Мутация разума II. Уснуть до двенадцати.

Зак снял шлем и, оперевшись ногой о парапет крыши, посмотрел вниз. Разруха, обложившая со всех сторон отель, напоминала чёрную бездонную дыру. С одного края в ней тонул свет, льющийся из окон «Сарториуса», с другой стороны мрак вплотную обступал машины с уцелевшими прожекторами. — Джерард на связь не выходит, — заметил мужчина, — Может стоит вернуться, вдруг что-то случилось? — И бегать, как собачки, туда-обратно? — Джамаль тоже снял шлем и, отбросив его в темноту, предложил, — Давай присоединимся к «Организации…» и чем-нибудь поможем? — Зачем ты избавился от шлема? — спросил Зак. — А он тебе нужен? — поинтересовался военный, — Наши младшие никак себя не защищают, а знаешь почему? Потому что если мы сейчас проиграем, и террористы выпустят вирус, нас никакая маска, никакой респиратор или шлем не спасут. Мы будем обязаны умереть первыми, если проиграем, потому что сегодня ночью на нас рассчитывают все. Кроме того, ты правда веришь, что мужик из «Дженерал Форсес» не прицепил к шлемам никакого жучка? — Ты прав, — Зак бросил шлем через плечо и, оттряхнув руки, спросил, — Что дальше, капитан? — Спускаемся и идём к отелю, — Джамаль расстегнул молнию на своём костюме и, сняв верхнюю часть, завязал рукава на поясе, — Мне жмёт, — прокомментировал мужчина и высвободил из кожаных карманов на боках дополнительную пару рук, — Так гораздо лучше, — добавил Джамаль, разминая суставы, — Недалеко от нас я заметил кого-то в белом. — И? — Наши младшие в белых костюмах, — пояснил мужчина, — Идём к ним. Джамаль свесился с парапета и принялся спускаться, цепляясь пальцами за неровности в стене. *** Каф бежала по коридору, не оглядываясь, полностью сосредоточившись на работе своих ног. Они двигались, как поршни, унося хозяйку подальше от врага, но сражаться с каждым из противников по-отдельности для альбиноса смысла не имело. Каф нужно было всего лишь найти тихое спокойное, место, сосредоточиться и выпустить вирус!.. Девушка увидела перед собой лифты и, едва не врезавшись в стальные дверцы, вызвала один из них. Ант показался из-за поворота. Скользнув в кабину, Каф, не глядя, нажала на кнопку с номером этажа и, прислонившись к стене, перевела дух. Ант схватился за голову, не зная, что делать. Лифт с террористкой уходил вниз. Лифт рядом пустовал. Парню оставалось либо броситься следом, выбрав этаж наугад, либо подождать, пока лифт не остановиться, и упустить драгоценное время. Ант медлил, Каф сбегала, пульс в ушах парня отсчитывал секунды. Положившись на случай, Ант вызвал лифт и вошёл внутрь. *** Нави рванул с места, обернув правую руку молниями из звука, замахнулся для удара и поравнялся с террористом. Шедар вызвал воздушный щит и, отразив натиск противника, врезал ему кулаком в челюсть. Нави не растерялся, нанёс несколько ответных ударов и, высвободив молнии, заключил Шедара в тиски. Мужчина без труда разорвал их и, сбив порывом ветра брата с ног, пнул его в живот. Оттолкнувшись молниями от земли, Нави поднялся, как неваляшка, и обрушил на Шедара серию атак. Нэри похлопал по плечу Дилана, привлекая его внимание. Парень обернулся, и командир жестами приказал ему обогнуть дерущихся и проникнуть в отель. Дилан также жестами указал на альбиносов. — Тебя никто не заметит, — прошептал Нэри, — Иди, — Дилан послушно покинул укрытие. Шедар снял халат и провёл удушающий захват, из которого Нави мгновенно освободился. В физической силе они были друг другу равны и прекрасно это понимали. Исход схватки целиком зависел от характера способностей и умения ими пользоваться. Бой Шедара и Нави походил на столкновение стихий. Он перерастал в шторм, пронизанный разноцветными неоновыми нитями, и, занимая всё больше и больше пространства, становился пугающим. Нави не отвлекался от противника. Каждый раз, когда его били, роняли, обездвиживали, парень смотрел брату в лицо, не выдавая мимикой никаких мыслей и чувств. Они разговаривали. На собственном языке мощи. Шедар сдерживался, а Нави без радости его дразнил, заставляя выкладываться по полной. Шедар залечивал раны ветром, а Нави терпел их. Шедар начинал злиться, а Нави наоборот успокаивался, с каждым выпадом растрачивая запасы обиды и гнева. Нави не видел финала завязавшейся стычки, но надеялся одержать безапелляционную победу, а Шедар уже не видел ничего. Со всех сторон на него нападали кулаки, колени, хлёсткие вспышки света, и мужчине приходилось среди этого шквала выживать. Он устал. Его внимательность превратилась в воспалённый нерв, который постоянно задевали. Его движения становились ломаными и лихорадочными. Он понимал, что надолго его не хватит, а значит битву надо прекращать… И как можно быстрее. Шедар продолжил свою руку клинком из ветра и атаковал нападающего. Молнии исчезли. Буря тоже утихла. Шедар посмотрел на себя. Его кисти, рукава, пояс и штаны были залиты алым. Шедар поднял голову… И увидел Нави, пронзённого насквозь. Парень ещё стоял, не до конца понимая, что произошло, и прижимал к мокрому от крови животу обе руки. — Нави! Нэри и Хэмиш подхватили парня и уложили его на спину. — Что я наделал? Тело Шедара стало для него чужим. На негнущихся ногах мужчина подошёл к брату и, сев рядом с ним, хотел к нему прикоснуться, но не этими руками. Не этими грязными, жестокими, страшными руками! — Мне так жаль. Что я наделал? Я не хотел, — Шедар заплакал, не скрывая и не вытирая слёз, — Прости меня. Я не хотел. Мне так жаль. Нави била дрожь. — Позови скорую, — сказал Хэмишу Нэри, — Сюда приезжали скорые, я видел скорые, здесь должны быть скорые! — Они не успеют, — выдавил Нави, постоянно сглатывая набегающую в рот кровь, — Это чертовски больно между прочим, — парень улыбнулся, размазав кровь по зубам и губам. — Тише, береги силы, мы тебе поможем, — настаивал Нэри, — Хэмиш! — Это бесполезно Нэри, — произнёс парень, встречаясь с командиром испуганными глазами, — Он… — О, боже! — к главному входу в отель подошли Кристин и Скотт в сопровождении Зака и Джамаля, — О, боже! — повторила девушка и прикрыла рот ладонью. — Я не хочу умирать, — признался Нави и всхлипнул, — Знали бы вы сколько во мне упрямства, чтобы не умирать, — парень рассмеялся, — Но если бы я мог выбрать, я бы лучше стал звуком, чем трупом. Я бы хотел стать песней, стать голосом, который эту песню поёт… — Нави резко затих. Он попытался снова сглотнуть, но по его телу прошла грубая судорога, и парень обмяк в объятиях Нэри. *** Джерард сидел на тротуаре возле тела Фрэнка в странном шоковом состоянии. Всё, что окружало парня, было чётко и контрастно, но Джерард будто бы разучился воспринимать внешний мир. Он смотрел прямо на Фрэнка, стараясь запомнить его черты, но в голове ничего не отпечатывалось. Джерард смотрел прямо на труп, но будто бы его не видел. Это пугало и заставляло бы паниковать, если бы парень мог испытывать что-то, помимо прострации. Джерард чувствовал себя так, словно из него вытрясли всё наружу, а затем сложили обратно, нещадно перемешав. Перед парнем возник Нэш и, взяв друга за плечи, заглянул ему в лицо. — Пойдём со мной, не надо здесь сидеть, — Нэш приложил к губам Джерарда что-то мягкое, — У тебя кровь носом пошла, — пояснил парень, убирая вату. — Давление поднялось, — ответил красноволосый; парню показалось, что его собственный голос исходит откуда-то из груди. — Пойдём со мной, его заберут, я предупредил медиков, — Нэш немного потянул Джерарда на себя, помогая ему подняться, — Не торопись. — Я никуда не пойду, мне нужно в отель.- Ребята справятся… — Нет, мне нужно в отель, — перебил Нэша красноволосый, попытавшись безуспешно повысить голос. — Ладно, — парень отпустил товарища. Джерард пошёл к главному входу. Шаги красноволосого медленно выстраивались в неровную линию. Со стороны казалось, что парень в слепую нащупывает дорогу. Нэш держался позади, опасаясь, что Джерард споткнётся и упадёт, но красноволосый осиливал путь, полагаясь только на себя. Его фигура, облачённая в чёрное, вселяла опасение. На лице застыло сосредоточенное ищущее выражение, вот только поиски Джерарда были направлены внутрь себя. Он будто хранил секрет или испытывал ноющую боль, и от него в таком состоянии бежали даже слабые проблески огня, затесавшиеся между грудами изломанного асфальта. — Нави! — истошный вопль Рукбах вывел Джерарда из ступора. Девушка, торопясь и оступаясь, перебиралась через кучу обломков с противоположной от Джерарда стороны. Она рвалась к группе из одарённых, столпившихся возле… И тут парень почувствовал сильные запахи гари, пыли и крови, которые мгновенно втянули его в происходящее. Следом за Рукбах шёл Катра, держа в руке маленький кейс. Альбинос без лишних вопросов встала перед Нави на колени и, бережно убрав волосы с его лба, жёстко спросила: — Где Каф? — Внутри, — Хэмиш кивнул на отель и, вытащив из уха гарнитуру, разместил её так, чтобы ответ услышали все, — Ант? Где ты сейчас? Где Каф? — Мы её потеряли. Я её потерял, — поправился парень, — Мы с Диланом её ищем. — Ант, как ты мог кого-то потерять? — сорвался Хэмиш, — У тебя же нюх лучше собаки. — Сам зайди в отель и посмотри, что здесь твориться, — огрызнулся парень, — Здесь всё залито кровью. От её запаха у меня в голове звенит! Я потерял Каф, всё, точка. И, Хэмиш… — Ант овладел своими эмоциями и добавил, — Она заразила Винни, я не знаю чем. Ему нужна помощь. Найдёте его по маячку в наушнике? — Хорошо, без проблем, Уилл справится, — Хэмиш снова надел гарнитуру и, разрываясь на части, посмотрел на напарников. — Я могу найти Каф, — раздался за спинами одарённых голос Джерарда, — Раз плюнуть. — Мы здесь разберёмся, — заверила Хэмиша Кристин и вопросительно взглянула на своих спутников. — Да, ребят… — поддержал девушку Джамаль, — Идите в отель, а мы и о Винни позаботимся, и об этих двоих, — он кивнул на альбиносов. — Я с вами останусь, — откликнулся Нэш, — Я знаю, что делать. — Договорились, — Нэри аккуратно положил Нави на землю и, поднявшись на ноги, подавленно спросил, — Ну, что, начнём? — Начнём? — подхватил Хэмиш, — А до этого мы только разогревались? — Нэри серьёзно кивнул. Одарённые переступили порог «Сарториуса». Просторный изящный холл, отделанный светлым деревом и мозаикой из мрамора, принял их с распростёртыми объятиями. Золочённая липнина под потолком смотрела на посетителей античными головками нимф и фавнов. Отшлифованные до блеска мраморные колонны поддерживали небольшой зеркальный купол, расположенный в центре холла. Под этим куполом был разбит крошечный садик из тропических растений. По одну сторону от садика находилась лаунж-зона с плетённой мебелью, по другую — массивная стойка регистрации. Она пустовала, и никто из одарённых не рискнул за неё заглянуть. — Давай, Джерард, — приказал Нэри. Красноволосый с невиданной прежде лёгкостью выпустил способность и затопил ею отель. Ему даже не пришлось концентрироваться, Джерард только подумал о том, что требуется, а остальное дар сделал за него. Парень прислушался. Сознание Каф вибрировало совсем рядом. — Она здесь, на первом этаже, — произнёс Джерард, возвращаясь из особого состояния, — В банкетном зале. Это по коридору направо. — Ант, Дилан, — связался с напарниками Хэмиш, — Мы засекли её, банкетный зал, первый этаж. Быстро. Одарённые побежали в указанном Джерардом направлении и, увидев перед собой высокие двери с металлическими ручками, ускорили темп. Нэри толкнул створки и, влетев в помещение, замер. Нагнавшие его напарники замерли тоже. Каф стояла на сцене, расположенной вдоль противоположного края залы. Всё пространство между террористкой и одарёнными было симметрично заставленно столиками на четверых. Сквозь открые настежь окна, в залу проникал слабый естественный ветер. Он слегка раздувал тонкие бежевые шторы и, пробегая по скользкому паркетному полу, истончался в сквозняк. Столы были накрыты двойными скатертями в тон штор, сиденья стульев — обтянуты схожей материей, на каждом столе стояла небольшая бежевая ваза с букетиком кремовых роз… А над всем этим, с каждой секундой увеличиваясь в размерах, висел огромный серый шар зреющего вируса. Напарники испытали общий страх, от которого будто склеились кожей. — Дайте мне пару минут, — Рукбах забрала у Катры кейс и подошла к сцене, — Смотри, что я тебе принесла! — крикнула сестре девушка, открыв кейс и положив его на пол, — Это вакцина, которая навсегда убивает в одарённом способность! — Рукбах сделала шаг назад, — Это лекарство, которое ты всегда хотела получить. Ты всё равно не сможешь уничтожить человечество, мы не дадим тебе этого сделать, но использовав вакцину ты выживешь. Мы передадим тебя полиции, но ты будешь жить. — Я не больна, мне лекарства не нужны, со мной всё в порядке, — скороговоркой ответила Каф, не отвлекаясь от шара, — Спасибо, за предложение. — Каф! Вы с Шедаром зашли не просто далеко, вы свалились с края и несётесь в пропасть! — В этом и суть. — Зачем вы убили полицейских? — Ант и Дилан вошли в зал, — Что вам дала эта резня? — продолжала Рукбах. — Ты не сумеешь понять. У них у всех были такие глаза… — Каф замолчала, подбирая правильное определение, и её лицо стало по-детски задумчивым, даже каким-то наивным, — Сложно сказать, — в итоге заявила девушка, разбив окруживший её инфантильный ореол, — Им необходимо было умереть. — И тебе не было их жаль? — Это было весело, — пылко возразила Каф, воспринимая слова сестры, как оскорбление, — С каждой новой чужой смертью я сама становилась живее и реальнее! — А Шедар? Террористка на мгновение смутилась, но быстро пришла в себя. — Шедар тоже. Мы с ним одно целое. — Если б всё было так… — тихо произнесла танцовщица. — Убивает не смерть, а жизнь. Мы умираем потому, что живём, — сказала Каф, а Рукбах обернулась и одними глазами попросила о помощи, её напарники подошли ближе и выстроились за спиной девушки в полукруг, — Всех людей… — продолжала Каф, — …убивает их собственная жизнь, а нас наша жизнь убивает с особенной изощрённостью. Ты знала, что рождение альбиноса всегда считалось доброй приметой? — Первый раз слышу, — глухо откликнулась Рукбах. — Все священные животные, появление которых пророчит счастье и долголетие, альбиносы. Мы — символы счастья и долголетия, а что с нами сделали в «Дженерал Форсес»? Страницами из детской сказки они обернули летальное оружие. Нас не родили, как полагается, всё дело в этом! — серая сфера неумолимо приближалась к границам сцены, — Нас создали искусственно, поэтому примета не сработала. Нас создали! Мы — пустые оболочки! — Ты ошибаешься! — возразил Катра, — Любой человек — пустая оболочка, и он наполняет себя всю свою жизнь. — Ты жалеешь меня? — Каф удивлённо улыбнулась и посмотрела на парня, — Люди понастоящему бывают добрыми только тогда, когда жалеют. — Я не жалею, — откликнулся парень, — Я просто сказал то, что думаю. — А знаешь, что люди ещё умеют делать? — слова Каф текли единым потоком, им не нужен был адресат, террористку совершенно не заботила собравшаяся публика, — Они умеют быть добрыми и хорошими по отношению к красивым людям и злыми по отношению к некрасивым. Когда человек видит кого-то красивого, он подсознательно хочет эту красоту сохранить, поберечь. Он хочет проявить к этому человеку доброту, снисходительность, ласку… А с некрасивым человеком можно быть грубым, на него можно свалить тяжёлую работу, ведь он и без того уродлив. Люди очень находчивы, — с сарказмом добавила Каф, — Всю свою жизнь я пряталась от мира с его мелочностью и тупостью. Отгораживалась книгами. Забивала себе глаза выдуманными историями… Но как бы я не старалась скрыться, реальность всё равно меня находила. А она очень уродлива! — сфера вздрогнула, и одарённые синхронно отшатнулись, но ничего не произошло, — В реальном мире я вижу вокруг себя только разруху. На улицах, в новостях, в лицах людей, в их душах… Каф замолчала и пристально взглянула на Рукбах. В глазах террористки не осталось и намёка на маниакальную лёгкость. — И я больше не могу эту разруху терпеть. — Сейчас! — крикнула Рукбах. Джерард завладел сознанием Каф. Девушка опустила протянутые к своему детищу руки и замерла, слегка закинув голову назад. Но вирус из сферы выплеснулся наружу. Он будто бы сдетонировал, разлетевшись мелкой пыльцой мёртвого растения. Первой эта взвесь поглотила бы Рукбах, затем ударила бы по её напарникам и вырвалась бы на ружу, в город. Дилан почувствовал траекторию её движения и, одним шагом преодолев расстояние между собой и альбиносом, встал за спиной девушки. Поднял руки вверх и активировал способность.Частички вируса превратились в мелкое плоское конфетти, густо засыпавшее сцену и подступы к ней. Они напоминали сигаретный пепел, словно бы оставшийся после бурной вечеринки. Их лениво перебирал ветер, они держали форму по чистой случайности, в них больше не было жизни. Они стали абсолютно безобидными… Рукбах медленно повернулась к Дилану и, стряхнув остатки вируса с волос, спросила: — Ты как это сделал? — Я представил, что чётко вижу вирус как отдельные объёмные частички и облучил их своим даром, — пояснил парень, — Я могу превращать любые 3D объекты в 2D. Иногда это бывает очень полезным. Вместо ответа Рукбах просто обняла парня. — То есть всё закончилось? — спросил Хэмиш; Дилан кивнул, — Тогда давайте введём Каф сыворотку, которую вы привезли. — Нет, — прервал напарника Джерард, — Не надо тратить на неё дозу. Мистер Кукс расположил возле отеля своих снайперов, которые должны убить Каф. Они по-любому миссию выполнят. Вы зря потратите лекарство. — Он сам уничтожает своих же подопечных? — спросил Ант. — Никого не напоминает? — произнёс Джерард, не опуская направленную на террористку травмированную руку, — Он не о подопечных заботиться, а о себе. Лишь бы его не задели никакие претензии… — И что ты нам предлагаешь? — подал голос Катра. — Ничего. Выведем Каф на улицу, подставим под удар, я здесь для этого… — признался красноволосый, — Ребят, мистер Кукс сказал, что вытащит из тюрьмы Дору, Мередит и Джастина, если Каф сегодня умрёт. Он со всех обвинения снимет. По одарённым пронёсся общий вздох, только утяжеливший ощущения на душе. — Значит, мистер Миндаль всё-таки не хочет, чтобы мы были друзьями, — заметила Рукбах, отстраняясь от Дилана, — Ему намного удобнее с нами работать, когда мы одиноки, — девушка присела на корточки и смахнула с открытого кейса попавшие на него частицы. — Будете ненавидеть нас за сделанный выбор? — спросил Нэри. — Давай я заберу, — Катра опустился рядом с Рукбах на колени и защёлкнул на кейсе замки. — Это надо вернуть, — настояла альбинос; Катра кивнул, — Ненавидеть? — Рукбах поднялась и пристально посмотрела на парня с волосами цвета её глаз, — Нави мёртв, Каф обречена, Шедар без минуты осуждён на пожизненное… У меня не осталось семьи. Мне не для кого ненавидеть. Воздух в зале вспорола пуля. Она влетела сквозь окно и, пронзив горло террористки, врезалась в стену. Каф рухнула на подмостки. — Теперь точно всё, — сказал Джерард. Одарённые вышли из отеля не победителями, а в высшей степени измотанными. На их коже лежал слой пыли смешанной с по́том, в складках костюмов скрипела грязь… Каждому хотелось вынуть из своего тела душу и глаза и вымыть их под проточной водой. Впереди шли Дилан и Ант. Они открывали и придерживали двери для Нэри, который нёс на руках тело Каф. Хэмиш держался поближе к командиру, Джерард наоборот сторонился напарников. Рукбах немного отстала, и Катра ненавязчиво через плечо приглядывал за девушкой. А на улице, поспешно очищенной от изломанного асфальта, их ждали медики, полиция и журналисты. Стоило одарённым появится, как жужжащая толпа мгновенно затихла и посмотрела на ребят. Напарники почувствовали себя ужасно неловко. Возле одной из машин скорой помощи прямо на каменной подложке лежали накрытые белой тканью два трупа. Нэри подошёл к ним и аккуратно пристроил Каф рядом. Раньше всех из встречающих оживились журналисты. Телеведущая с микрофоном потянула за собой оператора и направилась к одарённым, но дорогу им преградил Сегин: — Не торопитесь, — процедил сквозь зубы альбинос, — Ваша очередь наступит позже. — Это всё из-за тебя! — выкрикнула Рукбах и, подлетев к сибилингу, несколько раз ударила его кулаками по спине, — Это ты во всём виноват! Ты! Ты! Ты! Сегин развернулся и, схватив сестру за плечи, тесно прижал её к себе: — Успокойся. Мы на людях, — бесцветным голосом произнёс альбинос, пока Рукбах продолжала сопротивляться, — Сейчас же успокойся. — Оставь её! — к сибилингам подошёл Катра и взял девушку за руку, — Оставь, — парень сурово посмотрел в рубиновые глаза мужчины, холодными бликами отражающие свет фар. — Не надо сцен, — голос мистера Кукса раздался совсем рядом с Катрой, и одарённый не хотя перевёл на него взгляд, — Кажется это принадлежит мне? — Седрик кивнул на кейс, который продолжал держать парень, — Я возьму? — Катра расстался с ношей, а Сегин, наконец-то, отпустил Рукбах, — Мы не планировали здесь появляться… — продолжал мистер Кукс, неторопливо подходя к свободным одарённым, — …просто кое-кто из моих временных работников перестал выходить на связь, и я решил проверить, как здесь идут дела. Вижу, что всё хорошо. Где Джерард? Нэри обернулся, собираясь указать на напарника, но место красноволосого пустовало. — Только что был здесь, — откликнулся командир, — Кто-нибудь видел, куда он подевался? — друзья Нэри разрозненно покачали головами. — Впрочем, это и не важно, — заметил Седрик, — Вы свою часть уговора выполнили, я свою выполню тоже, можете не сомневаться, — мужчина вздохнул и, без надобности поправив очки, отрывисто бросил, — Сегин, мы уходим. Мистер Кукс направился в соседний переулок, где был припаркован его автомобиль. Сегин шёл за ним по пятам, неестественно осязаемой тенью. Рукбах проводила их глазами и, стиснув кулаки, с горечью поджала губы. — Эй, — Катра наклонился к напарнице и что-то положил ей в карман куртки, — Используй с умом. Шприц я, правда, оставил в кейсе, но я думаю, что… Рукбах сквозь ткань нащупала ампулу и, не дав парню договорить, поцеловала его в губы. *** Винни сидел на подножке машины скорой помощи и то и дело ощупывал наложенную на нос повязку. Врачи сказали так не делать, но пальцы парня сами тянулись к гипсовому фиксатору, будто пытаясь привыкнуть к новому наросту на лице. Перевязи под одеждой также беспокоили одарённого, но к ним он не прикасался, боясь испортить швы. Как только все симптомы специфического вирусного заболевания исчезли, Винни захотел немедленно вернуться к отелю, но медики ему запретили. Они собирались отправить одарённого в больницу и госпитализировать на пару дней, но парень категорически отказался. Он даже устроил маленький скандал, по итогам которого Винни разрешили просто пару часов побыть на виду у медсестёр. Вокруг всё было относительно спокойно. Скорая стояла далеко от эпицентра событий, мимо неё изредка проходили полицейские или кто-нибудь в штатском, но Винни не интересовали эти люди. Парень надеялся увидеть кого-то знакомого и обо всём его расспросить… А пока от скуки кутался в тонкое одеяло, наброшенное на плечи. Проблесковые маячки окрашивали ночь в карамельный красный и неоновый синий. Оранжевый свет сохранившихся фонарей состаривал всё, что в него попадало, и делал каким-то поношенным. Яркость зажжённых фар вливалась в темноту, смешиваясь с ней симптомом хронической усталости. Винни казалось, что охвативший его момент не закончится никогда. Это было глупо и через чур романтично, но парень не собирался сам с собой спорить. Рядом раздались шаги. Винни повернулся к пришельцу и увидел Роуз, испуганно стоящую у дверцы скорой помощи. — Что с тобой случилось? — спросила девушка, машинально протянув к Винни руки и тут же их опустив. — Что ты здесь делаешь?! — радостно воскликнул парень. — Я в прямом эфире следила за всем, что происходило возле отеля, а потом не выдержала и приехала сюда. Я… Я волновалась о тебе, а по телевизору никакой информации толком не давали. Я еле тебя нашла. Что с тобой случилось? — Помяли немножко, — отмахнулся Винни и, пододвинувшись, освободил место для Роуз, — Посидишь со мной? А то уходить мне пока нельзя… — Винни, я хотела извиниться, — девушка сделала крошечный шаг навстречу к парню и снова остановилась, — Когда мы прошлый раз с тобой разговаривали, я не подумала… Я забыла, что ты тоже одарённый и… — Всё в порядке, — прервал Роуз Винни, — Это ты меня извини за то, что так по-детски обиделся, не отвечал на звонки и игнорировал сообщения. Я повёл себя некрасиво. И я очень рад тебя видеть. Правда очень рад. — И я рада, — в глазах Роуз блеснули слёзы. — Иди сюда, — Винни раскрыл объятия, — Плед тёплый, а на улице холодно, — Роуз улыбнулась и, стерев побежавшую по щеке каплю, села рядом с парнем, — Так-то лучше, — Винни крепко обнял свою девушку, — Наконец-то увиделись. И если для первого свидания было необходимо разнести центр города, то я представляю, что понадобится для второго, — Роуз рассмеялась и уткнулась лицом парню в плечо.