Встретимся в воскресенье

— Еще раз спасибо, Сарек, — сказала доктор Таркингтон, явно борясь с инстинктивным желанием пожать ему руку. — Эти магнитные дроссели полностью меняют правила игры. Он не понял, о какой игре она говорит, но лишь кивнул и ответил: «Пожалуйста». — Тогда завтра я свяжусь с Исследовательским институтом Гола, и, надеюсь, мы сможем запустить совместный проект. Спасибо, что посоветовали, как начать над ним работу. Не вижу причин, почему нельзя уменьшить размеры нынешнего реактора антиматерии минимум на сорок процентов. Вы понимаете, что это значит? Благодаря этому в будущем мы сможем рассчитывать на появление доступного личного транспорта, способного к варп-перемещениям. Это просто поражает воображение. Сарек заметил, что Хелен Таркингтон в состоянии волнения имеет привычку говорить быстрее, что, казалось, происходило всякий раз, когда она заводила разговор о реакторах материи-антиматерии. Из-за своего все более напряженного расписания и проблем со здоровьем он был вынужден отложить экскурсию в ее лабораторию до вечера четверга. — Мне бы хотелось, чтобы вы остались подольше, но я понимаю, что вы очень заняты, — сказала доктор Таркингтон, когда они вышли из здания и направились в сторону улицы. Сарек тоже предпочел бы задержаться и детальнее осмотреть ее лабораторию — многие достижения, сделанные ею за последние пять лет, намного превосходили все, что создавала даже Вулканская научная академия, — но ровно через час он должен встретиться с доктором Великом в Центральном госпитале Звездного Флота. Учитывая, что лаборатория доктора Таркингтон находилась в районе Окленда, где жила Аманда, а земные схемы дорожного движения практически невозможно было предсказать с высокой степенью точности, он предпочел направиться к месту назначения с достаточным запасом времени. — Если у вас возникнут дополнительные вопросы или понадобится помощь в координации действий с вулканскими организациями, без колебаний обращайтесь ко мне, — сообщил Сарек и склонил перед ней голову, когда у тротуара остановился консульский автомобиль. — Конечно, у меня есть ваши контакты, — с улыбкой сказала она. — Как там говорит ваш народ? Живите долго и процветайте? Сарек кивнул, поднял руку в ответном приветствии и произнес: «Живите долго и процветайте, доктор Таркингтон». Когда машина снова влилась в дорожный поток, Сарек постарался сосредоточиться на предстоящем визите к врачу. Доктор Велик осматривал его в Оклендской больнице 11 дней назад и, изучив симптомы и медицинскую карту, диагностировал у него повреждение одного или нескольких сердечных клапанов, возникшее, вероятно, из-за бактериальной инфекции, перенесенной в возрасте 22 лет. Согласно объяснениям доктора Велика, хотя Сарек перед прибытием на Землю и прошел медицинское обследование, стандартные процедуры медосмотра не выявили бы незначительных кардиологических нарушений, и состояние Сарека, вероятно, могло бы оставаться незамеченным еще много лет, если бы не сильная реакция организма на яд шершня. Доктор Велик предположил, что внезапная физическая нагрузка при попытке спастись от нападения насекомых и сужение сосудов, вызванное реакцией на яд шершня, привели к спонтанной остановке сердца. Сарек глянул в окно автомобиля и осторожно коснулся маленького силиконового кардиомонитора, прикрепленного слева к нижней части живота. Чтобы оценить степень нанесенного вреда, доктор Велик прописал ему бенжисидрин, выдал кардиомонитор и велел заниматься своими повседневными делами, а доктор будет периодически отслеживать удаленно показания из своего офиса в Сан-Франциско. Сейчас Сарек направлялся в больницу, чтобы узнать результаты. За последние 11 дней Сарек тщательно исследовал свое состояние. Тревожность была бы нелогичной, но не менее нелогично оставаться в неведении о серьезной проблеме со здоровьем. Существовала вероятность, что ему потребуется немедленная и очень опасная операция по замене поврежденных клапанов, но также существовала вероятность, что его состояние можно будет контролировать с помощью незначительных изменений образа жизни и приема лекарств при необходимости. Все зависело от результатов обследования, которые он вскоре должен получить. Тавик свернул налево, на широкую улицу, и Сарек сразу понял, что они находятся недалеко от школы Аманды. Хотя в последние несколько дней проблемы с сердцем занимали его мысли, Аманда полностью преобладала над ними. Она оставалась с ним в больнице, пока не появился доктор Велик, затем он настоял, чтобы она вернулась домой. Посольские обязанности также не позволили провести с ней предыдущее воскресенье, нарушив тем самым их неофициальную договоренность. Он скучал по ней. Нерационально тосковать по женщине, не являющейся его парой, тем более по человеческой женщине, но чем дольше он находился вдали от нее, тем больше жаждал ее общества. Аманда Грейсон была уникальной личностью, но идея создания связи с человеческой женщиной была крайне нетрадиционной. Хотя межвидовые браки по-прежнему были редкостью, с каждым десятилетием они становились все более распространенными. В его юные годы один из помощников отца женился на ригелианке, с которой познакомился во время службы на Ригеле V, и они пригласили семью Сарека на свадьбу. Скон отказался присутствовать на церемонии, сославшись на свои дипломатические обязанности, но семья прислала соответствующий случаю подарок. Если не считать этого случая на заре жизни, Сарек никогда особо не задумывался о сложностях, сопровождающих межвидовой брак. Но в последние дни ловил себя на том, что стал чаще размышлять об этом. Насколько легко вулканцы способны иметь потомство с представителями других видов? Имеющиеся данные были слишком скудными, чтобы их можно было счесть полезными. Могут ли вулканцы образовывать устойчивые брачные узы с людьми? Во время поездки на колесе обозрения он смог успокоить ее и ощутить ее эмоции через прикосновение пальцев, но это весьма отличалось от телепатических брачных уз. Без этой связи как женщина иной расы сможет помочь мужчине-вулканцу должным образом справиться с пон-фарром? Он не совсем это понимал. Аманда, очевидно, испытывала к нему некоторую симпатию, но в какой степени? Что она думала о межвидовых браках? Он не знал. А что думал он сам? Он колебался, ни в чем не уверенный. Однако одно он знал точно: вулканцы в среднем живут дольше, чем представители любой другой расы Федерации. Накануне вечером он провел обширное исследование на эту тему. В среднем люди живут примерно 109,4 года, хотя достижения современной медицины позволяют многим людям прожить гораздо дольше. Самый долгоживущий представитель Земли в настоящее время еще жив и достиг возраста 130,1 года, но, согласно мнению ученых, они вплотную приблизились к верхнему пределу своих возможностей продления человеческой жизни в физиологическом смысле. Человеческая ДНК оказалась слишком нестабильной и подверженной ошибкам, и даже с учетом огромного количества медицинских процедур и замены органов отсутствовали жизнеспособные варианты сохранения биологической целостности человеческого мозга на срок более 140 лет. Это привело средь людей к многовековым спорам о том, что на самом деле представляет собой жизнь, особенно с учетом развития технологий, позволяющих разумным видам загружать свое сознание в компьютеры. Странно, насколько цеплялись люди за идею, что продолжительность жизни прямо пропорциональна ее качеству. Долгая и процветающая жизнь являлась достойным достижением для любого разумного вида, но бесконечная жизнь — это не жизнь вовсе. Хотя многие вулканцы выбрали хранить свои катры, это совсем не то же самое, что продолжение разумного существования. Хотя искусственное сохранение разума с помощью компьютерных технологий было захватывающей концепцией с точки зрения этики и философии, в его затруднительном положении он не рассматривал ее всерьез. Если не учитывать возможность какого-то грандиозного прорыва в медицинских технологиях или творческое толкование жизни с помощью искусственных средств, люди в настоящее время жили в среднем 109,4 года, а вулканцы — 201,8 года по стандартному календарю Федерации. По летоисчислению Федерации Сареку было 61,8 года, а Аманде — примерно 25. Хотя таким образом она являлась эквивалентом 46,1-летней вулканской женщины — особи вполне подходящего брачного и репродуктивного возраста, — их продолжительность жизни все равно будет различной. Если предположить, что они оба проживут столько, сколько прожили бы среднестатистические человек и вулканец, Сарек переживет Аманду примерно на 50 лет. Это был простой биологический факт. С другой стороны, если доктор Велик поставит неутешительный диагноз, Аманда вполне может его пережить. В животе у него заурчало от волнения, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он снова открыл глаза, почувствовав, что машина замедлила ход, затем Тавик остановился, пропуская через дорогу нескольких пешеходов, а Сарек, посмотрев направо, увидел, что они находятся прямо перед школой Аманды. Мало того, Аманда ждала автобус на той же остановке, где укрывала его от дождя своим зонтом. Тавик нажал на педаль газа, машина начали набирать скорость, но Сарек попросил остановиться. Он опустил стекло и склонился к окну, чтобы поговорить с ней. Аманда смотрела куда-то вдаль и не замечала его присутствия, поэтому он позвал: «Аманда?» Она резко повернула голову, глянула на него, и миг спустя ее лицо просияло явным восторгом. — Сарек? Что ты здесь делаешь? — Я направляюсь в Сан-Франциско из лаборатории доктора Таркингтон. Тебе требуется помощь с транспортировкой до дома? Ее рот приоткрылся. Она явно задумалась над его предложением, но довольно быстро улыбнулась и спросила: «Ты уверен? У тебя есть время? Я не хочу доставлять тебе неудобства». — Твой дом располагается по пути к месту моего назначения. Это не доставит мне неудобств. — Тогда ладно, — согласилась она, тепло улыбаясь. Она шагнула к машине, но он вышел и открыл для нее дверь. — Это очень мило с твоей стороны, спасибо. И вам спасибо, Тавик. — Это моя обязанность, — произнес Тавик. — Возить его — может, — сказала она, указывая большим пальцем на Сарека. — Но не меня. Так что спасибо. — Пожалуйста, мисс Грейсон, — ответил Тавик. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, повернувшись к Сареку. — Мы с тобой почти не общались после больницы. Я беспокоилась. Беспокойство нелогично, но Аманда не была логичным существом. Тавик поднял приватную перегородку, за что Сарек был ему благодарен. — Так твой врач рассказал тебе о твоем состоянии? — требовательно поинтересовалась она. — Нет, — честно ответил он. — Но в настоящее время я жив. Он хотел рассказать ей о предстоящей встрече с доктором Великом, но было невежливым говорить о подобных вещах с женщиной, не являющейся его парой, и это, скорее всего, лишь вызвало бы в ней дополнительное беспокойство. Она плакала из-за него в больнице. Он решил, что, рассказав ей, только расстроит ее еще сильнее, поэтому решил воспользоваться тактикой, которую она часто использовала, и сменить тему разговора. — Я сегодня встречался с доктором Таркингтон, — сказал он, глядя ей в глаза. — О, точно! Ты говорил, что собирался! Как у нее дела? Как все прошло? — Она отнеслась к идее сотрудничества с вулканскими учеными с интересом. Я благодарен тебе за рекомендацию. — Я познакомилась с ней практически одновременно с тобой, — напомнила она. — Думаю, в этом успехе большая часть заслуг принадлежит тебе самому. В любом случае, похоже, ты все время занят. — Да. Я сожалею, что не смог встретиться с тобой в прошлое воскресенье. — Все нормально, — пожала она плечами. — Я не могу ожидать, что мы будем видеться каждые выходные. И я, пусть и с запозданием, провела генеральную уборку, которую надо было сделать давным-давно, и поработала над заявлением в аспирантуру, так что выходные не совсем потеряны. — Ты собираешься продолжить свое образование? — спросил он. — Я не знаю, — вздохнула она. — Если с андорианской программой по обмену учителями не выгорит, я бы хотела продолжать хоть как-то развиваться. Степень магистра — не самая плохая идея, хотя я и понятия не имею, когда найду на это время. Мысль о том, что Аманда улетит на Андорию, встревожила его, и, пытаясь подавить это неприятное чувство, он задумался о том, как ему быть дальше с Амандой Грейсон. Он не имел интереса добиваться женщины, с которой в конечном итоге не смог бы или не захотел бы связать свою жизнь, поэтому, возможно, было бы разумнее вовсе прекратить их общение. Тем не менее Аманда доказала, что является не только ценным союзником и советником в человеческих делах, но и настоящим другом. До сих пор их сотрудничество протекало естественным путем, так каким же образом осознание своего к ней небезразличия изменило саму концепцию их дружбы? По правде говоря, не изменилось ничего. Возможно, все могло бы продолжаться, как и прежде, и ему просто потребуется найти способ подавить свою привязанность. — Надеюсь, в это воскресенье ты не занят? — спросила она, и ее щеки порозовели. — Полагаю, что да, — ответил он, чувствуя, что она хочет предложить какую-то совместную деятельность. — Ну… хочешь чем-нибудь заняться? Он заметил, что машина свернула в ее квартал. — Что ты планируешь? — Я выбирала занятие в последний раз, помнишь? И я сомневаюсь, что тебе реально понравилась «Пятница, 13-е», так что, может, в этот раз ты решишь сам? Если хочешь. — Перед тем, как отправиться на фестиваль «Вокруг света», мы планировали экскурсию на пляж Аламеда, — предложил он. — Возможно, стоит предпринять вторую попытку. — Пляж — это здорово, — сказала она, улыбнувшись ему. — Встретимся с тобой там в наше обычное время? В 10:00? — Это будет приемлемо. Машина остановилась перед ее домом. — Тогда увидимся в воскресенье. И ты расскажешь мне, что сказал врач, вдруг это что-то серьезное? — с хмурой настойчивостью проговорила она, открывая дверь автомобиля. Он пристально посмотрел в ответ, склонив набок голову. — А ты думал, я не заметила, что ты сменил тему? — Я сообщу, если у меня появятся основания полагать неизбежной свою смерть, — ответил он. Она нахмурилась еще сильнее, и, вздохнув, закатила глаза: «Это все, о чем я прошу». Он был рад, что они пришли к взаимному согласию в вопросе информирования о его здоровье. Она закрыла заднюю дверь и постучала в переднее пассажирское стекло, чтобы попрощаться с Тавиком, которого, казалось, озадачило ее чрезмерное дружелюбие. Сарек наблюдал, как она идет по тротуару к своему крыльцу, испытывая противоречивые чувства по поводу запланированной в воскресенье встречи. Его беспокоило то, что он жаждал ее общества. Их первые встречи походили на любое другое произвольное дипломатическое задание — он участвовал в них отчасти из легкого любопытства, но в основном потому, что считал это целесообразным. Не более того. Но сколько бы он ни медитировал, сколько ни пытался обуздать свои эмоции, ничто не могло изменить тот факт, что теперь он виделся с Амандой потому, что очень этого желал. *** Аманда пробежалась глазами по экрану ПАДДа, и с каждым правильным ответом ее брови поднимались все выше. Она повернулась и посмотрела на Ричарда. — Ты правильно ответил на все вопросы с первой попытки. Он с гордой улыбкой пожал плечами. Она подняла руку, чтобы дать ему пять, и он с готовностью ответил. — Математика не такая уж плохая. — Не знаю, что именно тебе помогло, но это действительно хорошая работа, Ричард. Реально хорошая. Я так тобой горжусь. Я же говорила, что если ты просто будешь стараться, то в конце концов добьешься успеха. — Мне помог мистер Сарек, — признался он. — Сарек? Мой вулканский друг? — Да, когда он был здесь, он показал несколько приемов. Мне стало понятнее. — А ты можешь показать мне то, что он показал тебе? — Не знаю, — пробурчал Ричард. — Это все равно что думать о цифрах как о буквах и придумывать историю, но не историю, понимаете? — Он научил тебя превращать числа в историю? — Нет, в смысле, вроде того, я не знаю, — простонал он. — Вы говорили, что если я сделаю математику, то смогу пойти играть в баскетбол. Аманда, усмехнувшись, покачала головой. — Кто я такая, чтобы вставать на пути к Баскетбольному Кольцу Всевластия, манящему тебя с конца подъездной дорожки? Все равно твой отец должен вернуться с минуты на минуту. Не сказав больше ни слова, он выбежал за дверь, оставив Аманду размышлять над тем, что сейчас сказал Ричард. Несколько недель назад, пока она собиралась, чтобы пойти на пляж, Сарек провел с Ричардом немного времени, и если он тайно не занимался с ним дополнительно, значит, каким-то образом умудрился за 20 минут превратить отстающего ученика в математического гения. Это просто какая-то бессмыслица. Она почесала голову и откинулась на спинку стула. В последнее время Ричард, кажется, приходил все реже и реже, но у нее было столько забот из-за окончания учебного года и мыслей о Сареке, что она до сих пор особо не придавала этому значения. Всякий раз, когда Генри привозил Ричарда, его поведение по отношению к сыну казалось другим: почти любящим. На днях Генри упомянул, что Ричарда, кажется, стали больше интересовать компьютеры, так что, возможно, они нашли что-то связующее их. Самое время. Она решила пойти и посидеть на крыльце, чтобы посмотреть, как играет Ричард, и заодно поработать над заявлением на поступление в аспирантуру, но, едва успев сесть, увидела Милли, идущую к ней по улице с бутылкой вина в руках. — Это для меня? — поддразнивающе протянула она. — Для нас, — ухмыльнулась Милли, поднимая бутылку в воздух. — Сегодня вечер субботы, и весь мир у наших ног! Аманда уже собиралась сказать, что присматривает за ребенком, но тут в конце улицы появилась машина Генри Дэйстрома. Аманда попрощалась с Ричардом и вошла в дом вместе с Милли. — По какому случаю? — спросила она, доставая из шкафа два бокала для вина. — Ну, во-первых, ты что-нибудь слышала насчет обмена учителями с Андорией? — спросила Милли. — Нет, а что? — Я хотела, чтобы ты сначала узнала хорошие новости, — ухмыльнулась Милли. — Потому что у меня новость просто грандиозная! — Ты хочешь, чтобы я гадала или все же расскажешь сама? — Кажется, Пит собирается сделать мне предложение, — сказала Милли, притворяясь, что падает в обморок, затем откупорила бутылку. — Что? Откуда ты знаешь? — ахнула Аманда. Подруга не один год надеялась, что ее парень попросит ее стать его женой, но кольцо и предложение руки и сердца все не спешили появляться. — Сегодня днем я вернулся домой из спортзала, Пит был в душе, а его ПАДД все сигналил, поэтому я поставила его на беззвучный режим, и тогда увидела уведомление от ювелира, что нужно внести последний платеж за кольцо. Рот Аманды распахнулся, подруги обнялись и завизжали. — Я так рада за тебя! — воскликнула Аманда. — Как, по-твоему, он это сделает? — О, это лучшая часть истории, — захлопав в ладоши, сказала Милли. — У нас билеты на следующее воскресенье на игру «Гигантов» и «Доджерс». Уи-и-и! Аманда усмехнулась. — Ты же просто ненавидишь бейсбол. — Да, есть такое, — согласилась Милли. — Но наше первое свидание проходило на игре «Гигантов» и «Доджерс» четыре года назад. — Ладно тогда, это романтично, — рассмеялась Аманда, наливая себе бокал вина и делая глоток. — Знаю. Кроме того, я сказала ему, что, если он когда-нибудь сделает мне предложение, я хочу, чтобы это было что-то особенное и публичное, и чтобы там присутствовали мои друзья. И знаешь, что? У него есть два лишних билета, и он сказал мне пригласить кого захочу. Так что ты же пойдешь, да? — В следующее воскресенье? — спросила она, поигрывая бокалом с вином и думая о том, что видит Сарека только по воскресеньям. — Да, очищай свое расписание. Аманда не могла представить, что не будет рядом со своей подругой в тот день, когда ей сделают предложение, но все же не могла отрицать легкое разочарование, что упустит возможность увидеть Сарека. Она не была большой поклонницей бейсбола — это был спорт для узкого круга поклонников, возродившийся после Третьей мировой войны, — но какое-то число болельщиков еще продолжало увлеченно за ним следить. — Я бы ни за что такое не пропустила. — Отлично, — сказала Милли, делая большой глоток вина. — Теперь насчет последнего билета. Я собиралась пригласить Дженни, но я уже знаю, что у нее планы с Аароном, и все равно не могу представить, что она наденет бейсболку и будет пить пиво, зато у Пита есть друг Энди, с которым он общается на работе, и я думаю, что вы двое точно поладите. Аманда допила остатки вина в своем бокале, налила себе еще и пробормотала: «Ну, не знаю». — Ты вообще ходила на свидания после того, как порвала с Эдди? — Нет, не особо. Аманда почему-то не считала свиданиями те воскресенья, что она проводила с вулканским дипломатом за изучением особенностей человеческой натуры. Некоторые эти прогулки походили на свидания, но она знала, что Сарек никогда не думал о них в таком ключе. — Аманда, прошло уже сколько — два года? — Почти год, — поправила Аманда. — Мы расстались прошлой весной. — Ну все равно. У тебя до сих пор его фотографии на стенах, — с драматичным всплеском рук заявила Милли и направилась в гостиную. Она указала на цифровую фотографию, где они с Эдди в Биг-Суре жестом прокурора в зале суда, указывающего на фотографии с места преступления. Аманда хорошо помнила тот день, когда была сделана эта фотография, в основном потому, что произошло позже тем же вечером. Она ненадолго закрыла глаза и грустно улыбнулась всплывшим в памяти воспоминаниям. — Я могла бы остаться здесь жить, — смеется Аманда, любуясь, как сверкающее закатное солнце окрашивает океан множеством оранжевых и красных оттенков. Уже холодает, но ей все равно. — Думаю, сначала нам обоим нужно заработать немного денег, — тоже смеется Эдди, протягивая к ней руку и сжимает ее ладонь своей. От этого жеста у нее в животе должны порхать бабочки, но этого не происходит. С ним никогда не было все по-настоящему. — Я тут подумал, — продолжает Эдди. — Мы давно знаем друг друга… — Да, — соглашается Аманда. Они были вместе все время учебы в колледже и после него. Они во многом похожи — оба общительные, неутомимые оптимисты, оба учителя, которые любят детей, — и, возможно, в этом и заключается проблема. У нее по спине пробегает озноб, и она боится того, что он собирается спросить. Она едва может заставить себя посмотреть ему в глаза, но ситуация почему-то требует этого. Он роется в кармане. Его следующие слова не становятся для нее сюрпризом. — Аманда, ты станешь моей женой? Она смотрит на то, что он держит в руке — красивое обручальное кольцо с рубином, принадлежавшее его матери. — Я надеюсь, твое затянувшееся молчание просто означает, что ты слишком ошеломлена, чтобы ответить, — ухмыляется он, на лице проступает выражение беспокойства. Она переводит взгляд с кольца на него; она знает, что любит его, но этого недостаточно. Она не хочет довольствоваться однообразной жизнью с парнем, с которым у нее все устоялось, она хочет, чтобы кто-то ставил перед ней сложные и интересные задачи, открывал ей что-то новое. Гораздо лучше сказать ему правду сейчас, а не когда-то потом. — Эдди, я… я просто… ого, — выдыхает она, отчаянно пытаясь найти самые добрые слова для самой ужасной ситуации. Возможно, просто не существует добрых слов, когда разбиваешь кому-то сердце. — Ого? — повторяет он. — Я люблю тебя, но… но не так, — наконец удается выдавить ей. Он морщит лоб, его рука с кольцом начинает дрожать, а она чувствует, как по щекам стекают первые дорожки слез от того, что она наделала. Он заслуживает счастья, но и она тоже. Она спрашивает себя, существует ли какое-то лекарство от чувства вины. — Аманда, тебе пора двигаться дальше, — вздохнула Милли, щелчком пальцев возвращая ее в настоящее. — Да, я знаю, — простонала Аманда, заставляя себя взглянуть на изображение ее и ее почти бывшего жениха. Наверное, она сохранила эту фотографию из чувства вины или, может, как напоминание о более счастливых временах. Три месяца назад она получила приглашение на свадьбу. Эдди не терял времени и заполнил пустоту, оставленную ей в его жизни, и, хотя ей хотелось бы порадоваться за него, она беспокоилась, что он слишком торопится с этой новой девушкой, Сьюзан или Сарой, или как там ее звали. — Так что позволь мне пригласить Энди, — настойчиво повторила Милли и озорно улыбнулась. Аманда нахмурилась. — Я не сомневаюсь, что он, наверное, отличный парень, но… все сложно. Брови Милли взлетели почти до линии волос, и она плюхнулась на двухместный диванчик. — Мне хочется думать, что я достаточно умна и смогу понять. Аманда опустилась рядом и сделала еще глоток вина. — Ну, есть один парень… — Оу? Аманда почувствовала, как краснеет, и не знала, было ли причиной этому вино, смущение или и то, и другое вместе. Она никому не рассказывала о своих прогулках с Сареком и так и не понимала, почему. Ей не было за них стыдно, но она не была уверена, что другие смогут понять. — Ну, я сомневаюсь, что он когда-нибудь заинтересуется мной в этом смысле, но я вроде как втюрилась в него, и это как-то вышло из-под контроля. — Ну так скажи ему, что он тебе нравится. — Все не так, все… — Сложно, да, — закончила Милли. — Ты уже это говорила. — Ну, он совершенно отличается от всех парней, с которыми я встречалась. Я не знаю, как мне вообще подступиться. — Даже не знаю, что делать с этой версией Аманды, — поддразнила Милли, обведя подругу рукой. — Ты наименее робкий человек из всех, кого я знаю. Это же ты связалась с консульством Вулкана, чтобы… — глаза Милли широко распахнулись, она резко втянула воздух. — О мой бог. Вулканец! — Что? — поперхнулась Аманда. — Это он! Он! У тебя лицо стало, как свекла! О боже! Я начала что-то подозревать, когда ты привела его на ярмарку, но ничего себе! Потрясающе! Расскажи мне о нем. — Нечего рассказывать, — простонала Аманда, допивая остатки вина и внезапно чувствуя легкое головокружение. — А твое лицо говорит совсем другое. Выкладывай! — Ну, он работает в консульстве Вулкана, он был астрофизиком… — Подожди, разве он не сказал, что ему лет 60 или около того? — перебила Милли. — Вулканцы живут намного дольше людей, — возразила Аманда. — О, так когда тебе стукнет 80, он все еще будет практически подростком? — Ну, не настолько долго они живут, — она со смешком возвела глаза к потолку. — А насколько? — Я не знаю, — призналась Аманда. — Думаю, примерно раза в два дольше людей. Милли вдруг захихикала. — Интересно, каково заниматься сексом с вулканцем. Это вообще возможно? На что похож логический секс? У них вообще такие же, ну, знаешь… причиндалы? — Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — фыркнула Аманда, внезапно чувствуя, что совершенно нехарактерно для нее просто сгорает от стыда. По правде говоря, она этого не знала. Практически все, что ей было известно о вулканцах, она узнала от Сарека, и, как и следовало ожидать, во время их долгих бесед, посвященных музыке и столовому этикету, тема секса никогда не поднималась. — Я никогда не видела, чтобы ты настолько краснела, — рассмеялась Милли. — Ты в него просто по уши влюбилась. — Ну вот, теперь ты видишь, как все сложно и неловко, — проныла Аманда, откинувшись на спинку дивана. — К этому парню неприменимы все неписаные правила насчет свиданий. — Ну, может, все не так сложно, как ты думаешь, — возразила Милли. — Вот что я тебе скажу: приводи его на игру. — Не думаю, что он фанат бейсбола, — ответила Аманда. — Я тоже, но я же иду. — Ты идешь из-за помолвки, — возразила Аманда. — Если ты ему нравишься, он придет, — многозначительно сказала Милли. — Плевать, к какому виду он относится, если ты ему нравишься, он найдет для тебя время. Что-то в словах подруги заставило Аманду задуматься. Их договоренность обмена планов урока на обучение социальному взаимодействию давно истекла, но они с Сареком все равно находили поводы проводить время вместе. Она думала, что причиной тому его природная любознательность, но, возможно, он и в самом деле хотел быть с ней рядом? Впервые она задумалась о том, что Сарек может ответить ей взаимностью, но тут же решила, что это просто нелепо. Они были просто друзьями, и ей не стоило выискивать в этом какие-то потаенные смыслы. Как будто вулканцев вообще легко понять. — Пригласи его, — умоляюще попросила Милли и игриво толкнула Аманду плечом. — Я его спрошу, — пожала плечами она, подумав, что ее подруга выпускает джина из бутылки.