Проклятие особого уровня

      Сакура не совсем понимала на что надеется, ведь в глубине души осознавала, что ее состояние реально. Все-таки с рассветом, когда редкое птичье пение было слышно из приоткрытого окна, она задремала, высунув руку вперед над диваном, от чего опасно балансировала на самом краю мебели. Сонная Юки, зевая, не заметила препятствие в виде изящной конечности, потому оступилась, совершенно не привыкнув к сожителям. Маг, взмахнув рукой, удержала равновесие и стыдливо посмотрела куноичи, чей чуткий сон мигом улетучился. Девушка недовольно хмурилась, натягивая одеяло повыше, и было дело, хотела погрузиться в мир грез, прикрыв глаза, но стоило случайно метнуть взгляд на кофейный столик, тут же вскочила на ноги, хватая пару прямоугольных небольших коробок: обычный и электронный тесты.       Харуно сдерживала себя ночью, боясь, что стоит ей коснуться упаковок, то точно не сможет дождаться утра. Закрывая дверь ванной комнаты, она действовала быстро, но аккуратно, с дрожащими от предвкушения руками вынимая содержимое. Она изучала документацию пристально, приподняв бровь, до конца не доверяя принципу работы инструментов, будучи убежденной в том, что не может быть все так просто, и возможная ничтожно малая погрешность сильно ее мнения не изменила. Однако и противиться она закономерностям причудливого, по ее меркам, Токио — она не стала, ведь если женский пол поступает так, значит, и она, как все. Приняв окружающую действительность, тяжело сглотнув, принялась за дело.       Те считанные минуты, что нужно было ожидать, томили ее в предвкушении, и пусть то было ничто по сравнению с ночными часами. Время словно замедлилось, как это обычно и бывает в особенно интригующие или напряженные моменты; и второй вариант подходил для Сакуры как нельзя кстати. Результат еще не успел проявиться или оставить на тесте мелькать одну полоску, — но это не помешало Сакуре изводить себя бурей нагнетающих мыслей о будущем. Будет ли она поистине рада беременности? И вообще вовремя ли все это? Ее мысли метались с такой скоростью, что сонливость, не успевшая толком покинуть женское тело, не позволяла в полной мере поспевать за вихрем. Сакура облокотилась на стиральную машину, прикрывая лицо ладонями, пока на тестах появлялись маленькие детали, предвещающие скорое появление на свет новой жизни.       Ирьенин схватила с края раковины предметы, затем одну из инструкций, пытаясь понять действительно ли то, что она сейчас видит было правдой, однако зрение ее не подводило и кажется это было, к сожалению. Прикусив губу, девушка напрягла глаза, устремив взгляд на деревянную дверь, стараясь сдерживать нахлынувшие эмоции; силилась, не позволяя досаде перерасти в слезную истерику.       «Не здесь и не сейчас. Когда угодно, но не сейчас…» — Тыльной стороной ладони вытирала пелену с нижних век.       Шмыгала носом, пока рассматривала надпись на небольшом электронном экранчике, которая заявляла о сроке равному более трех недель, пока на втором тесте виднелись две полоски. Сакура выпрямилась, старалась дышать глубоко, хоть и получалось плохо. Ее пугала собственная реакция на будущего малыша, которого еще пару дней назад ждала бы с нетерпением, но не в это время и не в этой ситуация, когда она не имеет малейшего представления что ее ждет впереди и ждет ли вообще. Безызвестность. Что же тяготит ум больше: острое осознание опасности или пелена неизвестности? Харуно уже рассуждала на эту тему раннее, но так и не сформировала единое мнение, потому что от всего тревожит: и неведомый мир, и вероятные угрозы; девушка от досады поджала губы, ведь даже в полной мере не осознавала чего ей стоит бояться, и, собственно говоря, стоит ли. Ее привел в чувства стук в дверь.       — Харуно-чан, все в порядке? — Действия были самыми что ни на есть деликатными, и от Юки такое поведение, словно выглядело неестественно, как и голос, наполненный беспокойством.       — Да, я нормально, — бормотала, сгребая тесты и упаковки в одну кучу.       Сакура провела пальцами по светлому гладкому дереву, медленно ладонью приближаясь к ручке. Отворив дверь, она столкнулась с любопытным взглядом, который так и стремился разглядеть предметы в чужих руках, ведь Цукумо была ничуть не менее заинтересована в результате. Вновь поджав губы, Харуно молча прошла мимо, разместившись на диване; накрыв ноги простыней, она крутила в руках тесты, разглядывала телевизор — навесной, с более тонкими рамками и шириной, нежели ее взору представлялись раньше.       — Что-нибудь скажешь? Есть новости? — Юки разместилась рядом; схватив подушку, что лежали аккуратной стопкой на полу, она плюхнулась на диван, двумя руками обхватывая предмет, обтянутый тем же материалом, что и диван. Сакура вновь не сказала ни слова; нехотя разомкнула ладошку, молчаливо объявляя результаты. — О!       Цукумо была в замешательстве, лицо ее вытянулось в изумлении, а первым порывом было поздравить гостью с, казалось бы, замечательной новостью, однако реакция самой девушки заставила Юки усомниться в своих желаниях. И пусть женщина была не самым проницательным человеком, но даже она понимала всю тяжесть бремени на чужих плечах, потому отвела взгляд в сторону, рассматривая крышу соседнего здания, что служила видом из окна в гостиной. Даже будучи владелицей квартиры, чувствовала себя не комфортно, позволяя напряженности, витающей в воздухе, приковать язык к небу.       «Залетела?» — Пожалуй, первая мысль, посетившая ее, спустя минуту молчания.       — Мне поздравлять тебя? — нарушила угнетающую тишину, вернув свой взгляд на куноичи.       — Не уверена, — прошептала, едва ли шевеля губами.       — Слушай, тесты врут. Иногда, — выпалила Юки, закинув ногу на ногу. — Точно тебе говорю.       — Но написано, что результат — почти стопроцентная гарантия.       — Не верь всему написанному. — Юки небрежно махнула рукой, словно говорила очевидные вещи, которые знает абсолютно каждый, или каждый второй человек. — Запишись в больницу, пусть тебя осмотрит гинеколог для начала.       Харуно рассеянно кивала, вслушиваясь в слова женщины, пока внутри нее нарастало смятение — Сакура совершенно не была готова довериться доктору передового Токио, более того, она всегда строго наблюдалась у Орочимару, что полностью отвечал за ее здоровье; в голове невольно вспыхивали воспоминания о лабораториях саннина, от чего Сакура машинально положила руку на низ живота, рассматривая уязвимую часть тела пустым взглядом. И ведь девушка совершенно не понимала чего ей ожидать от больницы Токио — опасения о том, что можно ненароком угодить в руки прямиком к жадному до науки, на грани безумия, исследователю, став предметом для опытов, мгновенно ее посетили. Или же, здешняя медицина, подобно той, что в Конохе, предполагает услужливость и полные заботу и внимание, при необходимости особый уход, а Сакура нервничает вовсе понапрасну. Но навязчивые мысли были сильнее здравомыслия, побуждая страх окутывать сознание куноичи, а тело, словно парализовать. Ирьенин смотрела вперед себя, едва ли заметно покачивалась то вперед, то назад, а ее нижняя губа дрожала; и только благодаря Цукумо, заприметившей ухудшение и без того минорного настроения, что стала донимать ее, дергая за плечо, Сакуру отпустили задумчивость и тревога.       — Все нормально? — женщина говорила тихим размеренным голосом, а во взгляде читалось беспокойство.       И Сакура узнавала этот взгляд; или не узнавала, но до жути, пробирающей до мурашек, видела нечто знакомое и родное, кажущееся таким близким, пока не вытянешь руку, и тогда тебя осенит, что это нечто далекое, к чему прикоснуться невозможно. Мама. Она так давно не видела родителей, потому и без межпространственных перемещений скучала по ним. Поджав губы, она отвернулась от Юки, смахивая одной ладонью слезы, второй все еще сжимая в руке положительные тесты на беременность.       — Эй, ну чего ты раскисла? — Маг придвинулась к ней ближе, обнимая за плечи одной рукой. — А ну, не реви. — Голос ее был наполнен трепетом, пока на губах красовалась снисходительная усмешка, но не без ноток доброты. Кончиком указательного пальца она игриво коснулась чужой щеки, однако Харуно не спешила вырываться из хватки, наоборот лишь сильнее прижалась к женской груди и, без стыда и беспокойства о такой вещи, как репутация, всхлипывала.       Сакуре казалось, что все последние происшествия она не только перенесла стойко, но и без ненужных эмоциональных переживаний; и, быть может, так и было, однако последствия застали ее врасплох, от груза которых она старалась избавиться слезами. Цукумо обращалась с ней бережно, успокаивающе трепала розовые локоны, что не могло не напомнить о редких, нежных прикосновений матери. Шмыгая носом, невольно Харуно сравнивала двух сильных женщин: пусть Юки, подобно Цунаде, с пониманием и готовностью оказать поддержку, реагировала на момент слабости ирьенина, все же была мягче, и в отличие от Сенджу вовсе не строга, и терпеливо ждала окончания плача.       Растерянность мага не покидала ни на секунду; жесты утешения и легкое, практически беззвучное, редкое шипение скрывали за собой межеумочный поток. В голове Юки хранила множество вопросов и идей, но не спешила их озвучить, наоборот терпеливо дожидалась подходящего момента. Женщина понимала, что куноичи была сломлена, подавлена и абсолютно уязвима, а потому и надавить на девушку еще больше ей ничего не мешало; как бы то ни было, совесть не позволяла воздействовать на куноичи прямо сейчас, тем более, узнав о чужой беременности, Цукумо автоматически приписала Сакуре такую черту, как ранимость. С тяжестью на душе, Юки мысленно отмела в сторону удачно разыгранные судьбой карты, и все свое внимание перевела на нее, и как раз вовремя, ведь ту постепенно начала отпускать истерика. Харуно, вымотанная за меланхоличное утро, отстранилась от Юки и, вытирая последние слезинки с глаз, неловко усмехнулась.

***

      Женщина плотно позавтракала, в отличие от Сакуры, что продолжала сидеть, обнимая колени, прижатые к груди; она наотрез отказывалась от пищи, а маг не упрашивала, как бы это сделала Цунаде, которая теплыми чувствами прониклась к ирьенину, некогда ребенком прибежавшей проситься к ней в ученицы. Юки не стала настаивать, ведь имеет дело со взрослой девушкой, что сама способна разобраться чего ей хочется прямо сейчас — грустить в одиночестве или встречать новый день, несмотря на уныния и сомнительные вести. Маг понимала, что гостья не так проста как может показаться, и все факты для таких суждений были на лицо: другая проклятая энергия, отсутствие минимального гардероба с собой, ведь неглупая Сакура прибывает в Токио впервые, а, значит, приехала откуда-то, но откуда — молчит; стало быть совсем уж налегке, и не подыскав место для временного ночлега, ехать в незнакомый город недальновидно. И она намеревается узнать о куноичи все, но в специально отведенный для информации час.       — Успокоилась? — Цукумо выглянула изо дверного косяка, разместив на нем руки. Она застала Сакуру, просматривающую содержимое своего рюкзака.       — Вроде того, — бурчала себе под нос, смотреть на женщину после инцидента ранним утром было неловкостью на грани стыда.       Юки осторожно прошла мимо, садясь на край дивана, с нескрываемым любопытством следила за Харуно.       — Что-то ищешь?       — Просто осматриваю, пока. — Куноичи, стоя на коленях, в замешательстве оглядывала вещи, выложенные полукругом рядом с кофейным столиком. — Не понимаю.       — Что такое, Харуно-чан? — Маг вопросительно приподняла бровь, не зная стоит ли ей начать нервничать.       — Не могу найти некоторые вещи, — говорила ирьенин, сев на голени.       — Обокрали? — Женщина заметно оживилась, не припоминая, чтобы в Японии мелкое воровство было явлением частым, а стало быть начала подозревать Сакуру в неудачливости. — Чего нет? Деньги, телефон?       — Нет, — коротко ответила, не зацикливая внимания на незнакомом слове. — Не хватает блокнота и монеты.       — Чего-чего? — переспросила слишком спокойным тоном, тем самым выдавая неверие с недовольством.       — Блокнот — такая записная книжка… — Начала объяснять слово, в глубине души ликуя, что остались такие вещи в Стране Огня, которые в этом мире неизвестны. Пока ее не перебили.       — Я поняла. Это все, чего у тебя нет? — женщина говорила со стальными нотками в голосе и раздражением.       — Кажется, да. — Сакура небрежно пожала плечами.       — Ты серьезно? Да, может, оставила где-нибудь. — Закатив глаза, Юки откинулась на спинку дивана. — Растеряша. — Фыркнула, кинув на куноичи взгляд, наполненный снисхождением и негодованием от чужой рассеянности.       — А может, и обокрали, — ирьенин негодующе прошептала, вспоминая высокого блондин — мага.       Харуно снова пробежалась глазами по своим вещам, пока не остановилась на вещице, по мнению самой же Сакуры, бесспорно слишком важной, чтобы обнародовать ее в сегодняшних реалиях. Метнув взгляд на Цукумо, что отвлеклась на телефонное сообщение, без лишней суеты медленно и аккуратно задвинула плоский документ под кофейный столик; пусть вычурный Токио обнажается пред ней, а не она сама.       — Скажи, здесь люди знают о магах? Почему вас мало?       Цукумо растерялась то ли от вопроса, то ли от того, что куноичи впервые самостоятельно положила начало разговору. Уголок ее губ приподнялся, в то время как в голове крутилась идея о том, что инициативность со стороны ирьенина — знак непременно хороший.       — Не знают. Им наши манипуляции не видны, — поясняла женщина достаточно популярно, однако вопросов от того не убавилось.       — А моя ча… — Вовремя остановилась, чтобы лишнего не наговорить; прочистив горло, Харуно продолжила, ловко выкручиваясь из мелкой словесной западни. — В частности моя проклятая энергия видна?       — Понятия не имею. Но мне бы хотелось это узнать.       — И мне тоже, — добавила, только полушепотом. — Ты совсем не хочешь допросить меня? Узнать, что я из себя представляю? — Она поднялась на ноги, на губах сияла ухмылка, а глаза блестели вызовом.       — А ты мне расскажешь, если я спрошу? — Женщина склонила голову набок, рассматривая куноичи с головы до пят.       — Нет. — Не задумываясь ни на секунду, Харуно усмехнулась, отрицательно качнув головой.       — Поэтому и не спрашиваю. Постепенно ты сама мне обо всем расскажешь, хочешь ты этого или нет.       — Откуда такие выводы? — Сакура, скрестив руки на груди, села рядом с Юки.       — Кажется, ты нервничаешь из-за беременности. Поехали в больницу? Я отвезу тебя, просто возьми с собой документы: паспорт, медицинский полис и так далее по списку. — Вместо прямого ответа, Юки сменила тему, загоняя собеседницу в положение, сходное безвыходному.       — У меня их нет. — Ее настроение резко переменилось, а голова едва заметно понуро опустилась.       — Вот видишь, всему свое время. Я человек не самый терпеливый, но если нужно, то могу подождать, — женщина говорила томно, а лицо сияло от собственного триумфа.       — Понять не могу, нравишься ты мне или нет. — Как бы Сакура не хотела относиться к Юки с подозрением и осторожностью, все же не могла не признаться самой себе, что от чего-то маг импонирует девушке своими хитростью и дерзостью, кои свободно проявляла в необходимые для себя моменты. Будущая Учиха себе такое позволить могла не всегда, а именно только тогда, когда осмеливалась возражать Саске, который без устали повторял нудными и бесконечными нравоучениями о том, что для счастливого брака Сакуре, как жене, не хватает покорности.       — Лучше, чтобы нравилась. Я люблю взаимность. — Женщина кокетливо подмигнула ей прежде, чем вернуть свой взгляд на пол.       Полупрозрачные склянки наводили мага на мысли о врачевании, а флакон с колпачком из белого золота, похожий на духи, о статности девушки и дороговизне предмета. Не смотря на сезон дождей, что давно подошел к концу, а японские улицы успели перемениться после влажного сезона, как и сама погода сменилась на солнечную, рубашка, вымазанная в грязи не казалась магу слишком странной, в отличие от длинной бардовой жилетки с кожаными вставками, выглядевшей приметно и добротно. Долго задерживать на этом внимание не стала — мало ли какая дизайнерская вещица, сделанная на заказ, каких сейчас полно; да и не получилось заостриться на таком, так как толстый конверт не мог не остаться незамеченным. Абсолютно беспардонно Цукумо подняла бумагу с пола и ошарашенно ахнула, когда увидела деньги. Много денег. Однако удивление быстро сменилось разочарованием, когда Юки поспешно вытянула банкноту, которая оказалась другой валюты.       — Подделка, что ли? — Харуно поспешила выхватить конверт и банкноту из рук женщины, но та купюру подняла слишком высоко над лицом, что куноичи, в сидячем положении, было не дотянуться. — Хотя, вроде, настоящие, — рассуждала, немного опустив руки; ощупывая предмет, кой не являлся обычным бумажным листом, вылезшим прямиком из работающего принтера.       Оплошностью ли было такое со стороны Харуно, которая будто бы и не старалась тщательно скрыть свою сущность, но при том при всем удостоверение личности временно спрятала под кофейным столом у дивана. Не сказать, что Сакуре нравился тот факт, что на ее теперь уже постели кто-либо без стеснения располагался, пусть и на противоположной стороне изголовья, но и высказывать недовольства она не спешила, терпимо относилась к подобному, к тому же сама виновата, что не успела позаботиться о застилке спального места часом раннее, проникаясь личным горем. Ирьенин не понимала собственных желаний; она не знала хочет ли доверить Цукумо свои тайны, которые, взаправду, постепенно все больше и больше показывались наружу. И есть ли смысл оттягивать неизбежное? Глядя на Юки, мнение о ней сформировывалось, как о даме волевой и целеустремленной, а целями ее были, как ни странно, секреты самой Сакуры Харуно.       — Рё, — маг умудрилась насмешливо протянуть даже такое короткое слово, а после взглянула на шиноби.       — Настоящие.       — Я, конечно, несильна в истории, но… — Рассматривала дизайн купюры. — Хотя, черт его знает. Может такие и были когда-то, — задумчиво проговорила.       — Как здесь обстоят дела с деньгами? — неуверенно спросила Харуно, и все же ловким движением руки смогла забрать банкноту из других рук.       — Не поняла, — недоумевала, хмурясь.       — Такие деньги у вас не в обороте? Какими тогда пользуетесь? И насколько велика нужда в них в повседневной жизни? — Сакура старалась тщательно подбирать слова.       — Иены. Деньги нужны во всем: еда, одежда, проезд на том же метро.       — Метро? — Сакура резко обернулась, глядя на мага в изумлении, будучи удивленной не столько названием валюты, сколько неизвестным видом транспорта. Она уже успела ознакомиться с одним из разновидностей здешних средств передвижения, потому была заинтересованна в другом, наивно полагая, что и метро не будет лишено удобств, как вышло с такси.       — Ага. Общественный подземный транспорт. Я покажу тебе позже, — отвечала, устремив все свое внимание на телефон, вновь набирая сообщение. Сакура противилась любопытству заглянуть в небольшой экранчик, поглощенная желанием разузнать больше о восхитительном механизме, однако не забывала о простейших нормах приличия, поэтому держала свои побуждения при себе.       Куноичи сидела неподвижно, держа в руках конверт; слушала глухой стук по экрану телефона, обдумывая слова Юки, что ясно намекнула на то, что все в этом мире подвязано на деньгах, которые у Сакуры хоть и водились, но были совершенно не пригодны для здешних реалий. И быть в долгу пред кем-то она также не привыкла, и даже Цукумо, что заручилась оказать Харуно посильную поддержку, обязанной чем-то становится не намеревалась. Притом выживать в чужом месте было нуждой, ведь свитка под рукой не было — и не сказать, что девушка умела им пользоваться, — а других способов вернуться в свой мир ей знать не посчастливилось; потому создать условия достойной жизни для себя и найти ресурсы для осуществления своих же задач — стало мерами первостепенными.       — И что мне делать с этим? — Крутила конверт с деньгами.       — Дай-ка. — Цукумо, отвлекаясь от телефона, взяла в руки бумажный сверток. — Есть у меня одна идея. — Загадочно улыбаясь, просматривала купюры. — Я поменяю их на нормальные иены, если ты не против. — Юки снова взяла в руки гаджет, чтобы убедиться в собственных подозрениях — подобных денег никогда не водилось, хоть и наименование «Рё» не было для Японии чужим.       — Но как?       — Есть у меня кое-кто на примете. Может, повезет и он заинтересуется этим, — маг весьма доходчиво пояснила, подкинув конверт в воздух. — Мне как раз нужно отъехать.       — Тогда подожди. — Девушка вскочила с дивана к рюкзаку, а оттуда достала кошелек из белой змеиной кожи. — Вот, — продолжила говорить, протягивая Цукумо еще несколько купюр. — Это тоже возьми.       Деловито приподняв бровь, женщина только хмыкнула, но деньги приняла. Сакуре было абсолютно неважно, что если в скором времени она попадет домой, то только что оставила себя без средств к существованию.       «Заработаю еще». — Думала, смотря Юки вслед.

***

      «Ничего не меняется».       Покидая автомобиль, Юки осматривала знакомую местность, невольно прикидывая в голове, когда же в последний раз посещала токийский магический техникум. Кажется, это было несколько лет назад, когда Гето еще был обычным студентом. Она считала его сломленным, даже спустя года не привыкшим к деятельности с проклятиями, и от того унылым, хоть в глубине души и подозревала, что объяснение депрессивному состоянию не лежит на поверхности. Провал миссии, а после философия взглядов Цукумо подтолкнули его к важнейшему выбору — женщина ощущала вину, но не долго, оправдываясь тем, что Сугуру всегда был излишне радикальным, и благодаря Юки свою истинную сущность вскоре обнажил.       Она всегда считала, что с сильнейшим было проще найти общий язык, не смотря на его склонность к девиантному поведению. Просто нужно было подход знать; или же подобное притягивается к подобному. Сатору производил впечатление мага веселого и жизнерадостного, но при этом острого на язык и скрытного — от чего и был по-особенному притягательным.       После нескольких коротких стуков в дверь, Цукумо отворила выдвижную дверь и, сделав всего шаг в комнату, застала обнаженного Годжо; почти. Серые спортивные штаны опасно оголяли низ живота, чьи шнурки свободно болтались, на ногах серые тапки с открытым носом, а рельефный торс не прикрывало ничто. Завидев мускулистую спину, она не спешила отвернуться, или вовсе покинуть комнату, наоборот, закрыла за собой дверь и в вальяжной позе прислонилась к ней спиной; маг только усмехнулся и возражать присутствию постороннего не стал.       — Ой, ты не одет! — наигранно воскликнула.       — Не стесняйся. Проходи, — ответил Сатору, поворачиваясь к женщине лицом.       Лукаво усмехнувшись, Цукумо прошла в комнату, где сразу заприметила мокрое полотенце на спинке компьютерного стула. Терпеливо ждала, пока Годжо надевал белую футболку, и стойко, в молчании вытерпела брызги воды, попавшие на нее, когда сильнейший рукой отбросил мокрые отросшие пряди светлых волос назад.       — Дело есть. — Демонстративно и медленно указательным пальцем смахивала капли с лица, состроив недовольную мину, на что Годжо лишь обворожительно улыбнулся.       — Конечно. Я весь во внимании. — Не теряя улыбки, взял полотенце со спинки стула, принявшись вытирать намокшую от влажных кончиков волос шею.       Поездки по миру сделали Цукумо раскованнее многих японцев, а Сатору, словно никогда не был другим — всегда шумный, темпераментный и импульсивный, возможно поэтому оба и нашли общий язык. Дружба между ними не водилась, как и доверительные, теплые взаимоотношения, и все же от чего-то рядом друг с другом им было легко и комфортно, потому никого не смутил внешний вид Годжо, который был одним из немногих, кто знал о приезде Цукумо, тем не менее даже не удосужился надеть нечто приличнее домашней одежды.       — У меня кое-что для тебя есть. — Полезла в задний карман синих джинсов.       — Я понял, — нетерпеливо бросил парень, вытирая влажные волосы. — Что?       — Смотри. — Протянула ему увесистый конверт. — Такого больше ни у кого нет. — Пыталась заверить его на свой страх и риск, поскольку была точно не уверена в своих словах.       Он лениво перебросил полотенце на надплечье и медленно, словно по принуждению, протянул руку к бумаге, которую Цукумо удалось так искусно расхвалить. Слегка нахмурившись, Сатору повертел его в руках, затем едва ли подбросил в воздух, дабы вес оценить — был довольно легким, но плотным, а когда маг заглянул во внутрь конверта, тогда его брови взмыли вверх.       — Зарплату наличными получила и хвастаешься? — предположил с долей юмора, искренне недоумевая от намерений той.       — Во внутрь посмотри, — сказала устало, снисходительно, и от последнего ее слабая улыбка мелькнула на лице.       — Ты меня пугаешь. — С тяжелым вздохом полез в конверт, вытягивая оттуда, среди множества других, первую попавшуюся банкноту валюты «Рё».       Сатору был ошеломлен, поначалу думал, что показалось, однако и в свой здравый ум он верил беспрекословно. Казалось, парень не заметил как застыл на месте, устремив все свое внимание на купюру, схожей с той, что лежала у него в ящике стола, найденной у Сугуру в комнате, где проводилось лечение раненой незнакомки с неестественно яркой янтарной радужкой глаз. Красивых глаз. Эпизоды двухдневной давности нахлынули на него, а нос стал пульсировать, будто бы его вновь сломали, оставляя за собой мокрое багровое место; Годжо насупился, словно по-новой переживая жгучую боль после точного удара по его холеному лицу.       — Откуда это у тебя? — спросил; Юки предвидела этот вопрос, хоть и в тайне в глубине души надеялась его избежать — авось пронесет.       — Если я тебе скажу, что перед введением иен купюры рё печатались в таком формате, ты мне поверишь?       — Не-а. — Скрестил руки на груди, не выпуская конверт, в то время как Цукумо, своей уклончивостью, подогревала не только интерес, но и азарт выведать правду.       Женщина шумно вздохнула, ожидая подобного исхода событий, но никаким образом не подготовившись к нему, пуская ситуацию на самотек, надеялась на лучшее. К тому же, она просто бы не успела найти подходящих ответов к предстоящему разговору, истинной целью которого вовсе не являлось обменять деньги загадочной Харуно. Предупредить, предостеречь, оповестить — таковыми были ее мотивы, но лишь изначально. Она продолжила следовать своим умозаключениям, поддаваясь собственным амбициям.       — Нашла их кое-где. На набережной реки… В Тайване, — безбожно лгала, переминаясь с ноги на ногу.       — И решила, что мне это нужно? — Изогнул бровь, изображая внешнее безразличие, в то время как внутри был на грани ликования подвернувшемуся удачному случаю. Сатору не знал для чего ему может пригодиться валюта, более столетия назад вышедшая из пользования, однако с скрываемой жадностью крепко вцепился в конверт, будучи подвластен интуиции, что в этот момент отнюдь не молчала. Когда Цукумо скромно пожала плечами, он продолжил. — Странное у тебя мнение обо мне.       — Да ладно, — весело бросила, силясь вернуть разговор в более непринужденное русло. — Мне они ни к чему, вот и подумала, может тебе пригодятся. Не каждый день такое увидишь.       «Не каждый. Но раз в два дня вполне себе». — Саркастично добавил, внешне лишь молча кивая в знак согласия со словами собеседницы.       — Я подумала, было бы неплохо, чтобы деньги хранились здесь в техникуме. Мало ли чьи они, — продолжала говорить, приблизившись к Сатору на шаг. — Разве у тебя нет желания узнать кому это принадлежит? — Указательным пальцем коснулась конверта в чужих руках. — Кто бы то не был, если ему это нужно, то он будет искать конверт. А деньги здесь, в надежных руках великого Сатору Годжо, — голос ее звучал по-лисьи заискивающе, она незаметно, но напористо давила на него, используя весьма подлый, но действенный прием — упоминание собственного величавого имени мага.       Цукумо хитрила, говоря, что владелец денег может объявиться, ведь Харуно банкноты были ни к чему; теперь. Парень не знал, как бы отреагировал на подобное предложение при другом раскладе, но сейчас, когда скрыто подозревал Юки в том, что та знает гораздо больше, чем говорит, был готов забрать неведанные купюры себе во что бы то ни стало. Спустя короткое молчание женщина положила руку на конверт и попыталась забрать его из рук Сатору, чья хватка все еще оставалась сильной, крепкой.       — Я так понимаю, берешь? — насмешливо смотрела на него.       Ведомый интуицией, любопытством и жадностью Годжо облизнул губы, еще раз взглянул на предмет, а после, намекая на согласие, спросил:       — Что ты хочешь за этот конверт? — Шел на опережение, отчетливо осознавая, что просто так он ни конверт, ни его содержимое не заполучит.       — Хороший вопрос. — Юки скрестила руки на груди, медленно делая кивок. — Валюта рё равна десяти иенам. Давай как в обменнике.       — Чего?! — воскликнул, заглядывая во внутрь конверта. — Ты видела тут сколько? — Сатору продолжал открыто возмущаться. В его глазах Юки могла быть связана с розоволосой незнакомкой, а, значит, и без того имея к ней лишь толику доверия, потенцеальным спонсором мутных дел становится был не намерен, от того и жадничал.       — А что, сильнейшему нынче платят мало? — спросила с издевкой в голосе. — Или ты не хочешь помочь красивой молодой девушке — то есть, мне?       — Я нормально зарабатываю, — уверял ее Годжо, в то время как женщина считывала с его голоса отчетливое раздражение. — Просто я не уверен стоит ли это моих денег. Давай один к одному.             Юки приподняла бровь, не ожидая, что Сатору начнет торговаться, однако настаивать на своем не стала — ее задача не набить карман Сакуры, а избавиться от суммы.       — По рукам, — вздернула подбородком, заглядывая Сатору в глаза.