Просто такая сильная любовь

Намджун устало прислонился к стеклу, наблюдая за метелью. Уже было поздно, в некоторых районах на дорогах почти не было машин. Молодой человек вытянул ноги и выдохнул, ощущая потребность в душе и сне. Он долго думал над тем, как не упустить Джина, ведь он едва не спугнул его своим признанием у офиса. Именно поэтому он решил предложить «дружбу», но при этом слал цветы. Ким уже сам не понимал, что он делает. Маршрут пролегал мимо офиса Джина, поэтому Намджун немного оживился, глядя на здание, хотя понимал, что мужчина уже давно дома и, скорее всего, спит. Но тут он заметил знакомую фигуру, которая медленно шла по улице, глядя в телефон. Момент, и человек уже на земле. Даже сквозь сильный снегопад Намджун узнал в человеке Джина. Он крикнул менеджеру, чтобы тот остановился. Машина резко остановилась, и молодой человек выбежал на улицу. Он подбежал ближе и убедился, что это Сокджин. — Аджощи… — выдохнул он, нависая над ним и чуть улыбаясь. — Отдыхаете? — Подозрительное совпадение, что ты тут, — Ким напрягся и с трудом сел, морщась от лёгкой боли в затылке. — Но наверное мне стоит проигнорировать это? — Мой дом находится недалеко от этого района. Маршрут совпал, — певец помог мужчине подняться и вновь улыбнулся, хотя в его глазах читалось волнение. — А вы чего так поздно? — Работы много, знаешь ли, — Джин отряхнул пуховик. — Автобусов нет, метро закрыто. Я подвезу вас! — заключил Намджун, даже не спрашивая, а констатируя. А Джин? Он был слишком уставший, чтобы сопротивляться и отказываться. Оказавшись в фургоне, мужчина поздоровался с менеджером и расположился на сидении напротив Кима. Несколько минут поездки в тишине сказались на его измотанном работой и мыслями организме, поэтому он быстро заснул. Намджун рассматривал лицо спящего мужчины с наслаждением и нежностью, он не успел отметить это вслух, но новая укладка делала мужчину ещё привлекательнее. Безумно привлекательнее. Из-за этого у него пронеслось несколько непристойных мыслей, которые заставили Намджуна неловко поёрзать в кресле. Когда Джин открыл глаза, то понял, что машина стоит на месте. Шумно втянув носом воздух, мужчина потянулся и взглянул в окно, отмечая, что находится на парковке. Стоп. У его дома нет подземного паркинга. Кинув взгляд на водительское место, мужчина понял, что менеджера в машине нет, а Намджун по-прежнему сидел напротив него, уткнувшись в телефон. — Где мы? — Уже проснулись? Как себя чувствуете? — Ким убрал телефон и мягко улыбнулся, с какой-то особой нежностью. — Отвези меня домой… — потребовал Джин, прикладывая руку к виску. — Не могу, — пожал плечами певец, расслаблено сидя в кресле. — Менеджера нет, а я выпил. — Чего? Когда ты уже успел? — нахмурился Ким, понимая, что ему нагло врут. Этот мальчишка..! — Да вот только что, — выудив из неоткуда банку пива, Намджун открыл её и в пару глотков осушил. С вызовом глядя, он облизнул губы. — Даже не буду спрашивать откуда ты её взял, — с недоверием ответил мужчина и вышел из машины. — Сам значит дойду! Пешком! — хотя он понятия не имел, где находится и как далеко это от его дома. Нога болела, голова трещала, но он продолжал идти, хромая. Похоже недавнее падение не слишком хорошо сказалось на его растяжении. Намджун, глядя на это, почувствовал себя виноватым, поэтому тут же выскочил следом за мужчиной. — Аджощи, простите пожалуйста! Я не хотел вас будить, попросил менеджера заехать сюда, потому что было уже поздно, я просто… Простите! — Ладно, — недовольно отмахнулся Ким. — Сам дойду. Не важно. Певец поджал губы и в ту же секунду подхватил мужчину на руки, направляясь к лифту. Джин от такого знатно охренел. — Эй! Что ты делаешь?! Совсем страх потерял?! Отпусти меня! Живо! Во-первых, он был шокирован такой наглостью. Во-вторых, какого чёрта у этого мальчишки столько силы, чтобы поднять взрослого мужчину на руки?! В-третьих, он был смущён такой заботой. Он полагал, что это забота, потому что еле ходил. — Останетесь у меня. Обещаю, приставать не буду, — Ким подмигнул мужчине, заходя в лифт и опуская его на ноги. — Отдохнёте. Уже ведь так поздно. Сокджин закрыл лицо руками, шумно выдыхая. Этот парень сведёт его с ума, если уже этого не сделал. Но он так устал, чтобы ругаться и спорить, а мысль о том, что бы как-то добраться до своего дома угнетала. — Ладно, но ты обещал не приставать, — нахмурился тот, выставляя указательный палец. Намджун мило улыбнулся и выставил мизинец, тем самым обезоруживая мужчину. Лифт оповестил о прибытии на нужный этаж, и они вышли на этаж, где было всего несколько квартир для такого длинного коридора. Джину уже было страшно представить что за квартира у парня в его-то годы. И не зря. Это была огромная квартира с невероятным видом на город, из-за которого кружилась голова. — Располагайтесь в гостиной. Я сейчас принесу вам одежду и покажу где ванная комната и ваша спальня на сегодня, — Намджуну бы очень хотелось добавить «и навсегда», но он сдержался. Пока искал одежду, молодой человек отправил сообщение менеджеру, чтобы тот спокойно ехал домой. Так сложилось, что менеджер отошёл к пункту охраны, чтобы что-то уточнить. Да, врать Джину было не лучшей идеей, но… Цель оправдывает средства, и Ким был очень счастлив такому стечению обстоятельств. Вернувшись, он обнаружил, что мужчина кажется был немного растерян, оказавшись в такой большой квартире. — У тебя тут… пустовато. — Да? Я не замечал, — Ким протянул одежду гостю, и тот скромно кивнул. Ему очень хотелось сказать «здесь стало бы уютнее, если бы вы жили со мной», но вновь прикусил язык. Очень навязчивые, но такие искренние слова и чувства. — Давайте покажу вам всё. — Боюсь, что если мы будем обходить все твои владения это затянется до утра, а я слишком устал… — вяло признался Джин, потирая шею и прижимая к себе сменную одежду. — Квартира не такая уж огромная, — посмеялся певец, но не стал упираться и проводил гостя в свободную спальню с ванной комнатой. Пожелав доброй ночи хозяину аппартаментов, мужчина закрыл за собой дверь. Приняв душ, он переоделся в свежую одежду, которая, на удивление, была ему слегка велика. Надо же. Намджун при нём всегда был в толстовке или кофте-зипке, которые были на размер больше, поэтому сложно было понять, что там… под одеждой. Ким замер посреди комнаты. А какая ему разница, что там у него под одеждой?! Тело, как и у всех. Но какое?! Боже, Джин, успокойся! Тебе не 15, ты вышел из этого возраста, когда всё чешется и встаёт на всё, что двигается и дышит. Мужчина яростно замотал головой и забрался под одеяло, выключая светильник. Но сколько бы он не лежал в постели, уснуть не получалось. Когда он взглянул на время, то с ужасом обнаружил, что пролежал так целый час! Это ужасно. Ужасно плохо для его уставшего организма. Ким сел на постели и, немного поколебавшись, решил выйти из комнаты и пойти попить воды. Это же не будет слишком нагло с его стороны? Сокджин выскользнул из комнаты и обнаружил, что свет в квартире приглушён — горел лишь торшер и декоративный свет в гостиной, где сидел Намджун. Почему он не спит? Джин немного замялся, но потом натянул на себя маску взрослого и подошёл к дивану: — Почему ты ещё не спишь? Разве тебе не нужно отдохнуть после тяжёлого дня. Эй, тебе нужно лучше заботиться о своём здоровье и соблюдать режим, — он сложил руки на груди, глядя на то как молодой человек медленно закрыл книгу и повернулся к нему. — А вы почему не спите, аджощи? — Это… неважно. Возрастная бессонница, — Ким опустился на край дивана, фыркая. — У меня тоже бессонница, — хитро прищурившись, певец склонил голову, подпирая её рукой. — Знаешь, ты должен выпить тёплого чая. Он хорошо помогает. Идём, я заварю его тебе. — Позаботьтесь обо мне, аджощи, — нежно и мягко улыбаясь, Ким поднялся следом за мужчиной. От таких нежных слов у Сокджина заныло сердце и покраснели уши. Они зашли на кухню, и мужчина ахнул, разглядывая большой кухонный островок, огромный холодильник и идеально чистую плиту. — Вообще, я очень неловкий, неаккуратный и неосторожный. Всё из рук валится. Так что я практически не готовлю, — стыдливо признался Намджун, садясь на высокий барный стул. — О, это поправимо. Даже с неловкостью можно жить, можно быть хорошим человеком. — Вы считаете меня хорошим человеком? — Как знать, — пожал плечами мужчина, открывая шкафчик по подсказке хозяина и вытаскивая баночки с чаями. — Ты помог мне, так что, вероятно ты неплохой. — Это вы так ушли от ответа? — посмеялся Ким. — Это ранит меня. — Не придумывай. Просто я плохо тебя знаю, вот и всё. Даже многолетний опыт не выдаст о незнакомом человеке точную информацию по щелчку пальцев. Я ведь не экстрасенс, — Джин включил чайник и занялся подготовкой заварки. Он так идеально, хорошо и безумно правильно смотрелся на его кухне, готовя чай, что Намджун не мог отвести взгляда, наполняющегося томной дымкой. — Может тогда сыграем? — Какие игры посреди ночи? — Ну… просто будем задавать друг другу разные вопросы, чтобы познакомиться поближе. — постучал пальцами по столешнице парень, надеясь, что его предложение одобрят. — Что ж, пока мы оба не хотим спать… Вероятно, это не такая уж и плохая идея. На островке оказались две чашки чая и заварной чайник, а также пачка какого-то печенья, обозначенное Намджуном как «любимое». Сначала им обоим было неловко, и как бы оба не старались сделать вид, что им всё равно, внутри всё сжималось и сковывалось. Джин узнал о школьных годах Намджуна, о его внезапном решении пойти на прослушивание и стать сольным айдолом. И немного о его семье. А Намджуну, в свою очередь, удалось узнать о студенчестве Джина и его семье. Они повеселились, немного погрустили, поведали о себе и… действительно сблизились. — Так, малец, ты уже зеваешь. Думаю, нам обоим нужно уже отдохнуть. — мужчина поднялся с места и потянулся, из-за чего его кофта едва не задралась. — Аджощи, я рад, что узнал вас получше, — сонно улыбнулся Ким, на что мужчина чуть покраснел и отмахнулся. — Правда… спасибо вам за это. — Ой, чего разговорился-то? Иди спать! Быстро-быстро. Они разошлись по комнатам, и оба быстро заснули. На следующее утро, мужчина решил немного понаглеть и приготовил завтрак, не желая оставлять голодным себя и Намджуна. Удивительно, но несмотря на то, что он не выспался, он был в приподнятом настроении. Может это из-за приближающегося Рождества? Или… Он едва не уронил оладьи, когда внезапно осознал, что в груди было какое-то дурацкое чувство лёгкости. Сокджин покосился в сторону Намджуна, который с большим удовольствием ел завтрак, слегка испачкав уголки рта джемом. — Знаешь, перед работой мне нужно зайти домой, так что… — Я подвезу вас. Джин кажется даже не успел отказаться или возразить, как уже оказался в машине, судя по всему новенького, спорткара. Или всё-таки он согласился? — Веди осторожнее, на улице снег и скользко. Не хочу потом засветиться в новостях рядом с тобой. Непонятно что ещё напишут. Ким на это ворчание лишь посмеялся и выехал с парковки. Ехали в тишине, слушая песни по радио, которые ещё больше навевали романтики в душу каждого. Но Джин упорно сопротивлялся этому. Не мог же он влюбиться в этого мальчишку после одного «откровенного» вечера? Да его и откровенным-то назвать было нельзя! Ну не мог же он! В самом деле! — Спасибо, что подвёз, а теперь всё… — это он таким странным образом попрощался, выскочив из машины. Вероятно, находись они в романтических отношениях, то он бы его поцеловал. И почему он об этом сейчас подумал?! Поднявшись в свою скромную квартиру, мужчина увидел букеты, которые всё ещё приятно пахли, но некоторые цветы уже чуть склонили головы. Ким быстро сменил воду в вазах и довольно улыбнулся, снимая с себя пиджак. В дверь позвонили, едва он выправил рубашку из брюк. Было раннее утро, он никого не ждал, поэтому немного напрягся. Приоткрыв дверь, он тут же открыл её целиком, выдохнув. В этом выдохе смешались облегчение и раздражение, ведь за дверью стоял Намджун. С огромным букетом. — Опять цветы? Я скоро открою свой магазин букетов… — заворчал Сокджин, но букет забрал. — Зайдёшь?.. — С удовольствием, но мне нужно бежать! Простите, аджощи! И он действительно убежал. Мальчишка. Ким покачал головой и стал искать место куда поставить букет. Вазы кончились, поэтому пришлось налить воду в ведро и поставить букет туда. Как нелепо задаривать его цветами. Но как же приятно. Уши вновь покраснели, а с лица не сползала улыбка. Господи, успокойся, Джин! Весь день на работе его телефон разрывался от СМС, которые присылал ему Намджун, чередуя слова со стикерами и эмодзи. Джина это забавляло, но отвечал он редко, так как был завален работой. Коллеги не раз интересовались, кто так активно ему пишет, на что Ким каждый раз говорил что-то новое. Но если днём он был завален работой и думать было некогда, то вечером, оказавшись дома один на один с самим собой, не считая нескольких огромных букетов, Сокджин стал сходить с ума. Да, он всё отрицал. Отрицал и свои чувства, и чувства певца. Хотя отрицать чувства последнего было сложнее, потому что он буквально недавно признался ему. А вот свои ещё можно было отрицать. Измученный и усталый, он решил оставить допрос самого себя и лёг спать. На следующий день всё повторилось — утром цветы доставкой, потом целый день милых и смешных СМС. Так, ну всё. Он считает их милыми, а это было плохо. Как бы мучительно это не было, как бы не сопротивлялось что-то внутри него, крича о том, что он тупица, Сокджин придерживался рациональности и холодности, поэтому решил поставить точку. Для всех. Хотя наверное больше для себя. — Аджощи, — ох уж эта проклятая искренняя улыбка, наполненная нежностью. На улице шёл снег, а в сквере, к счастью, никого не было. Отлично. Самое время. Вперёд, Джин. Снежинки крупными хлопьями кружили в свете фонарей, а в воздухе появлялись маленькие облачка пара при каждом новом выдохе. — Как хорошо, что согласились встретиться. Мне есть, что вам сказать, — радостно произнёс Намджун, выдыхая на свои замёрзшие пальцы. Его внешность и голос так странно не сочетались с его поведением. Выглядел он взросло, голос был низким, но поведение… такой живой мальчик. — Давайте проведём сочельник вместе? Я даже отменю всё, только будьте рядом! Вы… Вы мне очень нравитесь. Нет, я вас люблю! Эти слова ударили Кима в самую грудь, прямо в центр быстро бьющегося сердца, пуская кровь. Похоже он станет сволочью. Мудаком. Его возненавидят. Но может это и к лучшему. — Сочельник уже завтра… — сипит Джин и не узнаёт собственного голоса. Намджун энергично кивает, хочет продолжить, но мужчина ему не даёт. — Нет. — Нет? Что… — Нет. Мы не можем быть вместе. Как ты не понимаешь? Нельзя любить взрослого мужчину. У нас большая разница в возрасте и в социальном положении. Успокойся и возьмись за ум! Если ты сам не понимаешь, то я сделаю это сам. Нет никаких чувств. Ты просто незрелый юноша. — он пытался сделать свой голос строже и твёрже, чтобы не выдать собственной печали. — Не пиши мне больше и не звони. Всё. Конец. У каждого своя жизнь. Наша встреча и наше общение — всё случайность. — Но… — певец не стал продолжать, заметив хмурость мужчины. Он поджимает губы, разворачивается и уходит. Снег быстро растворяет его фигуру в полумраке сквера. У Джина подкашиваются ноги, и он едва овладевает собой, чтобы не упасть. Поступил правильно. Да?

❆ ❅ ❆ ❅ ❆ ❅ ❆ ❅ ❆

Закончив с записью эфира, Хосок проводил гостей со всей учтивостью и вежливостью, с какой только мог, и отправился на очередную встречу, чтобы подписать наконец-то документы о разводе. В прошлый раз До Ён выглядела расстроенной из-за того, что не вышло подписать соглашение. Вероятно, она тяготилась от их брака, так же как и он. Возможно она больше и не любила его… От этой мысли его живот сильно скрутило, появилось ощущение будто его сейчас вырвет, поэтому мужчина срочно нажал кнопку остановки и вышел вместе с другими людьми на улицу. Слегка сгорбившись, он стал глубоко дышать. Похоже он просто запаниковал. Как идиот… Мужчина выпрямился, поправил пальто и взглянул на наручные часы. Времени ещё было достаточно, поэтому он решил преодолеть остаток пути пешком. Погода менялась, днём был сильный снегопад, а сейчас на улице стоял просто ужасный холод, но было ясно, без осадков. Хосок, к огромному сожалению, понял, что не хочет разводиться. Он просто струсил и не… не что? Не боролся за их любовь, не остановил пожирающую рутину и нещадный трудоголизм, которые разрушили их идиллию. А может До Ён была права? Он всё ещё не зрелый и не серьёзный? Если бы можно было отмотать время, он бы разорвал эту чёртову бумагу и страстно поцеловал До Ён. Или ещё лучше — не писал бы вовсе. Но назад дороги нет, она будет непреклонна. Развод значит развод. Погружённый в свои опустошающие и изматывающие мысли, которые больше можно было охарактеризовать как самобичевание, Чон совершенно не заметил ленты и несколько предупреждающих табличек «не ходить близко к зданию». Сильный порыв ветра, и вот с крыши уже срывается заледеневшая снежная масса, стремительно летит вниз и… Разбивается о голову Чона. Мужчина замирает буквально на секунду, шлёпается на землю и ударяется головой вновь. Сознание быстро меркнет. Когда он приходит в себя, то сначала слышит множество раздражающих звуков, а лишь потом с большим трудом открывает глаза. Издаёт мычащий протяжный стон боли, морщится от яркого света. Предшествующие события по кусочкам складываются в его голове, и Хосок понимает, что, вероятно, находится в больнице. — Боже милостивый, ты очнулся! — слышит он взволнованный голос сбоку от себя и с трудом открывает глаза вновь, поворачивая голову. Рядом стоит его жена. Такая бесконечно красивая, пусть и взволнованная. Нет, в её глазах не просто волнение — страх. — До Ён, — он слегка приподнимает брови вверх, пытаясь улыбнуться, но голова начинает ещё больше болеть. Ему кажется, что ничего не было. Никакой ссоры, никакого развода. Он просто шёл с работы домой и на него упала ледяная глыба. Но нет… реальность накрывает его с головой, заставляя помрачнеть. — Ты так долго был в отключке. Они позвонили мне, потому что я… единственный близкий родственник, указанный в твоей страховке, — она усмехается и качает головой. — Тебе надо подумать о том, чтобы заменить мой номер на… ну, я не знаю… Номер твоей сестры? — Только не это, — фыркнул Чон, всё же заставляя себя хоть немного улыбнуться. Он садится и тихо стонет, хватаясь за голову. До Ён с тревогой вскакивает со своего места и говорит, что позовёт врача. И как бы Хосок её не отговаривает, она всё же приводит врача отделения скорой помощи. Врач осматривает его и говорит, что кроме ушиба и, возможно, лёгкого сотрясения у него всё в порядке. Хосок тоже так считает. — Проследите, чтобы дома не было перенапряжений. Ему нужен отдых, по-хорошему — постельный режим. А ещё выпишу компрессы для головы после такого падения. Если будут мучать головные боли, то пейте этот препарат. Воздержитесь от алкоголя в течении недели. — доктор записывал всё на листок, поглядывая то на Хосока, то на До Ён. Затем он вырвал листик из блокнота и вручил его женщине. — Ваша страховка покрыла всё, так что не переживайте. Когда врач ушёл До Ён неловко протянула лист с рекомендациями врача, поджимая губы. Чону хотелось сказать, что всё, что ему сейчас нужно, чтобы До Ён осталась с ним рядом. Возможно эти мысли были эгоистичными, но он готов был притвориться что умирает, лишь бы она подольше была рядом. Мужчина сухо поблагодарил её и, скомкав лист, сунул его в карман пальто. Он осторожно поднялся с постели и вдохнул. — Эй, тебе нельзя поступать так с рекомендациями врача! Это же рецепт! Ты должен лучше заботиться о себе, потому что, — она на секунду запнулась, по её лицу пробежала тень сомнения и чего-то ещё. Чего-то похоже на… сожаление? Нет, ему по всей видимости показалось. — Потому что теперь я не смогу за тобой присматривать. У каждого из нас своя жизнь. — Ты права, — закивал мужчина, чувствуя себя как провинившийся щенок, хотя никакой вины за ним не было. Разве что тот документ… Они вышли на улицу, и Чон немного нервно втянул носом морозный воздух, ощущая как слизистую слегка пощипывает. — Давай я отвезу тебя домой, — До Ён указала на свою машину, стоявшую на полупустой парковке. — Не нужно, я и так тебя сильно побеспокоил, — на самом деле, говоря это, мужчина надеялся увидеть её тёплую улыбку, которая говорила бы: «Всё в порядке, мы же семья. Я люблю тебя и всегда буду заботиться о тебе». Однако этого не произошло, женщина лишь устало покачала головой. — Обещаю, что завтра я живым дойду до офиса твоего, — он хотел бы добавить слово «чёртвого», — Адвоката. И мы подпишем все документы. — Зима будет ужасно холодной и снежной, — зачем-то произнесла До Ён, будто пыталась что-то сказать, скрытый смысл Хосоку никогда не давался. Тряхнув головой, она будто сбросила с себя дымку наваждения. — Вероятно, я не должна была предлагать тебе совместную поездку, это будет крайне неловко для нас обоих. — Верно. Именно поэтому я отказался. — Ты всегда был таким… — Каким? — Не заставляй меня это произносить, иначе нам двоим будет ещё более неловко, — она скомкано улыбнулась, невпопад засмеялась и махнула рукой. Нет, он хотел услышать, поэтому сунул руки в карман, встав в позу ожидания. Женщина закатила глаза. — Чутким. Надеюсь, теперь ты доволен, Чон. О, похоже, она была сильно недовольна этим, ведь обратилась к нему так. Хосок сдержал победную улыбку и сдержанно кивнул. Нет, ему очень хотелось, чтобы она отвезла его домой, а потом бы он взял её за руку и сказал: «Останься. Возвращайся.», но тогда бы это было ужасно. Её бы захлестнула яростная волна, она бы стала кричать и ударила бы его. Господи, какой же он трус, раз не может просто сказать ей, что ошибся. Но почему-то в её словах и поведении, он чувствовал, что она будто бы расправила крылья, сбежав от него. Видимо он никогда не подходил ей. Такой шумный Хосок никогда не подходил величественной До Ён. Мужчина отвернулся, проводя рукой по глазам, чтобы смахнуть слёзы. — Всё в порядке? — Да, глаза заболели от холода. Возможно она поняла, что это ложь, но не стала спрашивать. — Тогда… завтра утром, тебе будет удобно? — Конечно, — он хотел яростно замотать головой и отказаться, но вместо этого вежливо улыбнулся. — Ты… хорошо устроилась на новом месте? — М, пока живу у тёти. — Как… как миссис Рю? — Она спрашивала о тебе. Знаешь, она беспокоится о твоём здоровье. Говорит, что у тебя всегда болит шея и спина из-за долгих эфиров. — Миссис Рю всегда такая добрая. — Знаешь, мне кажется, что она больше волнуется о тебе, чем обо мне. Оба неловко рассмеялись. Ещё немного постояв на улице, они сухо попрощались и разошлись. Хосок пытался побороть в себе желание напиться и пойти к До Ён, мёрзнуть под окнами, ожидая, когда она его простит.

❆ ❅ ❆ ❅ ❆ ❅ ❆ ❅ ❆

События последних двух дней не покидали голову Юнги, воспаляя его мозг всё больше и больше, словно это не мысли, а паразиты. Хотелось оторвать голову, вытряхнуть всё ненужное и вернуть на место, чтобы дальше жить спокойно. Оба раза, что он оказывался там, где Чимин, то слышал голос Ангела. Нет, не так. Каждый раз, когда он слышал голос Ангела, там ещё был и Чимин. Этому парню явно что-то известно, но он и слова из себя выдавить не может. Это бесило. — О чём задумался? — несколько тел грузно сели на стулья, ставя подносы с обедами на стол. — Всё лелеешь надежду встретиться с Ангелом? — захихикал один из пилотов. — Окей, что ты вообще знаешь об этом парне, чтобы так долго и сильно сохнуть по нему? — Ты не понимаешь… — Юнги не собирался откровенничать с этими пустозвонами, которые только и делают, что сплетничают словно бабы. Нет, он не был сексистом, но эти ребята были действительно раздражающими иногда. — Каждый раз, когда Ангел был рядом, я клянусь, что слышал его голос, там оказывался этот Пак… Боже, неужели они знакомы? — Этого не может быть. Хотя они оба диспетчеры и всё такое. — Может это один и тот же человек? — внезапно выдаёт один из младших коллег, и все на него смотрят, затихнув. — Ну, я имею в виду… Там никогда не было Ангела, был голос и тот парень… Чимин… — начал нервно говорить младший коллега, и, о боже, ему действительно стоило бы замолчать, потому что он озвучил буквально одну из самых тревожных мыслей Юнги, которую тот так яростно отрицал. — Ой, тебе бы стоило получше думать? Как этот недотёпа может быть обладателем такого голоса? — взмахнув палочками, произнёс недовольно пилот немного полного телосложения. Он зашипел и сощурился. — Хотя если это действительно было бы так, то ты, Юнги, влип. — все стали смеяться. — К счастью, это же неправда. — заговорил другой пилот, и все согласно закивали. — Почему бы тебе не пойти на рождественскую вечеринку для сотрудников и узнать у кого-нибудь пьяного кто такой Ангел? А возможно он появится среди остальных сотрудников. — Это пустая трата времени, я на них никогда не ходил. — отмахнулся Юнги, хотя понял, что возможно действительно упускает возможность. — Я пойду на вечеринку, — как-то неуверенно, но всё же заявляет Чимин, глядя на своего друга-коллегу. — Напьюсь и… и что-нибудь сделаю. — Так и надо жить! — воскликнул тот, хлопая в ладоши. Пак шикает на него, так как они сидели в общей столовой и могли привлечь много внимания. Коллега закатывает глаза и протыкает палочками кусок курочки в панировке. — Ты сам себя зажимаешь… Был бы более… раскрепощённым тебя бы не задирал объект твоей любви. — Я… планирую на вечеринке покончить с этим. — Что ты имеешь в виду? Прежде чем Чимин успевает ответить, до него долетают громкие голоса пилотов, которые сидели за другим столиком, находящимся прямо за белой широкой колонной. Скрытые от глаз, они не были скрыты от ушей. — Ты действительно влип, раз влюбился в Ангела Инчхона, Мин Юнги! И тебе придётся очень постараться, чтобы добраться до его сердца, даже если ты найдёшь его. — немного заносчиво произносит пилот, вселяя тревогу в грудь Пака. Молодой человек сжимает кулаки на своих коленях, у него перехватывает дыхание, а во рту сразу же пересыхает. Юнги любит Ангела… то есть любит его, хоть и не знает об этом. И чёрт возьми, ему не придётся стараться, чтобы добраться до его сердца, потому что он сам готов его ему отдать. Пак тяжело сглатывает и поднимает взгляд на коллегу, который, по всей видимости, не слышал слов из-за колонны. — Я признаюсь ему. — Кому? — Мин Юнги. Я признаюсь ему, что я это… Если только он придёт на вечеринку. — Это… очень смело с твоей стороны, парень. Но ты думаешь он тебе поверит? Чимин лишь может покачать головой, растеряно и горько усмехнувшись. По крайней мере он попытается осуществить задуманное.

❆ ❅ ❆ ❅ ❆ ❅ ❆ ❅ ❆

Как только Чонгук оказался дома, то около 15 минут стоял в прихожей, не включая свет. Затем он снял ботинки и медленно прошёл в гостиную, включая торшер. После такой долгой и насыщенной прогулки у него были очень смешанные чувства. Как он должен себя чувствовать сейчас? А как чувствовал себя до этого? Всю прогулку он был в приподнятом настроении, общался с Тэхёном, гулял с ним по городу и… ни о чём не думал. Не думал о смерти. — Серьёзно… — прошептал Чон, уставившись в одну точку. Его переполняли настолько разные чувства, что он решил записать всё в блокнот. Нужно было отложить все эти мысли до завтра. До спокойного и тихого завтра. Но завтра было не таким уж спокойным, как ему казалось. Относительно. В его голове вертелась мысль, что у него нет опустошающего желания умереть. Сама мысль о смерти тревожила. Но с другой стороны, тревожило и то, что он так быстро освободился от этих оков. Неужели вчерашняя такая долгая прогулка повлияла на него так? Он рассказал Тэхёну о себе, о своей семье, учёбе, как стал писателем, о первом успехе и… обо всём! А Тэхён? Тэхён слушал его с таким благоговением в глазах, с такой нежностью, и сам рассказывал о себе. О своём детстве. Пожалуй истории про детство — любимая часть. Стоп, что? Любимая? Ближе к полудню, в дверь позвонили. Его навестил Ким. Это было так неожиданно, что в темноте он запомнил куда идти и решил днём навестить его. — Мне… так неловко, наверное не стоило без предупреждения приходить. Я запомнил дорогу, как вчера вас проводил… — Всё в порядке. Рад, что вы пришли. Проходите. Их общение прыгало со ступени на ступень, лишь иногда уходя на панмаль. Из-за этого временами было ещё более неловко. — Я принёс пирожные. — Я поставлю чайник. Ким тихонько прошёл на кухню, как только разулся и снял куртку. Стояла такая неловкая тишина, в который шум кипящей воды в чайнике был таким оглушающим, что хотелось закрыть уши. Было ощущение, будто между ними случило то, что они не хотели обсуждать, но каждый думал об этом. Хотя, это действительно было так. Была одна вещь, которую они не могли никак обсудить. Чайник щёлкнул, вода вскипела, пар поднялся. На столе оказались две чашки с чаем и коробка с пирожными. — Какой ароматный чай. Это ТКМ? — Нет, самый обычный травяной чай, — засмеялся Чонгук, припоминая историю о том, как в детстве его лечили китайскими чаями и настоями. Видимо Тэхён вспомнил, поэтому и спросил. Оба улыбнулись. — Завтра уже сочельник… — Как быстро летит время. Ещё неделю назад я даже не вспоминал об этом, думая лишь о том, что… Впрочем, да. — он взглянул на фирменные пирожные из кондитерской. Ни один из них не притронулся к ним. Тогда Чон вытащил одно и положил на блюдце, предлагая Тэхёну. Тот поблагодарил его и дождался пока и сам Чонгук достанет себе пирожное. — На самом деле, сегодня вечером я собираюсь поехать на родину. Хочу провести Рождество с ними… — Это правильно. — кивнул Чонгук, хоть и почувствовал странное, тянущее чувство в груди. — Тогда хорошо проведите это Рождество. — А вы чем займётесь? — с осторожностью спросил Ким, внимательно, с некоторой заботой, глядя. — Пойду к друзьям. Они собрались устроить большую вечеринку, я подумал — почему бы и нет. — Рад это слышать. Они ещё немного поболтали, коротая время пока пили чай, попрощались, и Тэхён ушёл. Чёрт возьми, Чонгук действительно бы с удовольствием пошёл на вечеринку, если бы она действительно была! Но вместо этого он мучился мыслями о том, что Тэхён уедет.