Таблетка

Чем больше Билл находился с Юлианом, тем сильнее понимал, что что-то не так. Реймон видел, что отталкивает его, потому что не умеет общаться, но вдруг Юлиан был тем, кто сможет хотя бы его отвлечь? От мыслей о предстоящем суде было тошно. Билл старался не думать и просто продолжал тренировать дорожки и вращения, пока его не затошнило окончательно. Вдвоем выйдя со льда, фигуристы разделились. Билл сел на лавочку за бортиком, дабы отдышаться, а Юлиан вышел в коридор. Он хотел позвонить Майку и узнать о его состоянии, но не при Билле. Он так и не закрыл новостной телеграм-канал, а потому сразу после разблокировки экрана ему высветился новый пост: комментарий от представителя ВАДА по поводу ситуации с Биллом. Юлиан выключил экран и прижал телефон к себе, зажмурившись. Это было очень-очень плохо. Значит ИСУ уже знает. Значит репутация всего тренерского штаба под очень большой угрозой. Майк отошёл на второй план. Юлиан набрал номер тренера. — Что случилось? — послышался усталый голос Стасевич. На заднем плане был шум. — ВАДА знает про допинг. На той стороне послышался тяжёлый и злой вздох: — Прекрасно. Не высовывайся. Послышались короткие гудки. Юлиан положил трубку и зашёл назад, уже думая, что он скажет Биллу. Или лучше вообще ничего не говорить? Ему ведь и так плохо.

***

— Что случилось? — мгновенно спросил Билл после того, как увидел лицо одногруппника. — С чего ты взял? — Ты весь бледный, нервно улыбаешься и с телефоном в руке. — Ну... Пообещай, что отреагируешь нормально,— Юлиан нервно усмехнулся и сел рядом с ним, вновь открывая приложение. Билл поджал губы, решив ничего ему не обещать,— Смотри. Биллу хватило одного лишь заголовка, чтобы забыть, как дышать. То, что на международной арене узнают о допинге и будет уже не отвертеться, пугало его сильнее, чем все остальное вместе взятое. Хейт пережить можно, а вот отстранение нет. Жизнь на этом кончится. Билл с трудом подавил накрывшее отчаяние, молча встал и вышел в коридор.

***

Юлиан нашел Билла на третьем этаже корпуса хореографии. Он сидел в одном из залов в полной темноте, прислонившись к стене и обняв колени. Свет с улицы не пропускали жалюзи, полностью закрывающие окна. Полоски света из коридора хватило Ковальчуку, чтобы разглядеть его. Аккуратно закрыв за собой дверь, он прошел внутрь и присел на колени рядом с Биллом. — Эй..? — тихо произнес он, но и это казалось оглушительным в полной тишине. Билл не ответил и не отреагировал на его появление. Пустой взгляд был направлен в куллер в углу, но Билл его не видел. Он вообще был сейчас очень далеко отсюда. — Я зря показал, да? Прости. Бред. Это не поможет. Юлиан уже видел его в таком состоянии однажды.

2 года назад

— Ты просто идиот! Почему нельзя закрыть свой рот хотя-бы когда дело не касается твоей королевской персоны, а? Ненавижу тебя, блять! Билл исподлобья смотрел на то, как бесится Тимур. Храбрился, хотя на деле было очень страшно, зная, что тот может сделать с ним в гневе. Опять получать по лицу желания не было. Причина негодования была предельно ясна: После перехода двух младших мальчиков в другой штаб, Аделаида Эдуардовна сильно заинтересовалась причинами. Те молчали как партизаны, зато не молчал Билл. Он изначально знал, что Тимур к этому причастен, оставалось лишь найти свидетеля. Свидетель, а точнее ещё один потерпевший, мгновенно нашелся — Влад Станчиков. На год младше Билла и Тимура, и очень лёгкий объект для насмешек, подзатыльников и отбирания денег. Он тоже боялся, особенно из-за того, что уходить не собирался, но все же рассказал все Биллу. А тот выложил все тренеру и собственным родителям. Тимуру сделали выговор, чуть не выставили из группы, а дома избили. Билл, безусловно, был доволен результатом, а Савранский уже ненавидел его всем сердцем. — Я виноват в том, что защитил младших? — Билл натянул улыбку. — В том, что со мной из-за этого сделали. Если из-за тебя я лишусь карьеры, то ты всю жизнь, блять, должен будешь ходить и оглядываться! Ты знаешь, кто мои друзья? Ты знаешь, что они с тобой сделают?! Билла угроза не тронула. Он знал, что одно его слово — и родители приставят к нему охрану, которую любые подростки будут обходить за километр. — И что же сделали с тобой? Тимур молча приподнял футболку. Россыпь синяков на боку явно свидетельствовала о вчерашнем его "разговоре" с отцом. Потом он указал на ссадину на скуле, которую Билл заметил ещё с самого утра. — Мне продолжать? — Да нет, и этого хватит. Первый раз? — Биллу даже стало жаль его, хотя виду он не подал. Его самого таким образом никогда не били. Это же было больше похоже на результат уличной драки. — Благодаря тебе не первый, идиота кусок,— Тимур уже явно сбавил обороты и подошёл к станку, стоявшему в раздевалке между двумя рядами шкафчиков, начиная разминать спину. До тренировки было ещё двадцать минут. Тимур специально назначил Биллу встречу раньше, пока никого нет, чтобы в очередной раз проверить его смелость. Билл пришел. Один. Был настолько уверен в своей неприкосновенности? Савранский не знал. — Значит ты просто идиот и мне тебя не жалко. Кто ж виноват, если ты на своих ошибках не учишься? Я могу ещё десять раз тебя сдать, мне не сложно. И ты будешь получать от родителей до тех пор, пока не станешь адекватным, — Билл равнодушно и с некоторым высокомерием взглянул на него. — Ну да, конечно. Тебе не понять. Ты ведь у родителей любимый сыночек, которого они на руках носят и готовы выполнить все прихоти и поверить каждому слову. Билл усмехнулся. На деле все было не совсем так, но пусть соперник и дальше так думает. Это даже льстило. — Да я просто веду себя нормально. — Ты просто маменькин сынок. — Может и так, но зато у меня есть защита и поддержка, и мне не нужно делать плохие вещи только для того, чтобы на меня обратили внимание. Я ведь прав, твой отец смотрит на тебя только тогда, когда хватается за ремень? Или за что он там хватается? Тимур в мгновение оказался рядом и взял Билла за грудки, заставляя того привстать на носочки. Тимур был выше и сильнее, и, хоть они и были ровесниками, Реймон казался на пару лет младше. — Ты уже перегибаешь...— Тимур встряхнул его и притянул чуть ближе, смотря в глаза. Билл сначала выдал испуг, но потом его лицо вновь приняло спокойное выражение. — Я задел за живое, да? — Билл улыбнулся и в следующий момент почувствовал, как его одним ударом положили на лопатки. Первый удар пришелся на челюсть, второй в нос. Билл почувствовал, как что-то теплое течет по лицу, а потом и металлический привкус во рту. Сквозь шум в голове ребенок постарался скинуть его с себя, но ничего ничего не вышло, и тогда он решился на прием, который видел, когда бывал в поселке или у бабушки и общался с другими детьми. Билл максимально напряг левую руку, так как запястье правой Тимур прижал к полу, и ударил его ребром открытой ладони в шею. Билл знал, что приём довольно опасный, но это был единственный способ скинуть его с себя. Удалось, правда ненадолго. Билл не успел подняться, как снова получил в челюсть. Так, что в глазах потемнело. — Бей-бей, — Билл закашлялся , а Тимур остановился. Он все еще весь кипел от злости, но видимо кровь Билла его напугала,— Папаше своему врезать кишка тонка, да? Ничтожество. Тимур схватил конёк за лезвие и если бы в этот момент его не дернули в сторону, случилось бы непоправимое... Юлиан зашел в раздевалку пару секунд назад, и когда понял, что собирается сделать Савранский, мгновенно оттащил его. Они были почти одинаковы по габаритам, Юлиан выше всего на пару сантиметров, но в этот момент адреналин силы в нём явно прибавил. Ковальчук с ужасом взглянул в глаза сначала Тимуру, который мгновенно успокоился и замер, а потом Биллу, все еще лежавшему на полу. Кажется, все трое только сейчас начали осознавать , что собирался сделать Тимур и куда он целился лезвием. В висок. В этот момент в раздевалку зашли Руслан и Женя. Что случилось у младших они заметили не сразу, а когда отвлеклись от разговора, резко замолчали и встали как вкопанные. Золотарев сразу вылетел из раздевалки, а Руслан подбежал к ним. Юлиан оттолкнул от себя Тимура, и теперь они оба склонились над Биллом, который предпринял попытку встать. Из-за головокружения сделать это было крайне сложно, но он старался. — Тихо, может быть сотрясение, — Руслан осторожно помог Биллу встать и сесть на лавочку, не обращая внимание на слабую попытку сопротивления. Юлиана он отогнал в сторону: — Давай-давай, иди и помоги Жене найти тренеров. Маленький ещё смотреть на это. Четырнадцатилетний, на тот момент, Юлиан хотел уже оскорбиться, но решил, что не сейчас. Тимур тихо поднялся с пола и только в этот момент Руслан вспомнил о его существовании. — Ты совсем оборзел? Че ты против него имеешь, не первый раз уже сцепились. Вас вообще одних оставлять нельзя что-ли? Ничего не болит? — последний вопрос был уже гораздо мягче и предназначался Биллу, который уже смог сфокусировать взгляд и начал осознавать, что если бы им не помешали, он бы сейчас тут не сидел. — Билл? — Юлиан помахал рукой у него перед носом, но Реймон уже ушёл в себя и больше не реагировал.

***

Юлиан сел рядом, вспоминая, как в тот раз они вывели его из этого транса. Женя привёл тренера, она позвонила родителям, отец Билла ушёл разговаривать с родителями Тимура и, видимо, здорово их напугал, судя по их лицам после. Он хотел забрать Билла, но единственное, что тот сказал тогда — что останется. Переведя глаза на Реймона, Юлиан заметил, что тот сменил положение. Он уже не смотрел вперёд, а подтянул колени к груди и уткнулся в них носом. Его плечи слегка подрагивали. — Билл...— Юлиан сочувственно нахмурился и слегка погладил его по плечу, проверяя реакцию. Билл стряхнул его руку и неопределённо взмахнул ей, видимо, пытаясь ударить. Не попал, да и сил на то, чтобы хотя бы дотянуться, не было. Он по-прежнему упорно молчал, хотя эмоции рвались наружу. Он не хотел показывать их сопернику. — Уйди отсюда...— в отчаянии выдавил из себя Билл, понимая, что ещё немного и не сдержится. Чем больше он думал о том, что происходит, тем сильнее ему хотелось самоубиться и тем хуже ему становилось. Даже если бы он поднял взгляд сейчас, он бы ничего не увидел из за пелены слез перед глазами. Юлиан поджал губы, но встал и вышел. Почти сразу же, как он прикрыл за собой дверь, он набрал номер тренера, но та была недоступна. Попытка набрать номер Елизаветы Константиновны тоже не удалась, а звонить хореографу Юлиан просто побоялся. Но потом он вспомнил, что у него все еще есть соцсети и аккаунт Майка. "Привет. Можешь скинуть номер родителей?", — написал Юлиан, и уже через пару минут получил ответ.

"Что случилось?"

"Биллу плохо. Скинь номер." Майк скинул почти сразу же.

***

— Да? — послышался ровный голос из динамика. — Здравствуйте, вы отец Билла, да? Послышался недовольный вздох: — Да, слушаю. — Это Юлиан, одногруппник близнецов... Вы сможете забрать Билла? — Что случилось? — теперь он уже не казался таким равнодушным. — Ему плохо из-за новостей... — Сейчас приеду. Где вас искать? — Правый корпус, где хореография. Мы на третьем этаже, зал с номером... — Юлиан оглянулся на дверь, — шесть. — Минут пятнадцать. Мужчина повесил трубку. Юлиан стоял за дверью еще минуты три и чувствовал, что конкретно сходит с ума. Билл снова был в отчаянии и уже конкретно не сдерживал ни самих слез, ни всхлипов. Неизвестно, на что тот расчитывал, выставив Юлиана за дверь, ведь все и так очевидно, но Ковальчук искренне пытался не лезть, пока в какой то момент не понял, что он не успокаивается. Терпение лопнуло. Юлиан зашел внутрь, кинулся к нему и сгреб в охапку, обнимая. Билл явно этому испугался и пытался сопротивляться, даже замолчал на несколько секунд. Правда, задыхаться от слез он не перестал. Юлиан не отпускал. Билл взглянул ему в глаза, и этот момент стал переломным. Билл сам его обнял, вцепился в его футболку так, что побелели костяшки, и уткнулся ему в плечо, тщетно пытаясь подавить крик отчаяния. Ковальчук не представлял, что делать. Но теперь Билл, по крайней мере, его не отталкивал. — Тише, тише... — Произнес Юлиан, молясь, чтобы самому не сорваться и не напугать его. Из-за гробовой тишины на этаже звуки казались уж очень громкими. Казалось, что весь корпус, если не все здания на территории, их слышит. В комплексе они все же были не одни — как минимум в другой части сейчас тренировались хоккеисты, футболисты, включая Райли, и синхронистки, включая Джессику. Юлиан не видел его лица. Билл опустил голову ему на плечо, теперь уже прерывисто дыша и всхлипывая. То, как сильно он дрожал, даже немного пугало. Юлиан обнимал его, прислоняясь щекой к его затылку и закрывая таким образом от внешнего мира. Он старался успокоить соперника настолько, насколько это сейчас возможно. Они молчали. Ковальчук понимал, что Билл его не услышит, даже если попытается, поэтому даже не пытался успокоить словесно и молча прижимал к себе. Билл казался ещё более хрупким и маленьким, чем обычно, и у Юлиана проснулись странные чувства по отношению к нему. Это не была симпатия, а скорее желание защищать, отгородить от всего того, что происходит в последнее время и того, что будет происходить дальше. Юлиан последние пять лет почти каждый день видел Билла. Видел его взлеты и падения, в прямом и переносном смысле, видел все то, что с ним происходило, хоть и держался на расстоянии из-за закрытости Билла. С ним не получалось сдружиться так же, как Юлиан сдружился с большей частью команды. Видел его вечную войну с Тимуром, невероятно крепкие взаимоотношения с Майком и тренером. И поэтому Юлиан понимал четко — Билл не заслуживает и половины того, что на него свалилось. И если придется подпортить ещё и свою репутацию, до конца защищая его, то Юлиан без колебаний на это пойдет. В какой то мере Юлиан чувствовал вину за то, что не решался пойти против Тимура раньше. Ковальчук был всего на год старше, практически их ровесником и сам легко мог попасть под раздачу. Билл редко подпускал к себе кого-то, они мало разговаривали. Иногда приходилось просить Руслана приостановить очередную стычку между Реймоном и Савранским, ведь для Тимура тот был кумиром и единственным, помимо тренера, кого он слушался беспрекословно. Останавливать зачастую приходилось именно его, ведь Билл почти никогда не начинал первым. — Нельзя тебя одного оставлять...— Юлиан вздохнул и провёл рукой по острым лопаткам. Билл дернулся, но не отстранился. Он все так же упрямо молчал, изо всех сил давя в себе всплеск эмоций.

***

Дверь в зал распахнулась. Билл дернулся и замолчал, прижимаясь к Юлиану так, будто сейчас его убьют. Мейсон оглядел комнату. Юлиан уловил странное выражение на его лице и неловко улыбнулся. — Билл? — он прошёл внутрь и присел на одно колено рядом с подростками. Его лицо выражало сосредоточенность и беспокойство, а ещё сильную усталость. Билл отстранился от одногруппника и поспешно вытер все еще катящиеся по щекам слезы. Теперь он понимал, что только что произошло и перед Юлианом стало невыносимо стыдно. Он одним рывком вскочил на ноги, скинув его руки с себя и отводя взгляд в соседнюю стену. — Может объяснишь? — Что? — Билл услышал будто бы не свой голос. Сейчас он звучал как обиженный ребенок, возможно потому, что до сих пор не успокоился. — Что происходит? — Ничего, — Билл прикрыл глаза предплечьем и отвернулся. Юлиан поднялся с пола. Хотелось провалиться сквозь землю. Мейсон вздохнул, взял сына за свободный локоть и вытащил в коридор. Билл не сопротивлялся, зная, что это бесполезно. Отец в несколько раз сильнее него, да и в крайнем случае может просто на руки взять. С его миниатюрностью это сделать было проще простого. Отец привёл его в туалет на этаже и подвел к раковине. — Давай, включай холодную воду, успокаивайся. Что опять случилось? Билл послушался, но на вопрос помотал головой. Он не смог бы произнести это вслух, это бы доломало его окончательно. Юлиан заглянул в дверной проём, и Мейсон вышел в коридор, закрыв за собой дверь, оставив Билла наедине с раковиной и отражением в зеркале. — Ну и что у вас тут произошло? — Извините, что потревожил, просто... — Юлиан замялся. Этот мужчина доверия не внушал: выглядел как военный генерал, кем он и был, взглядом мог бы заморозить ад, да и вообще всем своим видом показывал, что с ним лучше не шутить. И ещё больше не вязалось то, как этот человек мог быть отцом близнецов. Казалось, что у таких людей сыновья должны ходить бритыми под машинку и заниматься каратэ, а дочери — с косичками и в юбках до колена — петь в патриотическом хоре. Младшее поколение Реймонов было едва ли не противоположно этим установкам,— Новости... Видели наверное. Там это... ВАДА обо всем знает, и... — Ясно, — Мейсон прервал его раздражённым взмахом руки. Он взглянул на лестницу и вздохнул. Все еще слышен был звук воды из крана, и он не торопил сына, решив, что пусть уже окончательно придет в себя. — Какие планы дальше? — Что? — Юлиан не понял внезапного вопроса. — На жизнь, на следующий сезон. В этом тебе удалось несколько раз выиграть золото, правда не на самых важных стартах. А дальше? — небрежно спросил Мейсон, заполняя молчание. Юлиан решил не спорить с тем, что Финал Гран-При и Чемпионат России — не такие уж и важные старты. Действительно, ерунда. — Ну... Получить остальные титулы. Европа, мир, Олимпиада...— Юлиан очень остро ощущал, что сказал он это очень зря, и то, что отец Билла может реально заказать его кому-нибудь. Тот лишь смерил фигуриста взглядом с головы до ног и обратно. — Что ж, желаю тебе удачи. Пока что у тебя больше, чем у других, возможностей приблизиться к золотым медалям. — Спасибо..? — неуверенно приговорил Юлиан, не понимая, как это воспринимать. Оставаться тут дальше было неловко, поэтому он по дуге обошёл Мейсона и прошмыгнул в туалет. Билл стоял возле раковины, уперевшись в неё руками, и смотрел на своё отражение. Боковым зрением он увидел Юлиана, но не повернулся и ничего не сказал, продолжая рассматривать своё лицо. По крайней мере, он выглядел не так плохо, как в прошлый раз. Просто заплаканные глаза, которым он постарался придать выражение высокомерной уверенности, и слегка потрепанный вид. Реймон не знал, сможет ли смотреть в глаза Юлиану после такого. Это был срыв, истерика, и ему как воздух нужно было присутствие человека рядом, чтобы вновь не провалиться в эту пропасть. Юлиан оказался рядом, и все прошло намного более гладко, чем могло бы, но это все еще не отменяло того, что Биллу было жутко стыдно за себя и этот порыв. — Это ты отцу позвонил? — тихо спросил Билл. — Да. Я подумал, что не справлюсь сам. И побоялся, что с тобой что то случится, когда уйдешь. Ты ведь не позволил бы мне тебя проводить... Билл кивнул, повернувшись к нему, но только встретившись с ним взглядами, мгновенно увёл глаза обратно в зеркало. — Спасибо, — Билл постарался сделать максимально безразличный вид. Либо так, либо засмущаться и не суметь выдавить из себя и пары слов. — Хочешь... Поговорить об этом? — сделал неловкую попытку Ковальчук, зная, что чтобы Билл согласился, должны как минимум воскреснуть динозавры. — Нет, — услышав сталь в его голосе, Юлиан пожал плечами. Все же в этом Билл был похож на своего отца.