broken

Мирэ обладала потрясающей способностью выводить людей на эмоции одним лишь взглядом. Эту прекрасную способность она переняла от Минхо. Быть может стоило научиться чему-нибудь более полезному, но у Минхо больше ничего полезного в арсенале не было. Но помимо этого качества Чон в совершенстве обладала устрашением, которое она приобрела еще обучаясь на полицейского и иногда брав тренировки у спецназа. Да, там и такое используется. В спецназе было весело, наверное, поэтому она стреляет гораздо точнее и быстрее обычных полицейских и умеет постоять за себя. Стоило ей посмотреть на кого-либо, как «жертва» откладывала яйца размером со страусиное. — Так, ты выгнал Джисона? — спрашивает Хёнджин, отпивая из своего стакана виски, а потом ставит стакан на столик. — Он сам ушел. — Выгнал, — кивает собственным мыслям Хёнджин и направляет задумчивый взгляд в потолок. — Да пошел ты. Но если бы у Мирэ была возможность выбрать способность, то она выбрала стать глухой. Потому что желание врезать Ли возрастает в геометрической прогрессии. — Подпиши это, — девушка кладет на стол несколько листов и ручку. — Я? — Ты же у нас Лино? Или что-то изменилось? В клубе кроме них троих никого больше нет, поэтому бояться, что кто-то услышит, не стоит. Мирэ садится на диван и берет свой стакан, наполовину наполненный виски. Лёд уже давно растаял, но девушку это не расстраивает. Минхо берет в руку ручку и ставит несколько подписей. — Ты мне когда Феликса вернешь, чертила? — Я? — Ну не я же, — усмехается Минхо. — С тобой у меня отдельный разговор, Ли Минхо! Три дня назад Минхо выгнал Джисона. Два дня назад Джисон появился в кабинете Мирэ с миллионом вопросов, на которые девушка ответила, а потом успокаивала бедного парня. Джисон разрыдался, поняв всю ситуацию и разобравшись в ней. Джисон плакал, а Мирэ не знала, чем ему помочь. День назад Джисон взял сразу три заказа. — Мы с Ликси полетим во Францию, а потом ты можешь его увольнять, Мирэ, — гордо произносит Хёнджин. — Я его точно никому не отдам. — А он об этом знает? — Еще нет. Минхо не сорвется. Нет. Он не может. Джисон — лишь развлечение, игрушка, с которой старший уже поигрался. Найдет себе другую и забудет о нем. — Ликси хоть и будет дуться, но я ему нравлюсь. Ты мне нравишься, Хо… Блять. — Я надеюсь. — Будь уверена. Минхо достает свой телефон из кармана куртки и открывает нужное приложение, пока Мирэ и Хёнджин что-то оживленно обсуждают. Он не хочет вдаваться в подробности. Минхо смотрит на красный огонек на экране и увеличивает его, скользя двумя пальцами по гладкому экрану. Университет. Хан на учебе. Это радует. — Кто следующий клиент Хана? — Не скажу, — спокойно отвечает Мирэ, делая глоток виски. — Что? — Кто? — Имею право не распространять эту информацию. Понятно. — Уже знаешь обо всем, — Минхо щурится, смотря на лицо напротив. — Знаю ли я, что ты настоящая сволочь, Лино? Да, знаю, — девушка хватает бумажки и встает с дивана. — Передай Минхо, что это было грязно и глупо. А потом уходит. — Мощно. Ты следишь за ним? — Нет. Иди нахуй. Через минуту всплывает уведомление. Мирэ: 15 следующий. Мирэ: Потом 25. Не лезь к нему. Ты его уже сломал. Минхо знает. У него хорошо получается именно ломать.

***

— Я так понимаю, что отмечать мы не будем, — устало произносит Феликс, констатируя факт и выходя на улицу вслед за Джисоном. — Во сколько у тебя самолет? — В девять. Нужно еще шмотки скидать. — Не будем. Потом отметим. — Ты с Минхо будешь? — Нет, — коротко и с раздражением отвечает Джисон, утыкаясь в экран телефона. — Что у вас произошло? Эй, Джисон! — Все нормально, — врет Хан. — Наш контракт закончился, а я к этому не подготовился. Все. — Точно? — Да. Нет. — Я могу остаться с тобой и… — Не нужно. Отдохни в Париже. Трахни Хёнджина. Джисон желает Феликсу насыщенных выходных в разных позах и локациях и усаживает того в такси, а сам отправляется домой, чтобы принять душ и переодеться. И Джисон рад, что сегодняшний клиент ему уже знаком. Они пару раз встречались перед первым контрактом с Минхо. Не придется знакомиться. Все будет четко и по делу. Приехал, улыбнулся, поболтал и дал в задницу. Возможно кончил. И Джисон делает все это на автомате, когда приезжает в назначенное место. После его одаривают подарками и отправляют домой с бутылкой дорогущего шампанского, которое он ставит в холодильник и без сил валится на кровать, утыкаясь в подушку. Никакое шампанское не поднимет его настроение. Его сердце в очередной раз разбито. И у Джисона уже нет сил снова его склеивать и собирать осколки. Ему хочется просто забыться, но и на это пока не хватает сил. Проходит еще три дня. Минхо ломает. Его ломает самого до выгнутых наизнанку пальцев, до клавиатуры на рабочем столе. Пришлось купить новую. Сынмин старается не попадаться на глаза, да и под горячую руку. Ким мимо кабинета пробегает, а если Минхо вызывает его, то не задает вопросов, кивает и записывает, а потом пулей вылетает. И если Сынмин примерно понимает причину такого поведения начальника, то остальные в офисе сидят по норкам и не высовываются. Ли закипает. Ему не раз было противно от самого себя, но он успешно прятал это чувство в чью-нибудь задницу и забивал. Но чтобы так… Это все из-за Джисона. Ли старается отогнать от себя мысли о парне, забыть о приложении слежки, но сдается и клацает левой кнопкой мышки на нужный значок, открывая окошко. Джисон дома. Отлично. Зачем он вообще установил слежку на телефон парня? Он подарил ее вместе с телефоном. И если бы у Минхо спросили, зачем он это сделал, то ответ был простым, но абсурдным и для кого-то мрачным. Пока ты со мной, я знаю, где ты находишься. Для кого-то это может показаться странным и чем-то устрашающим. Чтобы практически незнакомый человек следил за другим… Это странно, страшно и опасно, но Минхо может объяснить это тем, что он просто переживает за Джисона и беспокоится о безопасности своего мальчика. Своего… — Блять, — обреченно вздыхает Ли, кусая нижнюю губу. Его начинает тошнить от самого себя. Его теория на четвертый день затрещала по швам с таким громким звуком, что стены в доме затряслись. А вместе со стенами затрясся и сам Минхо. Дело не в поцелуе. Дело в Джисоне. И самом Минхо. — Какой же ты мудак, Минхо. Если бы все было так просто, то Минхо мог открыть свое сердце каждому второму, но… Значит у Джисона был ключ от его сердца, раз Ли теперь сам страдает. Хотя он сам прогнал Джисона. Он сломал его. Так… Чем он отличается от Ким Сон Гюна? Минхо тянется к своему телефону, чтобы открыть чат с Мирэ и перечитать сообщения. Он еще раз смотрит на экран ноутбука и отключает трекер. Красный огонек перестает мигать. Все. Хватит. Он его не достоин. Но если бы он только знал, что зря это сделал… 6:30. Громкая мелодия звонка заставляет как следует вздрогнуть и подскочить. радужный сон, который только-только начал окутывать своим волшебством и легкостью, рассеялся на мельчайшие крупицы и растворился в темноте комнаты. Мирэ тянется к телефону, но натыкается на обнаженную грудь Чана, который уже протягивает ей смартфон, морщась и принимая сидячее положение. Они уснули буквально час назад, надеясь проспать хотя бы до 11 утра, но не судьба. — Джисон? — хмурится брюнетка, читая имя абонента. — Что там? — Хан бы не стал звонить в такое время по пустякам, — зевает Мирэ и смахивает зеленую трубку вправо. — Джисон? — Это Мирэ? — звучит женский голос. — Да, это я, а вы… Мирэ заметно напрягается. Это замечает Бан Чан. Он включает прикроватный светильник и поворачивается корпусом к девушке, совершенно игнорируя ее наготу. Они трахались час назад, приняли совместный душ и завалились спать. И точно никак не ожидали звонка от какой-то рандомной девки. С телефона Джисона, блять! Чану становится не до шуток и смеха, когда он на лице Мирэ видит замешательство и страх. — Меня зовут Боми, я администратор в отеле «COSMOS». Прошу прощения, госпожа Чон, но наша горничная нашла этот телефон в одном из номеров, а владелец так и не нашелся… — Я буду через десять минут! — выкрикивает Мирэ и вскакивает с кровати. — Чан, там Джисон… Девушка хватает футболку со стула, натягивает ее на себя. Похуй, что это футболка Чана. Его вещи уже давно стали вещами Мирэ. Парень встает следом. Чан одевается быстрее. Пока Мирэ разбирается с джинсами, Чан вбивает в навигатор название отеля, которое услышал, и ждет Мирэ. — Джисон… Блять… — Детка, успокойся. С ним точно все хорошо, — Чан сокращает расстояние и обнимает девушку. — Я уверен, что все хорошо. Быть может он просто забыл его в номере, мало ли. 23:40. Прошло ровно два часа с того момента, как Джисон приехал в отель и поднялся в номер. Мужчина представился Джимином. Вроде приятный и адекватный мужик. Подумал Джисон, пока ему не предложили снюхать дорожку с члена. Мол давай, снюхай с моего члена, охуеешь. Джисон охуел только от наглости, но отказался тактично. Даже показательно в туалет ушел, якобы срочно надо отлить. На самом деле Джисон просто минут пять сидел на унитазе и думал, в какой момент он свернул не туда. Быть может, когда согласился на условия Минхо? Или когда он впервые переспал с ним? Или когда он поехал к своему первому клиенту? Или когда очнулся после изнасилования в квартире Мирэ? Или… С самого начала все шло не так, как должно было. Джисон мечтал о настоящей любви, которая творит чудеса и бережет сердца ее обладателей, но наткнулся на разочарование и боль. Сначала Гюн со своими оскорблениями, избиениями и нападками по типу ты такой жирный и ужасный, Джисон, не думаешь, что нужно как-то держать себя в руках и худеть?. А потом… А потом Джисону больно. Эту боль приносит его парень. Уже бывший. И его друзья, которые явно не понимали сути происходящего. А потом Мирэ. Все как-то закрутилось. Первый клиент. Минхо. Феликс тоже влился и… Джисон смотрит на Минхо совершенно не тем взглядом, которым должен смотреть на обычного клиента, который ему деньги за секс дает. Да и Минхо сам не так на него смотрит. Он завтраки готовит, улыбается, обнимает, заботу проявляет. У Джисона от такого Минхо сердце в таком ритме заходилось, что становилось страшно. Джисон поначалу думал, что это лишь из-за того, что Минхо с ним слишком ласково обходится, ведь Гюн его не жалел, но нет… Видимо Джисон перепил, раз думает о Минхо снова. Парень выходит из ванной, немного шатаясь, но шагая к кровати ровно. Джисону нужны эти деньги. Чертовы десять тысяч баксов за отсос, которые он бы получил от Минхо просто за то, что лежал рядом. Блять. — А я уже собирался идти за тобой. Джисон вздрагивает и поднимает голову. Кажется, что он даже трезвеет в какой-то степени. Донгиль сидит на кровати, широко расставив ноги и попивая алкоголь прямо из бутылки. Джисону становится страшно. — Что вы ты тут делаешь? Где Джимин? — А, домой уехал. На самом деле он нужен был, чтобы заманить тебя, детка, — Донгиль встаёт с кровати и подходит к Джисону. — Наконец-то я смогу тебя как следует трахнуть. — Не надо. Я уезжаю. — Нет. Ты никуда не уедешь. Мужчина хватает Хана за волосы и с силой опускает на колени, а потом бьет по лицу ладонью. Щеку обжигает сильная пощечина, кожа краснеет и начинает гореть. Джисон предпринимает попытку дотянуться до телефона и встать, но падает, когда Донгиль бьет по второй раз. Волосы вновь оттягивают назад, заставляя задрать голову вверх. Больно. Нужно связаться с Мирэ и бежать. — В прошлый раз нас прервали. Этот Минхо… Сукин сын мне за какую-то шлюху ебанул по лицу, — мужчина возвышается над Джисоном. Он хлопает ладонью по щеке, гадко усмехаясь. — Но в этот раз его не будет. 7:20 Мирэ нажимает на дверной замок и ждет ответа. Тишина. Уже во второй раз. Она даже не знает дома Джисон или нет. Она просто надеется на это. — Блять, — шипит девушка, набирает пароль на электронном замке и залетает в квартиру. — Джисон. Чан остался в машине, чтобы не тратить время на случай, если Джисона не будет дома и придется ехать к Минхо или Сынмину и просить выследить парня. К Ли ехать не хотелось вообще. Мирэ сразу же проходит в гостиную. Свет не горит, на кухне тоже никого нет. Комната пустует. Волнение и страх за парня накатывает новой волной. Значит все-таки придется звонить Сынмину. Мирэ разворачивается, чтобы выйти, но замирает, замечая тонкую полоску света, исходящую из ванной. Быть может Джисон не открывал, потому что моется, но шума воды не слышно. Мирэ делает несколько осторожных шагов к двери и хватается за ручку. — Джисон, у тебя все хорошо? Ты не открывал дверь… Мирэ не слышит ответ. Тишина. Ручка подается нажатию, и дверь медленно приоткрывается, впуская девушку в ванную комнату. Увиденное заставляет замереть на пороге. Джисон сидит в ванной, наполненной водой. Его глаза закрыты и кажется, что он вовсе в отключке. На руке, что свисает с бортика, виднеются несколько синяков. Щека парня красная, на скулах несколько ссадин, кровь на которых уже запеклась. Стоит Мирэ подойти чуть ближе, и она видит, что правая бровь разбита. Струя крови от брови и до шеи уже засохла. — Джи… — голос Мирэ дрожит как и ее руки. Девушка тянется к тонкой шее, на которой виднеются следы удушья, и прикладывает два пальца чуть ниже челюсти. Пульс есть. — Джисон… Джисон, просыпайся. Мирэ пытается привести Хана в сознание, но пугается еще сильнее, когда голова парня отклоняется в сторону, а взгляд Мирэ падает на небольшой порез на шее. Сука. Джисон не приходит в себя. Мирэ достает из кармана свой телефон, набирает номер Чана, просит его скорее подняться в квартиру и помочь. Она не знает, что с Джисоном, но ее радует, что он жив. Доктор приезжает через пятнадцать минут после появления Бан Чана. Чан помог вытащить Джисона из ванной и помог Мирэ снять мокрую одежду, а потом отнес парня на кровать. Доктор поставил капельницу, обработал раны и сказал, что Джисон в отключке из-за наркотиков. Сука. Кан Донгиль сдохнет в ближайшей подворотне, когда Мирэ обо всем расспросит Джисона. Бан Чан вернулся домой, а Мирэ осталась в квартире Джисона, чтобы проследить за его состоянием и убедиться, что ему полегчало. Хан проснулся под вечер, когда Мирэ меняла ему капельницу с витаминами. Джисону захотелось в туалет, но больше всего ему захотелось больше не просыпаться.

***

У Минхо день начался с желания вспороть кому-нибудь глотку. А еще эти переговоры с Донгилем… Минхо послал бы его нахуй, только вот профессиональная этика не позволяет. И Минхо старался спокойно выслушивать детский лепет мужчины, абстрагируясь и думая, что ему все же стоит хотя бы извиниться перед Ханом. Скорее всего Джисон откажется от встречи или не откроет дверь, но Минхо даже в закрытую дверь готов извиняться и ждать, когда ее откроют. С этими мыслями он провел весь вчерашний вечер. А утром решил позвонить Мирэ и спросить о расписании Джисона, но на несколько первых звонков девушка не ответила. А когда ответила, голос ее дрожал. Что-то не так… Но Минхо не мог понять, что именно. А еще этот взгляд Донгиля. Будто он хочет сказать что-то отвратительное и мерзкое, но сдерживает себя. Будто он что-то уже натворил, но не признается. Минхо, если честно, плевать. Даже если этот придурок что-то выкинет, Минхо выкинет его в окно и пошлет нахуй словесно, да еще и на договоре член нарисует. Минхо это сотрудничество для галочки. Когда встреча подходит к концу, Минхо хочет проблеваться. Неужели он наконец остался один в кабинете. Нужно подумать. у него остался один туз в рукаве. Ли едет в клуб ближе к вечеру, когда народ уже начинает собираться возле входа, но охрана никого не запускает. Минхо же заходит свободно, улыбается, шагая прямиком в кабинет. персонал знает его как друга Мирэ, а не как Лино. И это радует пиздец как. Минхо уверен, что Мирэ пошлет его и его просьбу устроить встречу с Джисоном, скрыв личность Ли. Но он надеется. — Что с тобой? — Минхо? — Нет, Санта Клаус, — Ли закатывает глаза, проходя в кабинет. — Я по делу. Устрой мне встречу с Джисоном, только не говори, что это я попросил. И вообще про меня ничего не говори. Извиниться хочу перед ним, а потом оставить в покое, — выдает на одном дыхании парень, а потом замечает, как взгляд Мирэ меняется. — Что происходит? Мирэ молчит. Она отводит взгляд в сторону, надеясь скрыть свое волнение. Она не боится признаться в том, что прокололась по крупному, отправив Хана в отель одного. Не боится признаться в том, что не перепроверила клиента. Она не боится понести наказание. Мирэ боится сказать Минхо, что в этом всем замешан Джисон и что он пострадал. — Минхо, я… Облажалась. — В глаза мне смотри, — в стальном голосе парня слышны нотки раздражения. Нет, злости. — Что с ним? Что с Ханом? Мирэ начинает дрожать. Ее губы вытягиваются в тонкую линию, а глаза начинает щипать из-за скапливающейся в них влаги. — Ладно, — Минхо достает из кармана куртки флешку и поднимает руку, демонстрируя вещицу. — Здесь список имен причастных к смерти твоей сестры, — он явно расценивает молчание Мирэ за нежелание говорить за просто так. — Давно надо было отдать. Теперь говори, что произошло. — Я не скажу даже за информацию, Минхо… Парень кладет флешку на стол и делает шаг к девушке. Он явно не настроен играть. Его терпение медленно ползет к нулю, особенно после того, как он понял, что в этом замешан Джисон. Если с Ханом что-то случилось… — Я отдаю ее тебе, потому что так надо, а не ради информации. А теперь говори, что ты от меня скрываешь. Мирэ прикрывает глаза. Она действительно не знает стоит ли ей говорить о Джисоне. — Первое, что он сказал, когда пришел в себя… Извинился и попросил не увольнять его хотя бы месяц, — Мирэ опускает взгляд на свои руки. — Это мне нужно было извиниться перед ним. Я оставила его одного. — Он дома? — Да.

***

В коридоре тихо. Видимо соседи совершенно не живут насыщенной жизнью. Либо уже достаточно поздно. Минхо слышит, как пульс бьется у него в висках. Он нервничает и боится постучать в дверь. А вдруг Джисон не откроет? Тогда Минхо откроет сам. Ли делает вдох и нажимает на дверной звонок. Он старается прислушаться к происходящему за дверью, но ничего не слышит. Скорее всего Джисона нет дома, и Минхо лишь потратил время и нервы. Минхо вновь погружается в свои мысли. Черт, он поймет, если Джисон просто пошлет его или даже не откроет дверь. Дверь открывается прямо перед его лицом. Сначала темная макушка появляется, а потом и сам Хан. И Минхо будто по голове ударили. Он смотрит на лицо напротив и ничего не понимает. Что с Джисоном сделали… на его лице красуется несколько ссадин и синяков, руки, не скрытые рукавами футболки, демонстрируют россыпь синяков, которые уже желтеют. На шее… — Я думал Мирэ пришла, — бурчит Джисон и возвращается в квартиру, оставляя дверь открытой. Минхо переваривает увиденное, а потом перешагивает порог и закрывает дверь. Он спешит за младшим. Джисон забирается на кровать, кутается в одеяло и ложится, вновь возвращаясь к просмотру какого-то аниме. Джисон так целый день лежал в надежде просто раствориться и исчезнуть с лица земли. Он помнит, что заварил себе лапшу ещё утром, но никак не может заставить себя подняться и поесть. На часах 20:45. Минхо смотрит на кокон, в котором спрятался Джисон и не может подобрать нужных слов. А нужны ли они ему вообще? Минхо не знает. Не знает может ли он просто обнять дрожащее тело и никогда не отпускать. Или может ли он поцеловать Джисона. Минхо не знает. Он запутался. — Я бы хотел поговорить. — О чем? — Извиниться. — Давай. Джисону, кажется, плевать на все, что происходит вокруг. Плевать на Минхо, на телевизор и открытое окно. Ли прикрывает глаза. — Ты извиняться будешь или нет? Не тратьте свое драгоценное время на меня, мистер Ли, — голос Джисона дрожит. — Я того не стою… — Давай поговорим. — Да как же ты меня заебал… О чем поговорим? — вскакивает Джисон. Одеяло падает на пол. — О том, что я влюбился в мудака и полгода терпел издевательства? Или о том, что меня его друзья и он сам пустили по кругу? Или о том, что я благодарен Мирэ за работу? — Джисона трясет, слезы текут по его щекам, но он не останавливается. — Или о том, что в моей жизни ты появился? Может ты хочешь поговорить о том, что я, блять, влюбился в тебя, а ты меня вышвырнул? Да, давай поговорим об этом! Или о том, какой я противный и грязный? О, это моя любимая тема. Может поболтаем о том, как я обдолбался и хотел откинуться, чтобы больше ничего из перечисленного не чувствовать? Давай, Лино, выбирай тему. Минхо прикрывает глаза. Он не хотел доводить Джисона до истерики, но мастерски с этим справился. Хан опускается на кровать. — Уходи. Не хочу тебя видеть, — отрезает он, вытирая щеки. Минхо кивает. Он все испортил своими же руками в тот момент, когда испугался, почувствовав к Хану симпатию. Он разбил Джисона. Ли поворачивается и делает несколько шагов в сторону двери. Если он сейчас уйдет… Минхо резко разворачивается и хватает Джисона за руку, заставляя подняться на ноги, а потом усаживает парня на свои бедра. Джисон по-настоящему кричит, бьет Минхо руками, куда попадет до того момента, пока старший не блокирует его руки, крепко прижимая его тело к своему и рукой обхватывая оба запястья. Джисон ещё какое-то время дергается, срываясь на рыдания. Он пачкает куртку Минхо слезами, тычется в шею и жмется ближе. — Прости меня, — шепчет Минхо, все ещё держа запястья Джисона в своей руке и прижимая их к животу младшего. — Я не должен был говорить тебе тех гадостей. Мне следовало просто поговорить с тобой нормально, а не выгонять. — Мне больно, — шипит Хан. — Руки больно… — Извини, — Минхо выпускает запястья, готовясь получить по лицу, но вместо этого его обнимают, утыкались мокрым носом в шею. — Что это? — взгляд Минхо падает на широкий пластырь на шее Джисона. — Он сказал, что я тебе больше не нужен… — Джисон шмыгает носом и немного выпрямляться, чтобы посмотреть на лицо Минхо. — Он… Мне было так больно тогда… — Что он сделал? — Он сказал, что перережет мне горло, если я не буду… — 25? Удивляется Минхо. Человек, чей клиентский номер 25 был известен своей спокойностью… Даже в обдолбанном состоянии. — Скажи мне, Хани, — Минхо обхватывает влажное лицо Джисона и смотрит в его покрасневшие глаза. — Прелесть, я рядом… — Донгиль. Это он, — выдавливает из себя Джисон, а потом срывается на плач. Он прячет свое лицо в вороте футболки Минхо, обвивает его руками и ногами и сотрясается от рыданий. Взгляд Минхо становится темным. У него в голове что-то щелкает и переходит в фазу «уничтожить», потому что этот ублюдок больше не заслуживает прыгать по полянке и нюхать цветочки. Минхо обнимает Джисона, целует его в макушку, гладит спину, а сам думает, как классно будет смотреться разбитое лицо и капли крови на стеклянном столе в кабинете Донгиля. Минхо устроит ему аттракцион невиданной щедрости на избиения и пускание крови. Этот старый ублюдок не понял с первого раза, что трогать Джисона нельзя, значит со второго раза точно поймет. Минхо не знает, в какой момент Джисон засыпает у него на руках, да и не расстраивается по этому поводу. Минхо укладывает парня на кровать, кутает в одеяло, а сам направляется на кухню. Нужно все обдумать. Срываться к Донгилю будет слишком глупо. Нужно бить неожиданно и сильно, чтобы из глаз сыпались звезды. Именно так Минхо и сделает. Парень выливает размякшую лапшу в унитаз и моет посуду, а потом выключает везде свет. Несколько минут уходит на метания между поездкой домой и ночевкой у Джисона. И Минхо делает выбор.