Per aspera ad astra/Через тернии к звёздам

      За год до того, как Саске пошёл в школу, мама наконец отвела его на секцию фигурного катания. К тому времени он кое-что уже умел, и все знакомые родителей твердили, что его ждёт великое будущее. Мать — обычно степенная и спокойная женщина — весело улыбалась и шутила:       — Ну конечно, от осинки не родятся апельсинки!       А затем гордо оглядывала сыновей и задерживала влюблённый взгляд на Фугаку. И всем было ясно — на себя она даже не намекала.       И вот, путём долгих упрашиваний, младший Учиха стоял у выхода на лёд вместе с ещё несколькими детьми из своей группы. Со многими из них он уже был знаком: например, с сыном одного из бывших сокомандников его отца — Чоджи Акимичи. Или с сыном бывшего тренера японской хоккейной сборной, который в молодости быстро шёл по карьерной лестнице, и теперь сидел на одном из главных кресел в Олимпийском комитете — Шикамару Нара.       Был здесь и Наруто Узумаки — сын известных фигуристов Узумаки Кушины и Минато Намикадзе — оставшийся круглым сиротой. У Микото было море фотографий с матерью Наруто, ибо они были лучшими подругами с самого детства. И именно по этой причине Саске был хорошо знаком с блондином, ведь тот часто приходил к ним вместе с отцом, когда тот ещё был жив.       Насколько Саске помнил, Кушина-сан умерла при родах, а отец Наруто был найден мёртвым на рабочем месте при неизвестных обстоятельствах ещё через четыре года. Дело было громким, но расследование ни к чему не привело, и все решили, что мужчина скончался от сердечного приступа по воле судьбы. С того момента Наруто больше к ним не приходил. Как сказала мама, его забрал к себе один старый знакомец его родителей.       В их группе было человек пятнадцать, с более, чем половиной парней. Никто из них не был интересен Саске, и он лишь вполуха прислушивался к поставленному голосу тренера, чтобы вовремя обозначить своё присутствие. Ирука-сенсей — так мужчина просил себя называть — назвал очередное имя, но никто не ответил. Саске отвлёкся от своих мыслей и прислушался.       — Сакура Харуно! — повторил он громче. — Девочки, кто из вас Сакура Харуно? — Он внимательно оглядел подопечных.       — Её здесь нет, — подала голос блондинка, которая до этого как-то странно смотрела на Саске. Он был не уверен, но кажется в её глазах мелькнули сердечки. — Наверное, опаздывает, — пожала она плечами. — Её семья живёт достаточно далеко от Центра.       — Ох, ясно, — вздохнул Ирука. — Тогда продолжим. Надеюсь, с ней всё хорошо. — Мужчина подавил тяжёлый вздох и продолжил зачитывать имена.       Когда все присутствующие отметились и уже готовились к выходу на лёд, в помещение вбежала маленькая девочка с экипировкой в руках.       — Прощу прощения за опоздание! — Она склонилась в очень-очень глубоком поклоне, а затем резко выпрямилась и виновато пискнула: — Мне очень жаль, этого больше не повторится.       Саске бы не обратил на неё внимания, затягивая шнуровку на своих коньках, если бы её тихий голосок не разорвал своим появлением приятную тишину, которую до этого нарушали только перешёптывания мальчишек. Гробовая тишина была совсем некстати.       Он удивился, заметив, что её волосы были необычного розового цвета. Она была одета в белый гольф, красную дутую жилеточку и чёрные легинсы. Сама девочка была жутко похожа по цвету на свою куртку от того, что бежала во всём этом обмундировании. Такая яркая и необычная, она вызвала в голове Саске ассоциации с жевательной резинкой и сахарной ватой, которую любил его брат-сладкоежка.       — А ты у нас Харуно Сакура? — спросил Ирука-сенсей, а девочка кивнула в ответ. — Что же, тогда тебе нужно размяться. Ты начинай с обычной зарядки, а я, если вдруг что, тебя поправлю и дополню. — Голос тренера был мягким и добрым, без капли злости за её опоздание. — Тем более, что пробежку ты уже выполнила, — по-доброму пошутил он.       Девочка затравлено кивнула и принялась за разминку. Саске же заворажёно наблюдал за ней, силясь вспомнить, видел ли он кого-то ещё с такими волосами. Вдруг она повернулась, и их взгляды пересеклись. Девочка снова стала красной, как переспелый помидор, но на этот раз не из-за бега. Мальчик отвёл взгляд, делая вид, что секунду назад не пялился на её волосы.       Как же стыдно… . . .       Занятие прошло хорошо. Все дети уже умели стоять на коньках, но сегодня они в основном просто катались по кругу, развивая «дыхалку». Все ездили вполне себе сносно, только вот дурашлёп-Наруто падал больше всех.       Саске краем глаза наблюдал за происходящим на катке, и, помимо его воли, взгляд слишком часто цеплялся за одну розовую опоздунью. Она каталась спокойно, все движения у неё выходили легко и естественно, но Саске улавливал что-то, тогда ему неясное. Однако это что-то словно посылало какие-то сигналы из разряда: «Посмотри ещё раз, ты упускаешь что-то очевидное!!!». И они словно говорили ему, что эта самая девочка не такая, как все. Что-то в ней сбивало Учиху.

***

      Сакура Харуно была родом из небогатой семьи. Она не носила обноски, но и не хвасталась на каждом следующем занятии новой одёжкой или аксессуарами. Она была тихой девочкой, которая дружила с Яманака Ино и старалась сильно не выделяться. Однако почему-то она всё равно вызывала повышенное внимание других детей. Вероятно, из-за необычного, пастельно-розового цвета волос.       Сакура была способной, как отмечал для себя Саске. Она легко скользила по льду, сильно не напрягаясь, и быстро достигла достаточно хорошей и устойчивой базы для того, кто выходит на каток третий раз в жизни. Наруто, имеющий в арсенале гены известных родителей, по какой-то причине был той ещё посредственностью. Он вечно падал, ему не хватало воздуха даже на разминку. И то ли он делал это специально, то ли просто так складывались звёзды; но Ирука-сенсей ругал его, а затем просил Сакуру, быстро всё схватывающую, помочь мальчику в технике передвижения и дыхания.       — Фигурное катание — это искусство, в котором всё: каждый шаг, каждый вдох и выдох — должно быть выверенно и своевременно, — говорил тренер, отправляя Наруто и Сакуру «вымерять шаги». Пару раз мужчина отправлял на помощь Саске, чтобы дать девочке возможность позаниматься, но такие попытки оканчивались мордобоем, потому он решил от них отказаться. . . .       В таком неспешном темпе занятий прошло несколько лет. Большинство мальчишек из группы пошли в одну начальную школу, а девчонок — в другую, но все они продолжали видеться два раза в неделю на тренировках в спортивном центре.       Отношения между членами группы особым образом изменились. Девочкам нравились мальчики, а мальчикам — дурачиться. Вот и кружилось всё в бесконечном водовороте обидок и ссор. Однако было ещё кое-что вечное — отношение девчонок из группы к Саске и к Сакуре. На мальчика малышки смотрели с восхищением. В их глазах светилась надежда всего-навсего на взгляд. Один единственный, но такой желанный. На Харуно же все смотрели с неким умилением и благоговением (что для самой девочки было в новинку). Она была такой маленькой и старательной, сжималась от каждого лишнего взгляда в её сторону, но упорно пыталась наладить дружеские отношения с группой.       И вот, когда однажды все дети вернулись с новогодних каникул и вновь приступили к тренировкам, характер Сакуры Харуно, оказалось, претерпел изменения. Девчушка стала намного более бойкой. С Наруто, который её как будто пугал и раздражал, одновременно, она стала держаться намного увереннее. Девчушка старалась быть вежливой, но часто не сдерживалась и ругала его за ту или иную шалость. С остальными мальчишками она тоже вела себя достаточно уверенно. Как-то раз Саске даже поймал момент, когда пришедшие раньше времени Сакура и Шикамару стояли около закрытой двери в мужскую раздевалку и обсуждали какую-то книжку не из школьной программы. Девочка выглядела так, словно внутри неё был фитилёк, который загорался, когда обсуждались интересные ей темы.       Однако с Саске так никогда не выходило. Отношение к нему почему-то никак не изменилось. Стоило Сакуре его заметить, как она заливалась румянцем и отводила взгляд. Хотя буквально за секунду до этого она готова была ударить Наруто от переполняющего её негодования.       Постепенно менялась не только Сакура. Маленькие и глупые — раньше, теперь дети взрослели и постепенно превращались в подростков. Они сдружились — вроде группками, но в их «классе» всегда было по особенному тепло и уютно.       Вероятно, поэтому, когда однажды Сакура принесла для Учихи коробку самодельного шоколада, остальные девчонки не сказали ни слова. Их стайка стояла где-то не слишком вдалеке, как будто бы и не подглядывали, а просто обсуждали свои девчачьи дела. Однако Учиха ясно видел, что они постоянно поглядывали в их сторону и о чём-то перешёптывались. Приглядевшись, на лице одной девочки он заметил ожидающее выражение, которое было обращено почему-то не на него, а на Харуно. Яманака Ино ждала момента, когда Сакура заговорит, не меньше Саске. Вторая участница этого импровизированного представления мялась на месте, стараясь собраться с мыслями.       — Если тебе есть, что сказать, говори, — спокойно произнёс Саске, выдохнув перед этим.       — Извини… — Сакура опустила взгляд на носки своих сапожек, а затем подняла глаза вверх и пронзительно взглянула на мальчика.       Саске на мгновение замер. Так всегда первое время случалось, когда он видел её спорящей с Шикамару. В такие моменты она была решительна, а её взгляд горел молодой зеленью. Такое завораживающее зрелище заставляло мальчика на миг терять нити всех мыслей, что были у него в голове. Так было каждый раз. Однако этот волшебный миг забытья закончился для Саске также неожиданно, как и начался, и теперь Сакура смотрела на него выжидающим взглядом, протягивая мило упакованную коробочку.       Брюнет пытался сделать вид, что не прослушал, а сам лихорадочно вспоминал, что же она сказала. Розоволосая, видимо, заметила его замешательство, а затем повторила так, чтобы её услышал только он:       — Если ты не любишь сладкое, можешь их не есть, но прими, пожалуйста. Я тебя очень люблю, — призналась она, — и мне бы хотелось, чтобы ты принял мой домашний шоколад.       В голове мальчика произошло озарение. Четырнадцатое февраля — праздник всех влюблённых — выпало именно на тот день. Ему стоило ожидать нападения с признаниями. Брат даже пошутил на эту тему:       — Тебе повезло, что сегодня выходной. Сбежать от шести девчонок легче, чем от полусотни, а то и больше. — Длиноволосый брюнет улыбнулся, потрепав брата по голове, забрал свою сумку с формой и ушёл, оставляя младшего в недоумении. — Но не будь с ними слишком грубым! — посоветовал он напоследок и захлопнул за собой дверь.       Но теперь Саске ещё больше не понимал, почему к нему никто не подошёл до этого. Ведь девчонки постоянно смотрели на него, восхищались, а теперь стояли поотдаль, ожидая Сакуру.       Саске решил, что просто был не слишком внимательным, и остальные заметили симпатию Сакуры раньше него. Вот одна из девочек обернулась на них и завистливо посмотрела на Харуно, словно та отбирала у неё лучшую пару коньков на общественном катке.       — Я приму, — кивнул Учиха. Сакура была ему приятна, но кое-что его не устраивало. — Только не говори, что любишь меня. — Каждое его слово было чётким, но негромким, чтобы остальные не услышали их разговор. — Нельзя так говорить, пока люди не познакомятся основательно.       Сакура хлопала большими зелёными омутами и внимательно смотрела на него. Чёрт, её огромные глаза сбивали с мысли. Саске нравилось это ощущение — абсолютная пустота в голове — ровно настолько же, насколько он его не принимал. Его разум улетал куда-то. Ненадолго, но это выбивало из колеи. И жутко раздражало.       — Да, извини меня, — несильно поклонившись, произнесла девушка. — Ты мне очень нравишься, Саске-кун. — Она улыбнулась. — Извини за беспокойство. Я, пожалуй, пойду. Спасибо, что выслушал.       Харуно отдала ему коробку, снова поклонилась и развернулась в направлении «стаи».       — Спасибо, — тихо произнёс Учиха, но Сакура всё равно услышала. Она остановилась, повернула голову к нему и кивнула, мягко улыбаясь, а затем возобновила шаг. Сам Саске проверил настенные часы и, убедившись, что не опоздает к началу, отправился в раздевалку, намереваясь спрятать подарок.       Товарищество — товариществом, но черноволосый был уверен, что любой из парней был бы только за схомячить домашний шоколад. И хоть мальчишка не любил сладости, отдавать его он не собирался.

***

      С того дня Сакура стала намного увереннее вести себя в присутствии Саске. Они стали приятно общаться: когда появлялась интересная тема, Учиха был не против обсудить её с Сакурой, Неджи, Шикамару и Тен-Тен. Даже если обсуждения чего-то истинно важного и занимательного прерывались едкими комментариями Сая и глупыми выкриками Наруто, Ли и Кибы. Чоджи спокойно себе ел, Яманака поддерживала закипающую Харуно; а стеснительная Хината стояла между старшим братом и розоволосой и тихонько хихикала над особо удачными, по её мнению, шутками (веселили они только её).       Саске никогда не любил столпотворения, а шумные компании — тем более, но такая атмосфера ему нравилась. Особенно если учитывать то, что он в эту компанию, на своё удивление, вписался очень органично.       — Ну, чё ты, как не родной? — спрашивал громкий и бесячий Наруто спокойного и слегка апатичного Саске. Не смотря на то, что этот идиот паренька невероятно раздражал, в такие моменты отчего-то чувство общности проявлялось ещё больше, заставляя мальчика внутренне радоваться. А вечерами они с братом поочерёдно рассказывали родителям истории с тренировок и из школы за семейным ужином.       Саске был искренне счастлив. Чувства наполняли его. Дружба, веселье и радость стали его каждодневными спутниками. Любовь семьи, которую он чувствовал и до этого, поступала всё в тех же стабильных (читать: огромных) порциях. Да и улыбка Сакуры при встрече очень его радовала, не смотря на странное ощущение чего-то трепыхающегося внизу живота. Паренька это беспокоило, но в скором времени у него должен был состояться ежегодный медосмотр, на котором он планировал узнать: это у него что-то с желудком или с кишечником. Мама была в курсе проблемы. Когда младший сын подошёл к ней, она как-то странно улыбнулась и сказала:       — Ох, я уверена, что там ничего страшного. Честно говоря, — она перешла на шёпот, — у меня и у папы тоже когда-то такое было.       — Правда? — неуверенно переспросил мальчик.       — Конечно. — Женщина мягко улыбнулась, и младший Учиха окончательно поверил её словам.       — А у Итачи такое было?       Женщина хмыкнула и пожала плечами:       — Даже если и было, то я, к сожалению, не в курсе. Хотя, — мама как-то хищно улыбнулась, чем очень сильно удивила Саске, — есть у меня предположение, что всё-таки да…       Одним словом, жизнь у Саске Учиха была весёлая, наполненная любовью семьи и радостью дружбы. О чём ещё он мог мечтать в свои неполные десять лет? Разве что, чтобы тулуп наконец идеальным вышел и чтобы с дорожки шагов не сбиваться.