Морок нашего Рождества

             В ночь перед вылетом Кингу не удалось поспать и нескольких минут, хотя он чувствовал себя уставшим. Лежал на кровати в одежде, ворочался, варился в противоречиях. Желание наведаться в больницу перед самым отъездом росло с каждой минутой, Кингу еле удавалось давить это в себе на корню. Он понимал, что своим появлением сделает только больнее им обоим. Навалит гору соли в открытую рану. Кингу мысленно успел несколько раз передумать и столько же раз решиться снова. Но иначе никак. Он снова повторял себе: пора поставить точку в истории с заклинанием, это всё затянулось (ещё как!) и стало слишком опасным. Какая-то часть него боялась, что после снятия заклинания мир безвозвратно изменится. Отношение Никкаль к нему, например, или даже он сам станет другим, начнёт смотреть на многие вещи иначе, чем сейчас. Да, конечно, что-то уже никогда не будет прежним. Другая часть Кингу принимала это, знала, что это — банальный страх перемен. Он просто очень сильно привык. Привязался к Никкаль и уже с трудом мог вспомнить дни, когда о ней не думал. Забыл, каково начинать день без приятных, мягких, как чьи-то давно забытые объятья, эмоций внутри. А ещё Кингу в который раз утвердился в том, что проиграл магии. Чары Тиамат захватили его и не собирались отпускать. Он больше абсолютно не сопротивлялся. «Нет, я должен. Ради Никкаль». Кингу поднялся, чувствуя, что пытаться уснуть дальше бессмысленно. В пятый или в четвёртый раз проверил, все ли взял необходимые документы, деньги, паспорта… Прибрал остатки беспорядка в комнатах. Пересмотрел полки в шкафу, думая, что ещё может пригодиться. Нашёл взглядом тонкий лист фанеры, за которой был спрятан кинжал. Кингу долго думал, стоя неподвижно… Стоило ли брать его с собой? Стоило ли вообще прикасаться к рукояти после всего, что случилось? Вздохнув, Кингу отодвинул фанеру и вытащил завёрнутый в тёмную ткань «Клык дракона». Тот сразу почему-то показался тяжелее, чем обычно. Может быть, из-за недосыпа… Кингу не смог бы сейчас точно определить. Он сел на пол и медленно размотал ткань. Свет люстры тут же разлился по клинку и показал редкие, едва заметные царапины, проникшие в слои светлого металла. Кингу помнил расположение всех их, и в уголках одной из такой царапин остались въевшиеся разводы чьей-то крови. Кингу до побеления кончиков пальцев схватился за рукоятку, сжал губы и прикрыл веки, чтобы не думать, кому принадлежала эта кровь. А когда собрался духом вновь взглянуть на своё отражение в кинжале, то замер. Его изучали другие глаза, женские… такие необычные, светящиеся, голубые, как небеса… В голове прозвучал почти безобидный вопрос на языке древних. Всего одним словом… — Соскучился? Этот непохожий ни на что голос словно окунул тело в жидкий азот, несколько секунд Кингу совершенно не принадлежал себе и не мог пошевелиться. Однако так же внезапно его отпустило, и, тяжело дыша, он со всей силы откинул «Клык дракона» как можно дальше. Эхо металлического звона какое-то время ещё шумело в ушах, постепенно затихая. Держась за голову и пошатываясь, Кингу осторожно поднялся. Он никогда не слышал этого раньше, но интуиция и сама кровь, застывшая в жилах от голоса, подсказали… — Это… Тиамат. Кингу не мог наверняка сказать, что это значило, но был озадачен. Почему богиня заговорила с ним? С недостойным, с мужчиной… С сыном той, что была изгнана за нарушение правил много лет назад. С тем, кто омыл ноги её главной статуи кровью сотни с лишним дочерей. Почему именно сейчас, когда он собирался в Шаргат? Расценивать ли это как дурной знак? Тиамат предупреждала? Намекала, чтобы он держался подальше от Обители? Как много вопросов — и никого, кто помог бы найти ответы хотя бы на часть. «Что, если там и есть мои ответы, а Тиамат не хочет, чтобы я их искал? — Кингу поднял голову к ослепляющему свету люстры. Зажмурился, почувствовав боль в глазах. — Мама… Что бы ты сказала, если бы узнала, что я опять собираюсь туда?» Забыв про кинжал, Кингу погасил свет и тихо вышел из комнаты, по инерции спустился в прихожую. На этот вопрос ему уже никогда не получить ответа. Как медиум, он, конечно, мог попробовать выйти на связь, но строго приказал себе не тревожить её душу. Мама много мучилась последние дни своей жизни. Так пусть же у неё будет спокойная смерть. Верхнюю одежду Кингу надевал с пустотой в мыслях и в душе. Он уже знал, куда хотел заглянуть перед вылетом, пусть многие и сказали бы, что это странно. Но прелесть в том, что окружающие считали Кингу странным столько, сколько он себя знал. Очень скоро дом опустел, входная дверь осталась слегка приоткрыта. Машина, быстро набирая скорость, поехала в сторону города, когда небо на горизонте только-только начало розоветь…       

~~❅~~

       Ворота кладбища больше не скрипели. Убирающиеся здесь дворники следили не только за чистотой, поэтому даже если бы тут был кто-то ещё в такую рань, Кингу никому бы не помешал. Поиск круглосуточного цветочного магазина много времени не отнял, и теперь он шёл с двумя букетами в руке к нужной могиле. Совсем недавно он уже приходил сюда. Ничего не говорил, просто молчал, изнемождённый ожиданием пробуждения Никки. Знал, что мама не обидится, ведь и сама при жизни была тихой, спокойной, лишь чуть более разговорчивой. Отыскав глазами нужный тёмный камень среди остальных, Кингу быстро направился туда. Остановился в паре шагов, прочитал высеченное имя — Дияла. Красивое, со смыслом. Так же называлась мифическая река на иссушенных долинах Месопотамии. Но, в отличие от своей сестры, реки Хубур, Дияла не топила странников в своих водах, а спасала всех, кто её находил. Оставив один из букетов на земле, Кингу поклонился могиле. И снова замолчал, не зная, как начать. Имело ли смысл тревожить вечный сон матери своими вопросами? Он не знал. Так же, как и теперь не знал, зачем сюда приехал, но чувствовал, что должен побыть здесь и ещё раз увидеть её могилу до того, как ноги ступят на другую землю. — Рад тебя видеть, — негромкий голос Кингу наконец прозвучал у могилы и осел вниз, смешиваясь с дымкой утреннего жидкого тумана, ползущего по земле. Словно в ответ на приветствие порыв прохладного ветра с востока взъерошил его волосы, и он поспешил спрятать голову под капюшоном куртки. Улыбнулся. Вспомнил разговор с матерью, когда был ещё ребёнком…        — Сегодня я видел, как мама одного мальчика на площадке громко говорила ему надеть шапку… — А что потом? — Ничего… — Кингу пожал плечами. — Он надел её, но был недоволен. — И ты хочешь спросить, почему он был недоволен? — Нет. Почему ты никогда не просила меня надевать шапку, мама? Глаза Диялы немного расширились, она тихо посмеялась, прикрыв рот рукой. Это не совсем тот вопрос, который она ждала, но всё же на него тоже был ответ. Дияла подошла к Кингу ближе, положила руку на голову и погладила медленными движениями. — Шапка нужна, чтобы не было холодно. Чтобы не заболеть. — Я это знаю. И что? — Разве тебе было холодно? Шестилетний Кингу ненадолго задумался и с важным видом помотал головой. С детской гордостью ответил: — Нет. Мне никогда не холодно. И я никогда не болею! — и тут же задал новый вопрос: — Но почему? Мама присела перед ним на корточки, с улыбкой обняла. — Потому что ты особенный, мой мальчик. Ты — маленькая Луна. А Луне не бывает холодно. — Я — Луна? — Кингу посмотрел в сторону окна, представив на месте солнца огромный белоснежный диск среди звёзд. — Тогда почему я не на небе? На этот вопрос ответить уже было чуть сложнее, но мама придумала, что сказать. — Ну… Потому что ты не совсем Луна. Ты — её маленький кусочек, который подарила мне Луна по секрету, — добавила Дияла тише. — Поэтому она попросила никому не говорить. Глаза Кингу в восторге расширились, и новый вопрос не заставил себя ждать. Раздался шёпотом… — Почему, мама? — Потому что если другие люди узнают, то тоже возьмут себе по кусочку. А ты же не хочешь, чтобы от Луны ничего не осталось? — Не хочу. Луна очень красивая. И хорошо, что она подарила меня тебе, — он крепко обнял маму в ответ, протянув руки, но вдруг отстранился и не по возрасту серьёзно заглянул в глаза. — Ты же не отдашь меня обратно? — Ну, конечно, нет, мальчик мой, конечно, не отдам! — Дияла стала гладить его как-то странно. Как будто куда-то спешила. Тогда Кингу ещё не понимал. — Я не отдам тебя никому и никогда.        — Как же со мной было сложно тогда… Целая тысяча «почему». Но у тебя всегда находились ответы… — Кингу тепло ухмыльнулся. — Что же ты скажешь теперь? Почему Тиамат явилась ко мне? Чего хотела? Он затих и как будто задержал дыхание, в глубине души надеясь, что сможет хоть что-то услышать. Ответила лишь тишина, хотя ему всегда удавалось без ошибок различать мистические знаки. И даже ветер с востока тоже остался равнодушным. Помолчав ещё немного и сделав выводы для себя, Кингу кивнул. — Кажется, придётся разбираться самому, мама. Я расскажу всё, что узнаю, когда вернусь. Не беспокойся, теперь мне есть, к кому возвращаться. Постояв у могилы матери ещё чуть-чуть, Кингу заметил, что оттенков бледно-розового на горизонте стало больше. Не хотелось бы опоздать на самолёт, но ещё немного времени в запасе у него было. Снова поклонившись, на этот раз на прощание, Кингу свернул на главную дорожку, но пошёл не к выходу, а глубже в кладбище, пока не наткнулся на три других одинаковых надгробия, стоящих вплотную друг к другу. Под ними была похоронена почти вся семья. Семья Никки. По очереди задержав взгляд на каждом из трёх лиц, выгравированных на серо-зелёном искусственном граните, Кингу положил букет посередине общей земляной насыпи, поклонился и в смятении опустил взгляд. Насколько было странным приходить на протяжении тех двух месяцев и к ним тоже? Разозлится ли Никкаль, когда узнает? Он понимал, что это слишком личное для неё место, в которое вот так вот без спроса позволил себе иногда заявляться. Все те дни и до сих пор Кингу ничего не говорил этим людям, просто стоял, всматриваясь в фотографии, ведь совсем их не знал. Но сегодня впервые за всё время над могилой родителей Никки раздались его негромкие слова: — Я вернул вашу дочь. Его не покидало чувство, будто он должен был сказать им ещё что-то: в чём-то раскаяться, признаться или даже попросить. Но как получше сделать это — Кингу не знал. Недосып и внезапное вторжение древней богини в его голову путали мысли, мешали подобрать верные, уместные слова. Он вздохнул, собираясь уже поклониться и уйти, но вдруг смартфон напомнил о себе короткими вибрациями в кармане. Кингу думал, что это будильник, но нет. Немного удивился увидев, кто звонит. — Рэйтан? — Как видишь. Ещё вчера Кингу попросил проводить его на самолёт и получил согласие. Но не думал, что Рэйтан будет готов настолько рано. — Что-то случилось? — тихо спросил Кингу. — Изменились планы? — Не изменились, просто звоню разбудить. Хотя по голосу я не назвал бы тебя сонным. — Так и есть. — Бессонница от волнения? Что ж, я не удивлён, ты же собираешься лететь в культ Тиамат. Решив, что продолжать этот разговор на могиле семьи Никкаль как-то странно, Кингу коротко поклонился, отдалив телефон от уха, и теперь шёл к выходу из кладбища. — По твоему голосу тоже не скажешь, что ты спал. Слегка вымученный вздох Рэйтана вызвал рябь и помехи в трубке, но всё равно удалось расслышать, как он сказал: — Тёмная Мать решила проверить нас с Амалой на выдержку и смирение. Вкушаю все прелести роли отца. И Кингу, конечно, сочувствовал другу, но не смог сдержать усмешку, которая тут же появилась на лице. — Деви снова решила устроить показательный концерт длиной в ночь? — Да, нравом она чистая Басу, — с улыбкой ответил Вайш. — А поначалу была такой тихой… Львица, что тут сказать. — Держись, Рэйтан. — Спасибо, стараюсь… — радость в голосе Вайша резко сменилась серьёзностью. — Готов лететь? Всё с собой взял? Кингу вспомнил об отброшенном в сторону кинжале, о засохших частичках крови в царапине на стали… и помотал головой. Твёрдо решил оставить оружие дома. Вслух же сказал: — Всё взял. А готов или нет… Не имеет значения, я всё равно полечу. Потому что так будет правильно. Потому что он должен освободить Никки от магии. Ей нельзя больше страдать. — Знал, что ты так ответишь, — ободряюще сказал Вайш. — Долг превыше всего, да? Я всегда тебя за это уважал. — Да. Увидимся в аэропорте. Нажав на кнопку завершения вызова первым, Кингу остановился на главной дорожке, на полпути к воротам. Обернулся назад и нашёл взглядом могилу матери. Прошептал… — Ты всегда так радовалась, когда я осваивал новые слова… Nu-tta dingir mes ti-an ḫarkandu. Вновь подул ветер с востока, слегка растрепав чёлку. Кингу с благодарной улыбкой прикрыл глаза. Этот порыв ветра показался ему таким согревающе тёплым, хотя в это время года по утрам обычно пока было зябко. Возможно, то был знак, что кто-то услышал его слова за границей миров?.. Или Кингу просто хотел так думать?       

~~❅~~

       Кингу быстро вернулся домой за сумкой с вещами и спрятал кинжал обратно в тайник. Прибыл в аэропорт он за полтора часа до вылета. Рэйтан уже ждал его там и выглядел нетипично неприметным в сером пальто и тёмных очках, а ещё — вымотанным. Кажется, ему пришлось пойти на некоторые жертвы, чтобы отпроситься у Амалы. И всё же, несмотря на это, он был рад вырваться из дома и оказаться здесь. А Кингу был ему очень благодарен. За поддержку и за то, что получил его согласие без лишних вопросов. Хотя понятно, что вопросов Рэйтан не задавал, потому что куда важнее было покинуть личный детский сад, который с недавних пор образовался у него дома. Он и на работу в лавку уже как на праздник ходил. Только не надо думать, что Рэйтан чёрствый детоненавистник, он очень любил своих Кайраса и Дивию! Просто рано или поздно даже аватарам порядка свойственно уставать. Регистрироваться и проходить досмотр было уже не нужно, Кингу позаботился обо всём заранее. Турагент всё-таки, а ещё опытный заклинатель. Поэтому оставалось лишь ждать, когда объявят начало посадки на рейс. Рэйтан с удовольствием устроился в кресле в зале для провожающих и откинул голову назад, наслаждаясь негромким, по сравнению с детским плачем, шумом окружения. Кингу сходил себе за стаканчиком американо в небольшую кофейню на этом же этаже, Рэйтан же отказался. Они оба решили немного отвлечься от проблем молчанием. Глядя на спешащих по своим делам пассажиров и работников аэропорта, Кингу задумался о том, что уже и не помнил, когда сам летал куда-нибудь просто отдохнуть, а не из необходимости. И это было странно, ведь когда-то ему очень нравилось путешествовать. На губах быстро появилась улыбка, когда Кингу подумал о том, что он и Никкаль могли бы вместе поехать отдохнуть в любое место. Например, покупаться, поваляться на пляже Майами в обнимку. Или покататься на лыжах в горах Швеции, как она хотела… Витая в приятных мыслях, Кингу перемещал взгляд с информационных табло на прохожих, с охранников с металлоискателями на рекламные вывески и обратно… И вдруг заметил двух болтающих между собой стюардесс, что спускались на минус первый этаж на эскалаторе. Такие статные, улыбчивые и красивые, в своих элегантных униформах с голубыми платками на шеях… Они снова натолкнули Кингу на мысли о Никкаль. И та совершенно точно смотрелась бы потрясающе в похожей униформе. Тут же Кингу не смог удержать в груди негромкий смешок. Стюардесса и турагент — надо же как совпало! — Смотрю, тебе весело… — беззлобно заметил Рэйтан, сняв тёмные очки. — Скорый перелёт совершенно не беспокоит? — А должен? — Как знать. В воздухе целых восемь часов… Другая культура, другой язык… И это Рэйтан ещё не упомянул про три часа на автобусе из столицы — Багдада — в Шаргат. А уже на месте непонятно, где, как и сколько Обитель культа искать. Впрочем, Кингу был настроен решительно. Неважно, что придётся преодолеть, — найдёт культ и сделает, что нужно. Да и не то что бы у него был выбор. — Я летал и дольше, — спокойно ответил он. — И я знаю арабский, даже лучше, чем шумерский. — Да, но… ты полетишь туда. Даже не верится… А ещё больше не верится, что джи Никкаль тебя отпустила. — Отпустила, но смотрела так… будто готова была встать с постели и пойти собирать чемодан… — Я бы не удивился. Кстати, совсем замотался со своими делами и даже не спросил… Как она? — Пока очень слаба, но видно, что настроена как можно скорее пойти на поправку. Она восхищает меня. — Ты больше не применял к ней свой дар, верно? — шёпотом спросил Вайш. — Конечно, я больше не хочу так рисковать. — И всё же, это значительно ускорило бы её выздоровление. — Рэйтан, нет. Она обыватель, так что даже не начинай, — лицо Кингу стало таким хмурым и заострённым, как будто его кофе сварили из горелых зёрен. — Я больше не причиню вред Никки. Даже если это будет значить, что она никогда не почувствует мой дар. Кингу знал, что будь Никкаль сейчас здесь, эти слова её бы очень огорчили. Ведь он навсегда запомнил ту улыбку и трепет в ночь, когда прикасался к ней своей лилово-чёрной энергией. Её счастливый взгляд запечатлелся в его памяти, как на плёнке с любимым фильмом. И, если кассетный плеер вдруг перестанет работать, всё равно будешь бережно хранить, с чувством ностальгии и не захочешь оцифровывать на флешку, чтобы ничего не повредить… Но не мог иначе, уж слишком боялся сделать больно и ни за что не хотел, чтобы она вновь прошла через нечто подобное. — Твой дар, а значит, твоё дело, — согласился Вайш. Спорить было бессмысленно. — Хм… У меня мрачное дежавю… — задумчиво произнёс Кингу, меняя тяжёлую для него тему. — Я снова отправляюсь в Шаргат, ты снова меня провожаешь. — К слову, об этом… — Рэйтан опустил глаза на дорожную сумку под сиденьем. — В этот раз твой багаж… маловат. Только ручная кладь? Конечно, трудно было не понять, на что он намекал. На «Клык дракона». Кингу кивнул и почти равнодушно ответил: — Ну конечно я его не взял. И без того светлая, нетипичная для индуса кожа Вайша побледнела ещё больше. Густые брови одновременно нахмурились и в шоке поднялись вверх. Тёмные очки скрыли искренний страх за друга в глазах. — Асур, Кингу… Сейчас же скажи, что это сарказм, — в негромком голосе Рэйтана было больше недовольства и угрозы, чем в чьём-то яростном крике. — Это не сарказм. Я взял амулет, а он мне не нужен. Рэйтан встал с места и начал ходить взад-вперёд со скреплёнными за спиной руками, чтобы успокоиться и подумать, возможно ли что-то сделать. Ничего толкового в голову не шло. — Это самоубийство… Всё равно, что бросить тигра без когтей и клыков на растерзание гиенам! Почему ты не взял кинжал? — Тише, Рэй… — Кингу незаметно огляделся по сторонам. Всё-таки аэропорт — не лучшее место для обсуждения оружия. — Я улетаю туда, чтобы помочь, а он будет только мешать. Мне должны доверять. — О каком доверии ты говоришь? Они изгнали твою мать, а ты их почти полностью истребил! — Я попросил потише… — Они убьют тебя! — как и требовалось, Рэйтан прошипел это тихо, но с не меньшим возмущением. — Не убьют, я им нужен. А если попытаются, у меня есть моя магия. У Рэйтана всё ещё не укладывалось в голове: близкий друг собирался посетить логово ненавидящих его женщин, владеющих тёмной магией, практически безоружным. И пусть Кингу уже давно не двадцатилетний юнец, ослеплённый навязчивой идеей мести, а рассудительный и опытный хранитель, всё равно не хотелось даже думать о том, насколько нелегко ему там придётся. Ведь дочерям Тиамат даже необязательно прибегать к колдовству, доставать оружие… Наверняка придумают множество других способов навредить. — Я буду молиться за тебя… — Рэйтан вернулся на место опустошённым, будто это ему предстояло попасть в лапы к врагу. — Сколько их там? — Не знаю, но после того, что я им устроил… Их численность точно сократилась. Плечи Рэйтана чуть расслабились, и он, наметив улыбку, непринуждённо шепнул как ни в чём не бывало: — Хоть что-то хорошее в этом безумстве — придётся меньше убирать. Однако Кингу не оценил. Картонный стаканчик с почти что выпитым американо помялся в его руках. — Несмешно, чтоб тебя… Рэйтан хотел ответить, что вовсе не шутил, но не успел. Из динамиков искажённым женским голосом прозвучало объявление на весь зал: — Уважаемые пассажиры! Начинается посадка на рейс S-317 «Сагар-Багдад». Просим вас с приготовленными билетами пройти к выходу В-9. Посадка на рейс заканчивается в восемь часов пятнадцать минут. Уважаемые пассажиры… Кингу сразу же поднялся, взял свою сумку и выбросил стаканчик с остатками кофе в ближайшую урну. Ну вот и пора. — Дальше мне нельзя, — произнёс Рэйтан и протянул руку. — Удачи, сын Тиамат. Напиши, когда будешь в Ираке. — Хорошо, спасибо, — ответил Кингу после крепкого рукопожатия. — И не вздумай там умирать. Ты ещё не крестил Деви. Кингу улыбнулся. — Конечно. Это один из смыслов моей жизни. — Ой, не иронизируй, речь о моей дочери! И да, пока не забыл… Мне же можно навестить Никкаль? От такого вопроса Кингу очень удивился, ведь он бы никогда не стал запрещать, а уж тем более — решать за Никки. — Я, конечно, не против, но лучше позвони и спроси сам. Пришлю тебе её номер позже. — Значит, подождём. Они снова пожали друг другу руки напоследок, и Кингу быстрым шагом направился в зону контроля. На ходу он достал телефон и набрал отложенное сообщение для Никкаль, не глядя по сторонам, но ловко огибая других пассажиров. Там было немного, лишь несколько слов, ровно столько, чтобы она улыбнулась, чтобы не волновалась. А потом обязательно напишет или ещё лучше — позвонит, как доберётся до Ирака. Кингу был уверен, что с ним ничего не случится, он ведь ей пообещал.       

~~❅~~

       Никкаль уснула далеко не сразу, как вчера и как позавчера. До невозможности хотела увидеть новый сон с Кингу, убежать с ним куда угодно из незврачных стен больницы хотя бы там, но… глаза закрывать боялась. Вдруг сон опять затянется, и она надолго там застрянет? Страшно было даже представить! И всё это время Никкаль очень хотела написать Книгу, но боялась, что разбудит, а ведь ему предстоял долгий путь. Думая о котором, она ещё больше переживала, а значит, снова не могла уснуть. Эх, если бы Никкаль только знала, что он тоже не спал и думал о ней!.. Однако совсем перед рассветом организм не выдержал долгого бодрствования, и веки вынужденно закрылись сами по себе. Никкаль отключилась в ломанной позе, лёжа на животе и обнимая скрученный в трубочку серый плед с запахом Кингу. Глаза пришлось раскрыть с трудом и совсем скоро: пришла медсестра с лекарствами и с подносами с завтраком, один из которых был уже у соседки по палате. Никкаль оторвалась от тёплого мягкого пледа и с ещё большим трудом перевернулась на спину. Мышцы ныли от неудобной позы и сильной нехватки сна, делая Никкаль капризной. Она поморщилась, глядя на вполне аппетитную, тёплую кашу с кусочками свежего зелёного яблока и на румяную булочку, посыпанную кунжутом. — Не хочу… — Понимаю, но вам это нужно, Никкаль… — сочувственно ответила медсестра и кивнула на отдельный пластиковый стаканчик с таблетками. — И не забудьте о витаминах. — Спасибо, я выпью. Никкаль ожидала, что сейчас медсестра вежливо улыбнётся и покинет палату, но не тут-то было! Она выжидающе смотрела то на неё, то на таблетки, скрестив руки на груди, и стояла совсем рядом как надзиратель над особо опасным преступником. Ждала непонятно чего. — Что? — недовольно спросила Никки. — Их принимают во время еды. — Ага, спасибо, я поняла. Можете идти. Но медсестра осталась непреклонна, только взгляд стал более тяжёлым. В самом деле, у неё ещё пол-отделения таких же важных особ, сейчас бы ещё сюсюкаться с каждым! Целой смены не хватит! И хорошо, что сонная голова Никкаль подумала об этом сама до того, как ей бы сказали об этом через несколько минут после красноречивого немого диалога. Хоть и с кислым выражением лица, она перевернула содержимое стаканчика на ладонь и уже хотела поднести ко рту, проглотить и запить парой глотков морса, но медсестра остановила. — Постойте! Пейте по очереди, чтобы не подавиться. Никкаль закатила глаза, но послушалась. Запила морсом сначала одну таблетку, потом вторую… и так по очереди все пять. А после ещё и съела пару ложек каши. Только тогда медсестра ушла, но Никкаль всё равно не была оставлена в покое. Миссис Мейпл ласково обратилась: — У тебя уж, наверное, все в печёнках сидят со своими советами, но ты старайся больше кушать. Столько, сколько влезет, и ещё чуть-чуть. — Не могу… Не хочется ничего. — А выйти поскорей отсюда хочется? Для этого надо чуток поднабрать. Давай, детонька, ещё две ложки. Неправильно такой молодой и красивой рядом со старой бабкой в больнице лежать. — Ну что вы, не говорите так! — И не буду! Если съешь всю кашу. Никкаль притворно возмутилась, хлопая глазами. — Вы говорили про две ложки! Это шантаж! — Хе-хе-хе… Вот такая я коварная, да, — ответила миссис Мейпл, хрипло смеясь. — Ладно, я… я съем, но потом сразу спать! — Кто ж запрещает! Не выспалась? — Точнее, почти и не спала… По ощущениям, немножко подремала… Никкаль устало облокотилась на пышную подушку, вдруг опомнилась и чуть не перевернула поднос с завтраком. Она не могла вспомнить, что ей приснилось. «Ч-что же? Что мне снилось?.. Точно что-то! И точно не Кингу…» Это было очень непривычно и странно. За все те месяцы с тех пор, как они разбили статуэтку, Никкаль уже и забыла, как выглядят сны без Кингу. А даже если и снилось что-то другое, то совсем маленькими отрывками и в конце концов возвращалось к снам о них. «Может, потому что я спала всего два часа? Надо ещё попробовать». Но позже. Никкаль беспокойно заозиралась по сторонам, вспомнив, сколько сейчас времени, и взяла с тумбочки свой телефон, что казался тяжелее обычного. На экране было напоминание из женского календаря и сообщение… от Кингу. Руки затряслись до такой степени, что Никкаль, чуть не уронила телефон в тарелку с кашей, по спине на запредельной скорости пробежался волнительный холодок… Никкаль сглотнула подступающие слёзы. Она так хотела и одновременно так боялась открывать. Чтобы узнать, как там Кингу… и осознать, что он уже далеко. — Что такое, деточка? — с искренним беспокойством поинтересовалась соседка по палате, заметив её дрожь. — Плохо? Позвать врача? — Нет-нет, мне не плохо… то есть… плохо, но немножко не так. — А как же? — Мне Кингу написал… он сегодня должен улететь в… командировку. — Вот оно что! По мужу своему тоскуешь… — женщина вздохнула. — И что же пишет? Никкаль вздрогнула и покраснела. Ей всё ещё неловко и непривычно было слышать о нём — «муж», пусть и было понятно, что это только прикрытие. — Ничего… то есть не знаю… — тихо ответила она, глядя на уже потухший экран телефона. — Я ещё не читала. — Так чего же ты ждёшь, читай, милая! Не вслух, конечно, нет. Незачем мне про дела ваши знать. Но прочитай, подними себе настроение. Хочешь, я выйду, чтобы не мешать? — А вы мне и не мешаете, не волнуйтесь. — Ну хорошо, я тихонько посижу. Что он уехал, не грусти об этом — вернётся, куда денется… Считай, что бог вам небольшое испытание устроил. — Испытание? Зачем? — Ну как же… — миссис Мейпл подмигнула. — Хочет проверить на прочность вашу любовь. Любовь… От этого слова бросило одновременно и в жар, и в холод. Как много Никкаль слышала и читала о любви и прямо сейчас понимала, необъяснимо чувствовала, что это и вправду оно. Не влюблённость, а именно любовь. Она — в желании всегда быть рядом с Кингу, держать за руку, поддерживать, заботиться, смотреть друг другу в глаза. И так изо дня в день, на многие-многие годы. Все эти «бабочки в животе» — не миф, они летали внутри прямо сейчас при одной только мысли о нём. Летали ещё давно, когда Никкаль после первой ночёвки открыла глаза в его комнате. А теперь злилась на себя, что позволила неконтролируемому страху всё испортить, хоть и прекрасно понимала, что это нормальная реакция на всё это безумие. «В конце концов, всё случилось так давно, я в то время ещё даже не жила… И Кингу уже достаточно натерпелся, он уже давно другой! Пора успокоиться и закрыть эту тему. Пора…» Никкаль нажала на кнопку, чтобы разблокировать телефон, затем открыла приложение мессенджера. Сообщение было небольшим, но с первых слов вызвало улыбку и трепетную щекотку в груди. — Доброе утро, моя госпожа. Надеюсь, тебя посещали только приятные сны. Сейчас я иду к самолёту, перелёт займёт восемь часов, и всё это время я буду думать о тебе. Позвоню сразу же, как только появится возможность, обещаю. Никкаль грустно улыбнулась, не сводя глаз с сообщения, перечитывая его уже по третьему кругу. В переписке Кингу никогда не использовал эмодзи, и, несмотря на это, строчки на экране передавали кучу тепла. А ещё недосказанности. Словно он хотел и мог бы написать в конце что-то ещё, но спешил или не знал, какие слова подобрать. Зато знала Никкаль. Хватило бы и трёх. — Я люблю тебя… — чуть слышно шепнула она, глядя на экран, затаив дыхание. Увидела, когда было доставлено сообщение. — Час назад, когда я спала. Значит, ещё где-то семь… — Ты что-то сказала? — спросила соседка по палате. — А… я… думаю, что ему ответить. Вы были правы, настроение поднялось. Миссис Мейпл кивнула и взяла рядом лежащую книгу, начала молча читать, показывая этим, что не собирается ни о чём спрашивать и мешать тому, чтобы Никкаль подумала. Сначала всем сердцем хотелось отправить в ответ сообщение с теми самыми тремя словами, но страх показаться навязчивой и нежелание заставлять Кингу чувствовать себя неловко оказались сильнее. Вместо трёх слов Никкаль отправила два.

— Буду ждать.

Несколько минут она смотрела на то, что написала, а сообщение всё никак не доставлялось. Вздохнула, вспомнив. На что надеялась, если телефон Кингу сейчас вне зоны доступа? «Он обязательно напишет, как только прилетит. Надо попытаться ещё поспать». Но с этим Никкаль не торопилась. Ей снова стало не по себе от мысли, что придётся сомкнуть веки, неизвестно на сколько. Закрыв окно мессенджера, Никкаль хотела уже положить телефон под подушку и начать очередную борьбу с новоявленной фобией, но неожиданно всплыло окно с новым входящим на весь экран. Номер был знаком. Джон. Вот только что ему могло понадобиться так рано? — Здравствуйте, мистер Робертс. — Здравствуйте. Не разбудил? — Медсестра сделала это раньше, когда принесла завтрак, — немного недовольно ответила Никки. — Сочувствую и приятного аппетита. Вы, должно быть, уже знаете, что Кингу улетел на родину… — Да… — По вашему голосу слышу, что вы не рады, и я понимаю. Но не переживайте, он из тех, кто быстро решает дела. — Решает дела? — Никкаль сглотнула жёсткий ком в горле. — Вы думаете, Кингу… Как тогда? — Исключено. В этот раз ему нет смысла проливать кровь. Он летит туда за помощью. — Да, конечно… Что-то я никак не свыкнусь… — Никкаль, звоню сказать, чтобы за время отсутствия Кингу вы не стеснялись и обращались ко мне, если что-то потребуется. — Он сказал вам присматривать за мной? — Не бойтесь, душить опекой не буду, как он меня и попросил. Помогу только в случае, если помощь действительно нужна. — Хорошо, я поняла. — Ещё хотел бы предупредить… Сегодня я загляну к вам не один, вы же не против? — Конечно нет. А с кем? — С мисс Эйвери. Мы с ней находимся неподалёку, и она тоже хотела бы проведать вас. — Буду рада её увидеть, — с улыбкой сказала Никкаль. — Так ей и передайте. — Обязательно передам. Значит, сегодня, как обычно, через два часа? Никкаль осторожно покосилась на соседку, а та и не заметила, увлёкшись чтением. Джон каждый день проводил проверку, не оставила ли перегрузка каких-то побочных эффектов, последствий. Называл это «отпечатками» на своём магическом. И так надо было делать ещё, как минимум, две недели, чтобы убедиться, что организм восстановился. Поиск отпечатков проходил в то время, пока соседка по палате была на процедурах, чтобы никто не знал, что тут творятся странные паранормальные дела. Опомнившись, что уже довольно долго молчит, Никкаль моргнула и наконец рассеянно произнесла: — Да… Как обычно, да. — Тогда до встречи. Джон положил трубку, но Никкаль не сразу убрала телефон под подушку. Сидела неподвижно, глядя на поднос с завтраком, думала о том, что не давало покоя когда-то… Мысли о старости и смерти выкручивали нервы на максимум ещё до перегрузки. Сама же перегрузка только твёрже убедила: она слабая, всего лишь человек, не сможет остаться с Кингу надолго. И как бы сильно он не испытывал то, в чём когда-то признался, — это не навсегда. Рано или поздно она станет для него частью прошлого и будет стираться из памяти день за днём, пока не забудется вовсе. Никкаль крепко сжала в руках серый плед. Нет, этого допустить нельзя! И уже знала, что делать. «Теодора стала паранормальной… Как она смогла? Джон сделал её такой. У неё очень выносливое тело, или это потому что он сильно любит её? А если сильная любовь будет у меня? К Кингу… Это поможет?» — Задумалась, деточка? — вопрос миссис Мейпл вернул к реальности. — А?.. Да, зависла… Наверное, не выспалась. — Ну так кушай и ложись. Тебе силы нужны. Никкаль опустила отрешённый взгляд на содержимое подноса. «Силы… Мне нужны силы, да. Иначе я навряд ли вынесу то, о чём попрошу». Остывший завтрак был уже не таким вкусным, но Никкаль старалась не думать об этом и как можно быстрее проглотить. Ей необходимо было хорошо поесть и поспать, чтобы выглядеть не только сильной, но и убедительной, насколько возможно. Интуиция подсказывала, что Джон на её предложение так просто не согласится. Но как там Ниалл говорил? Нет ничего невозможного, если есть ослиное упрямство и твёрдый лоб? Отлично. И то, и другое у Никкаль имелось, так что почему бы не попробовать?             

~~❅~~

              На посещение им дали двадцать минут, но для осмотра этого хватало с головой. А вот хватит ли того, чтобы вдобавок добиться превращения в одну из них? Никкаль сомневалась, но улыбалась, чтобы показать, как всё прекрасно, и не вызвать подозрений. А ещё с радостью приняла коробку, которую вручила Теодора. Внутри были конфеты пяти видов с разным шоколадом и начинками. Одни с вафельной крошкой сверху и фисташковым сливочным кремом внутри. Другие — из белого шоколада с кусочками вишни. Третьи — из тёмного с солёной карамелью. Состав ещё двух видов Никки не прочитала, но была настроена обязательно попробовать позже. — Шоколад поднимает настроение, но я не знаю, какой ваш любимый, поэтому взяла ассорти, — добродушно сказала Теодора, вручив коробку, но тут же напряглась. — Вам же нравится шоколад? — Очень нравится, спасибо. Много не съем, но ничего… Угощу соседку. — Как вы, Никкаль? — Джон решил перейти сразу к делу. — Есть ли какие-то необъяснимые изменения в организме? — Нет-нет, всё в порядке! — Никки закивала для пущей убедительности. — Можете проверить. — Конечно, сейчас проверим. Готовы? Никкаль кивнула, отложила коробку конфет в сторону и закрыла глаза. Лёгкий страх был только при первом осмотре, когда боясь, что это неприятно. А теперь Никкаль сидела почти расслабленно, зная, что осмотр пройдёт быстро и безболезненно. Ресницы дрогнули, когда она ощутила близость руки Джона к своей макушке. Услышала его голос: — Только держите глаза… — Закрытыми. Я помню. Теодора отошла чуть дальше, к стене, чтобы не отвлекать своим присутствием, и с любопытством наблюдала. Она и сама умела сканировать энергию обывателей, но со стороны за этим наблюдать было ничуть не менее интересно. Через пару секунд между ладонью Джона и головой Никки появилась рябь, воздух в этом месте стал горячим и вязким. Воздух накалялся так несколько секунд, а потом ладонь резко легла на затылок, но Никкаль не обожглась, а наоборот. Её тело сковало холодом, как цепями. Зубы застучали. — Вот и всё, — сказал Джон. — Можете открывать. Ещё полностью не раскрыв веки, Никкаль уже нащупывала плед дрожащими пальцами. Холод не пугал. Ей уже объясняли, что так должно быть после осмотра, и скоро всё придёт в норму. — Как вы? — спросила Теодора, подойдя ближе. Видела такое не впервые, но всякий раз становилось волнительно и немного жалко. Отчасти потому, что когда-то давно она тоже была обывательницей. — В п-п-поряд-дке… Спас-с-си… бо… — Никкаль натянуто улыбнулась, чувствуя, что холод уже понемногу отступает. Повернулась к Джону. — Ну… как? — Прекрасно, в вас не больше магии, чем должно быть от статуэтки. Это хорошо. Закутавшись в плед и вдохнув хвойный запах, Никкаль почти полностью справилась с ознобом и вдруг поняла, что это идеальная возможность затронуть интересующую её тему. Какой смысл тянуть? — А если я х-хочу… больше? — Зачем? Вы совсем недавно вышли из перегрузки. — Да. И я в порядке. Значит ли это, что я могу вынести что-то… потяжелее? Теодора прищурилась. Сама ведь обладала женской хитростью, поэтому поняла, что это какой-то скрытый намёк. — Чего вы хотите, Никкаль? Попалась. Никкаль вдохнула побольше воздуха в грудь и решительно высказала: — Я бы хотела стать волшебницей. Или колдуньей, мне без разницы. В общем, такой же, как вы. Она увидела, как глаза Джона и Теодоры одновременно расширились, как приоткрылись их рты. Те переглянулись, перекинулись красноречивыми взглядами. Но после секундного шока Джон твёрдо произнёс: — Это невозможно. Нельзя стать… — Можно только родиться, я слышала, да, — аккуратно, но настойчиво возразила Никкаль. — Но разве прям так уж и невозможно? Теодора смогла. — Дорогая, я… — Что? Избранная? Особенная? — Никкаль немного нервно улыбнулась. — Тогда поделитесь, пожалуйста, я тоже хочу. — Но зачем вам это нужно, Никкаль? — спросил Джон, заглянув ей в глаза. — Ради бессмертия? Ради силы? — Что?.. Ха-ха-ха! Нет… Сила мне не нужна, хоть она и прилагается. Бессмертие? Да, наверное… Но не просто так! Теодора присела на краешек стула и поддерживающе взяла её за руку. Чуть поёжилась от того, что пальцы были ещё слегка прохладными и спросила… В голосе отчётливо слышалось понимание. — Это из-за Кингу, я права? — Да. Да… — от волнения Никкаль начала поглаживать угол пледа свободной рукой, изредка сжимая. На Джона смотреть было почему-то немного страшно, и она смотрела вниз, на свои колени. — Я хочу быть вместе с Кингу, да… — Ничего не мешает вам быть вместе и без магии, — сказал Джон. — Да? А надолго? Тридцать лет, а потом я буду ему не нужна. — Ну кто вам такое сказал? — Робертс улыбнулся, как улыбаются расстроенному рёбенку, когда хотят, чтобы он перестал плакать. — Вы особенно важны для Кингу, поверьте. Я давно его знаю, он ещё никогда и ни с кем таким… Счастливым. От того, что Никки услышала, на щеках появился лёгкий румянец, но вспомнила, что нельзя расслабляться и мириться с, как ей казалось, несправедливостью. — Это будет до тех пор, пока я жива… — продолжала давить Никкаль. — После моей смерти какое-то время Кингу будет грустить, но рано или поздно забудет меня. — И всё равно я не смогу помочь вам, мисс. Это очень больно и очень опасно, вы понимаете? — Я не боюсь боли, я всё выдержу! — Допустим, но вы не задумывались, что будет, если вдруг вы не справитесь с нагрузкой и погибнете? Кингу никогда мне этого не простит, и я буду с ним солидарен. — Я готова подписать любой документ, что вы меня предупреждали! Что я в курсе последствий! — выпалила Никки. — Считайте, что это заказ! Слышите? Я заказываю у вас сделать меня такой же, и если получится, то согласна всё своё бессмертие работать в вашем агентстве! — В таком случае работать вы будете уже не на меня, — напомнил Джон. — Директором агентства станет Кингу. Вы представляете его реакцию, если он узнает, что вы пошли на этот шаг? — Какая разница, если всё получится? Да, наверное, сначала он будет в шоке, но потом, я уверена, что он ещё и спасибо вам скажет! Теодора не вмешивалась в спор, молча наблюдая и иногда вздыхая про себя. В чём-то она понимала Никки и её стремление быть с важным человеком столько, сколько будет существовать мир. Но и Джон был прав. Это слишком опасно. А ещё у Джона тогда не было выбора, потому что его любимая женщина и так умерла бы. У Никкаль же выбор был — прожить в любви столько, сколько отведено, либо поставить на кон собственную жизнь и сыграть с судьбой в рулетку. И Теодора видела в глазах Никки яркий азарт. С таким же азартом жила и она сама всю свою юность и молодость. — Заклинание, — одним этим словом Джон достал свой последний козырь. — Пока оно на вас воздействует, я ни за что не рискну. Вы, может быть, не хотите этого, Никкаль, и на самом деле на вас влияют чары Тиамат. — Нет! Это не так! Я сама этого хочу! Сама! — Простите, но пока я не могу поверить вам… — он покачал головой и посмотрел на наручные часы. — Кажется, время вышло, нам пора. Мне правда жаль… Мисс Эйвери. Теодора, услышав обращение, перевела на Джона взгляд, наполненный искренним сожалением, и хотела уже отпустить руку Никки, но та не сразу позволила. Обратила к ней наполненные слезами глаза. Хрипло произнесла дрожащими уже не от холода, а от сдерживаемых всхлипов губами… — Тео, но вы же меня… понимаете? П-понимаете, д-да?.. — Никкаль шмыгнула носом и вцепилась в её руку изо всех своих скудных сил. — Поговорите с ним… П-п… Прошу… Я очень люблю Кингу… Я х-хочу быть с ним… всегда… — Ох, Никкаль… Я… — Теодора не на шутку растерялась, не ожидая, что её будут просить, да ещё и настолько отчаянно. — Я не хочу вас расстраивать, мисс, поверьте. Это для вашего же блага… — Джон утешающе коснулся дрожащего плеча. — Понимаю вас и ваши чувства, но женская солидарность навряд ли поможет. — Пожалуйста… — повторила Никки, продолжая вынимать из Теодоры душу бегущими по щекам слезами. Однако ей ничего больше не сказали, кроме тихого прощания. Легонько пожав руку, Теодора поднялась и вышла за дверь. Джон — следом. Никкаль, пусть и ненадолго, осталась одна. Помнила, что вот-вот должна была вернуться соседка с процедур, значит, нужно было использовать минуты одиночества, чтобы как следует порыдать, никому не мешая. Этим Никкаль и занялась. Собрала серый плед в мягкий комочек, обняла его двумя руками, зарылась лицом и заплакала как могла. Без стеснения, громко, чтобы поскорее выплеснуть всю обиду и боль. Плед заглушал вопли, ласкал её лицо мягкими ворсинками, впитывал горькие капли слёз, а взамен дарил небывалый аромат, оставленный своим обладателем. Словно это Кингу был совсем рядом и целовал тёплыми губами лицо, утешал так, как мог только он… И это помогало. Никкаль успокоилась быстрее, чем думала сначала. Крепко прижимая к груди плед, смотрела на коробку конфет и думала: «Ну это мы ещё посмотрим, доктор Робертс…»