Таблетка

— Засчитали? — Билл изумлённо взглянул на него, а затем вновь обречённо перевел взгляд на второе место в турнирной таблице. Яна победила. Семьдесят одна сотая отделяли его от золота,— Почему тогда? — Как раз поэтому. В реестре нет пятерных. За этот прыжок ноль баллов. Но в таблице он пятерной. — Я... Нет... Почему так,— Билл поставил локти на колени и обреченно уткнулся в них носом. Было ли это неожиданным? Нет. Ожидал ли Билл подобного? Тоже нет. Он просто об этом не думал. Внезапно разум заполонила злость на Яну. Разве это не было жульничеством? Разве она победила не потому, что не послушала тренера? Разве это честно? — Ты молодец,— Мейсон положил ему руку на спину, слегка погладив выпирающие лопатки,— Тебя запомнят как первооткрывателя. Осталось повторить это в сезоне, тогда уже и реестр составят. Справишься? — Справлюсь,— неожиданно твердо ответил Билл, поднимаясь.

***

— Какие же вы суки,— выдохнула Джессика, цепляясь пальцами за сиденье. — Судей на мыло! — выкрикнул Райли. В их секторе, где собрались в основном фанаты Билла, идею пусть и тихо, но одобрили, но Фиона отвесила лёгкий подзатыльник сыну: — Тихо. Скандала не хватало ещё. — Да, Райли,— нехотя сказала Джессика,— Билл же потом виноватым останется. — Суки,— Лиза закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. — Суки-суки-суки,— загалдели младшие. Слово им понравилось, а особенно понравилось то, что его сказала Лиза, а значит претензий лично к ним троим у родителей не будет. Фиона повернулась к дочерям: — Сейчас ремень возьму уже я. Ведите себя прилично, как их теперь отучать? — Зато неплохо выражают нашу позицию,— пробурчал Райли.

***

Юлиан испытывал абсолютно смешанные чувства по поводу распределения мест. С одной стороны Яна его подруга, и Юлиан в любом случае будет рад за нее, и не устанет поддерживать, но Билл... Почему мало баллов? Он пошел на риски, он прекрасно выступил! Юлиан был в курсе, что Билла не очень-то любят судьи в России, в то время как на мировой арене Билла всегда оценивали по достоинству. Но причин этого понять он так и не смог. Билл имел неземной технический набор и в последний год значительно улучшил компоненты и скольжение, став полностью идеальным, по крайней мере, в глазах Юлиана. Неужели Тимур? Неужели все из-за него? Но почему четырнадцатилетний мальчик, не выигравший ни одного важного старта и устроивший показательную истерику, прославившись в большинстве своем лишь этим, имел такое влияние на всех Российских судей? Тимур безусловно талантлив, имеет миловидную внешность и мастерски манипулирует, но он же, чёрт побери, не волшебник, заколдовавший всех так, что они перестали мыслить здраво? Следующими в голову закрались мысли о том, почему федерация не боится лишиться Билла? Ведь что его тут держит? Только Аделаида Эдуардовна и личные убеждения. Не думает ли федерация, что в какой-то момент и Биллу, и его родителям, просто надоест принижение и Билл сменит спортивное гражданство, став выступать за Канаду? Те примут его с распростёртыми обьятиями, ведь каким бы Билл ни был неоднозначным, но на данный момент это лучший фигурист мира, и получил этот статус он абсолютно заслуженно. Федерация так этого хочет? Лишиться самого сильного спортсмена, а соответственно и всего золота в Олимпийский сезон? Ну ведь не дураки же там сидят. Яна вздохнула, сидя сзади от друга. Она подтянула одну коленку к себе, игнорируя факт того, что она в платье, и положила на нее щеку. Аня запрыгнула на один из столиков и смотрела оттуда, а Сима сидела рядом с Яной. Юлиан был сам не свой, и девочки решили пока не донимать его лишними вопросами, а просто побыть рядом. Когда Билл закончил программу, Яна выдохнула, а напряжение улетучилось. Билл проиграл. Билл второй. Теперь на золото Яны не претендует никто. Но от чего-то было неприятно. То ли оттого, насколько явным был протест на лице Билла, когда показали оценки, то ли от того, что он все же решился сделать квинт. Она тоже хотела учить пятерные прыжки, и если Аделаиду Эдуардовну ещё можно было убедить в том, что Яне это надо, то родители сказали четкое "нет". Яна ведь и так на голову выше всех. Зачем рисковать дополнительно? В этом Яна завидовала Биллу. Несмотря на всё, что вскрылось в последнее время, его потенциал родители не гасили и, судя по всему, поддерживали все идеи. Ещё Яна переживала за отношения с ним. Билл расстроен, и совершенно неизвестно, что он скажет ей при встрече. Тимур в прошлом году сдохнуть пожелал... — А ты чего расстроена? — спросила Сима, погладив ее по плечу. — А? — Яна посмотрела на нее,— Я нет. Не расстроена. Просто задумалась, что мне скажет Билл при встрече. — А что он тебе скажет? — Аня поболтала ногами в воздухе. Даже в коньках она не доставала до пола,— Билл более воспитанный, чем Савранский. На три буквы не пошлет и про степень твоего целомудрия в связи с победой промолчит. — Билл поддержит,— Юлиан оглянулся на них, и девочки замолчали, повернувшись на него. Получается, он слушал,— Он скорее всего злится, но вряд-ли на тебя, и он поздравит, когда столкнетесь на награждении. — Это обычная вежливость,— Яна вздохнула, сжимая пальцами край розовой пачки,— Не может же он на награждении мимо меня пройти, при трибунах и направленных на нас камерах. Его за это просто растерзают. — А ты этого хочешь? — внезапно спросил Юлиан. Яна вздрогнула и замерла, почувствовав в голосе друга то, чего не слышала прежде. Он не улыбался. И внутри у Гончаровой все похолодело. — Нет... Нет, конечно нет. С чего ты это взял? — Юлиан... — пораженно шепнула Сима. Аня сосредоточенно следила за ситуацией. — Вы чего испугались? — с лёгким смешком ответил Юлиан. На лицо вернулась дежурная улыбка и он оглядел испуганных подруг. Одна лишь Аня хмурилась,— Эй,— Юлиан протянул руку к Яне, и она нырнула в его объятия. — Извини, я что-то нервная сегодня... — она вздохнула, обнимая его. Это было тяжеловато, учитывая, что он все ещё сидел на стуле, а она стояла. Юлиан пробежался пальцами по узорам из страз на спине ее платья. Яна фыркнула и отстранилась. — Аня вон третья, не обижается же,— Юлиан кивнул в сторону Калашниковой. Та сосредоточенно поболтала ногами в воздухе и наконец решила, что раз Юлиан так быстро вернулся, значит и беспокоиться пока не о чем. В последние дни Юлиан говорил лишь о Билле, при этом иногда начиная реагировать крайне странно. Они втроём даже говорили об этом в его отсутствие. Юлиан влюблен — ясно как день, но как на него это повлияет? Он будто скрывает что-то, причем это что-то нехорошее либо для него самого, либо для окружающих. С ним нужно было поговорить об этом по душам, но с Юлианом в этом возникали проблемы. Он отшучивался от любых тем, которые касались чего-то личного для него и могли бы обнажить душу, при этом сам был прекрасным слушателем и мог поддержать в любой момент. И если они привыкли, то как быстро привыкнет легко раздражающийся Билл? И сколько скандалов будет? При условии того, что Билл на Юлиана вообще взглянет, конечно. Ощущение создавалось такое, как будто Билл интересуется исключительно Майком и фигурным катанием. Ни девочки, ни мальчики, ни конкретный Юлиан. Аня сводила это к тому, что он просто ещё маленький. — И я... Двадцать первый, кажется? — Юлиан усмехнулся, но Сима вздрогнула от того, насколько наигранно это прозвучало. Аня и Яна синхронно вздохнули. — Билл — не Аня, — резонно заметила Яна, решив проигнорировать вторую часть фразы. — Хотите кукурузных палочек? — спросила Сима, поддаваясь вперёд. Разговор от этого увести надо было во что бы то ни стало. А то Юлиан с Яной оба нервные сейчас, мало ли,— Я на всех взяла в автомате.

***

Билл подошёл к Маше, потому что интервью дать было надо. Его отсюда просто не выпустят без этого, хотя единственное, чего хотел Билл — позвонить Майку. Как он там? Не случилось ли нервного срыва от новой обстановки, не стало ли хуже? — Привет,— улыбнулась Маша, и махнула рукой операторам, показывая, что камеру включать ещё рано,— Как ты? Столько новостей... — Я в порядке,— ответил Билл,— Ты будешь спрашивать... Об этом? Он не знал, как ему стоит к Маше обращаться в неформальной обстановке. У них разница в девять лет, может все-таки стоит на "вы" и "Мария Антоновна"? Они никогда особо не общались. Маша была самой старшей в группе, Билл всегда был для нее очередным малышом, каких тут сменилось много. Теперь он представлял из-себя что-то. Интересно, что она о нем думает на самом деле? Кто он в ее глазах — тот маленький мальчик, едва выделяющийся из общей массы разве что внешностью, или Чемпион Мира и Олимпийская надежда? — Нет, не бойся,— она ободряюще похлопал его по плечу,— Только о спорте, у нас первый канал, а не "Сплетни-ньюс",— Она слабо усмехнулась и подала сигнал к включению камеры. — Привет! Как ты себя чувствуешь после проката? — сразу спросила она. — Я в целом доволен,— серьезно ответил Билл, хотя были ошибки, за которые он уже успел начать себя ругать,— Есть мелкие недочёты, и на последний каскад осталось очень мало сил, но я рад, что смог попробовать пятерной. — На тренировках пятерные получаются? — Я пробовал пятерные, но ни один из них ни разу не получился. В программе ещё не пробовал, но теперь вот. Попробовал. — Почему ты вообще решился на такое? Это ведь травмоопасно. — Фигурное катание в принципе травмоопасно, если травм боишься, то на лёд лучше вообще не выходить,— Билл хмыкнул,— Решился, потому что хочу быть первооткрывателем. С четверным Акселем меня опередили, я в тот момент до него ещё просто не дорос. Хочу устанавливать рекорды, и не только по баллам. Среди четверных все уже сделано, значит нужно брать выше. — Отличные слова! Я верю, что у тебя все получится! — сказала Маша, глядя ему в глаза, и Билл не знал, доверять ей или нет. Она правда верит или это обычная вежливость? Имеет ли это вообще значение?

***

Запершись в туалете, Билл набрал номер Майка, надеясь, что тот ответит. Билл падению и проигрышу расстроился не сильно, а вот Майк... Это могло бы и спровоцировать. — Привет,— раздался негромкий голос в динамике и Билл выдохнул. Значит все хорошо. — Привет, солнышко. Как ты там? Как себя чувствуешь? — Я... я хорошо. Сейчас под капельницей. Выступление твоё смотрел. Ты расстроен? — робко спросил Майк. — Нет,— ответил Билл, чуть улыбнувшись. Сердце наполнилось нежностью, — Нет, не расстроен. Я сделал все, что хотел. — А отец? Ты ведь второй... — Он не злится. Вроде как. Даже похвалил,— Билл неловко улыбнулся. Злится отец или нет — бабка надвое сказала. По нему вообще сложно это определить, он показывал эмоции только тогда, когда считал это нужным. — Ты придёшь? — спросил Майк. — Приду. Как только смогу, сразу к тебе, котенок,— пообещал Билл.

***

Алёна закончила выступление. Теперь турнирная таблица выглядела так: 1. Яна Гончарова, ЗМС, 180,68 2. Билл Реймон, ЗМС, 179.97 3. Анна Калашникова, ЗМС, 174,13 4. Евгений Золотарёв, МСМК, 171,10 5. Серафима Преображенская, МСМК, 165,21 6. Влад Станчиков, КМС, 164,74 7. Вероника Воронцова, МС, 162,18 8. Алена Дмитриева, МС, 159,03 9. Руслан Казанцев, ЗМС, 158,01 10. Марьяна Высоцкая, КМС, 153,12 11. Диана Медейко, ЗМС, 152,88 12. Эрика Вавилова, МС, 152,35 13. Алексей Касаткин, КМС, 149,93 14. Майя Сталина, КМС, 140,21 15. Дарья Силаева, КМС, 139,08 16. Илона Апелинская, КМС, 131,14 17. Мадина Ахметова, КМС, 128,73 18. Алиса Филлипова, 2Ю, 121,24 19. Артем Вестин, КМС 120,64 20. Юлиан Ковальчук, МСМК, 108,27 21. Ярослав Конница, 1Ю, 106,23 И это означало конец чемпионата. Алена обогнала Руслана и Диану, чем страшно гордилась. Леша почти не переживал за попадание в группу, а вот Ярик выступил совсем плохо. Пока лёд готовили к церемонии награждения, Юлиан и Аня расплетали Яне волосы. — Ты переживаешь,— заметила Аня, передавая Юлиану расческу. — Ничего я не переживаю,— хмыкнула Яна,— обычное волнение перед награждением. — И совсем не боишься Билла? — весело прищурился Юлиан, — Совсем-совсем. — Совсем,— ответила она. — Совсем не боишься? — Юлиан взял ее за плечи и сильно потряс. Яна засмеялась, и Аня тоже, заметив весёлый настрой друзей. — Все в порядке, честно,— в последний раз хихикнула Яна. Юлиан как ни в чем ни бывало закончил ее расчёсывать, и они с Аней начали плести по тоненькой косичке с каждого виска, чтобы потом соединить их в одну.

***

Аделаида откинулась на кресле, переводя дыхание. Сегодня было мало прыжков на пересмотр, но судейская работа все равно выматывала. Все же лучше быть тренером. Но отдохнуть было не суждено, ее позвали. Зайдя в переговорную вместе с одним из менеджеров арены, она увидела внутри двух мужчин и одну женщину, в одинаковых черных костюмах с бордовым галстуками и серебряными бейджиками. — Good afternoon. I am a representative of ERK. Are you comfortable speaking English? — один из мужчин склонил голову в знак приветствия. Не очень-то русский жест. — If possible, I would prefer Russian .— ответила Аделаида, силясь вспомнить, что за ERK такая и как их сюда вообще пустили. Она сложила руки на груди, изучая человека перед собой. — Так тоже можно,— внезапно перешёл он на русской, причем совершенно без акцента,— Дмитрий Валерьевич,— представился он и пожал руку для рукопожатия. — Аделаида Эдуардовна,— она пожала руку. Выглядел как официальный представитель, но здоровался с ней, как с мужчиной. Как это воспринять? — Чем обязана? Остальные тоже представились: — Мелания Васильевна. — Игорь Александрович. — Мой начальник хотел бы лично с вами связаться после чемпионата. Это важно,— продолжил первый. — Ваш начальник...— вздохнула она и скучающе отвела глаза, рассматривая бортик, — Если рекламный контракт, то этим занимаются менеджеры. — Нет, не рекламный. Личный вопрос, который мне, увы, неизвестен, мы с вами его обсудить не сможем. Позвоните в удобное вам время, — он протянул такую же бордово-красную визитку с одним лишь номером телефона, причем явно не российском. — Как хоть зовут вашего начальника? — спросила Аделаида. Будь она менее уставшей, это, наверное, заинтересовало бы ее, но нужно ещё готовить речь. — Эмиль Джек Реймон.

***

Лёд уже подготовили и свет выключили, оставив лишь софиты, и осталось несколько минут до церемонии награждения. У бортика, из которого нужно было выезжать, Яна лоб в лоб столкнулась с Биллом. — Ой,— она подалась назад. Билл же остался на месте. — Поздравляю с победой,— холодно сказал он. Яна отвернулась ко льду. Она и так чувствовала, будто нарушила правила, а теперь было совсем нехорошо. — Начинается церемония награждения турнира отборочного турнира штаба Аделаиды Эдуардовны Стасевич в мужском и женском одиночном катании. Звание чемпионки штаба завоевала Яна Гончарова, Санкт-Петербург. Забыв все, Аня выехала на лёд, и сначала поклонилась во все стороны, а потом подъехала к пьедесталу и встала на первую ступень. — Второе место завоевал Билл Реймон, Санкт-Петербург. Билл выехал вслед за ней. Традиционный поклон на все стороны, и вот он ступил на ковровую дорожку, делая два шага к пьедесталу. Момент показался вечностью, потому что в этот момент Билл понял, что все трибуны глядят на него, и показывать характер нельзя. Он обнял Яну, хотя не хотел этого делать совершенно, и поднялся на свою вторую ступень. Несправедливость жгла изнутри, но даже выражением лица он этого не выдал, потому что уже понял: нельзя показывать, что недоволен. С трибун не видно, но камера снимает близко. — Третье место завоевала Анна Калашникова, Тверская область. Аня выехала последней и поочередно обняла сначала Яну, потом Билла. — Пятерной почти получился, молодец,— шепнула она, когда они оказались достаточно близко. Аня встала на третью ступень и помахала рукой трибунам. Для нее третье место было вполне ожидаемым и желаемым исходом. Без неожиданностей она должна была стать четвертой — Юлиан точно должен был ее обогнать, а при ее ошибке мог бы и Женя. Но она попала на пьедестал, чему была несказанно рада. — Церемонию награждения проводят губернатор Ленинградской... Билл постарался найти взглядом семью. Девочки махали ему, и когда он легонько помахал в ответ, вскочили с мест. Лаура быстро села назад, и сестры соорудили из своих рук одно большое сердечко. Билл улыбнулся. — ... И председатель федерации по фигурному катанию на коньках России Виталий Дмитриевич Приходько! Билл непроизвольно сжал кулаки, возвращаясь в реальность. Вспомнился утренний диалог с ним. Интересно, что он скажет вместо поздравления, когда будет вешать медаль на шею? Но нет — медали им надевал губернатор. — Вы гордость нашей страны,— сказал он, пожимая руку Биллу. — Дорогие друзья! В честь победителей отборочного турнира штаба Аделаиды Эдуардовны Стасевич, а также окончания соревнований, звучит гимн Российской Федерации! Билл знал строчки гимна наизусть — редко на каком соревновании включали другой в честь победителей. И сегодня в небо поднялись два красных флага с двумя якорями и золотым скипетром, и один — красно-желтый, с троном и шапкой Мономаха. Санкт-Петербург и Тверская область. — Спортсменам предоставляется право совершить круг почета!

***

— Моя дочь все же обыграла вашего сына,— услышал Мейсон голос сбоку. Он сидел в комнате отдыха и пил кофе, которое запряг сделать местных менеджеров. Валентин Андреевич сел сбоку. — С кем имею часть разговаривать? — спросил Мейсон. — Мы с вами общались. Полчаса назад,— он с трудом подавил раздражение. Как он может его не помнить?! Мейсон сделал вид, что задумался. — Нет. Не припомню,— наконец сказал он и перевел глаза на экран. — Тем не менее, — Валентин подавил раздраженный вздох. — Вы похвастаться пришли? — Боже упаси, зачем мне это? Но вы были неправы. — В чем же? — Мейсон слегка улыбнулся, не смотря на собеседника,— Я всегда прав. — Моя дочь сильнее. — Поверьте, конкурировать с вами для меня даже постыдно,— Мейсон отпил кофе из стаканчика,— Поэтому я не буду этим заниматься. Мой сын почти приземлил пятерной, и этим сказано абсолютно все. И вы, и дочь ваша наверное, и судьи просто боятся его потенциала. Сегодня все всё увидели сами.

***

Прошло награждение, во время которого судьи обсуждали между собой, призы какому из участников они готовы дать. Произойти это должно было на общем выходе: судье подавали микрофон и он говорил короткую речь, в ходе которой заявлял, кому из участников он готов отдать свое личное предпочтение. — Минами точно отдаст голос Диане,— сказала Яна Ане, пока все туристы ждали приглашения на общий выход. — А Аделаида Эдуардовна? Как думаешь? — спросила Аня. — Тут не знаю,— Яна поправила костюм,— По идее победителю должна, но судя по ее взгляду на меня не думаю. — А ты чего на шестой квад-то не зашла? — спросила возникшая рядом Вероника. Рыжие волосы уже были распущены. Яна пожала плечами, напряжённо рассматривая дверь и думая, отвечать ли ей вообще. Все знали, что Вероника бегает за Тимуром, и это не добавляло ей репутации. — Мама сказала не слушать тренера и не рисковать победой. Если бы я зашла на ещё один четверной, я бы скорее всего упала и уступила бы Биллу. Разрыв совсем маленький,— все же сказала Яна.

***

— Давай параллельный кваксель,— Услышала Яна сзади. Обернувшись, она увидела Билла. — Давай, — удивлённо сказала она. Они разъехались на некоторое расстояние, Билл показал рукой начало, и они пошли на круговой заход. Фигуристы расступились. Поворот лицом, замах, скрутка, руки наверх. Билл приземлился удачно. А вот Яна упала. Поднимаясь, она поняла, что это знак. — Ты чего это? — Билл объехал ее по кругу, склонив голову. Яна вообще падала крайне редко, а тут, даже вне программы... — Извини, ты... Наверное больше заслуживаешь золота,— Яна вдруг отвела взгляд. Билл выдохнул и не сразу нашел слова. Считал ли он, что это так? Что она права? Да безусловно. — Ты вот это дело брось, — вопреки мыслям сказал Билл,— Ты выиграла, и выиграла честно. То, что я или кто-то ещё считает эти баллы несправедливыми — проблема того, кто так считает. Ты сделала все от себя зависящее, чтобы победить, и ты победила,— Билл чувствовал, что наступает этим себе на горло, но по другому не мог,— И забей на Аксель. Можем попробовать ещё раз. — Ты ведь... Ты ведь так не думаешь. Зачем? — спросила она севшим голосом, заглянув ему в глаза. Билл взгляда не отвёл. — Какая разница, что я думаю? Ты выиграла, у тебя на шее золотая медаль, — Билл поддел пальцем голубую ленту,— Все остальные твою победу признают, мои фанаты тебя не тронут. Не должны. Какое тебе дело до моего мнения? Яна вздохнула, не зная что сказать. Действительно, какое ей дело? Пусть думает что хочет. Но чувство вины осело в душе едким грузом.

***

Но вот они сами собой сомкнули ряды. Музыка закончилась, и они выстроились перед судейским бортиком. Билл оказался между маленькой Алисой и Яной. Все это время Билл не мог отделаться от мысли, что кого-то не хватает, и только сейчас он понял это чувство. Юлиан. Юлиана нет. С одной стороны это было совершенно очевидно. Как он выйдет, у него же небольшие травмы? Но без его неуёмной энергии, которая в прошлый раз раздражала до слёз, теперь было совсем пусто. Первым делом объявили, что проходные баллы будут известны через пару часов в главном канале штаба. А потом встала Ирина Владимировна Родионова. — Дорогие мои! Как главный тренер сборной России я очень рада, что наш прекрасный вид спорта так стремительно развивается,— начала свою речь Ирина Владимировна Родионова,— За этот, пусть и неофициальный турнир в формате шоу, было совершено сорок две попытки четверных, и в соотношении с количеством участников это является абсолютнейшим мировым рекордом. И я безмерно горда, что моя ученица, — она перевела взгляд на Аделаиду Эдуардовна,— смогла воспитать такое количество уникальных спортсменов. Что касается приза лично от меня, я хотела бы уделить внимание фигуристу, имеющему пока небольшое количество титулов, но огромнейшее будущее. Владислав Станчиков, я жду вас на пьедестале Олимпийских игр! Влад удивлённо выдохнул и прикрыл рот рукой. Свет софитов сосредоточился на нем, и маленькие девочки из младшей группы, включая и дочку Аделаиды Эдуардовны, подъехали к нему, чтобы вручить пакет с эмблемой турнира и именем Ирины Владимировны Родионовой, и грамоту. Влад был счастлив. Самым важным было то, что его заметили и признали, потому что он не думал, что это произойдет так рано. — Good afternoon everyone! — С улыбкой поприветствовала Хига Минами, — I'm very glad that I had the opportunity to serve as a judge at such an unusual tournament! I would like to note that each of you showed your skills today. I already know many of you, because you are worthy competition for my students, and we will be immensely glad to see the rest at international competitions. — Что она говорит? — тихо спросила стоящая слева Алиса у Билла, подергав его за локоть. — Про то, что мы достойные конкуренты ее ученикам и она рада нас видеть на международке,— так же тихо ответил Билл. — The Russian team has always been a strong opponent, — продолжала она, — Many skaters in the world look up to you. I thought for a long time about who to give the award to, because I think that each of you deserves it, but I still decided to choose Diana Medeyko,— софиты остановились на Диане, и та счастливо улыбнулась. Девочки подъехали уже к ней, а Минами продолжила, — We have been collaborating for a long time, and your career is unusually long for a girl who owns quads, and I want to wish the rest of you to stay in the sport for the same long time. — А сейчас? — спросила Алиса, снова подергав Билла за локоть. — Что русская сборная — сильная, и что Диана долго катается. Девочка удовлетворённо кивнула, а микрофон передали следующему судье. — Всем добрый день, кхм, кхм, дорогие фигуристы. Меня зовут Виталий Дмитриевич Приходько и я председатель Федерации по Фигурному катанию на коньках России. Хотелось бы поблагодарить всех вас за такие, кхм, прекрасные выступления. Сегодня я хотел бы отдать приз, кхм, девушке, совмещающей довольно взрослое катание с очень, кхм, высокой технической сложностью. Анна Калашникова, я, так сказать, вами поражен.

***

Лиза мрачно смотрела на лёд. Во время того, как готовили лёд, Реймоны успели громко повозмущаться, пока мать и соседние трибуны не начали на них шикать. Лизе нравилась Яна, она чем-то привлекала к себе, но то, что ее поставили выше Билла, вызывало такой внутренний протест, что она еле сдерживала агрессию. Ее никто не трогал, только Джессика с Лаурой перешептывались рядом. — Пидорасы, да? — спросил Райли, садясь на корточки перед ней. — Полные,— ответила Лиза. — Мне ещё вон тот хмырь не нравится, — Райли указал головой назад, указывая на Приходько, сейчас говорившем речь. Лиза не перевела на него глаза, но слегка улыбнулась.

***

С покашливаниями речь прозвучала довольно двусмысленно. Аня, Сима и Яна переглянулись, но сдержали смешки. Ане тоже отдали пакет с именем судьи и грамоту. А микрофон отдали Сипухиной. — Здравствуйте, дорогие друзья, — немолодая женщина улыбнулась,— В далёком СССР я сама была фигуристкой, и вы даже не представляете себе, насколько нынешний спорт отличается от того, что был во времена моей молодости. Будучи юной девушкой, я никогда не могла даже подумать, что когда-то в далёком двадцать первом веке юные девочки и мальчики будут крутить прыжки в четыре оборота. Мы даже не знали о том, что такое возможно, и даже сейчас, когда я уже двадцать лет работаю судьёй на крупных соревнованиях, каждый раз я удивляюсь возможностям человеческого тела. Яна Гончарова,— произнесла она, и свет сфокусировался на Яне,— Как судья хочу отметить, что давно за тобой слежу и могу назвать твое катание эталоном. Ни один человек в мире не может сделать то, что делаешь ты. "Ну ахуеть",— красноречиво подумал Билл, но, разумеется промолчал. Почему-то внезапно стало очень обидно. После вручения подарков Яне, настала очередь пятого судьи. Все уже устали стоять и слушать, особенно те, кто понимал, что лично им ничего не светит. — Нам ничего не дадут, да? — спросила Алиса, вновь подергав Билла за локоть. Билл сдержал раздраженный вздох. Он так и не понял, почему девочка прицепилась к нему и чем ее не устраивает Вероника, стоящая с другой стороны. — Я не знаю,— слегка раздражённо ответил он, но Алиса, кажется, даже не заметила этого. — Всем привет. Меня зовут Павел Дмитриенко, многие из вас, я думаю, меня знают, так как я недавно завершил карьеру. Вы все молодцы, как говорится, жаль, что международная сборная включает в себя лишь три места. Наградить я хочу моего бывшего соперника Руслана, потому что он пошел на четверной аксель, после того, как полностью потерял его. Руслан усмехнулся, опустив голову. С Пашей они соперничали в Олимпийский сезон и вместе поехали на Олимпиаду, но никогда особо не общались. Награждение и вновь передача микрофона: — Здравствуйте, друзья, Я Елена Павловна Воскресная, судья высшей категории и член федерации по фигурному катанию на коньках России. Все, что можно было сказать, до меня уже сказали мои уважаемые коллеги. Конечно, вы все молодцы, но я хочу сказать вам вот о чем: судьи выставляют оценки за конкретные элементы, но бывает и так, что в душу западают те фигуристы, которые не попадают на пьедестал и вынуждены оставаться в тени звездных товарищей. — Че, Ярик что ли? — тихо спросила Яна у подруг. Они вместе захихикали. — Хотя тоже, как я считаю, заслуживают своей минуты славы,— продолжила она,— В связи с этим мне хотелось бы наградить девочку, которая, как считаю я — не как судья, как человек — достойна большего. Эрика Вавилова. Пусть сегодня у тебя и двенадцатое место, но однажды оно непременно превратится в первое. — Ну хоть не Ярик,— сказал Билл девочкам, стоящим справа от него. — А если серьезно, не думаю, что его стали бы награждать. Скандал все же, и тренерский совет уже все знает,— произнесла Аня. — Меня видимо по этой же причине не награждают,— фыркнул Билл, хотя в душе все равно было обидно. Остались ещё трое судей. — Я думаю, тебя оставили напоследок. Ты на пятерной зашёл, они не могут это проигнорировать,— посерьезнев, сказала Яна, положив ему руку на плечо. — Здравствуйте, дорогие друзья! Я Петр Михалыч Марийский, спортивный комментатор, и в роли судьи я впервые. Очень непривычно видеть ваши программы с этого ракурса, и это, честно говоря, опыт незабываемый, за что хочется поблагодарить организаторов турнира. Почти всех вас я знаю, потому что комментировал выступления почти каждого здесь, а кого ещё нет — надеюсь, буду в дальнейшем. А наградить я хочу того, кого я мало того, что не комментировал, так и увидел сегодня впервые — Алиса Филлипова. Алиса запрыгала на месте и радостно захлопала в ладоши. — Меня наградили, меня наградили! — она радостно начала дергать Билла за руку. — Я верю в то, что у тебя огромное будущее, малышка. Особенно в этом тренерском штабе, — с улыбкой закончил комментатор. — Давай дружить? — спросила Марьяна, отдавая пакет Алисе. Та радостно согласилась. — Всем здравствуйте, — Без особого энтузиазма начал хореограф,— Я один из представителей этого тренерского штаба. С большинством мы уже работаем, с теми же, кто сегодня пройдет отбор, нам работать предстоит. Как хореограф, личное мнение я составлял именно на основе хореографической составляющей ваших программ, но за один прокат оценить это сложно, поэтому приз от меня хотелось бы отдать человеку, который владеет танцевальными движениями и обращает на это внимание в программе лучше, чем все остальные, присутствующие здесь в данный момент. Преображенская Серафима, я говорю о тебе. Серафима расширила глаза и прижала руки к груди. — Что? — удивлённо произнесла она. — А мы знали, что ты лучшая, — Аня приобняла ее за плечи. — Мне он никогда такого не говорил... Только ругал всегда,— Сима оглянулась на девочек, но тут же повернулась обратно, принимая из рук Марьяны грамоту и пакет. Билл скрестил руки на груди, скептично рассматривая царапины на льду. Осталась Аделаида Эдуардовна. Какой шанс в том, что она наградит его? Рассуждая логично, достаточно большой. С другой стороны, она может не наградить его принципиально из-за того, что он зашёл на пятерной к середине программы, да к тому же без разрешения. Но верил ли Билл хоть на секунду в то, что его признают? Не очень. Предыдущий чемпионат штаба выдался не лучшим. Полтора месяца после чемпионата Мира среди юниоров — почти самый пик травли. Билл плохо выступил на прошедшем кубке первого канала, за что его возненавидели ещё сильнее, ведь появился новый повод: он подвёл команду. На лёд он выходил под всеобщую неприязнь и занял шестое место. Забавно, что награждали в прошлый год лишь первые пять. Тогда Биллу казалось, что это сделано специально — лишь бы не награждать его. Конечно же, в пик травли не обошлось и без критики взрослых — судей, комментаторов, тренеров, журналистов, чьим любимчиком тоже был Тимур. Естественно, Билл ничего не получил. Конечно. Не получит и сегодня, нечего и надеяться. — Я тренирую фигуристов не так много лет, как мои коллеги,— взяла микрофон Аделаида Эдуардовна. В этот момент затаили дыхание все,— Но за это время под моим руководством раскрылись невероятные таланты. Некоторые ушли, некоторые,— она скользнула взглядом по Руслану и Диане,— добились высот, но остались в фигурном катании, потому что это приносит им удовольствие. Но бывают и те, кто закрывается в силу внешних обстоятельств или неуверенности в свой успех, и этим сильно сдерживает свой потенциал. Билл на секунду подумал о Владе, но его ведь уже наградили. Кто тогда? Женя? — Мой штаб всегда был на стороне спортсменов вне зависимости от любых внешних факторов. Потому я хочу поддержать того, кто безусловно заслуживает всеобщей любви, но так мало ее получает. Билл Реймон, если ты по-настоящему поверишь в себя, то весь мир в тебя поверит. И твои попытки пятерых превратятся в революцию мира фигурного катания. Билл похлопал глазами, забыв как-либо вербально отреагировать. Все на миг показалось сном, а потом он сорвался с места и через пару секунд оказался у судейского бортика. Аделаида наклонилась к нему, и они обнялись. — Спасибо-спасибо-спасибо,— прошептал Билл. На глазах выступили слезы и он зажмурился. Тренер погладила его по спине, крепко обнимая.

***

— Ты уверена, что это было уместно? — Что именно? — Аделаида встала с места, поправляя костюм. — Ты прекрасно знаешь о чем речь. — Не догадываюсь,— Аделаида пожала плечами. Ирина Владимировна только вздохнула и покачала головой. Аделаида была права, но ее упрямство до добра не доведет. Задумала ведь — воевать с федерацией!

Конец декабря 1991 года

— Я тебе что сказала? — Спросила она, дёрнув за ухо ученицу. Перед ней стояла высокая девушка. Черные волосы были заплетены в косу и перевязаны у основания резинкой. На ней был черный тренировочный костюм и коньки. Темные глаза и сжатые кулаки выражали весь протест, который был только возможен. — Я не буду! — сказала она, ещё не переходя на крик, но уже близко к тому,— У меня спина отваливается, у меня шея без мазей уже не двигается, я никуда не поеду. — Ада, послушай меня,— Ирина Владимировна вернула ее за руку, отводя в тренерскую. Аделаида села на диван, застеленный ковром, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди, зажмурившись. — Через год олимпиада. Тебе нужно ехать на Чемпионат Мира, ты понимаешь, что загубишь себе карьеру? Ты пролетела мимо предыдущих, как фанера над Парижем, и хочешь отказываться от этой? Сейчас, когда у тебя собраны все тройные, включая Аксель?! — У меня травмы! — она подалась вперёд, чуть не крича,— Я не могу больше, мне нужно лечиться. Я не могу уже видеть этот лёд, я все деньги спускаю на лекарства, но даже времени нет ходить на процедуры! Ирина Владимировна окинула ее взглядом. Аде было восемнадцать — она выросла и прошла через пубертат, прыжки стали тяжелее, центр тяжести сместился. Появились травмы. — Я никуда тебя не отпущу,— проговорила Ирина Владимировна, смотря в глаза ученице. Аделаида родилась во Львове, но большую часть жизни прожила в Москве. Жила в основном у тренеров, которые "брались" сначала за подающую надежды девочку, а потом и за известную фигуристку. Родители были рабочими, и Аделаида долгое время с ними не встречалась, так как жила в другой советской республике. А теперь... Три дня назад Советский союз распался. Родина Аделаиды отныне — другое государство, и от семьи она оказалась отрезана ещё сильнее. Сейчас она была двукратной чемпионкой мира: что нетипично — чемпионат мира она выиграла в восемьдесят пятом году и в девяностом. На две Олимпиады она не попала. Следующая через год, и, Стасевич похоже решила остаться вообще без Олимпийского золота. — А я вас и не спрашиваю,— фыркнула она,— Я уйду.

***

Не ушла. Но через месяц сломала ногу, и вот тогда ушла окончательно. Долгое время они не общались. — Ты прекрасный тренер, Ада,— сказала она, чуть помолчав. Аделаида оглянулась,— Лучше меня. Доводишь до медалей, при этом дети тебя так любят... Но скажи, ты правда решила защищать мальчика до конца? Ладно за себя, но не боишься ли за остальных? — А что я должна сделать? Бросить его на произвол судьбы? — Ты уверена, что это твоя работа? — А чья же? — Аделаида встала напротив и заглянула ей в глаза,— Я тренер, это моя работа и ничья больше. Не будет "лучший в мире тренерский штаб" прятаться за ребенком и всю вину на него скидывать, иначе грош цена такому штабу. Спускать всех собак на Билла я запрещу, по крайней мере тем, кому запретить это могу. — В этом есть смысл? Билла до этого поливали чем могли, выдержал же. — Я разобралась с каждым официальным лицом,— Аделаида прикрыла глаза,— С каждым. Мне каждый ответил. Мелкие журналисты и люди в интернете мне неподвластны, я не бог, за ними не уследить. — Разве его отец не справится с этим лучше? — со вздохом спросила Ирина Владимировна. — Его отец нестабильный. Влияние Реймонов неплохое, и оно бы помогло, только отец Билла не умеет им распоряжаться. А его дед скорее всего не станет помогать... Аделаида сунула руку в карман и нащупала визитку. И задумалась. Все, что она смогла найти в интернете, введя имя в поиск — то, что это нынешний директор нефтяной компании в Канаде. Аделаида не нашла в себе силы удивляться тому, что это теперь Не Джек Итан, а Эмиль Джек Реймон. — Убьешь репутацию, Ада... — Ирина Владимировна покачала головой.

***

Леша подошёл ещё раз, когда Билл готовился к пресс-конференции. — Слушай, мне кажется, Яна нечестно... — Нет,— Билл прикрыл его рот ладонью,— Этого не надо. Спасибо, что пытаешься поддержать, но такие речи преступны, за них казнят и четвертуют. Нечестно — это если бы она мне стекло в коньки подсыпала, а остальное воля судей.

***

Прошла пресс-конференция, а вот фан-встречу отменили, и Билл узнал об этом, кажется, последним. Все были ещё там, но голова разболелась так, что садясь в машину, Билл почувствовал, как сильно у него пульсирует в висках. Мейсон молча сел рядом. И так же молча завел машину, пока наконец не сказал, даже не смотря на сына: — Ничего не хочешь мне рассказать?