Одержимый молнией

      Света от многочисленных свечей в канделябрах было недостаточно. Не столь тщательно коридоры были освещены и не так давно изобретенными лампочками. И даже если казалось, что помещения королевского дворца Фонтейна ослепительно ярки, эта иллюзия разбилась под конец бала-маскарада: нашлась тень, способная приютить в своих объятиях тьму.       Стрелявший не промахнулся — это все, что сперва можно было сказать. Стража хоть и пребывала в растерянности примерно с минуту, по приказу Её Величества быстро оцепила сначала зал, в котором собралось слишком много лиц государственной важности, а потом и весь дворец. Цель ясна, как самый солнечный день: найти стрелка.       Кровь пульсировала в висках Клоринды; стража точно не позволит ей отправиться на поиски ни принцессы (что было задачей первостепенной важности), ни стрелявшего. Она в бессилии посмотрела наверх, вероятно, в попытках взмолиться всем богам: лишь бы Фурина не была ни стрелком, ни его жертвой.       Паника медленно, но верно накрывала гостей. В такой обстановке находиться не то что неприятно — опасно. Клоринда не могла сидеть сложа руки и совсем не пытаться что-то изменить, а потому сквозь толпу протиснулась к стражникам, что стояли возле двери, ведущей в один из главных коридоров дворца.       — Мисс, снимите маску и оставайтесь здесь. Нам надо осмотреть всех присутствующих и проверить остальные помещения, — сурово объяснил молодой парень, одетый в форму жандарма.       — Я фрейлина Её Высочества, — не менее строго объявила Клоринда, почти рывком убрав маску с лица. — Меня можно и даже нужно пропустить, я должна найти принцессу.       — Извините, у нас приказ, — не уступал стражник.       Иногда беспристрастность служителей закона не вызывала у Клоринды ничего, кроме раздражения; сейчас был как раз такой случай. Другой стражник подошел к ней с весьма ясным намерением — осмотреть фрейлину с ног до головы, а по-хорошему еще и под юбку залезть. Как раз этого Клоринда допустить не могла ни при каких обстоятельствах: к ее правой ноге плотной тесьмой крепко-накрепко был привязан ее личный пистолет, подаренный давным-давно наставницей, Петрониллой Кюстин. Объяснять это «недоразумение» жандармам, да еще и на публике — последнее, что ей бы сейчас хотелось делать. Кроме того, ее совесть была чиста и без проверки: о пистолете знала лично Её Величество Фокалорс — и этого было достаточно.       — Приказ меняется, — объявила подошедшая к двери королева. Она тоже сняла маску и одарила стражей многозначительным взглядом. — Выпустите меня, графиню Кюстин и лорда Нёвиллета из зала. Остальных охраняйте.       — Но Ваше Величество, ситуация крайне опасная, мы не можем рисковать Вашей…       — Я потом вызову на аудиенцию графа, — вдруг смягчилась она. По лицу жандарма было ясно: он понял, о ком идет речь. — Мы с ним обсудим, что его подопечному, рядовому с миловидным личиком, не достает знаний регламента.       Фокалорс прикрыла рот рукой и слегка рассмеялась, заметив, как смутили ее слова бедного парня-стражника. Он, не сумев проронить ни звука, отошел в сторону, открывая дверь и пропуская господ. Королева вышла одновременно с Нёвиллетом, и, не оборачиваясь, лаконичным жестом позвала за собой оторопевшую Клоринду.       Пришлось потратить несколько секунд, чтобы глаза привыкли к контрасту; в коридоре тоже было светло, но в значительно меньшей степени, чем в зале, где проходил бал. Напрашивалось сравнение с солнцем и просто небом, затянутым обычными серыми облаками. Клоринда нахмурилась: кто мог выстрелить? На ум приходил только он. Загадочный герцог, пригласивший ее танцевать и наотрез отказавшийся говорить свое имя. «И он как раз исчез незадолго до выстрела», — сопоставила она. Теперь фрейлина жалела лишь об одном: она упустила этого господина, он запудрил ей голову и, скорее всего, совершил убийство, которое она могла бы предотвратить, если бы не потеряла бдительность.       — Ваше Величество, я сомневаюсь, что госпожа Фурина могла выстрелить, — решила завести разговор Клоринда, поравнявшись с королевой.       — Можешь не пытаться ее защитить, — без какой-либо сердитости в голосе заверила Фокалорс. — Я же знаю, что устройства сложнее вилки она за всю жизнь в руках не держала, — ее лицо посетила улыбка; казалось, она вот-вот рассмеется.       — Мне кажется, Вы чрезмерно нелестно отзываетесь о Вашей дочери, Ваше Величество, — аккуратно заговорил Нёвиллет. Клоринда не успела заметить, что он давным-давно снял маску, но даже так читать его эмоции и намерения по лицу все еще было невозможно.       Когда все трое завернули за угол, Фокалорс, с выражением вздохнув, ответила:       — К сожалению, я не сказала ничего, кроме правды. Ребячество принцессы — мое упущение. И пока я не доверила ей корону, попробуем искоренить ее легкомысленность и безответственность замужеством, — она посмотрела на Нёвиллета и подмигнула ему. Клоринде показалось, что ей впервые удалось прочитать на лице лорда хоть что-то, а именно — смущение.       — К-хм, для меня Ваше доверие — большая честь. Но признаю, объявление о помолвке было весьма внезапным не только для Её Высочества, но и для меня, — поспешил добавить он. Фокалорс ухмыльнулась совсем не по-королевски, но будучи явно довольной собой.       Клоринда пребывала глубоко в своих мыслях и не решилась озвучить свои подозрения о причастности герцога. Все-таки он был знаком и с Нёвиллетом, и с королевой, а значит всё, что ей оставалось — наблюдать. Разговор же между Фокалорс и лордом стих только перед входом в малый читальный зал дворца: здесь скопление стражи было больше, чем где-либо еще. Одним лишь жестом Её Величество приказала и Нёвиллету, и Клоринде остановиться в паре шагов от входа, в то время как сама она подошла почти вплотную.       — Доложите обстановку, — повелела королева.       Отдавшие честь жандармы ввели ее в курс дела: за дверью, в малом читальном зале, тело убитого; стрелка нигде не видно, вероятно, он уже успел скрыться не только с места преступления, но и из дворца.       — Самоубийство? — прервав доклад жандарма, предположила Фокалорс.       — Никак нет, Ваше Величество. Мы не нашли никакого орудия убийства возле тела.       — Лучше покиньте помещение, а то затопчете улики, — категорично высказалась она. — Вы уже отыскали принцессу?       — Да, Ваше Величество. Её Высочество Фурина де Фонтейн в личных покоях, — отчитался жандарм.       — Приведите ее сюда, и пусть не задает лишних вопросов.       Жандармы принялись исполнять приказы. Нёвиллет и Клоринда прекрасно слышали все; казалось, в этой ситуации тяжело было выдать что-то, кроме многозначительного молчания. Однако фрейлина решила не упускать возможности попытаться вызвать у лорда еще какую-нибудь эмоцию.       — Если госпожа Фурина увидит труп, это может пошатнуть ее душевное равновесие, — констатировала она, посмотрев на Нёвиллета.       — Возможно, — он прикрыл глаза. — Моему присутствию она не обрадуется, но рядом с ней будете Вы, мисс Кюстин. Уверен, ей от этого будет легче.       — Должна ж я когда-то столкнуть ее с жестоким миром дворцовых интриг, — устало проговорила подошедшая к ним Фокалорс. — И чем раньше это произойдет, тем лучше. Я предлагаю подождать ее уже внутри.       Клоринде хотелось как-то возразить, но нужные слова застряли в горле. Она знала, что Фокалорс порой жалеет о том, что вынуждена была доверить детство Фурины сентиментальным нянечкам и гувернанткам; когда же разного рода опасности, грозящие королевству, были устранены, а у Её Величества появилось время для воспитания дочери, было слишком поздно: ребячество стало ее верным другом, и даже статус единственной наследницы не мог это исправить. Однако стоит отметить, что королева никогда не прекращала попыток наставить свою дочь «на путь истинный», пусть и видели все придворные: Её Величество всегда души не чаяла в Фурине, и именно это — главная причина ее избалованности.       Когда они оказались в читальном зале, Фокалорс сразу же отвела взгляд в сторону и охнула, но вскоре совладала с собой, отринув излишние эмоции. На паркетном полу лежало тело лорда Элдрича, неподалеку — его маскарадная маска. Это далеко не то, что видишь каждый день; Клоринда зажмурилась и сделала глубокий вдох — зря. Запахло железом и порохом — закружилась голова. Однако, мысленно досчитав до трех, она вновь открыла глаза и почти без душевных содроганий стала рассматривать обстановку. По правде говоря, ничто конкретное не привлекало внимание; никаких следов борьбы — только труп в луже крови. «И это не случайный выстрел, — сделала вывод Клоринда. — Нападавший целился четко и уверенно, прямо в сердце».       Тиканье механических напольных часов уже стало восприниматься тишиной, когда дверь в малый читальный зал отворилась. Войдя, растерянная Фурина сию же минуту вскрикнула и поспешила закрыть лицо руками.       — О Архонты, так вот, в кого стреляли! — принцесса захотела выйти, но стражники, зашедшие в помещение прямиком за ней, по немому указанию королевы преградили ей путь.       — Дорогая, однажды ты станешь не только королевой, но и верховной главнокомандующей, — обратилась Фокалорс к дочери. — Человек, убитый одним выстрелом — самое нестрашное, что доводится видеть на этом посту.       Фурина хмыкнула и спряталась за Клоринду, ничего не ответив матери. Нёвиллет наклонился, чтобы поднять маску лорда Элдрича с пола и, повертев ее в руках, озвучил вывод:       — Лента разрезана. Нападавший, скорее всего, не слишком близко знал жертву, иначе избавляться от маски на лице было бы ни к чему.       — Справедливо, — отметила Фокалорс. — Нёвиллет, теперь ты официально расследуешь это дело. А тайную канцелярию, похоже, придется перетряхнуть, — недипломатично высказалась она, посмотрев на убитого. Нёвиллет кивнул королеве. — Они проморгали вопиющий случай.       — Или сами его организовали, — донеслось из-за спины Клоринды. Через мгновение Фурина поняла, что высказалась невпопад, но было поздно.       — Так и знала, что ты витаешь в облаках на всех собраниях, — с досадой озвучила королева. — Если бы ты слушала меня внимательно, ты бы знала, что ни у кого из тайной канцелярии не было — и не могло возникнуть — ни одного мотива для убийства Элдрича.       — Ну и зачем я тебе тогда здесь? — не выдержала принцесса. — Я не хочу на это смотреть, я не буду! Я приказываю выпустить меня!       Клоринда аккуратно сжала ткань рукава Фурины, так, чтобы заметила лишь она. Принцесса сразу же сделала глубокий вдох, затем — выдох, и виновато взглянула на Её Величество. Это — второй раз за вечер, когда Её Высочество говорит слишком прямо то, что думает, но Клоринда увидела: Нёвиллет теперь смотрит на принцессу с долей сочувствия. «Удивительно даже», — подумалось ей.       Стало так тихо, что был слышен не только звук, с которым механизм передвигает стрелки часов на циферблате, но и неторопливый ритм, с которым капли недавно начавшегося дождя стучались в окна — обычные и с витражами. Под ногами Нёвиллета заскрипел паркет; лорд то и дело совершал размеренные шаги вокруг места преступления. Отчего-то Клоринде показалось, что его ходьба — попытка справиться с волнением от ожидания реакции Фокалорс. Безусловно, это волнение едва ли можно было сравнить с переживаниями принцессы, которая держалась за рукава своей фрейлины, как утопающий за спасателя, но Клоринда определенно видела изменения в поведении Нёвиллета. «Или, быть может, все дело в том, что я прежде не обращала внимания?».       — Фурина, — вздохнув, разрушила молчание королева. — Я хочу, чтобы ты проанализировала ситуацию и подсказала, какие шаги следует предпринять дальше.       В воздухе застыло троекратное удивление; ни властного тона, ни ругани, ни вышедшего из берегов терпения — ничего из этого не наблюдалось у Её Величества. Клоринда украдкой посмотрела назад: глаза принцессы округлились, в зрачках блеснуло что-то неуловимо легкое, а рот ее приоткрылся совсем чуть-чуть, словно вот-вот вылетит из него годами отрепетированное «О…».       — Но ведь… — Фурина осторожно выглянула из-за спины Клоринды. — Но ведь расследованием будет заниматься лорд Нёвиллет…       — Верно, — спокойно согласилась Фокалорс. — Но от тебя мне нужен совет, что сделать вне расследования. Какие распоряжения следует отдать, например.       — Какие распоряжения… — призадумалась принцесса, незаметно для себя самой полностью покинув «укрытие». — Думаю, надо побыстрее отпустить гостей. Они же в ужасе, и если стража уже осмотрела их, то незачем заставлять их нервничать.       — Так и сделаем, — внезапно оповестила Её Величество.       Вскоре она отдала приказ стражникам, что до сих пор охраняли выход из читального зала. Выдержав недолгую паузу, королева вновь обратилась к Фурине, своими вопросами мягко подталкивая ее к нужным ответам и правильным размышлениям.       Клоринда же прекрасно знала, что сейчас было — помимо факта убийства — самым страшным. Годы жизни при дворе заставили узнать, что именно являлось спичкой, поджигающей фитиль спокойствия и размеренности. Слухи. «Все видели выходку принцессы Фурины, — стала размышлять она. — Если любители посплетничать узнают, что убили Элдрича, а не кого-то другого, родится слух о том, что это сделала лично принцесса в отместку королеве, решившей выдать ее замуж за нелюбимого». По напряженным бровям Фокалорс Клоринда могла сделать вывод, что Её Величество думает примерно о том же; только сделать что-то, что помогло бы пресечь слухи, уже наверняка нельзя — разве что отложить их появление или…       — А еще — сместим фокус внимания, — потерев переносицу, озвучила королева. — Солнышко, придется тебе завтра посидеть в покоях, чтобы не показываться на людях.       — Чтобы все подумали, что убили меня? Или я сама себя? — проницательно уточнила Фурина, не сразу даже осознав, как ее назвала мать. Однако когда смысл услышанного проник в ее мысли, принцесса с нескрываемым удивлением и смущением взглянула на королеву. Та лишь улыбнулась слегка, смотря дочери в глаза.       — Ты делаешь успехи, — похвалила ее Фокалорс, не прекращая радоваться. — Надеюсь, что тебе хватит сил и терпения просидеть в четырех стенах весь день.       — Да, — решительно ответила Фурина. — Но только если мне принесут новый роман. Текущий я скоро дочитаю!       — Доверю выбор следующего лорду Нёвиллету, — едва сумев скрыть шутливый тон, высказалась королева и стала пристально наблюдать за реакцией дочери.       — О нет! Пусть он занимается расследованием! Я доверяю только мисс Clorindé, она уже знает, что я читала, а что нет! Пусть она принесет мне новый роман, — запротестовала принцесса. Клоринда виновато посмотрела на лорда: он был по-прежнему невозмутим.       Не сговариваясь, все замолчали. Фурина подошла поближе к двери, не желая смотреть на тело Элдрича; Нёвиллет внимательно осматривал место преступления, потирая подбородок и делая какие-то пометки карандашом в карманной записной книжке. Часы прозвенели, оповещая «гостей» малого зала: время перевалило за полночь.       Королева, казалось, держалась из последних сил — и дело было не в усталости. Как бы ни старалась она держать лицо, убийство ее доверенного лорда было сродни перелому ноги; доверие — хрупкая вещь, ненадежная, но если оно проверено годами, то являлось бесценным. Сегодня Фокалорс лишилась прежде всего преданного человека, а уже потом — мужчины, ее общение с которым вызывало у всех придворных хитрые ухмылки. И теперь всем остается только гадать, был ли Элдрич в самом деле близок к Её Величеству так, как гласили перешептывания дворян?       Стул, на котором сидела Клоринда, скрипнул, вынуждая фрейлину приостановить мысли обо всех возможных подозреваемых. И хотя подозреваемый был пока всего один, совсем перестать о нем думать она не могла, но и высказать свои предположения вслух не решалась даже в такой неформальной обстановке. Не решалась она и спросить про таинственного герцога — по лицам Нёвиллета и Фокалорс невооруженным глазом можно разобрать, что им не до того.       — А мне точно только один день надо будет сидеть в комнате? — неожиданно спросила Фурина, так и не обернувшись.       — Это зависит от того, как скоро у лорда Нёвиллета появятся успехи в расследовании, — констатировала Фокалорс. — И не забывай, что совсем долго твою сохраненную жизнь скрывать не получится. Все же у нас скоро ряд дипломатических приемов, и...       — А пусть Клоринда поможет ему! — нетерпеливо воскликнула принцесса. — Неофициально, конечно, чтобы репутацию ничью не портить, — она, позабыв обо всем на свете, повернулась к матери. А когда ее взгляд скользнул вниз, к мертвому Элдричу, на ее лице нарисовался испуг сродни тому, что был у нее при первом «столкновении» с убитым. — О ужас, я уже не могу, можно я уже пойду спать?! — едва ли не отпрыгнув в дверь, протараторила она и, закрыв лицо руками, менее громко добавила: «Или хотя бы пытаться уснуть…».       — Ваше Величество, я уверен, что леди уже устали, — заговорил вдруг Нёвиллет, отвлекшийся от своих наблюдений. — Я думаю, что их в самом деле стоит отпустить. Я останусь здесь и продолжу расследование, а мисс Кюстин, если Вам и ей будет угодно, сможет присоединиться позже.       Клоринда посмотрела сначала на лорда, затем на принцессу. Было видно, что если бы не объявление о помолвке, Фурина рассыпалась бы в благодарностях Нёвиллету, однако текущие обстоятельства вынуждали ее обойтись лишь взглядом, отдаленно похожим на благодарный. Через мгновение она и вовсе насупилась и демонстративно отвернулась от лорда.       — Ступайте, — Фокалорс села за стол и подперла голову рукой. — Но постарайтесь пройти так, чтобы вас видело как можно меньше людей.

༺♛༻

      После дождя рано или поздно в окно проникает хотя бы один солнечный луч. Клоринда обрадовалась: это случилось уже утром, что было очень скоро, особенно учитывая медленно, но верно приближающуюся осень. «Надеюсь, ясная погода поможет скрасить день Её Высочества».       По богато украшенному дворцовому коридору разносился размеренный стук каблуков. Как и было обговорено накануне вечером, госпожа Фурина ожидала, что фрейлина принесет ей новенькую книгу — Клоринда уже держала ее в руках. И, судя по часам, она успевала как раз к пробуждению принцессы.       Рутинные действия, к которым, в том числе, относилось выполнение капризов Фурины, отнюдь не способствовали отвлечению: размышления о событиях вчерашнего вечера не оставляли ее, казалось, ни на миг; они донимали ее ночью, перед тем, как она провалилась в беспокойный сон; они стали первым, о чем она вспомнила с утра, с трудом оторвав в разы потяжелевшую голову от подушки.       Подумать о чем-то другом — если так вообще можно было считать — заставило только едва слышное «жужжание» служанок за углом. «А вот это интересно», — сразу отметила Клоринда, подойдя ближе настолько, чтобы без усилий разбирать речь любительниц посплетничать.       — …был. Но суть-то, суть! Я слышала от Анны, что там среди прочих выделялся один герцог. Высокий такой, с черными волосами. Крепкий, но один пень — тоже с приблудой той господской на лице, поэтому-то фиг она разглядела, какие там глаза и носы!       — Да-да, он выделялся, я там была. Но какие носы, дурында! Ты хоть раз видела людей с двумя носами? Тем более он герцог!       — Так и чегось, что герцог. Ты хоть в целом-то разглядела его?       — Да. Однозначно сердцеед и дамский угодник, я таких за версту чую. Я разносила там шампанское и все время смотрела на него. Девки, я вам зуб даю, он меняет женщин как перчатки, а они у него были совсем новенькие, — круглолицая служанка рассмеялась.       — Та покамест холост, то можно. Ну я б за него вышла без раздумий, от таких женщины без ума. Он еще и богат наверняка!       — С чего взяла? Там все нарядные были.       — Так он лично с королевой болтал, как с подружкой, и с лордом Нёвиллетом тоже. Зуб даю, состоятельный. Вот снял бы маску, того и гляди, я влюбилась бы.       — Не раздавала б ты зубы налево и направо, и так мало осталось, — подшутила над ней другая сплетница.       — А может, ему совсем неинтересны женщины? — высказалась подошедшая к остальным служанка.       — Анна, что ты такое болтаешь? Постыдилась бы!       — Что видела, то и говорю. Он так близок был к месье Нёвиллету, они так рядом стояли, и ни один, ни второй не танцевали с дамами, хотя им только дура последняя в танце откажет! — заговорщически поведала подругам Анна.       Клоринда готова была поклясться: у нее вот-вот завянут уши. «Но ожидать от них полезных сплетен, а не о мужчинах, было глупо». Она отошла подальше, чтобы где-то вдалеке стукнуть каблуками и заставить сплетниц смолкнуть «естественным путем». «Не хватало еще, чтобы они знали, что я их подслушала», — строго высказался внутренний критик.       — Ой, Ваша Милость! — поприветствовали Клоринду поклоном все четверо, когда та поравнялась с ними. Выражение их лиц было виноватым, но фрейлина принцессы решительно не показывала, что заметила это.       — Добрый день, — мягко поздоровалась она, перехватывая книгу поудобнее. — Её Высочество уже проснулась?       Служанки стояли, склонив головы, исподлобья посматривая друг на друга. Если не знать об их пристрастии к сплетням, можно было бы ошибочно предположить, что они вчетвером проглотили языки.       — К-хм, — демонстративно напомнила о себе Клоринда, спровоцировав толчок от круглолицей служанки под бок Анны.       — Д-да, мисс Кюстин… Но нам было велено никому ничего про принцессу не говорить сегодня под страхом смертной казни, — тихо-тихо проговорила она.       — Полно вам, тут никого нет, — поспешила обнадежить их Клоринда. — Мне знать можно. А вам советую разойтись и заняться делами, чтобы Её Величество не подумала, что вы пренебрегаете обязанностями.       — Д-да, Ваша Милость, мы уже идем! — хором ответили сплетницы и исчезли из коридора быстро-быстро, как по щелчку пальцев.       Она сделала глубокий, задумчивый вдох; затем, минуя стражу, почти неслышно постучалась в дверь — скорее формально — и прошла в покои принцессы.       Фурина сидела за столом, подпирая голову одной рукой; в другой же она вертела тоненькую книгу с кричаще-красной обложкой, что отпугнула бы любого литературного критика. Прежде чем заметить появление фрейлины, де Фонтейн скучающе зевнула.       — Добрый день, Ваше Высочество, — Клоринда присела в реверансе. Фурина моментально оживилась:       — Добрый… день? Разве не утро?       — Скоро полдень, — улыбнулась она.       — Когда встаешь, тогда и утро. Я все сказала, — беззлобно озвучила принцесса, задумчиво посмотрев куда-то в сторону. — Ох, точно! Ты же принесла новый роман, да?       — Разумеется, Ваше Высочество, — она протянула Фурине книгу, и та взяла ее с восторгом сродни детскому.       — Ой, давай без формальностей хотя бы тут разговаривать, — протараторила принцесса, в нетерпении открывая роман на первой странице и бережно разглаживая разворот. — «Petite Océanide», — прочитала она название. — «История любви океаниды, принявшей облик девушки, к загадочному человеку, оказавшимся водяным драконом». Эх, зачем выставлять такой интересный сюжетный поворот прямо на первой странице? — вздох. — Ладно, вынуждена признать: я все равно заинтригована.       — Приятно слышать.       — Ты так хорошо меня знаешь, — вдруг растрогалась принцесса. — Спасибо, Clorindé. Что б я без тебя делала здесь…       Откинувшись на спинку стула, принцесса вздохнула с неизмеримой усталостью. Это заставило Клоринду прийти в замешательство; ей казалось, что отдых от вчерашнего бала-маскарада пойдет Фурине на пользу. «Откуда могло взяться утомление?» — мысленно задала она себе вопрос.       — Леди Фурина, у Вас все хорошо? — на всякий случай уточнила Клоринда: зная о чуткой натуре принцессы, она не могла позволить себе оставить ее в подобном расположении духа.       — Относительно лорда Элдрича — вполне…       Опустив взгляд в пол, Фурина взяла в руки чашку с давно остывшим приторно-сладким чаем — именно такой заваривают ей слуги вопреки всем предостережениям лекарей. Она задумчиво ударила именной чайной ложечкой о блюдце, затем — о край чашки. Вышло достаточно звонко для того, чтобы натолкнуть Клоринду на мысли.       — Вас очень огорчила его смерть?       Фурина набрала воздух в лёгкие.       — Я… не думаю. La maman знала его ближе, чем я. Если уж и говорить об огорчении, то она поведает больше, чем кто-либо другой в этой ситуации.       В приоткрытое окно шагнул ветерок, потревожив занавески из почти невесомой ткани. Фурина обняла себя за предплечья, явно желая спрятаться от проникшего в комнату холода. Увидев это, Клоринда без лишних слов подошла к окну и закрыла его.       — На самом деле… очень хорошо, что ты зашла, — не убавляя печали в голосе, нарушила молчание принцесса. — Я… В этом дворце мне не с кем поговорить, кроме тебя. Ты выслушаешь меня?       От этого вопроса внутри Клоринды что-то болезненно сжалось. Как часто она думала о жизни Фурины? Наверное, каждый день, ведь именно с такой периодичностью она видит ее. Но как часто задумывается о том, каково ей приходится? Почти никогда. От этой мысли почему-то бросало в холодный пот; на мгновение фрейлина даже замерла, и это вызвало у Фурины легкое недоумение.       — Ой, и правда, я не предложила тебе сесть. Исправляюсь, — опомнилась принцесса, доброжелательным жестом указывая Клоринде на плетёное кресло, что стояло не далеко от стола, за которым сидела Фурина. Фрейлина сразу же воспользовалась предложением: села, положив себе на колени декоративную, но вместе с тем очень мягкую подушку. — Полагаю, ты согласна?       — Разумеется, — отозвалась она. — Я с радостью выслушаю Вас, Ваше Высочество. И я очень ценю Ваше доверие.       — Ох, перестань, mon cher Clorindé, — принцесса смущенно спрятала лицо за романом, по-прежнему открытым на первой странице. Клоринда улыбнулась; без давления сотен взглядов Фурина становится совершенно искренней, а во всех ее действиях прослеживается больше «жизни». — Итак…       Фурина отодвинулась от стола, предварительно оставив на нем книгу. Теперь принцесса сидела четко напротив своей фрейлины, ни сантиметром левее или правее. Она в нетерпении сложила руки перед собой, но при этом все равно периодически поджимала роскошную ткань своего новенького платья.       — Мне кажется, я от волнения не могла уснуть всю ночь, — начала выговариваться Её Высочество. — За вчерашний вечер я несколько раз была уверена, что моя душа вот-вот покинет тело.       Принцесса шумно выдохнула и замолчала, явно ожидая реакции своей собеседницы. Для Клоринды это было весьма внезапно; ей думалось, что принцесса поступит как раньше — протараторит пламенную и чрезмерно эмоциональную речь, затем облегченно выдохнет и снова закапризничает, срочно подзывая всех служанок пустяка ради. «Неужели Её Величество была права? — размышляла Клоринда. — Принцесса начала взрослеть… вчера?».       — Это естественно, госпожа, — прокомментировала она. — Не каждый день стреляют в королевском дворце.       — Понимаешь… — принцесса поникла. — Выстрел — это краткий миг. А решения матушки… Я боялась их. Даже если они не меняли мою жизнь, я всегда опасалась момента, когда стану более не властной над своей судьбой. И как бы я ни старалась подготовиться… Этот момент настал вчера, а я не могу с этим смириться.       Клоринда заметила только сейчас — под глазами леди Фурины залегли бледные, но тем не менее выразительные тени.       — Сегодня ночью я поняла, что готовиться не имело смысла, — она болезненно улыбнулась. — Не только потому, что я не смогла. Моя жизнь… в целом никогда мне не принадлежала.       — Из-за обязанностей наследницы престола? — участливо уточнила Клоринда.       — Знаешь, а с ними я свыклась, — вдруг заявила Фурина. — Но во мне теплилось желание выйти замуж по любви, а не за того, за кого прикажет la maman. Я читала в книгах, как может быть жесток брак по принуждению.       — К сожалению, леди Фурина, я вынуждена сказать, — фрейлина прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — Кандидат, отобранный Её Величеством, не самый плохой.       — Лорд Нёвиллет? Да он же самый настоящий сухарь! Бедная я… — принцесса с театральным изяществом вскинула руку и приложила ее тыльной стороной ладони ко лбу.       — По крайней мере, я готова поклясться Вам: лорд Нёвиллет в разы лучше, чем мистер Флориан.       — Не могу судить. Быть может, если бы матушка решила женить его на мне, он перестал бы докучать тебе.       «Сомневаюсь», — подумала Клоринда.       Принцесса пожала плечами, не прекращая весьма выразительно вздыхать.       — Но так или иначе — я против. Я не влюблена в лорда Нёвиллета. Когда la maman объявит о свадьбе, тогда можно будет похоронить мою мечту о прекрасной любви, как в книгах.       — Слышала бы Вас Её Величество, — по-доброму хихикнула Клоринда.       — О, она и так вчера слышала, — категорично ответила Фурина. — И я не устану ей говорить все, что думаю об этой помолвке. Правда теперь, после выстрела, она не отвяжется от меня — уже ведь стражу удвоила, — она окинула дверь в свои покои придирчивым взглядом. — И хотя я боюсь, что убийца лорда Элдрича может добраться до меня, я отнюдь не рада усиленной охране.       Поблагодарив фрейлину за роль слушателя, принцесса смолкла; Клоринда погрузилась в свои мысли: раз Фурина сказала все, что хотела, значит, она могла со спокойной совестью выйти из покоев наследницы. Однако вскоре в ее голове возникли вчерашние слова королевы Фокалорс:       «Это зависит от того, как скоро у лорда Нёвиллета появятся успехи в расследовании».       Нужно действовать.       Её не просили давать советы — Клоринда молчала. Безусловно, ей хотелось посоветовать Её Высочеству присмотреться к лорду, но фрейлина знала принцессу слишком хорошо: будучи во власти эмоций, Фурина ни за что не прислушается. «Подожду, когда буря утихнет», — рассудила Клоринда. Следовало сосредоточиться на другом: как помочь принцессе вернуть душевное равновесие? «Ускорить расследование, помогая лорду».       — Ты хочешь что-то спросить? — вдруг озвучила принцесса.       — Да. Леди Фурина, вчера на балу я видела незнакомого герцога. Он близко общался с лордом Нёвиллетом и Её Величеством, но незадолго до убийства господина Элдрича исчез. Вы не знаете, кто это был?       — Сожалею, — она пожала плечами. — Меня то и дело звали танцевать разные господа, но среди них я не помню незнакомых герцогов. А за возвышением, где находилась матушка, я не следила.       Клоринда кивнула в благодарность, ведь даже такая информация — лучше, чем ничего. «Он не приглашал Её Высочество на танец и говорил мне, что он — нечастый гость на балах. Это уже зацепка», — сопоставила она, поднимаясь с кресла.       — Я пойду, с Вашего позволения, — вдруг сказала Клоринда. — Помогу лорду Нёвиллету с расследованием. Нужно тщательнее осмотреть пулевое ранение и кровавые следы.       Фурина зажмурилась, а потом старательно замотала головой: эти подробности заставили ее вздрогнуть.       — Можешь идти. О Архонты, как тебе хватает духу так спокойно про это говорить…       Она вышла из покоев принцессы после реверанса; дверь за ней захлопнулась быстро и почти неслышно.

༺♛༻

      В коридоре, где находился вход в малый читальный зал, словно сгущалась тьма — именно так это виделось Клоринде. Окна были закрыты шторами, а потому единственным источником света здесь оставались немногочисленные свечи, создававшие почти ночную атмосферу в середине дня.       Клоринда поговорила со стражниками, непрерывно дежурящими возле двери; они подсказали ей, что лорд Нёвиллет отлучился. «Недостаток только один — я не смогу спросить у него про того герцога», — промелькнула у нее мысль. Жандармы четко дали понять, что лорда не будет здесь минимум час — Клоринда кивнула. «В конце концов, я слишком мало знаю о господине Нёвиллете, — рассуждала она. — Быть может, его отсутствие — к лучшему».       Внутрь ее пропустили без проблем — лорд перед уходом отдал распоряжение. Кроме разного рода бумаг, размножившихся на столе, фрейлина не заметила никаких изменений в читальном зале. «Даже Элдрич лежит на месте», — от этого факта почему-то захотелось вздрогнуть. Вскоре Клоринда ужаснулась еще и потому, что совсем внезапно поняла: помещение не проветривали с момента убийства и по сей час.       — Какой кошмар, — вслух посетовала она, силясь привыкнуть к особым «свойствам» воздуха здесь. Она с радостью открыла бы окно, если бы не существовала высокая вероятность того, что какие-то ненайденные улики снесет ветром.       Она с трудом сосредоточилась на расследовании; поскольку Нёвиллета нет на месте, ей предстояло изучить все самостоятельно. «Вчера он говорил про маску, — вспомнила Клоринда. — Убийца знал жертву не близко. Надо поискать записи лорда по этому поводу».       Поиск не дал ничего, кроме записной книжки, где был констатирован этот факт — фрейлина шумно выдохнула с долей обреченности. «Значит, тут пока тупик». Когда она прочла все записи, возник еще один вывод: лорд успел изучить не слишком много. «Наверное, занимался формальностями. Придется посмотреть самой». Как бы ни откладывала Клоринда этот момент, ей все же пришлось присесть около тела Элдрича: его ранение не давало ей покоя. «Оно странное. Размер нестандартный. Такой след не оставит ни пистолет, ни мушкет, ни винтовка», — подытожила она при поверхностном осмотре. Затем она сняла с себя перчатки и помотала головой, прогоняя прочь непрошенную брезгливость. «Вот что значит — давно не сражалась».       Пересилив себя, чтобы не зажмуриться и не отпрянуть от Элдрича — точнее, от его тела — Клоринда аккуратно раздвинула ткань его рубашки, чтобы обнажить рану с порядком высохшей кровью. «Здесь бы пригодились соответствующие инструменты», — не без сожаления подумала она. В самом деле, с пинцетом вытащить пулю было бы проще — именно это она хотела сделать. Однако стоило ей повнимательнее присмотреться к коже вокруг раны, как она заметила несколько кристаллов Гео размером сантиметров в пять-шесть. По телу покатился холодный пот.       Гео…       Она знала только одного дворянина, обладающего силой этого элемента. Герцогиня Навия. Клоринда неистово замотала головой, не веря самой себе и своим домыслам: как они вообще могли возникнуть? «Навия точно не стала бы, — сразу же возникла мысль. — Но… ее действительно не было на балу, хотя она наверняка была в списке приглашенных. Но я не помню, чтобы она хоть раз упоминала Элдрича. Знала ли она его достаточно, чтобы распознать его даже в маске?».       От страшных догадок сдавило горло. Клоринда прекрасно понимала, что подобная реакция — чистой воды самовнушение, однако ничего поделать с собой не могла. Тень недоверия к давней подруге легла под ноги фрейлины совершенно бесцеремонно: теперь ей казалось, что она, помимо всего прочего, не может еще и сдвинуться с места.       Она прерывисто выдохнула.       «Стоит все тщательно обдумать. Не так давно герцог Каллас Каспар отошел в мир иной. Навия убита горем вот уже несколько месяцев, а в таком состоянии любой человек способен на что угодно», — зародилась приставучая мысль. Клоринда почти безнадежно посмотрела в потолок и, обхватив себя руками, зажмурилась. «Со дня смерти ее отца мы общались крайне мало. Видимо, настал момент нанести визит в ее герцогство».       В дверь постучали. Клоринда решила выйти, чтобы не запускать в читальный зал посторонних.       — Вам два письма просили передать, Ваша Милость, — торопливо проговорила служанка, что ожидала фрейлину в коридоре.       — И от кого же?       — От маркиза Флориана и герцогини Навии, госпожа, — она протянула Клоринде письма и поклонилась.       — Благодарю, ступай.       Клоринда знала, что из двух полученных писем ей предстоит прочесть лишь одно — от Навии.