Встретимся в воскресенье

Теплым ранним пятничным вечером, когда Аманда занималась сортировкой принадлежностей для рисования, ее ПАДД пискнул. Она сунула акварельные наборы в пластиковую коробку и потянулась за спину, за ПАДДом, чтобы проверить сообщения. Писала ее сестра, Кларисса. «Эй, ты, привет, Буду в городе через две недели. Жду не дождусь, когда мы хорошенько повеселимся. Освободи мне место на своем диване. Твоя систер». Только Аманда начала писать ответ, как почти сразу пришло второе сообщение. «Да, и кто этот вулканский парень, с которым ты ходила на бейсбольный матч? Мама прислала мне ролик из головидео. Мы жаждем подробностей. Кларисса». Аманда поморщилась. Похоже, в воскресных новостях прошлой недели царило затишье, и впечатляющий бросок Сарека стал самым интересным событием, которое СМИ смогли найти, чтобы пустить после серьезных новостей. Позже тем же вечером ей позвонила с вопросами мама, а она объяснила, что Сарек — просто ее друг, что она была на игре еще с несколькими друзьями, и что он поймал ее, когда она упала, потому что такой он хороший друг. В этом коротком разговоре с мамой она так часто повторяла слово «друг», что оно, наверное, начало звучать неестественно, заученно и странно. По приходу на работу в понедельник ей также пришлось отвечать на вопросы коллег, — в школе Сарека помнили с культурной ярмарки, — но к сегодняшнему дню большинство уже забыло об этом, сосредоточившись на подготовке школы к пятинедельным летним каникулам. Она оглядела свою классную комнату и подумала, как много ей еще нужно успеть сделать, чтобы подготовиться к приходу в конце лета новой порции второклашек. Аманда нажала кнопку, чтобы записать для Клариссы голосовое сообщение с объяснением, что Сарек просто ее друг, когда получила третье сообщение сестры. «Да еще и бейсбол? Тебе нравится бейсбол? Когда ты на него подсела? И где ты познакомилась с вулканцем? Как? Я». Аманда даже не успела сформулировать мысль, как пришло четвертое. «О, и я с ним встречусь? Ты знаешь, кто». Она нажала кнопку диктофона и сказала: «Не могу дождаться нашей встречи. Мой диван — твой диван. Мы с «вулканским парнем» просто друзья». Хихикнув, она сунула ПАДД под кресло на пол. Аманда и сама была весьма общительной, но ее старшая сестра являлась живым воплощением понятия «душа компании». Кларисса была взбалмошной и веселой, и обладала удивительным талантом приглашать себя на всевозможные мероприятия так, что это не выглядело грубо. Хотя Аманда и Кларисса были очень похожи на свою мать, обе шутили, что их удочерили, потому что их мать, Джуди, вела себя весьма тихо и сдержанно. Она не могла представить Клариссу и Сарека вместе в одном помещении за беседой; Сарек такой скрытный и замкнутый, а Кларисса — такая общительная и открытая. Она знала сестру всю жизнь — в самом буквальном смысле — и никогда бы не усомнилась в способности Клариссы разговорить кого угодно… пока не встретила Сарека. Если бы Аманда в него не влюбилась, было бы очень интересно провести эксперимент: запереть их в одной комнате и через сутки посмотреть, что получится. Лучшие друзья? Онемевшая Кларисса? Тараторящий вулканец? Кто знает? Она закрыла коробку с рисовальными принадлежностями и поставила ее на одну из задних полок, затем ненадолго задержалась, глядя на пустую игровую площадку позади школьного здания. Сарек счел эту огороженную игровую площадку весьма странной. Он намекнул, что человеческие дети глупы, раз не знают, что нельзя выбегать на улицу, и в итоге это вылилось в словесную перепалку. Как же далеко он продвинулся с тех пор. Как же далеко продвинулись они оба. Даже забавно, как часто она думала о Сареке. Даже мельчайшие повседневные детали пробуждали воспоминания об их разговорах или проведенном вместе времени. На ее обеденном столике примостился бейсбольный мяч, и каждый раз, глядя на него, она невольно вспоминала о чувствах, которые испытала на крутых ступеньках бейсбольного стадиона, когда Сарек держал ее в своих объятиях. Может, конечно, он не столько держал ее в своих объятиях, сколько не давал ей загреметь по лестнице лицом вниз, и, может, спотыкания и размахивания руками, будто пьяная, в попытках удержать равновесие, и выглядели довольно позорно, но прикосновения его рук к ее телу были… она даже не могла подобрать слово. Ее лицо залило краской. Аманда оглядела класс и вздохнула. Она чувствовала себя взвинченной и неприкаянной, охваченной нервным беспокойством. Вчера она попрощалась со своими учениками, провожая их на летние каникулы, и теперь ей не только будет их не хватать, но и нечем себя занять, кроме подготовки к следующему учебному году. И мыслей о Сареке. И размышлений, что же ей делать с остатком лета. И остатком своей жизни. В последний миг она решила пойти в волонтеры в «Лагерь приключений» — в программу, где ученики Пьемонтской академии ездили по всему континенту на однодневные экскурсии в заповедники и национальные парки, но лагерь начинался только 12 июня. Это означало, что придется сидеть без дела целую неделю, а у Аманды не очень хорошо это получалось. С юных лет она жила от одного проекта, одного мероприятия к другому, но в последнее время эта рутина уже начала ей приедаться. Ответа из андорианской программы обмена преподавателями пока еще не пришло. Она была уверена, что в случае положительного решения ее бы уже уведомили, и утвердилась в предположении, что не получила эту должность. Это не стало для нее потрясением — у нее не было ни большого опыта преподавания, ни ученой степени. Но она не могла отрицать своего разочарования. И, возможно, облегчения. Чем больше она об этом думала, тем меньше понимала, что чувствует. Идея двухлетней поездки на Андорию казалась такой захватывающей, но мысль о том, что ей придется упаковать всю свою жизнь и отправиться за много световых лет, была слишком пугающей даже для Аманды. Поскольку ее шансы попасть на Андорию таяли с каждым днем, она попыталась переключиться на следующие цели, но не знала, в чем они заключаются. Она ненавидела ощущение стагнации, топтания на месте. Пройдут недели или даже месяцы, прежде чем она узнает судьбу своего заявления в аспирантуру, и, если ее туда не примут, она и понятия не имела, что будет делать. Она вдруг подумала, что, наверное, ведет себя глупо. Если она не поступит в аспирантуру, то продолжит учить второклассников в Пьемонтской академии, находить себе новые интересные проекты и проводить время с друзьями. Это была бы хорошая жизнь, и в том, чтобы ее прожить вот так, не было бы ничего плохого. Но разве есть что-то плохое в желании чего-то большего? В желании принять новый вызов, отправиться в приключение? Так что, если подумать, может, переезд в одиночку на Андорию и был чуточку чересчур сложным и рискованным, но оставаться в Сан-Франциско и делать одно и то же из года в год — это безусловно слишком скучно. Она вытянула руки над головой и скривилась. Иногда ей казалось, что ее беспокойная, непоседливая натура — это ужасное бремя, но она всегда была такой. Мать любила рассказывать о том, что она научилась ходить в восемь месяцев, наверное, потому, что с самого юного возраста, узнав, зачем ей нужны ноги, решила, что сидеть на месте — совсем не вариант. Ближе к окончанию школы, еще до решения стать учительницей, у нее порой возникали безумные мысли о вступлении в Звездный Флот. Как было бы здорово путешествовать по всему квадранту и даже по целой галактике, знакомиться с инопланетянами — носителями других культур, видеть что-то новое и никогда не задерживаться на одном месте надолго. Но в итоге ее отвратило от Звездного Флота трезвое осознание, что не все инопланетяне дружелюбны, и, хотя что-то новое может быть просто потрясающим, оно может также оказаться и смертельно опасным. Во Вселенной было слишком много неизвестного и непознанного. Она вспомнила Тима Дорнера, парня, который окончил школу, где училась Аманда, на несколько лет раньше нее и стал членом экипажа корабля Звездного Флота. Исследовательское судно, на которое его назначили, зафиксировало неизвестную аномалию где-то в космосе и просто исчезло без следа. Наверное, такое случалось редко, но не настолько, чтобы ей было комфортно в униформе Звездного Флота. Прошло уже девять лет, но судьба корабля Тима все так же оставалась загадкой. Несколько лет в школе проводили ежегодные поминальные бдения со свечами, но со временем они сошли на нет, и люди вернулись к обычной повседневной жизни. Аманда хотела от своей жизни больше, чем умереть или пропасть без вести в самом молодом возрасте, и чтобы о ней помнили только друзья и семья, а единственное, что от нее осталось бы — дерево, посаженное в ее честь во дворе школы, которую она окончила. Возможно, именно это было ее самой большой проблемой — она еще не нашла правильный жизненный баланс между приключениями и осторожностью. ПАДД Аманды снова пискнул, вырвав ее из задумчивости. Подумав, что это ответила сестра, продолжая доставать ее из-за Сарека, она проигнорировала сообщение, занявшись пособиями по математике. Она принялась перебирать мешанину карточек числовых разрядностей, объемных фигурок, игральных кубиков, спиннеров, домино, линеек, и тут ПАДД издал еще один призыв обратить на него внимание. Она коснулась экрана, и, едва он засветился, у нее отвисла челюсть. Одно сообщение пришло от Департамента образования Андории, а второе — от Нарин, жены андорианского посла. Первое уведомляло, что она принята в программу Федерации по обмену преподавателями, и содержало инструкции, какие документы ей нужно предоставить, чтобы получить окончательное разрешение на рабочую визу, а также обширную информацию о жизни и работе на планете. Когда она открыла сообщение Нарин, ее руки дрожали. «Мисс Грейсон, Я узнала от своей невестки, которая узнала от своей подруги, что сегодня днем Управление образования разослало уведомления о принятом решении. Я также узнала от своей подруги, которая узнала от другой подруги, что вы приняты в программу. Я хочу поздравить вас не только данным сообщением, но и лично. Не смогли бы вы зайти ко мне на чай в стандартную дату 2226.43 в 11:30? Полагаю, по земному календарю это следующая среда. Джила также просила меня передать вам привет. Сердечно ваша, Нарин Тарнас». Она словно оцепенела. Требовалось осознать сразу столько информации. Ее приняли. Ей нужно готовиться к переезду на Андорию. Нужно уволиться с работы. Собрать вещи. Нужно принять приглашение жены посла на чай. Нужно освежить в памяти андорианские чайные традиции. В ушах у нее зазвенело. — Тук-тук, — раздался тихий голос в дверях. Аманда не сразу оторвала от ПАДДа взгляд, но, подняв глаза, увидела Милли. Подруга вела себя угрюмо и отстраненно с прошлого воскресенья, с тех пор, как не получила предложения руки и сердца на бейсбольном матче. Аманда старалась дать Милли больше пространства и позволить самой решать, когда она будет готова поговорить. Судя по ее позе и выражению лица, Аманда поняла, что Милли собирается пригласить ее на обед и всласть выговориться о Пите, о том, какой он тупой и бестолковый. — Я закончила дезинфекцию большинства своих учебных пособий, — продолжила Милли, — и подумала, не захочешь ли ты пойти пообедать? Аманда положила ПАДД и кивнула. Милли рассматривала ее, склонив голову набок и приподняв бровь. — Ты выглядишь бледной, — заметила Милли. — Только не говори, что у тебя плохие новости или что-то случилось. — Меня взяли, — пробормотала Аманда и наконец улыбнулась, осознав реальность ситуации. — Что? — спросила Милли. — А теперь ты прямо сияешь. Что случилось? — Должность на Андории… меня взяли! Милли замолкла, но лишь на мгновение. Какие бы личные переживания ни терзали подругу, она была из тех, кто без колебаний их отбросит, когда дело коснется действительно важных вещей. — Потрясающе! — воскликнула Милли. — Когда ты уезжаешь? О боже, я буду скучать по тебе! Но ты должна ехать! Ой-ой-ой! — Я была железно уверена, что мне откажут, — сказала Аманда с коротким смешком и, прислонившись к невысокой ученической парте, снова просмотрела сообщение. — Еще меня пригласили на чай к жене посла Тарнаса. Она попросила меня о встрече. Я — и в доме посла. — Но ведь ты уже была там раньше, так? Ты же рассказывала, что ходила в дом какого-то посла со своим ручным вулканцем? Аманда послала бы ей раздраженный взгляд за намек на то, что Сарек — кто-то типа домашнего питомца или мимолетного воздыхателя, но одно лишь упоминание о нем сразу же погасило все ее воодушевление. Отправиться на Андорию означало попрощаться с Землей, а Сарек жил на Земле. Как странно, что она не испытывала такой же грусти при мысли, что придется расстаться с прочими друзьями и любимыми людьми. Может, потому, что семья и близкие друзья все равно будут ждать ее возвращения, но кто знает судьбу ее дружбы с Сареком? — Знаешь, тебе не обязательно принимать все так близко к сердцу, — пробурчала Милли. — А? — Надеюсь, ты понимаешь, что я пошутила, сказав про ручного вулканца, — пояснила Милли. — На самом деле Сарек мне нравится; думаю, он хороший парень. И Пит его просто обожает, ну, ты, наверное, и сама это знаешь. — Да, да, знаю, — пробормотала Аманда, глядя на сообщение Нарин, но не читая его. — И да, отвечая на предыдущий вопрос, я уже была в доме посла, но с Сареком. Ну, в смысле, он дипломат. А я просто… я просто учительница. — Если ты просто учительница, то я кто? — Ты знаешь, что я имею в виду, — вздохнула Аманда. Она знала, что Милли права, но была слишком занята осознаванием всей свалившейся информации и изо всех сил старалась не думать о Сареке. — Ты была такой счастливой, а теперь выглядишь так, будто кто-то умер, — воскликнула подруга. — Я была ужасно подавлена всю неделю. Хотя бы одна из нас должна быть счастлива! — Я… на седьмом небе, — солгала Аманда. — Повтори это своему лицу, — усмехнулась Милли, скрестив руки на груди, и прошла по классу. — Я правда ужасно рада, — убеждающе проговорила Аманда, заставляя себя улыбаться. — Столько всего нужно сделать, я просто переполнена всем этим. — Думаю, это твое обычное состояние, — засмеялась Милли. — Всегда происходит слишком много всего, но всегда как-то удается все утрясти. Кстати, сколько у тебя времени? Ты знаешь, когда улетаешь на Андорию? Аманда вернулась к сообщению департамента образования. — Звездная дата 2226.58.317. — Э-э… это когда? — Милли пожала плечами, состроив забавную гримаску. — Понятия не имею, — призналась Аманда, подумав, что Сарек, вероятно, это знал бы. Она подняла ПАДД, чтобы четко произнести в микрофон в верхней части устройства: — Какая земная дата соответствует звездной дате 2226.58.317? — Первое августа, — певучим голосом ответил ПАДД. — Отлично, значит, у меня меньше двух месяцев, чтобы привести свою жизнь в порядок, — вздохнула она, чувствуя желание бросить все текущие дела, побежать домой и начать разбирать вещи. — И у меня всего четыре дня, чтобы изучить все тонкости чаепития с женой андорианского посла. Мне уже и так очень сложно было изучить для торжественного обеда все их столовые традиции. Кстати, ты знала, что салфетку нужно сложить вдоль пополам и положить на колени сгибом вправо, а по окончанию трапезы ее нужно сложить треугольником и положить на стол справа от тарелки сгибом влево? — Ты о чем? — рассмеялась Милли. Нахмурившись, Аманда сдавила пальцами переносицу. — Андорианские столовые обычаи. Они безумно сложные. Я часами готовилась к тому обеду, на который ходила с Сареком. — Что ж, думаю, подучиться для чаепития — это хорошая практика на будущее, — пожала плечами Милли. — Кстати, об обеде, я просто умираю с голоду. Не хочешь продолжить разговор обо всем этом в закусочной за салатом? — Конечно. — О, кстати, раз уж мы заговорили о Сареке, он придет с тобой на барбекю в воскресенье? — Да, насколько я знаю, — ответила она. — Я ничего от него не слышала после бейсбольного матча. Аманда почувствовала укол грусти при мысли, что ее ждет официальный обратный отсчет оставшихся воскресений, которые она может провести с Сареком. Если бы это зависело от нее, то они отправились бы куда-нибудь в более уединенное место. У нее было ощущение, что в прошлое воскресенье она почти не провела с ним времени из-за практически идеальной памяти Сарека и нездоровой одержимости Пита видом спорта, расцвет которого случился несколько веков назад. Милли заговорила о предстоящем барбекю и в конце концов призналась в своем горьком разочаровании из-за того, что на ее пальце до сих пор нет кольца, но Аманда слушала вполуха. Ее мысли вертелись вокруг чаепития с женой посла, Сарека, Андории, Сарека, переезда, Сарека… Поразительно, как еще недавно она тревожилась, что у нее слишком много свободного времени, а теперь у нее его не осталось совсем. Такова была жизнь Аманды Грейсон. *** Сарек смотрел из окна консульского автомобиля на сверкающие воды залива. Он сомневался, что когда-нибудь привыкнет к жизни на планете с таким обилием воды, но, возможно, привыкать и не придется. Он выдохнул и снова перечитал сообщение от Вулканской академии наук. «Предварительные результаты совместного исследовательского проекта Объединенного агентства космических исследований Земли и Научного управления Андорианской империи вызвали серьезную обеспокоенность по поводу природы межзвездной турбулентности и ее влияния на длительные полеты в дальний космос и 50-летний стратегический план Звездного Флота. Научный совет Федерации попросил Вулканскую академию наук возглавить исследовательскую группу совместно с учеными Земли, Андории и Звездного Флота для дальнейшего изучения этого явления. Поскольку вы уже успешно работали над этим проектом в течение последних 15 стандартных лет и имеете опыт межпланетного сотрудничества, комитет советников Академии выбрал вас для руководства этим проектом, который планируется начать в стандартную дату 2226.66.805. Мы ожидаем вашего решения, ответ требуется в течение 21 стандартного дня. Главный советник В’Нар, Вулканская академия наук». Хотя предложение и стало неожиданностью, избрание на такую престижную должность было честью для него. Руководство крупным совместным проектом было обязательным условием для участия в комитете советников Вулканской академии наук. Он проработал на своем текущем посту в консульстве всего 82 дня, но отказываться от предложения комитета было бы нелогично. Посол Селден вернется завтра; тогда Сарек и поговорит с ним об этой возможности. Посол и сам был ученым и понимал, насколько важно принять подобное предложение и возглавить совместный исследовательский проект Вулканской академии наук и других организаций Федерации и отдельных ее планет. До начала проекта оставалось всего 88 дней, но организовать возвращение на Вулкан будет весьма просто. Он взял с собой совсем немного личных вещей и перед отбытием на Землю нанял смотрителя для своего небольшого домика на территории семейного поместья на окраине Ши’Кара. Ему почти ничего не требовалось делать, лишь подать послу заявление об отставке, сообщить советнику В’Нар о намерении принять предложенную должность, и организовать перелет до родной планеты. На этом его размышления по данному вопросу должны были завершиться, но что-то не давало ему покоя. Он прибыл на Землю по совету отца из-за небольшого скандала, вызванного его присутствием на брачной церемонии Т’Риа, а не потому, что его интересовала должность научного атташе. Хотя многие члены его семьи стремились к дипломатической и политической карьере, Сарек никогда не испытывал желания следовать этой традиции. Его всегда влекла наука, особенно астрофизика. Возвращение на Вулкан означало бы, что ему придется время от времени сталкиваться с Т’Риа, но в данный момент его беспокоило не это — время, расстояние и медитации залечили эти раны. Возвратиться на Вулкан означало покинуть Землю, а покинуть Землю значило бы расстаться с Амандой. После каждого раза, когда они проводили время вместе, ему требовались более длительные периоды медитации, чтобы разобраться в себе и подавить свои чувства к ней. На анализ считанных секунд физического контакта, случившегося у них на прошлой неделе во время бейсбольного матча, ему несколько дней требовались целые часы ежедневных размышлений, и его эмоции по поводу этого инцидента еще не улеглись. Они спускались по лестнице. Его взгляд был прикован к отбивающему, и, увидев точный угол наклона биты и положение руки питчера, когда тот отвел ее назад, собираясь бросить мяч, Сарек уже знал, что мяч отлетит в сторону трибун, в место их примерного нахождения. Он как раз раздумывал над этим, когда ощутил резкий всплеск паники, повернулся к Аманде, чтобы увидеть, в чем дело, и понял, что ее страх был инстинктивной реакцией на падение. Она склонилась к нему, и он обхватил ее поперек тела. Хотя он и знал, что у людей плотность костной ткани намного ниже, чем у вулканцев, его поразило, насколько мало она весила. Ощущение ее грудной клетки под его ладонями вызвало у него совершенно неожиданную вегетативную реакцию. Он почувствовал возбуждение. Он очнулся от этого мгновенного всплеска вожделения, только вспомнив, что поблизости должен приземлиться брошенный питчером бейсбольный мяч, и, осмотрительно повернувшись, поймал его прежде, чем тот ударился в ее голову. Мяч летел с такой скоростью, что у него несколько дней болела рука; если бы мяч и правда попал в Аманду, то наверняка проломил бы ее хрупкий человеческий череп или даже убил бы ее. В эти 4,3 секунды произошло так много всего, что ему до сих пор трудно было все осознать. До этого случая он мог ощущать лишь ее присутствие, но не более конкретные эмоции. За исключением обменов эмоциями между парами, связанными узами, непсионическая телепатия у вулканцев была крайне редка, но он почувствовал ее страх без какого-либо физического контакта. Этому было всего два возможных объяснения. Либо у него развилась способность чувствовать чужие эмоции, несмотря на отсутствие постоянной брачной связи, — чего он никогда прежде не умел, — либо его неформальная дружеская связь с ней углубилась до такой степени, что граничила с супружескими узами. Его беспокоило не только то, что он мог чувствовать то, что чувствовала она, но и то, что, прикасаясь к ней таким интимным, хотя и вынужденным образом, на подсознательном уровне он инстинктивно желал спариться с ней. Если он мог ощущать ее эмоции, могла ли она ощущать его эмоции? Он не знал. Люди не обладали телепатией. Судя по ее внешнему виду и поведению, она, казалось, не догадывалась о его физическом влечении к ней, потому что остаток игры периодически спрашивала, все ли с ним «окей», используя этот странно неточный человеческий термин. Как и во многих других случаях, он вновь задался вопросом, разумно ли продолжать с ней встречаться. То, что начиналось как знакомство с разными аспектами культур друг друга, переросло в дружбу, но теперь он хотел быть с ней совсем неподобающими способами. Он уже потратил много времени, убеждая себя, почему для вулканца нелогично брать в пару человека — не то чтобы Аманда когда-либо проявляла интерес к тому, чтобы стать его парой, — но теперь, когда логика требовала вернуться на Вулкан, чтобы заняться развитием своей научной карьеры, его негаснущее влечение к ней стало еще менее разумным. Даже если теоретически их виды совместимы, их личные жизненные пути — нет. У них разные планы и амбиции; их жизни ненадолго переплелись, но этот этап подходил к концу. Ее уроки оказались просто бесценными для его недолгой дипломатической карьеры и, вероятно, пригодятся ему в будущем, когда он будет работать с коллегами-людьми. Он будет ей вечно благодарен, но они не подходят друг другу. Он почувствовал нарастающее нервное возбуждение, и сел немного прямее. Машина выехала на широкую улицу с длинными рядами одноэтажных домов по обеим сторонам. Этот район находился совсем рядом с домом Аманды, и, хотя он не был уверен, какой дом ему нужен, он знал, что Аманда где-то рядом. Он ощущал ее сильнее, чем когда-либо. Он закрыл глаза и выполнил ряд элементарных медитативных упражнений, чтобы успокоить свои эмоции. Когда машина остановилась, он вновь открыл глаза и сразу же заметил высокую женщину в бело-желтом платье, с большими темными глазами и желтой полоской ткани в волосах. Аманда. Его сердце забилось быстрее, при виде нее он сразу же вспомнил их последнюю встречу, то, как его руки скользнули по ее талии, когда он удержал ее от падения. От взгляда на нее и одной лишь мысли о том инциденте, тело снова отозвалось непроизвольной сексуальной реакцией. Он отчаянно пытался выбросить это из головы, но Аманда, широко улыбнувшись, замахала ему. Он не мог ее игнорировать. Он сглотнул, поправил посадку брюк и медленно открыл дверь машины. — Привет, незнакомец, — сказала она с легкой улыбкой. — Пунктуален, как всегда. — Я полагал, мы вполне хорошо знакомы, — напряженно ответил он, не понимая, почему она называет его незнакомцем. — Я знаю, — ответила она. Она улыбалась, но у него сложилось впечатление, что за улыбкой скрывается тревога. — Ну так что, весь народ на заднем дворе. Хочешь зайти туда со мной? Сарек последовал за Амандой вокруг дома к небольшим воротам в красном деревянном заборе. В воздухе витал тонкий запах дыма в сочетании с другими, не поддающимися определению ароматами. Из проведенных ранее исследований он знал, что барбекю — это блюдо, а также мероприятие, на котором еду, обычно мясо, готовят на открытом воздухе на решетке над костром или на гриле. Он не ел мяса, но уже принял приглашение Пита. Всего на большом дворе находилось восемь человек: Пит, Милли и четверо незнакомых ему взрослых людей стояли на террасе, а два ребенка женского пола бегали по травянистому газону. Они, хихикая, держались за руки, что показалось Сареку весьма занимательным и любопытным. Немного изучив этот вопрос, Сарек узнал, что люди держатся за руки по целому ряду причин, как социальных, так и психологических. Когда это делают взрослые, в большинстве случаев это означает романтическую привязанность. Этот жест может усиливать чувство близости, демонстрировать окружающим наличие партнерской связи или уменьшать тревожность, когда одной или обеим сторонам угрожает опасность или они ожидают наступления боли. По сути, держание за руки у взрослых людей выполняло те же функции, что и вулканские объятия пальцев. Однако, в отличие от вулканцев, у людей держание за руку было распространено также между взрослыми и детьми как способ физического контроля и защиты младших особей. В первый раз, когда он увидел подобное на пляже, ему показалось это странным и эксцентричным, но то, что для вулканцев являлось в некоторой степени социальным табу, людьми, видимо, воспринималось как совершенно естественное действие. Но в чем может заключаться назначение держаний за руки между маленькими детьми? Возможно, они начинают исследовать и экспериментировать с аспектами взрослых интимных отношений? Он взглянул на взрослых, стоявших на примыкающей к дому высокой деревянной террасе, и заметил, что они, казалось, не обращали на действия детей никакого внимания. Все дети иногда ведут себя неподобающим образом — социальным нормам требуется обучать, их понимание не приходит интуитивно, — но в обязанности их воспитателей входит и обучение корректному поведению, особенно в общественных местах. — Ты в порядке? — спросила Аманда, глядя на него. — Да, — ответил он. — Я не был осведомлен, что здесь будут дети. Она глянула на девочек и спросила: «Надеюсь, все нормально? Должен прийти еще минимум один ребенок. Это Мария и Кайла — дочери Рэя и Марка». — Они… сестры? — спросил он, рассматривая девочек более внимательно. Теперь они взялись за руки и кружились на месте, явно наслаждаясь ощущением центробежной силы, вызванной их движениями. Они действительно имели некоторое сходство — у обеих были смуглая кожа, темные глаза и черные волосы. Аманда никак не отреагировала на то, что они держатся за руки, поэтому логично было предположить, что это типичное поведение детей, возможно, игра или признак дружеских отношений между членами семьи. Потрясающе. Ворота позади них открылись, и во двор вошли двое — высокий мужчина с кожей оливкового цвета и блестящими черными волосами и женщина с гораздо более темной кожей, настолько, что она казалась почти синей. Он никогда не видел гуманоида, относящегося к млекопитающему виду, кто обладал бы столь темной кожей, как у этой женщины, но этот яркий оттенок придавал ее лицу особую привлекательность. Она несомненно была очень красива. Популяции вулканцев было присуще умеренное разнообразие. Например, у обитателей более жарких и засушливых регионов планеты с меньшим количеством растительности кожа была темнее, а телосложение — более узкокостное, чем у тех, кто жил в более прохладном климате, но у людей внутривидовое разнообразие выражалось гораздо сильнее. Между новоприбывшими появился третий человек — ребенок, и, судя по чертам девочки — потомство пары, рядом с которой та стояла. Едва она заметила других детей, кружившихся вдалеке, она воскликнула: «Пока, мама!» — и бросилась в их сторону. Женщина встретилась глазами с Амандой и рассмеялась, качая головой: «Ты же знаешь, какие они, дети». — Как у тебя дела, Фату? — спросила Аманда, обнимая женщину. — Прекрасно, — рассмеялась женщина. — Мы с Джейсоном ждем еще одного. Аманда отстранилась, прикрыв одной рукой рот, а другую положив на живот женщины. Он никогда не видел столь необычный жест в ее исполнении. — Поздравляю! — воскликнула Аманда, обнимая мужчину. — Когда это случилось? — Ты имеешь в виду, когда это на самом деле случилось или когда мы узнали? — рассмеялся тот. Женщина, которую Аманда назвала Фату, бросила на мужчину недовольный взгляд, слегка хлопнула его по плечу тыльной стороной ладони и ответила: «Мы узнали две недели назад. На этот раз будет мальчик». — Когда срок? — В январе. По крайней мере, на этот раз не летом. Мари родилась в июле, и последние месяцы были просто ужасными. Обдумав полученную информацию, Сарек пришел к выводу, что женщина беременна. Как странно, что они так открыто обсуждают столь личную тему. Беременность и роды — совершенно естественные явления, и было бы нелогично притворяться, что такого не происходит, но вулканцы сочли бы крайне неделикатным говорить о беременности открыто и чрезвычайно неуместным спрашивать женщину о приблизительной дате родов. Сарек глянул в сторону и встретился глазами с мужчиной. Тот улыбнулся, протянул руку и сказал: «Привет, я Джейсон. Джейсон Ким». Как прискорбно, что люди, очевидно, склонны к обмену рукопожатиями при любом взаимодействии. Как и в случае с Питом в воскресенье, он укрепил свой разум, чтобы не допустить нежелательной телепатической передачи, и быстро пожал руку мистеру Киму, ответив: «Я — Сарек». — О, наверное, мне надо было сначала вас представить, — сказала Аманда, нервно улыбаясь. — Я вижу, вы уже познакомились с Джейсоном, но, Сарек, это Фату, жена Джейсона. Фату тепло улыбнулась ему, но вместо того, чтобы протянуть руку для рукопожатия, она изобразила та‘ал и произнесла: «Для меня большая честь познакомиться с вами. Живите долго и процветайте». Сарек, склонив голову, вернул приветствие. — Наверное, мне стоит представить тебя и остальным, — сказала Аманда, кивнув в сторону террасы. Едва она договорила, из-за края террасы показалось лицо Пита, и он крикнул: «А вот и герой дня! Сарек! Как ты?» Аманда повела их маленькую группу на деревянную террасу, где они поздоровались с Питом и Милли, а Сарека представили Рэймонду и Марку, родителям Марии и Кайлы. Они были парой, или мужьями, если использовать употребленный ими земной термин, что показалось Сареку крайне интересным. Однополые союзы существовали и на Вулкане, и, хотя они не были так же распространены, как браки между представителями противоположных полов, они не были и редкостью. Одна из немногих социально приемлемых причин для разрыва заключенных в детстве уз заключалась в том, что одна или обе стороны осознавали, что их сексуальная ориентация несовместима с ориентацией их нареченной пары. Сарека также представили мужчине по имени Эндрю, который настоял, чтобы его называли Энди, и высокой женщине с длинными золотистыми волосами по имени Девон, которая, как он предположил, была парой Энди, судя по тому, что они постоянно держались за руки. Он поздоровался по очереди с каждым, ради соблюдения человеческих обычаев заставив себя выдержать несколько неприятных рукопожатий. Пит, облаченный в фартук, размахивал щипцами, зажатыми в одной руке, а в другой держал стеклянную бутылку с каким-то напитком. Фату и Милли незамедлительно повели Аманду и Девон к длинному столу, накрытому ярко-зеленой скатертью, на котором стояло несколько разноцветных блюд, а Пит жестом пригласил Сарека присоединиться к группе мужчин. Он никогда не бывал на мероприятиях, где гостей разделяли по половому признаку, но, возможно, это разделение было случайным. Или, возможно, таковы правила проведения барбекю, хотя во время изучения данного вопроса он не встречал упоминаний о таком обычае. — Это тот парень, о котором я вам говорил! — провозгласил Пит. — Пит прислал нам видео, как ты в прошлые выходные поймал мяч на лету, — добавил Марк, сделав глоток из стакана с желто-зеленой жидкостью. — Это было что-то невероятное! — Невероятное — это определение чего-то, во что невозможно или почти невозможно поверить, — ответил Сарек. — Это была всего лишь демонстрация зрительно-моторной координации и моего понимания простых основ геометрии и физики. Марк несколько раз моргнул, а затем рассмеялся. Поверх его плеча Сарек заметил, что Аманда пристально смотрит на него. Она направилась было в его сторону, но Милли что-то ей сказала, и она остановилась. — Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Пиво? Воду? Один из этих отвратительных мятных джулепов, которые так нравятся Марку? — Что такое мятный джулеп? — Это коктейль, приготовленный из бурбона, сахара и мяты. — Что такое бурбон? Пит, Марк, Джейсон, Рэймонд и Энди повернулись и воззрились на него в изумлении. А затем начали совместную лекцию о различных изменяющих сознание жидкостях, употребляемых людьми, каждая из которых, по-видимому, содержала некоторое количество этилового спирта. Энди как раз объяснял, что у водки нет вкуса, и в этом суть водки, когда Пит оторвался от круглого гриля и спросил: «Как тебе сделать бургер, Сарек?» — Что такое бургер? — спросил он. Группа мужчин снова недоверчиво посмотрела на него. — Гамбургер, — рассмеялся Пит. — Это котлета из мясного фарша, которую подают на булочке, обычно с сыром, помидорами, листьями салата, кетчупом или чем-то еще. — Я не употребляю мясо, — объяснил он. — Тогда что ты ешь? — одновременно спросили Марк и Энди. — Растительный рацион, — ответил он. — Хотя эти бургеры и похожи на мясо, люди давно перестали использовать настоящее мясо животных. Современное мясо производится в какой-то машине, которая комбинирует белки или типа того. — Да, белки, полученные из нескольких видов бактерий, — ответил он, вспомнив похожий разговор с Амандой во время их первой встречи. — В смысле «бактерий»? — спросил Рэймонд. Как и в случае с Амандой, Сарек объяснил процесс извлечения аминокислот из специально выращенных бактерий для использования в ресинтезаторах белков. Когда он закончил свой подробный и детальный рассказ, в группе воцарилась тишина, а Пит с необычайным вниманием рассматривал еду, которую готовил. — Серьезно, бактерии? — Да, — ответил Сарек. — У вас все в порядке? — внезапно спросила Аманда, появившись рядом с Сареком. — Конечно, — пробурчал Пит. — Можешь сказать Милли, что бакт… эм, бургеры готовы? Родители увели детей в дом, чтобы они помыли руки, а взрослые начали собираться вокруг длинного общего стола, накрытого зеленой скатертью. Сарек ждал указаний, куда ему сесть, но их не последовало, пока Аманда жестом не пригласила его присоединиться к ней в конце стола. Вскоре всем раздали пластиковые тарелки, и люди начали передавать друг другу красочные блюда, накладывая себе порции еды. — Основное блюдо — бургеры и хот-доги, но фасоль, салат и дыня — без мяса, — тихо проговорила Аманда, протягивая ему миску с чем-то похожим на рагу из красной чечевицы. — Благодарю, — ответил он, стараясь не касаться ее рук, пока принимал блюдо. Фасоль оказалась вкусной, холодный салат — необычным, но съедобным, а зелено-оранжевая дыня напомнила ему очень сладкий геспар. Красная дыня была более сочной и с семенами, но тоже вкусной. Он уже знал, что люди предпочитают растягивать прием пищи, обсуждая что-нибудь во время еды, и барбекю Пита и Милли не стало исключением. Большую часть трапезы он молчал, вместо этого сосредоточенно извлекая из кусочка красной дыни черные семечки. Он слушал, как Фату сообщила всей компании, что ждет еще одного ребенка, слушал, как Аманда беседовала с тремя маленькими девочками, как у них дела в школе, слушал, как Пит и Энди обсуждали какие-то аспекты своей общей профессии — что-то, связанное с сельскохозяйственными исследованиями. Подруга Энди, блондинка по имени Девон, сидела прямо напротив него, и когда он наконец посмотрел в ее сторону, она улыбнулась и спросила: «Аманда говорила, что ты работаешь в посольстве Вулкана? Чем именно ты занимаешься?» — Я работаю атташе по науке в консульстве Вулкана на Земле, — ответил он. — Звучит действительно интересно, — сказала она. — Полагаю, ты раньше был ученым? — Да, у меня ученая степень в области астрофизики, — сообщил он. Она тихо присвистнула. — А я геолог. Сомневаюсь, что моих способностей в математике хватило бы на те вычисления, которые тебе нужно делать постоянно. — В настоящее время я не работаю в этой сфере, — признался он, думая, что вскоре ему предстоит вернуться к карьере астрофизика. Он повернул голову вправо, чтобы посмотреть на Аманду, и заметил, что она с нехарактерным интересом изучает еду в своей тарелке. Ему нужно было рассказать ей, что через несколько месяцев он уедет, но он предпочел бы обсудить это наедине. — Кто-то сказал «математика»? — внезапно спросил Пит с другого конца стола. — Сарек — математический гений. Видели бы вы, как он на днях считал статистику на матче. Смотрите — Сарек, сколько будет 761 умножить на 8942? Сарек уже собирался ответить: «6 804 862», когда Милли, застонав, сказала: «Не обращай на него внимания, Сарек, мы пригласили тебя как гостя, а не как калькулятор». Полчаса спустя трапеза подошла к концу, и Сарек принялся помогать убирать со стола, как и подобает гостю в вулканском доме после обеда. Милли и Пит настойчиво сообщили, что им не нужна помощь, поэтому он последовал за Амандой вниз по лестнице с террасы на лужайку, где дети вновь принялись играть. Вдоль основания террасы располагался небольшой сад с цветами всех оттенков красного, розового, желтого и фиолетового. Он как раз рассматривал группу невысоких растений с необычным запахом и золотистыми цветами, когда Аманда сказала: «Это бархатцы». — Ты разбираешься в садоводстве? — спросил он. — Не совсем, — призналась она. — У моей мамы зеленая рука. Но не у меня. — Почему у нее зеленая рука? Аманда рассмеялась, прикрыв ладонью рот. — Не буквально зеленая. Это выражение означает, что кто-то хорошо выращивает растения. — Понятно. Он огляделся вокруг. Дети играли у дальней стороны забора, Рэймонд, Марк, Фату и Джейсон стояли у сарая в дальнем левом углу лужайки и наблюдали за ними. Милли сидела за столом на террасе, беседуя с Энди и Девон. Поняв, что они с Амандой находятся в саду в относительной уединенности, он хотел рассказать ей о предложении Вулканской академии наук, но она заговорила первой. — Знаешь, я, наверное, должна тебе кое-что сказать… — начала она. Прежде чем она успела договорить, ее перебил Пит. — Можно попросить всеобщего внимания? Все замолчали и обернулись, глядя на Пита, стоящего посреди террасы. Родители подозвали детей и подошли ближе, чтобы лучше его слышать. — Я знаю, мы давно не собирались вместе, — рассмеялся Пит. — И здесь присутствуют наши новые друзья. Добро пожаловать в нашу маленькую компанию, Сарек и Девон. Э-э, в смысле… так здорово видеть вас всех здесь. У меня была еще одна причина организовать эту встречу, и она связана с невероятной женщиной, которая сидит вон там. Пит указал на Милли, лицо которой внезапно стало ярко-красным, как это часто случалось с Амандой. — О боже, он собирается сделать это, — прошептала Аманда почти неслышно. — Сделать что? — тихо спросил Сарек. — Так вот, мы с Милли вместе уже много лет, и, как и у всех, у нас были и хорошие, и плохие моменты, несколько раз она угрожала выставить меня вон, и, наверное, ей так и стоило поступить, — продолжил Пит. — Но она осталась со мной, и я люблю ее за это. — Он полез в карман и достал что-то похожее на черный футляр, затем сделал несколько шагов к Милли и произнес: «Так вот, я хочу сказать, Миллисент Роджерс, ты выйдешь за меня замуж?» Он опустился на одно колено, открыл коробочку и протянул ее Милли. Милли начала плакать, вероятно, потому, что его матримониальное предложение крайне ее расстроило. Несмотря на слезы и к большому удивлению Сарека, она энергично кивнула и воскликнула: «Да!» Пит встал, Милли обняла его за шею и поцеловала так страстно, что Сареку пришлось отвести взгляд. По двору разнеслись аплодисменты и радостные возгласы. Аманда подпрыгивала на месте, сжав руки на груди. Неужели человеческие брачные церемонии действительно настолько неформальны? Все вернулись на террасу, чтобы поздравить новоиспеченную пару. Сарек не был близко с ними знаком и не знал, какие слова уместны, поэтому просто перефразировал вулканское свадебное благословение и сказал: «Да обретете вы вместе удовлетворение от жизни». Вскоре гости начали расходиться, но Аманда осталась поговорить с Милли. Сарек не знал, стоит ли остаться и ему, и уже собирался отправить сообщение Тавику, чтобы тот приехал за ним, когда услышал, как Милли говорит: «Я знаю, что ты будешь занята сборами и прочими хлопотами, поэтому не буду беспокоить тебя просьбами о помощи в планировании такого важного события, но ты просто обязана найти способ вернуться на Землю на церемонию. Без тебя рядом этот день не станет для меня по-настоящему особенным». Аманда искоса взглянула на Сарека и кивнула. — Конечно, я вернусь. Сарека озадачил этот разговор. Куда Аманда собирается, чтобы ей пришлось возвращаться на Землю для церемонии? Неужели ее все-таки избрали преподавателем на Андории? Эта мысль обеспокоила его, хотя и не должна была, учитывая, что он тоже вскоре покинет Землю. — Я так рада за тебя, Милли, — добавила Аманда, заключая подругу в продолжительные объятия. — Думаю, нам с Сареком пора идти. Уверена, тебе нужно сделать кучу звонков, но мы увидимся завтра. Сарек и Аманда попрощались с молодой парой и вышли со двора через те же ворота, как и вошли. Когда они достигли тротуара, Сарек достал ПАДД, чтобы написать сообщение Тавику, но остановился, увидев, что Аманда наблюдает за ним. — Ты возвращаешься в консульство? — У тебя есть альтернативное предложение? — спросил он. — Сейчас около 16:00, — задумчиво произнесла Аманда. — Я знаю, ты почти ничего не ел на барбекю, так что, может, зайдешь ко мне домой на ужин? Я все еще считаю себя в долгу перед тобой за то, что пригласила в гости, а потом повела через парк, где на тебя напали шершни. Сарек никогда чувствовал такой радостной готовности принять это приглашение и в то же время такого внутреннего сопротивления. Он не оказывался по-настоящему наедине с ней с тех пор, как она принесла ему ужин в больницу. Он наслаждался чувством удовлетворенности, которое охватывало его в моменты, когда они были вместе, но мысль о том, чтобы остаться с Амандой наедине, пробуждала в нем определенные желания, которых он хотел бы избежать. Ему также требовалось рассказать ей о своем назначении на должность руководителя исследовательской группы, но теперь он сомневался и по этому поводу. — Насколько я помню, ты принесла ужин мне в больницу, а также рубашку, — ответил он. — Полагаю, это я у тебя в долгу. — Что ж, если ты действительно считаешь себя должным, можешь отплатить, поужинав со мной. — Тогда я принимаю твое предложение