Nisshoku

Девочка влюбилась в море: оно звало её за собой.

Солнце освещало тропою путь, овеянный мглой.

- polnalyubvi (Девочка и Море).

- А они говорят правду о красивом зле, да? - Что. - Ну, я имею в виду, - неопределённый взмах рукой. - Эм, ну... Учихи. - Что. Саске давно привык к тому, что Наруто... Ну, Наруто. Он часто болтает глупости, как кажется со стороны, но Саске также знает, что он просто озвучивает вслух мысли, вырванные из огромного куска контекста, что остаётся внутри светловолосой головы, из-за чего часть смысла и теряется. Люди не могут объяснить, как пришли к мысли о строительстве опорных стен дома, хотя только что думали о крыльях пролетевшей мимо бабочки, верно? Это может занять считанные секунды, потому что мысли часто неуловимы и при это сплетены в ужасающе неразборчивый клубок, и визуальный контакт с миром вокруг только ухудшает ситуацию, потому что мозг склонен цепляться за всё, что видят глаза, и разброс мыслей из-за этого только растёт. - Я просто вдруг подумал об этом, - пожимает плечами Наруто, неторопливо бредя рядом с ним по вьющейся через поле дороге, то и дело подкидывая сорванное ранее с дикой яблони яблоко. - Извращённый отшельник часто говорил, что зло принимает самые соблазнительные и привлекательные формы. Хотя обычно он бормотал об этом, когда мы находились в очередном кабаке и на нём со всех сторон висли девицы, на которых он вроде как не хотел тратить деньги, и всё же... Ну, это и в самом деле так, да? - Всё ещё не улавливаю твою мысль, - бросает Саске, потому что его клан только что не обозначили синонимом привлекательного зла, ему наверняка послышалось. - Я о том, что зло - ну, или то, что другие обозначают злом - и в самом деле порой привлекательнее добра, - терпеливо поясняет Наруто, потирая яблоко о низ тёмно-зелёной футболки и с хрустом откусывая. - В смысле, посмотри на Акацуки. Ты помнишь, как выглядела Кагуя? И когда мы увидели прошлое, я просто... Ну, понятно стало, почему все Учихи такие, ну... - ещё один неопределённый взмах рукой, на этот раз в сторону Саске. - Неудивительно с учётом Индры. Саске останавливается; просверливает взглядом продолжающего идти вперёд Наруто, явно потерявшегося в своих мыслях, а после тяжело вздыхает. Он не... Не совсем уверен, что должен думать об этом разговоре. Очевидно, Наруто снова болтает, но он также часто невольно выбалтывает то, что его волнует, и... Как понять, к какой категории относится этот разговор? Они шли почти час в тишине, бессмысленно блуждая по отдалённым от поселений землям, чтобы немного отдохнуть от людского общества после двух недель работы в одной из крошечных деревушек, а потом Наруто просто завёл разговор на эту тему и... - Не понимаю, о чём ты, - бросает Саске, возобновив шаг. - Ой, не прикидывайся идиотом, идиот, - фыркает Наруто, бросая недовольный взгляд через плечо. - Ты каждое утро смотришь на себя в зеркало, так что не делай вид, что не понимаешь, о чём я. Саске... Не понимает. Точнее, он знает, но... Что ж, это сложно. Люди сложны. Их симпатии сложны. И всё это в целом глупо, ведь во внешности нет никакого глубинного смысла. Важны слова и поступки, впечатление и чужая способность мыслить, но внешность... Саске никогда этого не понимал. Он и в самом деле не был обделён вниманием со стороны как женщин, так и мужчин, и ему ужасно не везло на сумасшедших фанаток, но когда он смотрел на себя в зеркало, не мог осознать, что именно в нём привлекало других людей. Растрёпанные чёрные волосы, такого же цвета глаза, агрессивная к загару бледная кожа и вечные тени недосыпа под глазами, узкие сухие губы - он не был... Не был... Его взгляд находит Наруто, и что ж, да, он не был кем-то... Кем-то вроде Наруто. У того волосы - чистое золото, а для цвета глаз есть сотни метафор и сравнений, и его тронутая загаром кожа выглядит куда приятнее, но дело не только в этом. Наруто просто ощущается... По-другому. От него не веет тьмой, тяжестью и затхлостью; холодом, кровью и могильной землёй. Наруто - ветер, что носится по цветущим полям. Наруто - ветер, что шуршит кронами деревьев, порождая коморэби. Наруто - ветер, что собирает сладость речной воды, проносясь над её гладью среди сверкающих брызг. Наруто - это эмоции, порывы и сама свобода. Наруто - это солнечный свет, хранящий в себе доброту и мягкое сердце; маяк, благодатный луч во тьме. - Разве добро не привлекательно тоже? - спрашивает Саске; негромко, отстранённо, пытаясь понять, имел ли Наруто в виду то, что, как предположил Саске, он имел в виду. - Ну, не знаю, - фыркает Наруто, снова вгрызаясь в яблоко. У него всегда были небольшие клыки? Саске честно старается не пялиться, но это сложно, потому что да, клыки, и «усы», и то, как Наруто морщит нос: совсем по-лисьи. - Как по мне, добро часто выглядит как-то... Посредственно? Да, думаю, так. Не всегда, конечно, но ты помнишь Асуру? И на контрасте с ним Индра. Саске помнит Асуру, но на контрасте с ним видит Наруто, и что ж, выбор очевиден. Не то чтобы Саске понимает, в чём этот выбор состоит. Он никогда... Никогда особо не думал о привлекательности людей. Это были простые мысли о чужой внешности как о любых других вещах и предметах, и Саске не помнит, чтобы кто-либо когда-либо интересовал его достаточно для того, чтобы удержать его внимание. Ну, кроме Наруто, но Наруто - это другое. Саске и сам до конца не понимает, что именно подразумевает в этом, но анализировать это не хочет. Какая разница? Наруто - это Наруто, он рядом, он на стороне Саске, и это всё, что имеет значение. Неважно, почему от его присутствия в груди становится тепло, а всё тело расслабляется, переставая звенеть напряжением в мышцах от неясной тревоги. Главное, что это тепло и эта расслабленность нравятся Саске, вот и всё. - Мне кажется, ты проводил слишком много времени с тем странным парнем, - говорит Саске на пробу, пытаясь разбавить зарождающееся между ними напряжение: как будто они говорят одни и те же слова, но закладывают в них противоположный смысл и при этом чувствуют это и подсознательно раздражаются от невозможности понять друг друга. - Эй, Сай не странный! - огрызается Наруто, тыча в его сторону наполовину съеденным яблоком. - Он одержим членами, - отрезает Саске с постным лицом. - И ты сразу понял, что я говорю о нём, так что описание вполне подходящее. - Заткнись, - закатывает глаза Наруто; тут же хмурится. - Он пережил свою долю дерьма. На самом деле, когда я думаю об этом, его проблемы в сравнении с нашими... Хм, может, Ямато-тайчо смог бы понять его, но это всё равно... Я не представляю, как это вообще: учиться быть человеком, потому что это было вырвано из тебя с корнем. Когда я спросил об этом однажды, Сакура так разозлилась: что-то о нарушении личных границ и ещё куча заумных слов. Но Сай просто пожал плечами и ответил, что не знает, как это описать, потому что ему не с чем сравнить, а я не смог понять сам, потому что никогда такого не переживал. - Разве он не прав? - пожимает плечами Саске. - Слова ничего не решают в таких вещах. Человек может понять человека только в том случае, если у них есть одинаковый или схожий опыт в чём-то. Ты никогда не поймёшь, что значит потерять человечность, потому что никогда не терял её. Он никогда не сможет понять, что значит быть полноценным человеком, потому что его психика и восприятие искалечены, и все книги мира не смогут помочь ему постичь природу человека. Особенно с учётом её непостоянства и уродства. - Непостоянство и уродство, да... - эхом повторяет Наруто, задумчиво глядя на огрызок яблока в липких от сока пальцев; с силой швыряет его прочь и хмуро смотрит себе под ноги, пиная мелкие камни. - Я думал об этом... Ну, до того, как вспомнил Индру. Точнее, это было связано с Индрой, и, ну... Хотя я думал об этом и до этого, ещё во время войны, так что... Это ощутимо - то, как меняется настроение Наруто. Так животные чувствуют приближение грозы. Всё становится чуть тише. Воздух начинает давить. Небо кажется тяжелее ещё до того, как появляются первые тучи. Ветер внезапно приобретает резкость и холодность. Травы пригибаются к земле мелкими волнами. Природа подбирается, как хищник, учуявший добычу. Саске чувствует так накатившую пасмурность в душе Наруто, что прячет руки в карманы штанов и всё продолжает хмурить тонкие брови, начисто игнорируя почти сползшую на них бандану, хотя это должно быть неудобно. - Наруто? - негромко зовёт он, зная по опыту, что пусть лучше Наруто выговорится, чем бы это ни было, чем это настроение будет преследовать их несколько дней, прежде чем превратится в апатию, из которой Наруто может вытащить только хорошая драка (Саске так устал драться). - Я просто... Я не думаю, что одержал победу, - признаётся Наруто спустя несколько растянувшихся в вечности напряжённых минут. - То есть, мы победили и смогли остановить Кагую, и после я смог достучаться до тебя, но... Тебе не кажется, что Мудрец был лицемером? Это... Не то, чего ожидал Саске. Впившись в Наруто цепким взглядом, он пытается понять, к чему тот собирается повести свою речь, но взгляд Наруто нечитаемый. Он смотрит себе под ноги, просверливая землю таким взглядом, будто она нанесла ему личное оскорбление, и всё его тело напряжено так, будто готово к бою. Что не так уж и глупо, если вспомнить о том, кто - что - живёт внутри него, однако когда Саске прислушивается к его чакре, понимает, что чакра Курамы едва ощутима, что означает глубокий сон. Но почему тогда Наруто так напряжён? Он выглядит так, будто ему нужно что-нибудь как следует ударить, но обычно до такого состояния его доводит Саске и на этот раз он этого не делал, так что же тогда... - Лицемером? - повторяет он, тоном подталкивая продолжить, и Наруто предсказуемо следует этому. - Да, - поджимает он губы. - Я... Это сложно. Я могу понять его устремления и желание мира и просветления, потому что желаю того же: чтобы люди жили спокойно, здоровые и счастливые. Но то, как он обошёлся с Индрой, было неправильно, тебе так не кажется? Почему он вообще делил мир на чёрное и белое, когда буквально помог запечатать собственную мать грубой силой? Он выбрал мирный путь, потому что знал, что сможет защитить его имеющейся у него силой. Это как бы замкнутый круг, и я могу это понять, но его сыновья были будто двумя частями одного целого: один был мирный и желал просветления, а другой был гением и желал силы. Они оба могли бы сосуществовать мирно и оберегать покой с помощью мудрости и силы, но... Мудрец вроде как просто взял и заявил, что Индра плохой, потому что стремится к силе, тогда как идеальный мир Мудреца был наполнен одними монахами? - Одними монахами, - монотонно повторяет Саске, вскидывая бровь. - О, брось, ты понял, о чём я, - отмахивается Наруто, с силой пиная попавшийся под ноги камень. - Всё это просветление, смирение, покорность: я уверен, что мир и на заре веков был полон хаоса и раздора. На одной только любви и дружбе далеко не уйдёшь. - Мы с тобой ушли, - напоминает Саске, морщась, когда в его памяти начинают звенеть отзвуки всех этих «Саске!» и «я верну тебя в деревню!» и «потому что ты - мой друг!». Наруто останавливается. Его взгляд, когда он поворачивается к Саске, неприятно пристальный, тяжёлый. - Да? - негромко, серьёзно спрашивает он. - Это так, Саске? Ты понял всё то, что я имел в виду, что пытался донести до тебя? Или ты просто устал драться со мной и сдался, смирившись с тем, что я никогда от тебя не отстану? Сделав по инерции несколько шагов вперёд, Саске тоже останавливается; какое-то время смотрит Наруто в глаза, а после отводит взгляд, поджимая губы и думая о том, что для этого разговора им нужен тихий вечер, уединённая комната с энгавой и сакэ, потому что... Что ж, красивые речи Наруто посеяли в нём некие зёрна сомнений и надежды, но правда в том, что... Что ж, Наруто прав; не полностью, лишь отчасти, но прав - Саске так сильно устал драться и воевать. В ту их последнюю битву, даже когда они оба были почти выведены из строя, Наруто был готов продолжать, как всегда пылающий решимостью, но Саске... Нет, он не хотел этого. Он хотел тишины и покоя, и чтобы тело и голова, и глаза перестали болеть. Он хотел, чтобы всегда такой громкий Наруто заткнулся, и просто дрейфовать в бытие без всяких обязательств, сомнений и мыслей, чувств. - Он сделал это с Индрой, - негромко, вкрадчиво продолжает Наруто, продолжая сверлить его взглядом. - Индра был гением от рождения, и никто не видел ничего удивительного в его успехах, хотя он всего добился сам и заслуживал признания и похвалы. Когда он задумался о том, что на одном просветлении далеко не уйдёшь, и начал развивать свою силу, Мудрец укорил его в этом, хотя Индра был подобен ему и искал силу для защиты мира и только. Но Мудрец обернул всё так, будто Индра сбился с пути и стал тщеславен, и всё покатилось по наклонной. Я уже не говорю о той скрижали вашего клана. Мудрец дал понять, что устремления Индры к силе неправильны, но при этом прочесть скрижаль полностью можно было только при помощи риннегана? Того самого риннегана, к которому ни Индра, ни кто другой не должны были стремиться как к проявлению силы? Что это за предостережение для потомков, которое буквально нельзя прочесть? И где здесь логика: вы не должны стремиться к силе и не должны стремиться к риннегану как к показателю этой силы, но предостережение вы сможете прочитать только в том случае, если у вас будут такие глаза. Мне одному кажется, что тут что-то не сходится? Саске... Не думал об этом так, если говорить честно. Он вообще старался абстрагироваться от своего «тёмного», как он тогда считал, наследия - и без того на тарелке было много всего - однако всё то, что сказал Наруто... Оно резонирует с чем-то в глубине его души, и когда Саске вспоминает всё то, что увидел и услышал тогда, то понимает, что не может не согласиться с Наруто, ведь во всей той давней истории и в самом деле было много своих странностей и отсутствия логики. - И разве всё не закончилось тем, к чему Индра и стремился? - продолжает Наруто, не дожидаясь его ответа; немного заполошно, будто не желая, чтобы его перебили, будто всё это кипело в нём долгое, долгое время. - Когда он оказался под влиянием Зецу и напал, Мудрец передал Асуре свою силу и силу жителей деревни, чтобы укрепить его, чтобы подарить ему шанс выстоять против Индры. Разве это не было так, будто он создал из Асуры свою копию, при этом полностью и навсегда отвергнув Индру? Асура и Индра могли бы править вместе: мудрость и степенность одного и сила и постоянное развитие другого, но Мудрец просто слепил из Асуры свою копию, дополнив его мудрость силой, тогда как сила Индры не была уравновешена мудростью, ведь он оказался под влиянием Зецу. Качнувшись на месте, Наруто снова начинает идти вперёд. Гроза его эмоций разразилась, затишье прошло, и вместо того, чтобы гудеть и подбираться внутри, его энергия начала выплёскиваться в мир: нервный неровный шаг, быстро сменяющиеся эмоции на лице, невидящее, но быстрое движение глаз по местности вокруг, вынутые из карманов руки, одна из которых то и дело сжимается в кулак, тогда как другая зарывается в волосы на затылке, дёргая треугольный срез ткани банданы назад. - Хаширама и Мадара были такими же, - продолжает он, снова начав пинать всё, что попадалось под ноги. - Один был идеалистом, а второй реалистом. Один был обожаем и любим за свои идеалы и устремления, а в другом видели угрозу из-за силы и наследия крови, хотя мечта о мире у них была общей. И мы с тобой тоже, пусть и в меньших масштабах: мы всегда видели мир по-своему, но тогда как ты мог понять и мой мир, я до последнего не понимал твой. И при том, что я - наследник Асуры и мировоззрения Мудреца, как я добился всего, чего хотел? Всего, чего желал, и мира в том числе? Я добился всего этого силой. Снова запустив пальцы в волосы, Наруто с силой дёргает их у корней, запрокидывая голову и глядя на небо с раздражением и неприятием; с затаённой злостью и вместе с тем глубоким разочарованием. - Я добился всего этого силой, - повторяет он, цедит сквозь стиснутые зубы, будто признание этого причиняет ему почти физическую боль. - Я всегда добивался своего силой, несмотря на все мои громкие слова. И это даже была не столько моя сила или сила моих убеждений, сколько грубая физическая сила чакры Курамы. И тебя... Тебя я тоже заставил вернуться силой. У тебя не осталось никого и ничего, ты был загнан в угол, и я заставил тебя принять мою точку зрения, мою сторону, мои желания. Так ли меня волновало на тот момент, чего хотел ты? Саске какое-то время обдумывает его слова, зная, что Наруто отчасти прав, и зная, что Наруто знает, что он знает это, а после вздыхает и тоже поднимает взгляд на безоблачное мирное небо над их головами. - Если это так, то Индра должен чувствовать себя отомщённым, - негромко говорит он; продолжает, когда чувствует, как Наруто впивается в него взглядом, на этот раз не столько раздражённым, сколько растерянным, почти недоверчивым. - Мудрец видел в Асуре идеального наследника, отвергнув при этом Индру, но ты, истинное воплощение Асуры, его мудрости и силы, доказал на деле, что без силы мудрость ничего не значит. Одна только мудрость не позволила бы тебе победить Гаару, одолеть Орочимару, разобраться с Акацуки, пережить атаки Обито и Мадары, и Кагуи и многие другие удары от врагов и судьбы. Если бы не твоя сила и если бы не сила Курамы, ты давно был бы мёртв. То, что ты жив и здесь и говоришь так, думаешь так, доказывает, что Индра был прав. Наруто какое-то время продолжает сверлить его взглядом, а после его лицо кардинально меняется: брови приподнимаются, глаза вспыхивают светом, а на губах расцветает улыбка, что становится всё шире, шире и шире, пока Наруто не начинает скалиться во все зубы, такой счастливый, после чего угнетающую до этого тишину между ними разбивает его громкий заливистый смех. - Саске! - кричит он, резко подаваясь к нему и крепко обнимая за плечи. - Чёрт возьми, ты прав! Такие перемены в настроении наверняка говорят не в пользу Наруто и его эмоциональной стабильности, но Саске так привык к этому - да и ему ли говорить с его вспышками всепоглощающей подобно аматэрасу ярости - что едва ли реагирует на эту резкую перемену. Всё, на что он расщедривается, это показательное закатывание глаз, очень медленное, из-за чего Наруто смеётся только ещё заливистее, после чего пихает его локтём в бок, заставляя отстраниться с громким «ауч!», и громко фыркает. - Разумеется, я прав, добе, - бросает он; и ловко переводит тему, не желая оставлять и шанса, что Наруто вернётся к тёмным мыслям о прошлом их в некотором смысле душ и вновь погрязнет в мрачной отрешённой ауре. - Но я всё ещё не понимаю, причём тут красивое зло и мой клан. - Да потому что все считали вас злобными ублюдками, и при этом вы все в Индру, который был... Ну, ты видел, - неопределённо взмахивает свободной рукой Наруто с явным восхищением в голосе, другой продолжая крепко прижимать Саске к себе за плечи. - И ты видел Мадару? Даже если мы все попали из-за него в огромную задницу, от его появления на поле боя дух захватило! Когда мои клоны были развеяны, я собрал их воспоминания, и ох, он был по-настоящему крут, вот что я тебе скажу! - Ну, спасибо, - саркастично бросает Саске, под новое громкое «ауч!» снова пихая Наруто в рёбра за «комплимент» относительно своего клана (в тайне благодарный, что Наруто не носится с ним касательно этой темы как с хрустальным), после чего одаривает его кривой усмешкой. - Хотя тебе стоит прислушаться ко мне и поменьше общаться с этим Саем. Ты уже пускаешь слюни на кого-то только из-за его силы. Ещё немного, и мне придётся бить тебя за неуместные разговоры о членах. - Ты, ублюдок! - тут же вопит Наруто, пытаясь притянуть его к себе, чтобы втереть костяшки пальцев в макушку. Ловко вывернувшись из его хватки, Саске отскакивает в сторону, а после и вовсе бросается бежать вперёд, когда Наруто с боевым кличем кидается вслед за ним в явном желании заставить его пожалеть обо всех насмешках. И это хорошо. Это легко, привычно и отвлекает уворачивающегося от клонов - Наруто такой Наруто - Саске от двойного дна, которое его жадная до внимания Наруто сущность тут же начала пытаться найти во всех сказанных словах. Наруто восхищается Индрой. Наруто восхищается Мадарой. Наруто восхищается их силой. Наруто считает Учих красивыми красивым злом, что может означать, что он считает их красивыми в общем понимании этого слова, а значит, он считает красивым Саске, ведь он - Учиха и так похож на Изуну и Индру, и значит ли это что-нибудь, и имеет ли это что-нибудь значение для Саске или, или, или... Резко встряхнув головой, Саске абстрагируется от этих мыслей, ловко уклоняясь от очередного захвата и резко виляя вправо, уловив в той стороне блеск речной воды, возле которой после всей этой глупой погони можно будет устроить привал. Есть в словах Наруто двойное дно или нет - неважно, потому что Саске не то чтобы заботят такие вещи; или же ярлыки, что все вокруг так любят навешивать на свои отношения. Саске знает, что Наруто есть у него, и знает, что он сам есть у Наруто, и чем дольше они блуждают вместе, тем больше узнают друг о друге, тем больше открываются друг другу, и пока Наруто на его стороне, а сам Саске на стороне Наруто, имеет ли вообще хоть что-то ещё смысл? - Поймал! - вопит Наруто, в какой-то момент подло используя его смещённый из-за отсутствия руки баланс и прыгая с разбега при помощи клонов ему прямо на спину. И пока они катятся по небольшому склону вниз, царапая лица о колючие заросли мелкого кустарника и набивая рты землёй и клочьями травы, под звонкий смех Наруто и причитания его клонов, Саске думает, что нет, нет, ничего другое смысла для него - для них - не несёт; пока они рядом и есть друг у друга, смысл бытия не имеет значения, почти потерян.

|...|