Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Шнайдер быстро шагал по тротуару, сжав руки в кулаки. Он слышал, как дверь дважды хлопнула за ним, но не замедлился. Какого хрена?! Почему все были такими слепыми?! Он пылал от негодования. Чертова избирательная слепота! Почему именно Тиллю и Рихарду было позволено вести их всех в тартарары? И почему именно его называли сумасшедшим? Если они будут продолжать в том же темпе, то все закончится, как в прошлый раз — отвратительным скандалом и напряжением между ними всеми. Во время тура! Группа будет страдать, музыка будет страдать, все вокруг будут страдать… И это в лучшем случае! А в худшем… Переживут ли они этот конфликт?… Эмоциональная сторона заботила Шнайдера чуть меньше, чем физическая. Рихард ходил с синяком под глазом, а все делали вид, что все в порядке. Тилль сломал руку из-за удара, и Шнайдеру оставалось только надеяться, что эти два события не были связанны одной общей дракой… И зачем он только помог этим двоим сойтись… Он услышал, как Пауль бежал за ним, но даже не повернулся. — Дум, погоди, — послышалось сзади. — Они оба в порядке. Просто у них тяжелое время… — И поэтому они делают его еще тяжелее, избивая друг друга?! — вспыхнул Шнайдер. — Я не думаю, что… — А я думаю. И я видел, каким может быть Тилль, когда злится. Я видел, на что он способен под кайфом или будучи пьяным. Он понятия не имеет о самоконтроле. Ему будет плевать, есть ли у него бойфренд или нет — что уж говорить о группе, — Шнайдер покачал головой. — Почему… Почему я единственный, кто видит, что эти отношения — ужасная идея?! Вдруг Оливер вырос рядом с ним с другой стороны. Шнайдер вздрогнул, не ожидав этого, проклиная его способности ниндзя. — Я тоже считаю, что это плохая идея, — сказал он тихо, — но я так же считаю, что это не мое дело. — Но это буквально наше дело, — возразил Шнайдер, вытаскивая руки из карманов и тыча пальцем в ладонь, чтобы придать веса своим словам. — Наша жизнь напрямую зависит от нашей музыки. И я не хочу даже думать о том, под какой риск эти двое ставят нас. — Я думаю, твоя реакция немного преувеличена, — сказал Пауль с другой стороны. — Нет, моя реакция именно такого размера, какой должна быть. Эти двое сидят там и избивают друг друга, и мы… Что? Должны просто отвернуться и «позволить им спустя пар», пока они не убьют друг друга? Пауль помялся, но все равно сказал: — Рихард рассказал мне о том, что произошло. Не все, потому что это что-то личное, но их синяки и другие раны не из-за того что они ссорятся. — И что? Они бьют друг друга, пока трахаются? Это все равно опасно, если это приводит к сломанным костям, Пауль. Почему я единственный, кто обращает на это внимание?! — Ты не единственный, — повторил Оливер твердо, но тихо. — Мне тоже это не нравится. Но! Пока это не влияет на группу напрямую, это не наше дело. Вмешательство обычно приводит к более ужасным последствиям. — И что ты предлагаешь? — спросил Шнайдер, поворачиваясь к Оливеру. — Просто сидеть и ждать, пока они разрушат все, что мы построили вместе? И когда нам можно будет вмешаться? Когда они убьют друг друга? Или когда кто-то из них решит уйти, потому что не могут находиться в одном личном пространстве? Оливер покачал головой. — Все не так страшно, как ты думаешь. — Серьезно? Как хорошо! потому что на секунду я подумал, что сломанная кисть — это серьезная проблема. Я рад, что я ошибся! Спасибо! Теперь я чувствую себя просто прекрасно! Я обещаю, что в будущем буду больше напоминать себе о том, что галлюцинирую, хотя я говорил ровно то же самое, когда они пытались сойтись в первый раз. Закончив свой саркастический монолог, Шнайдер ускорился и дошел до конца улицы. Пауль и Оливер переглянулись понимающими взглядами и снова отправились догонять его. У Пауля снова завибрировал телефон, и он отвлекся. — Дум, послушай, — сказал Олли, снова поравнявшись со Шнайдером. — Они не дети. В прошлый раз они были слишком молоды. Сейчас — другое время. Они мужчины, и даже если что-то пойдет не так… Они же смогли справиться с этим в прошлый раз! Значит, и в этот раз точно смогут. Не стоит так переживать. — А что касается того, что они ранят друг друга… — подал голос Пауль, — Флаке только что отправил мне очень детализированный текст того, что произошло. Он хочет, чтобы ты это прочитал. Ты оставил свой телефон на столе, поэтому он прислал это мне. Шнайдер недовольно вздохнул, но все равно протянул руку к телефону. Он остановился, чтобы прочитать, что было написано. Флаке писал: «Можешь мне не верить, но я благодарен тебе за то, как сильно ты переживаешь за них, поэтому я подумал, что ты заслуживаешь знать, что произошло. Тилль сломал кисть, потому что словил паническую атаку. Он никого не бил. Он, действительно, ударил пол — так же как он делает, когда под кокаином. А синяк у Рихарда под глазом из-за того, что он упал во время пьянки. Еще хочу добавить, что я знаю, почему ты так переживаешь из-за Рихарда, и мне жаль, что все так получилось. Я прошу тебя, попытайся взять себя в руки. Если что-то пойдет не так, не сомневайся, ты всегда можешь опереться о мое плечо». Шнайдер моргнул. Он знал, что Флаке говорил правду, и безусловно верил ему, пусть и продолжал перечитывать текст раз за разом, вглядываясь в строки. — Ну что? — спросил Пауль осторожно, протягивая руку за телефоном. — Помогло? Шнайдер вздохнул и отдал ему телефон. — Что-то вроде того. Мне все еще не нравится вся эта ситуация. Но хотя бы Флаке со мной честен. — Флаке со всеми честен, — подметил Оливер. Пауль фыркнул, а Шнайдер тепло улыбнулся. — А что Флаке имел в виду по поводу того, что ты переживаешь за Рихарда? — спросил Пауль, когда они свернули за угол, чтобы сделать полный круг рядом с домом. Шнайдер сглотнул, а затем сказал: — Он имеет в виду то, что это я свел их вместе. Думаю, он переживает, что я чувствую вину или что-то вроде того. Не знаю. Парни, может, кофе хотите? Олли поджал губы, недовольный тем, как резко Шнайдер сменил тему, но ничего не сказал. Пауль, казалось, ничего не заметил, и только подпрыгнул от радости: он всегда был готов выпить десять чашек. Шнайдер улыбнулся, и его улыбка показалась Оливеру улыбкой облегчения. — Супер! Давайте дойдем до той кафешки на углу, а потом вернемся домой и соберем вещи. Думаю, я закончу со своей комнатой сегодня. Флаке уже давно собрался, так что мы оба уже готовы… — Шнайдер продолжил болтать о переезде, пока Оливер замедлился и бесшумно дернул Пауля за рукав. Пауль поймал его красноречивый взгляд и, словив намек, медленно кивнул. Со Шнайдером что-то было не так.