Кошачьи нежности

      Обернувшись назад, Алек встретился взглядом с каким-то парнем.  «Впервые в жизни его вижу. И с чего бы ему помогать мне?» — Вы знакомы? — с сомнением поинтересовалась женщина. — Нет. Но я знаю кто это, — юноша неуверенно потоптался на месте, — Ты же Алек, верно?  — Да-а, — Лайтвуд удивленно приподнял брови, внимательнее всматриваясь в лицо незнакомца. Но узнавание все не приходило… — А Вы кто?  Парень явно смутился под цепким взглядом Алека. Нервно заламывая руки и отводя испуганный взгляд так, будто сделал что-то плохое, он наконец представился. — Меня зовут Саймон Льюис.  Лайтвуду потребовалось с минуту времени, чтобы вспомнить, где же он слышал это имя. Неожиданное осознание шокировало. «Да ну нафиг? Тот самый фотограф, с которым крутит шашни Иззи?! Невозможно…» Саймон, мягко говоря, был далек от типичных ухажеров сестры. Взять того же Рафаэля Сантьяго: пылкий мексиканец идеально подходил на роль «плохого парня» из боевика, в то время как юноша, стоящий сейчас перед Алеком, с таким же успехом вписался бы в каст чудаков-задротов «теории большого взрыва». Сканируя каждый сантиметр дурацкого прикида Саймона Льюиса снизу вверх, Лайтвуд все больше недоумевал. Страшно представить как реагировали особо придирчивые окружающие, если даже его челюсть отвисала при виде подобной несуразицы. «Это что ещё за говнодавы на нем…» Зеленые туфли из крокодиловой кожи изгибались острыми носками ввысь, словно трамплины для продвинутого мотокросса. Следуя заданному направлению, взгляд смотрящего перемещался выше — к уровню паха. Туда, где располагалось не менее интересное зрелище: ковбойская бляха в виде рогатого буйвола поистине гигантских размеров. В надежде развидеть это восьмое чудо света, Алек смущенно заморгал, но в глазах лишь сильнее зарябило. Виной тому служил аляпистый жилет в стиле «его связала моя бабушка», наброшенный поверх рубашки. «Изысканный образ» дополняли огромные прямоугольные очки в роговой оправе, то и дело сползающие на кончик носа бедолаги Льюиса.  «Наверное, у них там какой-то тематический вечер»— попытался найти объяснение Лайтвуд. Словно в подтверждение его теории, Катарина Лосс не обратила абсолютно никакого внимания на экстравагантный костюм молодого человека. Однако, войдя, наконец, внутрь большого зала, Алек сразу заметил, что в основном гости придерживались вечернего дресс-кода, выбирая сдержанные, элегантные наряды. И хоть изредка в толпе да поблескивало что-то более выделяющееся из этого однотонного бомонда, но ничего даже отдаленно похожего на кричащее недоразумение Саймона не наблюдалось. Пораженный размахом фантазии декораторов мероприятия, Алек все же старался не сильно глазеть по сторонам, дабы случайно не встретиться с кем-нибудь взглядом. Скромно присев за столик на самом отшибе, Лайтвуд выжидающе уставился на Саймона.  — Садись. — Я знаю, что ты в ссоре с Изабель, — наконец опустился на соседний стул Льюис, с опаской озираясь по сторонам, — Она очень вспыльчива и нетерпима, хоть и очень серьезна, когда дело касается работы.  — О, я в курсе, — бесцеремонно перебил его Алек, — работа для нее на первом месте. Где она сейчас? — П-прошу, не разрушай ее карьеру! — в сердцах воскликнул Саймон, — Сегодня очень важный день для нее. Для всех нас.  Он умоляюще взглянул на Лайтвуда, но было в этом взгляде что-то помимо озвученной просьбы.  «Боится меня. Неужели думает, что я наброшусь с кулаками?» — Я здесь не за этим, — поспешил заверить Лайтвуд. Но будто не расслышав его слов, ещё сильнее заикаясь, парень продолжил торопливо причитать. — П-пожалуйста, п-прошу, не нужно! Сейчас, как никогда, она нуждается в поддержке. Особенно в твоей, — уже заученным движением он подтянул сползающие очки указательным пальцем, — После вашей размолвки я впервые увидел как Иззи плачет…  Тут уж муки совести настигли Алека. Он так старательно гнал прочь свои переживания, но вот они опять маячили на горизонте, грозясь обрушиться несдержанным потоком на его и без того измученную психику. Все это время он боялся даже думать, что младшая сестра возможно не захочет его видеть. Одна лишь мысль о том, что Изабель снова сбежит сводила с ума. А всем вокруг плевать, что, черт возьми, вообще-то и ему пришлось несладко. Да, он неправильно себя повел, но кто не без греха? В отличие от Иззи, он сделал все, и даже больше, лишь бы найти ее, просто узнать что с ней все в порядке. А чем занималась сестричка? Наслаждалась своей жизнью и продолжала делать то, что хочет! И теперь какой-то посторонний человек ставит ему в укор ее слезы? Никто не думает о том, какую боль ему причинила она, когда упорхнула прочь, позабыв обо всем на свете, лишь бы оказаться подальше от родного брата. — Я ищу Изабель чтобы помириться с ней, — терпеливо объяснил Алек, — И если я так важен для нее, то почему она не позвонила?  — Оо-о, — облегченно выдохнув, Льюис выдавил подобие улыбки, — Ну раз ты здесь, то вам действительно лучше поговорить об этом лично. Но только п-пообещай, что б-больше не станешь ругать ее, — он испытующе взглянул на Лайтвуда сквозь пелену запотевших стекол своих окуляров.  «Пообещать? А он, однако, быстро осмелел». — Я и не собирался, — ответил Лайтвуд, изо всех сил сохраняя вид невозмутимого спокойствия. Его уже порядком раздражали страхи Саймона. Фотограф, видимо, считал его законченным тираном, только и мечтающим, как бы снова наорать на свою младшую сестренку.  — Хорошо. Тогда д-давай найдем ее! — готовый в тот же миг раствориться в толпе, Льюис нетерпеливо вскочил со своего места. — Нет! — Алек резко схватил фотографа за руку,  — Кхм. Лучше ты, пожалуйста, найди ее, а я дождусь вас здесь, ладно?       Оставшись наедине с собой, Алек с ужасом понял, что у него подрагивают руки. Усталость вперемешку с перенапряжением, накопившимся за эти сутки, навалились с двойной силой. Все происходящее вокруг казалось каким-то сюрреалистическим сном, в который он попал не по своей воле. И хоть поводов для переживаний было предостаточно, однако, к собственному удивлению, его мысли крутились вокруг одного, как сейчас казалось, самого главного, —«Только бы не встретить Магнуса».  Бокал шампанского, учтиво предложенный официантом, пока еще не особо помог усмирить нарастающее волнение, но уже успел активизировать затухающий эффект легкого головокружения, появившегося после тройной настойки, выпитой накануне в баре. Покрепче ухватившись за ножку хрустального фужера, Алек одним глотком опрокинул в себя остатки содержимого. Все же, спустя несколько долгих минут, монотонный гул голосов на фоне мелодичных звуков переносного оркестра немного расслабили Лайтвуда. Забившись в дальний край диванчика, он откинул голову на мягкую спинку, и с интересом уставился в огромное витражное окно на потолке. Окончательно убедившись, что находится в слепой зоне и не привлекает никакого внимания к собственной персоне, Алек постепенно вошел в какое-то особое гипнотическое состояние. Но неизвестно в какой момент появившаяся парочка за соседним столиком выдернула его из сладкой полудремы.  Сперва две девушки тихо перешептывались о чем-то личном, однако, по ходу беседы, тон их разговора приобретал все более высокие ноты. До Алека стали доноситься уже конкретные обрывки фраз. Не желая вслушиваться, он упорно отвлекал себя разглядыванием узоров, но, увы, продолжал неосознанно улавливать суть повествования.  — Тогда почему ты избегаешь меня? — подала голос хрупкая блондинка в роскошном мерцающем платье. — Я избегаю? Вообще-то, это ты исчезла из номера на весь день, ничего не сказав, — возмутилась воинственная брюнетка в строгом, но элегантном брючном костюме, — Точнее, конечно же, ты можешь делать, что захочешь, Хелена, — уже мягче добавила она, — Я не имею права требовать что-либо. — Нет, ты… — попыталась что-то сказать блондинка, но вторая девушка не позволила ей выразить свое мнение. — Прости, что не давала прохода, все время наседала со своим вниманием. Я вела себя невыносимо удушающе, а ты стеснялась дать отпор. Прости, что не хотела замечать, какой дискомфорт доставляю тебе своими выходками. Впредь, обещаю, этого не повторится, — на одном дыхании протараторила бойкая собеседница.  — Алина, нет, ты все неправильно… — но Алина снова не давала возможности высказаться. — Я, как подруга, не должна использовать против тебя твои же слабости, — самозабвенно вещала брюнетка, — Ведь ты — ранимая натура, боишься резких действий, а я так активно пыталась продавить, заставить следовать моим желаниям… — Да дай ты вставить мне хоть слово! — не выдержав, воскликнула Хелена, — Спасибо… Так вот… Я хотела сказать, что… — как назло, все слова разом вышибло из головы.  Сознание предательски опустело, стоило ей взглянуть в расширенные зрачки Алины. Казалось, этот миг оглушающей тишины длился вот уже целую вечность. Хелена будто не могла дышать, в то время как плечи и грудь запыхавшейся Алины вздымались слишком быстро. Румянец, стыдливо приливший к щекам Хелены, ощущался как самое настоящее пламя. И, хоть сегодня она не скупилась на пудру, но такую багряную краску вряд ли скроет даже самая плотная побелка. Решив снова взять инициативу в свои руки, Алина уже была готова прервать затянувшееся молчание и вновь продолжить свой пылкий монолог, но грубо вцепившись в пиджак девушки, Хелена не оставила ей шанса. В шоке приподнимая брови, Алина чуть раскрыла рот, врезаясь в пухлые, раскрасневшиеся губы напротив. Хелена заставляла ее замолчать, сильнее подаваясь навстречу, наваливаясь всей своей мягкостью и подминая под себя. Встречая поощрение своим действиям, она становилась все смелее, запускала руки в тяжелые и гладкие волосы Алины, оттягивала их назад, наслаждаясь тихими стонами, предназначенными только ей.  «Вот чёрт… я не должен это слышать»,— Алек неловко поерзал на месте.  Кто бы мог подумать, что все закончится именно этим. Теперь выдавать свое присутствие было бы максимально некстати. Девушки, опьяненные неожиданным открытием близости, и не думали останавливаться. Безрезультатно прождав еще пару минут, Лайтвуд принял решение сваливать. Плавным движением он медленно сполз под стол, и, сконфуженно оглядываясь по сторонам, на четвереньках пополз в неизвестном направлении. Когда казалось, что опасность уже миновала, путь ему преградила тележка со сладостями. С некоторым трудом поднявшись на ноги, Алек смог оценить открывшийся перед ним вид. Красная ковровая дорожка извилистым маршрутом вела к небольшой сцене, а прекрасные розовые деревья украшали собой этот торжественный путь. Вблизи они казались даже более живыми, чем издалека. Таким же живым казался и Магнус Бейн, стоящий под руку с какой-то дамой всего в нескольких метрах от Алека. Пулей рухнув на пол, Лайтвуд скрылся за спасительной тележкой, вспоминая на ходу все молитвы, которые когда-либо знал.  — Сэр, Вам помочь? — мужчина в форме официанта, приставленный к тележке, только что заметил распластавшегося по полу Алека.  Любое внимание было сейчас опасно. Стараясь соображать быстро, Лайтвуд неуверенно пробормотал: — Дааа… эээ, тут на нижней платформе какой-то интересный десерт. — О чем именно Вы говорите? — непонимающе уточнил официант.  — Присядьте, — не утруждаясь ожиданием ответа, Алек нагло потянул мужчину вниз.  Не рассчитывая на подобный выпад, тот неуклюже плюхнулся на задницу, и в полном недоумении уставился на Лайтвуда, — Вот, что это тут, на палочке?  — Вы шутите? На верхнем этаже точно такие же десерты! — с явным раздражением, официант попытался встать, но снова шмякнулся назад, уже без посторонней помощи.  Честно сказать, Лайтвуду было искренне жаль беднягу. Весь вечер раздавать леденцы этим выскочкам — участь незавидная. Да ещё и всякие придурки вроде Алека со своими фокусами…  — Простите, пожалуйста, я не хотел, — начал торопливо извиняться Лайтвуд. — Ничего, все в порядке, — наконец, сумев вернуть утерянное равновесие, мужчина вымученно улыбнулся и протянул Алеку руку помощи. В другой руке он уже держал злосчастный десерт, поясняя: — Это Данго, шарики моти — традиционное японское лакомство.  — Спасибо, — проворно выхватив угощение, но отказавшись подняться на ноги, Лайтвуд все так же ползком направился обратно.  К счастью, любвеобильные девушки уже покинули свой столик, а забытая на диванчике дорожная сумка ожидала его на том же месте.       Очередная вспышка надоедливой фотокамеры на мгновение ослепила Бейна. Вся эта возня невероятно раздражала. Хотелось вернуться в номер, а еще лучше — к себе домой, в Бруклин. Камилла собственнически обхватила руку Магнуса, слегка толкая бедром, и как бы намекая, что ему следует улыбнуться пошире. Сама она с радостью давила рабочий оскал, упиваясь пребыванием в лучах славы.  Магнус же не разделял ее восторга. Времена, когда его работа заключалась в постоянных кривляниях, давно прошли. И он целенаправленно покончил с этим, чтобы заняться более серьезными вещами. Но сейчас Бейн снова чувствовал себя лишь манекенщиком, неспособным на большее; моделью, выставленной на всеобщее обозрение; личной марионеткой Камиллы Белькур. Он больше не хотел быть жертвой под прицелом фотокамер. Не для того он получал образование, пахал годами в этом гребаном журнале. Всю свою жизнь Магнус мечтал писать книги, ну или хотя-бы статьи. Ему казалось, журналистика — та сфера, где он сможет раскрыть свой творческий потенциал по-максимуму, и, учитывая его прошлое, самым очевидным решением было податься именно в модный глянец. Он думал, что добьется здесь реализации, построит настоящую карьеру. Но все что видела в нем Белькур — лишь выгодное, коммерчески успешное имя, привлекающее дополнительное внимание к ее изданию. Чаще всего работы Бейна просто уходили в стол из-за пренебрежительного отношения Камиллы. Ей было абсолютно наплевать на мысли и идеи Магнуса. В ее задачи не входило наделять его реальной властью в своем собственном журнале. Он был лишь привлекательной мордашкой на первой страничке, где, под вылизанной фотографией красовались два абзаца текста — единственное, что было позволено писать самостоятельно.  Желая поскорее вырваться из хватки кровожадной паучихи, Бейн судорожно озирался, в надежде зацепиться глазом за что-нибудь, что могло бы дать ему причину улизнуть.  «Ого… Да это же Лайтвуд собственной персоной!» — Я ненадолго отойду, — не дожидаясь разрешения, а просто ставя перед фактом, он решительно стряхнул руку Камиллы со своего предплечья и ускоренным шагом направился вглубь цветочного прохода. Раздраженная своевольной выходкой, Белькур что-то прокричала вслед, но Магнус даже не пытался напрягать слух. Расплывшись в довольной улыбке, он с благодарностью принял порцию игристого от официанта, и сразу же отсалютовал им приветственный чин-чин. Лукаво ухмыльнувшись, Иззи подняла свой фужер, здороваясь ответным жестом.  До появления Магнуса, скучающая девушка, в последнее время слишком часто находящаяся без присмотра, неспешно бродила по залу, попивая один-другой бокальчик шампанского, и мимоходом оценивала наряды приглашенных дам. Сама она была одета в довольно вызывающее красное мини, что в сочетании с длинными иссиня-черными волосами выделялось контрастным пятном на фоне подавляющего однообразия цвета. На правой руке Изабель разместилась занимательная вещица: серебряный браслет в виде змеи, в несколько оборотов оплетающий запястье; а голову девушки венчала тика — восточная драгоценность, представляющая собой тонкие цепочки с кулонами, аккуратно свисающими на лоб.  — А ты чего не на ковре? — облокотившись о массивный ствол сакуры, Бейн обратился к точно также стоящей возле соседнего дерева Изабель, — Грех прятать такую красоту от папарацци. — Хотела найти Саймона, — печально вздохнула Иззи, — Но нашелся ты. — Почему так уныло? — обиделся Бейн, — Согласись, это тоже неплохо.  — Так значит ты теперь с Камиллой? — проигнорировав вопрос, поинтересовалась Изабель. У нее была возможность оценить их совместный выход на ковровую дорожку и подслушать пару сплетен о том, что эти двое закрутили служебный роман, и якобы на виду у всех заселились в номер для молодоженов. В обиду за Алека, ей страсть как хотелось опровергнуть эти слухи. Тем более, что сам Магнус отзывался нелицеприятно об этой женщине. Поразмыслив с полминуты над вопросом, он неопределенно пожал плечами. — Скорее нет, чем да. — Это как? — не унималась Изабель. В мягком свете небольших фонариков, ниспадающих по стенам праздничного зала, глаза Бейна вдруг сверкнули недобрым огнем. Неожиданно для Иззи и себя самого, мужчина вдруг вспылил: — А что остаётся, когда у того, кто тебе нравится, —«И как ты думал — кому нравишься ты…»,— оказывается, уже есть парень?  — Ты о ком? — обескураженная Изабель живо огляделась вокруг, словно тот, о ком говорил Бейн, должен был находиться где-то неподалеку. — Здесь его нет, — обреченно вздохнул Магнус. Глотнув шампанского для храбрости, он все же пояснил, — Ты знаешь кто это. Брюнет, высокий, с голубыми глазами. Ведет себя, словно пугливый девственник, но это большая ложь! «Боже, зачем я говорю это его сестре?!» — Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь? Точнее… Я поняла, что речь идет об Алеке, — она в упор взглянула на Бейна, не сомневаясь в собственной догадке, ведь исходя из его описания, других вариантов у нее на примете не имелось, — Но у него никого нет, ты ошибся, — со всей уверенностью заявила девушка, — Я его знаю, вот это ты сказал верно. Поэтому, я в курсе, как сильно ему нравишься ты.  Конечно, Иззи знала, что не имеет права так просто разглашать тайные чувства своего брата… Но смелое признание Магнуса вскружило ей голову, наделив ощущением власти. Он открыл ей свой секрет, и сейчас она могла повлиять на развитие их отношений!  — Я своими ушами слышал его разговор, — угрюмо сообщил Бейн, — Этого парня зовут Джейс. — Ах, Джейс — его коллега, и этот парень настоящий бабник. Стопроцентный натурал, — заверила Иззи, — Уж не знаю, что он там наговорил, он тот ещё придурок.  — Вот как? — с недоверием в голосе проговорил Магнус. Слабая надежда вмиг вылезла из темного уголка подсознания, сладко щекотнув низ живота. И все же, обида и разочарование не торопились покидать свои позиции, заботливо напоминая о полученной травме, — Я правда не знаю, как можно это объяснить…  — Зато я знаю, — самонадеянно провозгласила Изабель, — Тебе нужно поговорить с Алеком!  — Я правда ему нравлюсь? — все еще не веря своим ушам, переспросил Бейн. Вроде как он все расслышал правильно, но легкое сомнение не покидало взбудораженный мозг. — Спроси у него сам, — отчеканила Иззи. Доброжелательная улыбка молниеносно покинула ее лицо, уступив место напускной серьезности, — И вот ещё что: если вдруг ты разобьешь моему брату сердце — я разобью тебе рожу. Так что будь с ним поаккуратнее.  — Ауч, — шуточно скривившись, будто получил воображаемую пощечину, Магнус звонко расхохотался, — Какой жгучий перчик. Люблю в тебе эту страсть!  — Ты меня услышал, Бейн, — сохраняя деловой тон, пригрозила Иззи.  Заметив чье-то приближение, она быстро избавилась от улик, спрятав свой бокал за светильником в форме гриба, украшающим ближайший столик, — Вот ты где! Торопливой походкой к ним семенил Саймон Льюис. — П-привет! П-прости, я украду ее у тебя? — галантно подхватив девушку под локоть, фотограф обратился к Магнусу. «Странно. Он заикается только когда очень волнуется»,— оценив пару мимолетным взглядом, Бейн задумчиво склонил голову набок, —«Эти двое выглядят слишком по-разному. Но если копнуть глубже, то можно обнаружить в них что-то взаимодополняющее».  При виде Льюиса Иззи зарделась, вмиг сменяя образ роковой обольстительницы на кроткое молчание невинной скромницы. Это было так неожиданно и забавно, что Магнус не мог не улыбнуться. Он знал Изабель как одну из самых ярких и харизматичных девушек, но в этот момент она обнажила свою скрытую сторону — ранимую, застенчивую, и очевидно, по уши влюбленную. На удивление, это сделало ее лишь более привлекательной — все та же красота засияла новыми красками.  — Конечно! — Бейн обернулся в сторону Камиллы, по-прежнему воркующей с корреспондентами, — Вы развлекайтесь, ребята. А я, пожалуй, вернусь к работе, — улыбнувшись на прощание своей фирменной улыбочкой, означающей в данном случае искреннее благословение, мужчина медленно поплелся прочь. — П-пойдем, тебя кое-кто ждет, — аккуратно придерживая Изабель за руку, Саймон повел недоумевающую девушку в нужном направлении, — Ты только не волнуйся, все б-будет хорошо!       Ожидавшая увидеть какого-нибудь влиятельного рекламного агента или представителя известного дома моды, Иззи ошалело уставилась на брата: — Алек?!  — Изабель! — резко вскочив на ноги, Лайтвуд порывисто обнял сестру, под влиянием эмоций слишком сильно прижимая ее к груди, и утыкаясь носом в непутевую макушку.  — Что ты здесь делаешь? — наконец высвобождаясь из объятий, пропыхтела Иззи.  — А как ты думаешь? — недовольно проворчал Алек, но тут же исправился, — Конечно же, приехал к тебе.  — Как ты узнал где я? — не переставая осыпать брата вопросами, Изабель с подозрением покосилась на Саймона.  — Я не причем, честно! — всплеснул руками фотограф, — П-при всем желании поговорить с твоим братом, я б-бы не стал влезать в ваши семейные дела. Да и к тому же, у меня нет его номера.  — Ну это мы исправим, — быстро включил режим старшего брата Алек, — И кстати, как ты узнал меня на проходной?  — Оо-о, это очень п-просто! Во-первых, вы похожи, — на этих словах Лайтвуды с сомнением переглянулись, — а во-вторых, я видел твое фото… — И все-таки, как ты нашел меня? — усевшись за столик напротив Алека, Иззи буравила его испытующим взглядом. — Братское чутье, — ехидно улыбнувшись, Лайтвуд вытащил из кармана брюк телефон сестры и положил его на стол между ними.  — Мой мобильник! — восторженно вскрикнув, она молниеносно схватила гаджет и принялась с упоением просматривать многочисленные уведомления. — Земля вызывает Изабель! — Алек безуспешно пощелкал пальцами перед лицом сестры, но та была слишком поглощена процессом, — Остальные твои вещи я тоже привез, — продолжил он, — Ты же не планировала возвращаться в Нью-Йорк после этой вечеринки?  — О нет, мой тамагочи сдох! — заламывая руки, жалобно простонала Иззи.  — Какая жалость, — саркастично буркнул Лайтвуд, — Лучше бы ты о моей нервной системе так беспокоилась.  Сию минуту отложив телефон, девушка с раскаянием взглянула на брата из под опущенных ресниц.  — Прости, Алек… — Наверное, вам стоит п-поговорить наедине, — подал голос все это время переминающийся с ноги на ногу Саймон, — А я п-пока унесу вещи.  С разрешения Лайтвуда, Льюис забрал дорожную сумку и направился куда-то за сцену, в сторону выхода для персонала. Алек вымученно вздохнул. Она добилась своего: этот взгляд невинного котеночка из Шрека всегда остужал его пыл. Изабель всего-то требовалось не перечить, да поглядывать на брата снизу вверх, изображая тихую покорность.  — Мне очень жаль. Я повела себя ужасно. Хотела позвонить тебе с чужого телефона, или хотя-бы написать... — со всей скорбью в голосе вещала Иззи, — Но я не находила сил. Наверное, боялась. Мне было проще отвлекаться. Это эгоистично, знаю.  — Ну, есть немного, — не стал с ней спорить Лайтвуд, — Я места себе не находил. Потом, конечно, понял, что у тебя все нормально. Спасибо мобильному банку, — горько усмехнулся Алек, кивнув на телефон сестры. — Прости меня, — осознавая все тяготы, что по ее вине пришлось пережить брату, Изабель протянула ему свой мизинец в примирительном жесте.  «Давно она не пользовалась этим трюком»,— с улыбкой про себя отметил Алек.  Пожатие мизинцев было традиционным скреплением союза Лайтвудов еще с детства. Можно сказать, это такое тайное оружие, которое применялось в случае, если одна из сторон потерпела поражение в конфликте, но при этом хотела сохранить лицо.  — Нет, это ты меня прости, —«Все-таки, я старший брат»,— Не стоило устраивать скандал, ведь ты уже давно не маленькая. Наконец, сцепившись мизинцами, они принялись слегка трясти друг друга руками и изображать червяков пальцами, посмеиваясь как дошкольники, —«Или все-таки маленькая». — Нам нужно было сразу так поговорить! — сквозь смех воскликнула Иззи, — Я рада, что мы помирились… Словно камень с плеч. — Я тоже рад, — признался Лайтвуд, возвращая руки в карманы.  — Итак, какой у тебя план? — разгладив складки на платье, поинтересовалась Изабель. — Остановлюсь неподалеку, — осторожно заговорил Лайтвуд, глядя куда-то в пространство, — Трехзвездочный хостел, говорят, хороший. Куплю обратный билет на завтра, и как следует высплюсь. Теперь со спокойной душой, — с улыбкой добавил Алек, вернув взгляд на сестру. — Но ты же останешься на праздник? К твоему сведению, здесь находится один о-очень красивый мужчина, — игриво протянула Иззи, — Как раз в твоем вкусе… — Вот именно поэтому я и ухожу, — понизив голос, прошипел Лайтвуд, — Нам с ним нельзя случайно встретиться!  — Брось! — Изабель беспечно откинулась на спинку дивана и принялась обводить губы красной помадой, которую она достала откуда-то словно фокусник, — Он будет счастлив повидаться. Вам срочно нужно поболтать. Перекинуться парой слов и во всем разобраться, — со знанием дела вещала сестрица.  — Нам не в чем разбираться, Иззи, — раздраженно выдохнул Лайтвуд.  Голос, прозвучавший со стороны сцены, неожиданно прервал их разговор.  — Прошу внимания! Просьба всем гостям занять свои места, — дама, с которой недавно позировал Магнус Бейн, обратилась к присутствующим, сжимая в руке микрофон. Зрение Алека не позволяло ему как следует рассмотреть женщину с такого расстояния, однако, ему показалось, что у нее на голове разместился парусный корабль… «Возможно, здесь все-таки есть кто-то более странный, чем Саймон Льюис». — Мне пора, — Изабель проворно вскочила с места, попутно взбивая укладку, — Алек, пожалуйста, не уходи. Тебе стоит остаться здесь хотя бы ненадолго. Пожалуйста, ради меня…  — Хорошо, только правда ненадолго, — растерянно пробормотал Лайтвуд, который, казалось, был пойман врасплох, — Ты же знаешь, я не люблю подобные сборища.  Одобрительно кивнув на прощание, девушка уже развернулась, чтобы уйти. — Иззи! — окликнул сестру Алек. Обернувшись, та вопросительно уставилась в ответ, — Ты прекрасно выглядишь.  — Спасибо! — отозвалась улыбкой Изабель, — Люблю тебя, братик. — И я тебя…       После торжественного открытия мероприятия и нудной заученной речи той самой мадам с кораблем на голове (как оказалось, это была владелица журнала — Камилла Белькур), началось что-то вроде церемонии вручения премий. Алеку оставалось лишь надеяться, что сие действие не займет слишком много времени, поскольку риск вырубиться от скуки возрастал буквально с каждой минутой, и даже громкая музыка не спасла бы его от этой участи. С десяток чужих фамилий прозвучало сквозь какофонию звуков, но вот наконец-то он услышал имя знакомого ему человека. — Лучшая обложка этого года — Саймон Льюис, конечно же! Публика восхищенно рукоплескала, пока смущенный фотограф поднимался на небольшую сцену за своей наградой.  «А он не так уж и плох»,— губы Лайтвуда растянулись в ехидной ухмылке.  Даже издалека было заметно, как коллеги обожают Льюиса — толпа людей плотно обступила парня, спустившегося на свое место. Каждый стремился поздравить Саймона — обнять его, или пожать руку. Вот и Изабель в своем красном платье уже кинулась на шею ненаглядного. — Дебют года… — женщина сделала интригующую паузу, разглядывая на конверте имя, известное лишь ей одной, — Юная, но подающая надежды Изабель Лайтвуд!  Иззи, заторможено реагируя на услышанное, осознала происходящее только спустя несколько шагов. За короткие секунды она  взлетела по ступенькам вверх, и грациозной походкой приблизилась к ведущей.  Лайтвуд оживился, привставая со своего места. На его памяти Иззи ещё никогда не получала наград.  «Должно быть, это очень волнительно. Но она здорово справляется»,— с гордостью отметил Алек.  Изабель с достоинством приняла конверт из рук Камиллы, и, поглядывая вглубь зала, отправила воздушный поцелуй, несомненно предназначенный брату.  — И последним, но не менее престижным званием награждается… Магнус Бейн — лучший сотрудник самого правдивого глянцевого издания о моде и стиле! Магнус, где же ты, дорогой? — ведущая с нетерпением размахивала белым конвертом в воздухе под бурные овации присутствующих.   В предвкушении увидеть Бейна, сердце Лайтвуда исполнило акробатический кульбит. Что-то необъяснимо жгучее в груди со смесью одержимости и страха заставляло его ожидать появление Магнуса на сцене. И вот, мужчина в элегантном смокинге, освещенный мягким блеском софитов в приглушенном свете зала, торжественно направился навстречу своему новому титулу. Отчего-то вдруг все затаили дыхание, а папарацци, в ожидании, направили прицелы объективов в его сторону. Заметив это, Магнус на мгновение замешкался, забирая наградную бумагу. Но женщина не медлила. Камилла знала, что ей нужно делать. Совсем нескромно прижав к себе Бейна, она слилась с ним в поцелуе. Народ, дождавшись зрелища, восторженно заулюлюкал в унисон с щелчками фотокамер. Что было дальше Лайтвуд не смотрел. Гулкое сердце как будто больше не принадлежало ему. Столпотворение у сцены тугим кольцом сжимало скандальную пару. Никто и не заметил юношу с опустошенным взглядом, тайком пробравшегося к выходу для персонала.