Встретимся в воскресенье

Поправив манжету левого рукава, Сарек изучающим взглядом осмотрел полученный результат в высоком зеркале у входной двери своей квартиры. В приглашении на торжественный обед не содержалось указаний об обязательности определенного дресс-кода, но логично было сделать вывод, что, при отсутствии в сообщении прямого указания на официальный стиль, приемлемо будет явиться в характерном для него виде. Он надел черные брюки, серую рубашку с высоким воротником и расшитую мантию без рукавов. Он выглядел так же, как и всегда, но все же его взгляд продолжал цепляться за отражение. Утром он подстригся, полученный результат был, как всегда, приемлемым и аккуратным. Он также побрился, несмотря на то, что уже выполнял этот гигиенический ритуал четыре дня назад, а волосы на его лице росли так медленно, что обычно ему требовалось бриться всего раз в неделю. Он провел рукой вдоль челюсти, пробуя кончиками пальцев гладкость кожи. Если ему не нужно было бриться, то зачем он это сделал? Тратить излишнее время на уход весьма нелогично — его внешний вид и так был вполне удовлетворительным. Не думая больше о своей внешности, он покинул комплекс посольства и 43 минуты спустя встретился с Амандой в Сан-Франциско, возле дома андоринского посла. Она вышла из такси на тротуар и сказала: «Привет, Сарек. Хорошо выглядишь». Он был рад, что она так думает, хотя и ничего не ответил. Она была одета почти так же, как и в день их первой встречи в коридоре Пьемонтской академии — в белое платье с вышитыми по подолу серыми и желтыми цветами. Его взгляд задержался на ее ногах. Юбка почти достигала колен, но Аманда надела ярко-желтые туфли, искусственно увеличивающие ее рост примерно на десять сантиметров, и этот эффект сильно изменил эстетический вид ее икроножных мышц. — Эм, я рада вновь тебя увидеть, — добавила она. Его взгляд скользнул с плавных линий ее ног на лицо, и Сарек отметил характерный красноватый румянец, который распространялся по ее щекам каждый раз, когда они встречались глазами. — Да, — ответил он. — Спасибо, что согласилась присутствовать со мной на этом мероприятии. — Спасибо, что пригласил — улыбнулась она. — И кстати, знаешь, ты пришел на тринадцать минут раньше. — А ты на одиннадцать минут раньше, — парировал он, затем пояснил: — Автомобильное и пешеходное движение в данном районе весьма труднопредсказуемо. — Ты только сейчас начал это понимать? — засмеялась она. — Это было для меня очевидно с момента высадки на эту планету. Твое замечание лишь обязало меня объяснить свое преждевременное прибытие. — Ну, я так понимаю, на Вулкане никогда не бывает автомобильных пробок? По контексту беседы он сделал вывод, что «пробка» почти наверняка подразумевает дорожный затор, а не изготовленное из автомашин приспособление для закупоривания бутылок. Почему она так часто употребляла в своей речи весьма своеобразные эвфемизмы и просторечные выражения? — Дорожные заторы — явление на Вулкане нечастое благодаря алгоритмам городского планирования, которые в периоды наибольшей загруженности оптимизируют транспортный поток, и более обширному использованию общественного транспорта и технологии транспортации. — Знаешь, меня это не очень удивляет, — вздохнула она, скрестив на груди руки. — В любом случае, я знаю, что это нелогично, но я всего лишь тебя дразнила. Когда я не приходила точно в назначенное время, у тебя всегда находилось что сказать. — Я желал бы задать уточняющий вопрос. Усмехнувшись, она ответила: — Задавай, постараюсь ответить в меру своих возможностей. — В чем именно состоят обычаи насчет пунктуальности у людей? Игривое выражение на ее лице дрогнуло. — Тебе не понравится мой ответ, что… бывает по-разному. — Объясни. — В некоторых земных культурах считается грубым приходить вовремя, а в других считается грубым приходить с опозданием. Порой прибытие раньше или позже действительно зависит от ситуации — вы ни за что не должны опаздывать на свадьбу или похороны, но вы вполне можете прийти со «светским опозданием» на коктейльную вечеринку. Пройденные им дипломатические курсы учили практически тому же — единственный обычай в отношении человеческой пунктуальности заключался в том, что такого обычая не существовало. Тем не менее, ее терминология озадачивала. — Светское опоздание? — Не проси меня объяснить, — пожала она плечами, — просто прими как есть. Он поражался небрежности и произвольности человеческих правил насчет пунктуальности, полагая, что было бы логично при рассылке приглашений указать социально приемлемую погрешность предполагаемого времени прибытия. — Так что, раз на Вулкане никогда не бывает пробок, думаю, у вулканцев в привычке приходить точно вовремя, — задумчиво проговорила она. — Я не говорил, что в моем родном мире не бывает заторов, только, что это редкость. Кроме того, невозможно гарантировать точную пунктуальность постоянно. Поэтому у вулканцев в обычае приходить как можно ближе к заранее оговоренному времени, не опаздывая, а в случае раннего прихода принято ждать назначенного времени встречи, чтобы сообщить пригласившему лицу о своем присутствии. — На днях ты появился у меня дома на полчаса раньше, — возразила она. — Я прибыл на 36 минут раньше, — поправил он. — И я уже пытался принести за это извинения. Я не был знаком с человеческими обычаями в этом отношении. При раннем прибытии в дом вулканцев гостям разрешается войти внутрь и направиться в гостиную, чтобы дождаться времени встречи. Она рассмеялась. Ее темные глаза всегда блестели, когда она смеялась. — Сарек, придешь раньше или позже, мне неважно. Не нужно таких формальностей. Если действительно опаздываешь, просто отправь мне сообщение, чтобы я знала. — Я запомню это для будущих встреч, — ответил он, глядя на большое здание посольской резиденции за ее спиной и спрашивая себя, как к пунктуальности относятся андорианцы. В вулканских дипломатических протоколах, которые он изучал накануне вечером, этот вопрос не упоминался. Она обернулась через плечо, чтобы увидеть, на что смотрит Сарек, и, словно чувствуя, о чем он думает, сказала: — Андорианский посол знает, что ты вулканец. Думаю, он, скорее всего, ожидает тебя точно к 11:00, так что мы можем поговорить тут еще семь минут, прежде чем зайдем внутрь. — Логично. — Так как прошла ваша встреча с мистером Ленски? — спросила она, перенося вес на левую ногу. Сареку пришлось сознательно удержать глаза на уровне ее лица, чтобы не отвлекаться на наблюдения за движением ее ног. — Вулканская академия наук согласилась поделиться протоколами своей базы данных с Научным советом Федерации, — ответил он, вспоминая события прошедшей в минувший четверг встречи с председателем Научного совета. — Но создание базы данных без самих данных бесполезно, поэтому моя следующая цель — поговорить с Министерством науки Вулкана, чтобы запросить предоставление доступа более широкому сообществу Федерации к информации о наших научных исследованиях. — Похоже, это очень большая просьба, — сказала она. — Так и есть, — согласился он. Исследовательские институты Вулкана обладали почти полным контролем над своими данными и результатами работы, но Министерство науки Вулкана могло заставить их поделиться своими открытиями с внешними структурами. Конечной целью ученого является публикация исследований, но многие вулканские ученые и научные учреждения имели привычку скрывать данные, если они имели отношение к другим проводимым ими экспериментам или до тех пор, пока данные можно было анализировать дополнительно, что часто препятствовало научному прогрессу и приводило к дублированию исследований. Многие ученые и раньше успешно обращались в Министерство с просьбой обязать университеты и организации публиковать результаты исследований, но только в той мере, что касалось каких-то конкретных проектов. То, что намеревался предложить Сарек, было гораздо более радикальным и противоречило сложившемуся за десятилетия порядку. Он хотел получить не результаты какого-то одного исследования или проекта — он хотел получить все исследования. Последние два дня он потратил на подготовку аргументов, ссылаясь на требование Устава Федерации об обмене несекретной информацией и технологиями и подбирая примеры, насколько увеличилось за последние 65 лет количество дублируемых работ. — Я также предложил совместное учреждение Министерством науки Вулкана и Терранским Научным фондом программы временного обмена учеными в ряде областей в качестве средства улучшения отношений между научными сообществами Вулкана и Терры. — А это звучит действительно интересно, — воскликнула Аманда. — У Образовательного совета Федерации есть такие программы для учителей, но в них очень трудно попасть. Я всегда считала, что было бы очень интересно обучать инопланетных учеников, но обычно для этих программ ищут людей, которые умеют говорить на чужих языках и имеют многолетний опыт преподавания. — Я обнаружил эти программы, когда проводил исследования для подготовки своего предложения, — сообщил Сарек. — Хотя, признаюсь, первоначально вдохновением для моей идеи послужила твоя ярмарка по культурному обмену. Ее глаза распахнулись. — Ты почерпнул эту идею у меня? — Да. — И ты правда думаешь, что Научный совет на это пойдет? — Одобрение Научного совета Федерации второстепенно; в итоге должны дать свое согласие Вулканское министерство науки и Терранский Научный фонд, — ответил он. — Это весьма амбициозный план, и я не знаю, как отреагирует на него Терранский Научный фонд, но полагаю, что Вулканское министерство науки его отвергнет, поэтому я решил сначала предложить эту идею председателю Ленски. — Значит, ты подумал, что, если сможешь убедить сначала Научный совет Федерации и попросить их предложить эту идею, вулканцы охотнее к ней прислушаются? — усмехнулась Аманда. — Именно. Председатель Ленски изначально был настроен скептически, в первую очередь из-за существования частных программ, но мне удалось склонить его мнение в свою пользу, изложив простую истину, подкрепленную статистикой — научное сотрудничество между людьми и вулканцами стало чрезвычайно редким. Так же я объяснил, что, если председатель хочет, чтобы база данных включала ценные вулканские исследования, Совет мог бы стимулировать участие вулканцев с помощью программы обмена учеными, особенно если удастся привлечь значительные финансирование и научные ресурсы. Аманда покачала головой и уставилась в землю. — У меня такое чувство, что ты не одобряешь мои методы, — заметил Сарек. — Нет, совсем наоборот, — ответила она, встречаясь с ним взглядом. — Я просто поражена. Я и понятия не имела, что ты так хорош в политиканстве и манипуляциях. Это кажется не очень-то логичным. — Все усиливающийся разрыв между терранскими и вулканскими учеными нелогичен, — твердо проговорил Сарек. — Кроме того, пытаясь обеспечить оптимальный результат, нелогично было бы не учитывать их встречные интересы. — Так ты видишь себя побивающим нелогичность нелогичностью, чтобы добиться более логичного результата? — спросила она, склонив набок голову. — Фактически да, — ответил Сарек, признаваясь себе, что представитель считающегося нелогичным человеческого рода в очередной раз применил логику, чтобы проиллюстрировать нелогичность логичного вулканца. — Ну, думаю, нам уже пора внутрь, — сказала она, глядя на железные ворота в высоком кирпичном заборе, окружающем дом андорианского посла. — Ты готов? Едва они успели сделать пару шагов по направлению к воротам, к краю тротуара подъехал длинный черный автомобиль, из которого появилась величественная вулканка, облаченная в темно-фиолетовые одежды. Сарек сразу ее узнал; он и понятия не имел, что она будет присутствовать на обеде. Он познакомился с ней в годы своего научного становления, когда она работала с его отцом Сконом в Министерстве безопасности Вулкана. Ее янтарные глаза на краткий миг отметили присутствие Сарека и остановились на Аманде. — Живите долго и процветайте, Т’Пау, — сказал он, предпочтя приветствовать ее на родном языке, и поднял руку в та’але, ожидая ее ответа. Т’Пау чуть приподняла подбородок, явно оценивая Аманду, но миг спустя ответила: «Живи долго и процветай» на стандартном английском языке Федерации. Он почувствовал, как рядом напряглась Аманда, но увидел краем глаза, как она подняла руку, изображая та’ал, и произнесла в адрес Т’Пау традиционное вулканское приветствие. Лицо пожилой женщины хранило непроницаемое выражение, но Сарек понял, что чуть уловимое изменение ее взгляда свидетельствует о сдержанном любопытстве. — Прошло много лет с нашей последней встречи, Сарек, сын Скона, — сказала Т’Пау, наконец отводя взгляд от Аманды, чтобы обратиться к нему. — Так и есть. Если точно, 34,7 года по нашему летоисчислению. Позвольте мне представить Аманду Грейсон. Мисс Грейсон, это Т’Пау. — Да, я знаю, — ответила Аманда, сложив руки перед собой. — Вы заседаете в Верховном суде Федерации. Для меня большая честь познакомиться с вами. Т’Пау снова скользнула взглядом в сторону Аманды, чтобы повторно изучить ее. — Да. Давайте войдем внутрь, пока мы не нарушили пунктуальности. Т’Пау прошла мимо них к воротам посольской резиденции, и доставившая ее машина вновь влилась в транспортный поток. Сарек и Аманда последовали за величественной дамой. Все трое остановились у ворот, и их поприветствовал андорианец, представившийся Шевом, главой администрации посольства. Они проследовали за Шевом по узкой дорожке в обширный сад, где обнаружили двенадцать гостей — одного вулканца и одиннадцать андорианцев, — сидящих за длинным овальным столом под глубоким портиком с видом на стеклянный фонтан. У задней стены расположились андорианский и вулканский флаги, а декор оказался любопытной смесью вулканского и андорианского стилей. Вчера вечером, готовясь к этому обеду, Сарек повторно изучил андорианские обычаи, касающиеся приемов пищи и гостеприимства, но он не ожидал столь узкого круга гостей и не предвидел, что Аманда окажется здесь единственным человеком. — Посол Тарнас, прибыли достопочтенная Т’Пау, Сарек и его гостья Аманда Грейсон, — объявил Шев. — Тогда все в сборе, — ответил мужчина, сидевший в центре овального стола. Он поднялся на ноги, чтобы поприветствовать гостей, в то время как остальные сидящие обернулись, наблюдая за вновь прибывшими. — Мне даже не требуется сверяться с часами — если бы мне нужно было угадать, я бы сказал, что сейчас ровно 11:00. — Вы правы, — отвечала Т’Пау. — Вулканская точность вновь блестяще проявила себя. Ваша честь, судья Т’Пау, добро пожаловать в мой дом, живите долго и процветайте, — сказал Тарнас, изображая та’ал. Затем он повернулся к Сареку и произнес аналогичное приветствие. — Ваше приглашение оказывает честь Вулкану, — ответили они с Т’Пау в унисон. — И добро пожаловать, Аманда Грейсон, — сказал посол и протянул руку Аманде, разделяя с ней человеческую традицию рукопожатия. — Мы рады, что вы присоединились к нам, чтобы отпраздновать это событие. Аманда произнесла короткое андорианское приветствие, а затем добавила: «И спасибо за приглашение, посол Тарнас. Мне очень приятно оказаться здесь». Тарнас, казалось, пришел в восторг, что она поприветствовала его на его родном языке, и накрыл свободной ладонью их соединенные руки. Хотя Сарек и знал, что ни люди, ни андорианцы не находят ничего интимного или вызывающего удовольствие в касаниях рук, он удивлялся, что посол настолько продлил их контакт, и желал, чтобы он отпустил Аманду, хотя бы ради нее самой. Наконец они разжали руки, и Сарек изучающе посмотрел на Аманду: он и понятия не имел, что она знакома с андорианским языком, но, возможно, ему не следует настолько удивляться. Последние недели, что они провели вместе, они обсуждали вулканскую культуру, но Аманда организовала культурную ярмарку, рассказывающую о всех членах-основателях Федерации, куда, конечно же, входила и Андория. Логично предположить, что она была как минимум на том же уровне осведомлена об андорианских обычаях, как и о вулканских, что заслуживало восхищения, особенно потому, что андорианские столовые традиции были крайне специфичными. Тарнас подвел их к столу и пригласил сесть. Т’Пау и Сарек были почетными гостями и их места располагались соответственно справа и слева от Тарнаса. Андорианские столовые ритуалы требовали, чтобы партнеры сидели отдельно, поэтому Аманду посадили по другую сторону стола между красивой андорианкой, которую Тарнас назвал своей женой Нарин, и адмиралом Звездного флота, вулканцем, который представился как Ворас. Исследования, сделанные Сареком прошлым вечером, подсказали, что андорианские застольные обычаи были крайне детальными и щепетильными — в официальных случаях считалось грубым нарушением этикета обсуждать дела до прибытия всех гостей или до того, как все закончили трапезу. Едва они сели, к ним подошли два официанта с подносами и поставили на стол маленькие вазы с фруктами — традиционное андорианское первое блюдо из четырех. Хотя сам обычай был андорианским, фрукты в светло-голубых чашах оказались вулканскими. Там были геспар и йон-сава, спелые и богатые по цвету и текстуре. Сарек глянул налево, ожидая, пока возьмет вилку молодой андорианец, сидящий в конце стола. По андорианскому обычаю, подобный сигнал к началу трапезы подавал самый младший участник, сидящий с краю стола. После того, как это произошло, прочие гости тоже взяли приборы и приступили к первому блюду. Как и люди, андорианцы принимали участие в любопытным социальном обычае несущественной беседы во время еды, и вскоре посол Тарнас начал расспрашивать Сарека о его профессии и интересах. Т’Пау проявила гораздо меньше заинтересованности в участии в данном спектакле и, казалось, была вполне довольна своим положением, позволяя Тарнасу и Сареку говорить без нее. Слушая рассказ Тарнаса об исследовательской политике Андорианского научного директората, он краем глаза наблюдал за Амандой. Она была увлечена оживленным разговором с женой посла, но также, казалось, уделяла значительную часть своего внимания вулканскому адмиралу. Сарек изучающе посмотрел на мужчину, по седым прядям на его висках делая вывод, что тот, вероятно, старше него на десять или пятнадцать лет. Угловатое лицо адмирала Вораса соответствовало пропорциям, которые женские особи их вида, как правило, находили привлекательными. На левой стороне его груди красовались девять различных медалей и орденов, и, хотя Сарек не был хорошо знаком с наградными знаками Звездного флота, логичным было предположить, что Ворас обладал немалым опытом и высоким положением. Сарек сидел недостаточно близко, чтобы присоединиться к их разговору, поэтому до самого конца трапезы продолжал обсуждение научных достижений Андории с послом Тарнасом. Когда третья перемена блюд была убрана и подана четвертая, Нарин от души рассмеялась каким-то словам Аманды, затем та повернулась и заговорила с Ворасом, и вскоре и Ворас, и Нарин были глубоко захвачены тем, что говорила им Аманда. Природная способность Аманды очаровывать собеседников, по-видимому, выходила за рамки ее собственного вида. Когда он наблюдал за тем, как наблюдает за Амандой адмирал Ворас, из глубин его существа поднялась знакомая эмоция, которую он испытал на церемонии бракосочетания Торика и Т’Риа. Чтобы полностью подавить это неприятное чувство, ему потребовался не один месяц, но теперь оно вернулось. Ревность. *** — Так какое самое потрясающее место вы посещали? — спросила Аманда у Вораса. — Я считаю, что «потрясающее» — это спорный и неточный термин, — отвечал адмирал. — Что-нибудь, что запечатлелось в вашей памяти? — дополнила Аманда. — Моим первым назначением стала должность помощника научного сотрудника на борту USS «Т’Кумбра». Нам было дано распоряжение обследовать туманность вблизи ромуланской нейтральной зоны. С тех пор я видел много туманностей, но редкие из них могут соперничать с ее великолепием. Аманда улыбнулась. Адмирал Ворас был таким же вулканцем, как и Сарек, но большую часть своей жизни провел в Звездном флоте, что позволило ему гораздо лучше познакомиться с человечеством. — Плазменные бури на Андории создают цветовые эффекты, которых вы никогда не видели, — возразила Нарин. — Я видел плазменные бури Андории, и визуально они очень привлекательны, — признал он. — Я всегда хотела попутешествовать за пределами своей планеты, — призналась Аманда собеседникам. — Одно дело — читать в базах данных об обсидиановых пещерах Андории или горе Селейя, но, как мне представляется, совсем другое дело — видеть их своими глазами. — Я чувствовала то же самое, что и вы, — призналась Нарин. — В детстве я читала о Гранд-каньоне на Земле и всегда хотел его посетить. — Почему Гранд-Каньон? — спросила Аманда. — Название подразумевает его величие; я хотела сама в этом убедиться. Наконец оказавшись там, я едва могла вытерпеть жару. Климат вашей планеты очень изменчив. — А как долго вы живете на Земле? — спросила Аманда у Нарин. — Тридцать лет. Андорианских, конечно. Думаю, это примерно 18 стандартных лет. — Посол Тарнас служит уже так долго? — О нет, я жила на Земле задолго до того, как встретила Тарнаса и вышла за него. Я прибыла на Землю в качестве личного преподавателя для детей предыдущего посла Андории. — Я люблю преподавать, — ответила Аманда, пытаясь скрыть волнение в голосе при встрече с коллегой-педагогом. — Почетная профессия, — произнес адмирал Ворас. — Я уверена, это совсем не так волнительно, как быть капитаном Звездного флота, брать в плен орионских пиратов или сражаться с клингонскими боевыми птицами. — Волнительность и почет не являются взаимоисключающими понятиями, — возразил он. Прежде чем она успела ответить, посол Тарнас поднялся на ноги и воздел руки в воздух. — Уважаемые гости, друзья и коллеги, мы собрались здесь сегодня, чтобы отметить окончание официальных военных действий между вулканцами и андорианцами. 100 лет назад по андорианскому календарю Вулкан и Андория заключили шаткое перемирие, которое обернулось прочным миром. Для нас большая честь называть вулканцев, как и людей, нашими друзьями. Также для нас особая честь присутствие в нашем кругу персоны, что была непосредственным свидетелем тех событий, и я с огромным удовольствием представляю Ее честь судью Т’Пау. Аманда подавила желание похлопать —аплодисменты не были ни в вулканских, ни в андорианских обычаях — и просто смотрела, как Т’Пау встает и благодарит посла Тарнаса за то, что представил ее гостям. — Достижение мира редко бывает мирным, поскольку оно требует отбрасывания идеологий, а также признания и прощения несправедливости. Оно требует от нас видеть вне наших пределов и порой принимать помощь иноземцев, — Т’Пау перевела взгляд на Аманду. Волоски на ее затылке встали дыбом. Она чувствовала, что ее — единственного человека за столом — каким-то образом выделяют среди остальных, и не могла понять, почему. Вскоре Аманда уже не слышала ничего, кроме шумящей в ушах крови. Она старалась казаться спокойной и собранной, но серьезно сомневалась, что это хорошо ей удается. В конце концов Т’Пау отвернулась; Аманда вздохнула чуть свободнее и украдкой взглянула на Сарека, заметив, что он вежливо направляет все свое внимание на выступающую. Просто эта женщина была такой пугающей. В тот момент, когда Т’Пау вышла из машины и смерила Аманду своими пронзительными золотыми глазами, ей пришлось бороться с желанием кинуться прочь. Они с Сареком явно знали друг друга и раньше, до того короткого разговора у ворот. Она назвала его «Сарек, сын Скона». Откуда они знали друг друга? У них с Сареком не было ни минуты наедине, чтобы она могла спросить. Аманда еще раз глянула на Сарека и с удивлением обнаружила, что сейчас он смотрит на нее. Их глаза встретились, и она не смогла сдержать расползающуюся по губам улыбку. Внезапно Сарек кивнул и поднялся на ноги, а Аманда, вздрогнув, вернулась в реальность. — От имени вулканского консульства на Земле я хочу поблагодарить нашего гостеприимного хозяина, посла Тарнаса, и его жену Нарин за приглашение почтить это событие вместе с ними, — начал Сарек. — Я мало что могу добавить к уже сказанному Ее честью судьей Т’Пау, но чем больше я узнаю о дипломатии, тем больше понимаю, что мир достигается не словами дипломатов, а действиями всех нас. Спасибо, что удостоили Вулкан своим приглашением, посол. Живите долго и процветайте. Когда он вновь сел на место, его взгляд опять нашел на Аманду, и ее сердце начало вытворять кульбиты. Официанты убрали четвертую перемену блюд, и вскоре гости начали покидать стол. Что ей делать теперь? Она провела целую неделю за изучением андорианского этикета, и знала, что сейчас настало время непродолжительных обсуждений деловых и политических вопросов, пока самый старший гость не будет готов удалиться. Аманда предположила, что им, вероятно, будет Т’Пау, и потому, как только Т’Пау решит, что ей на сегодня достаточно, другие гости тоже должны будут уйти. Благодаря ежемесячным телеконференциям, которые ее ученики проводили с андорианскими сверстниками, Аманда уже многое знала об андорианской культуре, но она мучительно страдала над изучением нюансов андорианских столовых обычаев в страхе, что поставит в неловкое положение себя и, тем самым, Сарека. Всей Федерации хорошо было известно, что андорианцы очень серьезно относятся к своим трапезам. Их официальные обеды обрели такую известность, что даже возникло общеупотребимое выражение «андорианский званый ужин» — синоним высшей степени формальности. Только на прошлой неделе Джули, школьный администратор, рассказывала Аманде историю о первой встрече с родителями своего парня и сообщила, что наряжалась так, будто собиралась на андорианский званый ужин. Андорианские обеды и завтраки были гораздо менее формальными, но все же содержали многие ключевые ритуалы — ожидание, пока возьмет вилку самый младший член за столом, запрет использовать одну и ту же руку для еды и питья и так далее. Она кратко проанализировала свои действия и понадеялась, что не нарушила ни одного важного правила этикета. А дальше случилось внезапное. Дверь в дом открылась, и на улицу вышли пятеро андорианских детей в сопровождении женщины, бывшей, по-видимому, их няней. Т’Пау и Тарнас встали, что дало знак всем остальным свободно покинуть стол, и как раз в тот момент, когда Аманда собиралась направиться к Сареку, Нарин сказала: «Мисс Грейсон, познакомьтесь с моими детьми». Аманда быстро поддалась очарованию выводка Нарин, двух мальчиков-близнецов и трех девочек в возрасте от девяти до двух лет. Они были в восторге, узнав, что Аманда знакома с популярным андорианским мультиком, и сразу же пригласили ее поиграть в ток в саду. Нарин и Аманда повели детей вниз по каменным ступеням на открытую лужайку под навесом-крыльцом, где ее быстро обучили игре, приблизительно похожей на крокет. Она не сводила глаз с Сарека, отмечая, что он погружен в разговор с Т’Пау. По языку их тел она поняла, что Т’Пау обращается к Сареку, как вышестоящее лицо к подчиненному, но полагала, что так может просто проявляться властный характер Т’Пау. Она все отдала бы, чтоб узнать, о чем они говорят. — Ваша очередь, мисс Грейсон! — крикнула Джила, старшая дочь Нарин. Аманда взяла молоток и осторожно пошла через лужайку к маленьким цветным шарикам и кубикам. Она не ожидала, что придется ходить по траве на каблуках, но, хотя ноги болели просто убийственно, она не могла представить, что ей хватит самонадеянности разуться в доме посла. Ей удалось отбить синий шарик от красного куба и под восторженные возгласы четырех старших детей и визги малышки Лизы заработать очко для своей команды. — Расскажите, какого возраста детей вы учите? — спросила Нарин. — Им восемь стандартных лет. Полагаю, по андорианской системе это соответствует четвертому классу. — Вы знакомы с образовательной системой Андории? — проговорила Нарин, приподняв бровь. — С прошлого года я организовала для учеников моего класса телеконференции с учениками школы в Лайкане. Даже не знаю, кому это нравится больше: мне или ученикам. — Как инновационно, — задумчиво протянула Нарин. — Я из Лайкана. Скажите, как называется школа? — Она называется Школа Лух. — Я ее знаю! Моя старая подруга несколько лет назад ушла оттуда на пенсию. — Какой маленький квадрант, — засмеялась Аманда. — Действительно, — согласилась Нарин. — Скажите, вы когда-нибудь думали подать заявку на участие в Программе Федерации по обмену преподавателями? — О да, — ответила Аманда. — Вообще-то, я недавно как раз обсуждала это с Сареком. Я хотел бы преподавать за пределами родной планеты. — Вам следует подать заявку, — настоятельно проговорила Нарин. — Ну, я не соответствую минимальным требованиям к преподавателю. Я учу детей всего четыре года. — Это не будет иметь значения, если вы сможете получить правильные рекомендации, — ответила Нарин. — Моя невестка работает в Управлении образования Андории. Если вы заинтересованы в том, чтобы преподавать на Андории хотя бы несколько лет, я с радостью направлю ваше резюме ей для рассмотрения. — Вы могли бы это сделать? — у Аманды отвисла челюсть. — Я не могу гарантировать вам должность, но сестра Тарнаса высокого мнения обо мне, а я высокого мнения о вас. Аманда потеряла дар речи. Ей понадобилось несколько полных неловкости секунд, чтобы суметь произнести: «Я была бы крайне польщена и очень благодарна». — Не стоит, — ответила Нарин. — Аманда, нам пора уходить, — произнес Сарек. Она обернулась и увидела его — он стоял поблизости, изящно заложив руки за спину. Сразу позади него Т’Пау, похоже, прощалась с другими гостями. Обед закончился всего 15 минут назад, так что, очевидно, Т’Пау была не из тех, кто любит пообщаться. Аманда быстро обменялась с Нарин контактной информацией, попрощалась с детьми и последовала за Сареком обратно через узкий проход к закрытым воротам. Она пожала руку Тарнасу и еще раз поблагодарила его за приглашение, а затем они с Сареком вышли на улицу. Получилось так, что обед закончился столь же внезапно, как и начался. Она приехала, чтобы провести время с Сареком, но все, что получила, — лишь десятиминутную беседу. — Ты организовала себе транспортировку до дома? — спросил он. — Я могу вызвать такси. — Я готов предоставить транспортное средство для поездки до твоего дома, если ты пожелаешь. Ее настигло внезапное воспоминание о вечере, когда проходил официальный прием. Он предложил отвезти ее домой, они спорили о логичности этого действия, и в конце концов она сдалась. Теперь он предлагал ей возможность провести вместе хотя бы 45 минут. Почему она считала, что обязана возражать? — Тогда я принимаю твое предложение, — ответила она, внимательно глядя на него. — Кстати, спасибо, что пригласил. — Я благодарен за твое согласие присутствовать. — На самом деле я была тебе не нужна, — сообщила она. — Там не было людей, поведение которых мне требовалось бы объяснять. — Нет, но твоя компания делает процесс социализации более терпимым. — Это что, комплимент? — Это наблюдение. Она с усмешкой покачала головой. — Ну, я тоже очень рада, что пришла. Нарин предложила переслать мое резюме кому-то из Управления образования Андории. Возможно, я смогу принять участие в их программе обмена преподавателями. Гарантий никаких, но я скрестила пальцы. Сарек не ответил. Черный посольский автомобиль подъехал к бордюру, Сарек открыл Аманде дверь, и она скользнула на заднее сиденье. Так приятно было сесть и снять тяжесть с усталых ног; машина вскоре снова влилась в загруженную транспортом улицу, направляясь в Окленд, к ее дому. — Почему скрещивание пальцев может что-то гарантировать? — внезапно спросил Сарек. — А? — Минуту назад ты сказала, что должность преподавателя на Андории не гарантирована, но ты скрестила пальцы. — О, — засмеялась она. — Это такое старое суеверие. — Понятно. — У людей много странных суеверий. Например, если разбить зеркало, вам не будет везти семь лет, или, если дорогу перейдет черная кошка, то это к несчастью. — Нелогично. — Это уж точно, — Аманда пустилась в долгое объяснение всех странных суеверий, которые когда-либо слышала, начиная с того, что нельзя ходить под лестницами, и заканчивая тем, что бог любит троицу. Было так забавно слушать, как Сарек стремительно разбирает на составные части и отвергает все ее утверждения. — Не могу поверить, что у вулканцев нет никаких суеверий, — наконец сказала она после того, как он закончил объяснять, что бросать соль через плечо нерационально. — Корень суеверий кроется в страхе оказаться бессильным перед неизвестным и неспособным контролировать ситуацию, а страх нелогичен. Нелогично полагать, что выполнение какого-либо ритуала или отслеживание определенных случайностей может изменить результат. Число 13 не более опасно или безопасно, чем 12 или 14. — Страх заставляет людей делать множество странных вещей, — пожала она плечами, думая об их поездке на колесе обозрения в прошлое воскресенье. — Некоторые люди даже гонятся за ним просто ради впечатлений. Наверное, ради возможности ощутить душевный трепет. — Вот почему ты согласилась подняться со мной на колесо обозрения? — Нет, я в основном пыталась преодолеть свою боязнь, но, если ты помнишь, у меня это не слишком хорошо получилось, — при воспоминании о неловкой ситуации, случившейся в прошлые выходные, щеки Аманды покраснели. — Противостояние своему страху является необходимым условием для его преодоления. — Или это может только усугубить ситуацию, если вы нелогичный землянин, такой, как я. — Как я уже говорил, существует ряд техник для управления страхом. Эти методы действенны не исключительно для вулканцев. — Может, тебе придется как-нибудь показать их мне, — вздохнула она. — Кстати, ты завтра свободен? Она ждала его ответа, затаив дыхание. Не будет ли слишком навязчиво с ее стороны пытаться провести с ним два дня подряд? — С отбытием на Вулкан посла Селдена количество моих обязанностей возросло, но на завтрашний день у меня ничего не запланировано. — Хочешь чем-то заняться вместе? — спросила она. — Что ты предлагаешь? — Ну, не знаю. Может, мы могли бы изучить человеческие страхи и суеверия. — Как ты намерена это сделать? Идея смутным, зыбким проблеском зародилась в отдаленном уголке ее сознания. Она вытащила из своей крохотной сумочки ПАДД и открыла страницу, посвященную общественным событиям, а, найдя завтрашнее расписание репертуара классического кинотеатра неподалеку от ее дома, не могла поверить своей удаче. Конечно, Сарек сказал бы, что удача нелогична, но ей было все равно. — Хочешь завтра днем посмотреть со мной классический фильм? — Объясни. — До появления голофильмов и голопроекторов кинематограф выпускал двумерные картины. Они называются фильмами или кино. Многим людям очень нравится смотреть старомодные двухмерные ленты, поэтому существует несколько специализированных кинотеатров, которые до сих пор показывают классические кинокартины. Моя сестра их любит, поэтому каждый раз, как она приезжает в город, мы вместе идем на такой фильм. — Как это связано с изучением страхов и суеверий? — Это… сложно. Тебе было бы интересно? — Да. Аманда хихикнула про себя. — Вот, я перешлю тебе информацию. Я надеюсь, что в 13:00 будет нормально, потому что только в это время показывают фильм, который я хочу посмотреть. — В 13:00 будет приемлемо, — согласился он. Автомобиль свернул на улицу Аманды, пока она переправляла Сареку подробности сеанса вместе с местоположением кинотеатра. Он вынул свой ПАДД как раз в тот момент, когда машина остановилась перед ее домом. — Театр Тарлтон представляет «Пятницу, 13-е»? — спросил он, прочитав присланное ею объявление. Аманда кивнула, изо всех сил пытаясь подавить ухмылку. — Но завтра воскресенье, 7-е. — О, нет, «Пятница 13-е» — это название фильма, который я хочу посмотреть, а не дата его показа. — Понятно, — ответил он, возвращая внимание сообщению, — «Они предупреждены, они обречены, и в пятницу 13-го их не спасет ничто». Какова идея данной истории? — Это сюрприз, — выдохнула она, открывая дверь, чтобы выйти. — И я с нетерпением жду от тебя критического и логического анализа этого фильма. — Увидимся завтра, — кивнул он. — Не могу дождаться, — через плечо ответила Аманда. И сказала истинную правду.