Нет цены великому

Всего середина дня, а Честер уже заебался. Он сдержал тяжелый вздох, одной рукой развешивая влажное полотенце на крючках. Так, что он сделал: оделся, позавтракал (полноценно, на кухне, а не перекусил снеками в комнате), собрал вещи на стирку, рассортировал, отнес их в прачечную и запустил, вернул документы в архив, увернулся от ласкового удара свернутой газетой за просроченные книги… У хранительницы Ринн, конечно, была тяжелая рука, но сейчас он предпочел бы получить удары от кое-кого другого. После он сделал себе еды и тут же сожрал половину, закинул тяжелое влажное белье в сушилку, поднялся к себе и осторожно принял душ — скорее, правда, обтерся под вяло текущей водой, засунув правую в гипсовой повязке в полиэтиленовый пакет. Нужно было переделать хвост, не используя загипсованную руку, нанести на бедро новую тугую повязку вместо промокшей, дойти до медкабинета — у него в личной аптечке заканчивались обеззараживающие и обезболивающее… И пластыри. И антикоагулянтная мазь от синяков. И забрать вещи из сушилки, точно. И не забыть поесть. И не выпить случайно кофе. И… Честер глянул на домашнюю одежду, оставленную поверх крышки унитаза — в маленькой ванной не было другого места, куда можно было бы положить вещи — и всё-таки вздохнул. Но для начала… снова одеться. Наклоняться было больно. Выпрямляться было больно. Напрягать правое плечо — с утяжелителем в виде гипса на всё предплечье — было больно. Пальцами, к слову, тоже подвигать не получалось. Поднимать ногу из-за растерзанного и едва зажившего бедра было больно, и опираться на нее иногда — тоже. «Жизнь есть боль», — напомнил себе Честер с натянутым смирением, затягивая потуже завязки штанов. Ограниченность движений вынудила его перебраться в свободные серые слипоны (без шнуровки, в отличие от любимых черных кед), а также серьезно задуматься над излишеством таких концептов, как носки и белье. Благо, в казармах было тепло. Сил хватало только на то, чтобы дважды в день победить спортивные штаны и широкую, подаренную когда-то давно Джошем зеленую футболку — и «победить» в смысле «надеть утром» и «снять вечером». Этим Честер и ограничивался, экономя силы. Хотя хромать по казармам без белья и не краснеть ни с чего поначалу оказалось крайне необычным испытанием. В конце концов, не все раны в этом мире можно было излечить за минуту с помощью вампирской слюны. Глубоко рассеченное бедро и сломанную кисть точно, а тратить время Девина на какие-то там синяки и ссадины… Честер вздохнул, задержал дыхание и последним рывком всунул голову в горловину футболки. Всё, расправить левой ткань, надеть на шею повязку под гипс, найти в комнате слипоны и спуститься в прачечную, чтобы забрать вещи из сушилки. И до самого вечера можно полежать и потупить в ленту. Всё равно раньше шести никто не выдаст ему лекарства. Честер даже дверь за собой запирать не стал, хотя ключи по привычке сунул в карман. Зачем, если сейчас он едва ли не один во всей казарме? Стараясь не ругаться вслух — как на битое стекло наступал через шаг, — он двинулся в сторону лестниц. Два этажа вниз, до прачечной, два этажа наверх, с вещами в одной руке. Да раз плюнуть. Внизу, кое-как вытаскивая левой теплые вещи из сушилки, Честер серьезно задумался: какой гондон сэкономил на лифтах здесь? Хотя бы один чертов маленький… аргх. Когда он поднялся обратно к себе, с охапкой свежей одежды, то будто снова хромал до кабинета не-Стрейхорна по темной клинике, вися на подставленном Девином плече: по спине стекал пот, бедро пылало, нога упорно пыталась подвернуться на случайном шаге. Честер оперся на стену рядом с дверью, расслабил поврежденную левую и просто насладился на секунду ослабшим болезненным напряжением; потом выпрямился, скривился, надавил тяжелым гипсом на ручку и ввалился в комнату. Толкнув дверь локтем до уверенного громкого хлопка, он прохромал к постели. Завалился на нее, пряча лицо в ещё чуть теплой, приятно пахнущей свежестью куче одежды. Устроил удобнее руку в гипсе, выпутав ту из повязки. Вдохнул и выдохнул. Подумал, что можно и поспать прямо так. Сбоку щелкнула мягко, проворачиваясь, оконная ручка, голые лодыжки лизнуло колючим холодом, и Честер нехотя приподнял голову. Девин — в темно-серой куртке, штанах и тяжелых кожаных ботинках — уже закрывал за собой створку окна. «Какая воспитанность!» — подумал Честер ехидно, но промолчал и опустился обратно, наслаждаясь последними крохами тепла. Шорох — и за закрытыми веками стало ещё темнее. Девин и в прошлый раз задернул за собой штору… кажется. Честер вспоминал о том визите редко. И очень аккуратно. — Не в больнице? И сам занимаешься стиркой? Я думал, в ордене ухаживают за ранеными, — чуть изумленно заметил вампир. Честер хмыкнул — и скривился от неожиданного укола в бедре. Господи, сейчас-то что?! — И тебе хорошего дня. Охотники должны быть автономными, даже если у них частичный паралич, извини, — пробормотал он. — Что там какой-то… маленький перелом. Всего один. И без смещения. Да и ногу зашили. Всё в порядке. Девин вздохнул. Тяжелые шаги приблизились к постели, что-то тихонько скрипнуло — как… кожа? — Позволь не согласиться, — негромко произнес Торнтон совсем близко, и Честер покосился поверх рукава. Девин присел на корточки рядом с его постелью, оперевшись на колени, и смотрел до странного внимательно. В рыжей челке запутались быстро тающие снежники. — Ты был ранен. Тебе нужен покой. Постельный режим, хотя бы неделю… без нагрузок. Честер не удержался от смешка, снова закрывая глаза. У него и не было нагрузок: никаких контрактов, никаких тренировок, даже совещания разрешили пропускать. Ничего старый рыжий вампир не понимает… Чистая одежда была лучшей подушкой, и даже близость нежити, когда Фэйрклифф был слаб и местами раскроен когтями, не так уж напрягала. — Я не для того тебя вытащил, чтобы смотреть, как ты… — Девин оборвал себя. Уже без металла в голосе ровно спросил: — Как рука? Честер промямлил: — Сломана, — он хотел приподнять гипс в язвительном жесте — вот, смотри! — но не успел. Твердая ладонь легла меж лопаток, скользнула выше… предупреждающе коротко прихватила за шею сзади под хвостом. Пальцы осторожно потянули вниз резинку, распустили волосы и вплелись в них, поглаживая по затылку. Честер не сдержал прерывистого выдоха. Это было приятно, то, как Девин легонько массировал и почесывал кожу головы, очень, очень приятно — до дрожи в мышцах плеч и странного напряжения в спине. — Дерзишь даже сейчас? — с прохладной улыбкой в голосе произнес не видимый им вампир. — Я ответственно отношусь к тому, что считаю своим. Ты всегда можешь попросить у меня помощи. Честер бы громко фыркнул, если бы не пальцы в его волосах. Девин творил какое-то ебучее чудо с его нервными окончаниями, превращая его в молчаливо содрогающийся от удовольствия человекообразный кусочек желе. Кажется, если бы он трогал его за член, удовольствия было бы меньше. Последняя мысль определенно была лишней. Честер втянул воздух резче, сжимая в левой попавшуюся толстовку: конечно, тело отозвалось на малейший намек, на секундный образ. Он уже почти неделю вынужденно воздерживался — сначала не до того было с операцией, постоянными перевязками и уколами, после которых он валялся мешком, а теперь подрочить мешал гипс. А другой рукой было странно, долго и совсем не то. От вампира раздался тихий смешок, и Честер выдохнул ещё раз, медленней. Пытаясь успокоиться. Спрятанное в чистых вещах лицо разгорелось быстро. — Ты собирался подерзить ещё, маленький Охотник? Подумал о возможном результате? — Девин почти смеялся. — Я чувствую жар в твоей крови. Как она смещается… ниже. — Не знаю, о чем ты, — прошипел Честер едва слышно, стараясь замереть на месте. Но одним усилием воли убрать намечающийся стояк, так неудобно удобно прижатый к матрасу, не получалось. — Попроси вежливо, и я помогу, — повторил Девин почти шепотом. Чуть посмеиваясь. Искушая. — Пожалуйста, отсоси? — не удержался Честер. Прядь его волос на затылке накрутили на палец и легонько дернули, и он сжал губы. Обычно Девин так не сдерживался, тянул сильней и резче, но это всё ещё было приятно. — Вежливо, рысёнок. Я уверен, ты знаешь, что значит это слово. Честер открыл рот. Закрыл, беззвучно выдыхая. Девин умел лишить опоры одной фразой. Все хамоватые ответы, пришедшие на ум, разом стали какими-то неловкими и глупыми. Кто так говорит вообще? Поколебавшись, Честер попробовал снова: — Пожалуйста, Девин… — и замолчал, оставшись один на один с ясным и неоформленным разом желанием. Крепче сжал мягкую, чистую толстовку. — Я… на стену готов лезть из-за этого гипса. Хочу кончить… очень. Как угодно. От твоих рук или… с тобой. Могу я?.. — Можешь ли ты… — протянул вслед за ним Девин, и хрипловатый тембр его голоса прозвучал зачаровывающе. Ладонь теперь легонько разминала мышцы шеи — словно подбадривала. Правильный ответ горел перед разумом Честера, но произнести его оказалось сложнее, чем выстрелить жалящими болтами в троицу оборотней, собравшуюся повеселиться со смертной в пустом гараже за больницей. — Могу ли я, — Честер постарался не съежиться слишком сильно, — попросить твоей помощи?.. — Конечно, рысёнок, — выдохнул Девин чуть ниже, и Честер вздрогнул от непривычно жаркого чувства в животе — не такого, как обычно. Какого-то… оглушающего. — Помоги устроить тебя удобнее. Не глядя на вампира, Честер приподнялся на здоровом локте. Подчиняясь направляющим его рукам, нечеловечески сильным, он перевернулся на спину и лег поперек кровати, спустив ноги вниз. Девин оказался меж его колен — и, уже расстегивая жесткую на вид куртку, молча кивнул в сторону подушки. Только рыжая, чуть вьющаяся челка качнулась. Честер молча подтянул подушку ближе, через помятую кучу чистых вещей. Лицо пылало так, что на нем яичницу жарить можно было. Член упирался в шероховатую внутри ткань штанов, поднимая её домиком, и когда ещё только приоткрывшийся конец терся о нее, хотелось ежиться. Честер одной рукой устроил подушку под плечами и головой, на автомате глянул вниз — Девин закатал рукава бордового лонгслива и зачесал длинную часть волос назад, и это было… Ох. — Видел бы ты сейчас своё лицо, — чувственные, бесцветные губы растянулись в усмешке. — Такое… ошеломленное. И немного застенчивое. Всё ещё стесняешься меня? Вампир положил руки на его бедра и легко подцепил пояс штанов. Пробрался ниже — Честер вздрогнул, когда теплые пальцы прижались к основанию члена. Девин только вскинул темно-рыжую бровь — с той же проклятой усмешкой. — Ни слова, — прохрипел Честер, закрывая лицо предплечьем. Под поясницу влезла чужая ладонь, и он помог — чуть прогнулся, когда Девин с пугающей легкостью приподнял его бедра одной рукой. Штаны двумя быстрыми рывками стянули к самым лодыжкам, Честера медленно опустили обратно на постель, и тот безотчетно раздвинул колени шире, не обращая внимания на укол боли. Застрявшие штанины помешали, стреножили — Честер недовольно вздохнул. — Да, я тоже думаю, что сейчас они тебе не нужны, — в серьезном тоне вампира подрагивал сдерживаемый смех. Честер ахнуть не успел — а с него уже стянули слипоны, один за другим, и штаны тоже — он только заметил полетевшее в сторону серое. Теплые твердые ладони погладили по бедрам, прямо поверх плотной повязки, двинулись выше, к поясу. Девин пробрался под его футболку, проследил ребра, подцепил меж пальцев и чуть потер соски — и от того, что Честер это чувствовал, но не видел, член дернулся, почти прижимаясь к животу. Честер сжал колени, вжимаясь в восхитительно одетого вампира, и тут его запоздало озарило: — Дверь! — Девин продолжал трогать и гладить его под футболкой, и у Честера прорвался негромкий стон. — Я-ах! Не закрыл… щеколду… — Не закрыл, — удивительно приятным, охриплым тоном подтвердил Девин. — На этаже никого нет. Это безопасно… Нас никто не поймает. Он потянулся выше — к твердо вставшему члену на мгновение прижалась мягкая ткань лонгслива — и оставил поцелуй на животе чуть ниже края футболки. Честера почти скрутило от удовольствия, и стало только лучше, когда он поймал пристальный темный взгляд на своем лице. — Но ты не попросишь меня встать и закрыть её, да? — проницательно прищурился Девин, чуть ухмыляясь. — Нравится риск? Он поцеловал ниже, у выступа тазовой кости — Честер старался не стонать и просто быстро дышал ртом. Ему уже было плевать и на дверь, и на соседей, которые могли вернуться, адреналин гулял по телу колючими мурашками, ожидание заставляло сжимать кулаки, и хорошо, что гипс на правой мешал сомкнуть пальцы… — То, как твоё сердце трепещет… — Девин задрал его футболку выше, к самой шее, оголяя его почти полностью, и провел ладонью обратно, к паху — но так и не тронул твердый, подтекающий смазкой член. Сдвинулся вместо этого вбок, подхватывая его под здоровым коленом, слегка зацепил зубами кожу на внутренней стороне бедра — Честера от одного короткого прикосновения словно током прошибло, и член дернулся, выпуская ещё пару крупных прозрачных капель. — Нет, так не пойдет. Раздвинь руки и не двигайся, рысёнок. Честер послушно развел на одеяле руки, показав раскрытые ладони, и прижмурился, когда бедро сладко сжали крепче. — Вот так… Хороший мальчик, — чужое одобрение раскатилось по коже теплом. Новый укус был чуть глубже, чуть ощутимей, но кожу не надорвал — Честер безотчетно прогнулся, подталкивая любовника пяткой. — Будешь вести себя тихо — получишь поощрение. Честер хотел спросить… что-то, мысли мелькали, как в тумане, и растворились в нем разом, когда на основании члена сомкнулись твердые пальцы и заскользили сразу, лаская неспешно, но плотно. От следующего укуса он задохнулся, острые клыки коротко и болезненно царапнули кожу, но одновременно Девин уверенно, без спешки надрачивал ему, смыкая намокшие пальцы на головке, и от этого по паху волнами шло топкое удовольствие. От этого хотелось- Честер разобрал далекое, приглушенное эхо голосов в коридоре — и едва не застонал в недовольстве. Да какого?.. От мокрого жара на раскрытой головке его всего выгнуло, он едва сдержал стон, и всё же задушенно ахнул, когда горячий язык прошелся от края до кончика. В животе плеснуло адским жаром, Девин отпустил его, сдвинулся ниже, без стеснения обхватывая головку губами, ладонь продолжала ритмично и размашисто скользить по стволу, и удовольствие от жаркого рта накатывало стремительно, сильно — и страх быть замеченным усилял его стократно. Честер зажмурился, запрокинул голову, крепче сжимая вампира коленями: в мыслях не осталось ничего, пустота, шум крови в ушах, всё туже закручивающаяся внутри пружина, сдерживаемые стоны, казалось, разрывали грудь… Под задницу влезли широкие ладони, сжали почти грубо, надавили — и Честер прогнулся в спине, напрягая мышцы. Вампир снова держал его на весу, продолжая мокро, быстро, шумно отсасывать, и удовольствием теперь прошибало быстрее и до самой груди. Честер задержал дыхание, дернулся, пытаясь скрестить лодыжки, по левому бедру влажно, болезненно стрельнуло — и подобравшийся стремительный оргазм ударил ничуть не слабее сбившего его с ног вервольфа. Кажется, он всё-таки застонал на выдохе. Когда надежные руки медленно опустили его обратно на постель. От приятного, такого желанного утомления каждая мышца, казалось, начала весить тонну. Честер нехотя приоткрыл тяжелые веки — и торопливо, неловко дернулся, расцепляя лодыжки: со стороны наверняка выглядело, как будто он всё это время безуспешно пытался сломать вампиру ребра. Девин медленно, не скрываясь, облизнулся, проходясь по — дрожь запоздало прошлась по пояснице — по мокрым алым губам и вытянувшимся белым клыкам, мешавшим нормально сомкнуть челюсть. Острым клыками. Охуенно острым. Только что находившимся… — А а ‘рохыл не ‘ыгаха, — вампир говорил невнятно, проглатывая некоторые звуки, и теперь прикрыл губы ладонью, чуть недовольно растирая десны над клыками. Честер с трудом сглотнул — томную дымку сдуло стремительно — и для надежности закрыл глаза. Рукой. Голая задница — и всё ещё чуть влажный от слюны член — стремительно подмерзали. — Некоторые рефлексы сложно контролировать, когда ты сконцентрирован на… другом, — Девин говорил уже нормально. — Наверное, мне стоило это учитывать. У тебя что, швы разошлись? Честер тихонько прочистил горло, снова пытаясь сцепить за спиной вампира лодыжки — и морщась от ещё одной сильной вспышки боли в забинтованном бедре. — Возможно, — произнес он едва слышно. Девин вздохнул, прижимаясь к его голому бедру щекотно-бритым виском. — С этим что-то надо сделать, — сказал он недовольно.