Гид по Аду

      Напевая знакомую с детства мелодию, брызги воды равномерно распределялись и искрились в лучах тусклого света на поверхности темно-зеленого листа, словно подчиняясь невидимому ритму. Столас не знал слов, зато прекрасно помнил мотив и того, кто когда-то ее пел. Мама. Еще когда он был зародышем в яйце, её нежный и спокойный голос был единственным, что заполняло его мир, наполняло теплом в зарождающемся сердце. Пусть он и не видел ее с вылупления, зато всегда точно знал, что она каждую секунду была рядом до этого.              Но с тех самых пор, как он не видел свою маму, он никогда не видел и внешний мир. Его попросту не выпускали, словно редкую птицу в золочёной клетке, подкармливая лишь прелестями королевской жизни. Здесь было всё – роскошные сады, огромные залы, украшенные драгоценными камнями, и неограниченные возможности для утех. Но несмотря на это богатство, у него не было самого важного – свободы. Одновременно все и ничего.              Столас мог довольствоваться любыми развлечениями во дворце: начиная от садоводства на заднем дворе, где он с любовью ухаживал за экзотическими растениями, и заканчивая росписью стен в пустых комнатах, превращая их в галереи своих фантазий. Он мог попросить все, что пожелает: любую еду, любое развлечение, любую роскошь. Но одна вещь оставалась для него недоступной — за высоким забором с колючими штыками простирался мир, которого он так отчаянно жаждал.              Самое ужасное заключалось в том, что в этой роскоши не было той жизни, о которой Столас так яро мечтал. Он хотел побывать среди других. Не среди своих заносчивых братьев и сестер, которые постоянно соревновались в количестве драгоценных камушков у них на пальцах, словно в этом заключалась суть существования, а среди обычных, простых демонов. Тех, кто многое повидали, чьи рассказы полны искренности, радости и свершений, а не бахвальства. Тех, кому есть, что поведать, помимо коллекции нарядов на ближайший месяц.              Вся эта вычурность была ему до ужаса чужда, ее пихали по самое горло, не давая вздохнуть свободно. Он задыхался. Столас стал принцем поневоле, принцем, которого лишили главного – свободы выбора. Однако мысль о титуле была достаточно заманчивой в другом смысле: владеть гримуаром, который открывал перед ним бесконечный доступ к его обожаемому занятию — наблюдению за звездами.              И ровно настолько, насколько он любил астрономию и астрологию, настолько сильно он мечтал наблюдать за демонами. Бабочки в животе, возникающие только от одной мысли об этом, не врали – Столас действительно хотел знать привычки, желания и мечты других существ. Он хотел быть частью этого, хотел видеть их своими глазами и даже и представить не мог, что скрывается за жалкими километрами от его дворца, но эта неизвестность манила его больше любой блестящей безделушки.              Но, увы, сделать ничего не мог. Отец ушел еще в день его семилетия, оставив сына на попечение нянькам и слугам. Огромный дом, полный прислуги и охраны, казался пугающе пустым, и Столас все равно чувствовал себя дико одиноким. Все вокруг него были заняты своими делами – готовили, стирали, убирали – и словно не обращали внимания на молодого принца, на юную душу, желающую выплеснуть весь свой яркий порыв в жизнь, воплотить все желания и мечты!              Но он оставался лишь одиноким ребенком – вплоть до своего семнадцатого дня Вылупления. Каждый его день был пуст, как золочёный сосуд.              За эти годы Столас вырос сам по себе. Да, в него много вложили, его учили, в него вкладывали знания, на него возложили самые великие обязательства, в надежде, что когда-нибудь он их оправдает. Но этого было недостаточно. Если бы ему дали тот самый недостающий пазл в его совершенной жизни, возможно, все бы так и было. Теперь пустоту внутри Столаса невозможно было заполнить ничем: ни дорогими украшениями, ни кутюрными нарядами – лишь возможностью однажды увидеть свет.              Он ждал. Ждал, зная, что этот момент когда-то наступит. Пусть не сейчас – он и не сомневался – но когда у него будут дети, любящая жена и власть гримуара в собственных руках, вот только тогда он почувствует настоящую жизнь. Жаль, конечно, что так поздно. Тогда, когда весь его пыл иссякнет, и он, может быть, смириться со своей участью, но ему оставалось лишь только грезить, представлять и мечтать о лучшем будущем.              Каждый вечер, каждую ночь молодой принц выходил на просторный балкон, ощущая каждой клеточкой своего тела ласковое прикосновение ветра. Каждый порыв, казалось, шептал, что жизнь его любит. А он любит жизнь. Яркие звездочки, видимые только его зоркому глазу, мерцали на темном небосводе, манили, заигрывая с юной душой и обещая, что когда-нибудь все обязательно будет.              Влюбленный взгляд приковывался к окружающему миру: шум далекого мегаполиса, мерцающая вдали реклама и сотни живых душ, наслаждающиеся жизнью в Аду. Он наблюдал за этим миром с завистливым восхищением, мечтая хотя бы на миг стать частью этой кипящей реальности.              Принц облокотился о холодные каменные перила, чувствуя, как ледяное дыхание камня дарит ему ощущение живости. Ему нравилось это чувство — напоминание, что он не просто призрачное существо, запертое в золотой клетке, а живой демон с настоящими чувствами и мечтами. Наблюдая за маленькими огоньками вдали на круге Гордыни, Столас краем глаза заметил падающую звезду, горящую сотнями искр. Он устремил свой взгляд на нее, наблюдая издалека, как она пролетает мимо, куда-то далеко.              Сцепив ладони вместе, Столас сделал то, чего ни один демон не должен делать в Аду. Он молился на лучшее.              – Пожалуйста… Пожалуйста, дай мне выйти из дворца хотя бы один раз, хотя бы на пару минут, звездочка моя, – нежный, ласковый голос с мольбой глядел на исчезающую в небосводе комету.              Надеясь на чудо, Столас прикусил губу. Он затаил дыхание и просто ждал, когда что-нибудь произойдет. Например, чудо. Звезды мигали над ним, словно дразня, но оставались равнодушными к его просьбе.              Не дождавшись ничего, принц лишь безнадежно вздохнул и печально опустил голову, даже не подозревая, что снизу на него будет пялиться пара огромных желтых глаз, сверкающих, как два обведенных лунным светом фонаря.              Мгновенно вскрикнув, совиный визг разорвал тишину ночи , заставив дрогнуть и самого нарушителя, что, оступившись, дернулся и выпустил из рук лозу, по которой так усердно и тихо взбирался. Хотя, наверное, сам принц был слишком углублен в мечтах, чтобы заметить, как тот карабкался вверх.              – Блять-блять-блять! – дергаясь в отчаянной попытке ухватиться за что-либо, бес выронил изо рта кинжал из-за внезапного мата.              Громкий крик мог всполохнуть надзирающих охранников и разбудить дремлющих слуг. Нарушителя поймают, и все вернется к привычному порядку, но что-то внутри Столаса щелкнуло, словно неведомый механизм пробудился в душе. Как минимум, он не мог бросить кого-то в беде, поэтому сделал резкий шаг обратно к выступу и схватил беса за огромный длинный рог, не ожидая, что тот, хоть и маленький, окажется поразительно тяжелым, словно груз из тысяч тайных грехов.              Они оба замерли. Столас от того, что просто не имел сил поднять и затащить нарушителя на балкон – он с трудом-то его удерживал! А бес был искренне удивлен, что еще не валяется где-то в кустах роз с сотрясением и шипами в жопе.              – Поднимайся же! – завопил Столас, напрягая все силы так, что даже перышки на его голове взмокли и начали блестеть в лунном свете.              – Ты каши мало ел что ли?! – огрызнулся бес, судорожно пытаясь ухватиться за качающиеся ветки лозы, чтобы хотя бы снова обрести опору.              Столас устало выдохнул, без стыда приземляясь пятой точкой прямо на каменный пол, пока нарушитель, с большим трудом, перевалился через перила, растекаясь лужицей из уставшего тела. Они тяжело дышали, оба измотанные до предела, и им нужно было время, чтобы отойти от произошедшего. Принц все еще был в шоке от своего безрассудного поступка, а бес был в шоке от того, что этот поступок вообще случился. В общем, причина была одна.              После передышки они осторожно взглянули друг на друга.              Бес наконец медленно встал с пола, отряхиваясь от приставших листьев и торчащих в стороны веточек, и поправил одежду, украдкой поглядывая на любопытного Столаса, досконально изучающего того взглядом с неподдельным интересом, словно впервые видя такое существо.              Он поглядывал на его действия, на его чудную, не соответствующую Гоэтии, одежду, которая, казалось, совсем не вписывалась в изысканные стандарты моды, на его удивительно низкий рост и впервые увиденное завораживающее лицо, покрытое белесыми шрамами, скрывающими какую-то чужую, но явно сложную историю.              – Я еще вроде не вор в законе. Че пялишь, пернатый? – дерзко бросил бес, скрестив руки на груди и чуть наклонив голову, словно оценивая принца.              Столас моментально вернулся в реальность, как будто его выдернули из размышлений ледяной водой. Он не знал, что сказать. Не потому что смутился или что-то подобное, а потому что вдруг осознал – он не знает, как общаются обычные бесы между собой. У них какой-то другой диалект? Или присутствует жаргон? Свой уникальный стиль? Точно присутствуют нотки сарказма, прозвища и сравнения… Совсем не как в Гоэтии! Нет вычурных выдуманных слов, звучащих, как строки из старинных опер, длинных заумных фразеологизмов – все прямо, грубо и, главное, до обидного понятно!              Принц откашлялся и встал на ноги, поддерживаясь за перила.              – Не вор в законе? Ну, тогда ты просто глупый воришка, как воробей в клетке — много шума, а пользы ноль, – усмехаясь, Столас даже вербально его скопировал, сложив руки на груди.              Желтые глаза беса мгновенно округлились от таких слов в свой адрес. У него не было слов, лишь накатывающая вспышка злости, за-за чего тот сжал ладони в кулаки, сделав шаг к принцу.              – Че вякнул? Хочешь, чтобы я все твои перья повыдирал и с голой жопой оставил на улице на растерзание каннибалам? – прошипел он, стиснув зубы.              Замешательство одолело Столаса. Он сказал что-то не то? Или это просто типичная манера общения у бесов?              – Э… Ого, какие мы.. грозные! Ты бы сначала своим дыханием каннибалов отпугнуть попробовал – эффектнее будет, – пробормотал он с натянутой улыбкой, но голос звучал куда менее уверенно, чем ему хотелось бы.              Но правда была правдой: то, что этот нарушитель бес, чувствовалось за километр…              Его слова, похоже, сбили собеседника с толку. Ярость собеседника ушла на задний план – он оказался в недоумении.              – Я не понял. Ты под чем-то что ли? Какого хуя ты так странно разговариваешь? – подозрительно прищурившись, тот склонил голову вбок, пытаясь почуять от него намек на наркотики.              И тут Столас все-таки прозрел.              Как бы много книжек он не читал, но все они вовсе не касались культурных особенностей низших бесов. Ни один из его уроков этикета или красноречия не готовил его к такой ситуации. Только дедукция помогла ему понять, что, возможно, он попал в просак.              – А разве.. разве бесы не так разговаривают? – выдавил он, уже осознавая, что вопрос звучит глупо.              – Нет, конечно! Мы что, дебилы по-твоему? – взорвался бес, его хвост дернулся, как у разъяренного кота.              – Вовсе нет! Просто немного.. другие, – мгновенно спохватился отрицать Столас, пытаясь сгладить неловкость, но явно усугубив положение..              – Другие? Какие же?              – Ох, ну.. – принц замялся, вспоминая уроки красноречия и тщетно пытаясь подобрать слова, которые не обидели бы собеседника, чтобы выразить мысли правильно. – Маленькие, красненькие и.. миленькие, – добавил он, стараясь говорить как можно мягче, будто разговаривая с ребенком.              Бес аж дернулся на месте от сумбура сказанных слов. Ему казалось, что он разговаривает с инопланетянином, впервые попавшем в Ад. Его лицо перекосилось от смешанных эмоций – злость, изумление и что-то вроде жалости к себе за то, что приходится это выслушивать. Пора было заканчивать этот ебанный абсурд.              – Окей, проехали.. – тот закатил глаза и шумно втянул воздух, как будто набирался терпения, пока в голове судорожно прокручивал возможные сценарии. – Раз кинжалом убить тебя не получилось, то попробуем по-другому… – пробормотал он, будто сам себе, и хищно прищурился.              – Ты хотел..              Не успел было ахнуть Столас, как нарушитель вдруг забрался на перила и отскочил прямо на шею принцу, принудительно сворачивая ее на пол-оборота в надежде, что его великолепный план по убийству принца так просто и легко сработает.              Но вместо криков боли или отчаянной борьбы на беса лишь уставилось две пары недоуменных глаз, от чего тот на секунду растерялся.              – У меня очень гибкая шея, я могу поворачивать ею на сто восемьдесят градусов, – спокойно и даже чуть досадливо сообщил Столас, будто оправдываясь за то, что рушит чей-то тщательно продуманный план. – Очень опрометчиво думать, что ты можешь так просто убить принца Гоэтии.              Бес растерялся, отпустил заумную мордашку и, недовольно цокнув, ловко спрыгнул вниз, как раздраженный кот, которого прогнали с дивана.              – С кинжалом бы все прокатило! – он резко вскинул руки, едва не ударив себя по рогам.              – Ангельский кинжал? – с вежливым любопытством уточнил Столас              – Я что, на истребителя похож? Или на мажора? Обычный кинжал из магазина.              Столас, прикрывая клюв, не удержался и лишь хихикнул.              – Прощу прощения, но это меня тоже не возьмет, – он слегка наклонился, будто рассказывая нечто секретное. – Я имею быструю регенерацию.              – Всей бошки? – недоверчиво уточнил бес, нахмурившись и чувствуя себя в этот момент полным идиотом.              – Не проверял, – с легкостью признался принц, отводя взгляд, – но, думаю, я бы быстрее превратил тебя в камень.              Бес вдруг дрогнул. Всё его тело напряглось, словно он готовился броситься в бегство.              – И типа сейчас можешь? – признаться честно, он был напуган, что в любой момент его жизнь могла оборваться.              – Могу, – спокойно ответил принц, стараясь не давать поводов для беспокойства, – но не буду.              У беса бы мог упасть камень с плеч, но он не был таким доверчивым. Слишком многое он пережил, чтобы просто так доверять какому-то мажору.              – Что ты хочешь? Денег? Драгоценностей? Одежды? – заинтересованно спросил Столас, склонив голову набок.              – Я выгляжу как нищий бомж? – скривился бес, зло прищурив свои желтые глаза              – Нет, что ты, – отрицал принц. – Ты ведь не просто так здесь. Обычно на такие сумасбродные поступки идут только отчаявшиеся. Тем более с кинжалом из магазина, в надежде убить кого-то из Гоэтии, – он сдержанно хихикнул, понимая, как нелепо это звучит со стороны. – Так, что тебе нужно? Я могу помочь.              Бес насторожился, и, прищурившись, его взгляд скользнул по фигуре Столаса, словно он пытался разгадать загадку. Подвох должен быть, ведь не бывает таких! Да ни один богатый, властный уебок никогда не станет вот так запросто отдавать что-то бесу! Тем более бесплатно. Да даже стоять рядом с низшим отбросом для какого-нибудь привилегированного хмыря будет каторгой! А он… ни единой секунды не подает сомнения в своих намерениях.              – Ты хули такой добрый? Это ловушка какая-то? Или спектакль, чтобы потешить свое эго?              Столас растерялся. В его взгляде промелькнула тень. Он проглотил всю свою радостью, которую испытывал от возможности впервые пообщаться с кем-то не из замкнутого круга. Веселье моментально улетучилось, а на смену ему пришло легкое чувство одиночества, которое разлилось в груди.              Его всегда считали не личностью, а частью системы. Его всегда будут считать одним из Гоэтии. Просто еще один властный мажор.              Но ему так хотелось продолжить разговор, узнать о мире снаружи, понять, какого это – жить в свое удовольствие без постоянного надзора, ежечасных уроков и затмевающей роскоши, которая, вместо радости, дарила лишь пустоту!              Он посмотрел на этого дерзкого беса, этого странного нарушителя, словно увидел падающую звезду. И в душе мелькнула надежда, что его заветное желание может сбыться.              – Я просто.. никогда не разговаривал с кем-то другим, кроме семьи и прислуги. А ты.. такой настоящий, – Столас опустился перед ним на корточки, завороженно любуясь вновь. – Как тебя зовут?              Замешательство накрыло беса. Он даже немного смутился от такого откровенного внимания к своей незатейливой персоне. Недопонимая, как этот пернатый хер после слов о том, что его просто хотели завалить и даже попытались это сделать, все еще смотрит на него так.. мечтательно? Сука, какого хуя он сам еще жив?! Что за сюр происходит?!              – Неважно, – буркнул тот, отводя взгляд в открытые двери спальни. – Мне нужна твоя книга.              – Книга? – искренне удивился Столас. – У вас разве нет библиотек? Я иначе представлял реальный мир..              – Ты совсем тупой? Я что, похож на беса, который ради обычной книжки будет рисковать жопой? Я про книгу заклинаний, с помощью которой можно попасть в мир людей, – в его тоне было столько саркастического яда, что даже принц почувствовал себя слегка глупо.              Столас осознанно ахнул, и невольно призадумался, теперь наконец-то понимая, чего же хотел его новый знакомый. Состроив мордашку, принц застыл в раздумье. Он приложил ладонь к подбородку, будто искал решение на поставленный им самим же вопрос.              Он поднялся на ноги, проходя вглубь своей роскошной комнаты. Изумительная отделка и утонченные ткани окружали его, но в данный момент всё это стало чем-то фоном, на который принц больше не обращал внимания. В голове бурлили мысли, и он не мог оставить этот странный момент без внимания.              Бес, тем временем, не заставил себя долго ждать. Его приглашать не надо – он сам прекрасно знает, где и когда ему надо быть. Захотел – зашел. Не захотел – не зашел. И никакие угрозы стать камнем ему не помеха. Наверное.              Принц прошел к своему стеллажу, доставая единственную выделяющуюся книгу. Ее корешок был обрамлен золотыми краями, а посередине красовался выпирающий красный камень. Раскрывая книгу, Столас филигранно проходился по страницам, будто впитывал каждое написанное в ней древнее слово. После нескольких минут задумчивого чтения принц, наконец, взглянул на беса, стоящего напротив. В его глазах блеск был не только от любопытства, но и от осознания того, насколько мир за пределами Гоэтии может быть неожиданным.              – Ты действительно прав. Я считал, только Гоэтия могут пользоваться гримуаром. Никогда бы не подумал, что буду ошибаться. Наверное, стоит сдвинуть уроки астрономии и больше заняться..              Однако бессмысленную для беса болтовню Столаса перебили резкие слова:              – Ну так что? – голос был громким и бестактным. – Или все равно тебя кокнуть надо ради книжки?              Моргнув пару раз, Столас на секунду ошеломленно посмотрел на собеседника. Принц протянул задумчивое «м-м-м» и закрыл книгу, оставляя ее в своих руках.              Для Столаса это была уникальная возможность, которой если бы он не воспользовался, то мог бы корить себя до конца жизни! Уже то, что он повстречал этого беса, – чистой воды удача! Его желание сбылось, и он ни за что его не упустит, чтобы потерять свою мечту.              Принц, слегка хмыкнув, постарался выглядеть достаточно важно и статно, чтобы всё это не выглядело как нечто лишнее. Он чувствовал, что в этот момент он мог многое поменять.              – Я отдам тебе книгу в обмен на кое-что, – загадочно и с интригующей улыбкой произнес Столас, намеренно подогревая интерес, словно бросая вызов бесу, готовому на всё ради своей цели.              Бес недоуменно сощурился и ссутулился, явно ощущая поражение в этой игре. Убить-то его реально не получится, а уйти тихо и мирно можно было только надеяться. Он не был готов к такому повороту. Столас оказался куда более хитрым и ловким, чем он предполагал.              Тяжелый вздох вырвался из его груди. Он порылся в карманах, словно в поисках чего-то ценного, что могло бы повлиять на исход этого странного разговора.              – Слушай, у тебя наверняка будет побольше денег, чем у меня, – он оглядел добычу в ладони, показывая пару потрепанных предметов. – У меня есть только талон в дрочильню и проткнутый гандон.              Столас отрицательно кивнул, с широкой улыбкой до ушей, будто его затея казалась ему просто великолепной! В его глазах заиграл озорной огонек, а вся его фигура прямо излучала уверенность, как будто он уже выиграл.              – Каждое полнолуние ты будешь помогать мне сбегать из дворца и показывать реальный мир, – взбудоражено проговорил принц, сжимая в руках книгу.              – Подожди, что?              Столас был словно маленький совенок, который чуть ли не прыгал на месте от радости с книжкой в руках. Его переполняли эмоции и ощущение того, что скоро он будет за пределами замка, где его ждали такие неизведанные возможности. Он предвкушал, что наконец-то окажется там, где ему всегда хотелось быть – среди настоящей жизни, полной движений и событий. Его глаза буквально светились.              Блиц оглядывал принца недоуменным взглядом с молчанием, не зная, как отреагировать на данную просьбу.              Типа что? Принц просит беса помочь сбежать из дворца за семейную реликвию? Он точно все-таки не ебнулся в кусты и не потерял сознание?              Бес помотал головой, пытаясь сообразить.              – Ты реально никогда не выходил отсюда? – для него это была сущая глупость, но для Столаса – реальность.              Принц помрачнел, осознавая, что для кого-то это может показаться странным, но все же старался выглядеть навеселе, надеясь, что его план сработает.              Столас тихонько кивнул, стараясь не выдать своих переживаний.              – Ого, ты многое упустил, – бес призадумался, оглядывая его роскошные хоромы. – Наверное. А сколько тебе лет?              – Семнадцать, – с гордостью ответил Столас.              – Так ты совсем еще ребенок! – он махнул рукой, словно пазл в его голове стал постепенно складываться. – Поэтому такой наивный и неизбалованный, – хмыкнув, он подумал еще раз. – Хотя обычно дети хуже взрослых.              – А тебе сколько? – с интересом спросил Столас.              – Восемнадцать.              – Ты старше всего на год, но ребенок тут я? – Столас недоуменно сощурил брови, стараясь найти причину, почему бес так утверждает.              – Я живу в Аду, птичка. Хоть мне восемнадцать, но в душе все тридцать. Я столько в жизни повидал – не поверишь, – заинтригованно ворковал бес.              У Столаса снова запорхали бабочки в животе от одной лишь мысли, что когда-нибудь (а уже скоро!) он сможет говорить так же. Он представлял себя таким же уверенным, смелым и опытным. Ему до ужаса хотелось узнать, какой существует мир за стенами этой золотой клетки, где нет уроков и строгих правил, хотелось выбраться из титановых кандалов, расправить крылья и упорхнуть в небо навстречу распростертому Аду, покидая этот замок и его холодные, пустые стены.!              Он хотел наконец расцвести и увидеть мир собственными глазами.              – Мне очень интересно будет послушать. Расскажешь что-нибудь? – заинтересованно попросил Столас, не скрывая своей любознательности.              Бес приподнял брови и задумчиво промычал, словно взвешивая, стоит ли открывать свои тайны.              – Знаешь, – загадочно протянул он, – лучше тебе самому узнать, – хитрая ухмылка расползлась по его мордашке, глаза блеснули игривым огоньком.              Столас мгновенно уловил намек, и его сердце забилось быстрее. Он с трудом удержался, чтобы не выпалить о том, как сильно он ждал этого момента. В немом восторге принц приоткрыл клюв, стараясь не завизжать от счастья.              – Это значит…              – О, да, Ваше Высочество, я согласен на эту ебанную авантюру.              Бес сделал шаг ближе, встал на носочки и выхватил книгу из элитарных рук, наконец любуясь переливающейся обложкой в собственных руках. Гримуар в его руках так и наполнял силой и энергией на новые свершения и приключения, вселяя надежду, что теперь все будет иначе.              – В любом случае, мне нужна книга. И это самый простой способ ее залутать, – хмыкнув, бес покрутил книжку в руках, быстренько пробежался по страницам и захлопнул ее.              Столас ломал пальцы в ожидании, нетерпеливо потирая их и слегка двигаясь с места на место. Чувствовал, как его сердце все сильнее стучит.              – Так.. до следующего полнолуния, принц?              – Я могу тебе доверять? – принц неожиданно задал этот вопрос, словно только сейчас осознал важность этого шага.              Бес удивился. То есть этот птенец сначала с сияющими глазами сеял душу надеждами и мечтами как наивное дитя, а сейчас начал сомневаться, вспоминая жестокость мира? А он вообще знает, что такое жестокость?              Он заглянул в эти простодушные глаза, полные веры и счастья, и вдруг понял. Столас был искренен. Находясь в четырех стенах, он никогда не унывал, зная, что когда-нибудь он выберется, нужно лишь время. От принца так и веяло добротой и наивностью вперемешку с манерностью и привилегированностью. Он просто не знает, как можно жить по-другому. Ему никто не давал право выбора, и винить его было бы просто невозможно.              Вздыхая, бес закинул книгу за пазуху и потер шею, не зная, что и сказать, чтобы.. поддержать? Он и сам буквально несколько минут назад был весь во внимании с поджатым хвостом, ожидая подвоха. Да вот только какой подвох может быть от этого невинного птенчика? Да он даже выглядит как сладкая вата!              – Слушай, – бес замялся, – я же доверился тебе. С трудом, конечно, но все же, – пожав плечами, он непринужденно направился к балкону. – Так что и ты поверь мне. Считай, что это твой первый шаг во взрослую жизнь, – хмыкнув, он взялся за ручку балконной двери. – Тем более, если я тебя кину, то, вероятнее, после полнолуния на меня начнется охота.              Столас хихикнул, чувствуя легкость после его слов. Он смог со спокойной душой ему довериться. Впервые он доверился кому-то, кто не был связан обязательствами содержать его. Впервые он начал чувствовать себя живым, а не просто пешкой в чужой игре.              – Твоя правда. Тогда до встречи… – протянул принц с нежной улыбкой, понимая, что все еще не знает имени своего спасителя-нарушителя.              – Блиц. Меня зовут Блиц, – отсалютовав в ответ, он скрылся в балконных дверях и шуршании листвы.              – До встречи, Блиц.. звезда моя, – прошептал Столас, хотя тот уже был далеко, и в его голосе проскользнула доля нежности и восхищения.