Проклятие особого уровня

      Отсутствие привычной тугости на талии заставило куноичи приоткрыть глаза, что стоило определенных усилий, а как только ремень вовсе соскользнул вниз, тщетно попыталась подняться, облокотившись на уцелевшую руку. Повернув голову в сторону, она увидела кровь; свою кровь. Пальцами нащупала артерию, в попытках оставить кровотечение, пока незнакомец возился у ее плеча, накладывая жгут из женского длинного пояса.       Он взвалил израненное тело на надплечье, придерживая Харуно за поясницу, свободную же руку занял конечностью и в последний момент, к сожалению девушки, замеченным рюкзаком. Сакура взмолилась что бы ее вещи не заприметили, однако ей не всегда везло в азартных играх, в реальной жизни фортуна ещё чаще помахивала ей ладонью на прощание, а в совершенно незнакомом месте, кажется, о небесном снисхождении можно лишь помечтать. Теперь же Харуно надеялась, что люди, узнав ее, доставят в безопасное место, где позволят провести лечение и окажут хотя бы минимальный уход для восполнения сил. Ещё неизвестно что за ирьенин Сёко, поскольку Сакуре о такой слышать ранее не представилось возможности, а это значило, что навыки первой весьма посредственны.       Глаза куноичи время от времени смыкались, но спустя секунды она с трудом их разлепляла, хрипя. Горло саднило, от металлического привкуса во рту воротило, а слабость во всем теле только и позволяла, что тряпичной куклой повиснуть на мужском плече, вопреки гордости, стойкости и благоразумию; а ведь она занятая девушка, жена практически.       Сквозь звон в ушах Сакура осознавала, что именно наговорила Саске, а потому последней ее мыслью было наставление самой себе обязательно объясниться перед Учиха, просить прощение, упасть в ноги или ублажать в постели — сделать все, лишь бы он проявил снисхождение к ее вспыльчивости. Она надеялась, что громкие слова об отрицании замужества не послужили расторжению помолвки; ведь так хотелось вновь видеть Саске в хорошем расположении духа, чтобы донести благие вести. Глядишь, посчастливится, и неосведомлённый он спишет истеричное поведение на внезапную беременность.

***

      Харуно не знала сколько провела в отключке, но стоило ей коснуться твердой холодной поверхности, в миг встрепенулась, приподнялась боком, облокотившись уцелевшей рукой на пол; но геройствовала недолго, и минуты не прошло как упала вновь, обессиленно прикрыв глаза. Тогда-то и вспомнила, что все ещё носила цветные линзы, от чего и часто жмурилась. Через стену доносились голоса.       — Сатору, тебе необязательно было приходить, — говорил с каплей упрека; видеть друга было неожиданностью: в душе потеплело, но взгляд Гето прятал, прожигая им свои ступни и пол.       — Как я мог отпустить мою Сёко-чан одну в такой поздний час? — ехидничал, поправляя оправу темных круглых очков.       — Твою? — Сугуру раздвинул фусуму, пропуская Иейри вперед прямиком в комнату, где лежала Сакура, навострив уши, слушающая разговор двоих. — Ты в своем репертуаре, — сказал, закатывая глаза.       Сугуру хотел было пройти в комнату вслед за подругой, однако Сатору резво толкнул его плечом, нагло проходя вторым под недовольный скрежет зубов.       — Ого! — вскрикнул восторженно. — Так ты ролевыми играми увлекся? — быстро нашел объяснение Харуно, чье обличие сильно отличалось от привычной повседневной одежды.       — С чего ты взял что она юдзе? — Гето устало вздохнул.       — А кто ещё?       — Я думал, что косплеерша.       — Посмотри на ее одежду. — Сатору устало вздохнул, рассматривал тело, соблюдая небольшую дистанцию.       — Косплееры сейчас и в подобном ходят, — повысил голос.       — Чтобы косплеерше здесь делать? Для фоток можно другое место найти, а не на частной территории этим заниматься, — говорил размеренно, спокойно, будучи уверенным в своей правоте.       — А что бы здесь делать юдзе? — Шумно выдохнул, успешно взяв верх над подступающим раздражением; ещё в давние времена свыкнувшись с нравом Сатору, теперь давать достойный отпор на проделки уже повзрослевшего голубоглазого юноши не составляло труда.       — Ну, как что? — Годжо от скуки зевал, прикрывая рот рукой. — Кто-то из приспешников горе-зачинщика заказал. — Взглядом покосился на Сугуру, что задумчиво уставился в пол, осознавая, что, кажется, к глубокому сожалению, такие среди его коллег имеются. Провокация не удалась, впрочем сам хозяин дома от сказанного нисколько не ущемился, лишь всерьез задумался не уж то здесь его пристальный круглосуточный надзор требуется.       Сёко осматривала спину пострадавшей, оценивала глубину ранений от метательного оружия, осторожно водила рукой по спине; но, кинув взгляд в сторону, вспомнила об оторванной конечности. С тяжёлым вздохом, подошла к своим медицинским принадлежностям; голова гудела, пока девушка решалась за что же взяться в первую очередь. Добрались до места они с Годжо достаточно быстро, поэтому Сугуру не успел оказать помощь, строго продиктованую Сёко по телефону; и сейчас это словно усложняло ситуацию. Кровотечение поврежденной руки удалось остановить, потому-то она принялась за лечение спины.       — Ладно, ты прав. — Пока Иейри была занята своими мыслями, парни успели прийти к общим умозаключениям. — Юдзе. Скорее всего ойран. — Сугуру задумчиво прижал указательный палец к подбородку.             — Не спеши с выводами. Вдруг она страшненькая, — сказал, успев оценить стройные ноги куноичи.       — Все же предположим, что ойран, — хмыкнул, внимательно следя за действиями Иейри. — Тогда что мы имеем…       — Либо кто-то заказал ее и попытался убить, либо… — Сатору щёлкнул пальцами в сторону Гето, привлекая его внимание к себе. — Либо это все сделал ты, а сейчас пытаешься отвести от себя подозрения. — Довольная ухмылка сияла на лице Годжо.       — Что за бред, — недовольно бурчал. — Но первый вариант звучит правдоподобно.       — Хорошая работа! — воскликнул, протягивая руку Сугуру для победного хлопка ладонями, как тут же послышался недовольный голос со стороны.       — Придурки, — мужские руки застыли в воздухе на расстоянии шести сун друг от друга. — Помогли бы лучше, чем дурью маяться.       Иейри хмурилась, натягивая на лицо одноразовую маску; и пусть половина ее лица была скрыта от мужских глаз, все же каждый осознавал всю серьезность ситуации. Растерянность девушки быстро сменилась на холодный расчет, она нервничала, но внешне этого не показывала, понимая, что ее начальное промедление уже может отнять у пострадавшей шансы на успешную реабилитацию, если таковая вообще наступит, после оказания первой помощи. В их случае транспортировать тело было невозможным, потому, перед тем как надеть перчатки, кинула по упаковке каждому из парней; Сугуру не противился, понимая, что Сёко требуется поддержка, в то время как Годжо откинул предмет обратно на подъем, где стоял небольшой чемоданчик с медицинскими принадлежностями.       — Не, сами тут возитесь, — говорил с явным отвращением к происходящему, капризничая. Притрагиваться к живому трупу брезговал, так что сунул руки в карманы черных джинсов, оглядывая помещение.       — Тогда чего приперся? — Сугуру разорвал упаковку с перчатками.       — Ты глухой? Я отвечал уже.       Обстановка заметно накалилась. Гето и Иейри, которая не стала использовать инъекцию, вынимали из тела сюрикены, и поначалу Сакура, незаметно для других склонив голову и прикусив кожаный надплечник бордовой накидки, стойко переносила боль, не подавая каких-либо признаков жизни, кроме дыхания; в то время как Сатору вышагивал по комнате, то и дело оборачиваясь назад, рассматривая искромсанную прическу незнакомки. Интуиция подсказывала, что лишняя осторожностью рядом с Харуно не повредит никому из присутствующих, но и остановить лечение тоже не было возможным: те двое были упертыми, и весьма четко выстроили для себя цель по спасению, поэтому спорить было бесполезно; к тому же, при ином раскладе на душе было бы совестно, что настоял бросить девушку на произвол судьбы.       — А если серьезно, кто она? — Атмосфера была напряжённой, а молчание оказывало дополнительное давление, от которого сильнейший хотел поскорее избавиться.       — Не знаю, — Сёко, стоя на коленях, выпрямилась и пожала плеча. — Но точно не просто человек. У нее есть проклятая энергия, но как будто другая. — Вновь присела на голени, наклоняясь над спиной, покрытой глубокими ранами. — Но она точно есть.       — Там ее вещи, кажется, — подал голос, не отвлекаясь от наблюдения за действиями подруги. Гето сидел рядом с Сёко, держал в руках бинты и дезинфицирующее средство.       — Вот здесь?       Сатору указал ладонью на рюкзак, лежащий на полу из светлого дерева, не привлекая к себе должного внимания. Не дожидаясь ответа, взял походную сумку в руки, сел на невысоком подъёме, у медицинских принадлежностей.       — Брать чужие вещи неприлично, Сатору, — промурлыкал Гето, стоило ему услышать звук застежки-молнии.       — Ну, не ты же этим занимаешься, — буркнул в ответ. — Сиди и дальше ковыряйся… — Прикусил язык, заметив прожигающий взгляд Иейри на себе. — И дальше спасайте жизнь девы прекрасной. — Кривлялся вкупе с театральной интонацией.       Девушка закатила глаза, но дольше минуты отдыхать себе не позволила, снова приступаясь к пациентке. Один из сюрикенов вонзился прямиком в шею, опасно гранича с артерией; Сёко быстро смекнула, что Харуно бесспорно пытались если и не убить, то причинить серьезные увечья, и этот некто с метательным оружием обращался мастерски и ловко. Дела складывались не самым лучшим образом, работали они медленнее, чем хотелось бы, и сейчас как никогда Иейри понимала всю важность хорошего отдыха, которым зачастила пренебрегать. Она ощупала пульс ирьенина, а после вернулась к шее.       Сакура приоткрыла один глаз, следила за действиями Сатору, который без всякого стеснения достал из основного отдела рюкзака записную книжку. От резкой боли, чтобы не вскрикнуть, она прикрыла глаза, потому не заметила как Годжо в руках уже крутил ее кошелек.       — Ого! Богачка что ли? — бубнил под нос, открывая портмоне из светлой змеиной кожи — подарок от Саске.       Сатору взял в руки купюру; хмурился и не верил своим глазам, от чего поднес бумагу ближе к лицу, направляя ее к свету, убеждаясь в подлинности денег. Взгляд то и дело блуждал по женскому телу, над которым кропотливо работали друзья, а в голове было совсем пусто, словно то, что видит он прямо сейчас нереально. Сатору имел представление как должна выглядеть та валюта, что держит он в руках, однако от знакомой ему «Рё» осталось лишь название. Не выпуская купюру из рук он потер глаза и, решая не забивать голову лишним, отложил деньги в сторону, а кошелек кинул обратно в отделение рюкзака, после чего взял в руки блокнот, большая часть страниц из которого была вырвана, а остальные пустовали, кроме одной единственной надписи: 28.03. Цунаде-сама мертва. Проводимая мною операция не была закончена. Я ни в чем не виновата       Последняя фраза повторялась множество раз, заполнив собою весь оставшийся листок, на котором некоторые участки линий были смазаны из-за слез. Содержимое записной книжки было выдрано неаккуратно, однако разобрать остатки записей не предстояло возможным; на строках угловатых обрезков виднелись либо иероглифы, либо знаки препинания. Годжо смело предположил, что в руки к ним угодил врач, что ситуацию не прояснило ни на дюйм. Следом из рюкзака от вынул белый толстый конверт, наполненный деньгами.       «Много». — Все о чем и мог думать, ведь купюры по-прежнему были ему незнакомы.       И пусть у Сатору вопросы к Харуно лишь прибавлялись, парень совсем не жалел, что стал рыскать в чужих вещах, однако делал он это осторожно, чтобы ненароком не вытащить на всеобщее обозрение слишком личные вещи, которые, к слову, были надёжно спрятаны под двойным дном рюкзака. Сакуре уже доводилось попадать в руки к чужакам, только отличительной особенностью сегодняшних была забота о ней, а не причинение вреда, потому она знала как повысить шансы на сбережение наиболее ценных вещей или тех, обнаружение которых будет стеснять ее. Даже если бы и горел желанием, все равно бы Годжо не нашел ни нижнего белья, ни альбомов с фотографиями, ни писем, ни печать, используемую для подписи.       Нарядная белая блуза с маленьким символом клана Учиха, красный жилет с тем же знаком — более одежду он не трогал, не считая ее чем-то интересным, а как только руки коснулись свитка его прервал голос Сёко.       — Что интересного нашел?       — Деньги, блокнот и вот это, — подводил итоги, протягивая доктору свиток, тут же вынимая из сумки другой.       — Уверен, что стоит их открывать? Вдруг опасно. — В ответ на предостережение получила хмыканье.       — Почему Сугуру позвонил тебе? — пренебрежительно кинул предмет в рюкзак; Сёко повторила за ним, только сделала это куда аккуратнее. Сатору сразу же открыл карман поменьше, и первой же ему попалась гибридная монета с двумя аверсами.       — А кому ещё? И вообще, какая разница? Раз позвонил, значит, посчитал нужным. — Обидеть собеседника словом никогда не боялась, считая, что тот своим нахальством обычно бьёт куда больнее.       Гето явился неожиданно, застав двоих врасплох, а ведь Годжо, не отличавшийся деликатностью, рассчитывал продолжить диалог, намереваясь узнать побольше информации о личной жизни Сёко. В руках нес ампутированную конечность, так что Сатору тут же скривился, убирая рюкзак с колен; присутствовать рядом медицинскими махинациями желание было слабым, а смотреть на них и подавно отсутствовало. Он поднялся на ноги, отряхиваясь, прошел к фусуме, задерживаясь у нее.       — Я лучше пойду. Воздухом подышу. — Напоследок все же взглянул на Сакуру; нахмурился, замечая что поза девушки слегка поменялась, однако виду не подал, списывая свою наблюдательность на банальную паранойю от усталости и полученных при осмотре личных вещей Харуно странных сведений.       — Я, наверное, тоже пошел. — Вручил Иейри руку, которую по прибытии в дом, немедля, убрал в холод. — Скажу девочкам, чтобы не гуляли долго, а то мало ли что, — обеспокоено говорил, выходя из помещения вслед за Сатору.              В угодьях Сугуру он был впервые, впрочем как и видел его здесь; в глубине души все ещё теплилась маленькая надежда на то, что Гето одумается, встав на путь истинный, однако и та тлела под напором здравого рассудка — Сатору понимал, что злодеяния приятелю с рук не спустят, потому того, вполне вероятно, будет ждать казнь, чему Годжо не факт что будет препятствовать, ибо по делом ведь. Они шли по коридору молча, каждый думал о своем, пока незваный гость не прервал тишину.       — А ты скромновато живёшь, — надменный тон был для Гето не более, чем обычная провокация, которой он не воспрепятствовал. — И пыльно здесь, — брезгливо провел указательным пальцем по навесной полке. — Да уж, пустовато, — подвёл итог, смахивая с пальца тонкий слой пыли.       Сатору сцепил руки в замок за спиной, оглядываясь по сторонам; стены дома действительно не были никак оформлены — ни одной картины или фотографии, — за чем и следовало ощущение отсутствия уюта. Он вспоминал о воспитанном поведении и правилах этикета, которые ему приходилось зазубривать еще в раннем детстве, только тогда, когда сам этого хотел. Гето, уловив в действиях явное притворство, на ребячество друга только по-доброму ухмыльнулся, не принимая критику всерьез.       — Зависть — грех, — говорил мягко, с безмятежным видом, хотя слова его не имели за собой какой-либо смысловой нагрузки.       — А убийства не грех? — игривость испарилась, своим отсутствием моментально накаляя обстановку.       — У тебя свой путь, а у меня свой. — Сложил руки вместе; теперь широкие рукава его буддийского одеяния скрывали ладони.       — Начались нравоучения. — Закатил глаза. — Мне такое не нравится.       — Всё-таки, я пойду в комнату к девочкам, — сказал, направляясь дальше, прямо по коридору.       — Что? Смотрины устроить решил?       Наглая ухмылка украсила красивое лицо, Сатору не нужно было отдельное приглашение для возможности следовать за Гето вглубь дома; он просто это делал, и вопреки словам, мысли его не были забиты сватовством.       — Ещё чего, — прошипел, а в ответ лицо Сатору засияло ещё больше. — Послушай, уже поздно, а гостей я совсем не ждал. — Фальшивую улыбку и наигранно доброжелательный настрой Годжо выявил моментально. — Так что, тебе нужно идти вон в ту сторону, — Гето приобнял друга за плечи, ладонью указывая в противоположное направление. — Иди прямо, и там найдешь выход.       Намек столь явный, что выходил на рамки приличия; впрочем Сатору и не рассчитывал на радушный прием, как и уходить из поместья одному.       — Что-что? Прости, я не помню как мы с Сёко зашли сюда. Проводишь может? — говорил томным голосом, приблизившись к лицу Гето.       — Да без проблем, — Сугуру был раздражен, однако сохранил видимость спокойствия.       Их перепалка прекратилась, стоило из временной операционной донестись крику; и кричала вовсе не незнакомка, а Сёко. Без лишних слов, встретившись взглядами, в которых отображалась одна и та же эмоция — страх, — ломанулись в нужную сторону. Хозяин дома подбежал к Иейри, щупая пульс, бегло осматривал комнату, пока не заметил отсутствие ампутированной конечности и рюкзака Харуно.       — Я за ней! — бросил Годжо прежде, чем скрыться за фусумой, ведущей в другую часть дома.       «Значит не показалось». — Сильнейший чувствовал вину за свою беспечность, ведь если бы воспользовался своей наблюдательностью, то, глядишь, Иейри бы не пострадала.

***

      Сёко хмыкнула стоило ей остаться наедине с куноичи; что ж, так даже привычнее, ведь выполнять свою работу предпочитала самостоятельно, однако сегодняшний случай был исключением, и она надеялась, что последним. Сменив одноразовые перчатки, врач уже вовсю занялась реплантацией, не без помощи обратной проклятой энергии. Подводя итоги, Сёко была довольна проделанной работой, пусть и не так оперативно и с некоторыми мелкими погрешностями, но все же оказать должную медицинскую помощь удалось. Довольная улыбка ненадолго скрасила молодую девушку, которая тут же переменившись в лице, стала складывать принадлежности по местам; задерживаться у Сугуру она не планировала.       Будучи уверенной, что Сакура не очнулась после проведения последнего осмотра, погрузилась в свои мысли, потому не заметила лишних движений со стороны. Пара секунд, и ирьенин нанесла удар кулаком, который откинул Сёко в сторону; куноичи была слаба, а после воздействия проклятой энергии тело ее заболело сильнее, потому удар пришелся несильным, позволяя магу остаться в сознании, криком призывая других на помощь. Второй раз кулак налитый чакрой пришелся точно по скуле, заставляя Иейри обездвиженно упасть на пол; Сакура тут же метнулась в противоположную сторону комнаты, хватая свой рюкзак. За дверью слышались мужские шаги, потому она рискнула уйти через другой проход, поскольку здраво оценивала свои силы, понимая, что при всем желании не сможет одолеть сразу двух врагов; по крайней мере, не в таком состоянии, в котором прибывала прямо здесь и сейчас.       Фусума, к счастью, поддалась ей, так что, прикрыв ее за собой, мчалась по тусклому пространству, пока на горизонте не показалась ещё одна дверь. Сакура остановилась, ком в горле и сухость во рту вызывали дискомфорт; преследователь уже объявился, наступая ей на пятки, все же выиграть хотя бы немного времени возней с дверью не удалось. Она вновь шагнула в неизвестность, но встретил ее совсем не полумрак, а гэнкан, поэтому со счастливой улыбкой покинула дом.       Ночной холодный ветер ударил в лицо, взлохматив волосы; Сакура ступила на энгаву, прошлась немного прежде, чем опуститься на каменную кладку, что вела к выходу из владений. На радостях двигаться стала не так быстро, диву поддавшись, от чего Сатору в два счета настиг ее, едва ли не повалив на землю.       — Кто ты?! — Вместо ответа на вопрос послышался девчачий писк.       Маг заломал женские руки за спиной, удерживая тонкие запястья большой ладонью; второй рукой стянул розовые волосы на затылке, оттягивая их назад, заглядывая куноичи прямо в глаза. Красивые глаза, с преображенной от линз янтарной радужкой, аккуратный прямой нос, плотно сжатые губы в одну полоску и острый подбородок — засмотрелся, чем Харуно и воспользовалась; хватка не была ослаблена, но бдительность Сатору утерял.       — Шаннаро! — Дергалась, намереваясь скинуть руку незнакомца с головы.       Резкий разворот, удар коленом в живот и кулак налитый чакрой прошелся прямо по холеному лицу парня; мгновение, и по округе раздались шипение, проклятья в сторону Сакуры, а кровь брызнула из носа; ещё бы, ведь ирьенин буквально почувствовала хруст под костяшками. С помощью шуншина она, подцепив пальцами упавший на землю рюкзак, пропала с его поля зрения, очутившись за стволом ближайшего дерева в лесной чаще. С безумными глазами он смотрел по сторонам, прижимая ладонь к подобию носа, однако куноичи и след простыл.              Сатору вернулся с высоко поднятой головой, но виной всему была не гордость, а травма, получить которую совсем не ожидал, особенно от женской руки. Сугуру сидел рядом с Сёко, держал в руках темный бутылек и вату, что минутой ранее подносил к лицу девушки; стоило обоим перевести внимание на Годжо, как смешок послышался из их уст, а по мимо злобы внутри мага нарастало недовольство. Все же, зря он приехал сюда; негодовал, что только свое время напрасно потратил и отхватил от слабачки, выставляя себя другим на посмешище.       — Резвая оказалась? — Сугуру лучезарно улыбнулся, пока Сёко отчаянно старалась сдержать смех, прикрывая рот рукавом белого халата.       — Иди сюда, помогу, — подозвала Сатору к себе.       Парень покорно подошёл, опустился рядом на пол, дожидаясь помощи от Иейри; взгляд его упал на небольшую возвышенность в комнате, где он просматривал вещи куноичи. Что ж, кажется, незнакомка впопыхах не забрала с собой купюру, монету и записную книжку; на радостях Сатору усмехнулся, после чего поморщился от острой боли в носу.