Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Тилль продолжал пытаться завтракать, двигая только одной рукой. Вторая, закастованная, бесполезно лежала на столе, обездвиженная от кончиков пальцев и до локтя. Глазунья падала с кончика вилки прежде чем достигала рта Тилля, что уж говорить о попытках намазать мармелад на хлеб…. Рихард изо всех сил пытался молчать, делая вид, что все шло как обычно, и игнорировал косые взгляды людей за соседними столиками в кафе. Цокнув языком, Тилль в конец растерял все терпение и кинул вилку на стол. Он склонился над тарелкой и наклонил ее так, чтобы еда скатывалась ему в рот. — Тилль! — тут же шикнул Рихард. Тилль застыл. Его рот был по-прежнему открыт. — Даже не думай! — прошипел Рихард сквозь зубы строгим тоном. — Ну-ка взял вилку обратно! Веди себя по-человечески! Или тебе придется добираться до дома автостопом, и за это время я уговорю Флаке сменить все замки. Тилль удивился внезапной вспышке злости от Рихарда. Он выпрямился и только тогда заметил, что люди за соседними столами пялились на него. Впрочем, они тут же отвернулись, когда увидели, что Тилль обратил на них внимание. Повернувшись к Рихарду, Тилль едва ли не засмеялся от того, насколько красным он был. — Шолле, прости, — извинился он, поскольку не хотел, чтобы Рихард стыдился из-за него. — Ешь, — отрезал Рихард, склоняясь над своей тарелкой и прикрывая лицо в попытках избавиться от красноты. Тилль фыркнул, хотя все еще испытывал сожаление. — Ем, ем… Я… Э… Рано или поздно привыкну. Рихард грозно разбил яйцо в мешочек. — Начинай привыкать прямо сейчас. Тилль никогда не понимал, почему Рихард так высоко ценил мнения других людей о себе. Лично он сам мог спокойно съесть все, как из миски, а затем вдобавок вылизать тарелку, даже если бы все посетители сгруппировались вокруг него. Рихард же становился дерганым, даже просто выходил из дома в штанах, которые слегка выцвели. Тилль откровенно не понимал, почему. Конечно, он тоже иногда смущался. В основном, это было связано со сценой, но даже тогда Тилль плевать хотел на то, что люди думали о нем. Его застенчивость исходила из желания находиться в другом месте. Если бы он только мог давать то же шоу, без аудитории, ничего бы не изменилось. Рихард же по-настоящему кайфовал от известности и того, что люди хотели его. Он заряжался энергией от криков фанатов, плакатов от девушек и злости завидующих мужчин. Вместо чувства облегчения после выступления, как у Тилля, Рихард впадал в депрессию. Обычно он напивался в одиночестве, ожидая, пока какая-нибудь девушка подойдет к нему, чтобы познакомиться. И к нему всегда кто-то подходил. Впрочем, Тилль не был удивлен. Он бы тоже подошел. — Тилль? — Ммм? — Ты пялишься на меня. Я тебя расстроил? — Рихард звучал намного спокойнее, и его лицо стало красивого персикового оттенка. — Нет, я просто отвлекся на мысли о том, какой ты красивый. — Пара сопливых комплиментов не выбьет тебе разрешение вести себя, как свинья. — Я серьезно. — Я тоже. К ним подошла официантка с кофе. Рихард заметил, как Тилль выпятил грудь — у него всегда была одна и та же тактика, если он видел перед собой красивую девушку. — Спасибо большое, — поблагодарил он ее за кофе, улыбаясь. — Прошу прощения, но можно побеспокоить Вас еще одной просьбой? — Конечно! — тут же ответила девушка, мягко улыбаясь. Рихард внезапно понял, что происходит, и его внутренности неприятно сжались. — Не будет ли слишком вульгарным попросить Вас подписать мой гипс? Он выглядит слишком скучно… Мне поставили его только этим утром, и я немного расстроен. Может, Ваша подпись скрасит его? — Авввв, конечно, я подпишу! Мне жаль, что так произошло, сейчас… — она достала маркер из кармана и начала писать, периодически сталкиваясь взглядом с Тиллем. Он продолжал улыбаться, и Рихард мог поклясться, что видел, как он подмигнул. — Вот так, — сказала она, закончив. — Это было честью — поставить подпись первой. Надеюсь, рука скоро заживет! И в этот раз Рихард точно был уверен в том, что Тилль подмигнул. Официантка засмеялась и вернулась на кухню. Тилль оглянул гипс довольным взглядом. Конечно, на нем красовалось не только имя, но и телефонный номер. Рихард почувствовал, как ревность начала потихоньку закипать в груди. Он отъехал от стола и безразлично оповестил: — Я в туалет. Тилль тут же среагировал на смену тона и поднял взгляд. — Риш, ты в порядке? Рихард махнул рукой и двинулся в сторону туалета. Тилль пожал плечами и решил остаться за столом, слишком голодный, чтобы отправиться следом. Закрыв дверцу кабинки, Рихард шумно выдохнул и устало потер лицо. Никакого лицемерия не было: он понимал, что это произойдет рано или поздно. Тилль никогда не придерживался принципов моногамии. Но… Видеть его, флиртующим с другим человеком, все же причиняло боль. Рихард понимал, что то, как они отнесутся к ревности, окажет огромное влияние на их отношения. В конце концов, именно это разрушило предыдущие попытки сойтись. С другой стороны, какое право было у Рихарда просить Тилля прекратить вести себя таким образом, если он сам вел себя ничуть не лучше? И да, в данный момент ему не хотелось флиртовать с кем-либо другим или заводить другие отношения… Только Рихард не мог сказать со стопроцентной уверенностью, что в будущем это останется неизменным. Через несколько месяцев они отправятся в тур. Рихард уже предвкушал, как снова окажется в центре женского внимания…. Его разрывало между ревностью и желанием позволить Тиллю быть самим собой…. Выйдя из кабинки, Рихард помыл руки, пусть и не пользовался туалетом. Ему нужно было занять себя хоть чем-нибудь, раз уж ревность не спешила уходить куда-либо. Рихард вздохнул еще раз, прежде чем вытереть руки бумажным полотенцем и вернуться к столу. Вернувшись, он увидел, как Тилль засунул вилку в гипс и тыкал в яйцо и нарезку. Насадив кусочек салями, он победно ухмыльнулся. Его рот был полон еды. Рихард скромно улыбнулся. Разве он мог на него злиться? В девяти случаях из десяти Тилль прислушивался к просьбам своих друзей и менял свое поведение — пусть и довольно креативным способом. Наверное… Наверное, Тилль сделает то же самое, если Рихард попросит его перестать флиртовать? В конце концов… Он же не монстр?! Совсем наоборот. Тилль делал все, что было в его силах, чтобы позаботиться о близких. Он плевал на всех остальных, но ради друзей и семьи Тилль шел на многое, пусть и казался бесчувственным со стороны. — Тилль… — начал Рихард несмело. Он потер лоб тыльной стороной ладони, пытаясь сформулировать, как поделиться своими ощущениями. — Мм? — тот даже не поднял голову, продолжая счастливо тыкать вилкой в еду. — Ммм… Я думаю, что нам стоит обсудить кое-что… — Я не собираюсь с ней трахаться, — сказал Тилль с набитым яйцами ртом. Рихард прикрыл глаза. Ну, конечно, Тилль заметил! Ему никогда не удавалось скрыть свои эмоции. — Мне просто нравится внимание, Риш. Я уже не молод. И я понятия не имею, сколько пройдет времени, прежде чем я перестану привлекать других людей — особенно, когда мы уйдем со сцены. Популярность мне не нужна, но… Но мне нравится, когда со мной флиртуют. Мне нравится быть уверенным в том, что я привлекателен независимо от того, нахожусь ли я на сцене или нет. Рихард медленно кивнул. Он понимал, что Тилль имел в виду. — И что, ты даже не позвонишь ей? Она так старалась, расписывая твой гипс своим номером. Тилль запихнул в рот последнюю сосиску, прежде чем ответить: — Я, кстати, собирался разрисовать его членами. Рихард фыркнул в чашку с кофе, чудом не расплескав его. — И как я сразу не догадался… — протянул он саркастично. — Рано или поздно ты бы додумался, — Тилль пожал плечами. — Ну, ладно, Пикассо. Давай, вернемся домой и расскажем Флаке, что произошло у доктора. Он захочет знать все детали до единой. Рихард поднялся и увидел, как Тилль поморщился, вытаскивая вилку из гипса. — Больно? — спросил он сочувственно. — Вообще нет, — Тилль сдавленно улыбнулся, и Рихард понял, что он ему соврал. Они вышли из кафе и направились к машине. Рихард засунул руки в карманы и нащупал визитку. Ну, почему Тилль был таким упрямым? А самое главное — почему он врал? Рихард уже знал о его склонности к мазохизму. У Тилля было особое отношение к боли. И все же, выбирая между наказаниями плеткой и стеком, и селфхармом, Рихард выбирал первый вариант. — Эй, Риш! — позвал Тилль, после того как с улыбкой сел в машину, — Смотри, я могу нарисовать члены прямо поверх всего, что она написала. Особенно вот тут и тут. А потом могу продать гипс, как произведение искусства на сайте Доктора Пениса! Рихард покачал головой. Тилль часто вел себя, как подросток. Но Рихард любил его таким, какой он есть, и не хотел бы, чтобы он менялся.