Терапия, не лёгкий путь.

Новая волна эмоций накатила на Психа, словно невидимый шторм, стремительно заполнив его разум. Всё, что произошло за последние минуты, смешалось в один мучительный поток — раздражение на себя, смущение перед Доктором, и странное чувство, которое он не мог понять и принять. Он не заметил, как снова начал бить себя по голове. Его ладони машинально скользнули к вискам, и удары были небольшими, но каждый раз причиняли боль. Псих надеялся, что это поможет подавить агрессию, вытеснить то, что происходило у него внутри. Доктор заметил это почти сразу. Его глаза сузились от беспокойства, и он сделал быстрый шаг к Психу, не раздумывая. Весь этот вечер был испытанием для них обоих, но Псих явно не мог контролировать свои эмоции в полной мере. — Псих, хватит, — твёрдо сказал Доктор, подхватив его за запястья прежде, чем тот успел нанести себе серьёзный вред. Псих напрягся, его мышцы были как струны, готовые лопнуть от напряжения. Он попробовал вырваться, но Доктор держал его крепко, не давая продолжить саморазрушительные действия. В этот момент Псих ощутил, как внутри него поднимается новый прилив ярости — не на Доктора, а на самого себя. Ему казалось, что он снова срывается, снова теряет контроль. Этот вечный круг ненависти к самому себе и своим чувствам не давал ему покоя. — Чёрт возьми, отпусти меня! — выкрикнул Псих, но его голос дрожал. В глазах зажглись слёзы, которых он старался не показать. Доктор не отпускал его, но и не давил, удерживая только с той силой, которая была необходима, чтобы остановить Психа от дальнейшего самобичевания. — Ты не должен так с собой, — мягко, но твёрдо произнёс Доктор, встречая взгляд Психа. — Ты заслуживаешь больше, чем боль. Не нужно наказывать себя за то, что ты чувствуешь. Псих стиснул зубы, его дыхание было тяжёлым. Он пытался оттолкнуть Доктора, но его собственная слабость мешала. Удары, которые он наносил себе, не приносили облегчения, и это только усиливало его раздражение. — Я не могу… — прошептал Псих, его голос ломался. — Я не знаю, как по-другому. Всё это слишком... слишком много. Доктор глубоко вдохнул, не отпуская его рук. — Я понимаю, — сказал он спокойно, его голос оставался как якорь, цепляющий Психа за реальность. — Ты чувствуешь, что тонешь в этом, что не можешь справиться. Но ты не один. И не нужно искать облегчения в боли. Это не выход. Псих снова попробовал вырваться, но на этот раз уже не так уверенно. Его силы иссякали, как и его эмоциональный заряд. Он смотрел на Доктора, который стоял перед ним с полным пониманием в глазах, и ему казалось, что в этом взгляде была какая-то невыносимая доброта. Как мог человек быть настолько терпеливым? Почему он не осуждает, не кричит на него? Эти мысли заполнили голову Психа, и он начал отпускать напряжение в своих руках. Его дыхание стало сбиваться, и на глазах снова появились слёзы, которые он старательно скрывал. — Я… просто не знаю, как остановить это, — наконец признался он, его голос был тихим, почти шёпотом. — Всё внутри меня кричит. А ты… ты просто стоишь здесь и… спокойно смотришь на меня, как будто я не делаю что-то ужасное. Доктор чуть ослабил хватку, но не отпустил Психа полностью. Он понимал, что сейчас Псих нуждается в этом физическом контакте, чтобы не позволить себе снова сорваться. — Ты не делаешь ничего ужасного, — сказал он с мягкостью, которая могла казаться даже абсурдной в таком моменте. — Ты просто испытываешь боль. И я здесь, чтобы помочь тебе её пережить, а не осудить за неё. Эти слова поразили Психа. Он медленно опустил взгляд, чувствуя, как его ярость растворяется, оставляя после себя только усталость и бессилие. Он не знал, что ответить, но внутри него что-то сдвинулось. Этот момент — когда он больше не был одинок в своей боли, когда кто-то рядом мог выдержать его эмоциональные бури — был новым для него. Доктор отпустил его руки, когда понял, что Псих больше не причинит себе вред. Они стояли в тишине, и эта тишина была обволакивающей, спокойной. Псих вытер слёзы, которые наконец потекли по его щекам, и тихо выдохнул. — Спасибо, — прошептал он, не поднимая глаз. Ему было стыдно за свою слабость, за то, что он не смог справиться, но внутри появилось небольшое облегчение — хоть и с примесью усталости. Доктор кивнул, понимая, что больше слов сейчас не нужно.