Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Рихард медленно поглаживал Тилля по волосам, прижимая его к своей груди. Они лежали в тишине и ждали, пока эмоции улягутся. Не было никакого смысла устраивать допрос, пока напряжение все еще витало в воздухе. Тилль глубоко вздохнул. — У меня были своеобразные… отношения со Шнайдером. Много лет назад, — наконец, начал он. — Мы в основном трахались, и это было потрясающе. Пусть и недолго, — его рассказ вдруг прервался. Тилль посмотрел на Рихарда в поисках малейшего признака того, что разговор был ему неприятен. Рихард поцеловал его в лоб и кивнул, показывая, что не злится. Он продолжил гладить Тилля по голове. — Все закончилось очень быстро, — пояснил Тилль. — Веселье превратилось в… зависимость. Я не знаю, что ты чувствуешь, когда находишься с ним наедине, но каждый раз, когда я был с ним, я… Терял самого себя. Превращался в бессознательное существо и делал или позволял делать с собой вещи, которые мне даже не нравились. Агрессия поглощала меня с концами. Шнайдер трахается, как… животное. Никаких эмоций, ничего. Иногда это даже весело, но если делать такое каждый день, это меняет тебя… Точнее, это изменило меня, — Тилль ткнулся головой в грудь Рихарду в поиске защиты. — Мне не нравилось, кем я становился рядом с ним, — шепнул он. — Я становился… диким, безразличным, безэмоциональным… Я становился… — Тилль замолчал, силясь подобрать слова, — Мы как будто боролись за право доминировать, и я всегда проигрывал. Иногда мы буквально дрались, а иногда это была ментальная битва, но что бы это ни было, это заканчивалось моим проигрышем. Всегда. И в какой-то момент это стало влиять на остальную часть моей жизни. Я начал ненавидеть все, что происходило вокруг. — И ты расстался с ним? — осторожно спросил Рихард. Тилль кивнул. — Он расстроился. Он понятия не имел, что меня что-то не устраивало. Честно говоря, я тоже не особо старался объяснить, что произошло. Я бы сказал, что разбил ему сердце тем, что прекратил наше веселье, но я сто процентов уверен в том, что между нами не было никаких эмоций, — когда он поднял голову еще раз, то увидел, что Рихард погрустнел. — Когда ты сказал мне, как Шнайдер целовал тебя, я… Я подумал, что он мог измениться. Но потом я увидел укусы и понял, что он по прежнему тот же… Но ты — это не я. Тебе может по-настоящему нравиться тот секс, который он предлагает. Я просто… Хотел убедиться, что он не ранит тебя. Вот поэтому я предложил заняться сексом втроем. Я хотел проверить, способен ли он контролировать себя, — Тилль покраснел, и Рихард подумал, что он выглядел даже мило. — Ты все еще скучаешь по сексу с ним, не так ли? — Да. Поэтому я и смотрел на него. А он — на меня. Он знает, что я не позволю ему делать что-либо без прямого согласия. Я надеялся, что если мы будем втроем, он сможет немного расслабиться, и… Тогда бы все было совсем по-другому для нас троих. Но я не думаю, что что-то изменилось. — Что произошло, когда он сказал «пожалуйста»? — Он хотел коснуться меня. Рихард понятливо кивнул. До него начало доходить, почему Шнайдер так странно вел себя в последнее время. Да, он был увлечен Рихардом, но не только им. Все изменилось, когда Шнайдер увидел, что они с Тиллем не только вместе, но и счастливы. Эти переглядки, флирт, прикосновения — все в атмосфере секретности, лишь бы Тилль не увидел… Даже те следы, которые Шнайдер оставлял на его теле — все это было любовным посланием на единственном знакомом языке. Да, он провоцировал Тилля. Но все это было не более чем попыткой привлечь его внимание. Точно так же дети бьют родителей по бедрам, чтобы добиться хоть какой-то реакции. Шнайдер как будто замер в подростковом возрасте, но, если то, что сказал Тилль, было правдой, он мог просто не знать, как решать проблемы по-взрослому. Шнайдер хотел, чтобы они сошлись. Он с самого начала был на их стороне, но… Кто знает, с какими чувствами он столкнулся, увидев, что они строили здоровые, разнообразные, романтические и сексуальные отношения. Рихард вдруг подумал о том, что должен был испытывать злость. Его использовали в качестве письма для передачи ревности! Но вместо этого он грустил. Шнайдер не был плохим человеком. Он заслуживал быть желанным, любимым и полноценным — так же, как и остальные. К тому же, оставаясь до конца честным с собой, Рихард наслаждался сексом с ним. Он не переживал из-за агрессии, поскольку не стремился перехватить контроль. — Почему вы боролись за право доминировать? — вдруг спросил Рихард. — Думаю… Я просто не понимал, что я свитч. Я не могу только подчиняться. Мне нужно и контролировать, и быть под контролем, а со Шнайдером у меня не было выбора. Он абсолютно точно самый доминирующий топ, которого я только знаю, — Тилль снова порозовел. — Я бы соврал, если бы сказал, что не скучаю по нашим дракам. — Что ты имеешь в виду под «дракой»? Расскажешь? — Расскажу, — Тилль вздохнул. — Чаще всего мы просто… занимались рестлингом. Я знал, что так или иначе окажусь снизу, но мне все еще нравилось спускать пар таким образом. Мы не били друг друга по лицу, но… То, что я не люблю следы — пошло именно из этих драк. Когда Шнайдер побеждал, он оставлял на мне свой след. В какой-то момент Флаке отвел меня в сторонку и спросил, все ли со мной в порядке. Я весь был покрыт укусами. Рихард протянул понимающее «аааа». — Я помню это! Мы с Паулем думали, что ты просто нарвался на особо страстную фанатку. — Нет, страсть была тут не при чем. Флаке усадил меня за стол и заставил рассказать все, что происходит, и… Он помог мне понять, что то, что было между мной и Шнайдером походило на зависимость… И он был прав. В то время я впервые попробовал кокаин. — Да, я точно помню это, — Рихард закивал. — Отвратительные времена. — Да… Все навалилось… Рихард глубоко задумался. Его удивило, что он не ощущал ревность ни к кому из них. Да, Шнайдер предпочитал Тилля, но Рихард не испытывал никаких негативных чувств к этому. Почему? — Как думаешь… Ты бы мог быть вместе со Шнайдером теперь? Учитывая то, что у тебя теперь есть я? Мы с тобой периодически меняемся, так что… Ты всегда можешь перехватить контроль… Тилль замер. — Я не думал об этом, — признался он, — Я больше думал о том, чтобы Шнайдер не навредил тебе. — Если что… Мне очень нравится, что он такой грубый, — уточнил Рихард. — Я понимаю, что ты говоришь имея в виду «дикий, животный, безэмоциональный секс», но… Мне очень понравилось. Никаких негативных эмоций. Ни растерянности, ни чувства потери себя. Не переживай об этом. Тилль заулыбался. Больше всего на свете он хотел, чтобы Рихард был счастлив. Он был готов переступить через свои страхи и позволить ему просто насладиться тем типом секса, которым он хотел заниматься. Рихард вдруг понял, что хотел для Тилля того же самого. — Ты бы хотел попробовать с ним еще раз? — спросил Рихард. — Я могу остаться в комнате и просто наблюдать. Если ты не против, конечно. Может… Может, теперь, когда мы с тобой вместе, ты позволишь себе расслабиться полностью и насладиться происходящим на полную катушку. Тилль поднялся с его груди и внимательно посмотрел ему в глаза. — Ты не ревнуешь? Совсем? Рихард покачал головой. — Было бы очень странно, если бы я ревновал, учитывая, что мы с ним уже потрахались. — Ну… Да. Так ты… Будешь просто смотреть? Кончики ушей Рихарда обдало теплом. — Я думаю, мне понравится. Звучит весело. Тилль ухмыльнулся. — Я понятия не имел, что мой бойфренд и эксгибиционист, и вуайерист в одном лице. Рихард закатил глаза и сказал: — Не всегда. Просто… По праздникам. Тилль обнял его и звонко поцеловал в лоб. — Ты не перестаешь удивлять меня, знаешь? Его удивленный тон заставил Рихарда рассмеяться. — Так… Я схожу за Шнайдером и узнаю, что там с ним. Может, он вообще откажется даже смотреть в мою сторону. — Он быстро оттаивает, — напомнил Рихард. — И то правда. — Хочешь, я схожу с тобой? — спросил он, когда Тилль поднялся с кровати. — Думаю, я справлюсь сам. Но спасибо. Тилль коротко поцеловал его в губы и вышел из комнаты.