Dead souls

Черён стояла напротив зеркала в туалете, на раковине лежали ножницы, а рядом с ними она положила катану. За все пять дней, прошедших со смерти Чанбина, Черён не сказала ни слова. Она не хотела есть, спать, общаться с кем-то и даже оплакивать потерю любимого человека. Ей просто ничего не хотелось, в том числе и жить, но умирать Черён не спешила. Возможно, так подсознательно выражалось уважение к Чанбину, который ценой своей жизни спас её. Черён взяла в руку косу, которую не расплетала уже несколько суток, вторая рука потянулась к ножницам. Ей хотелось избавиться от всего, что напоминало о дне смерти Чанбина, а заплетённые волосы стояли в первых строчках этого списка, ведь он трогал их, обнимая Черён на лестнице, когда та проливала слёзы из-за недостатка внимания. Чанбин пообещал, что её и пальцем не тронут, и действительно сделал всё, чтобы этого не произошло. Черён сомкнула лезвия ножниц, поднеся их к одной из кос, сделала то же самое со второй. Она расплела их, провела рукой по давно немытым волосам и несколькими движениями подравняла их до уровня плеч. Пару минут назад концы доставали до пояса. — Что, настолько хуёво? Йеджи подошла к раковине, быстро помыла руки и через зеркало взглянула на Черён. На её лице не было вообще никаких эмоций. — Понимаю. После смерти родителей тоже сантиметров десять отхуярила. Не жалеешь? — Так удобнее. — Мы уже начали думать, что ты онемела, — улыбнулась Йеджи. — Тебе, может, концы сзади подравнять? — Не нужно. — Как хочешь. Хёнджин стоял напротив доски для объявлений, которую Чонин превратил в некий список, определяющий статус членов коллектива. Он прикидывал, сколько портретов им ещё предстояло перевесить в другие колонки, и прогнозы не предвещали ничего хорошего. Затем Хёнджин отправился в комнату охраны, планируя посмотреть, как обстояли дела в коридорах общежития, и сколько тварей там ещё осталось. Он заметил, что многие из них, не сумев проникнуть на новый этаж, покидали здание через окна. Видимо, они уже уничтожили всех людей, прятавшихся в комнатах. Хёнджин вошёл внутрь, и его взгляд сразу же упал на Минхо, который практически лежал на диване, держа оружие в руках. За последние несколько дней его состояние ухудшилось, но при этом стабилизировалось. Ли терял сознание, практически не ел, состояние кожи, полностью покрытой синяками, оставляло желать лучшего, а суставы и кости непрерывно болели сутками. — Привет, — улыбнулся Хёнджин, закрыв дверь изнутри. — Ты как? — Живой. — Радует, — он подошёл к дивану, сел на другой конец и закинул руку на подлокотник, а взгляд направил на мониторы. — Я опять не видел тебя в магазине, когда все ели. — Не хочется. — Ты ведь понимаешь, что голодая по несколько дней, лучше себе не делаешь? У тебя и без этого организм очень слабый. — Понимаю. — Поешь сегодня, пожалуйста. Минхо кивнул в ответ. Они посидели в тишине, Хёнджин смотрел на мониторы, а другой вертел в руках клюшку. — С Йеджи всё по-прежнему? Хёнджин приятно удивился тому, что Минхо сам поднял новую тему для разговора. — Да. С ней Феликс воюет, но безуспешно. — Воюет? — Я с ним ещё со средней школы дружу, собственно, он с Йеджи в тот же период познакомился. Они ненавидели друг друга с первой встречи и продолжают до сих пор. А после ситуации с родителями вообще готовы друг друга сожрать. Феликс же меня поддерживает. В общем, интересно у них всё. — Я её не понимаю. Вы оба рискуете потерять друг друга, а её даже это не останавливает. — Не думаю, что она боится меня потерять. — Она боится, но на фоне обиды не понимает этого. — Возможно, — Хёнджин посмотрел на Минхо, в чьих руках затряслась клюшка. — Всё нормально? Его резко затошнило, голова закружилась, живот скрутило, а дышать стало гораздо труднее. Хёнджин заметил это, поднялся с дивана и своими руками уложил голову Ли на то место, где сидел. — Я за Сынмином и Сонхуном, потерпи. — Нет, стой, — после его слов Хёнджин, который уже подбежал к двери, остановился и посмотрел на него. — Не надо. Сейчас отпустит. — Уверен? — Да. У меня уже… — в глазах снова потемнело. — У меня уже было такое. Хёнджин ещё раз предложил ему позвать Сонхуна и Сынмина, но тот снова отказался. Минхо полежал ещё две минуты, по истечению которых всё пришло в норму, как он и сказал. Затем Ли поднялся на ноги, подошёл к двери, где стоял Хёнджин, и схватился за ручку. — Ты куда? — В магазин, — ответил он, слабо улыбнувшись. — Это из-за голода было. По дороге он встретил Черён, сидевшую на небольшой лестнице с катаной в руках. Он понимал, каково ей было сейчас, поэтому решил попробовать поддержать. После убийства родителей Минхо не хватало обыкновенной поддержки, которая выражалась не соболезнованием, а обыкновенным общением с кем-то. Тогда ему хотелось иметь хоть одного человека, способного отвлечь его от всего произошедшего, поговорить на отдалённые темы и просто быть рядом. Минхо простоял рядом несколько секунд, Черён заметила это и подняла взгляд на парня. — Подстриглась? — Да. — Тебе идёт, — улыбнулся Минхо, и Черён в ответ сделала то же самое. — Ты сама? Или девочки помогли? — Сама. Так будет удобнее, а красота сейчас всё равно ничего не решает. — Кто сказал, что это некрасиво? А насчёт удобства ты права. — Ты куда шёл? — внезапно спросила Черён. — В магазин. — Вот и иди. Не трать силы и не пытайся меня отвлечь. — Я просто хотел… — Минхо, пожалуйста, не трогай меня, — перебила она. — Не хочу разговаривать. — Хорошо, — кивнул он, развернулся и направился в магазин. Черён можно было понять. Каждый переживал боль от утраты по-своему: кто-то хотел поддержки, кому-то требовалось изолироваться ото всех на неопределённое количество дней, а кто-то пытался во всём участвовать, чтобы отвлечь себя от неприятных мыслей. Чан, в отличии от Черён, пытался всячески помогать остальным и взять на себя побольше обязанностей. Сперва могло показаться, что Чан легко перенёс смерть лучшего друга, но он просто занимал себя чем-то, чтобы не думать об этом и не успеть погрузиться в свои мысли. Бан Чану постоянно требовалось держать себя в тонусе, занимать руки работой, а голову — умственным трудом, тогда и переживания отходили на задний план. Он выматывал себя настолько, что даже ночью, когда в сознании всплывало всё нагнетающее, моментально засыпал и ни о чём не думал.

***

Ближе к обеду было проведено собрание, на котором единогласно решили, что требовалось добыть новую одежду. Мало того, что она пачкалась сама по себе, так на ней ещё и появлялось приличное количество крови тварей. Далее поставили вопрос о комнатах, в которых хранилось больше всего вещей, чтобы не рисковать, бродя по всему общежитию. Решили, что мужскую одежду возьмут из восемьдесят седьмой и девяносто третьей комнат, в первой из которых ранее жили Ни-ки, Чонвон и ещё один парень, который не смог добраться до холла в первый день эпидемии, а во второй — Чонин и его сосед. У самого Чонина одежды было немного, а вот у соседа, если верить его словам, взрывались полки от её количества. Женские вещи решили взять из сто тридцатой, где жили Юна и Лиа. На вылазку требовалось как можно больше людей, поэтому определили такой состав: Чан, Джисон, Джей, Рюджин, Черён, Хёнджин и Минхо. Сонхуна и Сынмина по-прежнему не подпускали к лестнице, Сону не хотел лишний раз рисковать своей жизнью, Юна и Лиа боялись, Чонина же боялись отпускать остальные, а Йеджи не видела смысла в своём присутствии. Сонхун, Чонвон, Феликс и Сынмин отвечали за безопасность остальных, а девушки в свою очередь следили за заражёнными. — Уверен, что тебе стоит идти? — спросил Джисон у Минхо, пытаясь вытащить погнутый гвоздь из биты. — Выглядишь максимально заёбаным. — Я могу идти, а это главное. Не хочу отсиживаться в стороне. — Хороший настрой, мне нравится, — ухмыльнулся Хан, наконец-то расшатал гвоздь и вырвал его из биты. Он полез в рюкзак, достал оттуда молоток и сменный гвоздь, положил оружие, прицелился и начал вбивать новый. — У тебя нож на палке не шатается? — Немного. — Ручка деревянная? — Да. — Тогда говно-вопрос. Давай сюда. Минхо отдал ему клюшку, Хан разрезал изоленту канцелярским ножом и осмотрел нож. Сидел крепко. Он опять полез в рюкзак, вытащил оттуда ещё два гвоздя и начал вбивать их в клюшку. Закончив, Джисон схватил плоскогубцы, загнул острый конец одного гвоздя, направив его вниз по основанию клюшки, сделал то же самое со вторым, а потом замотал всё это дело малярным скотчем, чтобы концы были закрыты. — На, — отрезал он, отдав клюшку владельцу. — Намертво вбил. — Спасибо. — Слушай, давно спросить хотел, — сказал Джисон, подбросив биту в руке. — У тебя девушка была? — Нет… А с чего такие вопросы? — Видел, что ты к Черён подходил и комплимент сделал. Яйца к ней катишь, да? — Что?.. Нет! — если бы сил было больше, то Минхо бы перешёл на крик. — С чего ты вообще взял?! — Не кипятись, я просто спросил. Или тебя именно фраза на эмоции вывела? — Да. — Собственно, что ещё было ожидать от пещерного человека?.. — пробубнил он, проверяя остальные гвозди на целостность. — А тебе никто из наших девчонок не нравится? Симпатичные ведь. — Не думаю. — То есть, ты не думаешь? Это как? — Я в последний раз что-то подобное лет в пятнадцать испытывал. Но так-то… Нет, ни к кому ничего нет. — Опа, так у тебя в пятнадцать пассия была? — заинтересовался Джисон, придвинувшись поближе. — Рассказывай. — А нам не пора? — Через десять минут договорились. Или там длинная история? — Истории-то особо и нет. В одном классе учились, её Джэ Лин звали. Красивая, но умом не отличалась, за ней все бегали, даже старшие. Я полгода молчал, а потом мне поставили диагноз и я решил, что должен признаться. Думаю, причину объяснять не надо. — А потом? — Набрался смелости, купил ей букет, игрушку, перед уроком оставил на парте и положил записку. — Подписанную? — Да. — Ахуеть, какой ты смелый… Так, а она? — Она подошла ко мне перед тем, как уйти домой, и позвала поговорить. Мы отошли в конец коридора, Джэ Лин поблагодарила меня за подарки, но сказала, что это не взаимно. — Почему? — Считала меня очень закрытым. Я думал, что на этом закончится, но на следующий день это по всему классу разлетелось, а меня там не любили. Прям ненавидели и травили. Джэ Лин рассказала об этом подруге, а та уже всем растрепала. Я тот день никогда не забуду… — Погоди, тебя только один день за это травили? — Да, я потом ушёл. Меня в больницу положили, а затем перевели на домашнее обучение. Из-за этого легенды ходили, что я покончил с собой. Ты бы видел, как все удивились и даже испугались, когда я вернулся через пару лет. — А Джэ Лин как отреагировала? — Её не было. Она перевелась в другую школу. — Грустненько как-то… Но ты ещё найдёшь своё счастье, обещаю. — А у тебя отношения были? — У-у, брат, я в оставшиеся пять минут точно не уложусь, — усмехнулся он, поднявшись с лестницы. — Расскажу, когда вернёмся. Советую освободить вечер. — Там настолько много? — А чего ты ожидал от молодого, красивого и харизматичного мотоциклиста? Так, погнали, пока без нас не ушли. Они разделились на пары, только в тройку поставили Рюджин, Черён и Чана. Джей пошёл с Хёнджином, а Минхо объединился с Джисоном. Первая пятерка отправилась за мужской одеждой, а оставшиеся двое пошли за женской. Минхо ни капли не боялся идти с Ханом на другой ото всех этаж, зная, что тот нёс в себе умения за двоих. На лестнице всё было тихо. Они двигались всей группой до пятого этажа, а затем разминулись, так как тварей в пролётах не оказалось. Хёнджин проверил камеры и знал, что в целом сегодня было тихо, но не думал, что настолько. Они поднялись ещё на несколько этажей, нашли дверь под номером сто тридцать и на пару секунд остановились в коридоре, чтобы прислушаться. Никого не было. Хан велел Минхо выдвигаться к шкафу, а сам остался в дверях на карауле. Ли достал из рюкзака огромный мешок для мусора, упаковку которых удалось отыскать в магазине, и начал складывать в него одежду. Девочки просили брать максимально обтягивающий верх, чтобы им не мешала лишняя ткань, свободные штаны, но не широкие джинсы, несколько кофт на случай холодов, носки и трусы. Минхо аккуратно перекладывал одежду с полок в мешок, снимал её с вешалок, а также собрал что-то с батареи. Помимо одежды его попросили прихватить с собой столько прокладок и тампонов, сколько он сможет найти, ведь в магазине практически не оказалось ни того, ни другого. Минхо пошёл в ванную, а Хан, которому уже надоело смотреть на пустые коридоры, решил осмотреть комнату. Его привлекла мягкая игрушка, представляющая из себя плюшевого медведя кремового цвета с бантиком на груди. Джисон подошёл к кровати и взял его в руки, заулыбавшись. В последний раз он встречался с чем-то подобным, изучая торговый центр в Пусане, но это было два месяца назад. Хан бы не простил себе, если бы не забрал мишку с собой. — Ты что делаешь? — спросил Минхо, заметив его в комнате. — Любуюсь зверем, — он показал ему игрушку. — Крутой, да? — Я всё собрал, пошли отсюда. — Погоди ты, мне же интересно, — Хан повертел головой в разные стороны. — Ахринеть, тут даже кактус на подоконнике не сдох… — Джисон, пошли, пожалуйста. — Боишься? — Нет, просто меня накрывает. В этот момент Джисону стало не до шуток. Он подошёл к нему, забрав игрушку с собой, кинул её в мешок с одеждой и внимательно осмотрел Минхо. — Плохо? Тот кивнул пару раз. — Твою мать… Идти можешь? — Могу. — Хоть что-то, — Джисон забрал у него мешок, подбросил биту в руках, и оба направились к выходу из комнаты. Хан осмотрел коридор, убедился, что там не было ни одной твари, и сделал несколько шагов, переступил через порог. Он постоянно оборачивался назад, проверяя, не потерялся ли Минхо, делал это вплоть до момента, пока не дошёл до лестницы, но понял, что того рядом не было. Хан бросил мешок, подбежал к Ли, который сидел на полу, каким-то чудом оказавшись там беззвучно, и глубоко вдыхал, закрыв глаза. Он чувствовал, что скоро вырубится. — Эй, слышишь? — спросил Джисон. Он спустился на корточки, положил биту и тихонько постучал парня по щекам. — Блять, Минхо, это вообще не вовремя! Совсем плохо? Ли в очередной раз кивнул. — Так, сейчас… Я донесу тебя. — Не надо, — пробормотал тот, попробовал открыть глаза, но перед ними всё поплыло. — Сука, вот говорил же, что тебе не нужно идти, — недовольно произнёс Хан. — Не отпускает? — Нет. — Значит, всё-таки понесу. Палку хватай. Минхо решил послушать его, услышав, как что-то упало. Скорее всего, это был заражённый, услышавший их. Ли поднялся на ноги с помощью Хана, протянувшего ему руку, тот слегка присел, собираясь закинуть обессиленного парня на себя, но через секунду Минхо и думать забыл про своё состояние. К ним бежала тварь. — Пригнись! Джисон так и сделал. Точнее, он и вовсе не разгибался, но рефлекторно закрыл руками шею, чтобы в случае нападения ему не смогли прокусить сонную артерию. Минхо выставил вперёд оружие, вспомнив, что твари не успевали затормозить вовремя из-за развитой скорости, и смог вонзить остриё в плечо заражённого, промахнувшись. Он целился в сердце, но тварь успела увернуться и схватить Минхо за воротник кофты. Кровь, хлынувшая из плеча вопящего заражённого, забрызгала спину Джисона, что заставило его прийти в себя. Он схватил биту, упавшую на пол, обернулся и увидел, как заражённый прижал Минхо к стене и заорал во всё горло, когда тот вырвал клюшку из его плеча. Действовать нужно было быстро, из-за чего Ли схватил лезвие ножа ладонью, не имея возможности вытащить оружие иным способом, но даже не заметил этого. Он хотел оттолкнуть тварь от себя, но через пару секунд увидел, как глаза заражённого парня широко раскрылись, с них сошла чернота и вены, а затем он замертво свалился на пол. Хан поставил ногу на его рёбра, схватил ручку биты, засевшей гвоздями в шее, и вытащил оружие, после чего хлынула кровь. — Живучий попался, — ухмыльнулся Хан. — Ты как? — Джисон, я… Минхо поднял руку, и взгляд Джисона тут же упал на ладонь, с которой каплями стекала кровь. Он бросил биту, вынул из кармана платок, обвил им раненную часть, а затем начал завязывать концы на узел, игнорируя тяжкие вздохи Ли. — А… — Потом акать будешь, ускоряемся! — Что? — У тебя сейчас рука, как кусок мяса. Через три секунды все твари на запах сбегутся. Ты идти можешь? Минхо кивнул. — Тогда бежим. Джисон схватил оружие, мешок с одеждой и пропустил Минхо вперёд. Они слышали крики с верхних этажей, но успели добежать вниз до того, как твари начали мелькать в пролётах. Минхо сжал травмированную ладонь в кулак, а дорога по лестнице становилась тяжелее с каждой пройденной ступенькой. В глазах темнело, голова кружилась, ноги подкашивались. Хан заметил это, как только постучал три раза по двери. Хёнджин открыл им, и в него прилетел мешок с одеждой. Джисон подхватил Ли под руку, затащил в холл и сразу повёл в медпункт, по пути крикнув Хёнджина, чтобы тот закрыл дверь. Туда примчали Сонхун и Сынмин, а остальные столпились рядом с навесом. Хан почувствовал, что Минхо практически перестал держаться за него, и успел подхватить на руки до того, как он потерял сознание на ходу. Джисон положил его на пол, отошёл в сторону, чтобы не мешать, и Сынмин с Сонхуном начали оказывать первую помощь. Они делали это настолько часто, что теперь даже не обсуждали, что за кем из них стояло. Сынмин повернул голову Минхо вправо и присмотрелся, убедившись, что ему не показалось. Из носа в нереальных количествах вытекала кровь, буквально через несколько секунд образовав лужу. — Это ненормально… — Твою ж… — Сонхун спустился на корточки, схватил левую руку Минхо и задрал рукав. — На укусы осматривай! — А с этим что делать? — спросил он, указав на кровь, которая не переставала стекать на пол. — Предлагаешь так оставить?! К ним подошёл Джисон. Он оттолкнул Сонхуна, спустился на корточки и размотал платок, под которым скрывалась рана от ножа. Но там была не только она. Заражённый укусил Минхо в то же место, серьёзно повредив ткани, а из-за количества крови Хан не заметил раньше. Он боялся этого сильнее своего заражения, даже сильнее собственной смерти. Никто не знал, как организм Минхо отреагирует на болезнь, и то, что происходило с ним сейчас, уже не было характерно для остальных заражённых. Он потерял сознание через несколько минут после укуса, а другие отключались минимум через час. У Ли пошла кровь, когда он упал в обморок, а остальных настигало это ещё будучи в сознании. Хан полез в карман, достал оттуда перочинный нож и загнул рукав Минхо до локтя. — Ты что делаешь? — спросил Сонхун, наблюдая. — Ты его убить решил?! — Тихо, блять. Джисон резко провёл лезвием по запястью Минхо поперёк, сделав акцент на месте, где были расположены вены. Результат не заставил себя долго ждать. Хан смог добиться его пробуждения, но не знал, чего ожидать дальше и к чему готовиться. Ли открыл глаза, кровь перестала лить из носа, но голова ужасно кружилась и гудела. У Минхо создалось ощущение, что он очнулся не в своём теле, чувствуя, как кровь циркулировала гораздо быстрее, чем раньше, а в сознании будто поселился кто-то другой. Он упёрся руками в пол, поднял торс и заметил, что ладонь находилась в чём-то жидком. Это была его кровь. Минхо посмотрел на Джисона, который до сих пор сидел перед ним, потом заметил Сынмина и Сонхуна, а уже затем сфокусировался на остальных, стоявших в холле. Все таращились на него, их руки были заняты оружиями, находясь в полной готовности к защите, а Минхо хотелось верить, что это было очередным кошмаром. Он поднял ладонь, вытер кровь рукавом толстовки и увидел укус. В момент, когда это произошло, Ли надеялся, что ему показалось, ведь из-за глубокой раны от ножа всю конечность прожигала боль. Выше парень увидел порез, который сделал Хан, но спустя несколько мгновений он сросся на его глазах. Это показалось странным даже Джисону, который, казалось бы, изучил болезнь на двести процентов. Через пару секунд от следа ножа остался лишь тонкий, белый шрам. — Так быстро? — удивился Сынмин. — Но… Но почему?! — Наверное, более повышенная способность к регенерации, — предположил Сонхун. — Из-за рака. — Что? — спросил Минхо, сверкнув непонимающими глазами. — Извините, что прерываю, — прокашлялась Йеджи, войдя в медпункт. — А вы эту тварь в изолятор отправить не хотите? — Он не тварь, — грозно произнёс Хан. — Дай нам разобраться. — Да-да, разумеется. Вы разбирайтесь, не торопитесь, а мы подождём, когда он накинется и сожрёт тут всех, нахуй. — Слышь, мелкая, ты… — Она права, — перебил его Минхо, опустив глаза в пол. — Я это… Пойду, пожалуй. Он поднялся на ноги, вытер кровь с лица тем же рукавом и отправился к изолятору. Джисон схватил его за руку на полпути, развернул к себе и не отпускал. — Куда ты так торопишься? Надо за тобой проследить, в какое-то отдельное место поселить, убедиться, что с тобой… — Ты успокоишься сегодня или нет? — прервал его Сону. — То, что он раком болеет, никаких привилегий ему не даёт. Минхо такой же заражённый, как и Хисын с Ни-ки. Ничего, сидят же в этом изоляторе и не жалуются. — Он не такой же! Течение болезни уже не соответствует норме, понимаешь?! — Пусть он тебя цапнет, раз так не хочешь его отпускать. — Прекратите, — вступил Хёнджин, достав ключ. — Первое время он точно будет сидеть в изоляторе, пока мы всё не обсудим. Хотя бы сутки. — Он за эти сутки умереть может, дебилы! — продолжил возмущаться Хан. — А если он… — Ты заебал! — повысил голос Сону. — Почему тебя это беспокоит больше, чем Минхо?! Он сам пошёл в обезьянник, ни слова не вякнул, а ты психуешь! — Он сейчас нормально не соображает! У него явно эта хуйня на психике отражается! — Откуда тебе знать? — возразил сам Минхо. — Хёнджин, открывай. — Нет, Хёнджин, не открывай, — сказал Джисон. — Минхо, ты вообще не понимаешь, что подвергнут большему риску? — Даже если подвергнут, то уже ничего не исправить. Хёнджин, открой, пожалуйста. — Да погоди! Почему ты меня не слушаешь?! — Потому, что ты бред несёшь, — на этот раз сказал Феликс. — Минхо заразился, его нужно поместить в изолятор, и никакие отмашки здесь не сработают. Если так боишься за него, то можешь присоединиться за компанию. — Феликс… — на выдохе произнёс Хёнджин, вставив ключ в замок. — Пусть Минхо посидит там, пока мы всё обсуждаем. Затем придём и всё расскажем. Перед тем, как отправить Ли в изолятор, Чан дал ему чистую кофту из мешка, который они собрали на вылазке. Хёнджин открыл дверь, сразу заинтересовав Хисына и Ни-ки, а потом сказал: — Принимайте новенького. Минхо вошёл внутрь, те широко раскрыли глаза, и Хисын заулыбался изо всех сил. Он будто знал, что следующим заражённым окажется именно Минхо. Ни-ки поднялся с дивана, подошёл поближе к парню и протянул ему руку, которую тот пожал в знак приветствия. — Когда успел? — Надо спрашивать: «По какой сидишь?» — ухмыльнулся Хисын, но его шутку не оценили. — За одеждой ходили. Хёнджин закрыл изолятор снаружи и велел всем собираться на чилл зоне, а Минхо сел в уголке изолятора и начал рассказывать подробности. Ни-ки внимательно слушал его, а вот Хисын только таращился, как на кусок мяса. Ли решил проигнорировать, что в один момент Хисын приобрёл заражённый вид и провёл в нём около минуты, не прекращая смотреть на него. Через несколько часов, когда нужно было выдавать кровь, цепи зазвенели, в изолятор вошли Джисон и Чан. Они принесли три баночки, поставили их на выступ и расселись по разным углам. Хан пошёл к поддонам, где сидел Минхо, а Чан остался возле двери. — Что решили? — спросил Ни-ки. — Оставляем Минхо здесь, — ответил Чан. — Большинство за это проголосовало. Ли кивнул, до сих пор придерживаясь позиции, что должен быть изолирован, несмотря на рак. А вот Джисона такой расклад совсем не устраивал. — Нас четыре часа не было. Сколько раз сознание потерял? — Ни одного. — В смысле?.. — удивился Хан. — Так, ладно, а кровь ещё шла? — Нет. — Кашель? — Нет. — Что за хуйня? — не понимал Чан. — Ты точно заражён? — Да. Порез уже зажил, и след от укуса остался. — Что-то мы не догоняем… — продолжил Джисон. — Допустим, что у тебя повышенная способность к регенерации, как и сказал Сонхун. Но почему приступы не случались? Ты ведь даже в обморок с того раза не падал. — Я не знаю. — В общем, — Чан подошёл к Ни-ки, протянул ему записную книжку и ручку, которые принёс с собой. — Записывай сюда всё, что отличает его от вас с Хисыном. Потом отдадим нашим Айболитам, чтобы они попробовали разобраться. — Как терапевт и хирург могут разбираться в крови? — В любом случае, они побольше нас знают. Кровь мы принесли, берите. Откройте, когда уйдём. Чан и Джисон приблизились к двери, чутка приоткрыли её, но второй заметил, что Минхо не пошёл за баночкой и остался на поддонах. — Тебе жрать не хочется? — Нет, — помотал головой он. — Точно уж не кровь. — Стоять, — Хан схватил Чана за руку, чтобы тот не выходил. — В смысле? Тебя кровь вообще не привлекает? — Ни капли. — А еда? — Ну… Я с ней особо не дружу. — Хисын, Ни-ки, — обратился к ним Чан, — вы как к обычной еде? — Как вы к крови, — ответил Хисын, ухмыльнувшись. — Никак. Противно даже от мыслей о ней. Чан и Джисон отправились в холл, где стояли Сонхун и Сынмин, и доложили им выведанную информацию. Пускай они не особо разбирались в болезни, но какие-то предположения всплывали в голове. Оставалось только наблюдать и делать выводы.

***

В изоляторе было тихо. Пускай заражённым, как выяснил Минхо, требовалось намного меньше времени на сон, чем обычным людям, Хисын и Ни-ки практически не общались, а Минхо в принципе не любил начинать разговор первым. Чтобы совсем не умереть со скуки, Чонин ещё пару дней назад принёс им набор цветных карандашей и листы бумаги. Ни-ки разрисовал некоторые из них, хотя не имел абсолютно никаких способностей к этому. Хоть Ни-ки и поступил на актёра, он прекрасно разбирался в математических науках, поэтому большую часть времени решал примеры и задачи, которые придумывал самостоятельно. Хисын же развлекал себя сочинением стихов, рассказов и различных историй, ведь до начала эпидемии учился на сценариста. Но некоторые сценарии он держал в голове. Например, тот, где Хисын выбирался из изолятора и находил себе жертву. Минхо же сидел на поддонах и думал. Заражение не казалось ему страшным из-за шанса умереть, но всё-таки являлось таковым, ведь без должного самоконтроля можно было легко потерять себя. Даже во время вылазок Ли ни разу не убил заражённого, придерживаясь всё той же политике: жизнь человека может забрать только этот же человек. А сейчас он сам рисковал убить кого-то в случае приступа. Лишить жизни другого казалось ему куда более страшным явлением, чем собственная смерть. Но Минхо уже привык думать о своей смерти, так что она давно перестала быть для него чем-то пугающим. Под конец дня, когда люди уже начинали готовиться ко сну, Минхо почувствовал резкую боль в груди. Казалось, что из неё хотело что-то вырываться, и оно было инородным. Похожее ощущение настигло Минхо, когда он открыл глаза после потери сознания этим же днём. В тот момент раскалывалась голова, будто в неё хотел кто-то пролезть и принимать решения за Ли, сейчас же ныли лёгкие. Через пару секунд он надрывисто закашлял, прикрывая рот ладонью, но боль была настолько невыносимой, что ему пришлось спуститься на пол, дабы не свалиться с деревянных поддонов. Минхо сидел на коленях, кашель не прекращался, и во рту появился противный вкус железа. Он взглянул на руку и увидел на ней кровь. — Ты чего? — забеспокоился Ни-ки. Ответа он не дождался. Минхо прекратил кашлять, но это произошло потому, что кровь потекла из носа. Её количество значительно отличалось от того, что настигало Хисына и Ни-ки, превышая объём примерно в два раза. Нормальный человек не мог потерять столько, но они не были нормальными и в принципе не были людьми. Минхо попытался закрыть нос трясущейся рукой, запрокинув голову назад, но кровь не прекращала лить. Ни-ки обернулся на Хисына, чьи глаза за несколько мгновений заполнились чёрным цветом, а выступившие вены загорелись ярко-бордовым. Это явно не к добру. — Эй, Хисын… Хисын! — повторил Ни-ки, крикнув. Но ему было всё равно. Ещё несколько часов назад, когда Минхо только вошёл в изолятор, Хисын почувствовал сладковатый и обожаемый запах, который был характерен для чистой крови. Он не стал говорить об этом остальным, желая, чтобы Минхо остался здесь. Хисын не знал, по какой причине кровь Минхо, являясь заражённой, манила его, но он не особо и размышлял над этим. Хисын бросился на Минхо, не обращая внимание на до сих пор льющую из его носа кровь. Он без особого труда обездвижил парня, прижав его руки к холодному полу, и разнёс рёв по всему этажу, предвкушая долгожданное наслаждение от нападения. Ни-ки успел сориентироваться. Он спихнул Хисына с Минхо, ударив того ногой по рёбрам, повторил те же действия, что и он, а затем начал кричать остальных, изо всех сил удерживая Хисына на полу. В изолятор забежали Хёнджин и Джей. — Успокойте его! — громко произнёс Ни-ки. Хёнджин приблизился к ним, подготовил мачете и рывком провёл оружием по запястью Хисына. Тот вновь завизжал, но на этот раз от боли, Ни-ки отпустил его руки и быстро подошёл к Минхо, забившемуся в угол. Кровь остановилась, но парня трясло, всё тело ныло и знобило, а в глазах застыл ужас и непонимание. Почему это произошло? Заражённые ведь не трогали своих! Окончательно успокоив Хисына и приковав его наручниками к батарее, где он приходил в себя, Джей и Хёнджин приблизились к Ни-ки и Минхо. — И что это было?! — спросил Джей, тяжело дыша. — Он набросился на кого-то? — На Минхо, — ответил Ни-ки. — У него пошла кровь, а этот ебанутый налетел, как ни в чём не бывало. Будто не знает, что Минхо заражён. — Может, дело в самой крови? — предположил Хёнджин. — Сейчас проверим. Он взял в руки баночку, которую ещё не забрали с момента опустошения, спустился на корточки перед тёмно-красной лужей и набрал в неё свежую кровь, принадлежавшую Минхо. После ранения Хисын не сменил облик, и это означало, что желание насытиться было неимоверным. Хёнджин подошёл к нему, своими руками запрокинул голову парня, схватив его за волосы, и дождался, когда тот вновь начнёт кричать от учуянного запаха. Несколько капель крови коснулись языка Хисына, он стал орать ещё громче, но при этом пытался вырываться из наручников. — Я так и думал, — сказал Хёнджин, вернувшись к остальным. — У Минхо кровь чем-то отличается. Из-за рака, наверное. — Но чем? — Мы поговорим с Сынмином и Сонхуном, — сказал Джей. — Кстати, у тебя приступы не случались? Я не про кровь, если что, а про желание кого-то… — Нет, — ответил Минхо, не дав ему закончить предложение. — И я не понимаю, почему так. Мне просто не хочется. Будто ничего не изменилось. Я боюсь, что в один момент накроет и… Не хочу думать об этом. — Не ссы, всё выясним, — сказал Джей, слабо улыбнувшись. — Хёнджин, его нельзя здесь оставлять. Хисын может снова озвереть, если опять симптомы проявятся. — Как насчёт комнаты охраны? — предложил он. — Так же запрём его и будем наблюдать. — А нахуя его запирать, если крови не просит? — спросил Ни-ки. — Для перестраховки. Все те, кто стояли у изолятора, отошли от него на несколько метров, когда из-за двери вышли не только Джей и Хёнджин, а ещё и Минхо. — Ты нормальный?.. — спросила Йеджи у Хёнджина. — На кой его вывел? — В общем, выяснилось, что кровь Минхо отличается от остальных заражённых. Её запах слышится так же, как у здоровых людей, поэтому Хисын сейчас набросился на него. Минхо нельзя находиться в одном изоляторе с другими зараженными. — Он дохуя особенный? — фыркнул Сону. — Представь себе, — в той же интонации произнёс Джей. — Короче, Минхо поместим в комнату охраны. Сынмин, Сонхун, идите с нами. Пятеро отправились в левое крыло, а оставшиеся начали обсуждать произошедшее. Джисону даже стало обидно от того, что его не позвали на обсуждение. Он знал об этой болезни больше, чем все остальные, но этим категорически не хотели пользоваться. Узнали что-то в первый день и забили на Хана, видимо, посчитав, что больше он ничего не мог им рассказать, а он мог. В его голове сложилось столько теорий, основанных на полученном опыте, что какая-то из них явно имела реальный шанс на существование. Пускай Джисона и не позвали в комнату охраны, это не помешало ему прийти туда самому. Он открыл дверь и сразу поймал на себе взгляд Минхо, повернувшегося на звук. Остальные сделали это через несколько мгновений. Ли услышал тихий скрип ещё в момент соприкосновения с ручкой. — А почему меня не зовём? — спросил Хан, захлопнув дверь изнутри. — Думаете, что я поменьше вас шарю? — Потому, что ты Минхо постоянно выставляешь Божьим ангелом, — ответил Сонхун. — Он и есть такой. Ну, — Джисон неожиданно сел на диван рядом с Ли, который испугался больше его, — давайте думать. Минхо отодвинулся на несколько сантиметров, а Хан, заметив это, приблизился. Бесстрашный он был. Или глупый. Остальные пока не определились. — Джисон, не надо… — пробормотал Минхо. — Я боюсь, что накипит, а ты без биты. — Думаешь, я тебя голыми руками не остановлю? — прыснул он, а затем пояснил: — Мне не нужна бита, если тебе не нужна кровь. — Это ещё не факт, — возразил Сынмин. — Ни-ки держался больше семи часов и при этом просто не испытывал потребности. — Ни-ки сразу сущность принял, и не забывайте, что он на Чонина почти накинулся. Минхо, ты когда сознание терял, она с тобой говорила? — Никто со мной не говорил. — Вот именно. Можно тот случай вообще аннулировать. У него организм был в тотальном ахуе, поэтому свалился в обморок раньше положенного. Минхо стало плохо ещё до заражения, поэтому всё так получилось. Если с ним сущность ещё не заговорила, то это значит, что её что-то останавливает. Рак, как минимум. — Продолжай, — заинтересовался Джей. — У Минхо кровь поражена раком, а вся эта хуйня как раз её и охватывает. Грубо говоря, раковые клетки не дают заражённым вирусом полностью захватить территорию, поэтому кровь частично чиста. А если она чиста, то нахуя ему брать чужую? — Допустим, что ты прав, — подключился Сынмин. — Но не факт, что заражённые клетки не охватят кровь потом. — Они не смогут этого сделать, пока Минхо не примет сущность, а она ещё не полностью им завладела. Кровь для заражённых же, как еда, а Минхо, видимо, у нас полукровка. — Кто? — Ты и Гарри Поттера не смотрел, что ли? Минхо помотал головой. — Я хуею с тебя, честно… — приоткрыв рот, произнёс Джисон. — Короче, ты полукровка, потому что одна половина твоей крови подверженна раку, а вторая — заражению вирусом. У тебя обе части циркулируют, поэтому и приступы не случались. На сущность типа стоит блок, понимаешь? — Немного… — Его приступы могут отличаться от стандартных, — подключился Сонхун. — Если их смысл в том, чтобы заставить заражённого добыть пищу, то есть шанс, что у Минхо произойдёт то же самое с нормальной едой. — Как вариант, — кивнул Джисон и обратил внимание на руки Минхо. Они были оголены до локтей, ведь тот закатал рукава. — Синяки… — Что? — Их нет. Ли тут же выставил руки перед собой и внимательно изучил их. На них и вправду не осталось ни одного синяка, как и на других частях тела. Присутствовали лишь пятна, но они были на тех местах, где несколько часов назад находились огромные гематомы. — Я бы так сильно не радовался, — сказал Сонхун. — Скорее всего, заражение вытесняет рак. Это и хорошо, и плохо. — Я уже ничего не понимаю… — вздохнул Минхо, опустив глаза в пол. — Чего мне ждать? — Поймём, когда приступ случится, — ответил Хёнджин. — Раз вирус борется с раком, то он в любом случае проявит себя. Не факт, что во всей красе, но всё-таки. — Мы цепи и замок повесим, но если что-то случится, то стучи, — сказал Джей. — Тут окна нет, даже посмотреть на тебя нельзя. — А если у меня начнётся приступ? — Мы же не Джисон, — усмехнулся Сынмин. — С оружием будем. Через несколько минут Минхо заперли в комнате охраны, до этого дав ему бутылку воды, а Чонин принёс ему листы и фломастеры. Ли никогда бы не подумал, что будет бояться самого себя.

***

Он никак не мог уснуть. На стене висели часы, которые показывали полтретьего ночи, Минхо сидел напротив камер и изучал, что происходило в коридорах. Иногда там мелькали фигуры озверевших заражённых, а сверху доносились их крики, которые без труда можно было услышать на первом этаже. Он провёл возле мониторов больше часа, с каждой секундой всё больше боясь мыслей о том, что мог стать таким же. Но Ни-ки же контролировал себя, значит, и у него получится. Наверное. Минхо долго отрицал чувство голода, которое только нарастало и нарастало с каждой секундой. Давненько он подобного не испытывал. С момента заражения его настигла не только кровь из носа и разовая потеря сознания, но и боль во всём теле. Казалось, что каждую секунду в него втыкали иголки, оставляли в коже, а потом добавляли ещё к общему количеству. Из-за этого ныли суставы, а шею непроизвольно заламывало в бок. В момент вся боль перенеслась в голову. Она была настолько сильной, что даже дышать стало трудно. Минхо надавил ладонями на виски, пытаясь хоть как-то успокоить её, но становилось только хуже. Потом пошла кровь из носа. Он начал искать салфетки, принесённые Рюджин, но из-за плывущей картинки перед глазами не смог даже подняться со стула. Минхо бы сравнил это с агонией. А когда он потерял сознание, его сравнение стало более, чем точным. Он очнулся в комнате без окон, дверей и конца. На место, где он находился, падал холодный свет, а напротив стояло огромное зеркало, протяжённость которого уходила в темноту. Минхо посмотрел в него, поднялся с пола и направился к зеркалу. Всё было ровно так, как говорил Ни-ки: Минхо видел в отражении себя, но заражённого и с широкой улыбкой. Оно смотрело на него, самостоятельно наклоняло голову, будто и не являясь отражением, а потом заговорило: — Боишься? — Что?.. — Минхо сделал полшага назад. — Страшно, спрашиваю? В ответ он помотал головой в разные стороны. — А зря. Себя в первую очередь бояться нужно. Долго планируешь сопротивляться? — Кому? — Себе, придурок. Я — это ты, только в своей лучшей версии. Представь, что будет, если примешь меня. Навсегда забудешь о своей болезни, о боли, о смерти. Разве это не то, чего ты хотел последние несколько лет? — Я не хочу убивать людей. — Почему? — отражение вновь улыбнулось. — Они ведь заслуживают. Люди были добры к тебе все эти годы? Неужели тебе не хочется отомстить? — Мне не за что им мстить. — Давно ли родители стали для тебя никем? Всё вокруг меняется, ты тоже должен это сделать, а я помогу. Тебе нужно только принять то, что я хочу дать. — Нет. — Зачем откладывать неизбежное? Хоть раз в жизни попробуй воспользоваться шансом и стать сильнее. — Мне не нужна твоя помощь для этого. — Идиот… Отражение опустило голову вниз, вокруг стало безумно тихо, но потом зеркало начало трескаться. Сущность колотила по нему руками, из кулака полилась кровь и потянулась вниз струёй, а трещин становилось всё больше. Так и выглядело принятие. Если заражённый относился к этому спокойно, позволяя сущности вырваться на волю, то зеркало трескалось и в итоге раскалывалось, но Минхо упёрся руками в битое стекло и не давал ей выйти. Раздался пронзительный визг, в ушах зазвенело, а парень продолжал удерживать зеркало, пока не открыл глаза, проснувшись. Он подскочил с места, тяжело дыша, осмотрелся по сторонам и понял, что всё это время находился в комнате охраны. Ли поднялся на ноги, которые держали его намного устойчивее, чем последние месяцы, у него ничего не болело, а уверенность и сила едва не вырывались из тела. Он чувствовал себя здоровым. Минхо подошёл к зеркалу, висевшему в конце комнаты, чтобы вытереть кровь, что отпечаталась над губой. Он взглянул на себя чёрными глазами, от которых во все стороны ползли вены, а улыбка сама натянулась на лицо. Всё точь-в-точь, как во сне. Но единственным, что сейчас волновало парня, был голод. Здоровые уже давно спали, а обходной выход из комнаты лежал только через вентиляцию, чем Минхо решил воспользоваться. Он поставил стол под широкую трубу, выломал металлический пласт нажатием руки и забрался в неё без особого труда. Сил было настолько много, что даже не верилось. Минхо полз вперёд до первой развилки, там завернул налево и добрался до дыры, которую Джисон образовал своим появлением. Минхо спрыгнул вниз, приземлившись на ноги, и услышал хруст. Хрупкость костей, ставших такими из-за рака, никуда не делась. Он кое-как сдержал крик, вызванный адской болью, положил руку на щиколотку и задрал голову, чтобы не зареветь. Через несколько минут, проведённых на полу без движения, нога резко перестала ныть. Минхо даже не поверил, но когда встал и подпрыгнул на ней, широко улыбнулся. — Надо же, — прыснул он, ещё разок подпрыгнув. — Мне нравится. Минхо изначально шёл за обычной едой, а не за кровью, поэтому побежал в сторону магазина. Он не знал, сколько ему понадобится, поэтому решил остаться там и разобраться по ситуации. Минхо вошёл в магазин, схватил первую попавшуюся упаковку чего-то, что оказалось печеньем, открыл его и за несколько секунд съел три штуки. Преодолев зверское чувство голода, Ли успокоился и начал есть медленнее. Он опустошил упаковку на половину, понял, что наелся, положил её на столик и начал искать воду. Честно, Минхо ожидал худшего, учитывая, что в последний раз он ел три дня назад, и это был несчастный батончик. Он взял бутылку воды, сделал несколько глотков и положил в карман штанов, а затем выдвинулся в холл. Минхо не знал, как можно было описать чувства, которые испытывал. Он был переполнен уверенностью, бесстрашием и желанием отомстить, как и сказала сущность из сна. Приступ Минхо не был нацелен на поиск жертвы, ведь теория Джисона оказалась абсолютно верной: в Ли до сих пор текла чистая от вируса, но грязная от рака кровь. Ему просто не требовалось убивать кого-то, чтобы насытиться. Его приступ был психологическим, захватывал сознание, но не тело. Всё будто делали за него, говоря, как нужно было поступить, на что здоровый Минхо ни за что бы не решился. И одной из таких вещей была вылазка, нацеленная на закрытие дверей, что вели к лестнице. Он давно хотел сделать это, чтобы твари не могли выбраться с этажей без особого труда, но никак не решался предложить остальным. Сейчас ему не нужна была чужая помощь, но требовалось оружие, чтобы защищаться от озверевших заражённых. Раз они бросались на него, не слыша запах грязной крови, то без своей клюшки ему никак не обойтись. Она стояла возле входа в изолятор, куда её поместил Хёнджин. Минхо схватил оружие в руки, подбросил вверх, а затем поймал с довольной улыбкой на лице. От давно забытого ощущения полноценности накрывала эйфория, и Ли никак не противостоял ей. Он сделал несколько шагов, обратил внимание на доску объявлений, где его портрет перевесили в центральный столбец, а затем увидел около чилл зоны Феликса и Чана, проснувшихся от звуков. Приглушённого света было достаточно, чтобы заметить чёрные глаза и тёмно-красные полосы на лице Минхо. Но вместо того, чтобы наброситься, чего они и ожидали, Ли всего-то приблизился на пару метров, чтобы его дальнейшие слова услышали. — Чего глаза вылупили? — ухмыльнулся он, смотря на испуганных парней. — Жрать вас не собираюсь, выдыхайте. — Ты сущность принял? — спросил Чан, сопоставив факты. — Нет. Даже не собирался. — Тогда почему ты такой нормальный?! — едва не прокричал Феликс. — Хуй его знает, если честно. Дверь за мной закройте. — Ты куда собрался? — На лестницу. Надо двери закрыть, чтобы твари по ступенькам не бегали. — А если они уже там? Минхо остановился, уже прокрутив замок, обернулся назад и легко произнёс: — Тогда придётся избавиться от них. Он скрылся за дверью, направился наверх, покрепче схватив клюшку, и не смог сдержать улыбку, когда услышал рёв нескольких заражённых. Может, в этой болезни и не было ничего плохого, если научиться пользоваться ей, а не подчиняться?