Морок нашего Рождества

             Время почти остановилось. Будто решило пожалеть после всего, что им пришлось вынести. И они не собирались отказываться от этого подарка. Разговаривали о милых пустяках, о мечтах, о планах, когда Никкаль наконец выпишется… Всё тихо, шёпотом, сокровенно, боясь спугнуть этот покой. В разговорах они обменивались лёгкими прикосновениями. Обнимая, Кингу гладил её по волосам кончиками пальцев и часто спрашивал, как она себя чувствует. А Никкаль… не знала наверняка. И если несколько раз отвечала, что всё в порядке, то на последний вдруг замолчала и прижалась лбом, точно стыдясь посмотреть в глаза. — Что такое, госпожа? — нежно спросил Кингу, чуть щекоча пальцами кожу её головы. — Я тебя утомил? Он почувствовал, как Никкаль помотала головой, а после задрожала. Голос совсем просел до тихого хрипа. — Всё ещё не верю, что я проснулась. Слишком хорошо, как будто это тоже сон… Прекрасный сон. — Но это правда, и я счастлив, что ты здесь. — Ты… правда счастлив? — переспросила она, взглянув с удивлением. Книгу с улыбкой кивнул и чуть склонился, чтобы поцеловать в щёку. — Очень, — в подтверждение он положил её чуть дрожащую руку на центр своей груди. Сердце внутри ритмично билось и как будто горело, пропитывая своим жаром кожу и одежду насквозь. И даже её ладонь. Оно пылало и так хотело жить… для неё одной. — Спасибо, что вернулась. — Я не могла не вернуться… к тебе. Это тихое «к тебе» разошлось благозвучным эхом её голоса в голове Кингу, разлилось по мышцам приятной слабостью. Он думал, что уже невозможно обожать ещё больше, млеть ещё сильнее и быть ещё счастливее и уязвимее рядом с ней, но ошибался. Никкаль одним своим словом поразительным образом поднимала его на новую и новую высоту, что казалось, ещё чуть-чуть, и получится дотянуться до луны, до Рая. И также только она могла низвергнуть его, толкнуть в пропасть с наивысшей точки счастья. Ведь недаром есть такая поговорка, что чем выше поднимаешься, тем больнее падать. Изменится ли что-то, когда заклинание будет снято? Он рухнет плашмя, разобъётся об острые камни или продолжит парить на подаренном чувстве окрылённости? Кингу не знал, но не мог позволить себе всё так оставить. Не мог допустить, чтобы случилось что-то ещё более страшное. — Всё в порядке? — спросила Никкаль. — Ты что-то замолчал. Задумался? — Да. — О чём? — О тебе. О том, как не допустить того, чтобы это повторилось. Вначале внутренне поёжившись, Никкаль быстро воспряла духом. Невесомые поглаживания по спине нежными руками здорово помогали. Какая-то часть неё тоже боялась, но другая знала, что несмотря ни на что они со всем справятся, пока есть друг у друга. Эта часть окрепла и обросла прочным панцирем во время скитаний во снах. За два с половиной месяца что-то внутри неизбежно сломалось, но дало жизнь новому чувству. Сильному, живучему и удивительному, словно усыпанная плодами ветка снежноягодника на морозе. Никкаль всеми силами, что сейчас были, схватила Кингу за руку и безмятежно улыбнулась. — Ничего, я верю, что всё обойдётся. Я вернулась и теперь с тобой, а с заклинанием… разберёмся как-нибудь. И Кингу уже решил как. Совсем скоро он поедет в Шаргат и поставит Яхне на ноги в обмен на перевод. Чары статуэтки развеются. Всё закончится. Никкаль освободится и сама решит, что испытывать к нему. Конечно, о том, как она отреагирует на новость о его отъезде, оставалось лишь гадать, но в любом случае Кингу не хотел её расстраивать. Особенно сейчас, когда только-только пришла в себя. «Я обязательно скажу, чуть позже. Надеюсь, ты поймёшь». — Лилии… — шепнула Никкаль, заметив краем глаза вазу на тумбочке. — Белые… — Су сказала, это твои любимые. — Ох, Су… — глаза Никки вмиг стали на мокром месте. — Бедная Су, наверное, сходит с ума. — Тш-ш-ш… Госпожа, не плачь, пожалуйста… — Кингу поцеловал её в макушку и слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на окно. Полоски неба, чередующиеся с пластиковыми полосками жалюзи, уже начали понемногу превращаться из тёмно-синих в серо-сиреневые. — Утром я позвоню ей, она обязательно приедет, и вы встретитесь. — Да… да, ты прав… — Никкаль подавила рвущийся наружу всхлип и улыбнулась. Опять взглянув на цветы, мечтательно протянула: — А помнишь, ты мне розовые принёс? Продолжать фразу словами «в тот день, когда я отвергла твоё признание в любви» она, конечно же, не стала, чтобы не омрачать момент. Но подумала об этом. Отвела взгляд от вазы и понурила голову. — Ты тогда почти угадал… Но почему розовые? — Розовые лилии любила моя мама… — тише ответил Кингу, не переставая касаться рыжих волос. — Не знаю, почему я решил, что они тебе понравятся. Я уже давно не дарил кому-то цветы, а это первое, что пришло тогда в голову, извини. — Эй, ну за что? — Никкаль дотянулась, чтобы чмокнуть его в подбородок. — Они были очень красивые. И мне приятно узнать, что это её любимые. — Спасибо, госпожа. — Как думаешь, я бы понравилась ей? — Конечно… — Кингу улыбнулся. — Не сразу, правда. Сначала она бы присматривалась, изучала, но со временем точно смогла бы привязаться к тебе. — Ты бы тоже понравился моим родителям. В глубине медовых глаз вспыхнуло любопытство. Кингу посмотрел на неё. — Правда так считаешь? — Угу… — она стала перечислять на пальцах. — Воспитанный, добрый, заботливый, умный, высокий, сильный, красивый… И это только то, что я прямо сейчас вспомнила. Да если бы ты не понравился, я бы сразу из дома ушла! Плечи Кингу задрожали от сдерживаемого смеха. Чтобы не разбудить соседку Никки палате, он зашептал: — Подожди-подожди, госпожа. Я не знаю, что мне делать. Смущаться от того, как много комплиментов ты мне сейчас сказала? Или настаивать на том, что я — не повод всё бросать и уходить из дома? Ещё какой повод! И Никкаль сказала бы ему это, но не была уверена, что сейчас подходящее время и место. Тусклый свет лампы в дальнем углу палаты и похрапывания пожилой женщины, лежащей напротив, не настраивали на особо романтический лад. — Надо же, ты умеешь смущаться? Я бы на это посмотрела. — Умею, просто очень незаметно. Представив заметно смущённого Кингу, Никкаль поджала губы, растянувшиеся в довольной улыбке, уткнулась ему в грудь и отчаянно замычала: — М-мх-м… Забери меня отсюда, не хочу лежать здесь, хочу к тебе домой… Нежные прикосновения его пальцев к её голове превратились в успокаивающие поглаживания. — Я был бы рад, но ты только очнулась. Нужно убедиться, что с тобой всё хорошо, пусть тебя сначала осмотрит доктор. К тому же дом Кингу сейчас напоминал настоящий лесоповал. Или берег реки Ганг в уменьшенном масштабе. Не показывать же Никкаль свой хаос! — Я могу начать спорить, что чувствую себя прекрасно, но не хочу, — прикрыв глаза, она потёрлась щекой о ткань его кофты. — Если тебе так будет спокойнее, я подожду. Хотя, знаешь… — обратила к нему взгляд, наполненный озорством. — Ты тоже врач, так почему бы тебе не осмотреть меня? Никкаль подмигнула, и Кингу еле удержался от томного вздоха. Представил, как детально оглядывает её смуглую кожу, как проходится по ней пальцами, ощупывая, изучая… И сглотнул. Всё же он очень соскучился по ней и, как уже признался, всегда хотел только её, но знал, что тело Никки ещё не готово к таким нагрузкам. — Я уже давно не практикую, — прохрипел Кингу. — Да и твой случай не по части парамедицины. — Врачи ничего не найдут, ты знаешь. Мой случай по части магии, а ты заклинатель. — Могу сказать и без осмотра, что больше не чувствую в тебе магии. Джон сможет выяснить наверняка. — То есть как не чувствуешь? — удивилась Никки, слегка повысив голос, но тут же стихла до полушёпота: — Совсем не чувствуешь? А как же магия Тиамат? Она всё? — Не знаю, этого в тебе тоже нет. Если чары всё ещё действуют, рано или поздно придёт морок. Подождём. Он не мог не заметить, как Никкаль всполошилась и приободрилась, когда заговорила о том, что заклинание, возможно, уже больше не работает. Значит, хотела его снять. Что ж, если амулет развеял не только перегрузку, но и влияние статуэтки, то хорошо. Тем лучше и безопаснее для Никки, но выждать и перестраховаться, конечно, будет не лишним. Никкаль кивнула и снова тепло улыбнулась, зарылась носом в ткань его кофты, вдыхая запах. До первых золотистых лучей они больше не говорили о магии. Только о них двоих. А когда свет солнца начал прогревать постель, попадая через окно, магический слух Кингу различил в шуме коридора приближение чьих-то шагов. Пришлось вставать, пусть и очень не хотелось отрываться от Никки. Однако объяснять, зачем он залез в койку к пациентке, не хотелось. — Уже не спите, доброе утро! — поздоровался улыбающийся Берт. — Рад видеть вас в сознании. Вы перевернули вверх дном всю больницу. — Всё ещё не сплю, доктор, — поправила Никки. — Кажется, я выспалась на месяц вперёд. — Мы всё основательно проверим, не волнуйтесь, — Берт взял прикреплённый к койке планшет с ручкой и сел на стул, который освободил Кингу. — Расскажите о своём самочувствии. Боли, тошнота, головокружение, сухость во рту? — Ничего из этого нет, только слабость. — Неудивительно. Несколько месяцев пролежать в одном положении… — он сочувственно покачал головой. — Уже ходили? — Нет, ещё нет. — Тогда давайте попробуем. Сможете? Всё тело почему-то разом напряглось от мысли о том, что придётся покидать постель. Мышцы очерствели от страха перед неизвестностью. А вдруг не получится? Она ведь так давно не вставала на ноги… Берт, заметив потерянность в её глазах, поспешил успокоить: — Не бойтесь, я буду вас держать, — он поднялся, оставил планшет с ручкой на стуле и протянул руки. — Всего пару шагов. — Кингу… — Никкаль оглянулась через плечо, своим взглядом приковав того к месту у окна, где он стоял. В глубине зрачков было столько испуга, мольбы и вместе с тем доверия. — Можно мне поможет Кингу? — Что ж, так даже лучше, — Берт отошёл к стене. — Я смогу наблюдать со стороны. Через мгновение на месте врача оказался Кингу. Присел на корточки перед койкой, заключил её ладонь в свои, легонько поцеловал одну из костяшек пальцев, начал медленно поглаживать… Присутствие Берта и похрапывания другой пациентки никак не мешали тому, чтобы проявлять нежность. Да и почему это вообще должно мешать? Заглянув в глаза Никкаль, словно осторожно пытаясь заглянуть и в душу, Кингу понимающе произнёс: — Ты можешь не вставать сейчас, если чего-то боишься или не хочешь. Неважно. Это подождёт. — Конечно, подождёт, — подтвердил Берт, убедительно кивая. Никки сжала пересохшие губы. Знала, что рано или поздно придётся встать с этой койки, на два с половиной месяца ставшей её личной темницей. Придётся сбросить оковы, а потому оттягивать не имело смысла. Она вернулась, значит, жизнь должна продолжаться. — Всё нормально, я хочу попробовать. — Если передумаешь, мы прекратим в любой момент. — Да… Спасибо. Кингу поднялся и подал ей руку, чтобы помочь для начала сесть. Другой он аккуратно придерживал спину и с болезненным чувством вины задерживал дыхание всякий раз, когда пальцы нащупывали на спине Никкаль выступающие позвонки. Этот долгий сон выжал её, как лимон, и теперь она как никогда прежде нуждалась в поддержке и защите. — Можешь опереться на меня. Сожми мою руку крепче, мне не будет больно, не бойся. — Но я сжимаю изо всех сил, — тихо ответила Никки, не поднимая на него глаз. «Она настолько слаба? — с ярким удивлением подумал Берт, записывая симптомы в анамнез. — Будто не спала, а наоборот, карабкалась в гору, пока не свалилась. Бедная девушка…» — Молодец, Никки, — с улыбкой похвалил её Кингу, когда помог усесться в кровати. — Передохнёшь немного? Постель смялась под пальцами свободной руки. По впалой щеке вниз скатилась слеза. Никкаль и сама знала, что слаба, что выглядит беспомощной со стороны. И самое обидное, что она ничего не могла с этим сделать. «Нет, кое-что могу… Могу перестать плакать как маленькая и расстраивать его… Могу подняться». Никкаль быстро стёрла слёзы, хотя по тихому вздоху сбоку знала, что Кингу наверняка уже заметил. Покачала головой. — Нет, не надо. Я сейчас… Превратив жалость к себе в силу, она резко откинула одеяло, однако сразу напряглась и замерла. Ноги выглядели так, как она и боялась — плачевно. Тонкие, худые, бледные и дряблые. Коленки стали острыми, контуры костей невооружённым глазом проглядывались через кожу. Тут не то что ходить — просто встать будет уже чудом. Глядя на свои ноги, Никкаль отчаянно впилась ногтями в бёдра. Кингу, увидев это, растерялся всего на секунду, а в следующую — уже перехватил её дрожащие руки, чтобы успокаивающе разминать непослушные, скованные от нервов пальцы. — Не надо этого делать. Зачем ты так с собой? — спросил он, глядя на неё плачущую огромными от страха глазами. В шоке был и Берт. Видел, что пациентка явно нуждалась в срочной помощи, и тут было не обойтись без успокоительного, пока она себе не навредила. — Я за медсестрой, — сказал он и выбежал из палаты. — Я не встану… — ответила Никкаль, всхлипывая. — Посмотри… Они слишком худые… слабые… некрасивые… Видя её чистое отчаяние, Кингу и сам медленно сходил с ума. Столько боли и нелюбви к себе он не слышал за всю жизнь! Если бы только это было возможно, он прямо сейчас отдал ей каждую крупицу своей силы, что у него есть. Но не мог. И это ещё больше убивало. Склонившись, Кингу вдруг начал целовать колени Никки и шептать: — Смотрю, госпожа… Я смотрю. И вижу, что ты прекрасна. — Нет… Ты врёшь, Кингу… Врёшь… — Не говори так, пожалуйста. Я ведь обещал, что больше никогда не солгу тебе. Ты красивая, очень красивая… — он оставил на лодыжке очередной ласковый поцелуй и посмотрел на неё глазами, горящими почти нечеловеческим обожанием. Томно и вместе с тем уверенно прошептал: — Прекраснее тебя я не видел никого и никогда. От его взгляда и его пылких слов Никкаль затаила дыхание и приоткрыла губы. Бледное лицо похорошело от внезапно возникшего румянца. Она могла вспомнить каждый его взгляд, адресованный ей, и до сих пор Кингу ещё не смотрел настолько… «Лахаму, я даже слова такого не знаю!» Она сглотнула, прогоняя новый приступ слёз и полушёпотом переспросила, словно не могла поверить… а может просто хотела услышать подтверждение? — П-правда? — Клянусь своей магией, — ответил Кингу, и его взгляд утратил этот странный блеск, вернулся к привычно нежному. — Ты красивая. А ещё очень смелая, очень сильная и очень упрямая. И если ты всё ещё хочешь, то сможешь встать, иначе и быть не может. — Да… — Никкаль слабо кивнула. — Я хочу, и я встану. Она пошевелила пальцами ног, глядя на них и улыбнулась от осознания, что может так делать. Это было хорошо и принесло небывалое облегчение. С помощью Кингу она повернулась и свесила ноги вниз по очереди. Поболтала ими в воздухе, но, заметив абстрактный узор напольного покрытия, вновь помрачнела. — Что, если лечение закончится, а я так и не смогу нормально ходить? — Вынесу отсюда на руках, — твёрдо ответил Кингу и положил свою прохладную ладонь на её колено, оглаживая по кругу, вызывая приятные мурашки. — Буду носить столько, сколько нужно. Постарайся не думать сейчас о плохом. Раздавшиеся быстрые шаги сбили Никкаль с угнетающих мыслей, она посмотрела на дверь. В палату ворвался Берт с медсестрой. На небольшом металлическом подносе, который та держала, был наполненный шприц и жгут. Никкаль содрогнулась от мысли, что это хотели ввести ей под кожу, и прислонилась плечом к рядом стоящему Кингу. — Уже не нужно, доктор, всё в порядке, — сказал он, взглянув на содержимое подноса. — И правда… Простите, если напугал, я действую по инструкции… — Берт смутился, отводя глаза, но быстро взял себя в руки и улыбнулся. — Вижу, уже сидите, Никкаль. Это хороший знак. — Мне идти, доктор? — спросила медсестра, чуть повернувшись к двери. — Нет, пока останьтесь. На всякий случай. Медсестра послушно встала с подносом у стены и начала с любопытством наблюдать. Старалась не пялиться на пациентку с необычной историей болезни как на экспонат в музее, но ничего не могла с собой поделать. Невероятные слухи о Белоснежке расползлись по всей больнице. В итоге медсестра не выдержала и просто уткнулась взглядом в пол, чтобы не заставлять только что очнувшуюся пациентку нервничать. — Ну как ты, Никкаль? Хочешь подняться? — спросил Кингу, крепко, но осторожно взяв её за руки. — Главное ничего не бойся, я держу тебя крепко. Она кивнула и выдавила из себя улыбку, чтобы его не расстраивать. Хватило и того, что он чувствовал всё то время, пока пришлось лежать здесь. Однако Никкаль ещё очень боялась, хоть и умом понимала всю важность этого, во всех смыслах, шага. Это — не просто проверка, способна ли она ходить. Это — начало пути к выздоровлению. Вытянув стопы, Никкаль дотронулась большими пальцами до пола и вздрогнула. — Холодно… — Принести вам тапочки? — вежливо спросила медсестра. — Нет… не надо. Я так. Она хотела в полной мере ощутить, вспомнить, каково это — стоять на ногах, на твёрдой поверхности, а не летать по снам бестелесной, абстрактной фигурой из эмоций и воспоминаний. Хотела обрести былой контроль над своим телом. Конечно, в ситуации получше Никкаль бы признала, что любой, даже самый строгий контроль превращался в пыль рядом с Кингу, но сейчас он был тем, кто помогал ей объединить всю собранность, храбрость и решительность. Стоял совсем близко, держал за руки, безгранично верил, что у неё получится… И этого было достаточно. Понадобилось немало усилий, чтобы оттолкнуться и придвинуться к краю койки, но Никкаль смогла и поставила ноги на пол. Осталось главное — встать и сделать хотя бы шаг. Взгляд сам собой опустился на поцарапанные бёдра, на колени, которые всё ещё казались ей не очень приглядными, зато и не настолько некрасивыми, как на первый взгляд. Чтобы не думать об этом, Никкаль посмотрела перед собой. На Кингу. Тот ласково улыбался, сдержанно радовался каждому её движению, словно согревающим лучам солнца после долгой зимы. Знала бы она сейчас, как ему хотелось сгрести её в охапку и унести далеко-далеко, прочь от несчастий и страхов. Жаль, что у обстоятельств были другие планы. — Ещё немножко, госпожа, давай. Всего одно усилие! Никкаль даже зажмурилась, не до конца веря в то, что получится, но всё-таки оттолкнулась и медленно распрямила трясущиеся коленки. В какой-то момент почувствовала, что они вот-вот согнутся обратно, и сосредоточилась, не позволяя этому случиться. Вышло почти легко, если не думать о том, что её всё время держал Кингу. А этого себе позволить она не могла. Разве можно было хоть на секунду перестать думать о его поддержке? — Вы молодчина, Никкаль! — подбадривающе воскликнул Берт, однако Кингу не мог не заметить профессиональную напряжённость в его глазах. — Хорошо, очень хорошо. Сделаете шажок? «Что ты заметил, доктор?» — от этой мысли Кингу стало неспокойно, но сейчас куда важнее была Никки, вцепившаяся в его ладони пальцами. — Да, ты молодец, ты всё сможешь, — сказал он полушёпотом, между ними. — Я тебя держу. Проглотив тяжёлый ком в горле, Никкаль кивнула и зачем-то задержала дыхание. Снова зажмурилась. Подумала о том, что надо бы поднять ногу… и подняла. Очень медленно, перепутав левую с правой, и совсем невысоко, но она смогла. Однако стоило подумать об этом и на миг обрадоваться, как мышцы сразу окаменели и стали непослушными. Никкаль пошатнулась, но быстро вернула себе равновесие. — Уже хорошо… — Кингу кивнул, смотря блестящими от радости глазами то на её ноги, то на лицо. — Хорошо… Не всё сразу. Можно попробовать снова чуть позже, если тебе сейчас тяжело. — Нет… Я хочу сделать хотя бы три. — Три. Как скажешь… Не торопись. Даже если бы Никкаль очень хотела, всё равно не добрала бы сил для спешки, но не обижалась, понимала, почему он так сказал. Беспокоился за самочувствие. И ей хотелось это исправить, чем-то помочь, что-то сделать, чтобы Кингу больше никогда так сильно не переживал и не винил себя ни в чём. Хотя, конечно, какой-то её части было приятно его беспокойство, глупо отрицать. «Я должна стать сильнее. Не только для Кингу, но и для себя, в первую очередь». Сделав глубокий вдох и плавный долгий выдох, Никкаль прикрыла глаза, чтобы собраться с силами и мыслями, сосредоточиться. Руки Кингу сжали её чуть сильнее, взгляд стал более внимательным, собранным, цепким. И этот его мимолётный испуг пробуждал в ней самые тёплые и трепетные чувства. Не успела Никкаль открыть глаза, как губы уже сами улыбнулись. Он и правда боялся её потерять, всем сердцем боялся. Неужто могло быть такое, что в этом — единственный его страх? — Ничего не бойся… — шепнула Никки так тихо, чтобы услышал только он. И снова подняла другую ногу. Всё ещё медленно и, преодолевая непослушание собственного тела, но уже куда выше. Никкаль не открывала глаза, чтобы не терять собранность и ни на что не отвлекаться. Не хотела опять посмотреть на ноги и потерять равновесие, поэтому полностью положилась на свои ощущения и на Кингу. Он улыбался и, не произнося ни звука, наблюдал, как Никки через силу переставляет ноги по очереди и делает первый неширокий шаг. Медсестра у стены тихо ахнула, будто увидела разом все семь чудес света. Берт тоже был впечатлён настолько, что перестал записывать и выронил ручку на планшет. Осторожно шагнув вперёд, Никкаль пошатнулась от боли в суставах, крепче сжала сильные руки, держащие её, но продолжала стоять. Дышала, не открывая глаз… Собиралась для второго шага. И через несколько секунд сделала, продолжая держать веки закрытыми. Кингу и Берт, чуть приоткрыв рты, наблюдали, как её ноги по очереди отрываются от пола немного повыше, чем в первый раз, и как Никкаль ставит их обратно, хмурясь не то от холода, не то от боли в мышцах, что так долго не работали. — Ты большая молодец, госпожа. Остался последний. Никкаль приоткрыла один глаз и посмотрела вниз, чтобы осознать, а точно ли получилось. И да. Внутри бурным гейзером забилась радость, появилось желание начать прыгать на месте от ликования. И Никкаль правда запрыгала бы, не будь этой дурацкой слабости и ещё более сильной, неприятной дрожи в коленях… Третий шаг она сделала уже куда увереннее, с большей охотой. Почти с гордостью и неотрывно смотря на то, как шевелятся ноги и прохлада едва щекочет кожу между пальцами, когда они ненадолго зависают в воздухе. Чтобы скоро опуститься и впервые ясно прочувствовать кожей пяток гладкую фактуру пола, давление, вес собственного тела… хотя несколько минут назад Никкаль была уверена, что от последнего ничего не осталось. Она была в восторге, понимая, что понемногу возвращает себе свою жизнь, встаёт в нужную колею, из которой её выбило так несправедливо и внезапно. Она новым, более ясным взглядом осмотрела палату. Белые стены перестали казаться скучными, воздух из холодного превратился для неё в освежающий. Даже взгляд Кингу, проникающий в её сердце, обрёл новый, особенный смысл. «Я могу сделать ещё один. Могу!» Продолжая, мечтательно смотреть на него, не замечая ничего кроме, Никкаль снова оторвала от пола другую ногу, чтобы убедиться в своей силе, укрепиться в том, что может. Это же так просто! Однако тело пока не было настроено на такую энергичность. Колени резко подогнулись, заставляя терять равновесие, и Никкаль стремительно потянуло вниз. Звонкий вскрик разбудил соседку по палате. Берт с медсестрой машинально дёрнулись вперёд, чтобы помочь. Это оказалось не нужно. Кингу среагировал быстрее, чем кто-либо, и теперь, подхватив под колени трясущуюся от слабости и испуга Никкаль, прижимал к себе. Успокаивал, хвалил… Улыбался. — Умница. Я знал, что у тебя получится. Какая же ты сильная, какая смелая… — Я… я… уп-пала… — проговорила Никкаль, поливая слезами его одежду. Объятия заглушали всхлипы. — Ты сделала три шага, как и хотела. Завтра сделаешь уже четыре, а послезавтра… Послезавтра он уедет в другую страну на неизвестный срок, оставив Никки здесь в таком состоянии. Ужасно несправедливо для них обоих, когда худшее уже, казалось бы, позади и ничего не мешало им быть рядом. Как скоро получится вернуться? И, учитывая место, куда собирался Кингу, получится ли вообще? Он не знал, и впервые за весь период существования магии в его жизни, эта неизвестность пугала. Ради Никки старался отодвинуть подальше мысли о плохом, старался не задумываться обо всём этом до того момента, пока не рассказать ей будет уже нельзя. Не смог. — Ох, господи, ты уже встала на ноги, девочка? — искренне обрадовалась соседка, обращая на себя внимание. Никкаль, всё ещё подхваченная Кингу, на несколько сантиметров не доставала ногами до пола, но совсем не боялась. В сильных руках она ощущала себя как в прочной броне. Вытерла слёзы рукой и, повернув голову к женщине, улыбнулась. — Да вот… стараюсь. — Ой, молодец! Ой, молодец! Правильно. Жизнь поскорее за хвост хватать и приручать надо! Кингу, понимая, что на них смотрит уже три пары глаз, отнёс Никкаль к койке и аккуратно уложил на постель, чтобы не смущать. Хотя у неё и не было видно даже небольшого смущения. Лишь радость — от того, что он, пусть и недолго, держал её на руках. Кингу остался стоять с другой стороны койки, держать Никкаль за руку. — С радостью соглашусь с миссис Мейпл, — поддержал Берт, вернувшись на стул. Сделал запись в истории болезни. — Вы очнулись и уже можете ходить, пусть и недолго, это большой прогресс. — Значит, скоро я смогу вернуться домой? — с надеждой спросила Никки. — Хотел бы порадовать, но пока с выпиской придётся подождать. Организм ещё не окреп. — Ну телефоном хотя бы можно пользоваться? Я хочу позвонить друзьям. — Думаю, это можно. — Я позвоню Су, — сказал Кингу. — Попрошу, чтобы она привезла твой телефон сегодня. — Он у неё? Я думала… Кингу отрицательно помотал головой быстрее, чем она договорила. — Впереди вас ждёт период восстановления, — напомнил о себе Берт. — Нужно привести в норму вес, я назначу вам специальную диету и витамины. — Диету? — выражение Никкаль само собой стало кислым, стоило только подумать о бесконечных кашах на завтрак, несолёных куриных грудках на ужин. Рука Кингу поверх её слегка сжалась в знак поддержки. — О нет, доктор… Увидев реакцию пациентки, Берт весело усмехнулся. — Да ладно! Что я за изверг, если буду ограничивать вас, когда два с половиной месяца вы вообще ничего не ели? Просто снизим количество острых и очень вредных продуктов. — Никакого фаст-фуда? — Поверьте, от пары гамбургеров и картошки фри ещё никто не умирал. Из груди Никки вырвался вздох облегчения, а следом и смех, который скоро оборвался из-за негромкой мелодии входящего. Зазвонил телефон в кармане Кингу, имя на экране вынудило его отпустить руку Никкаль. Взгляд стал извиняющимся. — Это Джон, я скоро вернусь, хорошо? Никкаль коротко кивнула и, провожая непрерывным взглядом до самой двери, смотрела, как он уходит. Чувствовала, как сердце разгоняется сильнее с каждым его шагом, будто хотело отправиться следом за ним, но не могло покинуть бренное тело. Сухие губы сжались. Те дни, что они были порознь друг от друга, по логике, должны были их отдалить, оттолкнуть друг от друга. Никкаль же ощущала обратное. Что истосковалась, прикипела к нему ещё сильнее, а чувства разрослись и распустились ещё больше, подобно цветам полевого вьюна. Она не заметила, что взглядом его также провожал и Берт, поэтому вздрогнула от тихого и внезапно прозвучавшего обращения, как только дверь закрылась. — Никкаль, я обычно не лезу в дела пациентов, но ваш случай — первый подобный за всю мою практику… да что там! За практику всех моих коллег. — Вы хотите что-то спросить, доктор? — догадалась Никкаль, мысленно напрягшись. Лишь бы не проболтаться в чём-нибудь. — Да, хочу. Не бойтесь, разговор строго между нами… Миссис Мейпл? — Я буду молчать, дружок, клянусь! — женщина перекрестилась. — Хорошо… — Берт улыбнулся, но сразу после стал сосредоточенным. — Понимаю, прошло много времени, и это может быть нелегко, но… Никкаль, скажите, пожалуйста, вы помните день, когда вам стало плохо? Конечно. Как будто всё случилось вчера. И Никкаль очень сомневалась в том, что когда-то сможет забыть ту странную, ни с чем не сравнимую и ранее не испытываемую боль во всём теле. А до этого ещё и странный женский голос в голове, словно из другой реальности, который пытался что-то сказать на древнем, но что именно — Никкаль предпочла бы и дальше не знать. А уж тем более предпочла бы не говорить об этом своему лечащему врачу. Тот точно не поверит в магию. — Помню, но… Смутно… — ответила Никкаль, глядя перед собой. — Можете попробовать вспомнить, было ли что-то необычное? — Необычное в каком смысле? — В вашем самочувствии или в окружающей обстановке. — Ну, я… в тот день не выспалась и когда встала, то чувствовала небольшую слабость. Попросила Кингу сделать мне кофе, думала, что поможет взбодриться. — Та-ак… Дальше что? — уточнил Берт, записывая. — Вам стало плохо после кофе? — Нет… Дальше я приняла душ, потом спустилась к завтраку… — Что было на завтрак? — Тосты с джемом и омлет с сырной начинкой. — Было вкусно? — Вкусно, я даже попросила у Кингу рецепт… А почему вы спрашиваете? Хотите, чтобы я захотела есть? — Пытаюсь воссоздать тот день и разобраться… Мало ли, может, омлет был странным? Из-за слабости Никкаль было больно слишком сильно хмуриться и активно выражать эмоции, но из-за неосвобожденной злости слова всё равно прозвучали яростно: — На что вы намекаете, доктор? Что Кингу мог меня отравить?! — В самом деле, как вам не стыдно? — следом возмутилась и до сих пор молчавшая соседка по палате. — Этот молодой человек — любящий муж! Столько времени проводил рядом с ней, не спал ночами! «Муж?» — удивилась про себя Никки и покраснела, но не стала поправлять. — Ну что вы, что вы, дамы! Я и сам знаю Кингу довольно давно, никогда бы так о нём не подумал. Хотел проверить отравление несвежими продуктами или шок от аллергии на что-то… — Продукты были свежими и аллергий у меня нет. — Стресс? С вами ничего шокирующего не случалось незадолго до происшествия? «Да чего только не случалось! — сдерживая нервный смех, подумала Никкаль. — Но вам об этом всём знать необязательно». — Ничего, всё было в порядке. — Хм, ладно… — Берт сделал последнюю пометку, поднялся. — Через несколько минут медсестра вернётся, возьмёт у вас анализы. Сравним с теми, которые брали позавчера, это должно что-то дать… — и добавил совсем-совсем тихо. — Я надеюсь… — Спасибо. — Обращайтесь. После процедуры будет завтрак. Постарайтесь как следует поесть. Берт вернул планшет на место, прикрепив к койке. Никкаль заметила, как он забрал из истории болезни один лист, сложил в несколько раз и спрятал в кармане своего белого халата. Это заставило насторожиться. Кажется, её лечащий врач был активно настроен докопаться до истины. Эх, если бы все медики так дотошно относились к обязанностям! Никки даже стало немного жаль, что рано или поздно он обязательно зайдёт в тупик.       

~~❅~~

       Джон позвонил, чтобы напомнить о скором заказе, который взял Кингу. Но, как только услышал прекрасную новость о том, что Никкаль проснулась, естественно, сказал, что передаст заказ кому-нибудь ещё. На фоне раздался радостный гул голосов. — Ты не один? — спросил Кингу. — Нет, рядом Рейчел, Ноэ и Йонас. Просят передать Никкаль привет. — Передам. — Если ты не против, я заеду в больницу во второй половине дня. Проверю, как она после перегрузки. — Хорошо. — Как ты сам? — спросил Джон тише. — Сколько амулет забрал у тебя? Кингу прикрыл глаза, несколько раз шумно подышал, чтобы привести в порядок ощущения. И опять на языке появился привкус крови. Кингу с трудом сглотнул. — Трудно сказать… Лет пять-десять, это ерунда. — Повезло, что тебе ещё очень долго жить… Но лучше не использовать эту силу часто. — Да, я понял. Джон… — Что? В этот момент Кингу увидел, как из-за угла вышел Берт. Не заметив его, прошёл дальше по коридору. Сердце сразу же сжалось, ведь ни на секунду не хотелось, чтобы Никкаль оставалась одна. Пора было заканчивать этот разговор. — Скоро мне надо будет уехать на несколько дней. Считай, что я хочу взять отпуск… командировку… Неважно. Присмотришь за Никки? — Насколько скоро? — Послезавтра. — Неожиданно… Куда? — В Шаргат. Голос Джона стал шокированным и холодным. — Господи… Что ты задумал? Тебе туда нельзя. — Можно. Одна из них дала мне пропуск в Обитель лично в руки. — Нет, Кингу… Какого чёрта тебе там делать? — Это касается заклинания. Подробнее расскажу позже. Сейчас мне нужно к Никки, не хочу, чтобы подумала, что я её оставил. Кингу положил трубку быстрее, чем Джон смог что-либо возразить. Сделал пару шагов в сторону нужной палаты, но вдруг замер, когда понял, что по телу разливается странное чувство, почти забытое за эти месяцы. Но Кингу знал, что это такое и даже был рад, что оно вернулось. Резкая боль ударила по затылку. Кингу зажмурился, опёрся плечом о стену, но быстро расслабился и впустил в голову новый приятный морок…                    

Держал в руке шарик ваты, пропитанный зелёнкой… Медленно и осторожно обрабатывал края ранки на её колене… Открытый бутылёк стоял рядом, на ступеньке… Хмурилась и шипела каждый раз, когда изумрудная жидкость касалась кожи… И кто просил так нестись по лестнице? Никто. Она сама. Потому что соскучилась, потому что как можно скорее хотела увидеться… — С-с! Аккуратно, пожалуйста! — Ещё немного, моя госпожа. Осталось перебинтовать. — Да брось. Оставь так, царапина же… Ай! — Каждый твой шрам что-то значит, но я не хочу, чтобы их стало больше. — Тогда исцели меня… Его пальцы сильнее сжали вату… — Никки… — Что? Напряжённо наблюдавшая за раной на коленке, подняла голову… Резким движением влажный шарик дотронулся до кончика её носа. Остался тёмно-зелёный отпечаток… Даже не успела опомниться… — Эй, ты чего?! — воскликнула она. Не верила, что в самом деле это сделал… Вместо ответа дёрнулся от рвущегося наружу смеха. С зелёной кляксой на носу она выглядела так забавно. И так мило… — А, тебе смешно? Ну держись! Напрягся и чуть отдалился. Угроза в голосе намекала — жди беды… — Никкаль, не надо, я… Маленькая месть случилась слишком быстро… Она взяла пузырёк, выставила перед его лицом. Дунула, так, что зажмурился от летящих капель… Громко и от души засмеялась, довольная результатом. Зелёные «веснушки» неповторимо сочетались с тоном его кожи… — Ха-ха-ха-ха-ха! Какой красивый! Ха-ха-ха! Так веселилась, что даже забыла о пузырьке в руке. Уронила бы, но он вмиг подхватил и вернул на место… Хохот не умолкал ещё очень долго… Только успокаивалась, как снова видела пятнышки на красивом лице и заливалась заразительным смехом… Зато не думала, что там с коленом… Замолчала лишь, когда почувствовала, как затягивается узелок на бинте… — Я закончил, моя госпожа. Удобно? Нога была перебинтована как надо. Но удивило другое… — Ты специально так сделал? Чтобы я отвлеклась? Закрыл бутылочку с зелёнкой, непринуждённо кивнул… — Идем умываться? Хлопала глазами, думала, что испытывать… Восхищаться находчивостью или дуться на то, что так просто обвёл вокруг пальца? Решила выбрать второе. В конце концов, так сильно ждала возвращения… Не беда, что их встреча началась немного иначе… Обняла его за шею, не думая о саднящей коленке. Прошептала… — Ты лучший… — Благодаря тебе… Повернулся, приблизился и поцеловал в зелёный нос… Громкий смех снова скатился вниз по лестнице и разлетелся по гостиной…

              Кингу медленно раскрыл веки и улыбнулся. Уже и забыл, каково погружаться в морок. Радость и бесконечное тепло от увиденной частички их будущих совместных воспоминаний быстро сменилось осознанием: ничего не кончилось. Чары вернулись, а значит, нужно поскорее их снять. И поездка в Шаргат — правильный выбор. Вернувшись в палату к Никкаль, он слегка испугался. Та лежала на боку, с головой накрывшись одеялом. Кингу быстро оказался рядом и коснулся плеча. — Что случилось? Где-то болит? Никкаль закопошилась, услышав его голос, и с улыбкой выглянула из укрытия. Шёпотом ответила, надеясь, что соседка по палате не услышит в силу возраста. — Я поняла, что началось… сказала, что солнце слишком ярко светит в глаза… И спряталась, чтобы не напугать миссис Мейпл… Облегчённо выдохнув, Кингу обернулся в сторону другой кровати. Женщина увлечённо дочитывала томик «Фауста» и даже не замечала, что на неё смотрят. — Как ты после… того, как полежала под одеялом? — В порядке. Знаешь, мне даже было мало. Он не знал, как относиться к тому, что услышал. — Ты сейчас серьёзно? — Угу… И знаешь, что я поняла, Кингу? — Что, госпожа? — Тебе очень пошли бы веснушки… Он усмехнулся и, вместо ответа, поцеловал её руку. Сложно было представить себя со столь необычной деталью внешности. С другой стороны, окружающие всегда говорили ему про необычный цвет глаз, а сам Кингу просто привык, потому что родился с такими. — Ещё не слишком рано? — тихо спросила Никки. — Почти девять утра. — Позвони Су, пожалуйста. Я так хочу её услышать… И увидеть. — Конечно. Кингу сел на стул и, достав свой телефон из кармана, без промедления набрал необходимый номер…       

~~❅~~

              На следующий день Никкаль уже ходила куда лучше. Ноги ещё судорожно дрожали, но, упираясь ладонью в стену, она могла не спеша передвигаться по палате. Быстро уставала, правда. И всё равно была очень рада. А ещё почти ни на минуту не оставалась одна. К ней наведывалась то Агата с мужем, то рыдающая от счастья Су… Шимун, Ияр… Ниалл… Иногда и все вместе. Как и тем вечером. Кровать Никкаль была обставлена пакетами с разными вкусностями от посетителей. Сама же она уже не знала, куда всё это девать. Хотя, конечно, радовалась, что врачи ничего не запрещали, но и подумать не могла, что друзья отнесутся к гостиницам настолько ответственно. — Нет, Су… я больше не могу… — пожаловалась Никкаль, положив недоеденное печенье обратно в тарелку. — Ешь-ешь! Ещё сока? — Я лопну-у… — Ну, правда, Су, она уже не может, — заступился Ниалл. — Переедать тоже неполезно. — Спасибо! — Да ну вас… Она столько не ела! — Ещё одно печенье, и я точно ничего в жизни больше не съем… — Я поняла, поняла… — Ниалл, ещё раз спасибо… — сказала Никкаль, когда отставила тарелку на тумбочку. — Не знаю, что бы я делала без твоей помощи… Тот усмехнулся: — Дальше давилась бы печеньем? — Я об учёбе. Спасибо, что оформил мне академический отпуск. Не знала, что на последнем курсе так можно. — Конечно, можно, Искорка, это же по состоянию здоровья. — Только жалко, что теперь на год позже академию закончу… Ниалл приподнял бровь и с усмешкой произнёс: — Учитывая количество твоих задолженностей, удивлён, что это для тебя так важно. — Ой, ну тебя! — Никкаль прыснула. — Всего-то пять «хвостов», подумаешь… — Зато каких! Су наблюдала за их добродушной перепалкой, переводя взгляд с одного на другого, и вдруг как-то странно захихикала, вынудив прекратить и направить сбитые с толку взгляды. Они смотрели на Су как на блаженную. — Что с тобой? — спросил Ниалл, приглядываясь повнимательнее. Держал в голове, что, возможно, ещё не до конца пришла в норму из-за того, что случилось с Никки. Та, к слову, тоже запереживала. — Водички, Су? Или врача? — Нет, Ника… хех… Всё хорошо… Хе-хе! — Точно? — Просто так скучала по вашим спорам, хе-хех… — её плечи вдруг дрогнули. — Хех… Я уж думала, что больше этого не увижу. Смех уступил слезам, и Су захныкала. Она действительно так сильно перепугалась! И ещё больше поводов для страха добавляло то обстоятельство, что во всём была замешана магия — неизвестная, зловещая сила, с которой непонятно как бороться. — Ещё и переехала… И о чём я только думала? О себе? — из кристально чистых глаз брызнули слёзы. — Прости, теперь я буду заботиться. Перевезу вещи обратно в нашу квартиру, когда тебя выпишут… — Су… — жалобно обратилась к ней Никки. Хотелось обняться, но не было сил. Поэтому только мягко дотронулась до плеча. — Ты ничего мне не должна, я за тебя рада. Это же твоя жизнь, живи так, как хочется только тебе. — Ладно, вернёмся к этой теме потом… Я в порядке. Не тебе голову забивать. Да и Нанна вот-вот придёт, так что не буду реветь. — Ты не забиваешь мне… — Никкаль оборвалась и приоткрыла рот, когда дошёл смысл остальных слов. — Стоп… Нанна? Что?! — Да, я предложила ему сюда прийти, а что? Он тоже очень за тебя переживал. — Почему ты у меня не спросила? — Ну… не подумала как-то… — Су забегала глазами по стене, её голос стих, но быстро вернул себе чёткость и твёрдость. — А что такого? Вы же решили остаться друзьями, нормально общаетесь. Нанна хотел сделать сюрприз. Никкаль закатила глаза и осуждающе покачала головой. Нажала кнопку на телефоне, чтобы посмотреть, который час. При виде цифр по позвоночнику прошёлся неприятный холодок, заставивший напрячь плечи. «Кингу обещал скоро прийти… Если они с Нанной встретятся, будет очень неловко…» Вдоволь посокрушаться не позволил щелчок открывающейся двери. В проёме показался Нанна с крафтовым пакетом в руках. Никки мысленно взмолилась, чтобы внутри была не еда. Поначалу Нанна выглядел скованным и сутулым, всё время поправлял больничный халат на плечах, но, как только увидел её, сразу распрямился и продемонстрировал свою фирменную улыбку. К нужной койке прошёл свободно и уверенно, будто прежде был здесь не один раз. Бросил мимолётный взгляд на вазу, под завязку набитую букетами белых лилий. О любимых цветах Никки, конечно же, знали все её друзья. — Приве-е-ет, — протянул он радостно, раскрыв руки и наклонившись. Обнял. — Рад, что ты в порядке. Ух, и напугала же ты нас! — Привет, — ответила Никкаль и улыбнулась поджатыми губами. — Ну… В порядке я буду, когда выберусь отсюда. — Не сомневаюсь, что это скоро случится, — подмигнув, Нанна обратил внимание на её друзей. — Привет, Су. Ниалл… Одна мило помахала ему ладошкой, другой же просто кивнул с намёком на улыбку. — А в пакете что? — с любопытством спросила Су, слегка задрав подбородок, чтобы заглянуть, но ничего не рассмотрела. — Боже, надеюсь, там не печенье… — устало проговорила Никки и откинулась на подушку. — Лучше, — ответил Нанна и протянул ей пакет. — Давай, засунь руку. Наверное, он ожидал, что эти слова вызовут интригу, но, учитывая произошедшее с ней за последнее время, Никкаль испытала на себе лишь леденящую душу волну. Однако руку всё же протянула. Желание узнать, что же там такое, оказалось сильнее. Она, не глядя погрузила руку в пакет и задвигала пальцами, пытаясь нащупать содержимое. Крафтовая бумага шуршала под пальцами, была очень приятной на ощупь. Непродолжительные поиски увенчались успехом, и Никкаль схватилась за угол прямоугольного увесистого предмета, по ощущениям, гладкого и глянцевого, как страницы информационных брошюр, которые обычно раздавали в академии. Вытянув подарок из пакета, очень удивилась… — Книга?.. — Ага, ограниченное издание. Я помню, что ты любишь ужасы, особенно Кевина Синга… У Никкаль из груди вырвался непрошеный хохоток. Книга Синга. Жаль, не от Кингу… Проглотив приступ смеха, она повела плечом. «Нет… Наоборот, хорошо, что не от него». Ей действительно нравились ужасы и триллеры. Но это было до того, как посчастливилось столкнуться с Паранормальностью и магией. Теперь же почти в каждом дне её жизни присутствовали элементы психологического хоррора, поэтому Никкаль охладела к щекочущим нервы развлечениям. «Обидно… Красивая», — подумала Никки, рассматривая обложку. Гладкую, с атмосферной детализированной иллюстрацией и загадочными, придуманными автором символами на обрезе. Снизу выглядывал хвостик ляссе для удобства. И хоть подарок был сейчас не совсем уместным, многие на её месте сказали бы, что это мило. — Ну? Как тебе? В этой книге два или три его романа. Будет, чем заняться. Только не говори, что читала их все… Никкаль постаралась сделать максимально благодарную улыбку, пусть и не знала, надолго ли её хватит. — Спасибо, мне нравится. Обязательно прочитаю. «В ближайшее время — точно нет». — Круто, я рад! — Нанна радостно улыбнулся. Никкаль вернула ему улыбку, пусть и не такую искреннюю, и он растерянно забегал по стерильному полу глазами, не зная, как продолжить разговор. К счастью, Ниалл развеял неловкость. — Что говорят медики? Когда тебя выпишут? — Кажется, нескоро. Мне назначили кучу таблеток, капельниц, уколов… — Никкаль страдальчески промычала, вспомнив непередаваемую боль в пятой точке и то, как после утреннего укола ещё пару часов не могла лежать на спине. — М-м… Если буду лечиться как следует, то, может быть, получится отправиться домой пораньше… — Что-нибудь ещё нужно? Деньги? Особые лекарства? Не стесняйся, Искорка, ты можешь просить о чём угодно. — Нет, Ниалл, не надо… — Никкаль вдруг покраснела прежде чем сказать остаток фразы: — Мой лечащий врач сказал, что всё уже оплачено. Брови Ниалла подскочили на лоб от удивления. — Оплачено? Кем? Щёки Никки стали ещё горячее, взгляд ушёл от друзей. Она не стеснялась отношений с Кингу и не собиралась их скрывать, но именно на этот вопрос почему-то так стыдно было ответить… Однако ничего не пришлось говорить. Какие-то высшие силы услышали её, дверь слегка приоткрылась, и ответ появился сам. Он уже какое-то время находился за дверью, прислушивался и совсем не собирался встревать в разговор. Так бы и стоял там, затаившись, если бы Никкаль не заметила. Она сглотнула и спустя долгое время наконец ответила… — Ну, вот им… Все посетители Никки почти одновременно вздрогнули и посмотрели в ту сторону, куда она кивнула подбородком. Нанна тихо ругнулся, ведь никогда бы не догадался, что за ними наблюдал какой-то странный незнакомец. Ниалл тоже явно был не в восторге, ведь уже несколько раз пересекался с Кингу в коридорах. И пусть они так и не сказали друг другу ни слова, Ниаллу хватало одного взгляда, чтобы убедиться, что этот подозрительный парень — причина, по которой Никкаль лежала здесь. Су просто молча кивнула ему вместо того, чтобы вслух поздороваться. — Не хотел подслушивать. Так вышло, извините. Кингу сказал это всем, но смотрел на Никки. Смотрел так, точно кроме неё в палате не было больше ни души. Будто пытался запомнить каждую чёрточку лица, прежде чем начнёт объясняться… Она ещё не догадывалась, что у Кингу дома стояли собранные вещи и в его телефон уже загружен электронный билет в Шаргат. — Никкаль, а это кто? — полушёпотом спросил Нанна, подойдя ближе к койке. — Это Кингу… — Кто-кто? — переспросил он и посмотрел на книгу в руках Никкаль. — Кингу. Мой… мой… «Чёрт… Да просто мой!» — Её парень! — как ни в чём не бывало продолжила Су. Глаза Ниалла и Нанны расширились и оглядели нового посетителя иначе, более осмысленно и придирчиво, словно пытались понять, насколько хорошо он подходит для заявленной роли. Сам Кингу не обращал внимания на эти взгляды, хотел уж было подойти ближе к кровати, но его отвлекли, встав на пути: — Привет, меня зовут Нанна, — он протянул руку, улыбаясь. — Я — хороший друг Никкаль. В этот момент Никки показалось, что разум покидает тело. Внутри появилось настойчивое желание покрепче взяться за книгу и запустить в того, кто её подарил. Вскочить с места она не могла, да и зачем? Поэтому оставалось лишь беспомощно наблюдать и надеяться, что ситуация не станет ещё более курьёзной. Страннее всего, что Кингу продолжал молчать, глядя на протянутую руку. Создавалось ощущение, что этот жест будет проигнорирован, но нет. Он позволил случиться рукопожатию, причём очень крепкому — лицо Нанны на миг стало каменным. «Я сейчас с ума сойду от этого напряжения! Так, стоп! — следующая мысль испугала Никки: — Кингу же не сломал Нанне руку?» — Моё имя ты слышал, — наконец произнёс он. — Рад, что у Никкаль есть хорошие друзья. Последние слова и то, с какой интонацией они были сказаны, оставили двоякое впечатление у всех, но никто не подал виду. Нанна же, не зная, как реагировать на это, ответил первое, что пришло в голову: — А ты сильный, — и высвободил ладонь из захвата. На это ответа Нанна уже не получил. Неловкое знакомство было окончено, и Никкаль хотела выдохнуть с облегчением, но тут грубой репликой удивил Ниалл: — Никкаль раньше ничего не рассказывала о тебе. Кингу сделал ещё пару шагов к её койке, но повернулся на голос и сказал: — Выходит, у неё были причины. И снова в палате воцарилось неловкое молчание. Ниалл сверлил взглядом застывшего на месте Кингу: тот снова не сводил глаз с Никкаль, но почему-то не спешил приближаться ближе, словно ждал её позволения. Она же, хлопая ресницами, посылала рядом сидящей Су знаки бедствия. Нанна просто стоял в стороне, засунув руки в карманы штанов, ощущал себя явно лишним, как будто без стука вошёл в чью-то комнату и поймал на горячем. — А пойдёмте куда-нибудь перекусим! — вдруг воскликнула Су, когда догадалась, чего же добивается Никкаль своими морганиями. — Я видела недалеко от больницы одно местечко с восточной кухней, снаружи любопытное, а внутрь как-то неловко одной заходить… Ниалл, Нанна, давайте вместе? — Да, отличная идея, — ответил Нанна и улыбнулся. — Я тоже голодный после работы. — Отлично, пошли… Ниалл? — Я не голоден. И я не дурак, — он направился к двери. Прошёл мимо Кингу, почти задев его плечом. — Если нужно, подожду в коридоре. Глядя друг на друга, они молчали, ждали, когда останутся наедине. Никкаль безнадёжно краснела и смущённо улыбалась, прокручивая в голове незапланированное знакомство нынешнего с бывшим. С одной стороны, хотелось, чтобы этой ситуации никогда не произошло, с другой — любопытно было взглянуть, как Кингу поведёт себя. Когда дверь за друзьями закрылась, Никкаль выпалила свой вопрос одним словом, чтобы не передумать на полпути: — Ревнуешь? — Безумно. И вновь его лицо до безобразия спокойное. Непробиваемое. — Шутишь? От этого уточнения взгляд Кингу стал более живым. Губы едва улыбнулись. — Разумеется. Никкаль сделала недовольную физиономию и притворилась, что собирается кинуть ни в чём не повинную книгу уже в него. Кингу даже не шелохнулся. — Что-то случилось? Почему ты ко мне не подходишь? — Никкаль прошлась по нему взглядом и только сейчас заметила у него под мышкой небольшой шуршащий свёрток. — Что это? Для меня? — Да, госпожа. Наконец он разрешил себе подойти к её кровати, на ходу протягивая то, что принёс. Никкаль убрала книгу на тумбочку и тут же вместо неё почувствовала на коленях подарок от Кингу. С улыбкой и приятным предвкушением вскрыла непрозрачную упаковку. Лицо Никкаль озарилось истинным удивлением, затем радостью. — Ух, ты… Плед… Не просто плед, а тот самый серый плед, который лежал на диване в его кабинете. Она вспомнила день, когда впервые приехала в агентство, держала его и, ощущая пальцами мягкость, едва сдержалась от того, чтобы вдохнуть запах, теперь уже дурманом проникший в голову. И первое, что сделала Никкаль, конечно же, прижала уголок пледа к носу. Ворсинки, точно пёрышки, пощекотали её лицо, но это не помешало забыться в хвойных ароматных нотках. — Такой же пушистый… И так же пахнет тобой. — Рад, что тебе нравится… — полушёпотом сказал Кингу, любуясь тем, как мягко она сжимает плед пальцами. — Медсестра сказала, что тебе было холодно… Надеюсь, он сможет согреть. — Спасибо… — Никкаль улыбнулась, не отрываясь от пледа. — Лучше, чем он, меня согреешь только ты. Она очень соскучилась за сегодняшний день, надеялась, что Кингу поймёт намёк и приляжет рядом, как в то утро. Однако следующий его вопрос заставил жутко растеряться: — А где твоя соседка? — Ч-что? Ну… Ушла играть в карты в палату напротив. — Надолго? — Вроде бы да. — Хорошо. — Правда? — Никкаль нервно хохотнула, не понимая, что происходит и почему он так странно себя ведёт. — Это почему? — Нам никто не помешает. Щёки сами собой вспыхнули бордовым от непрошенной фантазии, забравшейся в голову. Никки зажмурилась, прогоняя наваждение, и положила ногу на ногу под одеялом. «Ну нет… Он не станет заниматься этим в больнице. Не станет!» — Нам никто не помешает… — повторила она шёпотом, на одном дыхании. — Поговорить. — Поговорить… Да. Конечно! — Никкаль физически ощутила распространяющуюся по телу волну облегчения с едва заметным привкусом разочарования. — И о чём же ты хочешь поговорить? Её реакцию на новость о его скором отъезде Кингу мог представить только в общих чертах, и это немного пугало. Он ни за что не хотел бы сделать ей больно, уж точно не сейчас, когда к Никкаль потихоньку начали возвращаться силы. И сам факт того, что всё-таки придётся это сделать, будто бы выворачивал все органы наизнанку, причинял ему не меньшую боль. Кингу вздохнул, опустился на стул у кровати, с щемящей нежностью подметив то, как Никкаль продолжала держать плед. Он безумно хотел взять её за руку, сплести пальцы, но приказал сам себе сделать это только после того, как всё объяснит. И только если Никкаль разрешит к себе прикоснуться. Осталось только начать. Издалека, осторожно. Чтобы подвести её к этому и немного подготовить. — Я нашёл способ, как быстро расшифровать документ. — Правда? И как? — Для этого мне нужно обратиться кое к кому за помощью. — К тому, кто знает шумерскую клинопись? Ты же говорил, что в этой стране ты такой один… — Именно. В этой — один, но ведь есть ещё и другие. — Так… Ты нашёл специалиста в другой стране, и он обещал приехать сюда, чтобы помочь? — Нет, Никки, наоборот… Ехать должен я. Глаза Никкаль расширились, в горле возникла неприятная сухость, ладони вспотели. Ритм её сердца сбился от дурного предчувствия. — Ты уезжаешь? — она приоткрыла рот, чтобы легче дышалось, но это не очень-то помогло. — К-когда? Куда? Заметив перемену в состоянии Никки, Кингу не выдержал и нарушил данный себе наказ. Накрыл её руку сверху, начал круговыми движениями поглаживать тыльную сторону ладони. Говорить не торопился, зная, что ответ напрочь разрушит то шаткое спокойствие, в котором они оба сейчас пребывали. Впрочем, спустя пару секунд он понял, что от молчания ситуация только сильнее накалялась. Никкаль громко переспросила: — Когда и куда? — На свою родину. Завтра утром. От последних двух слов внутри Никкаль словно что-то треснуло и осыпалось градом кусочков с огромной высоты. Это была выдержка. В то, что он бросает её так скоро, какая-то часть до сих пор верить не хотела, но голову не обманешь. Кингу сказал то, что сказал. Не слыша собственного голоса, Никкаль задала новый вопрос, хотя уже знала, каким будет ответ. — На свою родину… значит… В культ Тиамат? — Верно. — Нет… — вздрогнув, Никкаль наконец посмотрела ему в глаза, не чувствуя, как её собственные уже стали влажными. — Совсем один? Ты не можешь… Это шутка, да? Скажи, что ты, как обычно, пошутил, а я не поняла… Скажи, Кингу! Он думал, что сейчас Никкаль выдернет свою руку, и больше он не сможет гладить её. Но она ничего не предпринимала. Расценив это как хороший знак, Книгу начал объяснять: — Я никогда бы не стал так шутить, и я правда поеду туда. Дочери Тиамат переведут документы, если я поставлю главу культа на ноги… — Они убьют тебя! — перебила Никкаль. От слабости крик получился не настолько громким, насколько мог бы быть. — Они никогда не забудут то, что ты сделал, они захотят отомстить! — Не захотят. Кена и Анун — самые старшие, и они боятся меня. Другие, наверняка, тоже. — Но почему завтра утром? Так скоро… Почему ты бросаешь меня? Последний вопрос стал ударом в самое сердце, выбил из него все силы. Кингу взял её ослабевшую руку и начал исступлённо целовать, шептать… — Не говори так, пожалуйста, эти слова причиняют мне боль. Я тебя не бросаю. Никогда не брошу… Но я вынужден уехать, потому что таково их условие. — Зачем всё это, Кингу? — Чтобы снять заклинание и покончить со всем этим, разве нет? Чтобы ты стала свободна. — А если я больше не хочу? — Никкаль нахмурилась, и несколько слезинок побежало по щекам. — Ну же, слышишь? Забудь! К лахаму, к лахаму всё это! Я не хочу снимать заклинание! — заговорила она громче, вкладывая кипящие внутри эмоции. — Я люблю тебя, чёрт! Люблю! Я люблю тебя! И вновь она почти кричала ему это, повторяла раз за разом, как какой-нибудь древний заговор, как молитву, как заклятие, надеясь, что это поможет, остановит его, убережёт от безумного замысла… И на миг Никкаль показалось, что это и вправду помогло. Кингу застыл, не ожидая подобной реакции, но быстро приблизился и обхватил её лицо, чтобы утешить глубоким поцелуем. Громкие слова сменились тяжёлым дыханием. Горькие слёзы на её губах были как яд, и Кингу добровольно отравлял себя, лишь бы ей полегчало. Он ещё помнил про её состояние, поэтому хотел отстраниться, и не смог. Не один и не второй раз. Потому что Никкаль не позволяла. Этим поцелуем она пыталась крепко привязать его к себе, не хотела отпускать ни на секунду. И только когда ей самой уже стало немного тяжело от напора, у Кингу получилось оторваться и прошептать… — Я знаю… я тоже… Но разве ты заслуживаешь того, кто не держит слово? — он улыбнулся, увидев, как она легонько помотала головой. — Я сделаю то, что должен, и обязательно освобожу тебя, госпожа, как обещал. — Моя… — увидев в его глазах немой вопрос, она продолжила: — С тех пор, как я очнулась, ты почему-то перестал называть меня «моя госпожа». В его томном голосе почувствовалась горечь… — Если только ты считаешь, что я заслужил право снова так тебя называть… Никкаль не дала договорить, положив палец на его губы. — Прекрати… Это право у тебя никто не отбирал. Это ты зачем-то опять загнал себя в рамки. — Я понял, моя госпожа. Больше не буду. — Обещай, что будешь каждый день звонить и писать мне. — Обещаю. — И, если это станет опасно, ты сразу вернёшься! — Вернусь. — И привези мне какой-нибудь шумерский сувенирчик, если сможешь. Кингу сделал её щеки ещё более румяными своей усмешкой. Плечи дёрнулись, и он спросил: — Статуэтки Тиамат не хватило? — Ха. Ха. Ха. Очень смешно. Неужели у шумеров только магическая дрянь? — Нет, не только, я постараюсь что-нибудь привезти. Но вообще-то у меня есть подарок для тебя. — Да, ты его уже вручил, — Никкаль опустила взгляд на свои колени и потрогала пушистую ткань. — Твой плед — лучший подарок. — Это не совсем подарок. Это необходимость, чтобы тебе было не холодно и чтобы ты не так сильно скучала по мне. Никкаль хотела ответить, что уже очень скучает, пусть он и всё ещё здесь. Но желание поскорее узнать о таинственном подарке было сильнее, чем желание возражать. — Тогда что же? Этот подарок у тебя? — Да, — спрятав руку в карман куртки, Кингу чуть отстранился и вытащил звенящую связку ключей. — Вот… Смотри, эти от ворот, а эти… Никкаль зажмурилась и со всей бывшей сейчас в руках силой потёрла покрасневшие глаза, не веря им. — Кингу, постой… подожди. Ты серьёзно? Ты даришь мне ключи от своего дома? Он уверенно кивнул. — Да. Если, конечно, ты их примешь. Не бойся, я не говорю о переезде, потому что понимаю, какой это выход из зоны комфорта, смена твоего привычного образа жизни… Просто ты всегда сможешь прийти в гости, когда захочешь. Ключи всё ещё лежали перед ней на раскрытой ладони, и Никкаль, не моргая, смотрела на них, осмысливала, думала… «Ключи от дома… от того самого дома, где он прожил всю жизнь! Для него это очень многое значит… А что, если Кингу дарит их мне, потому что понимает, что может сюда не вернуться? Лахаму, Ника, нет! Не смей думать об этом!» Откинув плохие мысли, Никкаль подняла на него наполненные теплом и нежностью глаза. — Я их приму. С одним условием. — Конечно. Всё что угодно. — Ты вернёшься домой. Вернёшься ведь? А я буду тебя там ждать… Её обещание прибежало жаром изо всех уголков тела прямо в центр груди. Она будет его ждать… Нужно ли ещё что-то для счастья? Вложив ключи Никкаль в руку и убедившись, что та крепко держит их, Кингу вдруг встал на колени перед её кроватью. Обхватил ту самую руку, пряча ключи, и прижал тыльной стороной к своему лбу. Замер, прикрыв веки, а когда обратно открыл, то его медовые глаза сверкали чистой энергией изнутри. — Клянусь своей магией, Никки. Впервые она не собиралась обижаться или говорить что-то вразрез с этой клятвой. Потому что всем сердцем желала, чтобы Кингу её сдержал…