broken

Джисон не понимает, в какой момент он напивается до состояния жижи и виснет на Минхо, который его придерживает заботливо. И вроде не против того, чтобы младший слюнявил его шею. А Джисон только в путь. Хан уже чуть ли не трахает Минхо, трется задницей о его бедра и целует Ли в шею, совершенно не стесняясь окружающих их людей и взглядов. Хёнджину плевать. Феликс уснул на его бедре, уткнувшись носом в низ живота и вытянув ноги на диване. А Хан все не унимается. Кажется, пятый коктейль был лишним. Но радует лишь то, что Минхо ему позволяет своевольничать. — И у тебя действительно все хорошо? Хёнджин массирует кожу головы Феликса, стараясь не разбудить своего малыша. Минхо выглядывает из-за спины Джисона. Минхо хочет верить, что у него все хорошо, потому что пьяный Джисон на его коленях абсолютно не вписывается в понятие «нормально». Джисон целует его шею, ключицы, Хан даже рубашку из штанов достал, лишь бы полапать. Но Минхо держится. Пусть делает, что хочет, пока не уснет. — Все в норме. Минхо не расскажет Хёнджину, с какого такого волшебного хуя в его жизни появился Джисон. И почему он является одним из ключевых сегментов. Минхо и сам в этом разобраться не может. Ему по-настоящему тяжело и сложно. А Джисон… Джисон просто рядом. Но стоит им переступить порог квартиры Минхо, как Джисон будто оживает. Он раздевается сам, сам моется и ложится под одеяло. Ему бы спокойнее передвигаться по квартире, но нет. Джисон быстро шагает из ванной в комнату и наоборот. Минхо же предпочитает ему не мешать. Пьяный Джисон что-то бубнит себе под нос, пока не отключатся окончательно. Минхо заботливо поправляет край одеяла и ложится сам. Он устал. Измотался и заебался.

***

Мирэ просыпается от настойчивого телефонного звонка. Девушка тянется к тумбочке и проводит пальцем по дисплею, отвечая на входящий, а потом недовольно шипит, но из-под одеяла выбирается. Девушка переодевается и умывается достаточно быстро, а потом заходит в гостевую комнату. — Мне нужно отъехать ненадолго, — произносит она, запуская пальцы в мягкие кудри парня. — Скоро вернусь. Присмотришь за Миён? — Конечно. — Спасибо. Мирэ уезжает из своей квартиры около пяти утра. Она понятия не имеет, что от нее хотят, но намек на причастность к этому Джисона, заставляет ее идти до конца. Мирэ приезжает по указанному адресу. Какой-то неизвестный ей клуб. Чон заходит в здание, показывает охране свои документы, а потом печатает короткое сообщение. Через несколько минут ей присылают примерное расположение нужного столика. Мирэ уже хочет всех здесь разорвать. Во-первых, ее разбудили и чуть не разбудили ребенка, спящего рядом. А она не может отключить телефон, только потому, что ей надоело. У нее профессия такая. Во-вторых, обдолбанный торч явно не вписывался в ее планы. Тем более, в конец обдолбанный. — Чон Мирэ! Как я рад тебя видеть! — Не могу сказать того же, — фыркает девушка, толкая незнакомого парня на пол, для того, чтобы тот освободил ей место. — Зачем звонил? — Где мой процент? — кричит Гюн. Чего, блять? Мирэ искренне удивляется его наглости и беспечности. А еще она охуевает от его тупости и абсолютного непонимания ситуации. — Ты обдолбался? Какой процент, придурок? — За Джисона. Это ведь я продал тебе такую хорошую сучку. Мне нужен процент, Мирэ! Что сделал бы Минхо? Скорее всего он бы улыбнулся. Да, точно, улыбнулся. Минхо всегда так делает, когда кто-то думает, что превосходит его. А потом Ли ломает этому человеку кости. Если не думать о том, что было раньше, а о том, что происходит сейчас. Минхо в каком-то смысле заботится о Джисоне. Встал бы он на его защиту, услышав подобное? Интересно. Но Мирэ не хочется подобное проверять. Девушка заправляет прядь волос за ухо и усмехается. В ее взгляде нет ничего хорошего. Нет намека на согласие или хотя бы одну миллионную на это. Минхо бы сломал ему позвоночник. — Ты… Ебанутый? Нет, скажи мне! Ты настолько объебался, что думаешь, что можешь мне звонить ночью и требовать встречи? — Мирэ подскакивает с дивана и хватает парня за ворот футболки. — Да кто ты такой? Чтобы что-то требовать, ублюдок? — Эй… — послышалось сбоку. — Еще раз откроешь своей грязный рот, — рычит Мирэ, смотря парню прямо в глаза. — И я тебя убью, понял? Ты, ничтожество, которое предало своего парня. Джисон верил тебе, а ты так грязно поступил с ним… И еще хочешь проценты? А больше ты ничего не хочешь?! — Я вообще-то нормально с тобой разговариваю! — заорал Гюн, за что получил звонкую пощечину. — Еще раз ты заикнешься о Джисоне, кусок дерьма, и я тебя пущу на колбасу для собак, понял? Мирэ с призрением отталкивает от себя парня. Тот слишком тяжело опускается на диван и мрачно обводит всех взглядом. Кажется, былое веселье прошло с появлением Мирэ. Девушка хочет плюнуть в лицо парня, но держит себя в руках, она смотрит на парня и думает, как бы от него избавиться. А потом выпрямляется. — Не смей звонить мне больше. И не думай как-либо пересекаться с Джисоном. Мирэ выходит из клуба ровно в шесть. Чертов Ким Сон Гюн. От него нужно избавиться. Что-то подсказывает Мирэ, что он еще принесет ей проблем. Но о себе она не думает. Она думает о Джисоне, который так или иначе связан с Гюном. Мирэ достает из сумочки пачку сигарет и достает одну, сразу же зажимая ее между губ. Охранник подкуривает, подмигивая и виляя задницей. Долбоёб. Мирэ благодарно улыбается, шагая к своей машине и снимая ту с сигнализации.

Пять лет назад

— Пожалуйста… Я не… Я не знаю, кто украл товар! Я просто хотела заработать! Мирэ дергает ногами, ошибочно полагая, что ее пожалеют и отпустят. Левая рука кровоточит, она ее почти не чувствует, но не видит лица своего палача. Кажется, что если она его увидит, то потеряет последнюю нить с реальностью и не сможет больше открыть глаза. Перед ней сидит парень в маске. Он не скрывает только глаза, которые сверкают недовольством и злостью, а внутри самой Мирэ давно уже пустота и боль. И боль эта не от многочисленных ударов по руке. Мирэ не может пошевелиться. Когда она очнулась, поняла, что она привязана к стулу. И руки были привязаны именно внутренней стороной вверх. Именно на это место наносили удары. И неоднократно. Ей было больно. Часов шесть назад, а теперь просто пустота и осознание того, что ее просто-напросто кинули и теперь она одна. Блять. Напротив нее сидит какой-то парень, который явно не на ее стороне. Он ее убьет. Сто процентов. Мирэ уверена, что живой не выйдет отсюда. Хотя… Она даже не знает, где находится. Помещение ей напоминает подвал. Воняет сыростью и чем-то непонятным. Она не знает, чем именно, но не особо приятно. — Кто тебе дал координаты? — едва ли не шипит парень напротив, проводя чем-то очень твердым по разодранной коже. Мирэ не в состоянии понять, чем именно. — Отвечай. — Я… Я его не знаю. Он на меня вышел сам, честно… — О чем вы договорились? — Он пообещал мне товар. Мне нужны были деньги! — Деньги? — прыснул смешком парень напротив, а потом махнул рукой. Через минуту с рук Мирэ исчезли веревки, но сам процесс их снятия был болезненным. Левая рука вся в крови, кажется, что кожу придется зашивать. Мирэ наклонилась вперёд. Она чувствует, как вот-вот потеряет сознание, но ей не дают упасть теплые руки. — Донджэ? Так его звали, да? — Он представился как… Джэ, — хрипит Мирэ, смотря парню в глаза. — Сказал, что поможет мне найти деньги, если я принесу товар. — Вышли все нахрен! — рявкает парень в маске. Он дожидается, когда в помещение они останутся вдвоем. — Зачем тебе деньги и сколько тебе нужно? — За дуру меня держишь? Думаешь, что я тебе все расскажу после произошедшего? — Конечно же, нет. Капитан Сеульского центрального отдела полиции Чон Мирэ. Ты можешь мне ничего не говорить, но и самостоятельно ты ничего не узнаешь. — Кто ты? — Лино. И у меня есть предложение.

Настоящее время

— У тебя хоть капля сочувствия есть? Я выбрался из теплой постельки ради того, чтобы встретиться с тобой в этой забегаловке? Минхо садится на табурет и недовольно куксится, смотря на Мирэ. — Заткнись и пей! Ли вздыхает, но рюмку берет. Соджу холодное. Мирэ опустошает одну рюмку и наполняет другую. Минхо смотрит на девушку, пытаясь считать ее эмоции, но не видит ничего, что могло бы ему подсказать о ее состоянии. Мирэ же молчит ещё пару минут. — Прости. — М? — За это, — парень кивает на левую руку, лежащую на столике и расписанную чернильными рисунками, создающими очень красивую общую картину. — Это было давно. Забей. Я ведь твой человек и ты в праве делать все, что пожелаешь, Минхо. — Я не должен был позволять им калечить тебя, я был очень зол, — Ли опустошает рюмку, а потом наливает соджу в стакан и делает несколько больших глотков. — На тебя я не должен был злиться. — На твоём месте я бы подумала то же самое, что и ты. Джэ оказался ублюдком, а я повелась на красивые сопли. Вот же дерьмо! — Мирэ выпивает содержимое своей рюмки. — Но спасибо, что не убил. Я мысленно прощалась с жизнью тогда. — Да иди ты, — парень закатывает глаза. — Мирэ… Почему ты не попросила Чана помочь тебе? Он ведь рядом. — Потому что договор у меня с тобой. — Когда тебя это останавливало? — Тогда. Они смеются. — Бывший Джисона сегодня просил процент, — стоит Мирэ произнести это, как глаза Минхо темнеют мгновенно. Парень сжимает челюсти. — Я пригрозила ему, но он достаточно туп, чтобы продолжить надоедать. — Процент? — Да. — Кусок недобитого дерьма, — рычит Ли, а Мирэ встаёт с табуретка и подходит к парню. — Я могу добить это дерьмо? Мирэ смотрит Минхо в глаза. Она из немногих, кто может сделать это, не боясь быть растоптанной его тяжёлым и поглощающим взглядом. Но сейчас в этом взгляде она видит что-то иное… Что-то, чего до этого не видела. И это из-за Джисона. Минхо может говорить, пытаться сделать вид, что он никак не реагирует на парня, но нет. У него не получится отмахнуться от факта, что Джисон так или иначе ему нравится. — Развлекайся, — произносит Минхо, опустошая свой стакан. — Джисону привет. Парень кивает. Мирэ будет рядом с ним до тех пор, пока не решит уйти самостоятельно. Минхо ей обязан многим. И виноват перед ней. И он не будет держать ее, если она решит оставить его. Ли приезжает домой около восьми утра, когда уже светло на улице. — Ты уже приехал. — Не спишь? — Мне нужно в универ. Встал пораньше, чтобы прогуляться успеть. Приеду в офис, как освобожусь. — Хорошо. — Я завтрак приготовил, — произносит Джисон. Неловко. — У тебя есть планы на вечер? — вдруг спрашивает Минхо, заставляя Хана замереть в согнутой позе. — Нет вроде… — Съездим к Хвану? Феликс там будет. — Хорошо. Джисон обувается слишком уж быстро. Хочется поскорее убежать из квартиры, чтобы не смотреть в глаза Минхо. А Минхо хочется проверить свою теорию сейчас, но он отпускает Джисона. Еще будет время. До университета Джисон добирается на метро. Он ждёт Феликса у ворот, но тот отписывается, что уже на нужном этаже сидит, и Хан закатывает глаза. Мог бы и сразу об этом сообщить. Приехать в университет нужно было для сдачи проектной работы, которые они два месяца готовили. Точнее в последний момент Джисон не спал несколько дней, чтобы закончить. И Сынмин ему помогал. Хотя, если бы не Минхо, Ким бы жопу рвать не стал. Джисон шагает к нужному кабинету, выглядывая глазами знакомую белобрысую макушку. — Приветик, — Феликс ослепительно улыбается, качая ногами. Он сидит на подоконнике, совершенно игнорируя косые взгляды преподавателей и студентов. — Привет. — Там такая очередь. Я решил, что пойду последним. — Хороший план, — Джисон кидает рюкзак на пол и запрыгивает на подоконник, усаживаясь рядом с другом. — Вы вместе? — Чего? — Я про тебя и Хёнджина. — А… Ну, он предложил съездить куда-нибудь после сессии. Но не думаю, что это можно назвать отношениями. Он все ещё меня бесит. — Он милый, — улыбается Джисон. — Минхо тоже милый. — Нет. — Да. — Вовсе нет, — фыркает Джисон. — Вовсе да! — усмехается Феликс, терроризируя взглядом друга. Уши и щеки Джисона начинают краснеть, а сам парень понимать, что его нагло спалили на попытке соврать и перевести стрелки. На самом деле… На самом деле, да, Минхо милый, когда он дома. Когда готовит завтрак, что-то рассказывает и обнимает Джисона. Кутает того в одеяло и прижимает к своему горячему подтянутому телу, когда они смотрят аниме или что-то еще по телевизору. Минхо милый, когда пытается сдержать улыбку, смотря на Хана и думая, что младший этого не замечает. А Джисон замечает. Замечает и рассыпается на атомы, краснея и смущаясь. Джисон чувствует, как его сердце стягивает невидимыми нитями, собирая его по кусочкам и заживляя шрамы. Джисону приятно. Но Джисон боится. Он всего лишь игрушка в руках Минхо. Старший наиграется и вышвырнет Джисона как упаковку от батончика. Джисон не боится признаться самому себе в том, что Минхо ему нравится. По-настоящему, до дрожи в коленях. Он боится признаться в этом самому Минхо. Боится услышать нет. Джисону страшна сама мысль об этом. Его пугает понимание того, что он слишком быстро влюбился в Минхо. Джисон понимает, что скорее всего это чувство вызвано заботой Минхо. О Джисоне никто так не заботился. Его лишь унижали и швыряли как ненужную игрушку, растаптывали его чувства и разбивали сердце. А Минхо… Минхо не такой. Он Джисону ничего плохого не делает и не говорит. Он о нем заботится. Кормит, разговаривает. Минхо Джисона даже во время секса шлюхой не называет, вместо этого постоянно звучит прелесть. И Джисона это подкупает. Быть может Джисон просто слишком влюбчивый и наивный, но это не мешает ему вприпрыжку бежать в кабинет Минхо и забыть постучать. — Ой… Извините, — Джисон понимает свою ошибку слишком поздно, когда Минхо поднимает на него свой проницательный взгляд. — Я не постучал. Прошу прощения. — Иди сюда, — Минхо откладывает документы, которые изучал, на край стола. Джисон все же переступает порог и закрывает дверь. Он шагает к столу Минхо, оставляет рюкзак на ближайшем стуле. Минхо отодвигается от стола, не вставая со своего компьютерного кресла, он кивает Джисону, намекая, что освободившееся пространство для него. Джисон становится напротив Минхо, но стоять как-то стремно и он садится на край стола, стараясь ничего не свернуть на нем. Минхо подкатывается к столу, умещаясь как раз между разведенных бедер Хана. Он укладывает ладони на бедра, ведет ими вверх, несильно сжимая и разжимая, а потом укладывает голову на одно из бедер и закрывает глаза. — Директор Ли, не спали? — Нет. Как только ты уехал в свой универ, я поехал на работу, — пробубнил Минхо куда-то в толстовку Джисона. — Не спросишь, где я был ночью? — Меня это не касается, — спокойно отвечает Джисон. Я, блять, хочу знать, где ты был. Минхо выдыхает. Он устал. Ему хочется спать, но вот так ему хочется сильнее. Джисон запускает пальцы в уложенные волосы Минхо, несильно сжимает и оттягивает у корней, массирует кожу головы подушечками пальцев, заставляя Минхо довольно урчать и тереться щекой о бедро. Словно котенок. Джисон улыбается. — Когда нам к Хёнджину? Я успею съездить домой? — Через час. — Не успею. — Давай посидим так еще немного, а потом поедем. Джисону следует подумать о происходящем и наконец закрыть свое сердце на замок, который никто не сможет открыть. Минхо не будет его держать рядом. Он к нему ничего не чувствует. Минхо ему платит за секс и красивую картинку рядом. — А у меня практика закончилась, — тихо произносит Джисон, продолжая играться с волосами старшего. — Правда? — Мгм. Сказали, что я молодец. Но я понимаю, что это не так, потому что большую ее часть делал Сынмин. — Ким сказал, что ты предложил изменить дизайн приложения. Смелое заявление, учитывая, что этот дизайн я одобрил. — Мне просто не понравился цвет. — Фиолетовый лучше, правда? — усмехается Минхо, открывая глаза и немного поворачивая голову, чтобы посмотреть на лицо Джисона. — Такого же цвета, как и твоя анальная пробка, которой ты недавно себ… — Замолчи! — Джисон закрывает рот Минхо своей ладонью. Его щеки густо краснеют, а взглядом он пытается зацепиться за что-нибудь, лишь бы не видеть довольное лицо Минхо. — Это была твоя идея. — Мгм, — Минхо окольцовывает пальцами запястье Джисона и убирает его ладонь со своего рта. — Я не отрицаю, но это было слишком очевидно. — Если ты уже одобрил цвет, то какая разница, что я сказал Сынмину? И не надо мне припоминать ту штуку! — Хорошо-хорошо, — Минхо по-доброму смеется, вновь прикрывая глаза. Джисон не замечает, как проходит час. Он даже внимания не обращает на время и свою задницу, которая затекла от долгого сидения на твердой поверхности. А Минхо, кажется, все устраивает. Голова Минхо весь этот час пролежала на бедре Джисона, а руки нежно гладили бедра и сжимали задницу Хана. Минхо был доволен. Он будто задницу Джисона ни разу в жизни не трогал. Ровно в шесть Минхо и Джисон выходят из кабинета и спускаются на парковку. Джисон уже знает машину старшего, поэтому сам идет в нужную сторону и даже нажимает на кнопку на брелоке, снимая авто с сигнализации. Иногда Минхо позволяет ему поиграть во владельца крутой тачки. — Давай купим тебе такую же, — Минхо ведь даже не спрашивает. Он пристегивает ремень безопасности и заводит мотор. — У меня прав нет, — выдает Хан, сводя острые колени вместе и делая губы трубочкой. — Да и не надо мне. Хочется поцеловать. Давай. Поцелуй его! — Тогда квартиру? — Что? Нет! Не нужно мне ничего покупать, Минхо! — выкрикивает Джисон. — Почему ты постоянно хочешь мне что-нибудь купить? Потому что ты мой. Минхо позволяет себе задержать взгляд на губах Джисона, когда они останавливаются на светофоре. Джисон нервно кусает нижнюю губу, терзает ее зубами, а у Минхо костяшки на руках белеют. Так хочется его поцеловать. Долбоёб. — Просто хочу. — Если хочешь купить что-нибудь, то купи себе. А мне ничего не нужно. Мне достаточно того, что ты платишь мне и кормишь. Минхо сейчас взорвется. Какой же он придурок… Оставшуюся часть пути они едут молча. Джисон не может понять, почему Минхо так маниакально хочет ему что-нибудь подарить. А Минхо копается в себе, пытаясь разобрать ту кашу, которая образовалась внутри него с появлением Джисона в его жизни. Джисон удивился, когда джип Минхо остановился на парковке возле многоэтажки, в которой теперь живет Феликс. А потом Джисон понял, что удивляться нечему. Наверняка Хёнджин и Феликс уже живут вместе не так, как это делают Минхо и Джисон. Феликс хоть и говорит, что Хван его бесит, но сам улыбается, когда о нем говорит. И у него так отвратительно получается скрывать свою симпатию по отношению к Хёнджину. Джисон выходит из машины, не забыв прихватить свой рюкзак. Минхо ставит авто на сигнализацию и забирает у Джисона его рюкзак. — Ну давай, веди к Феликсу, — произносит он. Джисон почему-то его за руку берет и шагает к нужному подъезду, а Минхо руку не убирает. Позволяет держать свою ладонь, переплетает пальцы и едва заметно улыбается, когда опускает взгляд на их руки. Джисон слишком милый, по-своему невинный и мягкий. Минхо его сломает, если продолжит, но почему-то Ли не может противиться. Джисон заводит парня в лифт и нажимает на нужную кнопку, подсвеченную синим. 9. Отлично, до девятого этажа они могут… И зачем ты его взял, а? Чтобы трахать. Сопля. Минхо уже устал от собственных мыслей. И винить Мирэ во всем он не имеет права. Даже если она решила помочь Джисону, предложив ему работу, то Минхо ничего против не имеет. Это бизнес. И решения Мирэ он оспаривать не хочет. Да, вспылил в прошлый раз. Да, надавил, чтобы вытащить информацию. Да, придурок. Но Минхо этого не отрицает. — Приехали, — произносит Джисон, широко улыбаясь. Он тянет Минхо за руку, подводит его к нужной двери и нажимает на дверной звонок. Тишина. — Странно. Мы ведь вовремя? — Они трахаются, — Минхо хмыкает. А мы нет. — Нет, — Джисон нажимает на кнопку еще раз, а потом слышит топот и крики. Дверь распахивается спустя минуту. Хёнджин делает вдох и натягивает на лицо улыбку, пытаясь завязать шнурок на штанах. — Говорил же, что они трахаются, — Минхо щелкает пальцами перед лицом Хана и размыкает из руки. Как-то не по себе. — Привет, ребята. — Привет, — Джисон улыбается. — А Феликс где? — В ванной. И да, мы трахались, — Хёнджин закатывает глаза, отходит в сторону, пропуская гостей в квартиру. — Я же говорил. Джисон снимает конверсы, ставит их на подставку и топает в сторону гостиной. Он уже знает расположение. Минхо же не торопится, он снимает ботинки и отправляет рюкзак Хана на низкий комод. — В носильщики заделался? — ухмыляется Хван. — Иди в задницу, — фыркает Ли. — Только что из нее вышел, — довольно улыбается Хёнджин и направляется в сторону гостиной. Вскоре Феликс выходит из ванной. Закуски и выпивка уже готовы, осталось только рассесться на диваны.

***

Мирэ ставит бокал на столик и делает вдох. Ей давно следовало разобраться с этим ублюдком. Жаль, что руки никак не доходили, а тут он сам с объятиями пришел. Кто бы мог подумать, что Гюн будет таким тупым. Люди Мирэ поймали его возле университета, в котором учится Джисон. Видимо он хотел встретиться с Ханом, но не успел. Несколько крепких охранников ловко скрутили его и затолкали в машину, а потом привезли в самый зашкварный клуб города. Мирэ ничего не стоило отвалить несколько тысяч для того, чтобы арендовать сразу две комнаты. Пришлось правда добавить немного за услуги клуба, но это мелочи. — Отвалите от меня! Вы уёбки! Мирэ усмехается. Гюн получит по заслугам. Когда девушка думала, как она поставит его на место, было достаточно много способов, но она решила отплатить ему той же монетой. Поступить с ним точно так же, как он сделал с Джисоном. — Ты жестокая, Чон Мирэ, — звучит у самого уха. — Ты знала? — Жестокость и справедливость идут бок о бок, — произносит девушка. Бан Чан обходит диван и садится рядом. Он только что отдал «зарплату» друзьям Гюна, которые участвовали в изнасиловании Джисона и которые сейчас точно так же развлекаются с Гюном. Только их больше. — Они согласились на это за дозу, — задумчиво тянет Чан. — Он сказал, что не заслужил подобного. Я посмеялся ему в лицо. — Спасибо. Я бы просто убила его. — Не нужно, — Чан ласково улыбается, берет Мирэ за руку и оставляет мимолетный поцелуй на плече. В соседней комнате слышен крик. Отлично. Лучше бы Гюн просто умер от передоза. Но зато сейчас он во всех красках может понять и испытать то, что чувствовал Джисон.

***

Минхо не нравится его взгляд. Точнее то, с каким посылом Джисон на него смотрит. И вся беда в том, что старший понимает. Он не может нравиться Джисону. Нет. Минхо этого не нужно. Ему не нужен Джисон. А Джисону не нужен он. Все с самого начала пошло по пизде. С самого первого взгляда на Джисона жизнь дала понять, что Хан — не просто так. И винить в этом его или Мирэ — глупо и бессмысленно. Джисон слишком милый, сладкий и настоящий. Если сначала он стеснялся что-либо говорить или делать, то сейчас он чувствует себя уверенно. Он может смотреть Минхо в глаза. Не многие это делают, а Джисон смотрит и улыбается, будто его вовсе не сдавливает от смущения и иногда страха. И все безразличие Ли полетело к чертям, когда он впервые обнял Джисона. Блять. — Сходим завтра в кино? Или в другое место. Звучит, как приглашение на свидание, но… — Уходи, — обрывает Минхо. — Ч-что… — Твоя практика закончилась, а это означает, что наш контракт завершился. Я в твоих услугах не нуждаюсь больше. — Ты меня выгоняешь? Голос дрожит. Скажи, что нет. Какой же ты трусливый ублюдок, Минхо. — Твоя работа подошла к концу. Минхо старается держаться стойко, а вот Хан сейчас разрыдается. Джисон опускает взгляд в пол. Впервые за несколько дней. Он вдыхает через нос, вытирает первые слезинки и кусает нижнюю губу. — Ты понял, что я к тебе неравнодушен, да? Это правда. Ты мне нравишься, Хо.. — Нет. — Гюн был прав. Я лишь тупая игрушка, — горько усмехается Джисон. — Знаешь, почему я — Лино? — Минхо не смотрит на Джисона. Если сейчас посмотрит, то не сможет отпустить. — Потому что клуб Мирэ — это мой клуб. Мирэ владелец лишь на бумаге. И тот загадочный сутенер, о котором ходят слухи среди работников, сейчас стоит перед тобой. Я лишь развлекался, — его голос режет сильнее ножа. — Ты мне не нужен. Кажется, Минхо услышал, как разбилось сердце Джисона. Мирэ: я добила его Мирэ: Могу даже видео отправить. Мирэ: Отплатила той же монетой. Мирэ: *видео* Минхо читает сообщения, а потом смотрит на всплывшее видео, думая стоит ли ему его смотреть. Джисон скидывает свои вещи в сумку. Плевать, если что-то не войдет. Минхо может просто выкинуть его вещи в мусорку и забыть. Ах, он же его и так забудет! — Спасибо, что показал, что я могу быть кому-то нужен, Лино. Хлопок двери. Квартира погружается в звенящую тишину, от которой у Минхо мурашки по спине бегут. Раньше он жил в этой тишине, а теперь тошнит от нее. Трус.