Гид по Аду

      Блицу все еще тяжело было поверить в то, как крупно ему повезло с этой сделкой. Все следующие десять дней до полнолуния он постоянно прокручивал их встречу, полную абсурда и сюра, в голове, задаваясь одним и тем же вопросом «Что за хуйня это была?». Было действительно нелегко осознать, как он выбрался оттуда живым, как минимум, и, как максимум, что ему нереально повезло встретить именно Столаса. Будь на его месте любой другой принц, шанс того, что он окажется таким же наивным и миролюбивым, был крайне мал, а шанс того, что от Блица остались бы только рога на стене в виде трофея, – крайне высок.       Волшебный гримуар, передаваемый из поколения в поколение, содержащий в себе всю магию Ада, взамен на экскурсию по Аду от нечестивого беса. Не это ли было то, что на Земле называют Раем?       Блиц был не из доверчивых, уж точно, но что-то внутри него подсказывало, давало почуять, что этот птенчик не принесет проблем, и его чрезмерная любопытство крайне искренно. Столас выглядел абсолютно безобидно.       Завязывая тугой узел, бес надеялся на удачу (а она ему еще сегодня пригодится), чтобы попасть в колючий штык с первого раза. Прицеливаясь, веревка была выброшена наверх, еле зацепившись. Радостная ухмылка, и Блиц стал забираться по стене наверх, все еще держа уши в остро. Все-таки у гончих хороший слух, но они настолько тупы, что даже не предположат реальной возможности проникновения вора.       Оказавшись на вершине забора, он накинул на штыки плотную ткань, чтобы не проколоть себе задницу, перелез и перекинул веревку на другую сторону, съезжая по ней вниз. Когда Блиц коснулся ухоженной травы, то почувствовал, как горят ладони от его необдуманных действий. Быстренько потушив пожар на руках, он поспешил к заросшей лозой стене дворца. Крепко цепляя острыми пальцами растение, Блиц с усердием стал подниматься наверх, пыхтя и кряхтя. Цель стоила всех этих усилий и рисков.       Уже собираясь ухватиться за каменную балюстраду балкона, чтобы вытянуть себя наверх, Блиц внезапно снова встретился с довольной совиной мордой лицом к лицу, вскрикивая от удивления и теряя бдительность.       – Твою мать!       Но в этот раз ему хватило силы удержаться на качающейся лозе.       Столас сверху поднял удивленные брови и прикрыл клюв ладошкой, ахая.       – Прошу прощения, Блиц!       Злобно рыкнув, бес все-таки ухватился за выступ и запрыгнул на балкон. Он не стал смахивать ветки, ведь ему еще лезть обратно. Вместе этого, он лучше лишний раз с недовольством взглянет на разодетого нетерпеливого Столаса с улыбкой до ушей. Казалось, дай ему волю – и он запрыгает на месте от радости.       – Я так рад видеть тебя! - воодушевленно начал принц, проявляя желание обнять беса.       – Не могу сказать о тебе того же, – фыркнул Блиц, выставляя ладонь вперед и легонько толкая тело напротив назад. – Ты целый день здесь стоял в этом прикиде?       И даже то, что он не смог выразить свою радость в объятиях, не заставило принца расстроиться. Пребывая в нетерпении, тот активно жестикулировал, не зная, как еще выразить свое желание поскорее оказаться за пределами дворца.       Столас был одет в элегантный черный жилет с глубоким вырезом, украшенный двумя рядами золотистых пуговиц, каждая из которых блестела в приглушенном свете полной луны. Под жилетом виднелась ослепительно белая сорочка с пышными, богато задрапированными рукавами, которые спадали мягкими волнами, напоминая пену морских волн. Высокий воротник сорочки был дополнен пышным жабо, закрепленным винтажной брошью с позолотой и изысканным орнаментом. Черные строгие брюки завершали образ, придавая ему утонченную строгость. Сразу видно – принц. Или богатый хер.       – По правде говоря, я целый день ждал полуночи: занимал себя чем-то, учился, – но, кажется, сегодня был самый долгий день в моей жизни. Ожидание так мучительно, – вздохнув, Столас пригладил выбивающиеся перья на голове. – Судя по тому, как одет ты, то я верно определился с выбором?       Блиц заметил это прозрачное метание стрелок в его вопросе, и уловил на себе изучающий взгляд. Две пары ядовито-красных глаз изучали строгий, безупречно сидящий черный костюм, который облегал беса с пугающей точностью, будто сшитый по заказу в дорогом ателье Ада. Яркая красная бабочка выделялась кровавым акцентом, притягивая взгляд и добавляя в образ дерзкой элегантности, изюминки. На ногах, слегка контрастируя с общей безукоризненностью наряда, виднелись полу-обветшалые лакированные оксфорды, на которых время оставило свои едва заметные следы, словно напоминая, что даже совершенство иногда может быть потрепанным жизнью.       – Ты хорошо выглядишь, – выходя из раздумий, сделал комплимент Столас.       Блиц фыркнул. Не пристало ему слышать такое, а уж тем более делать в ответ, тем более еле знакомому демону!       – Это такой этикет Гоэтии? – саркастически выдал бес.       – Лишь наполовину. Остальная половина искренна, – принц хихикнул. – Так, как мы собираемся сбегать? – он почти шепотом произнес последнее слово, ведь, как оказалось, произносить его было так.. грязно.       – А ты типа перемещаться не умеешь?       – Доступ к магии мне будет открыт только в восемнадцать лет. На мне стоит отцовская печать. И снять ее может только он, – Столас развел руки в стороны, мол, ничего не поделать.       – Хуево че, – Блиц приподнял подол пиджака, отцепляя висевшую на бедре веревку, но на секунду замер. – Получается, ты и в камень превращать не умеешь? – с недовольным тоном поинтересовался он.       Принц мигом зарделся, пойманный на вранье. Он поднес руки к стыдливому лицу, стараясь скрыть смущение.       – Пока еще нет.. Это был небольшой блеф, извини, – нервный смешок.       Блиц цыкнул. Было капельку.. неприятно, что его обвели вокруг пальца, но это уже настолько не важно, что даже мысли злиться не приходило. Он туго привязал веревку к одной из балясин, уверенный в своем мастерстве плетения узлов, и скинул ее вниз, осматривая длину, на которую раскинулась веревка. После всего бес вновь забрался на перила и карабкался вниз по веревке.       – Погнали, – потихоньку спускаясь, подгонял Блиц.       Столас же находился в сомнения, глядя на хлипкую веревку. Он оперся о перила и взглянул на уже почти спустившегося беса.       – А ты уверен?.. – громким шепотом попытался докричаться принц.       Блиц прищурился.       – А ты думал, я тебе лестницу сюда принесу? Небось из золота? Ваше Высочество, вы слишком велико думаете о моем к вам отношении, – тот сложил руки в боки.       Столас выдохнул, прекрасное понимая, что от него можно было ожидать только что-то простое, но, на самом деле, действительно практичное.       – Я никогда не занимался.. таким. Физический спорт не моя сильная сторона, – оправдывался принц.       Блиц махнул рукой.       – Давай уже, я поймаю! – торопил он.       Сжимая губы, Столас все же решил действовать быстрее, чем успеет сообразить, что делает. Он последовал примеру Блица, но в своем темпе, с сомнением в борьбе с желанием. Неумелая крепкая хватка всеми лапками за веревку и медленное скольжение по ней вниз.       Это было почти в три раза дольше, чем спускался Блиц. Тот топал по свежескошенной траве носочком в ожидании, пока запыхавшийся принц не оказался рядом с ним. Столас делал глубокие вздохи, опираясь ладонями о коленки, стараясь перевести дух.       Блиц же глядел на него, вскинув брови.       – Не тому тебя учат, – хмыкнул бес, пряча виляющую веревку в густых зарослях лозы.       – Не предполагалось… что я… буду таким заниматься… – в перерывах между нехваткой воздуха вставлял принц.       Когда Столас был готов идти дальше, Блиц повел его к высоченному забору, каждый раз оглядываясь и прислушиваясь к окружению. Они старались издавать как можно меньше шума. Шли медленно и аккуратно, чтобы не шелестела трава, а если хотелось чихнуть, то следовало заткнуть все отверстия!       Увидев лишь одну затхлую веревку, ведущую на вершину преграды, принц прикрыл глаза и глубоко вздохнул, понимая, что его ждет дальше, а также понимая, что это придется делать постоянно… Ему следовало лезть первому, чтобы его вдруг поймали, если тот упадет, или чтобы подталкивать, если уж совсем сил не хватит.       С усилием подтягивая себя наверх, Столас все-таки справился с этой невыносимой задачей, стараясь громко не шуметь. За ним полез Блиц, перекинул веревку, и они перелезли через шипы.       Первым спрыгнул бес. На него удивленно уставились, молча спрашивая: «А не сломал ли он себе что-нибудь?». Тот выставил руки вверх, подзывая ладошками, мол, прыгай.       И у Столаса перехватило дыхание, ладошки стали влажными. Не из-за страха высоты или сломать себе что-нибудь. Кажется, он все-таки немного боялся неизвестности, в которую окунулся почти с головой, бешено и сумасбродно. Конечно, прошло несколько дней, но он все еще не мог поверить, не мог принять этого сумасшедшего поступка, который он, чистокровный и славный принц Гоэтии, будущее его рода, совершил – согласился побывать во внешнем мире вместе с бесом в обмен на фамильную драгоценность.       А правильно ли это?       Казалось, поздно задавать такие вопросы, нужно было думать раньше. Сейчас все было как на ладони, когда раньше он ловил каждый лучик света сквозь золоченные решетки клетки и вдыхал такой чистый воздух вместо дорогих ароматов. Так, почему он так боится?       Боится отца, боится гнева семьи и небес, боится… что разочаруется в том, чего так долго хотел. Страх волной нахлынул на него, машинально поджимая ноги к себе, стараясь не упасть с забора.       Было страшно.       Но очень интересно.       Придерживаясь за веревку, Столас стал потихоньку спускаться и на половине своего пути скользнул лапкой по стене. Это застало его врасплох, из-за чего он с визгом отпустил веревку, но благополучно упал в сильные руки страхующего Блица. Они пересеклись взглядами: добрая насмешка и ошеломление от случившегося.       Принца поставили на ноги.       – Благодарю.. – тихонько сказал Столас, ощущая твердую землю под ногами.       В то же время он ощущал.. легкость, небывалую легкость под ногами, за плечами, в голове. Он словно дышал полной грудью, мог свободно расправить руки, ведь был небывалый простор! Простор для мечты и желаний! Скользящий взгляд по высоченному забору, который больше не сдерживал этот юношеский максимализм, этот порыв жизни!       Столас хоть и твердо стоял на ногах, но казалось, что он сейчас упадет в обморок от нереальности происходящего. Послышался нервный смешок при осознании, что он находится за пределами замка по своей воле. Обернувшись, принц так и вовсе затаил дыхание, представляя, как сейчас окажется там, среди горящих огоньков, среди бурления настоящей жизни, без прикрас.       Блиц поймал его необычное состояние, лишь хмыкая. Как странно было видеть, что у какого-то аристократа дух перехватывает от предвкушения нищей жизни.       – Поехали? – вывел из размышлений бес.       Столас повернулся к нему с недоумением на лице.       – Поехали?       – А ты думал, я пешком к тебе пришел? Или из города есть автобус с маршрутом «к королевскому двору»? – фыркнул Блиц, кивая в сторону своего небольшого грузовичка, потрепанного жизнью. – Конечно, я на машине.       – Я никогда не катался на машине.. – с печалью произнес Столас. – В Гоэтии принято передвигаться на карете с кучером и лошадьми. Это говорит о высоком статусе.       – Ну, лошади – это да, добавляют статуса, – Блиц не мог не согласиться, – Но в моей малышке целых двести лошадиных сил! Ну, это если ее немного подлатать, – с энтузиазмом говорил он.       – Звучит сильно! – Столас подхватил его настроение.       Они направились к грузовику на дороге и сели вперед. В нос моментально ударил запах дешевых ядреных чипсов с сыром, которые лежали открытой упаковкой на приборной панели. Сиденья были обшарпаны, где-то даже выбивались острые пружины в спину. Хорошо, что не в задницу..       В машине принцу оказалось не совсем.. комфортно. Его высокий рост создал проблему – макушка в сантиметре от крыши, только прическа мнется, а ноги уж несколько раз нужно сложить, чтобы влезть в полный рост, поэтому он сидел, поджав лапки.       – Знаешь.. мне, наверное, надо будет время, чтобы привыкнуть к этому.. – стараясь не обидеть, предупредил Столас.       Блиц оглядел спутника, хмурясь в размышлениях, пока заводил машину. Он фыркнул.       – Да уж, твой рост явно рассчитан под королевские залы, а не под мою тачку, – бес на секунду замолчал, а потом добавил с напускной небрежностью: – Может, сделаем тебе персональный трон на крыше? Чтобы и места хватило, и звезды ближе были, – его уголок рта дернулся в едва заметной усмешке, выдавая, что он скорее поддевает, чем ворчит.       Столас хмыкнул, покосившись на Блица.       – Звучит заманчиво, но начни хотя бы с мягких подушек на сиденьях, иначе пружины все причинные места исколют, – подстегнул принц, стараясь устроить поудобнее.       Усмехнувшись, Блиц нашел небольшой рычаг рядом и дернул, отодвигая сиденье немного назад, давая простор для королевских ног. Столас же, заметив это, ухнул от неожиданности и почти свободно расположил лапки. Уже было намного лучше.       – Спасибо, – милая улыбка, на которую даже не взглянули.       – Держись, птичка, сейчас я покажу тебе, что такое настоящая жизнь без правил и ограничений! – крепко держа руки на руле, вдохновлял Блиц.       Принц со звездочками в глазах слушал его, перевел взгляд на дорогу и даже сел поближе, чтобы лицезреть, что его ожидает. Он услышал рев мотора словно из гонок, набирающий обороты и разгоняющийся с каждой секундой больше! Украдкой Столас заметил хищный взгляд Блица и с нетерпением ждал, когда же он окунется во все это приключение с головой, с небольшим волнением от того, что произойдет.       Но неожиданно Столас сорвался с края сиденья, прижавшись к спинке. Все внутри него буквально перемешалось, когда Блиц положил ладонь на коробку передач и перевел ее вперед.       Он сжался.       – Блиц!

***

      Дверь машины со скрипом захлопнулась, но изящная ладонь Столаса задержалась на потрескавшейся пластиковой ручке. Он тяжело вздохнул, стараясь обрести опору, а другой рукой прикрыл клюв, сдерживая рвотные позывы. Его длинные ноги все еще дрожали от пережитого, будто впервые узнавшего, что значит резкий рывок или крутой занос.       Блиц, наблюдая за этим представлением, сложил руки на груди и усмехнулся:       – Да ладно тебе, принцесса. Это были еще цветочки! Ты бы видел, как я однажды на полном ходу врезался в... – он осекся, заметив, как Столас бросил на него недовольный взгляд, и закончил тоном шутливой невозмутимости: – …в свой все еще неуплаченный штраф.       Столас едва справился с волнением и, наконец, смог выдавить:       – Если я переживу это, то не потому, что мне нравится твое вождение, – его голос дрогнул, но в глазах блеснуло что-то теплое, после чего, немного отдышавшись, он выпрямился и спросил, стараясь выглядеть невозмутимым: – И все-таки… куда мы приехали?       Блиц хмыкнул, словно в его голове был построен целый грандиозный план с цветными пунктиками. Он начал говорить с энтузиазмом и яркой жестикуляцией, стараясь произвести впечатление на свою великолепную идею, которую вынашивал все это время:       – Я привел тебя в самую гордость Гордыни, Ваше Высочество! Мы приехали в казино!       Указывая на самую яркую и большую вывеску длинной улицы, Блиц был настолько доволен собой, что ожидал такой же ответной реакции и от принца, но получил лишь:       – Ух ты! – весь недуг разом пропал. – А что это?       Весь порыв беса мгновенно куда-то улетучился, оставив лишь кислую недовольную мину на лице. Он приоткрыл рот в недоумении, пока заинтересованный Столас разглядывал сотни ярких вывесок на улице, задерживая взгляд на той, которую презентовал бес.       Вывеска обычного слова «Казино» была такой яркой и вырвиглазной. На ней было почти семь цветов, а вокруг маленькие лампочки загорались по очереди в определенном алгоритме, привлекая еще больше внимания! Под вывеской же был как раз вход, который охраняли два здоровенных недоброжелательных охранника, похожие на тех, которые охраняют самого принца.       Но восторг Столаса был прерван.       – Подожди, ты не знаешь, что такое казино? – с возмущением спросил Блиц.       – Совсем нет, но мне уже очень интересно, – и на такого даже нельзя было злиться..       Бес вздохнул, прикрывая ладонью лицо, а после вернулся в строй, словно ничего и не было.       – Короче, это место, куда ты приходишь сливать бабки, но если ты лаки, то уйдешь богатым хером, – в своей манере объяснил Блиц.       – Ах, я понял. Это заведение, где можно либо приумножить свои сбережения, либо потерять все, полагаясь исключительно на удачу? – интерпретировал Столас.       – Неплохо перевел, но да, суть та, – хмыкнул бес. – Я подумал, что для первого раза тебе будет здесь комфортно. Ну знаешь, среди всей этой роскоши, заносчивых лиц и денег, – по-доброму подстегнул он.       – Хорошее наблюдение, но, к сожалению, я отношусь к этому скорее негативно, – стараясь похвалить его искреннюю попытку угодить, мягко указал принц.       Блиц пожал плечами, мол, ничего не поделать, я тут решаю, развернулся и махнул рукой, двигаясь в направлении того самого казино. Столас шагал следом, но его внимание постоянно перескакивало с одной детали на другую, как у восторженного птенца, только вылетевшего из гнезда. Мир, раскинувшийся перед ним, был словно сошедший с картин — насыщенные краски, движение, жизнь, которых ему так не хватало среди дворцовых коридоров.       Ночная улица казалась ему живой. Густой, тяжеловатый воздух наполняли звуки музыки бродячих артистов, хриплого смеха алкашей за углами и чьих-то горячих споров возле баров. Мимо проплывали фигуры бесов — кто-то мелькал едва ли не как тень, а кто-то, напротив, был шумным и откровенно вызывающим. Группы демонов, статные и уверенные, останавливались у входа в казино или оглядывались на пролетающие мимо экипажи.       Столас ловил каждую деталь: неоновое мерцание вывесок, тусклые фонари, чьи стекла заляпаны пылью, острые улыбки, перемигивания. Один из бесов, спотыкаясь, чуть не налетел на него, извинился странным жестом (бес показал средний палец) и тут же растворился в толпе.       – Блиц, – Столас наконец окликнул спутника, его голос чуть дрожал от восторга. – Ты не говорил, что тут так здорово! Это… это невероятно! Здесь столько жизни, столько свободы!       Он обернулся, задержав взгляд на группе демонов, которые курили у стены, лениво переговариваясь, а затем уставился на вывеску, которая мигала и мерцала, словно подмигивая ему.       – Ты всю жизнь был окружен этим? Этой энергией? Это… Я даже не мог представить, как это захватывающе!       Столас почти подпрыгивал, как ребенок, не успевая угомонить свои чувства. Даже его походка казалась легче, чем обычно, когда он торопился за Блицем, буквально пожирая глазами новый мир.       – Классно, что хоть кто-то кайфует от этого. Жаль только, что твои розовые очки скоро сломаются, – но беса никто не услышал – внимание к деталям было сосредоточено на другом.       Они остановились у кучного входа, откуда выходили и заходили богатеи, одетые в строгие костюмы с сигарами в руках. Удивительно, что в здании можно было курить, но для пафоса им все равно стоило выйти на улицу, чтобы поиздеваться над попрошайками у входа. Те знали, где просить денег.       Гончий оглядел желающую войти парочку, не опуская на них своего и без того тяжелого взгляда. Блиц старался выглядеть уверенно, а Столасу.. даже стараться не надо. Он всегда привык быть таким и ожидать, что ему все дозволено, что у него все как на ладони, поэтому даже не переживал, что что-то может пойти не так. Оскал у породистого стал заметнее, что сильно потрепало Блицу нервишки, ведь после некоторых событий… вряд ли бы его пустили снова. Но он в таком прикиде! Это, наверное, первый раз, когда Блиц выглядит не как грязный помойный вандал, а настоящий джентльмен, только без шляпы и трости.       Расчет был на то, что его попросту не узнают, но нюх у гончих был что надо. Он несколько мгновений буравил взглядом парочку, будто взвешивая их на невидимых весах. Столас, высоко подняв голову, все еще казался совершенно невозмутимым, его спокойная грация почти раздражала своей безупречностью. Блиц изо всех сил сохранял маску уверенности, хотя сердце у него уже колотилось, как у загнанного зайца.       После напряженной паузы, которая, казалось, длилась вечность, гончий медленно отступил в сторону, пропуская их.       – Проходите, – его голос был грубым и низким, но в нем не было явной угрозы.       Блиц облегченно выдохнул, только едва не выдал себя, когда уронил с плеч напряжение и сделал первый шаг внутрь. Столас следовал за ним, даже не удостоив гончего взглядом, словно это было ниже его достоинства, хотя просто не привык.       Но, когда они почти вошли в двери, гончий все-таки бросил им вслед:       – Если снова учудишь, будешь выметаться по кускам.       Блиц моментально напрягся, сделав вид, что не услышал угрозы, и ускорил шаг, будто бы казино вдруг стало самым безопасным местом на земле.       – Что он имел в виду? – мягко поинтересовался Столас, догоняя его.       – Да так… – бросил Блиц сквозь зубы, стискивая кулаки. – Перепутал с кем-то. Забей.       Он глянул на Столаса, который выглядел так, будто все происходящее его только забавляет, и чуть расслабился. Ну, по крайней мере, сегодня все должно быть иначе. Или хотя бы он на это надеялся.       Пройдя через длинный коридор, где приглушенный свет пробивался сквозь узкие настенные лампы, а под ногами мягко шуршал красный ковер, они наконец оказались перед массивными шторами. Блиц решительно отодвинул тяжелые складки, и перед ними раскинулся зал, поражающий своей роскошью.        Все вокруг сверкало и блестело, словно каждый сантиметр пространства был пропитан тщеславием. Пол, выложенный лакированными плитами, сиял зеркальным блеском, отражая золотистое мерцание потолка, покрытого тонкой резьбой и вкраплениями позолоты. Это создавало иллюзию бесконечного пространства, будто стены уходили куда-то за пределы реальности. Стены, окрашенные в богатый янтарный оттенок, переливались в свете ламп, совсем не напоминая дешевые и блеклые тона.       В центре зала высилась огромная люстра, словно сотканная из тысяч крошечных кристаллов. Она ловила свет разноцветных лампочек игровых автоматов и искрилась так, что казалось, будто сама люстра дышит и живет. Легкий блюз, разливавшийся по залу, придавал атмосфере утонченность, но этот спокойный фон разрезали крики и восклицания: радостные, порой огорченные, но всегда азартные.       Столас, шагнув внутрь, затаил дыхание. Его глаза блестели не меньше, чем сама люстра. Не зная всей подноготной, это место казалось ему воплощением мечты — манящим, непостижимым, завораживающим. Он чувствовал себя словно ворона, привлеченная блеском драгоценностей. И хотя его притягивала не столько роскошь, сколько новизна происходящего, он не мог не восхищаться.       – Это... великолепно! – прошептал он, оглядываясь вокруг.       Его голос дрожал от восторга, и это заметно позабавило Блица.       Для Столаса это место было не просто казино – это был символ свободы, о которой он так долго мечтал, сидя взаперти в стенах дворца. Кажется, он надолго запомнит это место – первое, где побывал в реальном мире.       Спускаясь по короткой округлой лестнице, Блиц подошел к самому ближайшему свободному автомату: прямоугольный с рамповидным вырезом для стекла, где красовались три огромных разных картинки. Сбоку был небольшой рычаг с круглым концом, на который бес положил ладонь, презентуя слот-машину.       Столас внимательно его слушал.       – Смотри, классика: суешь деньги, жмешь рычаг, тебе выпадает комбинация. Повезло – ахуенно, забираешь жетоны, не повезло – хуево, иди домой и не позорься.       Кратко разъясняя принцип работы самого популярного автомата, Блиц параллельно с этим доставал смятую из заднего кармана банкноту, выровнял ее и засунул в приемник.       – Дергай. С моей удачей здесь только жетоны на полу искать.       Столас молча сделал шаг вперед, присел на высокий стульчик напротив машины и с замиранием сердца, будто это самый важный момент в его жизни, положил ладонь на рычаг. Он легонько его опустил, чувствуя, что эта деталь пережила многое – она шаталась и скрипела.       Ощущая себя достаточно удачливым, не было сомнений выиграть хоть что-нибудь, но, когда значки перестали крутиться, а автомат замолчал, Столас взглянул на Блица. Тот словно и не ожидал чего-то большего.       – Походу, вся твоя удача была потрачена на рождение в Гоэтии, – подшутил он, снова ковыряясь в карманах. – А у меня потрачены все деньги, – уже тише пробубнил бес.       – А что должно было выпасть?       Блиц рылся во всех дырках на костюме с даже под автомат заглянул в поисках хоть чего-либо, пока отвечал на вопрос:       – Ну, много что. Как минимум, три подряд одной масти – уже комбинация. А самое лучшее – это три шестерки, джек-пот. Там все бабло из автомата вываливается.       Столас, наблюдая за тем, как Блиц чуть ли не с головой залез под автомат, наклонил голову, едва сдерживая улыбку. Его тонкий клюв чуть приподнялся, и голос прозвучал задумчиво:       – Звучит как поистине радостное событие для здешних мест. Наверное, выигравший такое кричит от счастья на весь зал?       Он на мгновение остановился, будто пытаясь представить себе это зрелище, а затем, явно наслаждаясь своим собственным выводом, добавил:       – Хотя, если быть честным, не понимаю такого аж ажиотажа вокруг денег. В конце концов, не в них же смысл этой игры, не так ли?       Блиц, услышав это, резко выпрямился, что аж стукнулся головой о рычаг, потирая место ушиба, и посмотрел на Столаса с прищуром:       – Ты издеваешься? Конечно, в деньгах! Тут весь смысл — утащить больше, чем принес!       Столас мягко рассмеялся и покачал головой, снова оглядывая переливающийся зал.       – Для меня смысл в самом процессе. Взгляни, какое великолепие! Сколько разных лиц, эмоций… Это настоящий праздник. Деньги здесь лишь часть образа, не больше.       Блиц уставился на него, словно Столас только что заявил, что прямо сейчас может отказаться от всех своих денег, ни души не потратил за всю жизнь и не родился с серебряной ложкой во рту.       – Ты буквально живешь на несколько тысяч душ в месяц! И говоришь, что тебе не нужны деньги?       – Если я здесь, то это о чем-то да говорит? – Столас намекнул на свою отчужденность от мира, в котором он родился.       Бес фыркнул, махнув на того рукой. Он сделал вывод, что принц еще совсем юн и ничего не понимает о реальном жестоком мире. Хотя то была и не его вина – это Блиц тоже старался держать в голове как пометку, оправдание для всех его странных действий и слов.       – Окей, Мистер Не-Такой-Как-Все, – явно выделяя язвительную часть, начал бес, – я пойду, украду нам пару купюр и сразу вернусь. А ты пока можешь осмотреться и подумать, во что играть дальше, – словно строгая мамочка отдал указ Блиц.       – Украдешь? Но так же нельзя! А если ты заберешь последнее, что у них есть?       Столас всколыхнулся от несправедливости слов сего спутника, что даже немного распушился, пытаясь его остановить. Ад был адом, но, кажется, не для юного принца.       – Но деньги ведь не главное, да? – бес хмыкнул, кидая стрелки. – Последнее, что у них есть, я либо украду, либо они сами проебут, понимаешь? А нам нужнее. Забираю у богатых – раздаю бедным, то есть нам.       Тяжелый вздох, и принц полез в широкий рукав правой руки, доставая оттуда маленький фиолетовый мешочек из вельвета, завязанный на мелкую веревку. Он развязал его и достал пару мелких камушков, разноцветных и очень-очень дорогих на вид…       – У меня есть немного рубинов, сапфир, изумруд… О, даже один опал есть. Завалялся, – пересчитывая драгоценности в ладони, Столас вел себя как ни в чем не бывало, все также продолжая разглядывать камни. – Это можно как-то в автомат засунуть?       Блиц буквально хотел выцарапать себе глаза, оттягивая веки, и моля кого угодно закончить этот парад «правильности». Он сжал ладонь принца своей, скрывая несветные простым демонам богатства, чтобы на них вдруг прям сейчас не началась охота за сокровищами.       – Ты нахуя это с собой таскаешь? – шепотом спросил бес.       – Подумал, что было бы неплохо взять с собой немного денег, – Столас последовал его манере разговора.       – Ахуеть немного.. – Блиц цыкнул, теряясь в раздумьях. – Спрячь это. Не хватало, чтобы тебя в первый же день общипали как курицу. Здесь таких денег нет, ясно? Только души, – четко, чтобы тот понял, проговаривал бес.       Настойчиво помогая Столасу пересыпать все драгоценности обратно в мешочек, Блиц все же решил на память урвать один маленький камушек. Конечно, под пристальным надзором Столаса – у своих воровать не принято даже в Аду. Блиц хмыкнул своему улову, и камень ловкостью рук оказался уже где-то в нагрудном кармане.       – Не веди себя странно. Я скоро, – он отсалютовал, делая пару шагов назад, и убежал прочь, дабы скорее найти способ провести весело оставшийся вечер.       Ничего не оставалось, как просто смириться с упорством беса. Тяжелый вздох и принятие упало на плечи грузом вины, что какой-то демон может быть, зная Блица, ободран до совести! Пусть такой подход принцу не нравился от слова совсем, но характер его партнера по контракту был.. по душе. В нем было то, чего так не хватало Столасу, то, чего он всегда тайно желал. Ему до безумия хотелось бы также ловко справляться с внезапно возникшими проблемами, преодолевать трудности с помощью опыта прошлого, да даже владеть жаргонами хотелось на таком же уровне! Поэтому он так легко притерся к Блицу, который, как оказалось, некоторым не нравится. Зато узнаваем! Столас будет хвастаться всем, что у него есть сильный духом и легкий на подъем знакомый, а Блиц будет хвастаться, что у него есть богатый, родом из Гоэтии и королевских кровей знакомый!       Он очень сильно хочет быть похожим на него, изучить все его манеры, набраться того же опыта и уметь владеть ситуациями, брать их под контроль, но понимал, как много нужно для этого времени и сил. Не спроста, наверное, Блиц так много знает – прожил, возможно, не самые хорошие моменты, раз приходиться возиться с аристократом за книжку и воровать деньги на казино.       Ему еще предстоит узнать о том, как Блиц реагирует на внешний мир, и Столас с нетерпением ждал их дальнейших приключений, а сейчас – только начало.       Задумавшись, Столас не сразу услышал похвальные возгласы с другой стороны. Он оглянулся и заметил среднего размера круглый впалый стол, внутри которого раскинулись несколько секторов разного цвета с цифрами. Заинтересованный молодой принц короткими шагами стал подходить к кучке толстосумых мужичков, одетых по состоянию и курящих сигары (впрочем, других тут и не встретишь). Оказавшись уже подле них, высокого совенка было трудно не заметить, и все обратили на него взор, пока внутри стола вращался маленький белый шарик.       Мужики окинули его недоуменным взглядом, и Столас как настоящий светский воспитанник обязан был завести разговор первым, вклиниваясь в их компанию:       – Господа, добрый вечер. Я тут впервые. Не подскажете, что это за игра? – было сказано любезно, с искренней заинтересованностью.       Дилер сохранял спокойное выражение лица – его не интересовал никто здесь, он просто выполнял свою работу. Четверо демонов с презрением выслушали принца, затем, услышав звук падения шарика в один из секторов, снова заострили внимание на столе. Сразу после послышались разочарованные вздохи и громкие маты, проклятия и угрозы дилеру, который все еще невозмутимо держался.       Не мешая их обстановке, Столас молча наблюдал за происходящим, пока, наконец, один из мужичков, похожий на собаку породы ротвейлера, крепко затянулся и не обратился к нему:       – Малой, тебе бы домой – маме помогать, а не в казино последнее проигрывать, – разговаривая с ним, мужчина жестикулировал с помощью сигары.       – Что вы, у меня есть деньги, и я, с радостью, сыграл бы пару раз, – настаивал принц.       Внезапно стоявший рядом толстый и широкий демон в облике свиньи, у которого пуговицы в области пуза еле держались на последнем издыхании, громко стукнул копытом по столу и вынул сигару изо рта, разрываясь криком:       – Ага, щас! – тот хрюкнул. – Чтоб этот щенок еще все мои бабки выиграл с первого раза?! Не дождетесь!       Свин с искренней злобой глядел на принца. Оскалившись, тот гортанно зарычал словно предупреждал не лезть.       – Да брось тебе, пусть попробует. Вряд ли выиграет, а на ошибках учатся, – вставил тот самый ротвейлер.       Снова хрюкнув, свин закурил и перевел взгляд на стол. Он не смирился, просто правда не верил в первую победу новичка. Скорее, его просто раздражало присутствие любопытных глаз и возможная потеря гордости, чем реальная возможность забрать весь выигрыш.       Неприятный клубок дыма пролетел над столом, и ротвейлер начал объяснять принцип игры:       – Смотри, ты можешь поставить на цвет, четные и нечетные числа, одно любое число или на диапазон чисел. Выигрыш везде практически пятьдесят на пятьдесят, кроме конкретного числа – это для везучих.       Столас внимательно выслушал мужчину и понятливо кивнул, снова, без колебаний, доставая мешочек из закрома.       – Тогда я, пожалуй, сделаю ставку на конкретное число, чтоб вас не расстраивать.       Любезность, показавшаяся наигранной, дико бесила ближайшего мужчину по правую сторону от принца. Приглушенное рычание распространилось на диапазон всего стола, но никто не придавал этому значения, словно такое поведение – норма.       Маленький драгоценный камушек, стиснутый между мягкими подушечками пальцев, так и ослеплял присутствующих у стола. У каждого заблестели глаза – они заиграли желанием заиметь себе такую редкую в их кругах драгоценность. Разинутые рты освобождали сигары, падающие на пол, и, казалось, из ними следом польются водопады слюней от зависти!       Атмосфера стала напряженной, только сам принц не заметил, как на него стали точить зубы. Он легко и непринужденно положил камушек на стол среди фишек, пока за каждым его движением пристально следили.       – Этого хватит? – оглядывая прищуренные взгляды, поинтересовался Столас.       – Вполне.. – нервно сглатывая, отозвался ротвейлер, и снова крепко затянулся новой сигарой.       – Тогда ставлю на… число восемнадцать, – сделав задумчивую паузу, он во многом опирался на чистую случайность, чтобы просто посмотреть, как вообще работает эта штука и какие эмоции он может получить от процесса.       Дилер, даже при таких условиях не подавая никаких изменений в лице, просто делал свое дело: ловким движением пальцев, облаченных в тканевую белую перчатку, он заново пустил шарик по окружности, прокрутив внутренний круг стола в другую сторону.       После увиденного каждый не отрывал пожирающего взгляда от раскручивающегося шарика. Постукивающая трель отдавалась эхом, заглушая все остальные звуки в казино. Каждый стук не оставался без внимания, чтобы ненароком не заметить подставы.       Сердце Столаса бешено билось – не от желания выиграть, а от самой новизны происходящего.       Шарик замедлился, звуки стали плавно сходить на нет – близился конец, который либо даст облегчение присутствующим, либо негодование на целый вечер. И вот уже совсем медленное движение шарика остановило его на одной из ячеек…       В ту же минуту дилер с каменным лицом передвинул все фишки на столе в сторону Столаса, бережно укладывая сверху этой горы тот самый маленький поставленный демоном камушек как трофей первой победы. Сам принц, осознавая происходящее, приоткрыл рот и замер от удивления. Дрожащими глазами он зацепил взгляд на крохотном шаре, решающим целые судьбы демонов, который остановился на цифре восемнадцать.       Столас не верил своим глазам. Неужели ему повезло? Просто так? Снова?       Новые эмоции захлестнули принца, который прерывисто выдохнул со смешком, совершенно не ожидая такого исхода. Он чувствовал себя удачливым, чувствовал, что теперь в его жизни все будет замечательно, чувствовал, что началась та самая белая полоса, которую он долго ждал и лелеял! И дело было даже не в деньгах и их количестве.       Только вот он не заметил, что дым от сигарет внезапно превратился в метафорический дым из ушей у одного из раскрасневшихся демонов.       – Я.. выиграл?.. – Столас растерянно, с нарастающей улыбкой оглядывал всех.       – УБЛЮДОК!!!       После громких слов последовал не менее громкий удар по столу, даже хуже, чем в прошлый раз. Свин по правую руку недоброжелательно оскалился, обнажая гнилые клыки вперемешку с золотыми зубами.       Прежде чем Столас вообще успел как-либо отреагировать, его внезапно крепко схватили за пышное жабо и с силой дернули вниз, заставляя наклониться. Принц, застигнутый врасплох, резко втянул воздух. Он едва удержался на ногах, чувствуя толстые и острые копыта, желающие сжать его горло до хруста костей, но обошлось лишь неприятной болью в затылке. Раздался совиный визг, когда принц не по собственной воле почувствовал боль в шее и ужасный смрад от близости с недовольным демоном, который еще и специально выпустил клубок дыма прямо в лицо принца. Тот начал кашлять, ненароком чувствуя.. свое учащенное сердцебиение?..       – Что, решил все мои деньги себе забрать, шпала волосатая?! Нашел где-то драгоценности и думаешь, что сорвал куш?!       Тело Столаса напряглось, как натянутая струна, но вместо возмущения или гнева в груди вдруг разгорелось нечто холодное и вязкое.       Страх.       Это чувство было ему почти незнакомо. Незнакомо в том смысле, когда угроза – это кто-то, кто хочет причинить тебе вред, а не неровно стоящая на полке ваза с цветами, которая может упасть на голову. Столас, всю жизнь окружённый уважением, роскошью и безопасностью своего дворца, никогда не сталкивался с чем-то подобным. Каждый момент его существования был под контролем. Никто не смел ему перечить, уж тем более доставлять физический дискомфорт. Столас никогда за свою жизнь не чувствовал страха из-за кого-то другого. Никто и никогда не смел сделать ему больно. Но сейчас… Он впервые чувствует это.       И это были не те ощущения, которых он ждал от этой стороны жизни.       – Я… я не хотел… мне вовсе не нужны деньги!.. Правда!.. Возьмите их! – в панике выдавил Столас, пытаясь вырваться.       Но вместо слов его неплохо так дернули, словно приводя в чувства. С ним беспощадно игрались.       Слова… Он должен что-то сказать, он должен быть вежливым, спокойным, как всегда. Но сейчас эти мысли тонули в панике, разлитой по его телу. Голос дрожал так, будто он едва сдерживает слёзы. Его горло сжалось, дыхание стало прерывистым. Казалось, что сам воздух вокруг стал гуще, липче, и каждый вдох давался с трудом – воздуха чертовски не хватало. Руки, обычно грациозные и сильные, дрожали, как у беспомощного птенца, который не понимает, что с ним происходит. И все силы, оставшиеся в нем до того, как от страха покинуть тело, бросились на то, чтобы отцепить от себя толстую и мясистую руку, но все было без толку.       – Тогда какого хрена ты сюда приперся? Решил унизить меня перед друзьями? Заставить меня выглядеть идиотом?! – свин усиливал хватку так, что ворот начинал давить на шею.       Столас боялся. Его ноги подкашивались, и он бы упал, если бы мертвой хваткой не вцепился в демона. Руки дрожали словно совсем потеряли вес, и движения стали слабые, замедленные, почти жалкие. Ладони вспотели, прилипая к розовой коже демона. Тяжелые, рваные вдохи через нос – как его учили – оказались бесполезными в этой ситуации. Расширенные глаза, налитые красным, уступили место белым зрачкам, дрожащим и метающимся из стороны в сторону.       Столас поспешил замотать головой из стороны в сторону, когда глаза уже блестели от подкативших слёз. Ему было стыдно за эту слабость, за то, как беспомощно и жалко он сейчас выглядит, но тело просто отказывалось слушаться.       Он вдруг почувствовал, как теперь всё вокруг него тоже замедлилось. Гул зала, яркие огни, даже возмущённые выкрики других демонов, которые, казалось, пытались остановить свина, — всё стало отдалённым, как будто Столаса поглотил колодец собственного ужаса и страх за свою короткую и блеклую как день сурка жизнь.       Свин сжал его ещё сильнее и приблизил лицо так близко, что принц снова почувствовал запах дешёвого табака и кислого мерзостного дыхания.       – Ты тут перед всеми корчишь из себя крутого, да? Думаешь, тебе можно всё? Сейчас узнаешь, что бывает с такими, как ты. Ты опозорил меня – и ты за это заплатишь, понял?       Глаза Столаса метались из стороны в сторону, ища кого-то, кто мог бы вмешаться, но никто не спешил помогать. Демоны вокруг них просто пытались словесно отговорить свина, но никто не предпринял даже попытки, чтобы помочь ему выбраться из жестких рук. Настолько всем здесь было плевать на тебя. Ему стало мучительно ясно, что здесь он один. Ощущение изоляции, непривычное и душераздирающее, накрыло его с головой.       – Пожалуйста, – хрипло выдавил он, едва не плача. – Мне… мне ничего не нужно… просто отпустите.       Но свин только громко засмеялся, оскалившись. Казалось, на место злости пришла игривость, и свин был готов мстить своей игрушке до последнего.       – "Не нужно", значит? Хочешь, чтобы все думали, что ты такой правильный, да? Но за дерзость, за то, что посмел, ты узнаешь, что такое настоящий ад.       В его голосе звучала откровенная насмешка, перемешанная с угрозой. И прежде чем Столас успел хоть что-то ответить, опьяненный страхом, свин поднял свою противную горящую сигару и с лёгкой усмешкой с силой прижал её к отполированному изогнутому и ухоженному клюву принца, оставляя точечную отметину.       Столас вскрикнул от боли, зажмуривая глаза и ощущая, как поверхность клюва обжигается, а запах горелого заполняет воздух. Его ноги подкосились от боли, но свин всё ещё держал его, будто играясь с добычей. Демон продолжал глумиться, даже не намекая на финиш данной апогеи, а Столас уже не мог сдерживать слез, чувствуя, как беспомощность разрастается внутри, как ядовитое растение, отравляя легкие. Дыхание стало совсем прерывистым, ноги тряслись, и он сделал слабую попытку отступить назад, но свин удерживал его, словно трофей.       Столас боялся за то, что будет с ним дальше, если ему уже сейчас невыносимо больно и тяжело.       – А ну, отпусти его, ты жирный кусок дерьма! – внезапно раздался громкий и резкий голос Блица как удар хлыста.       Свин замер, повернув голову в сторону маленького импа, который уже стоял рядом. Он был чертовски мал для свина: и по росту, и по весу, – что даже не сразу заметил его. Лицо беса выражало презрение, но прежде чем свин успел открыть свою зволонную пасть, Блиц с неожиданной, казалось бы, для беса силой толкнул демона в грудь, заставив резко выпустить барахтающегося Столаса. Принц рухнул на пол прямо на колени, жадно глотая воздух, и тут же пополз назад, отодвигаясь как можно дальше. Его прикрытый ладошками клюв трясся, чувствуя ноющую пульсирующую боль, а в глазах стоял неимоверный страх.       Глаза принца блестели от слёз – впервые в своей жизни он чувствовал не только физическую боль, но и настоящий неподдельный страх. Столас остался лежать на полу, потрясённый, его руки дрожали, а разум отказывался принимать случившееся. Он никогда не думал, что столкнётся с таким унижением и болью в этом ярком и увлекательном месте. И пусть голова его была занята другим, он чертовски был рад видеть Блица.       – Кто, мать твою, ты такой?! – рявкнул свин, ошарашенный такой дерзостью в свою сторону.       Но Блиц не стал отвечать словами. В его кругах, в его юности, в его жизни было принято разговаривать с такими идиотами так, как и они сами, иначе только наглотаешься пыли из-под подошвы, которую будут вытирать тебе о лицо! Он схватил свина за воротник рубашки, заставив того наклониться ближе. Также грубо и беспощадно, как он держал Столаса. Несмотря на то что демон был почти вдвое больше него, сила, ярость и чувство справедливости, исходящие от маленького беса, заставили всех замолчать. Никто даже не вмешивался.       – Я? Тот, кто сейчас размажет твою жирную ряху по полу, если ты ещё раз посмеешь тронуть моего клиента, – Блиц, сжав воротник свина так, что тот закашлялся, смерил его презрительным взглядом.       – Клиента?! Да ты… – начал было свин, но Блиц рванул его на себя, заставив заткнуться.       Он был также жесток, как этот мерзкий свин, когда держал беззащитного принца в своих руках. Теперь Блиц кукловод.       – Нет, ты меня послушаешь, – прошипел он, его голос стал тише, серьезнее, и угроза в нём была очевидна. – Если ты думаешь, что я позволю какому-то зажравшемуся идиоту унижать его, ты сильно ошибаешься. Тебе что, мало шрамов, а, свинота? Хочешь новых?       Демон хрюкнул, вырываясь, но Блиц лишь сильнее сжал его воротник. Он не собирался так просто его отпускать. Не сейчас. Не после того, что он сделал.       – Вот что будет: ты сейчас возьмёшь своё вонючее эго, свою сигару, своё толстое рыло и свалишь отсюда, – продолжал Блиц, скаля зубы. – Потому что, если ты ещё раз тронешь его, я найду тебя. И тогда ты не будешь беспокоиться о деньгах. Ты будешь беспокоиться о том, как собрать свой хребет по кускам, понял?       Свин уже не сопротивлялся. Его глаза бегали по сторонам, и в них появилось что-то вроде стыда. Его отчитывали как маленького ребенка, даже не давая вставить слово, но что-то не давало просто влепить пощечину или дать с кулака этому возомнившего о себе невесть что бесу, потому что.. его слова были достаточно убедительны?..       Блиц не собирался отпускать его просто так.       – Забирай свои ебанные деньги и разорвись как свинья-копилка, усек, урод?! – он тряхнул демона так сильно, что тот затрясся.       Вокруг них стало так тихо, что слышалось только тяжёлое дыхание обоих. Демоны за ближайшими соседними столами притихли, наблюдая за сценой с опасливым любопытством. Гордость, витавшая около этих демонов, оказалась пошатана одним маленьким бесом.       Свин, видя, что спор бесполезен, что все на них смотрят, что он проиграл в этой войне, коротко хрюкнул и махнул рукой, отпихивая от себя Блица:       – Съебитесь нахуй отсюда.       Блиц же отпустил его с резким рывком, словно швыряя в сторону. Свин, пошатываясь, отступил на несколько шагов, зарычал и бросил короткий мстительный взгляд на Столаса, который был позади своего защитника, дрожа и прикрывая клюв рукой.       Гортанный рык и комок слюны был сплеван прямо под ноги беса, который с достоинством и гордостью даже не взглянул на эту неприятную картину, держа спину ровно, гордо и непоколебимо. Демон, покачиваясь из стороны в сторону, скрылся в толпе и даже не попрощался с приятелями, бросая мрачные взгляды на каждого, кто осмеливался смотреть в его сторону.       – Он еще вам всем покажет! – в спину крикнул бес, фыркая.       Блиц, убедившись, что проблема наконец исчезла, тяжело дыша, обернулся к Столасу. Тот стоял на ватных ногах в нескольких шагах, руки дрожали, а в глазах застыл страх.       – Ты в порядке? – спросил Блиц, подходя ближе.       Столас неуверенно покачал головой, его голос дрожал:       – Я… никогда… я не думал, что такое…       – Эй, – Блиц мягко коснулся его руки, отводя её от клюва, и заметил след от ожога, скривившись. – Вот тварь… Не боись, все будет окей.       Но Столас только снова покачал головой, уже усерднее, с напором, с уверенностью, что все не будет окей, при этом пытаясь успокоить дыхание. Он впервые почувствовал себя таким уязвимым, и от этого внутри все ещё гудел ужас.       Блиц махнул рукой в сторону, намекая, чтобы он следовал за ним, что им пора уходить отсюда. Это оказалась не их местом, не тем, где они, бес и неизвестный принц, могут провести время комфортно и с удовольствием. Неуверенными семимильными шагами Столас пошел за Блицем, все еще мощно потрясенный случившимся.       Они вышли из казино, оставив позади яркие огни и возобновившиеся гулкие голоса словно ничего пару минут назад и не произошло. Ночная прохлада ударила в лицо, отрезвляя, но это было даже к лучшему – напряжение будто слегка спадало. Разум пытался привести организм в чувство, заставить голову работать в прежнем режиме, но для Столаса все было как в тумане. Он остановился у ближайшей стены, холодной и каменной, тяжело оперся о неё рукой, затем медленно сполз вниз, пока не сел на землю. Ноги совсем не слушались, и, не будь опоры, он бы свалился прямо на четвереньки. Столас подтянул колени к груди, закрыл лицо ладонями и пытался дышать ровно, но это казалось невозможным. Воспоминания минувшей ситуации кадрами всплывали в памяти, заставляя шестеренки в голове работать с большим усердием. Грудь сдавливало, как будто кто-то невидимый крепко обхватил его изнутри и не отпускал. Дышать оказалось невозможно, как и слышать, что происходит вокруг. В ушах зазвенело, и воздуха не хватало – пришлось рваными вздохами ухватить хоть каплю.       Блиц услышал шорох позади и оглянулся через плечо, недоуменно нахмурившись. Он увидел обессиленного сжимающегося у стенки принца, и подумал, что тот просто устал или же расстроен неоправданными ожиданиями, но его состояние было… другим. Более напряжённым, болезненным и паническим.       – Эй, ты чего? – Блиц сделал пару шагов ближе, склонился над ним. – Что за истерика, а? Это же просто жирный дебил.       Столас не сразу ответил – не было сил. Он убрал дрожащие руки с лица, не зная куда их деть, поэтому лишь обнял себя за плечи, словно стараясь защититься от жестокого внешнего мира, обидевшего маленького птенца, выпавшего из гнезда. Тогда Блиц заметил, что глаза принца покраснели, а в них всё ещё отражалась паника. Тушь размазалась по его лицу благодаря выступающим слезам.       – Блиц… – голос Столаса был тихим, но дрожал. – Я… мне…       – Что? Что с тобой? – настойчиво переспросил бес, присаживаясь на корточки рядом.       Блиц никогда не умел поддерживать. Не то чтобы он был бессердечным, просто в его семье никто не знал, как справляться с чужими эмоциями, поэтому навыки поддержки у него оказались слишком притуплены. В детстве слезы всегда считались признаком слабости, а слабость не заслуживала времени или внимания. Всегда необходимо было быть сильным и непоколебимым, чтобы ни случилось, и никогда не показывать, что тебе страшно, больно или одиноко, ведь всем.. плевать.       Для Блица подобные моменты искренности были скорее неловкими, чем откровенными, и сейчас он чувствовал себя неуверенно, как будто стоял на минном поле, с неуклюжестью подбирая каждый шаг, чтобы достучаться до Столаса.       Принц на мгновение отвёл взгляд, будто стыдился признаться. Он поджал подпаленный клюв, закрыв глаза, но затем тяжело выдохнул, пытаясь сохранять голос ровным и спокойным, и шепотом сказал:       – Мне стало страшно..       Блиц прищурился, не сразу понимая, о чём идёт речь. Он пожал плечами, мол, обычное дело, даже не догадываясь о том, что на самом деле сейчас чувствовал его приятель.       – Ну да, всё понятно, хренов свин тот еще придурок. Но ты в порядке, я был рядом. Чего ты паришься?       – Нет, – перебил его Столас, подняв взгляд.       Его лицо было до ужаса бледным, а голос – напряжённым, словно каждое слово давалось с трудом, проходило через огромный комок в горле.       – Ты не понимаешь… Я никогда этого не чувствовал. Никогда в жизни не чувствовал страх.. – пытался объяснить принц.       Блиц нахмурился, чувствуя, как его недопонимание сменяется чем-то другим – возможно, беспокойством. Он и вправду сначала не понял посыл слов, ведь для него это действительно странно – никогда не испытывать страх. Тяжело было представить, чтобы сам Блиц никогда не ощущал страха, поэтому ему было так трудно в это поверить.       – Ты серьёзно?       Столас легонько кивнул.       – Я вырос в безопасности. Всё, чем я окружен, под строгим контролем. Никто никогда не угрожал мне, не причинял боли. Никто даже толком и слова грубого сказать не мог в мой адрес. Я был… защищён. Но там, – он сделал глубокий вдох, – я думал, что он… что он убьёт меня.       Столас сильнее обнял себя руками, как будто пытался укрыться от невидимого холода, пробирающего с пят до головы под самую кожу, заставляя неприятный табун мурашек пройтись по хребту.       – Мне стало так страшно, что я… я даже не мог двигаться. Ничего не мог сделать. Это было так ужасно, Блиц. Я… чувствовал себя таким… беспомощным, – он снова скрылся в ладонях, стараясь прервать новую порцию нервных всхлипов.       Блиц замолчал, глядя на него, на каждую деталь его изменившегося вида. Он впервые видел Столаса таким: казалось, что ему всегда привычна уверенность, грация и даже капелька высокомерия. Но сейчас перед ним сидел сломленный, испуганный принц, который не знал, как справиться с новым для него чувством. Он увидел другую сторону его безопасной и богатой жизни и даже не знал, была ли эта издержка знатной жизни мелочью по сравнению с жизнью бедного беса.       Столас раскрылся перед ним под другим углом и уже не казался таким как все.       Его собственное понимание страха было иным. Он знал его слишком хорошо: ощущал его, когда был совсем маленьким, беспомощным бесенком, прятавшимся от жестокого мира. Он помнил, как впервые застал семейные разборки, не являющиеся приятными кадрами для маленьких детей. Помнил, как дрожал, когда отец за плохое поведение насильно запирал его в клоунском сундуке, гадая, вернётся ли тот за ним. Помнил, как цепенел, когда враги были сильнее, а вариантов не было. Страх для Блица был частью жизни, той частью, которая учила драться за своё место под солнцем.       И сейчас ему было необходимо стать тем, кто поможет Столасу принять это чувство без шрамов на душе, стать тем, о ком сам Блиц мечтал с детства. Он должен был помочь ему справиться с этим гнетущим чувством, дать понять, что он не один.       – Слушай, – наконец произнёс Блиц, его голос стал мягче, чем обычно, будто он и вправду пытался его понять. – Страх – это нормально. Я знаю, тебе кажется, что это что-то ужасное, потому что доставляет неудобства, но он не убивает. Ты просто… не привык.       Столас взглянул на него, убирая холодные ладони, а в глазах всё ещё стояли мокрые слёзы.       – Ты боишься? – спросил принц тихо.       Блиц коротко фыркнул, пафосно закатывая глаза, словно это был глупый и детский вопрос, но затем увидел искреннюю наивность в совином взгляде. Он, серьёзно глядя на принца, ответил:       – Конечно. Даже постоянно. Но страх – это просто напоминание, что ты жив. Главное, как ты с ним справляешься.       – А я… я не справился, – прошептал Столас, опуская голову.       – Нет, ты справился, – жёстко возразил Блиц, толкая того локтем, подбадривая. – Ты здесь. Ты жив. Это уже победа.       Бес замолчал на секунду, пытаясь найти нужные слова, и затем добавил с лёгкой усмешкой:       – Плюс, ты теперь знаешь, что нельзя связываться с такими, как он, без меня рядом. Я ж тут типа охранник твоей королевской пернатой задницы.       Столас все время внимательно смотрел на Блица, впитывал его слова, пытался поймать его настроение и смотреть на мир так же, как и он. Принц коротко хмыкнул, но, к сожалению, улыбка быстро исчезла. Он всё ещё не мог до конца избавиться от чувства, что его мир изменился, и Столас уже даже не понимал, в какую сторону. Но что-то в тоне Блица, его уверенности, заставило принца поверить, что он всё-таки не один, что страх – ничто, когда рядом есть кто-то, кто поймет и поддержит, кто поможет в трудную минуту.       Блиц, сидевший на корточках напротив, наконец встал и протянул руку, чтобы помочь Столасу.       – Пошли, птичка. Еще есть время закончить эту ночь на хорошей ноте, – настойчивое шевеление пальцев на протянутой руке говорило о том, что нечего ждать и пора отправляться в путь.       Столас неуверенно вытянул свою дрожащую ладошку и мягко опустил ее на грубую мозолистую красную ладонь, которая мягко потянула на себя, помогая встать. Наконец, чувствуя твердость земли, принц успокаивался, стараясь подальше убежать от чуждого ему чувства страха, надеясь его больше никогда не встретить. Прижимая ладони к себе, он направился за бесом, который теперь вел его обратно к машине.       – Куда мы поедем? – стараясь не отставать от Блица, спросил Столас.       – Туда, где гордость не играет роли, – запрыгивая на водительское место, интриговал тот.       Столас нахмурился, теряясь в догадках этого загадочного места. Он надеялся, что обстановка там будет куда более лучше, чем в казино, где его чуть не убили. Само место ему понравилось – оно и вправду было приближено к его привычной среде обитания, хотя он ожидал, что в этой авантюре он попробует новые стороны жизни в другом ключе, в более светлом понимании..       Принц сел на пассажирское сидении, уже не замечая, комфортно ли ему было. Достаточно было того, что он вышел оттуда живым, пусть и со шрамами.       Машина тронулась с места, сохраняя нормальную скорость.