание лежало перед ней как самый обычный предмет — неподвижно и беззвучно — но отчего-то действовало на нее как укор. «Все-таки зря я сбежала. Это было глупо и так по-детски. Как будто я героиня одного из романов, которые постоянно читает Её Высочество». Не то что бы она считала любимые романы принцессы высшей мерой глупости… Просто даже мысленное упоминание этих незатейливых книг веселило Клоринду, пусть и незначительно.       Должно быть, любопытство взяло верх: слегка подрагивающими пальцами графиня взяла конверт, сломала рельефную сургучную печать, на которой был герб с изображением волка, и торопливо вытащила сложенное пополам письмо. Подперев голову рукой, она принялась внимательно читать:

«Доброго времени суток, мисс Кюстин. Не знаю, когда Вы прочтете это и прочтете ли вообще. Наш последний разговор в саду вышел не очень удачным. Вы ушли в расстроенных чувствах и так спешно, что я посчитал своим долгом попросить у Вас прощения. Быть может, своим рассказом я напомнил Вам о чем-то плохом? Так или иначе, примите мои искренние извинения, я не хотел Вас огорчить. Если Вам будет угодно встретиться, Вы можете с легкостью меня отыскать: я буду ждать Вас в два часа дня около…»

      — Ага! — Фурина, что примерно с минуту стояла за спиной Клоринды и наверняка подглядывала в письмо, резко положила руку на плечо своей фрейлины. Кюстин вздрогнула от испуга и собственной беспечности — слишком уж она увлеклась чтением послания. Принцесса изящно прикрыла широкую улыбку кончиками пальцев, а тон ее сделался сводническим. — Можешь не спрашивать моего разрешения. Я тебя отпускаю!       — К-хм, Ваше Высочество… — Кюстин вот-вот готова была поперхнуться.       — О, не переживай! У меня есть свои личные дела. И я даже смогу справиться без тебя!       Клоринда снова пробежалась глазами по не совсем ровным строчкам письма — на сей раз до конца. Брови ее слегка сдвинулись.       — Он хочет мне что-то показать. Еще сказал одеться «подходящим для дальних прогулок образом», — поделилась своим недоверием фрейлина. Её Высочество подняла указательный палец вверх:       — Ох, Clorindé! Не будь столь категорична. Сходи развейся с герцогом, — охваченная приятным волнением, она приложила ладони к собственным щекам. — Кастель хоть и кажется холодным и нелюдимым… В общем, не думаю, что у него на тебя скверные планы.       Эти слова прозвучали бы утешительно от кого угодно, но не от Фурины де Фонтейн: Клоринда знала, что принцесса совершенно не разбирается в людях. Чего только стоило ее мнение о Нёвиллете! «Я слишком долго не выполняла свои обязанности, как следует, — вспомнила Кюстин. — Уже даже не знаю, что думает Её Высочество о своей помолвке в данный момент. Непростительное упущение с моей стороны».       Клоринда хотела возразить попыткам принцессы отправить себя на прогулку с герцогом Ризли, ведь стоило, как минимум, наверстать упущенное в общении со своей госпожой. Но та, хоть и говорила в полушутливом тоне, была непреклонна:       — Нет, я приказываю тебе сходить.       Стоило лишь Кюстин встать с плетеного кресла, Фурина начала настойчиво подталкивать ее к выходу из покоев. Со стороны вполне ожидаемо могло показаться, что де Фонтейн выгоняет свою подчиненную.       — Но Ваше Высочество! Герцог рекомендовал переодеться во что-то подобающее, — напомнила Клоринда, едва слышно хихикнув.       — Ладно-ладно! — прекратив толкать фрейлину, принцесса скрестила руки на груди и сама устремилась к выходу. — Ухожу. Переодевайся.       Но не успела дверь захлопнуться, как Фурина вернулась; удерживая себе местечко в дверном проеме, она протараторила:       — Только не забудь, что вечером ты мне нужна! Поможешь выбрать наряд для завтрашнего бала.       Когда в комнате стало тихо, Клоринда вновь вздохнула. Все-таки она слишком расслабилась — забыла даже про запланированный еще в прошлом месяце бал. К счастью, этот состоится не в формате маскарада: он непременно вызвал бы у знати неприятные воспоминания, решись королева его провести снова.       Насчет одежды она думала недолго; выбор ее пал на костюм, отдаленно напоминающий форму солдат Сумеречного двора. И хотя Клоринда раньше часто тренировалась в нем, этот наряд все еще выглядел как с иголочки — стоило отдать должное Тиори, которая в ту пору, к слову, еще не занимала должность королевской портной.       В спешке одевшись и на сей раз не забыв про перчатки, Клоринда юркнула на выход, прихватив с собой плащ Ризли. С ее стороны было бы невежливо опоздать, да еще и забыть отдать Кастелю вещь, что была явно не из дешевых.

༺♛༻

      Герцог не соврал — он ждал ее ровно в назначенный час. Но чтобы его отыскать, Клоринде пришлось пройти сквозь восточные дворцовые ворота; Ризли стоял чуть поодаль, сжимая в руке что-то темное, и был весьма задумчив, вероятно, не слишком надеясь увидеть-таки графиню — его сомнение читалось еще в письме. Однако, заметив Кюстин, Кастель оживился: распрямил плечи, тепло улыбнулся и убрал руки за спину.       — Я польщен тем, что Вы все же решили со мной встретиться, — признался он, сделав несколько шагов ей навстречу.       — Добрый день, Ваша Светлость, — Клоринда присела в реверансе. — На самом деле я хотела только отдать Вам плащ и еще раз поблагодарить за него, — она поспешила отстегнуть его от своего наряда, а затем без промедления протянула герцогу.       — Спасибо. Но я не возражаю, если Вы заберете его себе, — немного замявшись, Ризли взял плащ из рук графини, словно раздумывая: а стоило ли вообще его забирать?       Клоринда опустила взгляд себе под ноги, снова не найдя в себе сил смотреть в ледяные глаза Кастеля спокойно.       — Возможно, я не так Вас понял, — решил сменить тему Ризли. — Но Вы, кажется, сказали, что пришли только за тем, чтобы отдать плащ? — не сумев скрыть досады в голосе, уточнил он.       Короткий вздох…       — Так и есть.       Очевидно, солгала.       Ризли ненадолго замер и смолк; краем глаза фрейлина заметила, что он окинул ее взглядом, словно сомневаясь в искренности ответа.       — И именно поэтому Вы оделись так, как я рекомендовал в письме? — по его интонации было понятно: он хитро улыбнулся. И действительно: как тут не улыбнуться? Ризли ведь прямо сейчас поймал ее на неумелой, глупой лжи. О чем она вообще думала, пытаясь соврать? Кюстин выдала сама себя своим внешним видом. Конечно же, она пришла не только за этим — она приняла приглашение герцога, каким бы размытым оно ни казалось.       Клоринда молчала. Было почему-то стыдно, оттого и не решилась поднять взгляд.       — Но я ведь не заставляю, мисс Кюстин, — озвучил герцог после недолгой паузы. — Вы вольны развернуться и уйти прямо сейчас, и я не посмею Вас остановить.       Клоринда стояла как вкопанная. «Я не могу уйти».       — Если Вы не хотите иметь со мной ничего общего, я пойму и приму Ваш выбор, — добавил Ризли.       Клоринда зажмурилась, проиграв борьбу с самой собой. «Я хочу».       — Я согласна пойти с Вами, Ваша Светлость, — твердо заявила она, наконец совладав с нахлынувшими эмоциями. — Ведите.       Кастель вздохнул с видимым облегчением и, слегка смутившись, мотнул головой.       — Прежде, чем мы отправимся в путь… могу ли я попросить Вас надеть эту повязку?       Теперь Кюстин поняла, что герцог держал в руке перед их встречей, а заодно — почему убрал руки за спину, когда она приблизилась. Ризли протянул Клоринде черный кусок ткани — узкий, но при этом достаточно длинный, чтобы обмотать его вокруг головы. «Повязка? Это очень странно и подозрительно. А не соглашаюсь ли я, часом, на добровольное похищение?»       — Для чего? — без обиняков спросила фрейлина, скрещивая руки на груди — и Кастель на мгновение отвлекся.       — Для… эффекта сюрприза.       — Я предупреждаю сразу, герцог: я умею драться, — крайне посерьезнев, проговорила Клоринда.       — Не сказать, что Вы меня удивили, мисс Кюстин, но… Я учту, — сдержав неловкий, но все же добрый смешок, заверил Ризли.       Её возобновившееся молчание стало согласием: она прикрыла глаза и стала терпеливо дожидаться, когда герцог зайдет ей за спину. Впрочем, ждать пришлось недолго — совсем скоро Клоринда ощутила, как бережно руки Кастеля завязывали атласную ткань на ее затылке. И всякий раз, когда его укутанные в перчатки пальцы касались кожи головы и волос, по телу пробегались новые волны мурашек; казалось даже, что ее Электро вот-вот встретится с герцогским Крио и спровоцирует короткую, но от этого не менее мощную элементальную реакцию.       «Так или иначе… Эта ткань не обманет мое чутье», — нашла себе оправдание Кюстин. Согласие надеть повязку виделось ей совершенно наивным и безответственным: вдруг произойдет что-то непредвиденное? Внутреннее противостояние закончилось быстро: «Ерунда. Мне не составит труда уйти от потенциальной опасности».       Убедившись, что повязка плотно прилегает к лицу графини, Ризли взял ее за руку. По-другому, к слову, и нельзя было; герцог вел Клоринду не самым прямым из всех возможных путей. Холодные порывы ветра, что определенно мчались со стороны леса, били фрейлину по спине и вскоре вытащили из ее прически две пряди — теперь они неумолимо щекотали нос. «Такими темпами я скоро чихну», — критично отозвался внутренний голос.       — Что-то случилось? — раздался вопрос герцога где-то слева от нее. Клоринда коротко кивнула.       — Мне нужно снять повязку и поправить прическу, — без прикрас объяснила она.       — Я могу сделать это вместо Вас, если позволите. Мы уже почти на месте, и будет крайне печально, если сюрприз испортится.       Она вновь ничего не ответила — лишь замерла, разрешая герцогу исправить ситуацию с прической. Ризли взял пряди невесомо, с трепетной осторожностью, и очень вдумчиво принялся заправлять их в пучок темно-синих волос. Даже не видя лица Кастеля, Клоринда могла с уверенностью сказать: он был очень сосредоточен. Настолько, что… смотрел на ее прическу близко-близко — фрейлина ощутила на затылке его теплое, прерывистое дыхание, такое, словно герцог боялся лишний раз выдохнуть. «Во что я ввязалась?..». Снова мурашки по коже. Сказать по правде, собственное поведение удивляло Клоринду сейчас не меньше, чем пару дней назад. В голове была только одна непрошенная мысль: «Я слишком рано подпустила его к себе».       Прежде чем продолжить путь, герцог, закончив с прической фрейлины, накинул на ее плечи плащ — совсем как тогда, в саду. На этот раз он разве что не спросил ее позволения. Клоринда не возмутилась внешне, но глубоко внутри разного рода доводы устроили настоящую баталию из-за одного единственного вопроса: «Что происходит между мной и герцогом Ризли?».       Еще несколько минут ходьбы в кромешной темноте, обеспечиваемой повязкой, и они пришли. Судить об этом, впрочем, Кюстин могла лишь по поведению Кастеля: тот остановился, по всем ощущениям, напротив нее.       — Я хочу спросить Вас кое о чем, — вдруг заговорил Ризли. Клоринда приподняла голову скорее по привычке, неосознанно хотела взглянуть герцогу в глаза.       — Спрашивайте, Ваша Светлость.       Она почувствовала, как его руки аккуратно легли ей на предплечья. Будь это Флориан, она немедленно смахнула бы их — вне сомнений. Но чем дольше графиня пребывала рядом с Ризли, тем меньше она понимала себя. Эти руки спихивать не хотелось вовсе.       — Вы доверяете мне?       Что вообще можно было ответить на этот вопрос? Зачем он в принципе его задал? Мысль о подвохе теперь не оставляла фрейлину ни на миг. Она хотела было потереть переносицу, но вовремя опомнилась: повязка не позволит этого сделать.       — Если Вы хотите честного ответа, господин Кастель, то я не могу Вам его дать. Я… просто не знаю, что сказать.       Ризли неловко рассмеялся.       — Тогда… может, Вы доверитесь мне только до конца этого дня? В противном случае мы зря сюда шли.       Любопытство вот-вот возьмет верх и самостоятельно сорвет этот неугодный атлас с глаз. Что же собирался сделать герцог? На ум стали приходить самые смелые предположения. Клоринде казалось раньше, что нечто подобное и вовсе не могло возникнуть в ее голове, но все же… Она стоит здесь, ослеплена азартом и повязкой на глазах. И совершенно не в силах отказать.       — Хорошо.              Полушепотом герцог заранее извинился за свои действия, а в следующее мгновение взял графиню за талию. Её сердце учащенно забилось об корсет, скрытый под рубашкой тренировочной формы, а то и вовсе пропустило несколько ударов. Голова слегка закружилась; фрейлина прерывисто выдохнула, когда Ризли высоко поднял ее, не прикладывая особых усилий, и посадил на широкую покатую поверхность. Завязанные глаза и перчатки на руках не позволяли узнать что-то большее — Клоринда лишь поняла, что вот-вот упадет, а падать с этой высоты было, по ощущениям, достаточно рискованно. К счастью, Кастель это предусмотрел: почти моментально сев рядом с графиней, он удержал ее от неминуемого падения.       — Простите мне эту дерзость, мисс, — протараторил он ей где-то над ухом, прижавшись к ней скорее вынужденно, чем со злым умыслом.       И несмотря на то, что повязку с лица Клоринды никто так и не снял, туман происходящего стал рассеиваться: раздался стук чего-то металлического об камень. Герцог резко дернулся — и стук, разбавившийся чьим-то фырканьем, стал звучать чаще.       В ушах зашумел ветер. Осознание, перемешавшись с ужасом, стало подступать к горлу плотным комом. «Этот звук… копыта и подковы. А фырканье издавала лошадь. О нет, он в самом деле усадил меня на лошадь и везет в неизвестном направлении!» — закричало обострившееся чувство опасности. Неизвестно даже, что вызывало больше страха — сам факт сидения на коне или же неспособность видеть, куда скачет герцог. Клоринде ничего не оставалось — она взялась за камзол Ризли обеими руками и прижалась к нему настолько отчаянно и близко, насколько это вообще было возможно. Перспектива упасть с лошади на полном ходу удручала. Ведь если она упадет… для Клоринды не будет ни завтрашнего бала, ни подготовки к свадьбе Её Высочества, ни терзаний между долгом и собственными желаниями.       Чувствовалось, что Ризли держал поводья уверенно, потому-то Клоринда и была убеждена: он не позволит ей упасть. Пока они ехали верхом, фрейлина успела даже смириться с тем, что эта поездка состоялась против ее воли, однако это вовсе не означало, что она не выскажет герцогу все, что думает об этом.       Кастель дернул поводья на себя — и конь, негромко заржав, перешел с галопа на шаг, а затем и вовсе остановился.       — Мы на месте, — сразу же объявил герцог.       Теперь Клоринда не знала, чего ей хотелось больше: побыстрее снять повязку и спрыгнуть с этого страшного животного или же не снимать повязку вовсе, чтобы не ужаснуться сильнее прежнего? Решение за нее принял Ризли; спешившись, он снова взял Кюстин за талию, помогая слезть с лошади. Или коня. Неважно, впрочем; фрейлина ощутила, как в горле застрял нервный ком. Герцог же хотел было снять повязку с лица своей спутницы, но та опередила его — нетерпеливым рывком освободила глаза от черного атласа, не потрудившись даже развязать узел на затылке.       — И Вы думали, что я буду в восторге, герцог?! — невольно повысила тон Клоринда. Она повернула голову — конь стоял до безумного близко. Кюстин отпрыгнула от него с пугливым «ой». — И это, по-вашему, «эффект сюрприза»?       Кастель заметно поник. Он по-товарищески похлопал коня по холке и, недолго раздумывая, взял его за поводья и отвел куда-то в сторону. Клоринда уже не следила за ним; она обхватила себя руками и прерывисто вдохнула, затем медленно выдохнула. Прохладный воздух способствовал успокоению разыгравшихся нервов.       Стоило все-таки отдать герцогу должное: место, в которое он привез Клоринду, было потрясающе красивым. Здесь находилась своеобразная смотровая площадка; ее край был огорожен хлипким деревянным заборчиком, на котором успел прорасти плющ. За невысоким забором — обрыв, внизу которого расположилось редколесье. А если взглянуть подальше, то можно было заметить дикий пляж с песчаным берегом, омываемым волнами.       Собственное сердцебиение перекочевало в горло, беспощадно сдавливая его. Она и подумать не могла, что способна переживать настолько. Вне сомнений, пейзаж тут восхитителен, но дворца не было видно, даже если прищуриться — это обстоятельство пускало в кровь испуг, словно яд. Фрейлина перебирала пальцами по предплечью в попытках совладать с собственными опасениями. Получалось прескверно. «Я здесь наедине с герцогом. Дворец далеко. Холодает. Здесь черный как сама тьма конь герцога, и других вариантов уехать, кроме как снова прокатиться верхом, у меня нет. Я ведь даже не знаю дороги назад!». Ей потребовалось приложить слишком много усилий, чтобы устоять на ногах — дрожь в коленях была серьезным противником.       Клоринда услышала, как ботинки герцога примяли высокую подсохшую траву где-то позади.       — Я… готов вновь просить Вашего прощения, — прочистив горло, заговорил Ризли. — Если хотите… Я могу встать на колени.       Фрейлина на мгновение оцепенела. Слышать нечто подобное столь непринужденно… Это, прежде всего, вызывало волну недоумения. Затем — смущения.       — Это лишнее, Ваша… — Кюстин проследила за герцогом внимательным взглядом: он начал сгибать ногу. «О Архонты, он не шутил!». — Светлость… Н-не стоит. Я прощаю Вас.       Выпрямившись, герцог Ризли облегченно выдохнул. Быть может, «встать на колени» он предложил, совсем не подумав? «А ведь если вспомнить, сколько уже раз он передо мной извинялся… Можно предположить, что ему просто надоело, и он хотел побыстрее услышать, что я прощаю его. Как глупо», — Клоринда отвернулась, чтобы посмотреть на побережье. Редкие чайки спускались к воде, чтобы поймать рыбу. Из других птиц виднелись разве что улетающие на зимовку в Натлан и Сумеру журавли, которые сгруппировались в клин, что способен был разрезать облака, сквозь которые сейчас не проглядывало солнце.       — Я правда не хотел Вас расстраивать, — заговорил Кастель спустя какое-то время. Он поравнялся с Кюстин и, казалось, тоже принялся любоваться пейзажем. Но когда фрейлина решила украдкой посмотреть на герцога, сразу же встретилась с ним взглядом.       — Не думаю, что Вы знали о… — ей было тяжело сказать. Тяжело сознаться в том, что даже принцесса Фурина смелее, чем она, когда дело касается лошадей.       — О Ваших трудностях в верховой езде? — проницательно продолжил герцог, не сумев дождаться, когда Клоринда скажет сама.       — Значит, знали… Откуда, позвольте спросить? Об этом были осведомлены всего несколько человек в Фонтейне, и Вы явно не входили в их число.       — На самом деле, я не был уверен. Я… всего-навсего пообщался с Её Высочеством, когда она вернулась с конной прогулки с лордом Нёвиллетом. Принцесса сказала мне, что Вы никогда не приходите в дворцовую конюшню, а Ваша лошадь…       — Я даже не помню, как ее зовут, — перебила его Клоринда. — Её Величество пожаловала мне лошадь много лет назад, но я так и не навестила ее.       Повисло неловкое молчание. Фрейлина не понимала, стоило ли злиться на Ризли; в конце концов, он не был посвящен в ее маленькую-большую тайну. С другой стороны, она говорила ему еще давно, возле конюшни, весьма и весьма внятно: «Никаких конных прогулок». «Но без возможности ездить верхом мне и вправду тяжело», — пришлось признать Клоринде. — «Даже в карете боязно кататься».       — Позвольте угадать, — зазвучал вдруг голос Ризли. — У Вас что-то произошло в детстве, поэтому Вы боитесь лошадей. Я прав?       «Слишком прав».       — Да, — тихо подтвердила она. — Но… это не то, чем я с легкостью готова поделиться.       Герцог, отмерев, встал напротив Кюстин — и ей теперь приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.       — Я понимаю Ваши сомнения, — сочувствующе произнес он. — Но… Я доверил Вам свою тайну вчера. Почему бы Вам не рассказать немного о своей? Быть может, я сумею помочь Вам преодолеть этот страх.       «Тогда… может, Вы доверитесь мне только до конца этого дня?»       Сказанные ранее слова герцога эхом зазвенели в голове Клоринды. Она ведь согласилась доверять. «Только до конца этого дня». Теперь все происходящее виделось ей тщательно подстроенным, и все ради того, чтобы она рассказала Ризли о своей боязни. О страхе, что для нее давно тесно сросся со словом «слабость». Фрейлина даже не знала, откуда росли корни ее замкнутости и излишней предусмотрительности, но понимала: именно эти черты характера мешают ей строить доверительные отношения с людьми. Более того, на эти же качества она ссылалась всякий раз, когда у нее мелькало желание поставить «личное» выше долга.       Вдох.       — Хорошо.       Графиня ощутила на себе немигающий взгляд. Наверное, ее согласие рассказать о прошлом было продиктовано обстоятельствами: ей так или иначе некуда деваться. Однако пришлось признать: это будет справедливо по отношению к Ризли, который доверился ей. К тому же, что плохого в том, что кто-то с ней разделит груз этой неприятной истории? Кто-то. Чрезмерно общее слово для конкретного человека.       — Наставница научила меня всему, что знала и умела сама. Кроме верховой езды, — начала Клоринда. — Но госпожа Петронилла честно пыталась обучить меня и ей.       Дальнейшие объяснения застряли на языке. В голове было около миллиона мыслей — и ни одной способной в полной мере описать, что Кюстин чувствовала в тот день. Она прикрыла глаза — Ризли терпеливо ждал.       — Я сопротивлялась. Лошадь, на которой я должна была учиться кататься, была огромной и неспокойной. И… В общем, в первый же день она лягнула меня задними ногами. Но, кажется, ей было мало — она развернулась и встала на дыбы, а потом…       «Потом» наступил мрак. Безусловно, Клоринда помнила об этом. Но произнести это вслух было тяжелее, чем что бы то ни было. Кюстин вышла победителем из всех показательных поединков в годы ее тренировок при Сумеречном дворе, поэтому сказать про «потом» — это признаться в проигрыше. И даже не человеку, а лошади. «Архонты… это же чистое унижение! Как я вообще могу об этом рассказать?».       — Простите, — единственное, что удалось озвучить без усилий.       Фрейлина сжала губы и посмотрела себе под ноги. Ей не хотелось уловить в глазах герцога разочарование — она считала, что иной эмоции ее ситуативное малодушие вызвать не могло.       — Мне жаль, — словно прочитав ее мысли, наконец произнес Ризли. — Жаль, что это произошло с Вами.       Она не знала, нуждалась ли в его жалости. В конце концов, Петронилла воспитывала ее иначе, чем воспитывают дворянских девочек. Пока другие учились играть на музыкальных инструментах, вышивать и обсуждать поэзию, Клоринда тренировалась без устали. Днем — держать меч, чтобы привыкнуть к его весу, отрабатывать выпады; стрелять. Вечером — вальсировать с превосходной осанкой. Петронилла тщательно следила, чтобы ее ученица не допускала ошибок. Если она вдруг плакала, Кюстин-старшая заставляла ее тренироваться дополнительный час. «Жалостью к себе ты ничего не добьешься», — слова, навсегда застывшие в памяти Клоринды. Фрейлина могла забыть какую-нибудь стойку или прием в фехтовании, могла забыть об изменившейся отдаче после выстрела из нового пистолета, но эту фразу — никогда.       — Если не секрет, сколько Вам было, когда это случилось? — искренне поинтересовался герцог.       — Четыре года, Ваша Светлость.       Где-то сверху раздался недоуменный вздох. Клоринда не выдержала и невозмутимо посмотрела на лицо герцога. Молчание Ризли сопровождалось его округленными глазами. Он несколько раз моргнул, будто пытаясь свыкнуться с только что услышанным фактом. Казалось, вот-вот Кюстин удивится следом: что такого она сказала?       Ризли посерьезнел; сдвинул брови — и на лбу образовалась задумчивая складка.       — Ваша наставница была страшным человеком, — вдруг высказался он не без доли возмущения. — Всех дворян начинают обучать верховой езде лишь с семи, а то и позже. И она даже не потрудилась объяснить Вам, что к лошадям нельзя подходить сзади?       — Я это выяснила сама. Досадно, что таким способом. Но… Так или иначе, я не справилась. И до сих пор не умею ездить верхом. Это то, чем не так-то легко поделиться в светских кругах. Ведь каждый дворянин обязан уметь оседлать лошадь…       — Вы были всего лишь ребенком, мисс Кюстин, — он по наитию положил ей руки на плечи, аккуратно сжав их пальцами. Осознав дерзость этого жеста, он поспешил их убрать и сделал небольшой шаг назад, затем старательно скрыл руки за спиной, силясь, по всей видимости, держать регламентированную дистанцию в разговоре.       — Едва ли меня это оправдывает, — поникла она.       Герцог совершенно точно намеревался возразить, но отчего-то замолчал на полуслове. Вскоре Клоринда поняла, почему: тяжелая капля с характерным звуком попала ей на голову. Пока они разговаривали, то совсем не обращали внимания на усиливающийся ветер и густеющие облака, что цветом своим стали напоминать архивную пыль в дальнем углу. И это, пожалуй, станет главной причиной, по которой они оба попадут под начинающийся дождь.       — О Архонты… — пробормотала Клоринда. — Я забыла, что вечером я нужна Её Высочеству…       — Мы успеем вернуться, — обнадеживающе улыбнулся он.       Помимо множественных моросящих и отдельных больших капель, в воздухе повисла недосказанность. У погоды были свои планы, и затянувшийся разговор герцога и графини в них отнюдь не входил. Они не договорили. Кюстин стояла на поляне; посмотрела вдаль, словно не поверила словам Кастеля: как можно успеть, если до дворца все еще нестерпимо далеко? Они так или иначе вымокнут до нитки, стоит лишь дождю усилиться.       Только сейчас внимательно оглядевшись, фрейлина обнаружила, что конь герцога был привязан к одинокому дереву, что чудом смогло уцелеть на этом нагорье. В лесу, что раскинулся неподалеку от обрыва, этому ясеню было бы значительно проще расти: не грозило бы поломаться от ветра или встретиться с топором ленивого дровосека.       Ризли снял перчатку, чтобы ощутить капли ладонью. Похоже, в этом он видел какой-то особый ритуал: стоял неподвижно примерно с минуту, будто оценивая риски, и был крайне задумчив.       — Идёмте? — отмерев, без предисловий спросил герцог, протягивая руку Клоринде. Она не спешила соглашаться.       — Я… не смогу, — тихо-тихо произнесла Кюстин. Казалось, еще немного — и ее голос заглушат частицы естественной энергии Гидро, что ударялись о землю и задерживались на отдельных травинках.       Клоринда тяжело вздохнула. Запах осеннего холода заместил петрикор — стало немного легче.       — Если Вы не хотите промокнуть под дождем, боюсь, что Вам снова придется совершить этот подвиг, — по-доброму усмехнувшись, постарался утешить Ризли. — Но если изволите, я могу снова завязать Вам…       — Это лишнее, — перебив его, отрезала Кюстин. Наверное, в самом деле настал день, когда ей неизбежно придется посмотреть страху в глаза.       — Обещаю, что Гектор не обидит Вас, — заверил герцог и спешным шагом направился в сторону коня, чтобы отвязать поводья от пожелтевшего ясеня.       «Гектор?» — только и успела подумать Клоринда, прежде чем услышала: это имя действительно принадлежало черному скакуну Кастеля.       Капли стали тяжелее — моросящих не осталось вовсе. Ризли уверенно подвел Гектора к графине — та зажмурилась, но отпрыгивать уже не стала. Кажется, это и есть то, что называется «прогрессом».       — Могу я?.. — осторожно произнес герцог, вновь оказавшись рядом с Клориндой, что так и не открыла глаза.       — Да.       Она не хотела думать, на что соглашалась. Даже если и попыталась бы предсказать, все равно не вышло бы. Ризли аккуратно убрал потяжелевшие пряди темно-синих волос с ее лица, а затем поднял Клоринду высоко, совсем как перед поездкой сюда, и посадил на коня. Фрейлина до сих пор не перестала жмуриться — старалась дышать медленно и ровно, чтобы совладать с собой. Выходило удручающе плохо: страх смешался с оглушением от учащенного сердцебиения.       — Если хотите держаться в седле увереннее, — заговорил Ризли где-то над ухом, — перекиньте правую ногу на другую сторону. Я Вас держу. А Гектор не будет буйствовать.       Все произошло постепенно: игнорируя дождь, что вот-вот превратится в ливень, Клоринда сделала, как сказал Кастель, и даже не отказалась взяться за поводья. Впрочем, она быстро отпустила их, предоставив дело опытному наезднику, что сидел позади нее. Хоть и чувствовала, как кровь в жилах стынет от скорости галопа, Клоринда держалась стойко — ее беспокойство выдавали разве что руки, крепко-накрепко вцепившиеся в верхнюю часть седла. Зато теперь, когда она видела обратную дорогу, ей удалось сделать предположение о том, куда ее отвозил герцог. «Наверное, это его земли», — подумалось ей, когда она представила карту Фонтейна и сопоставила ее с тропами, мимо которых они проезжали. Иронично, надо признать — на отображенное на картах герцогство Кастеля она всегда обращала меньше всего внимания.       Когда начался настоящий ливень, вдалеке показался дворец. Это утешило Клоринду, но незначительно: от холода и сырости по телу пробежались мурашки. Она непременно заболеет — и почти смирилась с этой мыслью. Но вскоре капли почему-то перестали попадать на нее. Слегка потемнело. Кюстин осторожно подняла взгляд.       Ризли невозмутимо смотрел вперед, не выпуская поводья из левой руки; другой же он держал плащ над головой фрейлины, словно зонт. Сам же герцог, по всей видимости, не стремился скрыться от дождя таким способом.       — Ваша Светлость, а как же Вы? — перекрикивая ветер, спросила она.       — Я привык, — немного подавшись вперед, ответил он. — В крепости Меропид редко бывает тепло.       Герцог Ризли Кастель сдержал обещание: Клоринда добралась до дворца, практически не намокнув, а Гектор не причинил ей вреда.

༺♛༻

      Зал для торжеств был ярко освещен сотнями огней стараниями придворных обладателей стихии Пиро. Перед балом это помещение совершенно точно проветривали, но чем больше дворян заходило сюда, тем теплее становился воздух. До ощущения духоты оставалось недолго, но Клоринда сразу же решила, что в этот раз покидать зал не намерена. К тому же, видимых поводов не было.       Фурина лучезарно улыбалась; незадолго до бала фрейлина выяснила, что грустные воспоминания больше не терзали Её Высочество, а нынешний вечер «совсем не похож на тот маскарад». В толпе Клоринда разглядела герцогиню Навию — та приветственно помахала ей, отвлекаясь от разговора с каким-то аристократом. Взглядом Кюстин отыскала и лорда Нёвиллета, по обыкновению стоявшего подле королевы.       Она вглядывалась в лица гостей неосознанно долго. Кажется, все уже пришли, но Клоринда продолжила всматриваться — теперь старательнее.       «Я едва ли стану частым гостем на подобных вечерах».       С ее губ сорвался выдох, преисполненный досадой. Выходит, слова герцога на балу-маскараде оказались правдой? «Он еще ни разу не солгал мне», — подытожила она, прикрыв глаза. Глубоко внутри она желала, чтобы эта фраза была ложью.       На короткое время ей удалось отвлечься от гнетущих мыслей — бал начался с танца Её Высочества Фурины де Фонтейн и лорда Нёвиллета. Кюстин не сдержала удивленного вздоха, когда увидела, с каким трепетом и деликатностью Нёвиллет вел принцессу в центр зала. Более того, принцесса не сопротивлялась: не вскидывала рук в драматичном жесте, не убегала и не возражала. Фрейлине даже показалось, что ее госпожа улыбается одним уголком губ.       Кюстин одномоментно преисполнилась радостью за подобающее этикету поведение госпожи и в то же время чувством вины: «Я пропустила момент, когда леди Фурина повзрослела».       Королева Фокалорс едва ли не сияла, наблюдая за танцем дочери. Им в самом деле тяжело было не любоваться: лорд держал принцессу с нежностью и чувственностью, а в движениях наследницы престола читалась утонченность — она наконец-то держала спину ровно без принуждения.       На эти краткие несколько минут Клоринда оказалась полностью поглощенной их вальсом — хотелось запомнить каждое мгновение. Кто знает, вдруг Её Высочество опомнится и разрушит хрупкую идиллию вечера?       Когда оркестр закончил играть текущую мелодию, лорд и принцесса почтительно поклонились друг другу, а по всему залу раздались аплодисменты. Кюстин похлопала тоже — совершенно искренне и восторженно.              — Не вижу у вас книги, — бесцеремонно проговорил Флориан. Он оказался рядом с Клориндой внезапно, словно подкравшись. Но фрейлина не испугалась — с лица сползла улыбка.       — Вы наблюдательны, — холодно произнесла она.       — Сочту за комплимент, — он самодовольно приподнял голову. — Значит, сегодня вы намерены танцевать?       «Была, пока не увидела вас, маркиз Флориан», — промелькнула язвительная мысль. Хотелось повторить поступок принцессы Фурины на балу-маскараде — сказать свое «фи» и сбежать. Не дождавшись ответа от Клоринды, он продолжил:       — Скоро начнется полонез. Я приглашаю вас.       «Это не звучало, как приглашение. Скорее… как приказ», — сразу подумалось ей.       Кюстин снова попыталась зацепиться взглядом за некое знакомое лицо, усиленно ища его в толпе. Отказать с такой же легкостью, как на балу-маскараде, не выйдет: при первом беглом пересчете фрейлина сделала вывод, что танцующих полонез будет нечетное количество, если она отвергнет предложение Флориана.       — Вы же не станете нарушать регламент, графиня? — в его голосе послышалась доля злорадства. — Это же не в ваших принципах, не так ли?       Когда она заметила знакомый силуэт герцога, то невольно улыбнулась, заранее выдохнув с облегчением. Если кто-то и был способен «спасти» Клоринду от танца с Флорианом, то только господин Кастель — остальные пары почти сформировались. Но вскоре ее сердце ощутимо рухнуло вниз: Ризли разговаривал с какой-то знатной дамой — с той же, что и несколько дней назад в саду.       Она пересилила желание наблюдать за их разговором неотрывно — отвернулась резко, помедлив лишь мгновение. Оставалось, разве что, прикинуться больной и упасть в обморок, лишь бы не танцевать с Флорианом — эта перспектива, безусловно, удручала.       — Поторопитесь, — маркиз настойчиво протянул руку и слегка наклонился. Она была уверена: не будь этот жест частью норм этикета, он не совершал бы его.       Клоринда прикрыла глаза и вздохнула. Варианты кроме «сдаться» в ее голове сиюминутно закончились, уступив место печали и разочарованию. «Что за женщина разговаривает с герцогом?» — хотелось знать ответ лишь на этот вопрос. И наблюдать пристально.       — Вы желаете опозорить и себя, и меня, я прав? — уже не сдерживал раздражение Флориан.       Графиня обреченно подняла руку, чтобы вложить ее в протянутую ей ладонь, но не успела.       — Добрый вечер, маркиз, — раздался голос герцога где-то слева. Не веря своим ушам, Клоринда обернулась на него — Ризли в самом деле подошел.       — А вы еще кто? — скривив бровь, спросил Флориан.       — Ваш сегодняшний спаситель, — смело заявил Кастель. — Видите, в той стороне стоит дама? Она жаждет вашего приглашения на полонез.       Ризли указал на женщину, с которой говорил пару минут назад. Клоринда ошарашенно посмотрела на него: неужели герцог действительно спасает ее от участи танцевать с давним знакомым?       — Я уже нашел себе пару, — не отступил Флориан. Он сделал шаг к фрейлине — та непроизвольно отошла, сохранив дистанцию.       — Не думаю, что мисс Кюстин согласна с этим утверждением, — Кастель усмехнулся. Недолго думая, он протянул ей левую руку, а правую приложил к груди — где-то ближе к сердцу.       Не выждав ни секунды, она вложила свою руку в укрытую перчаткой герцогскую ладонь. Клоринда даже не посмотрела на Флориана — не было нужды. Перед глазами и без того часто мелькало его недовольное лицо — в этом и был весь маркиз, служивший в элитной части Сумеречного двора.       Гости, что до сего момента были рассредоточены по залу, стали собираться для полонеза. Преисполненная благодарностью, графиня не сводила глаз с Ризли. «Нужно поговорить с ним во время танца», — твердо решила Клоринда, выстраиваясь в ряд с другими дамами — герцог стоял напротив, в ряду кавалеров.       Дирижер взмахнул своей палочкой — и раздались первые аккорды полонеза.       — Вы не против и на мазурку остаться со мной? — сам завязал разговор герцог, когда ряды дам и кавалеров сошлись. — Прошу прощения, что не поздоровался с Вами. Все-таки ситуация не терпела отлагательств.       Ризли учтиво взял ее за руку и, не нарушая танцевального строя, повел ее в сторону.       — Разумеется, не против, Ваша Светлость. Но как Вы…       — Давно заметил, что этот господин Вам докучает, — он закружил Клоринду, держа ее крепко.       Не все танцевальные движения позволяли поддерживать разговор. Партнеры то отдалялись друг от друга, то сходились вновь — эта заученная каждым дворянином последовательность не требовала изобретательности, оттого никто и не сбивался. Пары ходили по кругу; кавалеры оставляли левую руку за спиной, а дамы придерживали юбки пышных платьев.       Клоринда и Ризли молчали до конца полонеза — этот танец прошел весьма энергично и воодушевленно. Более того, фрейлина не могла нарадоваться своему спасению от Флориана.       В перерыве между танцами они обсуждали повседневные дела, намеренно избегая острых тем. Едва ли, впрочем, сложившаяся атмосфера позволяла упомянуть «откровения» вчерашнего дня. Да и про Флориана разговаривать не хотелось. Однако Ризли все же выглядел если не обеспокоенным, то явно намеревавшимся что-то сказать. Что-то, что он решил отложить до вальса. Клоринде оставалось лишь предвкушать.       Когда заиграл мотив мазурки, стало понятно: герцог слишком нетерпелив, чтобы смочь дождаться вальса.       — Мисс Клоринда, я хотел сказать Вам, что…       Время замерло. Все, что произошло после этого момента, неминуемо заволокло хаотичностью и суматохой. Потому что во дворце вновь раздался выстрел.              И вправду — хаос. Все, как тогда: вся знать была перепугана, как стадо овец; королева отдала приказ об усилении охраны и, кажется, на глазах стала терять авторитет среди аристократии. Фурина прижалась к Нёвиллету, который разрывался между желанием защитить принцессу и ринуться туда, где предположительно выстрелили.       Ризли, быстрее остальных оправившись от шока, договорился с Её Величеством коротким кивком — и повел Клоринду за собой, крепко держа ее за руку.              Возле тела убитого лежал длинноствольный пистолет. «Точно не самоубийство», — определила фрейлина, едва окинув труп взглядом: рана была не характерной для человека, решившего застрелиться.       Внутри нее все похолодело, когда она увидела на пистолете гравировку Сумеречного двора.