Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Тилль постучал в комнату Шнайдера. — Дум? — Иди нахрен, — раздалось в ответ. Тилль покачал головой и попросил еще раз: — Пожалуйста, впусти меня. Я хочу извиниться. — Я не хочу с тобой разговаривать. — Тогда я буду кричать через дверь, — Тилль значительно повысил голос. — Не думаю, что Флаке и Пауль захотят слушать подробности твоей сексуальной… Дверь распахнулась, явив красного, как томат, Шнайдера. Он схватил Тилля за руку и затащил в комнату. — Ненавижу, когда ты так делаешь, — пробубнил он и захлопнул дверь. На полу лежал еще один чемодан, и Шнайдер продолжил зло кидать в него вещи. Тилль хотел улыбнуться, но сдержался. — Давай уже, говори, что ты там хотел и проваливай нахрен, — рыкнул Шнайдер. — Мне еще собираться. Тилль постарался не злиться. Он понимал, что Шнайдер ощущал стыд и боль, и просто пытался скрыть свои эмоции. — Мне жаль, что я отказал тебе, Кристоф. Шнайдер даже не посмотрел в его сторону. — Это все? Теперь оставишь меня в покое? — Нет. Прости, что не поговорил с тобой об этом наедине. Я даже не подумал о том, что могло произойти. Точнее, я подумал, но не той головой, которой следовало. Шнайдер фыркнул. — Как обычно. Можно подумать, в первый раз. — Кто бы говорил! — комментарий выскочил у Тилля изо рта прежде чем он успел подумать. Он сразу же пожалел о сказанных словах. Шнайдер зло посмотрел на него из-под кудрей. — Чтоб ты знал, у меня все было хорошо до того, как ты решил втянуть меня в ваше гнездышко. Меня все устраивало. Мне по-настоящему нравится Рихард. Он привлекает меня во многих аспектах. Все было бы просто отлично, если бы мы с ним продолжили развлекаться наедине. Но нет, пришел ты, со своей чертовой идеей чертового тройничка! А потом просто выставил меня за дверь, как чертового щенка! Шнайдер отошел от чемодана и ткнул в Тилля пальцем. — Чтоб ты знал, Рихард кончил в трусы, когда мы были вместе. Ему нравится, когда я груб с ним. А потом врываешься ты и начинаешь говорить, что ему делать и как вести себя со мной? И почему? Потому что ты — чертов контрол-фрик, который и шагу не может ступить без своих «правил». А потом еще и заставляешь других им следовать! Тилль скрестил руки на груди. Его лицо не выражало ни одной эмоции, но злость постепенно начала закипать. — И раз уж мы заговорили об этом… Ты просто взял и с ничего запретил Рихарду засосы и укусы. А сам при этом ничего ему не рассказал о нас. Ты хоть понимаешь, насколько это все лицемерно?! — Хватит. Ты сам понимаешь, что проблема не в укусах, — спокойно сказал Тилль. — А, конечно! Я прекрасно знаю, с чем у тебя проблемы! У тебя огромные проблемы с тем, что ты ходишь и думаешь, что можешь трахать все, что движется налево и направо, когда захочешь и как захочешь! И при этом ожидаешь, что все сложится само собой. Скажи мне честно, ты хоть на секунду… Хоть на секундочку задумался о том, что может тебе не стоит совать свой член куда попало, а потом выставлять людей за дверь? — Шнайдер тяжело дышал, но не стал продолжать дальше, ожидая, что Тилль мог ответить на его слова. — Я понимаю… Мне… Мне не стоило так поступать. Прости, я правда не подумал. Я… Мне казалось, что все будет хорошо. У вас с Рихардом уже был секс. У нас с тобой — тоже. И я подумал, что было бы логично, если бы мы попробовали втроем. — Что за чу-, — начал было Шнайдер, а затем остановился на полуслове. Он вздохнул и потер глаза. — Ладно, — наконец сказал он. — Все хорошо. Тилль увидел, как Шнайдер вдруг разом поглотил всю свою злость и присыпал все своим обычным сарказмом. — Мне правда жаль, Шнайдер. — Я понимаю тебя, — он звучал намного спокойнее. Тилль мог точно сказать, был ли он в самом деле спокойным или только притворялся. Что бы там ни было, безэмоциональность ранила его намного больше, чем злость. — А я понимаю, что мне, наверное, не следует говорить об этом так, но… — Тилль начал прежде чем решил передумать. Шнайдер посмотрел на него, подозрительно сузив глаза, но не стал перебивать. Тилль воспринял его молчание, как разрешение продолжать. — Я все еще хочу тебя, Дум. Шнайдер моментально побледнел. — Я отказал тебе, только потому что испугался. Я не знал, что произойдет, если я вдруг скажу да. Рихард ничего не знал о том, что произошло между тобой и мной. А я сам… Я не мог сформулировать, что меня так привлекает в тебе. И… Мне нужно было время, чтобы понять, что я все еще хочу тебя. Шнайдер скрестил руки на груди, внимательно слушая. Тилль понял, что двигался в правильном направлении, радуясь, что его не перебивали. — Если ты все еще хочешь меня… И я пойму, если ты откажешь… Я бы хотел попробовать еще раз. Лицо Шнайдера так быстро сменило целый спектр эмоций, что Тилль не смог толком понять, что с ним происходило. Он вдруг отчаянно пожелал, чтобы талант Рихарда к распознаванию чувств на секунду перешел к нему! Вместо этого Тилль стоял и сгорал от неловкости, не понимая, что делать. Он просто хотел, чтобы они втроем расслабились и хорошо провели время. Шнайдер внимательно просканировал его с головы до ног. Их взгляды пересеклись, и Тилль почувствовал знакомое напряжение. Его сердце радостно подпрыгнуло в груди. — Вот как, — в конце концов, сказал Шнайдер, но Тиллю было достаточно и этого. Его тело полыхнуло возбуждением, как по старому забытому рефлексу. Он и не осознавал, насколько сильно скучал по тому, каким грубыми и низким становился голос Шнайдера, когда он был готов трахаться. Тилль на секунду прикрыл глаза, чтобы взять себя в руки и не наброситься на Шнайдера. — Есть кое-что еще, — тихо признался он. Огонь в глазах Шнайдера не погас, но поутих. — Ну, что такое?! — Рихард хочет смотреть. — Только смотреть? — Да. Тилль услышал, как Шнайдер шумно выдохнул. Он открыл глаза и сразу же понял, что все будет нормально. Может, он не мог читать эмоции других людей. Но Тилль прекрасно знал, как выглядит человек, который трахаться. Он протянул Шнайдеру руку. — Пойдем ко мне.