SHADOW KISSES

***

     К семи утра в коридорах Министерства уже кипела жизнь, а очереди к лифту тянулись до самого фонтана.       Гарри терпеть не мог добираться до своего кабинета лифтами и предпочитал добираться камином, но как на зло, именно сегодня проходили технические работы и ему пришлось втиснуться в металлическую коробку, переполненную сонными сотрудниками.       — Доброе утро, мистер Поттер. — прошелестела женщина средних лет, виновато улыбнувшись, когда случайно наступила ему на ногу.       В ушах раздался громыхающий звук и решетки лифта задвинулись. Лифт стал медленно подниматься на лязгающих цепях.       — Доброе утро.       — Слышала, что мистера Малфоя хотят повысить. — сказала она, мило улыбаясь, — Передайте ему мои искренние поздравления.       Гарри согласно кивнул, выдавив из себя всю доброжелательность, на которую только был способен. Женщина открыла было рот, потянувшись рукой к нему, но вдруг зазвучал прохладный женский голос:      — Уровень второй. Отдел магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов, Отдел выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, а также Управление мракоборцев.      Мысленно поблагодарив всех богов за то, что его путешествие в этой консервной банке закончилось, а слушать очередные разговоры, связанные с его парнем, больше не потребуется, Поттер, пропустив мимо ушей продолжающийся треп работницы Отдела транспорта, вылетел из лифта, нервозно покручивая в руках палочку.      Гарри был рад за Драко. Правда. Малфой добивался всего сам, к работе относился особенно скрупулезно и со всей ответственностью. Он был достоин большего и вчерашняя речь Кингсли о том, что Малфой в скором времени станет капитаном своего собственного отряда, не могла не радовать. Он это заслужил. С одной стороны…       А с другой — это означало позволить Малфою участвовать в опасных операциях самому. И, хотя словосочетание «капитан отряда» подразумевает наличие парочки подопечных, для Гарри это было равносильно тому, чтобы пустить его в бой одного. Нет, Малфою он, конечно же, доверял. Он не доверял подопечным.       С назначением на пост Главы Аврората, как Драко язвительно бы прокомментировал «подсидел Робардса», Поттеру тяжело далось осознание, что он больше не сможет находиться на рейдах вместе с возлюбленным. Не сможет быть рядом. Не сможет защитить.       Однако, если раньше срабатывало безоговорочное доверие к Рону, способного Малфоя подстраховать, то теперь рядом с ним не будет тех, кто сможет ему помочь. Будут лишь те, за кого Малфой сам будет вынужден нести ответственность.       Новость о повышении сам Малфой воспринял радостно. Поттер бы даже сказал, чересчур. Тот с гордостью натирал свой новый значок, сидя на диване в гостиной, как когда-то рукавом полировал до блеска побрякушку «инспекционной дружины», самодовольно расхаживая по коридорам школы.       И все же, Главному Аврору тяжело было смирится с тем, что скоро именно он будет сидеть в кресле, судорожно обгладывая локти. Именно он будет правдами и неправдами выбираться вместе с ним на опасные миссии, наплевав на свои прямые обязанности, потому что переживать будет так, что не сможет найти себе места. Теперь он будет всё это делать, а не Драко.       Дойдя до своего кабинета летящей походкой, Гарри с удивлением на лице застал возле него подпиравшего стену Бруствера. Министр разглядывал портреты на стенах и постукивал ботинком по мраморному полу.      — Явился, красавец… — обернувшись на звук, хмыкнул Кингсли, — Где Малфой? Он мне нужен.       — С чего ты взял, что он со мной? — пропуская Кингсли в кабинет, Поттер досадно покачал головой, вспоминая их утреннюю ссору.       — А где ж ему ещё быть? — глубокий голос посмеивался, — Чуть свет — он уже у тебя в кабинете с термосом сидит, отчеты оформляет! — фыркнул тот, с деловитым видом принявшись расхаживать у камина.      Взгляд сам упал на гору сваленных гамузом папок на столе. Всем им давно было необходимо найти место, да руки не доходили. И, честно говоря, дойти не могли.       Без Драко дела давались труднее. Гарри и не осознавал до конца, что тот умудрялся работать за двоих. И у себя на службе, и у него в кабинете, негласно исполняя обязанности секретаря, которого у Поттера отродясь не было.       — Не знаю я, может всё ещё дома. А что такое?      Поттер с прищуром покосился на Министра, устало потирая отросшую щетину.       — Кабинет ему выделим новый. Теперешний ни на что не годится.      — Раньше тебя это не смущало… — насмешливо хмыкнул Гарри, вспоминая ту жалкую комнатушечку метр на метр, которую Малфою с барского плеча отдали.      Поттер тогда самолично требовал для него другой кабинет или, на худой конец, разрешения на чары незримого расширения, а не добившись, собрал все вещи Малфоя в охапку и быстрым шагом потащил к себе, не терпя отказа и игнорируя недовольство остальных.       — Моя личная неприязнь к его персоне работы не касается. — нахмурив брови, отрезал тот, — Не могу же я будущего мужа Главы Аврората держать в кладовке! Что люди обо мне подумают?      — Ага, блять! Всё-таки кладовка, нахуй! — развернувшись с чашкой кофе в руках, Поттер ткнул в перекошенного Кингсли пальцем, — А я тебя, между прочим, миллион раз просил! Говорил тебе, что он изменился. Говорил же? И помнишь, что ты мне сказал? Что ты мне не веришь. Так позвольте поинтересоваться, — оскалился он, — что же изменилось?        — А я что, слепой по-твоему?!Парень за тебя, лоботряса, сколько лет уже всю работу делает! По хорошему счету он должен это место занимать, а не ты!      Кингсли стал нервно поправлять свою мантию.      — Тем не менее, моё мнение не изменится. И причину ты прекрасно знаешь сам… Он им был, есть и будет. — прежде чем Гарри успел ответить, что Малфой, по большей части, настоящим Пожирателем никогда и не являлся, Бруствер выставил предупредительно руку, — Слышал уже миллион раз! Не утруждайся! Я не спорю, правда. Малфой оправдан, да, с него давным-давно сняты все обвинения и он абсолютно чист. Однако, как бы ты ни пытался, тебе меня не переубедить. Его причастность нельзя отрицать.       Поттер вскочил с места и в два шага подлетел к окну, подкуривая сигарету щелчком пальцев.      — Никто этого и не отрицает. — сказал он, выпустив клуб дыма, — Но и ты не можешь отрицать, что Драко прекрасный аврор. И все те, кто сейчас числятся в штате — сломанного мизинца на его ноге не стоят. Он отличный стратег, талантливый лекарь… И то, что он хорошо разбирается в темной магии его огромное преимущество, а не недостаток.       Шаги удалялись, а Поттер уже успел с облегчением выдохнуть, обрадовавшись окончанию этого бессмысленного разговора, как Кингсли снова заговорил, дернув дверную ручку:      — Преимуществом это является ровно до тех пор, пока он не захочет всадить нам нож в спину. Не думал о том, что будешь делать в таком случае? — выдав рваный смешок, усмехнулся тот, — Присоединишься?      — Если понадобиться — присоединюсь.       Глаза Министра округлились, а улыбку с лица дочиста стерла непоколебимость уверенного голоса.       — Ты слеп, потому что влюблен, Гарри. — сказал он, выходя за дверь, — А влюблен, потому что слеп.      Остервенело пнув ногой по ножке стола, он проследил за летящей на пол стеклянной чернильницей, разбивающейся на мелкие осколки и, схватив со спинки кресла мантию, двинулся в сторону буфета.      Нужно было срочно перебить чем-то это мерзкое послевкусие, осевшее горькой липкой субстанцией на языке. И Гарри совсем не винил сигареты, они, в отличии от речей Кингсли, казались ему сахарным сиропом.      — А сегодня что, Рождество? — театрально поинтересовался Томас, вытягивая свое лицо в удивлении, когда к столу подошел Гарри, — С чего вдруг Вифлеемская звезда Британии снизошла до простых смертных? Кофейку захотела?      — Твои шутки о сравнении Гарри с Иисусом давным-давно изжили свое, придурок. Завались.       Томас поморщил нос, а в карих глазах читалось чистое презрение. Он откинулся на стуле, сжимая в руках стаканчик с какой-то зеленой бурдой.       — А мне нравится. — приветственно кивнул присаживающемуся около него Поттеру Невилл, — Он настоящий спаситель и даже бог в каком-то роде.       Лонгботтом широко ему улыбнулся, Рональд, облизал пальцы от шоколадных крошек, протянул руку для рукопожатия.       — Я его Иисусом не поэтому сравнивал. — поморщился тот, разочарованно хмыкнув, — Но сейчас понимаю, что был неправ…       — Спасибо, Дин. — буркнул Гарри, подвигая к себе тарелку с тыквенным пирогом и ароматным кофе.       — Да не за что. — хмыкнул Томас, ехидно оскалившись, — Я просто подумал, что ты на роль бога хреново подходишь, Поттер. Вот Уизли… Это другое дело! У него хотя бы жена имеется.       Рон так и замер с полным ртом шоколадного брауни, нахмурившись.       — Не понял. — промямлил он, закашлявшись, — Какое это имеет отношение к Богу?       — А что ты не понял, Уизли? — язвительно спросили его, скривив лицо на «малфоевский» манер, — Христианство, знаешь ли, пидорасов не жалует.       Кровь в его жилах начинает закипать от гнева, а голос Томаса как на зло продолжает стучать отбойными молотками в голове, не прекращая.       Чтобы не сорваться, Гарри прикрыл дрожащие веки.      У себя в голове он уже встал и выламывал ублюдку руку, резко загнув за спину, а второй припечатывал мордой в стол.      Он прямо чувствовал, как начинает доходить до предела, но также понимал, что подобное представление в буфете Министерства идея не из лучших. Сделай он хоть шаг, развяжется дуэль или, учитывая пыл и бурлящие эмоции обоих, в беспорядочный кровавый мордобой.       Честно говоря, на дальнейшую судьбу Томаса ему было глубоко наплевать, да и за собственную он никогда не переживал, а вот Рон, чьи эмоции обуздать способна только Герми, был главной проблемой. Друг сто процентов сразу кинулся бы в атаку, не обращай внимания ни на кого и ни на что.      — Слышь… —  прервал тишину за столом шипящий голос Рона, подтверждая опасения Поттера, — Ебало бы ты свое завалил, мразь.      — Да завалю, завалю! — раздраженно бросил Дин, глядя на перекошенного от злости Уизли, — Если я сказал хоть слово неправды! Мало того, что они пидоры, так теперь ещё и оба на руководящих должностях! — теперь уже буравя взглядом стиснувшего зубы Поттера, он с сарказмом, полным яда, прошипел, — Может нам, мистер Поттер, дизайн значков с совы на хер с яйцами поменять? Чтобы сразу видно было, что наш Глава заглатыв…      Не дав ему договорить, Гарри с такой силой стукнул чашкой по столу, что донышко тотчас треснуло, а коричневого цвета жидкость расплылась пятном по столу, каплями стекая на пол. Буфет в одночасье затих, а все взгляды, весьма перепуганные и озадаченные, обратились в их сторону.       — Если у тебя проблемы с тем, что ты распределен в отряд к Драко, то спешу тебя поздравить. — процедил сквозь зубы Гарри, продолжая сжимать ушко разбитой кружки до побелевших костяшек, — Я лично прослежу, чтобы тебя оставили в отряде Рона. И поверь мне… — склонился он к нему, привставая со стула, — Я прослежу и за тем, чтобы после первого же рейда ты умолял меня тебя уволить.       Поттер встал со стола, поправляя свою мантию и только тогда поймал на себе странные взгляды и перешептывания. Бегло окинув зал, он заметил, что многие смотрели не только с опаской, но и с неприкрытым отвращением.       — Чего вылупились?! Своей жизни нет?! — рявкнул он, метнув зеленые молнии на дальние столики. Люди пристыжено стали отворачиваться, но перешептывания не прекращались.       Рон, испепеляя голубым огнём Томаса, привстал с места следом, но Гарри, удерживая того за плечо, усадил обратно.       — Всё путём, Рон. — мягко сказал он, — Завтракай. Я лучше пойду к себе. Потом догонишь.      Уизли неуверенно кивнул и, достав из кармана палочку, помог Невиллу прибрать погром на столе.       Последнее, что слышал Гарри, прежде чем захлопнуть за собой дверь буфета, был гневный голос Томаса, обращенный к другу:       — … не только пидорас, но и гребаный Пожиратель! Они больные, Уизли! Это — болезнь! И ты, блять, вместо того, чтобы поддерживать сестру, поддерживаешь этого…

***

      Проснулся Поттер от ощутимых неприятных липких капель холодного пота на лице. Сердце бешено стучало, а руки до самых кончиков пальцев охватил тремор. Он успел хорошенько пожалеть, что не выпил любезно предоставленное зелье.       Гарри жадно хватал воздух, подскочив в постели. Так, словно его сейчас у него отнимут и не мог остановится, практически хрипя от гипервентиляции. Казалось, что сердце сейчас прыгнет из груди, выломав на своем пути каждое встречное ребро.       Зелёные глаза метались по комнате, в жалких попытках зацепиться за что-нибудь, чтобы прийти в себя, пока не остановился на письменном столе с кипой старинных книг.        Зажмурившись и постаравшись унять нахлынувшую бурю внутри, Поттер шумно выдохнул.       Привычка хвататься за палочку исчезла само собой и Гарри уже успел свыкнуться с мыслью, что теперь приходится обходиться без неё, но Темпус сейчас явно бы не помешал.        За окном давно светило солнце, на прикроватной тумбе стоял небольшой поднос со стаканом воды и парочкой сэндвичей с бужениной. Гарри обожал их, это было одно из коронных блюд Молли, вот только от нервов кусок в горло не лез.        Жадными глотками осушив содержимое стакана, он принялся мерить шагами комнату, разглядывая всё вокруг.        Вчера вечером изучить «старые» хоромы не было ни сил, ни желания, зато теперь, не зная сколько ещё времени ему отведено в этой комнате, он решил изучить каждый светлый угол.        На первый взгляд ничего необычного: минимум мебели, спокойные тона и большие окна, с потрясающим видом на сад. Сад, как Поттер уже понял, не что иное, как зачарованная голограмма.        Вдоль стены стоял просто гигантский вещевой шкаф, часть которого была забита постельным бельем, и чехлами для костюмов, запечатанные магией. На самой нижнем полке покоились две небольшие стопки: вещи, выделенные ему Малфоем и форма, которую его заставили снять в первый же день. К слову, на удивление чистая и вкусно пахнущая.        Все в комнате выглядело жилым, но в то же время пустым. Так, словно комната все еще ждала своего хозяина, который одним днём собрал свои вещи и ушел.        Внимание привлекли книги на столе. Большинство из них были включены в школьную программу седьмого курса, а часть настолько стары, что счет шел на десятки, а то и на сотни лет.        Его пальцы скользили по осыпавшимся корешкам книг, пока не наткнулись на тоненькую тетрадь, вложенную между книг. Гарри осторожно достал её, стараясь не повредить порядок, и направился к кровати.        Старая тетрадка напоминала те, что Малфой таскал с собой в школе, поэтому справится со своим загоревшимся любопытством Гарри не смог, поэтому без задней мысли открыл, ожидая от старой школьной тетради списков зелий, гневных высказываний о профессорах и, конечно же, о самом ненавистном человеке в жизни юного Малфоя — Гарри Поттера. И каковым было его удивление, когда на первых страницах не было ничего заурядного: несколько небольших рисунков созвездий и с десяток карикатур. Гарри даже узнал среди них Гермиону (из-за зубов и подписи «грязнокровка», а еще Чжоу из-за узких глаз и черных волос, спадающих на лицо. Признавать схожесть было немного стыдно, но и отрицать такой талант к поиску особенностей по внешности было бы абсурдным.       Гарри тихонько рассмеялся. Правда смехом он и поперхнулся, стоило только перевернуть пожелтевшую от времени страницу.        На развороте был изображен он. Вернее, его портрет, почти такой же, какие раньше Малфой рисовал для него в стенах Хогвартса, приправляя пожеланиями сломать себе что-нибудь или добавляя откровенные угрозы расправы. Вот только… не было гневных надписей, не было пронзающих молний или сотни дементоров, гоняющихся за ним. Поттер не выглядел на нем хилым уродцем, а был изображен красивым юношей, сидящим за партой и покусывающим кончик пера, как он делал всегда, когда окунался в раздумья.        Портрет был нарисован обычным карандашом, но выполнен до того талантливо и искусно, что можно было разглядеть каждый завиток кудрявых торчащих во все стороны волос, каждую ресничку, спрятанную за оправой круглых очков.        Поттер сидел, как на иголках, пока вина поднимала свою изуродованную морду из отдаленных уголков обугленной души и начинала опутывать своими щупальцами все нутро, заполняя его всего до краев.       Подавив внутри приглушенный рык раненного зверя, переходящий в жалобные всхлипы, он тяжело выдохнул и подцепил дрожащей рукой следующую страницу, но перевернуть не успел. Из коридора послышались приглушенные крики.       Тетрадь со скоростью света отправилась под матрас, а сам он, соглашаясь с мыслями о том, что ему, скорее всего, послышалось, все же подскочил на ноги и бросился к двери.        Подслушивать в его случае было единственной возможностью быть в курсе происходящего, так что Поттер мысленно напомнил себе ещё раз, что он, в общем-то, всё-таки находится в заточении. И имеет на это полное право.       Быть уверенным в том, что у стен нет глаз было бы глупостью, учитывая назойливость домовиков и откровенное недоверие Малфоя к нему. Гарри понимал, что тот, возможно, старается делать видимость доверия, однако все еще держит на расстоянии вытянутой руки. Как Лорд Малфой сам и сказал, ему всего-навсего нужна «сытая послушная собачонка».        Проведя неподвижно у двери долгих несколько минут, Гарри тряхнул головой, разочарованно рассмеявшись. Кажется, все это время он даже не дышал.        Сделав лишь один шаг назад, он услышал крик снова и, ухватившись за дверную ручку, полностью повис на двери. До ушей донесся тихий щелчок и Поттер понял, что дверь, как оказалось, незаперта.        Первые несколько секунд он сражался с самим собой, вслушиваясь в приглушенные крики и жалобные стоны, но после очередного, довольно громкого, на грани удушающего хрипа «Больно!», он не выдержал.        Дверь перед ним распахнулась и он шагнул в беспросветную тьму, ориентируясь на звук.        Крики и протяжное шипение повели его вправо, с каждым тихим, неуверенным шагом усиливаясь.        Ком во рту перекрывал доступ к кислороду и он практически задыхался, прокрадываясь в темноте все ближе и ближе к источнику шума. Кто его знает, может быть, Нотт опять принялся за старое и мучает пленников, истязая заклинаниями? Он сжал сильнее кулаки, чувствуя, как  разрастается злость.        — Сумасшедший ублюдок… — процедил сквозь зубы он, когда до него снова донесся пронзительный крик, последовавший за свистящим лязгающим звуком.        Голос становились все громче и он, заметив в пяти шагах от себя маленький просвет, подошел к нему вплотную, стараясь рассмотреть то, что происходит за стенкой. Резко сперло дыхание.        Посреди комнаты, освещенной красным неоновым светом, распластавшись на стуле на животе, лежал обнаженный бывший слизеринец с завязанными за спиной руками. Бледная широкая спина была полностью покрыта покрасневшими следами от ударов. Сам он содрогался и скулил, ерзая коленями по полу.        — Я сказал тебе быть тихим! — прорычали до боли знакомым голосом.         Темный силуэт двинулся к Нотту и Гарри разглядел в нём Малфоя в белоснежной рубашке с подкатанными рукавами и кожаным хлыстом в руках. Длинные волосы его были собраны в высокий хвост и покачивались за спиной с каждым шагом. Драко поправил перчатку на руке и стал около брюнета.       Склонившись к дрожащему телу, он ухватил рукой за кудрявые волосы и потянул наверх, заглядывая в зареванное и раскрасневшееся лицо:       — Если твои блядские завывания кто-нибудь услышит, щеночек, я лично тебе связки вырежу. — прошипел блондин, брезгливо отбрасывая кудрявую голову. Нотт лихорадочно закивал, едва слышно что-то бормоча, и покорно улегся в прежнюю позу, низко опустив голову.        Гарри оцепенел на месте, задрожав всем телом. Ему казалось, что он сейчас задохнется, сжимая ладонью рот. Грудная клетка зашлась в рваном ритме, а учащенный пульс стучал набатом в висках. Ноги словно покрылись прочной корочкой льда, не позволяя и шагу сделать, чтобы отпрянуть от двери.        Нотт продолжал скулить, подмахивая задом после каждого удара, последовавшим за оглушительным свистом. Малфой опустился перед ним на корточки и что-то прошептал, как вдруг перед глазами потемнело.       Дверь захлопнулась, а Поттера, цепко схватив за шиворот футболки, силком поволокли в противоположную сторону.        Он часто задышал, пытаясь вырваться, но руки и ноги в одно мгновения скрутило, словно обвязало веревками. Кое-как нащупав шероховатой жгут на запястьях пальцами, он подтвердил свои догадки — Инкарцеро.        — Какого… — хотел он было выругаться, но и язык следом моментально распух до невероятных размеров, вываливаясь изо рта, капая слюной на футболку. Его волокли как старую куклу, пока не зашвырнули в какую-то темную комнату, громко захлопнув дверь за собой. С этим хлопком пропали и путы, а вместе с ними зажегся свет.        Перед ним стояла Паркинсон, игриво ухмыляясь и прокручивая в руке палочку.       — Тише, ошибка природы. Это всего лишь я. — забавляясь потерянным видом Поттера, улыбнулась она, — Я сейчас убираю заклинание, а ты обещаешь не орать. Идет?        Гарри коротко кивнул, стряхнув на футболку ещё пару капель.        Паркинсон удовлетворенно хмыкнула и взмахнула палочкой.        — Ты какого хрена из комнаты вышел? — приподняв одну бровь, покосилась брюнетка, — Знаешь, что Драко сделает, если будешь как крыса по клубу шастать?        Гарри, не удержавшись, прыснул, вставая на ноги.        — Выпорет?        Поттер ждал чего угодно: смешка, хитрющей улыбки, язвительной шутки или, на крайний случай, предположения другого наказания, но в лисьих глазах брюнетки, облаченной в тонкий атласный халат, туго перевязанный поясом, плескалась отчаянная грусть. Она криво усмехнулась и похлопала рукой по кровати, приглашая присесть.        — Если бы… — проследив за ним, устроившимся рядом, Панси в удивлении дернула бровями, но комментировать близкий контакт не стала, — Для таких целей у него целый гарем имеется.        Поттер, округлив глаза, уставился на длинноволосую девушку, а та в ответ лишь грустно хмыкнула, подтверждающе кивнув головой.        — Курить хочешь? — потянувшись к тумбочке, спросила она и, не дожидаясь ответа, сунула сигарету в руки, поочередно поджигая палочкой, — После увиденного, наверняка, хочется.        Паркинсон откинулась назад, удерживаясь на одной руке и затянулась, выпуская облако дыма вверх.        Гарри уже и забыл, что без никотина не то, что уснуть не мог, даже функционировать ежедневно было просто невыносимо.        — Не скажу, что я удивлён. — усмехнулся Поттер, испытывая дрожь по всему телу от никотина, словно наркоман, дорвавшийся до долгожданной дозы, — Я уже видел похожее представление вчера перед сном.        — Правда? — искренне удивилась она, — Он показывал тебе сессию?        — Какую сессию?        Девушка раздраженно фыркнула, будто диалог вела с глупым ребенком.        — Сессия, Поттер, это то, на что ты слюни пускал пару минут назад, compris? Я уж подумала, что гроза министерских трусиков, продемонстрировав нам покорность истинного саба, шарит… А ты, засранец, оказывается, жалкий дилетант!       Хлопнув его по коленке, Паркинсон разразилась смехом и двумя пальцами изящно поднесла сигарету к губам, с таким элегантным видом, словно не травила лёгкие магловскими наркотиками, а смаковала столетний коньяк, сидя на приеме напыщенных чистокровных рож. Гарри всегда поражался, как ей удавалось великолепно выглядеть при любых обстоятельствах. Видимо, нужно таким родиться.       — Погоди… — нахмурился он, оглядывая комнату бывшей слизеринки, — Разве «сессия» и наказание это не одно и тоже?       Её спальня, в отличии от тех, что он видел раньше, была окрашена в темно-серые цвета и заставлена сверху донизу различными магическими растениями. Африканские лианы, переплетаясь, свисали до самого пола, а горшки с цветами украшали каждую поверхность в комнате. В углу кипой были свалены открытые чемоданы, из которых вываливалась одежда, а кровать, на которой он сидел, выглядела так, словно её перенесли из комнаты девочки-подростка, потому что от ярко-розового постельного рябило в глазах. Идиотские подушки-сердечки заканчивали этот безумный образ.        Саму хозяйку до этого момента он видел мельком, не сумев в темноте толком рассмотреть, но теперь она была на расстоянии вытянутой руки, так что четко видел, что от той Панси, которую он хорошо знает, по сути, осталось только имя. И, возможно, неизменные чёрные, как сама ночь, хитрые глаза.        Волосы у девушки струились черным шелком до самой задницы, темными прядями спадая на кровать, а яркий и вызывающий макияж сменился скромными длинными стрелками. Прежде ало-красные губы выглядели бледными и сухими. Каждая черточка на её лице излучала немую грусть, а сама она практически не улыбалась, если не считать хищных ухмылок и наигранного игривого взгляда.        — Конечно же, нет, идиот. — фыркнула она, сделав затяжку, — По крайней мере, для Драко. Если ты вчера видел нечто кровавое, отличающееся от этого представления за дверью, то будь уверен — ты лицезрел наказание.        — А сейчас?        — А сейчас, профан гриффиндорский, ты видел самую обычную сессию, которую Драко был вынужден провести. С нами он, вообще-то, таким не занимается.        Поттер от сказанного слегка завис и до конца не осознал, что его рот открылся сам по себе:       — Почему?        — А что, любопытно? — хитро ухмыльнулась она и, потянувшись к его бицепсу, принялась вырисовывать круговые узоры, наблюдая за реакцией.        Поттер лишь покосился на руку девушки и весело хмыкнул, зажмурившись от вспыхнувшего в голове воспоминания.        — Ну, Драко! Мне нужен кавалер на этот вечер! Ты отпадаешь, потому что твое лицо все знают, а вот Поттер кровь новая, свежая и очень интересная! Французишки с ума сойдут, когда его увидят!        Битый час подруга, нагло завалившись на Гриммо в самый разгар завтрака, выпрашивала отпустить Поттера вместе с ней на презентацию нового клуба во Франции.       Забини, вечного компаньона и друга, вызвали в срочном порядке в Шотландию, из которой он мог вернутся не раньше понедельника.        На календаре светилась надпись «среда», а значит до пятницы, в которую должна была состояться презентация, Блейз не успел бы в любом случае.        Гарри молча хрустел беконом, поглядывая за возлюбленным, угрожающим подруге выпустить жалящее в «нахальное личико» и за Паркинсон, скачущей по всей кухне с визгами и мольбами, причитающей о том, что «золотой мальчик Британии» был бы для неё лучшим вариантом в качестве сопровождающего.        — Я не разрешаю тебе брать Поттера с собой в качестве ухажера!        — Он не вещь, чтобы его брать! Я его приглашаю! — возмущено кричала она, прикрываясь от проклятий тарелкой, схваченной со стола, — Гарри, скажи ему!        Две пары глаз уставились на него: одни с немой мольбой просили согласиться, а другие намекали хорошенько помолиться, если он вдруг даст положительный ответ.        Гарри закашлялся от кусочка бекона, попавшего не в то горло.        — Может, мы можем пойти вместе с Драко? — на пробу выдал он, прищурив один глаз и на всякий случай потянулся к палочке в кармане брюк. От гнева Малфоя можно было ожидать чего угодно. В прямом смысле.       Паркинсон разочарованно скривилась, окинув обоих авроров презрительным взглядом.        — Ну и ручная зверушка же ты, Поттер… Без хозяина никуда. — пробурчала она, отставив тарелку на место, — Жду вас обоих при параде в пятницу к семи часам около Министерства. — недовольно глянув на самодовольного Малфоя, — И не вздумайте припереться в парных костюмах, Драко. Я предупредила.        Входная дверь на Гриммо громко хлопнула и Малфой, расплываясь в торжествующей ухмылке, отодвинул стул вместе с Гарри, усаживаясь на него сверху.       — Думаю, что выберу самые лучшие наши парные наряды, что скажешь?        Мокрый язык коснулся мочки уха, а затем Драко вобрал её в рот, нежно пососав, вырывая из любимого протяжной стон.        — Панси будет в ужасе… — кое-как прохрипел тот, сжимая в руках мягкие округлости, наглым образом трущиеся о его пах, — Не переживаешь, что обидится?        — Да хуй на неё, Гарри… — раздался игривый шепот на ухо, — Ты только мой…        — Давно он… сессии проводит? — осознав, что вновь провалился в себя, Поттер прочистил горло и повернулся к заинтересованно разглядывающей его Паркинсон, успевшей встать с кровати.       — Давненько. — усмехнулась та, словно искренне обрадовалась внезапному интересу к этой теме, — Он себе всегда партнеров выбирал на стороне. Исключительно… — хитрая улыбка, — брюнетов. И, несмотря на то, что Тео под эту категорию попадает, Драко к нему до сегодняшнего дня и пальцем не притронулся.        Панси развязала пояс и прищурилась, проследив за нервно дергающейся ногой Поттера.        — Тео давно хотел… поучаствовать… — задумчиво сказала она, нехотя отрывая взгляд, — И вот добился желаемого, так сказать.        Девушка подошла к небольшой ширме, расписанной в японские узоры и стянула с себя халат, закинув поверх.        Гарри думал над словами бывшей подруги и пришел к выводу, что в тот вечер, когда они с Роном угодили в лапы Нотта, он, скорее всего, говорил именно об этом.        Откуда у Нотта такое необычное желание? Нравится боль? Абсурд. Для этого, в конце концов, существует Круцио. Бери и пали сам в себя сколько угодно! А лучше до того момента, пока пена из рта не пойдет! А ещё лучше сразу по яйцам, чтобы звенело от адской боли до самого Рождества!       Чем больше Гарри в своей голове искал причины, тем больше ненависти и жгучей ревности скапливалось в нём.        Он вспоминал их последний разговор в пабе и, как бы ни пытался найти другой ответ, а все же сходилось к тому, что Нотт сделал «доброе дело» намеренно, разглядев возможность их разлучить. И Гарри мог злиться на него сколько угодно, да толку от этого не было никакого — желание загадал он сам.        Охнув от резкой боли в пальцах, обожженных догорающей сигаретой, Поттер потянулся к тумбочке, чтобы положить окурок в стеклянную пепельницу.        Паркинсон к тому времени успела переодеться и появилась перед ним в серебристо-чёрном платье с длинным разрезом до самого бедра. Волосы её были собраны в небрежный пучок, заколотые серебряной заколкой-ракушкой.        — Не думай, что я спасла тебя, окей? Просто ты не должен был этого видеть, вот и всё. Я лишь выполняла свои обязанности. Здесь каждый сам за себя, Поттер, но мы все подчиняемся Драко. В том числе и ты.       Гарри это уже и сам понял, но кое-что терзало его, поэтому он решил не тянуть фестрала за детородный орган и поинтересоваться на прямую, раз Панси сегодня в настроении пооткровенничать.        — Могу поинтересоваться по какой причине вы все ему беспрекословно подчиняетесь? Ну, ты понимаешь… Одно дело в школе, когда его авторитет и компания помогали с популярностью и прочим… Но теперь? — заметив как девушка барахтается перед зеркалом, пытаясь затянуть на спине веревочки корсета, подошёл к ней, чтобы помочь.        Паркинсон благодарно кивнула и выпрямила бледную спину.        — Драко дал нам дом… — грустно сказала она, глядя на Поттера в отражении, — Дом, который вы у нас отобрали.        Последний узелок был затянут и она обернулась к нему, положив ладони на рельефную грудь. Аврор продолжал стоять, хлопая глазами в непонимании. Прежде чем он успел задать очевидный вопрос, девушка слегка сжала пальцами его грудь, впиваясь острым маникюром, и улыбнулась.        — Вижу по глазам, что ты и понятия не имеешь о чем я говорю… — хмыкнула она, потянувшись ладонью к его щеке, — Но я не стану просить его помиловать тебя. Оправдываться перед ним будешь самостоятельно.        Девушка слегка царапнула ногтями щеку, как вдруг резко переменилась в лице. Улыбка слетела мгновенно, а сама она, лишь на секунду замешкавшись, со всей силы толкнула его в сторону шкафа.        — Блять блять блять… — испуганно бормотала брюнетка, пропихивая парня между платьев, — Если Драко тебя здесь увидит… Чтобы ни единого звука! — дверца перед носом захлопнулась.       К темным помещениям Гарри, честно говоря, уже привык, к маленьким местам тем более, да вот сидеть задницей на шляпках с перьями не очень хотелось. Лицо нещадно щекотала одежда и он изо всех сил держался, чтобы случайно не чихнуть.        Со стороны двери в спальню послышался скрип и Поттер вмиг напрягся, буквально задержав дыхание, стараясь, как и просила Паркинсон, не издавать ни звука.        — Драко! — радостным голосом воскликнула девушка, — Ты чего так рано, дорогой? Наигрались?        Малфой, громко фыркнув, расположился на кровати. Во всяком случае, шуршание постельного белья говорило именно об этом.        — Вроде того. — безразличным голосом ответили ей, — Мне наскучило.        — Тео небось расстроился? Он так этого ждал.        — А мне какая разница, расстроился он или нет? Сделка есть сделка.       Паркинсон тяжело выдохнула.        — Не будь с ним так жесток. Ты ведь сам знаешь, из нас троих он единственный, кто готов ради тебя на всё.        — Ты хотела сказать ради себя. — насмешливо прыснул блондин, — На его личные домыслы мне плевать. Пока выполняет свою работу — всё хорошо.        — Ладно… — Панси застучала каблуками по полу, словно расхаживала туда-сюда, — А второй?        — А что второй?        — Его включить не хочешь? Всё при нем, полный комплект… На стадии слепого котенка, правда, но когда тебя это останавливало?        Девушка громко засмеялась, будто пыталась скрыть нервозность. А может, Поттеру просто показалось.       — Тебя это не касается. — разрезал воздух ледяной голос, прерывая хихикание.        — Ну серьезно, дорогой! Трахнул бы уже и дело с концом! Кому от этого хуже станет? Может, наоборот, повлияет на качество выполненной работы?       Малфой поднялся на ноги и подошел к подруге, вырывая у неё растерянный вздох.        — Панси, я позволяю тебе всё это только потому, что ты моя подруга, понимаешь это? Не забывайся кто ты и почему здесь.        — Да, милый. — на полувздохе произнесла она, — Ты и я. Четыре стены. Я помню.        Следом за её ответом послышался звук, напоминающий поцелуй и последовавший за ним тихий смешок. Удаляясь, шаги сменились щелчком входной двери.        В шкафу к тому времени стало невыносимо жарко. Гарри чувствовал, как с него ручьем течет липкий пот. Осознал он это лишь тогда, когда небольшая капелька сорвалась с носа и приземлилась на футболку. Он стиснул зубы сильнее, ощущая как легкие от нехватки кислорода начинают буквально гореть.        — И, Панс… — холодно отозвался голос Малфоя в дверях, — У тебя в шкафу, кажется, горелым запахло, чувствуешь? Словно тлеющая кошачья шерстка… Смрад невероятный.       Дверь с характерным звуком захлопнулась, а Гарри снова вспомнил как это прекрасно, черт побери, дышать. Стоило ему наконец вдохнуть полной грудью, как он резко закашлялся, словно наглотался едким дымом.        Судя по ошарашенному выражению лица Паркинсон, мигом открывшей дверь и повалившем из него клубам дыма, так оно и есть.

***

      Панси ещё долго носилась по комнате, пытаясь снять проклятье, наложенное на шкаф, истерически вопя, что её драгоценные платья провоняют дымом.       Проверив в коридоре обстановку, она провела аврора до нужной комнаты и оставила, сказав, что обязана уйти по делам и попросила больше не слоняться по клубу в одиночку, дабы не напороться на очередную вспышку злости Малфоя.       Выглядела она при этом так, словно искренне переживала за его здравие, но Поттер прекрасно распознал растерянность на ее лице, когда вместо того, чтобы открыть шкаф самостоятельно и пульнуть в шпиона непростительным или, схватив за шкирку, потащить на центр комнаты и показательно изувечить за своевольность, Малфой снизошел до обычного воспламеняющего, толком не причинившего Поттеру никакого вреда. Почему?       Самого Гарри это тоже сильно удивило: он ведь нарушил прямое указание и договоренности, с которыми сам покорно согласился в первый же день. Так какого дьявола?       Мысли о том, что Драко переживал о его внешнем виде, Поттер отсеял сразу. Фактически, как и в случае с избитым до полусмерти Ноттом, он спокойно мог наказать за неповиновение, а следом приказать эльфам залечить раны, чтобы лишний раз не мозолить изуродованным пленником себе глаза.      Малфой спокойно мог запереть его под замок, ведь было очевидно, что Паркинсон не стала бы самостоятельно выпускать Поттера из комнаты, а значит спальня была незаперта. Гарри также понимал, что зачарованные двери во всём клубе запирались автоматически.      Домовики не стали бы использовать отпирающие заклинания, чтобы освободить Гарри. Какими бы услужливыми те ни были, единственным весомым словом для них был прямой приказ хозяина, которого те, как Поттер уже успел понять, очень уважали, хоть и слегка побаивались.      Немного помявшись у своей двери, он, провалившись в свои размышления, схватился скованными руками за ручку, но дверь не поддалась. Немного опешив, Поттер подергал её ещё раз, но ничего не случилось.      В полной темноте рассмотреть туда ли его привела подруга он бы не смог и поэтому просто осел у стенки, уложив болезненно сдавленные магическими наручниками руки и откинув голову.      Кажется, на какое-то время он задремал, потому что в сознание его вернуло чужое резкое прикосновение.      Полностью дезориентированный и, по сути, полностью слепой, он нащупал на своем колене небольшую теплую ручку и сразу же узнал визитера.      — Люци? — на пробу спросил он, поднимаясь с пола на ватных ногах.      — Хозяин Малфой приказал Люци привести мистера Поттера в гардеробную.      — Зачем? — удивился он, зашипев от боли в запястьях.      — Переодеть мистера Поттера. —проворчал эльф, поджигая свечу, — Люци просто выполняет свою работу.      В сравнении с прошлыми похождениями по клубу, ориентироваться получалось все лучше. Магия дома, словно привыкнув к нему, постепенно прекращала давить на подсознание. Головная боль затихала, а дышать становилось легче. Получалось даже запоминать количество пройденных шагов, включая повороты и комнаты. Где бы ни был, чем бы не занимался, а столько лет службы в Аврорате даром не прошли.      Теперь Гарри точно знал, что его новая комната находится на одном этаже со спальней Паркинсон, а также, очевидно, остальных «друзей» Малфоя.      Месторасположение спальни самого хозяина Поттеру вспомнить не удалось. Знал только то, что добраться до нее можно было по крутой металлической лестнице, о чем напоминали фантомные покалывания пальцев от ледяного, покрытого слоем пыли, метала.      Эльф шаркал ножками по полу, трижды свернув направо. Поттер машинально насчитал порядка 430 шагов. Свеча в маленьких руках служила, по всей видимости, ориентиром для самого пленника, и он вновь задумался о том, что ощущает себя в этой клетке абсолютно беспомощно.      Может, Малфой именно этого и добивается? Пророненная им фраза о сломанной игрушке никак не оставляла Поттера в покое.      Малфой во всём был прав. Только вот разглядеть не смог, что сломал себя Поттер самостоятельно.

***

     В этот раз Люци привел его в средних размеров зал, напоминающий ему «переговорные» в поместьях чистокровных, которые он успел посетить много лет назад благодаря службе.       Стены в зале были отделаны темным деревом, а мебель, оббитая черной кожей, смотрелась безбожно дорого. В самом центре стояло большое кожаное кресло, очевидно, принадлежащее хозяину.      Проходя мимо потрескивающего камина, полыхающего зелёным пламенем, Гарри намертво примерз к полу.        В подсознании то и дело царапалось желание нырнуть в зелёные языки пламени, вырисовывая в голове варианты развития событий. Он прямо видел, как срывается в Министерство, как несется босиком по коридорам, как рассказывает обо всем Робардсу, требуя немедленно объявить общий сбор.       И как бы не пестрили перед глазами картинки, а в голове не стучала присяга, которую он давал Аврорату, Поттер, сцепив зубы и дрогнув всем телом, кое-как вырвал самого себя из оцепенения и босыми ногами последовал за домовым эльфом, отпирающим перед ним небольшую дверцу.       Довольно скромных размеров гардеробная была сверху донизу увешана деловыми костюмами и заставлена обувью. Те самые массивные оксфорды Гарри узнал сразу же.       — Здесь костюм для мистера Поттера. — прошелестел тонкий голос; маленькая ручка указала вправо.       На отдельной вешалке висел чехол для одежды с черным костюмом и белоснежной рубашкой. Рядом стояли лакированные туфли. Гарри поморщился.       — Люци будет ожидать за дверью. — сказал он, дернув ручку, — Хозяин Малфой и гости прибудут через десять минут.       Дверь гардеробной за эльфом закрылась и брюнет стал переодеваться.      Галстук, как и жилет, сразу отправились обратно на полку. Чертовы удавки он терпеть не мог, а жилет с кучей маленьких пуговиц навевал на него невероятную тоску. Если Малфой решил, что сможет заставить нацепить всё это, то явно послушание Поттера переоценил.       Расправляясь со шнурками классических туфель, брюнет услышал за дверью голоса и замер. Ни один из них не был ему знаком.       Стараясь быть как можно тише, Гарри потянул дверь на себя и открыл так, чтобы без труда мог оставаться незамеченным, но сумел краем глаза наблюдать за происходящим.      На ковре при параде стояло трое мужчин: бледнолицый высокий мужчина в чёрной мантии, напоминавший ему Снейпа в неизменном одеянии; неизвестный ему молодой парнишка в мантии аврора и мужчина средних лет с русыми волосами, которого Гарри ранее уже где-то видел и смутно узнавал. Неоново-оранжевый галстук на нем выжигал глаза.      Кажется, это был Айзек Коппер, работающий в Отделе международного магического сотрудничества. Поттер столкнулся с ним за все время работы лишь раз и лично знаком не был.       Про себя отметив, что Малфой-то, оказывается, о людях в Министерстве ему не соврал, Поттер стал искать глазами самого Лорда.       Нашёлся он на том самом в кресле, закинувшим ногу на ногу и вальяжно перекатывающим в руке бокал красного вина.      — Чем обрадуете меня? — спросил он, сделав глоток.       Мужчина в чёрной мантии прочистил горло.      — Судя по всему, в Министерстве стремительным ходом набирает обороты переворот власти. — заговорил он низким басом, — Большинство граждан все еще требует отставки Министра, а митинги не прекращаются.      — Это правда. — отозвался второй низкий русоволосый молодой человек в алой мантии, — Главы отделов безопасности ещё вчера были собраны на ковре. Но подробности умалчиваются. Все присутствующие дали Непреложный Обет.       — Даже так… — неестественно мягким тоном процедил он, — Интересно…      Троица заметно занервничала, коротко переглядываясь друг с другом. Было видно, что люди прекрасно осведомлены обманчивостью спокойного вида Лорда.       Поттер рассматривал гостей, и все они казались ему подозрительными.      Была заметна танцующая ниточка фальши, переплетающаяся с их движениями и интонацией. Мужчины нервно переминались с ноги на ногу, а самый молодой из них, укутавшись в аврорскую мантию как в плед, и вовсе губы терзал до крови.      Тем не менее, Гарри мог поклясться, что такой продуманный и наделенный паучьим чутьем человек, как Малфой, не стал бы пускать в свои владения кого-то, в ком не был бы уверен. Особенно если учитывать тот факт, что они, в отличии от самого Поттера, не были связаны по рукам и ногам.      И свободно лежащая палочка в руках Коппера только доказывала это.       — Кингсли намерен вводить новые меры предосторожности и реформы в Аврорате. — продолжил Айзек, — На последнем заседании Министр был против кандидатуры Поттера на пост и смог добиться поддержки со стороны Отдела Тайн. Единственной протестующей была мисс…      — Грейнджер. — мужчина захлопнул рот и согласно кивнул, — Хорошо. Я с этим разберусь. А ты сегодня же отправь сову Ровену. Мне нужно новое топливо и побыстрее.       — Да, милорд. — Коппер робко кивнул еще раз и, поджав губы, упер потерянный взгляд в пол.       Вдруг камин загудел, а пламя вспыхнуло, озаряя комнату зеленоватым светом.      Отряхнув мантию от пепла и скинув её прямиком в руки эльфа, Паркинсон приветственно-кокетливо помахала гостям пальчиками и уселась на диванчик, позволяя эльфам хлопотать около неё.      — Что будем делать с остальными, сэр? — спросил высокий мужчина, одернув черную мантию.      — Надавим на них. — хищно улыбнулся Лорд, сделав глоток, — Так или иначе, все кто играет в грязные игры, одинаковы. Каждая прожорливая пасть падет перед лакомым кусочком. Каждая гнилая прожорливая пасть — падет перед ним ещё быстрее.       Малфой перевёл взгляд на Паркинсон, хлещущую красное вино как тыквенный сок.       — Панси, как шоппинг? Купила всё, что хотела?      Брюнетка мило улыбнулась и подошла к нему вплотную, усаживаясь на боковую спинку кресла.       — Конечно, дорогой. — промурчала она, погладив блондина по волосам, — Всё самое лучшее.       Малфой с улыбкой на лице притянул девушку к себе и впился в её губы, усаживая на себя сверху и забираясь руками под платье.       Гарри непроизвольно сжал до хруста дверную ручку. Сердце в гневе лихорадочно сжималось, металось раненым зверем, не находило себе места. Он даже рад был, что эта сука вдруг простонала в голос, потому что иначе все присутствующие услышали бы его отчаянный звериный рык.       — Все вон! — рявкнул не своим голосом Малфой, махнув рукой на камин.       Смущенные представлением мужчины стали покидать комнату.

***

     Что происходило в течении следующих нескольких минут, Поттеру самому себе объяснить не получалось. Видеть — видел, слышать — слышал, да вот понять какого черта происходит просто напросто не смог. Лишь сжимал кулаки и слушал грохот больного сердца, трепыхающегося где-то в пятках.      Только Коппер успел зайти в камин, как Малфой скинул с себя Паркинсон, звонко шлепнув напоследок по заднице.       — Вечером жду тебя, как и договаривались. — безразлично произнес он, принимая из рук домовика бокал с виски, — И не вздумай меня разочаровать.       Паркинсон дернулась на последних словах как от огня и растерянно кивнула, быстрым шагом ретируясь за дверь.       Опрокинув в себя содержимое бокала и прополоскав им рот, Лорд Малфой, скривив до неузнаваемости лицо, выплюнул содержимое обратно, брезгливо вытирая рот.

***

     — Уизловские замашки будешь демонстрировать в другом месте, Поттер! — рявкнул в тишину переговорной Драко, выпроводив эльфов за дверь.      Ледяной голос с нотками нетерпимости заставил непроизвольно дернуться, заскрипев половицами под ногами. Поттер тихо чертыхнулся себе под нос и, осознавая свое жалкое положение, выбрался из укрытия.      Стоило ему обойти кресло, как глаза принялись жадно разглядывать Драко.      Сегодня он был в простой белой рубашке и чёрных классических брюках. Закатанные рукава обнажали подкаченные предплечья, на одном из которых находилась изувеченная посветлевшая метка. Неизменные чёрные перчатки блестели, словно их старательно терли воском.      Расстёгнутые верхние пуговки заставили Гарри тяжело сглотнуть и задержать свой взгляд дольше положенного на бледной обнажившейся шее. Длинные белоснежные волосы покоились на левом плече, доставая до пояса, а неземные глаза, цвета лунного камня, впивались прямо в душу.      — Ты слишком громко дышишь, Поттер. — посмеиваясь, протянул он, проводя взглядом плетущегося к центру комнаты брюнета. — В следующий раз постарайся быть тихим. Глава Аврората должен быть идеальным во всём.      Малфой встал с кресла и подошел к столику, налив себе и ему виски в чистые бокалы.      — Долго я ещё буду находиться здесь? — спросил Поттер, принимая бокал. Горючее вошло как в сухую землю, от чего тот довольно облизнулся. — Ты сам слышал, что Бруствер подозревает меня. Думаю, что с твоими намерениями сделать из меня Главу возникнут проблемы.      В подсознании все ещё всплывали картинки страстного поцелуя, от которого хотелось блевать. Еще один глоток затушить пожар в груди не помог.      Малфой нахмурился.      — Плохой из тебя шпион, грифоголовый. — прыснул тот, подходя к окну, стягивая перчатки, — Если бы ты слушал внимательно, то знал бы, что с этим я разберусь сам. С тебя будет требоваться только улыбка и поддержание истории о величественном спасении людишек. С этим, я надеюсь, ты в силах справиться. — он подождал пока Поттер кивнет в ответ и продолжил, — Расскажешь о том, что засек выбросы магии на рейде, вызвал Рона, чтобы подстраховаться, а затем поручил ему сообщить Аврорату, пока сам отправился искать виновных. Когда нашел, началась дуэль, в которой тебя ранили.      Малфой достал из кармана брюк небольшую пробирку и бросил ему в руки.      — Предоставишь это в качестве улики. Если захочешь, можешь проверить в омуте памяти. Все прозрачно. Никто не прикопается. В Мунго тоже все схвачено, можешь не переживать.      Гарри покрутил в руке ампулу с голубоватой жидкостью и хмыкнул.      — Я всегда знал, что ты потрясающий стратег. Почему не пошел в Аврорат? Давно уже подсидел Робардса.      Серые глаза распахнулись и Малфой залился смехом, оставив бокал на подоконник.      — Не вижу в этом никакой необходимости. Я не желаю помогать людям, Поттер. Я, в отличии от тебя, не волонтер.      — Почему же тогда помогаешь мне?      — Думаешь я помогаю тебе? — насмешливо спросил тот, подчеркивая последнее слово, — Нет, Поттер. Я помогаю себе. Твоя дальнейшая судьба меня, знаешь ли, совершенно не интересует. Я могу сделать так, что ты получишь этот пост и точно так же могу его отобрать. В этом и заключается настоящая власть.      Гарри проследил за тем, как Малфой подходит к высокому шкафу и достает небольшую коробочку.      — Почему же тогда так спокойно отпускаешь меня? — нахмурился он, — Не боишься, что решу воспользоваться ситуацией?      Малфой подошёл к нему вплотную, странно усмехнувшись.      — Кто тебе сказал, что я тебя отпускаю?      Он открыл коробочку, достал оттуда блестящий серебряный браслет и взял Поттера за руку. Электрический разряд волной накрыл все тело, но Гарри и не думал лишать себя долгожданного тепла. Поттер старался даже не моргать, чтобы не упустить ни секунды.      Замечая крупную дрожь, охватившую аврора, Драко хищно усмехнулся и, вывернув запястье, надел ему браслет на руку, после чего поднёс к своему лицу и еле слышно прошептал что-то на латыни. Браслет тотчас вспыхнул золотым свечением.      — Ты теперь в моей власти, Поттер.      От этого хриплого голоса, заставляющего все внутренности сжиматься, прямо излучалась аура безусловной власти над ним.      Хотелось пасть перед ним, склонится, дать ему всё, о чем только попросит. Малфой и сам, скорее всего, понятия не имел, насколько его слова были правдивы.      Поттер поднял голову и встретился с этими темными глазами, его будто затянуло так глубоко, он моргнуть не мог, а в горле пересохло.      — Почему же я тебя не посажу на цепь? — спросил он, не разрывая зрительный контакт, — Всё просто — ты больной на голову ублюдок, Поттер. Хотя я уверен, — прошептал он, сократив между ними расстояние до минимума, — тебе бы это даже понравилось.

***

     Появившись в Атриуме, Гарри отряхнул пиджак от сажи и осмотрелся по сторонам.      На первый взгляд за время его отсутствия не изменилось ничего: толпы сонных и уставших сотрудников носились по коридорам, а над потолком лежали тонны бумажных самолетиков. Единственное, что выбивалось из привычной картины — недовольные выкрики магов и десяток авроров, оцепивших лифты, проверяя каждого, кто в них входил.      Когда очередь дошла до него, он вытащил свою палочку, отданную Малфоем, и, ответив на пару стандартных вопросов, поднялся наверх.      Кабинет оказался пуст, а на его столе лежала тонна писем и куча новых дел, заляпанных вишневым джемом. Видимо, Рон постарался.      Он быстро расправился с ними, действуя на автомате, и сам не заметил, как рабочий день подходил к концу.      К нему никто не заходил, не врывался, не требовал объяснений. Он и забыл, что в Аврорате может быть так тихо.      Воспользовавшись моментом, он решил посмотреть воспоминание, которое ему предоставил Драко.      Воспоминание оказалось коротким и обрывистым. Довольно правдоподобно, учитывая последовательность происходящего в придуманной истории.      Он видел себя, идущим вдоль берега, рассматривающим яхты и невысокие здания. Слышал свой голос, произносящий заклинания обнаружения скрытых магией объектов и видел, как срывается со всех ног, заметив мягкое свечение вдалеке. Пульс учащался, становилось тяжело дышать…      Он видел людей, молящих о помощи, видел Рона, трепавшего его за плечи…      Происходящее казалось настолько реальным, что Поттер на мгновение забыл, что всё это творение перед его глазами — искусная работа Малфоя.      Вырвавшись из омута памяти, Гарри долго не мог восстановить дыхание, ведь последнее, что он видел — яркий луч проклятия, летящего в его сторону.      Поттер закурил, уставился в окно, наблюдая за маленькими людьми на улицах, и просто отпустил себя. Хотелось выть от отчаяния и осознания собственного грандиозного провала, но ничего нельзя было вернуть назад. Слезы покатились по щекам, тихо капая на белоснежную рубашку, оставляя маленькие мокрые следы.      Жизнь закружилась как сломанная карусель, разогнавшись, подкинув высоко. Подкинув и заржавев, с душераздирающим скрипом остановившись на одном месте…

***

     Ближе к пяти часам дверь кабинета широко распахнулась.      Поттер сонно зевнул и привстал с дивана, затуманенными глазами разглядывая большое синее пятно, несущееся в его сторону.      — О, Мерлин! Гарри! Как хорошо, что ты здесь!      Не успел он опомнится, как его крепко сжали в дрожащих объятиях, а рубашка в районе груди изрядно намокла.      Гермиона не отпускала его уже несколько минут, тихо всхлипывая и прижимаясь всем телом. Она дрожала и бормотала что-то про безответственность, опасность, про переживания и дурные мысли. Девушку била тревога и вся она сотрясалась, словно в припадке.      — Тише, моя девочка… Все хорошо. — мягко прошептал он, проходясь рукой по пушистым каштановым прядям.      Шмыгнув носом и кое-как подняв голову, на него посмотрели покрасневшие карие глаза, с глубоко залегшими под ними синяками.      — Мы так волновались! — возмутилась она, стремительно краснея, — Где ты был? Как рука? Рон сказал, что ты отправился в одиночку! Разве так можно, Гарри? Сколько раз я просила тебя так не делать!      Беспорядочный поток её мыслей не останавливался. Она спрашивала обо всём, теребила рукава и продолжала выливать скопившееся в ней за эти дни. Поттер не отвечал, да и не нужно ей было это. Гермиона затихла сама, когда последняя слеза на её лице высохла, оставляя заметный след.      — Со мной всё в порядке. Видишь? — широко улыбнувшись и потрепав девушку по волосам, Поттер старался вызвать на хмуром лице улыбку, — Жив и невредим!      Гарри знал, как много значит для подруги. Знал, что та готова ради них с Роном на всё. И стыд, тот гребаный стыд, который он испытывал перед подругой каждый день, сгоравший в собственном пламени, с каждым её рваным вздохом… возрождался вновь.      — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, наконец-то отпрянув, — Нас не пускали к тебе в Мунго. Сказали…      Гарри слушал подругу и с каждым словом все больше поражался тому, насколько предусмотрителен и влиятелен бывший слизеринец.      Малфой позаботился обо всем, включая оплаченные больничные счета и отчеты колдомедиков. В палате, оформленной на имя Поттера, по словам подруги, лежал именно он, собственной персоной. А так как быть его там физически не могло, Малфой продумал даже это, подложив кого-то под обороткой. Также Гермиона сказала, что единственный, кто мог заходить к нему — Кричер, державший друзей в курсе его состояния. Теперь стало понятно, почему старого домовика он видел реже, чем остальных.      Грейнджер рассказала ему о том, что происходило в его отсутствие.      Приходилось в течении всего рассказа напоминать себе делать удивленный вид, потому что большую часть из этого он и так уже знал.      О новой волне митингов, статьях в «Пророке», о том, как себя чувствуют люди, посчитав, что Гарри за них волнуется. На этом моменте рассказа ему даже стало стыдно, что на самом деле он о них практически и не волновался. Причиной тому послужили личные события, занимавшие больную голову. Он был рад, что смог вернуть большую часть пленников, но теперь задумался о той двадцатке, остающихся под стражей.      Зачем Малфою удерживать остальных? Ради чего? В качестве страховки? Вряд ли.      Со слов Малфоя, люди служили ему «дойными коровами»… Но что можно взять с обычных магов, не имеющих доступа к власти и не обладающих суммами в Гринготсе? Здесь было что-то другое…      — Гарри! Ты меня слушаешь? — коснулась его плеча подруга, обеспокоено посмотрев, — Ты все время витаешь где-то далеко… У тебя все в порядке?      Поттер и рад бы рассказать, хотел бы поделиться… Однако, для них будет лучше, если друзья останутся в неведении.      — Да, — солгал он, крепко сжимая её руку, — просто задумался.      — Ты не должен думать, что виноват во всём этом. — нахмурилась она, нежно проведя ладонью по щеке, — Рон нам все рассказал. Это не твоя вина.      — Я…      — Мы знаем, что Нотт помог тебе найти остальных, Гарри. — понимающе кивнула она, — Да, то, как он преподнес это… просто ужасно! Но… Всё же он спас Невилла. И я ему благодарна. Не знаю, какие цели он преследовал на самом деле, но думаю, что знаю причину…      В каком положении сидел Поттер, в таком и застыл.      Получается, Малфой заранее продумал даже это… Сам бы Теодор додуматься до такого не смог. Слишком много гонора, мало здравого смысла. Теперь Гарри был уверен, что Нотт о желании и маховике ничего не помнит. Иначе давно бы постарался от него избавится, а не приглашал прямо к Малфою в руки.      Однако, новые обстоятельства меняли всё: Нотт больше не будет числится подозреваемым, а очень легко перескочит на лавочку свидетелей, подцепив за собой и остальных.      Это значительно облегчало поставленную Малфоем перед ним задачу, но Гарри все ещё не понимал, каким образом ему вообще это удалось. Очевидно, Поттеру следует почитать «Пророк»…      — Прости. — поджал губы он, понимая, что вновь провалился в себя, — Какую причину?      Девушка заметно расслабилась и выдохнула, радостно улыбаясь, словно ждала этого вопроса целый день.      — Пока тебя не было, мы с Рональдом подняли архивы… Ну, на самом деле, это была его идея. Он рассказывал на допросе всё, что помнил, но сам… Он словно не был уверен в своих словах, понимаешь? Твердил, что что-то не сходится. И тогда мы отправились в архив.      Девушка тяжело вздохнула и обессилено рухнула на диван, обнимая себя за плечи.      — И Нотт, и Малфой подавали заявки на вступление в Аврорат, но им отказали. Знаешь ведь, что Министерство к ним относится с опаской… — вздохнула она, потерев ладонями уставшее лицо, — Нотт после окончания школы написал в Аврорат большое прошение о принятии в ряды, в котором клялся служить Министерству. Расписал свои планы и желание улучшить систему… Даже сделал большое пожертвование, но… Как видишь… Его не приняли. — Гермиона посмотрела в зелёные глаза со всей серьезностью, тяжело вздохнув, — Думаю, что таким образом он хотел показать, что даже он, без должной подготовки и помощи смог найти пропавших… А ты…      — А я, как лучший аврор, полностью облажался. — закончил вместо неё Гарри.      Грейнджер поджала губы и кивнула.      Поттер понимал, почему подруга связала все события воедино. Если собрать все пазлы по кусочкам, то вполне вырисовывалась ясная картина.      Это служило ещё одним доказательством благих намерений со стороны Нотта и объясняло поступок, наполненный своеобразной местью Кингсли и Робардсу, пресекающих появление бывших Пожирателей на корню.      В прошлом он и догадаться бы не посмел об этом.      Казалось, что кроме Малфоя, которого приняли со скрежетом в зубах, исключительно по требованию самого Поттера, никто из бывших слизеринцев не желал связываться с Министерством. А оказалось вот так…      Было ли это совпадением, или же изменением обстоятельств в связи со скачком во времени — Поттер старался не думать. Сделанного уже не вернуть, наличие маховика у Теодора оставалось под вопросом, а жизнь продолжалась, подкидывая новые поленья в разожженный костер. Нужно было разбираться с того, что происходит сейчас, а не цепляться за прошлое.      Немного поговорив о самочувствии Рона, который с отрядом сегодня отправился на рейд, Гарри попрощался с подругой и улегся на диван, размышляя над тем, что узнал.      Поттер и сам не заметил, как тяжелые веки стали слипаться, а он, мучащийся от кошмарной ночи, провалился в сон.

***

     Очнулся Гарри от громкого звука, таранившего его ушные перепонки.      Вихрь непроизвольной аппарации перенес его прямиком в кабинет Малфоя, который он прежде не видел.      Поттер рухнул на пол, в недоумении разглядывая комнату, в которой вынуждено проснулся.      Кабинет был маленьким, мало освещенным и мебели в нем практически не было, за исключением парочки мягких кресел, высокого стеллажа и письменного стола, за которым Поттер обнаружил Малфоя, листающего какие-то документы.      Блондин весело хмыкнул, когда их взгляды столкнулись, и он самодовольно усмехнулся, наколдовав Темпус.      — Какого черта?! — вскочил Поттер на ноги, отряхивая брюки, — Ты что, заявился в Министерство?      — Зачем это мне? — искренне удивившись, спросил тот, — Ты заявился ко мне сам.      Гарри моментально нахмурился, машинально ощупывая карманы в поисках палочки, но её, конечно же, там не оказалось.      — Палочку небось ищешь? — ехидно улыбнулся Драко, — Она у эльфов. Магия, Поттер, замечательная вещь, когда знаешь, как ею правильно пользоваться.      Малфой поднял руки вверх и потянулся до слышного хруста, после чего встал с места и подошел к стеллажу, доставая бокалы.      — Браслет будет активироваться каждый день в 18:30. — самодовольно произнес он, не глядя на ошарашенного гостя, — Во избежании новых неприятных казусов, предлагаю расчищать свое расписание к этому времени.      Поттер резко поднёс руку вверх и рассмотрел браслет, оказавшийся чертовым порт-ключом, послуживший подарком на первый рабочий день. Честно говоря, Гарри совсем и не вспоминал о нём… И как уже понял, неспроста… Если Малфой так виртуозно управлялся с маскирующими чарами, то сделать так, чтобы он не обращал внимания на маленькую побрякушку ему раз плюнуть.      — А нельзя было просто сказать мне? — возмутился он, разглядывая широкую спину и собранный высокий хвост платиновых волос.      На самом деле, Гарри и сам прекрасно знал на это ответ — Драко хотел над ним поиздеваться. И у него это получилось.      — Идиота ты можешь увидеть только в зеркале, Поттер. — хмыкнул тот, потянувшись за бутылкой Огдена, стоявшей на верхней полке, — Во-первых, я, к сожалению, осведомлен о том, что «золотой мальчик» любит безбожно опаздывать… — язвительно выделив ненавистное прозвище, сказал он, — Во-вторых… Разве это не весело?       Малфой улыбнулся через плечо и налил виски в два пальца в каждый бокал, поворачиваясь к нему.      — Не важно. — с бледного лица мгновенно пропала улыбка, — Обсудим твое негодование позже. Я не в настроении для этих разговоров и у меня имеются важные дела. Просто присядь в кресло и подожди меня.      Малфой уселся в одно из них, поставил на столик два бокала и взял себе один, закинув ногу на ногу. Гарри последовал за ним.      — Виски? — спросил Малфой, дернув подбородком в сторону столика.      — Нет, спасибо. — процедил сквозь зубы Поттер.      Хоть Малфой и сказал, что на цепь сажать не собирался, а все же «поводок» приобрел, наглым образом стерев о нём воспоминание. Драко даже ухитрился сделать так, чтобы браслет на коже не ощущался и не вызывал желания проверить. Так, словно поставил ментальный блок.      — Как знаешь. — фыркнул тот, — Я предупредил.       Поттер лишь успел поинтересоваться о чем тот говорит, как дверь кабинета со щелчком открылась. В проеме появилась Паркинсон, в своем полупрозрачном, туго завязанном халатике и газетой в руках.      Заметив Поттера она странно прищурилась, но резко переменилась в лице, растянув губы в неизменной ухмылке.      — Приветик. — промурчала она, быстрым шагом направляясь к Малфою.      — Чем порадуешь меня? Сделала?      Панси протянула газету в руки блондину и гордо улыбнулась, поправляя волосы.      — Конечно, а ты во мне сомневался?      Оставив стакан, Малфой принялся бегать глазами по тексту.      — Хорошо… — вслух размышлял он, самодовольно ухмыляясь, — Очень хорошо.      — Сегодня же вечером идёт в печать! — хихикнула та, устраиваясь у него на коленях.      Гарри неосознанно потянулся за бокалом.      Левитировав газету себе на стол, Малфой нежно провёл по распущенным волосам брюнетки и улыбнулся.      — Благодарность получишь на счёт завтра утром.      Паркинсон, улыбаясь, беззлобно закатила глаза и промурчала, чмокнув Малфоя в щеку. От этого жеста у Поттера свело желудок.      Он понимал, что права не имеет ни на что претендовать, но руки так и чесались схватить за волосы и протащить лицом по ковру до самого порога, чтобы выкинуть её со свистом за дверь. Кулаки сжались сами по себе и лишь тихий хруст бокала заставил его немного успокоиться.      — Готова? — спросил Драко, скидывая её со своих коленей.      Лисьи угольные глаза вновь впились в Поттера и она кивнула в его сторону, отворачиваясь к Малфою, вопросительно вскинув бровь.      — Считай, что его здесь нет. — безразлично произнес тот и, махнув рукой, приглушил в кабинете свет, — А теперь покажи мне на что ты способна.      Гарри впился спиной в кресло и нахмурился, сделав большой глоток. Грудная клетка ходила ходуном, а сердце в ней сжималось от боли и ревности. Он был взрослым мужчиной и понимал, что это звучит даже глупо, но юношеское сердце было с ним в корне не согласно. Ему было больно. Адски.      Паркинсон прошла к стеллажу и стала копаться в ящиках.      Очутившись здесь, он и внимания не обратил, что на стеллаже, оказывается, стоял большой магловский музыкальный центр, а рядом была огромная коллекция дисков.      Достав один из них, Панси включила музыку и прошла в центр комнаты. *      Музыка начала звучать, мягкие и мелодичные аккорды заполнили пространство, обволакивая её как невидимый шёлк.      Панси сделала первый шаг, её ноги легко скользили по полу, а халат слегка колыхался, открывая завораживающее кружевное бельё.      Поттер, невольно затаив дыхание, наблюдал, как Панси начала кружиться, плавно разматывая халат с помощью лёгких движений рук. Тонкое кружево переливалось на свету, а сама она извивалась как кошка, попадая каждым движением в ритм музыки.      Черная полупрозрачная ткань медленно опускается вниз, оголяет плечи, поясницу… Раскачиваясь в танце, она слегка выгибается и ткань струится по её ягодицам, соскальзывая на пол, оставляя на бледном теле лишь кружевной лиф и практически не существующие трусики черного цвета.      Длинные волосы обнимали её фигуру, переливаясь при каждом движении.      Постепенно музыка становится более чувственной, а её шаги — более смелыми. Гарри ловит на себе её короткий взгляд, но слышит резкое недовольное шипение слева.      — Не отвлекайся. — ледяным голосом говорит он, — Ты должна быть убедительна.      Панси раздраженно поджимает губы, но продолжает танцевать, медленно покачиваясь в такт мелодии.      — Не забывай про волосы, — шипит Малфой, не отрывая взгляда от неё, — Да… Вот так… Прогнись ниже. Ниже!      Лёгкий наклон вперёд, руки нежно скользят по её телу, выпад назад и…      — Это всё не то, Панс. — раздраженно фыркает Малфой, останавливая взмахом руки музыку, — Давай сначала.      Халат летит обратно ей в руки и девушка натягивает его на себя, туго завязывая пояс.      — Чего встала? — хмыкает тот, разглядывая покрасневшее от гнева лицо, — На исходную.      — Нет уж, хватит! Всё было идеально, понял? Я тренировалась трое суток! — взгляд угольных глаз метнулся в сторону Поттера, — Гарри, скажи ему! Скажи, что тебе понравилось!      — Я… Да, наверное? Ты красиво танцуешь.      — Слышал, блять? — махнув рукой в сторону абсолютно бледного Поттера, хихикнула Паркинсон, — Выкуси!      Режущий воздух взгляд серых глаз заставил почувствовать мурашки. Малфой брезгливо поджал верхнюю губу и цыкнул.      — Было бы идеально, — проигнорировав бурчание брюнетки, он встал и прошел к стеллажу, — я бы тебя не остановил.      Взял бутылку Огдена и пустой бокал, Драко прошел к столику. Плеснув каждому двойную порцию виски, Малфой протянул один бокал подруге, пускающей молнии из глаз.      — Ты должна двигаться так, чтобы я тебя захотел. — прошептал он ей, заправляя прядь волос за ухо, — А я тебя не хочу.      — Можно подумать, что у кого-то это вообще получится.      — Если хорошо постараться, то возможно всё. — мягко сказал он, погладив по плечу, — Ты должна быть готова к любому повороту, понимаешь? Если он окажется натуралом, то сможешь действовать по-своему, но а если нет? План менять нельзя. Ты должна постараться.      Паркинсон моментально переменилась в лице, нервно засмеявшись и мотая головой.      — Знаешь, что?! — указала она на него пальцем, — Раз ты у нас такой профессионал, то почему бы тебе самому не попробовать, а? Покажешь мастер-класс! Давай!      Громко разгневанно фыркнув, она залпом осушила бокал и, звякнув им по столику, плюхнулась в кресло вместо Малфоя, деловито закинув ногу на ногу.      Вжимаясь в кресло до судорог в мышцах, Поттер только и мог, что за происходящим наблюдать.      Теперь он совсем разобраться не мог, что происходит между этими двумя. Запутался.      Скорее всего, Панси играет роль его женщины для глаз общественности, чтобы сбить неудобных с толку. Ход хороший. Поттер бы даже сказал, отличный…      Поток его мыслей нарушил шепот Паркинсон, притянувшей его к себе за лацкан пиджака:      — Наслаждайся. — прошептала она одними губами и откинулась на спинку кресла, уставившись горящими глазами перед собой.      Звук включившегося музыкального центра привлек его внимание и Поттер содрогнулся от представшей перед ним картины… *      В центре комнаты, освещаемой теперь лишь единственной тусклой лампой, Малфой сбрасывал с себя пиджак, оставаясь в белоснежной рубашке.      Драко покачивается в такт музыке, медленно развязывая галстук, подцепив двумя пальцами, мучительно, блять, долго оттягивая его на шее так, словно сам тянул себя за поводок.      Гарри почувствовал, как внутри что-то сжимается, давит, душит безбожно, а сам он неосознанно терзает собственный воротник на шее, второй рукой вонзаясь ногтями в мягкий подлокотник.      Кончик чёрной ткани выскользнул из петли и галстук легко скользнул с шеи, спадая на пол. Этот мягкий звук казался громким, что Поттер тяжело вздохнул, чувствуя, как внутри от этого нарастает чертова волна эмоций — восхищение, желание, чувство невыносимой нужды прикоснуться к нему, дотронуться… Сделать хоть что-нибудь, — черт возьми! — чтобы почувствовать хоть сантиметр обнажающейся фарфоровой кожи, сверкающей при тусклом свете как шелк.      Он видел в своей жизни много красивых людей, но таких… Черт, Малфой всегда превосходил каждого из них.      Драко, замечая его реакцию, лишь усмехается, мучит, а затем подходит к Поттеру и склоняется так близко, что кажется, тот сгорит сейчас заживо, если притронется. Если бы можно было сравнить его с чем-нибудь, Поттер однозначно выбрал бы ангела. Белоснежного, нереального и такого, черт побери, идеального, взрывающего одним лишь взглядом внутри сверхновую. И то, что творит сейчас с ним этот ангел, не иначе как грех. Потому что грех такому человеку вообще существовать.      Малфой двигается плавно, завораживающе, оглаживая своё тело ладонями, попутно расстегивая пуговицы рубашки длинными пальцами, легкими касаниями оголяя все больше и больше молочной кожи. Чёрные перчатки на ней контрастируют невероятно, делая ещё более прозрачной.      От увиденного Гарри забывает, как дышать. Глаза цвета мокрого асфальта смотрят прямо в душу. Своим телом, созданным не иначе как для поцелуев на шёлковых простынях и громких стонов по ночам на них же, он просто сводит его с ума.      Гарри прикусывает губу, неотрывно наблюдая за греховным танцем. Он и думать забыл, что рядом сидит Панси, разглядывая его личное божество воочию.      Внутри все горит огнём, мечется, бьется, бурлит. А сам дьявол плавится на его глазах, запрокидывая голову от собственных ласк. Стягивает зубами перчатку, прихватывая ткань на каждом пальце и вот она уже летит вниз, падая к ногам. Вторая рука плывет по телу, поглаживая ремень, сжимая его в кулаке, а сам он терзает губы и смотрит из-под прикрытых ресниц.      Рубашка улетает следом, оголяя грудь и торс, по которому, черт черт черт, так хочется провести языком… Пометить каждый миллиметр, оставить свои метки, пройтись зубами, укусить, разорвать… И Гарри рвано дышит, давится воздухом, когда тот подходит донельзя близко, так громко дышит, извивается как грациозный гепард, а крепкие руки касаются его колен и с утробным рыком резко разводят их в стороны, устраивая свое колено между ними.      Рука Малфоя, медленно покачивающегося над ним в танце, плавно проходится по кубикам напряженного пресса, плывет дальше, проходясь кончиками пальцев по белесым шрамам, требующим поцелуи, долгие, извиняющиеся, ласковые… Ногти задевают розоватые твердые соски, пальцы охватывают сладкую шею, касаются приоткрытых губ и ныряют в волосы, легким движением стаскивая с хвоста резинку.      Белоснежные волосы струятся по телу, осыпаясь серебристым шелком на плечи, а Гарри махом срывает с себя запотевшие очки. Он с трудом переводит дыхание, когда тот перекидывает через него одну ногу и усаживается на его бёдра.      Музыка грохочет в висках, стучит, стучит, стучит… И женский голос словно читает его мысли, повторяя раз за разом как мантру…      Перед глазами сейчас самая желанная фантазия, самый кошмарный сон в его жизни, удерживаясь обнаженной рукой за плечо, начинает двигать бедрами, потираясь и вжимаясь своим пахом в его, проезжаясь промежностью о горячий пах. В месте прикосновения горит огнём, пульсирует, искрится. Малфой словно молнией пронзает, разряды электричества посылая.      Внутри все покалывает, просит, умоляет, требует, в сердце грохочет, порываясь расколоть грудную клетку, пока тот, впиваясь голыми пальцами в его плечо, выписывает на его бедрах выбивающие дух узоры, посылая чертовы мурашки по всему телу. Собственное возбуждение уже рвет ширинку, а змей-искуситель, облизываясь, улыбается.      Его тело двигалось, словно продолжение музыки; Драко старался быть сдержанным, но в то же время, казалось, сам был готов взорваться. Жесткие движения причиняли легкую боль, но Гарри был готов пасть прямо сейчас на колени и молиться этому божеству, лишь бы оно не останавливалось.      Кончики волос щекочут руки, царапающие ногтями кожаные подлокотники, а движения ускоряются, заставляя Поттера под ним буквально скулить. Ладони трясутся, пальцы сжимаются, а сердце, истерзанное желанием, уже готово пробить кости.      Гарри нервно покусывает губы, опьяненный и возбужденный до предела, пытаясь сосредоточиться на самом себе, жмурится что есть мочи, лишь бы не кончить с позором в ту же секунду. И удивленно охает, моментально распахивая глаза, когда длинные пальцы в волосах путаются, хватают крупные кудри и с силой тянут вверх.      — Смотри на меня. — шепчет Драко, кончиком носа проводя по щеке.      Поттер теперь старается даже не моргать. Любуется тем, что видит. Запоминает. Пытается запечатлеть в памяти, отпечатать под веками, потому что вряд ли ему удастся ещё раз узреть перед собой такого Драко.      Сердце в бешеном ритме заходится, кровоточит, а руки сами тянутся к стройным бёдрам, желая коснуться, сжать, погладить…      И Малфой едва различимо шипит, когда эти самые прикосновения чувствует, голову запрокидывает назад и губу нижнюю прикусывает.      Ладонями по груди его проводит, царапая кожу, за воротник рубашки хватается, а затем снова склоняется вниз и сильнее вжимается.      Гарри хрипит уже, стонет, зубами до крови в губы вонзается, а глаза закатываются, когда белоснежными волосами на его шее петлю наматывают. Поттеру жарко, душно, а возбуждение волнами бьет, окутывает, петля на шее с рыком затягивается, а толчки ускоряются.      Малфой дышит, так рвано, так часто, так… охренительно. И движется, движется, словно угнаться пытается. У Гарри все тело трясет, брыкается, а тот к плечу прижимается.      — Кончи для меня… — чуть ли не шипит Драко, когда музыка затихает, после чего сильнее волосы затягивает и в плечо зубами вонзается.      Гарри хрипло стонет и голову роняет, чувствуя как горячее дыхание опаляет ухо, а затем с рыком изливается прямо в брюки, до хруста разрывая кожаную обивку ногтями. Он тяжело дышит и почти всхлипывает, когда любимое тепло испаряется. Тело все ещё дрожит от накрывшей волной оргазма, а перед глазами рябит.

***

     Малфой натянул рубашку, поднял с пола перчатки и пиджак, а затем закинул его на плечо, удерживая двумя пальцами.      — Надеюсь, что ты всё запомнила, Панс. — ледяным голосом сказал он, щелкнув пальцами.      В кабинете раздался громкий хлопок и Гарри от звука дернулся, немного приходя в себя.      Люци настороженно осмотрелся и склонился перед Малфоем.      — Мне принесешь в ванну виски, а этого… — кивнул он в сторону прикрывавшего пах Поттера, — отведи в комнату. Видеть его не хочу.

***