Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Тилль заглянул к Паулю и попросил его сделать музыку погромче. Тот с энтузиазмом согласился и красноречиво поиграл бровями. Шнайдер стоял в комнате, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. Рихард сидел на кровати, но каждая клеточка его тела оставалась напряженной. — Теперь… Когда мы втроем в одной комнате, давайте поговорим, — Тилль заговорил первым, и его голос звучал почти что официально. — Так точно, — Шнайдер саркастично закатил глаза, — сэр. Тилль усмехнулся. — Если тебя что-то не устраивает в обсуждении безопасности и личных границ, мы будем счастливы связать тебя, усадить в кресло и оставить смотреть. Шнайдер поджал губы, но промолчал. — Вот и хорошо. Для начала, стоп-слова. — Вы что собрались делать? — Шнайдер искренне удивился. — Для чего нам стоп-слова? — У меня нет четкого плана, но мне некомфортно, если мы начнем без них. Шнайдер вздохнул и вскинул руки, признавая поражение. — Мы с Рихардом используем английский «stop». Но ты можешь выбрать любое другое, главное, чтобы мог быстро вспомнить. — Я знаю, как работают стоп-слова. Я пользовался ими и раньше. «Stop» меня устраивает. — Теперь… Насчёт личных границ. Никаких предметов в уретре — ни для меня, ни для Рихарда. Никакого заигрывания с кровью без тщательного обсуждения заранее. Если вы захотите использовать что-то из моих игрушек — спросите. И, если вдруг после использования они не будут продезинфицированы, вы больше никогда к ним не прикоснетесь. Ясно? Рихард кивнул, уже знакомый с правилами. Шнайдер запрокинул голову назад и уставился в потолок, но все же поднял два больших пальца вверх. — Тебе скучно, Кристоф? Может, тогда уйдешь? — предложил Тилль. — Я справлюсь с Рихардом сам. Шнайдер впился в него взглядом. — Нет, продолжай, — настоял он, хоть и звучал безразлично. — Если бы я не хотел здесь находиться, то давно бы ушел. Тилль вздохнул, явно недовольный тоном его голоса, но продолжил, поскольку знал Шнайдера достаточно долго и понимал, что тот просто пытался избежать неловкости. — Ты уже знаешь, какое поведение в постели мне не нравится. Никаких укусов и засосов на видимых частях тела — на шее или на руках. Ни для меня, ни для Рихарда, — Тилль обернулся, сверяясь с Рихардом. Тот молча кивнул, хотя его распирало от любопытства, о каких таких «поведениях в постели» шла речь. Шнайден фыркнул, а затем впился взглядом в прикрытую шею. — Ах, да, точно, — ухмыльнулся он, когда Рихард потянул за воротник, — я и забыл, что тебе не нравилось, когда я так делал. Не знал, что Рихарду тоже не нравится. Прости, я больше так не буду. Тилль стиснул зубы, а Рихард тут же выпрямился. Взгляд Шнайдера превратился в тонкую полоску. Он посмотрел на Тилля, потом на Рихарда, и затем его глаза увеличились в размере. — Ты ему не рассказал… Тилль выглядел так, как будто был готов придушить Шнайдера прямо на месте. Рихард замер, решив понаблюдать за развитием ситуации, прежде чем вмешиваться. — Ты смолчал, не так ли? Не думаешь, что это немного нечестно по отношению к твоему бойфренду? Несмотря на злой огонь в глазах, Тилль продолжал молчать. — Что это значит? — тут же спросил Рихард, коснувшись его плеча, чтобы успокоить. — Я расскажу потом, — отрезал Тилль, давая понять, что не был готов обсуждать эту тему. — Шнайдер, если ты по-прежнему хочешь быть в этой комнате, я надеюсь, ты отнесешься к моему решению с уважением. Взгляд Шнайдера не предвещал ничего хорошего. Он выглядел так, словно был готов броситься в спор в любую секунду. Но затем он увидел движение в уголках глаз: Рихард поглаживал себя между ног и шепнул: «Пожалуйста», и это сыграло свою роль. Лед в глазах Шнайдера полыхнул снова. — Хорошо, — сказал он. — Я молчу. Тилль, уже готовившийся вышвырнуть Шнайдера из комнаты, расслабился. — Спасибо, Кристоф, — и даже его голос стал нежнее. Шнайдер склонил голову, принимая благодарность, но так и не отвел взгляда от Рихарда. — Что насчет тебя? — спросил Тилль, привлекая к себе внимание. — Какие у тебя правила и требования? — Я только сверху, — хрипло ответил Шнайдер, по-прежнему пожирая Рихарда взглядом. Ухмыльнувшись, Тилль разглядывал их некоторое время, решая, что делать. Он склонился над Рихардом и мягко поцеловал его, отвлекая от переглядок со Шнайдером. Улыбка не сходила с его лица, даже когда он прервал поцелуй. — И еще одно, — добавил Тилль. — Если что-то пойдет не так… Мы останавливаемся без объяснения причин. Особенно если это «что-то» включает в себя агрессию, собственничество или ревность, — он серьезно разглядывал Шнайдера на предмет несогласия. — Кристоф, ты меня слышал? Рихард понимал, что Шнайдер и Тилль были связаны общим прошлым и, хоть он не знал подробностей, внутреннее чувство подсказывало, что озвученное правило проростало из совместного опыта. — Прекрасно слышал, — Шнайдер не испугался и уверенно встретил взгляд Тилля. — Отлично. Тилль повернулся к Рихарду и улыбнулся любящей улыбкой. Он шлепнул его по бедру, призывая сесть у изголовья, после чего сел к нему на колени, и поцеловал, полностью закрывая его своим телом. Рихард расслабился, позволив себе насладиться страстью. Он с готовностью отвечал на поцелуй и бесстыдно касался Тилля везде, где хотелось. Рихард взял его лицо в руки и приласкал по щекам, после чего склонил голову в бок и впился в губы более резким поцелуем. Тилль довольно выдохнул — стоило запомнить эту реакцию на будущее. Поцелуй распался, и Тилль начал двигаться вниз по его телу. Он осторожно избавился от свитера, и тогда Рихард посмотрел ему за спину. Шнайдер все еще стоял у стены. Его штаны стояли домиком, но он не касался себя, а лишь жадно рассматривал их двоих. Жар накатил мгновенно. Член Рихарда дернулся, и Тилль, добравшийся до его штанов, довольно усмехнулся. Он повернулся и посмотрел на на Шнайдера. Рихард застонал, увидев, как голубые глаза снова окрасились в черный. Тилль кивнул Шнайдеру, призывая подойти к постели, и тот, наконец, двинулся с места. Его осторожная поступь напомнила Рихарду о голодных гиенах, ожидающих, когда львы закончат трапезу. Тем не менее, он не мог отвести от него взгляд. Тилль целовал и вылизывал его грудь, а Шнайдер продолжил разглядывать те места, на которых после поцелуев оставалась влага. Он гулко сглотнул, когда губы Тилля накрыли сосок Рихарда. Рихард застонал и прижал Тилля сильнее, зарываясь в его волосы. Тот понял намек и легонько прикусил горошину. Дыхание Шнайдера быстро стало тяжелым. Рихард застонал, ерзая и пытаясь потереться бедрами хоть о что-то, но затем замер. Шнайдер опустился на кровать рядом с ним, и после быстрой переглядки с Тиллем, взял его за шею и поцеловал. Рихард потянулся к нему всем своим нутром, принимая поцелуй. Тилль не остановился, продолжая ласкать его тело, и Рихард беспорядочно стонал, теряя инициативу. Шнайдер тут же воспользовался этим, целуя глубже и жестче, удерживая его рядом с собой точно так же, как утром. Рихард замер, погрузившись в воспоминание, и Тилль тут же остановился, чтобы проверить, все ли было хорошо. Он довольно улыбнулся, увидев, что Шнайдер не просто смотрел. Впрочем, их поцелуй тут же прервался. Тилль и Шнайдер обменялись долгим взглядом, значение которого Рихард не мог понять. А затем все снова возобновилось. Тилль спустился поцелуями ниже, призывая его лечь на кровать. Рихард послушно поднял бедра и избавился от штанов. У него стояло настолько крепко, что он и сам был удивлен собственному возбуждению. Шнайдер лег на кровать рядом с ним и расцеловал его лицо. При этом он периодически продолжал наблюдать за Тиллем. Тот обхватил член Рихарда ладонью, а затем прошелся языком вдоль крайней плоти. Шнайдер и Рихард синхронно вздохнули. Хватка на шее усилилась. Рихард застонал и попытался отстраниться. Тилль тут же среагировал: — Нежнее, — напомнил он. Шнайдер послушался, но никак не прокомментировал свои действия вслух. Тилль кивнул и продолжил лизать и целовать головку, вырывая у Рихарда все новые и новые стоны. Шнайдер снова сжал ладонь, впиваясь в шею ногтями. В этот раз Рихард сделал все, что было в его силах, чтобы не провоцировать Тилля. Его член скользнул в глубь ласкового и деликатного рта. Тилль начал двигать головой вверх-вниз, а Рихард повернулся посмотреть на Шнайдера. Они снова поцеловались, после чего внимание Шнайдера снова переключилось на Тилля, как будто он не мог решить, кому уделить внимание. В конце концов, он просто обхватил собственный член ладонью и начал ласкать себя, влажно целуя Рихарда то в губы, то в щеки, то в линию челюсти. Рихард громко застонал, когда Тилль принял его в голо. В этот же момент Шнайдер прикусил его за ушко. Не ожидав, Рихард дёрнулся от боли, и Тилль снова остановился. — Я не буду повторять еще раз, — предупредил он, явно злясь. — Полегче. Шнайдер крепко вцепился в подушку. Его лицо исказилось словно от боли. — Я не могу полегче, — наконец, выдавил он хриплым и сорванным от возбуждения голосом. — Может, я просто посмотрю? Тилль долг разглядывал его, а затем вздохнул, немного расстроенный, но все же кивнул: — Садись вон туда, — он показал на другой конец кровати. Шнайдер послушался и пересел. Он избавился от штанов и принял удобное положение, чтобы продолжить касаться себя, наблюдая за тем, что происходило. Тилль возобновил ласки, и Рихард блаженно прикрыл глаза. — Тилль… — шепнул он, прислушиваясь к звукам, которые издавал Шнайдер, — Я близко. Тилль не ускорился, продолжая принимать в горло. В какой-то момент Рихард задвигал бедрами, проникая все глубже и глубже, сдаваясь в волю приближающегося оргазма. Его тело мощно содрогнулось, и он сильно кончил Тиллю в горло и на язык. Тот, не сомневаясь, сглотнул, а затем продолжил посасывать, из-за чего Рихард заерзал и задергался, слишком чувствительный, чтобы продолжать. Он громко и протяжно застонал, и только тогда Тилль выпустил его изо рта. Тилль сглотнул еще раз, а затем поднялся к изголовью, чтобы неторопливо и ласково поцеловать Рихарда. Почувствовав свой вкус на языке, он улыбнулся. Тилль заулыбался в ответ. Они одновременно посмотрели на Шнайдера. С его стороны не доносилось ни звука. Он сел на кровати, все еще возбужденный, держа член у основания, не возобновляя движений. Шнайдер внимательно посмотрел на Тилля. Его лицо стало почти жалобным — он так и не кончил. Улыбку Тилля как ветром сдуло. Он разочарованно покачал головой. — Пожалуйста? — отчаянно шепнул Шнайдер. Рихард шокировано замер. Он никогда не слышал, чтобы Шнайдер умолял. Тилль замялся, пытаясь решить что-то для себя. Он посмотрел Рихарду в глаза, а затем снова повернулся к Шнайдеру. — Нет, — наконец, ответил он, и Рихард услышал бесконечные сожаление и грусть в его голосе. — Тебе следует уйти. Что? Почему? Рихард растерянно нахмурился. Шнайдер вскочил с кровати, натянул штаны и молча вышел за дверь, даже не обернувшись напоследок. Тилль вздохнул и сел на кровати. Он устало потер глаза, а затем посмотрел на Рихарда извиняющимся взглядом. — Шолле, прости меня, пожалуйста, — попросил он. — Я думал, что все будет совсем по-другому, — Тилль расстроенно покачал головой. — Расскажи мне, что произошло, — Рихард потянул его на себя, укладывая на груди, и зарылся носом в его волосы. Очевидно, что им предстоял тяжелый разговор.