Вальдер

       — Как думаешь, кому выпадет жребий? — спрашивает Чонгука младший брат.       — Не знаю, кому-нибудь, — его это не особо волнует, вероятность того, что в этом году это будет кто-то из омег семьи Чон мала. — Ты боишься?             — Я… Ну, нет, не особо, просто это ведь вся жизнь поменяется, — говорит Уён задумчиво, закидывая в рот горсть малины.       — Я не думаю, что слухи правда.       — Не думаешь, что страшные-страшные альфы из Вальдера убивают омег после того, как те рожают им новых альф? — с интересом спрашивает Уён.       — Это полная чушь, один дурак сказал, все подхватили. Это преступление против природы, против всего, — хмурится Чонгук. — Ни один оборотень не будет убивать своих же.       — Тогда почему запрещают ходить на их территорию?       — Не знаю, — пожимает плечами Чонгук, замешивая всё для омлета.       — А почему омеги вновь не возвращаются, не ходят в гости? — продолжает любопытствовать младший брат.       — Может, не хотят. А может, у них с этим строго… Чего ты у меня это спрашиваешь? — раздражается Чонгук, понимая, что капнул на белую сорочку желтком, слишком усердно орудуя венчиком.       Уён всегда так делает: достаёт его по утрам всякими разговорами. Не сказать, что Чонгук против.       В этом году из их стаи в Вальдер должны отправить одного омегу. Всего одного. Поэтому Чонгук особо не переживает.       — Ты бы мог принять ухаживания Джинги и не попадать больше на жеребьёвку, — говорит Уён.       — Он мне не нравится, — решительно говорит Чонгук.       — Всем в поселении нравится, а тебе — нет? — скептически приподнимает бровь Уён.       — Я лучше в Вальдер поеду, чем буду с ним миловаться. Правда. Он слишком… — Чонгук морщится, — …правильный, — находит подходящее слово.       Уён только усмехается, по-лисьи щуря глаза. Тому едва исполнилось восемнадцать, и Чонгук не думает, что Уён в свою первую жеребьёвку сразу влетит. В Вальдер отправится кто-то другой. Шансы практически равны нулю, что его младший брат попадёт в стаю доминантных альф, уклад жизни которой оброс таким огромным количеством слухов и сплетен, что доходит до смешного.       Жеребьёвка должна пройти вечером. И никому это не нравится. Жеребьёвка означает, что кто-то из омег покинет родной Эйргас. Пусть они и не самая многочисленная стая, но одна из старейших, и многие действительно не понимают, почему они должны отдавать своих омег чужим альфам, словно какую-то утварь. Чонгук слышал разговоры старших: доминантные альфы должны жить отдельно, им нельзя жить среди простых альф, те не выдерживают их присутствия. Это вызывает распри и может даже обернуться войной. Настолько доминантные альфы раздражают обычных альф своими феромонами. Поэтому уже долгие десятилетия доминантные альфы живут своей отдельной стаей с тем условием, что им будут доставлять омег. Родители Чонгука говорили, что от доминантных альф не могут родиться омеги, только доминантные альфы, и чтобы избежать вымирания, им приходится идти на это. Но Чонгук слышал и другое, например, истории про то, что альфы из Вальдера просто имеют неуёмный сексуальный аппетит. Слышал и ерунду по типу той, что омег отправляют на верную смерть. Чонгук над этим обычно посмеивается, но когда ещё раз смотрит на Уёна, то понимает, что не хочет подвергать того даже мизерной угрозе. Если есть хоть один шанс из миллиона, что с его братом могут обойтись дурно, он сделает всё, чтобы этого не произошло.       Чонгук любит свой дом, родных, но если бы его спросили, он бы честно ответил, что не представляет, где его место в Эйргасе, с кем. Ему уже двадцать, и он хорош в домашнем хозяйстве, но находит это весьма неинтересным занятием. Единственное, что он точно знает, семья — это его самая большая ценность.       На жеребьёвку вечером и он, и Уён приходят в красивых нарядах и украшениях. Чонгук вплёл в волосы ленты и бусины. Они становятся вокруг костра, и вожак их стаи начинает ежегодную церемонию. Ничего сложного, просто достаёт имя из кувшина.       — В этот год в Вальдер отправится Чон Уён, — раздаётся как гром среди ясного неба голос вожака. — Омега, выйди в круг.       Чонгуку кажется, что земля куда-то ускользает из-под ног, что всё куда-то уходит, и он вцепляется в руку брата, который порывается выйти.       — Нет, — хрипит Чонгук. — Нет! — выкрикивает он уже громко.       — Чон Чонгук, жребий выпал, — хмуро смотрит альфа-вожак в летах.       — Замена! Я требую замены…       — Чонгук, брат, не нужно, — лепечет Уён, хватаясь за его рукав, пытаясь не дать ему выйти в круг.       — Я требую замены. Я отправлюсь в Вальдер вместо моего брата, он слишком мал ещё… Пожалуйста, — он всё же вырывается и подходит к вожаку, жалобно глядя тому в глаза.       — Чон Чонгук, — вожак смотрит тяжёлым взглядом, слышно, как все вокруг переговариваются, явно в шоке из-за происходящего, — я принимаю просьбу о замене. Да будет так. Жеребьёвка окончена.       — Нет! — Уён хватается за его локоть, и они вместе оседают прямо перед костром. — Зачем, брат? Зачем ты это сделал? — тот начинает горько плакать, цепляясь за Чонгука. — Я ведь буду тут один…       — Лучше быть одному в родной стае, чем в чужой, и неясно, что там вообще происходит. А со мной всё будет в порядке, — говорит Чонгук, прижимая того к себе. — Я обещаю тебе, Уён.       Он замечает сочувственные взгляды, которыми одаривают их люди. Конечно же, они вдвоём и так осиротели, когда Чонгуку было всего пятнадцать. И пусть стая никогда не даст никому из своих членов бедствовать, но родителей не заменит никто. А теперь случается ещё и это. Но, с другой стороны, он видит и облегчение на чужих лицах. Конечно, ведь теперь это только их личная трагедия. А они все спасены на ближайший год и не расстанутся со своими дочерьми и сыновьями.       Позже Чонгук собирает свои вещи, не представляя, что ожидает его впереди. Уён тихой мрачной тенью сидит рядом, стоит тяжёлое молчание. Утром ему нужно отправиться прочь из Эйргаса, и там, за границей его территории, Чонгука должны встретить люди из Вальдера. Сопровождать его должен вожак, и никак иначе.       — Не переживай за меня, Уён, — говорит, наконец, ободряюще Чонгук, когда заканчивает с вещами. — Ты же знаешь мой характер… Помнишь, как отец говорил?       — Помню, — кивает тот, хотя видно, что глаза слезятся. — Говорил, что если кто осмелится тебя украсть, то вернёт обратно и ещё приплатит, чтобы забрали…       Они начинают смеяться, припоминая, сколько хлопот порою Чонгук доставлял, когда был бойким подростком. Сейчас этот норов поутих, но гарантий, что он не начнёт вновь цвести буйством красок, не было. Особенно в складывающейся ситуации.

***

      — Не бойся, Чонгук, — говорит вожак, когда они уходят прочь из поселения.       Он специально ушёл, не предупредив Уёна, иначе прощание было бы вовсе невыносимым. Оставил записку, надеясь, что брат простит такой обман.       — Чего мне ждать, вожак? Много слухов ходит…       — Поверь, ничего плохого с тобой не случится. В Вальдере свои законы, но омег там чтят, не думай о глупых слухах и сплетнях. Большая часть из них просто сказки для запугивания молодых омег, чтобы не шлялись за территорией своей стаи, — говорит вожак, и Чонгук слегка успокаивается.       — Вы только присмотрите за Уёном, пожалуйста. Он ещё такой юный и отчаянный… Он может меня искать, — говорит Чонгук, замечая, как далеко они уже отошли от территории Эйргаса.       — Я даю тебе слово, Чонгук, — произносит альфа.       А после они встречают альфу с повозкой. Он подмечает, каким крупным выглядит мужчина, одежда отличается от той, что привычно носят они в Эйргасе, более светлая, с витиеватыми узорами, а ещё на альфе украшения. Их альфы не столь изобретательны в подобного рода вещах. Обычно они носят одно лишь обручальное кольцо, может, один кулон, и тот — талисман на удачу. Чонгук садится внутрь, особо не слушая, о чём переговариваются вожак и извозчик, уходя в себя мысленно, размышляя о том, что ждёт его впереди. В любом случае Чонгук решает, что так просто он не дастся даже доминантным альфам. Его не сломают. Так он решает. Повозка трогается через пару минут, и Чонгук, устраиваясь настолько удобно, насколько это возможно, проваливается в сон. Он и так ворочался всю ночь, прокручивая в голове множество сценариев возможного развития событий.

***

      Он просыпается, когда повозка резко тормозит, до ушей доносится мешанина из голосов.       Чонгук спрыгивает с повозки. Очевидно, он на главной площади. Куча народу. Полно альф и омег.       — Ну, по крайней мере, тут никого не убивают, как говорят, — бурчит Чонгук, оглядываясь.       Из похожих повозок спрыгивают ещё омеги. В других нарядах, принадлежащих их стаям. Он мажет взглядом по окружающим, которые явно рады прибывшим омегам. Чонгук замечает, как выглядят здесь люди. Совершенно не как дома. В их стае они одеваются попроще. Омеги наряжаются только на праздники. Хотя, может, прибытие новых омег в Вальдер — праздник. Чонгук не чувствует враждебности, но ощущает явный интерес. Другие омеги, которые приехали на одних и тех же повозках, жмутся друг к другу, он же просто с интересом оглядывается. Ему жаться не к кому, да и смысла в этом нет никакого. Пока, вроде бы, ничего страшного не происходит.       Люди красивые. Все альфы очень высокие. Стройные. Веет доминантными феромонами. Его взгляд останавливается сначала на вожаке, который выходит, чтобы сказать свою речь, но Чонгук слушает вполуха, просто осматривая люд. Его глаз цепляется за высокого, широкоплечего альфу в чёрном жилете, распахнутом так, что видно точёный пресс и грудь, сильные смуглые руки покрыты витиеватым узором татуировок. Альфа слишком выделяется на фоне других жителей, одетых в яркое или светлое. На мужчине браслеты из кожи и металла, на пальцах множество колец, на шее блестят диковинные украшения, в ушах тоже серьги. Длинные чёрные волосы убраны назад, часть волос заплетена в косы, другая часть свободно струится по плечам, а виски выбриты, тот стоит и лениво оглядывает всех присутствующих. На щеках явная небритость, и если все стоят по парам в большинстве своём, держат на руках детей или же дети где-то рядом, то этот явно один, хотя чужие волчата жмутся к нему без какого-либо страха, прыгают вокруг, но альфа не особо обращает на это внимания. Это кажется Чонгуку странным, но от разглядывания незнакомого альфы его отвлекают слова вождя.       — Жители Вальдера приветствуют вас, теперь это ваш дом, и каждый здесь будет относиться к вам, как к родным братьям и сёстрам, — говорит вождь, глядя на них. — Сегодня вечером состоится праздник, на котором каждый из вас обретёт свою пару…       Чонгук кривится. Становиться ничьей парой ему на самом деле не хотелось. Но подвергнуть подобному младшего брата, которому едва восемнадцать стукнуло, он бы не смог.       Он складывает руки на груди, ощущая себя не на своём месте. Словно лишним здесь. Не похоже, что люди тут враждебно настроены или же что у них строгие правила. Альфы и омеги не выглядят несчастными и подавленными. Волчата так вообще очень рады, играются, веселятся, и никто не прикрикивает на них и не старается угомонить. Чонгук вновь смотрит на альфу в толпе и пугается, когда понимает, что мужчина смотрит прямо на него. На дне раскосых карих глаз плещется интерес. Только вот Чонгук ощущает смешанные чувства: и страх, и трепет одновременно. И не может сказать точно, приятно ли ему это ощущение или же нет.       Он настолько засмотрелся на мужчину, который в следующее мгновение отводит взгляд, что удивляется, когда омеги в ярких одеждах под руки уводят его куда-то.       На Чонгука сыпется поток вопросов:       — Как тебя зовут?       — Ты такой красивый…       — А сколько тебе лет?       — А откуда ты?       Чонгук старается ответить на всё, но, кажется, что вопросам нет ни конца ни края.       — Это временная хижина, потом ты переедешь к своему альфе, — произносит темноволосый омега небольшого роста.       — А мои вещи? — Чонгук порывается вернуться, но один из альф заносит в хижину его пожитки. — Спасибо, — бурчит он.       — Мы поможем тебе подготовиться к вечеру, — произносит один из омег.       — Подготовиться?       — Теперь ты житель Вальдера, тебе нужна одежда нашей стаи. У тебя такие красивые длинные волосы, — лепечет один из омег, явно младше всех остальных. — Можно я буду заплетать тебе причёску?       — Можно, — растерянно произносит Чонгук.       Омеги много разговаривают, показывают ему наряды, потом предлагают поесть, рассказывают, что альфы обычно занимаются охотой и ремёслами, а омеги предпочитают заниматься бытом. От этого Чонгука сразу передёргивает.       — А что, если мне не понравится мой альфа? — обеспокоенно спрашивает Чонгук, пробуя местные ягоды.       — Значит, никудышный альфа какой-то тебе попался. Но такого просто не может быть… У нас все альфы хорошие. Сильные. Надёжные. На руках будет носить, никуда не денется, — произносит один из омег, который явно старше остальных.       — А как происходит выбор? — не унимается Чонгук, меж тем самый младший омега начинает робко перебирать его волосы и заплетать их.       — Это решает вожак и совет. Все пары определяются прямо сейчас.

***

      Чонгук с омегами выходит на площадь, когда на поселение опускается ночь. Тёплая, летняя ночь. Люди жгут костры, играет музыка, все танцуют.       На нём одежда чужого племени, украшения и венок из цветов, он осматривается, ощущая себя не совсем уютно, взгляды многих людей прикованы к нему.       Вожак через какое-то время вновь появляется в поле зрения. Этот старший альфа начинает говорить, и люди прекращают болтовню, танцевать, музыка стихает.       Чонгук ощущает, как ароматы смешиваются, раздражая его рецепторы, люди испытывают слишком много эмоций, поэтому чужие запахи чувствуются такими яркими. Он не может сказать, что ему неприятно, нет, но среди этих запахов особенно сильно его тревожит один. Один, который он на самом деле почуял ещё утром, когда их только привезли. Чонгук оглядывается, пытаясь предположить, кому может принадлежать этот аромат. Запах мускуса, фиалки, травы. Он Чонгука беспокоит. А ещё беспокоит чужой взгляд.       Но когда вожак просит выстроиться всех прибывших омег вокруг самого главного большого костра, Чонгук отвлекается. Он выполняет просьбу. И тут начинается то, чего Чонгук так боялся, чего не хотел и с чем уже, наконец, хотел покончить. Вожак называл имя омеги, а затем, кто по жребию выпал им из альф Вальдера. Альфы выходили и становились рядом со своей парой, и Чонгук заметил, как удивительно гармонично все смотрятся. Как правильно, и как смущаются омеги, и как горделиво выглядят альфы. Очередь всё никак не доходит до Чонгука, но затем он понимает, что из омег он остался последним. Сердце начинает учащённо биться, лихорадочно ударяясь о грудную клетку. Его взгляд мечется, и вдруг, через пламя костра он вновь замечает этот мрачный силуэт. Силуэт альфы в тёмных одеждах, с рисунками на коже. Тот смотрит на Чонгука, и теперь он уверен. Этот запах принадлежит этому человеку. Альфа так сильно выделяется между людей в светлом. Тот тоже смотрит прямо на него. Чонгук уверен, что на него. Они держат зрительный контакт до тех пор, пока вожак не произносит:       — Чон Чонгук из Эйргаса, жребий пал так, что твоим альфой будет Чхве Сан.