Голодные игры. Одинокий лис

Глава 1. Сигарета дотлела до фильтра, Нил Джостен не сделал ни одной затяжки. В этом затхлом, пропитанном угольной пылью дистрикте 12, сигареты были не абы какой роскошью. Поэтому его привычка поджигать тонкие трубочки табака и смотреть на их медленное истлевание, была непонятна доброй половине знакомых. Вот и сейчас, примостившись за углом улицы, он с отрешенным видом наблюдал за людьми, покидающими шахту. *** Нил появился в дистрикте 12 не так давно. Около года назад, когда по счастливой случайности завершилась Жатва, и отряды миротворцев Морияма отправились в Капитолий, увозя с собой очередных невинных детей на смерть. Он был растерян и напуган, иногда шарахался людей, как огня. Но потребность в еде и крыше над головой привели его на окраину дистрикта. Туда, где уже пожилые и немощные старики доживали свой век в покосившихся хибарах. Найти незанятый дом было не так уж и сложно – сложнее копать промерзшую землю для могилы почившей старухи. Женщина умерла много дней назад, от истощения и холода, и Нил не знал, что может сделать еще, для нее, кроме как похоронить на заднем дворе под покровом ночи. Дом был ветхим, и холодным. А запасов дров или угля у нее не оказалось. Шутка ли? Люди всю жизнь добывают уголь, буквально живут на нем, но в зимнюю пору замерзают насмерть. Наскоро расправившись с телом, Нил сделал то единственное, что мог, чтобы согреться – ломал ветхие стулья и сжигал тряпье в стареньком камине, чтобы поскорее согреться и не отправиться следом за хозяйкой этого дома. Первая ночь прошла суматошно. Новый дистрикт, новый «дом». Минимум еды, который он украл в дистрикте 11 уже подходил к концу, поэтому на следующий день он планировал делать то, чему его за годы побегов научила мать – охотиться. Новый день не сделал его жизнь легче, или спокойнее. Он оглядывался на каждого прохожего, шарахался миротворцев, которые шумной компанией проходили мимо по улице. Но он добрался туда, где мог затеряться, где его никто не сможет найти, если он этого захочет. Лес. Густой зимний лес встретил в тот день Нила приветственным шепотом ветерка в лысых кронах деревьев. Забор не был преградой для него и его матери, даже когда был под напряжением в других дистриктах, а сейчас и подавно. Тропы были нехоженные, поэтому следы птиц и зайцев, которые он нашел спустя час брожения по лесу, были четкими и свежими. При нем были только ножи, но лук и стрелы он сделает в ближайшее время, как только наберется сил. Первый заяц был просто восхитительно вкусным. С лепешками, которые он напек из остатков зерна, которое он нашел в кладовой дома, и травами, это была его лучшая трапеза с тех пор, как была жива мать. Несколько дней все было тихо, но однажды на пороге появился мужчина. Высокий, бородатый, одетый слишком дорого для этого района дистрикта. Он стучал в дверь и звал Бет (видимо хозяйку дома). Нил знал, что рано или поздно, это случится, что придут если не за ним, то в этот дом. Он понимал, что скрываться и делать вид, что в доме никого нет бесполезно – свет от заженного камина явно указал, что дом не пустует. Нервно сглотнув, и проверив доступность ножей, он приоткрыл дверь, чтобы натолкнуться на недоумевающие зеленые глаза напротив. Мужчина действительно был не отсюда, но как таковой враждебности он не излучал. - Пацан, ты чей будешь? – осторожно спросил мужчина. Нил глубоко вздохнул и, продолжая придерживать дверь, осторожно сказал: - Я сирота. - Ага, а в дом к Бет ты как попал? – с прищуром уточнил мужчина. Продолжая смотреть на него, Нил ощутил исходящее подозрение и осторожность. - Я искал новый дом. Незанятый. Здесь не горел свет и было холодно. Та женщина умерла несколько дней назад. Наверное за несколько дней до моего появления. Я ее похоронил на заднем дворе, - Нил продолжал настороженно смотреть на мужчину, словно ожидая обвинений. Тот лишь с сочувствием покачал головой и немного расслабился. Все еще не услышав ответ, он продолжил. - Если этот дом вам нужен, я освобожу его. Мужчина вздохнул, и покачал головой. - Я не претендую на дом Бет. Можем поговорить внутри? – и, напоровшись на настороженность парня напротив, он продолжил. – Я без оружия. Честно. Можешь проверить. Просто давай поговорим внутри. Тут холодно. Нил явно колебался, но явной угрозы мужчина не излучал. Скорее заинтересованность и любопытство. Нил отступил в сторону, давая ему пройти. Отряхнув ноги от скудного снега и стянув с себя пальто, мужчина прошел на кухню, где устроился за столом. Нил пошел следом, следя за каждым движением незнакомца и садясь на противоположный край стола. - Думаю надо сперва представиться, - когда парень не сказал ни слова, он продолжил, словно понимая, что первый шаг мальчишка сделал, когда впустил его. - Меня зовут Дэвид Ваймак. А тебя как, пацан? - Нил Джостен, - ответ Нила был односложным и скучающим. - Хммм, приятно познакомиться, - неловко улыбнулся Ваймак. – Я не знаю, какие обстоятельства заставили тебя поселиться здесь, - на это Нил только нахмурился, - но просто будь в курсе, что я тут иногда бываю. Захаживаю к старикам, приношу еду или выпивку кому надо. Бет тоже навещал. - У нее ничего не было, – на недоуменный взгляд, Нил пояснил. – Когда я нашел ее, у нее в доме оставались только несколько горстей крупы и сушеные травы. - Когда это случилось? - Три дня назад, - без запинки сказал Нил. - Ясно…, - пробормотал Ваймак. – Ты сказал, что похоронил ее? - Да, за домом. Камень было не из чего делать. - Понятно, - вновь пробормотал мужчина. Подняв взгляд на Нила он осторожно осмотрел паренька, его худые плечи и всклоченные темные волосы скрывающие большие серые глаза. – Если тебе нужна еда или дрова… Его прервал тихий хмык в сторону камина, где аккуратной стопочкой был сложен хворост. - Ага, не замерзнешь. А с едой как? Могу помочь найти работу. В шахту всегда требуются люди. Нил лишь усмехнулся краем рта и одной рукой вытащил из шкафа позади себя две свежие тушки зайцев. Глаза Ваймака расширились, в потрясении глядя на добычу этого ребенка. - Ты сам их поймал? - Да, - просто ответил Нил, убирая мясо назад. Ваймак с минуту помолчал, прежде чем заговорить. - Ты знаешь, дистрикт 12 не богат и похвастаться достатком тут может разве что управитель, или победители. А о свежей дичи совсем говорить не приходится. Нил слушал настороженно. Такой тон сулил либо предложение либо угрозу. Если будет второе, то он уже набрался достаточно сил, чтобы выкопать еще одну могилу. - Если сможешь наловить еще зверья, то я знаю, кто хорошо тебе заплатит за это хлебом, зерном или овощами. Миротворцы у нас тоже адекватные люди, и могут расплатиться деньгами. Что думаешь? Нил не знал. Всю жизнь в бегах мать учила, что миротворцы – сплошь и рядом люди Морияма, и продадут тебя с потрохами при первом подозрении, а этот человек говорит, что они «адекватные люди». Он не знал что думать. - Я вам не верю. - Оправдано. Тогда давай ты подумаешь об этом до следующего раза? Я приду через неделю. Мысль о том, что этот человек может сдать его миротворцам и наплести не только о том, что он охотится, что под запретом, но и о том, что он убил Бет и незаконно занял ее дом, молниеносно пронеслась в голове Нила и с такой же быстротой он вытащил из повязок на запястьях нож и вонзил его в стол перед собой. Это сразу же привлекло внимание Ваймака, который настороженно уставился сперва на клинок, потом на самого парня. Нил продолжал безучастно смотреть на него, держа руки поблизости от повязок, намекая, что это лезвие не единственное. - Откуда мне знать, что ты сейчас не побежишь к своим «адекватным миротворцам», чтобы доложить обо мне? Нил смотрел безучастно, так как смотрит человек, которому без разницы кто и что перед ним – если оно представляет угрозу – это необходимо устранить. Ваймак осторожно поднял руки ладонями вверх, показывая, что он безоружен и не желает ему зла. - Нил, я правда не собираюсь ничего говорить миротворцам. У меня есть проверенный знакомый, который не выдаст ничего, если я его попрошу, поэтому прошу поверить мне хотя бы в том, что не хочу тебе навредить. - Слишком много переменных, - также скучающе сказал он. Мужчина перед ним криво усмехнулся. - У тебя случайно нет потерянного брата блондина? Говоришь как он. Нил лишь покачал головой, продолжая сверлить мужчину взглядом. - Пойми, мы живем в самом отдаленном дистрикте, поэтому, по мнению Капитолия, мы не так уж и значимы, - с горечью сказал мужчина не отводя взгляд. – Сюда никогда не привозят достаточно еды даже среднего качества. Люди умирают от голода, и каждый приспосабливается, как может. – Сделав небольшую паузу он продолжил. – На рынке есть женщина, которая готовит похлебку из собак, которые ей подворачиваются под руку. И миротворцы, и горожане спокойно к этому относятся, понимаешь? Здесь мясо может позволить себе только зажиточная семья пекарей, или мэра… - Или вы, - спокойно перебил Нил. – Дэвид Ваймак, победитель 54 Голодных игр. - Или я, - покорно согласился мужчина. – Так вот, охотники у нас действительно явление редкое, но не потому, что от них избавляются миротворцы, нет. Эти только рады, если есть возможность закусить куропаткой, а не очередной шавкой. Охотники оттого редкие, что как только они начинают понимать, что они могут выжить без нас, они уходят в леса и не возвращаются. Последний, Сет, – ушел в прошлом году. Он жил здесь с младшей сестренкой. Его родители погибли рано, и он заботился о ней. Сета участь погибнуть на арене миновала, но сестру нет. Он держался, пока шли игры, исправно носил дичь и помогал по мере возможности. Когда она погибла, он просто собрался и ушел. У него не осталось здесь ничего, что бы его держало дальше. – Дэвид печально вздохнул, сложив руки на столе. - Охотники здесь в почете и у местных и у миротворцев. Поэтому я прошу тебя подумать об этом. Вновь выждав минуту Ваймак сказал: - Никто не будет ждать от тебя, что ты начнешь косить зайцев десятками каждый день. Просто обменивай что-то изредка на шкуру или мясо. И помогай по мере возможности соседям. Тебя быстрее примут. Нил думал еще немного, а потом медленно вынул нож из столешницы и под настороженным взглядом Ваймака спрятал его в повязки. - Я подумаю об этом, - только и сказал он. *** Вдыхая запах очередной дотлевающей сигареты, Нил наблюдал, как к нему приближается Метт Бойд – тот самый парень, который передает дичь миротворцам. Год назад, после недельных раздумий, Нил смастерил лук и начал охотиться на птицу. И при следующем визите Ваймака в знак доброй воли, передал ему пару индюшек. Еще через пару дней он познакомился с Меттом. - Хей, Нил! – воскликнул парень приближаясь. – Все еще травишь себя этой отравой? Не став отвечать на очередное упоминание его «зависимости», он молча кивнул ему и перешел сразу к делу. - Что с моей дичью? - Да чувак, все при мне, но пошли в сторону твоей хибары. Закатив глаза, Нил последовал за парнем, небрежно интересуясь, как его дела с Дэн – девушкой, за которой он ухлестывал в перерывах между сменами в шахте. Заливаясь соловьем о «любви всей своей жизни» они преодолели половину пути к его району. У поворота Метт пожал руку Нила, незаметно передавая ему деньги за дичь, и повернул в сторону другой улицы. Прошлепав по уже подмерзшей земле, Нил оказался у дома, который за этот год начал считать своим. За дверью его ждала только Сэр – кошка, которую он подобрал летом, спасая худое раненное животное от стаи оголодавших собак, загнавших ее на дерево. Отчего-то в тот момент он смотрел на кошку, но видел себя. То, как его окружают враги и неминуемая смерть, когда ты из последних сил стараешься удержаться и не сорваться прямо в зубы смерти. Он смотрел на кошку, а видел беспомощного себя, которому неоткуда было ждать помощи. И если еще раньше такой помощью была его мать, то теперь он был один против всего мира. Пока что его не нашли, но однажды это случится, и последнее что он мог, это помочь еще одному страдающему существу прожить на один день дольше, чем ему отвели другие. Поэтому он отогнал собак и забрал дрожащий комок шерсти домой, откормил на потрохах, и получил преданную кошку, которая оставалась с ним по собственной воле. *** День за днем, проводя 4 дня из 7 в лесу, Нил дожил до второй весны в дистрикте 12. В очередной раз, выслеживая с луком стаю индюшек, его сосредоточенность прервал гул летящих над лесом джетов. Прижавшись к стволу ближайшего дерева, он с необъяснимой тревогой наблюдал за тем, как летающие аппараты приближаются к дистрикту 12. Прокравшись на холм, с которого открывался вид на дорогу, он увидел колонну джипов с миротворцами внутри. Предчувствуя беду, Нил поспешил домой, чтобы связаться с Ваймаком и узнать что происходит. Деревня победителей встретила Нила тишиной. Что было неудивительно. Из всех двенадцати домов, что построили для победителей Голодных игр, сейчас был занят только один. Да и за всю историю, больше двух домов здесь никто не занимал – Дистрикт 12 всегда был в аутсайдерах. Ввалившись без стука в чужой дом, (к чему формальности, если Ваймак сам сказал, что его дом – дом Нила), он прошел на кухню, чтобы найти там Дэвида в алкогольном трауре. Майка-алкоголичка, сейчас как никогда была в тему. Мужчина сидел за столом и планомерно накидывался самогоном и остатками виски из своего бара, заедая это тем, что он, видимо, успел купить в городе до появления «падальщиков» - именно так называли миротворцев, которые увозили детей в день Жатвы. Коротко взглянув на Нила, он горько хмыкнул и опрокинул очередную рюмку. Нил молча присел напротив. - Через пару дней – Жатва, Нил, - заметив как тот вздрогнул, Ваймак утвердительно кивнул головой. – Через пару дней они вновь вытащат меня на сцену, и выберут двоих детей, которых отправят на смерть. А я все это время буду смотреть на них, пытаться подготовить к этому, чтобы потом наблюдать, как они умирают на арене. Нил замер на мгновение, чтобы поднять острый взгляд на Ваймака. - Какой порог возраста? - Что? – непонимающе переспросил Ваймак. - С какого до какого возраста они забирают детей? – напряженно уточнил Нил, уже предчувствуя большую подставу со стороны мироздания. - Ты не знаешь? – непонимающе нахмурился мужчина, озадаченно глядя на рюмку в своих руках. - Если бы знал, то не спрашивал бы, - с сомнением протянул Нил. - В этой чертовой стране, каждая собака знает это. Но ты почему-то не знаешь, - с грустью протянул мужчина. – Из какого ты леса вылез, пацан? – с обреченностью во взгляде спросил Ваймак. Нил не стал отвечать, продолжая сверлить мужчину взглядом. - С 14 до 20 лет, малец. В этом году Натаниэлю Веснински исполнилось 18 лет, но Нилу Джостену в марте исполнилось 19. Оказалось, что если ты снабжаешь мясом и мэра, и большую часть миротворцев, проблему с заменой «потерянных» документов, удастся решить в два счета. Только вот его решение добавить один год не спасло его от Жатвы. - Девятнадцать, - просто сказал Нил, откидываясь на спинку стула, и наблюдая, как Ваймак наливает еще рюмку. Дождавшись, когда Ваймак осушит еще одну рюмку, Нил встал из-за стола, собираясь пойти домой, забрать кошку и переждать пару дней в хижине в лесу, которую он нашел на берегу озера. Видимо прочитав его намерение по глазам, Ваймак все также апатично пробормотал: - На время Жатвы они дают электричество в забор, - Нил остановился. – Тем более что ты теперь есть в списках «годных» для игр. Если ты не придешь добровольно, тебя притащат, если будешь сопротивляться, тебя убьют. В назидание так сказать, - с горечью сказал мужчина. - Никому от них не спрятаться. Нил молча сверлил взглядом стену напротив, наконец понимая, почему иногда Мэри могла сорваться с места посреди ночи даже если за ними не было ищеек отца. Она бежала не только от мужа, но и от Жатвы. От того, чтобы ее ребенка отобрали и бросили его имя в «смертельную рулетку». Если поймут, что ребенок, как и его мать, нигде не зарегистрирован, то возникнет больше вопросов, чем, если они в один момент растворятся в туманной дымке. Нил вернулся к себе. Рухнул на кровать, которую самостоятельно сколотил из досок (которые получил на лесопилке за пару индюшек и заячьих шкурок), и укрылся одеялом (которое выменял за три целые белки). Сейчас его жизнь была более чем спокойной. У него был дом, который он ремонтировал и обставлял за собственные деньги. Была кошка, которая каждый раз ждала его возвращения с охоты, надеясь получить свой гостинчик. У него была «работа», которая обеспечивала его едой и всем остальным. За столько лет постоянного бега, смен личностей и краж, именно это время в дистрикте 12 он мог назвать самым спокойным в своей жизни, самым безопасным. И теперь, когда через несколько дней начинается Жатва, он может потерять это все, если очередная ведущая просто вытащит его имя на свет, назовет его тем именем, которое он выбрал сам. Если это случится, он потеряет все. Потеряет дом, потеряет свою безопасность, ведь тогда, сколько времени понадобится его отцу или его людям, чтобы узнать в тощем мальчишке наследника Веснински? Как быстро он умрет тогда? Сэр осторожно пробралась на кровать и присела напротив лица Нила. Загнанный взгляд хозяина и его слегка учащенное дыхание не сильно впечатлили кошку. Пушистая лапа потрогала его за нос, и когда Нил слегка пошевелился, Сэр потерлась о его щеку, издавая тихое мурчание. Нил выдохнул плотнее прижимаясь лицом к пушистому боку и наконец начал успокаиваться. Его жизнь была тяжелой, и возможно он взял больше, чем ему было отмеряно. Если завтра ведущая вытащит его имя, он сделает все возможное, чтобы все годы, проведенные в бегах с матерью, и это время в 12 дистрикте не были напрасными. Если выберут его, он будет бороться до последнего вздоха, за то, что успел приобрести. Нил, наконец, встал с кровати и отправился готовить ужин себе и кошке. В его гардеробе было не так много вещей, которые сошли бы за приличные для появления на Жатве, но и наряжаться на чьи-то похороны тоже некрасиво. Включив вечером телевизор (который ему отдал один из соседей в обмен на зайца пару месяцев назад), он просмотрел несколько передач о Жатве в других дистриктах, где Кэти Фердинанд с ярко-красными волосами и острой улыбкой акулы шоу-бизнеса Панема (и не скажешь что она ведущая Голодных игр с самого их основания), рассказывала о новых трибутах и восхищалась их «непревзойденной» внешностью. Конечно, это относилось только к первой пятерке. По ее же словам «Чем дальше от Капитолия, тем скуднее». Узнав, что последняя Жатва планируется в дистрикте 12 через два дня, и транслировать ее будут в прямом эфире, Нил выключил устройство, на всякий случай подкрасил волосы и пожевал немного кореньев для поддержания блеклого цвета глаз и отправился спать. *** Не зная к чему готовиться в случае своих «похорон», на следующий день он отправился к Метту. В этом году парню исполнилось 20, но это не освободило его участия в «жеребьевке». Поэтому Нил хотел поговорить с тем, кто хоть отчасти может его понять. Дом Метта Бойда был немногим лучше дома Нила. Разве что район этот был отведен под нужды семей шахтеров, а не умирающих стариков, как у Нила. Коротко постучав, Нил некоторое время стоял на пороге, когда дверь перед ним распахнулась. На удивление, это был не Метт. - Привет Дэн, - коротко поздоровался он. Девушка выглядела немного взвинчено и напряженно, словно ждала не его, а стаю «падальщиков», пришедших за очередным ребенком. Хотя двухметрового, широкоплечего Метта назвать ребенком язык поворачивается только у Ваймака. - Привет, - тихо отозвалась она, отодвигаясь в сторону и давая Нилу пройти в дом. Ей в этом году исполнилось 21, а значит в «жеребьевке» Дэн больше не участвует. Метт сидел на диване, невидящим взглядом уставившись в телевизор, где в очередной раз демонстрировали новых трибутов. - Как ты? – осторожно спросил он, садясь в кресло недалеко от дивана. Метт перевел непонимающий взгляд на Нила, словно тот спросил его не о самочувствии, а как минимум попросил пересказать процесс апокалипсиса поэтапно. Дэн присела справа от Метта и бережно сжала его пальцы, даря свою поддержку парню. Он, наконец, отмер и глубоко вздохнул, прежде чем выпустить из себя воздух и откинуться на спинку дивана. - Не очень, - признался Метт. На вопросительно приподнятую бровь Нила он решил пояснить. – Я не знаю в курсе ты или нет, но на каждый год жатвы, можно попросить, чтобы твое имя вписали несколько раз. За каждый дополнительный клочок бумаги дают больше пайков. Нил нахмурился. Может он знал кое-что о победителях прошлых лет, потому что совсем не интересоваться играми он не мог, но таких подробностей он не знал. - То есть чем больше шанс того, что выберут тебя, тем больше еды получит семья? - Да, - тихо ответил Метт. И только сейчас Нил заметил, что этот парень не старается улыбаться, или поддерживать оптимизм, как делал всегда. Сейчас он явно был чем-то озабочен. До Нила начало доходить. - Сколько раз вписали твое имя? – спросил он. Дэн все еще сжимая руку Метта, только повернулась к окну, отчего Нилу стало понятно, что она еле сдерживает слезы. - Сорок пять, - вновь тихо сказал Метт. - Если вам нужна была еда…, - начал было Нил, но Метт прервал его. - Нет, Нил. Дело не только в этом, - Дэн тихо всхлипнула, но постаралась держать себя в руках. – Есть моменты, в которые просто нельзя поступить иначе. Сейчас именно такой момент. Я знаю, что ты бы с радостью помог нам, и, наверное, будешь помогать, если мое имя вытащат, просто смирись с этим. Это мой выбор. Нил не понимал. Не мог понять, почему этот парень мог так легко продать свое тело и душу, свою жизнь, за еду. Хотя, видя его сейчас, этот выбор дался ему не так уж и легко. Нахмурившись, он продолжал сидеть и буравить взглядом точеную улыбку Кети Фердинанд с экрана, когда голос Метта вновь привлек его внимание. - Пожалуйста, если меня заберут, ты присмотри за Дэн и моей матерью? Хорошо? – его глаза полные надежды еще больше сбили Нила с толку. Кто-то просит его о помощи. Не просто о помощи, но и о защите. Он отрывисто кивнул и на облегченный взгляд Метта, решил сказать и о своей просьбе. - Я тоже хотел тебя кое о чем попросить. - Что угодно, дружище, - с доброй, но печальной улыбкой продолжил Метт. - Если завтра вытянут мое имя, - он сделал ударение на «мое», - то я прошу тебя и Дэн позаботиться о Сэр. Моей кошке. *** Как на зло день Жатвы выдался солнечным и безоблачным. К обеду на площадь начали стекаться взрослые и дети в относительно «праздничных» нарядах. Милые платья в мелкий цветочек, и заплетенные в косы ленты у девочек, и темные брюки и светлых оттенков рубашки у парней. Взрослые стояли чуть поодаль за ограждением. Вокруг площади навешали экраны и динамики, а миротворцев стало в несколько раз больше. Никто не улыбался, ведь каждый здесь знал, те двое, что поднимутся на сцену по зову ведущей, станут мертвецами. Нил осторожно двигался в потоке подростков. Перед ним было несколько человек, поэтому он не волновался, когда протягивал палец для быстрого укола и регистрации своего имени. Встав в одну шеренгу с другими парнями, он нашел взглядом Метта, который был бледным, почти серым на фоне своей смуглой кожи. Парень стоял чуть впереди, и не заметить его высокую фигуру было сложно. Обернувшись к зрителям, он быстро нашел в толпе Дэн. Она стояла в первом ряду, с мрачной обреченностью во взгляде и держала за руку мать Метта. На постамент пошатываясь вышел Дэвид, и пусть его не просили сказать приветственную речь, после того, как он на всю площадь произнес соболезнования всему дистрикту 12 пару лет назад, выглядел он все равно не очень. Рухнув на стул рядом с мэром, он с неприязнью посмотрел в сторону ведущей. Яркая блондинка на высоких каблуках, гордо прошествовала к микрофону и без предисловий радостным голосом начала произносить заученные слова. Элисон Рейнольдс, как она сама представилась в начале, с восторгом и широченной улыбкой, которую можно было бы назвать неестественной, рассказала о том, как Голодные игры стали символом восставшего из пепла войны Панема, и как, почитая дань памяти погибших, каждый дистрикт отправляет на ежегодные игры одного юношу и девушку, чтобы прославить Панем, свободный от тирании и войны. Нил наслушался подобных россказней еще в доме Веснински, поэтому с каждым словом он только больше хмурился. Видео, на котором рассказывали о восстании 13 дистрикта под предводительством мэра Хэтфорда, он почти проигнорировал, ведь благодаря отцу и его постоянном напоминании о фамилии его матери, он знал историю досконально. Когда пришло время выбирать трибутов, все затаили дыхание. По традиции, первыми всегда были девушки, отчего добрая половины оных от ласкового голоса ведущей позеленела. Острые, даже с большого расстояния, коготки Элисон Рейнольдс, подцепили первую попавшуюся бумажку, и потянули ее вверх. Сейчас решится чья-то судьба. Точнее не так. Оборвется чья-то жизнь. Люди в 12 дистрикте не питали ложных надежд на своих трибутов. А потому, как только прозвучало имя Холли Сприн, в толпе взрослых прозвучал плач, очевидно родителей девочки. Именно девочки. 15 лет. Второй год Жатвы. Когда толпа расступилась и позволила девочке выйти вперед, на нее тут же направили камеру. Миленькое светло-голубое платьице, две темные косы спускались по острым плечикам. И глаза невероятного голубого цвета, почти как у Натаниэля, в которых сейчас стоял один ужас и смирение. На негнущихся ногах девочка поднялась на сцену, где улыбка мисс Рейнольдс слегка покосилась, но она взяла себя в руки и пригласила поздравить первого трибута аплодисментами. На фоне гробовой тишины раздавался только плач матери девочки в толпе взрослых. Перейдя к «мальчикам», ведущая вновь не спеша достала первую бумажку, и, развернув ее, с преувеличенным воодушевлением зачитала имя. - Метт Бойд! - Неееет! – раздалось со стороны взрослых. И Нил не мог не обернуться на родных Метта. Мать Метта беззвучно плакала, и одной рукой поддерживала Дэн, которая с ужасом смотрела на своего парня, при этом прижимая обе руки к животу. К животу. Кажется, Нила вновь догнало осознание. Метт поступил так из-за Дэн. Из-за их ребенка. Для него его жизнь перестала иметь значение, когда он зачал новую. Получается, его просьбы относились не только к Дэн, но и к их ребенку. О том, чтобы присматривать за его семьей. Метт поступал очень жертвенно. Имея возможность воспитывать ребенка вместе с «любовью всей своей жизни», он предпочел стать разменной монетой за еду для них. Чтобы они продержались дольше. Это было глупо. Нил не понимал, зачем уменьшать свои шансы на нормальную жизнь ради того, чтобы получить паек, который рано или поздно закончится. Разве не лучше остаться со своей семьей и растить ребенка вместе, зарабатывая на жизнь своим трудом каждый день, а не своей смертью единожды? Ведь семьи погибших поддерживали не так уж и долго. Так глупо. Почему эти люди не пытались бороться за свою жизнь и предпочитали отдавать ее на потеху публике за еду и деньги? Зачем вообще выбирать смерть, когда в твоей жизни случилось что-то настолько хорошее? Но Метт не выживет в Голодных играх. А Нил понимал, что рано или поздно, его собственная судьба настигнет его. И если он решит умереть, то сделает это на своих условиях, сражаясь за себя, за Нила Джостена. На мгновение перед его глазами пронесся образ пушистой кошки, что в ожидании сидит на крыше ветхого дома. Ему стало грустно, что единственное существо, к которому он привязался за столько лет после смерти матери, окажется брошенным на волю судьбы, одиноким, каким был сам Натаниэль. Но пережив столько испытаний, и приняв дружбу Метта и Дэн, единственное, что он действительно был в силах сделать, чтобы защитить их, это принять удар на себя. А потому рука Нила поднялась еще до того, как этот здоровяк выбрался из толпы. - Я доброволец!