Встретимся в воскресенье

Она еще раз мазнула по щеке пуховкой, спрашивая себя, меняет ли вообще пудра цвет ее лица. Аманда редко пользовалась косметикой, но сегодня вечером был совершенно особый повод. Сегодня вечером… Она не знала, что будет сегодня вечером. Она идет на официальный прием с вулканским дипломатом. Сареком. Глядя на свое отражение в косметическом зеркале, она видела проступивший на щеках легкий румянец. Соглашаясь на роль его гида на вечере, посвященном социальному общению, она задавалась вопросом, решат ли другие люди, что они вместе. В смысле вместе вместе. Как пара. Эта идея показалась такой нелепой — вулканский дипломат и школьная учительница, — что она в голос рассмеялась. Люди таращились на них даже за то, что они слишком близко подходили друг к другу в кафе и музее. Но ей понадобилась целая неделя, чтобы все хорошенько обдумать, и хотя мысль о романтических отношениях с Сареком все еще казалась довольно уморительной, она пришла к выводу, что он привлекает ее. Он не был писаным красавцем в наиболее традиционном смысле — высокий и довольно непримечательный внешне, с резкими линиями стрижки и острыми ушами. А его личность казалась совершенной загадкой. При первой встрече так легко было сбросить его со счетов, сочтя самодовольным и грубым, но чем больше времени они проводили вместе, тем больше она начинала понимать, что за его суровым, лишенным чувства юмора фасадом скрывается добрая и любознательная натура. Большая часть привлекательности Сарека проистекала из его разума. Его знания и интеллект впечатляли, но по-настоящему ее восхищала его способность заставить ее взглянуть на привычные вещи совершенно по-иному. Аманда всегда гордилась своей открытостью и незашоренностью, но Сареку так часто удавалось продемонстрировать, что ее мировоззрение, пусть и довольно глубокое, при этом обладает весьма малой широтой. Он был неизменно логичен во всем, и это придавало ему честную, искреннюю простоту, которая оказывала на Аманду глубоко освежающее действие. И все же ей никогда не приходило в голову считать Сарека кем-то большим, чем просто знакомым, с которым налажено временное партнерство; по крайней мере, так было до того момента, как он пригласил ее на этот прием. И вот она — торчит перед зеркалом в платье сливового цвета без рукавов, с ниткой жемчуга на шее и в босоножках из тонких ремешков на высоком каблуке, и гадает, сочтет ли он, что она красиво выглядит. Наверное, он просто сказал бы, что стандарты красоты — это не более чем побочный продукт культурных практик. Нахмурившись, она сжала губы, ровнее распределяя помаду. Пусть даже она втайне немного в него влюбилась, что с того? Нет ничего плохого в том, чтобы время от времени позволять себе небольшое безобидное увлечение, и, вообще, со временем она сумеет это преодолеть. Но пока что ничто не указывало на то, что в скором времени она справится с этим увлечением. Всю неделю до сегодняшнего вечера она провела в сущих мучениях. Она пыталась выкинуть из головы и Сарека, и предстоящий прием, но это было практически невозможным, потому что почти все свое свободное время она тратила на шлифовку плана урока по вулканской культуре для ярмарки, назначенной на будущую неделю. Культурная ярмарка только еще сильнее усложняла ситуацию. После следующего вторника у них не останется причин продолжать общаться. Ведь на слова, что она может всю оставшуюся жизнь учить его людскому взаимодействию, он сказал: «Твои обязательства будут завершены 2 мая». Этот прием станет одним из ее последних шансов провести с ним время. Она посмотрела на себя в зеркало и выдавила улыбку. Наверное, это даже к лучшему, потому что у нее практически не было никаких шансов, что Сарек когда-нибудь заинтересуется ею. Кроме того, она еще многого о нем не знала, может, он женат или помолвлен. Тема его семьи в их разговорах никогда не поднималась, если не считать замечания, что он родом из семьи дипломатов. Она пыталась было начать рассказывать о своей матери и сестре, но он, казалось, испытывал большую неловкость при любых откровениях о ее личной жизни. Что, если Сарека дома ждет вулканская версия семейной идиллии с женой, детьми и белым заборчиком? С другой стороны, если у него кто-то есть, почему она не прилетела с ним на Землю? Сарек, вероятно, сказал бы, что строить догадки нелогично, и оказался бы прав. Нет, Сарек, вероятно, никогда бы не стал рассматривать ее в качестве кого-то иного, кроме друга, но даже если бы он это сделал, люди и вулканцы вообще могли..? Она покраснела еще сильнее, не позволяя своим мыслям заходить на этот путь слишком далеко, и небрежно провела по лбу макияжной кистью. Принесенный им геспар оказался восхитительным. Она наконец-то съела его вчера вечером, но вначале ей потребовалось несколько минут, чтобы разобраться, как расколоть твердую скорлупу. Внутри она обнаружила светло-розовую крахмалистую мякоть, напоминающую яблоко и пахнущую смесью яблока и грейпфрута. Ей даже стало интересно, существует ли какой-нибудь рынок экзотических фруктов, где можно было бы найти еще. Громкий стук сотряс стену, за ним раздались приглушенные голоса. Ее соседи, Джефф и Кристина, снова скандалили. Она услышала тихий треск, похожий на звук разбивающегося стекла. Она вздохнула, жалея, что два года назад выбрала переехать в большой дуплекс с тремя спальнями, а не в меньший дом на одну семью в соседнем районе. Дуплекс вообще-то выбирал Эдди, а не она. Джефф и Кристина никогда не проявляли насилия друг к другу, но порой выпивали, а во хмелю становились очень эмоциональными и громкими. Цикл событий был довольно предсказуем. Примерно один уик-энд в месяц они опустошали слишком много винных бутылок, Кристина впадала в раздражение и грубость, затем Джефф начинал плакать, но на следующий день они снова вели себя как влюбленные голубки. Когда они въехали в эту квартиру в прошлом году, Аманда пыталась с ними подружиться, но их любовь к мелким драмам слишком отталкивала ее, и поэтому отношения с соседями не зашли дальше шапочного знакомства. Примерно тот же уровень отношений у нее был сейчас и с Сареком. Зазвонил дверной звонок, и она проверила время на ПАДДе. Такси должно забрать ее в 17:15, но до этого момента оставалось еще десять минут. Она открыла дверь и увидела на пороге доктора Дейстрома, такого же худого и изможденного на вид, как и всегда. — Добрый вечер, мисс Грейсон, — отсутствующе произнес он. — Что случилось? — спросила она. — Могу ли я попросить вас об услуге — не присмотрите за Ричардом сегодня вечером? Аманда глянула на свой наряд и задумалась, приходило ли ему вообще в голову, что кроме присмотра за его сыном у нее есть и своя жизнь. — Извините, но у меня планы. Похоже, это вернуло его в реальность. — Понятно. Я не хотел бы вас беспокоить, но это чрезвычайная ситуация. У одного из моих аспирантов срочное персональное дело, и у меня нет никого, чтобы последить за лабораторией после 22:00. — Мне жаль это слышать, — ответила Аманда, пытаясь скрыть раздражение. — Но у меня действительно есть планы на этот вечер. Она так редко отказывала Генри Дейстрому в просьбе присмотреть за ребенком, что он, казалось, с трудом понимал, что она имеет в виду. Конечно, по расписанию прием заканчивался в 20:00, и она просто обожала Ричарда, но беспечное и невнимательное отношение Генри начинало уже утомлять всерьез. — Я… понятно, — пробормотал он. — А вы знаете, во сколько вернетесь? — Я иду на прием в Научном совете Федерации. Думаю… — В Научном совете Федерации? — встрепенулся он. — Да, — пожала она плечами. — Кажется, у них была какая-то конференция на тему стратегической миссии или чего-то подобного, а на вечер назначен официальный прием. — Они обсуждали пятидесятилетний стратегический план Звездного флота, — поправил он. — Я месяцами пытался получить приглашение, чтобы обсудить мою технологию дуотроники, но мне так никто и не ответил! Она знала, что он, вероятнее всего, не собирался кричать, но к концу этой тирады он, казалось, впал в почти истерическое состояние. — Я… мне очень жаль это слышать, — запинаясь, пробормотала Аманда, не зная, что сказать. — Я не понимаю… Как вы получили приглашение? — в его голосе слышалась смесь гнева и любопытства. — Вообще-то на саму конференцию я не ходила, — объяснила она. — Мой вулканский друг пригласил меня на вечерний прием. — Ваш вулканский друг? — выдохнул он. — Да, я так и сказала. — Ричард говорил, что на днях видел, как из вашего дома выходил мужчина-вулканец, — сообщил Генри. Что-то в его тоне ее встревожило. В нем сквозило почти обвинение, будто он намекал, что она укрывает беженцев. — Да, я познакомила его с Ричардом, — ответила она. — Его зовут Сарек. Он работает в посольстве Вулкана. — Сарек? — пробормотал он, больше себе, чем ей. — Это имя кажется знакомым. — Ну, он ученый. Может, вы где-то пересекались, — поверх его плеча Аманда увидела, как у бордюра останавливается темный автомобиль, и предположила, что это, наверное, ее такси. — Послушайте, доктор Дейстром, мне правда пора идти. Извините, сегодня вечером я не могу вам помочь. Его губы хмуро поджались, но он кивнул и зашагал вниз с крыльца. Аманда помахала водителю и бросилась обратно в дом, чтобы прихватить клатч. Она перекинула тюбик с помадой, кошелек и несколько прочих предметов первой необходимости из огромной холщовой сумки в маленький тканевый конверт, который сегодня вечером служил ей сумочкой. Усевшись на заднем сиденье такси, она напомнила водителю адрес. Когда они отъехали от бордюра, ее сердце заколотилось быстрее, заставив Аманду задуматься, неужели она настолько втрескалась в вулканского астрофизика. Он предложил заехать за ней, но она была полна решимости сохранять дружескую, но ощутимую дистанцию. Совместное прибытие на прием определенно подразумевало свидание. Чтобы пересечь залив, потребовалось почти 45 минут. Она прибыла в Калифорнийскую академию наук как раз вовремя, выскочила из машины и запрыгала на своих неудобных каблуках ко входу. Она могла заметить Сарека за милю, но не сразу распознала в нем нужного человека. Он стоял у входа, аккуратно сложив перед собой руки, облаченный в сине-зеленые одежды с блестящей золотой отделкой. Этот наряд кардинально отличался от его обычного черно-серого облачения, но опять же, чего она ожидала? Смокинга? Даже не каждая человеческая культура выбирала в качестве официальной одежды строгий костюм с галстуком-бабочкой, доказательством чему служили африканские джентльмены, стоящие по другую сторону двери — так почему это должны делать вулканцы? Он еще не заметил ее, поэтому она замедлила шаг и попыталась придать себе небрежный вид, но была не в силах обуздать порхающих в животе бабочек. Это же всего лишь невинная маленькая влюбленность, так почему же она вновь чувствовала себя старшеклассницей? Когда она была уже метрах в пяти от него, он повернул голову в ее сторону. Выражение его лица осталось столь же невозмутимым, но она и не ждала, что он улыбнется и скажет, как красиво она выглядит. Это было не свидание, она пришла сюда в качестве его «гида». Но то, что он не принимал участия в человеческом обмене любезностями, не означало, что и она не могла этого сделать. — А ты очень мил, — сказала она, останавливаясь рядом. Его брови чуть нахмурились. С такого близкого расстояния она могла заметить едва уловимую перемену в его взгляде, пока он рассматривал ее официальный наряд. — Ты имеешь в виду мою личность или внешность? Она закатила глаза и ухмыльнулась. — Когда я сказала: «Ты очень мил», я имела в виду, что ты хорошо выглядишь в этой одежде. Она совершенно не похожа на ту, что я раньше видела на тебе. — В приглашении было указано, что это официальный прием, поэтому уместно надеть официальную одежду. Она чуть пожевала кончик языка, решив не указывать, насколько по-вулкански он отреагировал. Видимо, комплименты тоже нелогичны. Пока между ними не возникло неловкости, она глянула ему прямо в глаза и сказала: — Пойдем внутрь? Он кивнул и развернулся на месте, пропуская ее вперед. Они прошли через главный вход и вместе с другими гостями направились в просторный бальный зал, одна стена которого представляла огромный аквариум. До порога зала оставалось еще метров пять, а их появление уже привлекло довольно много внимания. Аманда не имела привычки стесняться, но также и не привыкла, чтобы на нее глазели. Она повернулась к Сареку и дружески ему улыбнулась. — Ты знаешь тут кого-нибудь? — Во время сегодняшней конференции я разговаривал с несколькими участниками, но я не слишком знаком с кем-нибудь из них, — ответил он, оглядываясь по сторонам. Ей стало любопытно, каковы его первые впечатления: она не знала, изучает ли он планировку зала или поведение прочих гостей. — А каковы светские мероприятия на Вулкане? — спросила она, медленно перемещаясь вместе с ним в тихий уголок. — Надлежаще организованы. В приглашении было указано, что это официальное мероприятие, но, похоже, здесь допустима значительная степень неформальности. — Ну, думаю, что слово «официальный» обычно относится к одежде, которую полагается надеть на прием, и к тому, какой атмосферы там следует ожидать. У людей нет никаких специальных ритуалов на этот счет. — Потрясающе. — Ты часто так говоришь, — рассмеялась Аманда. — Это искренняя оценка. Аманда сложила на груди руки и огляделась по сторонам. Ей хотелось, чтобы Сарек смешался с толпой, но она не знала, с чего начать. — Расскажи о сегодняшней конференции. Ты сказал, что познакомился с несколькими людьми. О чем вы говорили? — Темой был комплексный стратегический план Звездного флота, — ответил он. — Как и говорилось в приглашении, что я тебе переслал. — Да, но что это значит? — Через четыре года Звездный флот намерен направить усилия к достижению шести долгосрочных целей — создать сеть подпространственных маяков связи по всему пространству Федерации и вдоль ее настоящих и будущих территориальных границ, разработать двигатель, способный к длительному путешествию с варп-скоростью 8, начать исследования и разработки трех новых конструкций звездолетов, увеличить количество космических станций вдоль границ, запустить зонды дальнего действия для исследования неизведанных областей в Альфа- и Бета-квадрантах и начать серию длительных миссий в глубоком космосе с целью поиска новой жизни и новых цивилизаций. Аманда моргнула. Он говорил так четко, будто читал заученную наизусть лекцию. К сожалению, она не настолько в этом разбиралась, чтобы поддерживать осмысленную беседу на озвученные им темы, поэтому решила избрать новую стратегию. — Ты видишь кого-нибудь, с кем мог бы меня познакомить? — с надеждой спросила она. — Или кого-нибудь, с кем хочешь поговорить? Он, казалось, был искренне озадачен ее вопросом и обвел взглядом помещение. — Полагаю, уже практически все присутствующие вовлечены в разговоры. — Ну и что плохого, если мы присоединимся к их обществу? — Это нарушило бы соответствующие протоколы. — Какие протоколы? — рассмеялась она. — Прерывать чье-либо общение неприемлемо. — Не всегда, — возразила она. — Отчасти это просто вопрос выбора правильного момента. Она снова оглянулась и, увидев на противоположном конце зала молодую пару, явно увлеченную ссорой, указала Сареку на них. — Видишь женщину в сером платье? Подходить к ним прямо сейчас было бы невежливо. Очевидно, что у них сейчас размолвка в самом разгаре. — Размолвка? — Ссора. — Да, я часто замечал, что твой вид мало заботится о соблюдении конфиденциальности в подобных вопросах. Она прикусила язык, затем продолжила. — Но видишь вон тех людей? У противоположной стены? — Да. — Видишь, что они выглядят вполне открытыми к разговору с другими? Они стоят лицом ко всем и смотрят по сторонам, и язык их тела тоже выражает открытость. — Человек слева — это Джером Уитни, — ответил Сарек. — Секретарь Научного совета Федерации. — Если ты его знаешь, пойдем поговорим с ним. Выражение его лица снова ясно выдавало, что он считает ее предложение неприемлемым. — Это человек весьма высокого статуса. Он отвечает за организацию встреч с Научным советом Федерации. — А у нас сейчас прием, — возразила Аманда. — Его смысл в том, чтобы объединить людей для общения. — У меня сейчас отсутствуют вопросы, требующие обсуждения с мистером Уитни. — Но разве бессмысленно быть с ним дружелюбным? — Похоже, вашему виду нравится создавать излишние узы дружбы. — Я вхожу в комнату с сотней незнакомцев и вижу сотню потенциальных новых друзей, — пожала она плечами. — А ты, похоже, видишь сотню противников. — Мистер Уитни не является моим противником, но также не является и другом. — Ты же только что сказал, что он отвечает за организацию встреч с Научным советом Федерации, и наверняка вы время от времени с ними общаетесь? Так почему бы не наладить взаимопонимание? Странное выражение мелькнуло на его лице. — Ты намекаешь, что я должен снискать его расположение. — Я не предлагаю тебе целовать его в зад, — с раздраженным вздохом выпалила Аманда, — я просто говорю, что, возможно, ты мог бы попытаться быть с ним милым. — Целовать его в зад? Я не… — Это грубое выражение, означающее заискивать перед кем-либо, — перебила она, чуть хрюкнув оттого, что Сарек повторил за ней эту вульгарность. — Послушай, я не слишком разбираюсь в политике, но я дружелюбный человек. Даже в моей профессии, чем больше у меня друзей, тем я успешнее, потому что могу положиться в плане услуг и советов на большее число людей, и я ясно даю им понять, что они тоже могут на меня рассчитывать. Я дружу с ними не только потому, что хочу от них что-то получить, но это одно из преимуществ дружбы. И могу только представить, что в твоем положении это тем более верно. Ты никогда ничего не добьешься, если хотя бы не попытаешься наладить связи с людьми. Он помолчал несколько мгновений, прежде чем сказать: — Разве не уместнее было бы называть их знакомыми или товарищами? Разве слово «друг» не подразумевает чувства близости и фамильярности, как, к примеру, наша договоренность? Ее сердце заколотилось. — Ты правда считаешь меня другом? — Я научился ценить твою компанию. Она не могла удержаться от глупой улыбки. — В последние недели я тоже весьма неплохо проводила с тобой время. — Не желаете ли выпить? — прервал их официант, предлагая несколько бокалов белого вина на подносе. — Да, пожалуйста, — улыбнулась Аманда, беря один. — И спасибо. — Конечно, мэм. А вы, сэр? Сарек взглянул на Аманду, она в ответ кивнула в сторону подноса. — Почему бы тебе не попробовать? — спросила она. Сарек взял у официанта бокал с почти уморительным трепетом. Если бы Аманде предложили угадать, она бы предположила, что вулканцы, видимо, являлись абсолютными трезвенниками. — Я так понимаю, ты никогда не пробовал вина? — Вулканцы иногда пьют вино во время фестивалей или для церемониальных целей, хотя из-за цвета фруктовой кожуры оно имеет красный цвет. Аманда сделала глоток, и Сарек поднял свой бокал, чтобы последовать ее примеру, но едва успел донести его до груди, как кто-то врезался в него сзади. Сарек качнулся вперед, выплескивая содержимое бокала прямо на платье Аманды. Она застыла, в ужасе глядя вниз на огромное мокрое пятно на темно-фиолетовой ткани. — Мне очень, очень жаль, — воскликнул голос. — Здесь в плитке выбоина, а я шел задом наперед, как дурак, и споткнулся. Поверх плеча Сарека она увидела пожилого лысеющего джентльмена, прижавшего руку ко лбу. Он выглядел настолько расстроенным, что Аманде сразу стало его жаль. Пятно на платье не было концом света, и, кроме того, она всегда держала в сумочке карандаш-пятновыводитель. При перекладывании необходимого из холщовой сумки в клатч, этот карандаш оказался в числе самых первых вещей. — Мне… мне правда ужасно стыдно. — Вам совершенно не нужно расстраиваться, — заверила его Аманда. — Неприятности случаются. Все могло быть и хуже. По крайней мере, это было белое вино, правда же? Лицо мужчины слегка расслабилось, и он перестал тереть себе лоб. — Могу я что-нибудь для вас сделать? Заплатить за чистку платья? Аманда украдкой взглянула на Сарека, заметив, что он пристально следит за ее действиями. — О, думаю, немного усилий и пятновыводитель полностью все исправят. Принести вам еще бокал вина? Мужчина нервно рассмеялся. — Может, я и так слишком много выпил, раз спотыкаюсь о собственные ноги. И я прошу прощения у вас, — он кивнул Сареку, — за то, что толкнул. — Вы уже объяснили, что это было непреднамеренно, — ответил Сарек. Мужчина прищурился, изучая Сарека взглядом. — Вы из вулканского консульства, если не ошибаюсь, но не думаю, что мы с вами встречались. Я Абрахам Ленски. — Да, я осведомлен об этом. Для меня большая честь познакомиться с вами, председатель Ленски. Я Сарек, атташе по науке в вулканском консульстве. Мужчина поднял руку в неуклюжем подобии вулканского приветствия, которое Сарек назвал та’алом, и ответил: — Живите долго и процветайте. Посол Селден тоже присутствует здесь сегодня? Я хотел бы побеседовать с ним кое о чем. — Живите долго и процветайте, — произнес Сарек, отвечая на приветствие. — Посол вернулся на Вулкан по срочному делу. Я прибыл сюда вместо него. Аманда почти затаила дыхание. Она с восторгом лицезрела, как Сарек чуть-чуть высунулся из своей скорлупы, и ей хотелось, чтобы этот разговор продолжился. — И кто эта очень милая и очень понимающая леди с вами? — спросил мужчина, взглянув на Аманду. — Это Аманда Грейсон, — объяснил Сарек, поворачиваясь, чтобы представить ее. — Аманда, это Абрахам Ленски, председатель Научного совета Федерации. — Мне очень приятно познакомиться с вами, мисс Грейсон, — сказал тот, протягивая ей руку. Если бы Аманде нужно было угадать, она бы подумала, что председатель Научного совета Федерации — очень важная персона, особенно в сфере профессиональной деятельности Сарека, и она отчаянно хотела помочь ему произвести хорошее впечатление. — Пожалуйста, зовите меня Аманда, — ослепительно улыбнулась она, перекладывая бокал в левую руку и ответив на рукопожатие. — Тогда, пожалуйста, зовите меня Абрахам, — ответил тот. — Я рад, что вы смогли сегодня прийти сюда, и искренне сожалею о своей неуклюжести. — Я уже вам говорила: не беспокойтесь. Я учитель начальной школы, так что мне не привыкать к пятнам. — О, учитель! Такая благородная профессия. А я астрофизик, а не акробат, как вы успели заметить. — О, вы астрофизик? Сарек тоже. — Правда? — удивился председатель Ленски, и его глаза загорелись. — Всегда приятно познакомиться с коллегой. Какова ваша основная область исследований? — Я оставил исследования, чтобы занять мой текущий пост, но недавно я стал соавтором статьи, в которой исследуется способность межзвездной турбулентности создавать темпоральные микроразломы в подпространстве. Ленски взволнованно щелкнул пальцами. — Знакомо звучит. Она была опубликована Вулканской академией наук в конце прошлого года, верно? — Верно, статья издана ВАН, — отвечал Сарек. — Я ее помню. Если память мне не врет, вы в своих расчетах делали поправку на влияние магнитного поля. Почему, разрешите поинтересоваться? — Хотя магнитные поля не играют существенной роли в межзвездной среде, они, если достаточно сильны, все же предотвращают локальный гравитационный коллапс. поэтому было логично принять их во внимание. Они углубились в дискуссию, и Аманда почувствовала, как ее глаза начали стекленеть от обсуждений турбулентности, вызванной сверхновыми, и роли собственной гравитации в межзвездной среде. Когда Ленски взял у проходящего мимо официанта еще бокал вина, она воспользовалась возможностью и ускользнула, чтобы привести в порядок платье. Мужчины были настолько поглощены разговором, что она сомневалась, заметят ли они вообще ее уход. Зайдя в туалет, она обнаружила там женщину в кремовом платье, лихорадочно оттирающую с бедра пятно красного вина. — Похоже, мы с вами в одной лодке, — сочувственно сказала Аманда, вытаскивая из клатча пятновыводитель. — Одолжить вам это, когда я закончу со своим? По лицу женщины разлилось выражение облегчения, она глянула на Аманду и усмехнулась в ответ. — Похоже, вы тоже оказались не с той стороны винного бокала. — Вы же знаете, как порой бывает, — улыбнулась Аманда, включая устройство. Карандаш-пятновыводитель оказался лучшей покупкой за всю ее жизнь. Простое устройство напоминало по форме толстый стилус для ПАДДа и с помощью звуковых волн удаляло частицы грязи с одежды, не портя цвет ткани. Она начала водить карандашом по своему мокрому животу, наблюдая, как от платья поднимаются крошечные завитки пара. — И не говорите, — протянула женщина. — Я бы предпочла провести этот вечер у себя в лаборатории, но, похоже, раз они согласились установить мои реакторы в те новые шаттлы, я должна хотя бы появиться тут и побеседовать о них, понимаете? — О, вы изобретатель? — Да, а вы чем занимаетесь? — Я всего лишь учитель, — объяснила Аманда. — Ну, кто-то же должен это делать, верно? — улыбнулась женщина. — Да, — согласилась Аманда. — Кстати, я Аманда. Аманда Грейсон. — А я — Хелен Таркингтон. *** — Было здорово с вами побеседовать, Сарек, — сказал Джером Уитни, и на его лице расплылась очень человеческая улыбка. — Да, мы с нетерпением ждем возможности поработать вместе с вами, — согласился председатель Ленски. — Увидимся в четверг, на нашей встрече. И, пожалуйста, еще раз передайте вашей чудесной жене, что я очень извиняюсь за ее платье. Сарек приподнял бровь. Сделанный председателем вывод, что Аманда его жена, заинтриговал его. Идея о вулканце, берущем себе в пару человека, была… Ее было трудно описать. — Мисс Грейсон не моя жена. На лице председателя Ленски появилось выражение, непонятное Сареку. — Мои извинения. Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания. И теперь у вас есть моя контактная информация, поэтому, пожалуйста, дайте знать, если мне нужно заплатить за чистку ее платья. — Я сообщу ей. Живите долго и процветайте, джентльмены, — они обменялись та’алами, после чего Джером Уитни и Абрахам Ленски исчезли в толпе, заполняющей просторное помещение. Сарек сканировал глазами зал, ища Аманду. Она ушла 24 минуты назад, чтобы позаботиться о своей испачканной одежде. Ее настойчивые убеждения, что ему необходимо вступать в разговоры ради профессиональных преференций, доказали свою мудрость. Непринужденная дискуссия с Ленски об их общей профессии в итоге перешла к теме трудностей в ходе исследований, и Ленски сообщил, что Научный совет Федерации находится на стадии планирования межпланетной совместной базы данных. Вскоре они начали обсуждать методы управления базами данных, что вынудило Сарека пуститься в объснения протоколов Вулканской академии наук, в результате чего Ленски пригласил Сарека на встречу на следующей неделе, чтобы обсудить возможность внедрения стандартных операционных процедур баз данных Академии. Вскоре после этого Ленски познакомил его с несколькими другими членами Научного совета Федерации, а также со своим секретарем Джеромом Уитни, с тем самым, с которым ранее уговаривала его пообщаться Аманда. Он нигде не мог увидеть Аманду, поэтому начал искать ее более тщательно. Пробираться сквозь густую толпу людей и избегать ненужного физического контакта оказалось невыполнимой задачей. Видимо, люди социализировались так же, как делали почти все остальное — с большой степенью неорганизованности, хаоса и несоблюдения приличий. Наконец он увидел Аманду, выходящую из бокового помещения, по-видимому, из уборной, и изменил курс, направляясь в ее сторону. Она была увлечена сердечной беседой с другой женщиной, рыжеволосой, в коротком светлом платье. — Еще раз спасибо! Вы мне жизнь спасли, — провозгласила женщина. — И раз уж у меня двое мальчишек, мне определенно нужно купить такую штуку. — В любое время, — ответила Аманда. — И я не шутила, сказав, что это лучшая моя покупка за последние годы. Сарек остановился у левого плеча Аманды, приняв нейтральную позу, которой его научили на дипломатическом тренинге: ноги на ширине плеч, плечи чуть опущены, руки свободно сложены за спиной. — Рада видеть тебя снова, — сказала Аманда, нежно ему улыбнувшись. — Знакомься, моя новая подруга, Хелен. Хелен, это Сарек. — О, э-э, здравствуйте, — запинаясь, пробормотала женщина, выражение ее лица изменилось. — Я Хелен Таркингтон. — Доктор Хелен Таркингтон? — поинтересовался Сарек. — Изобретатель реактора ХT-1? — Когда другие знают о моей работе, это всегда честь, — засмеялась она. — Да, я связывался с вами в прошлом месяце, чтобы попросить об экскурсии по вашей лаборатории и поделиться последними исследованиями Вулканской академии наук в области малоразмерных варп-двигателей и защитных полей, но вы отклонили мою просьбу. Краем глаза он заметил, как покраснело лицо Аманды, и обернулся, чтобы рассмотреть ее внимательнее. Она заболела? Глаза доктора Таркингтон сощурились, она принялась жевать нижнюю губу. — Вот почему ваше имя показалось мне знакомым. — Так я полагаю, вы двое знакомы? — пробормотала Аманда, глядя на них по очереди. — Официально мы не встречались, — объяснил Сарек. — Я не был осведомлен, что ты знаешь доктора Таркингтон. — Я не знаю, — запинаясь, пробормотала Аманда. — Ну, по крайней мере, не знала двадцать минут назад. — Да, она помогла мне отчистить пятно с платья, — добавил доктор Таркингтон. — Как тесен этот мир. — В действительности Земля довольно велика для обитаемой планеты в системе данного класса, — ответил Сарек, удивленный, что доктор Таркингтон об этом не знает. Женщины обменялись любопытными взглядами и улыбкой. — Ну, Сарек не совсем из нашего мира, так что, может, лучше сказать, что это галактика тесная, — усмехнулась Аманда. — Полагаю, по сравнению с ближайшими галактиками, наша имеет нормальный размер, хотя… — Это просто такое выражение, — перебила Аманда, мягко коснувшись его предплечья. Он ощутил нечто совершенно новое — от места ее касания по руке распространилась волна колючих мурашек. Он инстинктивно отстранился, и это ощущение исчезло, но на смену ему пришла тревожащая и нелогичная томительная жажда прикосновений. Любопытно. Он тут же подавил нежданную эмоцию и обратился к доктору Таркингтон. — Прошу меня простить. Я не очень хорошо знаком с общепринятыми у людей выражениями. — Все в порядке. Терранский английский довольно странный язык, если подумать, — проговорила доктор Таркингтон. — Так вы двое здесь вместе? — Да, — ответил Сарек. Глаза доктора Таркингтон распахнулись, а Аманда напряженно застыла. — Мы здесь вместе, но мы не… ну, знаете… вместе, — с гримаской добавила Аманда. Почему она сделала такое противоречивое и нелогичное заявление? Они были вместе: он пригласил ее как своего «соответствующего гостя». Но вместо того, чтобы открыто расспрашивать ее в присутствии новой знакомой, он решил промолчать. Аманда и доктор Таркингтон также молчали, и следующие двадцать секунд между ними царила тишина. — Так вы хотели обсудить со мной защитные поля? — наконец проговорила доктор Таркингтон. — В этом состояла одна из целей моей первоначальной просьбы, — напомнил Сарек. — Я все время получаю просьбы посмотреть мою лабораторию, — с тяжелым вздохом призналась она. — А теперь, когда Звездный флот принял мою технологию, я получаю по пятьдесят запросов в неделю. Надеюсь, мой ответ не был грубым. — Не был, — согласился Сарек. Она просто ответила крайне лаконичным «нет». — Послушайте, на следующей неделе я очень занята, но если хотите, приходите через неделю, я буду рада провести для вас быструю экскурсию в обмен на любую информацию о новых исследованиях в области защитных полей, которыми вы можете поделиться. — Я постараюсь организовать себе такую возможность, — ответил он. — Полагаю, у меня уже есть ваша контактная информация, так что в понедельник я отправлю вам сообщение и тогда окончательно ударим по рукам, — заключила доктор Таркингтон. Ударим по рукам? До встречи с Амандой он, вероятно, сделал бы ремарку о частом использовании эвфемизмов со стороны доктора Таркингтон, но теперь он понимал, насколько это бессмысленно. Разговорные выражения имели широкое распространение в их языке, и в констатации очевидного не было никакой логики. — Хорошо. — Мне пора вернуться к своим коллегам, — вздохнула она. — Еще раз большое спасибо, Аманда. До скорой встречи, Сарек. Он вежливо кивнул и приготовился отсалютовать ей та’алом, но она уже развернулась и ушла. Когда он встретился взглядом с Амандой, ее лицо просто сияло. — Видишь, насколько для тебя полезно дружелюбие? — У меня не возникло бы повода заговорить с доктором Таркингтон, если бы ты не представила нас друг другу, — возразил он. — Но ты хорошо держался, — прошептала она. — Ты был сердечным и не слишком официальным, и теперь попадешь на экскурсию в ее лабораторию. Но нам явно нужно поработать над расширением твоего словарного запаса за пределами стандарта. — Я сделаю себе пометку о необходимости провести соответствующие изыскания. Она усмехнулась и поморгала. — Как все прошло с председателем Ленски? Сарек тут же вспомнил, как Ленски ошибочно принял Аманду за его пару. Он не знал почему, но все же решил скрыть от нее этот инцидент и вместо этого рассказал ей о запланированной на следующей неделе встрече с председателем. — Это фантастическая новость! — воскликнула она достаточно громко, чтобы привлечь внимание нескольких гостей, находящихся поблизости. Ее щеки покраснели, и она добавила: — В смысле, хорошая же новость? — Федерация создаст совместную базу данных как с моими советами, так и без них, — возразил он. — И я еще должен проконсультироваться с Вулканской академией наук и получить согласие на передачу их протоколов. — Но ты уже одной ногой на пороге, — убежденно проговорила она. — Мои ноги находятся на значительном расстоянии от порога. Возведя кверху глаза, она снова похлопала его по руке, и, как и раньше, он почувствовал несильную, но приятную физическую реакцию на ее прикосновение. — Прошу, никогда не меняйся, Сарек. — Как и любым живым организмам, мне придется меняться, чтобы приспособиться к окружающей среде. Поэтому я не могу выполнить твою просьбу. Аманда закрыла глаза, уголки ее рта изогнулись в нежной улыбке. Следующий час они медленно обходили зал, поучаствовав при этом в нескольких беседах об исследованиях с различными учеными и инженерами из трех разных миров Федерации. Аманда не проявляла интереса к научным дискуссиям, но, похоже, получала огромное удовольствие от обмена личной информацией с совершенно незнакомыми людьми. Этот обычай представлялся ему весьма странным, но все, с кем они разговаривали, казались совершенно ею очарованными, как и она ими. В тот момент, когда Аманда отвлеклась на разговор с одним из официантов, президент престижного университета Земли тихо сказал Сареку, что он «счастливчик и должен постараться ее не упустить». Сарек хотел попросить разъяснений, но Аманда вновь присоединилась к их разговору и тут же напомнила президенту, что до того, как официант их прервал, он обещал показать ей фотографии своих внуков. Еще нескольких социальных взаимодействий спустя он начал замечать устойчивую закономерность. Они подходили к одному гостю или к небольшой группе, те глазели на Сарека и улыбались Аманде. Она первой вступала в разговор, расспрашивала об их личной жизни, затем переводила тему в научное русло и передавала возможность высказаться Сареку. Представители других видов, и люди в частности, неизменно испытывали колебания при обращении к нему, но Аманда обладала природной способностью создавать непринужденную атмосферу. Он был ей благодарен за согласие присутствовать, и когда в 20:00 официальный прием подошел к концу, он поймал себя на желании подольше задержаться в ее обществе. — Нужно было следить за временем и вызвать такси еще двадцать минут назад, — проговорила она, когда они покинули здание. — Я могу доставить тебя обратно к месту жительства на консульской машине, — ответил он. — О, ты вовсе не обязан этого делать, — ее кожа снова вспыхнула теплым розовым оттенком. Это поразительное явление за время приема уже происходило несколько раз, особенно в те моменты, когда он устанавливал с ней прямой зрительный контакт. — Я вспоминаю наш разговор двухнедельной давности о человеческой склонности отказываться от логичного предложения помощи. — Окленд точно тебе не по пути, — возразила она. — Так как это может быть логичным? — Ты не обязана была присутствовать со мной на этом мероприятии. Это не входило в наше первоначальное соглашение. Поэтому с моей стороны логично выразить свою благодарность, организовав твою транспортировку до дома. Она молчала, изучая глазами его лицо. — Я принимаю твое предложение. Спасибо. Он не ожидал, что она так легко согласится, но две минуты спустя уже сидел рядом с ней на заднем сиденье длинного черного седана. Аманда назвала Тавику, водителю, свой адрес, и вскоре они уже ползли через плотный городской трафик к месту назначения. Сарек привычно активировал силовое поле между передней и задней частями машины — оно служило для обеспечения приватности, и посол Селден всегда осуществлял это действие после того, как отдавал распоряжения Тавику. Потекли долгие минуты молчания, пока они внезапно не решили заговорить в один и тот же момент. — У меня был такой замечательный… — начала она. — Благодарю за твое… — начал он. Они вновь замолчали, глядя друг на друга. — Это был очень милый прием, и я хорошо провела время, — наконец сказала Аманда. — И я считаю, что ты выглядишь очень красиво в любой одежде. Еще одно странное использование слова «милый». Ее непрошеный комплимент тоже казался странным, но он разделял ее чувство. Когда он, ожидая ее у входа в Калифорнийскую академию наук, увидел, как она приближается к нему, его первой мимолетной мыслью было, что она весьма очаровательна. Аманда обладала скорее неявной, неброской привлекательностью, чем классической красотой, и сочетала ее с жизнерадостностью и энергичностью, которые он находил одновременно стимулирующими и утомительными. Глядя на нее сейчас, он вынужденно признался себе, что она действительно была весьма приятной в эстетическом смысле. — А ты? Ты хорошо провел вечер? — спросила она, вырывая его из состояния минутной рассеянности. — Сегодня вечером я добился потрясающего профессионального прогресса, и во многом обязан этим твоему присутствию, — признался он. — Я благодарен тебе за компанию. — Ты все еще хочешь встретиться завтра или тебе уже хватило меня на эти выходные? — спросила она. Завтра будет последнее воскресенье перед школьной ярмаркой по культурному обмену — последняя возможность с ней увидеться до истечения срока их договоренности. За прошедшую неделю он множество раз размышлял об этом, и эта рассеянность заставляла его ежедневно медитировать дополнительный час перед сном. — Я готов с тобой встретиться, если у тебя также имеется такая возможность, — ответил он. — Конечно, у нас же свидание… в смысле, сделка. У нас сделка, — она поправила саму себя со странной поспешностью. Даже в тусклом освещении салона машины он разглядел, как потемнело ее лицо, приняв столь глубокий оттенок красного, какого он не видел за целый вечер. — В какое время и в каком месте ты предпочла бы встретиться? — спросил он. — Как обычно в 10? — пожала она плечами. — Эта мысль пришла мне в голову, когда я составляла план уроков по Вулкану — ты сказал, что на Вулкане нет крупных океанов, только пара солоноватых морей. Тебе интересно было бы сходить на пляж? Это одно из лучших мест для наблюдения за людьми. — Я последую твоей рекомендации. — Хорошо, встретимся у меня дома и оттуда отправимся на пляж. Машина свернула на улицу, где жила Аманда, и он заметил небольшие хмурые складки в уголках ее рта. — Я действительно замечательно провела время. Знаешь, если ты захочешь продолжить наши… Тавик отключил поле приватности и прервал ее. — Мисс Грейсон, прошу прощения за беспокойство, какое именно здание? — Э-э, я живу вон там, справа, — пробормотала она. Машина остановилась прямо перед ее домом. Сарек велел Тавику оставаться на месте и сам открыл дверь, выпуская Аманду. Она украдкой посмотрела на водителя, оглянулась на свой дом и вновь пробормотала: «Я хорошо провела время». — Ты уже это говорила, — напомнил он. — Это не значит, что это неправда, — ее губы приоткрылись, выпуская глубокий вздох. — Увидимся завтра, Сарек. Не произнеся больше ни слова, она повернулась и направилась вверх по узкой дорожке к крыльцу. Сарек смотрел, как она исчезает за входной дверью дома, где она жила одна. Он скользнул обратно на заднее сиденье, сообщил Тавику, что готов к отъезду, и принялся наблюдать, как проносится за окном городской пейзаж, пока машина везла его в его собственное одинокое жилище.