Коляда.

Конец декабря. Скоро Рождество, скоро праздники и каникулы. В воздухе вместе с пушистыми снежными хлопьями летало приподнятое зимнее настроение. Рене Уокер шла почти вприпрыжку, возвращаясь со школы. Их официально отпустили аж до 4 января! Предвкушались долгие и весёлые деньки. Жан Моро спокойно шагал рядом. Его определённо радовал долгожданный отдых от учёбы, хоть он и не показывал этого так ярко, как Рене. Можно отоспаться, хотя... — Жан! О, он знал эту искру в голосе, как никто другой. — Ты пойдёшь с нами колядовать? Жан остановился и пристально взглянул на подругу. Нет, никакой издёвки или сарказма на этом милом лице. Только раскрасневшиеся щёки и умоляющие глазки. — Мне вполне хватило предыдущих двух лет. Рене неловко хихикнула, вспоминая старые похождения. В прошлом году их вечерние колядки разбудили злющего старикана, который вышел с вилами шугать ребят. Его дворовые цепные псы довели некоторых до слёз. А ещё год назад Сет Гордон, их друг, попытался развести костёр. Мол, старые традиции тоже надо уважать. Почему он решил это сделать около мусорной свалки – одному богу известно, и то не факт. Потушили пожар быстро, но вонь ещё долго висела над городком. Никто не стал выяснять инициатора бедствия, наказали общественными работами всех, кого видели на гулянке. Тогда Жан дал себе слово, что больше не пойдёт колядовать. — Я не наступлю на те же грабли. Рене поджала розоватые губы. — Ну... Может, в этот раз всё будет лучше, без казусов, – увидев кислое выражение лица Жана, она чуть поникла. — Ну давай! Не валяться же все каникул на диване. Моро не успел ответить, что, в общем-то, примерно это он и собирался делать. К ним на всех парах подлетела блондинка в непозволительно лёгкой одежде. Длинные волосы выбились из-под шарфика, который был больше для красоты, нежели для тепла. На здоровенных каблуках девушка была почти наравне с Жаном, чему он уже не удивлялся. Элисон сама по себе была высокой, что уж говорить про дополнительные 10 сантиметров в сапогах. Бегло поздоровавшись с Моро, Рейнольдс обняла Рене. Для этого ей пришлось наклониться, из-за чего сумка соскользнула с плеча Элис. Жан вовремя подхватил её и подержал, пока девушки обменивались приветствиями. — Мерси, – промурлыкала та и обратилась к Рене. — Я уговорила родителей отменить поездку, поэтому не пропущу гулянки! Жан скривился. То ли от фальшивого французского «спасибо», то ли от всего предложения Элисон. Она могла поехать куда угодно, когда угодно и на сколько угодно, но выбрала шумные сумасшедшие прогулки, в которых отдыхом и не пахнет. На её месте он уехал бы далеко и надолго. Но он не на её месте, и у его родителей нет сети курортов. У него и мамы-то нет. Ребята втроём пошли к воротам школьного двора. Жан и Рене ехали домой на автобусе, а Элисон уезжала с личным водителем либо её забирал парень. В этот раз это был второй вариант. Сет Гордон стоял у дороги, притоптывая от холода. Увидев свою даму, он расплылся в улыбке и тут же пошёл к ней. Забрав у Элисон сумку, Сет крепко поцеловал её в губы. И только после этого поздоровался с остальными. Жан очень сильно старался не коситься на восьмиклассницу, которая с мечтательным взглядом смотрела прямо на Сета. Но его попытки сохранить жизнь девочке не увенчались успехом. Элисон, заметив очередную поклонницу Гордона, смерила её настолько сучьим взглядом, что у той сразу пропало желание строить планы с блондином красавчиком. Девчонка густо покраснела и отвернулась, начиная изучать забор школы. В такие моменты даже самые простые вещи кажутся необычайно интересными. Рене хихикнула и вновь обратила внимание подруги на себя. — Ты ей спину взглядом прожжёшь. — Так ей и надо, – фыркнула Элисон, прижимаясь к Сету. Отсутствие нормального пуховика давало о себе знать. — Нечего тут на чужих парней засматриваться. — На меня грех не засмотреться, – гордо произнёс Сет, обнимая Рейнольдс. И несмотря на ревнивые ворчания Элис, это было правдой. Гордон – высокий блондин, с татуировками на руках и спине, спортивное тело, олицетворение фразы «плохой парень, но хороший человек». Мечта пубертатных девочек. Три года назад Элисон точно так же повелась на крутой образ, а Сет взял и повёлся в ответ. Несмотря на вечные скандалы, они умудрялись оставаться красивой парой. И им все завидовали. Сету – потому что его девушка модельной внешности, из богатой семьи, ещё и не глупа, вопреки стереотипам о блондинках. Элисон – потому что её парень выпустился из школы, ходит в стильной одежде и забирает девушку на машине. Да, его вторая «малышка» была дешёвой Хондой, но благодаря тюнингу она выглядела прилично. По крайней мере, так думал Сет и его друзья. И куча тащащихся по Сету девок. — Сет, а ты идёшь колядовать в этом году? — А куда я денусь, – ухмыльнулся он Рене. — У вас без меня никакого веселья не получится. — Это точно, – проворчал Жан. — Именно поэтому я и не хочу идти. — Но всё равно пойдёшь, – бодро заключила Уокер. Моро поджал губы. Как будто у него есть выбор. Пробежавшая мимо толпа подростков указала на прибытие школьного автобуса. Рене спохватилась. — Ну всё, Жан, пойдём. Пока, Элис, пока, Сет. С наступающим Рождеством! Жан сдержал лёгкую улыбку. Ему нравилось это суетливое поведение, касающееся его. Наскоро поздравив всех с наступающим праздником, он пошёл за ушедшей вперёд Рене и быстро нагнал её. — Успеваем на этот автобус? — Надеюсь. Не хочу ждать ещё невесть сколько до следующего. Ребята встали в очередь на вход. Пока они постепенно продвигались вперёд, Жан оглянулся на голос Элисон. Рядом с ней и Сетом стоял незнакомый ему парень. Высокий брюнет болтал с Рейнольдс, что вызывало явное неудовольствие у Гордона. Он весь аж извёлся. — Кто это с ними? — М? – Рене повернула голову. — Не знаю, честно. Завтра спрошу у Элисон. Жан ещё долго смотрел на неизвестного. Кажется, тот почувствовал на себе внимательные серые глаза и посмотрел в ту сторону. Моро быстро отвернулся. Люди впереди уже уселись внутри, поэтому Жан поспешил туда же. Как обычно, Рене села ближе к переду автобуса; сзади её часто укачивало. Опустившись рядом, Моро посмотрел в окно через плечо подруги. Тот парень уже ушёл, а Сет, ревниво обняв Элисон за талию, уводил её в сторону парковки. Спустя пять минут автобус медленно отъехал от остановки. В последний раз за этот год. Завтра 24 декабря и Сочельник, потом Рождество и Новый Год. Скучать по школе Жан точно не будет, но минутная грусть промелькнула в душе. Дома находиться не очень хотелось. Эрве, его отец, опять пропадёт невесть куда и вернётся через пару дней, пьяный в хлам. Снова придётся защищать Элоди от агрессивных выпадов и часами запираться в комнате. После случая, когда отец разбил девочке нос, Жан никогда не оставлял сестру наедине с ним. Это часто мешало его планам, но Элоди всегда стояла на первом месте. Да, из-за ранней смерти матери и вечному отсутствию отца дома она была самостоятельной. Могла приготовить простенькую еду, постирать пятно на одежде и протереть полы. Но всё ещё была слабой физически. В таких невесёлых мыслях прошла вся поездка. Рене спросила, почему он такой грустный, на что Жан ответил, что просто задумался. Как обычно. Пока не начнёт ломаться, никто не узнает, что у него на душе. Ему самому не нравилась эта закрытость, но и открыться он не мог. Слишком долго молчал, слишком долго слушался отца и скрывал всё происходящее. Привык. Теперь сидит наедине со своими мыслями, разрешает им множиться, тухнуть и гнить, отставляя мерзкий осадок. Жан пытался верить, что рано или поздно это прекратится. Но как и когда – не знал. Да и не было к этому предпосылок, всё становилось только хуже. Рене выходила на остановку раньше. Вставая с сиденья, она мягко приобняла Жана. Тот сделал то же самое, начиная улыбаться. — Пока. Хороших праздников. — Давай, спишемся. Передавай привет Элоди! Жан кивнул и проводил взглядом Уокер до самого выхода. Тепло её объятий быстро улетучивалось, и Моро вновь помрачнел. Когда-нибудь это закончится. Наверное.