Нет цены великому

Честер хлопнул дверью машины и с удовольствием потянулся, закинув руки за голову. Дыхание вырывалось изо рта полупрозрачным облачком пара. Снаружи, может быть, было далеко не так уютно, как в салоне с включенным на обогрев кондиционером, зато приятно-свежо. Как-то по-особому… хрустко. И почти сладко — в городе отвыкаешь от того, как пахнет чистый воздух. Девин вышел с другой стороны, как всегда строгий в своем неизменном графитовом пальто — щегольски расстегнутом несмотря на покалывающий щеки морозец. Откинул с лица длинные, чуть вьющиеся темно-рыжие пряди. Он не прятал ошейник, и Честер всё ещё на пустое мгновение стабильно зацеплялся взглядом за темную полоску на шее. Сегодня вампир выбрал черное — и рубашку, и зауженные брюки без стрелок, и любимые, как оказалось, тяжелые ботинки… и перчатки из тонкой гладкой кожи. Честер уже оценил их мягкость — когда Девин перед выходом совершенно обыденным жестом заправил ему волосы за ухо, заставив замереть, покраснеть и уставиться вслед наверняка круглыми глазами. Девин выглядел так, что хотелось никуда не идти и просто затащить его обратно домой. И не выпускать ближайшую неделю. Нет, месяц. Честер почесал засос на шее, под волосами. Он и так брал от ситуации всё, что мог, и требовать больше… Это было эгоистично. И безрассудно — пророчество не станет ждать, пока избранный натрахается. В памяти ещё приятно пылало, как Девин перед выходом толкнул его к столу в столовой, заставив облокотиться на выглаженную скатерть, и по-звериному несдержанно трахнул, накрутив волосы на кулак. На языке сочился металлическим привкус оформленной в слова воли, и Честер думал, что спину сломает от того, как его выгибало в удовольствии — и как Девин безжалостно тянул. Когда он с громким стоном кончил — нет, когда Девин выбил из него оргазм, столкнул в душное марево наслаждения, — Честер разлегся на твердой столешнице, словно это была лучшая кровать в мире, и край не упирался болезненно ему в бедро, и Боже, как же ему было сладко и хорошо. (Воспоминание слегка смазывало только то, как быстро после его оргазма твердый член внутри перестал ощущаться — и что позже, в душе, Честер не обнаружил ни следа семени, ни снаружи, ни…) Честер похрустел шеей, изгоняя неподходящие моменту мысли. Накинул капюшон изумрудного худи и легким движением головы предложил вампиру следовать за ним. Девин послушался его молча — как всегда равнодушно, каменно красивый, — и свежий снег захрустел, вторя их шагам. Вдвоем, плечом к плечу они углубились в скромный, тихий до пустынности пригородный кондо. Сейчас, в середине рабочего дня, он выглядел сюрреалистично заброшено, почти покинуто — несмотря на ярко украшенные к Рождеству дома, самые разные, от одинаковых серых за невысокими заборчиками до элегантных, больших, почти как у Девина. Абсолютно пустая дорога, плотный слой снега, покрывающий всё: и лужайки, и голые деревья, кое-где сияющие гирляндами, и крыши, — всё, кроме аккуратно расчищенных до серого придомовых дорожек. Глядя в туманно-белое небо, так и грозящее опять просыпаться мелкой пудрой снежинок, Честер ещё раз вдохнул ртом холодный, покалывающий язык воздух. Подопнул попавшийся под кроссовку комок снега, который тут же рассыпался. Разбитые каменные плиты на пешеходной дорожке давно уже стоило заменить — очень давно, Честер помнил их такими ещё в детстве. А оно было… Ох, Боже, лучше не задумываться. Наконец, впереди показался он. Честер вдохнул чуть глубже, успокаивая дернувшееся сердце. Невысокое, всего в два этажа кирпичное здание с яркой зеленой крышей, расположенное чуть в глубине — за плотной линией каштанов под окнами и за широкой клумбой, похожей на неровные пустынные дюны или перевернутую форму для льда. Под сугробами на клумбе прятались розовые кусты, наверняка смешно замотанные в специальные чехольчики — кусты, которые, наверное, ещё могли помнить его злые удары черенком короткой лопаты, когда ему опять не засчитали отработку, потому что он «должно быть, прослушал указания». А может, и нет — если вымерзли за какую-нибудь особо противную зиму. Зато каштаны у главного здания разрослись вовсю, вымахали почти до самой крыши. Да, сейчас собрать с них хорошие, твердые снаряды для рогатки должно было быть проще. Как и спуститься по веткам вниз. Не то, что раньше… Кажется, пару шрамов эти каштаны ему всё-таки оставили. Сбоку на колене точно. Территория школы за главным зданием была огорожена высоким забором. Летом его укрывал плотный, красноватый изнутри темный плющ, но зимой… Честер поймал себя на том, что как всегда скалится — наверняка глупо или немного ненормально, — и сжал губы. Хорошо, что он был в капюшоне, и Девин не должен был этого заметить. Меж лопаток легко, ненавязчиво легла ладонь. Честер вздрогнул в первое мгновение, но руку Девин не убрал. — Тебе не нужно этого делать, если ты не хочешь, — негромкие слова вампира заставили Честера выглянуть из-за капюшона, чтобы бросить взгляд на своего защитника. Тот смотрел серьезно, чуть хмуря темно-рыжие брови. — Я не могу не слышать твоё сердце в такой тишине, прости. Не знаю, что мы тут делаем, но если… Честер мотнул головой. — Я должен, — отрубил он. Хотя бы Девин посмотрел не с осуждением — а всего лишь со слабой улыбкой, не особо маскировавшей обеспокоенность, так и написанную в аристократических чертах. Прикосновение, из нежданного ставшее приятным, почти теплым, пропало. Честер чуть качнул головой, указывая направление, Девин едва заметно кивнул в ответ, и они молча свернули на узкую, недавно почищенную дорожку, идущую вдоль высоченного забора. Теперь Девин шел чуть ближе — самую чуточку, но иногда они соприкасались локтями. И это не ощущалось… лишним. — Ты знаешь, что это за место? — негромко спросил Честер, глядя только вперед, на темный потрескавшийся асфальт под теплыми кроссовками. В спокойной тишине пустынного кондоминиума даже повысить голос казалось ошибкой. После краткого молчания Девин ответил: — Нет. Честер хмыкнул. — Странно. Я думал, ты всё знаешь, — и убрал руки в карманы — что-то становилось совсем прохладно. — Я тут вырос. Школа-интернат… с людьми ордена в попечительском совете. От вампира раздалось краткое, чуть изумленное «о-о». — Не такое уж плохое место, на деле. У нас было всё, что нужно, — зачем-то добавил Честер, — и одежда неплохая, и комнаты всего на двоих, и… Учебную программу подстраивали под интересы. На каникулы куда-то постоянно выбирались. Следили, правда, хорошо, даже одно занятие пропустить было непросто, что уж про ночные развлечения в городе говорить. Вечером после отбоя комнаты покидать запрещали. И за нарушения, даже просто дисциплины, на отработки отправляли — уборка там, помощь персоналу, всякие нудные сортировки и перекладывания книг в библиотеке. И психолог регулярно в мозги сношал. Так что… не такое уж хорошее — тоже. Просто… место. Но… В кармане он нащупал связку ключей от комнаты в казармах — и сжал в кулаке. Вытолкнул с улыбкой: — Есть одно «но». Слева густо росли кусты и деревья, облепленные снегом, и вместе с забором справа дорожка превращалась в узкую тенистую аллею. Воздух тут как будто застыл, и выдохи казались плотнее, почти как дым. Планировку интерната Честер всё ещё помнил отлично, и расписание предпраздничных дней оставалось неизменным уже сколько лет: прогулка, ужин, фильм на ночь с горячим шоколадом и попытки в полночь подловить Санту у большой елки… Хотя и без его знаний найти нужное место было бы несложно: вдалеке уже слышались радостные высокие крики, режущие слух. Честер вдруг вспомнил, как их с Джошем перепалка на одной такой прогулке перешла в полусерьезную потасовку, и как они катались по сугробам, пока Джош не оказался сверху, не навалился, раздвигая его бедра — и как от непонятного душного удовольствия Честер замер мышью, вцепившись в куртку Джоша, и позволил тому напихать снега ему за шиворот… А после соврал, хлюпая носом, что просто не хотел просидеть все рождественские каникулы за сортировкой книжек. Господи, как это было глупо. — Перед самым выпуском ко мне пришел Торли, мой куратор. Он… сообщил мне, — слова, несколько раз отрепетированные мысленно, всё равно шли на язык с трудом, — о пророчестве. И моей… роли в нем. Сверху на них то и дело планировали пышные большие снежинки с веток. — Они сказали мне, что это будет «сложное решение», — произнес Честер медленно. — Тренировали так, как будто мне в одиночку надо будет зачистить целый вервольфий клан вместе с вожаком, от стариков до щенков. Учили полагаться на других Охотников, работать с ними в команде, но и… быть готовым пустить их под нож, если это потребуется. Относиться как к ступенькам на пути к цели. Девин коротко фыркнул, и Честер подцепил пальцем капюшон и чуть отодвинул, чтобы лучше видеть спутника. — У меня всё больше вопросов к текущему поколению Охотников, — произнес вампир, морща нос с гордой горбинкой. Честер вскинул бровь в немом вопросе. — Не нужно опускаться на уровень врага, чтобы победить его. И учить такому детей… — Я не ребенок, — фыркнул Честер, потирая в кармане зубчатую грань ключа. — Но был когда-то, — заметил вампир негромко, и на это Честер не нашелся с ответом. Порыв холодного ветра вынудил его убрать замерзшую ладонь обратно в карман куртки, в тепло. Прочистив горло, он продолжил: — Никто не говорил прямо, что в итоге я должен буду умереть, чтобы пророчество свершилось, но я не такой уж идиот. А они не так уж хорошо прячут свои «секретные документы»… Девин тихонько, насмешливо хмыкнул: похоже, не только Честер так думал. — А ещё не стесняются писать в них, что не уверены. И твои слова подтверждают, что причины этому… есть, — голос неожиданно, ни с чего пережало, и Честер снова прокашляться — в этот раз, он надеялся, беззвучно. — Убеждают меня, что всё предрешено, готовят к… к жертве, а между собой говорят, что не уверены в расчетах. Что есть… Крики зазвучали совсем рядом, и Честер свернул ближе к засушенным тонким лозам поверх решетки. Качнул головой. — Видишь девочку в желтой куртке? Она одна там, — спросил он коротко. Вставший рядом Девин чуть прищурился, осматривая далекую детскую площадку — на ней бесилась, бегала, кидалась снежками и топила друг друга в пышных сугробах добрая полусотня детей. Тех, кто постарше, пустили кататься на устроенном рядом небольшом катке, но туда Честер не смотрел: девочка плохо стояла на коньках и боялась острых лезвий до истерики. — Черные волосы, зеленые глаза. Сирота. И родилась в подходящее время, если предположить, что перевод в одном месте… всё же неточен. Как ты сказал, фигурален? Или буквален? — Вряд ли они были настолько тактичны в отчетах, — пробормотал Девин себе под нос. Честер наблюдал за его сосредоточенным лицом — вампир следил за желтым пятнышком задумчиво и пристально. Возможно, так же цепко он наблюдал за возможными жертвами во время своих охот. Честер не знал. В кармане он тискал согревшиеся ключи, покалывающие ладонь острыми гранями. — Раз Лёрк призвала тебя сейчас, — говорить четко снова стало сложно, — то может призвать и… потом. Если я… если окажется, что… Если я провалюсь сейчас, ты защитишь её? Девин перевел на него взгляд — обсидианово-темный, бездонный, — и в бледном породистом лице Честер впервые за долгое время разглядел нечеловеческое. Какое-то ощущение… застывшего времени. Неживости. Неизменности. Вампир так и не застегнул пальто, равнодушный к холоду, и даже не порозовел, — ни щеки, ни кончик носа, — такой- Ледяной на контрасте с темной одеждой и ярко-рыжими волосами. Такой древний. Не отрывая от него пронзительного взгляда, Девин приподнял руку и нарисовал двумя пальцами какой-то знак поверх сухих лоз. — На нас не обратят внимания с той стороны, — пояснил он негромко. — Ты не провалишься, Честер. Это прозвучало как… как утешение. — Не еби мне мозги своими позитивными аффирмациями, — не сдержался Честер, скрещивая руки на груди. — Ты знаешь меня достаточно — достаточно хорошо и долго, чтобы понимать, насколько я хуевая кандидатура на место какого-то «избранного». Господи, это даже Торли понимает. Даже Лёрк. Что где-то феерически проебались. Девин медленно покачал головой, серьезный до ужаса, но Честера это только больше распалило. — Ценю твои усилия и всё такое, но блядь! У тебя что, всё-таки есть какая-то информация, которой нет у Охотников, поколениями изучавших эту сраную табличку? Да старшие настолько смирились с ошибкой в переводе, с ошибкой во мне, что уже нашли мне замену! — он махнул рукой в сторону площадки интерната, полной гомона и криков. — Лет через пять эту девчонку ждет та же восхитительная новость, что и меня! Без возможности отказаться! — В этом причина? — прервал его вдруг вампир. Честер запнулся, но не успел ответить. — Ты боишься за нее? Ты её даже не знаешь. Что-то в его словах ткнуло прямо в пылающий шарик злости в груди Честера, и он как сдулся в какую-то секунду. Влез рукой под капюшон, зачесывая назад лезущие на лицо прядки, и так и замер. Вокруг, беззвучно кружась, падали крупные белые хлопья. — Я не хочу, чтобы кто-то ещё умер из-за ебанной ошибки в ебанном переводе, — выдавил Честер едва слышно. — С тобой у нее будет… больше шансов. — Ты не умрешь, — произнес Девин негромко, шагая ближе к нему. «Пиздеж», — хотел ответить Честер безрадостно, но пальцы в прохладных гладких перчатках коснулись подбородка, заставляя его чуть приподнять голову. Девин смотрел на него ровно, прямо, с неясной грустью, и легкое движение пепельных губ гипнотизировало. — Ты — отлично тренированный Охотник. Ты в одиночку выполнял задания, на которые обычно посылают группу из нескольких человек. У тебя замечательно развито чувство опасности, ты не закостенел и можешь успешно работать в любой ситуации, даже самой… безвыходной. У тебя хватает… чего-то, какого-то внутреннего пламени, силы, чтобы продолжать надеяться. Поэтому ты справишься вне зависимости от того, о текущих ли событиях сказано в пророчестве или нет. И ты не умрешь. У тебя есть я. Честера разбил глупый тихий смех, но сказать он ничего не успел. — Ты ещё крепче, чем был до этого, — продолжил Девин тише, легонько поглаживая его под челюстью. — Ещё быстрее. Ловчее. Сильнее. Я уже говорил, что связь, которую создал артефакт, позволяет тебе пользоваться моими силами. Ты будешь жить не меньше трех человеческих жизней. Возможно, дольше. И потребуется что-то большее, чем какое-то пророчество, чтобы убить тебя. Просто… доверься мне, хорошо? Я сделаю всё, чтобы ты выжил. Всё. Впервые бездонные темные глаза показались Честеру просто темно-карими. Почти теплыми. — Не слишком ли… дохуя ты на себя берешь? — пробормотал он, неловко посмеиваясь. — Всё? Серьезно? Даже, не знаю, всех Охотников вырежешь, если они решат, что я выжил по ошибке? Он тут же пожалел, что сказал это вслух. Девин несколько секунд молчал. — Если потребуется. Если они… действительно решат встать на… на твоем пути. Если будет отдан приказ, — сказал он тише и отступил, отпуская его. Честер едва не застонал — сука, так это всё ошейник! Ебучая магия! Когда он только успел приказать поддерживать его? — Что, так заботишься о своей собственности? — спросил он с тихим ядом. Девин застыл. — Ну, знаешь, о своем помеченном татуировкой текущем доноре. Настолько не готов делиться? — Хороший вопрос, — громко произнес женский голос, и Честер рывком обернулся. Вдоль плотной стены заснеженных кустов к ним неспешно шла знакомая вампирша — высокая, вся в нестерпимо белом, с рыжеватыми волнистыми волосами, рассыпавшимися по пышным мехам царского воротника. Длинное белое пальто она носила незастегнутым, на плечах — как мантию или- Девин оказался впереди, закрывая его от вампирши — невероятно быстро, Честер едва моргнул, как перед ним возникла серая спина, и рука Торнтона легла на живот, легонько оттесняя к высокому забору. Честер не послушался, выглянул из-за плеча — и вампирша, имя которой он никак не мог вспомнить, остановилась. Возможно, остановилась она потому, что Девин едва слышно угрожающе зарычал. — Спокойней, дорогой, — произнесла девушка с ноткой недовольства. Меж полами тяжелого пальто проглядывал — вот удивительно — не какой-нибудь изящный костюм, а простой белый свитшот, удобные светлые карго и белые ботинки на тяжелой ребристой подошве. — Я здесь, чтобы поговорить… Как минимум, на текущий момент. — Не думаю, что у нас есть общие темы для разговора, — процедил Девин. Честер судорожно перебирал в мыслях: нежить, со званого вечера, Девин помог ей, а она устроила прием в его честь и… и… Вампирша глубоко вдохнула и выдохнула. Широко ухмыльнулась. — Дьявол, Девин, поверить не могу! Ты действительно взял с собой его! Охотника! Какая наглость! Честер и не думал, что она… такая рыжая. — Как же близко мы были к решению всех проблем, — вампирша покачала головой. — А я ещё гадала, кто может пробить твою броню. Хах. Надеюсь, тебе понравилось. — Быть обманутым смертным донором? Невероятно, — процедил Девин. — О чем ты хотела поговорить, Брейкенридж? И вот теперь Честеру стало по-настоящему холодно — особенно когда сзади детский голос захохотал особенно звонко. Он не только привел вампиров к, возможно, настоящей избранной, — он расслабился, блядь, непозволительно расслабился и даже оружия с собой не взял, кроме короткого кинжала в кобуре на ребрах — до которого ещё надо было как-то добраться! В замершем воздухе кружились сорванные с веток пышные комья снежинок. Вампирша чуть поджала бесцветные губы. — Уже не Кейси, да? Чем я тебя расстроила, дорогой? — О чем. Ты хотела. Поговор-рить, — повторил Девин, слегка сорвавшись на последнем слове на низкое рычание. Глаза Брейкенридж на миг разгорелись заметной, сияющей изнутри мертвенной зеленью — но она только медленно покачала головой. — Ты не в себе. Я понимаю, дорогой. Вижу. Эти мразотные Охотники снова до тебя добрались, — она обхватила себя за плечи под пальто, словно озябла. — Столько усилий, чтобы защитить своего маленького бесполезного спасителя. Зеленый пылающий взгляд перевелся на Честера, но тот сразу же уставился вниз, на массивные белые ботинки. Смотреть древним вампирам в глаза было… неразумно — у них всегда мог оказаться талант, использующий зрительный контакт. Брейкенридж громко фыркнула. — Воспитанный мальчик, надо же. Мне не показалось тогда, — Честер продолжал смотреть ей в ноги, в бело-серый асфальт, чтобы не пропустить движение — расстояние между ними даже вампирша не смогла бы преодолеть мгновенно, но окно реакции было маленькое. — Впрочем, я здесь не из-за него. Я здесь из-за тебя. И ты знаешь, почему я пришла. — Мы уже говорили об этом. Я не могу, — выдохнул Девин коротко. Он всё ещё был напряжен, готовый начать бой в любую секунду. Брейкенридж снова тяжело вздохнула. — Я знаю, — произнесла она почти мягко. — Я знаю. Не в моих правилах начинать переговоры… так, но в твоем случае… У меня нет другого выхода. — Как и у меня, — сухо отрезал Девин. Ладонь, всё ещё прижатая к животу Честера, легонько толкнула его назад. В следующую секунду вампирша сорвалась с места — и это же сделал Честер. Но он совершил ошибку. Отбежал на пять шагов и развернулся, рывком расстегивая молнию на груди, чтобы вытащить кинжал. Он не успел. Тяжелое пальто с меховым воротником лежало на земле, Брейкенридж замерла вплотную к Девину с почерневшими выпущенными когтями, а тот… Чуть заторможенно поднял руку в перчатке, чтобы прижать её к закрытому высоким графитовым воротником горлу. Внутри Честера что-то тяжело рухнуло — так же, как в горную реку падал старый каменный мост, сломанный перед ним старой горгульей. Он сжал рукоять спрятанного кинжала до врезавшегося в ребро ладони навершия, готовый… ринуться вперед для одного удара развернуться и бежать дальше Девин отнял ладонь и опустил взгляд на пальцы. На черную кожу перчатки, не блестящую мокро. Посмотрел на застывшую Брейкенридж, на глазах Честера элегантно втянувшую когти. — Я скучала, братец, — сказала она с улыбкой и потянулась вперед, чтобы двумя пальцами взять что-то. Длинная черная лента, чуть загибающаяся в сторону, безжизненно качнулась и полетела в заснеженные кусты. Разрезанный ошейник. — Стоять, — произнес Девин негромко, не оборачиваясь, и Честер понял, что ему остается только бежать, и очень быстро. Но… Ноги не подчинялись. Тело не подчинялось. Честер попробовал ещё, ещё, и ещё, но он словно застыл в киселе — или куске льда. Это был не паралич, он смог сжать руку в кулак, напрячь ступню, но желание сдвинуться с места натыкалось на какую-то стену. Разумом он понимал, что бежать нужно, но словно чего-то ждал, какого-то подходящего, правильного момента, не мог не ждать… Брейкенридж шагнула ещё ближе, обнимая Девина — и тот ответил тем же, прижимаясь щекой к рыжей макушке. Бежать нужно было срочно, прямо сейчас, пока вампиры отвлечены, шаг, другой, а там и поорать можно — в интернате есть охрана, есть контакты Охотников, им хотя бы доложат… Честер не мог. Не мог двинуться, совсем, даже на линию — и от этого сердце колотилось всё быстрее, ощутимей, как будто ещё несколько секунд — и произойдет что-то ужасное, непоправимое, а он не может ничего, замер как испуганная мышь, и горячая волна из груди пережимала горло до предательски тошнотворного головокружения. — Я не начинаю переговоры с даров, но это он. Лучшее, что я могла тебе дать — свобода, — счастливо вздохнула Брейкенридж. — Талант разрывать заклинания проявился совсем недавно, где-то полвека назад… До последнего держала это в тайне, как раз на такой случай. Дьявол, мне всё ещё столько нужно тебе рассказать! — Теперь у нас будет время, — хрипло рассмеялся Торнтон — и, судя по звуку, коротко поцеловал вампиршу в лоб. — Спасибо, сестренка. Иди за своим облачением императрицы, я разберусь. Брейкенридж тоже рассмеялась — удивительно звонко — и отпустила его. Честер проводил белый силуэт напряженным взглядом. Посмотрел на приближающегося Девина, контрастно темного. Холодного, как лед, с чуть встрепанными рыжими волосами и довольной улыбкой. — Хорошо было пользоваться чужими талантами, да, вор? — произнес он негромко, остановившись перед Честером. — Приятно? Приказывать — и знать, что твоей воли не ослушаются? Не смогут ослушаться, физически, никак? Каким бы приказ ни был? Честер закрыл глаза, сквозь дикий грохот сердца чувствуя, как горит лицо. Он… он и не… Он знал. И думал, что Девин это заслужил. Что он это заслужил — идеального защитника рядом, заботливого и безотказного, который будет для него большим: другом, любовником, партнером, поддержкой, продолжением его… — Отдай оружие, — приказал Девин кратко, и Честер даже не попытался бороться с рукой, которая как чужая вытащила обоюдоострый кинжал из кобуры. Сквозь ресницы он смотрел, как Девин забрал оружие, осмотрел с поверхностным ленивым интересом. Провел пальцами по долу, не снимая перчаток — не зря, клинок был посеребрен. Спросил рассеянно: — Отвечай: это всё оружие, которое у тебя сейчас с собой? — Да, — выдавил Честер сипло. Девин кивнул. — Хорошо. Смотри на меня, — острие кинжала опасным холодком уперлось Честеру под подбородок, заставляя чуть приподнять голову. Девин усмехнулся. — У сестренки наверняка есть на тебя планы, но обещаю — перед смертью ты будешь страдать. Честер смотрел нежити в темные бездонные глаза, не способный отвести взгляд, и бездна смотрела на него в ответ.