Север

Haikyuu!!
Слэш
Завершён
R
Север
автор
Пэйринг и персонажи
Описание
"На Севере выживает не тот, кто сильнее, а самый проворный. Точи клыки, Кей, пока не стало поздно" — Рад познакомиться с Вами, Куроо Тецуро. — Не буду врать того же, Цукишима Кей. Стоит надеяться, что в этом застывшем снежном шаре непривычности останется хотя бы солнце.
Примечания
Разросшаяся фантазия по поводу союза Севера и Юга. Пишется с переменным успехом, Цукишима иногда не рад такому раскладу, а Куроо наверняка задушил бы меня за такие вольности. Вдохновлено одной прекрасной работой, на которой я росла в свое время в тви: https://ficbook.net/readfic/8942990/33510977 Дисклеймер: эта история больше не про отношения, а про влияние союза на две страны, на судьбу народа... Про то, как меняется мир и на что ради этого приходится идти. upd: дошли руки сделать небольшой плейлист с музыкой, которая связана для меня с этой историей. Будет круто, если послушаете https://vk.com/audio?z=audio_playlist214992330_108/599faa0a422226a093
Посвящение
Все эмоции, благодарности и, возможно, монетки на творожные сырки можно передать в моем тг-канале, где еще есть возможность получать главы чуточку раньше их выхода на фикбуке и почитать мои небольшие хэды https://t.me/KrtskVerse 31.10.2023 №45 по фэндому «Haikyuu!!» 30.10.2023 №45 по фэндому «Haikyuu!!»
Содержание Вперед

Часть 81

— Спасибо каждому южанину, что добрался до дворца в этот важный день, я благодарен вам, — начинает намеренно официально, пускай и отходя от привычной речи для коронации. В прошлом, если верить документам и письмам, всегда первым шло обещание работать над благополучием страны, следом мелкое рассуждение о значимости короны в их истории и только потом, если вообще случится, слова благодарности людям, приехавшим из всех поселений Юга на такой значимый праздник. Король меняется раз в жизни, как говорят пословицы, поэтому и упустить такое торжество осмелится не каждый, но хочется верить, что внизу есть и те, кто добрался до столицы не потому, что так принято, а из искреннего желания выразить доверие Кею. Если есть хотя бы один человек, даже самый маленький южанин или глубокий старик, значит у его плана есть шанс на успех. — И спасибо слугам дворца, что приготовили все для этого дня. По главной площади столицы наверняка уже растянуты столы со сладостями и вином, что досталось из погребов дворца, кафтан искусно сшит, а армия собрана, чтобы держать балкон с ним и с короной под защитой… — Сегодня я получаю титул короля, но не для того, чтобы продолжать дело отца, деда и предыдущего моего рода, — голос звучит четко, все волнение остается в пределах головы, а пальцы крепко держатся за каменные ограждения балкона. — Мои цели отличаются от их идей, мои дела тоже будут совсем другими. После глупой войны, развязанной по вине моей семьи, после потери брата в подковерных играх в стенах дворца, я не стану браться за меч, и наша страна больше не будет без нужды доставать мечи и отправлять на смерть воинов. Радостные возгласы снизу, стоит только закончить мысль, дают еще большую уверенность в том, что это правильное решение. Указ о смене воинской повинности уже лежит на рабочем столе кабинета, достаточно отправить его до главных казарм вблизи столицы, и многим юношам не придется покидать семьи, чтобы учиться воевать. В армии место только тем, кто действительно желает защищать свой дом, и их, Кей уверен, будет достаточно, чтобы защитить и границы, и простых жителей. — Пускай для каждого южанина встреча с иноземцами будет наполнена уважением, а не ненавистью! И вот он наконец всего в шаге от самого главного — Куроо. Вернее не он сам, а то, что его любовь сотворила, возродила и приняла. Стоит ли упоминать их личное для всего народа? Не станет ли хуже от рассказов о том, как король имеет слабости? Старые Боги определенно знают ответ, но молчат, не посылая даже мелкой подсказки где-то в паутине рук внизу. Желают, чтобы он сделал так, как считает правильным. — Я могу говорить о других странах, о новой эпохе в истории Юга лишь потому, что судьба, — странное слово для их рассчитанной встречи, притирки самыми острыми углами друг о друга и, только уже в самом конце, предназначения быть началом чего-то большего — не детей, целой страны, — свела меня с моим мужем. Встреча с ним и с Севером дала мне понять, что между нами и иноземцами отличий не так много. Они едят мясо и рыбу, которую выловили племена во времена охоты, мы растим сочных фрукты и собираем взошедшее зерно, они добывают камни, у нас шьют ковры и сушат чай, но все мы схожи в одном — в желании лучшего для нас, наших предков и потомков. Счастье сменилось недоумением, что распространяется, как зараза, по толпе вместе с противным шепотом. Они не принимают, не понимают его слов и чувствуют, что даже в нем самом осталось ужасное деление на «своих» и «чужих». Цукишима позволяет себе только сделать лишний вдох и всадить между каждой новой буквой речи надежду, что ему поверят. Не пойдут за ним глупо, как стадо за пастухом. Решат сами, что люди и правда везде одинаковые, правда сделать это удастся только после свадьбы по южным обычаям. — Как король, как южанин, как человек, нашедший свое счастье там, куда меня сослали, чтобы «укрепить мир», я могу быть уверен, что стоит отбросить нам все старые убеждения, мы шагнем вперед. Война закончилась, все одинаково зализали раны, и сейчас настало время огласить мир — нерушимый, как этот дворец — для обеих сторон, поэтому я и мой муж, Куроо Тецуро, король Севера, решили провести свадьбу еще раз уже по южным обычаям на границе наших стран. Провести общее для наших стран торжество. Шепотки снизу множатся, превращаются в громкое осуждение, освистывания и неизменный бред про «варваров» и прошлого короля. Отец, должно быть, из подземной темницы тоже слышит его слова вперемешку с недовольством народа и ухмыляется. Попусту думает, что это хоть что-то изменит. Может это его чернота, подцепленная простыми южанами в пути до столицы? Оставленные до лучших времен семена злости и ненависти, что зацвели только сейчас, стоило Кею только дать немного воды иссушенной земле. — Вы можете быть против, считать меня безумцем, — в толпе он точно что-то расслышал про подстилку северного зверя, но такое точно повторять вслух не стоит, — но дайте всего шанс мне убедить вас в обратном. Несколько дней будут объявлены праздничными, все освобождаются от работы, а налоги в этот месяц будут меньше. Это моя плата вам за возможное доверие, а пока… Пускай колесо жизни будет двигаться на благо Юга! Как только уважительная радость снизу начинает стихать, Цукишима практически сбегает в тень коридоров дворца, на ходу стягивая и корону, которую стоит вернуть под стекло, и кафтан, что кажется не крестом, целой горой, которая слишком велика для его едва окрепших плеч. Все хочется вернуть назад, с позором сбежать и перестать пытаться верить в лучшее, но у него точно не осталось такого права. Теперь он и правда король своих родных земель и Севера, он единственный путь к понимаю двух народов, и будет большой глупостью отказаться от такого дара свыше. До покоев дойти удается быстро, спрятаться за ширмой и наконец надеть привычные белые одежды, что не смеют колоться или добавлять и без того большого веса. Наконец Кей выдыхает, но остатки волнения остаются внутри, щекоткой мучают до пути к главному выходу из дворца, и все личное, уязвимое и непринимаемое народом снаружи душится. На лицо натягивается маска собранности и спокойствия. Где Куроо, чтобы с любовью прошептать на ушко, что все будет хорошо? Должно быть, это и есть главный недостаток Северного Сияния — больная зависимость от присутствия друг друга. И все же, медлить некогда, солнце все ближе к горизонту, а ему нужно выразить уважение главам каждого поселения, почтивших визитом столицу. Приходится выйти наружу снова, кивнуть стражникам, давая открыть ворота дворца и напоследок незаметно забрать из ладоней дочери садовницы пару ярко-красных ягод клубники. Такое признание ему точно по душе. Со сладостью и ощущением сока на губах проще добраться до столицы. Парочка воинов позади не напоминает о своем присутствии ничем, кроме лязга доспехов о ножны мечей, а взгляд Кея, стоит только войти в город, цепляется за успевшие ожить с начала его правления дома. Старый путь от дома Алисы до главной площади больше не похож на олицетворение ничтожности и слабости человеческой жизни, в домах наконец появились окна, хлипкие двери сменило хорошее дерево, а дети, все еще снующие туда-сюда по привычке, больше не выглядят опухшими от недоедания, даже имеют силы и знания, чтобы сказать «Ваше Величество», а не просто вытаращиться на него огромными в сравнении с худым лицом глазами. Теперь у них есть будущее, за это точно стоит воевать и нести корону до конца. За столами, ровным рядом уходящими, кажется, до другого конца столицы, уже его ждут, дальше только почти бездушный обмен любезностями с главами поселений, который повторяется из раза в раз, кажется, даже не меняя слов. Душит уже не жара и колючая ткань кафтана, а человеческая лживость, с которой бороться будет труднее, чем с дырявыми окнами или высокими ценами на молоко, но приходится терпеть, раз за разом проговаривая благодарность. Стоит только надеяться, что где-то между слов очередному пухлощекому мужчине с разрастающейся сединой не встала северная ругань, иначе вопросов к новому королю будет больше, чем восхищенных криков. Заканчивает поход по всей длине столов Цукишима уже под свет фонарей и ламп, сливается с тенями и потекшей по переулкам вместе с вином музыкой, и как только находит свободную скамью, стоящую рядом с дорогим домом кого-то из местных торговцев, прикрывает глаза от накатившей усталости. Контраст одиночества в пределах рабочего кабинета и нескольких часов, потраченных только на то, чтобы проговорить нужное, сравним только с жаром Костра Легенд в окружении снега и тяжелых сосен и елей повсюду. — Ваше Величество, — тянут где-то у уха, и желание разорвать на части наглеца, решившего лишить его даже слабого отдыха, разрастается мгновенно до гигантских размеров… А после тут же рассыпается, как только уставшее сознание читает знакомое северное шипение и родной запах смолы. Кей едва находит силы раскрыть глаза, но увидеть мужа важнее отдыха. — Помните, я рассказывал вам про подарок? — Где ты был на коронации? — Помогал этому подарку добраться до нас. Пойдем, тебе стоит это увидеть, — и без лишних разговоров его подхватывают под руку, прижимают ближе за талию, и Цукишима готов тут же отдать всю свою власть, все золото и привилегии, лишь бы только так было всегда — рядом, с теплом и вниманием. Тецуро рядом, и это главное. Он ведет бережно, поглаживает по талии, как будто возвращая жизненные силы в тело, а когда наконец шепчет «посмотри вдаль», все внутри послушно напрягается, пуская по телу мурашки, и… Кей видит у знакомого дома двоих: девчонку лет пятнадцати со светлыми волосами, что прятала в косы мать, и мальчика с все той же невинной пухлостью и зелеными-зелеными глазами, что цепляются за него сразу же. Лев бежит навстречу, кажется, забывая о всяких правилах приличия, и это до глубины души радует, вжимается объятиями в ноги и дышит так загнанно и радостно, как самый верный на свете щенок. — Рад меня видеть? — Я знаете кого видел на Севере? Белок! Они быстро бегают по деревьям и едят орехи, а еще так хорошо поют! А еще воронов, они летели с нами почти до самого дворца! А еще… А еще… "Старые Боги, забудьте все предыдущие просьбы. Лучше сохраните эту детскую непосредственность и на северных землях, и здесь, на Юге. Этой искренности в мире живых так безнадежно мало." Мальчишку хочется обнять покрепче, прижать к груди, отдать застоявшуюся ласку в моменте, но Алиса все же подходит ближе с улыбкой. Она уже не с тем безжизненно худым лицом, что выглядывало из-за двери их дома, ее щеки наконец мягки, глаза сияют не от ненависти, а спокойного счастья, и рука, что тянется вперед, крепка и без всякого ножа. — Ваше Величество, спасибо вам. — За что? Я не сделал ничего- — Вы были правы, мы нашли свое место. Кажется, это лучшее, что может услышать правитель, все еще неуверенный в своих силах, и Кей в секунду расцветает, с особой любовью притягивает Алису ближе и смыкает руки на чужих плечах. Никаких костей, только крепкое девичье тело и тепло. Северное, его он точно ни с каким не спутает: костры, магия и… любовь. — Но это еще не все, Душа моя, — заговорщески шепчет муж и скрывается за углом. Интерес перебивает все, приходится отстраниться и медленно, почти с опаской подойти к углу чужого дома, но Цукишима не успевает даже вдохнуть, как его оглушает радостный лай, а после и тело валится на колени, бессознательно желая утонуть в чужом внимании и счастье. Язык мажет по щекам, носу, глазам, размазывая черные полосы окончательно, но это совсем неважно, все буквально меркнет, кроме них двоих.

Арна здесь. Арна на Юге.

Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.