Таблетка

При всем желании Билл не смог спать долго. Он не знал причин этого, возможно внутренне беспокойство заставило его проснуться и больше не смыкать глаз, но около полуночи он поднялся с кровати и решил заняться уроками. Но учиться было не суждено — в комнату заглянул Майк: — Тоже не спишь? — Нет... Проснулся вот, не могу теперь, нервы ни к чёрту, — Билл грустно усмехнулся, откладывая учебник. Всё равно слова расплывались перед глазами, и каждую строчку приходилось перечитывать по нескольку раз. Бесполезно. — У меня тоже.. Наверное, — Майк прислонился к стене, а Билл пересел со стула на кровать, — Билл... — М? — Накажи меня. — За что? — не понял Билл. Майк неопределённо повёл плечами и смущённо опустил взгляд. — Солнце, что случилось? — Пожалуйста...– Майк взглянул на него умоляюще и Билл сдался, решив, что узнает после. — Ложись. Температуры нет хоть? — Тридцать шесть и восемь,— Майк мгновенно улёгся животом на колени брата, правда, пока не раздеваясь. Билл сам стянул с него шорты с бельём, а потом, подумав, помог Майку снять их до конца, чтобы не мешались. Теперь Билл мог конкретно рассмотреть кожу. Полоски от шнура прошли, что не могло не радовать. Видеть следы причиненной боли хотелось меньше всего. — Что там..? — Майк занервничал и приподнялся на локтях, но Билл его остановил, положив руку на поясницу, а второй шлепнув в первый раз. Майк мгновенно затих и лёг. — Ничего, не волнуйся. Я смотрел, не осталось ли следов, — ответил Билл, опуская ладонь второй и третий раз. Вновь оказаться на его коленях было... Приятно. Хоть это и могло показаться странным, Майк наконец вновь смог почувствовать защиту и безопасность, смог расслабиться, поэтому просто растекся лужицей, позволяя себя шлёпать. Билл тоже почувствовал, что обычного сопротивления мышц нет. Майк не напрягался и не волновался. Ещё один. Он не был сильнее предыдущих, но Майк вздрогнул, и Билл это заметил. Неожиданность? Нет, точно нет. Билл шлепнул по тому же месту ещё раз, и Майк вскинулся, захныкав, но, на удивление, не попросил прекратить. — Что такое? — Билл погладил это место пальцами. Сбоку, на левой половинке. — Не знаю... Тут больнее. — Хорошо, — Билл решил больше не трогать это местечко. Скорее всего, это было место, где провод попал кончиком, а потому с бóльшим замахом, и синяк всё же остался, невидимый в полумраке комнаты, освещаемой лишь настольной лампой. — А теперь, раз уж ты решил поговорить так, — Билл сделал небольшую паузу, — Я. Тебя. Люблю, — Билл закреплял каждое слово шлепком чуть сильнее. — Ай, — Майк вскинулся, но тут же лег назад. Билл понял, что стоит сбавить обороты, всё же причинять боль в его планы не входило. — И я хочу, чтобы ты это понял и запомнил наконец. Я всегда с тобой и всегда на твоей стороне, даже если в силу обстоятельств не могу показать тебе это открыто. Ты не виноват в том, что мама купила тебе не те таблетки. Ты не виноват в том, что допинг-контроль приехал так внезапно. Ты не виноват в том, что не можешь нести за себя ответственность. Ты не виноват, что твой организм так реагирует на отмену таблеток. Ты не виноват, что на тебя скинули всю вину, потому что так проще, — теперь несильные шлепки были после каждого предложения, — Ты меня слышишь? — Да... Спасибо, — Майк тихо всхлипнул. — Котенок... — свободной рукой Билл зарылся в его волосы. — Всё хорошо.. — Ты умница, — ещё один шлепок. Билл значительно смягчил тон, — После всего произошедшего ты очень хорошо держишься. Я так горжусь тобой, Майк. Я так люблю тебя. Мягкие шлепки продолжили сыпаться. Боль была успокаивающей, даже приятной, потому что перекрывала душевную, которую, казалось, уже ничего не могло убрать. Майк понял, что начинает возбуждаться от его слов и действий, и запаниковал. Первая мысль была — что Билл сочтёт его извращенцем. Вторая — что такого никогда не случится. — Нравится? — Билл ласково погладил его по пояснице и слегка улыбнулся. Майк смутился и спрятал лицо, уткнувшись в диван. Ему и правда нравилось, ему и правда хотелось продолжить, остаться в таком положении навечно, но это было слишком сложно и стыдно признать, — Солнышко? — Я... Я не знаю... — Билл не перебивал и внимательно слушал, параллельно спустившись поглаживаниями ниже. Это ещё сильнее смущало, но Майк заставил себя продолжить говорить, — Да, наверное... — Что именно? — Ну...— Майку вновь понадобилось какое-то время, чтобы продолжить. Разговаривать в таком положении было непривычно, но будто бы правильно, — Мне нравится твоя забота, мне так...— Майк задумался, подбирая слова, — спокойно и безопасно... Я думал, что не скоро смогу расслабиться. — И тебе нравится, когда я проявляю заботу вот так? — Билл несильно шлепнул по мягким половинкам. Майк шумно вдохнул, — Это как фетиш? Или нравится только со мной? — Только с тобой, — не задумываясь, ответил Майк, приподнявшись на локтях и оборачиваясь на Билла. — Что, с отцом по-другому? — Билл мягко усмехнулся. Вопрос был риторическим, но Майк решил ответить: — По-другому. С ним страшно, больно и... — Майк вздохнул, и Билл ободряюще погладил его поясницу, — И стыдно. С тобой нет. — Понятно, — Билл ещё раз провёл по его спине и разом выдал несколько шлепков. Он не прилагал большой силы и они были почти безболезненными, он боялся напрягать свежезашитую руку. Майк всё равно вздрогнул на первом, не ожидая, но потом полностью расслабился на его коленях. — Всё хорошо? — Билл остановился, но вновь опустил руку, только теперь гладя мягкие половинки. Кожа приобрела розовый оттенок и ощутимо нагрелась. — Угу... — Что ты чувствуешь? — прозвучал внезапный вопрос, подкрепленный мягким шлепком. — Стыдно... — прошептал Майк, уткнувшись в одеяло. Билл погладил его по спине, — И... Не знаю... — Всё хорошо, солнце. Это нормально.

***

— Влад. Мальчик вздрогнул. Тимур, сидящий на своей кровати, поманил его к себе рукой, взглядом не предвещая ничего хорошего. — Да?.. — Влад подошёл и сел рядом с ним, сжавшись. Он не знал, чего ожидать, и от этого было ещё страшнее. Тимур мог как попросить сбегать за чаем, так и избить, и предугадать было почти невозможно. — Скажи мне, мой хороший, — начал он, расплываясь в улыбке, — О чем вы разговаривали с Реймоном сегодня? Влад вздрогнул и тут же почувствовал его крепкую хватку на задней стороне своей шеи. В любой момент она могла перейти на переднюю, он прекрасно это знал. — Ни о чем... — промямлил юниор, мысленно прощаясь с жизнью. Тимур внушал ужас даже со сломанной ногой. — Ты собираешься врать мне? — хватка усилилась, а в голосе промелькнули стальные нотки. — Нет... Нет! — вскрикнул он, когда Тимур ногтями впился в его кожу на шее,— Отпусти пожалуйста, я расскажу! Тимур отпустил и выжидательно взглянул на Влада. Суть разговора он услышал ещё там, и если то, что Влад рассказал Биллу о Юлиане было так себе новостью, но не критичной, то диалог о синяках его заинтересовал.

***

— Расскажешь, что случилось? Близнецы обнимались, лёжа на кровати. Майк сгорал от смущения из-за того, что произошло несколько минут назад, но наотрез отказался идти в душ. В одиночестве он бы точно умер от стыда и больше из этого душа никогда не вышел. Раньше такого не было. Майк промычал что-то неопределённое. Было до ужаса стыдно смотреть в глаза Биллу, а щеки горели так же, как и отшлепанная кожа. — Солнце, всё в порядке, не нужно так этого стыдиться. Ничего такого не произошло, верно? Я просто сделал тебе приятно. И всё же хотелось бы услышать причины, — Билл чмокнул его в макушку и Майк был вынужден отстраниться, чтобы сказать. — Ну... Просто... Я подумал, что мне так станет легче, и тебе возможно тоже. В последнее время слишком много всего, и виноват во всем я. Меня ненавидят... Не знаю, как отреагировали другие люди, но я вижу презрение в глазах у отца, и... Я понимаю, что есть за что, но это так больно... Билл обнял его чуть крепче: — Он успокоится. Я с тобой, солнце. Мы справимся. Этой ночью Майк спал без галлюцинаций. Билл всё равно просыпался и проверял это каждые полчаса, но всё было спокойно. Температура казалась уже настолько крошечной проблемой, и Билл не стал будить его, чтобы сбить её. Он был готов сделать что угодно, лишь бы Майк смог поспать спокойно. Без галлюцинаций, ужаса и синдрома отмены, без кошмаров.

***

Билл не успел зайти в раздевалку, как сразу наткнулся на подскочившего к нему Юлиана: — Билл! Господи, ты в порядке? Как себя чувствуешь? Как Майк? У тебя всё хорошо?! — Ковальчук взял его за руки и чуть сжал. — Эээ... Да, — Билл взглянул на него с недоверием и аккуратно высвободил кисти рук, — Всё нормально. — Это правда? Майк правда предал тебя, и сказал об этом суду? — Ярик тоже оказался рядом. Билл смерил его презрительным взглядом и не удостоил ответом, вновь взглянув на Юлиана. Ярик его раздражал. Раздражал всегда, хоть на это и не было особых причин. Ровесник, одиночка, с которым не общается даже Юлиан. Живёт один в комнате, практически никогда нигде не светился в положительном ключе. Билл не впервые игнорировал любое его слово в свою сторону. — Давай не надо, а... — ответил ему Юлиан, неловко поджав губы, неосознанно приобнимая Билла одной рукой. — Почему, что опять не так? — в его голосе промелькнуло разочарование. Билл фыркнул и равнодушно перевёл взгляд на лицо Юлиана; аккуратно высвободился, проходя вглубь раздевалки. — А я тебе обьясню, — Билл подавил раздражённый вздох, услышав сзади насмешливый голос Тимура. Только вот обращался Савранский не к нему, — Он считает себя выше того, чтобы общаться с холопами. Упади ему в ноги и благодари за то, что великий Билл Реймон удостоил тебя взглядом своих королевских очей! Билл закатил глаза, не в силах сдержать улыбку. Это было и правда смешно. — Да пошли вы... — Ярик вздохнул и поплелся к своему шкафчику. Женя проследил за ним и потянулся за разогревающим гелем. Он пользовался им периодически, чтобы разогреть болящие мышцы. В такие моменты, несмотря на то, что лишь недавно перешагнул порог совершеннолетия, Золотарёв чувствовал себя стариком, охающим над своими суставами, разваливающимися на старости лет. — Билл... Поговори со мной, пожалуйста, — прозвучало над ухом. Билл, натягивающий водолазку, вздрогнул от резкого звука. Это был Юлиан. Конечно, больше никому не интересно. Или просто боятся? Билл устало выдохнул и указал глазами на дверь. Вдвоем они вышли под напряжённый взгляд Жени. — Что ты хотел? — Билл неосознанно смягчил тон, сделав голос менее властным и.. Высокомерным? — Я знаю, что было вчера, по всем новостям крутили, во всех пабликах... — Все ещё улыбаясь, Юлиан отвёл глаза, проводя ладонью по своим волосам. Было неловко, так как всё ещё была высока вероятность, что Билл откажется говорить хоть что-то,— Как ты себя чувствуешь? — Честно? Уже не знаю... — Билл вздохнул, опуская взгляд, — Я ведь не вчера об этом узнал, не впервые слышу. — Мне не стоит спрашивать про Майка, да? — Он в порядке, это всё, что я могу сказать, — Билл холодно отвёл глаза, скрещивая руки на груди, — Мне запретили как-либо комментировать это. Даже вам. — Кто запретил? Суд? — Какая разница? — Билл с вызовом заглянул ему в глаза и Юлиан был вынужден сделать шаг назад, покорно кивая и поднимая руки в примиряющем жесте: — Извини. Я не буду допытываться, если ты не хочешь о чем-то говорить, но я хочу узнать то, что ты позволишь мне узнать, ладно? — Юлиан неловко улыбнулся, — Пожалуйста, не воспринимай меня как врага или шпиона... — Хорошо, — Билл поджал губы и опустил глаза. — Ну так всё же..? — Отец запретил мне об этом говорить. — Но почему? — Ради безопасности. Моей и его. Большего не скажу,— отрезал Билл. — Ладно... Ладно, хорошо, — Юлиан напряженно выдохнул. Он был рад тому, что есть прогресс в их общении, но было грустно, что коммуникацию не удалось выстроить прочно даже после того, что было. Нить доверия была слишком тонкой, — Тебе вчера стало плохо перед камерами. Это правда из-за того, что ты перенервничал? — И это тоже. А ещё я двое суток не спал. У Майка в зале суда начался очередной приступ. Всё по той же причине. — Понятно... Как ты сейчас, смог поспать? А Майк, ему лучше? Суд что решил? — Я да, вроде выспался. Майку лучше. Суд ничего не решил, но Майк теперь обвиняемый. — Что это? — спросил Юлиан, видя бинты на его руке. — Ножевое ранение,— усмехнулся Билл. — Откуда? — Юлиан ужаснулся. Ладно синяки ниже спины, но чтобы его ещё и ножом пырнули? — Я шучу, — вздохнул Билл, — Майк неаккуратно обращается с лезвием, вот и все. Несчастный случай. Юлиан мягко приобнял Билла за плечи, позволяя отстраниться, если тот захочет. Билл прильнул к нему, выдыхая. Он, может, и хотел бы вести себя по другому. Более расслабленно и дружелюбно, не пугать Юлиана, который, судя по всему, искренне о нём беспокоится, но Билл так не умел. Юлиан крепко его обнял, почувствовав, что Билл осторожно обнимает в ответ.

***

Спустя несколько минут они вновь показались на пороге раздевалки. Женя полностью переоделся и теперь разминался, Руслан зашнуровывал коньки, Ярик, видимо, был в душе. Тимур сидел в наушниках, но как только Билл зашёл внутрь, его внимательный взгляд сразу же оказался на том. — Кстати, где Влад? — негромко спросил Юлиан у Тимура. — Че? — Савранский снял один наушник — Повторяю для глухих: он спросил "где Влад?", — нарочито громко и с вызовом произнёс Женя, скептически складывая руки на груди. Билл прошёл внутрь, полностью игнорируя диалог. Он тоже заметил, что Влад подозрительно опаздывает, но тот был не настолько важен для Билла, чтобы ради него вступать в разговор с Савранским. — Я ему не мамка, чтобы знать где он, — Тимур закатил глаза и вернул наушник на место. Женя с Юлианом обменялись многозначительными взглядами: — Но вы ведь соседи по комнате, ты должен знать! Что ты с ним сделал? — Прекратите этот балаган, — Руслан шагнул к ним. Все взгляды устремились на него, даже Билл боковым зрением наблюдал за происходящим, делая вид, что ему совершенно безразлично, — Тимур пришёл сюда час назад, это очень рано. Влад в это время, вероятнее всего, либо ещё спал, либо только начинал одеваться. Тимур и правда не обязан за ним следить. Всё, прекратить бессмыссленные обвинения. — Да, всё так. Он ещё спал, когда я ушёл, — Тимур с благодарностью взглянул на Руслана, тот ответил скептическим взглядом. Женя закатил глаза, но замолчал, Юлиан напряженно выдохнул: — Прости. — В долгу у меня будешь, — Тимур усмехнулся и вновь надел наушники. Возмущение на лице Жени было таким красноречивым, что Руслан чуть не рассмеялся. С недавних пор они на дух не переносили друг друга, хотя ещё год назад были лучшими друзьями. — Он буквально ничего не сказал тебе. Савранский, ты не охренел? — спросил Женя. — Хммм...— Тимур сделал вид, что задумался, — Нет. Спор мог бы продолжиться и дальше, но в раздевалку заглянул Даниил Романович. — Приехали эти, из РУСАДА. Тесты сдавать будете.

***

Билл должен был сдавать первым. Процедура опять крайне неприятна, но Биллу было уже слишком всё равно. Это сейчас казалось наименьшей из всех проблем. Когда он собирался выходить из помещения, его за локоть остановил один из мужчин. — Вам нужна помощь? — беспристрастно спросил он. Хореограф смерил их равнодушным взглядом. — Нет, — Билл высвободил руку и вышел, пуская внутрь Женю. Он знал, что именно спросил этот человек, ведь синяки ещё не сошли.

***

Очередной пятерной тулуп не вышел. Поднимаясь со льда, Билл услышал окрик тренера. — Реймон, быстро подьехал! В плечо прилетел чехол от лезвия коньков. Билл зашипел от боли, понимая, что его сейчас закопают живьём. Он прекрасно знал, зачем она его позвала. — Извините... — Что "извините"?!, — она повысила голос, — Ты как вообще падаешь, может тебя в младшую группу к трехлеткам отправить? Будешь учиться этому. У тебя одна нога подогнулась, вторая прямая. Это сейчас повезло, очень повезло тебе. В следующий такой раз ты либо ногу сломаешь, либо связки порвешь. Инвалидом хочешь остаться? — Простите, — Билл шмыгнул носом. — Золотарёв, ты когда уже прыгнешь мне этот аксель? — крикнула Аделаида за спину Билла. Он тоже обернулся, — Ты пока хотя бы тройной не освоишь, никогда в медали не попадёшь на мировом уровне, и нечего потом обижаться! Ты в самом возрасте для сложнейших прыжков, тут дети, — она кивнула на Билла, — скоро пятерные прыгать начнут, а ты как дурак с двойным акселем! На Олимпиаду он собрался! Не выучишь мне его к сезону — хрена с два, я тебя даже на Европу не отпущу! Женя мрачно поднялся и взглядом заставил Билла внутренне поежиться. — Да ему проще, он маленький! — Да этот маленький в сто раз лучше тебя прыгает. Или что, рост какой-то не такой, да? Так давай карьеру завершай, ниже уже не станешь. Плохому танцору знаешь что мешает? Гончарова, почему вращение на пол катка, центровка где? — она переключилась на Яну. Женя бросил на Билла раздражённый взгляд, тот ответил равнодушным.

***

Лёд закончился, начался перерыв длиной в час. Большинство фигуристов в перерывы либо шли поесть, либо возвращались в общежитие, либо спали. Но для начала — душ. Выходя из душевых, Билл никак не ожидал резкой боли пониже спины. Он вскрикнул и ошеломленно обернулся — это был Тимур. Тот с лёгкой улыбкой спросил. — А чего такое? Билл взглянул на предмет в его руках — скрученное мокрое полотенце. — Не настолько это и больно. Смотри, — Тимур развернулся и точно так же хлестнул стоящего рядом Юлиана. Тот от неожиданности выронил из рук телефон, и молча обернулся, но, на удивление Билла, ничего не сказал. — Почему же ты кричишь? — Тимур шагнул к нему и ласково погладил по щеке. За этим уже наблюдала вся раздевалка, а Билл оцепенел так, что не сразу смог отпрыгнуть в сторону. — Псих ненормальный, — выплюнул Билл, и тут же получил ещё один удар полотенцем. — Синяки болят, да? Слишком сильно по жопе дали в этот раз? — голос Тимура был притворно-ласковым, но в глазах горел огонёк победы. Женя с интересом наблюдал за всей ситуацией, Ярик и Руслан тоже заинтересовались. Юлиан осторожно взял Билла за руку и потянул в сторону. Билл послушался, решив проигнорировать, но внутри всё оборвалось. Тимур не Юлиан — может использовать это знание как угодно. Но вот кто ему рассказал? Юлиан не стал бы, особенно после того, что он узнал от Жени. Значит, Влад? Ещё и не пришёл сегодня...

***

— Пройти дай, блять, — Женя оттолкнул Билла в сторону, когда они столкнулись на входе в зал растяжки. Не плечом, ведь оно было выше затылка Билла, а скорее бедром. Билл не смог мгновенно придумать ответ на такую наглость, поэтому промолчал, но запомнил. — Берём скакалки, пятьсот двойных. — Пол не проломи, шпала. Сомневаюсь, что он рассчитан на такую массу, — произнёс Билл, проходя мимо Жени. Тот расширил глаза, будто не ожидал такого, и теперь разозлился ещё сильнее. — Слыш ты, мелкий...! Вес был одной из больных тем для Жени. Из-за роста цифра на весах, естественно, была больше, но наравне с сорока пятью килограммами большинства его почти семьдесят звучали удручающе. Билл прекрасно об этом знал и решил специально надавить на больное — Золотарёв, Реймон, персонально вам по тысяче, — обращение тренера заставило обоих замолчать и разойтись, бросая друг на друга раздражённые взгляды. — Выйти можно? — подумав, спросил Женя, бросив на Билла ещё один злой взгляд. — Иди, у тебя пять минут.

***

Душевые и раздевалку пронзил крик. Женя и Руслан выглянули из кабинок, неосознанно настороженно переглянувшись. Юлиан в момент оказался в помещении, за ним Ярик, даже Тимур с небольшой задержкой выглянул из-за двери. — Билл?! — Юлиан безошибочно узнал голос. Слишком, слишком знакомый. Он быстро, насколько это было возможно, чтобы не поскользнуться на плитке, подошёл к нужной кабинке и постучал. Билл спокойно помылся в душе, но когда настало время одеваться, он не стал проверять одежду. Зря, потому что на белье что-то было. Что-то мокрое и холодное, но такое, что заставило его закричать от внезапного жжения через секунду. Казалось, что кожу внутренней поверхности бёдер и слизистые просто разъедает какая-то кислота. Он мгновенно скинул с себя одежду и выкрутил кран с холодной водой на максимум, принимаясь смывать это с себя. — Юлиан...— всхлипнул Билл. Он так же не выключал воду, чтобы сильнейшее жжение не возобновилось с новыми силами. — Да. Я тут. Что случилось? — Юлиан старался сделать тон успокаивающим, при этом говоря достаточно громко, чтобы Билл вообще его услышал. — Что там? — спросил Женя. Он пытался скрыть тревогу в голосе за напускным безразличием, и теперь намеренно игнорировал Руслана. Тимур уже скрылся в раздевалке. Юлиан отмахнулся. — Скажи им уйти...— Тихо произнёс Билл, и Юлиан еле смог это расслышать. — Ребят, — Юлиан обернулся к остальным, — Можно мы наедине поговорим? — Можно, разрешаю. Но я тут, вообще-то, моюсь, — Женя закатил глаза и закрыл дверцу в кабинку, показательно громко включая воду. Юлиан умоляюще взглянул на Руслана. Тот вышел из своей душевой в одном полотенце на бедрах и скрылся в раздевалке, вытолкав за собой оцепеневшего Ярика. Юлиан благодарно кивнул и вернул внимание к Биллу. Стекло душевой кабинкой было непрозрачным, и разглядеть можно было лишь силуэт. — Билл, они ушли. Женя не слышит. Билл выключил воду, и пусть она ещё лилась у Золотарёва, теперь они слышали друг друга намного лучше. — Позвони моему отцу... Попроси приехать, — голос Билла дрожал, и Юлиан вновь не на шутку встревожился. — Хорошо, я позвоню. Что случилось, почему ты кричал? Тебе больно? — Да... Юль, я не знаю что это...— Билл всхлипнул ещё раз и вновь включил напор воды. Жжение нарастало всё сильнее, пока не стало невыносимым. Разговор пришлось закончить. От сокращения собственного имени в сердце что-то кольнуло. Юлиан быстро, но аккуратно вернулся в раздевалку и начал рыться в сумке в поисках телефона, пока не понял, что всё присутствующие молча смотрят на него. — Что с ним? — наконец нарушил всеобщее молчание Руслан. — Я откуда знаю? Попросил отцу позвонить. Наберите тренеру, кто-нибудь, — Юлиан махнул рукой, не оборачиваясь. Хотя бы одеться он не додумался. Когда раздался крик, он как раз начинал раздеваться, а потому сейчас был без футболки, но, кажется, напрочь об этом забыл. Руслан уже разговаривал с Аделаидой, в то время как Юлиан в пятый раз набирал номер отца Билла. Он всё время сбрасывал, пока, наконец не ответил. — Да? — Простите пожалуйста, что звоню. Я.. Мне... Меня Билл попросил, он... Он просил, чтобы вы приехали, — Юлиан сделал глубокий вдох, чтобы перестать запинаться и сказать нормально, но Мейсон, кажется, его понял. — Что с ним? — голос его отца не изменился. Казалось, что даже Тимур, вытащивший аж один наушник, чтобы следить за ситуацией, переживал за Билла больше. — Я не знаю... — Дай сюда, паникёр, — Руслан забрал телефон из рук у Юлиана, — Добрый день, простите, не знаю как к вам обращаться... Юлиан молча хлопал глазами, пытаясь взять себя в руки и не переживать. Женя встряхнул его за плечи. Юлиан, не поняв, в какой момент тот оказался в раздевалке, уставился на него так, будто впервые видел: — ..Что? — Успокойся, говорю. Ты чего разнервничался? — оглядевшись, Женя подтолкнул его в сторону выхода, — Пошли давай, воды выпьешь. В коридоре Юлиан молча принял у него из рук стакан воды и осушил его одним глотком. — Ну и чего распереживался? Жив он будет, это наверняка не так страшно. С ним и не такое случалось. — А ты откуда знаешь страшно это или нет? — отрешенно спросил Юлиан, — Что с ним вообще? — Я предполагаю. Юлиан рассеянно кивнул. — Мда, братан, — Женя с полуулыбкой хлопнул его по плечу,— Ты попал.

***

— Открой. — Пап, я без одежды. — Открыл быстро. Пришлось подчиниться. Быстро обмотав вокруг пояса полотенце, Билл открыл кабинку. — Ну и что с тобой опять случилось?! — строго произнёс Мейсон, оглядывая его с ног до головы. Жжение начало усиливаться. Билл сжал зубы, не зная, сколько ещё сможет так разговаривать. — Мне больно... Я не знаю почему, очень жжется. — В какой момент начало? — Когда я начал одеваться. — Ты одеваешься здесь? — Синяки же. — Не сошли ещё? — Нет. — Покажи. Билл поджал губы. Учитывая, что этот разговор могли слышать одногруппники, ему ещё больше не хотелось оставаться совсем обнажённым перед отцом. Но он знал, что это была не просьба, а приказ. И стоило бы подчиниться, пока его не раздели насильно или не решили, что он заслужил добавки. Билл ослабил полотенце, снял и повернулся боком, и через секунду заново прикрылся. — Я ничего не успел увидеть, —Мейсон покачал головой, — Покажи нормально. — Пап, не надо, тут... Люди, — Билл искоса взглянул в сторону двери в раздевалку. Он не смог бы её увидеть из-за стенки кабины, и надеялся, что не видно и его. — Билл, — произнёс Мейсон предупреждающим тоном, — Тебе этих мало, нужно ещё парочку? С тобой и так в последние недели проблем больше, чем со всеми твоими братьями и сёстрами вместе взятыми. Не выводи меня. Билл обнял себя руками, даже не заметив, насколько холодной стала кожа. Он подавил желание заплакать от собственной беспомощности и всё же развернулся спиной, сняв полотенце. Мейсон прошелся по нему изучающим взглядом. Синяки и не думали сходить. Бордовые пятна такими и оставались, лишь площадь их стала поменьше. Если раньше всё ягодицы и бёдра Билла были багрово-фиолетовые, то сейчас появились светлые серо-желтые участки. Прошло уже около двух недель. Мейсон смотрел секунд пять, прежде чем равнодушно бросил: — Понятно. Одевайся. Билл мгновенно вновь обернулся в полотенце. Жжение стало меньше, скорее всего из-за того, что он смыл то, что было на одежде. Теперь осталась лишь раздраженная кожа, но это было терпимо, если не двигаться. Уже не хотелось кричать, плакать и рвать на себе волосы от ощущения, что кожу на внутренней стороне бёдер и между ног просто разъедает. — Билл. Тот, хотя и был смущён и чувствовал себя жутко некомфортно, смог поднять глаза. — Я требую от тебя всего лишь послушания. Тот кивнул. — Давай одевайся. Есть во что? — В шкафчике. Мейсон выглянул, и подозвал Юлиана к себе. — Принеси его одежду. Юлиан кивнул, а Мейсон вышел в коридор, чтобы поговорить с Аделаидой. Билл сел на колени, подавляя отчаяние внутри. Хотелось кричать, пытаться достучаться до всех. За что? За что они так с ним поступают? Что плохого он им сделал? Почему от этого невозможно избавиться, почему он обречён на постоянное испытывание боли? Юлиан быстро принёс одежду. Он слышал диалог, и из-за этого ещё сильнее захотелось обнять Билла и больше никогда не отпускать. Защитить, отгородить от этого всего. Завидев его, Билл прикрылся полотенцем, не вставая с колен. Заботься он о своей гордости чуть меньше — и этого бы делать не стал. — Билл... — Юлиан присел рядом с ним и осторожно погладил по плечу, — Мы найдём того, кто это сделал. Билл отрешенно кивнул. — Если что... — Юлиан замешкался, кладя вторую руку на плечо Билла и заглядывая в глаза, — Я всегда рядом. Если захочешь, могу выслушать, поддержать, помочь. Я на твоей стороне. Прошу, не отталкивай. Билл опустил взгляд, кивая: — Хорошо. Прости, Юлиан... — За что? — За всё. За моё поведение, истерики, скачки настроения, за то, что отталкивал, — Билл вздохнул и сделал паузу, собираясь с мыслями. Захотелось быть честным с ним, Юлиан этого заслуживал, — Ты первый, кто начал относиться ко мне по-другому и я поначалу воспринимал это враждебно. Потому что так не бывает, — Билл грустно улыбнулся, не поднимая глаз, — До сих пор закрадывается подозрение, что это всё ложь или попытка втереться в доверие. — Это не так. Ты заслуживаешь хорошего отношения, — Юлиан нахмурился. — Надеюсь, я не пожалею об этом. — Не пожалеешь, — пообещал Юлиан. Выходя, он чувствовал бабочек в животе и щемящую нежность, даже несмотря на ужасную ситуацию.

***

Стоящий посередине раздевалки Мейсон внушал всем ужас одним своим видом. Ледяным взглядом он приколачивал к полу каждого, и фигуристы боялись поднять взгляд. Женя скрестил руки на груди и прижался к стене, старательно делая вид, что ему безразлично происходящее и он вообще ни капли не нервничает, Ярик старался стать меньше, чем есть на самом деле и спрятаться хоть за кого-то, Руслан, хоть и оставался спокойным внешне, постукивал ногой по полу, что и выдавало его волнение. Тимур, на правах травмированного, не встал, но вот наушники снять его заставили. Он принял крайне скучающий вид, закинув ногу в гипсе на здоровую. Юлиан волновался меньше, так как уже сталкивался с Мейсоном в более личном общении, но вот за Билла он переживал, кажется, больше всех присутствующих вместе взятых. Тренер рядом с отцом Билла, скрестившая руки на груди, казалась намного менее угрожающей. — Я жду объяснений, — бросил Мейсон, проходясь взглядом по каждому. — Савранский, — позвала Аделаида. Он вскинул голову, и она почти поверила искреннему возмущению на его лице. — А чего Савранский?! Чуть что, сразу — Савранский! Я понятия не имею че там с ним, что за несправедливость?! — воскликнул он. — Выбирай тон, — предупредил Мейсон. — Почему сразу я?! — А кто, Тимур? Вы враждуете с того самого момента, как Билл перешел к нам, — ответила Аделаида. Билл вышел из душевых, своим появлением заставив всех повернуться. Он всё ещё гордо держал голову, но волосы были мокрыми, а глаза красными от слез. Мейсон протянул руку и кивнул. Билл подошёл к нему и встал рядом, окидывая одногруппников злым обиженным взглядом. На Юлиане он на мгновение смягчился. Мейсон приобнял сына одной рукой, и Билл был ему благодарен уже за это. Как бы то ни было, от отца он чувствовал защиту, ведь если бы его тут не было, Билл никогда в жизни не вышел бы из душа к группе и тем более никогда больше не смог бы спокойно себя чувствовать среди них. Билл вглядывался в их лица. Кто-то один (или не один?) желал нанести ему травму, но зачем? Какой в этом смысл, если сезон позади? Практического смысла в этом не было, значит... Личная обида? Мог Влад, но его сегодня нет... Тимур? Женя? — Это не я. — Согласен на обыск? — Да пожалуйста, — бросил Тимур, — но это нечестно! Почему вы обвиняете меня, у вас есть доказательства?! Свидетели? — Если ты ещё не понял, я тебя не обвиняю, — Мейсон шагнул ближе к нему, и Билл тоже вынужден был сделать шаг вперёд, — но хочу проверить тебя, как человека, у которого был мотив. — Мотив был не только у меня, вы думаете остальные его очень любят?! — устраивать сцены Тимур умел и практиковал. — Выворачивай карманы, открывай шкафчик, — сказала Аделаида и повернулась к Биллу, произнося уже гораздо мягче, — Что это было? — Мазь видимо, или гель... Не знаю, — Говорить было сложно. Билл краем глаза заметил, как занервничал Женя, а Юлиан и Руслан мгновенно на него повернулись. Тимур поднял брови, тоже оборачиваясь. — Что? — Женя испуганно оглядел их и шагнул назад. Теперь все взгляды были прикованы к нему, — Ну да, у меня был финалгон, я им пользуюсь! Юлиан, скажи им! — Ну... Да, пользуется... — Юлиан выглядел ещё более удивлённым и потерянным. — Послушайте меня, — Женя выставил руки перед собой. Мейсон молчал, действительно слушая, тренер же подняла брови. Она жутко злилась внутри себя на всё происходящее, понимая, насколько ситуация опасна. Мейсон хоть её и уважает, но Билла так открыто калечить не позволит, а ещё одного судебного разбирательства она бы не вынесла. — Слушаем, — произнёс Руслан. Он сложил руки на груди и теперь выглядел как ещё один "допрашивающий". Женя кинул на него злой взгляд и тут же вернул его к Мейсону. — Да, я пользовался мазью сегодня. Но выходя я оставил её на скамейке. Я вышел вместе со всеми, вместе со всеми и зашёл! После нас в раздевалке остались Тимур и Ярик, это точно кто-то из них. — С чего бы?! Ярик видел, что я ничего не трогал, а ему просто нет смысла делать что-то подобное, он просто не способен! — Тимур злился. Ярик отчаянно закивал,— А вот ты на растяжке вышел в туалет и никто не видел, что ты там делал! — Мальчик, сбавь обороты, — Мейсон сверкнул глазами в сторону Тимура и тот обиженно засопел. — У меня нет мотива! — Женя беспомощно оглядел всех. Тимур смотрел с почти детской обидой. Билл, Мейсон, Аделаида и Руслан просто прижигали его взглядами, Ярик был напуган не меньше него, а вот в глазах Юлиана читались сразу много эмоций. Он был напуган и очень хотел верить другу, но обстоятельства складывались слишком уж подозрительно. — А как же наша ссора? — тихо произнёс Билл. Женю будто током ударили. — Нет! — А вы ещё утром так смотрели друг на друга... И прямо перед тем, как ты вышел в туалет... — Сказал Ярик, и, почувствовав на себе все взгляды, шагнул назад. — Юлиан, — Женя повернулся к единственному человеку в этой комнате кого, на его взгляд, они могли бы послушать, — Юлиан, скажи им! — Что?.. — Юлиан обменялся взглядами с Женей и повернулся к Биллу поджав губы. Он не знал, кому верить и кого защищать, ведь всё действительно указывало на Женю. С одной стороны был друг. Человек, которого Юлиан не мог предать, выступив сейчас против, вне зависимости виноват тот или нет. Ведь если Женя не виноват, получится совсем плохо: вся группа и тренера против него, и не будет ни одного заступившегося человека. С другой стороны был Билл. Билл, который пострадал. Билл, который ни в чем не виноват. Билл, который уже был публично унижен. Билл, к которому безумно влекло. Выступить против него, смотря ему прямо в глаза, у Юлиана не хватило бы моральных сил. И желания. — Слушайте... Я не думаю, что это был Женя, может нам стоило бы... — Хватит мямлить, — жёстко прервал его Тимур, — Они ж друзья-подружки, естественно он будет защищать Золотарёва. Юлиан действительно замолчал. Он понятия не имел что говорить, но чувствовал себя предателем. — Так, а где сейчас этот гель? — спросила Аделаида, поняв, что это бессмыссленно. В этой ситуации она была больше склонна верить Тимуру. Настолько яркую обиду изобразить трудно. Женя судорожно огляделся: — Он... Должен быть где-то тут. Я оставил его здесь, вот на этом месте! — Ага, отлично. Ты и ты, — Мейсон указал на Тимура и Женю, — показывайте вещи. Тимур подошёл к своему — на это потребовалось некоторое время из-за костылей — и распахнул дверцу нарочито громко, всем видом показывая, насколько он оскорблён, а потом демонстративно провёл рукой. Ёмкость была практически пустой, за исключением пары протеиновых батончиков, бутылки воды и портативной зарядки. — Всё? Довольны? Или мне ещё карманы вывернуть и раздеться?! — Тимур захлопнул дверцу и с раздражением повернулся к остальным, — Билл, ты мне веришь? Билл всё это время молчал, прожигая взглядом то Тимура, то Женю. Кожа стала гиперчувствительной и всё ещё жгло, и он не мог думать о чём-то ином. От какой-либо ткани на бёдрах хотелось поскорее избавиться. Билл помотал головой, глядя в глаза Савранскому. У него не было ни одной причины доверять ему, особенно после того, что сегодня было, как, кстати, и Жене. Золотарёв замешкался. — Ну. Открывай, — поторопила его Аделаида. Женя помотал головой, и взрослые переглянулись. Мейсон подошёл к нему и открыл шкафчик сам. Тюбик с гелем лежал там, спрятанный под сложенной одеждой.