17

      Бег — это явно не его. Бег с препятствиями и утяжелителем в виде школьной сумки — вообще не его. Вваливаясь в здание школы за две минуты до звонка, Руслан осознаёт это как никогда ясно и отчётливо.       Он залетает в раздевалку, цепляется рукавом свитера за сраный крючок, грязно ругается и пытается высвободиться из хватки коварной железки, попутно вешая куртку другой рукой.       — Куда бежишь, красивый?       Чьи-то пальцы ловко поддевают зацепившуюся петлю, освобождая, наконец, Енисейского из плена. Кару, который не особо и торопится на урок, со своей фирменной ухмылочкой осматривает его, взъерошенного, помятого и запыхавшегося.       — У кого-то, смотрю, была весёлая ночка? Ночное рандеву с КИМами?       — Ага, блять, — огрызается в ответ Руслан. — Охуительно весёлая. Всю ночь был на концерте.       — Ого! — Белоярский оживляется, следуя за быстро шагающим прочь из раздевалки парнем. — А чё за концерт? С кем ходил и почему меня не позвал?       — Никуда я не ходил, — Енисейский закатывает глаза. — Концерт сам ко мне пришёл. С верхнего этажа. Там какой-то малолетний экстрим-вокалист завёлся.       — Чё? — Кару явно не выкупает. Это бесит и без того находящегося не в лучшем расположении духа Руслана ещё сильнее.       — Хуй через плечо! — шикает на него парень, поднимаясь по лестнице и пропуская за один шаг две ступеньки. — Говорю, у соседей сверху всю ночь ребёнок орал так, что у меня до сих пор в ушах звенит. Я из-за этого малолетнего урода уснул только под утро. И проспал, блять! Чтоб он охрип нахрен!       — Да не беги ты так, Енисейский! — требует Белоярский, едва поспевающий за несущимся к классу другом.       — А ты не тормози! Или ты на урок не собираешься, по приколу в школу ходишь в раздевалке потусить?       — Ну, вообще, я не уверен, что мне так уж нужно сегодня образование… — Кару нервно улыбается. — Ты матешу сделал?       Руслан закатывает глаза.       — А ты пробовал хотя бы изредка сам домашку делать? Ну так, разнообразия ради.       — Ну Русла-а-а-н, — жалобно тянет одноклассник. — М.Ю. меня сожрёт заживо! А ты, между прочим, без меня тут сдохнешь от скуки! Будешь один по школе ходить, плакать, звать «Кару-Кару», а я не приду!       — Ладно-ладно, только не ной, — Енисейский на ходу вытаскивает тетрадь по алгебре и протягивает эту спасительную соломинку однокласснику.       — О мой герой! — лицо Белоярского сияет, как начищенный таз. — С меня причитается!       — Ага, как же, — буркает Руслан.       Счастливый Кару уносится в сторону туалетов перекатывать домашку, а Руслан, наконец, добирается до кабинета. Остаётся надеяться, что информатик задержался в учительской.       — Извините за опоздание, можно войти? — отчеканивает скороговоркой парень и тут же застывает в дверях.       В кабинете обнаруживается не только информатик в количестве одна штука, но и их чёртов классный руководитель. Ну вот почему именно сегодня?!       Нельзя не отметить, как класс информатики похорошел за лето. Интерактивная сенсорная доска, новенькие компы сияют ещё не замызганными яркими мониторами, на партах и компьютерных столах — тоже новых — ни следа от творчества местных художников а-ля «сдесь был Мирон», «если ты не голубой — нарисуй вагон-другой».       Но главный атрибут, которым пополнился интерьер — огромный шкаф. Вот только почему-то стоит он прямо посреди класса, у доски. И почему-то классный руководитель уверяет, что это их новый одноклассник…       У шкафа каштановые, собранные в короткий низкий хвостик волосы, янтарные глаза, а ещё кирпич вместо лица и чернющие синяки под глазами, будто тот спал в последний раз примерно… никогда?       Парень, которому на вид лет девятнадцать-двадцать — не меньше, лишь мельком смотрит на Енисейского. А затем отворачивается и обращается к классу.       — Меня зовут Дугар Ангарский. Я перевёлся из Иркутска. Рад знакомству, — по лицу этого Ангарского и не скажешь, что он вообще в курсе, что такое радость. Ебало мрачнее тучи, тон скучающий. Ему явно эти формальности неинтересны. Как и Руслану, который всё ещё ошивается в дверях.       Цыкнув, Енисейский не дожидаясь больше разрешения войти, собирается под шумок прошмыгнуть к своему месту, но Михаил Юрьевич его всё же замечает.       — Енисейский! — классрук смеряет его недовольным взглядом. — Почему опаздываешь?       «Чтоб ты спросил» — подмывает ответить, но вслух Руслан цедит через зубы:       — Извините. Засиделся ночью за вариантами.       — Похвально, но ночью надо спать, — Михаил Юрьевич оглядывает класс. Все уже расселись по парам, остался последний свободный комп. — Садись с Дугаром. На перемене покажешь ему школу.       — А староста у нас в классе на что, для красоты? — вылетает раньше, чем Енисейский успевает прикусить язык.       — А у старосты и без того дел полно, — выскочка Романов с первой парты, конечно же, вставляет свои пять копеек.       — Александр, помолчите, — информатик тут же осаживает старосту. Руслан позволяет себе самодовольную ухмылку. Информатик у них фриковатый, конечно, но порой и он может быть полезным.       — Рафаил Фёдорович, -…но всегда найдётся рыба крупнее. Михаил Юрьевич хмурит широкие светлые брови. — Мы и так потратили достаточно времени. Начинайте урок.       Руслан усаживается за комп рядом с новеньким, искоса поглядывая на него.       — Тебе сколько лет-то хоть? — задаёт очень интересующий его вопрос Руслан.       Новенький включает комп и пялит на доску, игнорируя Руслана и слушая указания препода. Мда уж, задрот какой-то. Хоть рожей и вышел, стоит признать.       Когда информатик заканчивает зачитывать задание, Дугар неожиданно подаёт голос.       — Мне семнадцать.       — Вот как, — Енисейский вскидывает бровь. — А я-то уж подумал, ты раз пять на второй год оставался. Ты что, всю Растишку сожрал в своём этом Иркутске?       Новенький шутку не оценил. Даже бровью не повёл, опять уставившись в монитор. Ну точно задрот! Ну и ладно, не очень-то и хотелось Руслану с ним болтать.       Енисейский с досадой думает, почему именно ему выпала невероятная честь сидеть с этим весельчаком на предмете, в котором он шарит меньше всего. Какие-то коды, сайты, прочая хрень… Руслану это неинтересно, но с четвёркой по информатике красного аттестата ему не видать.       Однако, похоже, Ангарскому его помощь не особо-то и нужна. Длинные пальцы быстро бегают по клавиатуре, резво набирая нужные закорючки в строке. Как какой-то хакер в пафосном американском фильме, ей богу.       — А у тебя ловкие руки, — не удержавшись, хмыкает Енисейский, наблюдая за погруженным в создание какого-то глупого сайта Дугаром.       — Тут текст, — тот всё так же невозмутимо указывает в учебник. — Продиктуй мне его, так быстрее будет.       Руслан однако не спешит хвататься за книгу. Только пожимает плечами, откидываясь на спинку стула и залипая в телефон.       — По-моему, у тебя и у самого неплохо получается.       — Верно отметил, мне помощь ни к чему, — кивает Дугар. — так что вали за другой комп и делай всё сам.       — Ты видишь тут другие компы, гений? — вскидывается Руслан.       — Ну, значит, у тебя нет выбора, — Ангарский хмыкает и кивает на учебник, мол, давай, приступай.       Да что этот иркутянин о себе возомнил вообще?! Енисейский недовольно сопит, но берёт учебник. Со всей скукой в голосе, на которую только способен, он всё же начинает диктовать идиотский текст.

***

      Стоит отметить, они и правда управились быстро — пока остальные тупили в код, Руслан с Дугаром уже сделали всё задание на этот урок.       Рафаил Фёдорович пробежался по готовой стартовой странице и одобрительно закивал, отмечая в журнале обоим оценку «отлично». Что ж, этот Ангарский в чем-то даже может быть полезен. Но это не значит, что Енисейский рассыплется перед ним в благодарностях и радостно поскачет за ручку по ромашковому полю проводить экскурсию по школе. Ага, бежит, волосы назад!       После урока Руслан тут же сматывается к Белоярскому, который закончил перекатывать домашку и теперь бесцельно куковал в туалете, покуривая ашку в форточку.       Енисейский присаживается на подоконник, отбирает у него парилку и затягивается.       — Зря ты инфу пропустил, — Енисейский загадочно улыбается, ловя на себе заинтересованный взгляд. — Там целое цирковое выступление произошло. С тиграми.       — Чё было? — Кару смотрит на него во все глаза, явно ожидая подробностей.       Руслан снова затягивается, выдерживает паузу, вспоминая мрачное, с печатью какой-то смертельной усталости лицо Ангарского. И ухмыляется.       — Да шкаф новый завезли.

***

      — Что ж ты не сказал, что шкаф дизайнерский?.. — слышит Руслан над ухом мурлычущий шёпот Кару, когда они уже сидят на алгебре. Белоярский хищно разглядывает широкую спину впереди, облаченную в чёрную толстовку, будто мысленно её уже с новенького снял.       Енисейский хитро улыбается и несильно пихает друга в бок.       — Держи себя в руках, столяр. У тебя уже есть твой стул с хуями дрочёными.       — Я свой стул ни на что не променяю, — Белоярский как-то мечтательно вздыхает и мельком глядит на экран своего телефона, проверяя уведомления.       — Белоярский, Енисейский! — оба резко дёргаются от оклика преподавателя. Михаил Юрьевич смотрит прямо на них своими глазами-ледышками, одним взглядом вымораживая душу. — Вам, вижу, заняться нечем? Уже всё сделали?       — Да уже давно. Показать? — Руслан безразлично пожимает плечами. Кару быстро-быстро кивает. Вот только, в отличие от Енисейского, он сделал аж целое нихуя.       Математик подозрительно прищуривается       — Кстати, Белоярский, я что-то тебя не наблюдал на первом уроке. Где был?       Кару открывает рот, чтобы ответить, но Михаила Юрьевича, видимо, ответ не очень интересует.        — Расскажешь по дороге к доске, — он отмахивается и смотрит на Руслана. — А ты, Енисейский, с вещами за парту к Ангарскому. Да поживее.       Кару бледнеет так, что почти сливается по цвету со стеной. Будто в надежде на то, что хотя бы так математик потеряет его из виду. Поняв, что не прокатило, он обречённо встаёт и плетётся на растерзание. Руслан, возмущённо фыркнув, собирает свои пожитки и направляется к месту ссылки.       Дугар на новоиспечённого соседа даже не взглянул. Этот парень вообще был будто бы не здесь: смотрел в тетрадь сквозь узкие щёлки глаз и явно пребывал в каком-то трансе. Руслан сначала подумал — причина в том, что Ангарский какой-то татарин, но потом понял, что у парня тупо закрываются глаза. А потом тот и вовсе подпёр рукой щёку и, походу… уснул?! Енисейский аж глазам не поверил. Спать? На уроке матана? У М.Ю? Этот шкаф что, пуленепробиваемый?!       Енисейский решает не будить спящую красавицу и продолжить выполнять дополнительное задание, пока Михаил Юрьевич с говном сжирал несчастного Кару у доски.       — Достаточно, — преподаватель резко обрывает на полуслове мнущегося у условия задачи Белоярского. — Садись на место. Дальше продолжит… — учитель ведёт пальцем по журналу и выносит новый вердикт. — Ангарский.       Руслан поднимает глаза на препода и видит, что тот буравит взглядом его соседа насквозь, а Дугару рубиново поебать — он даже не думает просыпаться.       — Ангарский, — повторяет Михаил Юрьевич с нажимом.       Но пранк выходит из-под контроля, когда Дугар… нет. не просыпается. А начинает издавать звуки, подозрительно похожие на… храп?!       — Дугар. Агарский.       Глаза математика расширяются, а воздух в помещении, кажется, начинает искрить.       Руслан не знает, что ему делать: ржать или плакать. Поэтому выбирает третий вариант — резко и довольно ощутимо толкает новенького под рёбра локтем.       Тут спящая красавица всё же изволила раскрыть свои глазоньки и посмотреть на Енисейского взглядом, в котором ясно читалось «тебя сломать или повредить?».       — Доброе утро, — Михаил Юрьевич растягивает губы в плотоядном оскале. — Что снилось?       — Я не спал, — тут же находится Дугар. И уверенно так пиздит, будто сам в это верит!       — Правда? — математик удивлённо вскидывает брови. — А что же ты делал, закрыв глаза?       — Я лучше усваиваю информацию с закрытыми глазами, — от того, на каких серьёзных щах это вещает Ангарский, Руслан чуть ли под парту не катится. Енисейский прикусывает губу и опускает голову, лишь бы не заржать в голос. По классу проносятся смешки его менее сдержанных одноклассников.       — Вот как? — М.Ю. склоняет голову набок с деланым интересом. — Ну тогда выходи к доске и продемонстрируй нам всем, что ты усвоил.       Руслан искоса глядит на своего соседа. Лицо его не выражает ни капли беспокойства, но встаёт он нарочито медленно, будто оттягивая неизбежную участь — явно пытается сообразить, какой вообще номер у задачи. Дело дрянь, конечно.       Енисейский действует быстрее, чем успевает подумать: когда Михаил Юрьевич отворачивается, чтобы стереть с доски последние подсказки в виде номера и условия, которые успела написать предыдущая жертва, Руслан быстро обводит нужный номер задачи, которую уже давно решил, и меняет их с Дугаром тетради местами.       Ангарский, наблюдая за этим действом, пару раз непонимающе моргает. Смотрит на тетрадь, на Енисейского, снова на тетрадь…       — Дугар Якович, Вам особое приглашение нужно? — Московский уже откровенно бесится, а это грозит всему классу тотальным пиздецом.       Парень тут же возвращает себе невозмутимый вид, коротко кивает Руслану, берёт его тетрадь и идёт к доске.       Возвращается Ангарский на место с честно заработанной пятёркой и предостережением в следующий раз быть отправленным за дверь, если Михаил Юрьевич заметит ещё раз его экспериментальные методики усвоения математики.       Руслан возвращает Дугару его тетрадь и забирает свою, с ухмылкой наслаждаясь крайне озадаченным лицом одноклассника. Енисейский вообще был из тех отличников, которые не жмотили домашку списать или помочь на контрольной (за редким исключением в виде отдельных личностей). Однако двигали им отнюдь не альтруизм и любовь к человечеству. Скорее, обычный похуизм и чувство собственного превосходства — в его жизни от того, что он даст кому-то списать, ничего особо не поменяется. А у придурков, которые готовы на пузе перед ним ползать за тетрадку, знаний от того, что они эту домашку скатают, не прибавится. Так что в конечном итоге каждый всё равно будет на своём месте.       Однако, чтобы не заёбывали особо да и веселья ради, Енисейский не упускал возможности хорошенько подстебнуть тех, кто обращался к нему за помощью. Так что желающих купить у него ДЗ по цене чувства собственного достоинства находилось не так уж много.       Все остальные уроки Руслан сидит, где и обычно — с Кару. Белоярский был, пожалуй, единственным человеком в классе, которому было позволено списывать у него без особого ущерба для психики. Енисейский мог поговниться чисто для вида, но в итоге всё равно всегда помогал. И на то были свои причины.       — Ну что, как тебе соседство с симпатичным шкафом? Этот перформанс у доски — твоих рук дело, признавайся? — уже после занятий хмыкает Кару, переобувая сменку в раздевалке.       — С чего ты взял? — Енисейский накидывает куртку и невинно хлопает ресницами, но улыбается хитро. — Может, ему во сне решение приснилось?       — Ага, — тянет Белоярский обижено. — Вот как, значит? Другу, который тебя с началки терпит, западло помочь, а эта иркутская мышка пробежала, хвостиком махнула, и всё, посыпался?       — Ну, во-первых, на мышку этот парень явно не тянет, а, во-вторых, хвостик-то у него и правда ничего такой, — Руслан лукаво улыбается. Однако затем быстро меняется в лице. — И ничего не посыпался. К тому же, этот уёбок даже не поблагодарил меня за то, что я его задницу спас. Так что не ревнуй.       — Да я ж шучу, — Кару хлопает его по плечу. — Дерзай, Енисейский! Может, это твой шанс?       — Шанс на что? — Руслан закатывает глаза. — Шанс обзавестись ещё одним дармоедом, который будет клянчить у меня подсказать ему на пробнике? Нет, спасибо, мне тебя хватает.       Они почти покидают здание школы, когда Енисейского кто-то окликает. Он оборачивается и видит Ангарского собственной персоной, стоящего неподалёку, привалившись спиной к стене. Сначала Руслан хочет сделать вид, что не заметил его, и поворачивается обратно к Кару, но того и след простыл. Чёрт бы побрал уёбка и его супер-способность испаряться в воздухе в самый ответственный момент!       — Чего тебе? — парень всё же подходит и скучающе оглядывает новенького. — Ждёшь экскурсию по школе? Поищи другую турфирму.       — Да нахуй мне твоя экскурсия упала? — Дугар было закатывает глаза, но тут же одёргивает себя. — Я это… в общем, поблагодарить хотел. Спасибо, ты меня крупно выручил на матане, — немного помолчав, добавляет. — И извини, что утром наехал. Встал не с той ноги, видимо. Короче, зла не держи.       — Проехали, — Руслан пожимает плечами. — Ты главное сильно не обольщайся, я на матеше и свою жопу прикрывал. Юрьевича, если выбесить, он же всему классу кровь свернёт: самостоятельную объявит и после ещё домашки вагон на погоны. Да и, к тому же, я тебе помог не по доброте душевной. Можешь меня отблагодарить и загладить свою вину, если окажешь мне небольшую услугу.       — Серьёзно? И что же ты хочешь? — интересуется новый одноклассник, складывая руки на груди.       — Сиги мне купишь, — заявляет парень и, подумав, добавляет. — И энергетик.       Дугар выглядит не особо удивлённым таким запросом. Впрочем, у него спектр эмоций будто аж целое нихуя, так что считать его довольно сложно.       — Окей, тогда с меня пачка и энергетик, а с тебя — место, где их продают без паспорта.        — Идёт.

***

      После энергетика и сигареты жить становится полегче. Хотя бы глаза перестают так адски слипаться. Но только у Руслана. Дугар даже после того, как одним глотком осушил всю банку Рэд Булла, выглядит так, будто сдох ещё вчера.       Енисейский разглядывает нового одноклассника и даже не пытается это скрывать. М-да уж, в эти мешки под глазами поместится килограмма по два картошки, не меньше. Похоже, тут энергетик поможет, только если его прямо в вену колоть.       — У меня что-то на лице? — Ангарский замечает, как Руслан на него пялится, и вопросительно вскидывает бровь.       — Ты выглядишь, как зомби, — выдаёт Енисейский абсолютно честно.       — Ты тоже, — парирует Дугар.       — Я варианты решал всю ночь, чтобы потом на матане еблом не щёлкать, как некоторые, — фыркает Руслан, затягиваясь и выпуская в воздух едкое облачко дыма. — А ещё у меня соседи, походу, решили сигнализацию новую поставить. Их звездюк всю ночь орал так, будто его там режут.       — Понимаю. У меня у самого мелкая сестра и ебанутые соседи, — Дугар вздыхает устало, и во вздохе этом прямо чувствуется скорбь всего еврейского народа. — Эта бесноватая вчера только уснула, так какой-то уёбок снизу по батарее принялся колотить. Ну она проснулась и по новой. Увижу этого соседа снизу — придушу сучонка голыми руками. — по лицу Дугара так и не скажешь, шутит он или нет. — Жаль, что не существует детских кляпов.       — Соска? — предлагает Енисейский.       — Хуёска. Она их одним своим зубом перегрызать умудряется. А однажды так её выплюнула, что чуть глаз отцу не выбила.       Руслан прыскает в кулак.       — Ну, твой отец непосредственно причастен к её появлению, так что это кара за грехи.       — Лучше бы он из семьи ушёл, — Дугар закатывает глаза, затягиваясь подом с каким-то хвойным вкусом, пока Енисейский смеётся уже в голос. Теперь понятно, почему Ангарский такой хмурый и заёбанный. Правду говорят: как бы хреново тебе ни было, всегда найдётся тот, кому хуже.       И, на данный момент, этот тот-кому-хуже зачем-то продолжает переться за Русланом к его дому. Не то, чтобы Енисейский был сильно против его компании. Дугар оказался вполне нормальным парнем, хоть и с крайне сложным лицом. Но Енисейский не просил его провожать.       — Ты меня решил до дома сопроводить? — уточняет он, ехидно усмехнувшись. — Очень мило с твоей стороны, но это лишнее. На прощальный поцелуй можешь особо не рассчитывать.       — Вообще-то, я думал, что это ты за мной увязался, — признаётся Дугар с недоумением глядя на парня.       Они подходят к подъезду. Смотрят на железную дверь, друг на друга, снова на дверь, и синхронно выдают:       — Мне сюда.       Ну нихрена себе новости!       — Ну привет, сосед, — хмыкает Руслан, вскинув бровь.       — Выходит, что так, — Дугар пожимает плечами. — Мир тесен.       Лифт, кстати, тоже оказывается довольно тесен. Если ты едешь в нём со шкафом размером два на два. Но это не главная проблема. Когда двери лифта за ними закрываются, у Руслана вдруг появляется очень нехорошее предчувствие…       Он нажимает на кнопку своего шестнадцатого этажа и искоса смотрит на Ангарского. Тот медлит и, прочистив горло, говорит:       — Мне на семнадцатый.       Едут молча. Руслан смотрит вперёд. Моргает. Охуевает. И вспоминает, как вчера, уже обезумев от постоянного ора сверху, ебашил кухонным ножом по батарее в тщетной попытке хоть как-то показать обожаемым соседям, что в доме они не одни.       Выйдя из лифта, он оборачивается на Ангарского. Тот смотрит на Руслана таким же нечитаемым взглядом.       — Пиздец, — это всё, что они успевают сказать друг другу прежде, чем двери лифта вновь закрываются.