Морок нашего Рождества

             На полное осознание ситуации времени было не то что мало — его не было вовсе. Всего одно слово — «началось» — подчистую перечеркнуло приятные моменты уходящего дня теперь не только для Кингу. Для всех хранителей. Какого масштаба был хаос, охвативший сейчас «Розу пустыни», оставалось догадываться по шуму и кричащим наперебой голосам в ухо Джону, что неподвижно продолжал держать телефон. В его голове длинным списком возникло количество необходимых действий, вариантов развития событий… И список пополнялся на ещё и ещё один пункт даже быстрее, чем раз в секунду. Не отрывая глаз от Кингу и Йонаса, Джон кивнул и твёрдо спросил: — Сколько времени у нас есть? — Сложно сказать, я узнал об этом сразу же, как только началось, и позвонил тебе. Эти… Зарянцы… — обозвал их Ноэ, причём довольно вежливо в сравнении с тем, какое слово придумал сначала. — Призвали тварь прямо на центральной площади Тёмной Столицы, чтобы позлить Влада. Создали сильный барьер, поставили на защиту армию, причём не только из членов Ордена, они и мерзких тварей наделали! Влад и мирные тёмные пытаются пробиться через армию, пока главнейшие ублюдки готовят ритуал для переноса демона в наш мир! — Что за демон? Голос Ноэ стал тише, но грубее. — Влад сказал, это похоже на Шепфамалума. Джон сжал зубы, не веря в услышанное. Помнил, как это отродье несколько тысячелетий назад сразили вместе ангелы и демоны, когда ещё ходили по земле. Он сам помогал им в этой кровопролитной бойне, и сколько же бессмертных тогда полегло… бессмертных! А хранители таким чудесным свойством не обладали. «Сложно представить, сколько Нормальных и Паранормальных погибнет, если это вырвется на свободу. Нас катастрофически мало…» — Знаю, о чём ты подумал… — Ноэ прервал его молчание. — Мы уже собираем всех неравнодушных заклинателей, волшебников и колдунов по этому и по ближайшим городам. К нам даже согласились присоединиться хранители из Изриона. Вот-вот телепортируются в штаб. — Неужели со всех королевств? — удивился Джон, почувствовав некоторое облегчение. — Почти. Хранители Ксаэля отказались участвовать. — Намного лучше, чем ничего. Держитесь, мы скоро. — Уж постарайтесь. Джон положил трубку и, смотря в вопрошающие глаза Йонаса, подтвердил его внутренние опасения. — Орден Золотой зари. — Вот суки! — озлобленно бросил Йонас. — Ну ничё, прорвёмся, давно пора. Кингу же ничего не сказал и никак не отреагировал. Глядя на Никкаль, думал: «Всё будет хорошо, госпожа. С тобой и со мной, обещаю». — Наши собирают войско добровольцев. Вы тоже звоните всем, кого знаете, — продолжал Джон. — Кингу… Это сейчас очень некстати, но… — Я знаю. Мне нужен мой кинжал и амулет. — Доберёшься до дома без нас? Мы сейчас же отправимся в офис. — Да, только телепортируйтесь не здесь… — он с глубокой тоской посмотрел на Никки. — Ей нельзя чувствовать на себе магию. Джон и Йонас понимающе кивнули. Думать, как покинуть больницу, чтобы не попасться на глаза работникам, долго не пришлось. Тусклый отсвет огней ночного голода пробивался через окно. Волшебник и колдун бросились к экстренному выходу, заклинатель же остался неподвижен. — Твою ма-а-а… — протянул Бэр, уже стоя у открытого окна. Прямиком с четвёртого этажа он ещё не прыгал. Оглянулся. — Босс, может, ты первый? Эй, Кингу… А ты чего там застыл? — Идём, — шепнул Робертс и буквально подтолкнул к непростому шагу. Убедившись, что Йонас удачно приземлился на подушку из фиолетовой материи, похожей на желе, тоже оглянулся. — Не задерживайся, хорошо? Ты нам нужен. Кингу промолчал, уже стоя на коленях перед занятой койкой. А как только остался один, крепко взял Никкаль за руку и зашептал, покрывая её пальцы отчаянными поцелуями: — Прости… Прости, что это сейчас важнее, чем ты. Прости… — глаза жгло от ядовитых эмоций, от несправедливости, но он держался. — Важнее для целого мира, не для меня… Но я не имею права всё бросить. Ты же меня поймёшь, Никки? — горькая улыбка тронула его губы, стоило взглянуть на неё. — Поймёшь, конечно, поймёшь… И надеюсь, когда-нибудь простишь меня за то, что я сегодня… снова заберу чьи-то жизни… Его плечи прерывисто задрожали от сдерживаемого нервного смеха, а глаза устремились к белому потолку с ослепительным светом люстр, однако Кингу даже не сощурился. Резь в груди была куда невыносимее рези в глазах. Сначала Никкаль оказалась в опасности из-за перегрузки чарами Тиамат, теперь ему опять предстояло взять в руки оружие для истребления того самого культа. Натянуто улыбаясь свету, Кингу прохрипел: — Да уж, не так я хотел провести этот день… Ну ты и стерва, Мать… Винить древнее божество бессмысленно, оно всегда было и будет равнодушным к судьбе своих созданий. Понимая это, Кингу вздохнул и поднялся с колен, не отпуская руку Никки. Склонился, чтобы оставить поцелуй на её губах, непривычно сухих и прохладных… Он с трудом оторвался и пошёл к окну, стараясь не оборачиваться, чтобы не поддаться соблазну остаться здесь, не уходить, пока Никкаль не очнётся. Или пока город не поглотит гнев Шепфамалума. Однако разум настаивал на том, что долг хранителя важнее, а сердце вынудило оглянуться в последний момент, когда Кингу уже стоял на подоконнике, готовясь спрыгнуть. Напоследок взглянув на Никкаль, он сказал в тишину: — Отдыхай, госпожа. Я вернусь и разбужу тебя.       

~~❅~~

       Кингу ожидал, что в агентстве будет много народу, однако представить себе не мог насколько. Невзирая на поздний час, офис переполняли хранители из разных городов, стран, измерений… Чтобы все они поместились, пришлось перенести мебель с первого этажа на пустующие. Зато у непосвещённых турагентов явно был праздник, Джон обзвонил тех и сказал, что ближайшие пару дней у них выходной. Главную дверь в «Розу пустыни» украшала специальная табличка для похожих случаев — «Турагентство закрыто по техническим причинам. Приносим свои извинения». Неразборчиво извинившись за то, что в очередной раз наступил на ногу кому-то из толпы, Кингу прижимал ножны с кинжалом к груди и пытался найти Рэйтана глазами. Вышло наоборот, он сам оказался им найден, и теперь они стояли в лифте, поднимаясь на первый этаж. Джон уже ждал их в конференц-зале, чтобы сказать что-то вроде напутственной речи своим хранителям. — Значит, Амала всё-таки отпустила тебя? — Кингу вдруг решил переброситься парой фраз, пока ещё было можно. — Со скандалом… — Рэйтан вздохнул. — Обвинила в том, что я оставляю её с двумя детьми на руках. — Не оставляешь. Ты силён, да и есть кому прикрыть твою спину. — Да, спасибо. А что насчёт тебя? Никкаль известно, что ты собираешься биться? Кингу прикрыл глаза и покачал головой. — Нет, она спит. — Думаешь, успеем закончить со всем этим до утра? — У неё перегрузка, Рэйтан, — ответил Кингу, резко произнося каждое слово. — Вряд ли к этому времени она придёт в себя. Лифт остановился на третьем этаже точно после этих слов, услышав которые, Рэйтан чуть не выронил из рук свои магические атрибуты. В его чёрных округлившихся глазах виделось искреннее сожаление. — Прости, я не знал. Давно? — Сегодня днём, — сказал Кингу, покинув лифт и быстро направляясь к конференц-залу, но Рэйтан легко его нагнал. — Надо поскорее разобраться с Орденом и думать, как ей помочь. — Сочувствую, друг мой, но единственное, что поможет в этой ситуации, — время. — Нет. Я не из тех, кто ждёт и надеется на судьбу. Я не смог спасти первую самую важную женщину в своей жизни, но спасу вторую. — Даже если для этого опять придётся кого-то убить? Кингу остановился и сделал глубокий вдох, вспомнив упрёк Никки. Нет, он не забудет никогда…                          Ты вообще никого не должен был убивать, понимаешь? Убивать — это плохо!        Но ради неё… Ради того, чтобы Никкаль открыла глаза, улыбалась, смеялась, была счастливой, пусть это и значило бы, что она не согласится быть с ним, начнёт снова презирать и бояться его… Зато будет жить как раньше… — Да, — твёрдо произнёс Кингу и пошёл вперёд, обгоняя Рэйтана и не дожидаясь больше его слов. Распахнув двери в конференц-зал, Кингу огляделся, подмечая знакомые лица волшебников и колдунов… Не все они являлись хранителями, но каждый хотел помочь в борьбе со зловещим демоном. Большинство сохраняло бодрость духа, но, конечно, были и те, кто очень боялся. Рэйчел, Хизер, парень, который был незнаком… Но стоило им увидеть Кингу, страх не исчез, сменился каким-то другим чувством. Осторожностью? А когда заметил Джон, тут же подозвал жестом. Он и другие заклинатели агентства уже стояли на низенькой платформе в своих боевых образах, ожидая его. Селена, Ноэ… даже Лив! При других обстоятельствах Кингу бы обрадовался и тепло поприветствовал её, однако сейчас был слишком напряжён и настроен на долгую битву. — Привет, — кивнув, сказал он ей. — Давно приехала? — Сразу, как только узнала про Орден, — ответила Лив. — Для возвращения ей обязательно надо, чтобы в городе начался апокалипсис, — пошутил Ноэ, но единственной полученной реакцией от Лив было закатывание глаз. — Ладно, она не в настроении. Вижу, принёс? — любопытный взгляд остановился на «Клыке дракона». — Да. — А амулет? — При мне. — Прекрасно, будет весело. — Всё обсудили? — строго напомнил о себе Джон. — Я могу начать мотивирующую речь перед тем, как мы пойдём смотреть в лицо смерти? — А мы уже смотрим! — Ноэ с улыбкой показал на Кингу. — Видишь, какое каменное? Очередная шутка вновь не удостоилась должного внимания, а ещё он вдобавок лёгкий удар в спину ладошкой от Селены получил. И призыв заткнуться. Ноэ вздохнул, ведь и сам понимал, насколько всё серьёзно и против какого чудовища предстояло сразиться (и это ещё без учёта армии Ордена!), просто все вокруг ходили такие хмурые, серьёзные, печальные… Какие угодно, но нерадостные, не настроенные на победу, будто успели обзвонить своих нотариусов, а теперь помирать готовились. Ноэ считал, что в любой, даже самой поганой ситуации надо было искать хоть малейшую крупицу света. Его Лайя этому научила! Как только подчинённые затихли, Робертс вздохнул и оглядел присутствующих. Перед ним стояли десятки человек, а внизу — ещё сотни, и они наверняка готовились выслушать похожую речь своих предводителей, Эллаиры и Д’Марио. Он всё ещё не до конца верил, что Изрион согласился помочь, но мысленно посылал им свою глубочайшую признательность. Глаза Джона наполнились фиолетовой энергией и нашли в первом ряду собравшихся Теодору. Та улыбнулась, и тут же её зрачки тоже окрасились в цвет части его силы, что жила внутри. Теодора безмолвно подбадривала, верила и этим говорила, что она с ним. И, что бы ни случилось, они вместе пройдут через это. С помощью магии Джон повыше поднял платформу, на которой стоял вместе с заклинателями, чтобы всем было хорошо их видно. Заметив это, паранормальные тут же затихли и приготовились слушать. Сохраняя всё то же фиолетовое свечение в глазах, Джон твёрдо и громко заговорил. — Речь не будет длинной, потому что спокойные жители Тёмного мира да и, наверное, народ Изриона уже отправился на поле боя. Но я не могу отпустить вас, не сказав… Спасибо. Не только хранителям, но и нашим близким, нашим друзьям… — фиолетовые глаза всего на секунду останавливались на Рэйтане, Мие, Мёрфи, Ирме и других. — Глядя на всех вас, я понял, что могу спокойно уйти в отставку, ведь за городом есть кому присмотреть. Присутствующие неспокойно зашептались, не веря, что верховный хранитель собирается оставить пост в такой момент. Заклинатели за его спиной тоже в удивлении переглянулись, но в итоге все взгляды сошлись на не менее ошарашенном Кингу. — Что ты делаешь? — в непонимании шепнул тот. И Джон ответил, но громко и всем. — Не волнуйтесь… Это не значит, что я оставляю свою должность прямо сейчас. Это значит, что сегодня я буду лишь одним из воинов. В этой битве вашим полководцем будет он. Джон посмотрел на Кингу и повернулся так, чтобы его было видно всем, кто находился в зале. По помещению снова заходил взволнованный гомон голосов. Мнения разделились. Чуть большая часть была в восторге, чуть меньшая — в растерянности (и с этой чуть меньшей частью Кингу был солидарен). — Круто! Я слышал, этот заклинатель силён и может исцелять, — обрадовался кто-то. — Идти на такую опасную битву под его командованием? Ну не знаю… Джон явно старше, а значит, мудрее и опытнее, — поспорил женский голос в ответ. — Для препирательств нет времени, и это не вопрос для обсуждения, — вмешался Робертс, пресекая бурные разговоры. — Я давно уже всё решил. — Решил и не сказал об этом мне? — спросил Кингу со спокойным лицом, однако в голосе всё же угадывался намёк на раздражение. — Спасибо, Джон. — Хотел сказать, но Орден начал действовать раньше, чем я успел это сделать. — Я же даже не знаю, как быть генералом, лахаму тебя подери. — О, это несложно! — довольно сказал Ноэ. — Просто веди за собой армию и говори, куда бить. И, кстати, тебе при этом бить тоже можно. — Я пойду за тобой, — вдруг сказала Лив, уверенно глядя на Кингу, и сделала шаг впёрёд. — И я, — согласилась Селена и шагнула следом. — Я тоже, генерал, — подхватил Ноэ. — Я пойду! — на шаг приблизившись к платформе, крикнул Мёрфи из толпы. Больше никто не выкрикивал. Остальные просто молча начали ступать по шагу в сторону Кингу, один за другим, сначала не очень уверенно, но уже через пару минут почти синхронно, так, что по конференц-залу прокатилось эхо от топота. В конце концов свои твёрдые шаги сделали и те, кто сначала сомневались в нём. Стоя перед всеми, готовыми следовать за ним, в почти незримом шоке, Кингу оглядел новоявленную армию — восемьдесят с чем-то человек, которые ждали какого-то слова теперь уже от него. Он вытащил кинжал из ножен и, взглянув на своё отражение в стали, вздохнул. Не хотелось думать о том, как много крови сегодня выпьет «Клык дракона», но были вещи куда значимее — сохранение их мира таким, какой он есть. Выйдя впёрёд, Кингу взглянул на каждого, пытаясь запомнить лица. Прикрыл веки, а когда снова открыл, глаза пылали золотистым огнём решимости. — Моя речь будет ещё короче. Давайте закончим с ними поскорее и вернёмся домой, к родным и близким… к тем, кто нуждается в нас. Такие простые, на первый взгляд, слова сразу нашли отклик. Весть о происках Ордена прогремела неожиданно, посреди ночи, и заставляла теперь стоять их здесь. Невыспавшихся, уставших, растерянных от неизвестности, не знающих исхода этой ночи… Абсолютно каждый хотел просто вернуться домой. Обнять родителей, братьев и сестёр, супругов, кого-то и детей. Поэтому они знали, на что шли и ради чего — чтобы было, к чему и к кому вернуться. Кингу самыми обычными словами напомнил им про долг, про главную цель. И за эту цель однозначно стоило бороться. Приободрившись, все снова заговорили, а страх и неопределённость в глазах поубавились. Видя, как хорошо подействовал на собравшихся этот маленький, но такой нужный призыв, Кингу позволил себе слегка улыбнуться и снова опустил взгляд на кинжал. Подумал… «Я всегда буду сражаться ради тебя, Никкаль. Ради нас и нашего будущего…» — Молодец, я в тебе не ошибся, — обратился к нему Джон, выдёргивая из согревающей мысли. — Если все готовы, идём. Кингу кивнул, вернул кинжал в ножны и сбросил рюкзак с плеча вниз. Внутри была не только шкатулка с амулетом, но и свитки с мощными заклинаниями. Они были для остальных. Сам он знал, что с амулетом ему никакое оружие не страшно и больше ничего не понадобится. Раздав все свитки заклинателям, попросил, чтобы их вручили тем, у кого почти нечем было драться. Надел перчатки, взятые из рюкзака, и запустил руку на дно. Пальцы замерли, когда тронули крышку шкатулки. — Всё в порядке? — спросила Лив, когда вернулась на платформу и заметила, как он напрягся. — Да, просто… не хочу войти в контакт с амулетом раньше времени. — Тот самый шумерский артефакт, который был у твоей матери? — восхитилась она. — Значит, правда нашёл… Меня ведь тогда не было. Дашь потом взглянуть? — Да хоть сейчас… Кингу аккуратно достал шкатулку и протянул ей, но Лив стушевалась. Сглотнула. — А точно можно? Я слышала, про него легенды ходят всякие, что лишает души, превращает в чудовище… — Только хозяина, а его хозяин — я. — Значит, всё же превращает? — испуганно уточнила Лив. — Смотреть будешь? У нас и так нет времени. — Наверное… потом. — Как скажешь, — пожав плечами, произнёс Кингу. — Но всё же подержи шкатулку, пожалуйста, мне нужно облачиться в боевую одежду. Лив знала, что он не собирается прямо здесь раздеваться, а создаст свою броню с плащом с помощью магии, поэтому спокойно протянула руку. Шкатулка из светлого дерева безо всяких узоров и украшений легла на ладонь, неприметная, но увесистая. И теперь стало интересно, что внутри, но Лив сдержалась и не подняла крышку. Сама же отказалась. — Спасибо, давай сюда, — попросил уже переодевшийся Кингу. Лив с небольшой заминкой вернула шкатулку хозяину, стала наблюдать, и, как заметила через мгновение — не она одна. Многим было любопытно, какова сила дракона. Кингу со щелчком открыл крышку, зажал в ладони амулет, видя, как крупная жемчужина переливается, подзывая его. Словно луч лунного свечения в непроглядной ночи, тонкая серебристая цепочка проскользнула между пальцами, скрытыми под чёрной перчаткой. Кингу прикрыл глаза и надел на шею амулет, спрятал под одеждой, так, чтобы узор металла коснулся груди. В это же мгновение возникло холодное свечение жемчужины, пробивающееся из-под ворота. От Кингу по всему залу разошлась лёгкая волна древней энергии, и он открыл глаза без единой эмоции в голове. Внутри него осталась лишь сила, цель и рефлексы. Лив тихо ахнула. Зрачки его глаз вытянулись в вертикальные линии, в медовых радужках появились тёмные прожилки. Вены на внешней стороне ладоней стали больше и чётче. — Эй… ты как? — тихо спросила Лив, не в силах оторваться от завораживающей перемены. Но не получила ответа. Кингу совершенно беззвучно подошёл к краю высокой платформы, на которой они стояли, и молча спрыгнул вниз. Приземление также никто не услышал, даже те, кто находился совсем рядом. Кому-то стало жутко, кто-то тихо злорадствовал незавидной участи противников. Ноэ и вовсе потёр руки, сверкнув глазами. Кингу плавным и быстрым движением вытянул из ножен свой кинжал, закинул на плечо и обезличенным холодным голосом сказал: — Идёмте. Покажем, что бывает с теми, кто покушается на наш город. Он стремительно двинулся к затянутому тенями углу — к переходу в тёмный мир. Следом — поражённый Йонас и Ноэ. У первого в голове главной мыслью было попытаться остановить, если что-то выйдет из-под контроля, у второго — просто прикрыть спину. Остальные тоже уверенно последовали за главнокомандующим, ещё не осознавая, что ждало их. Растерянный Джон недолго смотрел, как армия удалялась, взяв за руку Теодору, догнал и пошёл по правое плечо от Кингу. Строго приказал: — Без крайней необходимости людей не убивать. — Знаю. А ты всё ещё надеешься, что такая необходимость не возникнет? — верхняя губа Кингу дёрнулась, на секунду обнажив заострившийся клык. — Тебе точно восемь тысяч лет? Робертс стиснул зубы, но стерпел. «Это уже не Кингу, это что-то иное… Надо держаться поблизости, чтобы в любую секунду сорвать с него чёртов амулет». Совсем скоро тьма портала поглотила всех до единого. Оглушительная тишина пробралась на каждый этаж, каждый угол «Розы пустыни», не ведая, как долго ей предстояло быть хозяйкой в этом обычно многолюдном месте…       

~~❅~~

       ….Будто бы спустя бесчисленное количество часов битва стала близиться к концу. Тёмная Столица сама по себе была не очень жизнерадостным местом, а теперь представляла собой кошмар во всём леденящем великолепии этого слова. Жители Изриона, не понимая, что происходит и куда деваться, носились туда-сюда по улицам, хлюпая ботинками по лужам… не воды… крови. Отбивались от созданных Орденом мерзких тварей, встречающихся на пути: наполовину облезлых шестикрылых птиц, живьём разлагающихся бешеных кабанов, гигантских сороконожек и прочего скота… Спасаясь от этих отвратительных монстров за одним углом, они встречались с самими членами Ордена Золотой зари, насаженными на осиновые колья, точно бройлерные цыплята на шампуры… Почерк был узнаваем, так наказывал только владыка этих мест — Влад Дракула. Однако даже король нечисти впал в завороженное оцепенение, когда увидел оружие и силу новоприбывшего генерала из реального мира. Тот требовал членов Ордена убраться с дороги всего единожды, после чего, встречая сопротивление, без лишних уговоров пронзал противников одним точным ударом в живот, в одно и то же место. То, как легко отнимал жизни кинжал в его руках, было похоже на искусство. Страшное, смертельное… Ответные удары магией и мечами были бесполезны — ожоги и раны затягивались на нём безо всякой концентрации и только укрепляли что-то тёмное, что проснулось в нём. Враги жгли Кингу огнём, но тот проходил сквозь любые стихии, даже не порвав боевую одежду. В него летели отравленные стрелы, но отскакивали от тела. Лишь некоторые, особо острые, вонзались в кожу, тут же вырывались, будто занозы, и летели прочь. Прежде чем до членов Ордена дошло, что любые действия бесполезны, Кингу успел убрать больше двадцати человек и больше сотни безмозглых чудовищ, не понимающих, что такое смерть. Теперь все они лежали в общих кучах по обе стороны от Кингу и своей кровью прокладывали дорожку к цели — к полупрозрачному барьеру из светлой магии. К счастью, за это время дух вызванного Шепфамалума ослаб — он был древнейшим божеством, состоящим из чистейшей тьмы, а призвать его пытались с помощью света — и теперь летал бесплотной дымкой внутри барьера. Но люди, пытавшиеся вновь укрепить божество, восполняли этот недостаток своей магии упорством и тёмными намерениями в мыслях. Кингу уже почти пробился к барьеру по тушам павших чудищ, когда на пути снова возникло несколько человек. Он неторопливо размазал ладонью по щеке капли крови и спокойным, безэмоциональным голосом сказал: — С дороги. Иначе убью. Первое мгновение волшебники стояли перед ним в боевых позах, вот-вот готовясь нанести удар, но передумали. Лицо хранителя внушало ужас своим нечеловеческим, абсолютным безразличием. Он выглядел почти неживым… Смертоносный манекен, машина для расправ из непробиваемой плоти, разумное оружие. Лица членов Ордена были скрыты капюшонами, но свой страх они всё равно показали: задрожали, словно только что родившиеся щенки, и, запинаясь об отсечённые конечности монстров, побежали куда глаза глядят. Ещё несколько часов назад они представляли угрозу для человечества, а сейчас вели себя настолько жалко, что их хотелось прикончить, даже несмотря на отступление. Но Кингу не стал. Джон приказал не трогать тех, кто сдался. Кругом были крики сражающихся с мерзкими тварями людей, но Кингу не обращал внимания, глядя лишь на свою цель. Подобравшись вплотную к барьеру, он увидел внутри участников высвобождающего ритуала — троих мужчин и одну женщину, причём знакомую. Иштар. Она и её союзники, стоя с закрытыми глазами по углам начерченного на земле квадрата, украшенного знаками, синхронно повторяли заклинание на древнеангельском. В центре квадрата был круг из чьей-то крови, а в нём — раскрытая книга, о которой Кингу раньше доводилось только слышать. Книга Апокалипсиса. Со страниц этой книги столбом валил чёрный дым. Нет, не дым… Чистейшая тьма, она говорила с ним, пыталась привлечь, но что-то другое в голове, такое же могущественное, перебивало этот зов. Кингу недолго думал, как разрушить барьер. Обострившаяся интуиция нашёптывала, что именно нужно делать. Он провёл рукой по полупрозрачной стене, состоящей из искр волшебства. Точно и с первой попытки нашёл слабое место, там, где слой магии был немногим тоньше, и покрепче схватился двумя руками за кинжал. Испачканные в крови перчатки прилипали к рукоятке, но это почти не мешало. Кингу направил поток колдовства прямо в клинок, напитывая. Лезвие стало фиолетовым, тонким, как лист бумаги, но при этом острым настолько, что могло бы разрезать горы и прочнейшие драгоценные камни. Зарядив кинжал тёмной магией, Кингу открыл глаза с узкими зрачками и ударил. В барьере появилась маленькая трещина. Раздался странный скрежет, слышимый даже в отдалённых районах Тёмной Столицы. От этого скрежета все монстры завопили, согнувшись пополам. Звук им явно не понравился. Хранителям тоже несладко пришлось — их уши заложило, головы закружились. От этого звука и у Кингу потекла кровь из ушей, из носа, но он как будто совсем ничего не чувствовал. Продолжал бить заколдованным оружием по барьеру снова и снова. В конце концов и члены Ордена, проводившие ритуал, не выдержали. Перестали читать заклинание и схватились за головы. Количество тьмы, что источали страницы Книги Апокалипсиса, заметно сократилось, Шепфамалум больше не звал. — Это невыносимо! Кто-нибудь, остановите его! — приказала Иштар другим состоящим в Ордене, что находились с другой стороны барьера. — Чего встали, трусы?! Деритесь, я сказала! — Он убьет нас! Всех нас! — крикнул кто-то ей в ответ. — Это смерть во имя великой цели. Ну же, сражайтесь, идиоты! Поздно. От непрерывных ударов барьер пал быстрее, чем Иштар успела договорить эти слова, и превратился в груду осколков, лежащих на земле. Кингу снова вытер лицо, сплюнул кровь изо рта, спокойно перешагнул кусочки того, что было барьером и, не моргая, направился вперёд. Участники ритуала застыли в страхе перед горящими жёлтыми глазами. Все, кроме Иштар. Та тряслась от злобы, но понимала, что бессильна перед ним. — Всё кончено. Верните армию тварей туда, откуда призвали, — невозмутимо произнёс Кингу, вскользь взглянув на Книгу Апокалипсиса. — И лучше сразу сдайтесь. Вас ждёт суд на совете хранителей. И вначале казалось, что они так и сделают, сложат оружие, отзовут монстров, позволят взять себя под стражу… Но вот скрытые под капюшонами лица мужчин встретились с недовольным лицом Иштар. Она что-то шепнула им, кивнула, и эти мужчины одновременно напали на Кингу, кто оружием, а кто магией. Иштар знала, что этих глупцов ждала смерть от «Клыка дракона», но сейчас важнее было выиграть хотя бы несколько секунд. Не отвлекаясь на звуки боя, она подлетела к Книге, чтобы взять и скрыться, но не успела. Кингу расправился с врагами быстрее, оказался рядом с ней и магией выбил Книгу из рук. Иштар вскрикнула от боли и упала на колени. Приближающаяся высокая фигура загородила вид на трупы членов Ордена, рядом с которыми она стояла ещё несколько секунд назад. — Сказал же сдаться, — холодно проговорил Кингу и направил свой кинжал на Иштар. Острый наконечник фиолетового клинка кольнул кожу на её подбородке, вынуждая вздрогнуть. Однако следом Иштар неожиданно захохотала. — Ха-ха-ха-ха! Ха-ха! Ну давай, Дракон! — ядовито бросила она, с вызовом глядя в неумолимые жёлтые глаза. — Давай, убей меня, ты это умеешь! Одной женщиной больше, одной меньше! Ха-ха-ха! Впервые за всё время этой кровопролитной битвы что-то дрогнуло в каменном лице Кингу. Он нахмурился, вспомнив слова, сказанные чьим-то приятным голосом…                          Я же сижу тут с тобой, хотя знаю, что ты убил сто восемнадцать женщин! Одной больше, одной меньше… Так что, если соберёшься убить и меня, сначала отжарь как следует.        Под действием амулета все эмоции пропадали, а значит, и мимика словно атрофировалась не в силах ничего изобразить. Но вот уголок губ поднялся в подобии ухмылки и вернулся обратно. Кингу шепнул еле слышно… — Никки… — Что? — спросила Иштар, не расслышав. — Совсем уже умом от магии тронулся? Разговариваешь с собой… Ха-ха-ха… Смех оборвался, когда Кингу пошевелил свободной рукой. Воздух вокруг Иштар сгустился и окрасился под действием тёмной и светлой магии. Сиреневые нити плотно налипли на неё сидящую и сжались, связывая, как верёвки. Их было невозможно порвать. «Клык дракона» отдалился, выпустив всю магию из клинка, вернул обычный цвет металлу и скрылся в ножнах. — Ха-ха-ха! Да ты даже убить меня не можешь! — Иштар попыталась пошевелиться, хоть и знала, что зря. — Слабак! Или, может, я нравлюсь тебе, а? Её заигрывающий тон вызвал пародию на брезгливость на лице Кингу. — Говори, пока ещё можешь. За всё, что вы сделали, Совет лишит магии тебя и остатки Ордена. Ты и так умрёшь, просто позже и намного мучительнее. Было слышно по интонации, он говорил об этом с превеликим удовольствием, хоть и на его лицо снова легла маска безразличия. Представив свою скорую незавидную судьбу, Иштар поникла, обмякла в путах магической верёвки и совсем не смотрела на то, как Кингу подошёл к Книге Апокалипсиса, поднял с земли и захлопнул. Всё теперь потеряло для Иштар смысл. Всё и правда закончилось. Призванные уродливые твари тут же стали разрушаться, пока не разложились до состояния перегноя. Оставшихся членов Ордена заковывали в кандалы и загоняли в клетки тюрьмы, той самой, из которой они когда-то выпустили заключённых. Кингу бесцельно бродил по полю боя, не обращая внимания на погибших хранителей Изриона, на плачущие и стонущие от боли знакомые фигуры. Целый мир был не важен до тех пор, пока его не нашёл Джон. Сделав вид, что хочет обняться, Робертс приблизился и сорвал цепочку с амулетом дракона. Кингу тут же повалился лицом вперёд, разом растеряв все свои силы, но был вовремя пойман в нескольких сантиметрах от земли и перевёрнут на спину. — Ох, ну и тяжёлый же ты, сынок… — Джон… что я сделал? — спросил Кингу просевшим голосом. — Много чего… Не помнишь? — Помню… но… — Всё потом. Отдохни пока. Ты потратил много магии. Кингу кивнул и позволил себе расслабиться, прикрыть глаза. Бой закончился… Уже можно. Но, несмотря на это, внутри было так пусто и больно… Будто оторвали кусок от души. Ресницы дрогнули, он сглотнул. Перед тем как Кингу отвернулся, Джон заметил прозрачную каплю, скользнувшую вниз по его скуле, но ничего не сказал…       

~~❅~~

       Из Тёмного мира колдуны, волшебники и заклинатели этой реальности выходили вместе с магами Изриона. Все тихие, без особой радости от победы. Переживали за раненых, молчанием оплакивали погибших. Кингу вёл под руку хромающего Йонаса по конференц-залу: тот лечил всех подряд без остановки и чуть не ослеп, но дар Тиамат подлатал его. — Пусти меня, — пытаясь вырваться, огрызался Йонас. — Ты ещё слаб. — Слаб?! — Бэр повысил голос, обращая на себя внимание. — Да херня это всё, Кингу! Я Хизер не спас, нашу Хизер! И без того редкие и тихие разговоры совсем смолкли. Где-то раздался сдавленный всхлип Рэйчел и успокаивающий шёпот Августы в ответ… Изрионцы с пониманием опустили головы, ведь королева Треспии тоже находилась при смерти, Джон в этот момент как раз обещал королю Д’Марио обязательно поставить её на ноги, но вмешался, услышав крики. — Потише, Йонас… У нас ещё будет время оплакать её, но сейчас тебе нужно успокоиться. — Да с хера ли? — Потому что не только ты потерял подругу. Мы все её потеряли. Хизер была мне… — Как дочь! Знаешь, сколько я раз это слышал? Но в самый нужный момент ты бросил нас, скинув всё на этого ненормального! — Йонас небрежно убрал с себя руки Кингу и с укором посмотрел на него. — А ты? Где ты шлялся со своим даром, когда был нужен? Людей мочил? Если бы на её месте оказалась Ирма, я бы придушил тебя собственными руками… Да пошли вы оба! Глядя на уходящего, шатающегося Йонаса, Кингу молчал, не в силах сказать и слова, да и нужно ли было? — Не бери в голову, — мягко обратился Джон, положив руку на плечо. — Мы все сейчас на взводе. Ты знаешь его, вспыльчивый, но отходчивый. — Нет, он прав, — ответил Кингу. — Из-за амулета я совсем забыл, что должен был делать. — Ты сделал ровно то, что необходимо. Не допустил появления древней кровожадной твари в нашем мире… Мы ещё поговорим об этом, хорошо? Сейчас у меня куча дел. — Постой, Джон… Дай мне помочь. Дай исцелить всех раненых. — А сил хватит? Чувствую, что амулет вытянул из тебя много магии. — Возьму на себя столько, сколько получится. Это меньшее, что я могу сделать. Джон хотел возразить, но в Кингу, помимо слабости, было слишком много непреклонной решимости… и вины, которую он собирался искупить всем, чем мог. Тем, что у него лучше всего получалось. — Как знаешь… Сперва тебе придётся заняться королевой Эллаирой, я обещал её народу. — Хорошо, веди к ней. — Помедленнее. Будет лучше собрать всех пострадавших в отдельном зале. Так управимся быстрее. — Я помогу. — Да что ж такое… Нет. Ты отдохнёшь, пока мы всех собираем. Лечить придётся приличное количество, восполни хоть немного сил, а то упадёшь после второго исцелённого. Крупная доля здравого смысла в словах Джона имелась. Кингу действительно был ослаблен и точно не знал, скольких удастся поставить на ноги, прежде чем сам вырубится. Всего раз в жизни он сталкивался с магическим истощением, это неприятно, порой откровенно мучительно — невозможность использовать магию, когда она почти с самого детства течёт по венам вместе с кровью, наполняя каждую частичку тела и души ничем незаменимой энергией… И это ещё временно, от нескольких часов до пары недель. А что ощущали те, кто лишались магии до конца своих дней? И подумать было тяжело. Кингу же столкнулся с этим лицом к лицу. С самого детства он наблюдал, как медленно угасала мама. Никогда не спрашивал, что она чувствует, больно ли ей. Прекрасно всё понимал и видел… Как морщин и седых волос у неё становилось всё больше, а сил с каждым днём — всё меньше. Дошло до того, что не могла держать в руке ложку, её рвало чернотой… Но даже со всеми этими муками она смотрела на него, улыбаясь, и никогда не говорила, что хотела бы что-то изменить в своей судьбе. Кингу сильно зажмурился, до пятен в темноте, когда понял, что глаза защипало. Поглощающее эмоции действие амулета закончилось, и теперь будто бы пришёл обратный эффект, выталкивающий наружу всё, что было подавлено и спрятано глубоко внутри. Задержав дыхание, Кингу замер, чтобы успокоиться. — Ты как? — осторожно спросил Джон, наблюдая. — Поплохело? Выглядишь ещё паршивее… Езжай-ка домой, мы тут попробуем без тебя справиться. — Домой… Нет… Со мной всё нормально, просто… просто нужно немного прилечь. Мне нельзя домой. — Нельзя или не хочешь? — спросив это, Робертс вздохнул, уже понимая, в чём дело. Кингу не хотел оставаться наедине со своими мыслями о том, что сделал в Тёмном мире, о Никкаль. — Ладно, отдохни у себя в кабинете, я тебя позову. — Хорошо… Джон? — Что? — Рэйтан… Ты его нигде не видел? — Видел, где-то здесь. — Как он? — В порядке. Выглядел раненым и уставшим, но в порядке. — Пойду, найду его. — Будь осторожен. Но тут же Кингу забыл об этом предостережении и уже почти сорвался с места, чтобы найти, осмотреть Рэйтана и помочь, если нужно. Однако пришлось сначала пожалеть об этом. Перед глазами всё предсказуемо начало расплываться, зашумело в ушах. Кингу наугад вытянул руку, хватаясь за что-то… или за кого-то. Совсем рядом тихо прозвучал знакомый голос. — Всё хорошо, не торопись. — Августа? — Кингу потёр глаза, но её лицо не спешило обретать чёткость. — Мне нужно узнать, что с Рэйтаном. Отпусти… — Но я не держу тебя, ты сам… Пойдём. — Нет времени отдыхать. Потом. — Не отдыхать. Помогу тебе найти Вайша, идём. Вначале Кингу хотел отказаться, но благоразумно понял, что чья-нибудь, необязательно её помощь ему всё же нужна. Но не как нянечки, а просто как компаньона. Он отпустил руку Августы, когда мозг наконец сообразил, но почти сразу уже его рука оказалась закинута ей на плечо. Кингу попытался отшатнуться и не смог. — Не держи меня, — твёрдо попросил он, почувствовав небольшой, но быстро иссекающий прилив сил. — Я уже нормально вижу и могу идти сам. — Нашёл время для гордости… Когда мы были напарниками, ты часто таскал меня с заданий без сознания, дай наконец вернуть долг. Кингу скрипнул зубами, но в конце концов смирился. Августа действительно неплохо помогала передвигаться, особенно в те моменты, когда он чуть не сбивал с ног других людей. Был до того слаб, что иногда переставал слышать, как извинялся за то, что кого-то толкнул… Или это она извинялась вместо него? Рэйтан нашёлся сидящим на стуле в коридоре. Держался за худо перебинтованное плечо, пытаясь хотя бы нажатием на рану остановить кровь, пока вокруг него носилась паникующая Дейзи, не зная, чем помочь. Увидев Кингу, она несказанно обрадовалась, но лишь до того момента, пока не поняла, что тот тоже не в лучшей форме, раз уж его кто-то под руку ведёт. — Убери руку, дай посмотреть, — сказал Кингу Рэйтану, склонившись над ним, а сам трясся, будто стоял на морозе. — Не нужно, у меня свой способ восполнения сил. — Какой? — удивлённо спросила Августа, думая, что сейчас узнает о каком-то новом заклинании. Но… — Майтхуна, — ответил за него Кингу, криво улыбнувшись. — Да только твоей жены здесь нет, и в таком состоянии ты до неё не дойдёшь. Кто тебя так, Рэй? — Если бы я знал… Какая-то огромная невиданная тварь. — Я помогу. — Нет. Побойся богов, решил жизнь попусту отдать? Похвально, да только путь к Сансаре тебе закрыт. — Я не умру, не сейчас. Нельзя… Максимум истощение. — Что, дракон забрал много сил? — на лице Рэйтана, украшенном редкими брызгами чьей-то крови, появилась улыбка. — Видел, как ты сражался… Впечатляюще. Почти как палач Доран Басу. Слышал о таком? Вы бы с ним подружились… — Не заговаривай зубы. Убери руку и дай тебя исцелить. Рэйтан прикрыл глаза и пробормотал… — О Махакали… Ты свидетельница, что я пытался его остановить, но он ведь невыносим, когда чего-то хочет. — Ты действительно хорошо меня знаешь. Давай же. Вайш уже сбирался открыть свою рану, как вдруг вмешалась Августа. — Постойте… Дар Тиамат основан на Хаосе… на тёмной магии, так? — Да, и что? — Я колдунья. Я могу передать тебе свою. — Ты тоже потратила силы в этой битве. — Потратила, но уж куда меньше, чем ты. Дай хоть в чём-то быть полезной. — Хоть в чём-то? Что с тобой? — Кингу нахмурился. — С чего вдруг ты решила вернуть долги? — Я просто хочу помочь тебе! Я всегда помогала… — отведя глаза, Августа понизила голос. — Ты бы давно увидел это, если бы хотел… Кингу сжал губы, хотя ответил бы, не будь сейчас слишком слаб. К тому же перед ним было дело поважнее, чем бессмысленное выяснение отношений, — помощь истекающему кровью Рэйтану. Который затих на стуле, но не потому что ему стало хуже, а потому что тактично не хотел вмешиваться в разборки. Кингу прикрыл веки, почувствовав новую волну слабости. Тёмная магия извне и правда была бы не лишней, не только потому, что он хотел вылечить Рэйтана, но и потому, что помнил, скольких лечить ещё предстояло. Кингу кивнул. — Хорошо, Августа, делай. Знаешь как? Она вдруг смутилась на секунду, но быстро взяла себя в руки. — Да, но… мне придётся тебя обнять. — Я думал, прикоснуться обычно достаточно, — озадаченно сказал Вайш. — Я не настолько хорошо владею магией передачи… Да и чтобы сделать всё быстрее, площадь соприкосновения должна быть больше. — Признайся, что ты просто захотела его потрогать. — Это чтобы тебя вылечить! — Августа не смогла скрыть новую вспышку смущения на лице. — Не будем уже терять время, — вздохнув, сухо произнёс Кингу и медленно опустился на колени. — Мне так будет проще. Приступай, только без фанатизма, пожалуйста. Немного помедлив, Августа всё же решилась и так же встала на колени позади него. Однако прежде чем обнять Кингу, задумчиво посмотрела на свои ладони, будто не веря, пытаясь закрепить в памяти этот момент. Чуть повышенный голос раздался спереди, поторопил… — Он теряет кровь, соберись. Опомнившись, Августа решительно кивнула и, не медля больше, обвила руками туловище Кингу, прижалась, слыша, как её сердце ускорилось и теперь как будто бы ударялось о его широкую спину. Никто не увидел, что Августа покраснела, перед тем как закрыть глаза и сосредоточиться. Вначале ничего не происходило, лишь изредка слышался шёпот на латыни, складываемый в слова. Но вдруг затаившаяся Дейзи ахнула от возникшей над Августой дымкой, что становилась всё темнее с каждым мигом и тут же лениво перетекала к новому обладателю. Кингу быстро почувствовал прилив сил. Глаза прояснились, стали привычного медово-золотистого оттенка с блеском появившейся энергии в зрачках. Серость кожи, излишняя острота черт и мешки под глазами исчезли, руки и ноги больше не дрожали. Кингу уверенно убрал от раны руку Рэйтана и накрыл своей, но всё же успел увидеть глубокие кровоточащие борозды от чьих-то когтей. Изувеченное плечо заволок густой фиолетовый дым, заставляющий разорванные ткани срастаться. Кингу ощутил, что схватившиеся за него пальцы ослабели, ресурс магии Августы начал убывать сверх того, что она могла дать безвредно. «Продержись ещё немного. Почти…» — подумал Кингу, не отрывая взгляда от раненого плеча. Лишь вначале Рэйтан чуть-чуть нахмурился от боли, но довольно скоро почувствовал заметное облегчение. А дожидаться полного заживления всё-таки не стал. Когда понял, что движения не приносят ему раздирающей боли, посмотрел на обмякшую Августу, почти навалившуюся на спину Кингу, и повёл больным плечом. Кровь бежала, но уже куда меньше. — Достаточно, — сказал Вайш, поднимаясь со стула. Его глаза загорелись ослепительно белым, а из-под рваного рукава вылезла огромная чёрная нага и плотно обвила собой руку хозяина до запястья. Уже несерьезная рана скрылась под чешуёй. — Спасибо… Вам обоим. Теперь я могу помочь. Кингу на секунду повернул голову в сторону ослабленной Августы. Вздохнул. Та была почти в порядке, в сознании, только тяжело хватала воздух ртом с закрытыми глазами. Выкачивать из неё магию дальше могло быть опасно, а ведь ещё предстояло вылечить множество человек, поэтому смирился с тем, что лучше не исцелять Рэйтана до конца и поберечь силы. Кингу покачал головой. — Нет, ты уже помог больше, чем нужно, когда сражался. Возвращайся к жене и детям, теперь ты можешь добраться сам. На обдумывание ситуации у Рэйтана ушло несколько секунд, и он даже спорить не стал, знал, что его магия здесь больше не потребуется, а самое худшее уже позади. Хватит и того скандала, что устроит ему Амала, когда он вернётся домой с раной, пусть и маленькой. Наверняка ещё и с Кингу после такого перестанет разговаривать на неопределённый срок, ведь тот и втянул её Рэйтана в опасные игры хранителей. Злодей. — Хорошо… — Вайш хотел протянуть здоровую руку, чтобы попрощаться рукопожатием, но Кингу до сих пор сидел на полу с Августой, поэтому такое прощание выглядело бы странно. — Кажется, тебе предстоит тут много работы… Не расходуй силы зря. Она ждёт тебя. Она… Никкаль. С момента как с шеи сдёрнули амулет и до того, как надел его, Кингу думал о ней почти каждую секунду, даже сейчас. О том, что она там лежит совсем одна, такая беззащитная, хрупкая. Снова винил себя во всём, что с ней случилось, что не мог быть рядом в эту секунду. Ломал голову, как же Никкаль отреагирует на то, что произошло в Тёмном мире, на то, что он сделал. Опять… Как рассказывать обо всём, когда Никкаль очнётся? А ведь она очнётся, и очень скоро, без сомнений… Кингу продолжал надеяться на это, верить из последних сил. Возможно, было бы лучше вообще ей не говорить про битву с Орденом? Кингу не знал, как сообщить всё безопасно, честно для Никки и для самого себя, но прямо сейчас размышлять и пытаться найти решение изматывало. Необходимо было хотя бы спокойно присесть где-нибудь в тихом месте, обдумать как следует. Однако тратить время на осмысление личных проблем казалось кощунством и эгоизмом, когда все вокруг тоже устали, терпели боль и неудобства. И от противоречия, от заведомо провального выбора… Между тем, чтобы на совесть выполнять свою работу, и тем, чтобы сорваться со всех ног, прибежать к Никки и просидеть у постели до самого её пробуждения точно так, как он сидел здесь… От всего этого хотелось рвать на себе волосы, сидя в тёмном углу, лишь бы никто не трогал и дал время свыкнуться с происходящим вокруг безумием. Кингу проводил Вайша взглядом человека, полностью погружённого в себя, и почувствовал, как дремлющая Августа буквально съезжает по его спине вниз. Однако на помощь быстро подоспела Дейзи и предотвратила падение, придержав её под мышки. Кингу осторожно встал на ноги, опасаясь, как бы вся новообретённая магия не покинула его. Этого не произошло. Он чувствовал себя далеко не как новенький, конечно, но уже лучше. Поблагодарив Дейзи за помощь, взял на руки Августу и пошёл в сторону её кабинета. Та сразу что-то почувствовала, позвала сквозь дрёму слабым голосом… — Кингу?.. — Да. — Куда ты? Мы… — Несу тебя отдыхать. Ключи от кабинета с собой? — Конечно… — не открывая глаз, она нащупала передний карман своих брюк. — Здесь… — Отлично. — Кингу… — Что? Она прислонилась к нему головой и слегка подняла уголки губ в улыбке. — Спасибо… за всё. — И тебе.       

~~❅~~

       Чтобы поставить на ноги всех тяжело раненых хранителей и их союзников, потребовалось больше суток. Джон был удивлён тому, что Кингу несколько минут назад едва передвигался, а теперь выглядел почти прилично, если не считать запачканную кровью боевую одежду. Но вскоре быстро стало понятно, в чём причина такого преображения — в позаимствованной тёмной магии. И Джон тоже решил помочь, отдал почти всю свою энергию, чтобы она была потрачена во благо. Поначалу все побаивались Кингу, помня, как хладнокровно и жестоко тот управлялся со своим оружием на поле боя. Но страх таял и перетекал в осторожность и даже благодарность при виде чудесного дара Тиамат, спасающего жизни пострадавших. Кингу даже не успел удивиться тому, как с ним, спустя несколько часов непрерывного лечения, начали делиться магией и другие колдуны. Спасти хотелось всех, насколько это возможно, и Кингу спасал. Возвращал до капли всё, что ему отдавали, и будто бы больше. Руки снова и снова пачкались в чужой крови, когда он прижимал их к ранам, нос заложило железистым запахом, слух перестал воспринимать, казалось бы, бесконечные мученические стоны искалеченных… И опять Кингу исцелял, исцелял, исцелял… раз за разом. Потому что хотел спасти чьи-то жизни, потому что просто мог и потому что знал, что в этом его предназначение. Дар и проклятие. … Тишина, покой и чистота встретили его дома. Было совсем не холодно, хотя Кингу думал, что перед выходом забыл закрыть дверь. Или он возвращался? Об этом тоже забыл… Руки стали чистыми, без единого пятнышка крови, и одежда на нём была совсем другой — его, но лишь смутно знакомой, словно ни разу до этого не снимавшейся с вешалки. Он осторожно прокрался по прихожей, сбрасывая с себя куртку, шарф, обувь и оставляя прямо на полу. Было так легко и одновременно пусто на душе. С кухни долетал запах чего-то вкусного, и Кингу пошёл туда. Сразу увидел на столе полный поднос горячего печенья… И тут же замер на месте, словно ноги залили бетоном, когда увидел на подоконнике Никкаль. Та сидела в его футболке и заплетала себе косичку, но оставила это занятие, когда заметила его. Расплылась в самой прекрасной улыбкой в мире, протянула руки. — Ну наконец-то ты пришёл, я соскучилась. — Никки… — смог сказать Кингу охрипшим голосом и тут же повторил, чуть громче и удивлённее: — Никки? Это ты? Никкаль звонко захихикала. — Ну конечно я, что за вопрос? Не веришь? Подойди и убедись. Кингу не подошёл — подлетел быстрее скорости пули, выпущенной из пистолета, когда понял, что перед ним и правда она. В порядке, в безопасности, рядом. Так близко. Он думал, что сойдёт с ума за эти сутки, и вывалил все свои переживания на Никкаль, превратив их в тысячи нежных касаний. Кингу трогал везде. Изучал её руки как впервые, растирал ноги, лицо, шею, спину… Через футболку и проникая под неё, словно пытался окончательно убедиться, что Никкаль осязаемая. Такая тёплая, счастливая, дышала как надо, и сердце билось как обычно. — Никкаль… моя госпожа… — зашептал он, не прекращая топить её тело в своих невесомых и частых прикосновениях. — Цела… как же хорошо, что ты цела. Как я… я… — Испугался? — Да. Я так испугался, что потерял тебя. Как следует насладившись прохладными пальцами на коже, Никкаль перехватила его руки, поднесла к своему лицу и по очереди поцеловала с внутренней стороны. Кингу растерялся от такой неожиданной ласки, но не показал этого. Положив его ладони на свои ключицы, Никкаль вновь счастливо улыбнулась. — Всё хорошо, сейчас я с тобой. Я буду в порядке. Он уверенно кивнул, приблизился, прижался… — Обязательно, госпожа. Больше никакой магии. Услышав это, Никкаль переменилась в лице, стала бледной и грустной, убрала руки Кингу с себя. Закинула ногу на ногу, позволяя краю футболки задраться выше и больше открыть бёдра, зная, что он наверняка заметит. Никкаль тихо и искренне произнесла, глядя в медовые лучистые глаза… — Но я люблю твою магию. И тебя… люблю. Кингу ухмыльнулся, не веря в окрыляющее, захлестнувшее его чувство, что трепетало в груди и было готово вот-вот выпорхнуть. Обожание, трепет, взаимность… всё это превратилось в мощную смесь, которую снова хотелось вылить на Никкаль градами поцелуев, что он и сделал. — И я тебя, Никкаль… я тоже… — выдохнул Кингу и начал согревать своими губами её и так уже покрасневшее лицо. — Тоже? Любишь? — Да… — Повтори. — Да… Никкаль тихо засмеялась, тая под поцелуями, а Кингу всё шептал, делится страхами и переживаниями насчёт неё, спускаясь ниже и ниже. Складками собрал футболку кверху, покрыл следами своих губ её живот, подрагивающий так же часто, как раздавались вздохи. — Я боялся, что больше не услышу тебя, Никкаль, что больше никогда не смогу так трогать… Боялся, что ты никогда мне не улыбнёшься. — Я улыбаюсь, видишь? Улыбаюсь… А это всего лишь сон. — Да… Тот день… страшный, очень страшный сон. — Нет, Кингу… — чуть громче сказала Никкаль, всё так же улыбаясь. — Это — сон. Губы Кингу резко остановились, оторвались от нежной кожи. Он поднял глаза, встретился с её взглядом, таким безмятежным и радостным, что даже вначале не верилось. Однако теперь Кингу понял, что со всем этим не так. Болезненное чувство снова медленными шагами стало подкрадываться сзади, которое Никкаль точно распознала и вытянула руки, чтобы обнять и скрыть от пустоты. — Кингу, это я… иди ко мне. Он спросил, не теряя надежды: — Это точно сон, госпожа? Не морок? — Сон. — Значит, я сплю? — Да. «Не помню, чтобы я засыпал… И чтобы когда-нибудь думал об этом во сне». К Кингу вдруг пришла догадка, за которую он ухватился всеми мыслями. Ведь если прозвучит положительный ответ, значит, это в самом деле его Никки. И она так общалась сейчас. — А ты? Спишь? — затаив дыхание, спросил он. — И я… — Никкаль наклонилась и протянула руки ещё ближе. — Пожалуйста, не просыпайся слишком быстро. Побудь со мной ещё чуть-чуть. Услышав эти слова, Кингу вновь ринулся к ней, прижался к груди, позволяя рукам Никки обхватить его голову. Услышал вздохи, её и свой, смешавшиеся в один громкий. — Я никуда не уйду, госпожа. Хочешь, я останусь тут с тобой? Навсегда. Дотронувшись до головы Кингу подбородком, она спрятала усмешку в его густых волосах. — Хочу, — ответила честно. — Но ты не будешь спать вечно. Я знаю, что ты проснёшься и будешь думать, как меня спасти. — Ты права. И я спасу тебя, обещаю. — Я тебе верю. — Спасибо… — Кингу слабо улыбнулся и оторвался, чтобы раскаянно взглянуть на неё. — И прости… Прости, если сможешь, я… — Нет, не надо… — Никкаль перебила, закрыв ему рот ладонью. — Ты не виноват, слышишь? Ни в чём. Это я тебя попросила. Кингу покачал головой и мягко убрал её руку. — Нет, виноват. Я ведь мог и не соглашаться. — Но я же просто… — впервые за весь сон на глазах у Никкаль заблестели слёзы. Она сглотнула, чтобы их прогнать. — Я всего-то хотела… почувствовать твою магию, понять, как это… — И как это? — Хорошо… — Никкаль опять улыбнулась, но вместе с тем позволила каплям из глаз покатиться вниз. — Очень хорошо… но несправедливо… Почему так? Почему я просто не могу быть с тобой? Кингу плавно снял её с подоконника и подхватил под бёдра, чтобы Никкаль могла обвить его руками и ногами, стиснуть до дурноты, если это поможет выплеснуть горечь. И зашептал рядом с её ухом: — Не плачь, госпожа, ты уже со мной. Уже моя, помнишь? — Да… — она закивала, всхлипывая, и сильнее обняла его руками за шею. Вдохнула успокаивающий запах. — Да, я твоя. Книгу улыбнулся, уткнулся носом в её выступающие сквозь футболку ключицы и начал тихонько покачивать на руках. — До сих пор не верю, что вижу тебя, пусть это и сон… Как такое возможно? Никкаль пробормотала, не отлипая ни на миллиметр: — Не знаю, наверное, магия. — Заклинание Тиамат… Из-за него мы связаны. — Точно. До этого мы снились друг другу и продолжаем сниться. — Что ж, похоже, что так… — Кингу огляделся, пытаясь найти различия между своим домом наяву и здесь. Кроме печенья на столе, кухня выглядела по-прежнему. — Как ты себя чувствуешь, Никкаль? Твоё тело? Разум? Тебе больно? — Нет, мне небольно. Мне одиноко и скучно. Пока ты не пришёл, меня мотало по разным местам, таким реальным… Сначала не понимала, кто я, где я и что происходит, а потом догадалась, что я сплю и это всё сон. — Испугалась? — виновато спросил Кингу. — Сначала да, немного, но уже привыкла. Теперь просто буду ждать, когда я проснусь. Как скоро? Ты знаешь? Кингу опустил голову и замер, не желая отвечать, хотя прекрасно знал, что придётся, но разве он мог сказать то, что нужно? Его горло словно сжала чья-то стальная рука, не давая сделать и вдоха, прошептать и слова… Но, преодолев себя, Кингу смог проговорить, пусть и отрывисто… — Не знаю, госпожа… я совсем не знаю… но я всё сделаю, чтобы… ты проснулась поскорее. Руки и ноги Никкаль обхватили его шею и поясницу крепче. Он почувствовал кивок. — Ничего… это ничего, правда. Я буду ждать тебя здесь… — она проглотила непроизвольный всхлип. — Только старайся приходить почаще, хорошо? Я так скучаю… — И я скучаю по тебе, моя госпожа. Никкаль наконец немного отстранилась от него, с улыбкой заглянула в глаза, её ресницы дрожали. Она попросила шёпотом, в ничтожном расстоянии от лица Кингу… — Поцелуй меня… Так, чтобы хватило до следующей встречи. Кингу опустил горящий взгляд на её губы, заметил, как она тронула их кончиком языка, и ухмыльнулся. — Как пожелаешь… Но не он был тем, кто начал поцелуй. Она… Но поцелуй ли это был? Нет, скорее, отчаянное безумство. Никкаль распрямилась в руках Кингу, став выше, предвкушение придало ей сил и смелости. Она провела рукой по его волосам и ухватилась за хвост, чтобы несильно, но настойчиво оттянуть назад. Как только Кингу запрокинул голову и с восхищением взглянул на неё из-под ресниц, Никкаль окончательно потеряла голову и разрешила раствориться им обоим в этом поцелуе. Ведь его взгляд всегда безнадёжно затягивал на глубину, растворял в себе, не давая вернуться назад. Как сейчас. Никкаль не отстранялась ни на крошку больше того, чем нужно было, чтобы дышать, не останавливалась ни на секунду, изучая его губы, нёбо и язык… Они чувствовали, что у них осталось не так уж много времени и всё никак не могли прекратить. Чем дольше целовались, тем сильнее хотели ещё… Они будто стали двумя скоплениями противоречивых чувств и эмоций — счастьем и горем, нежностью и почти что грубостью, деликатностью и откровенностью… В этот момент Кингу и правда был готов остаться в этом сне навечно, лишь бы вот так постоянно чувствовать жар языка Никки, шум её дыхания, биение сердца, в унисон стучащего с его собственным… Он с тяжестью простонал, когда сквозь забытье пробилась мысль, что это невозможно. Схватил Никкаль за косу, не зная, куда девать возникшее острое желание прикоснуться, и с удовольствием распустил, взлохматил, смял в руке рыжие волосы. Её улыбка пробилась сквозь поцелуй и пощекотала его губы. И, находясь в самом эпицентре созданного ими счастья, Кингу вдруг резко отстранился, сам не понимая зачем. Что-то звало его, тянуло отсюда… — Никки… я… — Ты просыпаешься… — она закусила свою нижнюю губу, собирая остатки сладкого поцелуя. — Тебе пора. Никогда ещё мысль о пробуждении не была для Кингу настолько болезненной. В первую секунду он застыл, не собираясь сдвигаться ни в одну сторону, и всё же кивнул. Понимал, что неизбежно проснётся и поэтому сопротивляться бессмысленно. Он бережно усадил Никкаль обратно на подоконник, провёл по её ноге пальцами как будто случайно, но вызывая кучу мурашек. Никкаль прикрыла глаза, вздохнула. — Не грусти, моя госпожа, — попросил Кингу, взяв её за руки. — Я скоро вернусь. — Да… Я буду ждать тебя. Никкаль улыбнулась, очень нежно, без тени сожаления, искренне радуясь тому, что смогла наконец увидеть Кингу, и ему захотелось улыбнуться в ответ. Чтобы не грустила, не беспокоилась, чтобы ожидание было не таким томительным. Кингу хотел поднести её руки к губам, чтобы поцеловать, и не успел. Предметы на кухне стремительно растворились в воздухе, а кожа Никки стала полупрозрачной. Он напоследок увидел её тускнеющую улыбку… … И проснулся. Открыв веки из-за очень настойчивого голоса, Кингу уставшими глазами огляделся по сторонам, медленно, но верно понимая, что лежал на кушетке в кабинете Джона. Он сам стоял рядом встревоженный, но уже с намёком на облегчение в лице. — Ох, ну наконец-то… — Робертс вздохнул. — Я уж решил, что ты отправился в беспробудный сон следом за Никкаль. «Было бы неплохо…» — тоскливо подумал Кингу, глядя перед собой. Та встреча с ней не выходила из головы. — Что это значит? — спросил он, потирая уставшие глаза. Еле заметно вздрогнул, но расслабился, когда увидел, что руки больше не в крови. Видимо, ему помогли умыться. — Как долго я спал? Когда успел уснуть? И почему здесь? — Давай отвечу по порядку, хорошо? — Джон взял стул рядом со своим рабочим местом и поставил у кушетки. Сел. — Ты спал больше двенадцати часов, что очень нетипично, но, учитывая твоё состояние, неудивительно. — Моё состояние? А что с ним не так? — Кингу прислушался к ощущениям. — Я чувствую себя хорошо. — Уже да, но ты лечил изрионцев и в процессе потерял сознание от переутомления. Не помнишь? — Нет… — Тебя перенесли сюда, ты отсыпался. Но слишком много вредно, поэтому я решил, что пора тебя будить. Кингу, конечно, знал, что после длительного сна его организм мог не спать потом неделями, а в этом заключался и вред. И всё же был недоволен тем, что их с Никкаль встречу прервали, поэтому угрюмо протянул… — Да уж, спасибо, блин, Джон… — Извини, что не дал в кои-то веки проспаться, но ты же не хочешь потом целый год ходить не смыкая глаз? — Это бы мне пригодилось. Я должен поскорее сделать перевод документов. — Сделаешь, не торопись… Ты сейчас как? — Нормально… — Кингу прикрыл веки, но ненадолго. Вспомнил о причине, по которой лежал сейчас здесь, и порывисто приподнялся. — Я лечил их, Джон… Сколько ещё раненых? Мне надо им помочь. — Успокойся, всё уже хорошо. Ты спас их королеву Эллаиру, и когда она очнулась, то помогла. Больше никого не надо лечить, все отправились по домам, и их хранители, и наши. — Мы тут одни? — Нет, конечно, совсем уставшие отдыхают в своих кабинетах. — Тогда я почему здесь, а не у себя? — Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, когда очнёшься. Ты очень много лечил, — поднявшись со стула, Джон прошёл к своему столу, поднял трубку телефона. — Голодный? Заказать тебе что-нибудь? — Если только чашку хорошего кофе. — Кофе — не еда. — Я навряд ли съем сейчас что-то. — Тошнит? — Просто нет аппетита. Джон кивнул, однако всё-таки позвонил в доставку. Заказал кофе и пару порций сытного салата. На испытующий взгляд Кингу ответил, что всё это ему, ну а сам Кингу сделал вид, что поверил. После того как Джон положил трубку, кабинет наполнился тишиной, иногда разбавляемой шумом только что проснувшегося города. За окном было пасмурно, но по часам на стене становилось ясно, что уже наступило раннее утро. Оба молчали. Пусть с Орденом было покончено, и всё осталось позади, но казалось неправильным что-то обсуждать или тем более радоваться. Джон тихо озвучил то, о чём Кингу только подумал: — Мы отправили тело Хизер родным, похороны послезавтра. Могут прийти все желающие с ней попрощаться. — Йонас сказал правду. Она погибла из-за меня. — Это не так, ты и сам знаешь. Йонас просто вспылил. — Но я мог её спасти! — Кингу повысил голос на эмоциях. — В конце концов, я был генералом и нёс за всех них ответственность. Точнее… должен был нести. А вместо этого… — покачав головой, он добавил: — Нет, знаешь, что, Джон, я не буду верховным хранителем. Я не справлюсь, это не для меня. Джон мгновенно переменился, из понимающего и заботливого в бескомпромиссного и строгого. Уселся обратно на стул рядом с кушеткой, скрестил руки на груди. Сердито прищурил глаза. — А ну живо соберись. Все хранители понимали, что шли не на драку в песочнице, в нашей работе не обойтись без рисков и потерь. Да, это несправедливо, что пришлось умереть именно ей, но судьба, в принципе, не великодушна. — Если бы я был не под действием амулета, я бы… — Ты бы не пробрался к ритуалу так быстро, — прервал Джон. — Не остановил бы Орден вовремя, Шепфамалум бы вырвался из Книги Апокалипсиса сюда… И тогда из дорогих нам людей погибла бы не только Хизер. В разруху погрузился бы без малого целый мир, пойми. Все мы не раз сомневались в себе и думали, что поступаем неправильно… — Мы? — Верховные хранители. Да и вообще… люди. Но самый разумный выбор не всегда правильный. — Если так, тогда почему мне до сих пор кажется, что всё могло сложиться иначе? Почему не покидает чувство вины? — Потому что, в отличие от того тебя, что находился под воздействием амулета, теперешний ты может чувствовать. Эта вина исходит от скорби и сожаления, от того, что ты умеешь сопереживать. — Наверное, ты прав, Джон. Жаль, что от понимания не особо легче. — Это пройдёт, утихнет, просто нужно время. На тебя за последние пару дней слишком много свалилось. Орден, Никкаль… — Кстати, о ней… Мне нужно идти в больницу, хочу её увидеть. Джон взглянул на часы, удивился. — Сейчас? В такое время? Хоть немного потерпи… — он вздохнул. — К тому же не хочу показаться грубым, но сомневаюсь, что её состояние как-нибудь изменилось. Она точно так же лежит, отдыхает. И ты отдохни, только не дома, здесь. Пока тебе лучше не быть одному. Внутри у Кингу вспыхнула злость, но он же быстро её потушил. Джон снова говорил дельные вещи. Находиться в доме наедине с воспоминаниями о том, как Никки стало плохо прямо у него на глазах, — жестокое испытание. Но, вопреки всему, он должен был вернуться, смыть с себя невидимые следы крови на тёмных волосах и одежде, взять документы для перевода, попробовать поспать, чтобы попытаться снова уидеть сны… — Спасибо за заботу, но мне нужно домой. Я приведу себя в порядок и вернусь. — Ты же не собираешься садиться за руль? — Нет, вызову такси. Кингу поднялся с кушетки, и, к счастью, не ощутил слабости. Взял свой телефон со стола и пошёл к выходу, попутно уже вызывая машину. Джон всё это время задумчиво смотрел в сторону окна, на редкие снежинки, тускло блестящие в сером небе. Вдруг опомнился, обернулся. — А как же твой кофе? Вот-вот привезут. Но в кабинете, кроме него, больше никого не было…