Таблетка

Билл с облегчением выдохнул, только выйдя из палаты. Идея зайти к Савранскому пришла совершенно случайно. Билл чувствовал, что ему это нужно. Он должен был поговорить, должен был выяснить некоторые моменты, и теперь некоторые вещи для себя понял. Домой идти категорически не хотелось. Как и не хотелось разговаривать с Майком о его внезапной потере в весе. Но и забить на эту ситуацию Билл не мог. Очередной день догорал, начали сгущаться сумерки. А это означало, что нужно вновь идти в спорткомплекс на вечернюю тренировку. Мышцы болели, бинты снова придётся менять, ведь коленки неумолимо разбивались об лёд даже со специальной защитой.

***

Вечерняя тренировка тоже не обошлась без боли и падений. Билл один раз запутался в скакалке, грохнувшись на Аню, стоявшую сбоку, три раза упал с четверного акселя, но после подумал, что этого ему мало и остался после окончания пытаться прыгать пятерные. Вновь. — Пять оборотов? — Ледяным тоном спросила Елизавета Константиновна, возникшая сбоку, — Это травмоопасно, Аделаида Эдуардовна не говорила об этом? — Я знаю...— Билл остановился, тяжело дыша и уперся руками в колени, восстанавливая дыхание. Вновь ничего, кроме падений на лед с размаха. Включив телефон в раздевалке, Билл довольно сильно удивился. Очень много уведомлений, благо телефон стоял на беззвучке. Немного в них покопавшись, фигурист понял, в чем дело: его дневные попытки пятерных уже выложили, и теперь все новостные источники выкладывают эти видео, вместе со списком его сегодняшних прыжков и попыток. Отмечают его аккаунты — приходит уведомление. Пишут комментарии — уведомления. Фанаты выкладывают видео в Тик-Ток, делают репосты, и все это с отметкой его. Шутка ли, первые в истории попытки пятерных, об этом ещё и на федеральных каналах скажут.

***

— Майк? Мама зашла в комнату, когда тот сидел за ноутбуком, просматривая свой школьный проект. Все было уже готово, хотя другие даже не приступали. Крайний срок — конец мая, сейчас же только апрель. Но облажаться Майк боялся до трясучки, даже на первенстве России выступать было легче, чем перед одноклассниками. Дополнительных вопросов он боялся ещё больше, а потому проштрудировал весь интернет, и, кажется, уже стал специалистом в области экономической безопасности России. — Таблеток твоих в аптеке не было, я купила аналог. Заверили, что эффект тот же, но послезавтра идём к психиатру согласовывать. Немного помолчав, Майк кивнул. Наверное, ничего страшного в этом не было.

***

По дороге домой, Билл прослушивал параграфы по устным предметам на завтрашний день. На слух информация запоминалась быстро, лишь бы в голове все не смешалось. Дверь Биллу открыл Райли. — Привет... _ Билл взьерошил ему волосы и обнял,— Как дела? — Эй, ну хватит! — Тот высвободился из объятий и тоже неловко улыбнулся. Со временем Билл все больше посвящал себя карьере и все меньше — семье. И братья с сёстрами скучали, Билл это знал, — Ты правда решил пятерные прыгать? — Мгновенно перевёл тему тот, смотря на то, как Билл раздевается в прихожей. — Что, уже знаешь? — Да конечно! Об этом все говорят! Одноклассники мне уже все уши прожужжали, внезапно все стали фигурными болельщиками. Райли занимался профессиональным футболом. И для него было загадкой, как его старший брат — довольно хрупкий на вид, даже Райли в свои тринадцать уже почти его перерос — может делать столько оборотов в воздухе. Для него полтора — уже высший пилотаж.

***

— Привет, Солнце. Майк обернулся на голос брата и кинулся к нему обниматься. За день, проведённый раздельно, он уже соскучился, так Билл ещё и в обед не пришёл. Билл поцеловал его в губы, потом в нос, лоб, щеки... Майк зажмурился и хихикнул. — А ты где был после индивидуалки? — спросил Майк, перебирая его волосы. На фоне светло-пшеничного оттенка волос пальцы казались бело-голубыми. — К Тимуру в больницу ходил. На лице Майка отразилось такое недоумение, что Билл еле подавил в себе порыв засмеяться. — Вы же... Враги, нет? — Нет,— Билл пожал плечами с улыбкой,— Не считал его врагом никогда. Он просто идиот, который не видит никого, кроме себя и считает себя центром вселенной. — Ну и зачем тогда? — Я его понимаю просто. Его мечта разрушилась окончательно, уже не сможет восстановиться. И мне кажется, ему нужна была поддержка. — И как, поддержал? Билл вздохнул и снова устало улыбнулся: — Мы смогли поговорить. Так что думаю да. К тому же к нему, кроме меня, и не приходил никто. — Ну и ты бы не приходил,— Майк сел на кровать, и Билл последовал его примеру,— Мне кажется, он должен был понять, к чему может привести его отношение ко всем. — А мне кажется, что он и так это понял. Да ладно тебе, зайка, ревнуешь? — Билл мгновенно перевёл тему, начиная его щекотать. Майк залился смехом и начал в шутку отбиваться. Атмосфера разбавилась. — Хочу, чтобы его замучала совесть,— признался Билл, давая Майку передохнуть несколько секунд.

***

Билл обернулся на вошедшего отца, мгновенно закрывая ноутбук. Мейсон вздохнул, смотря на него. — Ты уроки хоть делаешь? Тебе завтра в школу нужно. — Да, я сделал уже. Контрольные пропущенные завтра напишу. Билл знал, что сам не напишет точно и молился лишь на то, что на геометрии ему подскажет Алик, а на химии Соня. Тоже отличники, только вот они по-настоящему учились, в то время как у Билла совершенно не было времени. А выучить по двадцать страниц из десяти учебников за вечер невозможно. И приходилось выкручиваться — взятки учителям и детям, микронаушники, шпаргалки... Что угодно ради красного аттестата, на котором были зациклены и он, и родители. На информатике он сидел между Джессикой и Лаурой, и здесь даже надеяться не нужно — они помогут точно. Остальные как-нибудь, лишь бы устно не спросили. Он должен поддерживать образ отличника-спортсмена-комсомольца-красавца, хоть и не будет ничего непоправимого, даже если ему поставят два. Такое пару раз было.

Три года назад

— Добрый день, Ольга Георгиевна,— В кабинет зашла Фиона. Учительница подняла на неё глаза с проверки тетрадей пятого класса. Следом за ней бесшумно зашёл Билл, держа руки за спиной с виноватым взглядом. Мать же была явно настроена на разнос: — Покажите мне пожалуйста самостоятельную Билла. Как так получилось, что у него двойка? — Я все отдаю и показываю, а дети потом мне возвращают работы. Он видел. Ты не согласен с оценкой? — Спросила она уже у Билла. Фиона тоже развернулась к нему. Билл отвёл глаза влево и неопределённо повёл плечами. Было жутко неловко. И страшно, ведь оценка была и правда заслуженная, он просто не готовился, полностью забыв об этом. Его мысли в последнее время были полностью поглощены предстоящим спортивным сезоном и отработкой прыжков. Престарелая учительница покачала головой. Иногда ей становилось жаль Билла. С такими родителями ему будет очень сложно, слишком уж высокую планку они ему поставили. А когда поняли, что сильнее давить на него просто не выйдет, переключились на школу. Ребенок умный, и мог бы стать настоящим отличником и медалистом, если бы мог больше времени уделять учёбе. Не гений он, и нужно бы выбрать: спорт или аттестат, о котором, по мнению учительницы, в шестом классе думать рановато. Родители хотели всего и сразу, а ребёнок не справлялся. Остальные трое Реймонов в этом классе такого давления от родителей не получали. Были более расслабленными, и ругаться из-за них так часто не приходили. — Покажите пожалуйста. Учительница пожала плечами, достала стопку двойных листков, и быстро перебрала, выбрав нужный. Фиона взяла его в руку, начиная просматривать решения. — Тебе нужна помощь? С физикой. Это довольно сложный предмет, к тому же он у вас первый год, я понимаю. Ты пропустил три темы полностью и две просто не успел понять,— Обратилась она уже к ребёнку. Тот покосился на мать. Та смотрела строгим взглядом и он вынужден был помотать головой. — Извините, мой ребёнок умный и справится сам. Мы можем как-то исправить положение? — С не очень искренней улыбкой ответила женщина, возвращая листок учителю. Билл уже знал, что ждёт его дома, и от этого в животе все скручивалось в противный липкий комок, — Понимаете, мы идём на золотую медаль, и нам очень нужна пятёрка в четверти. А одна двойка все портит, и у него может выйти четыре. — Давайте я дам вам переписать работу дома. Принесешь завтра, хорошо? — Покопавшись в сумке, учительница отдала ребёнку лист с заданием. Она знала, что давать контрольную на дом — нечестно по отношению к другим детям, и была уверена, что Билл спишет. Но его было по-человечески жаль. — Спасибо большое, Ольга Георгиевна,— Билл кивнул головой и выдавил из себя улыбку. Из школы выходили в молчании, и только на улице Фиона повернула голову к ребёнку: — И как ты это объяснишь? Билл ответил не сразу, сначала уведя глаза в окна соседней многоэтажки. — Я не успел... — Как это — не успел? Ты тренируешься по восемь часов в день, спишь тоже по восемь. Куда деваются остальные?! Что ты делаешь в это время, вместо того, чтобы учиться? — В школу хожу... — Тихо и несколько обиженным тоном произнёс мальчик, сжимая в руках лямки рюкзака. — Восемь часов в день ты в школе? А мне казалось, четыре. Дополнительные ещё два часа занимают. У тебя остаётся ещё два, чтобы ты учился, но ты игнорируешь это время? А что ты делаешь, в телефоне сидишь? Может мне его отнять, чтобы ты учёбой занимался?! — Мама не кричала, но было очень страшно. Хотелось забиться в угол и заплакать, а ещё лучше, просто убежать подальше, чтобы от него, наконец, отстали. — Не надо... — Обречённо прошептал Билл, чувствуя, как глаза наполняются слезами. И мать это почувствовала. Вздохнув, она остановилась и притянула ребенка к себе, обнимая его. — Не плачь. Это тебе ни чем не поможет. Ты ведь сам хочешь стать успешным. Олимпийским чемпионом и школу с медалью закончить. Хотел же? Мальчик кивнул. — Просто так на тебя это не свалится. Ты должен работать, много работать. Результат все окупит, а сейчас нужно лишь собраться. Договорились? Билл вновь кивнул.

***

Тот раз был ещё не таким жёстким, обошлось без ругани, угроз, и даже наказания удалось избежать. Часто учителя отказывались идти навстречу ребёнку, появляющемуся в школе пару раз в месяц. Тогда в дело вступали родители. В триместрах у него четвёрки были большой редкостью именно благодаря этому. — Слушай,— Отец подошёл и сел на кровать рядом с Биллом. Тот немного подвинулся, отставляя ноутбук в сторону,— Это и правда было слишком, и я перегнул палку. Ты должен понимать, что виноват, но.. Тот вздохнул и поймал взгляд внимательных карих глаз, направленных на него. На лице подростка сложно было рассмотреть какую-то эмоцию. Он просто ждал. — Я перегнул. И ты получил явно больше, чем заслуживал. Но согласись, что Майк не заслуживает ухудшения здоровья. Давай забудем об этом, хорошо? Билл кивнул и сам потянулся к отцу за объятиями. Билл знал, что методы воспитания у отца не изменятся, по крайней мере в ближайшее время. И эти извинения были не за жестокое наказание, а скорее за то, что было после. Ну и пусть, ничего уже не поменяется. — Пап, зачем ты так со мной? Я же... Не хотел, и просто.. Не знал что так выйдет... Я не справляюсь...— Тихо сказал Билл, уткнувшись в плечо отцу. — Я знаю, Звёздочка. "Звёздочка"... Прозвище из далёкого детства. Ком подкатил к горлу, а глаза наполнились слезами. И как бы Билл не старался их скрыть, ничего не вышло. — Я не стал относиться к тебе хуже, и никто не стал. Мы по-прежнему тебя любим, ты все ещё наша гордость. Все совершают ошибки. Ты искупил вину, всë, мы об этом забыли. Вновь в ответ лишь кивок головой.

***

Только вечером, ложась спать и проверяя телефон напоследок, Билл заметил сообщение от тренера среди множества других. Зайдя в мессенджер, долго искать не пришлось — диалог был закреплён. "В ближайшие дни допинг-тест, только попробуй что-то употребить" Билл сначала не понял, до уже сонного мозга дошло лишь спустя пару десятков секунд. "Хорошего же вы обо мне мнения, Аделаида Эдуардовна" — подумал фигурист и слегка улыбнулся, ложась на подушку. Хоть и дошло, но не до конца — обдумать он все же не успел, сразу же провалившись сон.

***

После утренней тренировки близнецы отправились в место, где бывали реже, чем на японских шоу — в школу. Гимназия имени В.Л.Новиковой отличалась от остальных частных школ тем, что сотрудничала с их спортивным комплексом, а соответственно абсолютное большинство спортсменов школьного возраста обучались там. Они же и составляли основную массу учеников. Правила в ней, установленные лично директором, иногда казались Биллу странными. Например, школьной формой являлась одежда белого и голубого цветов. Голубой должен быть строго одного оттенка — bfe2fd. У гимназии был свой магазин, в котором все это можно было купить. Форма одежды была не важна — хоть джинсы, хоть свитера, хоть топики, хоть платья в пол — главное в нужных цветах. Обуви это тоже касалось, и в основной своей массе дети носили на смену белые кроссовки. Если придёшь в одежде другого цвета, это могло обернуться грандиозным скандалом и вызовом родителей в школу. Билл всегда считал это странным, ведь за пропуски длиной в полгода в школу никого не вызывали. Рюкзаки тоже должны были быть определенных цветов — белые, черные или красные, только однотонные. Допускались брелоки или значки. Также контролировались цвета и фасон купальников и плавок для бассейна и спортивной формы. Этот бзик директора ничем не объяснялся, зато на фото все были безусловно красивые. Победа Билла в чемпионате Мира не вызвала сильного ажиотажа среди школьников. Его поздравили, провели мероприятие с вручением дипломов за личный чемпионат мира. Помимо Билла, ещё Юлиану и Серафиме, обучавшихся в десятом, Яне, экстерном заканчивающей десятый и одиннадцатый, и Ане из одиннадцатого. Все они попали на пьедестал того чемпионата. За выигранный командный турнир дипломов не было, кстати.

***

Биллу сразу же всучили тест, как только он переступил порог класса биологии, дабы хоть как-то разбавить Н-ки в электронном журнале, а остальных начали спрашивать домашнее задание по списку. Майк сидел рядом и старался не отсвечивать. Он, в отличие от близнеца, на красный аттестат не претендовал и в связи с инвалидностью спрос с него был небольшой. Пару оценок за четверть — уже хорошо. Следующая химия... Учительница была настолько строгой, что даже круглые отличники порой рисковали получить четвёрку в триместре. Судя по всему, оценки она ставила по принципу: "На пять знает лишь Господь Бог, на четыре — я..". Сразу же дали контрольную и тему презентации на следующий урок. Билл мысленно с иронией заметил, что на следующем уроке он вряд-ли появится, но вслух промолчал. — Соня... Сонь? — Шепнул он соседке. Та подняла голову, вопросительно на него глядя. — Чего? — недовольно спросила девочка. — Что такое коррозия? Как и ожидалось, в голове полный ноль. За вечер ни у одного гения столько не уложится. В теории эволюции он ещё разбирался и смог написать тест, но здесь... — Разрушение. Ржавчина типо. — А.. Точно. — Разговорчики, четвёртая парта! — Прикрикнула на них учительница, стукнув карандашом по столу. Подростки послушно замолчали. Отношения с одноклассниками у Билла были нейтральные. Он знал, что в классе были люди, восхищавшиеся им. Билл приветливо улыбался, но на контакт не шел, и рано или поздно от него отстали. Тем не менее возле старших классов всегда крутилось много народу. Их школа была рядом со спортивным комплексом, здесь учились все, кто жил в общежитии комплекса и интернате — много известных спортсменов и тех, кто станет известным только в будущем. Билл смотрел на лист с ненавистью. Синдром отличника в нём просто выл от боли, но его счастливый обладатель ничего не мог сделать. — Сонь, помоги, а.. — Ну что там? — Вот эта реакция,— Билл аккуратно подвинул руку, открывая вид на листочек. — Реймон, Исаева! За дверь пойдёте оба,— прикрикнула на них учительница. Контрольная была написана с горем пополам, а ведь это лишь второй урок.

***

Большая перемена, на которой школа обычно пустеет. Все дети и подростки устремляются в столовую, где сейчас не протолкнуться. Билл никогда туда не ходил. Самым важным сейчас было по пятнадцатому кругу переслушать слова на английском. Майк же хотел подойти к Биллу, но тот вышел из кабинета, и пришлось смириться. Да, ему нужно сосредоточиться, и так на химии все было плохо. Майк хоть и сидел на другом конце класса, но весь урок смотрел исключительно на него. — Привет,— К нему подсела Катя, прогоняя с пока ещё законного места Матвея. Катя жила в том же ЖК, что и Реймоны, и его сестры иногда пересекались с ней во время выгула собак. Всем было известно, что к Майку она неровно дышит, и все, включая Майка, искренне не понимали, почему именно он? Пару месяцев назад, на английском, после того, как учительница заметила списывание Майка у Билла, их пересадили. И теперь на иностранном Катя сидела с ним, а Билл с Аликом. — Да? — Он обернулся на девушку. Майк всегда ее боялся, но ничего не мог поделать. — Вы чего после каникул не пришли? Никто, даже эти курицы,— Она кивнула в сторону сестёр Реймонов. "Сама ты курица" — было в голове у Майка, но произнести что-либо вслух он не решился. И благо этого не услышали девочки. — Зачем ты так к ним? — Произнес он, взглянув в сторону сестёр. Они сидели вместе. Лаура эмоционально что-то рассказывала, Джесс слушала, подперев голову рукой. — Поссорились,— Девушка отмахнулась. — Не надо оскорблять мою семью,— тихо сказал Майк. Он не знал, каким образом такая, как Катя, способная называть курицами других девушек, оказалась в одной компании с Лизой и Джесс, которые обычно принимали это чуть ли не на свой счёт, и за слово "телка" убить могли. — Да я не оскорбляю, я правду говорю, — возмутилась девушка,— Кстати, ты свободен после уроков? — Нет,— ответил Майк, думая, как бы сбежать. Но это не понадобилось. — Сеновалова, съебала отсюда,— Внезапно подошедший Рома громко плюхнул рюкзак на парту. Катя обернулась на него с убийственным взглядом. — С какого хуя? — С моего. Валентина Александровна сказала пересаживаться. Катя выглянула из-за него и с непониманием посмотрела на учительницу. Та кивнула, без слов понимая, о чем диалог. Лёгкий шум в классе не позволял слышать все. — А где я сижу теперь? — Да меня не ебет,— Он пожал плечами и за руку вытянул её из-за парты. — Скажи спасибо, что нам на каратэ драться запрещают,— Тихо сказала она, и, рассержено махнув русыми волосами и взяв свои вещи, ушла по направлению к учителю. Билл отошёл от учительского стола, делая вид, что уточнял насчёт заданий. Идея сказать о том, что Катя решила списать, пользуясь дальним от учителя положением, пришла внезапно, но это был прекрасный способ спасти Майка от неё. Её пересадили на первую, вместо Ромы. Отлично. Технически ничего плохого он не сделал — на одноклассницу просто будут смотреть побольше, чем на других, ей ничего не угрожает. Майк облегченно выдохнул. Он не знал, зачем внезапно понадобилось сажать к нему Рому, и надеялся, что тот не станет опять воровать ручки, но, в целом, был не против.

***

Геометрия. Математика — один из предметов, которые ему точно предстоит сдавать. До экзамена меньше месяца. Билл занёс мел над доской и понял, что после переписывания номера из учебника он больше ничего не знает. — Ну и чего стоим? Билл напряжённо глядел на доску, пытаясь вспомнить хотя бы тему. — Скалярное произведение векторов, Реймон. Решай. — Я не умею, — Билл разозлился. Он вообще не предполагал, что сегодня будет эта тема, так как в электронном журнале все ещё стояла предыдущая, а спросить у сестер он не додумался. Конечно, он не был готов. — А ты хоть что нибудь умеешь? — Маховое сальто хотите? — огрызнулся Билл,— Аксель скрутить могу. — Хватит поясничать, Реймон. Я тебе пять в году не поставлю, — учительница недовольно протёрла очки, — Мне знания твои нужны. По математике. Твоя медаль с чемпионата мира никак не поможет тебе на экзамене. Два номера в ОГЭ по геометрии минимум нужно решить, чтобы она вообще у тебя была сдана. Ты в школу не ходишь, темы не знаешь. Садись, два. С отцом буду разговаривать. С таким отношением никакого красного аттестата ты не получаешь, и я буду поднимать этот вопрос на педсовете. Билл сел назад, нарочито громко хлопнув учебником по парте, и тут же пожалел о резком движении. Садиться все ещё было очень больно. Не поставит, как же. Все она поставит. Но экзамен да, проблема... И то, что она хочет поговорить с отцом — тоже. — Реймон. Билл поднял голову. — Передай отцу, пусть подойдёт ко мне. Остальные трое, проконтролируйте. К доске вызвали одноклассника, а Лаура обернулась на него с парты впереди: — Че делать будешь? — шепотом спросила она. — Ничего,— ответил Билл, — не говори ему ничего, она забудет об этом через час.

***

Физкультура. Последние урок-два практически каждый день. Билл не пошёл в раздевалку, предпочитая кабинку туалета. Если среди фигуристов все более-менее взрослые и не станут пялиться, занимаясь, собственно, переодеванием, то в школе такого не было. И не обратить внимания на свои синяки было намного, намного сложнее. Благо туалеты в школе были хорошие, с отдельными кабинками, туалетной бумагой, бумажными полотенцами и сушилками для рук. Но и денег с родителей за это драли достаточно.

***

Разминка, растяжка, и вот должны объявить тему урока. Надежда Билла угасла, когда он услышал так ненавистное ему "Волейбол". Он в целом игры с мячом ненавидел, разве что "вышибалы" были нормальными. Если играть не за водящего. Капитанов назначил физрук — каратистка Катя и бальник Костя. Катя сразу вызвала в команду Майка. Обменявшись с братом взглядами, тот все же подошёл к той. Несогласие идти именно к ней означало бы разбирательство с участием всего класса. Костя указал на Билла. Тот помрачнел ещё сильнее. — Нет. — Да ладно тебе, почему? — спросил тот, склонив голову набок. — Да кто тебе сказал, что я хорошо играю!? Я фигурист, мяч в руках в жизни не держал! — возмутился Билл. Билл ненавидел игры с мячом. Не умел в них играть. Младшие двойняшки — Олли и Келли — занимались волейболом профессионально и могли бы научить хоть чему-то, но... Нет. Просто нет. Времени нет и лишних нервов тоже просто нет. Идти просто потому что "это игра, а не война, главное — участие и чтобы было весело" и остальные светлые лозунги на нём не работали — Билл не любил лишний раз проигрывать, потому что проигрыши всегда ассоциировались у него с наказаниями и долгими лекциями. Он предпочитал даже не лезть. Чтобы попробовать нечто новое вне любимого спорта — нужно было пересилить себя, чувствуя при этом поддержку окружающих. Билл этого не чувствовал, а наступать себе же на горло не хотелось. Игра началась, и уже через минуту Майк не смог отбить мяч, тут же получив подзатыльник от Кати. Билл в момент оказался рядом. — Только тронь мне его ещё раз,— Практически прошипел он в лицо девушки, хватая её за запястье. — Так, так, это что?! — Физрук тоже возник рядом, — Сейчас всех троих за неспортивное поведение удалю. Вы в одной команде, вы чего? Мужчина перевёл взгляд на Билла. Тот смотрел с вызовом. Он отпустил девушку, взял за руку Майка и шагнул вперёд и как бы защищая его. Уже неясно, от Кати или учителя. — А ты чего? Во-первых сядь где сидел, а во-вторых ты парень, почему на девушку бросаешься?— Возмутился учитель. Другая команда переглядывались, не зная, что делать. Катина команда обступила их вокруг,— Ты чего так завёлся? Будто она его покалечит, честное слово... Майк чуть сильнее сжал руку брата, а тот возмутился: — Да она-то запросто покалечит, я просто смотреть на это должен? Какая разница, девушка она или нет, если сильнее? Взгляд учителя стал более холодным: — Иди и сядь на место. Ты мужчина или нет? Настоящий мужчина девушку никогда не тронет. Учитель с учеником прожигали друг друга взглядами секунд десять, а после физрук повернулся к Кате. — Ещё раз кого-то ударишь — тренеру сообщу. И извинись,— Строго сказал он обращаясь уже к девушке. — Прости,— Негромко произнесла она, явно не ожидавшая такой реакции от окружающих. Билл с Майком переглянулись. Билл показал глазами на скамейку, но Майк помотал головой. Он останется, команду не бросит, раз уж начал.

***

— Можно? Майк кивнул, опустив взгляд. Билл тут же прильнул к его губам, бережно сжимая его руку в своей. — Нас не заметят? — Спросил Майк, на секунду оторвавшись. — Нет. Да даже если так, им никто не поверит. Дыхание Билла было сбивчивым, и Майк даже не сразу понял, что тот сказал, как они снова поцеловались. Билл привычно его направлял, как и всегда самостоятельно проявляя всю инициативу. Сначала Билл этого не понимал, потом понял — Майк просто такой человек. И быстро к этому привык, делая все самостоятельно. Майк активно соглашается, и это уже отлично. Расцепив их руки, Майк переместил свои на плечи Билла, обнимая того за шею. Они часто отстранялись — воздух заканчивался быстро, а шутить с астмой Майка было опасно. Туалет спорткомплекса. Странный выбор для поцелуев, но почему бы и нет, не в раздевалке же это делать. До хореографии оставалось ещё десять минут. У них было совсем немного времени. — Люблю тебя. Майк не успел ответить, как снова был вовлечён в поцелуй. Не отстраняясь, он расцепил их руки, заново кладя свои на плечи близнеца, чтобы было удобнее. Хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Ведь в последнюю неделю им редко удавалось провести время вместе. Нормальное время. Без слез, тремора и чего похуже. И все же впереди были русские и японские шоу, на которые пригласили выступить Билла, июньский отпуск длиной почти в месяц, сборы, куда они поедут вместе... Ближайшие четыре месяца должны, нет, просто обязаны были пройти хорошо.

***

— Добрый день, уважаемые. Офицер допинг-контроля Нареев,— В раздевалку заглянул мужчина в деловом костюме и с какими-то бумагами в руках, и тут же предъявил удостоверение. Фигуристы обернулись на него, замерев. — Билл Реймон, Майк Реймон, Юлиан Ковальчук и Влад Станчиков, есть здесь такие? — Есть, — Ответил за всех Билл. — Отлично, тогда мы ждём вас в коридоре, нужно будет сдать допинг-тест. С этими словами он вышел, оставив дверь открытой нараспашку, а Билл так и замер с одним наколенником в руках. "Хоть бы кровь, хоть бы кровь, хоть бы кровь!" Дверь никто не закрывал, а при желании мужчина вообще мог остаться в помещении. Даже если бы кто-то был полностью голым, одеваться ему нужно было бы под пристальным наблюдением. Таковы правила. Процедура сбора крови обычна, а вот сдача мочи... Крайне неприятная. В их комплексе это был отдельный туалет, завешанный зеркалами, и медицинский кабинет рядом. За тобой будет наблюдать как минимум пять человек, чтобы не произошла подмена. Ужасно. Билл помнил, как ему приходилось сдавать такой тест в первый раз и с каким взглядом он выходил из этого кабинета. Чувство было такое, будто его изнасиловали. И Билл мог бы это пережить, если бы не синяки.... Их увидят все. Вопросов будет много, могут и судебное разбирательство начать, а это дело медийное. Такой славы фигурист отчаянно не желал. Его ещё предупредили, а ведь обычно так не делают. По закону, эти люди могут прийти к тебе в любое время дня и ночи, вытащить хоть из-за парты посередине урока, и ты не имеешь права отказаться. Разве что по уважительной причине, такая, как награждение, к примеру. — Какой тип анализов сдаём? — Спросил Юлиан, невозмутимо снимая коньки. Ему-то явно бояться нечего. — Оба. Билл шумно вдохнул, и мужчина странно на него посмотрел. — Молодой человек, все в порядке? — Да, да, отлично... "Черт.."

***

До самой процедуры нужно было минут пятнадцать спокойно посидеть на лавочке перед кабинетом, чтобы адреналин в крови после хореографии успокоился и его не приняли за запрещённые препараты. Разговаривать было неловко, когда рядом стоят несколько человек в деловых костюмах. Каждый раз это ощущалось как конвой. Билл поймал на себе взгляд Юлиана, но не придал этому значения. Гулкая, гнетущая тишина освещённого белыми, будто больничными лампами коридора, заставляла кожу холодеть и вызывало желание вжаться в стену. Окно во всем коридоре было одно: на противоположной стороне, замыкающее, возле прохода к лестницам наверх. Высокое и панорамное, без подоконника, зато с зачем-то положенным гимнастическим ковриком рядом. Майк взял Билла за руку, поглаживая его ладонь большим пальцем. Он знал, почему тот волнуется. Насчёт проб бояться нечего — Билл чист, как и всегда, а Майк... Допинга в его крови больше, чем лейкоцитов, но ведь есть справки от врачей о том, что ему нужны препараты. Уже семь раз прокатывало, прокатит и сегодня. Его "допинг" совершенно законный. — Паспорта с собой? — Спросил один из мужчин в костюмах. Фигуристы кивнули. Каждый из них уже бывал на таких процедурах, да и семинары им проводили нередко. Рассматривая их, Билл не мог не хмыкнуть про себя: "Люди в чёрном, только тёмных очков и стирателя памяти не хватает." Спустя минуту подошёл хореограф, Даниил Романович: — Всем добрый день,— Мило улыбнувшись, он пожал руку парочке "конвоиров". Хореограф нужен был здесь лишь для одной цели — избежание скандалов. Так как фигуристы были несовершеннолетними, нужен был представитель. И если отец Билла в конкретный момент сейчас и мог бы подойти, то родителей Влада из Костромы ждать пришлось бы долго, а родителей Юлиана вообще никто и никогда не видел. — Билл Реймон. Уже забывший, зачем сюда пришёл, фигурист встал, отпустив руку брата и на ватных ногах направился к двери в кабинет. Пара "людей в чёрном" и хореограф пошли за ним.

***

С момента контроля прошло уже три дня, когда на растяжке резко пришло замечательное известие. — Все, приехали! — В зал зашла Елизавета Константиновна, громко хлопнув дверью. — В чем дело? — Аделаида Эдуардовна встала с колена, до этого помогая Илоне правильно лечь в "лягушку". — Реймоны, со мной. Билл, ни на какую Олимпиаду ты не поедешь!