Нет цены великому

В этот раз сообщение от Девина пришло достаточно… таинственное. Честер даже перечитал его несколько раз, незаметно, пока на совещании обсуждали разгоревшуюся между нечистью войну за территорию. По большей части инициируемую, кто бы мог подумать, парой вампирских кланов. К четырем приедешь ко мне. Ключ от входной двери там же, где обычно. Забери его — это твоя копия. Когда поднимешься в гостевую спальню, позвони мне — дам дальнейшие инструкции. Если не отвечу, перезвони через десять минут. Так невинно — особенно после того, что произошло во время последней их встречи. Как будто он пообещал другу за кошкой присмотреть, а не… Честер услышал низкое покашливание и встрепенулся, пряча смартфон. Торли смотрел на него с нескрываемым осуждением, Томас на фоне жестами сказал ему, что он идиот, но Честер в ответ только развел руками. — Я не эксперт в вампирах и их психологии, если вам такой нужен. Уж простите, — заметил он саркастично. И потянулся почесать ни с чего зазудевшую лопатку. Повезло — Торли только покачал головой и вернулся к данным, предоставленным разведчиками. Они, конечно, впечатляли. Данные, не разведчики — хотя разведчики тоже хорошо себя показали. Всего часов десять прошло с первого открытого столкновения, а Честер уже мог только посочувствовать обычным копам. Замаскированные под ограбления нападения, стрельба в публичных местах, череда крайне своевременных «взрывов в складских помещениях» и пожаров в клубах и весьма респектабельных кондоминиумах… А эта «перестрелка» в доках с кучей волшебным образом испарившихся тел? Да непосвященные в жизни не смогут её раскрыть! И это только то, что попало в новости. А ведь кроме громких операций были и более тихие, и хорошо, если ничего не прошло мимо информаторов. Да, план вампиры определенно проработали заранее. Точнее, не только вампиры, одной из сторон конфликта стал какой-то необычный альянс нечисти: отправленные осторожно следить за ситуацией Охотники сообщали о смешанных отрядах, что в целом звучало… Неприятно. Честер покусывал костяшку, глядя на сменяющие друг друга фотографии. Вервольфы, конечно, иногда шли в наемники, и в целом ценились, несмотря на вспыльчивость и склонность заканчивать всё мордобоем — и совершенно волчью грызню за абстрактную в их случае «территорию», — но… Даже одиночки-наемники терпеть не могли работать с вампирами. Не говоря уже о нормальных членах стай. «Ничто настолько живое не может терпеть рядом что-то, настолько хорошо притворяющееся живым», говорилось в заметках, оставшихся от предыдущего главы ордена. Это Дауд подметил хорошо. Но вот они здесь, перед белым экраном с чуть мерцающей картинкой проектора. Смотрят на аккуратно заснятый с крыши отряд. Два вервольфа, он и она, человек — судя по арсеналу, колдун, — и скучающий вампир. Действующие определенно в команде. Пиздец. За два часа совещания они доработали изначальный план по контролю ситуации, разделили город на районы в зависимости от потенциальной опасности, выделили дополнительных людей на разведку, распределили ключевые задачи между старшими Охотниками… Даже попытались забрейнштормить дальнейшее развитие событий — наихудшее развитие — и возможные ответные действия, но к концу второго часа не только Честер устало съехал на самый край стула (но только он страдающим лицом пытался вызвать у хмурого Торли аневризму). Лёрк устало потерла коротко стриженый висок. — Чем дальше, тем больше наше обсуждение заходит в тупик. Это бессмысленная трата времени. Я предлагаю сделать перерыв, — сказала она, и зал тут же встрепенулся. — Или, возможно, закончить на сегодня и продолжить завтра. Я разошлю уведомления, когда определюсь со временем следующего совещания. И всё равно рекомендую сегодня не… Окончание фразы Честер не слышал — пользуясь царившим в зале полумраком, он первым прокрался к дверям и выскользнул в коридор. Там он сразу взял быстрый темп, направляясь к дверям на лестницу. Не стоило задерживаться больше необходимого, а то ещё накинут сверху к дежурствам и аналитике какого-нибудь избранного дерьма. На середине коридора к нему присоединилась Рафа — толкнула в плечо, чуть качнула головой. — Пожрать что-нибудь не хочешь? — на широкой черной футболке алело «Я здесь только для алиби», и Честер не сдержал улыбки. Он прикинул: пока он не особо хотел, но если к четырем… полтретьего… — Фэйрклифф! — услышал он вдалеке и, встрепенувшись, подхватил Рафу под локоть. — Да, умираю с голоду, пошли быстрее! — прошипел он, и Рафа понимающе ухмыльнулась, вслед за ним ускоряя шаг. Вдвоем они толкнули дверь на лестницу — до звучного удара о стену, разлетевшегося эхом — и заторопились вниз, к кухне на втором этаже казармы, но уже через пролет перестали так спешить: преследовать их никто не собирался. Рафа заметила задумчиво: — Ты же знаешь, что Торли всё равно донесет до тебя назначение, если захочет? Честер отмахнулся. — Может что угодно говорить, я не фанат хмурых стариков, — и Рафа прыснула, перепрыгивая сразу две ступеньки, чтобы приземлиться на площадку меж этажей. — Отговоришься, что уже занят? — поддразнила она, и тут же добавила: — Кстати, о делах. Ты же не планировал провести Хэллоуин в одиночестве, Угорек? Мы уже закупились ромом и тыквенными кексами, а ещё… Честера всего передернуло от нелюбимого прозвища. — Во-первых, не называй меня так, принцесса, — фыркнул он — и увернулся от дежурного подзатыльника. Зато Рафа теперь выглядела такой же недовольной и покрасневшей. — А во-вторых — увы, но занят. — И чем же? Откисание в комнате за занятие не считаю, имей в виду, — Рафа смотрела пристально, чуть щурясь. Шутливо щурясь. Вроде бы. Ладони в мгновение повлажнели. — Меня кое-кто… ну, позвал, — к сожалению, на каменных стенах лестницы не писали подходящие ответы на неудобные вопросы. — Пригласил. Знаешь. Потусить вместе… Ужастик посмотреть… Картинка рыжего вампира в его обычном утонченном костюме, с прохладной полуулыбкой предлагающего «потусить», едва не вытянула из Честера тупой неуместный смешок. Рафа подхватила его под локоть с неожиданно широкой лукавой улыбкой. — Неужели вы двое… наконец-то… Ага? — она намекающе поиграла темными бровями. В коридоре, куда они вышли с лестницы, никого не было видно, но на кухне горел свет, и в воздухе вкусно пахло чем-то корично, сладко пряным. На стене висела гирлянда из бумажных летучих мышек. Честер нахмурился. — Не знаю, о чем ты, — осторожно ответил он. — Ты вряд ли знакома с… с персоной, о которой я говорил. Игривое выражение разом потускнело. — Не знакома? Я думала, это… — Охотница отпустила его, встрепала густые кудрявые волосы, и теперь — почему-то — избегала его взгляда. — А, забей. Надеюсь, хорошо проведете вечер. — Я тоже, — чуть натянуто улыбнулся Честер. Язык чесался спросить, о ком подумала Рафа — обычно она хорошо ориентировалась в ходивших по Цитадели слухах, чтобы даже к её шутке отнестись серьезно — но вступать на тонкий лед разговора о несуществующем «вроде как бы, возможно, свидании» Честер больше не хотел. Примерно так же, как объяснять Рафе, что она ошибается, если речь зайдет о… Нет, не настолько уж плохо он скрывается. — Есть мысли, что будем готовить? — Может, просто пасту с соусом каким? Где-то был томатный, кажется… У меня терпения не хватит на что-то твоё любимое, — и Честер сделал вид, что не обратил внимания, как поспешно Рафа ухватилась за нейтральную тему.

***

Девин ещё не приехал: парковочное место перед домом было пустым, присыпанным мокрыми желтыми листьями. Если плиты и подметали днем, то сейчас это было едва заметно. Ветер и дождь нанесли опада, земли и мелких обломанных веток, оставили темную воду в стыках плит и в канавке стока — ветер и тот самый противный ноябрьский дождь, который то затихал, вроде бы окончившись, то начинал накрапывать снова. Низкое, мутно-серое небо навевало мысли о дутом стеклянном куполе, за которым медленно гас свет. «Но даже такая херовая погода не остановит любителей халявных конфет», — подумал Честер, ежась под порывами ветра, особенно холодными и плотными из-за влажного воздуха. Шурша мокрыми листьями, он по широкой каменной дорожке прошел к веранде. При виде скромной тыквы с нахальной мордочкой, подпиравшей лестницу сбоку, Честер улыбнулся. Наверняка не вампирьих рук дело, но представлять Девина, с закатанными рукавами сосредоточенно орудующего ножом, оказалось забавно. Ключ нашелся на перилах, под усыхающими, обнажившими струны лозами. Кто-то аккуратно, по-паучьи привязал его к дереву бечевкой в трех местах. Развязать хитроумные маленькие узлы было невозможно, вытащить ключ из-под них тоже — Девин правда не старался сделать его жизнь проще, — и Честер просто перерезал бечевку кинжалом, который теперь всегда держал под рукой. Подкинул легкий, обжигающе ледяной ключ в руке. Теоретически, теперь он мог заглянуть к вампиру в любой момент. …Да, не стоило об этом задумываться. Внутри дома было темно, тихо и почти зябко — кажется, отопление не включали. Странно. Тихонько отряхнув и вытерев кроссовки на коврике у двери, Честер открыл пустой шкаф, расстегнул молнию кожаной куртки… Бесшумно закрыл створку обратно. Прислушался, аккуратно расстегивая крепления скрытой на ребрах кобуры с глоком. Глушителя у него с собой не было — не собирался как-то серьезно воевать, — да и прикрутить всё равно не успел бы… Ладно, и так сойдет. Ступая медленно и держа снятый с предохранителя пистолет к полу, Честер обошел первый этаж, от гостиной до столовой. Блеклого света из окон хватало с трудом, темнело снаружи быстро, поэтому задний двор, уже наполовину скрывшийся в сумраке, Честер осмотрел мельком. Там ничего не было, кроме клена и клумбы в другом углу. В полуподвал, подумав, решил вовсе не соваться: если там кто-то есть, то выход всё равно только один. Встретятся как-нибудь, не разминутся. Полированные деревянные ступени не скрипнули под подошвами, пока он поднимался наверх. Тишина и полумрак заставляли вслушиваться вдвойне внимательно. Кабинет оказался закрыт на замок, хозяйская спальня — пустынна. Из любопытства Честер задержался в ней чуть дольше. Большое напольное зеркало у окна, почти напугавшее Честера его же собственным отражением, плотные темные шторы, светлые стены, большая двуспальная постель у стены с прикроватной тумбой и ковром рядом. Широкий комод напротив изножья. Пара дверей одна напротив другой — Честер легонько толкнул каждую, стискивая в ладони рукоять глока, и заглянул внутрь. Одна вела в ванную, а вторая — в небольшую, пустоватую темную комнатку вроде гардероба. Если бы Девин не сказал, что это его спальня, Честер бы даже не подумал, что здесь кто-то живет. Комната была совершенно не запоминающейся — ничейной, абсолютно. Никаких мелочей: ни зарядок на тумбе, ни блистеров таблеток, ни книг. Никаких фотографий. Ни одного флакона в ванной. Никакой грязной одежды на полу — или хотя бы на двери гардероба, хорошо, — да и сам гардероб лысел пустыми полками. Заправленное одеяло лежало на постели без единой складочки. Мечта перфекциониста, блядь. Хуже отеля. Поджав губы, Честер тем же бесшумным шагом добрался до двери в конце коридора. Для разнообразия — открытой настежь. Вторую спальню он осмотрел точно так же, стремительно, не задерживаясь — по планировке она была почти что отражением хозяйской, с кроватью у противоположной стены, дверью в точно такой же маленький гардероб ближе к окну и зеркалом у входа. Остановившись по центру, Честер прислушался к дому в последний раз, но всё, кажется, оставалось таким же тихим. В воздухе ненавязчиво и свежо пахло лавандой. Мысленно досчитав до десяти, Честер щелкнул предохранителем. Убрав глок в кобуру, он пошел искать выключатель. Хотя бы электричество работало. Комната оказалась светлой, в бежевых и приятно-теплых кофейных оттенках. На комоде стоял небольшой деревянный поднос, прямоугольный, с букетом сухих фиолетовых цветков — вот откуда аромат. В отличие от хозяйской спальни, постельное здесь было белым, а поверх заправленного одеяла полосой лежало серовато-коричневое гладкое покрывало, и… Что это? Прищурившись, Честер подошел ближе. Осмотрел постель внимательно, ничего не трогая. Потянулся в карман за смартфоном. Девин ответил после трех гудков. — Да? — Привет, — Честер почесал переносицу. — Я у тебя дома, во второй спальне. Которая бежевая. Ключ забрал, — добавил он быстрее, чем Девин ответил. — Молодец, — от глубокого, привычно низкого голоса у Честера сами по себе закрылись глаза. Вампиру стоило задуматься о том, чтобы начать записывать особый контент и продавать — денег бы заработал пиздец сколько… — Что ты видишь? Честер потряс головой, выпрямляясь. Не время уплывать. — Думаю, ты спрашиваешь не про лаванду на комоде и не про содержимое тумбочки, — на язык почему-то лезло совсем не то, что Честер хотел сказать. — Вижу стремную шкатулку на постели. На одной из подушек. Прямоугольную такую. Синюю. — Открой, — мягко приказал Девин. Честер зажал смартфон плечом и с опасением взял её — плоскую и бархатистую, цвета насыщенного послезакатного неба. Покрутил в руках, не найдя с первой секунды, с какой стороны защелка. Обнаружив, надавил ногтем. Аккуратно раскрыл. Уставился — и забытый смартфон едва не выскользнул на пол. — Из-за срочных дел я не смогу проводить с тобой полноценные сессии в ближайшее время. Физически не смогу, дела требуют моего постоянного присутствия, — сожаление в голосе вампира было плотным и неприкрытым. — Думаю, эта новость разочарует тебя не меньше. Честер ответил невнятным звуком, который должен был изображать согласие. И продолжил пялиться — на кремово-белый атлас изнанки. На змеящуюся поверх плоскую цепочку из серебристого металла с маленькой бумажной биркой. Едва ли в четверть дюйма шириной, недлинную. Плотно пригнанную звено к звену, гладкую, но не блестящую, а словно заледеневшую. Немного напоминающую мертвую змеиную шкурку. — Поэтому я предлагаю решение. Выслушай то, что я хочу сказать, до конца, и потом ответь: согласен ты или нет, — размеренный низкий голос у уха звучал гипнотически. — Сессии, которые мы устраиваем, можно проводить… дистанционно. Вместо ошейника — браслет, на который ты сейчас наверняка смотришь. Когда ты захочешь получить от меня приказ, ты наденешь этот браслет и отправишь мне фотографию, где его видно. Это будет значить, что ты готов подчиняться мне. Делать то, что я скажу, и отправлять мне подтверждения, которых я потребую — текстовые отчеты, фотографии, записи голоса или видео. Готов носить браслет, не снимая, пока я не разрешу это сделать. Пока я не скажу, что сессия закончена. Это может быть и через полчаса, и через пару дней — зависит от того, что я захочу от тебя. Ты меня понял? Вампир оставил ему… украшение. Вот такое. Он правда… очень сильно… охуел. — Честер? — в бархатном голосе прорезался металл, и Честер встрепенулся. — Да, да, я понял. У нас сессия, пока браслет на мне, — он поджал губы. — Просто сама эта хрень… Ничего попроще не было? Не такое, не знаю, заметное? — Ты уже думаешь о том, как будешь носить его перед другими людьми? — вампир совершенно точно довольно улыбнулся. Честер опустил раскрытую шкатулку обратно на постель, аккуратно, словно серебристая плоская «змейка» была ядовитой. Довольства нежити он совсем не разделял. — Теперь и об этом задумался, спасибо, — сказал он сухо, стараясь не цедить слова. — Я не ношу такое… обычно. Это обязательно кто-то заметит. Задаст неудобные вопросы. — Скажешь, что это подарок от любовника, — промурлыкал Девин. — Не знаю, что тебе не по нраву, я и так выбрал достаточно скромный вариант. — Достаточно скромный?! — не удержался от возмущенного вопля Честер, дергая себя за прядь на виске. — Скромный?! Это?! — То есть таких подарков тебе ещё не делали? — издевательское вежливое изумление в голосе вампира стало последней каплей. — Таких девчачьих — нет! — рявкнул Честер. — Пошел на хуй! И сбросил звонок. Ему потребовалось протопать по ковру семь быстрых злых кругов от тумбочки до комода, сжимая неудобно врезавшийся в ладонь смартфон, чтобы слегка притушить злость. Блядская шкатулка на белом одеяле, раскрывшая нежное нутро, конечно, продолжала притягивать взгляд, но уже не вызывала такой ярости. Честер зачесал волосы назад и на пару мгновений задержал руку на затылке, крепче сжимая кулак. Выдохнул. Проверил, не оставил ли на экране трещин. Он только что прямым текстом послал вампира, и на недопонимание или плохую связь это не спишешь. Девин оставил ему сообщение: «Успокоишься — можешь перезвонить». Честер закрыл насыщенно-синюю шкатулку. Переложил на тумбочку рядом — на темном дереве она не так бросалась в глаза. Хотя, конечно, кому он пиздит. Всё равно бросалась. Гудки Честер слушал, отойдя в противоположный угол, к двери в гардероб, и без жалости грызя нижнюю губу. — Для человека откровенно нонконформистских взглядов ты поразительно не уверен в себе, — прохладно заметил Девин. — Необычное сочетание. Каждый раз удивляюсь. — Я прошу прощения, — нехотя выдавил Честер, начав вышагивать теперь вдоль широкого изножья постели, — за некоторые… прозвучавшие… слова. — Только некоторые, значит, — не скрывая издевки, рассмеялся вампир. — Предположим. Не знаю, что такого ты разглядел в нейтральном металлическом браслете, — Честер хотел ответить, но даже рта раскрыть не успел, — и до чего бы ты опустился, если бы вместо него я предпочел взять, например, кольцо, но сейчас, я думаю, это несущественно. Значит, ты отказываешься? Фэйрклифф обернулся, находя взглядом маленькую синюю шкатулку. — Концепт дистанционных сессий, может, и интересный… — начал он кисло. — Я отлично слышу, насколько он «интересный», — с нескрываемой иронией прервал его вампир. — Опять мои слишком сложные для тебя идеи, видимо. Не вижу смысла прикладывать усилия там, где это не оценят. До встречи через две-три недели, питомец. Момент для этой фразы оказался выбран настолько удачно, что Честер вдохнул не в тот момент и ни с чего подавился. — Две-три недели?! — переспросил он торопливо и придушенно, стараясь сдержать кашель. — Я думал, кха, что речь о двух-трех днях! Девин хмыкнул. На фоне раздался чей-то далекий голос, неразборчивый, с проскальзывающими высокими — напряженными — нотами. — Два-три дня ты бы отлично подождал. Самый негативный прогноз был на месяц, но я планирую завершить свою часть быстрее. Если ничего не выйдет из-под контроля, конечно. Минуту, мне надо ответить, — и вампир, судя по шороху и наступившей после абсолютной тишине, отключил микрофон. Честер сделал точно так же — и от души откашлялся. Почему дыхательные пути у людей так хуево спроектированы, что он может подавиться собственной слюной?! И почему вампир уезжает так пиздецки не вовремя? Если обстановка на улицах и в Цитадели останется такой же напряженной из-за этих шумных стычек между нечистью — да он уже к понедельнику на людей бросаться начнет! Да что там, уже начал! Честер опустился на пепельно-коричневое покрывало. Продолжая удерживать молчаливый, согревшийся смартфон у уха, потянулся к тумбочке. Взвесил в руке легкую шкатулку. Попытался представить: как он делает что-то в одиночестве… потому что Девин ему это сказал. Связывает себя — не руки, конечно, ему же как-то ещё освобождаться! — наносит удары каким-нибудь паддлом, может, царапает или замирает в неудобных позах… Или трахает себя одной из игрушек — на полке в игровой их была целая коллекция, самых разнообразных, аккуратно и тщательно упакованных в бежевые мешочки. Или возвращается в Цитадель с плагом. Или надевает официальный костюм и идет в нем на какое-нибудь академическое мероприятие — ох, Господи, только бы Девин не додумался. Или же… флиртует с кем-нибудь в пабе без продолжения, или… Просто носит дурацкий браслет круглые сутки — ночью, на завтраке, на совещании, во время тренировки. В душе. Боже, какая же унылая и нелепая херня. Вот был бы это хотя бы ошейник… его ошейник, бархатисто-гладкий внутри и с серебристым кольцом спереди; или тот, другой, простой и узкий, который Честер видел на самом вампире когда-то давно… Что-то, с чем у него были связаны воспоминания… Вот это могло бы, окей, могло бы быть интересно. Если бы не куча неудобных вопросов и косых взглядов, которые он непременно заработает от других Охотников, конечно. Но две, три или даже четыре недели… И ничего, никакой отдушины, только затянутые совещания, бесконечный анализ разведданных вместо контрактов, попытки предсказать векторы атак, уменьшить урон, или хотя бы найти улики на месте недавних нападений, подзаебавшая муштра на тренировках, и — а вдруг Торли додумается запереть его в казармах из-за его возможной ценности в дальнейшем?! Да он со скуки там же, в Цитадели, и усохнет! Или сбежит в паб и залезет в штаны первому попавшемуся вервольфу, и… Он уже оступился пару минут назад, и что Девин с ним сделает, если он оступится повторно, да ещё и так… Бр-р-р. Честер позволил себе упасть на мягко спружинивший матрас, продолжая сжимать бархатистую шкатулку в ладони. Уставился в ровный светлый потолок. Как же он обожал выбирать из двух говняных вариантов. От голоса Девина в динамике он вздрогнул. — Видимо, сегодня все решили испытать моё терпение, — и едва вспомнил включить свой микрофон. Когда он вернул смартфон обратно, вампир заканчивал: — …Где-то три недели. Это что-то меняет? Честер глубоко вздохнул, подняв шкатулочку перед собой. — Пару недель совсем без всего я сейчас не смогу, наверное, — сказал он коротко, глядя на ярко-синий бархат меж пальцев. — Но и… сессии без твоего присутствия — это… Совсем не то. Как минимум, то, что я себе представляю. Но я готов попробовать. И, пока не успел передумать, рывком сел. — Я понял, — отозвался Девин после небольшой паузы. Зажав смартфон плечом, Честер торопливо открыл шкатулку и вытащил прохладный гладкий браслет. Одной рукой застегнуть мелкий замочек оказалось невозможно, и Честер просто облокотился на одеяло, пряча несцепленные концы и бирку под запястьем. — В таком случае, как ты… — Секунду, — попросил Честер — и свернул звонок, чтобы открыть камеру. Он отправил фотографию — его расслабленная кисть на фоне белого одеяла, с заметной бледно-серой полоской поверх, уродливо-аккуратной, — и прижал динамик обратно к уху, возвращаясь к разговору. — Теперь слушаю, — произнес он. Девин помолчал. Коротко хмыкнул — знакомый звук. Честер без труда представил уничижительно-довольную усмешку на аристократическом лице. — Вряд ли ты успел его застегнуть, но… Хорошо, — неспешно произнес Торнтон. «Вижу цель, не вижу препятствий», — прозвучало у Честера в голове голосом Торли. — Хм. Сегодня ты успел меня разочаровать, поэтому… Разденься и выйди на задний двор. Не на террасу, а именно во двор. После сфотографируй себя в полный рост в зеркале. Например, на первом этаже в коридоре. И отправь фотографию мне. Честер слепо уставился на густую, плотную темноту за дверным проемом. — Я… — пробормотал он. В голове трещало белым шумом. — Что? Девин вздохнул. — Вряд ли ты резко разучился понимать речь… Ладно, спишем на первый раз. Выйди голым на задний двор и отправь мне фотографию сразу после. Чтобы я видел, что ты выполнил мой приказ. Честер коротко вздохнул. — Там холодно! И дождь! — неожиданно — даже для себя — пискнул он. — Я знаю, — голос у вампира был точно шелковый. — И не так уж у тебя холодно, градусов семь… Ах, точно, градусов сорок пять, наверное, есть. Ты молодой, тренированный… Закаленный, можно сказать. От пары минут, даже в такую погоду, ничего не случится. Честер выпрямился, и прохладная цепочка соскользнула на постель. — Сегодня Хэллоуин, ты помнишь? Люди… на улицах… — слабо напомнил он. — Замечательно. Буду считать твоё обнаженное, замерзшее тело своей жертвой на Самайн, — и вампир замолчал, пока Честер судорожно пытался подобрать хоть какой-то ответ. Вздохнул. — Питомец, я не могу оставить твою грубость без внимания. Это не поощрение, это наказание, оно и не должно быть приятным. Если ты сомневаешься в том, что это безопасно — выйди во двор и проверь сам, ты можешь. М-м-м, у тебя уже наверняка темно… Посмотри в кухне, где-то в кладовой должен быть фонарь. Двор огорожен по периметру густой изгородью, там почти шесть футов в высоту. Калитка сплошная и открывается только изнутри. Через нее или через дом — иначе во двор не попасть. Кроме того, ты сам сказал — дождь и Хэллоуин. Кому может быть интересно, что в это время происходит в соседском темном дворе? Да хоть козла в жертву приноси на ритуальном костре, никто не выйдет. Честер открыл рот, чтобы ответить. Закрыл. — Я понял, — сказал он тихо. — Я действительно надеюсь, что это научит тебя следить за языком. Жду фотографии, — отозвался Девин и отключился. Честер пару секунд сидел без движения, с замолкшим смартфоном у уха. Потом положил его рядом, на постель. Взял в руки прохладный браслет. Мелкий текст на бирке ничего ему не дал, даже названия ювелирного магазина, где Девин оставил свои деньги. Честер взял браслет за маленький гладкий замочек и вытянул перед глазами — словно настоящую мертвую змейку, покрытую мутной ледяной корочкой. Он не носил украшения. Это было непрактично и… непонятно. Даже мочки ушей он решился проколоть, потому что Джош сказал, что ему должно пойти — а потом слегка втянулся в процесс болезненных проколов и длительных заживлений. И не задумывался о серьгах, выбирая самые простые и из медицинской стали… Не в последнюю очередь потому, что только на них у него хватало выдаваемых в интернате карманных денег. Так почему цветной или прозрачный камушек, ограненный с излишним усердием, стоит не меньше двух его контрактов? Чем он так уж отличается от стекла? Желанием выебнуться потраченными впустую деньгами, которые за стекло никто никогда не заплатит? А золото — просто потому, что так исторически сложилось? Единственным практичным материалом было серебро — потому что нечисть боялась его как огня, и даже покрытия хватало, чтобы оставлять на плотной шкуре ожоги. А уж пытки посеребренными цепями далеко не все Охотники имели силы досмотреть… Честер тряхнул волосами. Мысли уводило куда-то совсем не туда. Он не носил украшения, а Девин не только тратил на них несусветные по меркам его, Фэйрклиффа, деньги, но и не стеснялся на это указывать. Словно это Честеру нужны были дорогие подарки, словно это было обязательно — время от времени одаривать своего доверенного донора, как куртизанку, чтобы не забывал своё место. Словно в них Честер не выглядел как идиот в не подходящих ему, слишком легкомысленных вещах. Словно без украшений он становился менее ценной игрушкой. Словно татуировки на лопатке вечно жадному вампиру было недостаточно. Ладно. Если действовать согласно договору, который вампир так любил прописывать к месту и нет, то… Формально Честер ещё не надел чертов браслет. Формально он мог не выполнять идиотский приказ выйти на улицу без одежды. Формально… Посылать Девина на хуй было лишним. Можно было обойтись и… иными способами выразить своё неудовольствие. Проявить выдержку — Охотник он или нет? Честер потер лоб, опуская браслет обратно в шкатулку. В свете ламп и на мягкой атласной подложке тот выглядел, конечно, достаточно красиво: аккуратно, неярко, и всё же необычно из-за неровной и мутноватой «ледяной корочки» на обычно полированном металле. К сожалению, на нем он так же красиво не смотрелся. Скорее… неуместно. Девин не соврал: в кладовке на кухне после недолгих поисков действительно нашелся рабочий фонарик, неосвещенный двор по периметру окружали высокие — выше Честера — кусты с плотно переплетенными колючими ветками, и даже чуть пожухшими они полностью перекрывали обзор. Короткий заборчик между изгородью и домом, покрашенный в темно–зеленый, был сделан из плотно пригнанных длинных досок, а щеколда на такой же тяжелой калитке располагалась изнутри. И, к тому же, хорошо так заедала. Честер из интереса подергал холодную ручку, но пальцы скользили по мокрому металлу, и сдвинуть тугую щеколду он так и не смог. Стоя под мелким дождем — ради такой водной пыли даже капюшон надевать не хотелось, — Честер выключил фонарик и полными легкими втянул сырой, вкусно пахнущий землей воздух. Из-за забора в темноту двора пробивались косые, желтоватые лучи от далекого уличного фонаря, вдалеке послышались высокое детское «сладость или гадость!» и смех. Честер чуть улыбнулся. Надо же, и правда погода не помешала. Он вернулся в дом и поднялся в спальню. Нашел на постели раскрытую шкатулку с серебристым браслетом. Помялся пару секунд. Чем это отличалось от разрешения запустить когти в его бедра и плечи, выбить у него на спине миниатюру с волком и горным перевалом, поставить его на корточки в кабинете, пока от боли в мышцах он не рухнул на жесткий ковер? Тем, что Девин был не рядом? Его не было и в студии, когда Честер подставлял спину под иглы и краску. Тем, что это было глупо и унизительно? Как будто полчаса на корточках, голым, выпрямив спину и сложив руки за головой, не были. Тем, что это было рисково и небезопасно? Ох, да он сам только что убедился, что заметить его в темноте, на десяток секунд выскочившего во двор, будет достаточно сложно. Подставляться под вампирские когти и клыки было опасней в разы. И посылать их обладателя на хуй тоже, вообще-то. Честер не сдержал смешка, изогнув кисть, чтобы придержать браслет, и второй рукой борясь с маленьким аккуратным замочком, никак не желавшим застегиваться. Каким же он всё-таки в глубине души был ебнутым. Он плотнее задернул шторы в спальне. Подумав пару мгновений, на цыпочках спустился на первый этаж и как мог осторожно задвинул шторы в гостиной и на кухне — да, плющ на веранде скрывал окна, но… лишним не будет. Вовремя: когда он поднимался по лестнице, в дверь позвонили, и Честер едва сдержал громкое испуганное ругательство. С заколотившимся сердцем он обернулся, вцепившись в деревянные гладкие перила, но трель прозвучала ещё пару раз и затихла. Различив удаляющийся топот, Честер всё-таки выругался, длинно и грязно — но едва слышным шепотом. И продолжил подниматься. В спальне он зачем-то ещё раз осмотрелся, потирая пошедшее мурашками предплечье. Бухающее в груди сердце никак не хотело затихать, и собственный быстрый пульс ощущался неприятно и неправильно. Выходить на уличный холод всё ещё выглядело идиотской затеей, но на другой чаше лежал шанс по-настоящему разозлить вампира, данное (сфотографированное и надетое) согласие и… блядь, оказывается, по чужому одобрению можно было соскучиться. Или даже не одобрению, а… Честер как вживую вспомнил их последнюю встречу: под конец это было мучительно и нихуя не приятно, скорее, обжигающе-тупо — от сверхстимуляции нервные окончания сходили с ума, отзываясь даже не болью, а чем-то сверх нее, — но когда его настиг третий за ночь оргазм, совсем краткий и вымученный, и Девин всё-таки прекратил, вампир был… доволен. Удовлетворен. И тем, что сделал, и тем, как Честер через это прошел. Это чувствовалось даже сквозь размывшие взгляд слезы, сквозь задубевшие от напряжения мышцы, даже сквозь утомление, от которого хотелось только отключиться: по быстро отстегнутым от скамьи наручам, по мягкому негромкому голосу, повторяющему раз за разом, как он был хорош, как стойко держался своих принципов и как послушно вытерпел наказание, и по почти заботливым прикосновениям, и… По их отсутствию там, где это было бы невозможно вытерпеть. Вот по этому Честер скучал. По доставленному удовольствию, которое ему тут же возвращалось. Пусть и в процессе удовольствие было… моментами. Он покачал головой, снимая кожаную куртку, и начал расстегивать прятавшуюся под ней кобуру. Пистолет, посеребренный кинжал, припрятанный стилет — оружие вместе с ножнами легло в пустой верхний ящик комода, прикрытое сверху чуть влажной курткой. Теплую толстовку Честер, уже чуть ежась от прохлады, кинул на заправленную постель, футболку — тоже. Остановился, уже взявшись за болт на джинсах. Торопливо зашел в темный гардероб, чтобы заглянуть в лежащие на верхних полках объемные белые мешки. Внутри, как он и предположил, лежала пара темных, мягких пледов, от которых слабо пахло цветочным кондиционером. Знакомые вещи. Честер не сдержал улыбки: о, как часто он заворачивался в них за последнюю пару-тройку месяцев… Или его заворачивали. Не важно. Сейчас хороший плед ему тоже не помешал бы. Он разделся до конца: джинсы, носки, брифы, — стараясь не давать себе задуматься. Завернулся в мягкий плед, достававший ему до колен, прихватил смартфон, ткнул локтем в выключатель и быстро-быстро, со спешащим сердцем пошел вниз. Паркет был ужасно холодным, деревянные ступени — неожиданно гладкими под босыми ступнями, и Честер спускался аккуратно, в любой момент готовый вцепиться в перила. Глаза понемногу привыкли к полумраку, и последние пару ступеней он преодолел уверенно. На первом этаже было ещё свежее, по лодыжкам легко тянуло холодком — Честер поежился, останавливаясь перед зеркалом в коридоре. В отражении он почти ничего не различал, только, может, свой силуэт — скорее даже угадывал, слишком темно было. Отрывисто вдохнув и выдохнув, он распахнул согревшийся плед и закинул назад, на небольшой столбик в конце перил. На ощупь нашел полочку справа от зеркала, оставив там смартфон. Зашагал к двери во двор, сжимая кулаки. Не думая. Дверная ручка провернулась, как и раньше, бесшумно. Ровно вдыхая и выдыхая, Честер толкнул дверь. Шелест барабанящих по крыше капель стал ровными и громким — пока он раздевался, дождь разошелся, — и мокрый воздух жадно слизнул тепло с голеней, бедра, живота. Честер, прикусив язык, чтобы не издать звука, осторожно выглянул, быстро осмотрелся: во дворе было темно и тихо. Хорошо. Наверное. Первый шаг на холодные грубые доски террасы — словно шаг в логово виверна, меж истонченных ядовитой слюной хрупких костей, ломающихся с громким треском. Только пахло петрикором, а не дерьмом и тухловатым мясом — Честер не удержался от маленькой ухмылки, уже не контролируя дрожь. Он тихонько прикрыл дверь, чтобы не выдала его. От порыва ветра волосы окончательно встали дыбом, Честер обхватил себя за плечи, чтобы сохранить хоть крохи тепла — бессмысленно, из него уже всё выдуло. Он задержал дыхание, сделал шаг, другой, третий — и едва не взвизгнул, стоило дождевым каплям в первый раз коснуться голой кожи. Ливень огладил макушку, зажалил плечи, мокрая трава оказалась обжигающе ледяной и колючей, как гравий, Честер поджал пальцы ног, мысленно считая: раз, два, три, — развернулся на пятках и ринулся обратно в дом. Господи, да он конечности едва чувствовал. Он почти уронил скользкий смартфон, и по выключателю света попал со второго раза. Из зеркала на него глянул жалкий, съежившйися синеватый цыпленок с прилизанными дождем волосами и выпачканными в черной земле ступнями. Постукивая от холода зубами, Честер глянул на коридор — на оставшиеся на светлом паркете нечеткие отпечатки — и пообещал себе убраться. Сразу же, как отправит Девину фотографию в полный рост и отлежится в горячей ванне. Как же, блядь, он замерз!

***

У этих дистанционных сессий, понял Честер вскоре, было одно большое, большое отличие от того, что они делали обычно. Большое отличие. Очень важное. Честер бездумно пролистал пачку отчетов, пересланную Джошем — его друг по своей инициативе взял на себя роль временного координатора. Фэйрклифф пытался прочесть их и хоть как-то проанализировать вот уже полчаса… без особого успеха. Честер откатился на самое начало и откинулся на спинку стула. С усилием потер переносицу. В соседней комнате негромко, но отчетливо играло что-то металкорное — не худший выбор, но прямо сейчас приглушенные неровные риффы отвлекали и скорее раздражали. Честер покосился на постель, быстро, мельком, потом снова уставился в экран ноутбука с открытыми там документами. Отличие дистанционных сессий было в том, что не Девин назначал дату и время следующей встречи. Сессии. А он сам. Пробегаясь взглядом — снова — по первому абзацу первого отчета, Честер слегка потянул себя за проколотую мочку. Потер меж пальцев гладкую, теплую серьгу. Где произошло нападение, кого видели на месте, что нападавшие использовали и как и в каком порядке (скорее всего) разобрались с охраной… Как бы он ни старался сосредоточиться, в мыслях раз за разом крутилась яркая, объемная фантазия, в которой один вампир с прохладной усмешкой отмерял веревки, вкрадчивым тоном рассказывая, что сделает с ним, когда свяжет. Когда Честер останется перед ним раскрытым, зафиксированным и беспомощным. Блядь, это был настоящий зуд в голове. Невозможно терпеть и невозможно избавиться. Честер дочитал до конца страницы, перелистнул на следующую — и понял, что запомнил примерно нихуя. Сдержав прорывающееся рычание, он вскочил из-за стола. Под подушкой, у стены, пряталась небольшая синяя шкатулка. Честер выудил её и сжал в ладони, бархатную, легкую и при этом удивительно весомую. Это было сильнее его. Вздохнув, Честер нашел незаметную защелку. Достал браслет, накрутил на палец, прослеживая гладкий ледяной узор. Мыслей в голове не осталось, только приглушенный серебристый блеск и желание вдохнуть поглубже, побольше. Решившись, Честер накинул браслет на левую руку и застегнул. Потянулся за смартфоном, чтобы отправить фотографию. Девин ответил почти сразу же: «У меня было предчувствие, что ты скоро напишешь. Можешь говорить?» «Да», — быстро напечатал Честер, облизывая губы. И ответил на звонок. — В прошлый раз ты справился с приказом впечатляюще, — низкий голос Девина звучал чуть приглушенно. Честер присел на край постели, ежась от замерцавших на плечах мурашек. И — всё равно его не видно — прикусил костяшку. — Я буду занят до конца недели точно. Может, больше. Думаю, стоит попробовать в этот раз что-то более… длительное. Ты справишься с тем, что, возможно, придется делать на протяжении недели? — Да, — поспешно ответил Честер. Жажда глодала его, как он грыз костяшку. — Хорошо, — мягкое одобрение в чужом голосе заставляло плавиться. Уже. — Не снимай браслет, он будет напоминанием о приказе. И, пока я не разрешу… тебе нельзя кончать. Честер отнял руку от лица, но Девин не дал ему и слова вставить. — Каждый день у тебя будет две попытки, чтобы вежливо попросить меня дать тебе разрешение. Вежливо, — подчеркнул вампир. — И один час, чтобы использовать их. Я буду принимать во внимание только сообщения, которые отправлены с шести до семи вечера по твоему времени. Честер медленно опустился поперек постели — так, чтобы не стукнуться затылком о стену. — Звучит скучно, — отозвался он максимально невпечатленно. От Девина раздался смешок. — Значит, это будет легкий в исполнении приказ, только и всего, — ответил он. — Повтори его. Честер не сдержал тяжелого вздоха. — Мне нельзя дрочить, пока ты не… — начал он чуть приглушенно. — Неправильно, — отозвался Девин. — Я не запрещал тебе самоудовлетворяться. Ты можешь делать, что хочешь, даже переспать с кем-то — с моего одобрения, напоминаю на всякий случай, — просто не кончая. А если хорошо попросишь, то кончить дважды. Это просто, нет? Честер выдохнул снова. Блядский вампир. — Мне нельзя кончать без разрешения, — исправился он недовольно, комкая в кулаке попавшийся под руку край покрывала, — и каждый день вечером с шести до семи я могу дважды попросить тебя о… О разрешении на это. — Вежливо, — напомнил Девин. — Вежливо, — скривился Честер. — А если я сейчас сниму браслет? Девин помолчал. — Тогда тебя будут ждать только наказания, если ты решишься надеть его ещё раз, — сказал он коротко. — А если не решишься, то наказанием станет первая наша сессия, когда я смогу вернуться в город. Думаю, за неделю я придумаю что-нибудь, достойное этого решения. Честер задумчиво посмотрел на серебристую полоску на кисти. — Я понял, — вздохнул он скупо.

***

Не то чтобы это была откровенно плохая идея. Просто она была… неоригинальной, что ли. Банальной. Или простой? В последнее время у Честера и так особо времени на себя не было: Охотники, сменяясь, круглосуточно патрулировали город, и в Цитадели постоянно поддерживали с ними связь, в течение дня добавились короткие летучки со сводками (за первое и единственное опоздание на одну такую Торли без жалости оштрафовал Честера на четверть последнего контракта — четверть!), отчеты составлялись и рассылались быстрее, чем Фэйрклифф успевал прочесть предыдущие… Он был как ебучая белка в колесе — в прямом смысле, куратор свалил на него тренировки с новичками и половину своей бумажной работы, а сам мотался по городу и беззастенчиво лез в самое пекло. И сверху, вместо вишенки, в личной беседе всё-таки запретил покидать Цитадель без его распоряжения. И всё это не было тяжело физически — кроме, может, запрета на свободное перемещение, которое Честер неохотно соблюдал. Но мелкие несложные дела, которые валились и валились сверху, приправленные необходимостью уместиться в двадцать четыре часа вместе со сном и бытовухой, просто пиздец как выматывали. Поэтому приказ Девина звучал для Честера как что-то… без труда выполняемое параллельно. Сходить в магазин — и заодно взять Рафе мороженого. Закинуть мясо в духовку — и по просьбе Томаса поставить кипятиться воду. Пойти относить книги в архив — и по пути забрать подходящие к сроку у Джоша. Не кончать пару недель, когда у него на это нет времени, сил и даже малейшей возможности найти партнеров не из Охотников. Хах, он и дольше без секса существовал. И ничего, живой. Подумаешь. В первые два дня Честер просто пропустил обговоренный час — из-за дежурства и, на следующий день, из-за срочного собрания, потому что охуевший альянс нечисти нацелился на школу, в которой учились дети доноров одного из кланов, вовлеченных в боевые действия. Честер вспоминал о приказе только перед сном, замечая серебристый проблеск браслета, в котором теперь даже спал, и оба раза сонливо отмахивался. На третий день вечером он заслуженно отдыхал, втыкая в незамысловатый сериал: атаку они предотвратили, нечисти о её месте напомнили, и даже никому из непосвященных не попались на глаза. Когда очередная серия закончилась, Честер зацепился взглядом за плотное металлическое плетение. Глянул на время. Взял с тумбочки смартфон и, ухмыляясь, написал: «Могу я сегодня кончить?» «Нет». Честер прикусил губу, ухмыляясь только шире. «Ну пожа-алуйста?» «Нет». «Точно? Пару дней я продержался, неужели не заслужил?» «Ты исчерпал свои попытки на сегодня. Используй их умнее в следующий раз». «Как будто в мобилку какую играю». Это сообщение вампир не прочитал, а жаль — Честер, отложив смартфон, хохотал минут пять. Отсмеявшись, он вернулся к просмотру сериала. В этот раз Девин придумал удивительно дурацкую штуку. Но потом, на сцене с довольно откровенной оргией, перетекающей в кровавую бойню, Честер вдруг поймал себя за рассеянном прокручивании браслета — туда-сюда. Это ничего не значило. На следующий день в полшестого он выскользнул из комнаты и прокрался в архив. Один вопрос хранительнице, десять минут поисков книги, полчаса поскрипывания мозгами — и в итоге вышла отличная просьба. Написанная устаревшим несколько веков как высоким слогом с соответствующей грамматикой. Честер старательно перепечатал буквы и отправил — и закусил костяшку, чтобы не рассмеяться на весь архив. Вампир ответил после небольшой паузы. «Интересная попытка, но нет. Ты допустил две ошибки. Исправишь — возможно, разрешу». Честер ещё раз проверил, что не опечатался нигде, посмотрел на словарь и молчаливо воздел руки к потолку. Он был на все сто процентов уверен, что ошибок не было. Но… не спорить же с носителем? На следующее утро он проснулся твердым. Стояк с утра не был чем-то странным или непривычным для него, но… Честер вдохнул, выдохнул и рывком поднялся с постели — пока желание потереться о теплое скомканное одеяло, вжаться матрас или просто запустить руку в трусы не стало слишком сильным. Но и фанатом контрастных душей с утра он не был. День выдался бы тихим — после их вмешательства ни одна из сторон не торопилась действовать, — если бы не срочный контракт, прилетевший после обеда. Какая-то срань убила трех человек за сутки, но переоценила свои возможности и сожрала не всё. Вечером Честер снова не стал писать вампиру, занятый изучением брифа и сопутствующих документов. Но всё время, пока он читал, Фэйрклифф потирал меж пальцев гладкий браслет. В субботу он сдался и признал мысленно: он чертовски хотел быстрой разрядки. Маленького всплеска дофамина с наигранными стонами на фоне. Да даже и без них. Настолько хотел, что начал ловить себя на грязных мыслях, если слишком уж задумывался, и другие Охотники попадали в поле его зрения. Видимо, это было в людской натуре — хотеть запретного просто потому, что оно запрещено. После обеда он выделил себе целый час на размышления. Накидал самых разных вежливых формулировок — но звучало или кринжово, или жалко. Крутя в пальцах ручку, Честер задумчиво перечитывал строки и пытался придумать что-то ещё… какой вежливости от него ждал Девин, если не «пожалуйста» и «будь так добр»? У них ведь уже было кое-что про вежливость… Кончики ушей запылали от воспоминаний о чужом кулаке в волосах и медленном скольжении теплой руки в паху, и о твердой стене под щекой, руке на загривке и сдернутых к коленям джинсах. Внизу живота приятно, жарко прострелило, и Честер с тихим стоном накрыл ладонями лицо, старательно думая о вывернутом наизнанку умертвии. В дверь постучали, и он почти подпрыгнул на постели. Торопливо засунув блокнот под подушку, он пошел открывать — надеясь, что выступивший румянец и всё остальное не слишком заметны. Рафа, конечно, поддразнила его — «Чем это ты занят тут, а?» — и напомнила, что из комнаты надо иногда выходить не только на работу и тренировки. А ещё сказала, что они хотят слегка отвлечься от событий последней недели и поиграть в настолки. Мысль была хорошей — Честеру тоже не помешало бы отвлечься, — и он согласился. Это помогло, он взял себя в руки и здорово провел время в компании соседей по этажу, но с шести до семи он ничего не написал. Ночью, ворочаясь в постели, размышлял: если для Девина вежливость — это послушание, преклонение и принятие всего, что он дает, то как можно это показать?.. Утром, в полусне, с твердым членом, тепло зажатым между животом и матрасом, думал вдогонку: как сделать хороший нюдс, не возбудившись? Скинуть дикпик Честер хоть сейчас мог, но от мысли, что Девин не сочтет это достаточно увесистым аргументом… И спустить потом, если что, не выйдет, если не нарушать озвученный приказ… Звучало как пытка. Пробным выстрелом Честер сфотографировал вечером в узком зеркале на двери шкафа шею и ключицы, чуть наклонив голову, как для укуса — для вампиров это место было весьма эротичным, и было бы глупо этим не воспользоваться. «Довольно вежливо», — признал Девин, и Честер не удержался от приглушенного обрадованного «да!». «Но всё ещё нет». Радость подпритухла. Посомневавшись мгновение, Честер выбрал запись голоса. — Пожалуйста? — протянул он в микрофон самым невинным и просительным тоном, на который был способен. Переслушал — пойдет, достаточно «я стою перед тобой на коленях» в голосе. В ответ тоже пришло короткое, на четыре секунды, голосовое. Едва слышный вздох. Краткое, немного строгое «нет». И-это-для-твоего-же-блага «нет». Ты-ещё-не-заслужил «нет». Сука, Честеру впервые по-настоящему захотелось кинуть смартфон в стену. У ситуации, конечно, были и плюсы. Например, с утра на чистой злости Честер закончил с бумагами по совместительству на полчаса быстрее обычного. И на тренировке выиграл рекордное количество спаррингов без оружия, даже дважды подряд завалил крепкого Томаса. На третий тот отказался: «Я пас, какой-то ты бешеный сегодня, без обид», — и Честер, скалясь капой, только отвесил издевательский поклон, витиевато взмахнув забинтованной рукой. Когда к рингу подошел Фергюс — по комплекции больше похожий на довольного жизнью гризли — и облокотился на веревки, дружелюбно предложив слегка помеситься, Честер только задумчиво наклонил голову. В итоге его стаскивали с Охотника Рафа с Мишей, так что, наверное, это была ничья. Фергюс разбил ему бровь и губы, и бедро болело ощутимо даже сквозь плотную пелену адреналина и боевого азарта, но ещё пара секунд — и Охотник бы точно сдался в болевом, Честер был уверен. — Реально бешеный, — вздохнула Рафа за его спиной, крепко удерживая за плечи. — В медкабинет сходи, пока всё кровью не залил. Честер со второго раза вырвал из хватки руку, чтобы вытащить порозовевшую капу, и фыркнул: — В первый раз, что ли, — и аккуратно тронул языком горячее рассечение на губе. Кровь отдавала солью и металлом. Вечером он сфотографировал слегка, намекающе распахнутые губы с бордовой полоской, аккуратно оттянув большим нижнюю. Вышло неплохо — не так пошло, как если бы он обхватил губами пару пальцев — но всё равно соблазнительно. Девин ответил коротким «хм». «Уже не нет», — заметил Честер довольно, отлично зная: после этого он получит только отказ. «Ты сознаешься в том, что нарушаешь наш договор?» Честер закашлялся — это было даже не «нет», это было «аварийное прекращение выполнения задачи» с сиреной на фоне, горящее жирным красным. «Нет. Это был спарринг, я не поддавался и не провоцировал и сходил в медпункт, как хороший мальчик». — Не задирал и жесты не делал — не провоцировал, — пробормотал Честер сам себе, ухмыляясь, и нажал «отправить». Только потом до него дошло, что он написал — но Девин уже прочел. Убирать про хорошего мальчика было поздно, и Честер только вздохнул. Уши теплели. «Тебе нравится видеть мою кровь, нравится, когда мне больно — почему бы не отправить?» — добавил он. Девин не отвечал удивительно долго. «Хорошо, я тебе верю. Но всё равно нет». «Я знаю», — не удержался Честер и добавил грустный эмоджи. Желание скреблось внутри запертой на чердаке чужой женой. Утром, проснувшись уже привычно твердым, Честер затоптал остатки гордости и встал с постели, чтобы задернуть штору. Торопливо скинул пижамные штаны, в которых спал, устроился на постели напротив зеркала в дверце шкафа и раздвинул ноги. Минут пять помучался с позой, с ракурсом, с положением руки на оттянутой в сторону ягодице — чтобы видно было не только твердый член, приподнявшийся к животу, но и плотно сомкнутую темную розетку мышц… И чтобы при этом согнуться не слишком некрасиво, не показать здоровый синяк на бедре, и без лица в кадре — вдруг вампир заметит полупрозрачный, почти сошедший фингал. Он добавил «правда не хочешь, чтобы я кончил?» — как будто мало было провокативного в снимке — и едва не отправил сразу же. — С шести до семи, — напомнил Честер сам себе сквозь зубы и рывком сел. Если что, у него ещё будет время передумать. Удалить черновик. Отправить что-нибудь ещё. Его ждал охуенно длинный день, полный воздержания. И холодный душ прямо сейчас, иначе он нарциссично вздрочнет на самого себя. Не вздрочнул. Терпеливо дождался вечера. Девин разрешение не дал. Честер зарычал, отталкивая смартфон и переворачиваясь на живот. Он был уже на грани — взгляда на утренний нюдс и легкого трения о белье хватило, чтобы тлеющий внутри огонь вспыхнул утомительно сладкой искрой, и член начал неуклонно твердеть. Если это всё ещё «недостаточно вежливо» для старого рыжего вампира, то что ещё он может… Честер задержал дыхание, пораженный внезапной идеей. Это было… немного безумно. Окей, очень безумно. Если с утра он просто сдался, то это был целый белый флаг, огромный, выставленный на самое видное место и гордо развевающийся на ветру. Честер облизал пересохшие губы, представляя, как это будет — и поморщился от приятной дрожи. Если он и дальше продолжит дразнить себя, это плохо кончится. Болезненно кончится. Или, ещё хуже, скучно. «Похуй, — подумал Честер, старательно заменяя неприличные мысли картинкой орущего на него за очередной побег куратора. — Завтра же. Пан или пропал».

***

Каменные дорожки уже расчистили от выпавшего с утра легкого снежка. Жаль — первому оставлять следы на нетронутых белых пятнах было по-детски приятно. И всё же заходить в дом Торнтона, не спросив разрешения, хоть и зная точно, что тот не придет… В обычной ситуации Честер бы, наверное, не рискнул: ключи не равны разрешению приходить, когда вздумается, — но царивший в мыслях голодный туман отметал возможные последствия в далекое, непрозрачное будущее. Да, Честер вторгался на чужую территорию в отсутствие хозяина. Но чужим здесь он не был, и делал это для удовольствия владельца — так какая, к черту, разница? Он закрыл дверь и повесил куртку в шкаф. Спустился в мшисто-темную игровую. Легкая подвешенность напрягала — это был экспромт, от и до, просьба о пощаде жирными буквами, которую Девин мог и проигнорировать — и тогда… что ж. У вампира всё равно оставалось в запасе ещё несколько дней, чтобы придумать для него какой-нибудь пиздец. В полуподвале было свежо, и Честер не только включил теплый пол, но и, пошарившись по комнате, нашел пульт от кондиционера. Пара минут — и теплый воздух окатил его, заставив довольно прищуриться. А ему нужно было тепло. Очень. Без спешки Честер начал готовиться. Поднялся на второй этаж, чтобы позаимствовать из гостевой спальни подушку и один из темных пледов — свежий и постиранный, хотя в последний раз, когда он здесь был, Честер просто бросил его на постель. Поднялся ещё раз, осторожно спустил вниз тяжелое напольное зеркало. Достал из холодильника на кухне бутылку воды — там, кроме пары бутылок, ничего и не было. Вернулся в полуподвал. Помедлив, подошел к стеллажу у стены. Вытащил ящик, поставил на пол, присел рядом на корточки. Глубоко вздохнул перед тем, как запустить в него руки. Искомое нашлось через пару минут поисков. Честер сдвинул молнию и аккуратно вытащил игрушку из бежевого чехла. Внимательно осмотрел. Невольно сглотнул. Бордовый силиконовый хуище был таким же огромным, как и в прошлый раз. Таким же смутно, сглаженно натуралистичным и искусственным одновременно: с небольшой треугольной головкой, чуть расширяющимся к основанию с присоской, с выпуклым, намекающим на толстые венки узором. Если бы Честер не знал на опыте, что оно войдет, он бы ни за что не рискнул — даже не попытался бы. Даже на пару дюймов. (Пара дюймов в него, собственно, и входила, и ощущалось это как на всю немаленькую бордовую длину). В коробке же нашелся ворох самых разных презервативов и флакон очищающего средства. Честер вдруг представил, как равнодушно Девин убирался после той сессии — и как наверняка отмывал бордового монстра от смазки, там в ней плавать можно было, — и дышать разом стало слегка сложнее. В пришедшей на ум картинке не было ничего возбуждающего, но у Честера, похоже, сейчас на что угодно вставало. Ту самую нейтральную, долго высыхающую смазку он нашел в соседнем ящике. Оставил свои находки на постели, окинул взглядом: подушку с пледом у стены, смартфон, смазку, кондом. Зеркало рядом. Гордо возвышающийся по центру постели дилдо. Задумавшись, Честер поднял с пола прохладную бутылку с водой. Подбросил в руке. Обхватил ладонью посередине, прищурился… открыл-закрыл быстрым нервным движением и тут же поставил обратно. Нет-нет-нет, ему показалось, совсем не похоже, это слишком, он не хочет знать. Но воспоминания о том, прошлом разе теперь не выходили из головы: пока Честер по привычке принимал перед «сессией» душ, пока промывался, пока осматривал себя в зеркале, проверяя, что на фотографии выйдет соблазнительно и без изъянов (желтоватый синяк на бедре не в счет). О том, как вкрадчиво и неспешно Девин начал, как держал его в неизвестности, как завязал глаза, сказав довериться ему и расслабиться в его руках, а потом… и как успокаивал в конце… Было очень хорошо, конечно, но и очень стыдно. И вот, он решил повторить это. Сам. Напомнить о том, каким покорным умеет быть. О-о-о, блядь, Господи, храни его грешную задницу. Честер не сдержал смешка, разлегшись на широкой постели. Подтащил ближе флакон. Раздвинул ноги. От одной мысли, что он собирается делать, в паху пульсировало и твердело, и Честер только вдохнул, выдавливая на пальцы побольше скользкой смазки. Медленно он потянулся к сомкнутым мышцам. Смазать себя и втолкнуть один палец оказалось просто — Честеру даже стыдно стало от того, как легко под давлением раскрылась дырка. Он подвигал кистью медленно, как всегда привыкая — к тому, какой горячий и гладкий внутри, как стискивает сам себя, и как пусто это ощущается. Зато второй вошёл хуже — после больше чем двух недель перерыва мышцы протестовали и тянулись неохотно, как бы он ни настраивал себя расслабиться, и Честер даже закусил губу. От усилий проступал пот, и от мысли, что ему придется добавить ещё два — чтобы бордовый хуище не порвал его, как вервольф целку — Честер едва не застонал во фрустрации. В тишине комнаты слышно было только его прерывистое дыхание и мокрые, чавкающие звуки смазки, если он двигался слишком резко. Это не было восхитительно приятно, как обычно, просто слегка хорошо — Честер удерживался от того, чтобы помассировать простату, и только слегка, костяшкой большого, поглаживал чувствительный перинеум. Если он начнет, то точно не остановится, и тогда Девин все силы приложит, чтобы он об этом пожалел… От одной мысли он поджался, и зашипел сам на себя, когда пальцы стиснуло так, что не двинешь. Не лучшие мысли сейчас… «Было бы лучше, если бы я записал весь процесс? — подумал Честер отстраненно через некоторое время, прикрыв глаза и ровно дыша. Три пальца уже входили, и он примерялся к четвертому. — С моими ругательствами, попытками найти удобную позу, наверняка серьезными хмурым еблом, как будто я рассчитываю популяцию бесов в подземке, а не пальцами себя трахаю? Стал бы Девин смотреть получасовой ролик с запоротыми дублями? Нет, хах, весь состоящий из одного запоротого дубля, кроме последних секунд двадцати? Или отказал бы сразу, потому что я, не знаю, нерационально трачу его время?» Он тяжело рассмеялся — несмотря на работающий кондиционер, на груди всё равно как будто лежал металлический лист, — и вытащил пальцы, чтобы размять уставшую кисть. Из любопытства потянулся чистой рукой за смартфоном, чтобы глянуть время. Без пяти шесть на экране ударило его под дых. У него осталось чуть больше часа, чтобы всё сделать — а хорошая фотография, он знал, занимала минут пятнадцать. Честер глянул на угрожающе стоящего у подушки красного монстра. В животе опять забилось что-то на грани испуга и предвкушения. Он сел, роняя смартфон рядом. Потянулся за кондомом. Откладывать момент было бессмысленно. Раскатав полупрозрачный латекс на половину длины, Честер взял смазку. Не думать оказалось просто: латекс мокро заблестел в ярком свету, Честер переступил на коленях, устраиваясь над дилдо, и чуть опустился, примеряясь. Поерзал, чтобы гладкий широкий кончик уткнулся в сжавшиеся мышцы. Замер, держа себя на весу, обхватил изнывающий член у основания и ненадолго пережал, оттягивая возбуждение. Сердце заходилось в ожидании, и медленно, придерживая рукой упругий искусственный ствол, Честер начал опускаться. С первого раза, конечно, ничего не получилось, но он был к этому готов. Мышцы сопротивлялись, даже если он дышал ровно и расслаблялся, как мог — и даже когда разошлись, разом скользнуть ниже не вышло. Мысленно Честер порадовался, что в игровой один: он бы не хотел, чтобы вырывавшиеся у него тонкие постанывания и протяжные ругательства слышал кто-то ещё. Слишком это было… слишком. Это было медленное, медленное движение вниз — вверх и вниз, совсем немного, на часть дюйма, чтобы ещё через пару осторожных вздохов подняться на коленях и вылить чуть больше смазки на гладкую, обтянутую кондомом вершину. Каждый раз выходило чуть проще, чуть быстрее — и наконец Честер сел на пятки уверенно. Растянутые и привыкшие к этому мышцы отзывались остро-приятным ощущением. Не открывая глаз и дыша на счет, Честер потянулся назад, засаживая себе ещё чуть сильнее, пробежал пальцами по неровному, обвитому «венами» стволу: снаружи оставалось дюйма два… или три… Может, и больше, но он уже чувствовал, что ему хватит. Осторожно Честер обернулся назад, на поставленное рядом с постелью зеркало… Ох. Он закусил губу, застывая: неожиданная вспышка испорченного удовольствия от вида толстого члена, исчезающего меж его ягодиц, едва не сделала хуже. Но почти болезненный спазм прошел, и Честер, сделав пару вдохов, потянулся за смартфоном. И выругался, глядя на выпачканные в скользком лубриканте ладони. Блядь, он начинал уважать прозорливость Девина. Съемку пришлось отложить. Без спешки подняться с бордового дилдо, сползти с постели — ох, давно у него такого не было, — и дойти до ванной, чтобы вымыть руки. И найти жертвенное полотенце. Вытираясь им по пути обратно, Честер задумался: не хочет ли он добавить чего-то ещё, пока есть возможность? Взгляд скользнул по стеллажу — и остановился на плоской черной шкатулке, лежавшей на полке отдельно, рядом с мотками веревок. Раньше Честер её не замечал. Медленно, как зачарованный, он закинул полотенце на плечо и шагнул ближе. Это не было обязательным. Возможно, было даже лишним. А ещё, возможно, Девин потом накажет его за наглость — Честер осторожно взял легкую шкатулку в руки и открыл нехитрый замок. Тонкий, в два пальца, кожаный ошейник с кольцом свернулся на бордовом дне. Честер глянул на матовую черную кожу, на блик на серебре пряжки, потом посмотрел на левую руку — на аккуратный серебристый браслет… Достал ошейник. Его ошейник. Открытую шкатулку он оставил там же, на полке. На ходу обернул кожей шею, застегнул небольшую крепкую пряжку, спрятал кончик ремня под шлевку и сдвинул назад, под волосы. Бросил взгляд в зеркало — ну конечно Девину нравилось видеть его в ошейнике… — и забрался на постель. Уронил рядом чуть влажное полотенце. Щелкнул крышечкой флакона со смазкой, потому что много не бывает. И в этот раз скольжение вниз вышло почти головокружительно быстрым. Честер не сдержал громкого вздоха от того, как четко ощущался чуть остывший силикон — и как быстро это ощущение пропало внутри. Желание подрочить было почти невыносимым, но… Он осторожно сместился, сев к зеркалу спиной, перекинул волосы на плечо, чтобы в отражении было видно темный ошейник, и, не удержавшись, немного поерзал на члене, следя за собой в зеркале. Хм. Вид был… хорошим. Более чем. И ощущения. Тоже. Честер усилием воли замер — иначе, медленно-медленно, он рисковал всё-таки довести себя до запрещенного оргазма, — и примерился сделать фотографию. Первая же вышла идеально, разборчиво и порочно: голое бледное тело в ярком свете, татуировки, ошейник и бордовое толстое основание между пяток, слегка придерживаемое его угловатой рукой в ледяном браслете. А если и не вышла, то плевать — он не хотел ждать. Честер глянул на время — половина шестого, вот удача, — и отправил снимок, даже не добавив никакой подписи. Девин прочел сразу же. И позвонил. — Ты хочешь моей смерти, маленький Охотник? — от заметно охрипшего голоса Честера пробрало, и он поерзал на члене ещё немного. Облизнул пересохшие губы. — Если это поможет тебе… — маленькое движение вниз вышло слишком удачным, и от колючей приятной волны Честер задохнулся посреди фразы, сгибаясь, — ха-ах, принять решение… В разговоре повисла тишина. — Ты прямо сейчас?.. — спросил вампир, и Честер, не дослушивая, простонал: — Да-а! Девин шумно, медленно выдохнул. — Десять минут, и я буду дома, — Честер улыбнулся, жмурясь и кусая себя за щеку, чтобы никаких выдающих его неожиданную радость звуков не вырвалось. — Продержишься десять минут? — Не могу… ах, обещать… — подначил Честер, неспешно ерзая на плотном стволе и поджимая пальцы ног. — Мне так этого не- не хватало… Из динамика раздался негромкий низкий рык. Дразнить вампира всё ещё было удивительно приятно. Даже приятнее, чем… — Да, стоило… раньше, — Честер намеренно шумно выдыхал. — Ах, блядь… Как же много… — Ты всё ещё не получил моего разрешения, Охотник, — очень спокойно и хрипло напомнил Девин. Честер чуть нахмурился: не получил… или получил? Сосредоточиться на чем-то за пределами собиравшегося в теле жара было неимоверно сложно, словно он пытался решить кучу математических уравнений с целым алфавитом внутри — и не справлялся. Честер напряг бедра, приподнимаясь и опускаясь быстрее, и от тупого удовольствия в паху ахнул искренне, жмурясь. — П-прости, — пробормотал он, замерев и быстро выдыхая — оргазм, как волна, подступил и отхлынул, и он едва удерживал себя, чтобы не попробовать ещё раз. — Сложно думать… сейчас… — Десять. Минут, — повторил Девин твердо. — Не расстраивай меня. Честер уложил свободную ладонь на колено — и сжал до впившихся в кожу ногтей. — Хорошо, — выдохнул он, думая только о том, как услышит низкий голос вживую. И почувствует. Его обладателя. Хотя бы… ах, блядь, медленней, медленней! — хотя бы его… уверенные… пальцы… Когда наверху щелкнула защелка на двери, Честер замер, прекратив ерзать на члене. Хотя он знал, что это должен был быть Девин, часть его всё равно замерла в страхе быть замеченным вот так. Быстрые шаги зазвучали на лестнице, Честер обернулся, рефлекторно прикрывая ладонью основание дилдо — и выдохнул. Девин, на ходу стягивая серое пальто, окинул его тяжелым темным взглядом и усмехнулся совершенно дьявольски. — Обожаю, когда ты меня встречаешь. Отличный вид. Пара минут, рысёнок, — он бросил пальто к его вещам на скамейке и взялся расстегивать пуговицы на манжете темно-красной рубашки, — и я хочу кое-что с тобой сделать. Честер склонил голову, глядя на него чуть перевернуто — и легко, без спешки трахая себя бордовым членом, — и взгляд вампира заметно остановился. — Очень… хочу, — чуть ниже добавил он, шагая ближе. Честер легко улыбнулся, и громче вздохнул, вытягиваясь, когда теплая ладонь прихватила его за загривок поверх неплотно застегнутого ошейника. Он почти почуял знакомый, сладковато-древесный парфюм… — Твои дела… закончились? — пробормотал Честер, с трудом складывая мысли в членораздельную речь. Девин присел сзади, прижался с поцелуем к влажному от пота плечу, и погладил по лопатке, боку, щекотно скользнул по шее зубами — словно с трудом сдерживался от того, чтобы начать Честера жрать. Было бы… неплохо… пару укусов, как раньше… — Да, к моему большому удовольствию, — вампир неохотно отпустил его. Честер покосился недовольно: отвернулся расшнуровать высокие тяжелые ботинки. А мог бы… — Ты продержался столько, неужели не потерпишь минуту? Честер ответил шумным, страдающим вздохом — и замер, складывая уже обе руки на коленях. Послушно. Вежливо. Вампир вернулся из ванной быстро, на ходу высушивая руки полотенцем. Подойдя к постели, чуть улыбнулся — видимо, заметил второе рядом. — Ляг на спину, — приказал он кратко. — Искусственные члены сегодня больше не понадобятся. Честер подумал о том, чтобы не послушаться прямого приказа, но тело было горячим, вялым, и получить заслуженный оргазм хотелось куда больше, чем подразниться. Он снялся медленно и осторожно, перевалился на бок, лег — растянутые мышцы отозвались тем же, ещё четким из-за непривычности ощущением. Девин подтолкнул ему в бок подушку, и Честер не сразу понял, чего тот хочет — но потом неохотно прогнулся в спине, приподнялся, позволяя пропихнуть её под поясницу. — Хочешь трахнуть меня? — спросил он расслабленно, раздвигая ноги. Девин встал перед ним на колени и чуть качнул головой. — В каком-то смысле, — он скользнул взглядом по раскрытому перед ним телу, и Честер без особого стыда прихватил себя за основание всё ещё почти твердого члена, поглаживая медленно — красуясь. Ошейник лежал на горле неплотно. Девин нашел на постели флакон смазки и придвинулся ближе, выливая немного на пальцы. Подхватил второй рукой под коленом, раскрывая сильней — и прохладные пальцы прижались ко входу и надавили, сразу два. Честер зажмурился — это было, блядь, слишком легко, — и закрыл лицо ладонями, когда так же быстро вошло три. — Ты хорошо себя подготовил, рысёнок, — хрипловатый голос разлился топким теплом. — Очень… хорошо… А теперь посмотри на меня… Нехотя Честер глянул на него сквозь пальцы. Вампир неспешно, мокро трахал его пальцами, держа их широко, и смотрел пристально. Вздохнув пару раз, Честер убрал руки совсем — одну, с браслетом, оставил на груди, а второй вцепился в смятую его стараниями простынь. — Вот так, — одобрение прошлось приятной дрожью. — Расслабься… Честер старался выполнять приказ и не отрывать взгляда от сосредоточенного лица — но дрогнул, ощутив, как Девин медленно подставляет четвертый палец. Это было больше, чем он когда-либо принимал — хотя и не больше недавнего дилдака, — и это при том, что пальцы Девина были чуть… были… Медленно и неуклонно он вдвинул их по самые костяшки. Честер замер, прислушиваясь: мышцы пульсировали, сжимались, но это был уже не бесчувственный плотный силикон, а… — Ещё немного, — Девин подвигал кистью, легко и без спешки, то натягивая его плотно, то едва ли на первые фаланги. Вытащил. Добавил смазки. Снова толкнулся всеми четырьмя, сложив их плотно, а потом — надавил ещё. Честер дернулся, почти ударив вампира пяткой. — Слишком! — сипнул он пересохшим горлом. — Я знаю. Ты сможешь, — мягко увещевал его Девин — и продолжал мелко, коротко давить. — Ты же хочешь доставить мне удовольствие, да? Хочешь кончить? Расслабься, совсем немного осталось… «Немного?!» — хотел было возмутиться Честер, крепче сжимая простынь. Дурацкий жалобный скулеж прорывался, даже если он кусал себя за губы или язык. Темный взгляд пришпиливал его к постели, растянутые мышцы снова почти жгло — шло почти как в начале, с трудом, — но он правда мог, и вход понемногу поддавался, расслаблялся сильнее… И Честер очень остро ощутил, когда в него вошли и костяшки — и замер, дыша быстро. Не двигая рукой, Девин медленно наклонился. Прижался губами к его колену. — Вот так. Хороший мальчик, — сказал он негромко, низко, и что-то в этом всем оказалось последней каплей: Честер сжался на растянувшей его ладони, тупое и мягкое удовольствие обожгло внутри, раз, второй — и оргазм расплескал его по постели.