Мутация разума II. Уснуть до двенадцати.

Свалку старых автомобилей сотрясали непривычные лязг и грохот. По коридорам, замкнутым между высокими стенами из помятых и ржавых машин, разлетались, играя в догонялки, звонкие удары, короткие выкрики и обрывки смеха. Боевые навыки Нави сильно отличались от тех, которыми обладал Орвилл. Альбинос двигался легче и ловчее, проще подстраивался под окружающую обстановку, а ещё он постоянно и специально шумел, чтобы так или иначе использовать извлечённый звук в свою пользу. Орвилл уклонялся, наносил удары, которые Нави неизменно блокировал, и посылал в оппонента левитируемые предметы. Парень старался, прикладывал все усилия, уставал, потел, а альбинос открыто наслаждался гибкостью собственного тела и остротой внимания. - Оп! Нави ударил по капоту и, трансформировав хлопок в воздушную опору, оттолкнулся от неё ногой. Размахнулся. Нацелился другой ногой в голову Орвилла, но был схвачен напарником и сброшен на землю. - Хорошо, - Нави подскочил, как мячик, и снова направился к Орвиллу, - Устал? - Не то слово. Сначала Орвилл под присмотром Нави левитировал автомобили разной весовой категории, чтобы узнать границы своего дара. Затем альбинос предложил напарнику размяться по специальному комплексу статичных упражнений, которые укрепляют мышцы и связки, а также очищают разум. Орвилл завалил разминку по всем пунктам, но Нави и не думал его отчитывать. А потом альбинос решил со всей серьёзностью померяться силами. И по ощущениям Орвилла произошло это час назад. - Ты ещё с моим братом не дрался, - заметил Нави, посылая в сторону оппонента широкий выпад, от которого Орвилл увернулся, - Я тебя развлекаю... - парень зашёл за спину альбиноса и заключил того в тиски, - А Сегин... - Нави высвободился от рук Орвилла применив какой-то очень быстрый и болезненный захват, - ...сразу идёт на убийство. Нави был одет в свободную белую рубаху с капюшоном и в широкие штаны из той же материи. Орвилл был в насквозь промокших спортивных штанах и с голым торсом. - Всё. Перерыв, - парень взял свой рюкзак и, достав из него две бутылки с водой, кинул одну Нави, - И у вас так каждый день? - Ещё хуже, - широко улыбнулся альбинос. Орвилл пил жадно, будто высасывая из бутылки все соки. Нави же едва смочил губы и, накинув на голову капюшон, сказал: - Давай заберёмся на какую-нибудь кучу? Прохлада остывающего вечера едва давала о себе знать робкими порывами ветра. Железо сваленных друг на друга машин только начинало остывать и то и дело обжигало ладони взбирающихся напарников. Упругое полотно тёмно-голубого неба без единой складки лежало над городом, над заливом, над свалкой и, равнодушно расставаясь с шариком солнца, становилось всё плотнее и ощутимие. Залитые косыми лучами дома на противоположной стороне напоминали суфле. Их окна перемигивались солнечными зайчиками, не имея адресатов, а чёрточки птиц, суетливо ведущих свою отдельную жизнь, проскальзывали между строениями незакреплёнными стежками. Водная толща мирно утыкалась в бетонный берег и, лениво чмокая пришвартованные судна, изредка морщилась томными волнами. Орвилл смотрел на пейзаж, восстанавливая дыхание и чувствуя, как подсыхающий пот немного стягивает кожу. Его взгляд был прикован к этой яркой, контрастной картине, которая от долгого созерцания будто впитывалась в глаза... Становилась самими глазами. Нави откинулся назад, оперевшись руками о покорёженный капот, и глубоко вздохнул. - Ты уже двигаешься лучше, - заметил альбинос. - Правда? - усмехнулся Орвилл, - Я бы так не сказал. - Правда, правда, - подтвердил Нави, наслаждаясь присутствием ветра у себя под рубашкой, - Расскажи мне о Бриджит, - попросил альбинос. Орвилл слегка подался вперёд, словно от толчка, идущего изнутри. Сморгнул застрявший в глазах пейзаж и рваным движением повернулся к напарнику. - Какой она была? Парень мучительно сглотнул слюну. - Доброй... Ранимой... - Орвилл отвёл взгляд и, пытаясь облечь в слова всё то, что так долго составляло целого человека, немного помолчал, - Она... Она любила мармеладных мишек и слушать музыку, когда чем-нибудь занималась. Она ненавидела ужастики и обожала наивные старые комедии. Она часто мёрзла и поэтому любила носить мягкие объёмные толстовки. Если нужно было встать рано утром, она заводила два будильника. Один - на своём телефоне, и ставила его на полчаса раньше. Другой - на моём, чтобы его уже выключил я, - парень едва заметно и грустно улыбнулся, - Её было очень приятно обнимать... И возвращаться к ней в комнату было тоже приятно... Мы не стирали и не поглощали друг друга. Каждый оставался собой, со своими вкусами и со своими привычками, но у нас получалось жить в тандеме... - Ты был на её могиле после похорон? - Нет. - Боишься? - Не знаю, - ответил парень, - Что мне там делать? Я не знаю... - Сводишь меня к ней? - Зачем? - Просто так, - пожал плечами Нави и, сев в прежнюю позу, произнёс, - Хочу отдать дань уважения. Она была одарённой, я одарённый... Я следил за вашей историей, когда вы только заявили от себе... Поэтому можно считать, что хоть и заочно, но я был с ней знаком. Ты помнишь, где находится могила? - Да, - у Орвилла похолодели ноги. - Я не настаиваю, - поспешил добавить альбинос, - Я спрашиваю разрешения. - Я подумаю, - пообещал парень. *** - Давай быстрее! Сейчас начнётся! - Майки поставил миску с попкорном на диван и включил телевизор, - У тебя тридцать секунд! - Иду я, - Джерард не глядя спускался по лестнице, копаясь в телефоне, - Иду. - Быстрее! - Майки плюхнулся на подушки и запустил руку в ещё тёплый попкорн, - Выбрось уже свой телефон. - Угу, - Джерард аккуратно сел на диван и, закончив что-то делать в мобильном, положил его на столик, - Почему мы будем смотреть сериал по телевизору, а не, как нормальные люди, в интернете? - Потому что это ситком, а ситкомы надо смотреть по телевизору. - Подстраиваясь под чужое расписание? - Именно, - Майки отправил в рот целую горсть взорвавшихся кукурузных зёрен. - Сплошная архаика, - Джерард положил декоративную подушку себе под спину и, обняв другую, тоже попробовал попкорн. В дверь позвонили. Братья переглянулись. - Я не пойду, - сказал красноволосый, опуская голову на спинку дивана. - А если это полиция? - предположил Майки. - Тогда я сбежал. - Уверен? Куда? - Затрудняюсь ответить, - Джерард почесал переносицу, - Сейчас я в качестве четвёртой стены буду наблюдать за какими-то людьми. - Выкрутился, - фыркнул Майки, вставая на ноги, - Ладно, как гостеприимный хозяин... - звонок повторился, - ... сам посмотрю кто там. Джерард устроился ещё удобнее и, сделав звук погромче, отправил в рот очередное зёрнышко. - Это к тебе, - доложил Майки, вернувшись в гостиную, - Какой-то парень. - Какой? - Какой-то, - повторил Майки, как самое исчерпывающее описание, и рухнул на диван. Джерард не хотя поднялся. Майки знал всех друзей и всё окружение брата, поэтому одарённый даже не мог предположить, кого увидит в прихожей, но ждал его там Джерри Клиффорд. - Привет, что-то случилось? В оранжевом свете настенного бра журналист выглядел каким-то домашним. - Нет, я просто решил тебя проведать, - произнёс Джерри, не решаясь сойти с коврика перед дверью. - У меня всё хорошо, - пожал плечами Джерард; из гостиной донёсся записанный смех. - Да... - парень замялся, - Я просто хотел сказать, что если тебе что-нибудь понадобится, неважно что, информация или какая-нибудь вещь, или помощь в чём-то, ты можешь всегда обратиться ко мне. - Спасибо, но ребята меня не игнорируют, так что всё правда в порядке. - И... - Джерри остановился на полуслове. - Да? - Джерард выжидательно взглянул на журналиста; в комнате за его спиной искрили звуки комедии ситуаций. - Нет, ничего, - Джерри стушевался и, взявшись за дверную ручку, приоткрыл дверь, - Мне уже пора. Приятного вечера. - Ты пришёл, чтобы ничего не сказать? - Я пришёл тебя увидеть, - Джерри наклонил голову вниз, пряча лицо. - Да? Ну ладно, - Джерард немного поёжился от возникшего сквозняка. - Я могу снова к тебе зайти? - журналист посмотрел на одарённого так, будто от ответа зависело его душевное равновесие. - Да пожалуйста. - Ладно. Пока. - Пока. Джерри сам закрыл за собой дверь, а Джерард только защёлкнул замок и накинул цепочку. Чувствуя во рту искомину от бессмысленной встречи, красноволосый вошёл в гостиную и занял своё место. - Кто это был? - спросил Майки, но Джерард только скривился и набрал из миски попкорна. В дверь опять позвонили. - Да вы издеваетесь! - воскликнул красноволосый. - Теперь твоя очередь, - усмехнулся Майки. Коротко выругавшись, Джерард высыпал из ладони воздушные зёрна и, собираясь быстро отделаться от Джерри, выбежал в коридор. Открыл замок, снял цепочку, рванул на себя створку и... - Ты? - выдохнул парень. По телу покалываниями разлилась слабость, и Джерарду показалось, что он уходит под воду. - Привет, - сказал Фрэнк. *** Глаза Винни слипались, утяжеляя голову и забивая уши белым шумом. Добравшись до комнаты, парень машинально присел на кровать, но, вовремя передумав, опять вскочил на ноги. Нельзя сейчас спать. Слишком рано. Винни не для того всячески скрывает от друзей хроническую усталось, чтобы быстро ей поддаваться. И видеть сны. Опять. Парень сделал гимнастику, поприседал, поотжимался, но желаемый эффект наступил лишь на несколько минут. Жутко хотелось спать. И если бы это желание можно было осуществить, не закрывая глаз, без мозга в голове или без воспоминаний, Винни бы так и сделал. И наконец-то бы успокоился. Забравшись с ногами на кресло, парень помассировал виски и взял телефон. Ему было жизненно необходимо позвонить. Гудки срывались вниз долгими тягучими каплями, то и дело пытаясь утащить Винни за собой. Но парень держался. Потому что знал - она точно возьмёт трубку. - Алло, - голос Роуз настиг Винни, как спасательный круг. - Буди свою спящую красавицу, - потребовал парень. - Легче не стало? - Нет. - Он не работает? - Нет, - Винни посмотрел на висящий около кровати ловец снов, который получил от Роуз по почте, - Я же говорил, это всё суеверия. Почему на нервной почве у меня не может начаться бессонница? - Бессонница ничем не лучше кошмаров, - с сочувствием заметила Роуз. - Лучше, - возразил парень, - Во время бессонницы ты остаёшься активным все двадцать четыре часа в сутки. - Около двух дней, - добавила девушка. - Хотя бы и так, - упорствовал Винни. - Может всё-таки стоит обратиться к врачу? В этом нет ничего стыдного. Твоя подруга умерла у тебя на глазах ужасной смертью, причём убил её другой твой друг. После такого ненормально не видеть кошмаров. - Да, всё верно, но я... - парень замолчал, собираясь с силами, чтобы ответить, - Я думал, что я крепче. Да, было страшно, но я думал, что справился. - Расскажи остальным, - в который раз посоветовала Роуз, - Ты не один мучаешься. - Нет, не могу, - ожидаемо отказал Винни, - Я всегда беззаботный. Я всегда позитивный. Я не могу быть удручённым и страдать. - Можешь. - Нет. - Можешь! - воскликнула Роуз, в праведном негодовании, - Твои друзья любят тебя и будут любить вне зависимости от твоих эмоций. Поделись с ними. Что у вас сейчас происходит? - Мы пытаемся найти альбиносов, но пока всё по прежнему. - Я не имела ввиду работу, - пояснила девушка. Парень вздохнул: - Ничего кроме работы у нас не осталось. Нас будто пожирают. Все ребята... Они не такие, как обычно. Мы словно заново учимся ходить... - и шёпотом добавил, - И топаем к бездне. - Одиноки среди самых близких людей. - Угу, - Винни немного помолчал и, послушав тишину небезразличного присутствия на том конце провода, произнёс, - Я очень не хочу, чтобы кому-то из них тоже снились кошмары. Они так выматывают. После пробуждения я целый день принадлежу плохому сну. Я о нём не думаю, я его не вспоминаю, но я ощущаю его присутствие. - У меня было подобное несколько лет назад, - призналась Роуз. - Из-за чего? - Из-за обстановки в школе. У нас в классе были две девочки, которые довольно жёстко со мной обходились... И, помимо всего прочего, у меня появились и кошмары. - И как ты с ними справилась? - Когда всё стало совсем плохо, я рассказала родителям. Они обратились в школу, но им сказали, что учителя ничем помочь не могут, "ведь это же дети, они просто играют"... Тогда меня перевели в другую школу. Ну и постепенно кошмары исчезли. - А я буду просто терпеть. Посмотрим, кто крепче: я или кошмары. Роуз добродушно фыркнула. - А вообще, карантин - странная вещь, - решил сменить тему Винни, - Свободного времени стало больше, а на свидание пойти не куда. - Это последняя вещь, о которой ты должен сейчас думать, - рассмеялась девушка. - Нет уж, спасибо, я буду думать об этом в первую очередь, - ответил парень. - Я слышала, что зафиксировали первый случай заражения вне столицы, - сказала Роуз с тревогой в голосе, - Может быть альбиносы покинули город? - На счёт этого у нас нет ни подтвержлений, ни опровержений, но скорее всего, та вспышка - результат естественного распространение вируса. Вот такая банальщина, - подвёл итог Винни, - Нужны лекарства... Нужны вакцины... - Жалко, что помощи от нас никакой. - Если бы у нас был одарённый, создающий возможности... - парень взял короткую паузу и, повернувшись в кресле на бок, произнёс, - Помнишь, я рассказывал про хранилище в доках? - Помню. - Полицейские из семи городов по всей стране нашли у себя такие же. - Ого! - воскликнула девушка, - Зачем им столько? - Гигантская террористическая атака? - Винни интонационно пожал плечами. - А вы наносили их на карту? - Городá? Нет. - Подожди секунду, - в трубке что-то зашуршало, потом застучало и снова зашуршало. - У тебя дома есть карта? - У меня дома всё есть, - заговорщически ответила Роуз, - Диктуй города. Винни медленно перечислил названия, чтобы девушке было удобнее отмечать их на бумаге, немного подождал и спросил: - Что получилось? - Крупные города... - задумчиво протянула Роуз, - Все располагаются между заповедником на севере и столицей... - Если там вспыхнет эпидемия?.. - Четверть страны вымрет мгновенно. Я пришлю тебе фотографию. - Чёрт. - Полицейские в этих городах изъяли контейнеры и спрятали их? - Да, разумеется, - успокоил девушку Винни, потирая глаза, - Но я вот о чём думаю: неужели два человека могут так ненавидеть весь мир, чтобы столько лет создавать вирусные хранилища? Мне кажется, что они собирались их подорвать... Неужели два человека могут сделать это без чьей-либо помощи? - Террористы не просто люди, они одарённые. Они по всем пунктам сильнее обычных людей. Они в принципе способны на большее. Они другие. - Ты правда в это веришь? - Да, - Роуз выпустила слово, как тончайшую льдинку. - И что ты думаешь по этому поводу? - Ничего. Данность... Ложить трубку не хотелось. Хотелось провести весь вечер и бóльшую часть ночи внутри сплетения обыденных фраз, позволяющих прожитому дню покинуть организм и осесть под ногами невидимой пылью. Но что-то пошло не так. Необдуманные реплики свернулись между молодыми людьми толстыми складками. - Знаешь... - начал Винни, чувствуя себя обманутым, - ...я наверное всё-таки лягу спать. Глаза тяжело держать открытыми... - Конечно отдыхай, - тут же откликнулась Роуз, желая исправить возникшее недопонимание, - Надеюсь тебе ничего не приснится. - Я тоже, - хмыкнул парень, - До завтра, - и положил трубку. *** Джерард сделал очень медленный вдох, будто собирая себя по крупицам, и крепко сжал дверную ручку: - Как ты меня нашёл? - Проще простого, - ответил Фрэнк, обезоруженно стоя перед врагом, - Моя мать предполагает, что организмы одарённых могут либо иметь врождённый иммунитет к распространяемым вирусам... - парень без вступительных слов перешёл сразу к делу, - ...либо вырабатывать необходимые антитела быстрее, чем организмы обычных людей. В связи с чем она просит всех вас сдать кровь для проведения тестов. - Что? Джерард искренне рассмеялся, желая и не в силах произнести ещё несколько слов. Он не отпускал дверь и, безрезультатно пытаясь успокоиться, машинально прикасался рукой в перчатке то к груди, то к животу. - Это... - наконец-то выдохнул парень, заталкивая неуместную весёлость поглубже, - Она серьёзно отправила тебя ко мне, чтобы сказать именно это? - лицо Джерарда пылало, не уступая зареву волос, - Нет. Ни за что, - отрезал парень, - В её глазах мы теперь лошади*? От нас помощи не ждите, справляйтесь сами. Кроме того, я отстранён от должности лидера своими же друзьями, поэтому никаких решений я больше принимать не могу, никаких советов давать им не могу, так что со своим предложением ты обратился не по адресу. А если они всё-таки сдадут кровь, я сам лично все образцы уничтожу. - Почему тебя выгнали? - Сложно объяснить. Ты хотел что-то ещё? - Да. Я посетил академию... - И как? - Ничего. Парк зарос. Некоторые комнаты и кабинеты обворованы, скорее всего, вашими руками... - Джерард неоднозначно качнул головой, - ...но я кое-что нашёл и хотел бы тебе это показать. - Идея лучше предыдущей, - саркастично ответил Джерард, чувствуя, как нахлынувший от смеха жар постепенно покидает его тело - Я не могу отсюда уходить. Никому не положено покидать город. И я не могу пойти в заброшенное место с человеком, который подал на меня в суд. - Ты не боишься меня, - заметил Фрэнк. - Я никуда не поеду, - повторил красноволосый, - Мы живём в двадцать первом веке, всё, что ты собираешься мне показать, можно сфотографировать или снять на видео. Фрэнк задумался и посмотрел по сторонам. - Ладно, подожди минутку. Парень направился к своей машине, а Джерард снял с крючка ветровку брата и, накинув её на плечи, вышел на крыльцо. Фрэнк вернулся, держа в руке несколько толстых тетрадей, и, продемонстрировав красноволосому их обложки, спросил: - Ты знаешь, что это? - Тетради, - уверенно отрапортовал Джерард. - Ты не знаешь, что это... - парень улыбнулся так, словно его посетила очевидная догадка, - Ну конечно, ты и не можешь знать, что это... Я посчитал, что их будет уместнее отдать в тихом, безлюдном месте... - Здесь довольно безлюдно, - произнёс Джерард, указывая на пустую улицу. - Недостаточно, - ответил Фрэнк, - Дело в том, что в одной из курсантских комнат я нашёл конспекты, написанные моим почерком. Но я не помню, чтобы их писал. Я ещё порылся в этой спальне и нашёл дневники... - Мы вели в академии дневники, - подтвердил красноволосый, пряча руки в карманы, - Что-то вроде распорядка дня, дополненного своими мыслями и ощущениями. - Нет, ты не понял, я нашёл настоящие дневники, заполненные моим почерком, а внутри - пару снимков, - Фрэнк принялся неловко рыться в тетрадях и, найдя фотографии, протянул две из трёх Джерарду, - Вот. Красноволосый аккуратно их принял и взглянул на изображения. На первом снимке были запечатлены все воспитанники второго выпуска, строго выстроенные в два ряда, пятнадцатилетние и одетые в белую униформу. На втором - они же, только чуть-чуть младше, явно что-то шумно празднующие в игровой. И на обеих фотографиях присутствовал Фрэнк. - Доказательства, которых вам не хватило, - сказал парень, не поднимая глаз. - За углом дома есть скамейка. Пойдём туда, - предложил Джерард. Деревянные плашки, выкрашенные белым, ярко проступали сквозь приближающиеся сумерки. Низкие кустики, усыпанные мелкими малиновыми цветами, огибали дом по периметру и, особенно плотно окружая скамейку, пронизывали воздух сладким ароматом. Бывшие одноклассники сели на небольшом расстоянии друг от друга, и, немного помолчав, Джерард спросил: - Как ты себя чувствуешь? - Странно. По плохому, - Фрэнк положил тетради рядом, - Честно, как только я увидел снимки, я решил, что у меня есть брат-близнец, которого от меня скрывают... У меня ведь нет брата-близнеца? - парень со скептической надеждой посмотрел на красноволосого. - Нет, - произнёс Джерард. - И что теперь делать? - в глазах Фрэнка стояла растерянность, которую парень пытался прятать. - Я могу определить, что случилось с твоим сознанием, и попробовать всё исправить, если ты позв... - Нет. Не хочу, - перебил красноволосого Фрэнк. - Я не настаиваю. - Я просто хочу понять, что со мной произошло и зачем. Я не хочу себя терять... Между прочим, я прочитал дневники. Все, - парень тяжело со стоном вздохнул и откинул голову назад, - Ты ведь понимаешь, что внутри? - Джерард сдержанно кивнул, - То, что внутри... Оно не поддаётся описанию! Я не верю, что я мог быть таким. Он... - Фрэнк выпрямился и посмотрел на тетради так, будто возле него сидел кто-то третий, - Он был помешан на тебе. Буквально! И я этого не понимаю... Поэтому дневники должны тоже остаться у тебя. - Нет. - Почему? Там столько раз написано твоё имя, что они уже точно принадлежат тебе! - Нет. Можешь делать с ними всё, что угодно, я не возьму. - Почему? Джерард на секунду отвернулся, не выдерживая происходящего. Не выдерживая прямолинейного требования обнажить сердце. - Нет. И фотографии забери тоже, - красноволосый положил снимки к Фрэнку на колени. - Ты не покажешь их полицейским? - А ты хочешь сесть в тюрьму? - Джерард взглянул на Фрэнка широко открытыми глазами, - Тогда в любой момент можешь пойти и во всём сознаться. Ты даже... - парень споткнулся и, заземляя эмоции через ноги, перефразировал мысль, - Если бы Бриджит была жива, мы бы с прокурором против тебя не сотрудничали. Если бы Бриджит была жива, мы бы сделали всё, чтобы найти тебя и понять, почему ты изменился. Потому что ты изменился. Эти поджоги - нехарактерное для тебя поведение. И мы бы боролись за тебя. Если бы Бриджит осталась с нами, мы бы боролись за тебя! Её смерть - твоя самая, самая гигантская ошибка! Джерард говорил запальчиво. Ему не хватало воздуха, терпения, слов в языке, а тело терзала настойчивая дрожь, придающая фразам искреннюю, но не нужную надрывность. Произнеся последнюю реплику, парень будто бы опять увидел перед собой погоню за поджигателем, пластины, блокирующие способность, и глаза напарников, сидящих рядом с ним в центре управления... И понял, что за Фрэнка бился бы он один. - Я думаю... - Джерард с трудом перевёл дыхание, - Что тебе стёрли память из-за способности... Чтобы... Чтобы сделать из тебя поджигателя. - Ты ошибаешься. Все поджоги были моей личной потребностью, моим личным желанием. Мать всегда их осуждала, но ничего сделать с ними не могла. - Да? - Ты удивлён? Проще было верить, что я в плену и мной кто-то управляет? - Фрэнк слабо улыбнулся. - Не смешивай, - произнёс красноволосый, - В том, что тебе нравится устраивать поджоги, нравится, что в них гибнут люди, я не сомневался... - Ты сказал, что я изменился. - Изменился. Это другая твоя сторона, но ты по-прежнему ты, и никто не знает тебя лучше, чем я, - с расстановкой пояснил Джерард, - Я удивился тому... - продолжал парень, - ...что поджоги не были направлены на создание негативного образа одарённых, - Фрэнк нахмурился, не до конца понимая, к чему ведёт Джерард, - Нас очень мало... - принялся объяснять красноволосый, позволив себе повернуться к собеседнику в анфас, - ...и из-за этого обо всех нас судят по самым скандальным поступкам нам подобных. Ты устраивал поджоги, в которых погибло и пострадало очень много людей. Каф распространяет смертельные вирусы, от которых каждый день умирают десятки. Вы никак между собой не связаны, вы никак не связаны с другими одаренными, но ко всем другим одарённым теперь заведомо относятся так же, как к вам. Из-за ваших действий теперь всех одарённых считают террористами. Монстрами. И никого не волнует, что другие одарённые живут обычной жизнью простых людей, что они не отличаются от любого случайного прохожего. И никому эту разницу не объяснить потому, что никто не готов слушать. - Ты в одном лагере со мной и Каф, - подчеркнул Фрэнк, - Твои действия в академии тоже гуманностью не отличались. - Я знаю. - И то восприятие нас обычными людьми, о котором ты говоришь, не на нашем количестве держится. Если бы у нас была целая страна одарённых, и какой-нибудь одарённый устроил бы теракт в другой стране, мы бы все неизбежно попали под стигматизацию. Знаешь... - Фрэнк как-то оживился и, заёрзав на месте, кажется подсел немного ближе к Джерарду, - Я сегодня проснулся от какого-то странного механического звука на улице. Он напоминал свист тела, летящего на высокой скорости. Звук быстро прекратился, я не понял, что это было, но в момент пробуждения я подумал о том, что это летит бомба, что, пока я спал, началась война... И почувствовал радость. - Почему? После войны ведь ничего не останется. - Да. Но... Знаешь, наблюдая за людьми, я заметил, что они готовы растерзать друг друга по самым незначительным поводам. По таким поводам, которые в глобальном смысле проблемами не являются, ну, например, какие-нибудь личные убеждения или наличие одарённости, мирной одарённости, - добавил парень, - А если бы началась война, если бы весь мир пошёл под откос, всех бы начала волновать одна действительно важная проблема, а все мелочные нынешние проблемы просто бы исчезли, и люди перестали бы бросаться на окружающих с кулаками и вспенеными пастями по пустякам. В мире будто бы существует некий сгусток ненависти, который никогда не пропадает, а только кочует от человека к человеку. - Такая ярая ненависть признак скудоумия, - произнёс Джерард. - Скажи это тем, кто поносит одарённых, и я посмотрю, что они тебе ответят, - парни солидарно фыркнули, - Ты читаешь, что пишут про вашу организацию в интернете? - Нет, никогда, ни статьи, ни комментарии, ничего. Они меня злят, а мне нельзя злиться, - ответил красноволосый. - А то будет, как в академии? - поддел собеседника Фрэнк. - Да, - признался Джерард, - Моя способность очень сильно зависит от настроения. Иногда я чувствую, как здесь... - парень очертил овальную каплю между грудью и приподнятыми ладонями, - ...накапливается созидательная энергия, в такие моменты мне кажется, что стоит сказать одно правильное слово огромному колличеству людей и всё тут же изменится. Станет лучше. А когда меня что-то задевает, здесь же возникает другое ощущение. Оно не льётся волнами, оно собирается электрическими сгустками. Оно тоже даёт уверенность и силу, но только ради разрушения... - И бóльшая часть обывателей сейчас тебя дразнит, - подвёл итог Фрэнк. - Поэтому иногда... - продолжал красноволосый, наконец озвучивая то, о чём никому не говорил, - ...меня посещают мысли о том, что все вокруг правы, и только мы ошибаемся. Что мы действительно гадкие и вредные, что мы дефекты и не имеем права на жизнь... Ни на что вообще не имеем права. Что наше существование и правда ошибка, что от нас лучше избавляться и никому о нас не рассказывать... И я не знаю, где истина. - Они вселяют в тебя сомнения... - произнёс Фрэнк. - Ещё какие. - ...в этом их основная задача. Они должны сломить твою волю, убедить тебя, что ты ничего не стóишь, тогда им будет проще тебя победить. Стереть тебя. Пусть настроенных против тебя людей много, но это не делает их правыми... - Фрэнк махнул рукой, отгоняя от уха назойливую мошку, - Тебя очень сильно волнует чужое мнение, верно? - Разумеется, - ответил Джерард. - А мне глубоко наплевать на то, кто что обо мне думает. - Это заметно, - красноволосый улыбнулся. Сумерки сгущались, понемного приглушая остроту зрения. - Мне не нужно ничьё признание или похвала, - добавил Фрэнк, - Все эти скопища людей ничего для меня не сделали, они мне никто... Так какое они имеют право говорить мне кем быть и как жить? Все свои решения я хочу принимать сам. Человек очень хрупкий, и ему ничего не стоит умереть, так почему мы должны жить по чужим канонам, по чужим указкам, если в переди нас ждёт только смерть? - Общество состоит из большинства и принимает за эталон тот тип жизни, которым живёт большинство... - философски заключил Джерард, ради поддержания разговора. - А я не одноклеточное, чтобы теряться в большинстве, - возразил парень, - Если большинство дорожит своей правильностью, то оно действительно должно быть правильным, а значит оно обязано услышать и учесть мой голос. Иначе большинство рискует перестать быть большинством. - Ты это уже говорил, - заметил красноволосый. - Правда? - Да, раньше, только другими словами. Зачем ты устраивал поджоги? - Чтобы создать хаос... - Фрэнк пожал плечами. Внутри фонарей, натужно просачиваясь наружу сквозь толстое стекло, разгорался колючий концентрированный свет. - А что ещё мне оставалось делать? Самая крутая способность у тебя. - Крутая? - Ну, конечно. Разве ты не можешь подчинить весь город и заставить служить себе? Разве ты не можешь залезть в голову любому человеку и заставить его сделать то, что хочешь ты? Разве ты не можешь просто стереть из памяти целого города присутствие одарённых? Здесь уместнее мне задать тебе вопрос, почему ты бездействуешь? Или ты так сильно любишь людей? - Нет, не люблю. - Так в чём же дело? Ты позволяешь им вытирать о себя ноги. - Я... - Джерард сглотнул слюну и, коротко откашлявшись, продолжил, - Я не хочу никого принуждать. Когда я был в академии, я читал книги и думал, что мир за пределами исследовательского центра сейчас находится на пике гуманности. Столько веков человечество ненавидело само себя и боролось с этой ненавистью, так что я верил, что сейчас любому человеку очевидна ценность другого человека, что весь мир теперь живёт только ради того, чтобы развиваться и развиться до такой степени, когда на Земле не останется ни одного угнетённого, несчастного человека. А потом я вышел наружу... И попал в средние века. Но мне бы хотелось, чтобы люди признали нас сами, увидели нас и перестали суеверно бояться нас без участия моей способности. К тому же, мне не хватит энергии, чтобы охватить весь город и одновременно провести столько вмешательств... Кроме того, как я могу стереть одарённых у всех из памяти без разрешения всех одарённых?.. - Почему тебя выгнали из убежища? - повторил Фрэнк недавний вопрос. - Из-за тебя. Они узнали, что я поспособствовал снятию обвинения. - О... - парень присвистнул, - Они абсолютно правы в том, что тебя ненавидят. - Вот бы увидеть, как кто-нибудь абсолютно прав в том, что меня любит, - эхом откликнулся Джерард, - Тебя совесть не мучает? - Нет. А тебя? - У нас с ней сложные отношения, - обронил красноволосый, чувствуя слабую головную боль, - На счёт антител... - парень вернулся к тому, с чего начался разговор, - Мне кажется их лучше искать в крови самой Каф, либо в крови её напарника. Мы ничем не поможем. Вы только время потеряете. - Полицейские уже нашли террористов? - Нет. Преступники растворились. - Ты же понимаешь, что при задержании альбиносов придётся убить? - спросил Фрэнк, - Они не сдадутся. А в обычной камере силу Каф не сдержать. - У нас в убежище есть изолятор, который подойдёт для любой способности... - произнёс Джерард, - Но ты прав, террористов просто не дадут оставить в живых. - Что мы будем делать дальше? - Мы? С чем? - красноволосый посмотрел на собеседника, чей профиль словно вылепили из вечерней прохлады. - С этим, - Фрэнк показал на тетради. - Ничего. Это было в прошлом, я ничего от тебя не требую, ничего не жду. Всё в порядке. Мы больше ничем не связанны. - Хорошо, - парень неловко растёр оголённые руки, - Я до сих пор не понял, как относиться к... Так странно... Ты - мой враг, и я воспринимаю тебя, как врага. Ты убил моего отца... - Вы не были близки. - Но мои ощущения от новой информации не изменились, - Фрэнк встретился с Джерардом глазами и, не в силах признать тот факт, что всё в дневниках написанно про человека перед ним, снова уставился на чернеющие в сумраке кусты у соседнего дома, - И поговорить, кроме врага, мне больше не с кем... - Я тебя не прогоняю и никогда не прогоню. - Зачем ты это сказал? - Потому что, кроме врага, мне тоже больше не с кем полноценно поговорить. - Та ещё ловушка. Бывшие одноклассники попрощались, и Фрэнк, забрав дневники, ушёл к машине. Джерард не двигаясь слушал, как парень хлопает дверью, заводит автомобиль и уезжает в хлипкую темноту, распуганную со всех сторон искусственным светом. Оставшись в полном одиночестве, Джерард, не желая самому себе в этом признаваться, медленно пересел на то место, на котором сидел Фрэнк. Дерево ещё хранило на себе тепло человеческого тела, чья температура превышала обыкновенную. Красноволосый мог почувствовать её ладонью, обликаясь в мнимый призрак Фрэнка, обликаясь в тень его тела, которое как пазл, подходило Джерарду. *В её глазах мы теперь лошади - так как лошадь может переболеть чумой и приобрести естественный иммунитет к этой болезни, в XIX веке, в Петербурге, в так называемом "чумном" форте врачи специально заражали чумой лошадей, чтобы из их крови получать противочумную сыворотку.