Морок нашего Рождества

Дисклеймер!

В главе присутствуют описания насилия и крови, читайте с осторожностью.

      

~~❅~~

             Лёжа на боку, Никкаль смотрела на окно, комкала плед в руках, наблюдала за яркой луной, за мигающими звёздами. С каждой минутой их количество росло, а бледное свечение удивительно успокаивающе действовало на метающиеся в голове мысли. Никкаль с трудом держалась, то и дело закрывая уставшие глаза и открывая вновь. Смотрела расфокусированным взглядом на лежащий рядом телефон, терпеливо ждала, когда же загорится экран. Кингу обещал написать, когда доберётся до культа, и она не переставала надеяться. «Ты же не забыл, правда?.. — Никкаль накрыла телефон ладонью, притянула ближе. — Наверное, лучше написать первой…» В других обстоятельствах она бы дала волю гордости и дальше ждала от него сообщение. Но сейчас, когда Кингу находился так далеко и шёл прямо в логово ненавидящих его женщин, владеющих древней магией… Мало ли что может случиться? Никкаль зажмурилась, из головы выталкивая силой мысли всё дурное. Взяла телефон, открыла чат с Кингу. Текст расплывался перед сонными глазами, пальцы промахивались мимо нужных букв, поэтому приходилось по нескольку раз исправлять слова. Но после пары тихих чертыханий сообщение было отправлено. Всего два вопроса: — Ты добрался? Всё нормально? Никкаль стала внимательно всматриваться в них, изо всех сил борясь с сонливостью. Даже не хотела моргать, боясь, что пропустит момент, когда придёт ответ, боясь, что уснёт. Однако её сообщение всё так же оставалось непрочитанным. А изнурённый вечерними процедурами организм в конце концов не выдержал ожидания и отключился. Никкаль не услышала, как телефон выпал из руки, а потом свалился с кровати на пол… …. Вздох. Резко распахнув глаза, Никки несколько секунд осознавала, где находится, и вспоминала, что ей снилось. И снова не могла себе сказать. Это одновременно злило и вызывало необъяснимую пустоту в душе. Сны с Кингу превратились в привычку, и теперь было тяжело так внезапно от них отказаться, особенно, когда он находился за полмира отсюда. Вспомнив, как заснула, она стала суматошно искать глазами телефон. Тот нашёлся на полу, лежал экраном вниз. О том, разбит или нет, Никкаль совсем не думала. Только о том, прочитал ли Кингу её сообщение? Что ответил? Хоть бы с ним всё было в порядке! На место неопределённости пришла тревожность, затем подавленность, понемногу перерастающая в пассивную панику. С момента отправки прошло уже полтора часа, а Кингу до сих пор не ответил и не посмотрел. Ватными руками положив телефон на подушку, Никкаль судорожно вздохнула и обхватила свои плечи, будто жутко замёрзла. Даже серый плед, что за эти сутки успел особенно полюбиться, не спас от озноба. «Ох, Кингу… Пожалуйста, напиши, что всё хорошо…» Ещё через несколько минут ожидания и непрерывного наблюдения за телефоном к ознобу добавилась нервная дрожь. Никкаль несколько раз разрывалась между тем, чтобы позвать медсестру, и та дала что-нибудь успокоительное, и тем, что не хотела вырубиться от этого самого успокоительного и пропустить важное уведомление. В итоге, сил сидеть на одном месте больше не осталось. Никкаль, дрожа, поднялась с койки, не задумываясь о том, как сильно та скрипнула. Завернувшись в плед, медленно подобралась к окну. Звёзды светили так же ярко, а вот растущая луна уже переместилась по небу немного в сторону и скрылась за облаком. И от невозможности любоваться луной почему-то резко поплохело. — Плачу?.. — удивлённо шепнула Никкаль и, не переставая смотреть на луну, потрогала мокрое лицо трясущимися пальцами. Немые слёзы ручьями лились из глаз. Не собирались останавливаться. — Почему я… почему я плачу? Конечно, ей стало неспокойно и чуточку обидно от того, что Кингу всё ещё молчал… Но чтобы настолько? Это было очень странно… а ещё очень страшно. На подгибающихся ногах Никкаль неторопливо добралась до кровати. Вцепилась пальцами в ледяной металлический поручень на изножье и, переживая очередную волну дрожи, стала дожидаться, пока накопятся силы для нового рывка. Один из углов пледа так и норовил съехать на пол, приходилось напрягать плечи в надежде, что это поможет задержать ускользающую ткань. Никкаль суровым и решительным взглядом смотрела на шкаф. Сердце истерично подсказывало, что она должна была что-то сделать. Должна либо перевернуть весь город, чтобы Кингу помогли, либо должна срочно сама стать сильной, чтобы отправиться вслед за ним. Должна бежать! Собрав волю в кулак, Никкаль дошла до шкафа и осторожно открыла дверцы, чтобы не побеспокоить крепкий сон пожилой женщины. Однако одеваться стоя не было сил, и, схватив в охапку все привезённые вещи, поплелась обратно на кровать. Руки не слушались, пальцы не гнулись и дрожали. Никкаль не была уверена в том, что не надела что-то наизнанку в темноте, но это было совсем неважно! С третьего раза она смогла застегнуть на себе куртку, а шнурки и те не стала пытаться завязывать, просто засунула их в обувь, чтобы не болтались. Ключи от дома Кингу и телефон разложила по карманам. По-хорошему, чтобы попасть туда, куда ей было необходимо, требовались ещё и деньги, но их с собой у Никки не оказалось. «Надо придумать что-нибудь». Но это потом. Сейчас важнее было выйти из больницы и не попасться на побеге. Накинув на плечи плед поверх куртки, Никкаль оглянулась на окно и почти сразу отрицательно помотала головой. «Я, скорее, убьюсь, пока буду вылезать отсюда. Слишком высоко, у меня нет верёвки… Придётся пробираться по коридорам». Задумка очень сомнительная, но другой у Никкаль не было, поэтому она решила попробовать. А почему бы и нет? Глубокая ночь, все пациенты спят, дежурящих врачей должно быть мало. Проблема лишь в том, что она не знала, где выход, так как впервые находилась в этой больнице. Но, видимо, потому что очень хотела отсюда выйти, Никкаль соображала быстрее, и в голову приходили здравые пути решения. «По этажам должны быть развешаны планы эвакуации на случай пожара… Вот по ним и посмотрю». И с каждой мыслью безумный план становился всё менее безумным и всё более выполнимым, однако одно слабое звено, которое никак не убрать, всё ещё оставалось. И это звено — она сама. Как бы Никкаль ни храбрилась, для себя самой не могла не признать, что её физическая форма пока ещё оставляла желать лучшего. И, несмотря на это, не могла позволить себе бездействовать, пока Кингу в другой стране рисковал собой ради общей проблемы с заклинанием. Не думая, как это будет выглядеть, Никкаль в несколько раз сложила плед и обмотала вокруг шеи. Ну… Если не приглядываться, то вполне можно принять за длинный широкий шарф. И конечно, без него было бы менее подозрительно, но она просто не хотела бросать этот плед здесь. Он стал слишком дорог. Стараясь не топать чересчур громко, держась за стену ладонью, Никкаль покинула палату. Спрятав голову под частью пледа вместо шапки, крадучись стала искать выход или хотя бы тот самый план эвакуации. Через несколько метров заветная табличка была замечена на стене напротив выхода на лестницу, и Никкаль с радостью пошагала к ней, иногда запинаясь, но вдруг замерла. Со стороны той же лестницы послышались чьи-то шаги. Внутри всё опустилось куда-то к району желудка. По задней части шеи и по затылку пробежался колючий холодок. Вариантов, где можно спрятаться прямо сейчас, было не так уж много. И столько же — времени на подумать. Никкаль решительно ухватилась за ручку ближайшей двери и открыла, заваливаясь внутрь. Чья-то палата встретила её кромешной темнотой и звуками сонной возни двух или трёх человек. Оставалось лишь молиться тому, кому обычно принято молиться в таких случаях, чтобы пациенты, к которым вдруг решила заглянуть Никки, не проснулись и не подняли шум. А ещё, чтобы приближающийся работник больницы прошёл мимо. Да куда угодно, только не в эту и не в её палату! Дождавшись, пока шаги стихнут, Никкаль тихонько приоткрыла дверь и осторожно выглянула из укрытия. В этот момент она почему-то вспомнила о том, что Кингу так и не показал ей скрывающее в темноте заклинание. И вздохнула… Да даже если бы и показал, она бы не смогла воспользоваться им. Обыватель всё-таки. Никкаль вышла в коридор. Недовольство этим фактом придало немного сил, а потому к лестнице она прошла почти твёрдо. Поняла, что план эвакуации ей и не нужен, ведь достаточно было просто спуститься на первый этаж, а там и до выхода рукой подать. Пользоваться лифтом Никкаль не рискнула. Вдруг шум привлёк бы кого-нибудь, а ехать с незваными попутчиками не хотелось. Пока торопливо (насколько это возможно в её состоянии) спускалась по ступенькам на первый этаж, Никкаль, словно какое-то заклинание, всё время повторяла про себя: «Хоть бы никто не встретился… Хоть бы никто не встретился…» И с этим ей везло. До того момента, пока не пришлось замереть в пролёте между вторым и первым этажом. Судя по звукам, на первом было ожидаемо оживлённо. Медики сновали туда-сюда, хлопотали над только что поступившими больными, что-то записывали. Никкаль зажмурилась и ругнулась про себя. «Лахаму, их так много… И что теперь делать?» Пригнувшись, она выглянула из-за перил и стала наблюдать. Врачи проходили мимо, они были настолько заняты, что даже не смотрели в её сторону. Сквозь шум суматохи не сразу получилось расслышать обрывок диалога. — …ещё один с переломом. — …чего вы их сюда-то?.. — …это ближайшая к месту… — Чёртов гололёд… у нас скоро смотровые будут переполнены! Никкаль ощутила новый прилив сил из-за внезапно возникшего шанса остаться незамеченной. «Кажется, там что-то стряслось… Отлично!» От собственной мысли Никкаль осеклась. Нет, когда что-то у кого-то стряслось, то это совсем не отлично! Но, как бы цинично и ужасно это ни звучало, сейчас чужая беда была ей очень на руку. Пытаясь выглядеть как можно более естественно, Никкаль вышла из лестничной клетки и примкнула к кучке сидящих на скамейках людей. У всех на теле были ссадины, порезы, ушибы. Одежда испачкалась в грязи и порвалась в некоторых местах. Но всё же им повезло куда больше, чем тех, кого везли на каталках в крови. Когда пронеслась очередная, Никкаль отвернулась, чтобы не смотреть. Из разговоров узнала, что междугородний автобус на подъезде к вокзалу попал в страшную аварию. Никто не погиб, но многие были в тяжёлом состоянии. Стараясь не думать о том, насколько это плохо, Никкаль решила прикинуться одной из пострадавших. Поотвечала на вопросы полиции, натурально изобразила шок и стресс. На вопрос, откуда плед, соврала, что нашла в куче багажа на месте аварии. Решив, что дальше ломать комедию как-то некрасиво, Никкаль подалась к выходу. Но у самой двери её вдруг притормозил парень в белом халате, крепко взяв за локоть. Сердце от страха рухнуло вниз. — Вы уже были на осмотре? — спросил врач. — Д-да… — И что сказали? — Кхм… Повезло мне, парочка ушибов. Отправили домой. — Нужно, чтобы кто-то забрал вас. Позвоните родственникам или друзьям и подождите здесь. «О нет…» — А можно я позвоню н-на улице? Подышать хочется… немножко… — Вам плохо? — врач вгляделся в её лицо. — Выглядите бледной. Может, лучше присядете? — Нет-нет, мне бы просто на свежий воздух… Врач снова посмотрел на неё, так тяжело и придирчиво, что Никкаль показалось, что она вот-вот свалится с ног от такого давления. Хотя, скорее всего, свалиться с ног ей хотелось из-за того, что с каждой минутой оставалось всё меньше сил. Тело явно не оценило беготню по больнице и требовало передышки. Желательно, в горизонтальном положении. «Нет! Мне нельзя падать, иначе точно в палату вернут, да ещё и следить начнут! Держись, Ника, держись!» Казалось, прошло не несколько секунд, а целая вечность, прежде чем врач кивнул. Он пропустил её с условием. — Ладно, идите. Но только на десять минут, потом возвращайтесь сюда. — Спасибо, доктор! Радость от предельной близости к свободе пересилила недомогание. Никкаль изо всех сил толкнула тяжёлую входную дверь, вцепилась крепче в плед кончиками пальцев и почти бегом выскочила на улицу, пока к ней не возникли новые вопросы. — Постойте, а как… — врач посмотрел на стенд со списком пострадавших на стене и повернулся. Но Никкаль уже не было. — …вас зовут… Пока спускалась с крыльца по ступенькам и неслась по двору больницы, она пять раз чуть не упала. Но это всё были пустяки. Чувствовала, что ноги бегут куда медленнее, чем в привычном состоянии, и всё же была рада. — Получилось… — выдохнула Никкаль в морозный воздух, сильнее кутаясь в плед. Теперь осталось только добраться до необходимого места.       

~~❅~~

       Некоторые капли на траве собрались воедино в густые липкие кляксы. Он стоял парализованный и старался не шевелиться, чтобы не беспокоить разорванную копьями плоть. Живот, рёбра и внутренности горели, голова кружилась, а рот наполнился горько-солёной кровью. Но Кингу не боялся этих ощущений, ведь испытывал и не такое. И всё же, единственной мыслью, что сумела пробиться к бунтующему, цепляющемуся за жизнь рассудку, была… «Как боль… но…» Дальше неподвижно стоять на месте не хватило терпения. Всё в нём отчаянно протестовало и сопротивлялось этим внезапным ранам, этой крови, этому риску для жизни… Когда зрение наконец стало чётким, первое, что увидел Кингу, — свет в стороне. Жемчужина рвалась к нему, стремилась воссоединиться. Так настойчиво, что лучи её энергии, белоснежные с пурпурным отливом, пробивались сквозь плотную ткань дорожной сумки и молнию на кармане. Но Кингу не собирался пользоваться амулетом. Лучше уж и дальше чувствовать боль, чем терять голову от магии. Пусть эти глупые девчонки ещё поживут. Странный вид дочерей Тиамат говорил о том, что их тоже заинтересовало свечение жемчужины. Однако, что одна, что другая не торопились действовать и приближаться к ней. Триумф в их взглядах смешался с почти звериным страхом. Они совершенно не шевелились и не пытались вонзить копья ещё глубже. Одновременно радовались возможности отомстить и опасались, как бы не пришлось об этом пожалеть. Кингу стиснул зубы и нахмурился. Желание преподать этим маленьким ведьмам урок схлестнулось в голове со здравым смыслом. Насилие — не выход, оно лишь ещё больше настроит дочерей Тиамат против него, но… инстинкт самосохранения требовал дать отпор. Немыслимо было просто ждать и думать, добьёт враг или нет. Онемевшие от болевого шока пальцы Кингу с трудом сжались в кулаки и начали медленно подниматься на уровень кровоточащих дыр в груди. Он заметил, как резко изменились лица дочерей, когда переключили внимание с неугасающего амулета на него. Та, чьё имя Суфгур, нерешительно шагнула назад. Боль помешала удивиться этому, но… даже несмотря на то, что его жизнь буквально находилась сейчас в их руках, и на то, сколько он уже потерял крови, эти колдуньи всё равно до жути боялись его. Не зря. Воспользовавшись их оцепенением, Кингу крепко ухватился за облитые кровью ручки копий ближе к наконечникам и сжал, вкладывая в ладони физическую и магическую силу. Послышался его громкий рык, а следом треск дерева и ругательства дочерей. От испуга те отпустили свои оружия, и отломанные основания с шорохом упали в траву. Оттолкнувшись от земли, Кингу одним большим прыжком отскочил на несколько метров назад. Щепки и капли крови тускло блеснули при полёте, отразив в себе свет звёзд и луны. Завораживающе страшное зрелище… «Он сломал деревяшки, просто сжав их в руках!» — побледнев, подумала Халиса и тоже отступила назад, как сестра. Не до конца рассчитав силы, Кингу приземлился не как планировал, проехавшись коленями по траве. На месте, где он затормозил, поднялось маленькое облачко пыли. И всё же манёвр можно было назвать успешным. Этот прыжок стал точно отрезвляющая пощёчина, вытащил Кингу из омута боли и встряхнул, возвращая в голову прочие мысли. Он шумно задышал вопреки тому, что каждое движение грудной клетки сейчас ощущалась как новый и новый удар. Свесив голову, не стал ждать, пока всё само вытечет изо рта и просто сплюнул кровавую массу. Не так уж и много по сравнению с тем, сколько выпила здешняя земля почти сорок лет назад. Подумав об этом, Кингу криво усмехнулся и поднял уже почти полностью прояснившийся, горящий расплавленным янтарём взгляд. Дочерям Тиамат этот взгляд не понравился. — Халиса, беги за помощью! — скомандовала Суфгур, встав в боевую стойку. Послушавшись, вторая кивнула и бросилась к воротам, но не пробежала и двух метров. Тень под ней окрасилась в тёмно-лиловый и мгновенно напала на свою же хозяйку. Субстанция из тёмной магии беззвучно поползла по рукам и ногам, окутывая, словно паутиной, поднимая на несколько метров вверх. — Нет! Отпусти! — та самая Халиса почти завизжала, болтая ногами в воздухе. — Не смей! Отпусти, демон! А-а-а! — О нет, сестра! Держись! Я сейчас! Я… — Суфгур задёргалась на месте, то в одну, то в другую сторону, не зная, что делать, нападать на мерзавца или спасать из плена младшую. С презрением она крикнула Кингу: — Что это за магия? Что ты задумал делать с ней, больной ты уб… — Ещё хоть слово… — отрывисто захрипел Кингу. Из-за боли его угроза звучала тихо, но убедительно. — Я и тебя… подвешу… так же… — Суфгур, помоги! Мне страшно-а-а! — Халиса почти плакала и извивалась, как раненая птица, пыталась вырваться, но не помогало. Сети магии Кингу были прочными. — Суфгур, пожалуйста! — Сейчас, сестра, сейчас! — Не со… ветую… — хрипом перебил Кингу и устрашающе ухмыльнулся. — Прикоснёшься, и ударит… током… тебя и заодно… её. Разумно решив не проверять его слова, Суфгур просто застыла на месте, подобно статуе своей Великой богини, и направила на Кингу убийственный и вместе с тем ошарашенный от ужаса взгляд. Сжала кулаки так, что побелевшие костяшки стали просвечивать сквозь голубую краску на коже. «Когда он успел использовать эту магию? Я не видела, чтобы он хоть пальцем пошевелил! Проклятый мужчина!» — Чудовище! — всхлипывая и находясь в подвешенном состоянии, Халиса как-то умудрялась продолжать возмущаться. — Чтоб тебя демоны в Иркаллу утащили! Ненормальный! — Это я… ненормальный? — Кингу взялся двумя руками за то, что осталось от древка одного из копий и резко выдернул вместе с острым наконечником. Хриплый смех сменился озлобленным возгласом, похожим на рычание. От ослепительной вспышки боли перед глазами ему пришлось зажмуриться и вновь склонить голову почти до земли. Кингу тяжело дышал, а из места, где ещё недавно торчало копьё, тёмной тягучей струйкой полилась его кровь. — Р-рх… и это я слышу от той… кто проткнул меня… даже не… выслушав… — У нас есть право! Ты перебил наших сестёр! — крикнула Суфгур, срывая горло. — А вы их хоть… знали? — немного привыкнув к боли, Кингу взялся трясущимися руками за обломок второго копья и так же резко вытащил из груди. Согнулся. — М--м-м!.. Лахаму! Вы же… совсем ещё… молодые… Сколько вам? Есть хотя бы… восемнадцать? Суфгур замолкла, скрипя зубами. Забегала глазами, глядя себе под ноги и явно не собираясь отвечать. Халиса тоже перестала вырываться из плена и сыпать проклятиями. Однако их молчание говорило куда больше любых слов. — Так и думал… — всё ещё шумно дыша, Кингу переживал новую вспышку болевого шока. Такую сильную, что на лбу и шее появился горячий пот. Обхватив себя руками под рёбрами, он зажал раны и пытался остановить кровь силой мысли. — Бедные… дети. Яхне́ промыла мозги всем вам… — Не смей открывать свой грязный рот и говорить так про нашу Повелительницу! — Иначе что? Снова приняв боевую стойку, Суфгур нахмурилась так, что на лбу проступили вены. Она хотела заставить этого чужака ответить за каждое порочащее честь главы культа слово, но обстоятельства опять вынуждали её медлить. От тела Кингу вдруг вместе со звуком шипения и исходящим от ран паром пошла знакомая, родная для них энергия. Каждая из дочерей Тиамат ощущала её ежедневно и не по разу, когда молилась, пав в ноги гигантскому изваянию Великой богини-Матери. Огромными от изумления глазами, они переглянулись и произнесли одними губами: — Дар Великой Тиамат… И они, конечно же, слышали о нём только как о чём-то прекрасном, несбыточном… Воочию наблюдали впервые, а потому были немало впечатлены. Даже в темноте становилось видно, как крови из ран выходило всё меньше и меньше. До тех пор, пока порезы окончательно не затянулись, оставив после себя лишь пар, подрагивающий от целительного жара, поднимающийся вверх и постепенно растворяющийся под самым куполом невидимого барьера. Кингу с облегчением выдохнул и медленно распрямился. Жгучей боли в области груди и живота больше не было, только несильное головокружение. Задумчиво взглянув на свою сумку, он по инерции размазал кровавые подтёки ладонью по подбородку… Амулет явно не собирался успокаиваться, словно живое существо, чувствовал, что его обладателю грозит опасность. «Не сегодня…» — покачав головой, подумал Кингу и щёлкнул пальцами испачканной руки. Его ловушка из тёмных нитей тут же рассыпалась на фиолетовые искры, а те за секунды исчезли в небе. Халиса, вскрикнув, полетела на землю, но быстро среагировала и почти безболезненно приземлилась на четвереньки. Её глаза наполнились слепой яростью от такого немыслимого обращения к своей персоне. — Ах ты мужлан… — прошипела она. — Да как ты смеешь?! — Я здесь лишь для своей задачи и не ищу проблем, — спокойно ответил Кинг и пошёл вперёд, не упуская их обеих из поля зрения. — Неужели вам проще подраться, чем выслушать и позвать Кену? Будто высказав всё этим, дочери Тиамат переглянулись и приняли почти одинаковые стойки для атаки. Оскалились, слегка пригнулись и выставили вперёд руки с растопыренными пальцами. Словно дикие кошки, готовые до мяса расцарапать лицо чужаку, что посягнул на их территории. Сжав губы, Кингу устало вздохнул и повертел головой из стороны в сторону, чтобы побороть остатки головокружения. — Значит, подраться… — тихо произнёс он, замерев. — Что ж, я преду… Не успел Кингу договорить, как дочери Тиамат бросились в его сторону, слева и справа. Для глаз обычного человека они стали двумя размытыми тёмно-синими пятнами, сливающимися с ночным небом. Неудержимо настигающими свою цель. Казалось, сама стихия ветра слилась с ними воедино, и они почти летели. «Мне не нужно биться с ними всерьёз. Главное отразить все атаки». Кингу отступил на шаг, занимая удобную позицию, и нахмурился. Его глаза окрасились в ярко-жёлтый. «Вижу!» Он оттолкнулся от земли и кинулся им навстречу, выставив руки в стороны. Миг — и всё случилось. Пальцы Кингу в воздухе задели плотную ткань, но этого хватило, чтобы вцепиться в рукав мантии и отшвырнуть Халису в сторону, как надоедливую пылинку. Та почти до самого забора прокатилась спиной по земле, собирая позвоночником кочки и спрятанные в траве камешки. Однако вторая колдунья тоже не слишком легко отделалась. Пока Халиса со страшной руганью катилась по траве, Кингу плечом обхватил Суфгур точно за шею и моментально свалил на землю. У той из груди вылетел вскрик, даже не столько от боли, сколько от испуга и внезапности. Капюшон, прочно прикреплённый заколками к волосам, слетел с её головы. Так обе дочери были обезврежены, кривились, лёжа на смятой траве, но Кингу всё равно остался не слишком доволен собой. Рассчитывал, что получится действовать не так грубо, но, видимо, недавнее ранение сказалось на аккуратности. Он напряжённо стоял, ожидая завершения или продолжения драки, и смотрел, как одна из них уже дрожит недалеко от забора, пытаясь безуспешно подняться, а вторая в паре шагов всё ещё просто лежит, заново осознавая пролетевшую перед глазами жизнь. «Несложно представить, что сейчас с культом, если на охрану поставили… их», — с некоторым облегчением подумал Кингу. — Кха-кх… — от резкого столкновения с твёрдой землёй у неподвижно лежащей Суфгур вдруг вырвался кашель, раздирающий горло. — Ах ты с-сукин… — Довольно! — со стороны ворот почти что громогласно прозвучал знакомый голос. Кингу не мог не обратить внимания. — Анун. Он тут же сосредоточился на появившейся персоне. Прошёл мимо поражённых соперниц, потеряв к ним всякий интерес, по пути поднял свою сумку. Амулет внутри больше не светился. Анун стояла, оглядывая территорию и пытаясь осознать, что случилось. На секунду Кингу увидел уже знакомый дикий страх в её глазах, который однако быстро исчез, вернув надменность и брезгливость. — Что вы тут устроили? На священной земле… — Анун говорила всем, но холодно смотрела на него. — Виновны, ама́, — наконец поднявшись, прохрипела Халиса и тут же осеклась. — Ох… то есть… сестра… «Ама́? — удивился Кингу, снова посмотрев на Анун. Трудно было разглядеть в ней родительницу, учитывая, насколько она его младше. С другой стороны, всё-таки прошло почти сорок лет. — Они обе её дочери или только одна из них? Хм… хотя какая разница?» — Дурные вы головы… С убийцей тягаться вздумали?! — Анун повысила голос. — Да он вас на куски разорвал бы! Не переставая идти к Анун, Кингу всё же почти запнулся, однако продолжил так же спокойно шагать. Никто не заметил, как он оступился. От этих слов — «убийца», «разорвал бы» — у самого кровь игольчатыми сгустками застревала в венах, а на языке возникал тошнотворный вкус желчи. Кингу поджал губы и стиснул зубы, не в силах сглотнуть тяжёлый, как последствия прошлых ошибок, комок в горле. И всё же Анун говорила правду. А ему пора было уяснить, что в их владениях он — не больше, чем страшилка, которой запугивают непослушных последовательниц культа. — Простите, старшая, — теперь тихо отозвалась и покорно стоящая на коленях Суфгур. Её голос дрогнул на следующей фразе: — Вы накажете нас… за то, что мы пырнули Д-Дракона? Кингу вначале показалось, что Анун сейчас отчитает их и действительно озвучит наказание, но нет. Наоборот, она довольно улыбнулась, явно понимая своё превосходство и безнаказанность. Ответила, когда Кингу был уже рядом, прямо тому в лицо: — Нет, не накажу… — а после короткой паузы добавила едко: — Он это заслужил. Кингу слегка побледнел, скривился, как если бы ему опять всадили копьё между рёбер, но промолчал. «Хм, ну а чего я ждал? Придётся терпеть… Надеюсь, это скоро кончится». — Приберите здесь, — наказала Анун своим сёстрам. — А ты… — её неприятный взгляд остановился на Кингу. — Иди за мной. На расстоянии одиннадцати шагов, не больше и не меньше. Понял? — Да, доходчиво. Анун нахмурилась от его грубого и даже немного дерзкого ответа, но ничего не сказала. Вместо этого, она дождалась, пока расстояние между ней и Кингу станет ровно таким, каким нужно, и только тогда повернулась спиной и открыла ворота. Передний дворик был украшен клумбами с различными цветами, резными деревянным скамейками, кустарниками и фонтанчиками. И тут и там, в траве и под деревьями, припрятали разного размера (но не выше четверти метра) глиняные и каменные фигурки Тиамат в разных позах, с разными выражениями лиц. По крайней мере, так казалось на первый взгляд, если не рассматривать их в темноте. Каждая из фигурок наверняка была изготовлена вручную, но не похоже, чтобы внутрь них насыпали заговорённый песок. И всё же, какими бы ни были обитательницы, глупо отрицать, что это место выглядело очень живописно. Отрывая Кингу от любования двориком, Анун заговорила, выделяя слова: — Ты поздно явился. Повелительница Яхне уже отдыхает. Она сможет встретиться с тобой завтра с утра. — И что же мне делать до этого момента? — Ждать. Конечно, стоило бы оставить ночевать тебя на улице, на крыльце, как вшивого пса. Но это небезопасно, придётся выделить тебе угол. — Очень гостеприимно с вашей стороны. — Язвить вздумал?! Замолчи! — Анун остановилась и повысила голос, но всё ещё стояла спиной, поэтому Кингу не увидел её выражение лица, искажённое чёрной ненавистью. — Ты мужчина, отродье предательницы! Убийца наших сестёр! Само твоё присутствие в Обители — оскорбление их памяти! Мы готовы терпеть тебя лишь затем, что в этом есть нужда. И, о праматерь Тиамат, как же это всё несправедливо и отвратительно! Кингу тоже не шевелился, стойко выслушивая все слова, разящие как стрелы. Сам же был крепким щитом. Понимал: у последовательниц культа своя правда. Он потерял единственную дорогую на тот момент душу. Они — больше сотни не менее дорогих им душ. Анун вся тряслась то ли от злости, а то ли потому что едва держалась, чтобы не расплакаться. Но Кингу точно знал, что не увидит этих слёз. При нём она себе такого не позволит, да и не простит. — Ты обязан следовать правилам, пока находишься здесь, — спустя время Анун заговорила уже спокойнее и снова степенно двинулась к запасному входу в Обитель. Не через главный же мужчину в святая святых приводить! — Спать будешь в отдельной части здания, под замком. Передвигаться без сопровождения нельзя. Подходить к любой из нас ближе, чем на одиннадцать шагов, нельзя. Говорить с нами, если к тебе не обратятся, нельзя. Пользоваться магией без позволения… строго нельзя. А если, не дай Тиамат, хоть пальцем к кому-нибудь прикоснёшься, считай, что ты кастрат. «Да я, скорее, поцелую Ияра…» — подумал Кингу, сдержав красноречивый смешок. — Вопросы? — Анун наконец развернулась лицом у самой двери, и ему пришлось на всякий случай замереть. — Есть один… — он поднёс ближе к себе сумку и расстегнул нужный карман. Заметил, как напряглась и приготовилась дочь Тиамат, поэтому уже куда медленнее достал папку с документами. — Как скоро вы выполните свою часть сделки? В глазах Анун появился искренний интерес. Какое-то время они с сёстрами ставили под сомнение то, что этому недостойному мог попасть в руки какой-то важный документ. Но вот он, перед ней. И даже немного не терпелось ознакомиться. Однако Анун всё ещё соблюдала осторожность. Сурово глядя Кингу в глаза, протянула руку к папке. Немного выждала, прежде чем её голубые пальцы взялись за ближайший край. Открыла, внимательно вчитываясь, прошлась глазами. — Строки из Таблицы Судеб? Откуда это у тебя? — Друг отыскал. — Мы думали, все Таблицы исчезли пять тысяч лет назад… Их уничтожила сама Тиамат. — Да, я тоже сначала не поверил глазам. — Постой-ка… — Анун снова посмотрела на лист. Провела пальцем по клинописным символам, что собирались в древние, известные лишь им слова. Нахмурилась, как будто съела что-то прокисшее. — Обманщик! Это не оригинал! — Это же очевидно, — ответил Кингу, хмыкнув. — Об оригинале и речи не было, я его почти сразу отдал обратно. — И где же он теперь? — Лахаму его знает… В каком-нибудь музее? Я не интересовался… — Кингу равнодушно пожал плечами. — Ну так что? Сколько времени уйдёт на перевод? — А ты торопишься, как я погляжу… Ещё бы. Никто в полной мере не понимал, насколько ему уже успели осточертеть это место, эта страна… И Кингу бы многое отдал, чтобы просто сидеть сейчас дома перед камином, нежно обнимая Никкаль. — Разве ты и твои сёстры не желаете, чтобы я поскорее отсюда убрался? — Да, впервые с тобой согласна… — Анун опять задумчиво заглянула в папку, как будто мысленно рассчитывала примерный срок. — Этот отрывок из Таблицы не кажется сложным. Думаю, нам хватит и дня, максимум двух. — Отлично. — Мы приступим только после того, как ты исцелишь Повелительницу Яхне. — Я понял. — И заберём это себе! Анун вдруг прижала к груди папку, будто самое ценное, что когда-либо держала в руках. Впрочем, копии было нежалко. Кингу всё равно не чувствовал, что смог бы проникнуться и оценить их в полной мере. — Да на здоровье, — кивнув, сказал он. — Мне нужен только перевод. Достоверный, понятный и подробный, насколько возможно. — Сделаем. Если ты как надо используешь дар Великой Тиамат. Кингу снова кивнул, а Анун уже отворила дверь. В просторном зале, где они оказались, стоял почти что полный мрак. Несмотря на то, какой год сейчас на дворе, дочери Тиамат предпочитали отказываться от благ цивилизации и, вместо электричества, использовали пламя. В этом помещении свечей было совсем немного. «Розеток, значит, тоже нет. Придётся экономить заряд телефона. Выключу его, когда напишу Никкаль». Несмотря на это, Кингу хорошо видел и ориентировался в темноте. И всё же разглядывать окружение посчитал неприличным, помнил, что он здесь чужак. Да и побаивался, что ему привидятся брызги крови повсюду — пламенный привет из прошлого. Поэтому лучше всего было смотреть строго в спину Анун. Та заговорила шёпотом: — Не смей шуметь, сёстры спят. — Я и не собирался. Сняв со стены маленький канделябр с двумя наполовину растаявшими свечами, Анун пошла к широкой разветвлённой лестнице, по которой можно было пройти в восточное и западное крыло. Кингу беззвучно ступал следом, когда вдруг услышал её быстрое и строгое, будто змеиное, шипение, обращённое к кому-то другому: — А ты что здесь делаешь? Ещё и в таком виде! Быстро в кровать! Кингу поднял глаза к лестнице, чтобы узнать, кто та осмелевшая колдунья, но ничего не разглядел. Нарушительница режима тихо и неразборчиво что-то сказала, живо вскочила с самой верхней ступеньки, на которой сидела, и побежала в сторону восточного крыла, шурша босыми ногами по ковру. Кингу успел заметить лишь край длинной светлой сорочки. «Спряталась за перилами второго этажа? Наверное, любопытный ребёнок». — Пялился? — с упрёком спросила Анун, повернув голову в его сторону. — О чём ты? — На ту сестру. Она была почти голой! Ну, технически — в ночной одежде, но Кингу не собирался что-то доказывать и спорить. Тяжело вздохнув, прикрыл глаза и запрокинул голову. Сохранять разум холодным в такой атмосфере было крайне сложно, но для него — возможно. Что ж, по крайней мере, дни в доме сорокалетних девственниц обещали быть… нескучными. — Ну?! Пялился? Живо говори! — Делать мне нечего… Она совсем ещё дитя. Тут Анун почему-то хрипло засмеялась, изо всех сил сдерживаясь, чтобы в голос не захохотать. Списав всё на нервы или ещё лахаму знает что, Кингу ей ничего не ответил. Вместо этого спросил: — Мы идём? Дочь Тиамат резко затихла и прислушалась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. И только тогда они поднялись на второй этаж. Как и думал Кингу, Анун повела его в западное крыло, а не в восточное, в котором несколько минут назад скрылась одна из них. «В отдельной части здания, под замком», — вспомнил он. Коридоры походили как две капли воды друг на друга, да и честно говоря, Кингу не старался запоминать их сейчас. Ему было безразлично, лишь бы наконец-то связаться с Никки и выспаться. Спустя некоторое время снова пришлось остановиться у лестницы. На сей раз узкой винтовой, ведущей в место под самой крышей, похожее на чердак. — Твои апартаменты, — с издёвкой кинула Анун, открыв низкую дверь. Чтобы войти в комнатку, и ей, и Кингу пришлось пригнуться. Двусвечного канделябра хватило, чтобы озарить скудное убранство. Низкая кровать с кованым изголовьем и тонким матрасом и постельным бельём, посеревшим от множества стирок. Стул у маленького окна, сводчатый потолок… В противоположном от кровати углу стояла круглая алюминиевая раковина и, судя по тому, как капало из смесителя, даже рабочая. На этом всё. — Располагайся, — с притворным радушием произнесла Анун, явно получая удовлетворение от каменного выражения лица Кингу. — Утром мы придём за тобой. — Постой. Зачем вам такая комната? Вы уж точно обустроили её не специально для меня. Лицо Анун мгновенно переменилось, растеряв всю радость. Становилось понятно, что этот вопрос был не совсем удобен. — Тебя не касается, — ответила она резко и вышла, захлопнув за собой дверь. На секунду Кингу растерялся, осознав, что случайно влез туда, куда не просили. Забивать голову чужими проблемами и секретами совсем не входило в планы. Он опомнился, когда расслышал шёпот и понял: Анун колдует магический замок, значит, будет очень непросто отсюда выйти. Если вдруг что, то даже дверь не получится разнести. Неразличимые слова заклинания скоро и вовсе умолкли, а шаги удалились. Кингу остался в комнате на чердаке совсем один. Ещё раз оглядел своё скромное временное жильё и прикрыл глаза. Шумно выдохнул. Повезло, что хотя бы так. Могли и того хуже, в какой-нибудь пещере на цепь посадить, например… Представив себя совсем без возможности пользоваться магией, заточённым и беспомощным, Кингу напрягся и почувствовал неприятные мурашки на загривке. Ну нет, он бы не сдался этим сумасшедшим! Прогнав гнетущую мысль, Кингу нашёл телефон в кармане куртки. Взглянул на перепачканный собственной кровью экран. Пришло новое сообщение от Никки. — Ты добрался? Всё нормально? Увидев, в котором часу оно было доставлено, ругнулся. Прошло куда больше времени, чем он рассчитывал. — Лахаму… Я же ей обещал… Уже собравшись быстро напечатать ответ, чтобы не давать Никкаль лишних поводов для волнений, обратил внимание на шкалу связи. Та была перечёркнута. — Вот же… — Кингу метнулся к окну, поднял телефон выше, надеясь поймать сигнал. — М-да… Это, кажется, был единственный минус девяностых. Ну ладно, ещё война в Персидском заливе. Спустя несколько тщетных попыток и перезагрузок телефона, удача всё-таки повернулась более приятной стороной. Приложив телефон прямо к стеклу окошка, Кингу смог увидеть самую маленькую, но уверенно держащуюся палочку. И пусть не сразу, но всё же отправил короткое сообщение: — Да, госпожа, не беспокойся. Извини, что долго не писал. И пусть головой Кингу ясно понимал, что сейчас уже поздно, и Никкаль, должно быть, спит (ах, если б он знал!), но вот сердце держало его в томительном ожидании ответа и не давало закрыть чат.       

~~❅~~

       Сначала Никкаль думала, что будет нетрудно найти попутку, которая подбросит до центра. Но желание водителей помочь сигналящей на тротуаре девушке таяло моментально, как только она говорила, что за проезд не заплатит. Поэтому, прежде чем нашёлся бескорыстный и неподозрительный, Никкаль успела замёрзнуть в нескольких местах. Вполне приличных, а не в тех, о которых вы могли подумать! В итоге, тем самым подходящим водителем оказалась девушка восточной внешности с коротким и красивым именем — Ева Скай. Всю дорогу, глядя на Никки и на то, как та периодически проверяла телефон, она не задавала никаких вопросов, кроме одного: всё ли в порядке? А получив положительный, хоть и неуверенный ответ, совсем беспокоить перестала. Услышав адрес, куда Никкаль попросила подкинуть, Ева очень удивилась. — Турагентство? В такой час? — Д-да… у меня там встреча… — Не подумай, что лезу не в своё дело, но выглядишь хреново. Может, тебе лучше в больницу, а? — Нет уж, только не в больницу… только не туда! — Ладно-ладно, поняла. Вон уже твоя… «Роза пустыни»? Что за странное название! — Я тоже так подумала, когда впервые увидела… Надо будет их начальнику передать. Ева посмеялась и затормозила машину недалеко от парковки агентства. Открыв дверцу, Никкаль немного помедлила, прежде чем выходить из прогретого салона на продуваемый от мчащихся машин проспект. А оказавшись на улице, сразу потуже обмотала плед вокруг себя. — Ответь же, Кингу… — шепнула она, заглянув в свой телефон. Но ничего. Опять. — Боже, не своди меня с ума… Никкаль заозиралась по сторонам, осознавая, где находится. Растрёпанная, с развязанными шнурками и с пледом на голове, вместо шапки, она стояла на крыльце закрытого турагентства посреди ночи и набирала личный номер начальника своего… парня? Если подумать, она уже сошла с ума! Спустя несколько длинных гудков Никки наконец смогла почти неподозрительно поздороваться: — Доброй ночи, мистер Робертс. — Никкаль? — его голос был совсем не сонным. Шокированным от звонка. — Так поздно... Вы в порядке? Что произошло? Однако, вместо ответа, Никки задала встречный вопрос: — Вы сейчас на работе? Джон осёкся и настороженно сказал: — Да. — Отлично, спускайтесь и впустите меня. — Что? — Спускайтесь и впустите меня в офис. Я жду вас на улице. — Это шутка, Никкаль? — А вы проверьте! Заодно и скажете мне в лицо, похожа ли я на клоуна. С его стороны фоном послышались звуки суеты, недовольное бормотание, приглушённые обрывки чертыханий. Джон первым положил трубку, и Никкаль, ещё раз проверив чат с Кингу, начала ждать. Тут же затряслись колени, ноги словно превратились в шарики, скатанные из ваты. Испугавшись, что так свалится с крыльца в лужу раньше, чем дождётся, она присела, не думая о том, что стирает грязные отпечатки чьих-то подошв своими штанами. Ягодицы напряглись от резкого холода, и Никкаль клацнула зубами. Знала, что ждать придётся недолго, и всё равно умудрилась задремать… — Господи, Никкаль, какого чёрта?! — услышала она над ухом. — Вы там определитесь, к какой стороне взывать, хах… — Вставайте быстрее, вам, наверное, холодно. — А вы, что, не чувствуете? — спросила Никкаль, нехотя открыв глаза и увидев взъерошенного Джона. — А, ну точно, да… дурацкая магия… Она ухватилась за протянутую руку Джона и поднялась, покачиваясь. Вернула съехавший плед обратно на плечи. — Да вы же толком не стоите на ногах… И как вам удалось сбежать из больницы? — Прикинулась пострадавшей в аварии. Неважно… Лучше спросите, почему я сбежала. — Не терпится узнать. — Кажется, Кингу пропал. Глаза Джона на миг расширились, но он вспомнил, что на улице, в центре большого ночного города, подобное лучше не обсуждать. — Мы во всём разберёмся, идёмте в штаб. Поддерживая под локоть, он завёл её в агентство. Неспешно, часто останавливаясь, чтобы дать ей возможность отдыхать. Их встретила темнота первого, «нормального» этажа. А потом на контрасте — ослепительный свет в кабине лифта, такой, что у Никкаль запрыгали разноцветные точки в глазах, и потому числовой код для поднятия на нужный этаж в очередной раз запомнить не смогла. Оказавшись в коридоре на третьем, Никкаль поняла, что как-то сегодня в штабе хранителей чересчур тихо, хотя обычно ночью здесь кипела маленькая паранормальная жизнь. — А где остальные? — Спят дома или выполняют задания. — Значит, вы тут один? — Не совсем. Со мной Теодора. Услышав это, Никкаль как будто прозрела и быстро сложила в голове дважды два. Джон долго не брал трубку, затем странная суета на фоне, взвинченный вид… Догадки окончательно подтвердились, когда она увидела влажное пятно на воротнике его рубашки. Если присмотреться лучше, можно было понять, что недавно там было оставлено пятно от коричневой помады, которое впопыхах пытались оттереть влажной салфеткой. Никки опустила взгляд и покраснела как варёный рак. «Они там… В его кабинете… Оу…» Глаза в панике забегали по полу. В висках стучало от неловкой мысли, что с каждым шагом она приближалась к месту, где произошло нечто интимное, и хотелось бы, чтобы оно осталось таковым. Ставить Джона, Теодору и заодно себя в ещё более неловкое положение было бы как-то некрасиво, поэтому Никкаль резко затормозила, едва не завалившись назад. Кипящие от стыда мозги выдали хорошую идею. — Может, поговорим не у вас? Подойдёт любой другой кабинет. Просто мне, если честно, не очень. Нет сил далеко идти. В глазах Джона напряжённость от информации о её самочувствии быстро сменилась пониманием. В тёмных радужках засветились добродушные фиолетовые огоньки, губы слегка растянулись в благодарной улыбке. — Спасибо, мисс. Только боюсь, что все кабинеты заперты. — Так откройте их, вы же начальник! — Это не дает мне право без спроса пользоваться рабочими местами коллег. Все ключи находятся на руках у агентов. — Пф! — Никкаль закатила глаза, но вдруг очень кстати вспомнила и достала связку из кармана куртки. — Хм… А как думаете, ключ от кабинета Кингу здесь? — Если хотите, можем проверить. И, конечно же, она хотела. Думая о том, что может вот-вот оказаться там, в его личном мистическом уголке или на балконе, где они впервые поцеловались… сама не замечала, как каждая мышца начинала приятно ныть. Довольно странная реакция, и всё же Никкаль ничего не могла поделать с рефлексами своего тела. Джон всё так же вёл её под локоть, а потому заметил необычную перемену, пусть и сделал вид, что нет. Понимал: на бедную девушку много всего свалилось, а теперь она вынуждена переживать расставание и скучать. Никкаль остановилась у заветной двери, протянула дрожащую от недомогания руку к серебристой табличке. С грустной и ласковой улыбкой почти невесомо провела пальцем по вытесненным буквам, по его имени… «Поверить не могу… С нами столько всего случилось…» — Кажется, вы снова плачете, мисс. От слов Джона Никкаль вздрогнула и вскользь провела ладонью по щеке, стирая слезинку. Эта его фраза моментально привела в чувство, отрезвила. Разбудила, как контрастный душ с утра. «Лахаму, что я делаю?! Кингу не выходит на связь, а я тут стою, ностальгирую!» Резким движением она убрала ключи обратно. — Извините, на это нет времени. Давайте поговорим прямо здесь и прямо сейчас. — Что же заставило вас так резко передумать? Вы точно в порядке, Никкаль? — Нет, Джон, нихрена! — её голос от резко нахлынувшей паники и отчаяния заметно огрубел. — Кингу пропал и теперь не пишет мне. Даже не читает! — И почему же вы так уверены, что он пропал? Вам ведь примерно известно, где находится Кингу. В Обители культа Тиамат. — Да вы, что, издеваетесь? — громче спросила Никки. — Они его убить готовы, он там совсем один! — Да, прескверно, но Кингу знал, на что идёт. К тому же, позвольте напомнить про контракт, который вы подписали. Вы заказали у нас услугу снятия заклинания, Кингу — исполнитель, это его работа. Поэтому как бы я ни хотел ему помочь, сейчас я бессилен. Слышать нечто подобное от начальника магического агентства, от того, кто мог бы сделать её магом, было больно и обидно. Никкаль не верила горящим от злости ушам. Какой же он, оказывается, циничный! — Не можете помочь вы, тогда помогу я! — И как же, позвольте узнать? — А вот и узнаете! — Никкаль вздёрнула подбородок. — Ну-ка быстро наделите меня этой вашей силой! — О господи, опять? — Робертс покачал головой. — Я ведь вам уже всё сказал. — Я от вас не отстану! Выбирайте… Либо я поеду искать его с магией, либо поеду без. — Никкаль, ну что за детский сад? — Даю вам время на подумать, у вас есть секунд пять… Уже четыре! — Нет. — Ах, так? Ну всё, я пошла. Никкаль хотела демонстративно гордо удалиться, но не спросила свой организм. После двух шагов перед глазами потемнело. Ноги запнулись друг о друга, намекая на срочную встречу её лица с ближайшей твёрдой поверхностью. Вскрикнув, Никкаль полетела носом в ковралин. Однако реакция Джона, выработанная за более чем восемь тысяч лет существования на этой земле, предотвратила столкновение. С опаской открыв веки, Никкаль увидела, что кончики её волос теперь подметали пол там, где она должна была расстелиться. — Вижу, далеко добрались, — дружелюбно подколол её Джон и прислонил боком к стене, давая дополнительную опору. — Как прошло путешествие? Однако на вид совсем безобидная шутка оказалась для Никкаль последней каплей, ударом под дых. Растеряв остатки спокойствия, она скинула с себя чужие руки и сползла по стене, пока не осела на пол. Закрыв лицо пледом, громко и надрывно заревела. Напрочь забыв о том, где и перед кем находиться, она позволила эмоциям взять верх до такой степени, что плач периодически взрывался до крика. «Я такая слабая, я даже не могу его спасти! — мысли, подобно дровам, усиливали разгорающийся костёр истерики. — Зачем? Зачем ему такая дурочка как я? Без меня Кингу будет лучше, я буду только мешать!» Джон, вытаращив глаза, побледнел и лишился дара речи. Рыдания Никкаль всё сильнее походили на вопли человека, подвергшегося пытке. На страшные звуки из другого конца этажа прибежала испуганная Теодора. — Никкаль… Никкаль… пожалуйста, возьмите, — дрожащими руками та протянула стакан воды, но получила отказ. — Лучше вызвать скорую, у неё шок, — сказал Джон. — Н-не… не… н-не над-до… — ответила Никки, с силой проталкивая слова через всхлипы. — Я… я... мхк… я… Так и не сумев договорить, Никкаль замолкла и зажмурилась, стала часто дышать, вспоминать что-нибудь приятное. И чем больше думала и копалась в памяти, тем сильнее убеждалась, что всё приятное за последнее время было неразрывно связано с Кингу. После пробуждения от страшно длительного сна он был первым, кого Никкаль увидела. Обнимал её, гладил, держал за руку… Просто был рядом. А она не могла быть рядом сейчас, и это безумно угнетало! Никкаль крепко обхватила голову руками и спрятала в согнутых коленях. На смену мучительному плачу пришли тихие поскуливания и всхлипы. Теперь по этажу снова гуляла почти что тишина. — Ну слава богу, вы нас очень напугали… — Теодора отставила стакан воды в сторону и осторожно коснулась затылка Никки. Та задрожала от неожиданности. Тело онемело, а разум успокоился из-за самого простого и банального проявления человеческой поддержки и тепла — касания. — Мисс Эйвери… — позвала она, всхлипывая. — Можно вас… попросить? — О чём? Джон напрягся и приготовился держать оборону, думая, что сейчас Никки снова начнёт настаивать наделить её магией. Но просьба удивила и его, и Теодору. — Обнимите меня… Теодора удивлённо моргнула, однако быстро совладала с растерянностью. Приблизилась и обхватила плечи Никкаль, погладила по лопаткам, согревая ей спину. Иногда всё же так мало надо было для спокойствия — что бы кто-нибудь по-человечески пожалел, только и всего. — Можно… пить? — Да, конечно! — Теодора отпустила её и подала оставленный на полу стакан. — Не торопитесь. «Хорошо, что я не накрашена… — сама не зная почему, это первое, о чём подумала Никки, с усилием глотая воду. Она уже успокоилась, но зубы пока ещё изредка стучали по стеклу. — Чёрт, совсем нет сил встать…» — Помочь вам подняться? Никкаль убрала уже пустой стакан обратно на пол и исподлобья посмотрела на Джона. Всё ещё дулась за то, что он не собирался её превращать. — Угу. Но она не торопилась шевелиться, а Робертс терпеливо выжидал. Прежде чем попробовать (хоть и знала, что не сможет) встать, Никкаль снова решила проверить телефон и от радости почти выронила его на пол. — К-Кингу! Кингу написал! — Вот видите, а вы переживали… — спокойно сказал Джон, но в его лёгкой улыбке можно было разобрать радость. — У него всё в порядке? — Да, кажется, да… Я должна поговорить с ним. Никкаль посмотрела по сторонам и поёжилась, поправляя куртку. Она нуждалась в том, чтобы как можно скорее услышать голос Кингу, но отойти куда-нибудь, чтобы разговор стал менее прилюдным, не могла. Недавний плач выжал последние крохи сил. Впрочем, Джон всё прекрасно понял сам по её взгляду. — Мисс Эйвери… — он приглашающе показал руками в другую часть коридора. — Прошу в мой кабинет. — Да, конечно! — Теодора пошла впереди и как ни в чём не бывало подняла с пола свои туфли. Те слетели, когда она прибежала на звуки истерики. — Идёмте, доктор Робертс… Если что, зовите нас, дорогая. Никкаль кивнула и, глядя им вслед, ждала, пока Джон и Теодора пропадут из поля зрения. Как только это случилось, она набрала номер Кингу. С каждым длинным гудком сердце всё быстрее разгонялось от волнения. А когда она наконец-то услышала его голос, слегка искажённый какими-то помехами, была готова развалиться по полу от счастья! — Никкаль, ты… хорошо меня с. …лышишь? — Да, Кингу… — она прикрыла мокрые от недавних слёз глаза, чтобы было легче представить, что он рядом. — Хорошо… — Тут очень плохая… св… …зь. Но я рад слышать… тебя. — И я. Я так ждала! Чуть с ума не сошла! Ты же в порядке? Добрался? — Не переживай. Уже добрался… …д… — Что тебе сказали? Когда ты вернёшься обратно? — Надеюсь, че… …рез… два дня. «Прозвучало неуверенно как-то… и связь тут ни при чём… — поджав губы, подумала Никкаль. — Ох, ну конечно, Ника! Это не от него зависит. Теперь». — Ничего, — сказала она с улыбкой. — Я тебя очень жду. — Спасибо, моя госпожа… Никкаль снова улыбнулась, ещё радостнее и теплее. Поняла, что сейчас готова была без конца наслаждаться его голосом, невзирая на помехи и огромное расстояние. Только бы слушать каждое ласковое слово. Но обстоятельства были такими жестокими! — Никкаль?.. Т… здесь? — Да. — Я очень не хочу… класть трубку… Но мне нужно экономить заряд. — Там, что, нет электричества? — напрягшись, спросила Никки. — Увы, да. — Что?! — она хотела подскочить от негодования, но не могла. — Я надеялась, мы всё время будем на связи! Как так?! — Потерпи… это ненад… …го. — Кошмар… — Никкаль опустила плечи и прикрыла краешком пледа лицо. — Ладно, я… Ничего, бывает. — Правда? Не слишком… рас… …троилась? — Да… Но, когда ты вернёшься, учти, я не слезу с тебя! В динамике послышался шум от тихого смеха Кингу. Он спросил: — Образно… или буквально? — Во всех смыслах! — Вот как. От этих двух простых слов Никкаль вдруг почему-то стало очень неловко, а щекам — тепло. Голос Кингу прозвучал иначе, как-то… томно? Или ей показалось? — Значит, всё хорошо? Точно? — спросила она тише, однако так, чтобы он расслышал. — Да. Отдыхай, Никки… …я… позвоню тебе завтра, после утр… ...них… процедур. И Никкаль, конечно, могла бы прикинуться, что ничего не поменялось. Для правдоподобности добавить деталей, чтобы Кингу думал, что она ещё там, чахнет на койке в палате. Но не хотела ему врать. — Эм-м, ну… тут… понимаешь… — Тебя плохо слышно. Что такое… …Никкаль? — Ничего, я в полном порядке, правда! — она заговорила очень быстро, чтобы не передумать признаваться. — Только я уже не там, не в больнице. Несколько секунд Кингу молчал, было слышно только помехи и его дыхание. А потом спокойно спросил: — Почему? — Мне надоело лежать и ничего не делать. Только уколы и таблетки… Я и дома могу их принимать! — Да, Никкаль, я понимаю… — Но? — В больнице ты была… …под присмотром. Вр… …чи помогали тебе, если помощь была нужна. Никкаль нахмурилась. — Будешь теперь уговаривать, чтобы я туда вернулась? — Я… не могу тебя заставлять. Но сейчас я не ряд… …ом и… сойду с ума, если… Никкаль опустила глаза, когда навернулись слёзы. Она понимала, ведь и сама сегодня чуть не свихнулась, пока ждала от него вестей. А ещё ведь и передвигалась-то кое-как. Какая уж тут самостоятельность? Проглотив всхлип, сказала… — Не продолжай, я поняла. Ты за меня боишься. — Очень… — Ладно, я вернусь туда. — Спасибо, госпожа… если сильно хочешь, когда… вернусь, я заберу тебя от… …уда сам. — Хорошо, я вернусь, — повторила Никкаль увереннее. — Но завтра. Сегодня хочу здесь переночевать. — Здесь? — В «Розе пустыни». Она не видела, но догадывалась, что Кингу, должно быть, покачал головой, и в этом жесте не было ни грамма осуждения. — Неугомонная госпожа… что ты делаешь там? — Испугалась, что ты долго не пишешь, и хотела помощь собрать… — Никки вздохнула. — Ключи от кабинета есть в связке, которую ты мне дал? — Да, но тебе там может быть нек… …фортно спать. — Нормально, там стоит диван. — В агентстве бывает… …шум… н… по ночам. — Нестрашно. Я хочу попробовать. Кингу нежно произнёс, хоть и не хотел завершать разговор, но знал, что должен: — Хорошо, Никки, если ты хочешь… Тогда спокойной ночи… моя госпожа? — Спокойной ночи, Кингу… — облизнув нижнюю губу, она вдруг решилась и добавила, ведь он должен знать: — Я люблю тебя.