Шёпот дьявола

***

Елена металась по комнате, её глаза блестели от слёз, а в груди пульсировала боль, не оставляющая ни шанса на здравый смысл. Всё внутри неё кричало, требовало решения, но как его найти, если любой выбор обречён на страдания? Она сжимала пальцы в кулаки, теребила край рукава, стараясь хоть чем-то занять дрожащие руки. Её мысли метались от одной крайности к другой. Если Аларик не выпьет крови, он умрёт. Окончательно и бесповоротно. Но если выпьет… он последует по пути, который для него подготовила Эстер — и это будет уже не тот человек, которого она знала и любила. — Должен быть способ, — прошептала она, её голос дрожал. — Должен быть… Аларик, сидящий рядом, наблюдал за ней с грустной улыбкой. Он знал, что в её сердце сейчас бушует буря, но он уже принял решение. — Елена, — мягко позвал он, но она лишь продолжала метаться. — Нет! — Она резко повернулась к нему, её дыхание сбилось. — Нет, я не могу… Я не хочу терять ещё одного близкого человека! В её голосе слышались мольба и отчаяние, словно она надеялась, что кто-то свыше услышит её и вмешается, но чуда не случалось. Деймон, всё это время стоявший в тени, наконец шагнул вперёд. Он подошёл к Елене, осторожно коснулся её плеча, но она дёрнулась, как будто его прикосновение обожгло её. — Елена, ты должна успокоиться… — Как я могу успокоиться?! — её голос сорвался. — Как, Деймон?! Она вскинула на него глаза, полные слёз, и он понял, что её боль не поддаётся утешению. Елена не могла смириться с неизбежностью, не могла просто сложить руки и позволить судьбе отобрать ещё одного важного человека. Аларик вздохнул, провёл ладонью по лицу и медленно поднялся. Он уже ощущал первые признаки жажды — тот самый гнетущий зов, пробуждающийся в венах, требующий крови. Ирония ситуации заключалась в том, что больше всего его манили те, кто сейчас был рядом. Елена. Бонни. Он крепче сжал челюсти, не позволяя себе поддаться инстинктам. Нет. Он не станет этим монстром, не даст Эстер получить контроль над собой. Тем временем Бонни стояла чуть поодаль, её мысли лихорадочно перебирали возможные варианты. Может, можно как-то вывести кровь? Отменить обращение? Она зажмурила глаза, подняла ладони, ощущая, как магия пронизывает её изнутри, пробуждаясь, разливаясь теплом по коже. Она попыталась установить контакт с ведьмами с места сожжения, обратиться к тем, кто хранил мудрость предков. «Помогите… Должен быть способ…» Но ответ был холоден и безжалостен. Обращения не избежать. Лишь смерть освободит его. Бонни открыла глаза, тяжело выдохнув. Она и сама знала, что ведьмы не окажут им милости. Они ненавидели вампиров, ненавидели всю их суть. Аларик для них уже был мёртв, они не видели смысла его спасать. — Бонни? — Елена метнулась к подруге, хватаясь за тонкие запястья. — Ну же, скажи, что можно что-то сделать! Бонни медленно покачала головой. — Нет, — выдохнула она. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь сбившимся дыханием Елены. Аларик, чувствуя, что теряет контроль, сжал кулаки, глуша инстинкты, что поднимались в нём с каждой секундой. Он перевёл взгляд на Елену, подошёл ближе и, несмотря на колоссальные усилия, что требовались, чтобы держаться, крепко обнял её. Елена замерла в его объятиях, чувствуя, как тепло его тела передаётся ей. Это был не просто жест утешения — это была прощальная ласка, отеческое благословение. — Ты никогда ничего не требовала от меня, — тихо произнёс он. — И я благодарен за это. Елена сжала пальцы на его рубашке, её плечи вздрогнули. — Но сейчас я попрошу кое-что у тебя. Это будет моя последняя воля. Она подняла на него покрасневшие глаза. — Не сдавайся, Елена. Живи. Не просто существуй — живи настоящей, прекрасной жизнью. Такой, какой я хотел бы её для тебя. Елена всхлипнула, прикусив губу. — А когда мы встретимся через семьдесят лет… — Аларик усмехнулся. — Или, может быть, чуть меньше, учитывая, что твоя нервная система наверняка даст сбой от выходок Джереми или Деймона… Елена чуть улыбнулась сквозь слёзы, но её пальцы не ослабили хватки на его рубашке. — Я хочу, чтобы у тебя было что рассказать мне. Много удивительных, захватывающих историй. Елена не выдержала и разрыдалась, уткнувшись в его плечо. Аларик лишь крепче прижал её к себе, поглаживая по спине. В его глазах была печаль, но не страх. Он уже принял свою судьбу. Бонни и Деймон, стоявшие рядом, молча переглянулись. В их взглядах читалось всё: сочувствие, боль, бессилие. Никто из них не мог изменить того, что должно было произойти. Деймон стиснул зубы и отвернулся, засунув руки в карманы. Бонни опустила голову, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Аларик осторожно отстранился от Елены, последний раз заглянув в её заплаканные глаза. — Всё будет хорошо, — тихо сказал он. Она не ответила, но он видел в её взгляде всё, что она не могла выразить словами. И этого было достаточно. Деймон всё это время молчал, скрестив руки на груди и лишь наблюдая за разворачивающейся перед ним драмой. Он видел боль Елены, её отчаянные попытки найти выход. Видел, как Аларик из последних сил боролся с подступающей жаждой, и как Бонни беспомощно опустила голову, осознавая, что ведьмы не дадут им второго шанса. Но в отличие от всех остальных, Деймон не был готов так просто принять происходящее. Он вдруг вспомнил кое-что важное. Ри. Его сестра — странник. Самый настоящий представитель того таинственного вида ведьм, что не просто создают заклинания, а способны разрушать магию. «Странники — это совершенно другой тип ведьм,» — всплыли в памяти её слова. «Мы существуем вопреки магии, и именно поэтому можем отменять её.» Если он правильно понимал, как работают её способности, то, возможно, она сможет разрушить заклинание Эстер. Вернуть Аларика обратно, таким, каким он был раньше. Его губы медленно тронула ухмылка. «Кажется, я гений,» — самодовольно подумал он. Он уже собирался развернуться и броситься искать сестру, но едва сделал шаг, как услышал голос Бонни. — У тебя друг умирает, а ты улыбаешься… — холодно произнесла она, не утруждая себя тем, чтобы скрыть презрение. Деймон остановился и медленно повернулся к ней, глядя в её тёмные глаза с нескрываемым сарказмом. — Потому что, возможно, я единственный умный человек в нашей компании, — лениво протянул он, — и догадался, как помочь другу. Брови Бонни дрогнули, но она ничего не ответила. Елена, всё ещё находившаяся в объятиях Аларика, лишь мельком взглянула на них, но не придала особого значения словам Деймона. Она была слишком погружена в свои эмоции, чтобы разбирать скрытый смысл его слов. Деймон не стал объяснять. Он лишь бросил на Бонни короткий взгляд, в котором читалось и раздражение, и вызов, и явное удовольствие от того, что он снова оказался на шаг впереди всех. А затем развернулся и пошёл прочь, не сказав больше ни слова. Елена осталась прижавшись к Аларику, всхлипывая в его плечо. Бонни нахмурилась, провожая Деймона задумчивым взглядом. «Что же ты задумал, Деймон?» Но ответа пока не было. Только холодное предчувствие, что как обычно, впереди их ждёт нечто непредсказуемое. Что-то в стиле Деймона…

***

Деймон быстрым шагом двигался по улице, раздражённо сжимая в руке телефон. В ночном воздухе витал лёгкий запах дождя, и асфальт блестел в свете уличных фонарей, отражая огоньки окон и неоновые вывески редких ночных заведений. Он вытащил телефон из кармана и, не сбавляя шага, набрал номер сестры. Гудки… один… второй… третий… — Давай, Ри, возьми трубку, — пробормотал он, нетерпеливо стиснув зубы. Но в ответ — только ровные гудки. — Да чтоб тебя… — он раздражённо сбросил звонок. «Ладно, раз уж ты решила играть в молчанку, попробуем по-другому.» Он быстро набрал короткое сообщение: «Срочно перезвони мне или будь дома через 5 минут, потому что если тебя там не будет, я буду самым злым старшим братом.» Деймон даже не сомневался, что Ри знала, как он может злиться. И если у неё есть хоть капля здравого смысла — она не захочет проверять границы его терпения. Отправив сообщение, он спрятал телефон обратно в карман куртки и глубоко вдохнул ночной воздух. Время шло. А он не был из тех, кто любит ждать. Мгновением позже его глаза приобрели хищный блеск, и, не теряя больше ни секунды, он рванул вперёд со сверхчеловеческой скоростью, стремительно скрываясь в ночи. Лишь лёгкий порыв ветра остался после него на пустой улице. «Будь дома, Ри,» — мысленно предупредил он. — «Потому что если мне придётся тебя искать — это уже не будет так весело.» Деймон мчался к особняку Сальваторе, надеясь, что когда он откроет дверь, сестра уже будет там.

***

В зале звучала лёгкая, но ритмичная мелодия, наполненная переливами смычков и мягкими ударами клавиш. Хрустальные люстры отбрасывали золотистые блики на пол, отражая свет в изысканных бокалах гостей. В воздухе витал тонкий аромат дорогого вина и свежесрезанных цветов, расставленных вдоль стен. Мэриан, слегка улыбаясь, скользила в танце с Клаусом, её платье мягко развевалось, следуя за каждым движением. Её руки покоились в сильных ладонях Клауса, а взгляд искрился весельем. Напротив, Ребекка кружилась с Стефаном, смеясь, когда он слегка приподнял её, ловко ведя по залу. Они наслаждались этим редким моментом — беззаботным, лёгким, как будто на время позабыли о вечных интригах и борьбе. Но внезапно взгляд Стефана изменился. Он стал напряжённым, внимательным, словно в толпе ему не хватало чего-то важного. Ребекка, заметив перемену в его выражении, склонила голову на бок и спросила с лёгкой насмешкой: — Ты выискиваешь её? — её голос был мягким, но в глазах читалось больше, чем просто любопытство. Стефан перевёл взгляд на сестру Клауса и тихо ответил: — Почему ты так думаешь? Ребекка улыбнулась, но в её улыбке читалась лёгкая тень укола. — Потому что я тебя знаю, — пожала она плечами. — И потому что ты слишком уж сосредоточен, чтобы просто смотреть по сторонам. Стефан выдохнул, немного расслабляя плечи. — Дело не в этом, — сказал он. — Просто ни Елены, ни Деймона нет. Ребекка хмыкнула и огляделась. В самом деле, ни его старшего брата, ни его бывшей девушки не было видно среди гостей. Она повернулась к Стефану и склонила голову, заговорщически прищурившись: — Может, они где-то целуются под уличным фонарём, как подростки? Стефан коротко усмехнулся, но не стал отвечать. — В какой-то степени, — продолжила Ребекка, — я им завидую. Они заняты друг другом, а не разговорами о других людях. Стефан не стал это комментировать. Вместо этого, подстраивая шаги, он постепенно направился ближе к паре Клауса и Мэриан. Лёгким движением он коснулся руки сестры, намекая, что хочет поговорить. Клаус, заметив это, чуть сильнее сжал талию Мэриан и взглянул на Стефана исподлобья. — Мэриан сама вольна выбирать, — произнёс он ровным, но твёрдым голосом. — Но я бы предпочёл, чтобы она осталась. Мэриан посмотрела сначала на Клауса, затем на брата. В глазах Стефана не было резкости или тревоги, но что-то в его взгляде подсказывало ей, что он не просто так хочет поговорить. — Всего пара минут, — мягко сказала она Клаусу, чуть сжимая его ладонь. Клаус медленно кивнул, но не сводил глаз с её брата. В итоге пары поменялись: теперь Клаус держал за руку сестру, а Стефан уверенно повёл Мэриан в плавном вальсе. Их шаги были слаженными, будто они танцевали так всю жизнь. Ребекка, откидывая назад локон, ухмыльнулась и сказала Клаусу: — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я не стану соблюдать дистанцию. — Только если не наступишь мне на ногу, — усмехнулся он, крепче обнимая её за талию. Мэриан же внимательно посмотрела на брата, ожидая, о чём он хочет поговорить. Стефан уверенно вёл Мэриан чуть дальше от толпы подростков, постепенно отдаляя их также и от семьи Майклсонов. Танцы и смех всё ещё наполняли зал, но теперь между ними и первородными образовалась небольшая дистанция. Однако Клаус и Ребекка заметили это. Их взгляды на мгновение пересеклись, и в них промелькнуло лёгкое беспокойство. Клаус едва заметно нахмурился, чуть сильнее сжимая бокал с виски, а Ребекка прищурилась, переводя взгляд между Стефаном и Мэриан. Неизбежно почувствовав напряжение, Мэриан слегка сжала руку брата и тихо спросила: — Что-то случилось? Стефан остановился, встретился с ней взглядом и произнёс лишь одно слово — короткое, но уже ставшее символом проблем в их жизни: — Деймон. Мэриан тяжело выдохнула, а затем, поразмыслив, чуть нахмурилась. — Что теперь? Они отошли ещё на пару шагов, ближе к столикам с напитками, где можно было говорить без лишних ушей. Вокруг по-прежнему кружились гости, не замечая этого маленького уединённого обсуждения. — Обернись, — сказал Стефан. — Скажи, чего не хватает… точнее, кого не хватает в этом зале. Мэриан без лишних вопросов сделала, как он сказал. Её взгляд скользил по лицам гостей, по знакомым и незнакомым силуэтам, и вскоре она поняла, что именно он имел в виду. — Елены нет, — тихо проговорила она. — Деймона тоже… Ри нахмурилась ещё больше, снова окинув взглядом зал, прежде чем добавить: — Аларика тоже. Бонни… — она замерла, в её голосе прозвучало напряжение. — Их четверых нет. Стефан слегка кивнул, подтверждая её догадку. Теперь, сложив всю картину воедино, можно было сделать очевидный вывод — что-то произошло. Мэриан потянулась за телефоном, но вдруг вспомнила, что оставила его в машине. Она тихо выругалась и повернулась к брату: — У тебя есть телефон? Стефан молча вытащил устройство из кармана пиджака и протянул ей. Мэриан, принимая его, покачала головой и пробормотала с лёгким раздражением: — Вот почему я терпеть не могу платья. В них нет карманов. А если карманы и есть, то все говорят, что это неопрятно и неженственно. Стефан усмехнулся. На мгновение его мысли перенеслись в прошлое, в те далёкие времена, когда Мэриан ещё была ребёнком — упрямым, решительным, с искорками бунтарства в глазах. Он вспомнил, как она с яростью кричала, что не хочет носить платья, а хочет такие же брюки и рубашки, как у её братьев. Они с Деймоном тогда смеялись, пока рядом не оказался их отец. При нём такие разговоры были опасны. Но даже тогда Мэриан не сдавалась. Помимо ненависти к платьям, она ещё требовала, чтобы её обучали фехтованию и верховой езде. Взрослые только отмахивались, но запрета не было — вот и приходилось учиться у кого угодно, в том числе у Стефана и Деймона. И вот теперь, спустя 150 лет, она всё так же ворчит о неудобстве платьев. Стефан покачал головой с лёгкой улыбкой, наблюдая, как сестра быстро вводит сообщение для их брата. Мэриан быстро пробежалась взглядом по списку контактов и нашла имя старшего брата. Забавно, что у неё, что у Стефана, Деймон был подписан как: «Типо старший». Пальцы стремительно забегали по экрану, оставляя короткое, но ёмкое сообщение: «Где вы?» Телефон в её руках завибрировал почти сразу, отвечая коротким и лаконичным посланием: «Жду дома.» Мэриан нахмурилась. Деймон редко бывал столь сдержан в словах, особенно если всё было в порядке. Что-то явно произошло. Она тут же напечатала следующий вопрос: «Всё ли в порядке?» Ответ пришёл спустя пару секунд, и от него у неё неприятно сжалось внутри: «Не телефонный разговор.» К этому добавилась ещё одна строка: «Захвати Стефана.» Мэриан машинально поджала губы, а затем молча развернула экран к другому старшему брату. Стефан, бегло пробежав глазами по тексту, тяжело вздохнул и кивнул, словно подтверждая собственные догадки. — Значит, что-то серьёзное, — пробормотал он. — Очевидно, — тихо отозвалась Мэриан, убирая телефон в ладонь. — Нам нужно уходить. Они молча развернулись и, не теряя времени, зашагали сквозь толпу танцующих пар. Музыка продолжала звучать, заполняя зал лёгкими переливами, гости смеялись, кружась в танцах, но теперь у них не было ни малейшего желания оставаться здесь. Стефан уверенно направлялся к паре Майклсонов — Клаусу и Ребекке, которые стояли чуть в стороне, углублённые в собственный разговор. Сестра с братом о чём-то оживлённо спорили, Ребекка выражала недовольство, скрестив руки на груди, в то время как Клаус, сдержанно улыбаясь, говорил что-то в ответ.

***

Клаус, наблюдая, как Стефан и Мэриан исчезают в толпе, лениво облокотился на колонну и скользнул взглядом по Ребекке. Его сестра, скрестив руки на груди, хмуро провожала их взглядом, в глазах плясало легкое раздражение. — Ты слишком ревнивая, сестрёнка, — заметил он с усмешкой, не спеша отпивая вино из бокала. Ребекка фыркнула, вздернув подбородок. — Ах, ну конечно. Это говоришь ты, тот, кто на протяжении тысячи лет убивал всех моих парней? Клаус рассмеялся, явно наслаждаясь их вечной перепалкой. — Бекка, дорогая, ты всегда находила одних и тех же придурков. Ребекка вскинула брови и с вызовом прищурилась. — Да? И кто же из них был самым большим придурком, по-твоему? Клаус сделал вид, что задумывается, а затем ухмыльнулся: — Думаю, что каждый, кроме одного. Ребекка на мгновение нахмурилась, а затем с лёгким удивлением проследила за его взглядом. Клаус смотрел в сторону, куда ушёл Стефан, и в его глазах мелькнула тень чего-то далекого, почти ностальгичного. — В 1920-х ты наконец порадовала меня, выбрав правильного парня, — сказал он, его голос потеплел, но в нём всё ещё слышалась нотка насмешки. Ребекка закатила глаза. — Ах да, конечно, ведь твое мнение — единственное, что имеет значение, — ответила она с лёгкой язвительностью. Клаус лишь усмехнулся, вновь возвращая бокал к губам. Однако, размышляя о прошлом, он поймал себя на мысли, что Стефан Сальваторе, каким бы упёртым ни был, изменил не только Ребекку, но и его самого. И если Стефан повлиял на него, то Мэриан определённо перевернула всю его жизнь. Ребекка, словно уловив ход его мыслей, хмыкнула. — Ты тоже меня порадовал, выбрав Мэриан, — протянула она, склонив голову набок. — Правда, тебе понадобилось больше времени, чем мне, чтобы осознать, что Сальваторе — это прекрасный выбор. Клаус, чуть прищурившись, взглянул на неё. — Время… — протянул он, перекатывая слово на языке. — Возможно. Но время — вещь относительная. И тебе стоит дать его вашим отношениям со Стефаном. Ребекка нахмурилась, а он продолжил: — Чрезмерная ревность или твоя вспыльчивость могут привести к чему-то наподобие того, что было у меня с Мэриан. Ребекка не ответила, лишь отвернулась, словно обдумывая его слова. Но прежде чем она успела возразить, Клаус насторожился, заметив приближающихся Стефана и Мэриан. Их лица были напряжены, взгляд серьёзен. Сразу стало ясно, что что-то случилось, и скорее всего это связанно с Деймоном, которого сейчас нет. Ребекка тоже замерла, моментально переключив внимание на них. — Что-то не так? — спросил Клаус, выпрямляясь. Мэриан и Стефан обменялись взглядами, словно решая, что сказать, но в их глазах читалась тревога. — Нам нужно идти, — коротко бросил Стефан. Ребекка и Клаус переглянулись, осознавая, что их разговор теперь не имеет значения — что-то куда более важное требовало внимания. — Надеюсь, это не твой брат в очередной раз устроил хаос, — в голосе гибрида скользнуло легкое раздражение, но в глубине глаз читалось понимание. Мэриан молча встретилась с ним взглядом, и Клаус, изучив выражение её лица, лишь усмехнулся и коротко кивнул, понимая, что она не может остаться. — Что ж, удачи вам, — негромко бросил он. Ребекка вздохнула и откинула волосы назад. — Раз уж вы всё равно уходите, могли бы хотя бы сказать, что случилось? Но Стефан и Мэриан уже не слушали. Они развернулись и быстрым шагом направились к выходу, полностью сконцентрированные на предстоящей встрече с Деймоном. Ребекка с прищуром посмотрела на Клауса, скрестив руки на груди. — Как-то ты слишком легко отпустил Мэриан, да и Стефана тоже, — протянула она, поджав губы. Клаус ухмыльнулся, бросив на неё ленивый взгляд. — А ты? — парировал он, качая головой. — Всё же прислушалась наконец-то к совету старшего брата? Решила дать своему ухажёру немного времени и пространства? Ребекка не ответила. Вместо этого, совершенно спокойно, без всяких эмоций, она протянула руку к столу, взяла лежавшую рядом вилку и, прежде чем Клаус успел среагировать, воткнула её ему в руку. Острая боль пронзила его ладонь, но он лишь резко выдохнул, сжав зубы. Глаза его на миг вспыхнули жёлтым, но он мгновенно взял себя в руки. Спокойно вытянув вилку из раны, он осмотрел её, словно изучая, и затем небрежно бросил на стол. — Эффектно, почему не нож? — заметил он, уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке. — Не бойся ножа, а бойся вилки. Один удар, четыре дырки, — весело проговорила блондинка, вспоминая слова рыжеволосой подруги, когда они напились в 1910. Ребекка, совершенно не впечатлённая его самообладанием, наклонила голову набок. — Так что ты задумал, Клаус? Он скользнул по залу взглядом, задумчиво барабаня пальцами по столешнице. — Ты не заметила, что Кол всё время куда-то исчезает? — спросил он, снова глядя на сестру. Ребекка нахмурилась. — Ты думаешь, он снова решил вспомнить былые времена? Клаус усмехнулся, но в его взгляде мелькнула тень беспокойства. — Если это так, то Мистик Фоллз утонет в крови. — Он взглянул на неё серьёзно. — Стоит за ним присмотреть. Ребекка задумалась, но потом вздохнула, признавая, что брат прав. Кол не был бы Колом, если бы не пытался устроить очередную заварушку. — Но раз Мэриан сейчас под присмотром Стефана, — продолжил Клаус, — мы посмотрим, чем занят наш любимый братец. Ребекка кивнула, отбрасывая все прочие мысли. Они переглянулись, и без лишних слов развернулись и направились к выходу, скользя сквозь толпу, что продолжала веселиться, не подозревая, какие тайны разворачиваются вокруг них.

***

Мэриан и Стефан остановились у особняка Сальваторе, обменявшись быстрыми взглядами. Обстановка казалась слишком спокойной для столь тревожного сообщения от Деймона, но оба чувствовали, что за этой тишиной скрывается нечто большее. Как только они переступили порог, их встретил сам хозяин дома. Деймон стоял в тени, скрестив руки на груди, его глаза хищно сверкнули, как у зверя, загнанного в угол. — Где вас носит? — выпалил он с нескрываемым раздражением, словно отчитывал непослушных детей. Мэриан и Стефан замерли у входа. Они не видели его таким злым уже очень давно — с тех самых времён, когда он был ещё человеком. Перед глазами мелькнул образ юного Деймона, ссорящегося с отцом перед отправкой на войну. Тогда в его голосе звучало столько же боли, злости и отчаяния, что и сейчас. Но Сальваторе-старший быстро взял себя в руки. Он глубоко вдохнул, опустил плечи и махнул рукой: — Проходите. У нас проблемы. Стефан первым пересёк гостиную, опускаясь в одно из кресел. Мэриан не села сразу, а скользнула взглядом по брату, пытаясь прочитать его эмоции. Затем молча опустилась на подлокотник кресла, где сидел Стефан, и, сцепив пальцы, приготовилась слушать. Деймон, не торопясь, налил себе бурбон и сделал небольшой глоток, прежде чем заговорить. — Эстер оставила нам прощальный подарок, — начал он с усмешкой, за которой скрывалась тревога. — Мёртвый Аларик. Стефан резко поднялся с места, а Мэриан нахмурилась, ожидая продолжения. — Как это? — спросил Стефан, недоверчиво глядя на брата. Деймон поставил стакан на стол и, стиснув зубы, ответил: — Она обратила его. Зачем-то. — Но… он же был человеком, — пробормотала Мэриан, в её голосе проскользнуло сомнение. — Был, — подтвердил Деймон. — Но теперь нет. Он уже вернулся к жизни, и, как ты понимаешь, внушение на него больше не действует, чтобы узнать планы той старухи-ведьмы. Он посмотрел на них обоих, давая время осмыслить сказанное, а затем продолжил: — И вот что хуже всего: так как Аларика обратили насильно, он отказывается принимать кровь. Не хочет подчиняться планам Эстер. — Ты прав… — задумчиво протянула Мэриан. — Она не стала бы тратить последние силы просто на то, чтобы убить школьного учителя. Деймон выдохнул, скользнул взглядом по комнате, словно собираясь с мыслями, а затем перевёл глаза на сестру. — Мэриан… — в его голосе впервые за долгое время не было ни сарказма, ни упрёка, ни привычной бравады. Только просьба. — Ты говорила, что Странники могут обращать магию ведьм. Если я правильно тебя понял… Он сделал паузу, а затем усмехнулся, но в этой усмешке не было привычного легкомыслия. — Знаю, я был не лучшим братом ни при жизни в нашем родовом поместье, ни сейчас. — Он помедлил, словно взвешивая слова, а потом тихо добавил: — Но я прошу тебя, как брат. Помоги мне с Алариком. Спаси его жизнь. Мэриан уже поднялась с подлокотника кресла. Она не знала, что сказать. В её груди боролись два чувства: она не хотела разбивать надежды брата, но в то же время понимала, что отменять ведьминскую магию — одно, а бросать вызов самой смерти — совершенно другое. Она глубоко вдохнула, пытаясь обдумать ситуацию. — Я разберусь на месте, — наконец ответила она. — По крайней мере, я могу выяснить, зачем Эстер понадобился Аларик. Деймон кивнул. И в этот момент Мэриан впервые увидела в его глазах искреннюю благодарность.

***

Клаус и Ребекка двигались по улицам города быстрым, но осторожным шагом, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Несмотря на то что они могли с лёгкостью уничтожить любого, кто встал бы у них на пути, привычка скрываться была укоренена в них за века существования. Информация, добытая гибридами Клауса, привела их к старому, но ещё крепкому зданию на окраине города. Оно не выделялось среди прочих — потрескавшиеся стены, обветшалые окна, следы влаги на кирпичной кладке. Казалось, что это место давно потеряло свою значимость, но, судя по частым визитам Кола, оно явно хранило свои тайны. Ребекка остановилась у входа, сложив руки на груди, и смерила Клауса раздражённым взглядом. — Мы выглядим как идиоты, — резко заявила она, покачав головой. — Мало того что одеты так, будто только что вышли из прошлого века, так ещё и следим за братом, которому тысяча лет! Клаус тяжело вздохнул и закатил глаза, будто уже предчувствовал неизбежный спор. — Полчаса назад ты была полностью согласна со мной, что слежка за Колом необходима, — напомнил он, скрестив руки на груди. — А теперь вдруг заговорила, будто мы параноики. Что за резкая смена настроения? Неужели ты соскучилась по Сальваторе? — спросил он с ехидной улыбкой, наблюдая, как Ребекка раздражённо сверкает глазами. — Как будто ты по своей нет? — парировала она, вскинув бровь. — Но дело не в этом. Ребекка перевела взгляд на здание перед ними, будто пыталась заглянуть сквозь стены. В её глазах мелькнула тень сомнения, но голос звучал твёрдо: — У нас с Колом не складывалось, потому что мы ему не доверяли. Всё время контролировали. Даже я. И сейчас, когда у нас есть реальный шанс восстановить семью… вот так просто подставляться… Разве это не глупо? Клаус промолчал, переваривая её слова. Он знал, что Ребекка права. Он не раз ловил себя на мысли, что их чрезмерный контроль довёл Кола до бешенства. Но с другой стороны, доверие — слишком большая роскошь, особенно когда речь идёт о Коле и его непредсказуемости. — В твоих словах есть доля истины, — наконец сказал Клаус, задумчиво оглядываясь по сторонам. — Но я не в восторге от перспективы убирать за Колом, если он снова ввяжется в неприятности. И вытаскивать Мэриан из его тёмных делишек, какими бы они ни были. Ребекка встретилась с ним взглядом, на её лице отразилась твёрдость и решимость. — Если и пришло время уступить Колу, проявить к нему доверие и забыть о собственных принципах, то этот момент настал именно сейчас, — отчеканила она, не отводя взгляда. Наступила тишина. Клаус смотрел на сестру, а она — на него, не моргая, словно стараясь сломить его волю одной лишь силой взгляда. Время растянулось, и казалось, что прошла вечность. Наконец, Клаус медленно выдохнул. — Ладно, — нехотя уступил он. — Пока что. Он повернулся, намереваясь уйти, и Ребекка последовала за ним. Но стоило им сделать несколько шагов, как сзади раздался голос, заставивший обоих замереть на месте. — Уже уходите? Клаус и Ребекка обернулись на звук, их тела напряглись, словно стальные пружины, готовые к атаке. Перед ними стоял незнакомец. Высокий, с резкими, но в то же время благородными чертами лица, он был облачён в простую, но элегантную одежду, которая не выдавала в нём ни аристократа, ни бродягу. Но дело было не в одежде. Не в осанке. Даже не в том, как он смотрел на них — с лёгкой улыбкой, будто встреча с ними была для него ожидаемой и приятной. Нет, дело было в голосе. Этот голос был… знакомым. Клаус нахмурился, а Ребекка инстинктивно сделала шаг назад, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. — Кто ты такой? — холодно спросил Клаус, сужая глаза. Незнакомец сделал несколько шагов навстречу. — Рад вас видеть, семья, — произнёс он мягко, с тёплой ноткой в голосе, но в этой теплоте скрывалось нечто зловещее, что заставило Клауса и Ребекку напрячься ещё сильнее. Клаус уже был готов атаковать, когда незнакомец сунул руку в карман и достал нечто крошечное. Деревянную фигурку. Маленького воина на коне, грубо вырезанного, но хранящего в себе тёплые воспоминания. Клаус замер, его сердце пропустило удар. Этот воин… Он помнил его. Помнил, как долгими вечерами, сидя у очага, он вырезал его для младшего брата. Для Хенрика. Клаус перевёл взгляд с фигурки на лицо незнакомца, его сознание лихорадочно искало объяснение. Ребекка судорожно сглотнула, а затем, на удивление мягко, но с дрожью в голосе прошептала: — Это невозможно… — Так ли это, Бекс? Бекс… Так звали её лишь двое людей — Кол, потому как любил побесить этим отца, что не любил сокращения. И Хенрик, потому как всё время повторял что-либо за старшими, и за Колом он повторял имена…