Кошачьи нежности

      — И последним, но не менее престижным званием награждается… Магнус Бейн — лучший сотрудник самого правдивого глянцевого издания о моде и стиле! Магнус, где же ты, дорогой? — пропищала Камилла своим искусственным, нарочито доброжелательным голосом. Озадаченный Бейн неторопливо побрел к сцене под несмолкаемый грохот аплодисментов. Его, как и остальных сегодняшних номинантов, не предупреждали об этом щедром подарке судьбы. И, хотя, премия — это всегда приятно, но именно сейчас в воздухе витало что-то подозрительное и опасное. Вот только он пока не понимал что именно…  Публика завороженно притаилась, словно перед началом вечера каждый из присутствующих получил специальную программку, в которой было указано конкретное время и действие; словно этот загадочный спойлер был неизвестен лишь одному Магнусу. Странное чувство внезапной беспомощности пугало и настораживало. Ощущалось оно так, будто все было предрешено заранее, будто ему оставалось лишь плыть по бурному течению событий, смиренно принимая уготованную участь. И вот, наконец, это случилось — кара небес обрушилась губами Белькур на его несчастный рот.  «Какого черта?!»— мерцающая вспышка праведного гнева пронеслась в сознании Бейна. Липкая, противная помада без разрешения въедалась в его губы, в то время, как щелчки затворов фотокамер зубастой пастью выцеловывали шрамы на уязвленном достоинстве.  Он в ужасе отшатнулся от наглой Камиллы, в бессмысленной попытке оттереться от слюны ядовитой кобры. Та лишь оскалила свои клыки, довольная произведенным на гостей эффектом.  При всем желании устроить здесь разбор полетов, он понимал: едва ли это приведет к чему-то продуктивному. Проблемой Магнуса, но также и полезным качеством для выживания в дикой среде, являлась его нелюбовь к открытым конфликтам. Пусть не прилюдно, он не оставит это без внимания, он примет меры… Сжимая свой конверт до побеления костяшек, Бейн судорожно размышлял, что будет делать дальше.       Шум толпы, незапертая дверь, и длинный коридор, ведущий в катакомбы технических помещений. А затем — лишь оглушающая тишина в сопровождении монотонного гула проводов и надрывного вопля бестолкового сердца. Тусклый свет мигающей лампы, побелка, кусками опадающая на холодный пол, и Алек, медленно сползающий по стене вслед за ней.  Обессиленный, абсолютно потерянный, оказавшийся внезапно смятым под тяжестью жестокой реальности. Но ведь он знал, что этим все закончится — фантазии стеклянной стружкой раскрошились в глазах, зудящей болью разлетелись в горле.  «Ты в порядке»,— пытался уговорить себя Лайтвуд, —«Это всего лишь усталость». Но дурацкое тело не подчинялось, настаивало на своем, отказываясь успокоиться. Колючим маленьким зверьком в груди саднило жгучее отчаяние. Подкатывало спазмами, и с каждым разом все труднее было сдерживаться. Он бы хотел почувствовать себя сильнее, хотел не ожидать чудес, не быть таким наивным и тупым.  «Ты — ебаное ничтожество!»— заорал беспощадный голос в голове у Алека. Бах! — огромная картонная коробка с шумом отлетела в сторону, а Лайтвуд злобно сжал поврежденный кулак. Содранная кожа зашипела приятной болью, всполохи красных искр засияли под веками. Этого было мало. Хотелось больнее. Хотелось размазать себя окончательно, добить в беспросветный нокаут.  В коридоре послышался лязг колес — кто-то из официантов пополнял провизию. Алек поспешно скрылся за высоким металлическим стеллажом, заставленным инструментами. Неподалеку стояло одно из розовых деревьев, видимо, требующее ремонта, а также доски, краски, и ещё какие-то неизвестные ему строительные приборы.  «Вряд ли плотник появится здесь в ближайшее время»,— Лайтвуд тихонько присел, опираясь спиной о прохладную древесину. Аутоагрессия сходила на нет, уступая место жалости и обиде. Горькие слезы застилали глаза, и Алек уже не пытался подавлять свои эмоции. Просто-напросто он не сможет встать и уйти отсюда, пока не выплакает этот тугой ком, мешающий полноценно дышать. Четкие мысли постепенно сменялись расплывчатыми образами, и, наконец, тотальное опустошение принесло Лайтвуду долгожданную разрядку. Поджав под себя ноги, он сладко задремал в этом пыльном закутке, спрятанном от посторонних глаз.        Неизвестно точно, сколько времени Алек проспал так на грязном полу, но в какой то момент звонкий цокот каблуков по мраморной плитке коридора и два отдаленных голоса — мужской и женский привели его в чувство. Шаги стремительно приближались, а бежать было некуда. Сонный Лайтвуд притаился в своем убежище. Меньше всего ему сейчас хотелось разбираться с персоналом…  — И что мы здесь делаем? — в смутно знакомом женском голосе послышался вызов. — Хочу прояснить кое-что без лишних ушей, — а вот второй голос был Алеку знаком абсолютно точно.  «Магнус мать его Бейн!!»— Лайтвуд в ужасе зажал рот руками, не смея пискнуть или шумно выдохнуть, —«Это точно мне не снится…» — Так-так-так, — женщина игриво притопывала ножкой в ожидании.  Теперь стало понятно и кем являлась его собеседница. — Возьми, — отчеканил Бейн.  До Алека донесся тихий шелест бумаги, переходящей из рук в руки.  — Зачем ты отдаешь мне свой конверт? — удивилась Белькур. — Переверни, там все написано, — холодным тоном пояснил Магнус, — А премию оставь себе. Купишь новую сумочку — и, помолчав, добавил, — Или оплатишь сессию у психотерапевта. — Заявление об увольнении? — с возмущением зачитала женщина, — Что за идиотская шутка?   — У меня тот же вопрос, Камилла, — с раздражением, и каким-то смирением в голосе заявил Бейн, — Но знаешь, я даже не хочу разбираться, потому что мне все ясно. Ясно про ошибку с нашим номером, про этот гадкий поцелуй. Решила поднять рейтинги журналу? — А что в этом плохого? — не растерялась Белькур. — Я же сказал тебе, что у меня есть чувства к другому человеку! — в сердцах воскликнул Магнус. В ответ раздался издевательский смешок. — Бейн, ну ты и мечтатель. Очнись! Просто смешно. Какие чувства?  — Которые тебя не касаются, — по делу огрызнулся Магнус. В который раз невольный слушатель чужого разговора, Лайтвуд, безусловно, испытывал стыд. Но также его терзало и множество других, противоречивых эмоций. Например, бешенство, из-за того, как сильно его злила эта женщина; облегчение, ведь очевидно Бейн не состоял с ней в романтических отношениях; и, наконец — легкая грусть по поводу его чувств к какому-то другому человеку… Все же, такой расклад уже казался Алеку вполне утешительным поворотом судьбы. На радостях, он убрал с лица ладони и глубоко вдохнул наполненный пылью воздух. В нос тут же ударил щекочущий чих.  «Нет! Блять, только не сейчас!» —Лайтвуд в панике защемил нос пальцами, —«Не дыши, не дыши!»  В глазах защипало, но, хвала небесам, ему удалось пройти эту пытку. Тем временем, разговор продолжался.  — Неужели тебе так сильно не понравилось? — с кокетством и некоторой обидой поинтересовалась Камилла. — О, это было отвратительно, если честно, — без тени сомнения проговорил Магнус, — Я уже несколько раз прополоскал рот, но мне все еще кажется, что…  Раздался хлесткий звук пощечины, прервавший подробности рассказа Бейна, а затем еще какой-то грохот и удаляющийся звон шпилек. Все звуки смолкли, настала гробовая тишина.  — Апчхи! — Самый желанный чих в жизни Алека наконец-то вырвался из его носа.  Да так, что несчастный Лайтвуд аж подпрыгнул на месте и больно ударился башкой о полку металлического стеллажа.  — Кто здесь? — Магнус испуганно шагнул вглубь помещения. «О нет, что я наделал?!» Одно мгновение, и вот фигура Бейна уже нависла сверху. Мужчина растерянно тряхнул головой, но призрачное видение все не рассеивалось. — Александр? — Магнус шокировано уставился на соседа, — У меня галлюцинации или… Что ты здесь делаешь? — Прости, — виновато пробормотал Алек, старательно пряча заплаканное лицо, —  я не хотел подслушивать…  — Как ты тут оказался? — продолжал с недоверием расспрашивать Бейн. — Пришел по коридору, дверь была не заперта, — объяснил Лайтвуд, с трудом поднимаясь и отряхиваясь от пыли.  Он ощущал себя так неловко, что поскорее хотелось исчезнуть. Купить билет на ближайший рейс до Нью-Йорка и больше никогда (никогда!) не сталкиваться с Магнусом и его гипнотическим янтарным взглядом, не чувствовать его тягучий парфюм, от которого подкашиваются (или раздвигаются) ноги.  — Нет, я имею ввиду… Ты же был дома. Слегка запинаясь под цепким взором раскосых глаз Бейна, обрамленных темной подводкой, Алек обреченно вздохнул. Его разоблачили, поймали врасплох. Теперь он выглядит как полный долбаеб, и никакие оправдания тут не помогут. — Я прилетел пару часов назад, хотел увидеть… — в волнении так по-дурацки вязли все слова. — Изабель? — помог Магнус. — Да… — кровь ошпаривала щеки Лайтвуда.  Наверное, со стороны было очень заметно, если даже он сам чувствовал это. — А как же Черч и Мяо? — обеспокоенно поинтересовался Бейн, — Ты оставил их одних?  — Нет, с ними Джейс и Клэри Фрей, — поспешил успокоить Лайтвуд, пугливо втягивая голову в плечи. — Интересная компания, —  Магнус с любопытством оглядел робеющего Алека.«Прелестное зрелище»,— И ты думаешь наши коты в хороших руках?  — Надеюсь на это, — по-прежнему изучая свои ботинки, Лайтвуд сделал шаг в сторону выхода, — В любом случае, я уже улетаю обратно. — Погоди, — Бейн довольно резко поймал его за плечо, не позволяя улизнуть, — Но завтра еще будет вторая часть праздника — концерт со звездами и танцы. Алек ошарашено замер. Пришлось наконец посмотреть Магнусу прямо в глаза. Во всей красе подставиться под пристальный взгляд, словно считывающий все его страхи. — Не люблю танцы — только и смог выдавить из себя Лайтвуд.  Бейн снисходительно улыбнулся и ослабил хватку, но все же не торопился убирать ладонь с плеча. Необъяснимое чувство щемящей нежности, которое побуждал в нем Александр, все еще немного пугало. Хотелось отбросить в сторону все, что он слышал раньше. Перечеркнуть, смять и выбросить. Забыть. Начать сначала.  «Неужели он просто уйдет, если я отпущу его?» — проверять не хотелось… — Можно мне полететь с тобой? — сорвалось с губ Магнуса, прежде чем он успел как следует об этом подумать, — Не хочу здесь оставаться. Алек одурело захлопал сонными глазами, заторможено переваривая услышанное, —«Полететь? Со мной?!» Каждый миг промедления с ответом усиливал озабоченное выражение на лице Магнуса, и Алек просто не мог огорчить его какой-нибудь глупой отмазкой. — Конечно, можно, — Лайтвуд, как загнанный в ловушку зверь, глядел на Бейна своими огромными черными зрачками, практически полностью поглотившими небесную гладь его голубых глаз, — Но… ты уверен?  — Абсолютно, — с облегчением выдохнул Магнус, неосознанно поглаживая плечо Александра, — Мне здесь больше нечего делать. К тому же, ужасно хочется домой. Да и чемодан я даже не распаковывал, — все также придерживая Алека, Бейн аккуратно направлял его к выходу из этой затхлой кладовки.  Неловкий вопрос, что же все-таки он здесь делал, так и остался неозвученным. Магнусу не хотелось еще больше смущать и без того взволнованного Александра.