Морок нашего Рождества

                   Внимательно глядя на своего подчинённого, Джон не спешил забирать заявление. Но всё же Кингу немного торопился, а ещё у него двоилось перед глазами, его тошнило, поэтому он решил просто оставить лист на столе, только побыстрее бы увидеться с Никкаль. Когда Кингу уже развернулся, чтобы уйти, в спину наконец прилетел голос Джона: — Не так быстро… Сядь. — Я сейчас немного не в той форме, чтобы слушать нравоучения. — Надо было думать об этом до того, как ты решил скрыть от меня, что находишься во власти мощного заклинания. Из наших кто-нибудь ещё знает? — Рэйчел, Йонас, Ноэ… — ответил Кингу неохотно. — Интересно, как долго они собирались молчать? Пока не сляжешь от магического истощения? Сядь. — Не надо, Джон, я не маленький мальчик. — Поспорим? Твои пятьдесят девять против моих восьми тысяч. Тяжело вздохнув, Кингу всё же опустился на стул, где совсем недавно сидела Никкаль. Было тяжело даже держать голову. Ни моральных, ни физических сил, чтобы спорить дальше. — Удивлён, что ты помнишь мой точный возраст. Даже я его забыл. — В архиве данные твоего настоящего паспорта. Выпьешь? — спросил Робертс, подойдя к комоду, который скрывал в себе коллекцию элитного алкоголя. — Джон… — Ах да, всё время забываю… Тогда я выпью. Достав стакан, Джон на четверть наполнил его выдержанным скотчем. Подумав немного, плеснул ещё. Пройдя к своему столу, чуть наклонил стакан в сторону Кингу и сказал что-то вроде тоста. — Смотрю на тебя, и хочется выпить за твоё здоровье… — Джон сделал жадный глоток и даже не поморщился. — Итак… Многоуровневая магия. Ты понимаешь, что это значит? — Что дело плохо. Но я уже нашёл решение. Ноэ достал для меня нужные документы. Там должен быть ответ, осталось только расшифровать. — И сколько времени это займёт? — Как минимум, два месяца, но я постараюсь сделать всё за полтора. — Полтора… У тебя нет столько! Легче влюбить в себя эту девушку. Зачем ты рассказал ей обо всех убийствах? — Не обо всех. — Что, подумал, половины будет достаточно? — усмехнулся Джон. — Об одном умолчал. — Ты, что, головой ударился, друг мой? А если она побежит в полицию? — Я уже бегал. — Зачем ты это сделал? Зачем рассказал ей всё? — Давно не ходил в церковь, решил облегчить душу, — огрызнулся Кингу. Из-за усталости ответ прозвучал грубо. — Извини… Подумал, что у нас с Никкаль могло бы что-то получиться. — А с виду не дурак… Сто восемнадцать жестоких убийств — это не тот секрет, который стоит рассказывать своей пассии. — Сто девятнадцать. — О нет… ты и о том случае хочешь рассказать? — А вдруг Никкаль спросит, как мы с тобой познакомились? — Кингу усмехнулся. — Конечно, очень мило, что ты не хочешь держать секретов от своей, возможно, будущей жены… — Джон сделал ещё глоток скотча. — Да вот только сама она не собирается быть с тобой, как я вижу. И после того, что она узнала о тебе, неудивительно. — Я понимаю. — И что будешь делать? — Снимать заклинание. — Будь осторожен. Побольше отдыхай. В идеале, конечно, в компании этой девушки, но… — Джон. — Что? — Заявление подпиши, пожалуйста. Робертс хмыкнул. Отставил в сторону почти пустой стакан, достал ручку и оставил в углу листа, что принёс ему Кингу, размашистую закорючку со своими инициалами. — Ты свободен. И постарайся как можно меньше пользоваться магией ближайшую неделю. — Спасибо, Джон. Однако Кингу не сразу смог подняться с места. Перед глазами всё ещё двоилось. Он зажмурился и постарался очистить мысли вообще от всего, но, видимо, прежде чем обрести спокойствие, нужно было пройти ещё один тест на выносливость. — Почему ты дал ему этот заказ? — налету бросила Августа, даже не сразу закрыв за собой дверь. — О Тиамат… — Кингу помассировал висок. — Можно, пожалуйста, не кричать? — Что с тобой? Тебе плохо? — Августа подошла к стулу, на котором он сидел, и обеспокоенно заглянула в глаза. — Кхм… я не мешаю? — напомнил о себе Джон. — Зачем ты пришла? — Кингу не должен брать заказ той девушки! — Может, я сам разберусь, кто что должен брать в этом агентстве? — Ты же хотел отправить его на больничный! — А он и так на больничном. Правда? — Да… — ответил Кингу и нахмурился от боли. — Кроме того… Это задание касается меня напрямую. Никкаль наняла меня? Хорошо, я всё выполню. — Вообще-то… не совсем наняла… — заметил Джон. — Мы не успели составить договор, она не заплатила. — Отправь договор и чек мне на почту… А теперь простите, мне пора. Это всё, Джон? — Всё, иди. Кингу встал и на ватных ногах пошёл к двери, чтобы не выдавать своей слабости. Но это не помогло. Картинка перед глазами задрожала, и Кингу прислонился плечом к стене, чтобы не упасть. — Джон! Помоги ему, Джон! — рука Августы оказалась на другом плече Кингу. — Не надо… — он сделал пару шагов, вынуждая убрать руку. Однако выйти из кабинета начальника Кингу опять не удалось. Он внезапно почувствовал в виске такую острую боль, будто кто-то ударил его уголком увесистой книги с размаха, и кабинет перед глазами начал меняться, обретая новые черты — его кухни…              

Шум воды и тихий звон посуды посреди ночи…

Он в домашней одежде и фартуке стоял у раковины и активно работал губкой…

Мыл посуду после праздничного ужина…

Она чистила и ела мандарины за столом. Забросив ногу на ногу, любовалась зрелищем…

Мечтала о том, чтобы оказаться на месте посуды, которая скрипела под его руками…

А он чувствовал на себе её удовлетворённый взгляд…

— Я кайфую, когда ты это делаешь…

— Что именно? — домывая последнюю тарелку, с улыбкой спросил он.

— Дела по дому. Моешь посуду, вытираешь пыль, занимаешься стиркой, готовишь…

— Ещё я немного умею вязать крючком.

Он услышал, как из её рук на стол выпала долька мандарина…

— Да ты шутишь!

Он поставил на сушилку последнюю тарелку, снял фартук и повернулся к ней…

— Нет, Никки, не шучу. В детстве я часто вязал с мамой.

— Я хочу это видеть! Что ещё ты умеешь?

Он подошёл, опустился на одно колено перед стулом, на котором она сидела…

Взял за нежные руки, уткнулся носом в ладони, прикрыл глаза…

Она так сладко пахла мёдом и мандаринами…

— Всё… — ответил он, не открывая глаз. — Для тебя я сделаю всё, моя госпожа…

Она мягко убрала одну из своих ладоней…

Взяла со стола наполовину полный бокал белого вина…

— И даже выпьешь?

Удивлённо моргнул, но бокал принял…

Глядя на вино, вздохнул, уточнил…

— Полностью?

— Да, до дна.

Он поднял на неё искрящиеся игривостью глаза…

— А что мне за это будет?

Она наклонилась и прошептала, щекоча его ухо…

— Разве всей меня тебе недостаточно?

Он усмехнулся. Покачал вино в бокале, глядя на Никкаль…

Выпил всё залпом, поморщился, поставил пустой бокал на стол…

И тут же поднялся, навис над ней и впился требовательным поцелуем. Не давая опомниться…

Едва оторвавшись на миллиметр, она прохрипела…

— Ого… так быстро?

— Кислое… Мне нужно было чем-то закусить.

И снова впился в губы. Жадно, требовательно, собирая всю мандариновую сладость с её нежных губ…

— Какая гадость… — прошептал он, отстранившись.

— Что?!

Хрипло засмеялся, глядя на её недовольное лицо…

— Я про вино… Хотя ты тоже, бывает, не сахар.

— Не говори, что тебе это не нравится.

Он поднял глаза, как бы раздумывая. Дёрнул плечом…

— Так и быть, не скажу.

— Эй!

Он снова негромко засмеялся и поцеловал. На этот раз нежно, обнимая…

              Вернувшись сознанием в кабинет Джона, Кингу понял, что сидит на диване. Морок принёс дозу облегчения, но неизвестно, надолго ли. Августы в кабинете уже не было. Глаза Джона, стоящего у своего стола, были полны беспокойства, но стоило Кингу моргнуть, он сразу взбодрился. — С возвращением. Ну что, как ты? — По крайней мере, больше не тошнит… — С первого этажа звонили, сказали, что какая-то девушка застыла на месте прямо на выходе из агентства. С Никкаль творится то же самое? Кингу просто кивнул. — Мощная магия однако… — Робертс допил новую порцию скотча. Подлил, пока Кингу был во власти морока. — Выходит, что и она уже очнулась. — Да, я должен идти. — Только не спеши. Не хватало, чтобы ты потерял сознание по пути. — Мне уже немного лучше. — Это временный эффект после морока… Будь осторожен.       

~~❅~~

      Как только вышел из лифта с толстой папкой документов в руке, Кингу сразу же отыскал Никкаль взглядом. Та сидела на диванчике, а перепуганная Вера — рядом, обмахивая её ненужными бумагами. Но, как только Никкаль сама заметила Кингу, тут же подскочила и на слабых ногах приблизилась. — Я снова видела… я видела… а ты… Она замолкла, не договорив, когда Кингу молча обнял её. Кажется, ему было всё равно, что они сейчас у него на работе, прямо посреди зала. И сотрудники, и клиенты оборачивались, а некоторые даже шептались. Вера, совсем недавно трясущаяся от страха, теперь краснела, глядя на них. Но Кингу и не думал отстраняться. Видя, что Никкаль не против, крепко обхватил её свободной рукой, приблизил, почти вжимая в себя. Зарылся пальцами в волосы, ткнулся лбом ей в плечо, прикрыл глаза… И с небывалым облегчением выдохнул. Теперь всё было в порядке, теперь ничего не болело. Слишком поражённая, чтобы что-то понять, Никкаль просто стояла в его объятиях. Слышала дыхание, сначала тяжёлое и отрывистое, но с каждой секундой, что Кингу прижимался, всё более спокойное и ровное… Слышала сердцебиение, так же постепенно приходящее в норму. Эти объятия странным образом лечили Кингу и физически, и душевно. Никкаль чуть шевельнулась и осторожно спросила… — Кингу, тебе плохо? Точно очнувшись, он напрягся и поднял голову. Взгляд был таким мутным… — Нет, хорошо… теперь хорошо… — отстранился, но взял Никкаль за руку. — Я забрал документы, нам пора. — Уверен, что тебе сейчас можно за руль? — Уверен, идём… — ответил Кингу и взглянул на ошеломлённую коллегу. Попрощался как ни в чём не бывало: — До свидания, Вера. Та смогла только кивнуть, и они вышли из здания. Уже в машине, стоя на светофоре, Никкаль посмотрела на его руку, лежащую на руле. Пальцы Кингу слегка дрожали, как и её. «Странно… Когда мы касаемся друг друга, это проходит. Значит, я хочу трогать его из-за магии? И он так же?» Слова Кингу вытянули её из неоднозначных мыслей. — У меня дома почти нет продуктов, так что надо будет заехать в супермаркет. — Хорошо. А что значит «почти»? — Чай, сахар, соль, хлеб и фарш. — Готовить — это не твоё? — с усмешкой спросила Никкаль, глядя в окно. — Нет, я готовлю. Но на это нужно время, которого из-за работы у меня нет, поэтому проще заказать что-нибудь. — Часто ешь на ходу? — Практически постоянно. — Хах, у меня такая же привычка. Су всё время ворчит, что это неполезно. — И она права. — Значит, фарш, говоришь? — У тебя появилась идея? — Да, но в магазин заехать всё-таки придётся. Приготовлю кое-что несложное, но вкусное. Люблю это блюдо, надеюсь, и тебе понравится… — она повернулась. Кингу сидел, замерев, глядя перед собой. Никкаль на секунду испугалась, что к нему снова пришёл морок, но сама ничего необычного не ощущала. Значит, дело было в чём-то другом. — Кингу? Что с тобой? Ты тут? Брови Кингу нахмурились, глаза стали ярче, взгляд — острее. Он повернул голову в сторону другой улицы. — Я что-то чувствую… Ты не против, если мы поедем той дорогой? — Но это же не по пути… — хотела было возразить Никкаль, но решила узнать: — А что ты чувствуешь? Кингу ответил не сразу. — Что кому-то нужна моя помощь. Такое уже было, когда я познакомился с Ияром. Вспомнив тяжёлую историю его друга, Никкаль на секунду испугалась, но взяла себя в руки. — Ох, ну тогда конечно! Конечно, давай поедем туда. Кингу резко дёрнул руль в сторону, пересекая сплошные полосы, сигналя. Он еле успел вклиниться в пространство между двумя другими машинами. У Никкаль от неожиданности сердце забыло, как биться. И от испуга она начала кричать на Кингу: — Слушай, я понимаю, что ты хочешь кого-то спасти, но сделай это, пожалуйста, не угробив меня! — Я хорошо вожу, госпожа, не нужно так бояться. Кингу поехал по смежной улице, превышая скорость и чудом успевая проскакивать на светофорах на нужный свет. Никкаль ворчала на него, просила быть аккуратнее, но, когда увидела аварию впереди, затихла. Посреди дороги стояли две искорёженных машины. Та, что пострадала сильнее — красная, и та, что меньше — серебристая. Больше ничего нельзя было разглядеть. Прохожие и останавливающиеся водители окружили место аварии. Кингу отстегнул ремень безопасности и, собираясь открыть дверцу, спросил: — Подождёшь здесь или пойдёшь со мной? Осматривая широко распахнутыми глазами спины людей, суетящихся и снимающих всё на камеры, Никкаль сглотнула. — С тобой… А он кивнул, не став отговаривать, словно другого ответа от неё и не ждал. Они пошли в толпу, держась за руки. Никкаль было шумно, страшно. Она вспомнила тот день, когда родители и брат сгорели в пожаре. Тогда в воздухе витал тот же запах — запах паники и отчаяния, но, крепко держа руку Кингу, Никкаль не хотела предаваться ни тому, ни другому. Когда они протиснулись сквозь людей, не выдержала увиденного и закрыла лицо. Из до безобразия помятой красной машины полицейские уже вытащили пострадавших. Водительская дверца серебристой — распахнута. Обрывки разговоров свидетелей подтвердили догадки Никкаль: виновник аварии сбежал, полиция оцепила периметр, но медики ещё не приехали. — Я могу её спасти, — сказал Кингу, пристально глядя на одну из пострадавших, лежавшую на асфальте. Вторая, с менее серьёзными травмами, сидела рядом, плакала и умоляла свою подругу очнуться, пока её пытался успокоить полицейский. — Нужно помочь, пока не поздно. Жди здесь. — Нет, Кингу! — Никки дёрнула его за руку, за которую держала. — Я с тобой, помнишь? — Это зрелище не из приятных, госпожа. — Всё равно. Если станет совсем фу, я отвернусь, но мне спокойнее, если будем держаться вместе. Кингу бросил взгляд сначала на машины, потом на Никкаль, мысленно ею восхитившись. Решать, спорить и сомневаться времени не было, поэтому он согласился. — С одним условием. Если тебе станет нехорошо, сразу скажи мне об этом. Никкаль кивнула, и Кингу потянул её к жёлтой ленте, у которой стоял один из полицейских. — Вам сюда нельзя, — тут же среагировал тот. — Я парамедик, — объяснил Кингу. — И психолог. Недоверчиво посмотрев в лицо Кингу, полицейский направил взгляд на Никкаль. — А она кто? — Это моя… — Невеста, — договорила Никкаль и увидела, как глаза Кингу расширились. — Но я тоже медик… почти. Учусь на медсестру. — Джефф, подойди сюда, — обратился полицейский к своему напарнику. — Они говорят, что врачи, хотят помочь. — Помочь? — переспросил Джефф и посмотрел на красную машину. — Одной из них — может быть, а второй только чудо поможет. — Мы теряем время, офицер. Дайте мне хотя бы попытаться. — Хорошо, идёмте… — Джефф поднял ленту вверх, пропуская их ближе к месту происшествия. Однако уже через несколько шагов Никкаль замутило, она закрыла рукой рот. Размазанные по мёрзлому асфальту пятна крови — это не то, на что можно было смотреть хоть каждый день. — Вы точно врачи? — переспросил Джефф, глядя на позеленевшее лицо Никки. — Да, но я только учусь… — прохрипела она. Кингу взял её руку крепче, поглаживая большим пальцем, а сам подумал, сжав губы: «Надо было уговорить тебя остаться там, но… мне с тобой тоже спокойнее. Ну же, госпожа, держись! Не смотри. Ты сильная, только не падай в обморок». Он не знал, что Никкаль в этот момент думала почти о том же: «Чёрт, надо было соглашаться остаться там. Но тогда я бы себе места не находила… Наверное, мне лучше не смотреть. Не хватало, чтобы и я тут свалилась, тогда Кингу придётся меня вдобавок откачивать…» И она отвела взгляд, но, услышав причитания и мольбы, всё-таки не смогла удержаться и застыла статуей, глядя на не очень живописную картину. Девушка на асфальте была без сознания. Кроме глубоких царапин и ссадин по всему телу, в её животе зияла большая рана прикрываемая лишь одеждой. Кровь пропитала ткань насквозь, хоть выжимай. Второй, сидящей рядом, повезло больше: обошлась лишь царапинами и синяками, но у неё был шок. Порывалась всё время кинуться к подруге. — Сара, очнись, пожалуйста! Сара! Ну где же врачи? Ну сделайте что-нибудь! — Тише, мисс Смит, не двигайтесь, — одёрнул её полицейский, взяв за плечи. — У вас могут быть переломы, медики скоро прибудут! — Переломы? К чёрту переломы, спасите Сару, она умрёт! Боже, это я виновата… Она хотела пристегнуться, а я сказала, что обижусь на неё за это… О, Сара, прости! — Не бойтесь, я помогу, я врач, — сказал Кингу, опускаясь перед пострадавшей на колени. Только теперь он отпустил руку Никки. — Вы спасёте её, правда? — сквозь всхлипы спросила девушка. — Я очень постараюсь… Как вас зовут? — Э… Э-Эмбер… — Постарайтесь успокоиться, Эмбер, пожалуйста. Мне нужна тишина, чтобы помочь вашей подруге… А Никкаль больше не смотрела ни на пятна крови вокруг, ни на пострадавшую девушку, ни на изуродованные авто. Она внимательно наблюдала за Кингу, который говорил с Эмбер. Так осторожно и вкрадчиво, впрямь как психолог. Наблюдала за его движениями… Кингу чуть шевельнул головой, собираясь посмотреть на Никкаль, но передумал и занёс ладони над раной на животе. Руки чуть дрогнули, но всё же он плотно прижал их к ране. Пальцы Кингу окрасились чужой кровью, но, на удивление, Никкаль не испытала от этого ни страха, ни отвращения. Наоборот, она внимательно смотрела на его руки, ожидая, что произойдёт дальше. «Залечивать всё не нужно, иначе будет слишком подозрительно… — думал Кингу. — Достаточно просто убрать риск для жизни… О, госпожа, зачем же ты смотришь?» Прикрыв глаза, Кингу сосредоточился. Представил себе рану, представил все повреждения. Офицеры полиции и Эмбер не заметили, но Никкаль из-за того, что внимательно наблюдала, увидела, что воздух рядом с руками Кингу зарябил, как от сорокаградусного зноя, да и от него самого начало исходить… не тепло, но что-то очень похожее. Чистая энергия, и она тянула Никкаль, вызывала желание обнять, прижаться, дышать этой энергией. — Ну же, давай… — шептал Кингу. — Помоги мне, Сара, у тебя почти получилось. — Что вы там бормочите? — спросил Джефф. — Тш! Не мешайте ему, — сказала Никки. — Так он пытается понять, в чём проблема. Джефф пожал плечами и махнул рукой, мол, всё равно это безнадёжный случай. Однако больше ни он, ни кто-то ещё не лезли к «странному доктору». Неизвестно, сколько бы Кингу держал так руки, но кровотечение уже стало будто бы меньше, а когда недалеко послышались сирены «скорой», то вовсе руки убрал. Очень скоро пострадавших девушек окружили медики, и Никкаль с Кингу смогли идти. Только на сей раз он за руку не взял и держался чуть отстранённее. Думал, что его окровавленный вид пугает, но Никкаль важно было не это… «Он так испугался за эту Сару. Действительно испугался. И он правда хотел ей помочь… Искупает грехи?» — Простите, — окликнул один из медиков, и они обернулись. — Одна из девушек, Эмбер, настаивает, чтобы вы тоже поехали в клинику. — Я? — удивился Кингу. — Зачем? — Говорит, что ей спокойнее рядом с вами. «Да неужели? — едва не закатила глаза Никкаль. — Так, стоп, Ника. Эта девушка чуть не умерла сама и чуть не потеряла подругу, а ты ревнуешь? Да зачем я вообще ревную?!» — Что скажешь, Никкаль? — спросил у неё Кингу. — Я? Эм… ну конечно. Собираясь дотронуться до куртки, Кингу потянул руку к замку, но вовремя вспомнил про грязные руки, поэтому попросил Никкаль. — Расстегни мне куртку. — З-зачем? — Во внутреннем кармане ключи от моего дома. Доберёшься на такси, подождёшь меня там, а я постараюсь управиться поскорее. Конечно, от того, что Кингу решил доверить ключи от дома, было приятно, но что Никкаль делать там одной? Зная себя, она бы нашла там ещё какие-нибудь жуткие безделушки и начала ещё больше загоняться. — Я хочу с тобой. — Никкаль… — Пожалуйста. Мне так будет легче. — Ну хорошо.       

~~❅~~

      В клинике они просидели не очень долго. До того момента, пока не вышел врач и не сообщил, что Саре и Эмбер больше ничего не угрожает. Никкаль видела радость в глазах Кингу, но он всё равно продолжал держаться чуть поодаль. Они почти не разговаривали ни по дороге из клиники, ни в супермаркете, ни потом. Но, когда уже приехали к нему домой, Никкаль решила попытаться первой выйти на контакт. — Ты до сих пор не убрал её? — спросила она, глядя на ёлку. — Не было времени, но я её не включаю. — А можно включить сейчас? — Можно. В гостиной заиграли огоньки, когда Кингу подошёл к ёлке. Вернувшись на диван, он откинулся на спинку, задрал голову к потолку и вздохнул. Его руки слегка дрожали. Кажется, так выглядела усталость. Немного подумав, Никкаль потянулась к нему, дотронулась до бледных костяшек кончиками пальцев. Кингу вздрогнул, посмотрел на неё, хотел убрать руку, но… — Дай сюда. — Они грязные. — Где грязные? Ты вымыл их ещё в больнице… — Никкаль вздохнула. — Пожалуйста, дай свою руку. Мне нужно. Поколебавшись, Кингу всё же уступил, вложил свою ладонь в её, и Никкаль тут же сплела пальцы. Его руки больше не дрожали, да и ей стало чуть лучше. Глядя на их скреплённые руки, она чуть улыбнулась и сказала: — Ты спас этих девушек, Кингу. — Дар Тиамат спас их. — Нет. Это ты. Ты бы мог не сворачивать на ту улицу, но свернул. — Это меньшее, что я должен был сделать после того, что совершил. Никкаль вдруг захихикала, вспомнив кое-что. Взглянув на озадаченное лицо Кингу, пояснила: — Вспомнила нашу встречу на кладбище. Я ведь ещё тогда, глядя на тебя, подумала, что ты маньяк. — Шутишь? — Нет-нет, правда. Смотрела на тебя и думала: «На маньяка, вроде, не похож… То есть похож, но на безобидного маньяка». — Безобидный маньяк… — Кингу хмыкнул. — Спасибо за комплимент. — Скажу честно, когда узнала, кем ты работаешь, какая-то часть меня понимала, что ты в хранителях не потому, что красиво круги из соли рисуешь… Наверное, я просто не была готова к такой большой цифре… Сто восемнадцать это всё-таки… — Сто девятнадцать. — Что? — её рука, держащая руку Кингу, напряглась. — То есть это не единственные жертвы? — Те из культа, а эта была уже после. Сердце Никкаль на секунду ускорилось, но она тут же его угомонила. Потому что уже успела подумать и перебеситься насчёт того, что культ Тиамат — не конец. Значит, была в какой-то степени готова услышать и это. — И кто же? — От того, что ты узнаешь, легче не станет, наоборот. — Ну нет, говори, раз уж начал. Я же сижу тут с тобой, хотя знаю, что ты убил сто восемнадцать женщин! Одной больше, одной меньше… Так что, если соберёшься убить и меня, сначала отжарь как следует. — Надеюсь, ты сейчас пошутила? — Ну надо же как-то разрядить обстановку. Рассказывай давай. Кто стал сто девятнадцатым? — Шестилетняя девочка. — Твою Тиамат… — Никкаль закрыла лицо руками. — Зря мы всё-таки ничего выпить не купили. Мне бы сейчас не помешало. — Если решишь уйти, я пойму. Только не убегай поспешно, ладно? Я могу просто вызвать тебе такси, мы спокойно дождёмся. — Уйти? Нет, я не хотела уходить. Да и даже если бы ушла, то какой смысл? Всё равно через два дня начну страдать, потом снова загибаться… И в итоге приду к тебе. Лучше рассказывай дальше. — Это было чуть больше двадцати лет назад. После культа я уже давно никого не убивал, дал матери клятву, что и не убью больше. Мама продолжала болеть всем подряд, и нужны были деньги, поэтому я работал самозанятым целителем. В общем, пытался жить нормально… А потом меня нашёл он. — Кто? — Джон, чёрт возьми, Робертс. Непонятно, откуда он узнал о том, что я сделал. Да только ему как раз нужен был безжалостный маньяк, не щадящий ни женщин, ни детей. На эту роль я прекрасно подходил. — И ты согласился? — Нет, сначала я культурно послал его… домой. Я не хотел нарушать клятву, данную матери. — Почему передумал? — Банально, но деньги, — пожав плечами, ответил Кингу. — Мама тогда опять серьёзно болела. Нужны были деньги на лечение, очень много. Джон пообещал покрыть все расходы, если я соглашусь. Но была и другая причина. — М, и какая же? — Душа той девочки была проклята. Не помогали ни молитвы, ни заклинания. Внутри зрел страшный демон, которого нужно было уничтожить, пока он не вырвался наружу. В общем, её бы и так убили, это лишь вопрос времени. — То есть другого выхода не было? А почему… не знаю… почему бы её не отравить? — Из-за демона внутри девочка была невосприимчива к ядам и зельям. — И ты просто взял свой «Клык дракона» и… — Нет, Никкаль, как раз не просто… Когда ею не овладевал Аваддон, это был вполне себе обычный ребёнок. Мы провели вместе целый день… — Кингу грустно улыбнулся. — Она показывала свои игрушки, я читал ей. А потом она посмотрела на меня, улыбнулась и совершенно серьёзно спросила: «Вы убьёте меня, дяденька? Только давайте так, чтобы не больно». — О господи… — прошептала Никкаль, чувствуя подступающие к горлу горькие слёзы. — Она не подпускала к себе никого, демон убивал всех, кто пытался… А мне почему-то позволила. Я всё сделал, пока она спала. Но долго не мог решиться, сидел рядом со спящей девочкой, замахнулся кинжалом, а сам плакал как мальчишка… — А что её родители? — спросила Никки, шмыгнув носом. — Вообще-то они и обратились к хранителям. Им было больно, но сами понимали, что иначе никак. — Что дальше? — Джон ждал в соседней комнате всё это время, и, когда я сделал что нужно, мы пошли в бар. Там я впервые за много лет выпил какой-то крепкой дряни. Джон успокоил меня, предложил работать в агентстве. Сказал, что ожидал увидеть, как он сам сказал, «кровожадного ублюдка», а я оказался хорошим парнем. — И ты согласился. — На следующий день. С одним условием — больше не брать заказы на убийства людей. И с тех пор не убивал. — Но как же те пятна на кинжале? Это же кровь? — Никки, это были не люди, а тёмные. — Кто? — Тёмные. Жители Тёмного мира. Те, кто не настолько ужасен, чтобы попасть в ад, но и на небесах им нет места. В Тёмном мире есть тюрьма, и те, кто зовут себя Орденом Золотой зари, выпустили заключённых из камер. Между Тёмным миром и нашим барьер очень тонкий, если бы мы оставили всё как есть, тёмные вырвались бы сюда. — Этот Орден, это как культ Тиамат? — Да, я уже рассказывал, что в мире есть множество разных кланов. — Думаешь, это не конец, и Орден опять будет пакостить? — Честно, не знаю, Никки. Надеюсь, что нет. — Уф… Мне надо время, чтобы всё переварить. — Конечно, я могу подвезти тебя домой или вызвать такси, если хочешь. — Что? Нет… Я не собираюсь уезжать и уже говорила, почему в этом нет смысла. К тому же я ведь даже ужин тебе не приготовила. — Если ты чувствуешь дискомфорт рядом со мной, то не нужно. — Дискомфорта нет. Говорю тебе, я с самого начала догадывалась, чем ты занимаешься. Ты пообещал, что разрушишь заклинание, а я хочу пообещать, что буду помогать тебе, пусть даже завариванием чая, но это уже хоть что-то. Кингу слушал её и едва держался, чтобы не раскрыть рот от изумления. Теперь после всего, что узнала, Никкаль не убегала и даже пыталась сочувствовать. Конечно, она была права: если и убежит, магия всё равно притянет обратно к нему. И от этого Кингу было не по себе. Ведь получается, что в каком-то смысле он удерживал Никкаль рядом с собой против воли. А это совсем не то, чего бы ему хотелось. — Иди сюда, — сказала Никки, похлопав себя по колену. — М? — Положи сюда голову. — Зачем? — Шею сверну, — сказала Никкаль и подмигнула. — Шучу. Так надо, просто положи голову мне на колени. Находясь в небольшом замешательстве, Кингу напрягся и зачем-то огляделся по сторонам. Но, когда Никкаль чуть отодвинулась, чтобы выделить ему больше места, поддался. Наклонился, ложась на диван, подогнул ноги и опустил голову Никкаль на колени. Та сразу покраснела, но Кингу, к её счастью, этого не увидел. — Что дальше? — спросил он. Вопрос немного удивил Никкаль, но она ответила: — Закрой глаза и расслабься… Закрыл? — Да. Никкаль, немного помедлив, коснулась его волос. Густые, приятно-жестковатые, они щекотали пальцы. Кингу немного дёрнулся и не то спросил, не то обратился… — Госпожа? — Что? Неужели тебя никогда не гладили по голове? — Очень давно, ещё в детстве. — О… ну тогда… закрой глаза и представь, что ты в детстве. — Нет. Я не хочу представлять своё детство. Я просто хочу думать о том, что лежу здесь, с тобой… — Х-хорошо… — шепнула Никкаль, опять краснея. — Ты здесь, со мной, Кингу… Он снова закрыл глаза, тихонько вздохнул, расслабился, и тогда Никкаль продолжила его гладить. Мягко-мягко осторожно, как недавно появившегося на свет котёнка. Она перебирала пальцами густые чёрные пряди, неспешно, молча, почти не дыша. Чувствовала, как Кингу расслабляется и успокаивается под её пальцами, надеялась, что это поможет ему очистить мысли, забыть о плохом. Она всё думала о том, что он рассказал — про культ, про ту девочку, про тёмных… И это совсем не укладывалось в голове с сегодняшним исцелением Сары и рассказом Ияра о том, как Кингу его спас… «Я не пытаюсь его оправдать, но это же было ого-го как давно… Кажется, Кингу и правда раскаивается и пытается хоть как-то искупить свою вину…» — М-м… Никкаль… — А? Что? — очнувшись, спросила она. Задумавшись, даже и не заметила, как теперь начала медленно массировать его кожу головы. — Если ты продолжишь, я засну, а мне бы хотелось начать расшифровывать документы. — Ах, ну да, конечно… — Никкаль убрала руки. — Ты тогда иди, а я начну готовить. — Помощь нужна? — спросил Кингу, поднявшись. — Это тебе помощь нужна с расшифровкой. Но я не смогу тебе её оказать, поэтому буду делать нам ужин. Хотя стой… небольшая помощь всё же требуется. Скажи, где фарш? — Обычные люди хранят его в холодильнике, но маньяки предпочитают в стиральной машине. Предварительно засыпав порошком «Морозная свежесть». Кингу сказал это с таким серьёзным выражением лица, что Никкаль вначале зависла. И только через несколько секунд до неё дошло: — Ах он ещё шутит надо мной! Иди давай, расшифровывай, а то в тарелку плюну! Прежде чем подняться наверх, Кингу размял плечи и шею после долгого лежания на диване. Никкаль невольно засмотрелась, но, когда он повернул к ней голову, опустила взгляд на свои колени. А потом Кингу молча разжёг камин и ушёл с папкой документов в свою комнату. Пальцы Никкаль невзначай потрогали ткань джинсов, где только-только лежала его голова… То место было ещё тёплым. «Интересно, а там остался его запах?» — сгибаться пополам и нюхать свои ноги, чтобы проверить, Никкаль, конечно же, не стала.              Приготовление ужина прошло без происшествий. Никкаль несколько раз бегала к Кингу в комнату, спросить, где что лежит, и, получая ответ, убегала обратно, чтобы ему не мешать. По тому, как весь рабочий стол был завален бумагами и словарями, становилось ясно, что расшифровка идёт. Правда, насколько быстро, судить Никкаль не могла. — Всё, бегом за стол, а то правда плюну тебе в тарелку! — Думаешь, это поспособствует моему аппетиту? — Нет, это поспособствует моей обиде. Я же старалась всё-таки. — Убедила, госпожа, идём. Уже на лестнице Кингу почувствовал приятный аромат специй, овощей и расплавленного сыра. — Пахнет вкусно, — сказал он, зайдя на кухню, и посмотрел на тарелки. — А выглядит ещё вкуснее. — Хватит мне льстить. Садись давай. — Как называется это блюдо? Подумав немного, Никкаль пожала плечами. — Никак. Просто запеканка. — И уже можно попробовать? — Конечно, я же для этого и готовила. Кингу отломил немного запеканки вилкой, но ко рту поднести не успел — Никкаль смотрела очень пристально, а сама почему-то не спешила пробовать. Будто ждала его вердикт. Кингу даже незаметно принюхался. Не почувствовав ничего странного, поинтересовался: — В чём дело, Никки? Ты туда всё-таки плюнула? — Что?! Конечно, нет. — Почему тогда так смотришь? — Мне просто интересно, понравится тебе или нет. — Точно? Я вне опасности? — Точно. Хотя стой, на всякий случай спрошу… Как заклинатели переносят отравление? — Никкаль… — Шучу-шучу! Ешь давай. Взглянув на кусочек запеканки на вилке, Кингу тихо хмыкнул и, пристально глядя прямо в глаза Никкаль, всё же попробовал. Сначала он жевал медленно, сомневаясь, но скоро распробовал. — М-м! — промычал с удовольствием и, проглотив запеканку, сказал: — Очень вкусно, госпожа. Что ты туда добавила? — Да ничего особенного… помидоры, сыр, кунжут. Ну ещё приправы. А тебе правда нравится? — Правда. Напишешь мне потом рецепт? — Ну нет, — изобразив важный вид, Никкаль чуть вздёрнула подбородок. — Рецепт этой запеканки — гордость нашей семьи! Секрет, передающийся из поколения в поколение, он достался прапрабабушке от её матери, а той от её матери и так далее… — Хм… а что я должен сделать, чтобы ты доверила мне этот секрет? Никкаль присмотрелась к Кингу, и в голову ни с того ни с сего полезли не самые приличные мысли, что он бы мог для неё сделать ради рецепта. Но Никки тряхнула головой. Нельзя терять бдительность только потому, что мужчина похвалил твою стряпню! — Ты должен всё это съесть, — сказала Никкаль, обведя взглядом содержимое его тарелки. — А потом ещё выпить со мной чай в гостиной. — Ещё и чай? — Кингу взглянул на свою внушительную порцию. Запеканка была вкусной, но его желудок просто не привык к такому количеству пищи за раз. — Решила откормить, чтобы я сразу лёг спать вместо расшифровки документов? — Давай-давай, а то ещё и добавки положу. — А ты сама-то всё это съешь? Посмотрев на порцию перед собой, Никкаль издала неопределённый звук. — Ладно, согласна. Съедим, сколько сможем. Но чай обязательно! — Как скажешь, госпожа.       

~~❅~~

      Как Никкаль и хотела, чай они пошли пить в гостиную. Сидели прямо на мягком ковре перед камином, а поднос с чаем и сладостями стоял между ними. В такой уютной обстановке, глядя на язычки живого огня и блики гирлянд, бегающие по стенам, Никкаль и забыла о том, что сделал этот мужчина рядом с ней и сколько крови на его руках. С виду они были просто добрыми друзьями, встретившимися через много лет и пьющими чай в гостиной. — И всё-таки камин в гостиной это здорово… — сказала Никкаль, глядя на яркий огонь. — Изначально его здесь не было, только отопление в подвале. Но мама мечтала о гостиной с камином, поэтому тут выложили очаг. — Вот как? У твоей мамы хороший вкус, камин и правда очень красивый. — Не против, если я подкину ещё пару поленьев? — А почему я должна быть против? Кингу надолго замолчал, старательно подбирая слова, а Никкаль всё продолжала на него смотреть не отрываясь. В тёплом свете янтарные глаза Кингу были ещё глубже и лучистее. Никкаль залюбовалась, уже и забыв, что ждала ответ на свой вопрос. Но он напомнил, произнеся своим уже привычным аккуратным тоном: — Ты рассказывала, что твоя семья погибла в пожаре. — А, да… — искры во взгляде Никкаль потухли, но почти тут же зажглись вновь. — Но причиной был не камин, а неисправная проводка. Я боялась огня первое время, но сейчас уже всё прошло. — Извини, что спросил. Тебе, наверное, тяжело об этом вспоминать… — Ты знаешь… прозвучит ужасно, но… нет. Я уже давно не скучаю по ним, всё реже вспоминаю. На могилу прихожу вообще два раза в год — на Рождество и в годовщину смерти. Это плохо, да? Кингу качнул головой вбок. — Не знаю, Никки. Мне кажется, каждый сам решает, как ему переносить утрату. — А ты? — Никкаль коснулась его руки, лежащей на ковре. — Как ты переносишь смерть мамы? Как ты себя чувствуешь? Кингу отстранённо осматривал горящие дрова в очаге, его голос стал тихим, отрешённым. — Я совру, если скажу, что плачу о ней. И совру, если скажу, что совсем по ней не скучаю. Моя мама была хорошей женщиной, я бы даже сказал, святой. Но когда прихожу на её могилу, то ещё острее понимаю… что всё это было зря. Все эти жертвы в культе, вся эта кровь… Мама всё равно умерла, ничего не сможет её вернуть. И иногда даже злюсь на неё за смерть, но это иллюзия. Она ни в чём не виновата, это мои поступки, моя слабость и мои грехи. И культ я вырезал не столько, чтобы за неё отомстить, сколько заглушить собственную боль. Только это не помогло. — Кингу… А он всё говорил и говорил, точно наконец-то мог позволить себе хоть кому-то открыться и высказаться… — Знаешь, последнее время мне кажется, что заклинание — это самое хорошее, что со мной случилось за последний… год, если не больше, — Кингу усмехнулся. — И, по иронии судьбы, это статуэтка Тиамат… Да уж, магия никогда так надо мной ещё не потешалась. — Ах, никогда так ещё не потешалась, значит? — возмутилась Никкаль. Она как будто совсем не услышала первую часть его мысли. — Значит, тебе тоже это всё не нравится, да? И я не нравлюсь? Ну и прекрасно. — Я не это сказал, госпожа. Но поток слов Никкаль было уже не остановить. — Ладно, допустим, характер у меня не самый лучший. Ладно… — она выдохнула и посмотрела на него с любопытством и серьёзностью, на какие только была сейчас способна. — А чисто физически? — Физически? — Ну да, внешне… внешне я тебя привлекаю? Просто как женщина. — А я тебя? — с улыбкой спросил Кингу. — Как женщина? Хах… Извини, я тебя поняла. Но давай серьёзно… что тебе во мне нравится? Кингу вздохнул, окинул Никкаль внимательным взглядом. Но сказал до того, как прекратить её рассматривать. — Ну, например… шрам на брови. — Да ладно? — Никкаль выпустила звонкий смешок и чуть откинулась назад, едва не выплеснув на себя чай. — Девушка спрашивает, что тебе в ней нравится, и самое первое — шрам на брови? — Мне кажется, он показывает твой характер. — Характер? Я заработала его в детстве, когда упала с дерева! Какой тут характер? — Видишь? Уже тогда ты была неугомонной госпожой… Это и есть твой характер. — Кхм! Моя очередь! — Никкаль отвела взгляд, чтобы не показать, как ей понравились его слова, и тихо добавила: — Твой хвост. Она не стала говорить вслух, что, глядя на его хвост, всегда испытывала желание дёрнуть его или развязать, взъерошить волосы и провести по прядям, пропуская через пальцы. — Хвост? — с улыбкой переспросил Кингу. — Да, хвост! А ещё… — Никкаль прикусила нижнюю губу. — Я их почти не видела тогда, в темноте, но на ощупь оценила… Мышцы груди. И пресса… И живота… — Складочки на переносице, когда смеёшься. — Острые скулы. — Твои соски… — Кингу хитро улыбнулся. — Ах так?! — Никкаль вспыхнула. — Губы! У тебя классные губы! — Ямочки на щеках и… — Глаза! — это они сказали почти одновременно, удивились и засмеялись. Пока они смотрели друг на друга, в гостиной было почти тихо — лишь треск камина и фырканье Никкаль, пытающейся подавить рвущиеся из груди смешки. Кингу убрал кружку и поднос в сторону и аккуратно взял свободную руку Никки. Начал массировать своими большими пальцами и смотреть на её ладонь с такой нежной тоской. Шепотом сказал… — Твои пальцы… такие тонкие, хрупкие… — он ненавязчиво переплёл со своими. — Думаю, я мог бы часами держать тебя за руку… Чисто физически оценить не получилось. Никкаль с досадой заметила, как сейчас, во всём, что он сказал, угадывались чувства. Трепетные, тёплые, настоящие. На которые она бы очень хотела, но не могла ответить взаимностью. Ей было бы страшно быть с ним. Но разум уже откликнулся на все слова Кингу, на его невинное сплетение рук, на пронзающий взгляд медовых глаз. Никкаль не понимала, почему желание так резко накатывало на неё, что бы он ни сделал и ни сказал. Несомненно, дело опять в магии, но игнорировать сигналы тела было бы кощунством и издевательством над собой. Никкаль кинулась к нему, обнимая за шею. Сминая своими губами его губы, которые считала такими классными, а потому не торопилась углубляться, смаковала. Но снова захотелось большего, и она со стоном проникла языком в приоткрытый рот. Кингу хотел было ответить, но отстранился. — Не нужно этого. Ты боишься меня, тогда зачем? Зачем? Это был правильный вопрос. Но ещё правильнее было бы спросить — почему? Потому что Никкаль просто хотела и ничего не могла с собой поделать. И Кингу был частично прав, она боялась его. Точнее, его прошлого. Но его настоящего желала больше, чем кого-либо и чего-либо. — Кингу… Прости меня, Кингу… — она сначала отвела стыдливый взгляд, но решилась вернуть и придвинулась ближе. — Да… да, я не смогу быть с тобой, мне страшно, и мне жаль, правда жаль. Это нечестно. Но я буду дурой, если не скажу, что меня влечёт к тебе. — Всё из-за магии, Никкаль. И мне лучше вернуться за расшифровку документов, чтобы поскорее тебя освободить. Он хотел подняться и уйти к себе в комнату, но Никкаль схватила его за руку, останавливая. — К лахаму эти документы. Не сейчас. Сейчас я хочу тебя. Неважно почему, но мне очень плохо и больно без твоих прикосновений, без поцелуев… И я вижу, что тебе плохо тоже! Этого отрицать Кингу не мог. Без Никкаль ему и правда было паршиво все эти дни. Он мучился и всё чаще представлял, как ласкает её кожу, целует её губы, берёт её где угодно и как угодно — в спальне, в ванной, на обеденном столе, на лестнице, да хоть прямо на пороге! Теперь уже Кингу кинулся к ней за поцелуем, овладел губами, провёл по ним языком, проникая в рот. И неожиданно для них обоих, томно застонал от сладости и облегчения. Слишком долго он этого желал. — Если тебе станет… неприятно… — прерывисто шептал он. — Без разницы… физически… или морально… Ты сразу скажешь… мне об этом… Договорились? — Мне не станет… неприя… — так же сбивчиво ответила Никкаль, облизываясь. Но договорить последнее слово не смогла, так как Кингу опять захватил её губы в горячке. Мягкие, нежные, прямо сейчас и только для него… Никкаль кружила голову и опьяняла его покруче любого вина. Оторвавшись со звонким звуком поцелуя, Кингу потянул Никкаль вверх и сам поднялся. Теперь они стояли на коленях перед друг другом, пытаясь отдышаться. Впрочем, прийти в себя до конца он ей не дал — развернул к себе спиной и впился в шею губами. Никкаль застонала, наклоняя голову, открывая больше кожи, а он просто не смог не воспользоваться этим и не обласкать каждый миллиметр. — Ты всё ещё хочешь меня, госпожа? — спросил Кингу, ласково проведя носом по шее, там, где только что целовал. — Хочу, очень хочу… А ты меня? — Больше всего на свете, — расстёгивая пуговицу и ширинку её джинсов, ответил он. Никкаль прикрыла глаза и удовлетворённо улыбнулась, когда Кингу рывком приспустил штаны до середины бедра, но скоро поняла, что это только начало. Сам он раздеваться пока не спешил. — Тебе больше не будет больно, Никкаль… нам больше не будет… — прошептал он и положил ладонь на лобок, поглаживая через кружевное бельё. — Я буду твоим столько, сколько позволишь. Буду твоим, пока ты не захочешь прекратить… — Ах… А что… потом? — Потом… — он не хотел отвечать на этот вопрос, собираясь укусить кожу её шеи, но удержался и вместо этого оставил там долгий поцелуй. — Потом всё просто… кончится… Никкаль тихо всхлипнула то ли от пальцев, что уже залезли в бельё и теперь неспешно растирали возбуждённую кожу. То ли от мысли, что всё может закончиться слишком быстро, и дело не только в сейчас. Она накрыла его руку своей и зашипела от нетерпения. — Сними их уже, К-Кингу… — попросила Никкаль, свободной рукой слабо дёргая штанину. Кингу улыбнулся и пощекотал смешком мочку её уха. Пальцы замедлились, но стало, наоборот, только приятнее. — Такая мягкая и горячая… — протянул он на выдохе. — Я скучал, госпожа… — Сильно? — До безумия. — П-покажи… покажи, как ты скучал по мне… Никкаль желала, чтобы он набросился на неё. Снял всю одежду, растягивая, разрывая, сминая, разбрасывая в стороны. Но Кингу был терпеливее и хитрее: щедро смачивая, облизнул свои пальцы и вернул к ней в джинсы. Раздвинул большим и средним пальцем её горящие от возбуждения половые губы, указательным медленно надавливая на клитор. Никкаль со сладким вскриком дёрнулась, отстраняясь, но тут же оказалась схвачена за талию другой рукой Кингу и прижата обратно ягодицами к возбуждённому паху. — Я скучал так сильно, что думал о тебе каждую минуту… Его рука стала чуть настойчивее… — Ты появлялась перед глазами, когда я их закрывал… То ласковее, то резче… По кругу… — И я сделаю всё… Его горячие губы на секунду опять впились в шею, а пальцы — в чувствительную точку. — …Чтобы сегодня ты не захотела от меня уходить… А Никкаль уже и не думала о том, чтобы уходить. Вообще ни о чём не думала. Лишь о пальцах Кингу, сжимающих нежные складки и клитор, о словах, одурманивающих разум. С каждым касанием и движением становилось всё слаще и слаще. Никкаль стонала, вытягивала шею, дёргала рукав его чёрного свитера… — Да… Ещё, да. А-ах… Сделай это… Сделай мне приятно… И Кингу выполнил каприз. Справившись в несколько быстрых, плавных движений, он окунул Никкаль в оргазм с головой. Она откинулась на его крепкое плечо, покрылась мурашками, выгнула спину дугой, чувствуя лёгкую судорогу в пальцах ног. И застонала, громко, несдержанно… «Мы ещё даже не раздеты, а я уже… Ох…» — Теперь тебе хорошо? — спросил Кингу, вдыхая запах её волос. — Да… Но я тебя хочу… Никкаль развернулась полубоком, вовлекая Кингу в новый поцелуй, пока тот не успел опомниться. Навалилась на него, чтобы откинулся назад, упершись в ковёр локтями, перевернулась и подползла к нему. Со спущенными джинсами она, должно быть, выглядела нелепо со стороны, но не для Кингу. Для него Никкаль была совершенной во всём. Лучом тёплого солнца, согревающим в самую морозную зимнюю ночь лучше любого камина. Его тайной страстью и трогательной нежностью. Со всеми своими капризами и недостатками Никкаль была такой, какой нужна ему. Кингу оторвался от её горячих губ и коснулся почти невинным поцелуем шрама на брови. — Щекотно… — хихикнула Никкаль, стягивая с себя джинсы вместе с бельём, но Кингу всё ещё не торопился избавляться от своей одежды. — Хочешь, чтобы я тебя раздела? — Я сам, просто… — медовые глаза стали глубже и ярче. — В прошлый раз было темно, и сейчас я хочу разглядеть тебя всю. — Ну точно маньяк. Но, не скрывая торжествующей улыбки, Никки всё же продолжила раздеваться, уже медленнее, эротичнее. Наблюдая, как глаза напротив пожирают её и искрятся не то от всполохов пламени в камине, не то от скрытой в Кингу силы. А он ждал, пока Никкаль разденется, несколько раз находясь в шаге от того, чтобы обрушиться на неё бурей из поцелуев и ласк. И всё-таки ожидание было не напрасным. Когда Никкаль, совершенно нагая, распрямилась перед ним, Кингу подумал… «Пусть меня проклянёт Тиамат, если это не самая прекрасная женщина, что я когда-либо видел». И поднялся, становясь обратно на колени перед Никкаль. Снизу вверх окинул таким бесстыдным взглядом, что она покраснела и чуть отвернулась. Одной рукой он взял её за талию, а второй провёл по плавному контуру фигуры от рёбер, до ягодиц, подмечая каждую родинку и неровность, что встречалась на пути его пальцев. — Ах… — не удержалась Никкаль, когда его ноготь случайно царапнул нежную кожу бедра. Покрылась мурашками. — Ты божественна… — прохрипел Кингу, прижимаясь к ней обнажённой немного колючим свитером. Всё внутри перевернулось от желания слиться с Никкаль сейчас же, но он терпел. — Ой… так уж прямо и божественна? Ай… — Я видел много богинь разных культур, так что можешь мне поверить. — Ох… Кингу… — Никки потянула свитер на себя. — Да сними ты уже его… Ай! Нет, всё! Я сама сниму! Её ладони, вспотевшие от томительного ожидания близости, ухватились за край свитера, но медлили. Никкаль тоже так сильно хотела увидеть Кингу полностью, всего и без одежды, что теперь даже немного волновалась. Но шёпот у уха развеял все сомнения. — Смелее, госпожа. Снимай вместе с майкой. Никкаль сглотнула и подцепила пальцами ещё и тонкую ткань под свитером. Потянула вверх, стараясь смотреть Кингу строго в глаза. Он помог ей, и верхняя часть одежды полетела в сторону, а Никкаль наконец решилась опустить глаза. Сердце дало сумасшедший разгон, когда она увидела его тело… Зрачки расширились, губы пересохли, и Никкаль тут же облизнула их. Она никогда не была падкой на мужскую мускулатуру, не любила перекаченных парней, но Кингу был прекрасен. Абсолютно прекрасен. Каждый перекат его мышц, каждая вена, проступающая на руке, каждый кубик пресса… И неважно, что было причиной такого телосложения — то, что он — сын древней богини, многолетний маг или, возможно, просто часто посещал тренажёрный зал. На все причины разом стало плевать. Кингу был таким, каким стоял сейчас перед ней — идеальным. «Если я божественна, то тогда как назвать тебя?» — Госпожа? Томный голос побудил к совершенному безумству. Никкаль прильнула к нему щекой, потёрлась, а после вовсе начала целовать его пресс и грудь, поглаживать ладонями мышцы сильных рук, чувствуя, как он напрягается с каждым прикосновением. Такой реакции Кингу никак не ожидал, но ему совершенно точно было приятно от её нежных губ на своей коже. — Ох… Никкаль, подожди. Не нужно так спешить… — Спешить? — спросила она, оторвавшись и проговорила между поцелуями. — А я никуда… не спешу… Я готова… стоять так… вечно… — Ах… Мне нравится, но это мне следует покрывать тебя поцелуями… — Пф! — Никки выпустила смешок ему в грудь и снова поцеловала. — Не знала, что ты сексист. — Это не сексизм, это… — Тш… — нежная ладонь потянулась закрыть ему рот. — Если это не сексизм, то тогда я сверху. Глаза Кингу вспыхнули ярче огней гирлянд, рассеявшихся по комнате. Он кивнул, и только тогда Никкаль убрала руку от его лица, чтобы положить на ремень штанов. В этот раз она всё видела, и пряжка поддалась сразу. Но Никкаль не торопилась. Сначала она погладила твёрдый бугор через грубоватую ткань, а потом попросила настойчиво, но мягко: — Ляг на спину. Кингу тут же послушался и отклонился назад так, что теперь лежал, приподнявшись на локтях. Двинул тазом на секунду, чтобы Никкаль было легче снять остатки одежды. Он не мог без улыбки смотреть на ту, что решила сегодня и впрямь побыть немного госпожой. Огромные зрачки Кингу заполнились обожанием. Чувствуя, что уже начал тяжелее дышать, он неотрывно смотрел на игривую Никкаль, крадущуюся к нему на четвереньках, как хищная кошка. Сглотнул, когда нежное тело оказалось на нём, прикрыл глаза, когда Никкаль взъерошила ему волосы и потёрлась своими твёрдыми сосками о его грудь… И с наслаждением застонал одновременно с ней, когда, раздвинув ноги, Никкаль опустилась на член. Причём сразу почти до предела. Она и так была уже слишком напряжена, чтобы растягивать удовольствие. Задав активный ритм, Никкаль сводила Кингу с ума. Трогала его хвост, губы, скулы… Все те части тела, что ей в нём нравились. И он тоже между толчками ловил её соски поцелуями. Щекотал дыханием, обводил языком, оставлял засосы и укусы, срывая ещё более развязные стоны. И с каждым движением, с каждым трением кожи о кожу становилось всё приятнее. А когда рука Кингу протиснулась между животами, отыскав её клитор, стало и вовсе чертовски восхитительно. — Укуси тебя… Тиамат… я сейчас снова… Ах! — Да, Никки… — Кингу поцеловал её шею и ускорил круговые движения. — Сделай это на мне… Никкаль замедлилась и поднялась, чтобы сосредоточиться на ощущениях внизу живота, но тогда задвигался уже Кингу. Сжав одной рукой ягодицу, он стал глубоко насаживаться на неё, не забывая нежно трогать. Никкаль застонала, срывая голос, впилась пальцами в грудь Кингу, чувствуя, что уже близко к новой разрядке. Покрылась мелкими мурашками. И, выкрикнув имя Кингу в экстазе, просто упала на него, тяжело дыша. — Умница, госпожа… — шепнул он нежно, поцеловав Никкаль в макушку. — Подожди меня немного. Теперь его вторая рука была свободна, чтобы взяться за другую ягодицу. Сжимая, проникая глубже, Кингу мог вот-вот отправиться следом за Никкаль, а она ещё, как назло, начала медленно, но двигаться навстречу. Будто специально проверяла его на выносливость. — А… Госпожа… притормози. Лучше нам… перевернуться. — Нет… — Нет? Но… — Всё нормально. Ах… Я обещала подготовиться. — Ты уверена? — Да… — и подтверждая свои слова, Никкаль задвигалась быстрее. — Да! Да! Да! И Кингу сглотнул и расслабился, любуясь разгорячённой, растрёпанной, до одурения красивой Никкаль. Она двигалась ему навстречу так глубоко и страстно, словно хотела его оргазма больше, чем он сам. Целовала его классные губы и острые скулы, шептала ласковые слова… Ну разве он мог перед ней устоять? Кингу крепко прижал бёдра Никкаль к себе, напрягся, шумно выдохнул. Не сдержал тихого ругательства и застонал, заполняя. Никкаль увидела, как на его шее запульсировала вена от удовольствия, наклонилась, чтобы поцеловать её, и почувствовала улыбку. — Такими темпами мы до кровати не доберёмся, — пошутила Никкаль, хихикая у него на груди. В ответ Кингу тоже рассмеялся. — Доберёмся, но сначала ты на мне вот так полежишь. — Как долго? Кингу помолчал. Очень хотелось ответить что-то вроде «целую вечность», но он боялся её спугнуть. Было бы глупо всё испортить сейчас, когда им так хорошо вдвоём, пусть и не навсегда. — А как долго ты можешь на мне лежать? — Пока не захочу есть. — И когда же ты захочешь есть? — После того, как посплю. — А это когда произойдёт? — Дай подумать… — Никкаль подняла голову и почесала подбородок. — Я сегодня была в академии, потом смоталась почти на другой конец города в «Розу пустыни», затем побывала на месте жуткой аварии и в больнице… А теперь ещё ты выжал из меня остатки сил потрясающим сексом… — Правда потрясающим? — Хах, ты только это услышал? — Ну конечно нет… — он зарылся пальцами в её местами мокрые от пота волосы. — Ты устала, я понял. Он аккуратно поднял туловище, прижимая Никкаль к себе. Потом непонятно как, но поднялся и сам, продолжая держать её на руках. С виду это выглядело просто, но Никкаль понимала, что для этого надо обладать внушительной физической силой, и обхватила Кингу за шею, чтобы ему было легче. — Тогда пойдём спать, госпожа? — Угу… — уткнувшись в его плечо, пробормотала Никки, чувствуя, что и правда вот-вот уснёт на руках. — А ты поспишь со мной? — Конечно. Кингу понёс Никкаль наверх, подхватив под бёдра. И с каждой ступенькой ему всё меньше и меньше верилось в то, что сейчас она наконец будет рядом, в его постели. А потом он ещё и увидит с ней сон…