Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Рихард подскочил, не ожидав, что Тилль вернется в комнату так быстро. Шнайдер маячил за ним следом, и по выражению его лица стало понятно, что разговор прошел успешно. При этом, бросив взгляд на Тилля, Рихард в шоке приоткрыл рот. Он еще никогда не видел его, настолько поглощенным страстью. Мягкость и забота попросту исчезли, но сила возбуждения осталась. Шнайдер тоже выглядел совсем по-другому. То, что Рихард принимал за пылающий ледяной огонь на деле было всего лишь искрами. Может, все дело было в истории их отношений с Тиллем, а может — в том, как долго Шнайдер сдерживался, но в этот раз его огню позавидовали бы в Инферно. Вернувшись в комнату, Тилль первым делом глубоко поцеловал Рихарда. — Ты все еще хочешь смотреть? — спросил он, сдерживаясь из последних сил. Рихард улыбнулся его нетерпению и указал на кресло в углу комнаты. — Я сяду вон там. Не хочу ограничивать ваши движения. — Отлично, — Тилль тут же перевёл взгляд на Шнайдера, медленно расстегивающего свою рубашку. Рихард легонько подтолкнул своего бойфренда. — Вперёд, ковбой. Повеселись, как следует. Тилль снова посмотрел ему в глаза, будто проверяя, на самом ли деле получил разрешение. Рихард мягко поцеловал его в губы, после чего направился к креслу. Их больше ничего не сдерживало. Рихард с восхищением наблюдал за тем, как Тилль и Шнайдер смотрели друг на друга, но никто из них не делал первый шаг. Они оценивали свои силы с расстояния. Шнайдер несколько раз посмотрел на гипс, а Тилль каждый раз сжимал кулаки в руки. Его бицепсы при этом красиво напрягались. Рихард увидел, что Шнайдер тоже не оставил этот момент незамеченным. Сколько времени прошло с их последнего раза? Тилль значительно изменился в последние годы. Он набрал мышечную массу, тогда как Шнайдер остался таким же, каким и был. Возможно, он медлил именно поэтому? Неужели он так боялся проиграть? Рихард моргнул, и внезапно Шнайдер и Тилль бросились навстречу друг другу. Раздался треск ткани. Они пытались ухватиться за каждую часть тела, которая была обнажена. Тилль подался вперед за поцелуем, и Шнайдер властно запустил пальцы в его волосы, оттягивая и сжимая. Тилль рыкнул и обхватил Шнайдера за спину здоровой рукой. Он крепко вцепился в его плечо, заставив наклониться в сторону и открыть шею. Тилль жадно сомкнул зубы на горле Шнайдера. Звук, который последовал за этим, послал разряд возбуждения прямо между ног Рихарда. До этого он просто смотрел, но теперь он физически наслаждался происходящим. Тилль перехватил Шнайдера крепче и грубее и снова укусил. Тот в ответ ткнулся в его щеку подбородком и пихнул в сторону. Рихард увидел капельки крови на губах Тилля и шее Шнайдера, и, вместо того чтобы напугать, это завело Рихарда еще больше. Он опустил ладонь себе между ног, боясь моргнуть, чтобы не пропустить ни одной секунды. Высвободившись, Шнайдер тут же подался вперед, сшибая Тилля с ног и роняя на кровать. Может, у него не было преимущества в весе, но он был намного изворотливее. Шнайдер навис над Тиллем, прижимая его к кровати быстрее, чем Рихард мог сообразить. Его колени с силой давили на бицепсы. Рихард напрягся на долю секунды, но тут же заметил: Шнайдер намеренно избегал прикосновения к гипсу. Тилль фыркнул и попытался дернуться, но Шнайдер легко удержался сверху, словно ковбой на диком животном. Какое-то время ничего не происходило. Тилль взял короткую передышку, а затем сильно укусил Шнайдера за бедро. Тот вскрикнул, и шока оказалось достаточно, чтобы Тилль спихнул его с себя. Он ухватил его за рубашку и швырнул на кровать. Шнайдер сильно ударился плечом и попытался развернуться, но Тилль легко ввернул его обратно на живот. Тилль уверенно и с силой вжимал Шнайдера в кровать. Тот продолжал брыкаться, пытаясь высвободиться, но оказался беспомощным под напором веса. Тилль прекрасно знал, куда и как давить. Он склонился над Шнайдером, ухватил его за челюсть и грубо поцеловал. Тилль прижался членом к ягодицам и начал тереться, продолжая давить весом сверху. Шнайдер застонал в поцелуй и заерзал совсем по-другому, словно ему тоже не терпелось избавиться от жара между ног. Тилль довольно рыкнул — этот звук был приятно знакомым для Рихарда, так что он обхватил себя увереннее и начал поглаживать. Он почти не мог поверить в то, насколько сильно завелся, просто наблюдая за ними двумя. Тилль громко вскрикнул, и Шнайдер молниеносно выскользнул из-под его тела. Его рот был в крови, и Рихард сразу же понял, что произошло. Тилль вытер укушенную губу, а затем снова подался вперед, но Шнайдер и здесь оказался быстрее. Он вскочил с кровати и стянул футболку, впервые обнажаясь полностью. Рихард жадно оглядел его тело: широкую грудь, впадины на животе, очерчивающие его пресс и соблазнительную V-линию, скрытую внизу под джинсами. Шнайдер был очень красивым мужчиной. Рихард заметил, что Тилль рассматривал Шнайдера с таким же голодом в глазах, словно не мог насмотреться. Тот усмехнулся, довольный их вниманием и уверенно направился к Тиллю. В этот раз Шнайдер коснулся совсем по-другому: ласково и медленно. Рихард удивился тому, как он нерешительно ухватился за полы рубашки. Тилль замер точно так же и позволил Шнайдеру раздеть себя. Шнайдер полыхнул возбуждением, разглядывая его тело. Он скользнул взглядом по мощным грудным мышцам и тому, как линия волос пряталась под штанами. От него не укрылись и новые шрамы на животе и плечах, но Шнайдер восхищался и ими. Рихард издал тихий стон, ускоряясь. Тилль и Шнайдер одновременно прервались и обернулись на него. Одинаково довольные улыбки появились на их лицах. Рихард мучительно покраснел, но не остановился. Скорее наоборот, он только шире раздвинул ноги, чтобы убедиться, что они могли видеть его возбуждение. Тилль мягко вздохнул, не отрывая от него взгляда. Рихард облизнулся, глядя на него в ответ и сжал себя крепче. Шнайдер тут же воспользовался его невнимательностью. Он ухватился за ширинку Тилля и стянул его штаны до колен, обнажая его эрекцию. Головка члена была влажной, делая очевидным силую его возбуждения. Тилль избавился от штанов полностью, отбросив их в сторону и двинулся на Шнайдера, стоящего в таком же обнажении перед ним. Рихард застонал в очередной раз, но тут же прикусил язык, пытаясь удержаться от оргазма, думая о всем, что считал не сексуальным. Он хотел, чтобы ощущение жара между ног продолжалось как можно дольше, поэтому только успокоившись, он возобновил поглаживания. Тилль и Шнайдер замерли в сантиметрах друг от друга. Они тяжело дышали. Шнайдер встретил взгляд напротив, и тут его глаза полыхнули иным огнем. Он по-прежнему горел страстью и азартом, но в нем мелькнуло что-то мягкое, из-за чего его тело немного расслабилось. Тилль, очевидно, не заметил никаких изменений, потому что впился в плечо Шнайдера здоровой рукой и повернул к себе спиной. Тот забрыкался, но Рихард заметил, что он больше не боролся так отчаянно как раньше. Тилль надавил еще сильнее, прижимая его грудью к постели. Шнайдер резко вздохнул, почувствовав давление его бедер сзади. Рихард видел, что он пытался вырваться, но в ту же секунду Тилль надавил локтем на его шею, и все стало очевидно. Это был восторг. Шнайдер испытывал восторг. Тилль продолжил давить, остановившись лишь на секунду, будто не верил, что в самом деле смог прижать Шнайдера. Он склонился и что-то прошептал ему на ухо. Рихард не мог услышать, что он сказал, но сила облегчения — нет, блаженства — затопившая Шнайдера, поразила его до глубины души. Тилль заерзал на кровати, меняя положение. Он оперся на локоть загипсованной руки, а затем сплюнул на здоровую ладонь и коротко смазал кончик члена, прежде чем толкнуться между ног Шнайдера. Шнайдер вскрикнул, и Рихард сразу увидел по его выражению лица, что Тилль вошел внутрь. Тилль рыкнул от удовольствия, отстранился и почти сразу же задвигался ускоряясь и с каждым толчком становясь все сильнее и резче. Шнайдер закричал и вцепился в простыни, но Тилль не остановился. Рихард знал, что ни одному из них на самом деле не хотелось прекращать. Он ускорил движения рукой и встретил нежный, протяжный оргазм, наслаждаясь каждой секундой, пока член дергался и пульсировал в такт стонам и шлепкам. Рихард продолжил лениво ласкать себя, в этот раз точно уверенный в том, что больше у него не встанет. Но ему все еще нравилось, как ладонь ощущалась на головке, и он не хотел прекращать. Его сознание немного затуманилось, но Рихард все еще был поражен тем, как Шнайдер изменился после проникновения. Он никогда не контролировал себя во время секса и окунался в страсть головой, трахаясь без каких-либо эмоций и преследуя животное удовольствие. Шнайдер не был заинтересован в чем-то большем. Но сейчас, когда Тилль был сверху — что казалось странным само по себе, поскольку они оба заверяли, что Шнайдер не был боттомом — он вел себя совсем по-другому. Нет, он все еще оставался самим собой, но при этом что-то изменилось. Возможно, он не ожидал, что близость окажется такой всепоглощающей? Что бы то ни было, разница была колоссальной. Тилль безжалостно вбивался в Шнайдера. Его стоны стали низкими и рычащими. Он входил на всю длину, не беспокоясь о том, задевал ли чувствительные точки. Тилль преследовал свое удовольствие, но Шнайдер выглядел так, будто познал рай. Его стоны стали значительно выше, он впился в одеяла и мощно содрогнулся ровно в тот момент, когда Тилль ускорился. Шнайдер неконтролируемо трясся от удовольствия, задыхаясь и выгибаясь. Тилль сжал его горло, толкаясь внутрь еще жестче и быстрее. Глаза Шнайдера закатились, и дрожь стала более мелкой, но не утихала — настолько сильным оказался его оргазм. Тилль издал грудной стон, а затем мощно толкнулся внутрь еще четыре раза и замер. Он тяжело и сорвано дышал, и Рихард ощутил его оргазм, как свой собственный. Бедра Тилля дрогнули, он вошел еще глубже, заполняя Шнайдера своей спермой. Тот притих и позволил ему воспользоваться своим телом подобным образом. Через несколько долгих минут, Тилль вздохнул еще раз, восстанавливая дыхание. Он осторожно выскользнул, и Шнайдер тихо застонал. Тилль довольно осмотрел его между ног, наслаждаясь тем, как из его задницы вытекало. Он благодарно погладил Шнайдера по ягодице, а тот развернулся и потянул его на себя, глубоко целуя. Рихард почувствовал, как вся кровь хлынула вниз — и не в приятном смысле. Шнайдер коснулся щеки Тилля, а затем запустил пальцы в его волосы. Оргазм выжал из них все силы, но они продолжили целоваться. Когда Тилль отстранился, Рихард увидел в глазах Шнайдера то, что боялся увидеть. Казалось, что кроме него это никто не замечал. Тилль только улыбнулся и потянулся к салфеткам, чтобы привести себя в порядок. Но Рихард не мог развидеть. Шнайдер смотрел на Тилля с восхищением. С восхищением и любовью.

***

Ледяной ужас не отпускал Рихарда до конца вечера. Они привели себя в порядок, вышли к остальным и продолжили вести себя так, будто ничего не изменилось. Они снова поругались, пытаясь решить, что заказать, затем, будучи голодными, наблюдали как Флаке нервно поглядывал на часы, после чего уселись за один стол, разделить последний ужин в квартире перед переездом. Олли почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы, к их общему удовольствию, рассказать о девушке, с которой встречался. Флаке рассказывал о книгах, которые планировал выпустить. Впрочем, они все были больше заинтересованы в обсуждении костюмов. Флаке позволил им сменить тему, поскольку просто наслаждался тем, что они по-прежнему следовали его самой любимой традиции. Тилль обнимал Рихарда здоровой рукой, превратив вторую в импровизированную вилку-крюк, которая теперь была частью его имиджа. Когда Шнайдер вышел из их комнаты, Тилль прижался к Рихарду, даря ему все свое внимание и привязанность, чтобы убедиться, что они по-прежнему были на одной стороне. Рихард давил из себя улыбку, не желая портить прекрасный вечер, и заверил его, что ему все понравилось. В конце концов, Тилль был по-настоящему счастлив и был самим собой после секса. Он несколько раз уточнил, не переборщил ли с тем, как вел себя, и Рихарду удалось его успокоить. Если бы он только мог успокоить и самого себя тоже! Рихард не мог забыть то, что увидел. Он ни капли не сомневался в том, что Шнайдер испытывал к Тиллю настоящие чувства. То, как он позволил ему одержать над собой верх, то, как сдался, то, как выглядел после оргазма — все это кричало о его любви. Рихард понятия не имел, как долго зрели его чувства, но факт оставался фактом. Они там были, и он удивлялся только тому, как Тилль мог их не заметить. С другой стороны, он почти ни на что не обращал внимание, когда возбуждался. А Шнайдер не особо умел разговаривать о чувствах. Что бы то ни было, Рихард понятия не имел, что делать. Вдруг Шнайдер постучал вилкой по ножке бокала, привлекая внимание. — Благодарю вас всех за этот чудесный вечер, — начал он намеренно помпезно, и все синхронно фыркнули. — Я просто хотел сказать, что безумно благодарен за то, что оказался в этой группе. Группе близких друзей. Вы были рядом со мной в тяжелые и в хорошие времена. Вы всегда стараетесь сделать так, чтобы мы ощутили: вместе мы едины. И за это я хотел бы вас всех поблагодарить, — Шнайдер поднял стакан, и все остальные радостно поддержали его тост. — И я хотел добавить, что вылетаю сегодня ночью, и мы встретимся уже на месте. Флаке тут же отнял стакан от губ, собираясь запротестовать, но Шнайдер остановил его ладонью. — Я знаю, что ты хочешь сказать, Флаке, но это не секундное решение. Я специально спланировал все так, чтобы остаться на ужин. А причина по которой я вылетаю раньше в том, что на том конце меня ждет особенная леди, и мне бы хотелось провести несколько дней с ней наедине, прежде чем наше расписание заставит меня сойти с ума. Не то чтобы я хотел забрать все внимание от Олли, но… Не может же он быть единственным из нас, у кого есть девушка? Стол взорвался аплодисментами и радостными комментариями. Олли довольно улыбался. Пауль дружески похлопал Шнайдера по спине. Флаке ограничился легким кивком в качестве одобрения. Тилль выглядел удивленным, но с энтузиазмом поздравил Шнайдера с началом новых отношений, и только Рихард был тем, кто не выразил поддержки. Он сидел в ужасном смятении. Почему все так произошло? С другой стороны… Шнайдер улетит, а Тилль будет думать, что их вечерний секс был его последней попыткой вырваться из уз отношений и насладиться новыми ощущениями без осуждения и давления со стороны. А Шнайдер же… Наверняка он решил оставить свои чувства в прошлом. С третьей стороны… Шнайдер мог и соврать о том, что у него была девушка. Рихард вспомнил, что много лет назад, он именно так и поступил. Шнайдер всегда сбегал от больших эмоций. Точно так же, как раньше делал Рихард. Что бы там ни было, Шнайдер, очевидно, принял решение отказаться от своих чувств к Тиллю. Именно в тот момент Рихард решил, что сохранит любовь Шнайдера в секрете и никогда и никому не расскажет о ней. Тилль заслуживал счастья, а Шнайдер заслуживал спокойствия. В конце концов, Рихард улыбнулся, оставляя свои беспокойства в стороне, и позволил общей атмосфере праздника за столом захватить себя полностью. Что бы ни произошло в туре, он был уверен, что они с этим справятся.