Вспомни, капитан

Как и было предсказано, дайзертская пристань, покрытая лёгким пуховым налётом снега, была холодна, но просторна до невозможности. Риах начинал плавно привыкать и, пропустив этап восхищённого осмотра кораблей, принялся за чуть более интересующий его этап осмотра людей. К его огромному, просто безудержному счастью, в этот раз заранее он не приплыл. Сойдя на берег, он резанул себе ноздри воздухом, мешавшим в себе и минусовую температуру, и солёную воду. Действительно, маленькая Голландия. Он знал, что его должны были встретить, и начал чуть внимательнее вглядываться в лица проходивших мимо людей и вылавливать куски речи, местами явно не английской. После того, как он пробыл три с половиной месяца в Лейдене, он настолько привык не понимать разговоры на улицах, что не сразу свыкся с витающим вокруг шотландским. Гектор пораскинул глазами. Его не было. Ну, по крайней мере, Риах его не замечал. Конечно, он мог опаздывать, проспать и забыть, но тревога не подчинялась логике и судорожно отдвала в висках. Где, где, где, где… — С другой стороны, — чужая холодная ладонь легла ему на плечо, и он слегка дернулся, не сразу распознавая глубокий низкий голос, окликнувший его. Развернув голову, он нащупал глазами кусок чужих черных волос. — Я очень рад тебя видеть. Гектор почувствовал что-то, чего не чувствовал очень давно. Сладкое невесомое счастье окутывало его в своё уютное облако, концентрируясь в чужих пальцах на его плаще. Он повернулся полностью. Это невозмутимое, спокойное лицо было удивительно видеть с морозным румянцем на щеках. И с меховой шапкой на голове. Он невольно улыбнулся. — Я тоже, — он как всегда не знал, что сказать. Обычно эта проблема решалась алкоголем, но Риах не был уверен, что сейчас это будет осуществимо. Тишина между ними постепенно становилась привычной. Гектор вспомнил свои сомнения насчет его семьи, но Хозисон уже слегка потупил глаза, а затем снова вернул их на место с неловким вопросом: — Я очень извиняюсь, но… — он вдохнул, — можно я её покажу? — Конечно можно, — Гектор пожал плечами. — Только учитывай, что я не особо разбираюсь… Его уже не слушали. Они проносились (точнее, проносился Элиас, а Риах пытался за ним успеть) по пристани. Корабли на зимнем рейде качались на воде как глыбки льда, не тающие в такой же холодной воде. По дороге Хозисон ещё и успевал перекидываться приветствиями со своими знакомыми, переключаясь между двумя языками на уровне одной и той же фразы. Обрывистый шотландский, окрашивающий «Goedemiddag!», оказался намного приятнее, чем тот французско-нидерландский, который окутывал его до того. — Дошли! — наконец выдал он. Верфи, как оказалось, находились на другом конце пристани, ближе к окраине города. Дайзерт не был маленьким городком — Дайзерт был портом, основным морским путём в Голландию, и даже сейчас, холодной зимой, здесь строились корабли — какие-то уже на воде, какие-то ещё в доках и стапелях. Вот теперь Риах дал себе волю и впялился глазами в возвышающиеся над ватерлинией корпуса со строгими мачтами, которые даже на расстоянии казались колоссальными. — Твоя вон там слева, да? — указал Гектор рукой спустя минуту. Предположение было высказано наугад, поскольку добрая половина строившихся кораблей светили двумя мачтами. — Да, она. Почти доделана, осталась парочка косметических штрихов, — Риах медленно повернул голову к говорящему. В глазах Элиаса сверкал огонёк, а уголки губ были чуть задраны кверху — квитесенция его положительных эмоций сейчас была выражена на лице. — К примеру, там не хватило на кусок палубы смолы, надо докупить, пропитать… Ещё штурвал никак нормально не отладят… — Она выглядит прекрасно. Это не было преувеличением. Это был славный, крепко строенный бриг, единственный и неповторимый, уникальный по своей природе. — Тебе не кажется, что штурманская рубка высоковата? — Да нет, вроде всё в порядке… — О, какие люди! Риах учился ловить даже отдалённые признаки голландского в словах. Хозисон повернулся. — Мениэр Беккер, — протянул он с некоторой досадой. Встреча явно не была ожидаемой, и Гектор почти физически мог почувствовать напряжение, застывшее топором в плотном морозном воздухе. — Неожиданная встреча, позволю заметить. — Взаимно, — названный улыбнулся, протягивая руку для рукопожатия. Это был высокий (как и добрая половина порта) человек лет за сорок с неестественно добрым выражением лица. — Значит, она твоя? — кивнул он в сторону верфей. — Моя. — И как давно её спустили с эллинга? — Месяца три назад, — Беккер присвистнул. — Мда, не густо, — вторым топором упало раздражение. — Милый бриг. Ты же через атлантику хотел плавать, да? — Да, — интонация резко упала вниз. — Ну, лет пять протянет. — Дольше. — Что значит дольше? Высокомерно задранный подбородок с лёгким проблеском мягкой щетины. Слегка склонённая набок голова. — Это значит, — начал он с паузами, — что мой корабль продержится на плаву дольше, чем пять лет. — Ну… — натянутая улыбка на лице не давала трещин, но глаза красноречиво уведомляли о том, что Беккер был не совсем согласен с утверждением. — Ну? — Элиас, ты очень хорошо знаешь, что я испытываю к тебе самые лучшие чувства… — Но? — интонации продолжали падать и падать. Это был уже не вопрос, скорее полуутверждение-полупродолжение чужой фразы. — Но я, конечно, не видел чертежей, но судя по тому, что я сейчас вижу на плаву… Глаза Риаха судорожно бегали от одного к другому. Воздух между этими двумя стремительно нагревался, вызывая метафорическое таяние и кипение падающих снежинок. — Мистер Хозисон… На него повернули голову. Суровый, холодный лёд твердел в зрачках. Как же он надеялся, что такой взгляд никогда не будет адресован ему. Беккер хмыкнул. — И где ты его подобрал? — Не твоё дело, — Элиас вздохнул, наверняка прикидывая, насколько было невежливым все произошедшее с учётом того, что у них все это время был свидетель. А, свидетель! — Пари? — Что? — Беккер вопросительно вскинул бровь. — Спорю, что мой корабль протянет дольше пяти лет, — привычный озорной огонек вернулся к нему в глаза. — Славно. Ставлю на десять лет. — Десять? Да ладно тебе, столько не живут, — Хозисон усмехнулся. — Семь. — Нет. — Восемь? — Девять, — он слегка скривил губы. — Начиная с этого момента. — Пари! — Пари! Мистер Риах? Гектор уверенным, но слегка сконфуженным с непривычки жестом разбил ладонью чужоё рукопожатие. Спорящие раскланялись, и они вдвоём (наконец-то!) отправились дальше. Через пару шагов он снова начал ощущать слегка замерзшие ноги, но ветер с новой силой накатывал с моря, так что в целом впечатления были не самые благополучные. Когда они промесили приличное число снега на улицах и вышли за черту города — Хозисоны жили удивительно далеко, — Риах наконец осмелился тихо спросить: — Кто это был? — А, ты про Беккера? Ну, он вообще довольно известен в порту, у него раньше был свой корабль… — Тебе он не нравится? — он вопросительно вскинул бровь. — Вроде неплохой… — Темнеет, — тема Элиасу явно не понравилась. — Надо поторопиться. Он ускорил шаг, на пару метров опередив резко остановившегося Гектора. Облачко теплого конденсирующегося воздуха вылетело у него изо рта. Он поспешил следом. *** К моменту, когда они все-таки дошли, Гектор уже готов был падать в снег и зарываться в него, как крот. Дом был приличным, но небольшим, и в целом каких-то особенных эмоций не вызывал. Только на пороге он вспомнил, что забыл спросить. — Насчет твоей семьи… — М? — меховая шапка смотрелась на нём по-идиотски, но явно грела, чего тяжело было сказать об обычной шляпе. — Что-то не так с моей семьей? — Нет, я просто хотел спросить… — увидев чужую довольно кислую физиономию (удивительно, но никому не нравится, когда оскорбляют его семью), Риах поспешил закончить, — братья, сёстры, дяди, тёти?.. — Мать, — на немой вопрос Элиас продолжил, — на данный момент только она, если тебя это так интересует. Гектор кивнул. Дверь распахнулась, впуская в помещение прохладный воздух, заставляя женщину слегка дернуть плечами. Кошка лениво потянулась, легонько оттолкнувшись спрыгнула с колен и направилась к источнику неожиданного холода. Женщина удивлённо повернула голову. — Мелисса, милая… нет, только не за шапку! — Элиас присел на корточки, одной рукой тянясь к пятнистой шерсти, а в другой держа шапку, о чём успел пожалеть в ближайшие пару пару секунд, выдирая из кошачьих зубов. Тёмные волосы растрепались, пара прядей перелетели на другую половину черепа и пробор скосился окончательно, что, в целом, не умаляло его красоты, но добавляло комичности этому поединку. Риах едва сдерживал смех, слегка приоткрыв зубы, не сразу замечая вышедшую женщину. Это была солидная дама слегка за пятьдесят, чьи волосы серебрились сединой, но оставляли намек на то, что раньше были чёрными. Аккуратное домашнее тёмно-синие платье подчеркивало такие же глаза на слегка суровом, но красивом лице. Она была выше, чем обычно бывают женщины, но ниже сына. Услышав её легкие шаги, Мелисса оторвалась от шапки и подбежала к хозяйке, потёршись головой о подол. — Наконец-то ты дома, — счастье легло ей на губы улыбкой. — Вы, должно быть, мистер Риах? — Да, он, — ответил Гектор, слегка смущаясь и не совсем понимая, куда себя деть. Снег таял на его волосах, и они пушились от этого даже больше, чем обычно. — Очень рад знакомству, миссис… — Кристина Хозисон, — она кивнула головой, и он поспешил ответить тем же. — Вы вовремя, ужин почти готов, — женщина перевела взгляд на Хозисона. — Дрова? — Будь любезен. Элиас вернул шапку обратно на голову и уже развернулся к двери. Риах несмело, одним взглядом спросив, стоит ли ему идти за ним, получил одобреннее и поспешил вслед с некой неохотой и грустью от скорой встречей с холодом. — Мистер Риах может остаться, — добавила она. Но мистер Риах не хотел. Дверь за ними почти захлопнулась, когда в едва приоткрытую щёлку выскочило желто-бурое шерстистое создание и, оставляя отпечатки лап поверх следов чужих сапог, промурлыкало в чужие ноги. Элиас взял её на руки, и оно продолжило мурчать, устраиваясь поудобнее, упираясь макушкой о его грудь, подгибая уши. — Охотница, — недовольно фыркнул он, изгибая запястье так, чтоб слегка провести ладонью по шерсти Мелиссы. — Думаешь, что так ты ближе к шапке, да? Риах был очарован. — Ей так нравится шапка? — Гектор поднёс к розоватому носу пальцы, давая кошке привыкнуть к запаху, прежде чем аккуратно коснуться холки. — Ей нравится с ней играть, — Хозисон присел на корточки, легонько спуская её с рук, как только вместо того, чтоб лениво мурлыкать, она начала тянуть когтистые лапки к Риаху, — а я не особо радуюсь после результатов её игр. — Ну, шапка спецефичная. — Может быть, — он пожал плечами. — Это подарок от брата. — У тебя есть брат? — Я не слышал о нём ничего уже пару лет, с тех пор, как он уехал и перестал писать… — Элиас замолчал, и Гектор не рискнул продолжать тему. Пару секунд по звонкому морозу расплывался только звук их дыхания. — Иди в дом, я сам нарублю. — Нет, — отрезал Риах. — Я вполне в состоянии помочь. Хозисон, вздохнув, сказал: — Чем? — Ну не знаю, раньше же тебе кто-то помогал? — кивок. — А сейчас сам по себе? — Не то чтобы у меня был выбор. Они снова помолчали. — И сколько так уже? — Как раз два года. Гектор почувствовал какую-то скованность, повисшую между ними, которую не разбавлял даже вид Мелиссы, которую продолжал почёсывать Элиас, сидя на корточках. — Прости, я не хотел… — выдал он наконец. — Всё в порядке, — выдохнул Хозисон, вставая на ноги. Каким же он всё-таки был высоким… — Ну, пойдём. Он развернулся на низких каблуках сапог и направился к паре-тройке последних деревяшек, лежащих в небольшом крытом, трёхстенном помещении. Риах поспешил за ним, а за ними двумя подлетая на снегу побежала пятнистым комком кошка. — Главная помощница? — Практически, — фыркнул мужчина. — Твоя и её помощь почти что равны, — увидев слегка погрустневшее лицо, он добавил, — нет, а ты умеешь колоть дрова хотя бы? — Нет… — Зачем ты вообще за мной пошёл? — Потому что я хотел быть тобой, а не оставаться там. Раздался короткий вздох. — Ладно, будешь таскать дрова в дом. Элиас слегка засучил рукава, обнажая крепкие предплечья рук, и стащил топор с полки. Лезвие блеснуло в свете восходящей луны, и он, докатив рукой кругляшок дерева от стены до себя, положил его поперечным сечением на пол. — Отойди, — с хрипотцой сказал он. — Куда? — Гектор неуверенно склонил голову на бок. — Рядом или напротив меня. Рассудив, что оба варианта ему не нравятся, но рядом находится как-то приятнее, он подошёл. Раздался свист занесённой стали, и он испуганно закрыл глаза, однако вскоре услышал тихий звук трескающегося пополам дерева и вернул себе зрение. Короткие волокна древисины не желали отпускать своих соседей, и Хозисон руками расцепил кусок на половины. Ещё пара взмахов, и Гектора уже грузили как маленькую тележку в согнутые в локтях подставленные руки. Мелисса заинтересованно посмотрела на него, не совсем понимая, почему он выполняет ту работу, которую Элиас был вполне в состоянии сделать сам. Не сказать, что он мог называться причастным ко всему процессу, однако когда в камине с новой силой запылал огонь, Риах радостно встретил его, как будто разжёг его своей силой воли. Настоящий же поджигатель стоял рядом с ним, скрестив руки на растёгнутой жилетке поверх рубашки. Выглядел он иак будто ему и не было холодно вовсе, а камин разжигался только в дань уважения гостю. Гектор сложил красные от мороза ладони вместе, прикрывая глаза, вслушиваясь в короткую предобеденную молитву, которую не слышал так давно, что даже не был в состоянии произнести. -… Ты даешь им пищу их в свое время, — выводили два низких голоса, мужской и женский, вторя друг другу в интонациях, — открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению. Аминь. — Аминь, — неловко добавил Риах, ощущая себя не в своей тарелке. Однако его оплошность осталась незамеченной, и остальные участники празднично-скромной трапезы спокойно принялись за еду. Мелисса уютно ждала недоеденных куриных костей, примостившись под столом. — Элиас говорил, что вы учитесь на врача, — прервала тишину женщина. — Это правда, — согласился он, не совсем понимая, как развернуто ответить, однако отдавая должное птичьему мясу после тяжелого холодного дня. — Значит, вы довольно молоды, — продолжила она после его заминки. — Ну, мне двадцать два года, — недоуменно произнёс Гектор. Увидев немой вопрос в её глазах, он дополнил это намного более личной и неприятной информацией, — это уже третий раз, когда я поступаю, но в этот раз специальность другая, и вроде как получается лучше… — Тоже не могли найти своё дело, да? — улыбка коснулась её губ, и он почувствовал облегчение. — Да, у меня старший сын был таким же; он никак не мог выбрать, куда податься. Один раз он даже сам ездил в Голландию, он оттуда Эли шапку-то и привёз… «Эли» недовольно отпил вино из бокала — ах, да, вино, причина, по которой его некая неловкость постепенно исчезала. Кристина продолжала свой монолог — Гектор узнал, что Хозисон-старший был красавцем (как и вся семья, собственно…), прекрасным наездником, танцором, дамским угодником и обладателем списка достижений, уходящего в бесконечность. — Право, забавная это была история… А как вы познакомились? — вернулась она к более насущным вопросам. — Он искал кого-то, с кем можно переночевать, — ответил Элиас. Риах старался не смотреть в его сторону, потому что вид небрежно накинутого шейного платка, обнажающего худую шею с ярко выступающим кадыком, его не утешал. — Потом мы случайно встретились в Эдинбурге, и… Он начал раписывать их последнюю встречу в каких-то невероятно точных деталях. Потом его мать, слегка посмеявшись над обоими («мне бы ваши годы!») ненавязчиво решила проронить пару слов о женитьбе, видимо надеясь, что Гектор встанет на её сторону, но, не встретив должной поддержки, сдалась, на последок объяснив ему, к огромному неудовольствию своего сына, что с Беккером у них натянутые отношения только из-за того, что тот сначала пророчил свою дочь — приятную, красивую, абсолютно домашнюю девушку, — в жёны его брату, а затем и самому Элиасу, что не могло вызвать у него ровно никаких положительных эмоций. Гася пожар на старте, Риах спихнул тему в бесконечный обрыв разговоров о «Ковенанте», с удивлением отмечая, насколько Кристину он интересовал. Почувствовав вино в крови, он осмелел окончательно и тоже влился в диалог на равных, рассказывая о Глазго, таком отличном от Дайзерта, Лейдене, отличным от из обоих, и всяких мелочах, которые вряд ли кого-то занимали, но были достойны упоминания. Гектор чувствовал себя уютно. Он смотрел на этих двоих, уверенного высокого мужчину и пожилую, улыбающуюся женщину и знал, что они были семьёй. Удивительно, но никогда подобное чувство не прихлдило к нему, когда его окружали сёстры и мать с отцом, а здесь оно само витало в воздухе. В их разговорах. В их глазах. В том, как одинаково они обращались к Мелиссе, как похожи были их жесты. Он хотел быть с ними. Частью их уютного семейного очага. Он хотел научиться колоть дрова, отряхивать с черных штанов пятнистую шерсть. Мог ли он? — Выглядишь подавленно, — Элиас легонько толкнул его в плечо, проводив до комнаты — на втором этаже, рядом с собственной. — Я думаю о том, что мне придётся возвращаться, — Риах не назвал бы это ложью, хотя правдой тоже. Хозисон замолчал на пару секунд, обдумывая услышанное. — Ты можешь приезжать хоть каждый год, — он пожал плечами. — Моей матери ты по нраву. — Неужели? — На удивление. В какой-то момент висящие между ними молчания перестали быть неловкими, а стали просто частью диалога, заменяющей ненужную болтовню. Кажется, этот момент совпал с моментом окончательного опьянения. — Спокойно ночи. — Спокойной ночи, — Элиас легко кивнул головой. *** — Холодно. — Давай-давай, мы почти дошли! Несмотря на то, что было уже практически утро, рассвет даже не думал начинаться, и звёзды рассыпались горохом по небу, пуская на землю лучи света, отражавшиеся от снега мерцающими искорками. Это была идея Хозисона, которому непременно надо было показать какое-то безудержно живописное место в последний день до отъезда. Предложение подождать до следующего разв он откланил здравым «Я вполне могу утонуть до следующего раза», и вот они уже добрые полчаса шли, скрипя сапогами по насту. — Ещё долго? — Почти! «Почти» начало наступать пять минут назад, но только сейчас Гектор увидел вдалеке обрыв. Видимо в этот раз «почти» оказалось правдой. Элиас ускорио шаг, и ему пришлось подстроиться, догоняя. Уже через пару минут они стояли практически у края, и он высмвтривал то, ради чего его сюда привели. — В другой стороне, — Риах повернул голову и удивлённо приоткрыл рот. На открытой ладони лежал спящий Дайзерт, окутанный дымкой зимнего тумана: корабли в порту, суда на верфях, крыши низких домов. Великолепнейшее зрелище, отметил он, и позволил перевести взгляд с него на Хозисона. — Как тебе? Было очевидно, что он здесь уже далеко не первый раз, но каждый из них — по-своему особенный. Его щёки горели от мороза, а глаза — от восторга. Он прижимал сомкнутые ы ладонях руки к груди в немом жесте восхищения. И тут Гектор почувствовал то, чего чувствовать не хотел. Он хотел его поцеловать. Просто приподняться на цыпочки, убрать выбившуюся прядь тёмных волос обратно под шапку, нахлобученную по самые глаза, и прижаться к губам, ощущая и холод, и тепло одновременно. Положить руку на крепкое плечо, прикрыть глаза и вместе ждать, пока придёт солнце. И ему было страшно. И он отвернулся. Потому что в этот момент он резко осознал, что все его попытки очароваться русыми волосами и чужим ему языком разбиваются о рифы этих темных глаз и сурового лица с очерченными скулами. Это было неправильно, это было просто отвратительно, но он не знал, что с этим делать, потому что всей его хиленькой силы воли никак не хватало на преодоление этого влечения. — Всё в порядке? — спросил Элиас, и, невероятно, взял его за руку. Ладонь была холодной, как и его собственная, но уже через пару секунд Риах ощутил тепло чужого тело, с которым им щедро делились. — Да, конечно, — алкоголь уходил из тела, и немногословность возвращалась к нему. — Знаешь, — Хозисон выдохнул, — возвращайся ещё. Я буду ждать. «Можешь приезжать хоть каждый год». «Я буду ждать». Он легко улыбнулся. — Приеду, конечно. И он ясно знал, что точно приедет.