Любовь, Со Сладким Вкусом Горечи

Кафе-мороженое «Райские Слёзы» каждый день открывало свои двери для посетителей ровно в девять часов, и сегодня не исключение. Люцифер громко зевает, подходя к двери. Он переворачивает табличку, чтобы надпись «ОТКРЫТО», выведенная жирными буквами, смотрела на прохожих с улицы. Этой ночью он совершенно не выспался. Старался не зря потратить время на выходных, а в результате засиделся за домашними хлопотами до самого утра. Ему стоит выпить кофе, хотя бы ещё одну кружку, чтобы уж точно не упасть в мороженое лицом, но неодобрительный взгляд его коллеги Сэры, заставляет его остановиться, когда рука уже тянется к машинке. — Скажи, — Люцифер начинает раньше, чем она успевает что-нибудь спросить. — Как тебе моя новая рубашка? Не слишком вычурно смотрится? Рубашка совершенно обычная — белоснежная, как впрочем и всегда, правда новая, выглаженная, а поверх неё фартук в розово-белую полоску. Дополняют и завершают его образ именной бейджик на груди и галстук-бабочка на шее. Люцифер встаёт к Сэре боком, поворачивает к ней голову и исподлобья наблюдает за тем, как она закатывает глаза. — Смотря для каких целей, — отвечает она. Сэра стягивает с руки резинку для волос и начинает собирать пышную копну в хвост. Люцифер недоумённо моргает. — Думаю, клиенты оценят, — Сэра открывает шкафчик одной из столешниц. Она достаёт коробку одноразовых перчаток, берёт пару для себя, а коробку кидает в Люцифера, который с трудом успевает её словить. — Если меня не подводит память, на прошлой неделе пара прекрасных дам пыталась за тобой приударить. Это замечание должно было потешить его самолюбие, но Люциферу наоборот стало не по душе такое слышать. Он любит внимание — очень любит — но уж слишком часто его этим попрекали, и признаваться в жажде, а главное в недостатке внимания стало довольно сложно. — Ой, да перестань, — Люцифер повторяет за ней — берёт перчатки и кидает коробку обратно. — Глупости. — Соглашусь, — говорит Сэра. — Ты глуп, но не настолько, чтобы покупать дорогую рубашку ради пары дешёвых комплиментов. Это заявление заставляет Люцифера ощетиниться. — Эй! — Ну хорошо, хорошо, постараюсь пока не лезть в твою личную жизнь, день же только начинается, — смеётся она. — Лучше расскажи, как выходные прошли? Встречался с Чарли? Услышав имя дочери, Люцифер ненароком улыбается. Свои единственные выходные — среду и четверг — Люцифер предпочитает проводить спокойно отдыхая в компании горячительных напитков, когда он один, или, если Чарли остается у него, то за совместным просмотром сериалов или чтением книг. Однако в последнее время отношения между ними довольно сложные; Чарли отгородилась и стала довольно молчаливой, но помниться Люциферу, подростком и он проходил через что-то подобное. Потому он старается не навязываться лишний раз, когда не стоит, пусть он и скучает по тому, как близки они были несколько лет назад. Всё началось с того момента, когда Люцифер подал документы на развод. Всё включает в себя множество вещей — проблемы финансовые, ментальные, жилищные, и так дальше по списку; тревожность и стресс, которые не заглушить, от которых не избавиться; но самым страшным является то, что Люцифер с ужасом осознал лишь через годы: он утратил ту связь, что у него была с Чарли. И одна только мысль о том, что он ничего не может с этим сделать, заставляет его кожу покрываться мурашками. Бывают дни когда он жалеет о принятом решении. Дни, когда Чарли он не видит — то есть каждую вторую неделю. Делить опеку сложно, особенно с таким графиком, но Люцифер знал, на что идёт, знал, что будет нелегко. Он внезапно осознаёт, как глубоко утоп в своих мыслях и неловко откашливается, смотря на Сэру. — Нет, — горестно отвечает Люцифер. — К сожалению, выходные я провёл как одинокая дама с кошками, только без кошек, что ещё печальнее. — Хочешь сказать я, одинокая дама с тремя кошками, печальная? — игриво подлавливает Сэра. — Что? НЕТ! Нет, что ты… я не… НАОБОРОТ! — Люцифер пытается выкрутиться как может, хотя, очевидно, Сэру его слова нисколько не задели. Она опирается о столешницу и с широченной лыбой наблюдает за тем, как он оправдывается: — Наоборот, я имел ввиду, что всё было быне такпечально, если бы у меня были кошки! С кошками — не печально. Без кошек — печально. Я оговорился! Просто огов… Он смолкает, когда Сэра подходит и с некой почти материнской заботой кладёт руки ему на щёки. Люцифер недоумённо оглядывается по сторонам, а затем вверх, встречаясь с ней взглядом. — Ты слишком нервный, не думаешь? Он с трудом мотает головой. — А я думаю, — Сэра смотрит на кофемашину рядом с ними, и шагает от неё в сторону вместе с Люцифером. — Пей поменьше кофе, спи побольше, — советует она. — Ты уже не молод. После этих слов, она смотрит на руки, что-то недовольно бубнит себе под нос и тянется за новой парой перчаток. Правила санитарии, всё такое… Люцифер же — руки в боки, брови хмурит. — Попрошу заметить — ты меня старше, — с ноткой раздражения говорит он. — На полдесятка лет. — Просто даю дружеский совет, — напевая отвечает Сэра. Ему не остаётся ничего, кроме как принять своё поражение в этом мнимом споре. Люцифер в несколько заходов устанавливает на витрине новые контейнеры с мороженым — да побыстрее, пока не нагрянули первые клиенты — и расслабленно вздыхает. — Я заеду за ней после работы, — говорит Люцифер. Сэра недоумённо мычит, потому он добавляет: — За Чарли. — И вправду, как я сразу не догадалась, — усмехается она. — Переживаешь? — С чего бы? — Люцифер звучит настолько неубедительно, что у него же дёргается глаз от такой фальши. Он скрещивает руки и опускает голову вниз. — Переживаю, — смиренно признаёт он. — Она обычно… такая улыбчивая. — Вся в тебя, — подмечает Сэра, что очень льстит — лучше комплимента ему не сыскать. — И всё же? Люцифер нервно дёргает лямку фартука, отбивая ногой ритм по кафельному покрытию. Он вспоминает все те разы за последний месяц, когда Чарли вела себя холодно, не отвечала ему, и сглатывает комок в горле. — Не знаю, — говорит он. Отмахнувшись от своих мыслей, ведь работа не место для самокопания, Люцифер несколько раз мотает головой и поворачивается ко входу в кафе. — Что-то не так. Может просто накручиваю себя. — Слишком нервный, — вторит Сэра. Люцифер тихо смеётся, хоть и полностью согласен с её словами. Он поправляет галстук-бабочку и встаёт ровно, заведя руки за спину, в ожидании первых посетителей за день.

***

Ключи громко звякают в руке Аластора — он резко срывает связку с ключницы, благо не отламывая крючок. Краем глаза он замечает силуэт своей домработницы, Ниффти, стоящей в проходе: она держит тряпку в одной руке, а другой поправляет бандану. У неё их целая коллекция — каждая из них призванная укладывать назад копну непослушных, рыжих локонов. Аластор широко улыбается Ниффти, повернувшись спиной к входной двери. — Уже уходишь? — спрашивает она. — Сегодня особый день? — Нет, — Аластор наигранно недоумевает и смыкает губы. Он издаёт ими странный звук, словно лопнувший мыльный пузырь, и качает головой. — Вовсе нет. Простое прослушивание! — Прослушивание? И ты не сказал мне?! — возмущается Ниффти. Она скрещивает руки. — А зачем? У меня таких уйма, — он тянется к трости, балансирующей на краю коридорной тумбы. Аластор подбрасывает её в воздух и тут же ловит мертвой хваткой. С самой тумбы он берёт книгу и кладёт её под мышку. — Одним больше — одним меньше, разницы нет. — В прошлый раз ты говорил то-о-очно также, — Ниффти упирается рукой в бок и игриво вскидывает брови. — А потом весь следующий день ходил хмурый, когда вместо тебя на озвучку книги взяли того зануду из Сан-Франциско. Задёргавшийся глаз Аластора слышно в соседнем штате. — К чести будет сказано, я был объективно лучше, — он открывает дверь и собирается на выход. — Ты же не забыла свои ключи на этот раз? Неуклюжим движением Ниффти хватается за связку ключей, свисающую с её пояса на джинсах, и демонстрирует её Аластору. — Отлично. — О, Аластор! — Ниффти вдруг подлетает к Аластору, чуть не вписавшись в него. Она мягко берёт его за плечи и поправляет пиджак, а после кончиками пальцев стаскивает что-то с его рукава. Что-то — это небольшое насекомое, прицепившееся к костюму. — Жучок. Неловко засмеявшись, Ниффти достаёт из кармана бумажный платок, куда кладёт жука, беззазорно раздавливая его в кулаке. Аластор благодарно кланяется ей, прежде чем кивнуть на прощание. — Не спали ничего, дорогуша! Он покидает квартиру и садится в лифт. Проверяет карманы — знает, что не забыл ни портмоне, ни тряпку для очков, и всё-таки лучше убедиться, чем на полпути хромать обратно. Трость, его верная спутница, удобно устроилась в руке — узоры вырезаны по её деревянному основанию вручную, специально на заказ, а рукоять отделана натуральной кожей. Как только лифт останавливается и раскрывает двери в фойе, Аластор медленно шагает на улицу. Его день чётко распланирован — завтрак в любимой кофейне, прогулка по магазинам, прослушивание, а после тяжёлого рабочего дня, вечер в компании дорогого алкоголя и джазовой музыки. Всё пройдёт идеально, уверенно думает он. Даже сегодняшняя погода не удручает — солнечно, довольно жарко, ветра нет и ни единая прядь волос Аластора не выбивается из безупречной укладки. Он подходит к кофейне, но у входа его встречает неблагоприятная картина — опущенные рольставни и полное отсутствие персонала. Аластор косится на двери, опирается о трость и смотрит на наручные часы. Кофейня должна была открыться около получаса назад, и если только часы его не спешат, ничего не может объяснить то, что он видит. Он замечает на стене небольшое объявление и подойдя ближе вчитывается в написанное: Закрыты на экстренный ремонт. По любым возникшим вопросам обращайтесь к нам на почту или звоните по номеру телефона. — Замечательно, — процеживает Аластор сквозь зубы. И снова смотрит на часы, в ложной надежде, что ситуация изменится. Этому, само собой, не бывать. Из вариантов: 1. сразу перейти ко второму пункту плана 2. попытаться найти альтернативу Так как морить себя голодом с утра пораньше Аластору не очень хочется, второй вариант кажется ему более притягательным. Он, конечно, может заглянуть в любую кофейню, но Аластор довольно придирчив к заведениям, которым платит за сервис, и, импровизируя на месте, найти то самое идеальное место — задача не из простых. Однако решение уже принято, и он отправляется на поиски.

***

— Следующий! К витрине с мороженым подходит кто-то совсем невысокий — даже для Люцифера — и ему приходится встать на носки, чтобы разглядеть клиента. Перед ним предстаёт ребёнок, раза в два младше его родной дочери и он тут же гостеприимно улыбается. — Добрый день! — радушно приветствует он. Люцифер придвигается ближе к кассе, так как через столешницу, на которой она стоит, гораздо проще рассмотреть маленького клиента. — Чего желаете сегодня? — он, пусть и переполнен льющимся во все стороны позитивом, сохраняет деловую речь. — Вы делаете мороженое рулетиками? — интересуется ребёнок. Люцифер широко улыбается. — Агась, — говорит он. — Любое? — Любое-при-любое, — Люцифер поднимает взгляд и только сейчас замечает женщину, стоявшую от ребёнка в нескольких шагах, смотрящую на него с гордостью. — А какое ты хочешь? Ребёнок задумывается, покачиваясь на месте из стороны в сторону. Люцифер чувствует прикосновение к своему плечу и оборачивается на Сэру — та протягивает ему свежесделанный кофе и, всучив ему стакан, возвращается к работе. Он смотрит на имя — очень труднопроизносимое — и морщиться, а после снова смотрит на маленького клиента: — Секундочку! — просит он. Вычислив в зале предыдущего клиента и передав ему стаканчик, он возвращается к кассе. — Теперь слушаю. — Лимонное, но-о-о вперемешку с клубничным и с посыпкой! — Посыпка радужная, я правильно угадал? — Люцифер игриво наклоняет голову в бок, на что получает очень,оченьяростный кивок. — Отлично, будет сделано! Он пропадает где-то у фризера, ловко орудует станком под увлечённые взгляды клиентов — сначала смешивает два вкуса, затем равномерно распределяет смесь по поверхности фризера, и уже замёрзшую заготовку разрезает на полоски и скручивает в роллы. Люцифер перегибается через всю столешницу и отдаёт стаканчик, с аккуратно сложенными роллами и радужной посыпкой, прямо в руки ребёнку, тепло улыбаясь. — Бон аппетит, — с жутким акцентом говорит Люцифер, но вряд ли хоть кто-то обратит на это внимание. Краем глаза он улавливает высокую фигуру, стоящую ближе к концу ряда, но не заостряет на ней особого внимания. Клиенты проходят один за другим, пока наконец загадочная фигура не предстаёт прямо перед Люцифером, заставая его врасплох — он отвлекается всего на секунду, а как только разворачивается перед его глазами оказывается пугающе высокий человек. Наверное, не меньше чем на полторы головы выше него самого. В очках с овальной оправой, официальном наряде и с широченной улыбкой на лице. Только она не кажется уж слишком добродушной. — Добрый де… — Чудное место, — перебивает незнакомец. Кем бы ни был этот совершенно бескультурный человек, Люциферу тяжело ответить хоть чем-то, ведьголос…голос его до боли притягателен. — В этой части города таких не мало, но это — определено из ряда вон выходящих. Удивлён, что никогда сюда не заглядывал, — слова он практически напевает. Люцифер в полном замешательстве — с одной стороны, заводить светские беседы с клиентами обычное дело и даже одна из причин, почему он так любит свою работу (главная — его любовь к мороженому). С другой стороны… что-то в идеально поставленной речи данного персонажа его смущает. — Вам… вам посоветовать что-нибудь? Незнакомец, секунду назад разглядывающий интерьер, резко поворачивается к Люциферу и улыбается ещё шире, что откровенно начинает пугать напрягать. — Было бы неплохо, — он прищуриваться и еле заметно наклоняется, опустив взгляд на… — Люцифер. …на именной бейджик. Люцифер несколько раз моргает — будто не веря своим глазам — но вынужденно натягивает маску доброжелательности. От откашливается и говорит: — Вам больше по душе сладкие или кислые вкусы? — Ничего из этого, — с отвращением комментирует незнакомец. Он делает странный жест рукой, будто отмахиваясь от сказанного Люцифером. — Нет, я предпочитаю… горькое и острое. Ты не в то место зашёл, парень, думает Люцифер, однако издержки профессионализма не позволяют ему озвучить мысль. Он быстро приходит к решению: — Горькое, горькое, — наигранно вторит он. — Кажется, из всего нашего разнообразия «горькие» только темный шоколад, фисташки и… кофе, точно! — Нет миндаля? — незнакомец отвечает с такой скоростью, что Люцифер подозревает, что ответ он продумал заранее, внимательно изучив всю витрину, и это… — Я разочарован. Можно мне тогда просто чёрный кофе? Средний. Не зная что и сказать, Люцифер молча прожимает кнопки на экране кассового аппарата. Глубоко в душе он ранен этим комментарием, но думает,да кто он вообще такой, чтобы я переживал о его мнении? — Это всё? — хочет убедиться он. — Сэр. — Просто чёрный кофе, — повторяет незнакомец. — Средний. Вооружившись стаканчиком в одной руке и маркером — в другой, Люцифер поднимает голову и замечает чересчур пристальный в свою сторону взгляд, такой, пронзает до глубины души. Кажется, что вторгаются в его личное пространство, хотя расстояние между ними довольно критичное — как минимум в почти метр ширины столешницы. — Имя? — требовательно спрашивает Люцифер, с трудом сглатывая ком в горле. — Аластор. Такое странное имя… Люцифер кажется впервые его слышит. Он выводит его на стаканчике (стараясь не ошибиться), передает Сэре и поворачивается обратно к клиенту, не смотря на него в этот раз. — С вас четыре доллара, девяносто центов, — Люцифер автоматом тянется к терминалу, когда замечает, что Аластор достаёт из портмоне не карточку, а пяти долларовую купюру. — Сдачу можете оставить себе, — снисходительно говорит Аластор. Он отходит в сторону. Люцифер подходит к нему через время со стаканом кофе, Аластор протягивает руку, однако… не забирает свой напиток. Вместо этого он прожигает Люцифера взглядом — по ощущениям, буквально. — Bon appétit, — говорит Аластор. В недоумении, Люцифер смотрит на стакан, потом по сторонам… вряд ли напиток предназначен ему, потому что если так, то это самый странный флирт который он встречал за свою жизнь. — А? — Бон апети, — повторяет он, без единой запинки. — «T» на конце не читается, — усмехнувшись, Аластор забирает стаканчик. — Тебе бы репетитора найти. — Прошу прощения? — Люцифер не успевает даже начать возмущаться, когда Аластор разворачивается и как ни в чём не бывало покидает кафе. Ошеломлённый, он разворачивается к Сэре — та лишь жмёт плечами, мол «возвращайся к работе», что ему и приходится сделать.

***

— Нет, ну ты слышала! — в конце смены, Люцифер оттирает витрину от излишков мороженого, случайно оказавшихся за пределами своих контейнеров. Он яростно размахивает свободной рукой, обращаясь к Сэре. — Слышала?! — Про вкус мороженого или про твоё произношение? — усмешливо отвечает она вопросом на вопрос. — Да про всё вообще! Сэра ходит по кухне и собирает мусор — вроде пустых упаковок из-под молока и прочих ингредиентов — в большой пакет. Она подходит к Люциферу, лёгким движением руки отталкивает его с места, осматривается в поисках мусора и проходит мимо. — Так говоришь, как будто не сталкивался с грубыми клиентами до этого, — она жмёт плечами. — Сталкивался, — фыркает Люцифер. — Но этот меня вообще взбесил. Обычно… я не знаю, говорят что у меня причёска идиотская или над ростом шутят — к этому я привык. Но к моему произношению докапываться? Что за наглость? Он грубо бросает тряпку в ведро с водой и чистящим средством. Несколько капель разбрызгиваются на пол и он незатейливо растирает их обувью. Сэра снова появляется в его поле зрения. Она тяжело вздыхает, завязывая полный мусорный пакет бантиком, и смотрит на настенные часы. — Тебе не пора за Чарли ехать? — интересуется она. Люцифера вдруг как молнией ударяет — действительно, самое время. Он достаёт из кармана телефон, дабы убедиться в этом, и да… срывается с места. Он быстро снимает с себя фартук и вешает на крючок на стене, а после судорожно оглядывается в поисках своей сумки кросс-боди и куртки… которые, по идее, должны висеть на вешалке прямо около чёрного выхода. Он собирается обратиться к Сэре, когда видит свои вещи у неё в руках. — Как ты… — Я называю это магией, — она подходит ближе, возвращает Люциферу и куртку, и сумку, самостоятельно перекидывая последнюю через его плечо. — Но ты можешь звать это «неторопливостью». Ты слишком дёрганный и нервный. Люцифер тяжело вздыхает и опускает взгляд вниз. Он только что нервно носился по всему кафе, потому что так торопился, а в результате только потерял время на лишнюю беготню. Это ещё повезёт, если он ничего не уронил и не испачкал на кухне. Люцифер качает головой и легко улыбается, а как только поднимает взгляд, его пробирает тихий смех. — Ладно, да, — соглашается он. — Ты, возможно, права. — Не разглагольствуй давай. Люцифер поспешил на выход. Дверь для персонала выводит прямо на небольшую парковку, где стоят лишь его автомобиль и велосипед Сэры. К школе он подъезжает с виноватым видом, опустив окно и неловко улыбаясь дочери (какой ужас, опознал на целых семь минут). Чарли молча садится на переднее пассажирское сидение, даже не поздоровавшись, и пристёгивается. Несколькими грубыми движениями она скидывает рюкзак с колен и скрещивает руки. Люцифер старается подступиться к ней, подбирает слова, но смолкает, не сумев придумать ни единого. Он выезжает на проезжую часть в направлении своей квартиры. — Как… дела сегодня? — наконец спрашивает он. Чарли отвлекается от телефона и косится на него из-под чёлки. — Как занятия? — Нормально, — коротко отвечает она. Люцифер всё ждёт, что она разжуёт мысль, но это не происходит. Он задумчиво отбивает знакомый ритм подушечками пальцев по рулю. У него в голове сидело несколько идей того, что можно предложить Чарли — простые развлечения на неделю. Пятница — впереди два выходных, два свободных дня для Чарли и два самых забитых рабочих дня Люцифера… но это совершенно не значит, что им будет нечем заняться вечером! — Отличненько, что ж… У твоего отца сегодня был о-о-очень интересный день на работе, — немного нервно говорит Люцифер. — Ага. Чарли беспристрастно пропускает его слова мимо ушей и смотрит в окно. Краем глаза Люцифер замечает, как она просовывает наушник в ухо, совершенно точно подтверждая его самые страшные опасения… Она. Его. Игнорирует. Намеренно. Не просто не обращает внимания или отвлечена — она именноне хочетразговаривать с Люцифером, что… задевает. Ранит глубоко, в самое сердце, как острый кухонный нож. Это не в первый раз, оттого только хуже. Он откашливается, очень громко и демонстративно: — КХЭМ! — Люцифер театрально накрывает рот кулаком, и глядит на Чарли, когда останавливается на светофоре. Она, с явным раздражением на лице, поворачивается к отцу. — Помнишь, ты, э… хотела покрасить волосы? Он знает, что предлагать это — самая большая ошибка, которую он только может совершить. Лилит никогда не простит ему этого, устроит самый страшный скандал, такой, что даже самые худшие дни их брака не позавидуют, но он просто не может отказать Чарли… в такоймелочи, не так ли? Волосы не зубы, отрастут! Чарли смотрит на него с интересом, что уже хороший знак. В момент когда он собирается продолжить, водитель стоящий за ним громко сигналит. Сердце уходит в пятки, но Люцифер сдерживается, чтобы не обматерить и проклясть водителя и всю его родословную — не при Чарли это делать, в конце концов. Он набирает побольше воздуха в лёгкие. — Всё ещё думаешь об этом? — Да, — Чарли вдруг отвечает неуверенно. — Но мама не разрешает. — Ну… ты сейчас с мамой разговариваешь? — смеётся он в полтона. — Знаю, она не одобрит, но… мы ей не расскажем, что думаешь? — Ээ, я чего-то не знаю или с каких пор она слепая? — Постфактум я с ней сам разберусь, — заверяет Люцифер. — Не бойся, обратно она тебя точно не заставит перекрашиваться. Максимум — побреет налысо. — Фу, пап! — Чарли обиженно отмахивается. — Пусть тебя тогда бреет. Люцифер оскорблённо касается рукой грудной клетки и косится на Чарли с наигранно задетым видом. — Можешь представить меня лысым? — пищит он. Чарли начинает посмеиваться, что как бальзам на душу. — Я буду ужасен. Да ко мне больше ни одна дама не подступиться! Или господин. Чарли, слышавшая его полу-шуточные жалобы на нехватку личной жизни уже не один десяток раз, фыркает. — Ладно, ладно… я соглашусь, тебе лысина бы… — посреди слов, её передёргивает. — Совсем не подошла. Но мне тоже! Поэтому… я не уверена. Заехав на стоянку при квартирном комплексе, Люцифер глушит двигатель машины и кладёт руки на колени. Они с Чарли переглядываются, смотрят друг на друга в полной тишине. Умиротворяет… — Чарли, я обещаю, лысым никто из нас не станет, — наконец-то говорит Люцифер. Чарли снова пробивает на смех и он прокручивает в голове мысльдействительно, очень на меня похожа. — Завтра у меня работа весь день, но в воскресенье я заканчиваю чуть раньше. Вечером, — говорит он. — А завтра сходим за краской. Как тебе план? — Обещаешь? — Я когда-нибудь нарушал обещания? — обиженно спрашивает Люцифер. Чарли поджимает губы, скрещивает руки, но ответа не даёт. — Обещаю, Чар. Последнее что он видит, прежде чем выйти из машины — приподнявшийся уголок губ Чарли.

***

Аластор выходит из здания — высотка с панельными окнами во всю стену — и вдыхает воздух полной грудью. После нескольких нудных часов проведённых в офисе за зачиткой тестовых фраз и обсуждением теоретических условий договора, свежий воздух был просто необходим. И всё ради того, чтобы перед уходом Аластору сказали: Мы вам напишем на почту для дальнейшего сотрудничества. На улице сейчас не лучше, чем было в офисе — так же жарко и душно. Аластор отходит в сторону и опирается о стену, держать равновесие ему довольно трудно не имея опоры, снимает с себя пиджак и перекидывает его через плечо. Сразу же берётся за трость и осматривается по сторонам. В голове Аластор выстраивает маршрут прямиком до любимого бара. Место, обычно довольно тихое и спокойное, по вечерам пятницы оживало на глазах. Из бара уже разносилась громкая живая музыка, на улице группами стояли люди с сигаретами в руках и губах. Аластор проходит мимо толп прямиком к бар, и, фальшиво извиняясь, проталкивается к стойке. При виде него Хаск, местный бармен, недовольно рычит и нахмуривается, будто одно только присутствие Аластора способно полностью испортить его день. Возможно, в какой-то степени так и есть — кто, если не Аластор, станет заговаривать ему зубы и отвлекать от работы. Хаскер угрюм и язык у него острый, но почти со всеми он может найти общий язык, что Аластор считает довольно ироничным. Они знакомы уже много лет и его с каждым годом всё больше веселили язвительные ответы бармена. — Хаскер! — улыбчиво здоровается Аластор. — Давно не виделись. — Мне интересно, что в твоём понятии давно, — сухо говорит Хаск. — Мы, блять, виделись на прошлой неделе. — А ты что, не скучаешь по мне? Разве я не должен быть твоим самым любимым клиентом? — он кладёт руку на бар и опирает о неё голову, хитро глядя на Хаска. Тот закатывает глаза и, заранее зная, чего попросит Аластор, тянется за бутылкой виски. — Мечтай. Оглянувшись по сторонам, Аластор тростью притягивает к себе ближайший барный стул и взбирается на него. Иронично, но сидя на стуле он ниже, чем когда стоит на своих двоих троих. Он смотрит на сцену, где какой-то делитант пытается разобраться с гитарой. Бывало, конечно, и хуже — в этом баре Аластор видал разные выступления, одни краше других, а от каких-то хотелось повеситься, так всё было плохо. С громким стуком по столешнице Хаск поставил перед Аластором стакан с виски и парой кубиков льда. Аластор берёт стакан, элегентано оттопырив мизинец и подняв брови выразительно глядит на Хаска. Тот закатывает глаза, достаёт ещё один стакан и наливает туда всего глоток. — Ты знаешь, мне нельзя пить на работе, — бубнит он. Аластор усмехается, ведь слышит это далеко не в первый раз. И каждый раз Хаск всё равно нарушает правила. — За компанию можно, — игриво отвечает Аластор. Хаск берёт стакан в руку и они чокаются, прежде чем синхронно сделать по глотку. Аластор слегка трясёт стакан у себя в руке, наблюдая за тем, как кубики бултыхаются в виски словно в море корабли. — Скажи, Хаскер, ты любишь мороженое? Когда он смотрит на Хаска, тот стоит, скривив лицо в совершенно не читаемой даже для Аластора эмоции, завис на месте. Он медленно моргает, прежде чем развести руками. — Во-первых, с каких, нахер, портыумеешь в светские беседы? — он тычет в Аластора пальцем. Тот ждёт продолжения, но не дождавшись снова отпивает виски, прежде чем ответить: — Кто сказал, что это светская беседа, друг мой? — Аластор стучит по стакану пальцем и вешает свою трость о край бара. — Отлично, значит во-вторых, с каких пор ты мне душу изливаешь? — Хаск звучит очень обвинительно, что Аластора только забавляет. Смотреть на то, как простой вопрос может так вывести из себя — лучшее развлечение для Аластора. — Ха! Изливаю душу? Глупости, — отмахивается Аластор. — Не пытайся меня наебать, — грозиться он. — Я тебя знаю, Ал, и ты не из тех, кто просто так станет спрашивать о моих интересах. Тебя либо человек укусил и ты из хер пойми чего наконец-то хомо-сапиенсом стал, — Хаск бросает взгляд на другого подошедшего к бару человека, но тут же снова обращается к Аластору, снова тыча в него пальцем. — Либо ты к чему-то ведёшь. — Я, что, не могу поделиться байкой из жизни без того, чтобы это считалось «излиянием души»? — озадаченно спрашивает Аластор. — Мы сто раз так делали, разве нет? Хаск перестаёт на него реагировать и переходит к общению с другим клиентом. Хмыкнув и пожав плечами, Аластор продолжает медленно опустошать свой стакан. В какой-то момент, когда в глазах уже начинает двоится, перед ним на баре оказывается тарелка с пресными картофельными чипсами. — Ты пьян, — говорит Хаск. — Заебал на голодный желудок препираться, честное слово. Медленно, Аластор тянется к тарелке, но вместо того, чтобы съесть чипсы — берёт один из них и крошит пальцами в пыль, наблюдая за тем, как она сыплется обратно на тарелку. — Я занятой человек, — оправдывается он. — Времени в сутках очень мало. Хаск совершенно не воспринимает его слова всерьёз и несколько раз ударяет кулаком по столу рядом с тарелкой. Намёк Аластор понял и с первого раза, но предпочёл смотреть на него с глупым видом, с максимально пустым взглядом. У Аластора есть проблема с тем, что он забывает про приёмы пищи, в силу того, что он придирчив к еде, однако на его повседневной жизни это редко отражается. Зачастую он просто готовит себе поздно вечером, практически перед сном, восполняя все пропущенные обеды и ужины. Алкоголь точно не позволит ему действовать по этому плану, потому не остаётся ничего, кроме как, предав своё чувство прекрасного, заесть дорогой виски простыми чипсами. Краем уха он вдруг слышит как Хаскер тяжело вздыхает, после длительного молчания, и вдруг обращается к нему: — Смотря о каком мороженом речь, — говорит он, исподлобья смотря на Аластора. Тот снова широко улыбается ему. — К чему спрашивал то? — Просто так, — Аластор жмёт плечами. — И какое мороженое тебе нравится? — Я ебу? Клубничное, — Хаск хватается за пустой стакан Аластора и начинает его промывать водой прежде, чем тот изъявит желание выпить ещё. Аластор глухо хмыкает и складывает руки на коленях. — Думаешь стоит попробовать? — вдруг спрашивает он, максимально серьёзно смотря на Хаска. Тот оборачивается, словно не веря, что вопрос обращён к нему. — Э-э-э… Клубничное мороженое? — Ну, а что же ещё? — Аластор ловит себя на том, что тянет чипс ко рту и после недолгой мысленной битвы с самим собой смиряется и разгрызает его. — Понимаешь, Хаскер, я хочу попытаться тебя понять. — Ага, попизди. — Говоришь так, как будто не знаешь моих вкусов. — Знаю, но только потому что я за это деньги получаю, — Хаск потёр пальцы, демонстрируя несуществующие денежные купюры. — А с чего бы тебе интересоваться моим вкусом в — блять, нашёл ещё чем интересоваться — мороженом. Да я не помню когда я ел мороженое в последний раз! — Не пора ли нам это исправить, друг мой? Хаск бросает перед ним тряпку и удаляется в другую сторону бара, оставляя Аластора наедине с пустой миской, грязной тряпкой, и громкой, очень громкой музыкой.

***

По пути обратно до дома, не до конца протрезвевший Аластор сворачивает на две улицы раньше, и пройдя ещё несколько десятков метров, останавливается. Останавливается прямо напротив кафе-мороженого с большой табличкой «Райские Слёзы» над входом. Аластор опирается на трость чуть ли не всем весом, вглядываясь в помещение за опущенными решётчатыми рольставнями. Он запомнил многие детали оформления — ангельские нимбы, запечатанные в белоснежных рамках, колонны в углах, с объемными узорами и искусственным позолотом; больше всего его внимание приковало не столько само заведение, сколько забавный мужчина, стоявший за витриной. Аластор поджимает губы и удаляется домой, медленной, шаткой походкой, планируя вернуться сюда в ближайшее время.